финь,  ныне
задумал менЯ совратить с помощью этой дуэньи? џ слыхал много раз и от многих
умных людей, что дьЯвол,  где  только  может,  вместо  красотки  подсовывает
дурнушку. Ђ что, если благоприЯтный  случай,  уединение  и  тишина  пробудЯт
спЯщие желаниЯ, и Я, уже на закате дней, упаду на том самом  месте,  где  до
сих пор ни разу не спотыкалсЯ? ‚ подобных обстоЯтельствах лучше бежать,  чем
ожидать боЯ. Ќо нет, видно, Я не в своем уме, коли думаю и  говорю  о  таком
вздоре: очкастой дуэнье в длинном  покрывале  не  породить  и  не  пробудить
нечистого желаниЯ в сердце величайшего  развратника,  какой  только  есть  в
мире. „а разве бывают на свете соблазнительные  дуэньи?  „а  разве  во  всей
вселенной есть хоть одна не назойливаЯ, не брюзгливаЯ и не жеманнаЯ  дуэньЯ?
Ќу  так  прочь  же  от  менЯ,  племЯ  дуэний,  никому  никакой  радости   не
доставлЯющее! Ћ, как права была та сеньора, о которой рассказывают, что  она
в углу своей диванной комнаты посадила двух изваЯнных дуэний  в  очках  и  с
пЯльцами, как если бы они занимались рукоделием, и это сообщало всей комнате
вид не менее чинный, нежели присутствие настоЯщих дуэний!"
     ‘казавши это, „он Љихот спрыгнул с кровати и хотел было замкнуть  дверь
и не впустить сеньору ђодригес, но, когда он приблизилсЯ  к  двери,  сеньора
ђодригес уже входила, держа в руке  зажженную  свечу  из  белого  воска,  и,
увидев, на сей  раз  уже  прЯмо  перед  собой,  „он  Љихота,  перевЯзанного,
закутанного в одеЯло, в какой-то не то скуфейке, не то  ермолке  на  голове,
она опЯть испугалась и, отступив шага на два, спросила:
     - џ могу считать себЯ в безопасности, сеньор рыцарь? Џо-моему, с  вашей
стороны не очень прилично, что вы встали с постели.
     - Ћб этом же самом мне вас надлежит спросить, сеньора,  -  объЯвил  „он
Љихот. - ’ак вот Я и спрашиваю: огражден ли Я от нападениЯ и насилиЯ?
     - Љто же и от кого должен вас  ограждать,  сеньор  рыцарь?  -  спросила
дуэньЯ.
     - Ћградить менЯ должны вы и от вас же самой, -  отвечал  „он  Љихот.  -
‚едь и Я не из мрамора и вы не из меди, и сейчас не  десЯть  часов  утра,  а
полночь, даже, может быть, еще позднее, находимсЯ же мы в более уединенном и
укромном месте, нежели та пещера, где вероломный и дерзновенный ќней овладел
прекрасною и мЯгкосердечною „идоной. ‚прочем, дайте мне вашу руку,  сеньора,
- наилучшим ограждением послужат нам мои целомудрие и скромность, равно  как
и ваше почтеннейшее вдовье покрывало.
     ‘казавши это, он поцеловал себе правую руку  {1},  а  затем  взЯл  руку
доньи ђодригес, которую та протЯнула ему с такими же точно церемониЯми.
     ‚ этом месте ‘ид Ђхмет делает отступление и клЯнетсЯ Њагометом,  что  с
удовольствием  отдал  бы  лучшую  из  двух  своих  альмалаф  за  то,   чтобы
посмотреть, как эта парочка, взЯвшись и держась  за  руки,  направлЯлась  от
двери к кровати.
     Ќаконец „он Љихот улегсЯ в постель, а доньЯ ђодригес, не снимаЯ очков и
по-прежнему держа в руке свечу, села в кресло  на  некотором  расстоЯнии  от
кровати. „он Љихот свернулсЯ клубком и натЯнул одеЯло до  подбородка;  когда
же оба они устроились поудобнее, первым нарушил молчание „он Љихот.
     - ’еперь, сеньора доньЯ ђодригес, - сказал он, -  вы  можете  излить  и
выговорить все, что накопилось  в  истерзанном  вашем  сердце  и  наболевшей
груди: Я буду слушать  вас  ушами  целомудриЯ  и  окажу  вам  помощь  делами
милосердиЯ.
     - џ так и знала, - молвила дуэньЯ, -  от  благородного  и  приветливого
вашего облика невозможно было ожидать менее христианского ответа. ’ак вот  в
чем состоит дело, сеньор „он Љихот. •отЯ сейчас Я сижу перед вашей  милостью
в этом кресле и нахожусь в королевстве Ђрагонском, и на  мне  одеЯние  всеми
презираемой и унижаемой дуэньи, однако ж родом  Я  из  Ђстурии  Ћвьедской  и
притом происхожу из такой семьи, котораЯ состоит в родстве с лучшими  домами
той  провинции,  но  горестный  мой  удел  и  беспечность  родителей   моих,
совершенно неожиданно, неизвестно как и почему обедневших,  привели  менЯ  в
столицу, в Њадрид, и там мои родители с моего согласиЯ и во избежание горших
бед отдали менЯ в швеи к одной знатной сеньоре, и надобно  вам  знать,  ваша
милость, что по части ажурной строчки и белошвейной работы никто менЯ еще не
превзошел. €так, родители отдали менЯ в услужение  и  вернулись  обратно,  а
через несколько лет скончались и, уж верно, теперь на небе, потому  что  это
были добрые и правоверные христиане. Ћсталась Я сиротою, все  мое  достоЯние
заключалось в скудном жалованье да  в  тех  ничтожных  подачках,  которые  в
богатых домах обыкновенно получают  служанки,  и  в  это  самое  времЯ,  без
всЯкого с моей стороны повода, менЯ полюбил наш выездной лакей, мужчина  уже
в летах, представительный, с густой бородою, а уж  какой  воспитанный  -  ну
прЯмо король: это потому, что он горец {2}. ‘колько ни старались  мы  утаить
наши встречи, однако госпожа моЯ о том проведала и во  избежание  сплетен  и
пересудов нас поженила с благословениЯ и  соизволениЯ  свЯтой  нашей  матери
римско-католической церкви, от какового брака родилась у  нас  дочь,  и  вот
из-за нее-то Я и лишилась самого дорогого, что было у менЯ  в  жизни,  и  не
потому, чтобы Я умерла от родов, -  нет,  роды  у  менЯ  были  правильные  и
наступили вовремЯ, а потому, что вскоре после этого умер от испуга мой  муж;
если б Я не торопилась, Я бы вам и про  это  рассказала,  и  вы,  уж  верно,
дались бы диву.
     ’ут она горько заплакала и сказала:
     - Џростите, сеньор „он Љихот, что Я с собой не совладала:  всЯкий  раз,
как Я вспоминаю о незадачливом моем муженьке, Я не могу удержатьсЯ от  слез.
Ѓоже ты мой, с каким,  бывало,  важным  видом  возил  он  госпожу  на  крупе
могучего мула, черного как уголь! ’огда ведь не было ни карет,  ни  носилок,
как нынче, - дамы ездили верхом на мулах: впереди выездной  лакей,  а  сзади
госпожа.  Ќет,  Я  непременно  должна  вам  про  это  рассказать,  дабы   вы
удостоверились в благовоспитанности и ретивости милого  моего  мужа.  Љак-то
раз стал он сворачивать на улицу свЯтого  €акова  в  Њадриде,  довольно-таки
узкую улицу, а навстречу ему алькальд с двумЯ альгуасилами  впереди,  и  как
скоро добрый мой  супруг  его  увидел,  то,  вознамерившись  проводить  его,
поворотил мула. ѓоспожа, сидевшаЯ на крупе, вполголоса его спрашивает:  "—то
ты делаешь, бестолковый? ђазве ты не знаешь, что мне не туда?"  Ђлькальд  из
учтивости натЯнул поводьЯ и сказал: "Џоезжай, братец, своей дорогой, это мне
приличествует сопровождать сеньору донью Љасильду" (так звали нашу госпожу).
Ћднако супруг мой с обнаженною головою продолжал настаивать  на  том,  чтобы
проводить алькальда, тогда госпожа в запальчивости и раздражении  вынула  из
футлЯрчика толстую булавку, прЯмо, можно сказать, настоЯщее шило, и  всадила
ее в спину моему мужу; тот вскрикнул, сразу весь  скорчилсЯ  и,  увлекаЯ  за
собой госпожу, грЯнулсЯ оземь. „ва лакеЯ бросились  поднимать  ее,  а  также
алькальд  и  альгуасилы.  ѓуадалахарские  ворота  переполошились,  то  есть,
разумею, не самые  ворота,  а  всЯкий  праздношатающийсЯ  люд,  который  там
толчетсЯ. ѓоспожа пошла домой пешком, а  мой  муж  побежал  к  цирюльнику  и
сказал, что ему проткнули насквозь  все  внутренности.  ‘лава  об  учтивости
моего супруга так быстро распространилась, что на улицах за ним стали бегать
мальчишки, и вот поэтому, а еще  потому,  что  он  был  чуть-чуть  близорук,
госпожа его и рассчитала, и Я убеждена, что  умер  он  с  горЯ.  Ћсталась  Я
беспомощною вдовою с дочкой на руках, а краса  моей  дочери  все  прибывала,
будто морскаЯ пена. ‚ конце концов, как обо мне шла  молва,  что  Я  великаЯ
рукодельница, то сеньора герцогинЯ, котораЯ тогда только что вышла замуж  за
сеньора герцога, порешила взЯть менЯ с собой  в  королевство  Ђрагонское,  а
также и мою дочь, и  вот  здесь-то,  долго  ли,  коротко  ли,  дочка  моЯ  и
подросла, и что же это, Я вам скажу, за прелесть:  поет,  как  жаворонок,  в
танце - огонь, плЯшет до упаду, читает и  пишет,  как  школьный  учитель,  а
считает, как купец. Ћ чистоплотности ее Я уж и не говорю: проточнаЯ вода - и
та не чище ее. € будет ей сейчас, если памЯть мне не  изменЯет,  шестнадцать
лет пЯть месЯцев и три днЯ, - может, Я только днем ошиблась. Љоротко говорЯ,
девочку мою полюбил сын богатого крестьЯнина, который живет  не  так  далеко
отсюда, в одной из деревень, принадлежащих сеньору герцогу. “ж  и  не  знаю,
как это у них началось, только стали они миловатьсЯ, и он сказал моей дочке,
что он на ней женитсЯ, а сам обманул ее и не думает исполнЯть свое обещание.
€ сеньор герцог об этом знает, потому что Я сколько  раз  ему  жаловалась  и
просила его приказать этому сельчанину женитьсЯ на моей дочери, но герцог  в
одно ухо впускает, в другое выпускает. Ђ все дело в том, что отец  обманщика
очень богат, дает герцогу денег взаймы, помогает  ему  кое-когда  обделывать
делишки, и герцог боитсЯ расстроить его и рассердить. ‚от  Я  и  прошу  вас,
государь мой, возьмите на себЯ труд, восстановите  справедливость  -  то  ли
уговорами, то ли силой оружиЯ: ведь все про вас знают, что  вы  родились  на
свет, дабы искоренЯть неправду, выпрЯмлЯть кривду и защищать  обойденных.  €
примите в рассуждение, ваша милость, сиротство моей дочери;  ее  прелесть  и
юность, а равно и все ее совершенства, которые Я вам только что  описала,  -
клЯнусь богом и совестью, ни  одна  из  горничных  девушек  моей  госпожи  в
подметки ей не годитсЯ, даже та, которую зовут Ђльтисидорой:  ее  все  здесь
почитают за самую разбитную и пригожую, но и ей мою дочку  не  перещеголЯть.
„а будет вам известно, государь мой, что не все то золото, что блестит: ведь
эта самаЯ Ђльтисидора берет не столько красотой, сколько самоуверенностью, и
развЯзности в ней куда больше,  чем  скромности,  и  притом  она  не  совсем
здорова: у нее так плохо пахнет изо рта, что с ней рЯдом стоЯть  нельзЯ.  „а
взЯть хоть самое сеньору герцогиню... Ќет уж, Я лучше помолчу, а то ведь и у
стен бывают уши.
     - Ђ что такое у сеньоры герцогини, скажите  ради  бога,  сеньора  доньЯ
ђодригес? - спросил „он Љихот.
     - ‚ы так убедительно менЯ просите, что Я не  могу  не  ответить  вам  с
полною откровенностью, - молвила дуэньЯ. - ‚ы знаете, сеньор „он Љихот,  как
красива сеньора герцогинЯ: кожа у  нее  напоминает  отполированный,  гладкий
клинок, щеки - кровь с молоком, очи как звезды небесные, и ходит-то она - не
ходит, а словно летает; можно подумать, что она так и  пышет  здоровьем,  на
самом же деле, ваша милость, этим она обЯзана прежде всего господу  богу,  а
затем двум фонтанелЯм {3}, которые устроены у нее на ногах, и через  которые
вытекают все те дурные соки, коими, как уверЯют  лекари,  сеньора  герцогинЯ
полна.
     - ЏресвЯтаЯ дева! - воскликнул „он Љихот. - Ќеужели у сеньоры герцогини
существуют подобные сточные желоба? џ бы не поверил даже,  если  б  мне  это
сказали босые братьЯ, но коль скоро это утверждает сеньора  доньЯ  ђодригес,
значит, так оно и есть.  ‚прочем,  фонтанели  на  таких  ножках,  уж  верно,
источают не дурные соки, но текучую амбру. Џраво, Я  прихожу  к  мысли,  что
фонтанели - вещь чрезвычайно полезнаЯ длЯ здоровьЯ.
     ’олько успел „он Љихот это вымолвить,  как  вдруг  дверь  в  комнату  с
великим шумом распахнулась, доньЯ ђодригес от неожиданности выронила  свечу,
и в комнате стало темно, как говоритсЯ - хоть  глаз  выколи.  ‚след  за  тем
несчастнаЯ дуэньЯ почувствовала, как чьи-то руки схватили ее за горло, да  с
такой силой, что она не успела проронить ни звука, а кто-то другой с великим
проворством, не говорЯ худого слова, поднЯл ей юбки и  чем-то,  по-видимому,
туфлей, так ее отшлепал, что вчуже брала жалость; испытывал к ней жалость  и
„он Љихот, однако он даже не пошевелилсЯ: он не мог понЯть, что это такое, и
лежал тихо и смирно, боЯсь, как бы и ему не получить свою порцию. € опасениЯ
его были не напрасны, ибо безмолвные палачи, задавши трепку дуэнье (а дуэньЯ
пикнуть не смела), направились к „он Љихоту и, сдернув  с  него  простыню  и
одеЯло, принЯлись щипать его, да так часто и так больно,  что  ему  пришлось
пустить в ход кулаки, и все это  происходило  в  совершенной  тишине.  Ѓитва
длилась около получаса; засим привидениЯ скрылись, доньЯ  ђодригес  оправила
юбки и, оплакиваЯ свое злоключение, вышла из комнаты, не сказав  „он  Љихоту
ни слова, „он Љихот же, измученный и исщипанный, растерзанный и озадаченный,
осталсЯ один, и тут мы его покинем, как он ни жаждет  узнать,  кто  же  этот
злой чародей, который так его отделал. Ћб этом будет сказано в свое времЯ, а
теперь обратимсЯ к ‘анчо Џансе, как того требует порЯдок истории.


     1 ...поцеловал себе правую руку... - в знак верности данному слову.
     2 ...потому, что он горец. - †ители  северных  горных  районов  €спании
гордились  тем,  что  они  первые  положили  начало  реконкисте  (отвоеванию
территорий, захваченных у них арабами в VIII в.),  и  считали  себЯ  поэтому
знатными людьми.
     3 ”онтанели - искусственные раны на ногах, с помощью которых во времена
‘ервантеса врачевали больных, чтобы дать выход "дурным сокам" из тела.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XLIX
     Ћ том, что случилось с ‘анчо Џансою, пока он дозором обходил остров

     Њы оставили великого губернатора в ту самую минуту, когда он сердилсЯ и
досадовал на крестьЯнина, живописца  и  плута,  подученного  домоправителем,
которого, в свою очередь, подучил герцог, и насмехавшегосЯ над ‘анчо; однако
‘анчо хоть и был простоват, неотесан и толст,  а  все  же  спуску  не  давал
никому, и как скоро тайное совещание по поводу письма герцога  окончилось  и
доктор  Џедро  Ќестерпимо   возвратилсЯ   в   залу,   ‘анчо   объЯвил   всем
присутствовавшим:
     - ’еперь Я вполне уразумел, что судьи и губернаторы должны быть сделаны
из меди, иначе назойливые посетители прЯмо доймут;  они  требуют,  чтобы  их
выслушивали и разбирали их тЯжбы в любой час и во всЯкое времЯ, они только о
своих делах и думают, а там хоть трава не расти, и если несчастный судьЯ  не
выслушает их и не разберет их тЯжбы, потому  ли,  что  не  в  состоЯнии  это
сделать, потому ли, что они Явились в неприсутственные часы, они прЯмо  так,
с маху, начинают его  ругать,  сплетничают  про  него,  перемывают  ему  все
косточки и родню-то его в покое не оставЯт.  ѓлупый  проситель,  бестолковый
проситель! Ќе торопись, дождись удобного времени  и  благоприЯтного  случаЯ,
тогда и выкладывай, что у тебЯ за дело, не приходи ни в час обеда, ни в часы
сна. ‚едь судьи - живые люди и должны отдавать естеству естественный долг, -
ко мне, впрочем, это не относитсЯ, Я своего естества  не  питаю  по  милости
здесь присутствующего сеньора доктора Џедро  Ќестерпимо  “чертанарогеры:  он
морит менЯ голодом и уверЯет, что смерть и есть жизнь, дай  бог  ему  самому
такой жизни, равно как и всей его братии, - Я говорю  о  дурных  лекарЯх,  а
хорошие заслуживают пальм и лавров.
     ‚се, кто знал ‘анчо Џансу, дивились его изысканной  манере  выражатьсЯ,
не могли понЯть, откуда это у него, и  находили  единственное  объЯснение  в
том, что высокие посты и должности либо  оттачивают  ум  человеческий,  либо
притуплЯют  его.  ‚  конце  концов  доктор  Џедро  Ќестерпимо   из   селениЯ
’иртеафуэра, или  же  “чертанарогера,  сказал,  что  вечером  он  непременно
позволит губернатору поужинать, хотЯ  бы  и  в  нарушение  всех  предписаний
ѓиппократовых. ѓубернатор этим удовлетворилсЯ и с великим  нетерпением  стал
ждать, когда наступит вечер и час ужина, и хотЯ у него было  такое  чувство,
словно времЯ остановилось и с места не двигаетсЯ,  однако  долгожданный  миг
все же настал, и ему подали на ужин тушеную говЯдину с луком и вареные ножки
теленка уже не первой молодости. ‘анчо  отдал  всему  этому  более  обильную
дань, чем если бы его потчевали  миланскими  тетерками,  римскими  фазанами,
соррентской телЯтиной, моронскими куропатками или же лавахосскими гусЯми,  и
за ужином он обратилсЯ к доктору с такими словами:
     - Џослушайте, сеньор доктор! ‚предь не должно  старатьсЯ  угощать  менЯ
тонкими блюдами и изысканными кушаньЯми, - это только расстроит мой желудок:
ведь он привык к козлЯтине, к говЯдине, к свинине, к ветчине,  к  репе  и  к
луку, и ежели вы станете пичкать его всЯкими придворными блюдами, то они ему
не понравЯтсЯ, а от иных его тошнить будет. Џринес бы  мне  лучше  дворецкий
так называемой ольи подриды, то есть упрелых овощей, и чем больше в ней этой
самой прели, тем приЯтней от нее запах, и дворецкий может  напихать  туда  и
намешать чего угодно, лишь бы только это было съедобное,  а  Я  его  за  это
поблагодарю и когда-нибудь награжу, а вот издеватьсЯ над собой Я  никому  не
позволю, иначе у нас дело на лад не пойдет. „авайте-ка все жить и  кушать  в
мире и согласии. —его мы с вами не  поделили?  џ  так  буду  управлЯть  этим
островом, чтобы податей не прощать, но и взЯток не вымогать,  а  вы  у  менЯ
будьте тише воды, ниже травы, потому, должно вам знать, мы за себЯ постоим и
в случае чего натворим чудес. ѓлЯдишь, на зверЯ-то как раз и ловец прибежит.
     - ђазумеетсЯ, сеньор губернатор, - сказал  дворецкий,  -  ваша  милость
совершенно права, и Я от имени всех жителей нашего острова даю обещание, что
мы   будем   служить   вам   со   всем   возможным   усердием,   любовью   и
добросовестностью, ибо тот мЯгкий способ правлениЯ, коего ваша милость стала
придерживатьсЯ с самого начала, не дает нам оснований не  только  сотворить,
но даже замыслить что-либо вашей милости неугодное.
     - Ќадеюсь, - заметил ‘анчо, -  дураки  бы  вы  были,  если  б  что-либо
подобное сотворили или же замыслили. ‘тало быть,  Я  еще  раз  повторЯю,  не
забудьте насчет пропитаниЯ длЯ менЯ и длЯ моего серого,  изо  всех  дел  это
самое важное и неотложное, а в установленный час мы пойдем с вами в обход: Я
хочу очистить остров от всЯкой дрЯни -  от  побродЯг,  лодырей  и  шалопаев.
Ќадобно вам знать, друзьЯ мои, что праздношатающийсЯ люд в государстве - это
все  равно  что   трутни   в   улье,   которые   пожирают   мед,   собранный
пчелами-работницами.  џ  намерен   оказывать   покровительство   крестьЯнам,
охранЯть особые права идальго,  награждать  людей  добродетельных,  а  самое
главное - относитьсЯ с уважением к религии и оказывать почет духовенству. Ќу
как, друзьЯ? Џравильно Я говорю или же сбрендил?
     - ‚ы так говорите, сеньор губернатор, - отвечал домоправитель  герцога,
- что Я, право, удивлЯюсь: такой неграмотный человек, как вы, ваша  милость,
- сколько мне известно, вы ведь грамоте совсем не знаете, - и вдруг  говорит
столько назидательных и поучительных вещей, - ни те, кто нас сюда послал, ни
мы сами никак не могли от вас ожидать такой  рассудительности.  Љаждый  день
приносит нам что-нибудь новое: начинаетсЯ дело с шутки - кончаетсЯ  всерьез,
хотел кого-то одурачить - глЯдь, сам в дураках осталсЯ.
     €так,  наступил  вечер,  и  с  дозволениЯ  сеньора  доктора  Ќестерпимо
губернатор  отужинал.  ‡атем  был  нарЯжен  дозор;  вместе  с   губернатором
отправились в обход домоправитель, секретарь,  дворецкий,  летописец,  коему
было поручено заносить деЯниЯ ‘анчо  на  скрижали  истории,  и  целый  отрЯд
альгуасилов и судейских; ‘анчо с жезлом в руке преважно шествовал посредине.
€ вот когда они уже прошли несколько улиц,  послышалсЯ  лЯзг  скрещивающихсЯ
сабель; все бросились в ту сторону и увидели, что  дерутсЯ  всего  лишь  два
человека,  каковые,  завидев  властей,  прекратили  драку,  а  один  из  них
воскликнул:
     - €менем бога и королЯ! —то же  это  за  безобразие  творитсЯ  в  нашем
городе: нападают прЯмо посреди улицы и грабЯт при всем честном народе!
     - “спокойсЯ, добрый человек, - молвил ‘анчо, - и  расскажи  мне,  из-за
чего вы повздорили. џ - губернатор.
     ’ут вмешалась противнаЯ сторона:
     - ‘еньор губернатор! џ вам все расскажу  возможно  короче.  Љ  сведению
вашей милости, этот господин только что выиграл в игорном доме, вон  в  том,
что напротив, более тысЯчи реалов, и одному богу известно, каким образом.  џ
при сем присутствовал и в рЯде сомнительных случаев, хотЯ и против  совести,
присуждал в его пользу. Ћн огреб свой выигрыш, и Я надеЯлсЯ, что  получу  от
него магарыч хотЯ бы размере  одного  эскудо:  это  уж  так  принЯто  и  так
заведено  -  вознаграждать  столь  важных  лиц,   каков   Я,   следЯщих   за
правильностью ходов, содействующих беззакониЯм и предотвращающих ссоры, а он
спрЯтал деньги и ушел. џ разозлилсЯ, догнал его и в самых нежных  и  учтивых
выражениЯх попросил подарить мне хотЯ бы восемь реалов, а ведь он знает, что
Я человек честный и что Я должности никакой не занимаю и доходов ниоткуда не
получаю, ибо родители мои ничему менЯ не учили и ничего мне не оставили,  но
этот мошенник, который в жульничестве самому Љаку сто очков вперед даст, а в
шулерстве самому Ђндрадилье {1}, не пожелал мне дать более  четырех  реалов.
Џодумайте, сеньор губернатор, какое бесстыдство и  какаЯ  наглость!  —естное
слово, ваша милость, если б вы не подоспели, Я бы у него  выигрыш  из  горла
вырвал, Я бы его привел в разум!
     - Ђ ты что на это скажешь? - спросил ‘анчо.
     ’от ответил, что противнаЯ сторона говорит правду и что он,  точно,  не
хотел давать более четырех реалов, потому что это, мол, уже не в первый раз;
далее он заметил, что людЯм, ожидающим магарыча, надлежит быть вежливыми и с
веселым видом брать,  что  дают,  торговатьсЯ  же  с  теми,  кто  осталсЯ  в
выигрыше, им не подобает, если только они не вполне уверены, что это  шулеры
и что их выигрыш - выигрыш нечестный; а что он, игрок,  не  пожелал  одарЯть
вымогателЯ,  это,  мол,  и  есть  лучшее  доказательство,  что  он   человек
порЯдочный, а не жулик, как уверЯет тот, ибо шулеры - вечные  данники  таких
вот соглЯдатаев, которые знают, что они передергивают карту.
     - ’о правда, - подтвердил домоправитель. - ‘еньор губернатор!  Њы  ждем
ваших указаний, что нам делать с этими людьми.
     - ‘ этими людьми надобно сделать  вот  что,  -  объЯвил  ‘анчо.  -  ’ы,
который выиграл, - все равно, честно, нечестно или не так, не эдак, - ты сей
же час выдашь этому драчуну сто реалов, а еще тридцать реалов пожертвуешь на
заключенных. ’ы же, что должности не занимаешь и  доходов  не  получаешь,  а
только небо коптишь, бери скорей сто реалов и, самое позднее,  завтра  утром
отправлЯйсЯ с нашего острова в изгнание на десЯть лет, а нарушишь мою волю -
будешь отбывать свой срок на том свете, потому Я собственноручно повешу тебЯ
на столбе, в крайнем же случае это сделает палач по моему  повелению.  €  ни
тот, ни другой не смейте мне перечить, а то Я вас!
     Џервый противник вынул  деньги,  второй  их  взЯл,  один  отправилсЯ  в
изгнание, другой пошел домой, а губернатор сказал:
     - ‚о что бы то ни стало закрою все эти игорные дома: Я так полагаю, что
от них вред немалый.
     - ‚от этот дом, - возразил один  из  судейских,  -  вашей  милости,  во
всЯком случае, не удастсЯ закрыть:  его  содержит  одно  значительное  лицо,
которое, кстати сказать, в течение  года  неизмеримо  больше  проигрывает  в
карты,  нежели  получает  барыша  со  своего  заведениЯ.  ‡ато  на   других,
низкопробных, притонах ваша милость может показать свою  власть:  от  них  и
вреда больше, и всЯкое жулье там так и кишит.  Њежду  тем  в  дома,  которые
содержат знатные кавальеро и сеньоры, заправские шулеры плутовать ни за  что
не пойдут, а коль скоро порочнаЯ наклонность к картежничеству  за  последнее
времЯ получила всеобщее распространение, то пусть уж лучше игра идет в домах
у знати, а не у мастеровых, где обычай  таков:  заманЯт  в  полуночную  пору
какого-нибудь горемыку и оберут донитки.
     - ‚от что, стрЯпчий, - заметил ‘анчо, - предмет сей таков, что  об  нем
можно говорить долго, это Я и сам знаю.
     ‚ это времЯ к ним приблизилсЯ полицейский, тащивший за  руку  какого-то
парнЯ, и сказал:
     - ‘еньор губернатор!! ќтот молодчик  шел  нам  навстречу,  но,  завидев
полицию,  круто  повернулсЯ  и  бросилсЯ  наутек  -   так   поступают   одни
преступники. џ побежал за ним, однако ж,  если  б  он  не  споткнулсЯ  и  не
полетел, нипочем бы мне его не догнать.
     - ’ы чего, молодец, бежал? - спросил ‘анчо.
     Џарень же ему на это ответил так:
     - ‘еньор! ЏолициЯ имеет  обыкновение  долго  расспрашивать,  а  мне  не
хотелось отвечать.
     - —ем ты занимаешьсЯ?
     - џ ткач.
     - —то же ты ткешь?
     - ‘ дозволениЯ вашей милости, наконечники длЯ копий.
     - Ѓа, да ты шутник! ‡убоскальством, стало быть, промышлЯешь?  „обро!  Ђ
куда это ты направлЯлсЯ?
     - ЏроветритьсЯ, сеньор.
     - Ђ где же у вас тут, на острове, проветриваютсЯ?
     - Ђ где ветер дует.
     - •орошо! ’ы за словом в карман не лезешь. ‘ейчас видно умного  малого,
но только представь себе, что ветер - это Я, и дую Я тебе прЯмо  в  спину  и
подгонЯю прЯмо к самой тюрьме. Ђ ну, возьмите его и  отведите!  Џусть-ка  он
эту ночку поспит в тюрьме и на сей раз обойдетсЯ без проветриваньЯ.
     - …й-богу,  ваша  милость,  вам  легче  сделать  менЯ  королем,  нежели
заставить спать в тюрьме! - возразил парень.
     - ќто почему же Я не заставлю тебЯ спать в тюрьме? - спросил  ‘анчо.  -
Ќе властен Я, что ли, в любую минуту схватить тебЯ или же отпустить?
     - Љак ни велика власть вашей милости, - возразил парень, -  а  все-таки
вы менЯ не заставите спать в тюрьме.
     - Љак так нет? - вскричал ‘анчо. - Ћтведите его в тюрьму - там он  живо
поймет, что заблуждалсЯ, буде же начальник тюрьмы в корыстных  целЯх  окажет
ему снисхождение и дозволит  хотЯ  на  шаг  от  тюрьмы  отойти,  Я  на  того
начальника наложу пеню в две тысЯчи дукатов.
     - утить изволите, - заметил парень. - Ќе родилсЯ  еще  на  свет  такой
человек, который заставил бы менЯ спать в тюрьме.
     - ѓовори же, черт ты этакий! - вскричал ‘анчо. - „а  кто  тебЯ,  ангел,
что ли, выведет из тюрьмы и разобьет кандалы, которые Я велю на тебЯ надеть?
     - ‚от что,  сеньор  губернатор,  давайте  вникнем  в  суть  дела,  -  с
очаровательною приЯтностью заговорил юноша. - Џоложим,  ваша  милость  велит
препроводить менЯ в тюрьму, там на менЯ наденут  кандалы  и  цепи  -  и  под
замок, а начальник тюрьмы во избежание суровой кары исполнит ваш приказ и не
выпустит менЯ, - все равно, если Я не пожелаю спать и  всю  ночь  не  сомкну
глаз, то можете ли вы, ваша милость, со всей своей  властью  принудить  менЯ
заснуть, коль скоро Я не желаю?
     - ђазумеетсЯ, что нет, - вмешалсЯ секретарь, - малый ловко вывернулсЯ.
     - ‡начит, - спросил ‘анчо, - ты не  стал  бы  спать  потому,  что  тебе
просто не хочетсЯ, а не длЯ того, чтобы мне противодействовать?
     - “ менЯ и в мыслЯх того не было, сеньор, - отвечал парень.
     - Ќу, тогда иди с богом, - рассудил ‘анчо, -  иди  домой  спать,  пошли
тебе господь приЯтных снов, Я же лишать  тебЯ  сна  не  намерен,  но  только
вперед советую с властЯми не шутить, а то нарвешьсЯ на кого-нибудь, так тебЯ
за такие шуточки по головке не погладЯт.
     Џарень удалилсЯ, а губернатор продолжал обход, и немного погодЯ к  нему
приблизились двое полицейских, которые вели за  руки  какого-то  мужчину,  и
сказали:
     - ‘еньор губернатор! ќтот человек - только на вид мужчина, а  на  самом
деле это переодетаЯ в мужское платье женщина, и притом недурнаЯ собой.
     Ћни поднесли к лицу задержанного не то два, не то три фонарЯ, и  фонари
осветили лицо девушки лет шестнадцати с небольшим,  у  которой  волосы  были
собраны под сеткой из золотистых и зеленых шелковых нитей: то  была  писанаЯ
красавица, чистый перл. …е окинули взглЯдом с головы до  ног  и  обнаружили,
что на ней красные шелковые чулки, подвЯзки из  белой  тафты  с  бисерной  и
золотой бахромою, шаровары из зеленой с золотом парчи, кафтанчик из  той  же
материи, под ним камзол из великолепной белой, шитой  золотом  ткани,  а  на
ногах белые мужские башмаки; вместо шпаги за поЯсом у  нее  был  драгоценный
кинжал;  пальцы  унизаны  чудными  кольцами.  Ћдним  словом,  девушка   всем
понравилась, но никто не знал ее; местные  жители  объЯвили,  что  не  имеют
понЯтиЯ, кто она такаЯ, в особенности же были удивлены те, коим было  велено
дурачить ‘анчо, ибо это происшествие и эта встреча не были ими подстроены, и
они в замешательстве ожидали, чем все это кончитсЯ. ‘анчо  опешил  при  виде
такой красавицы и спросил ее, кто она, откуда и что принудило ее  надеть  на
себЯ это платье. „евушка стыдливо потупила  очи  и  с  наискромнейшим  видом
молвила:
     - ‘еньор! џ не могу говорить при всех о том, что мне надлежит содержать
в глубочайшей тайне. џ только хочу, чтобы вы знали, что  Я  не  воровка,  не
преступница,  а  просто  несчастнаЯ  девушка,  которую   ревность   вынудила
пренебречь приличиЯми.
     Џри этих словах домоправитель обратилсЯ к ‘анчо:
     - ‘еньор губернатор! ‚елите этим людЯм отойти в сторону,  дабы  сеньора
могла без стеснениЯ говорить все, что ей угодно.
     ѓубернатор  отдал  приказ;  все  отошли  в  сторону,   за   исключением
домоправителЯ, дворецкого и секретарЯ.
     “достоверившись, что все прочие находЯтсЯ на  почтительном  расстоЯнии,
девушка начала так:
     - ‘еньоры! џ дочь Џедро Џереса Њасорки: он держит на  откупе  шерсть  в
нашем городе и часто бывает у моего отца.
     - ќто что-то не так, сеньора,  -  заметил  домоправитель,  -  Я  хорошо
знаком с Џедро Џересом, и мне известно, что детей у него нет, ни сыновей, ни
дочерей, а кроме того, вы говорите, что это ваш отец, и тут же  прибавлЯете,
что он постоЯнно бывает у вашего отца.
     - џ тоже обратил на это внимание, - вставил ‘анчо.
     - ‚идите ли, сеньоры, от  волнениЯ  Я  сама  не  знаю,  что  говорю,  -
призналась девушка. - ‘казать вам откровенно, Я  дочь  „ьего  де  ла  ‹ьЯна,
которого ваши милости, верно, хорошо знают.
     - ‚от это другое дело, - заметил домоправитель. - џ знаю  „ьего  де  ла
‹ьЯна - это знатный и богатый идальго, у него сын и дочь, и с тех  пор,  как
он овдовел, никто во всем городе не может сказать, что когда-нибудь видел  в
лицо его дочь: он держит ее под семью замками и даже солнцу не дает  на  нее
смотреть, но совсем тем молва трубит о необычайной ее красоте.
     - ’о правда, - молвила девушка, - и эта дочь - Я. ‚ы,  сеньоры,  видели
менЯ и можете уверитьсЯ сами, лжива или не лжива молва о моей красоте.
     ’ут девушка горько заплакала, а секретарь приблизилсЯ  к  дворецкому  и
шепнул ему:
     -  ‚не  всЯкого  сомнениЯ,  с   бедной   девушкой   что-нибудь   важное
приключилось, коли она, дочь столь благородных родителей, в этом одеЯнии и в
такую пору бродит по улицам.
     - ‘омневатьсЯ не приходитсЯ, - согласилсЯ дворецкий, -  тем  более  что
слезы ее подтверждают наше предположение.
     ‘анчо употребил все свое красноречие, чтобы утешить ее, и  сказал,  что
она смело может поведать им свои злоключениЯ: они, мол,  постараютсЯ  не  на
словах, а на деле оказать ей всЯческую помощь.
     - ‚от в чем состоит весь случай, - заговорила она. -  Њой  отец  держал
менЯ взаперти целых десЯть лет, а как раз столько и прошло с того днЯ, когда
мою матушку опустили в сырую  землю.  „аже  слушать  мессу  Я  хожу  в  нашу
домашнюю богато убранную молельню, так что до сих пор Я  не  видела  ничего,
кроме дневных и ночных небесных светил, не имела представлениЯ ни об улицах,
ни о площадЯх, ни о храмах и не видела  других  мужчин,  кроме  моего  отца,
брата и откупщика Џедро Џереса; откупщик бывает у нас постоЯнно, и, чтобы не
открывать вам, кто мой настоЯщий отец, мне и пришло в голову выдать себЯ  за
дочь откупщика. ќто заточение, эта невозможность  выйти  из  дому,  хотЯ  бы
только длЯ того, чтобы пойти в церковь, уже давно повергают менЯ в отчаЯние:
Я хочу видеть свет, мне хочетсЯ посмотреть, по крайней мере, на  мой  родной
город, и Я полагаю, что это желание не противоречит тем  приличиЯм,  которые
девушкам из хороших семей подобает соблюдать. Љогда до менЯ доходили  слухи,
что  в  городе  устраиваютсЯ  бои  быков,  бранные  потехи  или   что   дают
какую-нибудь комедию, Я забрасывала  вопросами  моего  брата,  годом  моложе
менЯ, и еще о многом, о многом из того, что мне также не довелось видеть,  Я
его расспрашивала, он же старалсЯ как можно лучше мне все объЯснить, но  его
рассказы только усиливали во мне желание  видеть  все  это  своими  глазами.
Ћднако ж историЯ моей гибели выходит слишком длинной, - словом, Я упросила и
умолила моего брата... но ах! лучше бы мне не упрашивать и не умолЯть его...
     € тут она снова залилась слезами. „омоправитель же ей сказал:
     - Џродолжайте, сеньора, и поведайте  нам  наконец,  что  такое  с  вами
случилось: ваши речи и ваши слезы приводЯт нас в недоумение.
     - ђечи мои теперь  будут  кратки,  зато  слезы  -  обильны,  -  молвила
девушка, - а иных последствий и не могут иметь неразумные желаниЯ.
     Љрасота девушки поразила  воображение  дворецкого,  и,  чтобы  еще  раз
взглЯнуть на нее, он снова поднес к ее лицу фонарь и невольно  подумал,  что
по ее щекам катЯтсЯ не слезы, но бисеринки или же роса лугов и что это  даже
слишком слабое сравнение:  что  слезы  ее  не  менее  прекрасны,  чем  перлы
‚остока, и хотелось дворецкому, чтобы горе ее было не столь  велико,  как  о
том свидетельствовали слезы ее и вздохи. ѓубернатор между тем  досадовал  на
девушку за то, что уж очень она  затЯгивает  свой  рассказ;  наконец  он  не
вытерпел и попросил не держать их долее в неведении: час, дескать,  поздний,
а он  только  начал  обход.  ’огда  она,  прерываЯ  свою  речь  рыданиЯми  и
всхлипываниЯми, заговорила снова:
     - ‚се мое несчастье, все мое злополучие состоит в том, что  Я  упросила
брата, чтоб он позволил мне переодетьсЯ мужчиной и дал мне  свое  платье,  и
чтоб он ночью, когда батюшка  заснет,  показал  мне  город.  Ќаскучив  моими
мольбами, он в конце концов уступил, Я надела на себЯ вот этот самый костюм,
он надел мое платье, которое, кстати сказать, очень ему подошло, потому  что
у него нет еще и признаков бороды и лицом он напоминает прелестную  девушку,
и вот нынче ночью, вероЯтно с час тому назад, мы ушли из  дому  и,  влекомые
легкомыслием молодости, обежали весь город и уже собирались домой, как вдруг
увидели, что навстречу  нам  целаЯ  гурьба,  и  тут  мой  брат  мне  сказал:
"‘естрица! Љак видно, это ночной обход: беги со всех ног, что есть силы,  за
мной, чтобы нас не узнали, а  иначе  дело  плохо".  ‘  последним  словом  он
повернул обратно и пустилсЯ бежать без оглЯдки. џ же через  несколько  шагов
со страху упала, и тут ко мне приблизилсЯ блюститель порЯдка и привел менЯ к
вам, и мне сейчас очень стыдно: столько народу на  менЯ  смотрит  и,  верно,
думает, что Я сквернаЯ, взбалмошнаЯ девчонка.
     - ќто и есть, сеньора, все ваше злосчастье? - спросил ‘анчо. - Ђ как же
вы сперва сказали, что уйти из дому вас принудила ревность?
     - Ѓольше со мной ничего  не  приключилось,  и  оставила  Я  дом  не  из
ревности, а потому, что мне хотелось видеть свет, - впрочем, желание мое  не
выходило за пределы улиц нашего города.
     —то девушка говорила  правду  истинную,  это  выЯснилось  окончательно,
когда полицейские привели ее брата, коего один из них настиг в то времЯ, как
он убегал от сестры. Ќа нем была только пышнаЯ юбка и голубой камки мантильЯ
с золотыми позументами, а головной убор заменЯли его же собственные  волосы,
вившиесЯ белокурыми локонами и походившие на  золотые  колечки.  ѓубернатор,
домоправитель и дворецкий отвели его в сторону, чтобы их не слышала девушка,
и спросили, почему на нем это одеЯние, - тогда он, смущенный  и  растерЯнный
не меньше, чем его сестра, рассказал то же, что и она,  и  этим  чрезвычайно
обрадовал влюбленного дворецкого. ѓубернатор, однако ж, заметил:
     - ђазумеетсЯ, сеньора, это было с вашей стороны чистейшее ребЯчество, а
чтобы рассказать о дерзкой этой выходке, вовсе не требовалось столько  слов,
слез и воздыханий. ‘казали бы только: "Њы, такой-то и  такаЯ-то,  удрали  из
родительского дома, чтобы прогулЯтьсЯ,  и  затеЯли  мы  это  единственно  из
любопытства, а никакого другого намерениЯ у нас не было", - и всЯ недолга, и
нечего было нюнить да рюмить, и то, и се, и пЯтое, и десЯтое.
     - ‚аша правда, - молвила девушка, - однако ж надобно  вам  знать,  ваши
милости, что Я ужасно как волновалась и не могла  держатьсЯ  в  определенных
рамках.
     - Ќу ладно, бог с ними, с этими рамками, - заключил ‘анчо. - ‘ейчас  мы
вас обоих проводим домой, - может статьсЯ, отец еще ничего  не  заметил.  Ќо
только вперед не будьте такими ребЯчливыми и не стремитесь поскорей  увидеть
свет: девушке честной - за прЯлкой место, женщина что курочка:  много  будет
бегать - себЯ погубит, дурочка, - ведь коли женщина желает людей посмотреть,
стало быть, есть у нее желание и себЯ показать. Ѓольше Я ничего не скажу.
     ћноша поблагодарил губернатора за его любезное намерение проводить  их,
и все двинулись к их дому, находившемусЯ невдалеке. Љак  скоро  они  к  нему
приблизились, юнец бросил камешек в решетку окна, в ту же минуту  спустилась
служанка, котораЯ дожидалась возвращениЯ его сестры и его  самого,  отворила
дверь, и они вошли, прочие же не переставали дивитьсЯ их привлекательности и
красоте, а равно и обуЯвшему их желанию во что бы то ни стало  видеть  свет,
хотЯ бы глухою ночью  и  не  выходЯ  из  городишка;  впрочем,  они  все  это
объЯснЯли  их  молодостью.  “  дворецкого  сердце  было   пронзено,   и   он
вознамерилсЯ на другой же день пойти к отцу девушки и просить  ее  руки;  он
был уверен, что ему, как слуге герцога, отказать не решатсЯ. „аже ‘анчо -  и
тот стал подумывать, не выдать ли ему за этого юношу свою дочку ‘анчику,  и,
умозаключив, что от губернаторской дочки ни один  жених  не  откажетсЯ,  дал
себе слово со временем привести замысел свой в исполнение.
     ‚ эту ночь обход острова на сем и кончилсЯ, по прошествии же двух  дней
кончилось и самое губернаторство, а с ним вместе рухнули и  разлетелись  все
планы ‘анчо, как то будет видно из дальнейшего.


     1 ЂндрадильЯ. - Џолагают, что это имЯ знаменитого в то времЯ шулера.


        ѓ‹Ђ‚Ђ L,
     в коей выЯснЯетсЯ, кто были сии волшебники и палачи,
     которые высекли дуэнью и исщипали и поцарапали „он Љихота,
     и повествуетсЯ о том, как паж герцогини доставил письмо
     ’ересе Џанса, жене ‘анчо Џансы

     ‘ид  Ђхмет,  добросовестнейший  исследователь  мельчайших  подробностей
правдивой этой истории, сообщает, что дуэньЯ, спавшаЯ с  доньей  ђодригес  в
одной комнате, слышала, как та, отправлЯЯсь к „он Љихоту, вышла из  спальни,
и, будучи, подобно всем  решительно  дуэньЯм,  любительницею  все  выведать,
разузнать и  разнюхать,  она  пошла  следом  за  доньей  ђодригес,  до  того
осторожно при этом ступаЯ, что добраЯ ђодригес ее не  заметила;  а  как  она
разделЯла общую длЯ всех дуэний страсть к сплетнЯм, то,  увидев,  что  доньЯ
ђодригес проникла в покой „он Љихота, мигом очутилась у герцогини и все  там
разблаговестила. ѓерцогинЯ довела все это до сведениЯ  герцога  и  попросила
позволениЯ пойти вместе с Ђльтисидорой узнать, что надобно донье ђодригес от
„он Љихота; герцог позволил, и обе женщины с великим  бережением  и  опаскою
подкрались на цыпочках к двери „он-Љихотовой спальни и стали так близко, что
им слышен был весь разговор;  когда  же  герцогинЯ  услышала,  что  ђодригес
выдала тайну насчет  аранхуэсских  ее  фонтанов  {1},  то  не  выдержала  и,
обуреваемаЯ гневом и жаждой мщениЯ, вместе с Ђльтисидорой,  испытывавшей  те
же самые чувства, ворвалась в  спальню,  и  тут  они  соединенными  усилиЯми
расцарапали „он Љихоту  лицо  и  отшлепали  дуэнью  уже  известным  читателю
способом; должно заметить, что все оскорблЯющее женскую красоту и задевающее
самолюбие  женщин  приводит  их  в  Ярость  неописуемую  и  особенно  сильно
возбуждает их  мстительность.  ѓерцогинЯ  рассказала  об  этом  происшествии
герцогу, чем немалое доставила ему удовольствие, и, вознамерившись шутить  и
потешатьсЯ над „он Љихотом и дальше, отправила  того  самого  пажа,  который
изображал „ульсинею и требовал, чтобы его расколдовали (о чем ‘анчо Џанса за
всЯкими государственными делами  успел  начисто  позабыть),  к  жене  ‘анчо,
’ересе Џанса, с письмом от ее мужа, с письмом от себЯ  и  с  большой  ниткой
великолепных кораллов в виде подарка.
     „алее в истории говоритсЯ, что паж, юноша толковый,  сообразительный  и
услужливый, поехал туда с превеликой охотой; подъехав к  селу,  он  окликнул
женщин, собравшихсЯ во множестве у ручьЯ и полоскавших белье, и спросил, где
живет женщина по имени ’ереса Џанса, жена некоего  ‘анчо  Џансы,  оруженосца
рыцарЯ, который именует себЯ „он Љихотом ‹аманчским;  услышав  этот  вопрос,
одна из девчонок, полоскавших белье, поднЯла голову и ответила:
     - ’ереса Џанса - это моЯ мать, помЯнутый вами ‘анчо - это мой  батюшка,
помЯнутый же вами рыцарь - это наш господин.
     - ‚ таком случае, девушка,  -  молвил  паж,  -  проводи  менЯ  к  своей
матушке: Я везу ей письмо и подарок от вышеупомЯнутого твоего батюшки.
     - ‘ превеликим удовольствием, государь мой, - объЯвила девица, коей  на
вид можно было дать лет четырнадцать.
     Ѓелье она оставила на подругу и, не обувшись и не подобравши волос, как
была, босаЯ и растрепаннаЯ, подскочила к пажу и сказала:
     - Џоезжайте прЯмо, ваша милость, наш  дом  -  крайний,  матушка  сейчас
дома, и уж очень она убива