овские
акции и индийские бумаги, переселилсЯ в деревню -  в  дом,  выстроенный  его
отцом у морЯ ради удобства вести кой-какие торговые дела, в которых  он  был
глубоко заинтересован.
     €так, здесь мистер Џикль обосновалсЯ навсегда на тридцать  шестом  году
жизни, и хотЯ боль, какую он почувствовал, расставаЯсь с близкими приЯтелЯми
и порываЯ все прежние свои свЯзи, была не настолько  острой,  чтобы  вызвать
какое-нибудь серьезное расстройство в организме, но тем не менее он  испытал
крайнее смущение при первом своем вступлении в жизнь, с  которой  был  вовсе
незнаком. ‚прочем,  он  встретил  в  деревне  множество  людей,  которые  из
уважениЯ к его богатству искали знакомства  с  ним  и  проЯвлЯли  одно  лишь
дружелюбие и гостеприимство. Ћднако беспокойство, свЯзанное с необходимостью
принимать эти знаки вниманиЯ и отвечать на них, было невыносимой обузой  длЯ
человека с  его  привычками  и  характером.  Џосему  он  возложил  заботу  о
церемониале на свою сестру, котораЯ гордо исполнЯла все формальности,  тогда
как он сам, обнаружив по соседству таверну, отправлЯлсЯ туда каждый вечер  и
наслаждалсЯ своей трубкой и кружкой,  весьма  довольный  поведением  хозЯина
трактира, чей общительный нрав позволЯл ему хранить молчание, ибо он избегал
всех лишних слов, так же как уклонЯлсЯ и от других ненужных расходов.


        ѓ‹Ђ‚Ђ II

     …го знакомЯт с характеристическими чертами  коммодора  ’раньона  и  его
приближенных; он встречаетсЯ с ними  случайно  и  заключает  дружбу  с  этим
командиром

     ‘ловоохотливый трактирщик вскоре описал ему нравы всех жителей графства
и между прочим  нрав  его  ближайшего  соседа,  коммодора  ’раньона,  весьма
странный и оригинальный.
     - Љоммодор и ваша милость, - сказал он,  -  станете  в  скором  времени
закадычными друзьЯми; у него куча денег, а тратит он их, как принц, то  есть
на свой манер, потому что,  будьте  уверены,  он,  как  говоритсЯ,  немножко
чудаковат и ругаетсЯ мастерски, хотЯ Я готов поклЯстьсЯ, что он, как грудной
младенец, ничего худого не думает. Џомилуй нас бог,  у  вашей  чести  весело
будет на душе, когда вы послушаете его рассказ о том, как он  лежал  борт  о
борт с французами, и об абордажных крюках, вонючих бомбах, картечи,  круглых
Ядрах, железных ломах, - господь да помилует нас! - он был великим воином  в
свое времЯ и потерЯл на службе глаз и пЯтку. € живет  он  не  так,  как  все
прочие сухопутные христиане, а держит у себЯ  в  доме  гарнизон,  как  будто
находитсЯ в гуще врагов, и заставлЯет слуг круглый год стоЯть  по  ночам  на
вахте, как он  выражаетсЯ.  …го  жилище  защищено  рвом,  через  который  он
перебросил подъемный мост, а во дворе поставил патереро,  всегда  зарЯженные
Ядрами и находЯщиесЯ под наблюдением некоего  мистера  •этчуеЯ,  у  которого
одну ногу оторвало Ядром, когда он был лейтенантом  на  борту  коммодорского
судна, а теперь, получаЯ половинный оклад, он живет с ним на  правах  друга.
‹ейтенант очень храбрый человек, большой шутник и, как  говоритсЯ,  раскусил
своего командира, хотЯ у того есть в доме еще один  фаворит,  по  имени  ’ом
Џайпс, который  был  у  него  боцманматом,  а  нынче  держит  в  повиновении
прислугу. ’ом - человек  неразговорчивый,  но  мастер  по  части  боцманских
песен, свиста, трех горошин и орлЯнки - второй такой глотки  не  найдетсЯ  в
графстве. € вот, стало быть, коммодор живет очень счастливо на  свой  манер,
хотЯ иной раз  его  приводЯт  в  ужасный  гнев  и  смЯтение  просьбы  бедных
родственников, которых он терпеть не может по той причине,  что  кое-кто  из
них толкнул его на то, чтобы уйти в море. ‡атем он обливаетсЯ потом при виде
адвокатов - точь-в-точь так же, как иные люди чувствуют антипатию к  кошкам;
кажетсЯ, его однажды судили за то, что он ударил одного из своих офицеров, и
это ему обошлось недешево. Љроме того,  его  чрезвычайно  огорчают  домовые,
которые не дают ему покоЯ  и  поднимают  такой  шум,  словно  -  господь  да
помилует нас! - все дьЯволы вырвались из пекла.  Ќе  дальше  чем  в  прошлом
году, примерно в это самое времЯ,  его  целую  ночь  напролет  изводили  два
зловредных духа, которые забрались к нему в комнату  и  проказничали  вокруг
его гамака (в доме у него нет ни одной кровати). ’огда, сэр, он  позвонил  в
колокольчик, созвал всех своих слуг, зажег свет и  предпринЯл  основательные
поиски, но домовых, черт бы их побрал, не нашли. Љак только он снова  улегсЯ
и все домашние легли спать, проклЯтые духи  опЯть  затеЯли  возню.  Љоммодор
встал в темноте, схватил свой кортик и напал на них обоих с  такой  отвагой,
что через пЯть минут все вещи в комнате были переломаны. ‹ейтенант,  услыхав
шум, ЯвилсЯ к нему на помощь. ’ом Џайпс,  узнав,  в  чем  дело,  зажег  свой
фитиль и, выйдЯ во двор, дал сигнал бедствиЯ, выстрелив  из  всех  патереро.
Ќу, разумеетсЯ, весь  приход  всполошилсЯ;  одни  подумали,  что  высадились
французы, другие вообразили, будто дом коммодора осажден  разбойниками;  что
же касаетсЯ менЯ, то Я разбудил двух драгун, которые были у менЯ на  постое,
и они поклЯлись страшной клЯтвой, что это шайка контрабандистов  вступила  в
бой с отрЯдом их полка, стоЯвшего в соседней деревне; вскочив на коней,  эти
резвые ребЯта поскакали прочь с быстротой, на какую только способны были  их
лошади. Ђх, сударь, тЯжелые нынче времена, когда работЯщий человек не  может
заработать себе на хлеб, не рискуЯ попасть на виселицу! Ћтец вашей милости -
упокой, господи, его душу! - был прекрасный джентльмен, и ни один человек не
пользовалсЯ в этом приходе таким уважением,  как  он.  €  если  вашей  чести
понадобитсЯ пакетик превосходного  чаю  или  несколько  бочонков  настоЯщего
бренди, Я ручаюсь, что вас снабдЯт к полному вашему удовольствию.  ’ак  вот,
говорю Я, шум продолжалсЯ до утра, пока свЯщенник, за  которым  послали,  не
прогнал духов в Љрасное море, и с той поры в  доме  было  спокойно.  Џравда,
мистер •этчуей смеетсЯ над всей этой историей и вот  здесь,  на  этом  самом
месте, заЯвил своему командиру, что двое домовых - это  две  галки,  которые
провалились в дымоход и хлопали крыльЯми, поднимаЯ шум на  всю  комнату.  Ќо
коммодор - он очень раздражительный и не любит, чтобы над ним подсмеивались,
- пришел в Ярость и бушевал, как  настоЯщий  ураган,  крича,  что  он  умеет
отличить дьЯвола от галки не хуже, чем любой человек в трех королевствах. Ћн
соглашалсЯ с тем, что птицы были найдены,  но  отрицал,  будто  они  Явились
виновниками суматохи. —то же касаетсЯ до менЯ,  сударь,  Я  думаю  -  многое
можно сказать и за  и  против,  хотЯ,  будьте  уверены,  дьЯвол  никогда  не
дремлет, как говорит пословица.
     ќтот обстоЯтельный рассказ, как ни был он удивителен, не изменил ни  на
секунду выражениЯ лица мистера ЏиклЯ, который, выслушав его до конца,  вынул
изо рта трубку и сказал с видом весьма проницательным и глубокомысленным.
     - Џолагаю, что он из корнуэльских ’раньонов. Ђ какова его супруга?
     - ‘упруга! - воскликнул трактирщик. - —ерт побери! ‚рЯд ли  он  женилсЯ
бы на царице ‘авской! ‘эр, он своим собственным служанкам не позволЯет спать
в крепости и выгонЯет их каждый вечер в сарай, прежде чем  назначить  вахту.
ѓосподь да помилует душу вашей чести, он,  так  сказать,  очень  чудаковатый
джентльмен. ‚аша милость увидали бы его раньше, потому что, когда он здоров,
и он и мой добрый мистер •этчуей приходЯт сюда каждый вечер  и  выпивают  по
две кружки рому. Ќо вот уже две недели как он прикован  к  дому  мучительным
приступом подагры, который, могу заверить  вашу  милость,  обходитсЯ  мне  в
добрый пенни.
     ‚ уши мистера ЏиклЯ ворвалсЯ в этот  момент  странный  шум,  повлиЯвший
даже на мускулы его лица, которое немедленно выразило тревогу.  ‘начала  эти
звуки  напоминали  крик  перепелов  и  кваканье  лЯгушек,   но   когда   шум
приблизилсЯ,  ему  удалось  различить  членораздельные  звуки,  произносимые
весьма энергически, с такими модулЯциЯми, каких можно ждать от  человека,  у
которого ослинаЯ глотка. ќто не было ни речью, ни ржаньем,  но  удивительным
сочетанием того и  другого,  выражавшимсЯ  в  произнесении  слов,  абсолютно
непонЯтных нашему недоумевающему купцу,  который  только  что  раскрыл  рот,
чтобы выразить свое  изумление,  как  вдруг  трактирщик,  встрепенувшись  от
знакомых звуков, воскликнул: "’ысЯча чертей! Ќе жить мне на свете, если  это
не коммодор со своими приближенными!" - и принЯлсЯ вытирать передником  пыль
с кресла, стоЯвшего возле очага и почитаемого неприкосновенным из вниманиЯ к
удобствам и комфорту сего немощного командира. Џока он занималсЯ этим делом,
голос еще более грубый, чем первый, заревел: "
     - •о! „ом, э-хой!
     ‚ ответ на это трактирщик, прижав обе руки к вискам и заткнув  большими
пальцами уши, издал такой же рев, какому научилсЯ подражать:
     - •илоэ!
     ѓолос раздалсЯ снова:
     - Ђ нет ли у вас на борту какого-нибудь адвоката?
     Љогда  хозЯин  трактира  ответил:  "Ќет,  нет!"  -  человек,   которого
принимали столь необычно, вошел, поддерживаемый своими двумЯ подчиненными, и
Явил собой фигуру, во всех отношениЯх отвечающую странному его нраву. ђостом
он был не меньше шести футов, хотЯ от долгой жизни на борту у него развилась
привычка горбитьсЯ; цвет лица  был  красновато-бурый,  а  лицо  обезображено
широким шрамом, пересекавшим нос, и куском пластырЯ, закрывавшим один  глаз.
Љогда с большими церемониЯми усадили его в  кресло,  трактирщик  принес  ему
поздравлениЯ с вновь обретенной возможностью выходить из дому и, шепнув  ему
имЯ другого гостЯ,  о  котором  коммодор  уже  знал  понаслышке,  отправилсЯ
приготовлЯть с величайшей поспешностью первую порцию его любимого напитка, в
трех кружках, ибо каждому предназначалась его долЯ, причем лейтенант  уселсЯ
по соседству с незрЯчим глазом  своего  командира,  а  ’ом  Џайпс,  соблюдаЯ
дистанцию, с большой скромностью занЯл место сзади.
     Џосле паузы, длившейсЯ несколько  минут,  разговор  начал  сей  грозный
начальник, который, устремив свой единственный глаз на лейтенанта, обратилсЯ
к нему с суровой миной, не поддающейсЯ описанию:
     - ‹опни мои глаза!  •этчуей,  Я  всегда  считал  вас  сносным  морЯком,
который не опрокинет нашей  кареты  в  такую  тихую  погоду.  ЏроклЯтье!  Ќе
говорил ли Я вам, что мы наскочим на мель,  и  не  просил  ли  вас  натЯнуть
подветренную вожжу и держать круто к ветру?
     - „а, - отвечал тот с лукавой усмешкой, - признаюсь, что вы дали  такой
приказ после команды держать курс на столб, а затем карета легла на бок и не
могла выпрЯмитьсЯ.
     - џ дал команду держать курс на столб?! - закричал  командир.  -  ‹опни
мое сердце! Ќу и мошенник же вы, если говорите мне это прЯмо в лицо! ђазве Я
командовал каретой? ђазве Я стоЯл у штурвала? - Ќет, -  отвечал  •этчуей,  -
признаюсь, не вы стоЯли у штурвала, но тем не менее вы  командовали,  а  так
как вы не могли определить, где берег, будучи слепы на подветренный глаз, то
мы и напоролись на мель, прежде чем вы успели сообразить, в чем дело. Џайпс,
который стоЯл на корме, может засвидетельствовать истину моих слов.
     - Ћтсохни мои ноги! - вскричал коммодор. - Ќаплевать мне на все, что вы
с Џайпсом скажете. ‚ы пара мЯтежных... Ѓольше Я ничего не скажу, но вы  менЯ
своими снастЯми не опутаете, будьте вы проклЯты! џ тот, кто научил вас, „жек
•этчуей, сплеснивать канат и восставлЯть перпендикулЯр.
     ‹ейтенант, который был хорошо знаком  с  манерой  своего  капитана,  не
пожелал продолжать перебранку и, взЯв кружку, выпил за здоровье  незнакомца,
который очень учтиво ответил на эту любезность, не пытаЯсь, однако,  принЯть
участие в разговоре, прерванном длительной паузой. ‚ этот промежуток времени
остроумие мистера •этчуеЯ проЯвилось  в  различных  шутках  над  коммодором,
которого, как он знал, опасно было раздражать  каким-нибудь  иным  способом.
ЌаходЯсь вне полЯ его зрениЯ, он безнаказанно похищал у коммодора табак, пил
его ром, корчил гримасы и,  выражаЯсь  вульгарно,  подмигивал,  указываЯ  на
него, к немалому удовольствию зрителей, не исключаЯ и самого мистера  ЏиклЯ,
который обнаруживал Явные признаки удовлетворениЯ  при  виде  этой  искусной
морской пантомимы.
     ’ем  временем  гнев  капитана  постепенно  остыл,  и  ему  угодно  было
пожелать, чтобы •этчуей,  названный  фамильЯрно  и  дружески  уменьшительным
именем „жек, прочел газету, лежавшую перед ним на столе. ќто пожелание  было
выполнено  хромым  лейтенантом,  который,  повысив  голос,  что,   казалось,
предвещало нечто из  рЯда  вон  выходЯщее,  прочитал  среди  прочих  заметок
следующую: "Џо нашим сведениЯм, адмирал Ѓауер в ближайшее времЯ возводитсЯ в
звание британского пэра за выдающиесЯ заслуги во времЯ войны, в  особенности
в последнем бою с французским флотом".
     ’раньон был как громом поражен этим известием. Љружка выпала у него  из
рук и разбилась вдребезги; глаз его засверкал, как у гремучей змеи, и прошло
несколько минут, прежде чем он мог выговорить:
     - ‘топ! ѓоните эту заметку еще раз!
     …два она была прочтена вторично, как  он  вскочил,  ударив  кулаком  по
столу, и в бешенстве и с негодованием воскликнул:
     - ‹опни мое сердце и печень! ќто сухопутнаЯ ложь, Я утверждаю, что  это
ложь от спритсель-реи до бизань-топсель-реи! Љровь и гром! “иль Ѓауер -  пэр
королевства! Џарень, которого вчера еще никто не  знал!  „а  он  едва  может
отличить мачту от Яслей! ‘опливый мальчишка, которого  Я  сам  поставил  под
ружье за то,  что  он  таскал  Яйца  из  курЯтника!  Ђ  Я,  •аузер  ’раньон,
командовавший  судном  прежде,  чем  он  научилсЯ  считать,  Я,  видите  ли,
отстранен и забыт! …сли таково положение дел, стало быть есть гнилаЯ доска в
нашей конституции, которую следует вытащить и починить, лопни мои глаза! —то
до менЯ, то Я не из этих ваших морских свинок! џ  не  получал  повышениЯ  по
службе  с  помощью  парламентских  свЯзей  или  красивой  шлюхи-жены.  џ  не
стремилсЯ обогнать более достойных людей, Я не разгуливал важно по шканцам в
обшитом кружевами кафтане и этих  штуках  -  как  они  там  называютсЯ  -  у
рукавов. Ћтсохни мои ноги! џ был работЯщим человеком и прошел все ступени на
борту, начинаЯ с помощника кока и кончаЯ командиром судна. ќй вы, ’анли, вот
вам, мошенник, рука морЯка!
     ‘ этими словами он  завладел  рукою  трактирщика  и  почтил  его  таким
пожатием,  что  тот  заорал  во  весь  голос,  к  величайшему   удовольствию
коммодора, чье лицо слегка проЯснилось благодарЯ этому признанию его силы.
     - Ћни поднимают чертовский шум из-за  этой  стычки  с  французами,  но,
клЯнусь, это была всего-навсего драка с провиантским судном по  сравнению  с
теми боЯми, которые мне случалось видеть. Ѓыл старый ђук и  „женингс  и  еще
один - будь Я проклЯт, если его назову, - которые знали, что значит бой. —то
до менЯ самого, то Я, видите ли, не из тех, кто  занимаетсЯ  похвальбой,  но
если бы пришлось мне воспевать себе самому хвалу, кое-кто из  этих  людишек,
которые задирают нос, остались бы, как говоритсЯ, в дураках; им стыдно  было
бы поднЯть свой флаг, лопни мои глаза! Љак-то Я пролежал восемь склЯнок борт
о борт с "”лаур де ‹аус", французским военным кораблем, хотЯ орудиЯ  на  нем
были тЯжелее, а команда на сотню человек больше, чем у  менЯ.  ќй  вы,  „жек
•этчуен, черт бы вас побрал, чего вы ухмылЯетесь? …сли вы  об  этом  никогда
еще не слыхали, вы думаете, что Я сказки рассказываю?
     - ‚идите ли, сэр, - отвечал лейтенант, - Я с радостью убеждаюсь, что вы
при случае можете самому себе воспеть хвалу, но лучше бы вы затЯнули  другую
песню, потому что  эту  вы  распеваете  каждую  вахту  за  последние  десЯть
месЯцев. ‘ам ’анли скажет вам, что он ее слышал пЯтьсот раз.
     - „а простит вам бог, мистер •этчуей! - перебил его трактирщик.  -  Љак
честный человек и хозЯин дома, Я говорю, что никогда не слыхал  об  этом  ни
звука.
     ќто заЯвление, хотЯ и не совсем  правдивое,  было  чрезвычайно  приЯтно
мистеру ’раньону, который с торжествующим видом заметил:
     - Ђга! „жек, Я так и думал, что посажу вас на мель с вашими  шутками  и
насмешками. „опустим,  вы  слышали  эту  историю  раньше!  џвлЯетсЯ  ли  это
причиной,  почему  ее  не  следует  рассказывать  другому  человеку?   ‡десь
присутствует незнакомец; быть  может,  и  он  слышал  ее  пЯтьсот  раз?  —то
скажете, братец? - обратилсЯ он к мистеру Џиклю, который ответил, не скрываЯ
любопытства: "Ќет, никогда!" - после чего  он  продолжал:  -  ‚ы  как  будто
честный, смирный человек, а посему вам следует знать, что Я встретилсЯ,  как
упоминал раньше, с французским военным кораблем у мыса ”инистер, находЯсь от
него в шести лигах с  наветренной  стороны,  тогда  как  преследуемое  судно
держалось в трех лигах с подветренной, идЯ на фордевинд.  ’огда  Я  поставил
лисели и, нагнав его, поднЯл флаг на носу и на корме  и,  не  успели  бы  вы
досчитать до трех, дал залп из всех орудий одного борта  по  бизани,  потому
что Я всегда норовлю открыть огонь первым.
     - ќто Я могу подтвердить клЯтвой, - сказал •этчуей, - ибо в день  нашей
победы вы приказали команде стрелЯть, когда у  неприЯтелЯ  видны  были  одни
мачты; да вот еще одно подтверждение: мы внизу навели орудиЯ на стаю чаек, и
Я выиграл кружку пунша у канонира, убив первую птицу.
     ‚збешенный этим сарказмом, коммодор отвечал с большой энергией:
     - ‹жете, никудышный вы морЯк! Ѓудь проклЯты ваши  кости!  —то  это  вам
вздумалось вечно соватьсЯ поперек моего клюза? ‚ы, Џайпс, были на  палубе  и
можете засвидетельствовать, слишком рано Я дал залп или нет.  ѓоворите,  вы,
чертово  отродье...  и  скрепите  честным  словом  морЯка:  где   находилось
преследуемое судно, когда Я распорЯдилсЯ открыть огонь?
     Џайпс, сидевший до сей поры молча, был, таким образом,  приглашен  дать
показание и, после различных странных жестов, разинул рот, как  задыхающаЯсЯ
треска, и голосом, напоминающим завывание восточного ветра, поющего в  щели,
произнес:
     - ‚ одной восьмой лиги с подветренной.
     - Ѓлиже! - закричал коммодор. - Ќа семьдесЯт два фута ближе! Ќо как  бы
там ни было, этого достаточно, чтобы доказать лживость слов •этчуеЯ... €так,
видите ли, братец, - обратилсЯ он к мистеру Џиклю, - Я лежал борт о  борт  с
"”лаур де ‹аус", стрелЯЯ из наших больших орудий и ружей  и  забрасываЯ  его
вонючими бомбами и ручными гранатами, пока не были  израсходованы  все  наши
Ядра, пули и картечь; тогда мы стали зарЯжать железными ломами,  свайками  и
старыми гвоздЯми; но, убедившись, что француз деретсЯ не  на  шутку  и  сбил
весь наш такелаж и убил и ранил множество наших людей, Я, видите  ли,  решил
взЯть его на абордаж с кормы и приказал  приготовить  абордажные  крюки;  но
мосье, догадавшись, что мы затеваем, поставил марсели и ушел,  оставив  нас,
как бревно на воде, а по нашим желобам струилась кровь.
     Њистер  Џикль  и  трактирщик  оказали  столь  исключительное   внимание
рассказу об этом подвиге, что ’раньон почувствовал  побуждение  угостить  их
еще несколькими историЯми в том же духе,  после  чего  заметил,  в  качестве
панегирика правительству, что служба ничем его не наградила, если не считать
искалеченной ноги и потери глаза. ‹ейтенант, который не в силах был упустить
удобный случай, не подшутив над своим  командиром,  снова  дал  волю  своему
сатирическому таланту, сказав:
     - џ слыхал о том, как  вы  охромели,  перегрузив  свою  верхнюю  палубу
спиртным, по каковой причине вы начали кренитьсЯ и раскачиватьсЯ  на  такой,
знаете ли, манер, что, когда судно зарылось носом,  ваша  штирбортнаЯ  пЯтка
застрЯла в одном из желобов; а что касаетсЯ вашего глаза, то  он  был  выбит
вашим же собственным экипажем, когда распустили  команду  "Њолнии".  ЃеднЯга
Џайпс был избит до синЯков всех цветов радуги за то, что принЯл вашу сторону
и дал вам времЯ улизнуть; и, право же, Я не нахожу, чтобы вы  его  наградили
по заслугам.
     ’ак как коммодор не мог отрицать правдивость этих анекдотов, хотЯ они и
были приведены некстати, то он притворилсЯ, будто принимает  их  добродушно,
как шутки, измышленные самим лейтенантом, и отвечал: - „а,  да,  „жек,  всем
известно, что ваш Язык не знаетсЯ с клеветой, но как бы там ни было, а Я вас
за это проучу, негодЯй!
     ‘  такими  словами  он  поднЯл  один  из  своих  костылей,  намереваЯсь
детикатно опустить  его  на  голову  мистера  •этчуеЯ,  но  „жек  с  большим
проворством взмахнул своей деревЯнной  ногой,  каковою  и  отразил  удар,  к
немалому восхищению мистера ЏиклЯ и крайнему изумлению трактирщика, который,
кстати сказать, выражал такое же изумление при виде такого же подвига в  тот
же самый час каждый  вечер  на  протЯжении  трех  предшествовавших  месЯцев.
’раньон, устремив затем свой глаз на помощника боцмана, сказал:
     - Ђ вы, Џайпс, хотите и толкуете людЯм, будто Я вас не отблагодарил  за
то, что вы пришли мне на помощь, когда менЯ теснили  эти  мЯтежные  негодЯи.
—ерт бы вас подрал, разве вы с тех самых пор не получаете вознаграждениЯ?
     ’ом, который и в самом деле не тратил  лишних  слов,  сидел,  покуриваЯ
свою трубку с величайшим равнодушием, и не помышлЯл о  том,  чтобы  обратить
какое-нибудь внимание на эти вопросы; после того как они  были  повторены  и
скреплены многочисленными ругательствами,  которые,  впрочем,  не  произвели
никакого впечатлениЯ, коммодор извлек свой кошелек, говорЯ: "‚от вам,  сукин
сын, это получше, чем отпускной билет!" - и швырнул его  своему  молчаливому
избавителю, который принЯл и спрЯтал  в  карман  его  дар,  не  проЯвлЯЯ  ни
малейших признаков удивлениЯ или  удовольствиЯ,  в  то  времЯ  как  ’раньон,
повернувшись к мистеру Џиклю, сказал  -  ‚ы  видите,  братец,  Я  оправдываю
старую пословицу: "Њы, морЯки, зарабатываем деньги, как лошади, а тратим их,
как ослы". Ќу-ка, Џайпс, послушаем дудку боцмана и будем веселитьсЯ.
     ‘ей музыкант поднес ко рту серебрЯный инструмент, который был  привешен
на цепочке из того же металла к петле его куртки; он был не  так  мелодичен,
как голос ѓермеса, и издал звук столь громкий  и  пронзительный,  что  новый
знакомец как бы инстинктивно заткнул  уши,  дабы  предохранить  свои  органы
слуха от такого опасного натиска. Џо окончании этой прелюдии Џайпс  устремил
глаза на подвешенное к потолку страусовое Яйцо и, не отводЯ от  него  взора,
исполнил всю кантату голосом, напоминавшим одновременно ирландскую волынку и
рог холостильщика боровов; коммодор, лейтенант и  трактирщик  запели  хором,
повторЯЯ следующую изЯщную строфу:

     †ивей, храбрецы, будем петь и работать
     € пить, если плата за радости - труд.

     …два была спета третьЯ строка, как все кружки разом  были  поднесены  к
губам и следующее слово подхвачено, когда был  сделан  последний  глоток,  с
причмокиваньем   выразительным,   равно   как   и   гармоническим.   Љороче,
присутствующие начали понимать  друг  друга;  мистер  Џикль,  казалось,  был
доволен  развлечением,  и  симпатиЯ  немедленно  зародилась  между   ним   и
’раньоном, который пожал ему руку, выпил за продолжение  знакомства  и  даже
пригласил его в крепость откушать свинины  с  горохом.  Ќа  любезность  было
отвечено любезностью,  добрые  отношениЯ  укрепились,  и  час  был  довольно
поздний, когда слуга купца ЯвилсЯ с фонарем, чтобы освещать  своему  хозЯину
дорогу до дому, после  чего  новые  друзьЯ  расстались,  обещав  друг  другу
встретитьсЯ на следующий вечер в том же месте.


        ѓ‹Ђ‚Ђ III

     Њисс ѓризль изощрЯетсЯ в поисках приличной  партии  длЯ  своего  брата;
поэтому его представлЯют молодой леди, на которой он  женитсЯ  в  надлежащее
времЯ

     џ с большой обстоЯтельностью раскрыл характер ’раньона, ибо  он  играет
значительную роль в настоЯщих мемуарах; но теперь  давно  пора  вернутьсЯ  к
повествованию о мисс ѓризль, котораЯ со  времени  прибытиЯ  в  деревню  была
поглощена двойной заботой, а именно найти подходЯщую партию длЯ своего брата
и удобного спутника жизни длЯ себЯ самой.
     ќто стремление отнюдь не ЯвлЯлось результатом  какого-нибудь  злостного
или преходЯщего соблазна,  но  было  продиктовано  исключительно  похвальным
честолюбием, которое побуждало ее заботитьсЯ о  продолжении  славного  рода.
„а,  столь   бескорыстно   было   это   стремление,   что,   отложив   дело,
непосредственно  ее  касающеесЯ,  или  во  всЯком  случае  предоставив  свою
собственную судьбу немому воздействию  своих  чар,  она  трудилась  с  таким
неутомимым рвением на пользу брата, что менее чем через три месЯца со днЯ их
переселениЯ  в  деревню  общей  темой   разговоров   в   окрестностЯх   стал
предполагаемый брак между состоЯтельным мистером Џиклем  и  прекрасной  мисс
ќплби, дочерью джентльмена, который жил в соседнем приходе и  который,  хотЯ
мог  предоставить  детЯм  лишь  незначительное  состоЯние,  наполнил   (если
воспользоватьсЯ его собственным выражением) их жилы лучшей кровью в стране.
     ќта молодаЯ леди, чей характер и  наклонности  мисс  ѓризль  изучила  к
полному своему удовлетворению, была предназначена в супруги мистеру Џиклю, и
соответствующее предложение сделано ее отцу, который, вне себЯ  от  радости,
дал согласие без всЯких колебаний и даже  рекомендовал  немедленно  привести
проект в исполнение с таким жаром, каковой, казалось, свидетельствовал  либо
о его  сомнениЯх  в  постоЯнстве  мистера  ЏиклЯ,  либо  в  неуверенности  в
характере собственной дочери, казавшейсЯ ему,  быть  может,  особой  слишком
сангвинической, чтобы долго оставатьсЯ недоступной.
     Љогда первый шаг был, таким образом, сделан, наш  купец,  по  настоЯнию
мисс ѓризль, отправилсЯ с визитом к своему будущему тестю и был  представлен
дочери, с которой он в тот же день имел возможность  остатьсЯ  наедине.  —то
происходило во времЯ этого свиданиЯ, мне так и не удалось узнать, хотЯ, судЯ
по характеру жениха, читатель вправе заключить, что он не очень надоедал  ей
дерзким ухаживанием. „умаю Я, это нисколько не повредило ему  в  ее  глазах;
несомненно одно: она не отозвалась  неодобрительно  о  его  молчаливости,  а
когда отец сообщил ей о своем решении, дала согласие с самым  добродетельным
смирением. Ќо мисс ѓризль,  желаЯ  внушить  этой  леди  более  благоприЯтное
представление об умственных способностЯх своего брата, чем то, каковое могли
создать его речи, решила продиктовать ему  письмо,  которое  он  должен  был
переписать и вручить своей  возлюбленной  как  продукт  своего  собственного
интеллекта, и даже сочинила длЯ этой цели очень нежную  записку;  однако  ее
план потерпел полное крушение  вследствие  ошибочного  представлениЯ  самого
жениха, который, после повторных увещаний сестры, предупредил ее  намерение,
написав письмо самостоЯтельно и отправив его однажды  после  полуднЯ,  когда
мисс ѓризль была в гостЯх у свЯщенника.
     ќтот шаг отнюдь не был результатом его тщеславиЯ  или  стремительности;
после  многократных  уверений  сестры,  что  совершенно  необходимо  сделать
письменную декларацию в любви, он воспользовалсЯ случаем поступить  согласно
ее  совету,  когда  воображение  его  не   было   занЯто   или   потревожено
какими-нибудь другими мыслЯми, нимало не подозреваЯ,  что  она  намеревалась
избавить его от труда изощрЯть свои умственные способности. Џредоставленный,
как  думал  он,  своей  изобретательности,  он  сел   и   создал   следующее
произведение, которое было отправлено мисс ќплби, прежде чем  его  сестра  и
советчица проведала об этой затее:

     "Њисс ‘эли ќплби.
     ‘ударынЯ,  -  полагаЯ,  что  в  вашем  распорЯжении  имеетсЯ  сердце  с
ручательством  за   его   доброкачественность,   Я   желал   бы   приобрести
вышеуказанный товар на разумных  условиЯх;  не  сомневаЯсь,  что  они  будут
принЯты, позволю себе ЯвитьсЯ к вам за дальнейшими сведениЯми в  назначенное
времЯ и место.

     Џримите уверениЯ и т. д. от

  вашего ѓем. ЏиклЯ".

     ќто лаконическое  послание,  простое  и  неприукрашенное,  встретило  у
особы, которой оно было адресовано, такой же сердечный прием,  как  если  бы
оно было составлено в  самых  изЯщных  выражениЯх,  какие  может  подсказать
утонченнаЯ страсть и изощренный ум; нет, думаю Я, оно пришлось  особенно  по
вкусу благодарЯ своей  коммерческой  Ясности:  ибо,  когда  имеетсЯ  в  виду
выгодный брак, разумнаЯ женщина  часто  рассматривает  цветистые  изъЯвлениЯ
любви и восторженные восклицаниЯ  как  завлекающие  двусмысленности  или,  в
лучшем случае, неуместные приготовлениЯ, оттЯгивающие  заключение  договора,
коему они предназначены споспешествовать, тогда как мистер Џикль рассеЯл все
неприЯтные сомнениЯ, приступив сразу к самому интересному пункту.
     Љак только она, в качестве почтительной дочери, сообщила об этом billet
doux {‹юбовное письмо (франц).} своему  отцу,  он,  в  качестве  заботливого
родителЯ, навестил мистера ЏиклЯ и в присутствии мисс ѓризль  потребовал  от
него формального объЯснениЯ в чувствах к его дочери ‘эли.  Њистер  ѓемэлиел,
нисколько не церемонЯсь, уверил его, что питает почтение к молодой особе  и,
с благосклонного его разрешениЯ, хотел бы  делить  с  ней  радость  и  горе.
Њистер ќплби,  выразив  свое  удовольствие  по  поводу  того,  что  ѓемэлиел
направил свои чувства на члена его семьи, успокоил  влюбленного  заверением,
что он нравитсЯ молодой леди, и они тотчас же  перешли  к  пунктам  брачного
контракта, которые были обсуждены и принЯты, после чего юристу  поручили  их
оформить; было куплено подвенечное платье и, короче  говорЯ,  назначен  день
свадьбы, на которую были приглашены  все  окрестные  жители,  сколько-нибудь
пристойные. Ќе были забыты и коммодор ’раньон и мистер  •этчуей,  ЯвлЯвшиесЯ
единственными товарищами жениха, с  которым  они  успели  завЯзать  довольно
близкое знакомство за времЯ своих вечерних свиданий.
     Ћни были заблаговременно осведомлены трактирщиком об этой затее, прежде
чем сам мистер Џикль счел уместным объЯснитьсЯ, в результате чего одноглазый
командир во времЯ их встреч на протЯжении нескольких  вечеров  избрал  темой
своих рассуждений безумие и бич супружества, о коем он  разглагольствовал  с
неистовой бранью, направленной  против  представительниц  прекрасного  пола,
которых он изображал как дьЯволов во плоти, присланных из ада, чтобы  мучить
людей; и в особенности  поносил  старых  дев,  к  которым,  казалось,  питал
странное отвращение, тогда как его друг „жек подтверждал справедливость всех
его доводов и в  то  же  времЯ  удовлетворЯл  свои  собственные  вредоносные
наклонности, скреплЯЯ каждую фразу лукавыми шутками над супружеской  жизнью,
свЯзанными с каким-нибудь намеком на корабль или  мореплавание.  Ћн  сравнил
женщину с большой пушкой, зарЯженной огнем, серой  и  громом,  котораЯ,  при
сильном нагревании, срываетсЯ с места, мечетсЯ и несет гибель,  если  вы  не
обратите сугубого вниманиЯ на ее казенную часть. Ћн сказал, что она  подобна
урагану, который никогда не дует из одной точки, но  пробегает  все  делениЯ
компаса. Ћн уподобил ее раскрашенной и нелепо оснащенной галере  с  течью  в
трюме, которую ее супруг никогда не сможет остановить. Ћн  заметил,  что  ее
наклонности наводЯт на мысль о Ѓискайском заливе.  Џочему?  Џотому  что  там
можно опускать лот длЯ измерениЯ морских глубин и никогда не достигнуть дна.
€ тот, кто цеплЯетсЯ Якорем  за  жену,  может  пришвартоватьсЯ  в  чертовски
скверном месте, а отчалить ему не удастсЯ, и что до него самого, то, хотЯ он
и может предпринЯть короткую экскурсию длЯ времЯпрепровождениЯ,  но  никогда
не изберет женщину своим судном длЯ жизненного плаваниЯ, ибо опасаетсЯ пойти
ко дну, как только подует противный ветер.
     Џо всей вероЯтности, эти  намеки  произвели  некоторое  впечатление  на
мистера ЏиклЯ, не  весьма  расположенного  идти  на  какой  бы  то  ни  было
серьезный риск, но предписаниЯ и настоЯниЯ его сестры, желавшей этого брака,
одержали верх над мнением его друзей морЯков, которые,  убедившись,  что  он
намерен женитьсЯ, несмотрЯ на  все  брошенные  ими  предостерегающие  слова,
решили принЯть его приглашение и почтили его свадьбу своим присутствием.


        ѓ‹Ђ‚Ђ IV

     Џоведение мисс ѓризль на свадьбе и описание гостей

     Ќадеюсь,  менЯ  не  сочтут  человеком  Язвительным,  если   Я   выскажу
предположение, что мисс ѓризль в сей великий день  приложила  все  стараниЯ,
дабы направить артиллерийский огонь  своих  чар  на  холостых  джентльменов,
которые были приглашены на празднество. џ уверен в том, что она  проЯвила  в
наивыгоднейшем  свете  все  привлекательные  качества,  коими  обладала.  …е
приветливость за обедом была  поистине  необычайна;  ее  внимание  к  гостЯм
отличалось  чрезмерным  радушием;  ее  речь  была  украшена  приЯтнейшим   и
младенческим сюсюканьем; ее слова были безукоризненно любезны, и  хотЯ  она,
помнЯ о чрезвычайной величине своего рта, не осмеливалась смеЯтьсЯ, губы она
сложила  в  очаровательную  улыбочку,  котораЯ  не  сходила  с  ее  лица  на
протЯжении целого днЯ; мало того, она даже извлекла пользу из того дефекта в
органах зрениЯ, какой мы уже отметили, и спокойно созерцала  те  физиономии,
которые были ей больше по вкусу, в то времЯ как присутствующие  думали,  что
ее взглЯды устремлены как раз в противоположную сторону.
     ‘ каким учтивым смирением принимала она комплименты тех, кто не мог  не
хвалить изысканность банкета! €  как  набожно  воспользовалась  она  случаем
напомнить о достоинствах  своего  родителЯ,  заметив,  что  нет  никакой  ее
заслуги, если  она  кое-что  понимает  в  приеме  гостей,  ибо  столько  раз
приходилось ей исполнЯть обЯзанности хозЯйки дома в ту пору, когда ее папаша
занимал должность мэра! Ћтнюдь не обнаруживаЯ ни малейших признаков чванства
и ликованиЯ, когда разговор зашел о состоЯтельности ее  семьи,  она  принЯла
суровый вид и, после  нравоучительных  рассуждений  о  суетности  богатства,
заЯвила, что те, кто  смотрит  на  нее  как  на  богатую  наследницу,  очень
ошибаютсЯ, ибо ее отец не оставил ей ничего, кроме жалких пЯти тысЯч фунтов,
которые, в соединении с тем немногим, что осталось ей от  прироста  капитала
после его смерти, ЯвлЯютсЯ всем, на что она может рассчитывать. „а,  почитай
она богатство величайшим благополучием, она не стала  бы  так  стремитьсЯ  к
разрушению своих собственных надежд, даваЯ советы и способствуЯ событию,  по
случаю которою они предаютсЯ сегоднЯ веселью. Ќо она  надеетсЯ,  что  у  нее
всегда хватило бы добродетели  отложить  всЯкие  эгоистические  соображениЯ,
если бы  им  случилось  столкнутьсЯ  со  счастьем  ее  друзей.  €,  наконец,
скромность и самоотречение заставили ее заботливо осведомить тех,  кого  это
могло интересовать, что она не менее чем на  три  года  старше  новобрачной,
хотЯ, прибавь она еще десЯть  лет,  она  не  сделала  бы  никакой  ошибки  в
вычислениЯх.
     „абы содействовать по мере своих сил развлечению  всех  присутствующих,
она после полуднЯ усладила их игрой на клавикордах и пением, хотЯ  голос  ее
отнюдь не был самым мелодическим в мире, однако, полагаю Я, она усладила  бы
их своим пением и в том случае, если бы могла  соперничать  с  ”иломелой;  а
когда было предложено начать танцы, она с  величайшей  снисходительностью  и
уступаЯ просьбам своей новой сестры согласилась открыть бал.
     Ћдним словом, мисс ѓризль была первой  особой  на  этом  празднестве  и
почти  затмила  новобрачную,  котораЯ  отнюдь,  казалось,  не  оспариваЯ  ее
превосходства, весьма разумно разрешила ей  использовать  наилучшим  образом
свои таланты, а сама довольствовалась жребием, предоставленным  ей  судьбой,
каковой жребий, как думала она, был бы не менее желанным, если бы ее золовка
отделилась от семьи.
     Њне кажетсЯ, нет нужды сообщать читателю, что в продолжение  всех  этих
увеселений коммодор и его  лейтенант  были  вовсе  не  в  своей  тарелке,  и
поистине так же чувствовал себЯ сам новобрачный, который, будучи  совершенно
незнаком с галантным обхождением, был свЯзан по рукам и ногам во времЯ  всей
церемонии.
     ’раньон, который почти не сходил на берег, пока не вышел в отставку,  и
ни разу за всю свою жизнь не бывал  в  обществе  женщин,  поднимающихсЯ  над
уровнем тех, что  толпЯтсЯ  на  мысе  в  Џортсмуте,  чувствовал  себЯ  более
неуверенно, чем если бы его окружил на море весь французский  военный  флот.
Ћн никогда не произносил слова "мадам" с той поры, как родилсЯ  на  свет;  и
вот, не помышлЯЯ о том, чтобы вступить в разговор с леди, он даже не отвечал
на комплименты и не благодарил хотЯ бы самым легким учтивым поклоном,  когда
они пили за его здоровье;  и,  право  же,  Я  думаю,  скорее  согласилсЯ  бы
задохнутьсЯ, чем допустить, чтобы слова "ваш слуга" сорвались с  его  Языка.
’ак же скованы были и его движениЯ, ибо, из упрЯмства  или  из  робости,  он
сидел выпрЯмившись, неподвижно и даже вызвал смех некоего шутника,  который,
обращаЯсь к лейтенанту, спросил, сам ли это коммодор, или же деревЯнный лев,
который стоит у его ворот, - статуЯ, с коей, нужно признать,  особа  мистера
’раньона имела немалое сходство.
     Њистер •этчуей, который был не  так  неотесан,  как  коммодор,  и  имел
некоторые понЯтиЯ, казалось приближавшиесЯ к  правилам  повседневной  жизни,
производил менее странное впечатление; но ведь  он  был  остроумец,  хотЯ  и
весьма своеобразный, и в значительной степени разделЯл свойство, общее  всем
остроумцам, которые веселЯтсЯ только в том случае, когда их талант встречает
те знаки вниманиЯ и уважениЯ, каких, по их мнению, он заслуживает.
     ЃлагодарЯ  этим  обстоЯтельствам  не  следует  удивлЯтьсЯ,   если   сей
триумвират не представил  никаких  возражений,  когда  кое-кто  из  солидных
персон предложил перейти в другую комнату, где  они  могли  бы  наслаждатьсЯ
своими трубками и бутылками, в то времЯ как молодежь продолжала  предаватьсЯ
своему излюбленному развлечению.  ‘пасенные,  таким  образом,  от  состоЯниЯ
небытиЯ, два молодца из замка воспользовались  своим  существованием  прежде
всего длЯ того, чтобы угостить новобрачного таким количеством до краЯ полных
бокалов, что меньше чем через полчаса он сделал рЯд попыток  петь  и  вскоре
после этого был отнесен  в  постель,  без  малейших  признаков  сознаниЯ,  к
крайнему разочарованию шаферов и подружек, которые благодарЯ  этому  событию
лишились  возможности  бросить  чулок  и  проделать  рЯд  других  церемоний,
принЯтых в подобном случае. —то касаетсЯ до новобрачной,  то  она  перенесла
это несчастье с большим добродушием и действительно при всех обстоЯтельствах
вела себЯ, как благоразумнаЯ женщина, в совершенстве  усвоившаЯ  особенности
своего положениЯ.


        ѓ‹Ђ‚Ђ V

     Њиссис Џикль захватывает бразды правлениЯ в  своей  семье;  ее  золовка
затевает дело великой важности, но на некоторое времЯ  отклонЯетсЯ  от  цели
вследствие весьма занимательных соображений

     Љакое бы уважение, чтобы не сказать - покорность, она ни оказывала мисс
ѓризль, пока не породнилась столь близко с ее семьей, но, едва превратившись
в миссис Џикль, она  сочла  своим  долгом  поступать  соответственно  своему
характеру и на следующий  же  день  после  свадьбы  осмелилась  поспорить  с
золовкой по вопросу о своей родословной, каковую она считала более почтенной
во всех отношениЯх, чем родословнаЯ ее супруга, отметив, что многие  младшие
братьЯ в ее семье занимали пост лорд-мэра  в  ‹ондоне,  ЯвлЯвшийсЯ  пределом
величиЯ, которого никогда не достиг ни один из предков мистера ЏиклЯ.
     ’акаЯ самонадеЯнность была подобна громовому  удару  длЯ  мисс  ѓризль,
начинавшей догадыватьсЯ, что  она  преуспела  меньше,  чем  предполагала,  в
выборе длЯ своего брата кроткой и послушной супруги,  котораЯ  всегда  будет
относитьсЯ к ней с тем глубоким уважением, какого, по ее мнению, заслуживало
превосходство ее ума, и всецело подчинЯтьсЯ ее советам и руководству. Ћднако
она по-прежнему удерживала в своих руках бразды правлениЯ в доме,  распекаЯ,
по обыкновению, слуг, - обЯзанность, исполнЯемаЯ ею с большим мастерством и,
казалось, доставлЯющаЯ ей своеобразное удовольствие, -  пока  миссис  Џикль,
под предлогом заботы о ее спокойствии, не сказала ей однажды,  что  намерена
взЯть эти хлопоты на себЯ и впредь управлЯть  своим  собственным  домом.  Ќе
могло быть длЯ мисс ѓризль ничего более унизительного, чем такаЯ декларациЯ,
на которую, после продолжительной паузы и с лицом, странно исказившимсЯ, она
отвечала:
     - џ никогда не откажусь и никогда  не  посетую  на  те  хлопоты,  какие
способствуют благополучию моего брата.
     - „орогаЯ мадам, - возразила невестка, - Я вам бесконечно  признательна
за добрую заботу об интересах мистера ЏиклЯ, которые Я считаю и своими, но Я
не могу допустить, чтобы вы были жертвой вашего дружеского  расположениЯ,  а
потому настаиваю на освобождении вас от бремени, которое вы несли так долго.
     ’щетно  утверждала  мисс  ѓризль,   что   этот   труд   доставлЯет   ей
удовольствие; миссис Џикль приписала это заверение чрезмерной ее учтивости и
проЯвила такую нежную заботу о здоровье и спокойствии своей дорогой  сестры,
что недовольнаЯ дева оказалась вынужденной отказатьсЯ от власти,  не  находЯ
длЯ своего утешениЯ ни малейшего предлога пожаловатьсЯ на отставку.
     ќтой опале сопутствовал приступ  сварливой  набожности,  продолжавшийсЯ
три-четыре недели, на протЯжении коих она испытала  новое  огорчение,  видЯ,
как молодаЯ леди приобретает влиЯние на ее  брата,  которого  она  уговорила
завести экипаж, окрашенный в Яркий цвет, и