зумлениЯ, видЯ, что  три  очка  выиграны  тремЯ  ударами  у  такого
искусного игрока, как их друг, и не без оснований заподозрили, что  все  это
было придумано заранее с целью их разорить. €сходЯ из  этого  предположениЯ,
они переменили тон и попытались покрыть убытки, предлагаЯ неравные  пари  за
ѓантлита; но успех  этого  молодого  джентльмена  столь  повлиЯл  на  мнение
зрителей, что ни один не отважилсЯ поддержать его партнера, который, улучшив
свое положение  случайным  счастливым  ударом,  уменьшил  тревогу  и  оживил
надежды своих сторонников.  Ќо  эта  улыбка  фортуны  оказалась  мимолетной.
ѓодфри призвал на помощь все свое умение и ловкость и, доведЯ число очков до
десЯти, позволил себе окинуть взглЯдом всех членов братства. –вет лица  этих
мастеров принимал различные оттенки при каждом выигранном им очке: природнаЯ
окраска уступила место серой, затем белой, а из белой стала желтой,  котораЯ
была стерта тонами красного дерева; а теперь, когда тысЯча семьсот фунтов их
основного капитала зависели от одного-единственного удара,  они  уподобились
черномазым маврам, у которых от ужаса и  злобы  разлилась  желчь.  Џриродный
румЯнец, пылавший на щеках и на носу игрока, совершенно слинЯл, а прыщи  его
стали багровыми, словно  его  лицо  было  поражено  гангреной;  рука  начала
дрожать, и все тело сотрЯсалось с такой силой, что он принужден был  осушить
стакан бренди, чтобы привести в порЯдок свои нервы.  ‚прочем,  эта  мера  не
возымела желаемого действиЯ: он был столь взволнован, когда целилсЯ  в  шар,
что последний ударилсЯ не о тот борт и, отскочив под углом,  попал  прЯмо  в
среднюю лузу. ‘ей фатальный случай вызвал единодушные стоны,  словно  настал
конец мира; и вопреки той сдержанности,  какою  славЯтсЯ  авантюристы,  этот
проигрыш произвел на них такое впечатление, что  каждый  по-своему  проЯвлЯл
весьма бурно свое волнение. Ћдин возвел глаза к небу и закусил нижнюю  губу;
другой  грыз  себе  пальцы,  шагаЯ  при  этом  по  комнате;  третий  изрыгал
богохульные проклЯтьЯ, а тот, кто проиграл партию, улизнул, скрежеща зубами,
с  видом,  не  поддающимсЯ  описанию,  и,  переступаЯ   порог,   воскликнул:
"—ертовское надувательство, клЯнусь богом!"
     Џобедители, нанесЯ им оскорбление вопросом, не желают ли  они  еще  раз
испытать судьбу, унесли свой выигрыш с  самым  невозмутимым  видом,  хотЯ  в
действительности были вне себЯ от восторга, радуЯсь не  столько  завоеванной
добыче, сколько тому, что так удачно разрушили гнездо этих опасных злодеев.
     Џеригрин, думаЯ, что теперь ему представлЯетсЯ случай  услужить  другу,
не задеваЯ его утонченного чувства чести, сказал ему по  возвращении  домой,
что наконец-то судьба дает ему возможность стать  независимым  или  хотЯ  бы
облегчить свое положение, купив на выигранные деньги патент командира  роты.
‘  этими  словами  он  вручил  свою  часть  выигрыша  ѓантлиту,  как  сумму,
принадлежащую ему по праву, и обещал написать о нем  некоей  знатной  особе,
котораЯ в достаточной мере пользуетсЯ влиЯнием, чтобы  способствовать  столь
быстрому повышению по службе.
     ѓодфри поблагодарил его за доброе намерение, но  с  высокомерным  видом
отказалсЯ наотрез воспользоватьсЯ хотЯ бы частью тех  денег,  какие  выиграл
Џикль, и, казалось, был  обижен  таким  отношением,  столь  недостойным  его
репутации. Ћн даже не пожелал взЯть заимообразно сумму, не достающую ему длЯ
покупки патента на чин командира пехотной роты, но возложил большие  надежды
на  дальнейшее  применение  тех  талантов,   которым   сопутствовало   столь
счастливое начало. Ќаш герой, видЯ, что он упорно  пренебрегает  собственной
выгодой, решил впредь руководствоватьсЯ в своих  дружеских  услугах  опытом,
познакомившим его с этим  щепетильным  педантизмом,  а  тем  временем  щедро
пожертвовал на богадельню из этих первых плодов счастливой  игры  и  отложил
двести фунтов на брильЯнтовые  серьги  и  кольцо  с  солитером,  которые  он
намеревалсЯ презентовать мисс ќмилии.


        ѓ‹Ђ‚Ђ LXX

     Ћба друга затмевают всех своих  соперников  в  галантном  обхождении  и
осуществлЯют занимательный план отмщениЯ местным врачам

     ‘лух об их победе над шулерами тотчас распространилсЯ во всех кружках в
Ѓате, и когда наши искатели приключений поЯвились в обществе,  люди  на  них
указывали пальцами и их почитали законченными художниками во  всех  плутнЯх,
которыми они не преминут занЯтьсЯ при первой же возможности. ‚прочем,  такое
мнение о них не помешало им быть принЯтыми весьма радушно  на  всех  здешних
великосветских вечерах, потому что подобнаЯ репутациЯ, как  Я  уже  намекал,
неизменно служит на пользу ее обладателю.
     €так, это первое их приключение Явилось рекомендацией  длЯ  общества  в
Ѓате, которое немало удивилось, когда ожиданиЯ его были обмануты  поведением
обоих приЯтелей, ибо, отнюдь не увлекаЯсь игрой, они скорее  ее  избегали  и
направили все свое внимание на галантные интриги, в коих наш герой  не  имел
соперников. Ћдной его внешности, не говорЯ  уже  о  прочих  качествах,  было
достаточно, чтобы пленить любую заурЯдную особу  женского  пола,  а  если  к
этому еще присоединЯлись искусные речи и вкрадчивое ухаживание, то перед ним
не  могли  устоЯть  даже  те,  кого  защищала  гордость,  благоразумие   или
равнодушие. Ќо среди всех нимф этого веселого местечка  он  не  встретил  ни
одной, котораЯ могла бы оспаривать у ќмилии власть над его сердцем, а посему
он распределЯл  свое  внимание,  сообразуЯсь  с  тщеславием  и  прихотью;  в
результате он не прожил и двух недель в Ѓате, как уже перессорил между собой
всех леди и снабдил обильной пищей всех сплетников. ‚нешний его блеск вызвал
расспросы, рожденные завистью, котораЯ, вместо того чтобы обнаружить  нечто,
его порочащее, имела несчастье убедитьсЯ, что молодой джентльмен  происходит
из хорошей семьи и ЯвлЯетсЯ наследником большого состоЯниЯ.
     Џокровительство кое-кого  из  знатных  его  друзей,  прибывших  в  Ѓат,
подтвердило эти сведениЯ, после чего знакомства с ним стали домогатьсЯ  и  с
большим усердием за ним ухаживали, а иные из представительниц женского  пола
делали ему такие  авансы,  что  он  был  весьма  удачлив  в  своих  любовных
интригах. „а и друг его ѓодфри удостоилсЯ таких же милостей; таланты  его  в
точности соответствовали женскому вкусу, а длЯ  некоторых  особ  этого  пола
мускулистый его торс и могучее телосложение были более  привлекательны,  чем
изЯщнаЯ фигура его приЯтелЯ. Џосему он величаво царил  среди  тех  красавиц,
которым перевалило  за  тридцать,  не  будучи  вынужден  заниматьсЯ  скучным
ухаживаньем, и считалось, что он способствует  действию  вод,  излечиваЯ  от
бесплодиЯ  некоторых  леди,  долгое  времЯ  навлекавших  на  себЯ  упреки  и
недовольство своих супругов, тогда как Џеригрин воздвиг свой трон среди тех,
кто страдал недугом  безбрачиЯ,  начинаЯ  с  бойкой  пЯтнадцатилетней  мисс,
котораЯ с трепещущим сердцем вскидывает головой,  задирает  нос  и  невольно
хихикает  при  виде  красивого  молодого  человека,   и   кончаЯ   степенной
двадцативосьмилетней девой, котораЯ  с  жеманным  видом  разглагольствует  о
суетности красоты, безумии юности и доверчивости женщин и рассуждает в стиле
философа-платоника о дружбе, милосердии и здравом смысле.
     Џри таком разнообразии  характеров  победам  его  всегда  сопутствовали
зависть, вражда и вспышки ревности и злобы. Њолоденькие  особы  не  упускали
случаЯ  публично   унизить   более   зрелых,   обходЯсь   с   ними   с   той
презрительностью, какаЯ, вопреки признанной привилегии возраста,  направлена
с согласиЯ и попустительства людей против тех, кто имел несчастье попасть  в
разрЯд  старых  дев,  а  эти  последние  отвечали  на  враждебные   действиЯ
хитроумным злословием, опиравшимсЯ на опыт и изобретательность. Ќе проходило
днЯ, чтобы не распространилась какаЯ-нибудь новаЯ сплетнЯ в  ущерб  той  или
другой из этих соперниц.
     …сли  нашему  герою  случалось  в  Ѓольшом  зале  отойти  от  одной  из
моралисток, с которой он вел беседу,  его  тотчас  окружали  девицы  другого
лагерЯ, с ироническими улыбками упрекали в  жестокости  к  бедной  леди,  им
покинутой, умолЯли его сжалитьсЯ над ее страданиЯми и,  устремив  взглЯд  на
предмет их заступничества, дружно заливались смехом. ‘ другой стороны,  если
Џеригрин танцевал вечером с одной из молоденьких девиц, а поутру  ЯвлЯлсЯ  к
ней с  визитом,  последовательницы  Џлатона  спешили  этим  воспользоватьсЯ,
изощрЯли свою фантазию, сопоставлЯли факты и, прибегаЯ  к  лукавым  намекам,
рассказывали об этом  свидании  с  мельчайшими  подробностЯми,  не  имевшими
ничего общего с истиной. Ћни говорили, что если  девицы  решили  вести  себЯ
столь нескромно, то пусть считаютсЯ  с  опасностью  подвергнутьсЯ  осуждению
света; что та,  о  которой  идет  речь,  достаточно  великовозрастна,  чтобы
действовать более осмотрительно; и  удивлЯлись,  почему  ее  мать  разрешает
молодым людЯм приближатьсЯ к спальне, где дочь лежит раздетаЯ в постели. —то
касаетсЯ до слуг, подсматривающих в замочную скважину, то,  разумеетсЯ,  это
печальнаЯ случайность; однако следует остерегатьсЯ такого любопытства  и  не
давать прислуге поводов заниматьсЯ наблюдениЯми. ќти и подобные  соображениЯ
передавались шепотом, по секрету тем, кто славилсЯ  своей  болтливостью,  и,
стало быть, спустЯ несколько часов, делались темой общего разговора,  а  так
как распространЯлись они с предписанием хранить тайну, то  почти  невозможно
было  проследить  клевету  до  ее  первоисточника,  ибо,  разоблачаЯ  автора
сплетни, каждаЯ особа, в этом деле замешаннаЯ, должна была  признатьсЯ  и  в
своем вероломстве.
     Џеригрин,  вместо  того  чтобы  прекратить  это  соревнование,   скорее
разжигал его,  искусно  распределЯЯ  свое  внимание  между  соперницами;  он
прекрасно знал, что, сосредоточив свой интерес на одном предмете, он  вскоре
лишитсЯ того удовольствиЯ, с  каким  наблюдал  их  распрю,  ибо  обе  партии
соединЯтсЯ против общего врага, и его избранницу  будет  преследовать  целаЯ
коалициЯ. Ћн заметил, что  среди  тайных  агентов  злословиЯ  никто  так  не
усердствовал, как врачи - разновидность  животных,  которые  обитают  здесь,
подобно воронам, кружащимсЯ над трупом, и навЯзывают  свои  услуги,  подобно
перевозчикам  у  •ангерфордской   лестницы.   Ѓольшинство   из   них   имеет
корреспондентов в ‹ондоне, которые занимаютсЯ тем, что  наводЯт  справки  об
истории, характере  и  слабостЯх  каждого  отправлЯющегосЯ  в  Ѓат  лечитьсЯ
водами; а если им не удаетсЯ приобрести влиЯние и до отъезда этих  пациентов
порекомендовать  им  своих  друзей-медиков,  они  все-таки  могут   снабдить
последних предварительно собранными сведениЯми, дабы врачи использовали  эти
сообщениЯ себе во благо. ЏрибегаЯ к таким  средствам,  а  также  к  лести  и
наглости,  доктора  часто  втираютсЯ  в  доверие  к  незнакомым   людЯм   и,
приноравливаЯсь к их наклонностЯм, делаютсЯ незаменимыми и  потворствуют  их
страстЯм. ЃлагодарЯ свЯзи с аптекарЯми и сиделками они осведомлены обо  всех
интимных  событиЯх  в  любой  семье  и  потому  имеют  возможность   утолЯть
мстительное чувство затаенной обиды, рассеивать сплин брюзгливых  больных  и
разжигать дерзкое любопытство.
     ЏредаваЯсь таким занЯтиЯм, частенько затрагивавшим репутацию наших двух
искателей приключений, всЯ эта  компаниЯ  навлекла  на  себЯ  неудовольствие
Џеригрина, который после неоднократных совещаний со  своим  другом  измыслил
план, приведенный в исполнение следующим образом. ‘реди лиц, посещавших  зал
лечебных вод, был один старый офицер, чей  нрав,  от  природы  нетерпеливый,
стал злобным и  раздражительным  вследствие  постоЯнных  приступов  подагры,
котораЯ  почти  лишила  его   возможности   передвигатьсЯ.   Ћн   приписывал
застарелость своей болезни преступной небрежности врача, лечившего его в  ту
пору, когда он страдал от последствий злосчастной любви; и это предположение
внушило ему непреодолимую  антипатию  ко  всем  представителЯм  медицинского
искусства, еще  прочнее  укрепившуюсЯ  после  замечаниЯ  одного  приЯтелЯ  в
‹ондоне,   который    сказал    ему,    что    доктора    в    Ѓате    имеют
обыкновениеотговаривать  своих  пациентов  от  пользованиЯ  водами  с  целью
затЯнуть лечение и умножить число посещений.
     ‘ таким предубеждением он приехал в Ѓат и, сообразуЯсь с полученными им
указаниЯми общего характера, пользовалсЯ водами без врачебного  руководства,
не упускал случаЯ выразить словами и жестами свою ненависть  и  презрение  к
сынам ќскулапа и даже придерживалсЯ  режима,  резко  противоречившего  тому,
какой они, как было ему известно, предписывали другим больным,  находившимсЯ
как будто в таком же положении, как он. Ќо  он  не  извлек  пользы  из  этой
системы, котораЯ в иных случаЯх, быть может, и оказалась бы  благодетельной.
Ѓоли его не только не утихали, но с каждым днем становились  более  острыми;
и, наконец, он принужден был не вставать с постели, где и лежал,  ругаЯсь  с
утра до ночи и с ночи  до  утра,  хотЯ  решил  тверже,  чем  когда-либо,  не
отступать от первоначальных методов.
     ‚ разгар этой пытки, над которой подшучивал весь город, ибо слух о  ней
распространилсЯ благодарЯ усердию врачей, радовавшихсЯ его беде, Џеригрин  с
помощью мистера Џайпса нанЯл деревенского  парнЯ,  ЯвившегосЯ  на  рынок,  и
поручил ему рано  поутру  сбегать  ко  всем  местным  врачам  по  очереди  и
пригласить их как можно скорее к полковнику. Џосле такого призыва все ученые
мужи всполошились; трое самых проворных  Явились  одновременно,  но,  вместо
того чтобы обменЯтьсЯ приветствиЯми, каждый пыталсЯ  войти  первым,  и  весь
триумвират застрЯл в дверЯх. Џокуда они стоЯли, притиснутые  друг  к  другу,
поЯвились двое их собратьев, мчавшихсЯ к той  же  цели  со  всею  скоростью,
какую бог позволил им развить; тогда трое первых  вступили  в  переговоры  и
порешили друг друга поддерживать. ЏридЯ к такому соглашению, они  проскочили
в дверь и, осведомившись о пациенте, узнали, что он только что заснул.
     Џолучив эти сведениЯ, они завладели его передней  и  закрыли  дверь,  а
остальные члены корпорации размещались по мере своего прибытиЯ снаружи,  так
что коридор и лестница до входной двери  были  битком  набиты,  и  обитатели
дома, равно как и слуга полковника, онемели от изумлениЯ. ’рое главарей этой
ученой шайки, укрепившись на своем посту, тотчас  начали  обсуждать  болезнь
пациента, которую каждый из них Якобы изучил с  величайшей  заботливостью  и
усердием.  ’от,  кто  высказал  свое  мнение  первым,  определил  недуг  как
застарелый артрит; второй заЯвил, что  это  не  что  иное,  как  хронический
сифилис, а третий поклЯлсЯ, что  это  запущеннаЯ  цынга.  ќти  разнообразные
мнениЯ были подкреплены всевозможными цитатами из медицинских  авторов,  как
древних, так и новых, но цитаты оказались недостаточно  бесспорными  или  во
всЯком случае не настолько точными, чтобы решить спор, ибо много есть ересей
в медицине, как и в религии, и каждаЯ секта может цитировать отцов церкви  в
подтверждение догматов, ею исповедуемых. Љороче, прениЯ стали столь бурными,
что не только встревожили собратьев на лестнице, но  и  разбудили  пациента,
задремавшего впервые за десЯть суток. Ѓудь он здоров, он поблагодарил бы  их
за шум, заставивший его очнутьсЯ, ибо в таком случае он избавилсЯ бы от  мук
адского пламени, которые, снилось ему,  он  претерпевает.  Ќо  этот  ужасный
кошмар был вызван тем впечатлением, какое произвела на мозг невыносимаЯ боль
в суставах, и потому, когда он проснулсЯ, страданиЯ не только  не  ослабели,
но скорее усилились от остроты ощущениЯ; в то же времЯ беспорЯдочные крики в
соседней комнате коснулись его слуха, он  подумал,  что  сон  его  сбываетсЯ
наЯву, и,  в  отчаЯнии  схватив  колокольчик,  находившийсЯ  возле  кровати,
принЯлсЯ звонить весьма энергически и настойчиво.
     ќтот сигнал мгновенно прекратил диспут трех докторов,  которые,  узнав,
что он проснулсЯ, бесцеремонно ворвались к нему в спальню; двое схватили его
за плечи, а третий приложил руку к его виску. Ќе успел пациент опомнитьсЯ от
изумлениЯ, овладевшего  им  при  этом  неожиданном  вторжении,  как  комната
наполнилась остальными учеными мужами, которые вошли вслед за  камердинером,
ЯвившимсЯ на зов своего господина, и кровать немедленно была окружена  этими
зловещими  слугами  смерти.  Џолковник,  видЯ  вокруг  себЯ  такое   сборище
глубокомысленных физиономий  и  фигур,  к  которым  он  всегда  относилсЯ  с
величайшей ненавистью и омерзением, пришел в неописуемое бешенство,  и  гнев
одушевил его в такой мере, что хотЯ  Язык  и  отказывалсЯ  ему  служить,  но
остальные его члены  стали  выполнЯть  свои  функции.  Ћн  вырвалсЯ  из  рук
триумвирата, с удивительным проворством  вскочил  с  постели,  схватил  свой
костыль и с такой силой опустил его на одного из  докторов  как  раз  в  тот
момент, когда тот наклонилсЯ, чтобы исследовать мочу пациента, что его парик
с бантом на косичке упал в горшок, а сам он без чувств рухнул на пол.
     ќто многозначительное выступление смутило всю  братию;  каждый  как  бы
инстинктивно  повернулсЯ  к  двери,  а   так   как   всеобщему   отступлению
препЯтствовали усилиЯ отдельных лиц, поднЯлась суматоха и оглушительный шум,
ибо  полковник,  отнюдь  не  исчерпав  своей  удали  этим  первым  подвигом,
размахивал оружием с удивительной энергией и ловкостью, и врЯд ли кто из них
избежал знаков его неудовольствиЯ, после чего бодрость изменила ему,  и  он,
совершенно  обессиленный,  снова  опустилсЯ  на  кровать.   ЏользуЯсь   этой
передышкой,  расстроенные  ученые  мужи  подобрали  свои  шлЯпы  и   парики,
слетевшие во времЯ стычки, и,  заметив,  что  враг  слишком  ослабел,  чтобы
возобновить атаку, дружно поднЯли крик и громогласно пригрозили ему судебным
преследованием за столь возмутительное нападение.
     Њеж тем вмешалсЯ хозЯин дома;  осведомившись  о  причине  переполоха  и
узнав о происшедшем от потерпевших, которые дали ему также понЯть,  что  все
они  были  вызваны  поутру  к  полковнику,  он  объЯвил  им,  что  их  надул
какой-нибудь озорник, ибо его жилец и не помышлЯл о том, чтобы  советоватьсЯ
с кем бы то ни было из медиков.
     ЏотрЯсенные этими словами, они мгновенно  перестали  горланить;  каждый
тотчас понЯл,  что  его  провели,  и,  потерпев  поражение,  они  потихоньку
улизнули с превеликим стыдом и смущением. Џеригрин и его  друг,  которые  не
преминули  поЯвитьсЯ  Якобы  случайно  в  этих  краЯх,   остановились,   как
вкопанные, при виде столь необычайного шествиЯ и  любовались  физиономией  и
плачевным состоЯнием каждого выходившего. Њало того, они даже подошли к тем,
кто был наиболее опечален своим положением,  и  лукаво  начали  донимать  их
вопросами о необычайном сборище; затем, получив сведениЯ от хозЯина  дома  и
от лакеЯ полковника, они сделали пострадавших посмешищем всего  города.  ’ак
как виновникам потехи немыслимо было скрытьсЯ от  неутомимого  расследованиЯ
врачей, они не утаили своего участиЯ в этом деле, хотЯ и постарались сделать
это таким манером, чтобы не подать повода к судебному преследованию.


        ѓ‹Ђ‚Ђ LXXI

     Џеригрин укрощает знаменитого ѓектора и встречает странного человека  в
доме одной леди

     ‘реди тех, кто неизменно проводил  сезон  в  Ѓате,  был  один  человек,
который, после нищенского существованиЯ, скопил благодарЯ своему  усердию  и
мастерской игре в карты около пЯтнадцати тысЯч фунтов и, несмотрЯ на  дурную
свою репутацию, снискал такое расположение так называемого лучшего общества,
что принимал самое близкое участие почти во всех  увеселениЯх,  устраиваемых
его представителЯми.  Ѓыл  он  гигантского  роста  и  имел  весьма  свирепую
физиономию; грубый от природы, он стал после всех своих похождений и успехов
нестерпимо наглым и тщеславным. ЃлагодарЯ зверскому своему  лицу  и  смелому
поведению он приобрел  репутацию  неустрашимого  храбреца,  каковую  укрепил
многими подвигами, усмирив самых  высокомерных  героев  своего  братства;  и
теперь он царил в Ѓате, словно ѓектор, пользуЯсь неоспоримым авторитетом.
     ‘ этим баловнем фортуны начал Џеригрин играть однажды вечером в карты и
с таким успехом, что не мог  не  уведомить  друга  о  своей  удаче.  ѓодфри,
выслушав описание несчастливого  игрока,  тотчас  признал  в  нем  человека,
которого знавал в ’анбридже, и, заЯвив Џиклю, что это шулер чистейшей  воды,
посоветовал  ему  воздержатьсЯ  от  дальнейшего  общениЯ  с  таким   опасным
партнером, который, по его утверждению, позволил  Џиклю  выиграть  небольшую
сумму с той целью, чтобы Џикль в следующий раз  проиграл  сумму  значительно
большую.
     Ќаш молодой джентльмен оценил этот совет; хотЯ он и предоставил  игроку
возможность возместить  потерю,  когда  тот  на  следующий  день  потребовал
реванша, однако наотрез отказалсЯ продолжать игру после  того,  как  партнер
отыгралсЯ. Џоследний, почитаЯ его за  вспыльчивого,  легкомысленного  юношу,
попыталсЯ воспламенить его гордость, с целью продолжить игру, отозвавшись об
его   мастерстве   презрительно   и   с   пренебрежением,   и,   нарЯду    с
другимисаркастическими замечаниЯми, посоветовал ему вернутьсЯ в школу  и  не
притЯзать на соревнование  с  мастерами  игры.  Ќаш  герой,  взбешенный  его
высокомерием, отвечал с большим жаром, что почитает себЯ достойным играть  с
людьми чести, которые играют без обмана, и выразил надежду, что всегда будет
считать позорным делом изучать и применЯть трюки профессионального игрока.
     - Љровь и гром! ‚ы имеете в виду  менЯ,  сэр?  -  крикнул  сей  артист,
придав своей физиономии самое грозное выражение.  -  ЏроклЯтье!  џ  перережу
горло любому негодЯю,  который  дерзнет  предположить,  что  Я  играю  менее
честно, чем любой дворЯнин в королевстве. € Я требую, чтобы вы  объЯснились,
сэр,  иначе  -  клЯнусь  преисподней!  -  Я  буду   настаивать   на   другом
удовлетворении!
     Џеригрин (чьЯ кровь к тому времени закипела) отвечал, не колеблЯсь:
     - Ќу, что ж! џ не считаю ваше требование неразумным, объЯснюсь с полной
откровенностью и скажу вам, что, опираЯсь на бесспорный авторитет, Я  считаю
вас бесстыжим мерзавцем и плутом.
     ѓектор был столь удивлен и ошеломлен этим  недвусмысленным  заЯвлением,
которое, по его мнению, никто не посмел бы сделать в его присутствии, что  в
течение нескольких минут не мог опомнитьсЯ и, наконец, шепотом бросил нашему
герою вызов на дуэль, каковой и был принЯт.
     Љогда они Явились утром на место поединка, игрок, скривив физиономию  в
устрашающую гримасу, выступил вперед со шпагой чудовищной длины  и,  став  в
позицию, грозно крикнул:
     - Ћбнажите шпагу, черт бы вас побрал, обнажите шпагу! ‘ейчас Я отправлю
вас к праотцам!
     ћноша  не  замедлил  исполнить  его  желание;  оружие  было   мгновенно
выхвачено из ножен, и он бросилсЯ в атаку с таким пылом и так  искусно,  что
противник, с великим трудом парировав первый  удар,  отступил  на  несколько
шагов и открыл переговоры, стараЯсь внушить юноше, что тот поступает  крайне
опрометчиво  и  безрассудно,   принуждаЯ   человека,   пользующегосЯ   такой
репутацией,  как  он,  покарать  нашего  героЯ  за  дерзость;  но,  чувствуЯ
сострадание к молодости Џеригрина, он  готов  его  пощадить,  если  Џеригрин
отдаст свою шпагу и обещает публично просить прощениЯ за  нанесенную  обиду.
Џикль был до такой степени возмущен этой  беспримерной  наглостью,  что,  не
удостаиваЯ дать ответ, швырнул шлЯпу в лицо противнику и возобновил атаку  с
такою неустрашимостью и проворством, что игрок, видЯ  неминуемую  опасность,
обратилсЯ в бегство и с невероЯтной  быстротой  помчалсЯ  по  направлению  к
дому, преследуемый по пЯтам  Џеригрином,  который,  вложив  шпагу  в  ножны,
осыпал его на бегу камнЯми и заставил его в тот же день бежать из Ѓата,  где
он так долго пользовалсЯ неограниченной властью.
     ЃлагодарЯ этому подвигу, вызвавшему изумление всего  общества,  которое
до сей поры  считало  беглеца  героическим  смельчаком,  у  нашего  искателЯ
приключений создалась репутациЯ человека, выдающегосЯ  во  всех  отношениЯх,
хотЯ он своим поступком доставил  неудовольствие  многим  светским  щеголЯм,
которые  ранее  состоЯли  в  тесной  дружбе  с  изгнанным  игроком  и   были
раздосадованы  его  унижением,  словно  это  несчастье   постигло   человека
достойного. ‚прочем,  этих  великодушных  покровителей  было  очень  немного
сравнительно с теми,  кто  осталсЯ  доволен  исходом  дуэли,  ибо  за  времЯ
пребываниЯ в Ѓате они были либо оскорблены, либо обмануты задирой. Љ тому же
этот пример доблести нашего героЯ не был неприЯтен батским леди, из коих  не
многие могли теперь устоЯть перед столькими талантами. ‚ самом деле, и он  и
его друг ѓодфри не встретили бы затруднений в выборе очаровательной спутницы
жизни; но сердце ѓантлита было уже  отдано  ‘офи,  а  Џикль,  занЯтый  своею
любовью к ќмилии, более сильной, чем он  сам  предполагал,  отличалсЯ  таким
непомерным честолюбием, что его не удовлетворила  бы  победа  над  любой  из
женщин, встреченных им в Ѓате.
     Џоэтому он делал  визиты  без  разбора,  преследуЯ  одну  лишь  цель  -
позабавитьсЯ; и хотЯ  гордости  его  льстили  авансы  прекрасного  пола,  им
плененного, он и  не  помышлЯл  о  том,  чтобы  преступить  границы  простой
галантности,  и  заботливо  избегал  интимных  объЯснений.   Ќо   наибольшее
удовольствие доставили ему сведениЯ о  скрытых  подробностЯх  частной  жизни
окружающих лиц, полученные им от одного замечательного человека,  с  которым
он познакомилсЯ следующим образом.
     џвившись с визитом  в  дом  одной  леди,  он  был  поражен  наружностью
старика, который едва успел войти в комнату, как хозЯйка дома очень  любезно
попросила одного из присутствовавших здесь острЯков поднЯть на смех  старого
дурака. ‘ей petit-maitre, гордЯсь поручением, подошел к старику, у  которого
физиономиЯ была весьма своеобразнаЯ и  значительнаЯ,  и,  приветствовав  его
изысканными поклонами, обратилсЯ к нему с такими словами:
     - Љ вашим услугам, старый мерзавец! Ќадеюсь, Я буду иметь честь  видеть
вас повешенным. …й-богу, ваши заплывшие глаза, впалые щеки  и  беззубый  рот
производЯт отвратительное впечатление. Љак, вы делаете глазки  леди,  старый
вы распутник? „а, да, мы замечаем ваше подмигивание,  но,  черт  возьми,  вы
должны удовольствоватьсЯ судомойкой!  ‚ижу,  что  вам  хочетсЯ  сесть.  ‚аши
слабые ноги дрожат под  непосильным  грузом.  Ќо  придетсЯ  вам  вооружитьсЯ
терпением,  старый  козел!  Ѓудь  Я  проклЯт,  если  не  хочу  еще   немного
поиздеватьсЯ над вами!
     ѓостей так позабавила эта речь, произнесеннаЯ с  гримасами  и  жестами,
что они разразились громким смехом, притворЯЯсь, будто он вызван  обезьЯной,
сидевшей на цепочке в комнате; когда же хохот  замер,  остроумец  возобновил
атаку:
     - ЉажетсЯ, у вас хватило глупости подумать, что этот смех  относилсЯ  к
обезьЯне. „а, она здесь, и  советую  вам  обратить  на  нее  внимание:  черт
побери, она вам роднЯ! Ќо смеЯлись-то над вами, и вы  должны  возблагодарить
небо за то, что оно сделало вас таким забавным.
     ‚ то времЯ как он произносил эти остроумные  фразы,  старый  джентльмен
отвешивал поклоны то ему,  то  обезьЯне,  котораЯ  как  будто  ухмылЯлась  и
тараторила, словно передразниваЯ щеголЯ; а затем с лукавым  и  торжественным
видом он проговорил:
     - „жентльмены, так как Я не имею чести разуметь  ваши  комплименты,  вы
поступили бы гораздо лучше, если бы осыпали ими друг друга.
     ‘ этими словами он сел и с удовольствием наблюдал, как  смех  обратилсЯ
против зачинщика, который был смущен и пристыжен  и  через  несколько  минут
покинул комнату, пробормотав при этом:
     - Ѓудь Я проклЯт, старик начинает грубить!
     ‚ то времЯ как Џеригрин молча дивилсЯ этой необычайной  сцене,  хозЯйка
дома, заметив его изумление, объЯснила ему, что дрЯхлый посетитель  страдает
полной глухотой, что зовут  его  Љэдуоледер  Љрэбтри,  нрав  у  него  крайне
мизантропический,  а  в  обществе  его  принимают  лишь   потому,   что   он
способствует  увеселению  своими  саркастическими  замечаниЯми  и  забавными
промахами, которые  совершает  вследствие  своего  недуга.  €  нашему  герою
недолго пришлось ждать того, чтобы  этот  странный  субъект  обнаружил  свой
нрав. ЉаждаЯ его фраза была насыщена желчью;  и  сатирический  его  характер
сказалсЯ   не   в   общих   рассуждениЯх,   но   в   различных   замечаниЯх,
свидетельствовавших о весьма эксцентрическом и своеобразном уме.
     ‘реди лиц, присутствовавших на этой ассамблее, был один молодой офицер,
который, добившись с помощью подкупа избраниЯ в нижнюю палату, почитал своим
долгом рассуждать о делах государственной важности и  в  результате  угостил
собравшихсЯ сообщением о тайной экспедиции, которую  деЯтельно  подготовлЯют
французы, и заверил их, что слыхал об этом от  самого  министра,  коему  эти
сведениЯ были переданы одним из его заграничных агентов.  Џодробно  описываЯ
вооруженные силы, он  заЯвил,  что  у  французов  стоЯт  наготове  в  Ѓресте
двадцать линейных кораблей, снабженных командой и провиантом, которые должны
отплыть в ’улон, где к ним присоединитсЯ еще столько же кораблей, после чего
они приступЯт к выполнению  плана,  который,  по  его  словам,  не  подлежит
разглашению,
     ‚скоре после того, как эти известиЯ  были  доведены  до  сведениЯ  всех
присутствующих, кроме  мистера  Љрэбтри,  страдавшего  глухотой,  одна  леди
обратилась к этому цинику  и,  прибегнув  к  особой  азбуке,  -  соединЯЯ  и
располагаЯ определенным образом пальцы, - спросила его, не слыхал ли  он  за
последнее времЯ какой-нибудь из рЯда вон  выходЯщей  новости.  Љэдуоледер  с
обычной своей учтивостью отвечал, что, по-видимому,  она  принимает  его  за
придворного или за шпиона, ибо вечно досаждает ему этим вопросом.  ‡атем  он
стал разглагольствовать о дурацком любопытстве рода человеческого,  которое,
по его словам, проистекает либо из праздности, либо от отсутствиЯ мыслей,  и
повторил чуть ли ни слово в слово сообщение офицера; это сообщение он назвал
необоснованным и нелепым слухом,  пущенным  каким-то  невежественным  фатом,
который вздумал поважничать и заслужил доверие  лишь  тех,  кто  понЯтиЯ  не
имеет о политике и военных силах французского народа.
     ‚ подтверждение своих слов он попыталсЯ доказать, сколь невозможно было
бы длЯ французов снарЯдить хотЯ бы треть такого флота в столь  краткий  срок
после потерь, понесенных ими на войне, и подкрепил свои  доводы  заЯвлением,
что гавани Ѓреста и ’улона, насколько ему известно,  не  могут  в  настоЯщее
времЯ выслать эскадру из восьми линейных кораблей.
     —лен  парламента,  который  был  вовсе  незнаком  с  этим  мизантропом,
услыхав, с каким презрением относЯтсЯ к его словам, почувствовал смущение  и
досаду и, повысив голос, начал с великим жаром  и  волнением  защищать  свою
правоту, присовокуплЯЯ к своим доводам красноречивые обвинениЯ, направленные
против наглости и  грубости  предполагаемого  противника,  который  сидел  с
невыносимо  хладнокровным  видом,  пока  терпение  офицера   не   истощилось
окончательно. € тогда, к крайнему своему  раздражению,  он  узнал  о  полной
глухоте своего противника, который, по всей вероЯтности, не услышит и  трубы
страшного суда, если предварительно не будет исцелен его орган слуха.


        ѓ‹Ђ‚Ђ LXXII

     Ћн поддерживает  знакомство  с  мизантропом,  который  удостаивает  его
кратким рассказом о своей жизни

     Џеригрин осталсЯ чрезвычайно доволен этим неожиданным отпором,  который
был дан столь кстати,  что  он  врЯд  ли  мог  почитать  его  случайным.  Ќа
Љэдуоледера он смотрел как на величайшую диковинку и так  ловко  поддерживал
знакомство со стариком, что не  прошло  и  двух  недель,  как  заслужил  его
доверие. Љогда они прогуливались однажды в поле, мизантроп  открылсЯ  ему  в
таких выражениЯх:
     - •отЯ знакомство наше непродолжительно, вы должны были заметить, что Я
проЯвлЯю к вам  не  совсем  обычное  доброжелательство,  которое,  могу  вас
уверить, вызвано не вашими талантами и не старанием вашим угодить  мне,  ибо
первым Я не придаю значениЯ,  а  второе  вижу  насквозь.  Ќо  есть  в  вашем
характере нечто, указывающее на закоренелое презрение к обществу, и, как мне
известно, вы сделали несколько удачных попыток выставить одну  половину  его
на посмешище другой. ЋпираЯсь на  эту  уверенность,  Я  предлагаю  вам  свои
советы и помощь длЯ осуществлениЯ других проектов того же порЯдка;  и,  дабы
вас убедить, что таким  союзом  пренебрегать  не  следует,  Я  расскажу  вам
вкратце историю своей жизни, котораЯ будет опубликована после моей смерти  в
сорока семи томах, мною самим составленных.

     "џ родилсЯ милЯх в сорока отсюда, и родители мои, длЯ поддержаниЯ чести
древнего рода, оставили все свое состоЯние моему старшему брату, так  что  Я
врЯд ли что-нибудь унаследовал от отца, кроме солидной дозы желчи, каковой Я
обЯзан весьма многими приключениЯми, которые не всегда оканчивались длЯ менЯ
благополучно.  ‚осемнадцати  лет  от  роду  Я  был  отправлен  в   город   с
рекомендательным письмом к некоему пэру, который целых  семь  лет  ухитрЯлсЯ
тешить менЯ обещанием патента на офицерский чин; и не исключена  возможность
что настойчивость моЯ принесла бы богатые  плоды,  не  будь  Я  арестован  и
заключен в Њаршелси моим квартирохозЯином, на чьи средства Я жил  в  течение
трех лет, после того как отец отрексЯ от менЯ как от лентЯЯ  и  бездельника.
’ам Я провел  полгода  среди  заключенных,  не  имевших  никаких  средств  к
существованию,  кроме  случайных  подаЯний,  и   завЯзал   весьма   полезные
знакомства, которые сослужили мне  службу  в  последующей  моей  беспокойной
жизни.
     Љак  только  менЯ  выпустили  на  основании  парламентского   акта   об
освобождении несостоЯтельных должников, Я ЯвилсЯ  в  дом  своего  кредитора,
которого немилосердно избил дубинкой; и, не  желаЯ  оставлЯть  незаконченным
то, что надлежало мне сделать, Я тотчас отправилсЯ в  ‚естминстер-холл,  где
ждал, покуда не вышел мой патрон, и угостил его ударом,  после  которого  он
упал без памЯти на мостовую. Ќо отступление мое оказалось менее удачным, чем
было мне желательно. Ќосильщики портшезов и лакеи мгновенно окружили менЯ  и
обезоружили; Я был препровожден в Ќьюгет  и  закован  в  кандалы;  а  весьма
проницательный джентльмен, председательствовавший в суде при  разборе  моего
дела, признал менЯ виновным в уголовном преступлении и предрек, что  Я  буду
приговорен к заключению в Ћлд-Ѓейли. Ћднако его пророчество не  оправдалось,
ибо никто не преследовал менЯ судебным порЯдком в следующую сессию, и Я  был
освобожден по предписанию суда. Ќевозможно рассказать за один день обо  всех
замечательных  похождениЯх,  в  которых  Я  принимал   участие.   „остаточно
упомЯнуть, что Я перебывал  во  всех  тюрьмах,  осужденный  на  всевозможные
сроки. џ бежал из всех узилищ по сю сторону ’емпл-Ѓара. Ќи один бейлиф в дни
моей безрассудной молодости не осмеливалсЯ привести в исполнение  приказ  об
аресте, не имеЯ при себе дюжины помощников; и сами судьи трепетали, когда  Я
стоЯл перед ними.
     Ћднажды менЯ изувечил возчик, с которым Я повздорил, потому что он надо
мной издевалсЯ; череп  мой  был  рассечен  ножом  мЯсника  при  подобных  же
обстоЯтельствах. ЊенЯ пЯть раз протыкали насквозь шпагой, а пистолетнаЯ пулЯ
лишила менЯ кончика левого уха. Џосле одного из таких поединков,  когда  мой
противник упал мертвым, у менЯ  хватило  ума  бежать  во  ”ранцию;  а  через
несколько дней по прибытии  моем  в  Џариж  Я  завЯзал  беседу  с  какими-то
офицерами о политике, и когда разгорелсЯ спор, Я вышел из терпеньЯ  и  столь
неуважительно отозвалсЯ о grand monarque {Ћ великом монархе (франц.).},  что
на следующее утро был посажен в Ѓастилию в силу  lettre  de  cachet.  ’ам  Я
провел несколько месЯцев, лишенный всЯкого общениЯ с разумными существами, -
обстоЯтельство, не вызывавшее у менЯ сожалений, ибо  тем  больше  оставалось
времени длЯ обдумываниЯ способов отомстить тирану, который заключил  менЯ  в
тюрьму, и негодЯю, который донес о том, что  было  мною  сказано  в  частной
беседе. Ќо устав,  наконец,  от  этих  бесплодных  размышлений,  Я  поневоле
отвлексЯ от мрачных своих мыслей и завЯзал знакомство с прилежными  пауками,
которые развесили в моей темнице свои искусные плетениЯ.
     џ следил за их работой с  таким  вниманием,  что  вскоре  постиг  тайну
тканьЯ и обогатилсЯ многими полезными наблюдениЯми и соображениЯми  об  этом
искусстве, из коих составитсЯ весьма любопытный трактат, который  Я  намерен
завещать Љоролевскому обществу на благо нашей шерстЯной мануфактуры, с целью
скорее увековечить свое имЯ, чем оказать услугу родине. €бо, слава  богу,  Я
отучилсЯ от всех подобных привЯзанностей и смотрю на себЯ как  на  человека,
мало чем обЯзанного какому бы  то  ни  было  обществу.  •отЯ  Я  пользовалсЯ
неограниченной властью над этим длинноногим народом и  присуждал  награды  и
наказаниЯ  каждому  по  заслугам  его,  однако  мне  начало  надоедать   мое
положение; и однажды, когда природные мои наклонности одержали верх, подобно
огню, которому долго не  давали  разгоретьсЯ,  Я  обратил  свое  негодование
против моих ни в чем неповинных подданных и в одно мгновение уничтожил  весь
их род. Љогда Я занималсЯ этим всеобщим избиением, тюремщик, приносивший мне
пищу, открыл дверь и, видЯ менЯ в припадке бешенства, пожал плечами, оставил
полагавшуюсЯ мне еду и вышел, говорЯ: "Le pauvre diable! La tete lui tourne"
{ЃеднЯга! Ћн  рехнулсЯ  (франц.).}.  Љак  только  утих  мой  гнев,  Я  решил
использовать эту догадку тюремного сторожа и с того днЯ  начал  притворЯтьсЯ
сумасшедшим с таким  успехом,  что  не  прошло  и  трех  месЯцев,  как  менЯ
выпустили из Ѓастилии и сослали на галеры, где, по  их  предположениЯм,  мои
телесные силы могли сослужить службу, хотЯ  умственные  способности  и  были
расстроены. Џрежде чем менЯ  приковать  цепью  к  веслу,  мне  дали  в  виде
приветствиЯ триста ударов бичом, чтобы сделать  более  покладистым,  хотЯ  Я
использовал все имевшиесЯ в моем распорЯжении доводы с целью  доказать,  что
сумасшедшим Я бываю только при северо-западном ветре, а когда  ветер  южный,
голова у менЯ на плечах.
     ‚о времЯ второго плаваниЯ, на наше счастье, нас настигла бурЯ, и  рабов
расковали, чтобы они  могли  с  большею  пользою  способствовать  сохранению
галеры и, в случае кораблекрушениЯ, позаботитьсЯ о спасении своей жизни. Љак
только нас освободили, мы, завладев судном,  ограбили  офицеров  и  посадили
судно на мель среди скал  португальского  побережьЯ;  отсюда  Я  поспешил  в
‹иссабон с  целью  устроитьсЯ  на  каком-нибудь  корабле,  направлЯющемсЯ  в
Ђнглию, где, как Я надеЯлсЯ, дуэль моЯ была к тому времени забыта.
     Ќо прежде чем был осуществлен этот план, мой злой гений завлек  менЯ  в
одну компанию;  и,  будучи  пьЯн,  Я  начал  излагать  доктрины,  касавшиесЯ
религии, которыми кое-кто из присутствовавших был возмущен и рассержен; а на
следующий день менЯ поднЯли с кровати  слуги  инквизиции  и  препроводили  в
тюрьму, принадлежащую этому трибуналу.
     Џри первом допросе гнев мой был достаточно  силен,  чтобы  поддерживать
менЯ во времЯ пытки, которую Я вынес бестрепетно; но решимость моЯ ослабела,
а пыл остыл немедленно, когда Я узнал от товарища по тюрьме,  стонавшего  за
перегородкой,  что  в  скором  времени  предстоит  auto  da  fe  {Ђкт   веры
(португальск.) - сожжение еретика на костре.}, вследствие чего  Я,  по  всей
вероЯтности,  буду  приговорен  к  сожжению,  если  не  отрекусь  от   своих
еретических  заблуждений  и  не  подчинюсь  той  эпитимии,  которую  церковь
признает нужным на менЯ наложить. ќтот несчастный  был  обвинен  в  юдаизме,
который благодарЯ попустительству втайне исповедовал в течение  многих  лет,
пока не нажил  состоЯниЯ,  привлекшего  внимание  церкви.  ќто  и  послужило
причиной его гибели, и теперь он готовилсЯ к костру, тогда как Я, отнюдь  не
покушаЯсь на венец мученика,  решил  уступить.  €так,  когда  менЯ  вторично
привели на допрос, Я  произнес  торжественное  отречение.  ’ак  как  никакие
мирские богатства не препЯтствовали моему спасению,  Я  был  принЯт  в  лоно
церкви и в качестве эпитимии получил приказание идти босиком в ђим в  одежде
паломника.
     ‚о времЯ моих странствований по  €спании  Я  был  задержан  как  шпион,
покуда не добилсЯ охранной грамоты  от  лиссабонской  инквизиции  и  показал
такую решительность и осторожность, что после моего освобождениЯ менЯ  сочли
подходЯщим человеком длЯ занЯтиЯ места тайного осведомителЯ при одном дворе.
ЏринЯть эту должность Я согласилсЯ без малейших колебаний и, получив  деньги
и доверительные грамоты,  перевалил  через  Џиренеи,  намереваЯсь  отомстить
испанцам за те строгости, какие испытал на себе во времЯ заключениЯ.
     Џосему, совершенно изменив свою внешность с помощью другого  костюма  и
большого куска пластырЯ, закрывавшего один глаз, Я нанЯл экипаж и поЯвилсЯ в
Ѓолонье, выдаваЯ себЯ за странствующего врача. Ќа этом поприще Я  более  или
менее преуспевал до тех пор, пока мои слуги не скрылись ночью вместе с  моим
багажом, оставив менЯ в положении Ђдама. Љороче говорЯ, Я избороздил большую
часть …вропы как нищий паломник, свЯщенник, солдат, игрок и лекарь-шарлатан,
изведал, что значит великаЯ нужда и великое богат