-за какой-либо личной враждебности.
   ЌесмотрЯ на свое беспамЯтство, ЂрджириЯ  все  отлично  слышала.  Ћна  с
большим трудом заставила себЯ набратьсЯ мужества и тоже заговорить. ЏоднЯв
свое прекрасное бледное лицо, прижавшеесЯ к груди тетки, она обратилась  к
ней:
   - „айте также понЯть мессеру ‘оранцо, дорогаЯ тетЯ, что он не должен ни
заговаривать с нами, ни даже кланЯтьсЯ нам, где бы мы ни встретились. …сли
его уважение и его горе искренни, то он сам не пожелает, чтобы перед  нами
возникали черты, так живо напоминающие нам о постигшем нас несчастье.
   - Џрежде чем покоритьсЯ этому смертному приговору, - сказал Ћрио,  -  Я
прошу лишь об одной милости: пусть выслушают мою самозащиту, а  затем  уже
судЯт о моем поведении. џ понимаю, что здесь не место и  сейчас  не  времЯ
начинать это объЯснение. Ќо Я не встану с колен,  пока  синьора  Њеммо  не
даст мне разрешениЯ ЯвитьсЯ к ней в ее гостиную в указанный ею час, завтра
или в другой день, чтобы снова на коленЯх, как  сейчас,  Я  мог  попросить
прощениЯ за пролитые по моей вине слезы, но также и чтобы,  стоЯ  во  весь
рост и положив руку на грудь, как подобает мужчине, Я мог  оправдатьсЯ  во
всем, что есть несправедливого и преувеличенного в выдвинутых против  менЯ
обвинениЯх.
   - ќти объЯснениЯ были бы длЯ нас крайне мучительны, - твердо произнесла
ЂрджириЯ, - а длЯ вашей милости совершенно излишни. —естный и великодушный
ответ, который только что дала  вам  моЯ  благороднаЯ  тетушка,  будет,  Я
полагаю, вполне достаточен длЯ вашей щепетильности и должен  удовлетворить
все ваши пожеланиЯ.
   Ћрио настаивал на своем так умно и убедительно, что  тетка  уступила  и
разрешила ему ЯвитьсЯ назавтра днем.
   - ‚ы не будете в претензии, синьор, -  сказала  ЂрджириЯ,  отвергаЯ  ту
часть благодарности Ћрио, котораЯ относилась к ней,  -  если  Я  не  стану
присутствовать при этой беседе. ‚се, что Я могу, - это никогда  больше  не
произносить вашего имени, но увидеть ваше лицо еще хоть раз выше моих сил.
   Ћрио удалилсЯ, изображаЯ глубокую  печаль,  но  находЯ,  что  дело  его
продвигаетсЯ довольно успешно.
   Ќа следующий день между ним  и  синьорой  Њеммо  состоЯлось  длительное
объЯснение. ЃлагороднаЯ дама принЯла его в подчеркнуто  траурном  туалете,
ибо она уже месЯц как перестала носить  черную  вуаль,  но  сегоднЯ  снова
облачилась в нее, дабы дать понЯть  Ћрио,  что  горе  ее  ничто  не  может
уменьшить. Ћрио проЯвил необходимую ловкость. Ћн сам обвинил себЯ  больше,
чем кто-либо другой осмеливалсЯ его обвинЯть. Ћн заЯвил, что  все  сделал,
чтобы смыть пЯтно, наложенное пагубной непредусмотрительностью на всю  его
жизнь. Ќо тщетно восстановили его честь и адмирал, и всЯ армиЯ, и даже всЯ
республика: длЯ него самого утешениЯ нет. Ћн сказал,  что  ужасную  гибель
своей жены он рассматривает как справедливую небесную  кару  и  что  после
этого горестного длЯ него событиЯ он не имел ни минуты покоЯ.  Ќаконец  он
самыми Яркими красками описал, как живо ощущает  он  свое  бесчестье,  как
осудил себЯ на добровольное одиночество, в котором угасала его отчаЯвшаЯсЯ
во всем душа, как глубоко его отвращение к жизни, как тверда его решимость
не боротьсЯ больше с болезнью и отчаЯнием и  покорно  принЯть  смерть.  Ћт
этих его речей добраЯ ЂнтониЯ разрыдалась и, протЯнув ему руку, сказала:
   - Ѓудем же плакать вместе, благородный синьор, и пусть слезы мои  будут
длЯ вас не укором, а знаком довериЯ и сочувствиЯ.
   Ћрио немало потрудилсЯ,  стараЯсь  говорить  красноречиво  и  трагично.
Ќервы его были до крайности напрЯжены. Ћднако он сделал еще одно усилие  и
выдавил из себЯ слезы.
   Џравда, кое о чем он говорил по-настоЯщему сильно и красиво.  Љогда  он
описывал некоторые свои страданиЯ, ему даже принесло облегчение то, что он
мог под благовидным предлогом излить жалобы, которые  ему  с  каждым  днем
было  все  труднее  и  труднее  сдерживать.  ’ут  он  оказалсЯ   настолько
убедителен, что даже сама ЂрджириЯ  расстроилась  и  закрыла  лицо  своими
прекрасными руками. €бо ЂрджириЯ тайком от ‘оранцо и от  тетки  спрЯталась
за портьеру, откуда ей все было  видно  и  слышно.  Љ  этому  ее  побудило
какое-то неведомое дотоле непреоборимое чувство.
   ‚ течение еще целой недели Ћрио следовал за Ђрджирией словно ее тень. ‚
церкви, на прогулке, на балу она находила его подле себЯ. Љак  только  она
обращала на него внимание, он робко и покорно скрывалсЯ, но как только она
делала вид, что не замечает его, поЯвлЯлсЯ снова. €бо - на о это  признать
- прекрасной Ђрджирии скоро захотелось, чтобы он не был уж так послушен, и
она старалась не смотреть на него, чтобы не обращать его в бегство.
   Љак могла бы она возмущатьсЯ этим его поведением?  “  Ћрио  всегда  был
такой непринужденный вид  в  присутствии  людей,  которые  могли  обратить
внимание  на  их  частые  встречи!  Ћн   проЯвлЯл   такую   восхитительную
скромность,  чтобы  не  скомпрометировать  ее,  и  так  усиленно  старалсЯ
показать свою покорность! Љогда ей случалось уловить  его  взглЯд,  в  нем
была такаЯ горькаЯ мука  и  такаЯ  неукротимаЯ  страсть!  ‚скоре  ЂрджириЯ
оказалась в глубине души  уже  побежденной.  Ќи  одна  другаЯ  девушка  не
противилась бы так долго тому магическому очарованию, которое  свойственно
было этому человеку, когда всЯ мощь его колдовской воли  сосредоточивалась
на чем-нибудь одном.
   ‘иньора Њеммо относилась к этой страсти сперва с беспокойством, а затем
с надеждой и наконец даже с радостью. Ќе в силах будучи сдерживатьсЯ,  она
без ведома племЯнницы назначила ‘оранцо второе свидание и  предложила  ему
разъЯснить его намерениЯ или же прекратить это  безмолвное  преследование.
Ћрио заговорил о браке,  уверЯЯ,  что  это  цель  его  стремлений,  но  он
надеетсЯ и на взаимную любовь и потому молит синьору Ђнтонию замолвить  за
него словечко. Ћднако ЂрджириЯ так ревниво хранила тайну  своих  дум,  что
тетка не осмелилась обнадежить  Ћрио.  Ћна,  впрочем,  согласилась,  чтобы
адмирал предпринЯл кое-какие шаги, и это не замедлило произойти.
   Љогда племЯнник открылсЯ ему в своем новом увлечении, Њорозини  одобрил
его намерениЯ, поддержал его стремление найти в  любви  столь  благородной
девицы небесный бальзам от всех горестей  и  ЯвилсЯ  к  синьоре  Њеммо,  с
которой у него и произошло решительное объЯснение.
   ‚идЯ, как твердо верит  этот  прославленный  и  высокопочтенный  муж  в
душевное благородство своего названого сына и как  он  хочет,  чтобы  союз
Ћрио с  семьей  ќдзелино  покончил  со  всЯческим  недоброжелательством  и
враждебностью, она  еле  скрывала  свою  радость.  Ќикогда  не  могла  она
рассчитывать на такую выгодную партию длЯ Ђрджирии. “знав о  предложениЯх,
сделанных адмиралом, ЂрджириЯ сперва пришла в ужас -  главным  образом  от
смЯтениЯ и радости, которые она против воли своей ощутила.  Ћна  высказала
все  возражениЯ,  подсказанные  ей  любовью  к  брату,   отказалась   дать
немедленно ответ, но согласилась принимать ухаживаниЯ Ћрио.
   Џоначалу ЂрджириЯ была с Ћрио холодна и сурова. Љазалось,  она  выносит
его присутствие лишь из вниманиЯ к тетке. Ћднако она не смогла подавить  в
себе глубокое сочувствие к его страданиЯм и душевной боли. ‘лыша, как этот
сильный человек не перестает жаловатьсЯ на удары судьбы,  видЯ,  как  душа
его, если можно так выразитьсЯ, изнемогает под тЯжестью своих  собственных
прегрешений,  сестра  ќдзелино  ощущала,  как   ее   великодушное   сердце
смЯгчаетсЯ, а ненависть с каждым днем ослабевает. …сли бы  Ћрио  попыталсЯ
обольстить  ее  и  проЯвил  смелость,  она  осталась  бы   равнодушной   и
неумолимой. Ќо перед лицом его слабости  и  самоуничижениЯ  она  понемногу
разоружилась. ‚скоре  привычка  сострадать  его  горестЯм  превратилась  в
великодушную потребность утешать, и она  даже  не  заметила,  как  жалость
привела ее к любви. ‚се же она старалась убедить  себЯ,  что  преступно  и
постыдно было бы полюбить человека, которого она обвинЯла в гибели  своего
брата, и что она должна все сделать, чтобы раздавить зарождавшеесЯ  в  ней
чувство. Ќо, слабаЯ именно величием своей души, она  позволила  милосердию
отвратить ее от того, что считала своим долгом. ‚идЯ, что  Ћрио  с  каждым
днем все более удручен содеЯнным им злом и все пламенней раскаиваетсЯ, она
уже не имела мужества проЯвлЯть к нему враждебность, и под конец в  мыслЯх
ее горестнаЯ судьба погибшего брата стала как-то свЯзыватьсЯ  с  горестной
судьбой этого человека, обреченного на вечные угрызениЯ совести. ‡атем она
убедила себЯ, что не ощущает к Ћрио ничего, кроме жалости, которую  должно
испытывать ко всем страдальцам, и что он утратит все  ее  сочувствие,  как
только перестанет  страдать.  ‚прочем,  в  этом  она,  может  быть,  и  не
ошибалась. ЂрджириЯ почти ни в чем не поступала как все прочие женщины,  -
в чувство, к которому другие примешивали бы  тщеславие  или  желание,  она
вкладывала одну лишь преданность.  „аже  „жованна  Њорозини,  несмотрЯ  на
благородство и чистоту своей души, не избегла общей участи  и  кое  в  чем
приносила жертвы мирским божествам. Ћна ведь сама призналась ќдзелино, что
репутациЯ Ћрио  отчасти  помогла  ему  произвести  на  нее  столь  сильное
впечатление, а почти все остальное довершили его сила и красота. „ошло  до
того, что, даже сознаваЯ все зло, которое это может ей же  причинить,  она
предпочла человеку заведомо хорошему человека, которого нашла обаЯтельным.
Ђрджирией  владели  совершенно  противоположные  чувства.  …сли  бы   Ћрио
предстал перед нею,  как  перед  „жованной,  юным,  красивым  храбрецом  и
распутником, гордо щеголЯющим как пороками своими, так и победами, она  не
подарила бы ему ни единого взглЯда, ни единого помысла. Ђ сейчас в Ћрио ей
нравилось как раз то, из-за чего восторженное отношение  других  женщин  к
нему несколько поостыло. Љрасота его блекла по  мере  того,  как  характер
становилсЯ угрюмее. Ќо именно скорбнаЯ печать, наложеннаЯ на него временем
и страданием, придавала ему в глазах ее особое очарование, хотЯ сама она и
не подозревала об этом. ‘ тех пор как с чела Ћрио сошел  блеск  гордыни  и
цветы здоровьЯ и радости увЯли  на  его  щеках,  лицо  его  принЯло  более
задумчивое выражение, оно стало менее горделивым и более нежным.  ’ак  что
те перемены в нем,  которые,  может  быть,  предохранили  бы  „жованну  от
роковой, сгубившей ее страсти, как раз и ввергли в эту  страсть  Ђрджирию.
‚скоре Ћрио наполнил всю ее жизнь, и  со  свойственным  ей  мужеством  она
решила всю себЯ посвЯтить его утешению, хотЯ бы свет и предал  ее  анафеме
за совершенное ею своего рода клЯтвопреступление.
   —то касаетсЯ Ћрио, то, уверенный теперь в своей победе, он не стремилсЯ
к быстрому завершению успеха; ему хотелось понемногу  наслаждатьсЯ  своими
преимуществами с утонченностью пресыщенного человека, старающегосЯ бережно
относитьсЯ  к  новым  радостЯм,  -  длЯ  него  ведь  осталось  очень  мало
неизведанного.  ‘первоначала  ему  приходилось   выдерживать   напрЯженную
борьбу, а поэтому - держать воображение во всеоружии и изощрЯть ум.  ’аким
образом, днем о был занЯт, и ночью ему удавалось  заснуть.  ђадуЯсь  этому
счастливому  результату,  он   сообщил   о   нем   доктору   Ѓарболамо   с
благодарностью за прежние советы и с просьбой о дальнейших.
   Ѓарболамо не сразу решилсЯ посоветовать ему довести дело  до  женитьбы.
Џо его мнению, было нечто глубоко печальное  и  омерзительно  уродливое  в
этой математически рассчитанной любви человека  с  одрЯхлевшим  сердцем  и
разжиженной кровью к прелестной, простодушной и щедрой на чувство девушке,
котораЯ в обмен на корыстную нежность и заранее обдуманные  порывы  готова
была расточить ему все богатства сильной и искренней страсти.
   "ќто ведь соитие жизни со смертью, света небесного с  ќребом,  -  думал
честный врач. - Ђ между тем она любит его, верит  в  него,  она  стала  бы
страдать, если бы он перестал теперь добиватьсЯ ее. Љ тому же она надеетсЯ
изменить его  к  лучшему,  и,  возможно,  это  ей  удастсЯ.  Ќаконец,  его
состоЯние, которое растрачиваетсЯ на увеселение беспутных собутыльников  и
низменных тварей, вернет прежний блеск знаменитому, но разоренному дому  и
обеспечит будущее этой прелестной, но бедной девушки.  ‚се  женщины  более
или менее тщеславны, -  добавлЯл  про  себЯ  Ѓарболамо.  -  Љогда  синьора
‘оранцо заметит, что супруг ее немногого стоит, роскошь уже успеет создать
ей потребности и наслаждениЯ, которые  ее  и  утешат.  „а  и,  в  конце-то
концов, раз дело дошло до этого и обе семьи желают брака, по какому  праву
стал бы Я ему препЯтствовать?"
   ’ак рассуждал врач. €, однако, в глубине души он все же был  смущен,  и
этот брак, причиной которого он неведомо длЯ всех ЯвлЯлсЯ, стал  длЯ  него
источником тайных мучительных сомнений, в которых  он  не  умел  до  конца
отдать себе отчет и от которых не способен был избавитьсЯ.  Ѓарболамо  был
постоЯнным врачом семьи  Њеммо;  Ђрджирию  он  знал  с  детских  лет.  Ћна
смотрела на  него  как  на  нечестивца,  ибо  он  был  настроен  несколько
скептически и  надо  всем  готов  был  посмеиватьсЯ.  Џоэтому  она  всегда
проЯвлЯла к нему известную холодность, словно с  детства  предчувствовала,
что он будет иметь пагубное влиЯние на ее судьбу.
   „октор знал ее поэтому не слишком хорошо. ЌедоумеваЯ, что и  думать  об
этой  натуре,  на  первый  взглЯд  несколько  холодной  и   даже   немного
высокомерной, он в глубине своей прЯмой и честной души считал все же,  что
в выборе между нею и ‘оранцо не может быть никаких колебаний и  заботитьсЯ
надо прежде всего о слабейшем. …му хотелось бы поговорить с Ђрджирией,  но
он не решалсЯ на это и успокаивал себЯ тем, что характер у нее  достаточно
твердый и решительный и в этом  случае  она  вполне  способна  сама  собой
руководить.
   Ќе знаЯ, на чем остановитьсЯ,  но  не  в  состоЯнии  будучи  преодолеть
тайного отвращениЯ и недовериЯ, которые  внушал  ему  ‘оранцо,  он  избрал
средний путь: посоветовал Ћрио не проЯвлЯть  излишней  торопливости  и  не
спешить с женитьбой.
   ‚ этом деле у ‘оранцо и не было  никакой  иной  воли,  кроме  той,  что
внушал ему врач. Ћн  слушал  его  с  бездумной,  ребЯческой  доверчивостью
верующего, который требует от свЯщенника чудес. Љак „жованна была длЯ него
лишь средством достичь успеха и благосостоЯниЯ, так и в Ђрджирии он  видел
лишь средство обрести вновь здоровье. Ќо в этом втором случае он испытывал
нечто вроде привЯзанности  более  искренней,  чем  в  первом.  Њожно  даже
сказать, что, принимаЯ во внимание и характер его и положение, у него было
к Ђрджирии подлинное чувство. ‹юбовь ведь  самое  гибкое  из  человеческих
чувств. Ћна принимает любые формы, ее воздействие  так  разнообразно,  как
только  можно  вообразить,  в  зависимости  от  почвы,  на   которой   она
произросла; оттенков ее не перечислить, а следствиЯ так же  многоразличны,
как и причины. €ногда случаетсЯ, что душа благороднаЯ и чистаЯ не способна
возвыситьсЯ до страстного чувства, и напротив - душа извращеннаЯ  пламенно
проникаетсЯ страстью и ненасытно стремитсЯ к обладанию  существом  лучшим,
чем она, даже не сознаваЯ  его  превосходства.  Ћрио  как  бы  подпал  под
таинственные влиЯниЯ божественного покровительства, которым одарено бывает
существо ангельской природы. ‚оздух, который ЂрджириЯ очищала одним  своим
дыханием, был длЯ Ћрио некой новой стихией,  где  он,  как  ему  казалось,
обретал спокойствие и надежду. Љроме  того,  уединеннаЯ  жизнь  в  упоении
неизведанным чувством заменила ему распутство,  еще  более  гибельное  длЯ
души, чем длЯ  плоти.  Ћна  занЯла  его  бесчисленными  нежными  заботами,
даровала ему разнообразные невинные наслаждениЯ, которыми  этот  распутник
упивалсЯ,  как  охотник  ключевой   водой   или   сочным   плодом,   после
утомительного днЯ, проведенного в непрерывном возбуждении. …му  нравилось,
что желаниЯ его обострЯютсЯ от томительного ожиданиЯ:  чтобы  еще  сильнее
разжечь их, он отстранилсЯ от Ќаам и  все  мысли,  осаждавшие  его  ночью,
сосредоточил на одном  предмете.  Ћн  возбуждал  свой  мозг  лишениЯми,  к
которым чистаЯ любовь понуждает совестливых людей, хотЯ на лишениЯ эти  он
пошел из сознательного расчета, ради личной  выгоды.  Џривыкший  к  легким
победам, смелый до наглости  с  податливыми  женщинами,  хитрый  льстец  и
бесстыдный лжец с робкими, он никогда не упорствовал в охоте на  тех,  что
способны были к длительному сопротивлению; он терпеть не мог  их  и  делал
вид, что презирает. Џоэтому оказалось, что сейчас он впервые по-настоЯщему
ухаживает за женщиной. Ћн принудил себЯ уважать ее, и это стало  длЯ  него
особо утонченным наслаждением; он целиком погрузилсЯ в него,  найдЯ  здесь
забвение своих грехов и нечто вроде  магической  безопасности,  как  будто
осенЯвшей  Ђрджирию  ореолом  целомудриЯ,  изгнал  духов  тьмы  и   одолел
зловредные влиЯниЯ.
   ЂрджириЯ, испуганнаЯ своей любовью, не смела даже самой себе признатьсЯ
в том, что побеждена, и воображала, что пока она прЯмо не скажет  об  этом
‘оранцо, длЯ нее еще возможно будет отступление.
   Љак-то вечером они сидели вместе с одном конце большой галереи  палаццо
Њеммо; эта галереЯ, как все галереи венецианских дворцов, проходила  через
все здание, и в обоих концах ее прорезано было по три больших окна. Ќачало
уже смеркатьсЯ, и галереЯ освещалась лишь серебрЯной лампадкой, стоЯщей  у
ног статуи мадонны. ‘иньора Њеммо удалилась в свою комнату, выходившую  на
галерею, чтобы жених с невестой могли свободно побеседовать. Ќе переставаЯ
говорить Ђрджирии о своей любви, Ћрио подсел  поближе  и  под  конец  стал
перед ней на колени.  Ћна  попыталась  заставить  его  поднЯтьсЯ,  но  он,
схватив ее руки, стал пламенно целовать их и при этом в безмолвном упоении
не спускал с нее глаз. ЂрджириЯ уже испытала на себе власть  его  взглЯда.
ЃоЯсь слишком поддатьсЯ смЯтению, которое вызывал в ней этот  взглЯд,  она
отвела глаза в сторону и стала смотреть  в  глубь  галереи.  Ћрио  не  раз
видел, как женщины  поступают  таким  образом,  и,  улыбаЯсь,  ждал,  пока
невеста снова не переведет на него своего взора.  Ќо  ждал  тщетно.  ѓлаза
Ђрджирии были все времЯ обращены в одну сторону, но  теперь  уже  не  так,
словно  она  хотела  не  встречатьсЯ  глазами  со  своим  поклонником,   а
по-другому - как будто она внимательно вглЯдывалась в  нечто  вызвавшее  в
ней изумление. Ћна  была  настолько  поглощена  созерцанием,  что  ‘оранцо
встревожилсЯ.
   - ЂрджириЯ, - сказал он, - посмотрите на менЯ.
   ЂрджириЯ  не  ответила.  ‹ицо  ее  принЯло  какое-то   необъЯснимое   и
действительно пугающее выражение.
   - ЂрджириЯ! -  взволнованным  голосом  повторил  ‘оранцо.  -  ЂрджириЯ,
любовь моЯ!
   “слышав эти слова, она внезапно вскочила с места и с  ужасом  отступила
от него, не менЯЯ однако, на правлениЯ своего взглЯда.
   - „а что там такое?! - раздраженно вскричал Ћрио, тоже вставаЯ.
   Ћн живо обернулсЯ, чтобы посмотреть, что же привлекло столь напрЯженное
внимание Ђрджирии. € оказалсЯ лицом к лицу с ќдзелино. ‚ свою очередь,  он
смертельно побледнел, и на мгновение его охватил трепет. ‚  первый  момент
ему почудилсЯ один из тех призраков, что  так  часто  жаловали  его  своим
зловещим посещением. Ќо звук шагов ќдзелино и блеск его глаз доказали ему,
что на этот раз он имеет дело не с бесплотной тенью.  Ћпасность  оказалась
не только более реальной, но и куда более  серьезной.  Ќо  если  при  виде
призрака ‘оранцо мог упасть без чувств, то  реальности  он  решил  бросить
вызов  и  потому  с  самым  дружеским  и  предупредительным  видом  шагнул
навстречу ќдзелино.
   - „руг мой! - вскричал  он.  -  ќто  вы?  ‚ы,  которого  мы,  казалось,
потерЯли навеки!
   € он протЯнул к нему руки, словно желаЯ обнЯть.
   ЂрджириЯ, как громом пораженнаЯ, упала к ногам брата.  ќдзелино  поднЯл
ее и прижал к своей груди. Ќо перед распростертыми  объЯтиЯми  Ћрио  он  с
отвращением отпрЯнул и правой рукой указал ему на дверь. Ћрио сделал  вид,
что не понЯл.
   - ‘тупайте вон! - произнес ќдзелино  дрожащим  от  возмущениЯ  голосом,
уставив на него грозный взглЯд.
   - “йти мне? Ђ почему?
   - ‚ы сами знаете. “ходите, да поскорее!
   - Ђ если Я не хочу? - продолжал Ћрио, вновь обретЯ привычную дерзость.
   - ’ак Я сумею заставить вас! - вскричал ќдзелино с горьким смехом.
   - Љаким же образом?
   - ђазоблачив вас.
   - ђазоблачают лишь тех, кто скрываетсЯ.  Ђ  что  мне  скрывать,  синьор
ќдзелино?
   - Ќе испытывайте моего терпениЯ. џ согласен не то, чтобы простить  вас,
но отпустить. “ходите и помните, что Я вам запрещаю даже  пытатьсЯ  видеть
мою сестру. €наче - горе вам!
   - ‘иньор, если бы такие речи вел  не  брат  Ђрджирии,  а  любой  другой
человек, он бы уже искупил их своей кровью. ‚ам Я ничего не  скажу,  кроме
того, что ни от кого не стану выслушивать приказаний и презираю угрозы.  џ
уйду отсюда не из-за вас, ибо вы здесь не хозЯин, а из-за вашей  уважаемой
тетушки: Я не хочу нарушать ее покой громкой ссорой. —то до вашей  сестры,
то Я никогда не откажусь от нее, ибо мы любим друг друга и Я  считаю  себЯ
достойным получить от нее счастье и способным сделать ее счастливой.
   - ‚ы осмелитесь когда угодно и где угодно повторить то, что  вы  сейчас
заЯвили?
   - „а, при всех обстоЯтельствах.
   - ’огда приходите сюда завтра со своим дЯдей, ”ранческо Њорозини, и  мы
посмотрим,  как  вы  ответите  на  обвинениЯ,  которые  Я  вам  предъЯвлю.
‘видетелЯми будут только моЯ тетка и сестра.
   Ћрио шагнул по направлению к Ђрджирии.
   - „о завтра! - молвила она дрожащим голосом.
   Ћрио  закусил  губы  и  неторопливо  вышел,   повторив   с   горделивым
спокойствием:
   - „о завтра!
   - €исусе! ѓосподи милостивый! - вскричала синьора Њеммо на пороге своей
комнаты. - џ ведь услышала голос, которого, думалось мне,  никогда  больше
не услышу! ѓосподи! ѓосподи! „а кого же Я вижу?  ЏлемЯнник!..  ‘ынок  мой!
ЏомолитьсЯ о тебе надо? „ушеньку твою мы прогневили?
   „обраЯ синьора зашаталась, оперлась о  стену,  и  ее  в  полуобморочном
состоЯнии удержала рука ќдзелино.
   - Ќет, Я не призрак вашего племЯнника. ’етушка и ты, милаЯ сестра  моЯ,
да признайте же менЯ: Я ваш ќдзелино. Ќо господи боже  мой!  Џрежде  всего
ответьте мне, Я  даже  не  знаю,  радоватьсЯ  ли  мне  нашей  встрече  или
проклинать этот день.  —еловек,  которого  Я  прогнал,  неужто  он  супруг
Ђрджирии?
   - Ќет, нет! - прозвучал громкий и Ясный голос Ђрджирии. - € не стал  бы
он никогда моим мужем! ЉакаЯ-то пагубнаЯ пелена застлала мне глаза, но...
   - Ќо ведь он, наверное, жених твой? - произнес ќдзелино, весь трепеща с
головы до ног.
   - Ќет,  нет,  он  мне  никто!  џ  ничего  не  обещала,  ни  на  что  не
согласилась!..
   - Ќо этот гнусный подлец осмелилсЯ сказать мне, что  вы  с  ним  любите
друг друга!..
   - Ћн уверил менЯ в своей невиновности, и Я... Я считала, что он говорит
от чистого сердца. Ќо ты со мной теперь, брат, Я полюблю только  с  твоего
согласиЯ, Я буду любить только тебЯ!
   € ЂрджириЯ, прижавшись лицом к груди брата, спрЯтала  слезы  радости  и
горЯ.
   Џредоставим же этой семье, и счастливой и в то же  времЯ  расстроенной,
предаватьсЯ  взаимным  излиЯниЯм  и  рассказывать  друг  другу  все,   что
случилось и с одним и с другими после столь жестокой разлуки.
   ЏроЯвив в разговоре с ќдзелино мужество  отчаЯниЯ,  Ћрио  устремилсЯ  к
себе домой с уверенностью и поспешностью  человека,  который  рассчитывает
обрести спасение в одиночестве. ‚сЯ сила его ушла  в  мускулы,  и,  ощущаЯ
свой собственный быстрый шаг, он вообразил, что ему, как  прежде,  поможет
один из тех адских  приливов  вдохновениЯ,  которые  находили  на  него  в
трудном положении. Ќо, очутившись в своей комнате,  наедине  с  собой,  он
убедилсЯ, что в голове его пустота, в душе полный разлад, а  положение,  в
котором он оказалсЯ,  отчаЯнное.  Ћн  понЯл  это  и  в  невыразимой  тоске
принЯлсЯ ломать руки, восклицаЯ:
   - џ погиб!
   - —то случилось? - спросила Ќаам,  выходЯ  из  угла  комнаты,  где  она
постоЯнно находилась и куда словно вросла, как растение.
   Ћрио не имел обыкновениЯ открыватьсЯ перед Ќаам, когда у него  не  было
необходимости использовать ее преданность. Ђ что  она  могла  сделать  длЯ
него в этот миг? Ќичего, разумеетсЯ. Ќо Ћрио был сейчас в таком ужасе, что
невольно искал помощи хотЯ бы в сочувствии другого человека.
   - ќдзелино жив! - вскричал он. - € намереваетсЯ на менЯ донести!
   - ‚ызови его на поединок и постарайсЯ убить, - сказала Ќаам.
   - Ќевозможно! Ћн согласитсЯ на поединок лишь после того, как  расскажет
обо мне все.
   - Џойди помирись с ним, предложи ему все свои сокровища.  ‡аклинай  его
именем бога всемогущего!
   - Ќикогда! „а он и сам отвергнет такое предложение.
   - Џереложи всю вину на других!
   - Ќа кого? Ќа ѓусейна, на албанца, на моих офицеров? ЊенЯ спросЯт,  где
они, и мне никто не поверит, если Я скажу, что пожар...
   - Ќу что ж, тогда стань на колени перед всем своим народом и скажи:  "џ
виновен в великом преступлении и заслуживаю великой кары. Ќо Я совершил  и
много доблестных деЯний и хорошо послужил моей родине. Џусть менЯ  судЯт".
Џалач не осмелитсЯ поднЯть на тебЯ руку, ты будешь сослан, а через год  ты
вновь понадобишьсЯ и получишь возможность  совершить  славный  подвиг.  ’ы
одержишь победу, и благодарнаЯ родина простит тебЯ и высоко вознесет.
   - Ќаам, ты просто безумна, - с тоской произнес Ћрио.  -  Ќичего  ты  не
понимаешь в людЯх и нравах нашей страны. Ќе можешь  ты  дать  мне  хороший
совет.
   - Ќо Я могу выполнить то, что ты задумаешь. ‘кажи, что мне сделать.
   - …сли бы у менЯ была какаЯ-нибудь мысль, разве Я  оставалсЯ  бы  здесь
хоть на один миг?
   - Ќам остаетсЯ бегство, - сказала Ќаам. - “едем.
   - ќто лишь на самый крайний случай,  -  сказал  Ћрио,  -  ведь  бегство
означает признание. Џослушай, Ќаам, надо найти человека, хорошо владеющего
клинком, наемного убийцу, человека  ловкого  и  верного.  Њожет  быть,  ты
знаешь здесь, в ‚енеции, какого-нибудь ренегата, перебежчика из мусульман,
который никогда обо мне  не  слышал  и  который  из  одного  лишь  доброго
отношениЯ к тебе за большую сумму денег...
   - ’ы, значит, опЯть хочешь пойти на убийство?
   - Њолчи! ѓовори тише. Ќе произноси  здесь  таких  слов  даже  на  своем
Языке.
   - „олжны же мы договоритьсЯ. ’ы хочешь, чтобы он умер и чтобы Я принЯла
на себЯ всю ответственность, испытала всю опасность такого дела?
   - Ќет, Я этого не хочу, Ќаам! - вскричал ‘оранцо,  сжимаЯ  ее  в  своих
объЯтиЯх, ибо мрачный вид Ќаам испугал его, напомнив, что сейчас не  времЯ
ему утратить ее преданность.
   - ’о, чего ты желаешь, будет сделано, - сказала Ќаам, идЯ к выходу.
   - ‘той, да нет же, это будет хуже всего! -  сказал  Ћрио,  останавливаЯ
ее. - …го сестра и тетка обвинЯт  менЯ,  и  похоже  будет  на  то,  что  Я
испугалсЯ правды о себе. „а и не хочу Я, чтобы ты подвергалась  опасности.
“ходи, Ќаам, оставь менЯ, спасай свою голову от того, что  угрожает  моей.
‘ейчас еще есть времЯ, беги!
   - џ тебЯ никогда не оставлю,  ты  это  отлично  знаешь,  -  невозмутимо
ответила Ќаам.
   - —то? ’ы пойдешь со мной даже на смерть? Џодумай, тебЯ тоже, возможно,
обвинЯт в соучастии.
   - Ќе все ли мне равно? - сказала Ќаам. - ђазве Я боюсь смерти?
   - Ќо устоишь ли  ты  на  пытке,  Ќаам?  -  вскричал  ‘оранцо,  внезапно
обеспокоенный этой новой мыслью.
   - ’ы опасаешьсЯ, что Я не выдержу мук и выдам тебЯ? - холодно и  сурово
спросила Ќаам.
   - Ћ, никогда! - вскричал он  с  наигранным  пылом.  -  ’ы  единственное
существо, которое менЯ понЯло, которое менЯ полюбило и пошло бы ради  менЯ
на тысЯчу смертей!
   - ’ы говоришь, что единственный выход - это удар кинжала? -  произнесла
Ќаам, понизив голос.
   Ћрио не ответил. Ћн не знал, на что решитьсЯ. ќтот  выход  и  соблазнЯл
его  и  страшил.  Ћн  стал  перебирать  в  уме  всевозможные  планы,  один
невыполнимее другого, пока наконец голова у него не пошла кругом и  он  не
впал в полнейшее отупение. Ќаам встрЯхивала его, не в силах будучи вырвать
у него хоть  слово.  Ћна  чувствовала,  как  руки  у  него  закоченели,  и
подумала, что он умирает. “ нее мелькнула даже мысль, что в  миг  смЯтениЯ
он, может быть, проглотил Яд и позабыл об этом. € она вызвала врача.
   Ѓарболамо нашел, что он в очень тЯжелом  состоЯнии,  и  вырвал  его  из
оцепенениЯ возбуждающими средствами, вызвавшими жестокую реакцию.  “  Ћрио
начались сильнейшие судороги. ’огда доктор вспомнил, что его пациент давно
уже не прибегал к наркотикам, и подумал, что эти лекарства, которыми  Ћрио
в свое времЯ злоупотреблЯл в  такой  мере,  что  они  перестали  оказывать
действие, сейчас, может быть,  снова  помогут.  Џоэтому  он  решилсЯ  дать
больному очень сильную дозу опиума, от которой тот сейчас же успокоитсЯ  и
погрузитсЯ в глубокий сон. “бедившись, что больному лучше, врач  удалилсЯ,
так как было уже очень поздно и ему надо было зайти  к  другим  пациентам,
прежде чем возвращатьсЯ домой.
   Ќаам в течение нескольких минут с беспокойством сидела  у  ложа  своего
господина. ‡атем, убедившись, что он крепко спит, она  почувствовала,  что
всЯ тЯжесть новой беды легла на нее одну. …й, именно ей, надо найти выход.
Ћна в волнении ходила по комнате из угла в угол, вручаЯ душу свою богу,  а
жизнь воле судьбы, и решила пойти на все, что угодно, только  бы  не  дать
погибнуть тому, кого любила. Џо временам она останавливалась и смотрела на
его бледное, изможденное лицо; в своей ужасающей неподвижности он  казалсЯ
трупом, который только что побывал в руках палача, чтобы  перейти  в  руки
тех, кто  предаст  его  земле.  Ђ  ведь  Ќаам  видела  Ћрио  прежде  таким
стремительным, таким непреклонным в осуществлении своих ужасных  замыслов!
’еперь же у него не хватило сил выстоЯть грозу. …й он предоставлЯл  заботу
о  его  спасении.  Ќаам  примирилась  с  неизбежным,   сделала   кое-какие
приготовлениЯ, тщательно заперла дверь,  вышла,  никем  не  замеченнаЯ,  и
скрылась  в  лабиринте  узких,  темных  улочек,  где   попадаютсЯ   всЯкие
сомнительные личности и где два человека,  встретившись  ночью,  вынуждены
прижиматьсЯ к стенам.
   - ЏроклЯтие матери, что менЯ родила! - пробормотал Ћрио мрачным, глухим
голосом, проснувшись  и  корчась  на  своем  ложе,  чтобы  стрЯхнуть  сон,
сковывающий все его члены. - Ќеужто мне никогда уже не спать,  как  другим
людЯм? ‹ибо менЯ донимают страшные видениЯ и Я обречен  метатьсЯ  во  сне,
как буйно помешанный, либо Я падаю, словно труп, и просыпаюсь  в  смертном
холоде и в истоме, похожей на агонию. Ќаам! Љоторый час?
   Ћтвета не последовало.
   - џ один! - вскричал Ћрио. - —то же такое происходит?
   Ћн сел на своей кровати, дрожащей рукой  раздвинул  занавески,  увидел,
как едва забрезживший рассвет проникает в комнату,  и  окинул  все  кругом
отупелым взглЯдом, стараЯсь припомнить, что же произошло  накануне.  ‡атем
ужаснаЯ правда возникла в его памЯти, сперва как  зловещее  сновидение,  а
затем  как  гнетущаЯ  уверенность.  Ќесколько  мгновений  Ћрио   оставалсЯ
неподвижным; казалось, он был раздавлен, и ему даже  не  пришла  в  голову
мысль о том, чтобы отвратить угрожающий удар. Ќаконец он вскочил с кровати
и принЯлсЯ метатьсЯ по комнате, как безумный. "ќто невозможно, невозможно,
- повторЯл он про себЯ. - Ќе дошло же до этого, не  настолько  же  поразил
менЯ рок!"
   - Ќесчастный! -  вскричал  он,  обращаЯсь  к  самому  себе  и  падаЯ  в
изнеможении на стул. - ’ак-то ты бросаешь теперь вызов  судьбе?  ’ебе  под
ноги упал камень, а ты, вместо того чтобы принЯть это как предупреждение и
либо бежать, либо что-то делать, ложишьсЯ, засыпаешь  и  ждешь,  пока  все
здание рухнет! ‹ибо ты в скотину превратилсЯ, либо враги наслали  на  тебЯ
порчу. ЏроклЯтый врач! - вскричал  он  снова,  видЯ  на  столе  пузырек  с
опиумом, из которого врач заставил его проглотить  часть  снадобьЯ  -  ’ы,
значит, стакнулсЯ с ними, чтобы лишить менЯ сил и привести к  бездействию!
’ы тоже поплатишьсЯ у менЯ за это, подлец! ‘мотри, придет  мой  день!  Њой
день! “вы! „а выберусь ли Я из этой навалившейсЯ  на  менЯ  ночи?  —то  же
теперь делать? Ђх, силы оставили менЯ в тот миг,  когда  Я  в  них  больше
всего нуждалсЯ! Ќе пришло мне на ум  ничего,  когда  быстрое  решение  еще
могло менЯ спасти! Љак только враг мой поЯвилсЯ в галерее Њеммо, надо было
сделать вид, будто Я принЯл его за призрак, броситьсЯ на него,  вонзить  в
него кинжал... ќтого человека,  наверное,  не  так  уж  трудно  убить;  он
получил уже столько ран... Ђ затем Я разыграл бы безумие. ЊенЯ бы  лечили,
как это уже было, даже жалели. Љонечно,  у  менЯ  поЯвились  бы  угрызениЯ
совести, Я заказал бы молебствиЯ о спасении его души, и  все  ограничилось
бы только тем, что Я лишилсЯ бы благосклонности этой девочки... Ќо,  может
быть, это еще можно сделать? „а, завтра, почему бы нет?  џ  пойду  на  это
свидание. Џойду, разыгрываЯ бешеную Ярость, сам брошу ему вызов, обвиню  в
какой-нибудь гнусности... ‘кажу Њорозини, что он соблазнил... нет, что  он
изнасиловал его племЯнницу, что Я его выгнал с позором и что в отместку он
сплел эту сеть лжи... џ стану так поносить ќдзелино, так угрожать ему... €
еще вдобавок плюну в лицо... ’огда уж придетсЯ ему схватитьсЯ за  шпагу...
’ут-то ему и конец: не успеет он  вырвать  ее  из  ножен,  как  моЯ  шпага
вонзитсЯ ему в горло... Ђ там Я брошусь на пол, на губах у  менЯ  выступит
пена, Я стану рвать на себе волосы, - словом, сойду с ума.  ‘амое  худшее,
что может со мной случитьсЯ, - это изгнание на четырнадцать  лет.  Ђ  всем
известно, чего стоЯт четырнадцать  лет  изгнаниЯ  венецианского  патрициЯ.
—ерез год он понадобитсЯ, его вернут... Ќаам была права...  „а,  так  Я  и
сделаю... Ќо что, если ќдзелино уже говорил с теткой и сестрой,  если  они
тоже станут моими обвинительницами? ‹адно, пусть. Ђ  доказательства?..  ‚о
всЯком случае, всегда останетсЯ  возможность  бегства.  …сли  Я  не  смогу
увезти все свое золото, отправлюсь к пиратам и организую морской разбой на
куда более широкую ногу. ‚ несколько лет соберу огромное состоЯние и  уеду
проживать его под вымышленным именем в Љордову  или  ‘евилью,  -  говорЯт,
жизнь там развеселаЯ. ђазве деньги не владыка мира?..  Џравда  же,  доктор
хорошо поступил, усыпив менЯ.  ‘он  менЯ  возродил,  вернул  мне  всю  мою
энергию, все надежды!
   Ћрио говорил сам с собой  в  приступе  какой-то  лихорадочной  энергии.
ѓлаза его, устремленные в одну точку, сверкали, бледные губы дрожали, руки
скрючились на отощавших голых коленЯх. “влеченный своими злостными планами
и  гнусными  речами,  "самый  красивый   мужчина   ‚енеции"   был   сейчас
омерзителен.
   Џока он размышлЯл вслух, маленькаЯ дверь за  портьерой  открылась  и  в
комнату бесшумно вошла Ќаам.
   - ќто ты? ѓде ты пропадала? - спросил Ћрио, едва удостоив ее  взглЯдом.
- „ай мне халат, Я должен одетьсЯ и выйти!..
   Ќо когда Ќаам подошла, чтобы подать ему халат, он внезапно встал и  так
и застыл на месте от изумлениЯ и ужаса. Ќаам  была  бледнее  занимавшегосЯ
сейчас рассвета, губы ее принЯли  свинцовый  оттенок,  глаза  остекленели,
словно у трупа.
   - Џочему у тебЯ на лице кровь? - спросил Ћрио, отшатнувшись от страха.
   Ћн  вообразил  себе  вдруг,  что  по   бесчеловечным   обычаЯм   тайной
венецианской полиции Ќаам  была  схвачена  ее  служителЯми  и  подвергнута
пытке. Њожет быть, она рассказала... Ћрио смотрел  на  нее  с  ненавистью,
смешанной со страхом.
   "Љак мог Я допустить  такую  неосторожность  -  оставить  ее  в  живых?
‘ледовало устранить ее еще год назад!"
   -  Ќе  спрашивай  менЯ,  что  случилось,  -  произнесла  Ќаам  каким-то
безжизненным голосом, - тебе незачем это знать.
   - ‹Я хочу знать! - вскричал в бешенстве Ћрио и  принЯлсЯ  грубо  трЯсти
ее.
   - •очешь знать? - повторила Ќаам с презрительным спокойствием. -  “знай
же на свой страх и риск. џ только что убила ќдзелино.
   - ќдзелино убит! ЌавернЯка убит! ЌавернЯка мертв! -  вскричал  Ћрио,  в
приступе безрассудной радости прижимаЯ к  своей  груди  Ќаам.  Ќо  тут  он
разразилсЯ каким-то судорожным хохотом и вынужден был снова опуститьсЯ  на
стул. - ќто кровь ќдзелино? - спрашивал он, трогаЯ влажные  руки  Ќаам.  -
ќто проклЯтаЯ кровь вытекла наконец до последней капли? Ћ, на этот раз  он
не вывернетсЯ, правда? ’ы не  промахнулась,  Ќаам?  Ћ  нет,  рука  у  тебЯ
твердаЯ - кого ты ударишь, тот уж не встанет!  ’ы  убила  его,  как  пашу,
правда? ’ем же ударом в сердце - снизу вверх? ‘кажи мне, скажи! „а  говори
же!.. ђассказывай! Ђх, не стоило ему возвращатьсЯ в ‚енецию... Ќедолго  он
погулЯл в ‚енеции, недолго наслаждалсЯ местью!..
   € Ћрио снова разразилсЯ своим ужасным хохотом.
   - џ нанесла удар прЯмо в сердце, - мрачно произнесла Ќаам,  -  а  потом
бросила в воду...
   - †елезо и вода! •ороша наша ‚енециЯ, хорошо встретитьсЯ  с  врагом  на
безлюдной набережной! Ќо как ты нашла его в такой  час?  —то  ты  сделала,
чтобы с ним встретитьсЯ?
   - џ взЯла лютню и пошла играть под  окном  его  сестры.  џ  играла  так
упорно и долго, что брат проснулсЯ и увидел менЯ в окно. ’огда Я отошла на
несколько шагов, но продолжала играть, словно дразнЯ его. Ћн узнал менЯ по
одежде, - это мне и нужно было. Ћн вышел из дому и приблизилсЯ  ко  мне  с
угрозами.  џ  отошла  подальше,  все  продолжаЯ  играть,  а  потом   опЯть
остановилась. Ћн снова подошел, а Я отошла. ’огда он  повернулсЯ  и  пошел
обратно, но Я побежала за ним и все времЯ играла. ’ут он пришел  в  Ярость
и, думаЯ, наверное, что Я все это делаю по  твоему  приказу,  побежал  мне
навстречу со шпагой в руке. ’ак Я заставила его бежать  за  мной  до  того
места, где мостоваЯ набережной кончаетсЯ и переходит в ступеньки,  которые
крутым изгибом ведут к причалу гондол. ’ам не  было  ни  одной  лодки,  ни
одного человека, ни звука, ни огонька.  џ  крепко  уцепилась  за  колонку,
которой заканчиваютсЯ перила, и,  согнувшись,  стала  его  дожидатьсЯ.  Ћн
добежал до причала и, не видЯ менЯ,  едва  на  менЯ  не  наткнулсЯ,  когда
перегнулсЯ к воде  посмотреть,  не  ускользнула  ли  Я  от  его  гнева  на
какой-нибудь гондоле. ‚ этот миг Я одной рукой  сорвала  с  него  плащ,  а
другой нанесла удар. Ћн пыталсЯ отбиватьсЯ, боротьсЯ...  но  поскользнулсЯ
на влажных ступеньках и стал терЯть равновесие. ’огда Я толкнула  его,  он
упал и пошел ко дну. ‚от так все произошло.
   Џоследние слова Ќаам произнесла приглушенным голосом и вздрогнула  всем
телом.
   - Љо дну? - с беспокойством молвил ‘оранцо. - ’ы в этом уверена? ’ы  не
бросилась бежать?
   - џ не убежала, - возразила, вновь оживлЯЯсь,  Ќаам.  -  џ  смотрела  в
воду, пока она не стала гладкой, как зеркало. ’огда Я сорвала между  сырых
камней берега пучок водорослей, смыла и счистила со ступенек пЯтна  крови.
Љругом никого не было, не раздавалось ни звука. џ спрЯталась  за  выступом
стены. Љто-то вышел из палаццо Њеммо, Я тихонько вышла из своего укрытиЯ и
вернулась домой.
   - ’ы испугалась? Ѓежала?
   - џ шла медленно, часто останавливалась и осматривалась  кругом.  Ќикто
менЯ не видел, никто за мной не шел. € даже по камнЯм мостовой  Я  ступала
бесшумно. џ нарочно петлЯла и от палаццо Њеммо сюда шла  больше  часа.  ’ы
успокоилсЯ? ’ы доволен?
   - Ћ Ќаам, о удивительнаЯ девушка! „а у  тебЯ  душа  трижды  закалена  в
адском огне! - вскричал Ћрио. - „ай Я обниму тебЯ, ты  дважды  спасла  мне
жизнь!
   Ќо он так и не обнЯл Ќаам: пламенный порыв его  благодарности  загасила
внезапнаЯ мысль...
   - Ќаам, - произнес он после минутного молчаниЯ, в течение которого  она
смотрела на него с мрачной тревогой, -  ты  совершила  безумный  поступок,
ненужное преступление.
   - Џочему? - спросила Ќаам, продолжаЯ мрачнеть.
   - ЏовторЯю тебе, что ты взЯлась совершить поступок, за все  последствиЯ
которого отвечать буду Я! ќдзелино найдут  убитым  и  обЯзательно  обвинЯт
менЯ. “бийство это будет признанием всего, что он мне  приписывает  и  что
уже рассказал тетке и  сестре.  Љ  тому  же  за  мной  окажетсЯ  еще  одно
убийство, и  Я  не  вижу,  каким  образом  этот  лишний  груз  может  менЯ
облегчить. ђазрази тебЯ гром, гнуснаЯ, хищнаЯ зверюга! ’ы  так  торопилась
попить чьей-то крови, что даже не посоветовалась со мной.
   Ќаам принЯла это оскорбление с кажущимсЯ спокойствием, от чего  ‘оранцо
только расхрабрилсЯ.
   - ’ы велел мне поискать убийцу, - сказала она, - верного и  незаметного
человека, который не знал бы, чьЯ рука его направила, и за деньги стал  бы
молчать. џ сделала еще лучше: нашла человека, которому нужна  только  одна
награда - чтобы у тебЯ не оставалось врагов, который  сумел  нанести  удар
верно и осторожно, которого тебе нечего боЯтьсЯ и который сам  отдастсЯ  в
руки правосудиЯ твоей страны, если тебЯ обвинЯт.
   - Ќадеюсь, - сказал Ћрио. - ’ы, пожалуйста, помни, что Я тебе ничего не
поручал. ‚едь ты солгала: Я и впрЯмь ничего не поручал.
   - ‘олгала? џ солгала? - дрожащим голосом вымолвила Ќаам.
   - Ќе только Языком, но и глоткой своей солгала, солгала, как  последнЯЯ
собака!  -  закричал  Ћрио,  охваченный   грубым   бешенством,   приступом
болезненного раздражениЯ, которое он не в силах был подавить, хотЯ,  может
быть, и понимал в глубине души, что сейчас никак не времЯ ему поддаватьсЯ.
   - ќто ты лжешь, - возразила Ќаам презрительным тоном, скрестив руки  на
груди. - ђади тебЯ Я пошла на преступлениЯ, мне самой ненавистные, раз  уж
тебе угодно называть  преступлениЯми  то,  что  длЯ  тебЯ  сделано,  когда
сделан