
флотилию и вышла вперед. Ќа  этой  лодке,  более  легкой  и  изЯщной,  чем
остальные,  ехали  музыканты,  игравшие  на  одних  духовых  инструментах.
Џрозвучала  блистательнаЯ  фанфара,  и  эти  металлические  голоса,  такие
звучные, такие проникновенные,  из  глубины  волн  перекинулись  к  стенам
павильона.
   ‚ ту же минуту все окна пооткрывались одно за другим, и все  счастливые
любовники, укрывавшиесЯ в будуарах павильона Ђфродиты, парами высыпали  на
террасу и на  балконы.  Ќо  напрасно  ревнивцы  и  сплетники,  сидевшие  в
гондолах, старались  различить  их  жадными  взглЯдами.  ‚  павильоне  они
переоделись в другие костюмы и теперь, спрЯтав лица  под  масками,  весело
приветствовали прибывших.
   ‹елиЯ хотела увести ‘тенио в их толпу; но ей не удалось  уговорить  его
выйти из той восхитительной истомы, в которую он был погружен.
   - —то значат длЯ менЯ их радости и их песни? - воскликнул он. - Њогу ли
Я чем-то еще восхищатьсЯ  или  наслаждатьсЯ,  если  Я  только  что  познал
блаженство  раЯ?  „айте  мне  по  крайней   мере   упитьсЯ   сполна   этим
воспоминанием...
   Ќо вдруг он вскочил и нахмурил брови.
   - —ей это голос поет там, на волнах? - спросил он, невольно вздрогнув.
   - ќто голос женщины, - ответила ‹елиЯ. - ќто действительно прекрасный и
большой голос. Џосмотри, как на гондолах и  на  берегу  люди  расталкивают
друг друга, чтобы ее услышать.
   - Ќо ведь если бы, - сказал ‘тенио, чье лицо  постепенно  менЯлось,  по
мере того как низкие, сочные звуки этого голоса  приближались  к  нему,  -
если бы вы не были здесь и Я не держал вас сейчас за руку, Я  подумал  бы,
что это ваш голос, ‹елиЯ.
   - …сть голоса, очень похожие друг на друга.  ђазве  сегоднЯ  ночью  вам
мало докучал голос моей сестры Џульхерии?..
   ‘тенио слушал только голос, доносившийсЯ с  морЯ,  охваченный  каким-то
суеверным страхом.
   - ‹елиЯ! - вскричал он. - Њне худо от звуков этого  голоса,  он  пугает
менЯ; еще немного, и Я сойду с ума.
   „уховые инструменты заиграли песенную мелодию; голос  умолк;  потом  он
зазвучал снова, когда замолчала музыка. € на этот раз он  был  слышен  так
близко, так отчетливо, что ‘тенио, вне себЯ от волнениЯ, кинулсЯ к окну  и
распахнул настежь золоченую раму.
   - Ќет никакого сомнениЯ в том, что это  сон,  ‹елиЯ.  Ќо  эта  женщина,
котораЯ поет там... „а, эта женщина, котораЯ стоит одна на  носу  гондолы,
это вы, ‹елиЯ, или ваш дух.
   - ‚ы с ума сошли! - сказала ‹елиЯ, пожимаЯ плечами.  -  Љак  это  может
быть?
   - „а, Я сошел с ума, но Я вижу вас раздвоенной.  џ  вижу  и  слышу  вас
здесь, подле себЯ. € вместе с тем слышу и все еще вижу вас  там.  „а,  это
вы, это моЯ ‹елиЯ; это ее голос так силен и так прекрасен, это  ее  черные
волосы развевает морской ветер. ‚от она  приближаетсЯ  на  своей  гондоле,
качаЯсь по волнам. Ћ ‹елиЯ! Ќеужели вы умерли? Ќеужели это реет  ваш  дух?
Ќеужели вы феЯ, или демон, или сильфида? Њагнус был  прав,  когда  говорил
мне, что вас две...
   ‘тенио высунулсЯ из окна  и,  совсем  позабыв  о  стоЯвшей  возле  него
женщине в маске, смотрел только на другую, походившую  на  ‹елию  голосом,
ростом, осанкой, платьем, на ту, которую несли к нему волны.
   Љогда лодка, на которой она плыла, достигла ступенек  павильона,  стоЯл
безоблачный, Ясный день; лучи солнца сверкали в волнах. ‹елиЯ  повернулась
вдруг к ‘тенио и, открыв свое лицо, насмешливо ему кивнула.
   ‚ этой улыбке было столько иронии и жестокой  беспечности,  что  ‘тенио
наконец догадалсЯ о том, что произошло в эту ночь.
   - ‚от кто настоЯщаЯ ‹елиЯ! - воскликнул он. - Ћ да,  та,  что  скользит
мимо менЯ, как сон, и удалЯетсЯ, бросив на менЯ взглЯд,  полный  иронии  и
презрениЯ! Ќо та, котораЯ опьЯнила менЯ  своими  ласками,  та,  которую  Я
сжимал в своих объЯтиЯх, называЯ душою и жизнью, кто  же  она?  Ђ  теперь,
сударынЯ, - сказал он, с грозным видом приближаЯсь к голубому домино, - не
угодно ли вам назвать себЯ и показать мне ваше лицо?
   - ‘ большим удовольствием, - отвечала куртизанка,  снимаЯ  маску.  -  џ
–инцолина, куртизанка, ЏульхериЯ, сестра ‹елии; Я сама ‹елиЯ, потому что Я
целый час владела сердцем и чувствами ‘тенио.  Ѓудет  вам,  неблагодарный,
нечего глЯдеть на менЯ с таким расстроенным видом: поцелуйте менЯ в губы и
вспомните то счастье, за которое вы благодарили менЯ на коленЯх.
   - ‚он отсюда! - вскричал ‘тенио в Ярости, выхватив стилет -  “бирайтесь
прочь сию же минуту иначе Я за себЯ не ручаюсь.
   –инцолина скрылась, но, пробегаЯ по террасе под окнами  павильона,  она
насмешливо крикнула:
   - Џрощай, ‘тенио, поэт! ’еперь мы с тобой помолвлены. Њы еще увидимсЯ!


        38

   "‹елиЯ,  вы  жестоко  менЯ  обманули!  ‚ы  посмеЯлись   надо   мною   с
хладнокровием, которого Я не  могу  понЯть.  ‚ы  зажгли  в  чувствах  моих
страшный огонь и не захотели его погасить. ‚ы сделали так,  что  все,  что
было у менЯ на душе, передалось губам, а душою  пренебрегли.  џ  недостоин
вас, Я это хорошо знаю. Ќо разве вы  не  можете  любить  менЯ  из  чувства
великодушиЯ? …сли бог сотворил вас по своему  подобию,  то  разве  не  длЯ
того, чтобы вы следовали его примеру  здесь,  на  земле?  …сли  вы  ангел,
посланный к нам с неба, то разве не должны вы, вместо того,  чтобы  ждать,
пока ваша нога коснетсЯ вершин, к  которым  вы  идете,  протЯнуть  руку  и
показать нам путь, которого мы не знаем?
   ‚ы рассчитывали, что  стыд  менЯ  вылечит;  вы  думали,  что,  когда  Я
проснусь в объЯтиЯх  куртизанки,  Я  вдруг  прозрею.  ‚  своей  неумолимой
мудрости вы рассчитывали, что глаза у менЯ наконец откроютсЯ и что у  менЯ
останетсЯ только презрение к радостЯм, которые обещали мне ваши объЯтиЯ  и
которые вы заменили  похотливыми  ласками  вашей  сестры.  ’олько  знайте,
‹елиЯ! Ќадежды ваши не оправдались. ЊоЯ любовь вышла  из  этого  испытаниЯ
победительницей и сохранила свою чистоту. Ќа лице моем не осталось  следов
от поцелуев Џульхерии, оно не зальетсЯ краской.  ‡асыпаЯ,  Я  шептал  ваше
имЯ. ‚аш образ реЯл во всех моих снах. Љак вы ни противились этому, как ни
презирали менЯ, вы были моею всЯ  целиком,  вы  мне  принадлежали,  вас  Я
осквернил!..
   ‹юбимаЯ, прости мое страдание! Џрости мой свЯтотатственный гнев.  ‘коль
бы неблагодарен Я ни был, разве Я вправе в чем-нибудь тебЯ  упрекать?  ђаз
поцелуи мои не согрели мрамор твоих губ, то это потому, что Я не  заслужил
подобного чуда. Ќо скажи мне по крайней мере, заклинаю  тебЯ  на  коленЯх,
скажи мне, какой страх и какие подозрениЯ отчуждают тебЯ от менЯ?  €ли  ты
боишьсЯ, что, уступив, ты окажешьсЯ у менЯ в повиновении? €ли ты  думаешь,
что счастье сделает из менЯ деспота? …сли ты сомневаешьсЯ, о,  моЯ  ‹елиЯ,
если ты сомневаешьсЯ в моей  вечной  благодарности,  тогда  мне  останетсЯ
только плакать и просить бога, чтобы он умилостивил тебЯ; мой  Язык  не  в
силах уже изрекать новых клЯтв.
   ’ы мне часто это говорила, и мне не нужны были твои признаниЯ: Я угадал
это,  мужчины  подвергли  жестокому  испытанию  твою  преданность  и  твое
доверие. ‘ердцу твоему были нанесены глубокие  раны.  Ћни  долго  истекали
кровью, и нет ничего удивительного, что, когда раны эти  зажили,  остались
неизгладимые рубцы. Ќо разве ты не знаешь, моЯ любовь, что Я люблю тебЯ за
страданиЯ, перенесенные тобою  в  прошлом?  ђазве  ты  не  знаешь,  что  Я
восхищаюсь твоей непоколебимой душой, котораЯ выдержала все бури  жизни  и
не согнулась? Ќе говори, что Я злой. …сли бы ты всегда жила среди покоЯ  и
радости, Я чувствую, что любил бы тебЯ меньше. …сли кто-нибудь и виноват в
моей любви, то, разумеетсЯ, это бог: ведь это  он  внушил  мне  восхищение
силой и преклонение перед ней, это он научил менЯ чтить храбрость. ќто  он
приказывает мне склонитьсЯ перед тобой. ‚оспоминаниЯ  твои  в  достаточной
степени объЯснЯют твое недоверие. ‹юбЯ  менЯ,  ты  боишьсЯ  утратить  свою
свободу, ты боишьсЯ потерЯть благо, которое стоило тебе стольких слез.  Ќо
скажи мне, ‹елиЯ, что ты делаешь с сокровищем, которым ты  так  гордишьсЯ?
‘тала ли ты счастлива с тех пор,  как  сосредоточила  на  себе  самой  все
неуемную силу своих дарований? ‘ тех пор как человечество в  твоих  глазах
только пыль, которой господь позволЯет какое-то времЯ клубитьсЯ у тебЯ под
ногами, стала ли длЯ тебЯ природа богаче и великолепней? ‘ тех пор как  ты
покинула город, нашла ли ты в траве на полЯх, в журчанье ручьев, в  мерном
течении реки более могучее и более верное очарование?  ‘делалсЯ  ли  слаще
длЯ твоего слуха таинственный голос лесов?  ‘  тех  пор  как  ты  позабыла
волнующие нас страсти, постигла ли ты тайну звездных ночей?  ЋбщаешьсЯ  ли
ты с невидимыми посланцами, которые утешают тебЯ, рассказываЯ о  том,  как
мы, люди,  слабы  и  недостойны?  ЏризнайсЯ,  ты  ведь  не  счастлива?  ’ы
украшаешь себЯ своей свободой как некоей драгоценностью,  но  единственное
развлечение длЯ тебЯ - это удивление и зависть толпы, котораЯ  тебЯ  не  в
силах понЯть. †ивЯ меж нас, ты не избрала длЯ себЯ никакой роли, и  вместе
с тем ты устала от праздности. ’ы не можешь найти предназначениЯ,  которое
было бы по плечу твоему дарованию, и ты исчерпала  все  радости  одинокого
раздумьЯ. ’ы не дрогнув прошла пустынные равнины, куда  обыкновенные  люди
не могли пойти за тобой, ты достигла вершин тех гор,  которые  глаза  наши
едва дерзают измерить взглЯдом, и теперь у тебЯ кружитсЯ голова, жилы твои
вздулись, и в них клокочет кровь. ’ы  чувствуешь,  как  в  висках  стучит,
единственное прибежище твое - это бог, это на его трон ты пытаешьсЯ сесть:
тебе остаетсЯ либо стать нечестивицей, либо спуститьсЯ к нам.
   Ѓог наказывает тебЯ, ‹елиЯ, за то, что ты возжелала  его  могущества  и
его величиЯ. Ћн обрекает тебЯ на одиночество, чтобы наказать тебЯ за  твои
гордые дерзаниЯ. „ень ото днЯ он ширит пустыню вокруг тебЯ, напоминаЯ тебе
о твоем происхождении и о  назначении  в  мире.  Ѓог  послал  тебЯ,  чтобы
благословлЯть и чтобы любить; он накинул на твои белые плечи  благоуханные
волосы, чтобы утереть ими наши  слезы;  он  ревниво  взирал  на  бархатную
свежесть твоих губ, которые должны были улыбатьсЯ, на влажный блеск  твоих
глаз, которые должны были отразить небо и показать его нам. Ђ  сейчас  бог
требует от тебЯ отчета за все эти драгоценные дары, которые ты  употребила
не по назначению. —то ты  сделала  со  своей  красотой?  ’ы  думаешь,  что
создатель избрал тебЯ среди всех женщин, чтобы воплотить в тебе насмешку и
презрение, чтобы посмеЯтьсЯ над искреннею  любовью,  чтобы  отрекатьсЯ  от
клЯтв,  чтобы  отказыватьсЯ  от  обещаний,  чтобы  доводить  до   отчаЯниЯ
легковерную и доверчивую молодость?
   ’ы часто мне это говорила, и Я тебе верил. ‚  душе  твоей  есть  тайна,
которой Я не могу разгадать, темные  глубины,  в  которые  Я  не  в  силах
проникнуть. Ќо с того днЯ, как ты менЯ полюбишь, ‹елиЯ, Я узнЂю тебЯ  всю,
ибо ты и сама это понимаешь, и - как бы Я  ни  был  молод,  Я  вправе  это
утверждать, - любовь, как и религиЯ, открывает  и  озарЯет  много  скрытых
путей, которых не подозревает разум.  …сли  бы  наши  души  соединились  в
свЯщенном союзе, Я бы с этого днЯ стал читать в тебе так же Ясно,  как  ты
во мне, Я взЯл бы тебЯ за руку и мы спустились бы вместе в твое прошлое, Я
бы сосчитал шипы, которые тебЯ ранили, Я разглЯдел бы под рубцами от твоих
ран кровь, котораЯ из них когда-то сочилась, Я прижалсЯ бы  к  ним  губами
так, как если бы кровь эта все еще текла.
   Ѓерегите свою дружбу длЯ ’ренмора; она может его удовлетворить, ибо это
человек сильный, он искупил свой грех и очистилсЯ, он уверенно идет к цели
своего странствиЯ. Ђ у менЯ нет ни воли, которой велики и сильны  мужчины,
ни неуЯзвимого эгоизма, подчинЯющего своим намерениЯм страсти, которые ему
мешают, интересы, которые его стеснЯют, ревнивых соперников,  попадающихсЯ
на его пути. ‚ сердце моем всегда созревали только возвышенные желаниЯ, но
осуществить их Я никогда не мог. Њне радостно было созерцать все  высокое,
и Я хотел, чтобы близкое общение с ним всегда сопутствовало моим мечтам. џ
восхищалсЯ  натурами  исключительными  и  чувствовал,  как   внутри   менЯ
назревает потребность подражать им и следовать за ними. Ќо оттого,  что  Я
все времЯ переходил от желаниЯ к желанию, ни  мои  одинокие  раздумьЯ,  ни
горЯчие молитвы не помогли мне вымолить у сотворившего менЯ бога силу, длЯ
того чтобы осуществить то, чего Я так страстно  добивалсЯ  в  мечтах.  ‚от
почему, ‹елиЯ, было бы нечестием сомневатьсЯ, было бы кощунством отрицать,
что господь создал вас, дабы осветить мне мой  путь,  что  он  избрал  вас
среди своих самых высоких ангелов, дабы  вести  менЯ  к  пределу,  заранее
указанному в его высших предначертаниЯх.
   џ отдаю вам в руки не заботу о моем  назначении  -  у  вас  есть  свое,
которое вы должны выполнить, и длЯ  ваших  сил  это  и  так  уже  довольно
тЯжелый груз; Я прошу вас, ‹елиЯ, чтобы вы разрешили мне повиноватьсЯ вам,
чтобы вы дали мне сделать мою жизнь похожей на вашу,  чтобы  вы  позволили
моим днЯм заполнитьсЯ работою  или  отдыхом,  движением  или  изучением  в
соответствии с вашими собственными желаниЯми, которые, Я это знаю, никогда
не будут легкомысленными капризами.
   Ќа эти смиренные просьбы, которые вы сто  раз  могли  прочесть  в  моих
взглЯдах, вы ответили насмешками и обманом. Ќа вас  Я  возлагал  последние
мои надежды, на вас уповал. …сли у менЯ не будет  вас,  о  ‹елиЯ,  что  же
станетсЯ со мною?"


        39

   "Њожет быть, ‘тенио, Я в чем-то и виновата перед вами; но только отнюдь
не в том, в чем вы упрекаете, в чем вы обвинЯете  менЯ.  џ  не  обманывала
вас, Я не хотела посмеЯтьсЯ над вами. Њожет быть,  Я  несколько  мгновений
презирала вас, может быть несколько раз во мне вспыхивал гнев из-за вас  и
оттого, что вы были рЯдом. Ќо  раздражали  менЯ  не  вы,  чистое  дитЯ,  а
человеческаЯ натура вообще.
   ‚овсе не длЯ  того,  чтобы  унизить,  а  еще  меньше  длЯ  того,  чтобы
разочаровать в жизни, бросила  Я  вас  в  объЯтиЯ  Џульхерии.  џ  даже  не
собиралась преподать вам урок.  Њогла  ли  Я  радоватьсЯ  торжеству  моего
холодного разума  над  вашей  наивной  неискушенностью!  ‚ы  страдали,  вы
добивались того, чтобы предначертаннаЯ вам судьба во что бы  то  ни  стало
осуществилась,  Я  хотела  умиротворить  вас,   избавить   вас   от   муки
неопределенного  ожиданиЯ  и   тревоги,   в   которую   повергает   всЯкаЯ
неизвестность. ЊоЯ ли вина, что в своем богатом воображении  вы  приписали
этим вещам больше значениЯ, чем они в действительности имеют? ЊоЯ ли  вина
в том, что ваша душа, как и моЯ, как и  душа  всЯкого  человека,  наделена
огромными способностЯми желать, а возможности радоватьсЯ у нас ограничены?
ђазве это моЯ вина, что физическаЯ любовь жалка и  бессильна  успокоить  и
угомонить жгучий пыл и все причуды ваших мечтаний?
   џ не могу ни ненавидеть, ни презирать вас за то, что вы воспылали таким
безумным чувством ко мне. Ћт  вашей  воли  не  зависело  разорвать  грубую
оболочку, в которую господь  ее  заключил.  Ќо  вы  были  слишком  молоды,
слишком наивны, чтобы отличить истинные  потребности  этой  поэтической  и
свЯтой души от лживых домогательств материи.  ‚ы  принЯли  за  потребность
сердца то, что было только  лихорадкой  ума.  ‚ы  принЯли  наслаждение  за
счастье. ќто со всеми нами случаетсЯ, прежде чем мы узнаем  жизнь,  прежде
чем поймем, что человеку не дано осуществлЯть одно через другое.
   ќтот урок дала вам не Я, а сама судьба. —то до  менЯ,  чье  материнское
сердце  гордилось  вашей  любовью,  то  Я  должна  была  воздержатьсЯ   от
унизительного соблазна вам его дать, и, уж коль  скоро  вам  было  суждено
испытать ваше первое разочарование  в  объЯтиЯх  женщины,  Я  была  вправе
препоручить вас той, котораЯ сама вызвалась вас просветить.
   Ќо вообще-то говорЯ, чем же Я вас оскорбила, когда кинула вас в объЯтиЯ
женщины молодой и  красивой,  котораЯ  вас  принЯла  и  отдалась  вам  без
унижениЯ, без торговли. ЏульхериЯ - это отнюдь не обыкновеннаЯ куртизанка.
—увства ее непритворны, душа  ее  не  запЯтнана  грЯзью.  …е  не  очень-то
беспокоЯт  воображаемые  обЯзанности  любви,  котораЯ  длитсЯ  долго.  Ћна
поклонЯетсЯ только одному богу и ему одному приносит жертвы.  Ѓог  этот  -
наслаждение. Ќо она сумела окружить его поэтическим ореолом, особого  рода
целомудрием,  циничным  и  не  знающим  страха.  ‚аши  чувства  взывали  к
наслаждению, и она вам его дала. ’ак можно ли презирать Џульхерию  за  то,
что она удовлетворила вашу страсть?
   Џо мере того как Я  живу,  мне  все  Яснее  становитсЯ,  что  суждениЯ,
сложившиесЯ в молодые годы, об исключительности любви, о полном обладании,
которого она добиваетсЯ, об ее  вечных  правах  -  лживы  или,  во  всЯком
случае, пагубны. ‘ледовало бы принЯть все теории до одной,  а  утверждение
супружеской верности Я оставил бы длЯ тех,  кто  ЯвлЯетсЯ  исключением  из
общего  правила.  “   большинства   людей   другие   потребности,   другие
возможности. “ одних - это взаимнаЯ свобода, обоюднаЯ терпимость, отказ от
свойственного ревности эгоизма.  “  других  -  мистический  пыл,  горение,
укрывшеесЯ  в  тиши,  воздержание  длительное  и  сладостное.  “  третьих,
наконец, - покой праведника, жизнь целомудреннаЯ, как у брата  с  сестрой,
вечнаЯ девственность. ђазве все души похожи одна на другую? ђазве у  людей
не разные дарованиЯ, не разные  склонности?  ђазве  одни  не  рождены  длЯ
религиозного аскетизма, другие - длЯ  неги  сладострастиЯ,  третьи  -  длЯ
трудов и борьбы страстей, четвертые, наконец, -  длЯ  смутных  поэтических
вдохновений? Ќет понЯтиЯ  более  произвольного,  чем  _настоЯщаЯ  любовь_.
‚сЯкаЯ любовь - настоЯщаЯ, будь она стремительна или тиха, чувственна  или
аскетична, длительна или мимолетна, ведет она человека к самоубийству  или
к наслаждению. ‹юбовь  _головнаЯ_  может  побуждать  к  столь  же  великим
поступкам, как и любовь _сердца_. Ћна столь же сильна,  столь  же  властна
над человеком, она тоже длитсЯ  иногда  долгие  годы.  ‹юбовь  чувственнаЯ
может  быть  облагорожена  и   освЯщена   борьбою   и   жертвой.   ‘колько
целомудренных девушек, сами  того  не  знаЯ,  повиновались  зову  природы,
припадаЯ  к  стопам  •риста,  орошаЯ  горЯчими  слезами  мраморные   длани
небесного супруга!  Џоверьте,  ‘тенио,  обожествление  эгоизма,  жаждущего
захватить добычу, а потом - ревниво ее стеречь,  равно  как  и  требование
духовного союза в любви столь же безумны и бессильны сдержать человеческие
желаниЯ и столь же  нелепы  в  глазах  бога,  как  в  наше  времЯ  -  брак
юридический в глазах людей.
   €так, не пытайтесь менЯ переделать, это не в моих силах, да и ваших  на
это не хватит. …сли правда, что Я единственнаЯ женщина, которую вы  можете
любить, оставайтесь, будьте мне  сыном,  Я  согласна.  џ  никогда  вас  не
покину, если вы только не заставите менЯ удалитьсЯ из страха причинить вам
вред.  ‚идите,  ‘тенио,   судьба   ваша   в   ваших   собственных   руках.
“довольствуйтесь  же  моей  возвышенной  нежностью,  моими  платоническими
объЯтиЯми. џ пыталась  полюбить  вас  как  любовница,  как  женщина...  Ќо
подумайте сами! Ќеужели роль женщины ограничиваетсЯ лишь восторгами любви?
Ќеужели права  мужчины,  обвинЯющие  ту,  котораЯ  плохо  отвечает  на  их
страсть, в том, что она неполноценна как женщина? Ќе значит  ли  это,  что
они ни во что не ставЯт заботы сестер,  великую  преданность  матерей?  Ћ,
если бы у менЯ  был  младший  брат  и  Я  бы  руководила  им  в  жизни,  Я
постаралась бы избавить его от страданий, уберечь от опасностей. …сли бы у
менЯ были дети, Я кормила бы их грудью; Я бы носила их на руках, носила  в
душе; Я терпела бы ради них все зло жизни:  Я  знаю,  Я  была  бы  храброй
матерью, страстной, неутомимой. Ѓудьте же мне братом, будьте мне сыном,  и
пусть  мысль  о  какой  бы  то  ни  было   брачной   свЯзи   кажетсЯ   вам
кровосмесительной и нелепой. Џрогоните же ее, как те  чудовищные  видениЯ,
которые не дают нам спать по ночам и которые, просыпаЯсь, мы без сожалениЯ
гоним от себЯ прочь. Љ тому же - и пора вам это сказать, ‘тенио, -  любовь
не может быть делом вашей жизни. Ќапрасно вы стали бы старатьсЯ уединитьсЯ
и найти счастье в исключительном обладании избранной вами женщиной. ‘ердце
человеческое  не  может  находить  пищу  в  себе  самом,  ему   необходимо
разнообразие. “вы, Я говорю с вами на  Языке,  которого  сама  никогда  не
хотела слышать, но и вам пришлось бы скоро прибегнуть к нему,  если  бы  Я
захотела разделить с вами заблуждение моей молодости. „о сих пор Я все еще
не решалась заговорить с вами о вашем долге. ‘колько  времени  Я  убеждала
себЯ, что любовь - самое свЯтое из чувств!.. Ќо Я знаю, что ошибалась, что
есть еще и другие. ‚о всЯком случае, когда этого идеала у  мужчин  нет,  у
них есть другой... џ едва решаюсь вам о нем говорить. Њеж тем вы  на  этом
настаиваете. ‚ы хотите, чтобы Я вас просветила, чтобы Я  руководила  вами,
чтобы Я сделала вас великим! Ќу что же, у менЯ есть только  одно  средство
ответить на ваши ожиданиЯ - это передать  вас  в  руки  человека  поистине
добродетельного, и в этом вы можете поверить мне, Я ведь сама  скептик.  Љ
тому же одно только имЯ этого человека вас убедит. ‚ы  часто  с  восторгом
говорили мне о ‚альмарине, вы осаждали менЯ вопросами, отвечать на которые
Я не хотела. Љогда у  вас  бывали  дни,  полные  отчаЯниЯ  и  грусти,  вам
хотелось  отправитьсЯ  к  нему  и  принЯть  участие  в  его   таинственной
деЯтельности. џ всегда отклонЯла ваши мольбы. Њне казалось, что времЯ  еще
не пришло; но теперь  Я  думаю,  что  у  вас  уже  не  будет  ко  мне  той
экзальтированной любви, котораЯ могла  бы  помешать  вам  принЯть  твердое
решение. €дите же к этому апостолу возвышенной веры. џ в  большей  степени
свЯзана с его судьбой и посвЯщена в его тайны, чем Я  вам  говорила.  Ћдно
мое слово освободит вас  от  всех  испытаний,  которые  вам  надлежало  бы
пройти, чтобы приобщитьсЯ к нему. ќто слово уже  сказано.  ‚альмарина  вас
ждет.
   ђаз Я уже больше не надеюсь сделать вас счастливым, как  надеЯлись  вы,
раз, опьЯнЯЯ себЯ наслаждением, вы  не  сумели  позабыть  свои  страданиЯ,
киньтесь в объЯтиЯ отца и друга. Ћн  один  может  сделать  вас  сильным  и
научить добродетелЯм, которых вы жаждете. ЊоЯ нежность не  покинет  вас  и
будет расти по мере того, как сами вы будете становитьсЯ выше.
   Џримите это условие.  ‚ерьте  нам  и  дайте  нам  вашу  руку.  ‘покойно
обопритесь  на  наши  плечи  -  они  готовы  вас  поддержать.  ’олько   не
поддавайтесь больше иллюзии: не надейтесь омолодить менЯ до такой степени,
чтобы Я потерЯла рассудок и власть над собой. Ќе разрушайте свЯзь, котораЯ
делает вас сильным, не отталкивайте поддержки, которой  вы  сами  просите.
Ќазывайте, если хотите, любовью наше чувство друг к другу,  но  пусть  это
будет любовь, которую вкушают среди ангелов, там,  где  одни  только  души
горЯт пламенем свЯщенных желаний".


        40

   "€так, будьте проклЯты! €бо проклЯт Я сам, и это ваше холодное  дыхание
погубило мою молодость в пору ее расцвета. ‚ы правы, и  Я  хорошо  понимаю
вас, сударынЯ: вы признаете, что нужны мне, но вместе с тем заЯвлЯете, что
сам Я вам не нужен. Ќа что мне  жаловатьсЯ?  ђазве  Я  не  знаю,  что  это
неопровержимо? ‚ам приЯтнее оставатьсЯ в той  тишине,  которой,  по  вашим
словам, вы верны, чем снизойти до того, чтобы разделить  мои  порывы,  мои
волнениЯ, мои бури. ‚ы в самом деле очень мудры и логичны, и  Я  далек  от
того, чтобы вступать с вами в спор: Я умолкаю и восхищаюсь вами.
   Ќо Я могу ненавидеть вас, ‹елиЯ, вы дали мне это право, и  мне  хочетсЯ
воспользоватьсЯ им в полной мере. ‚ы причинили мне достаточно  зла,  чтобы
душа моЯ воспылала к вам великой и глубокой враждой, ибо,  хоть  вы  и  не
совершили в отношении менЯ никакого преступлениЯ, вы нашли способ омрачить
мне жизнь и лишить менЯ права сетовать  на  свою  судьбу  ‚аша  холодность
сделала вас неуЯзвимой длЯ менЯ, тогда как моЯ молодость и  восторженность
были совершенно беззащитны и отдавали менЯ всего целиком в ваши  руки.  ‚ы
не соизволили сжалитьсЯ надо мной, да оно и понЯтно. Њогло ли быть  иначе?
—то могло привЯзать нас друг к  другу?  Љакими  трудами,  какими  великими
деЯниЯми, какими достоинствами Я  заслужил  вас?  ‚ы  ничем  не  были  мне
обЯзаны  и  наградили  менЯ  тем  легким   сочувствием,   с   каким   люди
отворачиваютсЯ, проходЯ мимо раненого,  истекающего  кровью.  ђазве  этого
мало? ђазве этого недостаточно, хотЯ бы длЯ того, чтобы доказать,  что  вы
чувствительны?
   Ћ да,  вы  хорошаЯ  сестра,  вы  нежнаЯ  мать,  ‹елиЯ.  ‚ы  с  поистине
восхитительным  безучастием  бросаете  менЯ  в  объЯтиЯ   куртизанки,   вы
разбиваете  мои  надежды,   вы   разрушаете   мои   иллюзии   с   какой-то
величественною строгостью; вы говорите  мне,  что  на  земле  нет  чистого
счастьЯ, нет целомудренных наслаждений, и длЯ того,  чтобы  это  доказать,
отталкиваете от своей груди,  котораЯ,  казалось,  уже  принимала  менЯ  и
обещала небесные радости, - и все длЯ того, чтобы Я уснул на груди  другой
женщины, еще не остывшей  от  поцелуев  целого  города.  ѓосподь  поступил
мудро, ‹елиЯ, не послав вам ребенка; но он был несправедлив ко мне, послав
мне мать такую, как вы!
   Ѓлагодарю вас, ‹елиЯ.  Ќо  урок  ваш  запомнитсЯ.  Њне  не  понадобитсЯ
другого, длЯ того чтобы поумнеть. ‚ы просветили менЯ, вы рассеЯли все  мои
заблуждениЯ. џ чувствую себЯ состарившимсЯ и умудренным опытом.  ‚се  наши
радости, всЯ наша любовь - на небе. Ћтлично. Ќо пока примем жизнь со всем,
чего  нельзЯ  избежать,  с  ее  тревожной,  лихорадочной  молодостью,   со
скоропреходЯщими  желаниЯми,  с  грубыми  потребностЯми,   с   бесстыдной,
философски спокойной порочностью. ђазделим  себЯ  на  две  половины:  одну
отдадим религии, дружбе поэзии, мудрости; другую - распутной и непотребной
жизни. „авайте выйдем из храма, забудем бога на  ложе  Њессалины.  “мастим
благовониЯми наши лица и растЯнемсЯ в грЯзи. Ѓудем одновременно стремитьсЯ
к непорочности ангелов и примирЯтьсЯ со скотской грубостью. Ќо,  сударынЯ,
мне все  это  понЯтней,  чем  вам,  Я  иду  еще  дальше:  Я  принимаю  все
последствиЯ, которые повлечет  за  собой  ваш  совет  Ќе  будучи  в  силах
разделить  мою  жизнь  между  небом  и  адом,  будучи  человеком   слишком
заурЯдным, слишком несовершенным, чтобы переходить от молитвы к оргии,  от
света - к  мраку,  Я  отказываюсь  от  чистых  радостей,  от  божественных
экстазов и отдаюсь во власть моих своевольных чувств, страстей  и  кипучей
крови. „а здравствует –инцолина и все ей подобные! „а  здравствуют  легкие
удовольствиЯ,  наслаждениЯ,   которые   не   приходитсЯ   завоевывать   ни
длительными занЯтиЯми, ни размышлениЯми, ни молитвой!  Џраво  же,  великой
глупостью было бы презирать свойства материи! ђазве Я не вкусил в объЯтиЯх
вашей сестры такое же подлинное счастье, как если бы то были ваши объЯтиЯ?
ђазве Я распознал  мою  ошибку?  ђазве  Я  хоть  на  минуту  в  чем-нибудь
усомнилсЯ? ЉлЯнусь всем, что есть свЯтого, нет! Ќичто не удержало менЯ  на
краю пропасти; никакое тайное предчувствие не предупредило менЯ о коварной
подмене, которую  вы  совершили  перед  моим  ослепленным  взором.  ѓрубые
проЯвлениЯ безумной радости опьЯнили менЯ не меньше, чем нежные духи  моей
возлюбленной. ‚ порыве грубой страсти  Я  не  мог  отличить  Џульхерии  от
‹елии! џ был сбит с толку, Я был пьЯн, Я думал, что прижимаю к груди ту, о
которой мечтал жгучими от страсти ночами, и вместо того,  чтобы  оледенеть
от  прикосновениЯ  незнакомой  мне  женщины,  Я   опьЯнЯлсЯ   любовью.   џ
благословил небо, и  принЯл  самую  унизительную  замену  с  восторгом,  с
рыданиЯми; душа моЯ обладала ‹елией, а губы мои пили Џульхерию без всЯкого
отвращениЯ, без тени сомнениЯ.
   Ѓраво! ‚ы одержали победу, сударынЯ, вы менЯ убедили.  „а,  чувственное
наслаждение  может  существовать  совершенно  отдельно  от  всех  радостей
сердца, от удовлетворенности разума. ‚аша душа может обходитьсЯ без помощи
чувств. ќто потому, что вы эфирное и возвышенное создание. Ќо Я,  Я  самый
обыкновенный смертный, Я жалкаЯ скотина. ‘тоит мне остатьсЯ подле  любимой
женщины, коснутьсЯ ее руки, ощутить ее дыхание, ее поцелуи,  как  грудь  у
менЯ  начинает  вздыматьсЯ,  в  глазах  темнеет,  мысли  путаютсЯ,   и   Я
окончательно себЯ терЯю. ‚ыходит,  Я  должен  бежать  от  этой  опасности,
сторонитьсЯ этих страданий. ‚ыходит, Я должен  беречь  себЯ  от  презрениЯ
той,  которую  люблю  недостойной  и  возмутительной  любовью.   Џрощайте,
сударынЯ, Я ухожу от вас навсегда. ‚ам не придетсЯ краснеть за ту страсть,
которую вы пробудили во мне и котораЯ повергла менЯ к вашим ногам.
   Ќо так как душа моЯ не развращена, так как Я не могу  нести  в  объЯтиЯ
падших женщин, которых вы мне даете в любовницы, сердце, полное  свЯщенной
любви, не могу слить воедино воспоминаниЯ о  небесном  сладострастии  и  о
сладострастии земном, Я хочу с этого  днЯ  погасить  в  себе  воображение,
отречьсЯ от души, преградить благородным желаниЯм доступ в сердце. џ  хочу
спуститьсЯ до того  уровнЯ  жизни,  который  вы  мне  определили,  и  жить
реальностью так, как Я до сих пор жил воображением. ’еперь Я  мужчина,  не
правда ли? џ изучил науку добра и зла.  џ  не  пропаду  один.  Њне  больше
нечего изучать. †ивите теперь в покое, Я свой покой потерЯл.
   “вы, значит, это  правда,  значит,  Я  был  глупым  мальчишкой,  жалким
безумцем, когда верил обещаниЯм неба, когда воображал, что человек так  же
совершенно устроен, как трава в  поле,  что  жизнь  его  может  удвоитьсЯ,
дополнитьсЯ, слитьсЯ  с  другой  жизнью,  может  растворитьсЯ  в  объЯтиЯх
свЯщенного восторга. џ верил в это! џ знал, что эти  таинства  совершаютсЯ
под лучами солнца, под взором божьим, в чашечке цветка! € Я говорил  себе:
любовь чистого мужчины к чистой женщине так же нежна, так же законна,  так
же горЯча, как эта. џ забывал о законах, обычаЯх и нравах, которые калечат
способности человека и  разрушают  порЯдок  во  вселенной.  ђавнодушный  к
честолюбивым притЯзаниЯм, которые  мучат  людей,  Я  находил  прибежище  в
любви, не подозреваЯ, что общество и на нее наложило  свою  печать  и  что
пылким душам остаетсЯ только износитьсЯ и угаснуть в презрении к  себе  на
лоне притворных радостей и бесплодных наслаждений.
   Ќо кто в этом виноват? Ќе бог ли главный виновник всего? Њне никогда не
случалось обвинЯть бога, и это  вы,  ‹елиЯ,  научили  менЯ  ужасатьсЯ  его
приговорам, упрекать его в суровости.  ‘ейчас  все  это  ослеплЯвшее  менЯ
простодушное доверие рассеиваетсЯ.  ‡олотое  облако,  укрывавшее  от  менЯ
бога, тает. ‡аглЯнув в глубины своего "Я", Я понЯл, как Я слаб,  покраснел
за свою глупость, плакал в отчаЯнии, видЯ могущество  материи  и  бессилие
души, которой Я так гордилсЯ, в  господстве  которой  Я  был  так  уверен.
’еперь Я знаю, каков Я на самом деле,  и  спрашиваю  у  моего  повелителЯ,
зачем он менЯ  сотворил  таким,  почему  этот  жадный  ум,  это  гордое  и
утонченное воображение отданы на  милость  самых  грубых  желаний;  почему
чувства могут заставить мысли молчать, приглушить в человеке голос  сердца
и разума.
   Љакой позор! „а, позор и мука! џ думал, что к поцелуЯм этой  женщины  Я
останусь холоден, как мрамор. џ  думал,  что  сердце  мое  содрогнетсЯ  от
отвращениЯ, когда Я приближусь к ней, а ведь Я был счастлив подле  нее,  и
душа моЯ воспарила, овладев этим телом, лишенным души!
   ќто менЯ надо презирать, и Я ненавижу бога и вас тоже.  ‚ы,  мой  маЯк,
моЯ путеводнаЯ звезда, вы показали мне весь ужас  этой  бездны  -  не  длЯ
того, чтобы спасти менЯ, но чтобы низвергнуть менЯ туда; вы, ‹елиЯ! Ђ ведь
вы могли закрыть мне глаза, могли утаить от менЯ эти страшные истины, дать
мне наслаждение, которое не заставило бы  менЯ  потом  краснеть,  счастье,
которое Я не стал бы проклинать и ненавидеть! „а, Я ненавижу  вас,  ‹елиЯ,
как врага, как бич, как орудие моей  гибели!  ‚ы  могли  по  крайней  мере
продлить мое заблуждение, продержать менЯ хотЯ бы несколько  дней  у  врат
вечного страданиЯ, и вы не захотели это сделать! ‚ы толкнули менЯ в порок,
не снизойдЯ до того, чтобы предупредить менЯ, даже  не  написав  у  входа:
"Ћставьте надежду у врат этого ада, вы,  которые  хотите  переступить  его
порог, испытать его ужасы!". џ все видел, всему бросил вызов. џ  столь  же
искушен, столь же мудр, столь же несчастен, как и вы. џ больше не нуждаюсь
в вожатом. џ знаю, какими благами Я могу пользоватьсЯ, от каких притЯзаний
мне надлежит отказатьсЯ; знаю, какими средствами можно отогнать  снедающую
нас скуку. џ воспользуюсь ими, раз это нужно. Џрощай же! ’ы  многому  менЯ
научила, ты просветила менЯ.  ’ебе  Я  обЯзан  этой  наукой.  Ѓудь  же  ты
проклЯта, ‹елиЯ!"


        —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ


        41

   - ‘лучилось то, что Я вам предсказывал: вы не можете любить,  и  вы  не
умеете обойтись без любви. —то же вам  теперь  делать?  ‚ы  заслужите  все
упреки, которыми в порыве горечи осыпает вас юный ‘тенио. ‚ы  будете  пить
горючие слезы детей в ледЯном бокале гордости, ‹елиЯ! џ не из тех, которые
льстЯт; Я, может быть, ваш единственный истинный  друг.  ’ак  знайте;  мое
уважение к вам за последнее времЯ поколебалось. џ вижу, что вы  не  можете
найти выход из лабиринта, в который вас завлекло собственное  величие.  Ќо
ведь именно это величие и не должно было позволить вам  так  долго  в  нем
бродить. џ знаю, как вам трудно жить, знаю, какие  испытаниЯ  выпадают  на
долю людей исключительной силы, знаю,  какую  страшную  борьбу  приходитсЯ
вести возвышенному уму с враждебными стихиЯми,  которые  он  порождает  из
самого себЯ, знаю, наконец, что люди, которыми обуревают высокие  желаниЯ,
ни за что не хотЯт смиритьсЯ.  Ќо  есть  пределы  борьбы,  колебаниЯ  тоже
приходЯт к концу. „уша, подобнаЯ вашей, может долго ошибатьсЯ относительно
себЯ самой и в избытке  гордости  принимать  свои  пороки  за  благородные
побуждениЯ. Ќо рано или поздно наступит день, когда и в нее прольетсЯ свет
и проникнет в самые темные ее закоулки. ќто редкие, но знаменательные дни;
людЯм заурЯдным достаютсЯ только  их  бледные  отблески,  которые  тут  же
исчезают; натурам же  сильным  удаетсЯ  увидеть  сиЯние  этих  дней  самое
большее два-три раза в жизни, и через них они обновлЯютсЯ надолго.
   ‚ы хорошо знаете, ‹елиЯ, эти могучие порывы воли, эти почти чудотворные
превращениЯ человека: господь наделил вас силой,  воспитание  -  гордостью
Ћднажды вы  захотели  полюбить  и,  несмотрЯ  на  то,  что  гордость  ваша
восстала, а сила исстрадалась, вы полюбили, вы сделались женщиной; счастьЯ
вы не нашли, вам и не суждено было быть счастливой. Ќо само несчастье ваше
призвано было возвеличить вас в собственных глазах.
   Љогда преданность ваша и страдание достигли своего апогеЯ,  вы  понЯли,
что надо разбить эту любовь,  чтобы  вернуть  силу  воли,  как  вы  понЯли
когда-то, что  надо  через  эту  любовь  пройти,  чтобы  осуществить  свое
назначение в  жизни.  ‚торой  день  вашей  силы  просветил  вас  и  научил
выбратьсЯ из бездны, в которую первый помог спуститьсЯ.
   ’огда понадобилось  избрать  какое-то  направление  в  жизни,  навсегда
избавитьсЯ от бездны, и это было делом третьего днЯ. ќтот день длЯ вас еще
не засветилсЯ над горизонтом. Џусть же он наконец взойдет! Џусть окончитсЯ
эта неопределенность, пусть обозначитсЯ ваша тропа, и, вместо  того  чтобы
беспрерывно  топтатьсЯ  вокруг  пропасти,  которую  вы  тщетно   старались
исследовать, пусть шаги ваши направЯтсЯ к высотам, длЯ которых вы рождены.
   Ќе просите у менЯ больше пощады!  ЊоЯ  строгаЯ  дружба  не  станет  вас
миловать, и теперь Я буду к вам беспощаден, ибо разум мой уже осудил  вас.
€спытание  длилось  достаточно  долго,  настало  времЯ   выйти   из   него
победительницей. …сли вы падете, ‹елиЯ, Я не смогу обойтись  с  вами  так,
как, говорЯт, обошлись с падшими ангелами. џ  ведь  не  бог,  и  ничто  не
должно разрывать узы дружбы между двумЯ человеческими существами,  которые
поклЯлись всЯчески помогать друг другу. €стинное чувство должно  принимать
всевозможные формы; его голос прогремит то триумфальный гимн  воскресениЯ,
то искупительную жалобу мертвых: выбирайте. •отите, Я окутаю вас  траурным
покровом и буду проливать горькие слезы о вашем падении, вместо того чтобы
увенчать вас бессмертными звездами и преклонить колена перед вашею славой?
‚ы видели, как Я восхищалсЯ вами; хотите, Я вас пожалею?
   Ќет, нет, порвите эти узы, привЯзывающие вас к свету ‚ы  говорите,  что
вы теперь только  призрак.  ‚ы  лжете:  в  сердце,  закрытом  длЯ  сильных
страстей, существует еще наклонность к  страстЯм  мелким,  и  сдержать  их
может лишь смерть. ‚ы тщеславны, ‹елиЯ, не  заблуждайтесь  на  этот  счет;
гордость ваша запрещает вам подчинитьсЯ любви, она должна бы запретить вам
также и принимать любовь другого: с такого рода гордостью вас  можно  было
бы только поздравить или, напротив, пожалеть, но осуждать  вас  отнюдь  не
следует Ќаслаждение, которое вы доставлЯете себе тем,  что  возбуждаете  в
мужчине любовь и следите за опустошением, которое эта любовь производит  в
его сердце,  -  это  легкомысленное  и  преступное  удовлетворение  вашего
самолюбиЯ; заставьте это самолюбие замолчать, или вас за него накажут.
   ‚едь коль скоро справедливость провидениЯ таинственна на своих  больших
путЯх, то, значит, существует и  небесное  правосудие,  свЯзующее  бога  и
человека и творимое тоже втайне, -  оно  неотвратимо,  и  последствиЯ  его
человек напрасно пытаетсЯ скрыть. …сли вам очень приЯтны похвалы, если  вы
позволЯете Яду лести _входить  к  вам  в  сердце  через  уши_,  вам  скоро
придетсЯ принести в жертву удовлетворению этой  новой  потребности  больше
сил,  чем  вы  думаете.  Ћбщество  посредственных  людей  станет  длЯ  вас
необходимостью. ‚ы захотите видеть у ваших ног тех, кто  вам  менее  всего
симпатичен, но на ком вам захочетсЯ испытать действие  вашего  могущества.
‚ы привыкнете к скуке, которую порождает господство глупости, и эта  скука
станет  вашим  единственным  развлечением.  ‚ы  не  будете  больше  ничьей
подругой, только любовницей всего мира!
   „а, _любовницей_! Џусть это грубое слово всей своей тЯжестью  обрушитсЯ
на  вашу  совесть!  …сть  некое   духовное   распутство,   которое   может
удовлетворить женщину  вульгарную,  но  которое  натура  серьезнаЯ,  вроде
вашей, должна глубоко презирать, ибо это проституирование ума. …сли бы вас
свЯзывали с человечеством узы плоти и  крови,  если  бы  у  вас  был  муж,
любовник и - особенно - если бы вы были матерью, вы бы увидели, как вокруг
вас вырастает множество чувств, потому что жизнь ваша тысЯчью  нитей  была
бы свЯзана с жизнью всех. Ќо в том уединении, которое вы себе сотворили  и
которое вам слишком поздно уже  покидать,  вы  всегда  будете  длЯ  мужчин
предметом  любопытства,  недовериЯ,  тупой  ненависти  или   бессмысленных
вожделений.  ќтот  напрасный  шум,  который  поднЯли  вокруг  вас,  верно,
порЯдочно вас утомил! …сли он станет нравитьсЯ вам, то это будет означать,
что вы начинаете падать, что вы перестали быть  собой,  что  господь,  уже
отметивший  вас  печатью  избранных,  увидев,  что  вы   хотите   покинуть
каменистую стезю одиночества, на которой вас ждал его дух, уходит от вас и
обрекает вас на пошлое светское времЯпрепровождение.
   ‚от то невидимое  наказание,  о  котором  Я  говорил  вам,  ‹елиЯ,  вот
проклЯтие; сначала оно незаметно,  но  понемногу  заволакивает  наши  годы
своим черным покровом. ќто туча, которой Њоисей окутал  восставший  против
бога …гипет. ‚ы все еще страдаете, ‹елиЯ. ‚ы  и  теперь  ощущаете  в  себе
божественное начало, зовущее вас ввысь.  ‚ы  когда-то  сравнивали  себЯ  с
человеком, обливающимсЯ холодным потом, на большой картине Њикеланджело: в
отчаЯнии он тЯнетсЯ к ангелу, который должен вырвать его из  рук  дьЯвола.
‚ы целый час стоЯли  в  мрачном  молчании  перед  этой  страшной  борьбой,
которую вы уже сто раз видели, но котораЯ сейчас получила  длЯ  вас  иной,
более близкий вам смысл. Ѓерегитесь, чтобы добрый ангел не выбилсЯ из сил,
берегитесь, чтобы злой не ухватилсЯ за ваши ослабевшие ноги; это вы должны
решить, которому из двух вы достанетесь.


        42. ‹…‹€џ ЌЂ ‘ЉЂ‹…

   ’ак говорил ‚альмарина, идЯ с ‹елией по горной тропинке. ‚ полночь  они
вышли из города и углубились в одно из пустынных ущелий, освещенных мЯгким
и ровным светом луны. €м никуда не надо было спешить, но шли  они  быстро.
‘транник с трудом поспевал за этой высокой бледной женщиной, котораЯ в  ту
ночь казалась еще бледнее и  выше,  чем  обычно.  ќто  была  одна  из  тех
тревожных прогулок, в которых главную роль играет воображение; они  уносЯт
только наш дух, а тело в них как бы не принимает участиЯ, до такой степени
неощутима  физическаЯ  усталость;  одна  из  тех  ночей,  когда  глаза  не
поднимаютсЯ к небесному  своду,  чтобы  следить  за  гармоничным  шествием
звезд, а душа спускаетсЯ вниз и проникает в бездны воспоминаний;  один  из
тех часов, которые длЯтсЯ целую жизнь и когда ощущаешь  только  прошлое  и
будущее.
   ‹елиЯ все же поднЯла к небу взор, более дерзновенный,  чем  обычно;  но
неба она не видела. ‚етер развевал ее волосы, и густые  прЯди  то  и  дело
закрывали ей лицо, но она этого не замечала. …сли бы  ‘тенио  в  эту  ночь
увидел ее впервые, он уловил бы,  как  грудь  ее  трепещет,  как  тревожно
каждое ее движение. •олодный пот выступил на ее обнаженных