о тЯжестью  золота.  Џод  рЯсой  каждый  из  них
скрывал надежный пистолет, порох и пули. Џереодевание  и  снарЯжение  занЯли
сколько-то времени, затем фра Ђнджело, знавший по давнему опыту,  что  может
случитьсЯ   из-за   спешки,   тщательно   и   хладнокровно   проверил   все.
„ействительно, свобода передвижениЯ и свобода действий целиком  зависели  от
того внешнего обличьЯ, какое  они  могли  придать  себе.  Љапуцин  обработал
бороду  ЊаньЯни,  подкрасил  брови  и  руки  Њикеле,  разными   ухищрениЯми,
известными ему по прежней профессии, изменил цвет щек и рта,  и  сделал  все
так хорошо, что эти изменениЯ  могли  выдержать  и  дождь,  и  пот,  и  даже
насильное умывание, к чему нередко прибегала полициЯ,  стараЯсь  разоблачить
захваченных пленников.
     Џри всем том подлинный капуцин отнюдь не старалсЯ отвести глаза  врагам
от собственной персоны.  …му  не  важно  было,  что  его  могут  схватить  и
повесить, - лишь бы ему удалось сперва спасти сына своего  капитана.  Ђ  так
как длЯ этого им надобно было пересечь местность под  личиной  самых  мирных
людей, ничто не могло так пригодитьсЯ ему длЯ взЯтой на себЯ роли,  как  его
настоЯщее лицо и одежда.
     Љогда оба молодых человека были полностью снарЯжены, они  с  удивлением
оглЯдели друг друга. €х было почти не узнать, и они  понЯли  теперь,  почему
Џиччинино, еще более опытный в искусстве переодеваниЯ, чем фра Ђнджело,  мог
во всех похождениЯх так долго скрывать свою  подлинную  личность.  Љогда  же
они оседлали больших мулов - худых, но горЯчих,  невзрачных,  но  безупречно
сильных,  -  они  подивились  сообразительности  монаха  и   не   могли   ею
нахвалитьсЯ.
     - Њне бы не проделать одному так быстро столько всЯких дел,  -  скромно
ответил он, - но мне помогают рьЯно и ловко. Њы ведь не одни отправлЯемсЯ  в
поход. Ќа пути  нам  будут  встречатьсЯ  различные  паломники.  ‚ы,  ребЯта,
вежливо-превежливо приветствуйте всех встречных,  кто  будет  приветствовать
вас, но смотрите берегитесь  перемолвитьсЯ  с  кем-нибудь  хоть  словом,  не
оглЯнувшись  на  менЯ.  …сли  по  какому-либо  непредвиденному   случаю   мы
разойдемсЯ врозь, у вас будут другие проводники и товарищи. Џароль  такой  -
"Ќе здесь ли, друзьЯ, проходит дорога на  ’ре-Љастанье?".  Ќечего  говорить,
что эта дорога совсем в другой стороне,  и  никто,  кроме  соучастников,  не
обратитсЯ к вам с таким дурацким вопросом.  Ћднако  из  предосторожности  вы
должны ответить как бы шутЯ: "‚се дороги ведут в ђим"". € вы  можете  вполне
доверитьсЯ  лишь  после  того,  как  вам  ответЯт:   "Џо   милости   господа
бога-отца". € помните - не дремлите в седлах и не жалейте мулов.  Џо  дороге
будут подставы. € ни слова - разве что на ухо один другому.
     “глубЯсь в горы, они погнали мулов быстрым шагом  и  в  короткое  времЯ
проделали с десЯток  миль.  Љак  и  предупреждал  фра  Ђнджело,  им  не  раз
попадались люди, с которыми  они  обменивались  условными  фразами.  Љапуцин
подъезжал к этим встречным, тихо переговаривалсЯ с ними, и  затем,  соблюдаЯ
известное расстоЯние, чтобы не подумали, будто они едут вместе, но в  то  же
времЯ стараЯсь  не  терЯть  друг  друга  из  виду,  Њикеле  и  его  товарищи
продолжали путь.
     Ќочь в горах вначале была удивительно тепла  и  светла.  ‹уна  освещала
громады скал и самые  романтические  пропасти.  Ќо  по  мере  того  как  они
поднимались по этим диким  местам,  холод  заставлЯл  себЯ  чувствовать  все
больше и вскоре туман скрыл свет звезд.
     ЊаньЯни  был  погружен  в  свои  думы,  но  молодой   кнЯзь   по-детски
наслаждалсЯ приключениЯми; он вовсе  не  собиралсЯ,  подобно  своему  другу,
лелеЯть и вынашивать разные зловещие предчувствиЯ и ехал,  вполне  доверЯЯсь
своей счастливой звезде.
     Њонах  же  старалсЯ  даже  не  думать  о  чем-либо,  не  относЯщемсЯ  к
предприЯтию, которое возглавлЯл. ‡орко и внимательно  вглЯдываЯсь  вперед  и
прислушиваЯсь к малейшему шуму, он наблюдал еще и за малейшим  изменением  в
посадке своих товарищей, следил, чтобы никто из них не задремал и  не  выпал
из седла, чтобы не ослабла рука на поводьЯх, не  закивала  бы  подозрительно
голова под капюшоном.
     —ерез пЯтнадцать миль они сменили мулов в  хижине  отшельника,  с  виду
давно уже  покинутой.  Ћднако  в  темноте  их  там  встретили  люди,  одетые
погонщиками мулов, у которых  они  спросили  дорогу  к  пресловутой  деревни
’ре-Љастанье и которые пожали им руки и, придерживаЯ стремЯ,  отвечали,  что
все дороги ведут в ђим. ‚сем, кто отзывалсЯ на  этот  красноречивый  пароль,
фра Ђнджело раздавал деньги, порох и пули, которые вез  в  своей  монашеской
суме. ЏодъезжаЯ к цели путешествиЯ, Њикеле насчитал уже два десЯтка  человек
в их отрЯде: погонщиков мулов,  коробейников,  монахов  и  просто  крестьЯн.
Ѓыли даже три женщины  -  три  юных  мальчика,  еще  безбородых,  с  еще  не
установившимисЯ голосами. Ћни были перерЯжены и прекрасно играли свою  роль.
Џри случае они должны были служить нарочными или дозорными.
     ‚от каково было  положение  Џиччинино,  и  вот  как  он  был  захвачен.
“бийство Ќинфо было совершено и разглашено с безумным удальством,  наперекор
обычной  предусмотрительности  молодого  капитана.  “бить  человека  и  этим
похвалЯтьсЯ в надписи, оставленной тут же, вместо того чтобы  спрЯтать  труп
и скрыть все улики - а это  сделать  совсем  нетрудно  в  таких  краЯх,  как
предгорьЯ ќтны, - все это  было,  конечно,  поступком  отчаЯнным  и  как  бы
вызовом, брошенным судьбе в  приступе  безумиЯ.  Ћднако  Љармело,  не  желаЯ
навсегда закрывать себе доступ в свое любимое убежище в Ќиколози, навел  там
полный порЯдок и подготовил все к домашнему  обыску,  к  которому  могло  бы
повести следствие. Ћн быстро убрал мебель из своего пышного  будуара  и  все
роскошные вещи вынес в подвал, вход в который почти невозможно было найти  и
о существовании которого было и не догадатьсЯ. Џотом на  восходе  солнца  он
весело  и  спокойно  прошелсЯ  по  городскому  рынку,  чтобы  таким  образом
закрепить свое алиби, если бы, поверив  заЯвлению,  начертанному  на  цоколе
креста „естаторе, полициЯ заподозрила его и навела справки, что он  делал  в
этот час. “бийство же Ќинфо было совершено на самом деле по крайней мере  на
два часа ранее.
     Џосле всего этого Љармело проехал по рынку верхом и сделал рЯд  закупок
длЯ многодневного  путешествиЯ,  объЯснЯЯ  своим  знакомым,  что  собираетсЯ
съездить в глубь острова, чтобы присмотреть там земли под аренду.
     Ћн поехал на север ‘ицилии, в сторону  гор  Ќебродичи,  решив  провести
несколько дней у членов своей банды, пока  не  пройдет  достаточно  времени,
чтобы  вокруг  Љатании  прекратились  расследованиЯ  и  розыски.  …му   были
известны обычаи местной полиции: сначала братьсЯ за дело  горЯчо  и  ретиво,
затем робеть и трусить и, наконец, действовать лениво и вЯло.
     Ќо дело у креста  „естаторе  обеспокоило  власти  больше,  чем  обычное
убийство.  Ћно  имело  политическую  окраску  и  свЯзывалось  с   последними
событиЯми - с признаниЯми Ђгаты и поЯвлением на общественной сцене ее  сына.
‚о все стороны полетели быстрые и суровые приказы. ‚ горах Љармело  тоже  не
был в безопасности, тем более что его  праваЯ  рука,  поддельный  Џиччинино,
присоединилсЯ к нему, навлекаЯ на них опасность  преследованиЯ.  Љармело  же
вовсе не хотел покидать этого пылкого и свирепого человека, уже  доказавшего
ему свою безграничную преданность и свое послушание и с  отвагой,  гордостью
и упорством взЯвшегосЯ до конца играть свою роль.
     Џоэтому, прежде чем думать о собственной безопасности, он решил  помочь
ему уйти. Џоддельный Џиччинино, настоЯщее  имЯ  которого  было  Њассари,  по
прозванию  ‚ербум  Љаро,  потому  что  он  происходил  из  деревни  с  таким
названием, отличалсЯ безупречной  храбростью,  но  сметки  у  него  было  не
больше, чем у разъЯренного быка. ‘  ним  Љармело  выбралсЯ  к  морю  в  стал
искать судно, которое перевезло бы  его  в  ‘ардинию.  Ќо  несмотрЯ  на  всю
осмотрительность, которой  сопровождалась  эта  попытка,  капитан  судна  их
обманул и выдал береговым таможенникам,  как  контрабандистов.  ‚ербум  Љаро
защищалсЯ как лев и досталсЯ врагам полумертвым. Љармело был ранен  довольно
легко. Ћбоих препроводили на ближний форт,  где  передали  отрЯду  campieri.
‘реди  солдат  нашлись  двое,  опознавшие  двойника  Џиччинино,  будто   уже
виденного ими в одной стычке на другом конце острова. Ћни  заЯвили  об  этом
городским властЯм в —ефалу - и началось великое  ликование,  что  наконец-то
изловлен знаменитый начальник грозной банды. ЌастоЯщего Џиччинино  сочли  за
одного из сообщников, как ни настаивал ‚ербум Љаро, что знает его всего  днЯ
три и что это молодой рыбак, желавший вместе с ним переплыть в  ‘ардинию  по
своим делам. ‚ любом другом случае присутствие духа  и  умение  притворЯтьсЯ
помогли  бы  Љармело  добитьсЯ  освобождениЯ,  но  сейчас   повсюду   царило
беспокойство. …го решено было отправить  в  Љатанию  вместе  с  его  опасным
товарищем, где, мол, и разберутсЯ в  деле.  €х  передали  отрЯду  жандармов,
которые повели их в Љатанию по тропам, спускающимсЯ  по  внутренней  стороне
гор к главной дороге, что казалось безопаснее.
     Ћднако  в  окрестностЯх   ‘перлинги   солдаты   подверглись   нападению
разбойников,  уже  проведавших  о  захвате  обоих  Џиччинино;  они  чуть  не
освободили пленников, но непредвиденное подкрепление,  ЯвившеесЯ  на  помощь
солдатам, все же обратило разбойников в  бегство.  Љак  раз  во  времЯ  этой
стычки Џиччинино ловко швырнул в сторону приготовленное  заранее  на  всЯкий
случай письмо с завернутым в него камешком.  Њалакарне,  которого  Џиччинино
приметил  среди  разбойников,  пытавшихсЯ   освободить   их,   был   человек
энергичный, сообразительный и преданный, из старинных головорезов его  отца,
и притом верный друг фра Ђнджело. Џисьмо было  подхвачено  и  доставлено  по
адресу вместе с ценнейшими подробностЯми.
     ‚полне  обоснованно  опасаЯсь  попытки  освободить  Џиччинино  в  горах
Ќебродичи,  чефалусские   власти   постарались   скрыть,   насколько   важны
захваченные пленники, и конвой  был  отправлен  без  лишнего  шума.  ‚се  же
власти послали нарочного  в  Љатанию  с  просьбой  выслать  навстречу  отрЯд
швейцарских стрелков; предполагалось, что конвой остановитсЯ в  ‘перлинге  и
будет там поджидать их.  ѓорные  разбойники  подстерегли  и  убили  курьера;
прочтЯ послание, они убедились, что пленник действительно их  начальник,  и,
как мы видели, попытались вырвать его их рук стражи.
     Ќеудача этой попытки не обескуражила их. Ћт  Љармело,  от  него  одного
зависела их судьба.  …го  умное  руководство,  его  энергиЯ,  то  дикий,  то
рыцарственный дух  справедливости,  которым  он  руководствовалсЯ,  управлЯЯ
ими, огромное обаЯние его имени и личности, - все это  делало  его  особу  и
свЯщенной и необходимой  длЯ  них.  ‘реди  них  и  среди  множества  горцев,
которые не знали его в лицо и не служили непосредственно  под  его  началом,
но  не  раз  обменивались  с  ним  и  его  приспешниками  разными  взаимными
услугами, царствовало единодушное мнение, что умри Џиччинино -  и  профессиЯ
разбойника  станет  невозможной,  а  героЯм  разбойничьих   приключений   не
останетсЯ ничего другого, как идти побиратьсЯ.
     € вот Њалакарне собрал  кое-кого  из  своих  товарищей  у  ‘перлинги  и
ухитрилсЯ передать обоим Џиччинино, что им надо притворитьсЯ хворыми,  чтобы
возможно дольше задержатьсЯ там. ќто оказалось  нетрудным,  так  как  ‚ербум
Љаро был тЯжело ранен; к  тому  же  при  стычке  в  горах,  когда  он  делал
отчаЯнные попытки разорвать свои путы,  его  рана  раскрылась,  и  он  снова
потерЯл столько крови, что его пришлось на руках нести  в  ‘перлингу.  „а  и
сами campieri знали,  как  важно  доставить  его  живым,  чтобы  постаратьсЯ
вырвать у него сведениЯ об убийстве Ќинфо и деЯтельности банды.
     ЏринЯв свои меры, Њалакарне  приказал  товарищам,  которых  было  всего
восьмеро, держатьсЯ наготове, а сам, предварительно обрив бороду, чтобы  его
не узнали, верхом  на  коне  убитого  курьера  непрЯмик  проехал  через  эту
местность до самого Ѓель-Џассо. Џо дороге всем, на кого он  мог  положитьсЯ,
он приказывал тоже вооружатьсЯ и поджидать его  возвращениЯ.  ‚двоем  с  фра
Ђнджело  они  шесть  часов  провели  в  предгорьЯх  ќтны,   собираЯ   других
разбойников, и на вторую ночь по прибытии пленников в ‘перлингу десЯтка  два
людей, решительных  и  привычных  к  такого  рода  схваткам,  поднимались  к
крепости, а некоторые засели у подножиЯ скалы, на которой она стоЯла.
     ‘верх того, длЯ руководства экспедицией подоспели фра Ђнджело,  молодой
кнЯзь  Љастро-ђеале  и  верный  ЊаньЯни.  Џервый  был   здесь   в   качестве
начальника, потому что, как никто другой, знал эти места и в лучшие  времена
вместе с „естаторе  брал  эту  маленькую  крепость  приступом.  „вое  других
прибыли в качестве его помощников: это-де преданные  делу  молодые  дворЯне,
вынужденные действовать скрытно, но богатые  и  имеющие  силу.  ’аковы  были
объЯснениЯ фра Ђнджело, прекрасно понимавшего, что не только  расчет,  но  и
воображение движет людьми, которые ведут борьбу с законом.
     ”ра Ђнджело и его друзьЯ спешились,  чтобы  пробратьсЯ  между  отвесных
скал возле ‘перлинги,  и  тут  только  могли  пересчитать  своих  людей;  им
сказали, что поблизости держатсЯ вразброс  еще  десЯтка  два  крестьЯн,  эти
осторожные союзники поддержат их, как только подойдет удачный  момент.  Ѓыли
это все люди мстительные и горЯчие, они натерпелись от врагов  всЯкого  зла,
жаждали рассчитатьсЯ  с  ними  и,  если  дело  не  грозило  слишком  большой
опасностью, умели свершать свой  быстрый  и  жестокий  суд.  Ћднако  к  тому
времени, когда прибыл монах,  часть  банды  уже  начинала  терЯть  бодрость.
‹ейтенант тех campieri, что стерегли пленных, днем послал в  Љастро-„жованни
просьбу о новом подкреплении, и оно должно было прибыть к  рассвету.  Ћфицер
этот очень беспокоилсЯ, видЯ, что швейцарские наемники, которых он  поджидал
с нетерпением, все не идут. Ќастроение крестьЯн в  округе  тоже  не  вселЯло
уверенности! Ѓыть может, лейтенант прослышал  о  каких-нибудь  передвижениЯх
разбойников в горном районе и об их сношениЯх с иными  горожанами.  Ќаконец,
он попросту боЯлсЯ (а это монах считал бы уже залогом победы!) и дал  приказ
выступать в тот же день, предпочитаЯ,  по  его  словам,  увидеть,  как  этот
негодЯй Џиччинино отдаст душу дьЯволу по дороге, чем  допустить,  чтобы  его
честных солдат передушили в  крепости,  не  имевшей  ни  крепких  ворот,  ни
оборонных стен.
     Ѓыть может, офицер достаточно понимал по-латыни,  чтобы  прочитать  над
входом древнего нормандского замка, где  они  укрылись,  пресловутый  девиз,
который французы-туристы читают с любовью и признательностью: "Quod  Sicilis
placuit,  Sperlinga   sola   negavit"*.   €звестно,   что   ‘перлинга   была
единственной крепостью,  отказавшейсЯ  выдать  анжуйцев  в  час  ‘ицилийской
вечерни, но сколько бы признательности ни испытывали к  этой  твердыне  наши
соотечественники-французы, верно то, что ‘перлинга не совершила  тогда  акта
патриотизма**  и  что  если   лейтенант   campieri   считал   неаполитанское
правительство желанным в ‘ицилии, он должен  был  видеть  в  этом  "negavit"
крепости ‘перлинга вечную угрозу, котораЯ могла возбудить  в  нем  суеверный
страх.
     ______________
     * •отЯ ‘ицилиЯ укрощена, ‘перлинга одна не сдаетсЯ (лат.).
     **  Љак  бы  с  точки  зрениЯ  пользы  длЯ   страны   ни   было   дурно
гостеприимство,  оказанное  французам  в  замке  ‘пеллинга,   оно   вызывает
восхищение проЯвленной при  этом  дружеской  преданностью  и  стойкостью.  €
беглецы и их защитники умирали в крепости с голоду, не сдавались  до  конца.
(Џрим. автора.)

     €так, подмоги из Љастро-„жованни ждали с минуты на  минуту.  Ћсаждавшие
оказались бы между двух огней. Ќекоторым из  них  уже  мерещилось  поЯвление
швейцарцев, а швейцарский солдат нагонЯет ужас на сицилийца. ќти  закаленные
и  безжалостные  сыны  ѓельвеции,  чьЯ  корыстнаЯ  служба   у   королевских:
правительств - стыд и позор длЯ их республики, побивают без  различиЯ  всех,
кого встречают, и тот campiere, кто поколеблетсЯ высказать ту  же  храбрость
и Ярость, что швейцарцы, первым падет под пулЯми наемников.
     Џоэтому разбойникам внушали  страх  и  те  и  другие.  Ќо  фра  Ђнджело
рассеЯл  колебаниЯ  разбойников  несколькими   фразами,   полными   сурового
красноречиЯ и беспримерной отваги. Ћбратившись сначала с  горЯчей  укоризной
к тем, кто предлагал подождать,  он  объЯвил,  что  пойдет  один  со  своими
"двумЯ кнЯзьЯми", и пусть его убьют под стенами форта, чтобы потом  по  всей
‘ицилии говорили: "„вое знатных юношей и один монах - только  они  старались
освободить Џиччинино. ‘ыны гор видели это и не шевельнули  пальцем.  ’ираниЯ
торжествует: народ ‘ицилии стал труслив".
     Њалакарне поддержал его, заЯвив, что тоже пойдет на смерть.  "Ђ  вы,  -
сказал он, - ищите себе другого начальника и делайте что хотите".
     ’еперь никто не колебалсЯ, ведь  у  этих  людей  нет  середины  -  либо
крайнее  малодушие,  либо  необузданнаЯ  Ярость.  …два  завидев,   что   они
двинулись, фра Ђнджело воскликнул: "Џиччинино спасен!" Њикеле удивилсЯ,  что
он может так верить в мужество людей, за минуту до  этого  столь  нетвердых,
но вскоре увидел, что капуцин знал их лучше.


        LI

        ЉЂ’Ђ‘’ђЋ”Ђ

     Љрепость  ‘перлинга,  некогда   слывшаЯ   неприступной,   со   временем
превратилась в развалины - величественные,  но  непригодные  длЯ  защиты.  ‚
городке, или, вернее, деревушке, под ее стенами  ютилось  жалкое  население,
терзаемое лихорадкой и нищетой. ‚се это  располагалось  поверх  белесоватого
утеса из песчаника, а высокие укреплениЯ были выдолблены в самой скале.
     Ћсаждающие вскарабкались на утес со стороны,  противоположной  деревне.
Ћн казалсЯ  недоступным,  но  длЯ  разбойников  подобнаЯ  осада  была  делом
привычным, и они быстро  оказались  под  стенами  форта.  Џоловина  их,  под
началом Њалакарне, взобралась еще выше, чтобы  занЯть  заброшенный  бастион,
торчащий  на  дальнем  гребне  утеса.  ‡убцы  этого  бастиона   представлЯли
позицию, чтобы оттуда стрелЯть по замку почти в упор.  Ѓыло  условлено,  что
фра Ђнджело со своими людьми подойдет  к  самой  крепости,  вход  в  которую
преграждали лишь большие, расшатанные и  источенные  червем  ворота.  Ћднако
выламывать их не стоило, так как эта операциЯ занЯла бы достаточно  времени,
чтобы гарнизон успел собратьсЯ с силами. Њалакарне должен был дать по  замку
известное число ружейных выстрелов,  а  фра  Ђнджело  предполагал  держатьсЯ
поблизости и напасть на тех, кто  выйдет  из  крепости.  Џотом  монах  велит
своему отрЯду притворитьсЯ, будто они  обращаютсЯ  в  бегство,  а  когда  их
станут преследовать, Њалакарне спуститсЯ и ударит в тыл врага, поставив  его
между двух огней.
     Њаленький  гарнизон,  временно  обосновавшийсЯ  в  замке,  состоЯл   из
тридцати  человек.  Ћн  был,  таким  образом,  значительней,   чем   ожидали
разбойники, потому что подмога из  Љастро-„жованни  скрытно  прибыла  еще  с
вечера.   ‡анЯтые   своими   приготовлениЯми   и    старавшиесЯ    держатьсЯ
незамеченными, разбойники не видели, как солдаты поднЯлись  по  тропе,  или,
вернее, по лестнице,  через  поселок.  ‘олдаты  той  части  конвоЯ,  котораЯ
накануне несла сторожевую службу, спали, завернувшись в плащи,  на  каменных
плитах пола в больших обветшалых  залах.  Ќовоприбывшие  разожгли  во  дворе
огромный костер из еловых ветвей и, чтобы не заснуть, играли в mora*.
     ______________
     * Њору (итал.).

     Џленники помещались  в  большой  квадратной  башне:  ослабевший  ‚ербум
Љаро, тЯжело дыша, лежал, растЯнувшись, на свЯзке  камыша.  Џиччинино  сидел
на каменной скамье  -  невеселый,  но  спокойный,  и  был  бодрее,  чем  его
сторожа. Ћн уже услышал, как в овраге  просвистела  маленькаЯ  пташка,  и  в
этой нарочито насвистанной песенке  узнал  сигнал  Њалакарне.  ’ерпеливо  он
силилсЯ перепилить о выступ камнЯ веревку, которой ему свЯзали руки.
     Ќачальник отрЯда campieri сидел в соседней зале на единственном  стуле,
какой был в замке, опершись локтЯми на единственный стол, причем  и  стул  и
стол пришлось  разыскать  в  деревушке  и  реквизировать.  ќто  был  молодой
парень   -   грубый,   энергичный,   который   привык   поддерживать    свою
раздражительность постоЯнным возбуждением от вина и сигар,  быть  может  все
времЯ стараЯсь побороть  в  себе  остатки  любви  к  родине  и  ненависть  к
швейцарцам. “ него не было и часа отдыха с тех пор, как ему поручили  охрану
Џиччинино, так что приступы сонливости просто валили его  с  ног.  ‡ажженнаЯ
сигара, которую он держал в  руке,  времЯ  от  времени  обжигала  ему  концы
пальцев.  „ернувшись,  он  просыпалсЯ,  делал  затЯжку,  вглЯдывалсЯ  сквозь
широкую трещину в стене напротив, не начинает ли светлеть горизонт,  плотнее
укутывалсЯ в плащ, спасаЯсь от резкого холода, проникающего повсюду на  этом
одиноком утесе, проклинал двойника Џиччинино, храпевшего в соседней зале,  и
вскоре голова его снова падала на стол.
     Ќа каждом конце замка стоЯл часовой, но то ли по усталости,  то  ли  по
нерадивости, одолевающей даже  самых  бдительных,  когда  опасность  уже  на
исходе, только ни один  из  них  не  заметил  безмолвного  и  стремительного
приближениЯ   разбойников.   Ћднако   на   отдельном   укреплении,   которое
предполагал  занЯть  Њалакарне,  стоЯл  третий  часовой,   и   из-за   этого
обстоЯтельства чуть не провалилсЯ весь план приступа.
     ‚скочив в пролом стены, Њалакарне  увидел  под  собой  этого  часового,
сидевшего у самых его ног. Ћн не предполагал такой помехи и  держал  в  руке
пистолет, а  не  кинжал.  Љстати  нанесенный  удар  стилета  обрывает  жизнь
человека, не даваЯ ему вскрикнуть. ќто вернее выстрела, да  Њалакарне  и  не
хотел стрелЯть, прежде чем все его  товарищи  не  станут  по  местам:  и  не
приготовЯтсЯ открыть смертоносный  огонь  по  форту.  Ђ  часовой  поднЯл  бы
тревогу, даже если разбойник  успел  бы  попЯтитьсЯ,  потому  что  ноги  его
стоЯли  нетвердо  и  не  скрепленные  цементом  камешки  посыпались  вокруг.
Campiere не спал. …го пробирал  холод,  и  он  спрЯтал  голову  под  плащом,
укрываЯсь от пронизывающего ветра, под которым он совсем оцепенел.  Ќо  если
плащ, смЯгчаЯ вой ветра, и помогал лучше  улавливать  отдаленные  звуки,  он
мешал слышать то, что происходит рЯдом, и  вдобавок  опущенный  в  последние
четверть часа на глаза капюшон делал часового еще  и  незрЯчим.  Ђ  это  был
хороший солдат, не способный задремать на посту. Ќо нет ничего труднее,  как
уметь бодрствовать. „лЯ этого надо  обладать  живым  умом,  в  голове  же  у
campiere не было ни одной мысли. Ћн полагал, что бодрствует, ибо не  храпел.
€ покатись ему под ноги хоть песчинка, он дал бы выстрел.  Ћн  держал  палец
на курке ружьЯ.
     ‚  порыве  отчаЯнной  решимости,  Њалакарне  бросилсЯ  вперед,  схватил
несчастного стража за горло своими железными руками, скатилсЯ с  ним  внутрь
бастиона и продолжал душить, пока один из его товарищей не  заколол  солдата
в его объЯтиЯх.
     Ћни сразу же засели за зубцами, чтобы не  опасатьсЯ  ответного  огнЯ  с
форта. Љостер, пылавший во дворе,  позволЯл  им  видеть  campieri,  беспечно
погруженных в игру, и у них хватило времени  хорошенько  прицелитьсЯ.  ђужьЯ
были перезарЯжены мгновенно, пока осажденные искали свои, но прежде чем  они
успели ими воспользоватьсЯ, прежде чем понЯли,  с  какой  стороны  нападают,
раздалсЯ другой залп, направленный в упор, и некоторые были  тЯжело  ранены.
„вое вовсе не поднЯлись, третий упал вперед лицом в огонь и погиб,  так  как
некому было вытащить его из костра.
     ‘о двора офицер увидел, откуда шло нападение. Ћн  прибежал  с  Яростным
ревом, но не успел помешать своим людЯм дать  бесполезный  залп  по  стенам.
"Ћслы, дураки, - кричал он, - зрЯ тратите патроны, нельзЯ стрелЯть  наудачу!
—то вы, голову потерЯли? ‚ыходите, выходите! ‘ражатьсЯ надо снаружи!"
     ’ут он понЯл, что сам терЯет голову, так как оставил  саблю  на  столе;
за которым дремал. Љ той зале вели  только  шесть  ступеней.  Ћн  перескочил
через них одним прыжком, отлично знаЯ, что через минуту ему придетсЯ  битьсЯ
врукопашную.
     Ќо за времЯ перестрелки Џиччинино успел отделатьсЯ от своих пут  и  под
общий шум высадил едва прилаженную дверь своей тюрьмы. Ћн  кинулсЯ  к  сабле
лейтенанта и опрокинул  смолЯной  факел,  воткнутый  в  стол.  Љогда  офицер
вбежал и стал ощупью искать свое оружие, он получил страшную рану в  лицо  и
упал навзничь. Љармело бросилсЯ на него  и  прикончил.  ‡атем  он  перерезал
путы ‚ербум Љаро и, сунув ему  в  руки  флЯжку  лейтенанта,  сказал  только:
"„елай что можешь!"
     „войник Џиччинино в мгновение ока забыл о своих ранах  и  слабости.  Ќа
коленЯх он дотащилсЯ до двери, и там  ему  удалось  поднЯтьсЯ  и  встать  на
ноги. Ќо настоЯщий Џиччинино, видЯ, что тот  может  идти,  лишь  держась  за
стены, накинул на него плащ офицера, нахлобучил форменную шлЯпу и  велел  не
спеша выходить. ‘ам же спустилсЯ в опустелый двор, стащил плащ с  одного  из
только  что  убитых  campieri,  переоделсЯ,  как  умел,  и,  хранЯ  верность
товарищу, возвратилсЯ к нему, чтобы под руку довести до ворот крепости.
     ‚се уже выбежали  наружу,  только  двое  вернулись,  так  как  им  было
поручено следить, чтобы, воспользовавшись суматохой, пленники не бежали;  на
них тоже лежала охрана башни. Љостер во дворе потух, и от него исходил  лишь
тусклый свет. "‹ейтенант ранен!" - закричал один из  солдат,  увидев  ‚ербум
Љаро, которого поддерживал также переодетый Љармело. ‚ербум Љаро  ничего  не
ответил, но жестом приказал им идти охранЯть башню.  ‡атем  как  только  мог
быстро вышел вместе со своим начальником, который ни за  что  не  хотел  его
покинуть, хотЯ ‚ербум Љаро упрашивал его бежать без него.
     ќто было и великодушием, но и  мудростью  со  стороны  Џиччинино,  ибо,
доказываЯ своим людЯм таким образом свою  любовь,  он  навек  завоевывал  их
верность. Џоддельного Џиччинино могли бы тут же схватить снова, но  если  бы
это и случилось, никакие пытки не  заставили  бы  его  признатьсЯ,  что  его
товарищ был настоЯщий Џиччинино.
     Ќа узкой площадке перед  замком  уже  шла  схватка,  и  разбойники  под
началом фра Ђнджело как раз обратились в притворное  бегство.  Ќо  campieri,
лишившись  офицера,  действовали  без  единства  и  порЯдка.  Љогда   группа
Њалакарне,  молниеносно  спустившись  с   бастиона,   захватила   ворота   и
выЯснилась  невозможность  отступлениЯ,  солдаты  понЯли,  что  пропали,   и
остановились, словно в столбнЯке. ‚ этот миг фра Ђнджело, Њикеле  и  ЊаньЯни
со своими людьми повернули обратно и стиснули их так,  что  положение  стало
безнадежным. ’огда campieri, знаЯ, что разбойники пощады  не  дают,  Яростно
бросились  в  бой.  ‡ажатые  между  двумЯ  стенами  укреплений,  они   имели
позиционное преимущество перед разбойниками, которым надо было  остерегатьсЯ
открытой за ними пропасти. Љроме  того,  тут  в  отрЯде  Њалакарне  возникло
изрЯдное замешательство.
     ‡авидев двух Џиччинино, проходивших  в  ворота,  разбойники,  обманутые
одеждой, выстрелили  по  ним.  ‚ербум  Љаро  осталсЯ  невредим,  но  Љармело
получил пулю в плечо и сразу упал.
     Њалакарне бросилсЯ, чтобы прикончить его, но,  узнав  Џиччинино,  издал
горестный вопль, а его люди собрались вокруг позабыв о схватке.
     Ќесколько мгновений фра Ђнджело и Њикеле, бившиесЯ в первом рЯду  лицом
к лицу с campieri, были в большой опасности. ЊаньЯни выдвинулсЯ еще  дальше,
чтобы  отразить  любой  удар,  угрожающий  Њикеле.   ’еперь   некогда   было
перезарЯжать ружьЯ, бились уже саблЯми и ножами, и великодушный ЊаньЯни  все
времЯ старалсЯ своим телом заслонить сына Ђгаты.
     ‚друг Њикеле, который все времЯ отталкивал друга, упрашиваЯ его  думать
о самом себе, заметил, что ЊаньЯни нет рЯдом. Њикеле дралсЯ  Яростно.  Љогда
рассеЯлось отвращение, вначале вызванное резней, он вдруг подпал под  власть
странного и ужасного нервного возбуждениЯ. Ћн не  был  ранен.  ”ра  Ђнджело,
суеверно убежденный в счастливой судьбе молодого кнЯзЯ, предсказывал, что  с
ним этого не случитсЯ. Ќо Њикеле могли ранить двадцать раз, и он не  заметил
бы, так всЯ жизнь длЯ него сосредоточилась сейчас в одном  чувстве.  Ћн  был
как бы опьЯнен опасностью и воодушевлен битвой. ’о было ужасное,  но  бурное
наслаждение; кровь Љастро-ђеале  пробудилась  и  начинала  бурлить  в  жилах
этого львенка. Љогда победа стала клонитьсЯ  на  сторону  его  соратников  и
когда они, ступаЯ по трупам, соединились с Њалакарне, юноше показалось,  что
все сражение было слишком кратким и  слишком  легким.  Ћднако  же  оно  было
настолько серьезно, что почти каждый  из  победителей  получил  какую-нибудь
рану.  Campieri  дорого  продавали  свою  жизнь,  и  если  бы  Њалакарне  не
опомнилсЯ вовремЯ, заметив, что Џиччинино приходит в  себЯ,  и  не  нашел  в
себе достаточно сил длЯ битвы, отрЯд фра Ђнджело  мог  оказатьсЯ  сброшенным
со страшного обрыва, у которого завЯзалась эта схватка.
     ЃледнаЯ, тусклаЯ зарЯ уже серебрила  окутанные  мглой  горные  вершины,
замыкавшие горизонт, когда осаждавшие вошли  в  завоеванную  крепость.  Ќадо
было пройти сквозь нее и уйти отсюда под взглЯдами жителей поселка,  которые
вышли из своих домов и робко поднимались по уличной лестнице,  чтобы  узнать
об  исходе  сражениЯ.  Ќочью   они,   перепуганные,   с   трудом   различали
колыхавшуюсЯ толпу  сражающихсЯ,  освещаемую  только  мгновенными  вспышками
ружейных  выстрелов.  Љогда  дело  дошло  до  рукопашной,   бледные   жители
‘перлинги стоЯли, заледенев от страха и  вслушиваЯсь  в  крики  и  проклЯтиЯ
непонЯтной длЯ них битвы. “  них  не  было  ни  малейшего  желаниЯ  помогать
гарнизону, и большаЯ их часть была  на  стороне  разбойников.  Ќо,  страшась
репрессий и возмездиЯ, они не решались прийти им на помощь.  Љогда  занЯлась
зарЯ, стало видно, как они, полуголые, собираютсЯ группами на выступах  скал
и  дрожащими  тенЯми   медленно   подвигаютсЯ   вперед,   чтобы   поддержать
победителей.
     ”ра Ђнджело и Џиччинино не стали их ждать.  Ћни  стремительно  вошли  в
крепость, и каждый разбойник тащил с собой по мертвецу,  чтобы  нанести  ему
последний, "верный" удар. Ћни поднЯли своих раненых и изуродовали лица  тем,
кто был уже мертв. Ќо это отвратительное дело, длЯ которого  и  ‚ербум  Љаро
нашел в себе силы, вызывало страшное омерзение у Џиччинино.  Ћн  дал  приказ
спешить, чтобы поскорее рассеЯтьсЯ и разойтись  по  домам  или  искать  себе
другое убежище. ‡атем, поручив ‚ербум Љаро заботам Њалакарне  и  его  шайки,
двинулсЯ прочь, взЯв под  руку  фра  Ђнджело,  с  намерением  увести  монаха
вместе с собой.
     Ќо, охваченный страшным беспокойством, фра Ђнджело хотел  найти  Њикеле
и ЊаньЯни и, никому не называЯ  их  имен,  спрашивал  всех  о  двух  молодых
монахах, которые сопровождали его. Ћн ни  за  что  не  соглашалсЯ  уйти,  не
найдЯ их, и его отчаЯнное упорство грозило стать длЯ него роковым.
     Ќаконец Џиччинино заметил под обрывом двоих людей в рЯсах.
     - ‚от твои спутники, - сказал он монаху, увлекаЯ его за  собой.  -  Ћни
ушли вперед - полагаю, им не захотелось присутствовать при  ужасном  зрелище
нашей победы. Ќо чувствительность не помешала им оказатьсЯ  храбрецами.  Љто
же эти парни? џ видел - они дрались как львы, на них одежда  твоего  ордена.
ЏонЯть не могу, как могли эти два героЯ подрасти в твоем монастыре, Я о  них
и не знал.
     ”ра Ђнджело ничего не отвечал: залитыми кровью глазами  он  вглЯдывалсЯ
в двух монахов. Ћн отлично узнал платье, в которое  переодел  Њикеле  и  его
друга, но он не понимал, почему они так неподвижны,  почему  охвачены  таким
безразличием, которое, казалось, отделЯло их от всех остальных.
     Ћдин как будто сидел, другой стоЯл рЯдом с ним на коленЯх. ”ра  Ђнджело
бросилсЯ вниз по откосу, не помнЯ себЯ, так что не раз чуть  не  срывалсЯ  в
пропасть.
     ’Яжело раненный, но по-прежнему стойкий и полный  решимости,  Џиччинино
последовал за фра Ђнджело, не думаЯ о себе, и вскоре они  очутились  на  дне
пропасти, в совершенно диком, скрытом месте, где  под  ногами  бежал  горный
поток. €м пришлось  много  раз  обходить  отвесные  скалы,  и  они  потерЯли
монахов из виду, да еще  и  мгла,  царившаЯ  в  ущелье,  едва  дозволЯла  им
держать направление.
     ‡вать их они не осмеливались; наконец они  увидели  тех,  кого  искали.
Ћдин в самом деле сидел, другой поддерживал его. ”ра Ђнджело бросилсЯ к  ним
и откинул первый капюшон, до которого дотЯнулась рука. Џеред  ним  открылось
красивое лицо ЊаньЯни, на которое уже надвигались  тени  смерти;  кровь  его
стекала на землю. Њикеле был залит ею и почти терЯл сознание, хотЯ и не  был
ранен и терзалсЯ лишь огромной,  невыносимой  скорбью  оттого,  что  не  мог
облегчить страданиЯ друга и должен был смотреть, как тот умирает у  него  на
руках.
     ”ра Ђнджело хотел попытатьсЯ помочь благородному  мастеру,  во  ЊаньЯни
мЯгко отвел руку, которую тот протЯнул было к ране.
     - „айте мне умереть спокойно, отец мой,  -  произнес  он  таким  слабым
голосом, что монах должен  был  приложить  ухо  к  устам  умирающего,  чтобы
расслышать его слова. - џ счастлив, что  могу  проститьсЯ  с  вами.  ‘кажите
матери Њикеле и его сестре, что Я умер, защищаЯ  его,  но  пусть  Њикеле  не
узнает этого. Ћн позаботитсЯ о моей семье, а вы утешите  ее...  Њы  добились
победы, не правда ли? - сказал он, обращаЯсь  к  Џиччинино,  глЯдЯ  на  него
потухшим взглЯдом и не узнаваЯ его.
     - Ћ Њила! - невольно воскликнул Џиччинино. - ’ы могла  бы  стать  женой
храбреца!
     - ѓде ты, Њикеле? џ тебЯ больше не вижу, - говорил ЊаньЯни,  ища  друга
слабеющей рукой. - Њы  здесь  в  безопасности,  да?  ќто,  наверное,  ворота
Љатании?.. ’ы сейчас поцелуешь свою мать? Ђх, конечно,  Я  слышу  бормотанье
ЌаЯды - этот звук освежает менЯ, вода капает на мою рану, какаЯ  холоднаЯ...
но какаЯ целительнаЯ.
     - Ћчнись, ты должен увидеть мою мать и сестру!  -  вскричал  Њикеле.  -
Ђх, ты будешь жить, мы никогда не расстанемсЯ!
     - “вы! џ знаю эту  улыбку,  -  тихо  сказал  Џиччинино,  вглЯдываЯсь  в
посиневшие, вздрагивавшие губы ЊаньЯни. - Ќе давайте ему говорить.
     - Љак мне хорошо! - громко сказал ЊаньЯни, протЯгиваЯ руки.  -  “  менЯ
ничего не болит. ‚ путь, друзьЯ мои!
     Ћн поднЯлсЯ одним рывком, мгновение постоЯл, качаЯсь,  и  мертвым  упал
на влажный песок.
     Њикеле был сражен горем. ”ра Ђнджело не потерЯл присутствиЯ духа,  хотЯ
из груди его, сотрЯсаемой тЯжелыми рыданиЯми, вырывалсЯ  как  бы  хриплый  и
мучительный вой. Ћн отвернул громадный обломок скалы, загораживавший  доступ
в одну из многочисленных  пещер,  выдолбленных  в  песчанике,  когда  встарь
отсюда брали  камень  длЯ  постройки  крепости.  Ћн  тщательно  укутал  тело
ЊаньЯни в широкую рЯсу, бывшую  на  нем,  и,  устроив  ему,  таким  образом,
временное погребение, закрыл пещеру камнем.
     ‡атем он взЯл Њикеле за  руку  и  провел  его  вместе  с  Џиччинино  на
несколько сотен шагов дальше,  к  обширной  пещере,  где  жила  одна  беднаЯ
семьЯ. Њикеле мог бы узнать в человеке, вскоре  пришедшем  туда,  одного  из
крестьЯн - союзников их шайки. Ќо Њикеле  не  понимал  ничего  и  никого  не
узнавал.
     ЉрестьЯнин помог монаху перевЯзать рану Џиччинино; она была  глубока  и
начинала причинЯть боль, так что  ему  понадобилась  всЯ  сила  воли,  чтобы
скрывать свои мучениЯ.
     ”ра Ђнджело был лекарем получше большинства дипломированных  лекарей  в
стране. Ћн подверг Џиччинино жестокой, но быстрой операции  и  извлек  пулю.
Џациент не издал ни единого стона, и Њикеле  понЯл,  насколько  ему  больно,
лишь заметив, как Џиччинино побледнел и заскрипел зубами.
     - Ѓрат мой! - сказал  он,  коснувшись  его  судорожно  сжатой  руки.  -
Ќеужели и вы умрете?
     - „ал  бы  мне  бог  умереть  вместо  твоего  друга!   -   с   каким-то
ожесточением против самого себЯ отвечал Љармело. - џ бы не  страдал  больше,
и менЯ бы оплакивали. Ђ теперь  Я  буду  мучитьсЯ  всю  жизнь,  и  никто  не
пожалеет обо мне!
     - „руг, - сказал монах, швырЯЯ пулю  в  сторону,  -  так-то  ты  ценишь
преданность твоего брата?
     - Њоего брата! -  повторил  Џиччинино,  подносЯ  руку  Њикеле  к  своим
губам. - ’ы делал все это не из любви ко мне, Я  знаю,  ты  делал  это  ради
своей чести. Ќу, что ж! ’ы победил мою  ненависть,  ибо  сохранил  свою.  Ќо
Я-то обречен любить тебЯ!
     „ве слезы скатились по бледным щекам разбойника.
     Ѓыло ли то порывом  подлинного  чувства,  или  нервной  реакцией  после
страшного напрЯжениЯ от физической боли?  Ќесомненно,  было  здесь  и  то  и
другое.
     ЉрестьЯнин предложил длЯ больного странное лекарство,  но  фра  Ђнджело
охотно на  него  согласилсЯ.  ’о  было  какое-то  полужидкое  вещество;  его
находЯт по соседству в одном источнике, желтоватаЯ  вода  которого  содержит
серу. Њестные жители собирают эту  грЯзь,  хранЯт  в  каменных  горшочках  и
применЯют длЯ пластырЯ - это их панацеЯ. ”ра Ђнджело  приготовил  повЯзку  и
наложил на рану разбойника. ‡атем он помыл его, одел в  лохмотьЯ,  на  месте
купленные у  крестьЯнина,  смыл  с  Њикеле  и  с  себЯ  кровь,  которой  они
покрылись во времЯ схватки, дал своим  товарищам  глотнуть  вина  и  посадил
Љармело  на  хозЯйского  мула.  Ћн  оставил  крестьЯнину  кругленькую  сумму
золотом,  чтобы  тот  понЯл  всю  выгоду  служениЯ  правому  делу,  а  затем
распрощалсЯ, взЯв с хозЯина клЯтву, что  следующей  ночью  тот  найдет  тело
ЊаньЯни и похоронит его достойно, как похоронил бы собственного сына.
     - Њоего собственного сына, - глухо сказал крестьЯнин, - того,  которого
швейцарцы убили у менЯ в прошлом году?
     ’акие слова внушили Њикеле больше довериЯ к этому человеку,  чем  любые
обещаниЯ и клЯтвы. Ћн в первый раз поглЯдел на него  и  заметил,  сколько  в
его мрачном и худом лице напрЯженной решимости и  огненного  фанатизма.  ќто
был не просто разбойник, но жадный волк, коршун, всегда готовый кинутьсЯ  на
окровавленную добычу, чтобы изорвать ее и насытить  свою  бешеную  злобу  ее
внутренностЯми. ‚идно было, что ему всей жизни не  хватит,  чтобы  отомстить
за смерть сына. Ћн не предложил беглецам  проводить  их.  …му  не  терпелось
поскорее исполнить свой долг гостеприимства  по  отношению  к  ним  и  пойти
поглЯдеть, не осталось ли в замке хоть одного живого campiere,  над  которым
он успел бы еще надругатьсЯ в его смертный час.


        LII

        ‡ЂЉ‹ћ—…Ќ€…

     ‚озвращение в Љатанию троих беглецов занЯло вдвое больше  времени,  чем
их путь в ‘перлингу. Џиччинино не под силу  было  ехать  долго;  одолеваемый
лихорадкой, он то и дело припадал к шее мула. ’огда они делали  остановку  у
пещеры или у каких-нибудь развалин, и монах  был  вынужден  давать  раненому
глоток вина длЯ подкреплениЯ сил, хотЯ и понимал, что это усиливало жар.
     Џриходилось пробиратьсЯ  по  крутым,  труднодоступным  дорогам,  вернее
даже избегать  любых  дорог,  чтобы  не  подвергатьсЯ  опасности  неприЯтных
встреч. ”ра Ђнджело надеЯлсЯ на полпути в Љатанию  заехать  к  одним  бедным
людЯм, на которых он мог положитьсЯ как на самого себЯ и  которые  могли  бы
принЯть раненого и позаботитьсЯ о нем. Ќо дом  оказалсЯ  пуст  и  уже  почти
весь обрушилсЯ. Ќищета выгнала несчастных из  их  убежища  -  они  не  могли
выплатить налога, которым была обложена хижина. Ѓыть может, они  их  бросили
в тюрьму.
     ќто было страшным разочарованием длЯ  монаха  и  его  товарища.  Ћни  с
умыслом взЯли в сторону от мест, где орудовали разбойники,  полагаЯ,  что  к
югу  отсутствие  бандитов  делало   полицию   менее   активной.   Ќо   когда
единственное убежище, на  которое  они  могли  рассчитывать  в  этих  горах,
оказалось  пустым,  они  по-настоЯщему  встревожились.  Ќапрасно   Џиччинино
уговаривал монаха и Њикеле предоставить его собственной  судьбе  и  напрасно
убеждал их, будто, когда он останетсЯ один, нужда придаст ему,  быть  может,
сверхъестественные силы. Ћни, разумеетсЯ, не  согласились  и,  перебрав  все
средства, остановились на том, что было скорее и  вернее,  хоть  и  казалось
отчаЯнным шагом: они решили везти Љармело во дворец Џальма-роза  и  скрывать
его там  до  той  поры,  пока  он  не  будет  в  состоЯнии  бежать.  ЉнЯгине
достаточно было выразить хоть немного лоЯльности  перед  некоторыми  людьми,
чтобы отвести от себЯ всЯкие подозрениЯ, а  теперь,  когда  сам  Њикеле  мог
быть заподозрен в том, что приложил  руку  к  освобождению  Џиччинино,  она,
разумеетсЯ,  ничуть  не  задумаетсЯ  обмануть  партию  двора  насчет   своих
политических взглЯдов.
     Ќесколько  дней  тому  назад  такие  рассуждениЯ  показались  бы  юноше
отвратительными, но  последние  событиЯ  все  больше  и  больше  делали  его
сицилийцем и заставлЯли лучше понимать необходимость разных уловок.  Џоэтому
он согласилсЯ с планом монаха, и теперь им оставалось только придумать,  как
пронести раненого во дворец, чтобы никто этого  не  заметил.  ’олько  это  и
было важно, потому что уединение, в котором жила Ђгата, ее  немногочисленнаЯ
и  слепо  преданнаЯ  челЯдь,  умение  молчать  верной  камеристки  Ќунциаты,
котораЯ одна была вх