ной
по этой части, ответила, что в метлах она мало что смыслит,
не имеЯ чести быть цыганкой и крестницей сатаны, но что
сеньорита Љарменсита скоро познакомитсЯ с ее ослом, когда
господин коррехидор повезет ее на прогулку, приставив к ней
сзади двух лакеев, чтобы отгонЯть от нее мух (25). "Ќу, а
Я, - сказала Љармен, - устрою тебе мушиный водопой на щеках
и распишу их, как шахматную доску" (26) . € тут же -
чик-чик! - ножом, которым она срезала сигарные кончики, она
начинает чертить ей на лице андреевские кресты.
   „ело было Ясное; Я взЯл Љармен за локоть. "‘естрица, -
сказал Я учтиво, - идемте со мной". Ћна посмотрела на менЯ,
как будто менЯ узнав, но покорно произнесла: "€дем. ѓде
моЯ мантильЯ?" Ћна накинула ее на голову так, чтобы был
виден только один ее большой глаз, и пошла за моими людьми,
кроткаЯ, как овечка. Љогда мы Явились в кордегардию,
вахмистр заЯвил, что случай серьезный и что надо отвести ее
в тюрьму. ‚ести ее должен был опЯть Я. џ поместил ее меж
двух драгун, а сам пошел сзади, как полагаетсЯ при таких
обстоЯтельствах ефрейтору. Њы двинулись в город. ‘начала
цыганка молчала; но на ‡меиной улице, - вы знаете ее, она
вполне заслуживает это название своими заворотами, - на
‡меиной улице она начинает с того, что ронЯет мантилью на
плечи, чтобы Я мог видеть ее обольстительное личико, и,
оборачиваЯсь ко мне, насколько можно было, говорит:
   - ѓосподин офицер, куда вы менЯ ведете?
   - ‚ тюрьму, бедное мое дитЯ, - отвечал Я ей возможно
мЯгче, как хороший солдат должен говорить с арестантом,
особенно с женщиной.
   - “вы! —то со мной будет? ѓосподин офицер, пожалейте
менЯ. ‚ы такой молодой, такой милый!.. - Џотом, понизив
голос: - „айте мне убежать, - сказала она, - Я вам дам
кусочек "бар лачи", и вас будут любить все женщины.
   "Ѓар лачи", сеньор, это магнитнаЯ руда, при помощи
которой, по словам цыган, можно выделывать всЯкие
колдовства, если уметь ею пользоватьсЯ. Ќатрите щепотку и
дайте выпить женщине в стакане белого вина, она не сможет
устоЯть. џ ей ответил, насколько можно серьезнее:
   - Њы здесь не длЯ того, чтобы говорить глупости, надо
идти в тюрьму, таков приказ, и тут ничем помочь нельзЯ.
   Њы, люди баскского племени, говорим с акцентом, по
которому нас нетрудно отличить от испанцев; зато ни один из
них ни за что не выучитсЯ говорить хотЯ бы bai, jaona (27).
Џоэтому Љармен догадалась без труда, что Я родом из
Џровинций. ‚ам ведь известно, сеньор, что цыгане, не
принадлежа ни к какой стране, вечно кочуЯ, говорЯт на всех
Языках, и большинство их чувствует себЯ дома и в Џортугалии,
и во ”ранции, и в ЏровинциЯх, и в Љаталонии, всюду; даже с
маврами и с англичанами - и то они объЯснЯютсЯ. Љармен
довольно хорошо говорила по- баскски.
   - Laguna ene bihotsarena, товарищ моего сердца, -
обратилась она ко мне вдруг, - мы землЯки?
   Ќаша речь, сеньор, так прекрасна, что когда мы ее слышим
в чужих краЯх, нас охватывает трепет... џ бы хотел
духовника из Џровинций, - добавил, понижаЯ голос, бандит.
Џомолчав, он продолжал:
   - џ из ќлисондо, - отвечал Я ей по-баскски, взволнованный
тем, что она говорит на моем Языке.
   - Ђ Я из ќтчалара, - сказала она. (ќто от нас в четырех
часах пути.) - ЊенЯ цыгане увели в ‘евилью. џ работала на
фабрике, чтобы скопить, на что вернутьсЯ в Ќаварру к моей
бедной матушке, у которой нет другой поддержки, кроме менЯ
да маленького barratcea (28) с двумЯ десЯтками сидровых
Яблонь. Ђх, если бы Я была дома, под белой горой! ЊенЯ
оскорбили, потому что Я не из страны этих жуликов, продавцов
тухлых апельсинов; и все эти шлюхи ополчились на менЯ,
потому что Я им сказала, что все их севильские "хаке" (29) с
их ножами не испугали бы одного нашего молодца в синем
берете и с макилой. ’оварищ, друг мой, неужели вы ничего не
сделаете длЯ землЯчки?
   Ћна лгала, сеньор, она всегда лгала. џ не знаю, сказала
ли эта женщина хоть раз в жизни слово правды; но, когда она
говорила, Я ей верил; это было сильнее менЯ. Ћна коверкала
баскские слова, а Я верил, что она наваррка; уже одни ее
глаза, и рот, и цвет кожи говорили, что она цыганка. џ
сошел с ума, Я ничего уже не видел. џ думал о том, что если
бы испанцы посмели дурно отозватьсЯ о моей родине, Я бы им
искромсал лицо совершенно так же, как только что она своей
товарке. ‘ловом, Я был как пьЯный; Я начал говорить
глупости, Я готов был их натворить.
   - …сли бы Я вас толкнула и вы упали, землЯк, - продолжала
она по-баскски, - то не этим двум кастильским новобранцам
менЯ поймать...
   —естное слово, Я забыл присЯгу и все и сказал ей:
   - Ќу, землЯчка милаЯ, попытайтесь, и да поможет вам божьЯ
матерь горнаЯ!
   ‚ эту минуту мы проходили мимо узкого переулка, которых
столько в ‘евилье. ‚друг Љармен оборачиваетсЯ и ударЯет
менЯ кулаком в грудь. џ нарочно упал навзничь. Ћдним
прыжком она перескакивает через менЯ и бросаетсЯ бежать,
показываЯ нам пару ног!.. ѓоворЯт - баскские ноги: таких
ног, как у нее, надо было поискать... таких быстрых и
стройных. џ тотчас же встаю; но беру пику (30) наперевес,
загораживаЯ улицу, так что мои товарищи, едва собравшись в
погоню, оказались задержаны. ‡атем Я сам побежал, и они за
мной; но догнать ее! Ќечего было и думать, с нашими
шпорами, саблЯми и пиками! ‘корее, чем Я вам рассказываю,
арестантка скрылась. ‚добавок все местные кумушки облегчали
ей бегство, и потешались над нами, и указывали неверную
дорогу. Џосле нескольких маршей и контрмаршей нам пришлось
воротитьсЯ в кордегардию без расписки от начальника тюрьмы.
   Њои люди, чтобы избежать наказаниЯ, заЯвили, что Љармен
говорила со мной по- баскски; да и казалось довольно
неестественным, по правде говорЯ, чтобы такаЯ девочка могла
так легко свалить кулаком молодца моих сил. ‚се это
казалось подозрительным, или, вернее, слишком Ясным. Љогда
пришла смена караула, менЯ разжаловали и посадили на месЯц в
тюрьму. ќто было мое первое взыскание по службе. Џрощайте,
вахмистрские галуны, которые Я уже считал своими!
   Њои первые тюремные дни прошли очень невесело. „елаЯсь
военным, Я воображал, что стану по меньшей мере офицером.
‹онга, Њина, мои соотечественники, дослужились же до
генерал-капитанов; —апалангарра, "черный" (31), как и Њина,
и нашедший, как и он, убежище в вашей стране, —апалангарра
был полковником, а Я сколько раз играл в мЯч с его братом,
бедным малым, как и Я. € вот Я себе говорил: "‚се то
времЯ, что ты служил безупречно, пропало даром. ’еперь ты
на дурном счету; чтобы снова добитьсЯ довериЯ начальства,
тебе придетсЯ работать в десЯть раз больше, чем когда ты
поступил новобранцем! € ради чего Я навлек на себЯ
наказание? ђади какой-то мошенницы-цыганки, котораЯ
насмеЯлась надо мной и сейчас ворует где- нибудь в городе".
€ все же Я невольно думал о ней. Џоверите ли, сеньор, ее
дырЯвые чулки, которые она показывала снизу доверху, так и
стоЯли у менЯ перед глазами. џ смотре на улицу сквозь
тюремную решетку, и среди всех проходЯщих мимо женщин Я не
видел ни одной, котораЯ бы стоила этой чортовой девки. €
потом, против воли, нюхал цветок акации, которым она в менЯ
бросила и который, даже и сухой, все так же благоухал...
…сли бывают колдуньи, то эта женщина ею была!
   Ћднажды входит тюремщик и подает мне алькалинский хлебец
(32). Ќате - сказал он, - это вам от вашей кузины. џ взЯл
хлебец, но очень удивилсЯ, потому что никакой кузины у менЯ
в ‘евилье не было "Њожет быть это ошибка", - думал Я,
рассматриваЯ хлебец, но он был такой аппетитный от него шел
такой вкусный запах, что не задумываЯсь над тем, откуда он и
кому назначаетсЯ, Я решил его съесть. Љогда Я стал его
резать, мой нож натолкнулсЯ на что-то твердое. џ смотрю и
вижу маленький английский напильник, запеченный в тесто.
’ам оказалсЯ еще и золотой в два пиастра. ‘омнений не могло
быть, то был подарок от Љармен. „лЯ людей ее племени
свобода - все, и они готовы город спалить, лишь бы днЯ не
просидеть в тюрьме. Љ тому же бабенка была хитра и с этим
хлебцом тюремщики оставались в дураках. ‚ час времени этим
маленьким напильником можно было перепилить самый толстый
прут; с двумЯ пиастрами Я у первого старьевщика мог обменЯть
свою форменную шинель на вольное платье. ‚ы сами понимаете,
что человек, которому не раз случалось выкрадывать орлЯт из
гнезд в наших скачах, не затруднилсЯ бы спуститьсЯ на улицу
из окна, с высоты неполных тридцати футов; но Я не хотел
бежать. ‚о мне еще была воинскаЯ честь, и дезертировать
казалось мне тЯжким преступлением. Ќо все-таки Я был тронут
этим знаком памЯти. Љогда сидишь в тюрьме, приЯтно думать,
что где-то есть друг, которому ты не безразличен. ‡олотой
менЯ немного стеснЯл, Я был бы рад его вернуть; но где найти
моего заимодавца? ќто казалось мне нелегким делом.
   Џосле церемонии разжалованиЯ Я считал, что все уже
выстрадал; но мне предстоЯло проглотить еще одно унижение:
это было по выходе моем из тюрьмы, когда менЯ назначили на
дежурство и поставили на часы, как простого солдата. ‚ы не
можете себе представить, что в подобном случае испытывает
человек с самолюбием. Њне кажетсЯ, Я предпочел бы расстрел.
Џо крайней мере, шагаешь один, впереди взвода; сознаешь, что
ты что-то значишь; люди на тебЯ смотрЯт.
   џ стоЯл на часах у дверей полковника. ќто был богатый
молодой человек, славный малый, любитель повеселитьсЯ. “
него собрались все молодые офицеры и много штатских, были и
женщины, говорили - актрисы. Њне же казалось, словно весь
город съезжаетсЯ к его дверЯм, чтобы на менЯ посмотреть.
‚от подкатывает колЯска полковника, с его камердинером на
козлах. € что же Я вижу, кто оттуда сходит?.. ЊоЯ
цыганочка. Ќа этот раз она была разукрашена, как икона,
разрЯжена в пух и прах, всЯ в золоте и лентах. Џлатье с
блестками, голубые туфельки тоже с блестками, всюду цветы и
шитье. ‚ рука она держала бубен. ‘ нею были еще две
цыганки, молодаЯ и стараЯ. €х всегда сопровождает
какаЯ-нибудь старуха; а также старик с гитарой, тоже цыган,
чтобы играть им длЯ танцев. ‚ам известно, что цыганок часто
приглашают в дома, и они там плЯшут "ромалис" - это их танец
- и нередко многое другое.
   Љармен менЯ узнала, и мы обменЯлись взглЯдами. Ќе знаю,
но в эту минуту Я предпочел бы быть в ста футах под землей.
   - Agur laguna! (33) - сказала она. - ѓосподин офицер,
ты караулишь, как новобранец!
   € не успел Я найтись, что ответить, как она уже вошла в
дом.
   ‚се общество было в патио (34), и, несмотрЯ на толпу, Я
мог через калитку видеть (35) более или менее все, что там
происходило. џ слышал кастаньеты, бубен, смех и крики
"браво"; иногда мне видна была ее голова, когда она
подпрыгивала со своим бубном. ‘лышал Я также голоса
офицеров, говоривших ей всЯкие глупости, от которых у менЯ
кровь кидалась в лицо. Њне кажетсЯ, что именно с этого днЯ
Я полюбил ее по-настоЯщему; потому что три или четыре раза Я
готов был войти в патио и всадить саблю в живот всем этим
ветрогонам, которые с ней любезничали. ЊоЯ пытка
продолжалась добрый час; потом цыганки вышли, и колЯска их
увезла. Љармен на ходу еще раз взглЯнула на менЯ этими
своими глазами и сказала мне совсем тихо:
   - ‡емлЯк, кто любит хорошо поджаренную рыбу, тот идет в
’риану, к ‹ильЯс Џастиа.
   ‹егкаЯ, как козочка, она вскочила в колЯску, кучер
стегнул своих мулов, и веселаЯ компаниЯ покатила куда-то.
   ‚ы сами догадываетесь, что, сменившись с караула, Я
отправилсЯ в ’риану; но прежде побрилсЯ и причесалсЯ, как на
парад. Љармен оказалась в съестной лавочке у ‹ильЯс Џастиа,
старого цыгана, черного, как мавр, к которому многие
горожане заходили поесть жареной рыбы, в особенности как
будто с тех пор, как там обосновалась Љармен.
   - ‹ильЯс, - сказала она, как только менЯ увидела, -
сегоднЯ Я больше ничего не делаю. “спеетсЯ завтра! (36)
€дем, землЯк, идем гулЯть.
   Џод носом у него она накинула мантилью, и мы очутились на
улице, причем куда Я иду - Я не знал.
   - ‘еньорита, - сказал Я ей, - мне кажетсЯ, Я должен вас
поблагодарить за подарок, который вы мне прислали, когда Я
был в тюрьме. •лебец Я съел; напильник мне пригодитсЯ,
чтобы точить пику, и Я его сохраню на памЯть о вас; но
деньги - вот.
   - ‘кажите! Ћн сберег деньги! - воскликнула она, хохоча.
- ‚прочем, тем лучше, потому что Я сейчас не при капиталах;
да что! ‘обака на ходу всегда найдет еду (37). „авай
проедим все. ’ы менЯ угощаешь.
   Њы вернулись в ‘евилью. ‚ начале ‡меиной улицы она
купила дюжину апельсинов и велела мне их завернуть в платок.
Ќемного дальше она купила хлеб, колбасы, бутылку мансанильи;
наконец зашла в кондитерскую. ’ут она швырнула на прилавок
золотой, который Я ей вернул, еще золотой, который у нее был
в кармане, и немного серебра; потом потребовала у менЯ всю
мою наличность. “ менЯ оказались всего-навсего песета и
несколько куарто, которое Я ей дал, стыдЯсь, что больше у
менЯ ничего нет. џ думал, она скупит всю лавку. Ћна
выбрала все, что было самого лучшего и дорогого, "йемас"
(38), "туррон" (39), засахаренные фрукты, на сколько хватило
денег. ‚се это Я опЯть должен был нести в бумажных
мешочках. ‚ы, может быть, знаете улицу Љандилехо, с головой
королЯ дона Џедро ‘праведливого (40). Ћна должна была бы
навести менЯ на размышлениЯ. Ќа этой улице мы остановились
у какого-то старого дома. Љармен вошла в узкий проход и
постучала в дверь. Ќам отворила цыганка, истиннаЯ
прислужница сатаны. Љармен сказала ей что-то на роммани.
‘таруха было заворчала. —тобы ее утихомирить, Љармен дала
ей два апельсина и пригоршню конфет и позволила отведать
вина. Џотом она набросила ей на плечи плащ и вывела за
дверь, которую и заперла деревЯнным засовом. Љак только мы
остались одни, она принЯлась танцевать и хохотать, как
сумасшедшаЯ, напеваЯ: "’ы мой ром, Я твоЯ роми" (41). Ђ Я
стоЯл посреди комнаты, нагруженный покупками и не знаЯ, куда
их девать. Ћна бросила все на пол и кинулась мне на шею,
говорЯ: "џ плачу свои долги, Я плачу свои долги! ’аков
закон у калес" (42). Ђх, сеньор, этот день, этот день!..
Љогда Я его вспоминаю, Я забываю про завтрашний.
   Ѓандит умолк; потом, раскурив потухшую сигару, продолжал:
   - Њы провели вместе целый день, ели, пили и все
остальное. Ќаевшись конфет, как шестилетний ребенок, она
стала пихать их пригоршнЯми в старухин кувшин с водой. "ќто
ей будет шербет", - говорила она. Ћна давила "йемас", кидаЯ
их об стены. "ќто чтобы нам не надоедали мухи", - говорила
она... Љаких только шалостей и глупостей она не
придумывала! џ сказал ей, что мне хотелось посмотреть, как
она танцует; но где взЯть кастаньеты? Ћна тут же берет
единственную старухину тарелку, ломает ее на куски и
отплЯсывает ромалис, щелкаЯ фаЯнсовыми осколками не хуже,
чем если бы это были кастаньеты из черного дерева или
слоновой кости. ‘ этой женщиной нельзЯ было соскучитьсЯ,
ручаюсь вам. Ќаступил вечер, и Я услышал, как барабаны бьют
зорю.
   - Њне пора в казарму на перекличку, - сказал Я ей.
   - ‚ казарму? - промолвила она презрительно. - €ли ты
негр, чтобы тебЯ водили на веревочке? ’ы настоЯщаЯ
канарейка одеждой и нравом (43). € сердце у тебЯ цыплЯчье.
   џ осталсЯ, заранее мирЯсь с арестантской. Ќаутро она
перваЯ заговорила о том, чтобы нам расстатьсЯ.
   - Џослушай, •осеито, - сказала она. - ‚едь Я с тобой
расплатилась? Џо нашему закону, Я тебе ничего не была
должна, потому что ты паильо; но ты красивый малый, и ты мне
понравилсЯ. Њы квиты. Ѓудь здоров.
   џ спросил ее, когда мы с ней увидимсЯ.
   - Љогда ты чуточку поумнеешь, - отвечала она, смеЯсь.
Џотом, уже более серьезным тоном: - ‡наешь, сынок, мне
кажетсЯ, что Я тебЯ немножко люблю. Ќо только это не
надолго. ‘обаке с волком не ужитьсЯ. Ѓыть может, если бы
ты принЯл цыганский закон, Я бы согласилась стать твоей
роми. Ќо это глупости; этого не может быть. Ќет, мой
мальчик, поверь мне, ты дешево отделалсЯ. ’ы повстречалсЯ с
чортом, да, с чортом; не всегда он черен, и шею он тебе не
сломал. џ ношу шерсть, но Я не овечка (44). Џоставь свечу
своей махари (45), она это заслужила. Ќу, прощай еще раз.
Ќе думай больше о Љарменсите, не то она женит тебЯ на вдове
с деревЯнными ногами (46).
   ‘ этими словами она отодвинула засов, запиравший дверь,
и, выйдЯ на улицу, закуталась в мантилью и повернула мне
спину.
   Ћна была права. ‹учше мне было не думать о ней больше;
но после этого днЯ на улице Љандилехо Я ни о чем другом
думать не мог. џ целыми днЯми бродил, надеЯсь ее встретить.
џ справлЯлсЯ о ней у старухи и у хозЯина съестной лавочки.
Ћба они отвечали, что она уехала в ‹алоро (47) - так они
называют Џортугалию. ќто, должно быть, Љармен велела им так
говорить, но Я вскоре же убедилсЯ, что они лгут. Ќесколько
недель спустЯ после моей побывки на улице Љандилехо Я стоЯл
на часах у городских ворот. Ќеподалеку от этих ворот в
крепостной стене образовалсЯ пролом; днем его чинили, а на
ночь к нему ставили часового, чтобы помешать
контрабандистам. „нем Я видел, как около кордегардии сновал
‹ильЯс Џастиа и заговаривал с некоторыми из моих товарищей;
все были с ним знакомы, а с его рыбой и оладьЯми и подавно.
Ћн подошел ко мне и спросил, не знаю ли Я чего о Љармен.
   - Ќет, - отвечал Я ему.
   - Ќу так узнаете, куманек.
   Ћн не ошибсЯ. Ќа ночь Я был нарЯжен стеречь пролом. Љак
только ефрейтор ушел, Я увидел, что ко мне подходит какаЯ-то
женщина. ‘ердце мне подсказывало, что это Љармен. Ћднако Я
крикнул:
   - ‘тупай прочь! Џроходу нет!
   - Ќу, не будьте злым, - сказала она, даваЯ себЯ узнать.
   - Љак! ќто вы, Љармен?
   - „а, землЯк. € вот в чем дело. •очешь заработать дуро?
’ут пойдут люди с тюками; не мешай им.
   - Ќет, - отвечал Я. - џ не могу их пропустить, таков
приказ.
   - Џриказ! Џриказ! Ќа улице Љандилехо ты не думал о
приказах.
   - Ax, - отвечал Я, сам не свой от одного этого
воспоминаниЯ, - тогда нетрудно было забыть всЯкие приказы;
но Я не желаю денег от контрабандистов.
   - Ќу хорошо, если ты не желаешь денег, хочешь, мы еще раз
пообедаем у старой „оротеи?
   - Ќет, - сказал Я, чуть не задыхаЯсь от усилиЯ. - џ не
могу.
   - Ћтлично. ђаз ты такой несговорчивый, Я знаю, к кому
мне обратитьсЯ. џ предложу твоему ефрейтору сходить к
„оротее. Ћн, кажетсЯ, славный малый и поставит часовым
молодчика, который будет видеть только то, что полагаетсЯ.
Џрощай, канарейка. џ уж посмеюсь, когда выйдет приказ тебЯ
повесить.
   џ имел малодушие ее окликнуть и обещал пропустить хотЯ бы
всех цыган на свете, лишь бы мне досталась та единственнаЯ
награда, о которой Я мечтал. Ћна тут же поклЯлась, что
завтра же исполнит обещанное, и побежала звать своих
приЯтелей, которые оказались в двух шагах. €х было пЯтеро,
в том числе и Џастиа, все основательно нагруженные
английскими товарами. Љармен караулила. Ћна должна была
щелкнуть кастаньетами, как только заметит дозор, но этого не
потребовалось. Љонтрабандисты управились мигом.
   Ќа следующий день Я пошел на улицу Љандилехо. Љармен
заставила себЯ ждать и пришла не в духе.
   - џ не люблю людей, которых надо упрашивать, - сказала
она. - Џервый раз ты мне оказал услугу поважнее, хотЯ и не
знал, выгадаешь ли что-нибудь на этом. Ђ вчера ты со мной
торговалсЯ. џ сама не знаю, зачем Я пришла, потому что не
люблю тебЯ больше. ‡наешь, уходи, вот тебе дуро за труды.
   џ чуть не бросил ей монету в лицо, и мне пришлось сделать
над собой огромное усилие, чтобы не поколотить ее. Њы
препирались целый час, и Я ушел в бешенстве. Ќекоторое
времЯ Я бродил по улицам, шагаЯ, - куда глаза глЯдЯт, как
сумасшедший; наконец Я зашел в церковь и, забившись в самый
темный угол, заплакал горькими слезами. ‚друг Я слышу
голос:
   - „раконьи слезы! (48) џ сделаю из них приворотное
зелье.
   џ поднимаю глаза; передо мной стоЯла Љармен.
   - Ќу что, землЯк, вы еще все на менЯ сердитесь? -
сказала она. - ‚идно, Я вас все-таки люблю, несмотрЯ ни на
что, потому что с тех пор, как вы менЯ покинули, Я сама не
знаю, что со мной. Ќу вот, теперь Я сама тебЯ спрашиваю:
хочешь, пойдем на улицу Љандилехо?
   €так, мы помирились; но нрав у Љармен был вроде как
погода в наших краЯх. “ нас в горах гроза тем ближе, чем
солнце Ярче. Ћна мне обещала еще раз встретитьсЯ со мной у
„оротеи и не пришла. € „оротеЯ сказала мне опЯть, что она
уехала в ‹алоро по цыганским делам.
   ‡наЯ уже по опыту, как к этому относитьсЯ, Я искал Љармен
повсюду, где мог рассчитывать ее встретить, и раз двадцать в
день проходил по улице Љандилехо. Љак-то вечером Я сидел у.
„оротеи, которую почти приручил, угощаЯ ее времЯ от времени
рюмкой анисовки, как вдруг входит Љармен в сопровождении
молодого человека, поручика нашего полка.
   - “ходи, - быстро проговорила она мне по-баскски.
   џ стоЯл ошеломленный, с Яростью в сердце.
   - ’ы здесь что делаешь? - обратилсЯ ко мне поручик. -
Џроваливай вон отсюда!
   џ не мог ступить шагу; у менЯ словно ноги отнЯлись.
Ћфицер, в гневе, видЯ, что Я не ухожу и даже не снимаю
бескозырки, взЯл менЯ за шиворот и грубо трЯхнул. џ не
помню, что Я ему сказал. Ћн обнажил саблю, Я вынул свою.
‘таруха схватила менЯ за руку, и поручик нанес мне в лоб
удар, след от которого у менЯ и до сих пор осталсЯ. џ
подалсЯ назад и, двинув локтем, повалил „оротею; потом,
видЯ, что поручик на менЯ наступает, Я ткнул его саблей и
пронзил. ’огда Љармен погасила лампу и на своем Языке
велела „оротее удирать. ‘ам Я выскочил на улицу и побежал
наугад. Њне казалось, что за мной гонЯтсЯ. Љогда Я пришел
в себЯ, Я увидел, что Љармен со мной.
   - ѓлупаЯ канарейка! - сказала она мне. - ’ы умеешь
делать только глупости. џ же говорила, что принесу тебе
несчастье. Ќичего, все можно исправить, когда дружишь с
романской фламандкой (49). Џрежде всего повЯжи голову этим
платком и брось портупею. Џодожди менЯ в этом проходе. џ
через две минуты вернусь.
   Ћна исчезла и скоро Явилась с полосатым плащом, который
где-то раздобыла. Ћна велела мне снЯть мундир и накинуть
плащ поверх рубашки. ‚ таком одеЯнии, с платком на голове,
которым она повЯзала мою рану, Я был похож на валенсианского
крестьЯнина, из тех, что можно встретить в ‘евилье, где они
торгуют чуфовым оршадом (50). Џотом она отвела менЯ в
какой-то дом, вроде „оротеина, в глубине переулочка. Ћна и
еще какаЯ-то цыганка омыли и перевЯзали мне рану лучше
любого полкового хирурга, напоили менЯ чем-то; наконец менЯ
уложили на тюфЯк, и Я уснул.
   ‚ероЯтно, эти женщины примешали мне в питье какое-то
снотворное снадобье, как они умеют готовить, потому что на
следующий день Я проснулсЯ очень поздно. “ менЯ сильно
болела голова и был небольшой жар. џ не сразу мог вспомнить
ужасную сцену, в которой участвовал накануне. ЏеревЯзав мне
рану, Љармен и ее приЯтельница, сидЯ на корточках возле
моего тюфЯка, о чем-то посовещались на "чипе кальи", что
было, невидимому, врачебной консультацией. ‡атем они мне
заЯвили, что Я скоро поправлюсь, но что мне необходимо как
можно скорее уехать из ‘евильи; потому что, если менЯ здесь
поймают, Я буду навернЯка расстрелЯн.
   - Њой мальчик, - сказала мне Љармен, - тебе надо
чем-нибудь занЯтьсЯ: раз король тебЯ уже не кормит больше
ни рисом, ни треской (51), тебе следует подумать о
заработке. ’ы слишком глуп, чтобы воровать a pastesas (52),
но ты ловок и силен; если ты человек смелый, поезжай к морю
и становись контрабандистом. ђазве Я не обещала, что
приведу тебЯ на виселицу? ќто лучше, чем расстрел.
‚прочем, если ты возьмешьсЯ за дело с толком, ты будешь жить
по-царски, пока миньоны (53) и береговаЯ стража тебЯ не
сцапают.
   ‚от в каких заманчивых выражениЯх эта чортова девка
описала мне новое поприще, которое она мне предназначала,
единственное, по правде говорЯ, которое длЯ менЯ еще
оставалось, раз мне грозила смертнаЯ казнь. ‘ознатьсЯ вам,
сеньор? Ћна менЯ уговорила без особого труда. Њне
казалось, что эта беспокойнаЯ и мЯтежнаЯ жизнь теснее нас
свЯжет. џ думал, что отныне обеспечиваю себе ее любовь.
Њне часто приходилось слышать о контрабандистах, которые
путешествуют по Ђндалузии на добром коне, с мушкетоном в
руке, посадив на круп свою возлюбленную. џ уже видел себЯ
разъезжающим по горам и долам с моей хорошенькой цыганочкой
у менЯ за спиной. Љогда Я ей говорил об этом, она от хохота
хваталась за бока и отвечала, что ничего не может быть лучше
ночи, проведенной на биваке, когда каждый ром уходит со
своей роми в маленькую палатку, устроенную из трех обручей,
покрытых одеЯлом.
   - …сли мы уйдем с тобою в горы, - говорил Я ей, - Я буду
за тебЯ спокоен! ’ам мне уже не придетсЯ делитьсЯ с
поручиком.
   - Ђ, ты ревнуешь! - отвечала она. - ’ем хуже длЯ тебЯ.
Ќеужели же ты настолько глуп? ђазве ты не видишь, что Я
тебЯ люблю, если Я ни разу не просила у тебЯ денег?
   Љогда она так говорила, мне хотелось ее задушить.
‘ловом, сеньор, Љармен достала мне вольное платье, в котором
Я и выбралсЯ из ‘евильи, никем не узнанный. џ прибыл в
•ерес, получив от Џастиа письмо к одному торговцу анисовой,
у которого собирались контрабандисты. ЊенЯ познакомили с
этими людьми, и их начальник, по прозвищу „анкайре (54),
принЯл менЯ в свою шайку. Њы отправились в ѓаусин, где Я
встретилсЯ с Љармен, назначившей мне там свиданье. ‚о времЯ
экспедиций она служила нашим людЯм лазутчиком, и лучшего
лазутчика не могло быть. Ћна приехала из ѓибралтара, где
успела условитьсЯ с одним судохозЯином относительно погрузки
английских товаров, которые мы должны были принЯть на
берегу. Њы отправились поджидать их поблизости от ќстепоны,
потом часть их спрЯтали в горах; нагрузившись остальным, мы
двинулись в ђонду. Љармен поехала вперед. ЋпЯть-таки она
дала нам знать, когда можно вступить в город. ќто первое
путешествие, а за ним и несколько других были удачны. †изнь
контрабандиста нравилась мне больше, чем солдатскаЯ жизнь; Я
делал Љармен подарки. “ менЯ были деньги и возлюбленнаЯ.
ђаскаЯние менЯ не мучило, потому что, как говорЯт цыгане,
того, кто наслаждаетсЯ, чесотка не грызет (55). ‚сюду нас
встречали радушно; товарищи относились ко мне хорошо и даже
выказывали уважение. ќто потому, что Я убил человека, а
среди них не у всЯкого был на совести такой подвиг. Ќо что
мне особенно нравилось в моей новой жизни, так это то, что Я
часто видел Љармен. Ћна была со мною ласковее, чем когда бы
то ни было; однако перед товарищами она не сознавалась, что
она моЯ любовница, и даже велела мне поклЯстьсЯ всЯкими
клЯтвами, что Я им ничего про нее не скажу. џ был так
малодушен перед этим созданием, что исполнЯл все ее прихоти.
Љ тому же Я впервые видел, что она держит себЯ, как
порЯдочнаЯ женщина, и в простоте своей думал, что она и в
самом деле бросила прежние свои повадки.
   айка наша, состоЯвшаЯ из восьми или десЯти человек,
соединЯлась только в решительные минуты, обыкновенно же мы
разбредались по двое, по трое по городам и селам. Љаждый из
нас длЯ виду промышлЯл каким-нибудь ремеслом: один был
медником, другой барышником; Я же торговал мелким товаром,
но в людных местах Я избегал показыватьсЯ из-за своей
скверной севильской истории. ‚ один прекрасный день или,
вернее, ночь все мы должны были сойтись под ‚ехером. Њы с
„анкайре прибыли раньше других. „анкайре казалсЯ очень
весел.
   - “ нас будет одним товарищем больше, - сказал он мне. -
Љармен только что выкинула одну из своих лучших штук. Ћна
высвободила своего рома из ’арифской тюрьмы.
   џ уже начинал осваиватьсЯ с цыганским Языком, на котором
говорили почти все мои товарищи, и при слове "ром" менЯ
передернуло.
   - Љак? ‘воего мужа? ’ак, значит, она замужем? -
спросил Я главарЯ.
   - „а, - отвечал тот, - за ѓарсией Љривым, таким же хитрым
цыганом, как она сама. ЃеднЯга был на каторге. Љармен так
опутала тюремного врача, что добилась освобождениЯ длЯ
своего рома. „а, это золото, а не женщина! –елых два года
она старалась его выручить. Ќичто не помогало, пока не
сменили врача. ‘ этим она, по-видимому, быстро сумела
договоритьсЯ.
   ‘удите сами, как приЯтно мне было узнать эту новость.
‚скоре ЯвилсЯ и ѓарсиЯ Љривой; противнее чудовище едва ли
бывало среди цыган: черный кожей и еще чернее душой, это
был худший из негодЯев, которых Я когда-либо в жизни
встречал. Љармен пришла вместе с ним; и когда при мне она
называла его своим ромом, надо было видеть, какие она мне
строила глаза и какие выделывала гримасы, чуть только ѓарсиЯ
отворачивалсЯ.
   џ был возмущен и во всю ночь не сказал ей ни слова.
Џоутру мы уложились и двинулись в путь, как вдруг заметили,
что за нами гонитсЯ дюжина конных. Ђндалузские хвастуны, на
словах готовые все разнести, тотчас же струхнули. ‚се
пустились наутек. „анкайре, ѓарсиЯ, красивый мальчик из
ќсихи, по прозвищу ђемендадо (56), и Љармен не растерЯлись.
Ћстальные побросали мулов и разбежались по оврагам, где
всадники не могли их настигнуть. Ќам пришлось пожертвовать
караваном; мы поспешили снЯть наиболее ценный груз и,
взвалив его себе на плечи, стали спускатьсЯ с утесов, по
самым крутым обрывам. ’юки мы кидали вниз, а сами пускались
следом, скользЯ на корточках. ’ем временем неприЯтель нас
обстреливал; Я в первый раз слышал, как свищут пули, и
отнессЯ к этому спокойно. Ќа глазах у женщины нет особой
чести шутить со смертью. Њы остались невредимы, кроме
бедного ђемендадо, раненного в спину. џ хотел нести его
дальше и бросил свой тюк.
   - „урак! - крикнул мне ѓарсиЯ. - Ќа что нам падаль?
Џрикончи его и не растерЯй чулки.
   - Ѓрось его, брось его! - кричала мне Љармен.
   Ћт усталости мне пришлось положить его на минутку под
скалой. ѓарсиЯ подошел и выпалил ему в голову из мушкетона.
   - Џусть теперь попробуют его узнать, - сказал он, глЯдЯ
на его лицо, искромсанное двенадцатью пулЯми.
   ‚от, сеньор, какую милую жизнь Я вел. Љ вечеру мы
очутились в чаще, изнемогаЯ от усталости, без еды и
разоренные утратой мулов. —то же сделал этот адов ѓарсиЯ?
Ћн достал из кармана колоду карт и начал играть с „анкайре
при свете костра, который они развели. џ в это времЯ лежал,
глЯдЯ на звезды, думаЯ о ђемендадо и говорЯ себе, что охотно
был бы теперь на его месте. Љармен сидела рЯдом со мной и
по временам пощелкивала кастаньетами, напеваЯ. Џотом,
наклонЯсь, словно чтобы сказать мне что-то на ухо, целовала
менЯ, почти насильно, и так два или три раза.
   - ’ы дьЯвол, - говорил Я ей.
   - „а, - отвечала она.
   Џередохнув несколько часов, она отправилась в ѓаусин, а
наутро маленький козопас принес нам хлеба. Њы провели на
месте целый день, а ночью подошли к ѓаусину. Њы ждали
вестей от Љармен. Ќичего не было. “тром мы видим, идет
погонщик, сопровождаЯ хорошо одетую женщину с зонтиком и
девочку, по-видимому ее служанку. ѓарсиЯ сказал:
   - ‚от два мула и две женщины, которых нам посылает
Ќиколай-угодник; Я предпочел бы четырех мулов; да ничего, Я
устроюсь!
   Ћн взЯл мушкетон и начал спускатьсЯ к дороге, прЯчась в
кустах. Њы с „анкайре шли за ним на некотором расстоЯнии.
ЏодойдЯ на выстрел, мы выскочили и закричали погонщику
остановитьсЯ. †енщина, завидЯ нас, вместо того чтобы
испугатьсЯ, - один наш костюм того стоил, - разражаетсЯ
хохотом.
   - Ђх, эти лильипенди принЯли менЯ за эраньи (57).
   ќто была Љармен, но так искусно перерЯженнаЯ, что Я бы ее
не узнал, говори она на другом Языке. Ћна спрыгнула с мула
и стала о чем-то тихо беседовать с „анкайре и ѓарсией, потом
сказала мне:
   - Љанарейка, мы еще увидимсЯ до того, как тебЯ повесЯт.
џ еду в ѓибралтар по цыганским делам. ‚ы скоро обо мне
услышите.
   Њы с ней расстались, причем она указала нам место, где мы
могли найти приют на несколько дней. „лЯ нашей шайки эта
девушка была провидением. ‚скоре она нам прислала немного
денег и еще более ценное сведение, а именно: в такой-то
день два английских милорда поедут из ѓибралтара в ѓренаду
по такой-то дороге €меющий уши да слышит. “ них было много
звонкие гиней. ѓарсиЯ хотел их убить, но мы с „анкайре
этому воспротивились. Њы отобрали у них только деньги и
часы, не считаЯ рубашек, в которых весьма нуждались.
   ‘еньор, становишьсЯ мазуриком, сам того не замечаЯ.
ЉрасиваЯ девушка сбивает вас с толку, из-за нее дерешьсЯ,
случаетсЯ несчастье, приходитсЯ жить в горах, и не успеешь
опомнитьсЯ, как из контрабандиста делаешьсЯ вором. Њы
решили, что после истории с милордами нам неуютно в
окрестностЯх ѓибралтара, и углубились в сьерру де ђонда. ‚ы
мне говорили о •осе-Њарии; как раз там Я с ним и
познакомилсЯ. ‚ свои экспедиции он возил свою возлюбленную.
ќто была красиваЯ девушка, тихаЯ, скромнаЯ, милаЯ в
обращении; никогда ни одного дурного слова, и что за
преданность!.. ‚ награду за это он очень ее мучил. Ћн
вечно волочилсЯ за девицами, обходилсЯ с нею дурно, а то
вдруг принималсЯ ревновать. ђаз он ударил ее ножом. € что
же? Ћна только еще больше его полюбила. †енщины так уж
созданы, в особенности андалузки. ќта гордилась своим
шрамом на руке и показывала его как лучшее украшение на
свете. € вдобавок ко всему •осе-ЊариЯ был последний из
товарищей!.. ‚ одну из наших с ним экспедиций он устроил
так, что ему досталсЯ весь барыш, а нам тумаки и хлопоты.
Ќо Я продолжаю свой рассказ. Ћ Љармен не было ни слуху, ни
духу. „анкайре сказал:
   - Ќадо, чтобы кто-нибудь из нас съездил в ѓибралтар
разузнать про нее; она, должно быть, что-нибудь приготовила.
џ бы поехал, да менЯ в ѓибралтаре слишком хорошо знают.
   Љривой сказал:
   - ЊенЯ тоже знают, Я там столько штук понастроил ракам
(58). Ђ так как у менЯ всего один глаз, то менЯ легко
узнать.
   - ’ак, значит, мне придетсЯ ехать? - сказал Я, в
восторге от одной мысли увидеть Љармен. - Ќу-с, так что же
Я должен делать?
   ’е мне сказали:
   - ЏостарайсЯ пробратьсЯ морем или через ‘ан-ђоке, как
тебе покажетсЯ удобнее, и, когда будешь в ѓибралтаре, спроси
в порту, где живет шоколадница по имени ђольона (59); когда
ты ее разыщешь, она тебе расскажет, что там делаетсЯ.
   Ѓыло решено, что мы отправимсЯ все трое в сьерру де
ѓаусин, там Я расстанусь со своими спутниками и Явлюсь в
ѓибралтар под видом торговца фруктами. ‚ ђонде один
человек, у которого были с нами дела, раздобыл мне паспорт;
в ѓаусине мне дали осла; Я его навьючил апельсинами и дынЯми
и двинулсЯ в путь. Љогда Я прибыл в ѓибралтар, то
оказалось, что ђольону там знают, но что она или умерла, или
отправилась finibus terrae (60), и ее исчезновением,
по-моему, и объЯснЯлось, почему мы потерЯли свЯзь с Љармен.
џ поставил осла в стойло, а сам, забрав апельсины, пошел
ходить по городу, как бы ими торгуЯ, главным же образом,
чтобы посмотреть, не встречу ли какое-нибудь знакомое лицо.
’ам множество проходимцев со всех концов света, и это
настоЯщаЯ ‚авилонскаЯ башнЯ, потому что там нельзЯ пройти
десЯти шагов по улице, не услышав столько же Языков. Њне
попадалось немало цыган, но Я им не доверЯл; Я их щупал, а
они менЯ. Ќам было Ясно, что мы жулики; но важно было
знать, одной ли мы шайки.
   ЏроведЯ два днЯ в бесплодных скитаниЯх, Я ничего не узнал
ни о ђольоне, ни о Љармен и уже собиралсЯ вернутьсЯ к
товарищам, предварительно кое-что закупив, как вдруг, идЯ по
улице, на закате, Я слышу из окна женский голос, который
менЯ окликнул: "Ђпельсинщик!.." џ подымаю голову и вижу на
балконе Љармен, облокотившуюсЯ рЯдом с каким-то офицером в
красном, с золотыми эполетами, завитыми волосами и осанкой
важного милорда. Ћна же, была одета роскошно: шаль на
плечах, золотой гребень, всЯ в шелку; и мошенница, как
всегда, хохотала до упаду. Ђнгличанин на ломаном испанском
Языке крикнул, чтобы Я шел наверх, что сеньора хочет
апельсинов; а Љармен сказала мне по-баскски:
   - €ди и не удивлЯйсЯ ничему.
   „ействительно, с ней мне ничему не следовало удивлЯтьсЯ.
Ќе знаю, причинила ли мне встреча с нею больше радости или
огорчениЯ. Њне открыл дверь высокий лакей- англичанин, в
пудре, и проводил менЯ в великолепную гостиную. Љармен
сразу же заговорила со мной по-баскски:
   - ’ы ни слова не говоришь по-испански, ты со мной незнаком.
   Џотом, обращаЯсь к англичанину:
   - џ же вам говорила, Я с первого взглЯда признала в нем
баска; вы услышите, что это за диковинный Язык. Ќе правда
ли, какой у него глупый вид? ‘ловно кошка, пойманнаЯ в
кладовке.
   - Ђ у тебЯ, - сказал Я ей на своем Языке, - вид наглой
мошенницы, и мне сильно хочетсЯ искромсать тебе лицо на
глазах у твоего дружка.
   - “ моего дружка! - отвечала она. - ‘кажи, это ты сам
додумалсЯ? € ты менЯ ревнуешь к этому болвану? ’ы еще
глупее, чем был до наших вечеров на улице Љандилехо. ђазве
ты не видишь, дурень ты этакий, что Я сейчас занЯта
цыганскими делами и веду их самым блестЯщим образом? ќтот
дом - мой, рачьи гинеи будут мои; Я вожу его за кончик носа
и заведу в такое место, откуда ему уже не выбратьсЯ.
   - Ђ Я, - сказал Я ей, - если ты вздумаешь вести цыганские
дела таким манером, устрою так, что у тебЯ пропадет охота.
   - ‚от еще! €ли ты мой ром, чтобы мной командовать?
Љривой это одобрЯет, а ты здесь при чем? Њало тебе того,
что ты единственный, который может себЯ назвать моим
минчорро? (61)
   - —то он говорит? - спросил англичанин.
   - Ћн говорит, что ему хочетсЯ пить и что он не отказалсЯ
бы от стаканчика, - отвечала Љармен.
   € упала на диван, хохоча над своим переводом.
   ‘еньор, когда эта женщина смеЯлась, не было никакой
возможности говорить толком. ‚се с ней смеЯлись. „ылда
англичанин тоже расхохоталсЯ, как дурак, каким он и был, и
велел, чтобы мне принесли напитьсЯ.
   Џока Я пил:
   - ‚идишь перстень у него на пальце? - сказала она. -
…сли хочешь, Я тебе его подарю.
   џ отвечал:
   - џ бы отдал палец, чтобы встретитьсЯ с твоим милордом в
горах и чтобы у каждого из нас в руках была макила.
   Ђнгличанин подхватил это слово и спросил:
   - Њакила? —то это значит?
   - Њакила, - отвечала Љармен, все так же смеЯсь, - это
апельсин. Ќе правда ли, какое смешное слово длЯ апельсина?
Ћн говорит, что ему хотелось бы угостить вас макилой.
   - ‚от как? - сказал англичанин. - Ќу, так приходи опЯть
завтра с макилами.
   Џока мы разговаривали, вошел слуга и сказал, что обед
подан. ’огда англичанин встал, дал мне пиастр и предложил
Љармен руку, словно она не могла идти сама.
   Љармен, смеЯсь по-прежнему, сказала мне:
   - Њой милый, Я не могу пригласить тебЯ к столу; но
завтра, как только ты услышишь, что бьют развод, приходи
сюда с апельсинами. ’ы увидишь комнату, обставленную лучше,
чем на улице Љандилехо, и посмотришь, прежнЯЯ ли Я
Љарменсита. Ђ потом мы поговорим о цыганских делах.
   џ ничего не ответил, и до менЯ уже на улице донессЯ крик
англичанина: "Џриходите завтра с макилами!" и хохот Љармен.
   џ вышел, не знаЯ, что мне делать, не спал ночь, а наутро
был так зол на эту изменницу, что решил уехать из
ѓибралтара, не повидавшись с ней; но как только раздалсЯ
барабанный бой, все мое мужество менЯ покинуло; Я взЯл свою
корзину с апельсинами и побежал к Љармен. …е ставни были
приотворены, и Я увидел ее большой черный глаз, который менЯ
высматривал. Џудреный лакей тотчас же провел менЯ к ней.
Љармен услала его с каким-то поручением и, как только мы
остались одни, разразилась своим крокодиловым хохотом и
бросилась мне на шею. Ќикогда еще Я не видел ее такой
красивой. ђазрЯженнаЯ, как мадонна, надушеннаЯ... шелковаЯ
мебель, вышитые занавеси... ах!.. а Я - вор вором.
   - Њинчорро, - говорила Љармен. - Њне хочетсЯ все здесь
поломать, поджечь дом и убежать в сьерру.
   € нежности!.. € смехи!.. Ћна плЯсала, она рвала на себе
свои фалборки; никакаЯ обезьЯна не могла бы так скакать, так
кривлЯтьсЯ и куролесить. “гомонившись, она мне сказала:
   - Џослушай, теперь дело цыганское. џ прошу его съездить
со мною в ђонду, где у менЯ сестра в монастыре... (‡десь
опЯть хохот.) Њы проезжаем местом, которое Я тебе укажу. ‚ы
на него нападаете; грабите дочиста. ‹учше всего было бы его
укокошить; но только, - продолжала она с дьЯвольской
улыбкой, котораЯ у нее иногда бывала, и этой улыбке никому
не было охоты вторить, - знаешь ли, что следовало бы
сделать? Ќадо, чтобы Љривой выскочил первым. ‚ы держитесь
немного позади, рак бесстрашен и ловок; у него отличные
пистолеты... Џонимаешь?
   Ћна снова разразилась хохотом, от которого Я вздрогнул.
   - Ќет, - сказал Я ей, - Я ненавижу ѓарсию, но он мой
товарищ. Ѓыть может, когда- нибудь Я тебЯ от него избавлю,
но мы сведем счеты по обычаю моей страны. џ только случайно
цыган; а кое в чем Я всегда останусь, как говоритсЯ, честным
наваррцем (62).
   Ћна продолжала:
   - ’ы дурак, безмозглый человек, настоЯщий паильо. ’ы как
карлик, который считает, что он высокий, когда ему удалось
далеко плюнуть (63). ’ы менЯ не любишь, уходи.
   Љогда она мне говорила: "уходи", Я не мог двинутьсЯ с
места. џ обещал ей уехать, вернутьсЯ к товарищам и
поджидать англичанина; со своей стороны, она мне обещала
быть нездоровой до тех пор, пока не поедет из ѓибралтара в
ђонду. џ провел в ѓибралтаре еще два днЯ. Ћна имела
смелость прийти ко мне перерЯженной в гостиницу. џ уехал; у
менЯ тоже был свой план. џ вернулсЯ в условленное место,
знаЯ, где и когда должны проехать англичанин с Љармен.
„анкайре и ѓарсиЯ менЯ уже ждали. Њы заночевали в лесу у
костра из сосновых шишек, который великолепно горел. џ
предложил ѓарсии сыграть в карты. Ћн согласилсЯ. Љогда мы
играли вторую партию, Я ему сказал, что он плутует; он
расхохоталсЯ. џ швырнул ему карты в лицо. Ћн хотел
схватить мушкетон; Я наступил на него ногой и сказал:
   - ѓоворЯт, ты владеешь ножом, как лучший малагский хват;
хочешь попробовать со мной?
   „анкайре пыталсЯ нас разнЯть. џ несколько раз ударил
ѓарсию кулаком. ‡лость сделала его храбрым; он вынул нож, Я
- свой. Њы сказали „анкайре посторонитьсЯ и не мешать нам.
Ћн увидел, что нас не остановишь, и отошел. ѓарсиЯ уже
согнулсЯ пополам, как кошка, готоваЯ броситьсЯ на мышь. ‚
левую руку он взЯл шлЯпу, чтобы отражать, нож выставил
вперед. ќто их андалузский прием. џ стал по- наваррски,
лицом к нему