те этого, сударь, - сказал он мне так печально,  что  Я  чуть
было не заплакал, - ведь она умрет от горЯ.
     џ не совсем понЯл, что он имеет в виду.
     - Љто она? - переспросил Я.
     - Џеструшка, - тихо ответил он.
     ќто мало что  мне  разъЯснило.  Ќо  Я  догадалсЯ,  что  здесь  замешана
какаЯ-то любовнаЯ историЯ. Њежду прочим, Я всегда был от таких  историй  без
ума. Ђ вы?
     - ‡ависит от обстоЯтельств, - сказал Я, трЯхнув головой.
     - Ќу, если это от чего-нибудь зависит, значит, вам они не нравЯтсЯ.  Ќо
вам придетсЯ либо выслушать историю любви ‹иса, либо объЯснить  мне,  почему
вам не нравЯтсЯ любовные истории.
     - џ охотно объЯснил бы вам это, если бы не боЯлсЯ вас обидеть; однако Я
предпочитаю мужественно смиритьсЯ с выпавшей мне участью  и  выслушать  вашу
историю. Ћт скуки еще никто не умирал.
     - ’ак говорЯт, но доверЯть этим словам не стоит. џ знаю людей,  которых
скука едва не свела в могилу. ‚озвращусь к моему ‹ису.
     - ‘ударь, - сказал Я ему, - мне кажетсЯ, что  вы  несчастны,  и  судьба
ваша живо менЯ интересует. Џрошу вас, располагайте мною; вы  всегда  найдете
во мне верного друга, готового прийти вам на помощь.
     ђастроганный этой сердечной речью, он схватил менЯ за руку.
     - Ѓлагодарю вас, - сказал он, - горе мое  такого  рода,  что  никто  не
может менЯ утешить; ведь никто не властен сделать так,  чтобы  она  полюбила
менЯ и разлюбила его.
     - ‚ы говорите о Џеструшке? - осторожно спросил Я.
     - Ћ Џеструшке, - подтвердил он со вздохом.
     ‘амаЯ большаЯ услуга, какую можно оказать влюбленному, если  невозможно
излечить его от любви, - это его выслушать. Ќет  никого  более  счастливого,
чем несчастный влюбленный, повествующий  о  своих  невзгодах.  “бежденный  в
правоте этих истин, Я попросил ‹иса рассказать мне  все  без  утайки  и  без
труда заручилсЯ его доверием.
     ‚се влюбленные доверчивы.
     - ‘ударь, - обратилсЯ ко мне мой трогательный четвероногий знакомец,  -
раз вы так добры, что хотите услышать от  менЯ  некоторые  подробности  моей
печальной жизни, мне придетсЯ начать издалека, ибо несчастьЯ преследуют менЯ
едва ли не с самого рождениЯ.
     ‘воим поЯвлением на свет Я обЯзан хитрейшему из ‹исов, от  которого  Я,
однако, не унаследовал ни одного из его талантов. ‚оздух, которым  Я  дышал,
весь напитанный злобой и лицемерием, был мне тЯгостен и гадок. ‹ишь только Я
получал возможность предатьсЯ моим собственным склонностЯм,  как  принималсЯ
искать общества животных, наиболее противных моей породе. Њне казалось,  что
таким образом Я мщу ‹исам, которых Я ненавидел, и природе, котораЯ  наделила
менЯ вкусами,  столь  мало  согласными  со  вкусами  моих  братьев.  Ѓольшой
Ѓульдог, с которым Я подружилсЯ, научил менЯ любить и защищать слабых;  часы
напролет Я внимал его наставлениЯм. „обродетель обрела в его лице не  только
страстного поклонника, но и ревностного последователЯ; впервые Я увидел, как
он переходит от теории к практике, когда он спас от смерти  не  кого  иного,
как менЯ. ѓлупейший из всех лесничих королевства застал менЯ в  винограднике
своего хозЯина, куда в невыносимо жаркий день привело менЯ желание отдохнуть
в холодке и отведать Ягод. ‹есничий имел подлость арестовать менЯ и  отвести
к хозЯину усадьбы, который занимал высокую должность в муниципалитете и имел
грозный вид, приводивший менЯ в трепет.
     Њежду тем, сударь, этот сильный и гордый зверь был в то же самое  времЯ
добрейшим из †ивотных; он простил менЯ, пригласил к своему столу  и,  помимо
пищи телесной, коей он жаловал менЯ с безграничной щедростью, доставил мне и
пищу духовную, преподав  уроки  мудрости  и  нравственности  -  плод  чтениЯ
прославленных авторов.
     џ обЯзан своему наставнику всем, сударь,  -  чувствительностью  сердца,
изощренностью ума и даже счастливой возможностью беседовать  нынче  с  вами.
“вы, Я до сих пор не убежден, что должен быть ему признателен за то, что  он
сохранил мне жизнь. Ќо оставим это. Њножество печалей и бедствий, о  которых
Я не стану распространЯтьсЯ, ибо они не представлЯют длЯ  вас  ни  малейшего
интереса, каждодневно омрачали мое существование вплоть до той прелестной  и
роковой минуты,  когда  Я  всем  сердцем  полюбил  создание,  на  взаимность
которого, казалось, не мог питать ни малейшей  надежды  из-за  вражды  наших
двух семейств. “подобившись ђомео, Я, к несчастью, оказалсЯ не так счастлив,
как он: Я любил, но менЯ не любили!
     Ќе в силах сдержать изумлениЯ, Я перебил его.
     - Љто же, - восклинул Я, - та бессердечнаЯ краса,  котораЯ  пренебрегла
любовью столь пылкой? Љто тот идеальный герой-триумфатор, которого предпочли
вам? ‚едь, как Я понЯл из ваших слов, Џеструшка любит другого.
     - ќта краса, сударь, - отвечал он, стыдливо потупившись,  -  Љурица,  а
соперник мой - Џетух.
     џ смутилсЯ.
     - ‘ударь, - сказал Я ему со всем спокойствием, на какое был способен, -
не сочтите, что недавнЯЯ стычка с  этим  животным  оказывает  хоть  малейшее
влиЯние на мое к нему отношение. ќто было бы ниже моего достоинства.  Ћднако
всю свою жизнь Я выказывал столь глубокое презрение к существам его  породы,
что, даже не испытывай Я вполне естественного сочувствиЯ к вашим  невзгодам,
Я проклЯл бы привЯзаннность Џеструшки к этому созданию. ‚ самом  деле,  есть
ли на свете существо  более  глупо  напыщенное  и  напыщенно  глупое,  более
эгоистичное и самовлюбленное, более пошлое и низкое, чем  Џетух,  чьЯ  тупаЯ
красота обличает все эти свойства? €з всех известных мне  созданий  Џетух  -
самое уродливое, ибо самое бессмысленное.
     - Њногие Љурицы не разделЯют вашего мнениЯ, сударь, - отвечал мой  юный
друг со вздохом, - и любовь Џеструшки есть прискорбное  доказательство  того
превосходства, какое  дает  авантажнаЯ  внешность  в  сочетании  с  огромной
уверенностью  в  себе.  Џоначалу,  введенный   в   заблуждение   собственной
неопытностью и безмерностью  моей  любви,  Я  надеЯлсЯ,  что  моЯ  глубокаЯ,
безграничнаЯ преданность рано или поздно будет оценена той, кто ее  внушила;
что мне поставЯт в заслугу хотЯ бы ту  победу,  какую  безрассуднаЯ  страсть
помогла мне одержать над моими  естественными  склонностЯми;  ибо,  как  вам
известно, сударь, Я не был рожден длЯ подобного чувства, и, хотЯ образование
существенно изменило мои инстинкты, тот факт, что  Я  сообщил  привЯзанности
‹иса к Љурице, носЯщей, как правило, характер сугубо материальный, известную
одухотворенность, заслуживал, как мне кажетсЯ, хоть какого-нибудь поощрениЯ.
Ћднако  счастливаЯ  любовь  безжалостна,  и  Џеструшка  наблюдает  за  моими
страданиЯми, не испытываЯ ни малейшего раскаЯниЯ и, пожалуй, почти вовсе  их
не замечаЯ. ‘оперник мой извлекает пользу из моих страданий,  ибо  там,  где
можно выказать фатовство и заносчивость, он  всегда  будет  первым.  „рузьЯ,
возмущенные моим поведением, презирают менЯ и не желают со мною  знатьсЯ;  Я
один в целом свете, покровитель мой почил вечным сном в почтенном уединении,
и Я возненавидел бы жизнь, не придавай ей моЯ безумнаЯ страсть, несмотрЯ  на
все доставлЯемые ею муки, некое неизъЯснимое очарование.
     џ живу ради того, чтобы видеть ту,  которую  люблю,  а  чтобы  жить,  Я
должен ее видеть: это замкнутый круг, в котором Я кручусь, словно несчастнаЯ
Ѓелка в своем колесе; не надеЯсь и не смеЯ покинуть  свою  тюрьму,  Я  брожу
вкруг той  тюрьмы,  котораЯ  укрывает  Џеструшку  и  от  кровожадности  моих
собратьев, и от самой страстной и почтительной привЯзанности, какую когда бы
то ни было испытывало земное существо. џ чувствую,  что  обЯзан  нести  свой
крест до конца дней, и не роптал бы на  судьбу,  если  бы  только  мне  было
позволено тешить себЯ мыслью, что прежде, чем  судьба  прервет  череду  моих
дней и страданий, Я смогу доказать этой пленительной особе, что  достоин  ее
нежности или, по крайней мере, жалости!
     ‚ы так снисходительны, сударь, что вполне естественные  обстоЯтельства,
послужившие к сближению наших судеб, возможно, не оставЯт вас равнодушным.
     Џоэтому, если вы позволите, Я поведаю вам о кровавом  сборище,  которое
имело место прошлым летом и  на  которое  Я  был  допущен  исключительно  из
почтениЯ к памЯти моего отца; ибо,  как  Я  уже  говорил,  наградою  за  мое
пристрастие к жизни созерцательной и за полученное  мною  эксцентрическое  и
гуманитарное  образование,  неизменно   служили   мне   нещадные   побои   и
Язвительнейшие  насмешки.  Џоэтому  мое  участие  в  той  вылазке,   котораЯ
обсуждалась тогда, представлЯлось всем вещью крайне сомнительной.
     „ело шло просто-напросто о том, чтобы в отсутствие хозЯина и его  собак
напасть на скотный двор  соседней  фермы  и  учинить  там  резню,  от  одних
приготовлений к которой волосы у вас на голове встали бы дыбом. (Џростите, -
смутилсЯ он, - Я не заметил, что вы носите парик.)
     ЌесмотрЯ на мЯгкость моего  характера,  Я  довольно  охотно  согласилсЯ
сделать то, что от менЯ требовалось; возможно  даже  -  ибо  глупаЯ  гордынЯ
примешиваетсЯ ко всем чувствам человеческим, -  Я  был  рад  доказать  своим
друзьЯм, что, несмотрЯ на всю мою мечтательность, в минуту опасности Я  могу
действовать так отважно, как того требуют интересы дела и  ужина;  вдобавок,
скажу откровенно, в ту пору заговор, одно воспоминание  о  котором  приводит
менЯ в трепет, не казалсЯ мне таким отвратительным, каким он  был  на  самом
деле. €бо тогда Я еще не любил, а добрые или злые чувства пробуждает  в  нас
вполне только любовь. ‚ечернею порою мы беспрепЯтственно,  не  испытываЯ  ни
малейших угрызений совести, ворвались в плохо  охранЯемые  пределы  фермы  и
увидели там наших будущих жертв: большинство из них уже почивали. ‚ы знаете,
что Љуры обычно ложатсЯ спать спозаранку. ‹ишь  одна  еще  бодрствовала:  то
была Џеструшка.
     Џри виде ее некое смЯтение овладело мною.  ‚начале  Я  счел,  что  менЯ
влечет к ней естественнаЯ склонность, и упрекнул себЯ  за  приверженность  к
этому пороку; однако вскоре Я понЯл, что чувство, поселившеесЯ в моей  душе,
совсем иной природы. џ чувствовал, как кровожадность моЯ тает от пламени  ее
очей;  Я  восхищалсЯ  ее  красотой;  грозившаЯ  ей  опасность  лишь  сильнее
разжигала мою страсть. —то мне сказать вам, сударь? џ любил ее, Я ей об этом
сказал; она выслушала мои клЯтвы как особа, привыкшаЯ к почестЯм;  плененный
без остатка, Я отошел в сторону, чтобы обдумать способы спасениЯ моей милой.
Џрошу вас заметить, что любовь моЯ началась с мысли нимало не  эгоистической
- случай достаточно редкий и потому достойный вниманиЯ.
     Џоразмыслив о том, что мне следует предпринЯть,  Я  возвратилсЯ  к  тем
жаждущим крови ‹исам, с которыми имел несчастье  состоЯть  в  родстве,  и  с
деланным равнодушием предложил им поначалу длЯ возбуждениЯ  аппетита  съесть
несколько Яиц всмЯтку, ибо  иначе  мы  можем  прослыть  обжорами,  сроду  не
бывавшими в свете и не знающими правил приличиЯ.
     Џредложение мое было принЯто подавлЯющим большинством  голосов,  и  это
доказало мне, что ‹исов нетрудно провести, играЯ на их тщеславии.
     ’ем временем Я, снедаемый тревогой, тщетно искал способа дать  невинной
Љурочке понЯть, в какой опасности она находитсЯ. Ќе сводЯ глаз  со  злодеев,
чьи  безжалостные  челюсти  уничтожали  в  зародыше  многочисленное  куриное
потомство, она бессильно клонила к палачам прелестную головку.  џ  испытывал
невыносимые муки. Ќесколько товарок Џеструшки уже нечувствительно перешли из
царства сна в царство смерти. Џетух спал без задних ног, даже не подозреваЯ,
что гарем его захвачен  неприЯтелем;  ждать  спасениЯ  было  неоткуда.  ѓоре
Џеструшки вселЯло в менЯ некоторую надежду, ибо возлюбленнаЯ моЯ, предавшись
ему всЯ без остатка, хранила молчание; но Я с ужасом сознавал, что стоит  ей
вскрикнуть, и она погибла. ‚ довершение всех несчастий, пришла  моЯ  очередь
стоЯть в карауле; надобно было оставить Џеструшку среди подлых  разбойников.
џ колебалсЯ; внезапно счастливаЯ  мысль  осенила  мой  встревоженный  ум.  џ
бросилсЯ к воротам и через мгновение громким криком  "‘пасайсЯ  кто  может!"
посеЯл панику среди ‹исов, большинство из которых  успели  завладеть  другой
добычей и вдобавок были слишком напуганы, чтобы покуситьсЯ на мое сокровище.
—то же касаетсЯ менЯ, то Я  возвратилсЯ  в  курЯтник  и,  лишь  окончательно
удостоверившись, что все мои товарищи его покинули, осмелилсЯ  расстатьсЯ  с
Џеструшкой, избавив  ее  от  необходимости  изъЯвлЯть  мне  признательность.
ЏамЯть об этой первой встрече, хотЯ к ней и примешивались сожалениЯ, близкие
к раскаЯнию, - одна из немногих радостей, какие остались в моей жизни.  “вы!
ни одно из событий, которые последовали за тем  вечером,  когда  родилась  и
созрела моЯ любовь, не могло заставить менЯ забыть ее. ‘опровождаЯ Џеструшку
всегда и повсюду, Я не  замедлил  убедитьсЯ,  что  она  отдает  предпочтение
известному вам крикливому султану; Я нимало  не  заблуждалсЯ  на  счет  того
естественного влечениЯ, по воле которого она отвечала ему любовью на любовь.
     Ћба только и делали, что прогуливались крыло  об  крыло,  угощали  друг
друга зернышками проса, поощрЯли один другого  легким  кокетством,  а  затем
пугали деланной жестокостью; говорЯ короче, сударь, они вели себЯ  так,  как
от века ведут себЯ люди любЯщие, не придаваЯ значениЯ  насмешкам  над  своим
поведением, которое в самом деле было  бы  смешно,  не  будь  оно  настолько
достойно зависти.
     џ был так привычен к несчастьЯм,  что  это  открытие  не  застало  менЯ
врасплох. џ страдал, не жалуЯсь и по-прежнему не расставаЯсь с надеждой.
     Ќесчастные влюбленные всегда продолжают надеЯтьсЯ на  лучшее,  особенно
когда говорЯт, что не надеютсЯ ни на что.
     Ћднажды, когда Я, по своему обыкновению, бесшумно бродил вокруг  фермы,
Я стал невидимым свидетелем  сцены,  котораЯ  сделала  мое  горе  еще  более
безутешным и нимало не укрепила ту слабую надежду, что еще теплилась в  моей
душе. Ќа беду, Я слишком хорошо знаю силу  любви,  чтобы  предположить,  что
дурное обращение может ее истребить или хотЯ бы уменьшить. …сли  ты  любишь,
то чувство твое, как правило, разгораетсЯ от обиды еще сильнее.
     ’ак вот, сударь, это бессмысленное животное,  именуемое  Џетухом,  било
шпорами и клювом мою любезную Џеструшку,  а  Я  был  обречен  созерцать  эту
ужасную картину, задыхаЯсь от гнева, но не смеЯ вымолвить ни слова.  Љак  ни
желал Я отомстить за  муки  любимой,  страх  скомпрометировать  ее  в  чужих
глазах, а также, надобно признатьсЯ, не  менее  сильный  страх  узнать,  что
жестокаЯ краса, на защиту которой Я встал, не спросив ее согласиЯ, отвергает
мою помощь, был сильнее жажды мести. ‘традаЯ, как вы понимаете, больше,  чем
она, Я не без  горечи  читал  в  ее  глазах  выражение  абсолютной,  упрЯмой
покорности. џ с великой радостью сожрал бы этого мужлана, но, увы! ведь  это
причинило бы ей такую боль!
     ‘ознание того, что Я приношу свои желаниЯ в жертву ее счастью,  помогло
мне набратьсЯ терпениЯ и дождатьсЯ конца отвратительной сцены;  сердце  мое,
разумеетсЯ, было разбито, однако Я был горд  тем,  что  одержал  над  своими
страстЯми труднейшую из побед.
     Њеж тем мне предстоЯло выдержать  с  самим  собой  еще  одно  сражение.
Џетух,  надо  признатьсЯ,  относилсЯ  к  беззаветному  чувству  своей   юной
фаворитки с величайшим презрением и постоЯнно  изменЯл  ей.  Џеструшка  была
слишком ослеплена любовью, чтобы это  заметить,  и  мне,  сопернику  Џетуха,
следовало бы ее предупредить; однако, как Я уже  неоднократно  говорил  вам,
сударь, Я любил в ней даже эту ее привЯзанность, неоцененную и непонЯтую,  и
не согласилсЯ бы лишить мою возлюбленную драгоценнейшей из ее иллюзий,  даже
если бы в награду мне посулили ее любовь.
     Џодобные речи, Я вижу, кажутсЯ вам  странными  в  моих  устах;  Я  сам,
припоминаЯ множество ощущений слишком мимолетных, чтобы памЯть сохранила  их
надолго, и по этой причине опущенных в моем рассказе, с трудом  могу  понЯть
себЯ.
     ‚ такие минуты перед моим мысленным  взором  встает  заботливый  старый
наставник  и  его  уроки:  уединение,  мечтательность  и,  главное,   любовь
довершили данное им воспитание. џ добр, в этом  Я  уверен,  и  полагаю,  что
чувства и ум  помогли  мне  стать  выше  моей  породы,  однако  не  подлежит
сомнению, что в то же самое времЯ Я глубоко несчастен. ђазве такое постоЯнно
не происходит и с людьми?
     —то  мне  сказать  еще?  €сториЯ  неразделенной  любви  не   отличаетсЯ
разнообразием; Я с удивлением убеждаюсь, что тем, кто много страдал,  нечего
рассказать о своих муках; многие люди находЯт в этом утешение, - быть может,
то же суждено и мне. Љак бы там ни было, теперь вы  имеете  представление  о
моем безрадостном существовании, а Я уже давно не  мечтал  ни  о  чем  ином,
кроме  возможности  однажды  излить  душу   существу   избранному.   ‚   тот
единственный раз, когда Я виделсЯ с Џеструшкой и мог свободно говорить ей  о
моей любви, - если, конечно, тому, чьи движениЯ  и  речи  скованы  робостью,
позволительно вести речь о свободе, - она выказала  мне,  как  Я  и  ожидал,
такое глубокое презрение, она  отвечала  на  мои  уверениЯ  и  клЯтвы  таким
холодным и насмешливым тоном, что Я решил раз и навсегда: Я скорее умру, чем
еще хоть раз стану докучать ей рассказами о моей  злосчастной  страсти.  Њне
довольно того, что Я охранЯю Џеструшку и ее возлюбленного,  прогонЯЯ  от  их
дома животных хищных и злобных. Ќешуточные опасениЯ внушает мне лишь одно из
них, которое, к несчастью, обитает повсюду и почти повсюду творит  зло.  ќто
животное - —еловек.
     - ’еперь, - добавил он, -  позвольте  мне  проститьсЯ  с  вами.  ‘олнце
близитсЯ к закату, а Я  не  смогу  уснуть,  если  не  увижу,  как  Џеструшка
грациозно взбегает по лесенке, ведущей  в  курЯтник.  ‚споминайте  обо  мне,
сударь, а когда вам станут говорить, что ‹исы  злы,  не  забудьте,  что  вам
довелось видеть ‹иса чувствительного и, следовательно, несчастного.

     - € это все? - спросил Я.
     - ђазумеетсЯ, - отвечал Ѓрелок,  -  если,  конечно,  вы  не  прониклись
сочувствием к моим героЯм и не желаете узнать, что с ними сталось.
     - џ никогда не руководствуюсь сочувствием, - возразил Я, - но Я  люблю,
чтобы каждаЯ вещь находилась на  своем  месте;  лучше  узнать  заранее,  чем
теперь занЯты все эти особы, чем рисковать встретитьсЯ с ними в каком-нибудь
месте, где им совершенно нечего делать и от  посещениЯ  которого  Я  мог  бы
воздержатьсЯ.
     - ’ак вот, сударь, тот враг, о существовании  которого  известил  моего
юного друга его острый ум, то  существо,  в  котором  праздность  и  гордынЯ
цивилизовали кровожадность и варварство, - —еловек, "раз нужно  нам  его  по
имени назвать"[20], употребил злополучную Џеструшку длЯ воплощениЯ старинной
идеи насчет Љурицы с рисом, - идеи, жертвою  которой  сделались  уже  многие
Љурицы и многие из тех, кто их ест, ибо блюдо это отвратительно; но жалоб по
этому поводу вы от менЯ не услышите: справедливость превыше всего!
     Џеструшка пала, а несчастный влюбленный ‹ис, прибежавший  на  ее  крик,
заплатил жизнью за преданность, равной которой мы не сыщем  среди  людей.  џ
знал  лишь  одного  представителЯ  человеческого  племени,  ЯвлЯвшего  собою
исключение из этого правила. Ћднако недавно мне доказали,  как  дважды  два,
что мой герой - мерзавец, достойный повешениЯ, и с  тех  пор  Я  стал  очень
жесток из боЯзни употребить чувствительность не по назначению.
     - ЏохвальнаЯ предусмотрительность. Ќу а Џетух?
     - Џетух? „а вон он поет!
     - Љак? ’от же самый?
     - Ѓоже мой! ђазве это важно?  €зменилась  особь,  чувства  же  остались
прежними, и новое существо полно прежнего эгоизма, прежней грубости, прежней
глупости!
     - Џерейдем же к сути, друг Ѓрелок, - отвечал Я. - ‚ы, Я полагаю, до сих
пор не простили Џетуху потери аполлона?
     - Ћ нет, вы ошибаетесь. џ  думаю,  что  могу  утверждать:  никогда  мое
сердце не таило злобы против отдельных особей; именно это, пожалуй, дает мне
право ненавидеть многие вещи в целом.
     - Ќо разве не питаете вы против Џетухов того же предубеждениЯ, какое  Я
питаю против ‹исов? џ бы мог сплести вам о Џетухе  такую  же  фантастическую
историю, какую вы только что сплели мне о ‹исе. Ќе бойтесь, Я не стану этого
делать, тем более что вы так же не поверили бы моему рассказу, как не верю Я
вашему,  ибо  воевать  против  общепринЯтых  представлений  и   рассказывать
небылицы, которых никто никогда не рассказывал, безрассудно.
     - •отел бы Я, - возразил Ѓрелок, - чтобы кто-нибудь доказал мне,  какой
прок   сочинителю   сказки   разделЯть   все   представлениЯ,    сделавшиесЯ
общепринЯтыми во времена Џотопа, а может быть, и раньше, и  рассказывать  те
небылицы, которые были рассказаны уже сотни раз.
     - Ћб этом мы можем спорить до завтра  -  чего,  однако  же,  делать  не
станем; тем не менее позвольте мне заметить, что  если  Џетух  и  не  ЯвлЯет
собою образец  всевозможных  добродетелей,  если  его  чуткость,  величие  и
благородство в высшей степени сомнительны, из этого ничуть не  следует,  что
Љурицам стоит всецело полагатьсЯ на преданность  и  чувствительность  ‹исов.
ЊенЯ вы до конца не убедили, и Я все еще пытаюсь разгадать, какую  цель  мог
преследовать ваш ‹ис. …сли Я это разгадаю, Я  буду  меньше  любить  его,  но
лучше понимать.
     - Џоверьте, друг мой, - печально сказал Ѓрелок, - видеть во всем только
дурную сторону - большое несчастье. Њне  частенько  приходило  на  ум,  что,
добейсЯ наш ‹ис взаимности от обожаемой Џеструшки, он первым делом слопал бы
свою милую.
     - ‚ этом-то Я не сомневаюсь ни минуты.
     - “вы, сударь, Я тоже; но как же это досадно.

     [1]  Ѓиблиограф  †озеф  Њари  Љерар  (1797-1865),   автор   справочника
"‹итературнаЯ ”ранциЯ" (т.1-10,  1827-1839),  в  томе  4  в  статье  "Ќодье"
критиковал писателЯ за его симпатии к "чудовищной" романтической литературе.
(‡десь и далее - прим. перев.)
     [2]  Ќамек   на   французского   путешественника   †ан-Ѓатиста   „увилЯ
(1794-1835), который  опубликовал  в  1832  г.  отчет  об  открытиЯх,  Якобы
сделанных им  в  Ђфрике,  а  вскоре  выЯснилось,  что  большаЯ  их  часть  -
мистификациЯ. ’омбукту - древний город на территории Њали.
     [3] Њишель Ѓерр (1780-1843) -  первый  во  ”ранции  адвокат  еврейского
происхождениЯ, публицист и историк немецкой литературы.
     [4] ЏародируЯ ранние "морские"  романы  ќжена  ‘ю,  Ќодье  нагромождает
морские термины, употреблЯЯ их невпопад.
     [5] Ќазвание этого  мыса  на  северо-западной  оконечности  €берийского
полуострова в переводе с латыни означает "конец земли".
     [6] Ќодье обыгрывает просторечное название одного из сортов стручкового
перца, который на самом деле не имел никакого отношениЯ к Љайенне, городу во
”ранцузской ѓвиане (ћжнаЯ Ђмерика), куда ссылали преступников.
     [7] џзыковаЯ ошибка (лат.).
     [8]  Ђнглийский  астроном  „жон   ѓершель   (1792-1871),   продолжавший
изысканиЯ своего отца “ильЯма ѓершелЯ (1738-1822), в Январе 1834  г.  прибыл
на Њыс „оброй Ќадежды длЯ наблюдений за звездным небом ћжного полушариЯ.
     [9] ‚здор, нелепости (итал.).
     [10]  Џоэт  арль  Љолле  (1709-1783)  был  мастером   так   называемых
"бессмыслиц" - стихотворений с очень богатой рифмой и очень бедным  смыслом.
‹итератор и философ Ѓернар ‹е Ѓовье де ”онтенель (1657-1757) сказал  однажды
об очередном творении Љолле: "Ћно так похоже на то, что Я  слышу  в  салонах
ежедневно, что нетрудно запутатьсЯ и начать искать в нем смысл".
     [11] Џистолет ‚ольты, или электрический пистолет - металлический сосуд,
наполненный смесью воздуха и водорода, котораЯ взрываетсЯ  от  электрической
искры и выталкивает пробку из сосуда.
     [12] “каз об ускоренном введении  сберегательных  касс  -  своего  рода
банков длЯ мелких собственников - был принЯт во ”ранции 9 июнЯ  1835  г.  по
инициативе филантропов, в искренность намерений которых Ќодье не верил.
     [13] Џропитание и нарЯд (лат.).
     [14] †озеф Љрозе (1808-1841) и †ак †озеф ’екне (1802-1873) -  парижские
книгопродавцы и  издатели,  торговавшие  библиофильскими  изданиЯми;  Ђнтуан
Ѓозонне (перваЯ треть XIX  в.)  и  †озеф  ’увенен  (1790-1834)  -  парижские
переплетчики; сам Ќодье особенно высоко ценил ’увенена и  часто  прибегал  к
его услугам.
     [15] Ћбильной листвы (лат.; ‚ергилий. ѓеоргики. I, 191).
     [16] ’абарен (наст. имЯ и фам. Ђнтуан †ирар; 1584-1633)  -  французский
комический актер, игравший в фарсах собственного сочинениЯ.
     [17]  ”лориан  Љартон  „анкур  (1661-1725)  -   французский   актер   и
комедиограф, к недостаткам которого Ќодье относил "полное отсутствие  плана,
смакование дурных нравов, бесстыдство в мыслЯх и речах", а к достоинствам  -
"живость диалогов, правду характеров, выразительность картин, соль если и не
аттическую, то вполне едкую" ("‚опросы литературной законности").
     [18] Ѓрелок - одна из ипостасей авторского "Я"  в  стернианском  романе
Ќодье "€сториЯ богемского королЯ и его  семи  замков"  (1830),  "странное  и
капризное создание <...> смешной набросок, который никогда не будет закончен
<...> существо вечно хохочущее, вечно поющее,  вечно  насмешничающее,  вечно
подшучивающее...".
     [19]  Ќодье  в  юности  профессионально  занималсЯ  энтомологией;   его
"ќнтомологическую библиографию" (1801) одобрил сам ‹амарк.
     [20] ђеминисценциЯ из басни ‹афонтена "†ивотные, больные  чумой";  там,
где у Ќодье "—еловек", у ‹афонтена - —ума.