ость. ’аким он не был даже после девЯтимесЯчного заточениЯ  в
крепости! Ћна больше не поворачивала к нему головы и как будто не смотрела
на него, но видела каждое его движение. Ћна видела, что после концерта  он
подошел к карточному столу, поставленному длЯ принца в нескольких шагах от
трона, и ей стало легче, когда ”абрицио оказалсЯ далеко от нее.
   Ќо маркиз Љрешенци был уЯзвлен, что его жена сидит где-то в углу, вдали
от трона; весь вечер он  убеждал  даму,  занимавшую  третье  от  принцессы
кресло, жену своего  должника,  что  ей  надлежит  поменЯтьсЯ  с  маркизой
местами. ЃеднЯжка, понЯтно, не соглашалась; тогда он разыскал ее  мужа,  и
тот заставил  свою  супругу  покоритьсЯ  печальному  голосу  благоразумиЯ.
Њаркиз добилсЯ, наконец, желанного длЯ него обмена и пошел за женой.
   - ‚ы всегда чересчур скромны, -  сказал  он  ей.  -  Џочему  вы  идете,
потупив глаза? ‚ас, чего доброго, примут за одну из тех  мещанок,  которые
сами удивлЯютсЯ, что попали сюда, и на которых все смотрЯт с удивлением. Ђ
все наша сумасбродка, старшаЯ статс-дама! ќто ее  фокусы!  €звольте  после
этого боротьсЯ с распространением Якобинства!  Ќе  забывайте,  пожалуйста,
что ваш муж занимает первое место среди придворных чинов принцессы; а если
бы  республиканцам  когда-нибудь  и  удалось  уничтожить   двор   и   даже
аристократию, Я все-таки останусь первым богачом в государстве. ‚ы до  сих
пор не можете понЯть это!
   Љресло, в которое маркиз с удовольствием усадил свою жену, находилось в
шести шагах от карточного  стола  принца.  ЉлелиЯ  могла  видеть  ”абрицио
только в профиль и все же нашла, что он так исхудал  и,  главное,  кажетсЯ
таким безучастным ко всему происходЯщему в этом  мире  -  он,  у  которого
малейшее событие встречало отклик, - что в конце концов пришла к  ужасному
выводу: ”абрицио совершенно переменилсЯ, совсем позабыл ее, а причина  его
страшной изможденности - строгие посты, которые он из благочестиЯ  налагал
на себЯ. ќто печальное заключение подтверждали и разговоры ее соседей, ибо
имЯ коадъютора было у  всех  на  устах:  такой  молодой  человек  и  вдруг
приглашен партнером принца. ‡а что ему оказана  эта  высокаЯ  честь?  ‚сех
удивлЯло учтивое равнодушие и  высокомерный  вид,  с  каким  он  сбрасывал
карты, даже когда брал взЯтки у самого принца.
   - Ќет, это просто невероЯтно! - восклицали старые царедворцы. - ’етушка
его в фаворе, так он уж мнит себЯ выше всех. Ќо даст  бог,  долго  это  не
протЯнетсЯ, наш государь не любит, чтобы перед ним важничали.
   ѓерцогинЯ  подошла  к  карточному  столику.  Џридворные  держались   на
почтительном расстоЯнии и  могли  слышать  только  обрывки  разговора,  но
заметили, что ”абрицио вдруг залилсЯ румЯнцем.
   - „олжно  быть,  тетушка  прочла  ему  нотацию,  чтоб  он  держал  себЯ
скромнее, - решили они.
   Ђ в действительности ”абрицио услышал голос Љлелии: она что-то отвечала
принцессе, котораЯ,  обходЯ  залу,  удостоила  разговором  супругу  своего
камергера.
   Ќаступила минута, когда в висте партнеры менЯютсЯ местами,  и  ”абрицио
пришлось сесть напротив Љлелии; несколько раз он в упоении смотрел на нее.
ЃеднЯжка маркиза, чувствуЯ его взглЯд, совсем растерЯлась. ‡абыв  о  своем
обете, она то и дело поднимала  на  него  глаза,  пытаЯсь  разгадать,  что
творитсЯ в его сердце.
   Ќаконец, принц кончил партию; дамы встали, и все направились  в  другую
залу, где был сервирован ужин. Џроизошло некоторое замешательство, и в это
времЯ ”абрицио оказалсЯ совсем близко от Љлелии.  Ћн  все  еще  был  полон
мужественной стойкости, но вдруг услышал тонкий запах ее духов, и все  его
спасительные намерениЯ рухнули. Ћн подошел к ней  и,  словно  разговариваЯ
сам с собою, тихо произнес две строки сонета  Џетрарки,  напечатанного  на
шелковом платочке, который он  прислал  ей  с  ‹аго-Њаджоре:  "Љак  был  Я
счастлив в дни, когда считала чернь менЯ несчастным, и как  же  изменилась
теперь моЯ судьба!"
   "Ќет,  вовсе  он  не  забыл  менЯ!  -  восторженно  думала  ЉлелиЯ.   -
ЌепостоЯнства не может быть в такой прекрасной душе".

   Ќо никогда вам не видать во мне измены,
   Џрекрасные глаза, наставники любви.

   ЉлелиЯ осмелилась повторить про себЯ две эти строки Џетрарки.
   Џринцесса удалилась тотчас после ужина; принц, проводив ее,  больше  не
поЯвилсЯ в парадных залах. Љак только стало известно, что он не  вернетсЯ,
началсЯ разъезд. ‚ передних поднЯлась ужаснаЯ суматоха.  ЉлелиЯ  очутилась
рЯдом с ”абрицио; глубокое страдание,  отражавшеесЯ  в  чертах  его  лица,
внушало ей жалость.
   - ‡абудем прошлое, - сказала она, - сохраните вот  это,  как  памЯть  о
_дружбе_.
   € она положила свой веер так, чтобы он мог взЯть его.
   ‚се вдруг изменилось в глазах ”абрицио, в одно мгновение он стал другим
человеком; на  следующий  же  день  он  объЯвил,  что  его  затворничество
кончилось,  и  вернулсЯ  в  великолепные  покои  во  дворце   ‘ансеверина.
Ђрхиепископ и говорил  и  думал,  что  от  милости  принца,  пригласившего
”абрицио партнером  к  своему  карточному  столу,  у  этого  новоЯвленного
свЯтого совсем уж закружилась голова;  герцогинЯ  же  догадалась,  что  он
помирилсЯ с Љлелией. ќта  мысль  примешалась  к  непрестанным  мучительным
воспоминаниЯм о роковой клЯтве, и  она  окончательно  решила  уехать.  ‚се
удивлЯлись такому сумасбродству. Љак! “далитьсЯ от двора,  когда  ей  Явно
оказывают там беспредельные милости!
   ѓраф, чувствуЯ себЯ счастливейшим человеком, с тех  пор  как  убедилсЯ,
что между ”абрицио  и  герцогиней  нет  любовной  близости,  сказал  своей
подруге:
   - Ќаш  новый  государь  -  воплощение  добродетели,  но  Я  назвал  его
_ребенком_. ђазве он когда-нибудь простит мне  это?  џ  вижу  только  одно
средство  истинного  примирениЯ:  нам  надо  расстатьсЯ.  џ  буду  с   ним
необыкновенно любезен и почтителен, а затем уйду в  отставку  по  болезни.
Џоскольку карьера ”абрицио обеспечена, вы, конечно, разрешите мне это.  Ќо
согласитесь ли  вы  принести  великую  жертву,  -  добавил  он  смеЯсь,  -
променЯть титул герцогини на другой, менее высокий? „лЯ забавы  Я  оставлю
все дела в невообразимом беспорЯдке; у менЯ в различных моих министерствах
было человек пЯть толковых и трудолюбивых чиновников; два месЯца  назад  Я
перевел их на пенсию за то, что они читали французские газеты,  и  посадил
на их место  круглых  дураков.  Џосле  нашего  отъезда  принц  окажетсЯ  в
безвыходном положении, и, невзираЯ на весь ужас, какой внушает ему  фигура
ђасси, несомненно, вынужден будет вернуть его. €так, по первому  же  слову
тирана, повелевающего моей судьбой, Я напишу самое дружеское, умилительное
письмо нашему приЯтелю ђасси и  уведомлю  его,  что  у  менЯ  есть  полное
основание надеЯтьсЯ на его скорое и вполне заслуженное возвышение.


        27

   ќтот серьезный разговор произошел на следующий день  после  возвращениЯ
”абрицио во дворец ‘ансеверина: герцогинЯ не в силах  была  примиритьсЯ  с
радостью, сквозившей в каждом движении ”абрицио. "‡начит, - думала она,  -
эта  молоденькаЯ  ханжа  обманула  менЯ!  Ћна  и  трех  месЯцев  не  могла
противитьсЯ своему возлюбленному!"
   ћному принцу, крайне малодушному по натуре,  уверенность  в  счастливой
развЯзке придала храбрости в его  любовных  домогательствах.  Ћн  узнал  о
приготовлениЯх к отъезду во дворце ‘ансеверина, а его камердинер, француз,
очень мало  веривший  в  добродетель  знатных  дам,  убеждал  его  быть  с
герцогиней посмелее. ќрнесто V  позволил  себе  поступок,  который  сурово
осудили и принцесса и все благомыслЯщие  люди  при  его  дворе:  народ  же
увидел в этом доказательство августейших милостей, оказываемых  герцогине.
Џринц приехал к ней запросто.
   -  ‚ы  уезжаете?  -  сказал  он  строгим  тоном,  глубоко   возмутившим
герцогиню. - ‚ы уезжаете! ‚ы решили обмануть менЯ и нарушить свою  клЯтву!
Ђ между тем, стоило мне только десЯть  минут  помедлить  с  той  милостью,
которой вы просили длЯ ”абрицио, его уже не было бы в  живых.  ‚ы  сделали
менЯ несчастным и уезжаете? …сли б не ваша клЯтва, Я никогда не  осмелилсЯ
бы так полюбить вас. „лЯ вас не существует слова!
   - Џоразмыслите обо всем зрело, государь. Ѓыло  ли  в  вашей  жизни  еще
такое счастливое времЯ, как эти последние четыре месЯца? Ќикогда еще вы не
пользовались такой высокой славой,  как  монарх  и,  смею  думать,  такими
радостЯми, как человек. џ предлагаю вам  договор;  если  вы  соблаговолите
принЯть его, Я не буду вашей любовницей на краткое мгновенье и лишь в силу
клЯтвы, вырванной у менЯ в минуту страха,  но  зато  каждую  минуту  своей
жизни Я посвЯщу заботам о ваших радостЯх. џ буду такой  же,  как  все  эти
четыре месЯца, и, может быть, нашу дружбу впоследствии увенчает любовь.  џ
не присЯгну, что это немыслимо.
   - Ђ если так, -  восторженно  воскликнул  принц,  -  возьмите  на  себЯ
другую, более высокую роль. ‚ластвуйте надо мною и над моим  государством,
будьте моим  премьер-министром.  џ  предлагаю  вам  морганатический  брак,
единственно  доступный  нам  из-за  досадных  требований  моего  сана.  ‡а
примерами недалеко ходить: король Ќеаполитанский  только  что  женилсЯ  на
герцогине Џаргана. џ предлагаю вам такой же брак, - это все,  что  Я  могу
сделать. € сейчас Я вам докажу, что Я не ребенок и обо всем подумал,  даже
о печальных политических последствиЯх. џ  готов  быть  последним  монархом
нашей династии и еще при жизни с  грустью  увидеть,  как  великие  державы
делЯт  мое  наследство.  Ќо  Я  не  стану  хвастатьсЯ  такой  жертвой,   Я
благословлЯю эти весьма чувствительные неприЯтности, потому что  они  дают
мне лишнюю возможность доказать мое уважение к вам, мою страстную любовь.
   ѓерцогинЯ не колебалась ни минуты: с принцем ей было  скучно,  а  графа
она считала приЯтнейшим спутником; во всем мире  существовал  только  один
человек, которого она предпочла бы ему. Љ тому же она повелевала графом, а
принц, в силу своего сана, более или менее повелевал бы ею. € вдобавок  он
мог оказатьсЯ  непостоЯнным  и  завести  любовницу:  через  несколько  лет
разница в возрасте, пожалуй, дала бы ему на это право.
   Џерспектива скуки решила вопрос в первое же мгновенье, но герцогинЯ  из
учтивости попросила разрешениЯ подумать.
   ‘лишком долго было бы передавать здесь бесконечно любезные,  граничащие
с нежностью слова и выражениЯ, в которые она облекла  свой  отказ.  Џринца
охватил гнев. Ћн видел, что счастье ускользает от него. —то  делать,  если
герцогинЯ покинет его двор? € как унизительно сознавать, что его отвергли!
"—то скажет француз-камердинер, когда услышит от менЯ о моем поражении".
   Ћднако  герцогине  удалось  успокоить  принца  и   постепенно   повести
переговоры в прежнем направлении.
   - …сли вы, ваше высочество, милостиво согласитесь  освободить  менЯ  от
моего рокового обещаниЯ, ужасного в моих глазах, ибо, исполнив его, Я сама
стану презирать себЯ, Я навсегда останусь при  вашем  дворе,  и  он  будет
таким же, как всю эту зиму. Љаждое мгновение моей  жизни  будет  посвЯщено
заботам о вашей славе монарха и вашем счастье, как человека.  …сли  же  вы
принудите менЯ выполнить клЯтву, опозорить себЯ  до  конца  моих  дней,  -
тотчас же, как это совершитсЯ, Я навсегда покину ваше государство.  ‚  тот
день, когда Я потерЯю честь, вы увидите менЯ в последний раз.
   Ќо принц отличалсЯ упрЯмством,  свойственным  малодушным  людЯм,  да  и
гордость его, монаршьЯ и мужскаЯ гордость, была уЯзвлена отказом от  брака
с  ним,  -  ведь  он  предвидел  все  трудности,  какие  пришлось  бы  ему
преодолеть, чтобы в высоких сферах признали этот  брак,  и  тем  не  менее
твердо решил победить их.
   ’ри часа подрЯд обе стороны приводили все одни и те же  аргументы  и  в
запальчивости обменивались иногда довольно резкими словами. Ќаконец, принц
воскликнул:
   - €так, надо признать, что у вас нет чувства чести! …сли б в тот  день,
когда генерал ”абио Љонти вздумал отравить ”абрицио, Я медлил бы  так  же,
как вы, теперь  вам  пришлось  бы  занЯтьсЯ  сооружением  гробницы  вашему
племЯннику в одной из пармских церквей.
   - ’олько не пармских! ‚ стране отравителей? Ќи за что!
   - Ђх, так... “езжайте же, герцогинЯ! - гневно  воскликнул  принц.  -  џ
буду презирать вас.
   Џринц направилсЯ к двери: ѓерцогинЯ сказала упавшим голосом:
   - •орошо. Џриходите к десЯти часам вечера. ‚ строжайшей тайне.  Ќо  как
вы сами себЯ обманете в этой сделке! ‚ы увидите менЯ в  последний  раз.  Ђ
ведь Я всю жизнь посвЯтила бы вам, и вы были бы счастливы, насколько может
быть счастлив неограниченный самодержец в век Якобинства. € еще подумайте,
во что превратитсЯ  ваш  двор,  когда  Я  уеду  и  некому  будет  насильно
вытаскивать его из болота присущей ему пошлости и злобы.
   - Ђ вы, со своей стороны, подумайте, что вы отказываетесь от  короны  и
даже больше чем от короны... ‚едь вы не были бы одной из тех  обыкновенных
принцесс, на которых женЯтсЯ из  соображений  политики,  нисколько  их  не
любЯ. ‚ы властительница моего сердца и навеки были бы повелительницей моих
действий и моего государства.
   - „а, но  ваша  матушка  имела  бы  право  презирать  менЯ  как  низкую
интриганку.
   - Ќу и пусть презирает. џ назначу матушке  содержание  и  вышлю  ее  из
Џармы.
   …ще три четверти часа они обменивались  обидными  репликами.  Џринц  по
своей душевной мЯгкости не решалсЯ ни  воспользоватьсЯ  своим  правом,  ни
предоставить герцогине свободу. Ћн слышал, что важно любой ценой  одержать
победу, а там уж женщина покоритсЯ.
   ѓерцогинЯ в негодовании прогнала его. ‚ десЯть часов без трех минут  он
ЯвилсЯ, дрожащий и жалкий.  ‚  половине  одиннадцатого  герцогинЯ  села  в
карету и отправилась в Ѓолонью. ‚ыехав  из  владений  принца,  она  тотчас
написала графу:
   "†ертва принесена. ‚ течение месЯца вы не найдете  во  мне  весельЯ.  џ
больше не увижу ”абрицио. †ду вас в Ѓолонье.  џ  согласна  стать  графиней
Њоска, как только вы этого пожелаете. Џрошу вас только об  одном:  никогда
не уговаривайте менЯ вернутьсЯ в страну, которую Я  покинула.  €  помните,
что вместо ста пЯтидесЯти тысЯч дохода у нас будет только тридцать,  самое
большее сорок тысЯч. Џрежде дураки смотрели на вас, разинув рот, а  теперь
они станут вас уважать лишь в том случае, если вы унизитесь  до  пониманиЯ
их жалких мыслишек. ‘мотрите, - своЯ волЯ, своЯ долЯ!"
   —ерез неделю они повенчались в  Џеруджии  -  в  той  церкви,  где  были
похоронены предки графа. Џринц был в отчаЯнии. Ћн три-четыре раза  посылал
к герцогине курьеров; она  возвращала  все  его  письма  нераспечатанными,
только вкладывала их в новый  конверт.  ќрнесто  V  щедро  наградил  графа
Њоска, а ”абрицио пожаловал высшей орден своего государства.
   - ќто мне больше всего понравилось в  нашем  прощании,  -  сказал  граф
новой графине Њоска делла ђовере. - Њы расстались лучшими в мире друзьЯми.
Ћн пожаловал мне большой крест испанского ордена и  бриллианты,  не  менее
ценные, чем сам орден. Ћн сказал, что сделал бы менЯ  герцогом,  но  хочет
приберечь это средство, чтобы вернуть вас в свои  владениЯ.  Њне  поручено
объЯвить вам от его имени (приЯтное длЯ мужа  поручение!),  что,  если  вы
соблаговолите вернутьсЯ в Џарму хотЯ бы на один  только  месЯц,  Я  получу
титул герцога и любую фамилию по вашему выбору, а вам пожалуют  прекрасное
поместье.
   ѓерцогинЯ отвергла все это с отвращением.
   Џосле встречи с ”абрицио на придворном балу и, казалось бы  решительных
слов, произнесенных там, ЉлелиЯ словно и не вспоминала о любви, на которую
как будто отозвалась  на  миг;  бурное  раскаЯние  терзало  эту  чистую  и
благочестивую душу. ”абрицио прекрасно  понЯл  это,  но  как  ни  старалсЯ
тешить себЯ надеждами, мрачнаЯ тоска овладела им. Ќо на этот раз  горе  не
привело его к затворничеству, как после свадьбы Љлелии.
   ѓраф просил _своего племЯнника_ подробно сообщать  ему  обо  всем,  что
делаетсЯ при дворе, и ”абрицио, уже начинавший  понимать,  чем  он  обЯзан
графу, дал себе слово добросовестно выполнить эту просьбу.
   ’ак же как весь город и двор, ”абрицио нисколько не сомневалсЯ, что его
друг намерен вернутьсЯ на прежний свой пост и получить такую власть, какой
еще у него не  было.  ЏредвидениЯ  графа  оправдались:  меньше  чем  через
полтора месЯца после его отъезда ђасси стал премьер-министром, ”абио Љонти
военным министром, и тюрьмы, которые при графе почти опустели, вновь  были
переполнены. Џоставив этих людей у власти, принц  полагал,  что  он  мстит
герцогине: он безумствовал от  любви  и  ненавидел  графа  Њоска,  главным
образом как соперника.
   “  ”абрицио  было  много  дел;  монсиньору  ‹андриани  уже  исполнилось
семьдесЯт два года, здоровье его ослабело, и он почти не выходил из своего
дворца; коадъютору приходилось заменЯть архиепископа  почти  во  всех  его
обЯзанностЯх.
   Њаркиза Љрешенци, измученнаЯ раскаЯнием и запуганнаЯ духовником,  нашла
удачное средство не показыватьсЯ ”абрицио на глаза. ‚оспользовавшись,  как
предлогом, первой своей беременностью,  близившейсЯ  к  концу,  она  стала
добровольной пленницей в своем дворце. Ќо к дворцу примыкал огромный  сад.
”абрицио проник туда и разложил на ее любимой аллее букеты,  так  подобрав
цветы, чтоб Язык их был понЯтен ей, как делала это прежде ЉлелиЯ,  посылаЯ
ему каждый вечер букеты в последние дни его заточениЯ в башне ”арнезе.
   Њаркизу  разгневала  его  выходка,  душой  ее  владели  попеременно  то
раскаЯние, то страстнаЯ любовь. Ќесколько месЯцев она ни разу не позволила
себе выйти в сад и даже взглЯнуть на него из окна.
   ”абрицио казалось теперь, что они разлучились навеки,  и  уже  отчаЯние
овладевало им. ‘ветское общество, где  ему  поневоле  приходилось  бывать,
смертельно  ему  наскучило,  и,  не  будь  он  втайне  убежден,  что   без
министерского поста графу жизнь не  в  жизнь,  он  вновь  уединилсЯ  бы  в
прежних своих тесных покоЯх во дворце архиепископа.  Љак  хорошо  было  бы
всецело отдатьсЯ там своим мыслЯм и слышать голоса  людей  только  в  часы
служебных обЯзанностей. "Ќет, - говорил он себе. - џ обЯзан заботитьсЯ  об
интересах графа и графини Њоска. Ќикто менЯ в этом заменить не может".
   Џринц по-прежнему отличал его  своим  вниманием,  дававшим  ему  видное
положение при дворе, и этой благосклонностью ”абрицио в большой  мере  был
обЯзан самому себе. …го крайнЯЯ сдержанность, проистекавшаЯ  из  глубокого
равнодушиЯ и  даже  отвращениЯ  к  мелким  суетным  страстЯм,  наполнЯющим
человеческую жизнь, импонировала тщеславию принца, и он часто говорил, что
”абрицио так же умен, как его тетушка. Џростодушный принц лишь  наполовину
угадывал истину: вокруг него не было людей в таком душевном состоЯнии, как
”абрицио. „аже придворнаЯ чернь не могла не заметить, что уважение,  каким
пользовалсЯ ”абрицио, не соответствует его скромному званию  коадъютора  и
намного превосходит почтительность принца к самому архиепископу.  ”абрицио
писал графу, что если когда-нибудь принц поумнеет и заметит, как  запутали
государственные дела ђасси, ”абио Љонти, „зурла и другие, им подобные, он,
”абрицио, окажетсЯ посредником, через  которого  принц  может,  не  унижаЯ
своего самолюбиЯ, начать переговоры.
   "…сли б не роковые слова _этот ребенок_, - писал он  графине  Њоска,  -
которыми один даровитый человек обидел августейшую особу, эта  августейшаЯ
особа уже давно бы воскликнула: "‚озвращайтесь поскорее и  прогоните  всех
этих проходимцев!" “же и сегоднЯ графа с восторгом  призвали  бы  обратно,
если б его супруга удостоила сделать  длЯ  этого  хоть  малейший  шаг;  но
гораздо лучше будет выждать, когда плод созреет, когда широко  распахнутсЯ
длЯ встречи парадные двери. Љстати сказать, в салоне принцессы смертельнаЯ
скука; единственное развлечение - ђасси, помешавшийсЯ на аристократизме, с
тех пор как получил графский титул. ’еперь дано  строжайшее  распорЯжение,
чтобы  люди,  не  имеющие  грамот  о  потомственном  дворЯнстве  в  восьми
поколениЯх, больше _не смели бы  ЯвлЯтьсЯ_  на  вечера  принцессы  (так  и
написано в указе). ‚се лица,  имевшие  доступ  в  главную  галерею,  чтобы
приветствовать принца, когда он по утрам  идет  к  обедне,  сохранЯют  эту
привилегию. Ќо все вновь представлЯющиесЯ ко двору должны иметь грамоты  о
восьмом поколении, и острЯки по этому поводу говорЯт, что, видно, ђасси из
поколениЯ безграмотных".
   —итатель,  конечно,  понимает,  что  такие  письма  никак  нельзЯ  было
доверить почте.
   ѓрафинЯ Њоска отвечала из ЌеаполЯ:

   "“ нас по четвергам концерты, а по воскресеньЯм к нам съезжаютсЯ просто
побеседовать; в гостиных наших невозможно пошевельнутьсЯ. ѓраф в  восторге
от своих раскопок; тратит он на них тысЯчу  франков  в  месЯц,  а  недавно
выписал землекопов из Ђбруцских гор, которые берут с него только  двадцать
три су в день. Љогда же ты приедешь навестить нас? „вадцать пЯтый раз зову
тебЯ, неблагодарный!"

   ”абрицио  вовсе  не  собиралсЯ  приезжать:  даже  письма,  которые   он
ежедневно  писал  графу  или  графине,  и  те  уж  казались   ему   тЯжкой
повинностью. —итатели простЯт ему, когда узнают, что он целый год  не  мог
обменЯтьсЯ с маркизой Љрешенци ни единым словом. ‚се его попытки  завЯзать
хоть какие-нибудь отношениЯ были отвергнуты  с  ужасом.  †изнь  опостылела
”абрицио; повсюду и всегда, кроме часов служебных обЯзанностей  и  приемов
при дворе,  он  не  раскрывал  рта,  и  это  строгое  безмолвие,  а  также
нравственнаЯ чистота его жизни внушили такое чрезмерное почтение  к  нему,
что он, наконец, решил последовать совету своей тетушки.

   "Џринц преисполнилсЯ таким необычайным почтением к тебе, - писала  она,
- что вскоре жди немилости. Ћн будет подчеркнуто невнимателен к тебе, а за
монаршим  пренебрежением  немедленно   последует   глубочайшее   презрение
царедворцев. Њелкие деспоты, даже если они и порЯдочные люди, переменчивы,
словно мода, и причина все та же: скука! “ тебЯ есть только одно  средство
против прихотей самодержца  -  проповеди.  ’ы  так  славно  импровизируешь
стихи! Џопробуй  поговорить  полчаса  о  религии.  Џоначалу  ты,  наверно,
наскажешь всЯких ересей.  ‡аплати  какому-нибудь  ученому  и  неболтливому
богослову, пусть он присутствует на твоих проповедЯх и указывает тебе твои
ошибки; на другой день ты будешь их исправлЯть".

   Љогда человека терзают муки неразделенной  любви,  то  всЯкое  занЯтие,
требующее вниманиЯ и каких-то усилий, кажетсЯ ему невыносимой  обузой.  Ќо
”абрицио убедил себЯ,  что  если  он  приобретет  влиЯние  на  народ,  это
когда-нибудь может пойти на пользу его тетке и графу, которого он уважал с
каждым днем  все  больше,  то  и  дело  сталкиваЯсь  в  своих  занЯтиЯх  с
проЯвлениЯми человеческой злобы. Ћн решилсЯ произнести  проповедь  и  имел
небывалый успех, подогретый его изможденным видом  и  поношенной  сутаной.
‘лушатели нашли, что от  его  речей  веет  благоуханием  чистой,  глубокой
печали, а в сочетании с его обаЯтельным обликом  и  рассказами  о  высоких
милостЯх, которые ему оказывали при дворе, это пленило все женские сердца.
„амы сочинили легенду, будто он один из храбрейших офицеров наполеоновской
армии. € вскоре такаЯ нелепаЯ выдумка уже ни в ком не  вызывала  сомнений.
‹юди заранее заказывали себе место в  тех  церквах,  где  назначались  его
проповеди; нищие забирались туда с коммерческими целЯми в пЯть часов утра.
   “спех ”абрицио был так велик, что  в  конце  концов  натолкнул  его  на
мысль, от которой он воспрЯнул духом: быть может, маркиза Љрешенци  просто
из любопытства  когда-нибудь  придет  послушать  его  проповедь.  €  вдруг
восхищенные слушатели заметили, что его талант как будто расправил крыльЯ.
‚ минуту волнениЯ он позволЯл себе такие смелые образы,  которых  убоЯлись
бы самые искушенные ораторы; в самозабвенном  порыве  вдохновениЯ  он  так
захватывал свою аудиторию, что всЯ  она  рыдала  навзрыд.  Ќо  тщетно  его
горЯщий взглЯд искал среди  многих,  многих  глаз,  обращенных  к  кафедре
проповедника, глаза той, чье поЯвление было бы длЯ него великим событием.
   "„а если мне и выпадет когда-нибудь это счастье, - думал он, - Я или  в
обморок упаду, или не в силах буду говорить". —тобы  предотвратить  вторую
из этих  неприЯтностей,  он  сочинил  нечто  вроде  молитвы,  и  во  времЯ
проповеди листок с нежными и страстными ее строками  всегда  находилсЯ  на
табурете рЯдом с ним; он  решил  прочесть  этот  отрывок,  если  при  виде
маркизы Љрешенци вдруг растерЯет все слова.
   Ћднажды  он  узнал  от  слуг  маркизы,  подкупленных   им,   что   дано
распорЯжение приготовить ложу Љрешенци в оперном театре. Њаркиза  уже  год
не бывала ни  на  одном  спектакле.  Ћна  нарушила  свои  привычки,  чтобы
послушать знаменитого тенора, производившего фурор, - из-за него ежедневно
зал бывал  переполнен.  Џервым  чувством  ”абрицио  была  бурнаЯ  радость.
"Ќаконец-то мне можно будет смотреть на  нее  целый  вечер!  ѓоворЯт,  она
теперь очень бледна". € он  старалсЯ  представить  себе,  каким  стало  ее
прекрасное лицо, на котором от душевной борьбы поблекли прежние кражи.
   …го друг ‹одовико, изумлЯЯсь такому безумству, как  он  говорил,  после
больших хлопот достал длЯ своего господина ложу в четвертом  Ярусе,  почти
против ложи маркизы. €  вдруг  ”абрицио  пришла  новаЯ  мысль:  "џ  должен
внушить ей желание послушать мою  проповедь.  Ќо  надо  выбрать  маленькую
церковь, где мне будет хорошо ее видно".  Ћбычно  ”абрицио  назначал  свои
проповеди на три часа днЯ. Ќо в тот день, когда маркиза собралась в театр,
он утром велел  известить,  что  обЯзанности  коадъютора  задержат  его  в
архиепископском  дворце,  и  против  обыкновениЯ  проповедь  состоитсЯ   в
половине  девЯтого  вечера  в  маленькой  церкви   ‘анта-ЊариЯ   монастырЯ
визитантинок, - она  находилась  как  раз  против  бокового  крыла  дворца
Љрешенци.  ‹одовико  принес  монахинЯм-визитантинкам  от  имени   ”абрицио
огромную охапку  свечей  и  попросил  поЯрче  осветить  всю  церковь.  „лЯ
наблюдениЯ за порЯдком прибыла целаЯ рота гвардейцев-гренадеров,  и  перед
каждой часовней, в защиту от воров, стоЯл  солдат  с  примкнутым  к  ружью
штыком.
   ЌесмотрЯ на извещение, что  проповедь  начнетсЯ  в  половине  девЯтого,
народ набилсЯ в церковь уже с двух  часов;  представьте  себе,  какой  шум
поднЯлсЯ на тихой улице, где высилось величавое  здание  дворца  Љрешенци.
”абрицио предупредил, что в честь _заступницы  всех  скорбЯщих_  он  будет
говорить о сострадании, которое каждаЯ милосерднаЯ душа  должна  питать  к
скорбЯщему человеку, хотЯ бы и большому грешнику.
   ”абрицио, весьма искусно переодетый, пробралсЯ в свою ложу, как  только
открыли двери театра и еще не зажигали  в  нем  огней.  ‘пектакль  началсЯ
около восьми часов, и через  несколько  минут  ”абрицио  изведал  радость,
которую может понЯть лишь тот, кто  сам  пережил  подобные  мгновениЯ:  он
увидел, что дверь в ложу Љрешенци отворилась и вскоре в нее вошла маркиза;
”абрицио не видел ее так близко с того вечера, когда она подарила ему свой
веер.  …му  казалось,  что  он  задохнетсЯ  от  радости.  ‘ердце  его  так
колотилось, что он думал: "Њожет быть, Я умру сейчас? Љакой  дивный  конец
столь унылой жизни!.. Ђ может быть, упаду без чувств в этой ложе; верующие
в церкви визитантинок так и не увидЯт менЯ нынче, а завтра узнают, что  их
будущего архиепископа нашли без сознаниЯ в ложе оперного  театра,  да  еще
переодетого в лакейскую ливрею! Џрощай тогда моЯ репутациЯ!  Ђ  зачем  она
мне, эта репутациЯ?"
   ‚се же в девЯть без четверти ”абрицио заставил себЯ  уйти.  Ћн  покинул
свою ложу четвертого Яруса и, еле волоча ноги, дошел пешком до того места,
где должен был сбросить ливрейный фрак и одетьсЯ более подобающим образом.
‚ церкви он  поЯвилсЯ  только  в  девЯть  часов  и  такой  бледный,  такой
ослабевший, что среди богомольцев пронессЯ слух,  будто  г-н  коадъютор  в
этот вечер не в силах произнести проповедь. ‹егко  представить  себе,  как
засуетились вокруг него  монашенки  за  решеткой  внутренней  монастырской
приемной, куда он укрылсЯ. Ћни сокрушались так многословно,  что  ”абрицио
попросил оставить его на несколько минут одного. ‡атем торопливо прошел  к
кафедре. ‚ три часа днЯ один из его подчиненных сообщил ему,  что  церковь
‘анта-ЊариЯ полным-полна, но набилсЯ туда главным образом  простой  народ,
очевидно,  привлеченный  торжественным  освещением.  ‚зойдЯ  на   кафедру,
”абрицио был приЯтно удивлен, увидев,  что  все  стульЯ  занЯты  светскими
молодыми людьми и самыми знатными особами.
   Ћн начал свою проповедь с  извинений,  и  каждую  его  фразу  встречали
восторженным гулом. ‡атем  он  перешел  к  пламенному  описанию  страданий
некоего несчастного, призываЯ пожалеть его во имЯ мадонны, заступницы всех
скорбЯщих, приЯвшей столько мук на земле. Ћратор был крайне  взволнован  и
порою не мог произносить слова достаточно громко,  чтобы  его  слышали  во
всех уголках даже этой  маленькой  церкви.  Ђ  бледность  его  была  столь
страдальческой, что всем женщинам, да и большинству мужчин, он сам казалсЯ
мучеником, которого нужно пожалеть.
   “же через несколько  минут  после  его  извинений  и  начала  речи  все
заметили, что с г-ном коадъютором творитсЯ что-то  необычайное,  и  печаль
его как будто еще глубже и нежнее, чем обычно. € вдруг слезы заблестели  у
него  на  глазах.  ‘лушатели  мгновенно  разразились   такими   неистовыми
рыданиЯми, что проповедь пришлось прервать.
   ‚след за этим проповедника прерывали еще раз десЯть криками восхищениЯ,
громким плачем, возгласами: "Ђх, пресвЯтаЯ мадонна!" "Ђх,  боже  великий!"
‚сю эту избранную публику обуревало такое неодолимое, заражающее волнение,
что никто не  стыдилсЯ  своих  выкриков,  и  люди,  предававшиесЯ  шумному
экстазу, не казались соседЯм смешными.
   ‚о времЯ краткого отдыха, какой по обычаю позволЯет себе проповедник  в
середине своего слова, ”абрицио рассказали,  что  в  театре  на  спектакле
почти никого не осталось; из дам одна только маркиза Љрешенци еще сидит  в
своей ложе. € вдруг в церкви поднЯлсЯ сильный шум: это верующие голосовали
предложение воздвигнуть статую г-ну  коадъютору.  ‚тораЯ  часть  проповеди
имела  бешеный  успех,  носивший  столь   светский   характер,   и   стоны
христианского  сокрушениЯ  сменились  такими  буйными   криками   мирского
восторга, что проповедник, сойдЯ с кафедры, счел себЯ  обЯзанным  пожурить
своих слушателей. ’отчас же  все  разом,  необычайно  согласно  и  дружно,
двинулись к выходу, а на  улице  все  принЯлись  неистово  аплодировать  и
кричать "Evviva del Dongo!" [„а здравствует дель „онго! (итал.)].
   ”абрицио торопливо взглЯнул на часы  и  бросилсЯ  к  решетчатому  окну,
прорезанному  в  узком  проходе  от  органа  к   внутренним   монастырским
помещениЯм. €з учтивого вниманиЯ к огромной, небывалой толпе,  запрудившей
всю улицу, швейцар во дворце Љрешенци вставил дюжину зажженных  факелов  в
железные скобы, выступавшие из стен этого средневекового  строениЯ.  —ерез
несколько минут, в самый разгар восторженных  кликов,  произошло  событие,
которого так страстно ждал  ”абрицио:  в  конце  улицы  показалась  карета
маркизы, возвращавшейсЯ из театра; кучер вынужден был остановить  лошадей,
и только шагом, раздвигаЯ толпу окриками, ему удалось проехать  к  воротам
дворца.
   Њаркиза,  как  это  естественно  длЯ  всЯкой  несчастной   души,   была
растрогана чудесной музыкой,  но  еще  больше  взволновалась  она,  узнав,
почему вдруг опустела зрительнаЯ зала. ‚ середине второго акта,  когда  на
сцене был сам дивный тенор, люди стали  убегать  даже  из  партера,  решив
попытать счастьЯ и как-нибудь проникнуть в церковь визитантинок. Љогда  же
толпа преградила ей дорогу к подъезду дворца, маркиза залилась слезами: "џ
не ошиблась в выборе!" - мысленно говорила она.
   Ќо именно из-за этой минуты умилениЯ она  твердо  противилась  уговорам
маркиза и всех друзей дома, не постигавших, почему она не хочет  послушать
такого изумительного проповедника. "‚ы только подумайте! - говорили ей.  -
‚едь он превзошел успехом лучшего в €талии тенора!"
   "…сли Я его увижу, - Я погибла!" - думала маркиза.
   Ќапрасно ”абрицио, талант которого с каждым днем, казалось, блистал все
Ярче, еще несколько раз читал проповедь в той же самой  маленькой  церкви,
по соседству с дворцом Љрешенци, - он ни разу  не  увидал  там  Љлелии;  в
конце концов она даже рассердилась на его преследованиЯ: мало того, что он
изгнал ее из сада, он еще нарушает покой ее тихой улицы.
   ЋкидываЯ быстрым взглЯдом своих  слушательниц,  ”абрицио  уже  довольно
давно заметил среди них очень милое смуглое личико  с  огненными  глазами.
ќти дивные глазу обычно проливали слезы уже с восьмой  или  десЯтой  фразы
его проповеди. Љогда ”абрицио приходилось говорить  что-нибудь  длинное  и
скучное длЯ него, он охотно отдыхал взглЯдом на этой головке, привлекавшей
его своей юностью. Ћн узнал, что молодую смуглЯнку зовут Ђнина Њарини, что
она единственнаЯ дочь и наследница богатейшего пармского  купца-суконщика,
умершего несколько месЯцев назад.
   ‚скоре имЯ Ђнины Њарини, дочери суконщика, было у всех на устах: она  с
ума сходила по ”абрицио. Љо времени его  знаменитых  проповедей  она  была
помолвлена с „жакомо ђасси, старшим сыном  министра  юстиции,  и  он  даже
нравилсЯ ей. Ќо раза два послушав проповедь монсиньора ”абрицио, она вдруг
заЯвила, что не пойдет ни за кого, а когда ее  спросили  о  причине  такой
странной перемены, она сказала, что недостойно  честной  девушки  выходить
замуж за одного, если она безумно любит другого.
   ђодные сперва тщетно пытались узнать, кто  этот  "другой".  Ќо  горькие
слезы, которые Ђнина проливала, слушаЯ проповедника,  навели  ее  дЯдей  и
мать на правильный путь,  и  они  спросили,  уж  не  влюбилась  ли  она  в
монсиньора ”абрицио. Ђнина смело ответила,  что  не  станет  унижать  себЯ
ложью, раз истина открыта, и добавила, что, не имеЯ никакой надежды  выйти
замуж за обожаемого человека, она хочет по крайней мере, чтобы  взглЯд  ее
не оскорблЯла глупаЯ физиономиЯ  contina  ђасси.  —ерез  два  днЯ  смешное
положение, в  котором  оказалсЯ  сын  человека,  внушавшего  зависть  всей
буржуазии, стало темой пересудов всего города. Ќаходили, что Ђнина  Њарини
ответила превосходно,  и  все  повторЯли  ее  слова.  ‚о  дворце  Љрешенци
говорили об этом, как и везде.
   ‚ гостиной ЉлелиЯ ни словом не коснулась этой темы, но расспросила свою
горничную и в следующее воскресенье, прослушав  раннюю  обедню  в  домовой
часовне, села в карету и поехала  с  горничной  к  поздней  обедне  в  тот
приход, где жила  Ђнина  Њарини.  ‚  церкви  она  увидела  всех  блестЯщих
городских щеголей, которых туда привлекла та же самаЯ  приманка.  Љавалеры
эти толпились у  дверей.  ‚скоре  по  волнению,  поднЯвшемусЯ  среди  них,
маркиза догадалась, что в церковь вошла Ђнина Њарини. ‘  того  места,  где
сидела ЉлелиЯ, ей хорошо было видно Ђнину, и при  всем  своем  благочестии
она в этот день не уделЯла  должного  вниманиЯ  церковной  службе.  ЉлелиЯ
нашла, что у красавицы мещаночки слишком  смелый  вид,  который,  пожалуй,
допустим только у дамы после нескольких лет замужества.  ‚прочем,  сложена
она была на диво, несмотрЯ на небольшой рост,  а  глаза  ее  чуть  что  не
говорили, как выражаютсЯ в ‹омбардии, - до того красноречив был их взглЯд.
Њаркиза уехала, не дожидаЯсь конца службы.
   Ќа следующий день друзьЯ дома, собиравшиесЯ во дворце  Љрешенци  каждый
вечер, рассказывали о новой забавной выходке  Ђнины  Њарини.  ’ак  как  ее
мать, опасаЯсь какого-нибудь сумасбродства со стороны  дочери,  давала  ей
очень мало денег, Ђнина снЯла с руки  великолепное  бриллиантовое  кольцо,
подарок отца, и предложила знаменитому  ѓаецу,  приехавшему  в  Џарму  длЯ
росписи гостиных во дворце Љрешенци, написать ей  за  это  кольцо  портрет
монсиньора дель „онго; но она потребовала, чтобы художник изобразил его  в
простой черной одежде, а не в облачении свЯщенника; и вот  вчера  маменька
юной Ђнины, к великому своему удивлению и негодованию, увидела  в  спальне
дочери превосходный портрет ”абрицио дель „онго в  самой  роскошной  раме,
какую приходилось золотить пармским ювелирам за последние двадцать лет.


        28

   ‡ахваченные ходом событий, мы не успели дать хотЯ  бы  беглый  набросок
того смешного племени лизоблюдов, которыми кишел пармский двор  и  которые
давали забавные комментарии к  описанным  нами  событиЯм.  ‚  этой  стране
захудалый  дворЯнин,  имеющий  три-четыре  тысЯчи   ливров   дохода,   мог
удостоитьсЯ чести присутствовать в черных чулках  на  _утренних  монаршьих
выходах_ при условии, что он никогда не читал ни  ‚ольтера,  ни  ђуссо,  -
условие это нетрудно было  выполнить.  ‡атем  ему  следовало  с  умилением
говорить о  насморке  монарха  или  новом  Ящике  с  образцами  минералов,
присланном его высочеству из ‘аксонии. Ђ  если  он  вдобавок  круглый  год
ходил к обедне, не пропускаЯ ни  одного  днЯ,  и  насчитывал  среди  своих
близких друзей двух-трех толстых монахов, то принц за две недели до нового
года или две недели  спустЯ  милостиво  обращалсЯ  к  нему  с  несколькими
словами; это давало счастливцу большой вес в приходе, и сборщик налогов не
осмеливалсЯ слишком прижимать его, если он запаздывал внести сто  франков,
- сумму ежегодного обложениЯ его маленькой недвижимости.
   ‘иньор ѓондзо принадлежал  к  этой  породе  нищих  царедворцев,  весьма
благородного званиЯ, ибо, помимо маленького поместьЯ, получил по протекции
маркиза Љрешенци великолепную должность с окладом в тысЯчу  сто  пЯтьдесЯт
франков в год. ќтот человек мог бы обедать у себЯ дома, но  его  одолевала
одна страсть: он бывал доволен и счастлив только в гостиной  какого-нибудь
вельможи, который времЯ от времени говорил  ему:  "‡амолчите,  ѓондзо,  вы
просто дурак". ќто суждение было продиктовано дурным  расположением  духа,
так как по большей части ѓондзо бывал умнее гневливого вельможи. Ћбо  всем
он говорил всегда уместно и довольно  складно;  более  того  -  готов  был
мгновенно переменить мнение,  если  хозЯин  дома  поморщитсЯ.  Ћднако,  по
правде говорЯ, хотЯ ѓондзо отличалсЯ удивительной ловкостью во  всем,  что
касалось его выгоды, он не имел в голове ни единой мысли и, если у  принца
не бывало простуды, не знал, о чем повести разговор, войдЯ в гостиную.
   ‘воей репутацией в Џарме ѓондзо был  обЯзан  великолепной  треуголке  с
несколько облезлым черным пером, которую он носил даже при фраке. Ќо  надо
было видеть, с какой важностью  он  надевал  эту  оперенную  треуголку  на
голову или держал ее в  руке,  -  тут  он  проЯвлЯл  истинный  дар!  Ћн  с
непритворной тревогой справлЯлсЯ о здоровье комнатной собачки  маркизы;  а
если бы во дворце Љрешенци возник пожар, не побоЯлсЯ бы  рискнуть  жизнью,
чтобы спасти одно из красивых кресел, обитых золотой парчой, за которую  в
течение многих лет цеплЯлсЯ черный шелк его коротких  панталон,  когда  он
случайно осмеливалсЯ присесть в них на минутку.
   Љаждый вечер в  гостиной  маркизы  Љрешенци  к  семи  часам  собиралось
семь-восемь таких прихлебателей. ‹ишь  только  они  рассаживались,  входил
великолепно одетый лакей в оранжевой ливрее с серебрЯными  позументами,  в
красном камзоле, дополнЯвшем его пышный нарЯд, и принимал от них  шлЯпы  и
трости; тотчас вслед за ним  ЯвлЯлсЯ  второй  лакей,  приносивший  кофе  в
крошечной чашечке  на  серебрЯной  филигранной  ножке,  а  каждые  полчаса
дворецкий, при шпаге и в роскошном кафтане  французского  покроЯ,  обносил
всех мороженым.
   —ерез полчаса после облезлых лизоблюдов прибывало пЯть-шесть офицеров с
зычными голосами и  воинственной  осанкой,  обычно  обсуждавших  вопрос  о
количестве и размере пуговиц, которые необходимо  нашивать  на  солдатские
мундиры, длЯ того чтобы главнокомандующий мог одерживать  победы.  ‚  этой
гостиной было бы опрометчивостью упоминать  о  новостЯх,  напечатанных  во
французских газетах; даже если бы известие оказалось наиприЯтнейшим,  как,
например, сообщение о расстреле в €спании пЯтидесЯти либералов, рассказчик
тем не менее изобличил бы себЯ в чтении французских газет.  ‚се  эти  люди
считали верхом  ловкости  выпросить  к  своей  пенсии  каждые  десЯть  лет
прибавку в сто пЯтьдесЯт франков. ’ак монарх делит  со  своим  дворЯнством
удовольствие царить над крестьЯнами и буржуа.
   ѓлавной персоной в гостиной Љрешенци был бесспорно  кавалер  ”оскарини,
человек вполне порЯдочный и поэтому сидевший понемногу в тюрьмах при  всех
режимах. Ћн состоЯл членом той  знаменитой  палаты  депутатов,  котораЯ  в
Њилане отвергла закон о налогообложении, предложенный Ќаполеоном (*101), -
случай весьма редкий в истории. Љавалер ”оскарини двадцать лет был  другом
матери маркиза и осталсЯ влиЯтельным лицом в доме. Ћн всегда имел в запасе
какую-нибудь  забавную  историю,  но  от  его  лукавого  взора  ничто   не
ускользало, и молодаЯ маркиза, чувствуЯ себЯ в глубине души  преступницей,
трепетала перед ним.
   ѓондзо питал поистине страстное тЯготение к вельможам,  говорившим  ему
грубости и раза два в год доводившим его до слез; он  был  одержим  манией
оказывать им мелкие услуги, и если б не подсекала его крайнЯЯ, закоренелаЯ
бедность, он иной раз мог бы преуспеть, ибо ему  нельзЯ  было  отказать  в
известной доле хитрости и в еще большей доле нахальства.
   ѓондзо,  при  его  качествах,  разумеетсЯ,  изрЯдно  презирал   маркизу
Љрешенци, так как ни разу в жизни не слышал от нее скол