ть сцены, как Я полагаю, интересные длЯ вас, в
то времЯ как никто не  помешал  бы  мне  держать  при  себе  все,  о  чем  Я
рассказываю здесь. "Џроснись, остывший пепел  страстей,  проснись,  иссохший
скелет! €сполнилсЯ срок - десница правосудиЯ  остановилась.  €  ты  получишь
разъЯснение, которого так жаждал. ’ы слышишь? Ќо  не  пытайсЯ  пошевелитьсЯ:
сегоднЯ ты еще во власти нашего гипноза, ты все  еще  парализован,  но  зато
теперь в последний раз. ‘кажи, какие чувства пробуждает в тебе имЯ ќльсенор?
’ы позабыл его! Ђ гордый ђежинальд, он тоже  не  оставил  никаких  следов  в
твоей безупречной памЯти? ‚зглЯни, это он прЯчетсЯ в складках  занавеси,  он
тЯнетсЯ к тебе, но не  осмеливаетсЯ  заговорить  из  робости,  ведь  он  еще
застенчивей менЯ. ‘ейчас Я кое-что расскажу тебе из времен твоей  молодости,
и ты все вспомнишь..." Џаук раздвинул свое чрево,  и  двое  юношей  в  синих
одеждах, с огненными мечами, вышли из него и встали по сторонам ложа, словно
на страже свЯщенного сна. "‚он тот, кто и сейчас не может оторвать  от  тебЯ
глаз, столь сильна его привЯзанность, был первым из  нас,  кого  ты  взыскал
своей любовью. ’ы часто бывал с ним слишком резок, и он страдал. €  всЯчески
старалсЯ ничем не вызывать твоего неудовольствиЯ -  но  в  этом  не  мог  бы
преуспеть и ангел. Љак-то раз ты пригласил его с собою  искупатьсЯ  в  море.
’очно пара лебедей, вы бросились в воду с высокой скалы. €, отменные пловцы,
поплыли в толще вод, соединив вытЯнутые вперед руки. ’ак протекли минуты.  €
наконец, в изрЯдном отдалении от берега, вы вместе  вынырнули;  ваши  волосы
перепутались, соленые струи стекали с них. Ќо что произошло там, под  водою,
отчего протЯнулсЯ по волнам  длинный  кровавый  след?  Њеж  тем,  едва  лишь
вынырнув, ты тотчас поплыл дальше и будто бы не замечал,  что  твой  товарищ
все слабеет. Ћн выбилсЯ из сил, ты же мощными гребками удалЯлсЯ  к  туманной
дымке горизонта. Ћн звал на помощь, ты же оставалсЯ  глух.  ’рижды  разнессЯ
подхваченный эхом глас ђежинальда, трижды  выкликнул  он  твое  имЯ,  ты  же
трижды ответил  ему  ликующим  возгласом.  Ѓерег  слишком  далек  -  ему  не
добратьсЯ, и он поплыл вслед за тобою,  чтобы  догнать  и  обрести  желанный
отдых, держась рукою за твое плечо. Ѓез малого час продолжалась  эта  погонЯ
жертвы за охотником, твой друг терЯл последние силы, ты же словно  набиралсЯ
новых. Ќо наконец, отчаЯвшись сравнЯтьсЯ с тобою  в  скорости,  он  сотворил
короткую молитву и вручил свою душу ‚севышнему; перевернувшись на спину,  он
распласталсЯ, так что было  видно,  как  сотрЯсаетсЯ  его  младаЯ  грудь  от
бешеных ударов сердца, и, отбросив все надежды, приготовилсЯ к смерти.  ’вои
же могучие руки вспарывали морскую гладь уже в непроглЯдной дали  и  уносили
тебЯ все вперед и вперед, с быстротою идущего на дно стремительного лота. Ќа
счастье в это времЯ мимо проплывала лодка рыбаков, которые, расставив в море
сети,  возвращались  на  берег.  Ћни  заметили  бесчувственного  ђежинальда,
решили, будто он - последний уцелевший после кораблекрушениЯ, и поднЯли  его
в свой челн. Ќа правом боку у него  обнаружилась  рана,  столь  небольшаЯ  и
вместе столь глубокаЯ, что опытные морЯки понЯли: ни рифы, ни камни не могли
оставить подобного  следа.  ‹ишь  колющее  оружие,  нечто  вроде  острейшего
стилета,  могло  быть  причастно  к  поЯвлению  на  свет  такого  крохотного
отверстиЯ.  Ќо  ни  тогда,  ни  после  ђежинальд  не  пожелал  открыть,  что
приключилось с ним во времЯ краткого визита в лоно волн, и  сохранил  доныне
эту тайну. ѓлЯди же, слезы струЯтсЯ по щекам его и попадают на твою постель;
бывает, вспомнить о несчастье горше, чем пережить его. Ќо тебЯ Я  жалеть  не
стану, - много чести! € не вращай так бешено глазами!  ‘покойствие!  ’ы  все
равно не шевельнешьсЯ. Љ тому же Я еще не кончил  свой  рассказ.  ‚ыше  меч,
ђежинальд, не отступайсЯ так легко от мести. Љак знать, не станешь ли  потом
раскаиватьсЯ. - €так, времЯ шло, и в тебе, Њальдорор, проснулась, хоть и  не
надолго, совесть; желаЯ искупить свою вину, ты завел новую дружбу и решил на
этот  раз  чтить  и  лелеЯть  своего  избранника.  ђаскаиваЯсь   в   прошлых
прегрешениЯх, ты окружил вторую жертву нежною заботой, каковой был лишен  ее
предшественник. Ќо все твои стараньЯ  были  тщетны:  никто  не  волен  вдруг
переменить натуру, душа твоЯ осталась прежней.  ‚торым  избранником  был  Я,
ќльсенор. ’ы поразил мое воображение с первой встречи.  ’огда  мы  долго  не
сводили  друг  с  друга  глаз,  и  наконец  ты  улыбнулсЯ.  Ђ  Я  потупилсЯ,
ослепленный дивным пламенем твоих очей. € у менЯ мелькнула  мысль,  что  ты,
возможно, под покровом ночи, спустилсЯ в этот мир с  небес,  с  какой-нибудь
сиЯющей звезды, ибо ты не походил на тварь из человеческого  стада  -  Я  бы
солгал, если б сказал иное - и лучистый нимб блистал над твоей головой.  Њне
страстно захотелось спознатьсЯ с тобою поближе, но  нездешнее  твое  величие
подавлЯло все мои поползновениЯ, и безотчетный страх томил менЯ. Ћ, длЯ чего
не  внЯл  Я  этому  предостерегающему  гласу!  ‚едь  опасеньЯ  оказались  не
напрасны. “ловив  мои  застенчивые  колебаниЯ,  ты  сам  зарделсЯ  и  первым
протЯнул мне руку. …два вложив свою ладонь в твою, Я  ощутил  себЯ  сильнее,
менЯ овеЯло дыханье твоего высокого ума. € мы пошли вперед, навстречу ветру,
трепавшему нам кудри, вдыхаЯ  пьЯнЯщий  аромат  мастиковых  дерев,  жасмина,
померанцев и гранатов. „икий кабан стремглав пересек тропу прЯмо перед  нами
и, увидев менЯ с тобою, уронил слезу, но  Я  не  понЯл  отчего.  Љ  ночи  мы
достигли ворот многолюдного града.  Ќа  темно-синем  фоне  неба  причудливым
узором рисовались его купола, остроконечные  минареты  и  мраморные  колонны
бельведеров. Ќо  ты  не  пожелал  остатьсЯ  здесь  на  отдых,  хотЯ  мы  оба
изнемогали  от  усталости.  Џодобно  ночным  шакалам,  скользили  мы   вдоль
укрепленных стен, избегаЯ встречи со  стражниками  и  наконец,  пройдЯ  весь
город, вышли из противоположных ворот и  зашагали  прочь  от  пестрого  ульЯ
животных, наделенных разумом и не менее цивилизованных, чем бобры.  ‘ветлЯки
освещали нам путь, сухие  травы  потрескивали  под  ногами,  да  прерывистый
волчий вой порою  нарушал  тишину  наших  блужданий  во  мраке.  Ќо  что  же
заставлЯло тебЯ бежать от мест, где роЯтсЯ люди? ’ревожный  этот  вопрос  не
выходил у менЯ из головы, меж тем как все  труднее  становилось  передвигать
натруженные долгим переходом ноги. Ќаконец мы вышли на опушку густого  леса;
деревьЯ здесь были  оплетены  паутиной  лиан,  вьюнов-паразитов,  и  заросли
колючих кактусов преграждали путь. ’ы остановилсЯ около березы. € велел  мне
преклонить колена длЯ предсмертной молитвы: чтобы проститьсЯ  с  жизнью,  ты
оставлЯл мне  четверть  часа.  ’ут-то  и  открылсЯ  мне  смысл  тех  быстрых
взглЯдов, которые ты бросал на менЯ украдкой, тех непонЯтных жестов, которые
Я подмечал,  пока  мы  шли  -  все  всплыло  в  памЯти.  Ћ,  подозрениЯ  мои
подтвердились! џ был несравненно слабее, и ты швырнул менЯ наземь с такой же
легкостью, с какою ураган срывает трепетный осиновый листок. € вот уже  одно
твое колено прижимает мою грудь, другое упираетсЯ в сырую землю,  одна  рука
сжимает, как в тисках, мои запЯстьЯ, другаЯ достает из ножен подвешенный  на
поЯсе кинжал. ‘опротивлЯтьсЯ бесполезно, и Я уже  закрыл  глаза,  как  вдруг
дыханье ветра донесло до нас многокопытный топот  -  то  приближалось  стадо
коров. Џастуший кнут да песьи зубы  исправно  его  подгонЯли,  так  что  оно
неслось, точно курьерский поезд. ‚ремени было  в  обрез,  и  ты  это  понЯл;
тогда, увидЯ, что твой замысел не удаетсЯ,  ибо  близость  внезапной  помощи
удвоила силу моих мышц и ты теперь при всем старании не мог обездвижить  обе
мои руки, - тогда ты удовольствовалсЯ малым и, полоснув кинжалом, отсек  мою
правую кисть. Ћна упала на траву... ’ы обратилсЯ в бегство, а Я оцепенел  от
страшной боли. Ќе стану  рассказывать,  как  нашел  менЯ  пастух  и  сколько
времени прошло, пока Я  снова  стал  здоров.  ‘кажу  лишь,  что  после  этой
коварной измены Я стал искать смерти. ЃросаЯсь в гущу  битвы,  Я  подставлЯл
свою грудь под пули. € вскоре снискал себе бранную славу, так что  одно  мое
имЯ внушало трепет  самым  отважным  воинам,  а  железнаЯ  рука,  заменившаЯ
утерЯнную, сеЯла смерть и ужас в рЯдах неприЯтелей. Ќо однажды, когда грохот
пушек далеко превосходил обычный, когда кровавый меч сметал, точно  былинки,
целые эскадроны, некий воин твердою  стопою  выступил  мне  навстречу,  дабы
оспорить лавры победителЯ. ‚раждующие армии застыли, взираЯ на нас. Њы долго
бились, тела наши были изранены,  шлемы  покрылись  трещинами.  Ќаконец,  по
взаимному соглашению, мы решили  прервать  поединок,  чтобы  спустЯ  немного
времени, набравшись сил, возобновить его. ‚ знак восхищениЯ друг  другом  мы
поднЯли забрала и...
     - ќльсенор! - ђежинальд! - едва переводЯ дыханье, вскрикнули мы  разом.
Љак и Я, ђежинальд, снедаемый отчаЯньем, предалсЯ ратному труду, и  пули  не
брали его. € как же свела нас судьба! Ќо ни один из нас не  произнес  твоего
имени! Њы поклЯлись в  вечной  дружбе,  но,  уж  конечно,  не  такой,  какаЯ
свЯзывала нас с тобою!  ѓорний  архангел,  ѓосподень  посланник,  велел  нам
слитьсЯ воедино в паучьем образе и еженощно сосать твою кровь, пока по слову
свыше не наступит конец этой каре. € целых десЯть лет мы посещали твое ложе.
‘ сегоднЯшнего днЯ ты избавлЯешьсЯ от нас. Ђ что до того полузабытого  тобою
обещаниЯ, то оно дано не нам, а …му, тому, кто много сильнее тебЯ, - ты  дал
его, ибо понЯл, что  остаетсЯ  только  покоритьсЯ  этой  непреклонной  воле.
Ћчнись же, Њальдорор! Ћтныне снЯто заклЯтье, что сковывало целых десЯть  лет
твою спинно-мозговую систему".
     Џослушный этому приказу, он просыпаетсЯ  и  видит,  как  две  воздушные
фигуры, обнЯвшись, растворЯютсЯ в  пространстве.  ЏротивЯсь  сну,  с  трудом
отрывает он от ложа затекшие члены, чтобы унЯть ледЯной озноб, бредет  туда,
где тлеют угли в готическом камине. Ћдна рубаха прикрывает его тело. Ћн ищет
глазами хрустальный графин - увлажнить пересохшее небо. ‚от  он  распахивает
ставни. ‘адитсЯ на окно. € смотрит на луну, самозабвенно расточающую свет  и
заливающую грудь его лучами, в которых с несказанной грацией  трепещут,  как
планеты, серебристые пылинки. € ждет, чтобы рассвет,  преобразив  весь  мир,
принес хотЯ бы видимость покоЯ в его измученную душу.


        Џеснь VI

     (1)  Ћ  вы,  чье  завидное  спокойствие  служит   только   благообразию
физиономии, не думайте, что  вам  снова  придетсЯ  читать  строфы  в  дюжину
строчек,  какие  осилит  и  школьник;  слушать  возгласы,   которые   сочтут
непотребными, или заполошное кудахтанье кохинхинки, нелепее которого  трудно
вообразить, если вообще  давать  себе  такой  труд;  а  впрочем,  декларации
нуждаютсЯ в вещественном подтверждении. Ќеужто вы решили, что коль  скоро  Я
играючи и словно  ненароком  осыпал  градом  оскорблений,  облеченных  в  не
требующие истолкованиЯ гиперболы, людей, ’ворца и самого себЯ, то миссиЯ моЯ
на этом заканчиваетсЯ? Ћ нет, главное еще впереди,  и  к  делу  Я  почти  не
приступал. ‚сех трех поименованных чуть выше персонажей свЯжут  теперь  нити
романа, и таким образом они предстанут в не столь  абстрактном  виде.  †иваЯ
кровь чудесно заструитсЯ в их жилах, и вы  будете  поражены,  когда  найдете
там, где ожидали встретить лишь неопределенные и чисто умозрительные образы,
жизнеспособный организм со всеми нервными узлами и слизистыми оболочками, но
в то же времЯ подчиненный высшему духовному началу, которое главенствует над
физиологическим процессом. Џред вами в прозаическом обличье (что не  ослабит
поэтического эффекта) предстанут вполне полнокровные существа, глЯдите,  вот
они стоЯт рЯдом с вами, скрестив на груди руки, и солнечные лучи,  скользнув
по черепичным крышам и каминным трубам, Явственно освещают их самые  что  ни
на есть земные, осЯзаемые  кудри.  Ћни  не  те,  что  прежде,  не  эфемерные
созданиЯ, достойные анафемы чудовища, годЯщиесЯ лишь на  то,  чтобы  смешить
людей, - чудовища, которым лучше было бы остатьсЯ  в  голове  того,  кто  их
измыслил; и не кошмарные виденьЯ, оторванные  от  реальности.  Џричем  такое
изменение  пойдет  моей  поэзии  лишь  на  пользу.  ‚ы   сможете   потрогать
собственными руками нисходЯщие ветви из ароты, пощупать их надпочечники,  не
говорЯ уже о чувствах! ‚прочем, и начальные пЯть частей  были  небесполезны:
они послужили фронтисписом моего произведениЯ, фундаментом  моей  постройки,
преамбулой моей новой поэтики; ведь должен же  Я  был,  прежде  чем  собрать
чемоданы  и  отправитьсЯ  в  страну  вымысла,   дать   искренним   любителЯм
словесности представление о цели, которую преследую, обрисовав ее,  хотЯ  бы
на скорую руку, но точно и определенно. ’еперь же обобщающаЯ  часть  кажетсЯ
мне вполне завершенной и убедительной.  ‚ы  уЯснили  из  нее,  что  Я  бичую
человека и его ’ворца. „остаточно с вас этого и на сегоднЯ,  и  на  будущее!
‚сЯкие новые рассуждениЯ излишни: они лишь  сделали  бы  более  пространной,
ничуть не изменЯЯ, ту идею, к осуществлению которой Я приступлю  немедленно,
не успеет склонитьсЯ к вечеру сегоднЯшний день. €з вышеизложенного вытекает,
что ныне Я намереваюсь перейти к аналитической части, и это намерение  столь
непреложно, что несколько  секунд  тому  назад  во  мне  возникло  страстное
желание,  чтобы  читатель  очутилсЯ  в  моей  шкуре,  проникнув  туда  через
отверстиЯ потовых желез, и убедилсЯ воочию в подлинности моих утверждений. џ
отдаю себе отчет, что выведенную мною теорему необходимо подкрепить изрЯдным
числом доказательств, ну что же, в них нет недостатка, и вам известно, что Я
ни на кого не нападаю без всЯких оснований! ЊенЯ разбирает смех  при  мысли,
что вы осудите менЯ за то, что Я  так  Яростно  клЯну  человеческий  род,  к
которому принадлежу и сам (меж тем уже  это  одно  могло  бы  послужить  мне
извиненьем!), и Ѓожественный Џромысел; нет, Я  не  отрекусь  от  собственных
слов, и мне нетрудно  будет  оправдать  их,  прибегнув  только  к  истине  и
рассказав о том, что видел. €так, Я приступаю к роману длиною в три  десЯтка
страниц, и впредь объем моих творений будет таким или почти таким же.  „авно
уже лелеЯл Я надежду, что  все  мои  идеи  очень  скоро,  со  днЯ  на  день,
облекутсЯ в  ту  или  иную  литературную  форму,  и  наконец,  после  многих
бесплодных  попыток,  такаЯ  форма  нашлась!  €  оказалась  лучшею  из  всех
возможных - ибо нет  ничего  лучше  романа!  ќто  путаное  вступление  может
показатьсЯ несколько, так  сказать,  вычурным  и  сбить  с  толку  читателЯ,
который перестанет понимать, к чему Я, собственно, веду, но все мои усилиЯ к
тому и сводились, чтобы привести его в совершенное недоумение, так как это и
есть  то  состоЯние,  в  которое  следует  повергать  всЯкого,   кто   имеет
обыкновение зачитыватьсЯ книгами и книжонками. „а, впрочем,  даже  и  помимо
моего желаниЯ иначе не могло бы быть; лишь позже, когда таких романов станет
больше, смысл этого написанного  рукою  мрачноликого  отступника  вступлениЯ
откроетсЯ длЯ вас.

     (2) —то ж, будем продолжать нашу повесть, однако, как это ни глупо  (на
мой взглЯд, глупо, а впрочем, всЯк волен судить по-своему), не  прежде,  чем
достанем  все,  что  нужно  длЯ  писаниЯ:  перо,  чернильницу  и   несколько
недревесных листов. ‚от так, ну, теперь Я, кажетсЯ, готов вложить всю душу в
мою шестую песнь и сотворить чреду чрезвычайно поучительных строф. Џусть они
будут  драматичны  и  безупречно  дидактичны!  ѓерой  наш   рассудил,   что,
бесконечно скитаЯсь по пещерам и выбираЯ прибежищем  недоступные  места,  он
поступает крайне нелогично, ибо оказываетсЯ в заколдованном круге. € правда,
хотЯ в уединенье и  глуши  сей  ненавистник  человеческого  рода  и  находил
отраду, но алчный минотавр его кипЯщей  злом  души  терзалсЯ  голодом  средь
чахлых кустиков, непролазных терний и скудных диких лоз. ‚от почему он решил
перебратьсЯ поближе к людским скопищам, к  их  городам,  где,  мнилось  ему,
толпы жертв только и ждут, чтобы он, Њальдорор, ЯвилсЯ насытить свою Ярость.
     Ћн знал, конечно, что полициЯ, сей щит  цивилизованного  общества,  уже
много лет упорно ищет его, и целаЯ армиЯ шпионов и сыщиков  разыскивает  его
следы. Ќо до сих пор никому не удавалось схватить его. Њудрейшие из  мудрых,
хитрейшие из хитрых оказывались бессильны против его непостижимой  ловкости,
тщетно плели они сети, в которые, казалось, он неминуемо должен был угодить,
- играючи ускользал от них Њальдорор. Ћн обладал даром изменЯть  наружность,
так  что  никто  на  свете  не  мог  бы  узнать   его.   ‚ысокое   искусство
перевоплощениЯ! - сказал бы Я в поэтическом порыве. Џрезренные и недостойные
уловки! - сказал бы Я, оглЯдываЯсь на моральные устои. Љак бы то ни было, но
наш герой был в этом деле сущий гений. Ѓыть может, вам  случалось  видеть  в
какой-нибудь сточной канаве Џарижа сверчка - юркую,  хрупкую,  малую  тварь?
’ак знайте же: то был не кто иной, как  Њальдорор!  Ћн  напускает  гибельный
морок на цветущие столицы, парализует их магнетической силой,  так  что  они
уже не могут сопротивлЯтьсЯ, как должно. € наважденье это тем более  опасно,
что нет возможности его  предвидеть.  …ще  вчера  Њальдорор  был  в  Џекине,
сегоднЯ он в Њадриде, а завтра - где-нибудь в ‘анкт-Џетербурге.  Ђ  впрочем,
не берусь сказать, где именно свирепствует сейчас мой новый, не в прозе, а в
стихах воспетый ђокамболь, в каких краЯх он ныне сеет  ужас,  -  на  это  не
достает моих мыслительных способностей. Ѓыть может, злодей за сотни миль  от
вас, а может быть, всего лишь в двух шагах - кто знает! Ќе просто уничтожить
человечество единым махом - как-никак есть закон и власть, -  но  опустошить
людской муравейник, передавив всех поодиночке, - вполне  возможно,  было  бы
терпенье. •отите ли знать, с тех незапамЯтных, доисторических времен,  когда
Я был дитЯтей и жил средь первых из людей, ваших самых далеких предков,  еще
не искушенный в искусстве строить козни, - с тех пор и до сегоднЯшнего  днЯ,
плетЯ интриги и менЯЯ обличьЯ, Я во все эпохи опустошал страну  за  страной,
подстрекаЯ одних смертных на кровавые  завоеваниЯ,  других  на  междоусобные
распри, раздуваЯ пламЯ братоубийственных войн, - и разве  таким  образом  не
растоптал Я, то по одному, то толпами, целые поколениЯ, так что несть  числа
погибшим? “спехи прошлого внушают радужные надежды  на  грЯдущее  -  оно  их
непременно оправдает. џ чувствую, что эти  мои  строфы  следует  подвергнуть
основательной прополке, принЯв за образец естественную  риторику,  поучитьсЯ
которой Я намерен у дикарей. ‚от  истые  аристократы:  они  так  величавы  и
непринужденны, с татуированных их уст стекают  речи,  исполненные  грации  и
благородства. ‘видетельствую: в нашем мире нет ничего, над чем  пристало  бы
смеЯтьсЯ. ‚се, что в нем есть нелепого,  возвышенно  по  сути.  Љогда  же  Я
достаточно овладею желанным стилем - хоть кое-кто узрит в нем  примитивность
(тогда как он, напротив, есть перл глубокомыслиЯ), - тогда употреблю его длЯ
изложениЯ идей, которые, увы, быть может, не покажутсЯ великими! €збавившись
тем самым от обычной скептически-насмешливой манеры и  обретЯ  благоразумие,
чтобы не задавать... о чем, бишь, Я... забыл начало фразы. Ќо знайте, поэзиЯ
везде, где только нет дурацкой и глумливой улыбки  человека,  с  его  утиной
рожей. ‚от только высморкаюсь и снова мощной дланью подхвату  перо,  на  миг
лишь  выпущенное  перстами.  Ћ  мост  Љаррусель,  как  смог  ты   оставатьсЯ
безучастным, услышав душераздирающие крики, что исходили из мешка!*

        I

     (3) ‚итрины магазинов на улице ‚ивиен* восхищают взоры  прохожих  своим
великолепием. ‡алитые светом множества газовых рожков,  в  них  ослепительно
сиЯют шкатулки красного дерева и  золотые  часы.  Љуранты  на  здании  Ѓиржи
пробили восемь - час еще не поздний! Ќо лишь только отзвучал последний удар,
как всю поименованную улицу, от Љоролевской площади  до  бульвара  Њонмартр,
объЯла дрожь - сотрЯсались даже каменные стены домов. ‚стревоженные прохожие
ускорили шаг, спеша укрытьсЯ в своих жилищах. ЉакаЯ-то женщина  рухнула  без
чувств на мостовую. € никто  не  пришел  ей  на  помощь,  все  бегут  прочь.
‡ахлопываютсЯ ставни, обыватели прЯчутсЯ под одеЯла. Ќе чума  ли  нагрЯнула?
’ак в час, когда весь город  готовитсЯ  к  веселому  ночному  бдению,  улица
‚ивиен внезапно цепенеет. †изнь замирает на ней,  как  в  сердце,  покинутом
любовью. Ћднако скоро весть о происшествии распространЯетсЯ средь обитателей
других кварталов, и мертвое затишье охватывает всю божественную столицу. ѓде
газовые фонари? ѓде жрицы любви? ‚се пусто...  все  темно  и  немо!  ‚от  от
церкви Њагдалины прЯмо к  Џрестолу  ‚севышнего  стрелою  промчалась  сова  с
покалеченной лапой, крича: "Ѓеда! €дет  беда!"  Љогда  бы  в  ту  минуту  вы
очутились здесь: в местах, которые мое перо  (мой  верный  друг  и  спутник)
сделало таинственно-зловещими, -  и  взглЯнули  туда,  где  к  улице  ‚ивиен
примыкает улица Љольбер, то непременно увидели бы  на  их  скрещенье  фигуру
человека,  который  легким  шагом  направлЯетсЯ  к  бульварам.  €  если   бы
кто-нибудь  приблизилсЯ  к  нему,  но  только  осторожно,  не  привлекаЯ,его
вниманиЯ, то был бы приЯтно удивлен, найдЯ его  совсем  юным!  Њеж  тем  как
издали казалось, что это человек в годах. „а ведь не  суммою  прожитых  дней
измерЯетсЯ глубина ума, запечатленнаЯ на задумчивом лице. Ќо Я  могу  вам  с
точностью сказать, читаЯ физиогномические линии его  чела:  ему  шестнадцать
лет, шестнадцать лет и четыре месЯца! € он прекрасен,  как  железнаЯ  хватка
хищной  птицы,  или  как  судорожное  подрагивание  мышц  в  открытой   ране
заднешейной области, или, скорее, как постоЯнно  действующаЯ  крысоловка,  в
которой каждый пойманный зверек растЯгивает пружину длЯ следующего, так  что
она одна,  даже  спрЯтаннаЯ  в  соломе,  способна  истребить  целые  полчища
грызунов, или, всего вернее, как соседство на  анатомическом  столе  швейной
машины с зонтиком!*  ’о  Њервин,  сын  светлокудрой  Ђнглии;  закутавшись  в
тартан*, он возвращаетсЯ под отчий кров с урока фехтованиЯ. ’еперь  половина
девЯтого, и он рассчитывает к девЯти  добратьсЯ  до  дому  -  о  дерзостнаЯ,
опрометчиваЯ уверенность, будто нам известно, что сулит нам  будущее!  ђазве
не может какое-нибудь внезапное препЯтствие задержать  его?  €  разве  такие
обстоЯтельства столь редки, чтобы посчитать их  исключением?  Ќе  правильнее
ли, наоборот, увидеть аномалию в том факте, что до сих пор он  жил  безбедно
и, как говоритсЯ, счастливо? —то, в самом деле,  дает  ему  право  полагать,
будто он доберетсЯ домой невредимым, коль скоро некто уже подстерегает  его,
наметив своею жертвой? џ был бы слишком мало искушен  в  ремесле  романиста,
если бы не предварил задерживающими повествование вопросами  фразу,  котораЯ
должна была воспоследствовать и  которую  Я  теперь  завершаю.  Љонечно,  вы
узнали абстрактного героЯ, который вот  уж  столько  времени  тиранит  своей
могучей волей мой бедный мозг? „а, это Њальдорор, и  он  то  приближаетсЯ  к
Њервину, чтобы  запечатлеть  в  своей  памЯти  юношеские  черты,  то,  резко
отклонившись, пЯтитсЯ, подобный австралийскому  бумерангу  в  заключительной
фазе полета или, точнее, подобный адской  машине.  Ћднако  было  бы  неверно
заподозрить, что в нем зашевелилсЯ хотЯ бы зародыш  сочувствиЯ.  ‚  какой-то
миг он снова отступает и словно  направлЯетсЯ  в  другую  сторону  -  уж  не
совесть ли его удерживает? Ќо нет, увы,  вновь  и  вновь  гонит  его  вперед
ожесточенье. Ђ Њервину все невдомек, отчего  это  так  стучит  кровь  в  его
висках, он ускорЯег шаг, объЯтый ужасом, причины коего не знаете ни  вы,  ни
он. Ћн, правда, прилагает все стараньЯ, чтобы понЯть, в  чем  дело.  …му  бы
обернутьсЯ. ‚се сразу разъЯснилось бы. Ќо почему-то никто, как  правило,  не
вспоминает о самых примитивных способах избежать беды. ‘лучаетсЯ, шатающийсЯ
по задворкам какой-нибудь грЯзной  окраины,  оборванный,  упившийсЯ  дешевым
зельем бродЯга приметит вдруг на  заборе  матерого  котищу,  свидетелЯ  всех
революций, что пережили наши деды, который мирно  созерцает  залитый  лунным
светом ночной пейзаж; пригнувшись и  петлЯЯ,  подкрадываетсЯ  он  поближе  и
кличет  колченогую  собаку.  Ѓлагородный  представитель  семейства  кошачьих
отважно встречает  врага  и  дорого  продает  свою  жизнь.  Ђ  назавтра  его
электризующаЯ шкурка угодит к  старьевщику.  ’ак  отчего  же  он  не  спассЯ
бегством? ‚едь это было бы так легко. —то же касаетсЯ  Њервина,  то  он  еще
усугублЯет грозЯщую ему опасность незнанием ее. Џорой, очень редко, какие-то
догадки возникают в его голове, но смутные, весьма  и  весьма  смутные,  они
никак не позволЯют увидеть истину. Ћн не пророк, не спорю,  такого  дара  за
собою он не знает. „ойдЯ до широкой улицы, он пересекает бульвары Џуассоньер
и  Ѓон-Ќувель.  ‡десь  он  сворачивает  на  улицу   ”обур-‘ен-„ени,   минует
железнодорожную станцию страсбургской ветки и, не дойдЯ до перпендикулЯрного
скрещеньЯ этой улицы с улицею ‹а ”айет, останавливаетсЯ  у  дома  с  высоким
порталом. ‚ы, кажетсЯ,  рекомендуете  мне  закончить  в  этом  месте  первую
строфу, что ж, Я готов на  этот  раз  пойти  навстречу  вашему  желанью.  Ќо
знайте, неодолимаЯ дрожь пробирает менЯ и волосы становЯтсЯ дыбом при  мысли
о железном кольце, что спрЯтала под камень рука маньЯка*.

        II

     (4) €так, он нажимает на медную кнопку звонка, и ворота выстроенного  в
современном стиле дома поворачиваютсЯ на петлЯх. ‚от он пересекает  двор  по
песчаной дорожке и, преодолев восемь ступеней, поднимаетсЯ на  крыльцо.  „ве
статуи, стоЯщие по сторонам от входа, точно привратники  на  вилле  знатного
вельможи, не преграждают ему путь. ‡а ним не преминул последовать и тот, кто
все отринул: отца и мать, любовь и идеал, и даже Ѓожью волю,  чтоб  обратить
все помыслы на самого  себЯ.  Ћн  видел,  как  Њервин  вошел  в  просторную,
отделанную сердоликовыми панелЯми залу. ‹юбимый сын упал на софу, не в силах
от волнениЯ произнести ни слова.  Њатушка,  в  длинном  платье  со  шлейфом,
бросаетсЯ к нему и обнимает. Ѓратишки  окружают  обремененную  столь  тЯжким
грузом софу, их жизненный опыт слишком мал, чтобы  они  могли  понЯть  смысл
происходЯщего. € наконец отец семейства воздевает трость, окидывает властным
взором домочадцев, с трудом отрываетсЯ от любимого  кресла  и  с  заботливой
поспешностью, хотЯ и  несколько  умеренной  годами,  устремлЯетсЯ  к  своему
неподвижно распростертому первенцу. ‚се с  трепетом  внимают  его  речам  на
иностранном Языке. "Љто, кто довел мое дитЯ до  такого  состоЯниЯ?  ’уманнаЯ
’емза еще успеет унести немало ила, прежде  чем  силы  окончательно  изменЯт
мне. ‚ сей нерадушной стране, похоже, вовсе нет законов, охранЯющих порЯдок.
Ћ, если бы Я знал виновника, он испытал бы на себе, как Я  ужасен  в  гневе.
•оть Я давно в отставке и  удалилсЯ  от  шумных  морских  сражений,  но  моЯ
коммодорскаЯ шпага* еще не заржавела на  стене.  Ђ  если  что,  ее  нетрудно
наточить. Џриди в себЯ, Њервин. Ќе  тревожьсЯ,  Я  отдам  приказанье  слугам
разыскать злодеЯ, и он, клЯнусь, умрет  от  моей  руки.  †ена,  оставь  его,
присЯдь где-нибудь в стороне, твой взглЯд лишает  менЯ  твердости,  останови
поток, что струЯт твои слезные железы.  Ћчнись,  мой  сын,  умолЯю,  очнись,
признай своих родных, это Я, твой отец, говорю с тобою..." € матушка отходит
в сторону  и,  повинуЯсь  приказанию  супруга,  садитсЯ  с  книгою,  пытаЯсь
сохранить невозмутимость, когда жизнь детища, что выношено ею, в  опасности.
"... ‚ы же, дети, ступайте в парк, поглЯдите, как плавают лебеди, но  только
будьте осторожны, не свалитесь в пруд". ђастерЯнные братьЯ - все как один  в
беретах, украшенных пером каролинского козодоЯ, все в бархатных,  до  колен,
панталонах и красных шелковых чулках, - не говорЯ ни слова, берутсЯ за  руки
и удалЯютсЯ из залы,  едва-едва  касаЯсь  половиц  из  драгоценного  черного
дерева. Ћни, Я  уверен,  не  станут  играть,  а  будут  степенно  бродить  в
платановых аллеЯх. Ћни не по годам разумны. € в том их  благо.  -  "...  ‚се
бесполезно, Я обнЯл тебЯ, Я качаю тебЯ на руках, но ты бесчувствен  ко  всем
моим мольбам. Џриподними же голову! Ќу, хочешь,  Я  облобызаю  твои  колена?
’щетно... голова безвольно падает". - "Ћ добрый мой  супруг,  позволь  своей
верной рабе сходить за флаконом со скипидарным маслом;  Я  прибегаю  к  нему
всЯкий раз, когда по возвращенье из театра иль после долгого и утомительного
чтениЯ,какой-нибудь волнующей истории, почерпнутой в  древнейших  британских
летописЯх и повествующей  о  рыцарских  деЯньЯх  наших  доблестных  предков,
мигрень сжимает мне виски". - "џ не давал тебе дозволениЯ заговорить,  жена,
и ты должна была молчать. Ќи разу за долгие годы нашего законного  союза  не
пробегала между нами тень раздора. џ всегда был тобою доволен, мне не в  чем
было упрекнуть тебЯ, как и тебе - менЯ. ‘тупай скорей в свои покои и принеси
флакон скипидарного масла. џ знаю сам, что он лежит в  твоем  комоде,  и  не
нуждаюсь ни в каких подсказках. ’ак поспеши  же  вверх  по  крутым  ступенЯм
винтовой  лестницы  и  возвращайсЯ  с  радостным  лицом".  -  —увствительнаЯ
англичанка успела лишь взойти  на  несколько  ступеней  (не  станет  же  она
бежать, точно простолюдинка), а ей навстречу сверху уже спешит разгорЯченнаЯ
прислужница, держа в руках хрустальный флакон, заключающий влагу, способную,
быть может, стать  живительной*.  ‘  учтивым  поклоном  подает  она  склЯнку
госпоже, а та, ступаЯ, словно королева, подходит к  обшитой  бахромой  софе,
предмету, к которому единственно  устремлена  всЯ  нежнаЯ  ее  заботливость.
‚еличественно и благосклонно протЯнув руку, коммодор берет у супруги флакон.
€ вскоре  увлажненный  целительной  жидкостью  платок  из  индийского  шелка
обвилсЯ вкруг головы  Њервина.  ћноша  вдыхает  соли,  и  наконец  рука  его
вздрогнула. Ћн оживает, и филиппинский какаду, сидЯщий на жердочке в оконном
проеме, приветствует  его  радостными  возгласами.  -  "Љто  там  идет?..  -
восклицает бедный юноша, - Џустите  скорее...  ѓде  Я?  “ж  не  в  гробу  ль
покоитсЯ мое отЯжелевшее тело?  Љак  мЯгко  в  нем...  Ђ  медальон,  цел  ли
медальон с портретом матушки у менЯ на груди?.. ’ам, сзади, косматый бандит.
џ вырвалсЯ, оставил у него в руках полу сюртука. ‘пустите с  цепи  бульдога:
нынче ночью, пока мы будем спать, тот  самый  злоумышленник  может  взломать
запоры и проникнуть в дом. ’еперь Я узнаю вас, отец и матушка, и Я благодарю
вас за заботу. ‡овите скорее братишек. Њне хочетсЯ их приласкать,  Я  принес
им орешков". Џроговорив все это, Њервин впал в летаргию.  ‘рочно  призванный
врач воскликнул, потираЯ руки: "—то ж, кризис миновал. Ћтлично!  ‡автра  ваш
сын проснетсЯ здоровым.  ’еперь  же  предписываю  всем  разойтись  по  своим
покоЯм, Я один останусь при больном и просижу, пока не заблестит зарЯ  и  не
засвищет соловей". Њеж тем Њальдорор, притаившись за дверью, не  упустил  ни
слова. ’еперь ему известен нрав всех домочадцев, и сообразно этому он  будет
действовать. Ћн знает, где живет Њервин, и это все, что ему нужно. Ћн  занес
в записную книжку улицу и номер дома. ‚от главное.  ’еперь  он  не  забудет.
Ќикем не замеченный, гиеной обошел он весь двор. Џосле чего проворно влез на
ограду и, лишь на миг замешкавшись, чтобы не зацепитьсЯ за  остриЯ  чугунных
прутьев, спрыгнул на дорогу. € волчьей рысцою отправилсЯ восвоЯси.  "ѓлупец!
- воскликнул в мыслЯх Њальдорор. - ЏринЯть  менЯ  за  бандита!  •отел  бы  Я
увидеть человека, которого не обвинишь в том, в чем винит  менЯ  больной.  €
полу сюртука никто ему не отрывал.  Џочудилось  со  страху.  џ  вовсе  и  не
собиралсЯ бросатьсЯ на него сегоднЯ, у менЯ  совсем  другие  виды  на  этого
робкого отрока".
     Љогда-нибудь, когда вы придете к озеру, где плавают лебеди, Я  расскажу
вам, откуда взЯлсЯ в  стае  белых  птиц  один,  обремененный  наковальней  с
распростертым на ней гниющим  крабьим  трупом,  -  один-единственный  черный
лебедь,  которого  с  естественной  опаской  сторонЯтсЯ  его   водоплавающие
собратьЯ*.

        III

     (5) Њервин один в своих покоЯх, он получил письмо. Ќо  от  кого  же?  ‚
смЯтенье он позабыл вознаградить посыльного.  Ђдрес  на  конверте  с  черною
каймою написан чьей-то торопливою рукою. Ѓыть может, показать отцу? Ђ  вдруг
в письме содержитсЯ предупрежденье не делать  этого?  ‚стревоженный,  Њервин
раскрыл окно, чтобы вдохнуть благоуханный воздух, и солнечные лучи ворвались
в комнату и заиграли радужными отблесками  на  гранЯх  венецианских  зеркал.
Њервин швырнул письмо на свой ученический стол,  обтЯнутый  тисненой  кожей,
где громоздились книги с золочеными обрезами, лежали альбомы в перламутровых
переплетах. Ћткинув крышку пианино, он пробежал по клавишам  слоновой  кости
своими тонкими длинными пальцами. Ќо  латунные  струны  остались  немы.  ќто
косвенное предостережение  вернуло  мысли  юноши  к  посланию  на  веленевой
бумаге, он протЯнул к нему  руку,  но,  словно  оскорбленное  пренебреженьем
адресата, оно отпрЯнуло. ‚ Њервине  же  взыграло  любопытство,  он  поспешно
вскрыл конверт и вынул заключенный в нем клочок бумаги. „о сей поры ему  еще
не доводилось видеть чужого почерка. Џослание гласило:  "‚ы  нравитесь  мне,
юноша, и Я хотел бы составить ваше  счастье.  џ  приглашаю  вас  стать  моим
спутником в далеком путешествии на острова Ћкеании.  Њервин,  ты  знаешь,  Я
люблю тебЯ, и этому не нужно доказательств. € ты, Я  убежден,  ответишь  мне
дружеской приЯзнью. Ђ узнав менЯ поближе, не раскаешьсЯ в том, что доверилсЯ
мне. џ стану оберегать тебЯ от всех опасностей, которым подвергает тебЯ твоЯ
неискушеннаЯ младость. џ буду тебе  братом,  неустанным  добрым  советчиком.
—тобы узнать обо всем подробнее, приходи послезавтра в пЯть  часов  утра  на
мост Љаррусель. …сли Я  опоздаю,  дождись  менЯ,  но,  впрочем,  Я  надеюсь,
ЯвитьсЯ вовремЯ. ЏостарайсЯ и ты. ЌастоЯщий англичанин  никогда  не  упустит
возможности вникнуть в то, что так близко затрагивает его интересы. €так, до
скорого свиданьЯ, юноша. Ќикому не показывай это письмо". -  "‚низу,  вместо
подписи, три звездочки и кровавое пЯтно!" - вскричал Њервин. Ћбильные  слезы
хлынули из глаз его на странные строки, которые он пожирал глазами и которые
открыли пред мысленным его взором неизведанные и неЯсные дали. €  вот  уж  в
голову его закралась мысль (а прежде, пока он не  читал  письма,  такого  не
бывало!), что отец его  чересчур  суров,  а  матушка  -  слишком  напыщенна.
Ќашлись причины - но мне они остались неизвестны и потому Я их не сообщаю  -
к тому, что и братьЯ показались ему нехороши. Ћн спрЯтал письмо на груди.  ‚
тот день учителЯ заметили, что их ученика как будто подменили, глаза Њервина
помрачнели: тень неотступных дум легла вокруг глазничных впадин. € каждый из
наставников  краснел  от  смущеньЯ,  боЯсь,  что  не  сможет  сравнитьсЯ   в
интеллекте с таким учеником, меж тем как тот впервые не выполнил  заданий  и
ничего не делал на уроках. ‘ наступлением вечера  все  семейство  сошлось  в
украшенной старинными портретами столовой. Џеред Њервином выстроились  блюда
с сочным мЯсом, вазы с ароматными плодами, но он не притронулсЯ  к  пище;  и
взора его не прельстили ни блещущие всеми цветами радуги рейнские  вина,  ни
пенно-рубинное шампанское в кубках богемского хрусталЯ. Џогруженный  в  свои
мысли, он с видом  сомнамбулы  сидел  за  уставленным  Яствами  столом.  ‚от
коммодор обратил свое просмоленное солеными морскими ветрами лицо к  супруге
и прошептал: "Ќаш старший сын сильно переменилсЯ  с  того  днЯ,  как  с  ним
случилсЯ приступ; за ним и прежде водилась чрезмернаЯ склонность  к  нелепым
причудам, теперь же он и вовсе витает в облаках. џ в  его  годы  был  совсем
иным. Ќо вот что, делай вид, как  будто  ничего  не  замечаешь.  ‚  подобном
случае полезно решительное воздействие, не  физическое,  так  моральное".  -
"Џослушай, Њервин, Я прочту тебе рассказ, который  придетсЯ  тебе  по  душе,
ведь ты охотник до книг натуралистов и путешественников. Џусть все остальные
тоже внимательно слушают, ибо каждый - и Я в первую  голову  -  извлечет  из
услышанного  пользу.  ‚ы  же,  дети,  внимательно  вникаЯ  в  каждое  слово,
оттачивайте и свой собственный стиль, старательно  следите  за  ходом  мысли
автора!" Љак будто  птенчики  способны  разбиратьсЯ  в  тонкостЯх  риторики!
‡акончив эту речь, отец повелительно протЯгивает руку, и один из мальчуганов
идет в библиотеку и приносит увесистый  том.  Џосуда  и  серебрЯные  приборы
убраны со стола, книга раскрыта. “слышав притЯгательное слово "путешествиЯ",
Њервин встрепенулсЯ и  попыталсЯ  отогнать  несвоевременные  думы.  Љоммодор
принимаетсЯ читать откуда-то из середины, и в голосе его звучит металл -  он
и теперь, как в годы славной молодости, мог бы отдавать команды,  перекрываЯ
грохот бури. Ћднако же задолго до того, как подошла к концу историЯ,  Њервин
вновь опустил голову на руку, не в состоЯнии следить  за  бесконечной  цепью
тонких рассуждений, продетой сквозь намыленные кольца обЯзательных  метафор.
"…му неинтересно, - сказал отец, - что ж, поищем  что-нибудь  другое.  —итай
теперь ты, жена, быть может, ты окажешьсЯ удачливей менЯ и сумеешь  победить
тоску, что омрачает дни нашего детища". Ќе слишком  верЯ  в  успех,  матушка
берет другую книгу, и нежное ее сопрано  наполнЯет  уши  того,  кто  ею  был
зачат. Ќо, чуть начав, она отчаиваетсЯ и прекращает  художественное  чтение.
"Џойду лЯгу спать", - произносит первородный сын и,  не  прибавив  более  ни
звука, удалЯетсЯ, уставЯ хмурый неподвижный взор себе под ноги. € вслед  ему
собака, удивленнаЯ столь странным поведением, отрывисто  и  хрипло  лает,  а
буйный ветер, проникающий снаружи сквозь щель в оконной раме, колышет  пламЯ
в бронзовой лампе, увенчанной двумЯ плафонами из розовеющего хрусталЯ.  Њать
сжимает виски, отец возводит очи к небу. Ђ малые детишки смЯтенно смотрЯт на
старого морехода. Њервин же, запершись в своих покоЯх на два поворота ключа,
лихорадочно водит пером по бумаге. "џ получил ваше письмо нынче  в  полдень,
простите, что замешкалсЯ с  ответом.  Ќе  имеЯ  чести  знать  вас  лично,  Я
сомневалсЯ, следует ли вам писать, Ќо менЯ  учили  быть  всегда  учтивым,  и
потому  Я  все  же  решилсЯ  взЯтьсЯ  за  перо  и   выразить   мою   горЯчую
признательность за  то  участие,  которое  вы  принимаете  в  человеке,  вам
совершенно не знакомом. „а сохранит менЯ ѓосподь  ответить  неблагодарностью
на чувство, которым вы удостаиваете менЯ. џ знаю свои недостатки и вовсе ими
не кичусь. Ќо  если  допустить  возможность  дружеского  союза  с  человеком
намного взрослее менЯ, следует, мне кажетсЯ, предупредить его  о  несходстве
наших характеров. ‘удЯ по тому, что вы называете  менЯ  юношей,  вы,  должно
быть, старше менЯ, хотЯ Я не уверен, что  это  и  на  самом  деле  так.  €бо
сдержанный слог вашего  письма  противоречит  страсти,  которой  оно  дышит.
ђазумеетсЯ, Я не покину отчий кров, чтобы ехать с вами в дальние  краЯ,  это
было бы возможно лишь в том случае, когда бы Я испросил позволениЯ тех, кому
обЯзан жизнью, и, признаюсь, Я желал бы его получить.  Ќо  вы  предписываете
абсолютное (в кубе!) молчание, велите не упоминать ни словом об этой дышащей
холодной тьмою духа  тайне,  и  Я  неукоснительно  исполню  вашу  волю.  Њне
кажетсЯ, что это  дело  вообще  не  чураетсЯ  дневного  света.  ‚ы,  видимо,
желаете, чтобы Я  вам  верил  (и  это,  следует  заметить,  весьма  разумное
желание), так почтите же и вы менЯ доверием и не оскорблЯйте предположением,
будто Я могу настолько  пренебречь  вашей  просьбой,  чтобы  не  ЯвитьсЯ  на
свиданье послезавтра  утром,  в  назначенный  час.  Ќаши  ворота  будут  еще
заперты, поэтому Я перелезу через ограду, никем не замеченный. ѓоворю вам со
всею искренностью: нет такой вещи, которой Я не сделал бы  длЯ  вас,  -  длЯ
того, кто внезапно Явил моему ослепленному взору столь удивительное чувство;
осыпал менЯ щедротами, каких Я никогда не ожидал. Ќе ожидал, так как не знал
вас. ‡ато знаю теперь. Ќе забудьте же: вы обещали быть на мосту Љаррусель. €
Я уверен, уверен непоколебимо, что, проходЯ там, непременно  встречу  вас  и
коснусь вашей руки; не правда ли, этот порыв отрока, еще вчера склонЯвшегосЯ
перед  алтарем  целомудриЯ,  не  сможет  оскорбить  вас  своей  почтительною
вольностью. ‚прочем, вольность вполне простительна между  теми,  кто  свЯзан
друг с другом сильным и пылким  чувством,  кто  безвозвратно  и  сознательно
предалсЯ греху. € что, спрашиваю Я вас, - что за беда, если Я  поприветствую
вас мимоходом, коль скоро, все равно, какаЯ бы погода ни  была,  пЯть  часов
неминуемо пробьет? ‚ы, как джентльмен, оцените деликатность, не  позволившую
мне доверить больше того, что Я здесь написал, листку бумаги, который  может
затерЯтьсЯ, выпорхнув из моих рук. ‚аш адрес  в  конце  письма  -  форменный
ребус. € мне понадобилось добрых четверть часа,  чтобы  разгадать  его.  Ќо,
вероЯтно, вы поступили правильно, начертав  его  микроскопическими  буквами.
‘ледуЯ вашему примеру, не ставлю подписи: в  наше  причудливое  времЯ  может
легко произойти все что угодно. •отел бы Я знать, каким образом удалось  вам
отыскать место, где Я томлюсь в оковах хладной неподвижности, ср