  †ецкий,  к  какому-то  итальЯнскому
городку,  а тамошние крестьЯне дают знать,  что неподалеку стоит австрийский
корпус.  Џосылаем мы их в  этот городок с приказом,  а вернее -  с просьбой,
чтобы   жители,   когда   завидЯт  полк,   воздержались  от   приветственных
возгласов...
     - ‘амо собой, - сказал Я. - ђаз неприЯтель поблизости...
     - —ерез  полчаса мы  уже  были  там.  “личка узкаЯ,  по  обеим сторонам
толпитсЯ народ, еле-еле проедешь по четверо в рЯд, а в окнах и на балконах -
женщины.  —то за женщины,  пан †ецкий!  “ каждой в руках букет роз!  ’е, что
внизу,  на  улице,  не  то чтобы крикнуть,  вздохнуть боЯтсЯ -  австрийцы-то
близко...  ‡ато  женщины на  балконах обрывают,  сударь мой,  свои  букеты и
осыпают лепестками роз, словно снегом, потных, покрытых пылью кирасир... Ђх,
пан †ецкий,  если бы вы видели этот снег -  пунцовый,  розовый,  белый и эти
ручки,  и  этих итальЯнок...  Ќаш полковник только подносил пальцы к губам и
посылал воздушные поцелуи направо и  налево.  Ђ  снег лепестков все  сыпал и
сыпал на золотые кирасы, шлемы и фыркающих лошадей...
     ‚ довершение всего какой-то старик итальЯнец с белыми до плеч волосами,
опираЯсь на  суковатую палку,  выскочил на  середину улицы,  обхватил за шею
лошадь полковника,  поцеловал ее и,  крикнув:  -  "Evviva Italia!"* - тут же
свалилсЯ мертвый... ‚от каков был канун Њадженты!
     ______________
     * „а здравствует €талиЯ! (итал.)

     ’ак  повествовал  экс-помещик,   и   слезы  катились  из  его  глаз  на
испачканный сюртук.
     - —ерт менЯ побери,  пан ‚ирский,  -  вскричал Я, - если ‘тах не отдаст
вам квартиру бесплатно!
     - Ђ Я плачу сто восемьдесЯт рублей! - всхлипывал управлЯющий.
     Њы оба утерли глаза.
     - Ќу, сударь, - сказал Я, помолчав, - Њаджента Њаджентой, а дело делом.
‚ы, может, представите менЯ кое-кому из жильцов?
     - €демте,  -  отвечал управлЯющий,  срываЯсь с  обтрепанного кресла.  -
€демте, Я покажу вам самых интересных...
     Ћн выбежал из гостиной и,  сунув голову в дверь, котораЯ вела, кажетсЯ,
в кухню, закричал:
     - ЊанЯ! Њы уходим... Ђ с тобой, ‚ицек, Я вечером посчитаюсь...
     - џ не хозЯин, чего со мною считатьсЯ, - отвечал детский голосок.
     - Џростите его, - попросил Я управлЯющего.
     - Љак бы не так!  „а он без трепки и не уснет...  •ороший мальчишка,  -
продолжал он, - смышленый, но уж очень отчаЯнный!..
     Њы вышли из квартиры и остановились у других дверей на той же площадке.
“правлЯющий осторожно постучал,  а  у  менЯ всЯ кровь отхлынула от  головы к
сердцу, а от сердца к ногам. Њожет быть, она потекла бы и в башмаки и дальше
по лестнице, до самых ворот, если бы изнутри не ответили:
     - ‚ойдите!
     Њы вошли.
     ’ри койки.  Ќа  одной,  держа в  руках книжку и  закинув ноги на спинку
кровати,  растЯнулсЯ обросший черной щетиной молодой человек в  студенческой
тужурке; две другие постели выглЯдели так, словно по комнате пронессЯ ураган
и все перевернул вверх дном. “видел Я также сундук, пустой чемодан и великое
множество книг,  валЯвшихсЯ на полках,  на сундуке и на полу. ‚ комнате было
несколько стульев, гнутых и обыкновенных, и некрашеный стол; присмотревшись,
Я  заметил на  нем  намалеванные квадратики шахматной доски  и  разбросанные
шахматы.
     € в ту же минуту мне чуть не сделалось дурно:  рЯдом с шахматами стоЯло
два черепа - один с табаком, а другой с сахаром.
     - —его надо?  -  спросил черноволосый молодой человек,  не поднимаЯсь с
постели.
     - ќто  пан †ецкий,  уполномоченный хозЯина...  -  объЯснил управлЯющий,
указываЯ на менЯ.
     Њолодой человек приподнЯлсЯ, опираЯсь на локоть, пронзительно глЯнул на
менЯ и сказал:
     - •озЯина?..  ‚  настоЯщую минуту Я  тут хозЯин и отнюдь не припоминаю,
чтобы Я назначал этого господина своим уполномоченным...
     Ћтвет был так поразительно прост, что мы с ‚ирским оба остолбенели.
     Њежду  тем  молодой человек лениво поднЯлсЯ с  постели и  без  излишней
поспешности принЯлсЯ застегивать на себе брюки и жилетку. Љак ни методически
предавалсЯ он этому занЯтию,  Я уверен, что по меньшей мере половина пуговиц
на его костюме осталась незастегнутой.
     - Ђ-а-а-а!  ‘адитесь,  господа,  -  проговорил он,  зеваЯ и делаЯ такой
жест,   что  длЯ  менЯ  осталось  неЯсным,  где  именно  предлагает  он  нам
расположитьсЯ на чемодане или на полу.
     - †арко, пан ‚ирский, не правда ли? - прибавил он. - Ђ-а-а-а!
     - Љстати,  сосед  из  квартиры  напротив жалуетсЯ на  вас,  господа!  -
усмехнулсЯ управлЯющий.
     - ‡а что же?
     - ‡а то, что изволите ходить нагишом... по комнате...
     Њолодой человек возмутилсЯ:
     - ђехнулсЯ старик,  что ли?  Ћн,  может быть,  хочет,  чтобы мы в такую
жарищу напЯливали шубы? Ќаглость, честное слово!..
     - Ќу,  -  урезонивал его управлЯющий,  - вы, господа, должны принЯть во
внимание, что у него взрослаЯ дочка.
     - Ђ мне какое дело? џ ей не отец! ‚от старый остолоп, честное слово! „а
еще врет, потому что мы нагишом не ходим.
     - џ сам видел... - не утерпел управлЯющий.
     - —естное  слово,  вранье!  -  воскликнул молодой  человек,  краснеЯ от
гнева. - Џравда, Њалесский ходит без рубашки, зато в кальсонах, а Џаткевич -
без  кальсон,  зато в  рубашке.  ’аким образом,  панна ‹еокадиЯ видит полный
комплект...
     - „а, и вынуждена завешивать все окна.
     - ќто старик завешивает,  а не она, - возразил студент, махнув рукой. -
Ђ  она подсматривает в  щелку.  ‚прочем,  простите,  пожалуйста:  если панне
‹еокадии можно горланить на весь двор,  то Њалесский и  Џаткевич имеют право
ходить у себЯ в комнате в чем им угодно.
     ѓоворЯ  это,  молодой человек ходил  большими шагами из  угла  в  угол.
Љаждый раз, когда он оборачивалсЯ к нам спиной, управлЯющий подмигивал мне и
строил гримасы, выражавшие полную безнадежность.
     ‘ минуту все молчали; наконец управлЯющий заговорил:
     - ‚ы, милостивые государи, задолжали нам за четыре месЯца...
     - ЋпЯть вы за свое!  - закричал молодой человек, глубоко засовываЯ руки
в  карманы.  -  ‘колько же раз еще Я  буду вам повторЯть,  чтобы вы с  этими
глупостЯми обращались не ко мне,  а к Џаткевичу или Њалесскому? ‚едь это так
просто запомнить: Њалесский платит за четные месЯцы - февраль, апрель, июнь,
а Џаткевич - за нечетные: март, май, июль...
     - „а  ведь  никто  из  вас  вообще  никогда  не  платит!  -  воскликнул
управлЯющий, выходЯ из себЯ.
     - Ђ  кто же  виноват,  если вы не ЯвлЯетесь вовремЯ?  -  заорал молодой
человек,  размахиваЯ руками. - ‘то раз вам говорили, что Њалесский платит за
четные месЯцы, а Џаткевич - за нечетные!
     - Ђ вы, уважаемый, за какие?
     - Ђ  Я,  почтеннейший,  ни  за  какие,  -  выкрикнул  молодой  человек,
угрожающе помахав кулаком перед самыми нашими носами,  - ибо Я принципиально
не плачу за квартиру!  Љому Я обЯзан платить? ‡а что? •а-ха! ‹овкачи, нечего
сказать!
     Ћн еще быстрее зашагал по комнате, не переставаЯ саркастически фыркать.
Ќаконец  фырканье перешло  в  свист,  и  молодой  человек уставилсЯ в  окно,
вызывающе повернувшись к нам спиною.
     ’ут у менЯ иссЯкло терпение.
     - Џозвольте,  сударь, заметить, - сказал Я, - что подобное неуважение к
договору весьма  оригинально...  Љто-то  предоставлЯет вам  квартиру,  а  вы
считаете возможным ему не платить...
     - Љто предоставлЯет мне квартиру?  -  взревел молодой человек, усевшись
на подоконнике раскрытого окна и с силой раскачиваЯсь взад и вперед,  словно
собираЯсь выброситьсЯ с  четвертого этажа.  -  џ  сам  занЯл это помещение и
останусь в нем до тех пор,  пока менЯ не выкинут вон.  „оговоры!.. „а подите
вы со своими договорами...  …сли общество хочет, чтобы Я платил за квартиру,
так  пусть  платит мне  за  уроки  столько,  чтобы хватило и  на  квартирную
плату... •ороши тоже!.. ‡а три урока ежедневно Я получаю пЯтнадцать рублей в
месЯц;  за еду берут у  менЯ девЯть рублей,  за стирку и услуги -  три...  Ђ
форма,  а  взносы в университет?  Ђ тут еще плати им за квартиру!  ‚ыгонЯйте
менЯ на улицу,  -  в раздражении говорил он, - пусть менЯ подцепит живодер и
прикончит,  стукнув палкой по башке... Џожалуйста, пользуйтесь вашим правом,
но замечаний и выговоров Я не потерплю.
     - Ќе понимаю, зачем так горЯчитьсЯ, - спокойно сказал Я.
     - Љак же не горЯчитьсЯ!  -  возразил молодой человек,  раскачиваЯсь все
сильнее.  -  ђаз уж общество не убило менЯ при моем рождении,  раз оно велит
мне  учитьсЯ и  сдавать десЯтки экзаменов,  оно  тем  самым  берет  на  себЯ
обЯзательство предоставить мне  работу,  обеспечивающую мое существование...
Њежду тем оно либо вовсе не  дает мне работы,  либо обжуливает при оплате...
’ак если общество не выполнЯет договора в  отношении менЯ,  с  какой стати Я
буду  выполнЯть  обЯзательства по  отношению  к  нему?  ‚прочем,  не  о  чем
говорить:  Я  принципиально не  плачу за квартиру,  и  баста.  ’ем более что
теперешний домовладелец не  строил этого дома:  он  не обжигал кирпичей,  не
замешивал известки,  не  возводил стен,  не  рисковал сломать себе  шею.  Ћн
ЯвилсЯ с  деньгами,  может  даже  и  крадеными,  заплатил другому господину,
который тоже,  может быть,  кого-нибудь обокрал,  и  на этом основании хочет
превратить менЯ в своего раба! Љурам на смех!
     - Џростите,  -  сказал Я,  приподнимаЯсь,  -  пан  ‚окульский никого не
обкрадывал... …го богатство - плод долгих трудов и бережливости...
     - „а бросьте вы,  - прервал молодой человек. - Њой отец был талантливый
врач,  он  работал  дни  и  ночи,  как  будто  недурно  зарабатывал  и  имел
возможность откладывать...  целых  триста рублей в  год!  Ђ  ваш  дом  стоит
девЯносто тысЯч,  значит,  чтобы приобрести его  честным трудом,  моему отцу
понадобилось бы  жить и  выписывать рецепты триста лет.  Ќе поверю Я,  чтобы
новый владелец работал триста лет...
     “ менЯ голова шла кругом от этих рассуждений,  а молодой человек все не
унималсЯ:
     - Њожете выгнать нас,  пожалуйста!  ’огда-то  вы  убедитесь,  как много
потерЯли.  ‚се прачки и  кухарки в этом доме иссохнут с тоски,  а Љшешовской
ничто не помешает выслеживать своих соседей,  подсчитывать, сколько гостей к
кому приходит и кто сколько крупинок кладет в суп...  Џожалуйста,  выгонЯйте
нас!  ’о-то панна ‹еокадиЯ приметсЯ за свои гаммы -  с утра сопрано, а после
обеда -  контральто...  € ко всем чертЯм полетит этот дом,  где лишь мы одни
еще кое-как поддерживаем порЯдок!
     Њы собрались уходить.
     - ’ак вы решительно не будете платить? - спросил Я.
     - € не подумаю.
     - Њожет быть, начнете хотЯ бы с октЯбрЯ?
     - Ќет,  сударь мой.  Њне  жить осталось недолго,  так Я  хочу хоть один
принцип провести до конца:  если общество требует,  чтобы отдельные личности
уважали свои обЯзательства по отношению к нему,  то пусть же и оно соблюдает
свои  обЯзательства перед  отдельными  личностЯми.  …сли  Я  должен  кому-то
платить за  квартиру,  пусть и  другие платЯт мне  за  уроки так,  чтобы мне
хватало на квартирную плату. ЏонЯтно вам?
     - Ќе совсем, сударь, - отвечал Я.
     - Ќе удивительно, - сказал молодой человек. - Љ старости мозг увЯдает и
терЯет способность воспринимать новые истины.
     Њы раскланЯлись с ним и вышли.  Њолодой человек запер за нами дверь, но
тут же выскочил на площадку и крикнул:
     - € пусть судебный пристав приведет с собою двух городовых,  потому что
менЯ придетсЯ выносить из квартиры!..
     - ‚сенепременно,  сударь!  - ответил Я ему с любезным поклоном, в душе,
однако, решив, что не следует выбрасывать подобного оригинала.
     Љогда этот удивительный юноша удалилсЯ наконец в  свою комнату и  запер
дверь  на  ключ,   несомненно  даваЯ  нам  понЯть,  что  считает  переговоры
законченными, Я остановилсЯ на ступеньках и сказал управлЯющему:
     - џ вижу, у вас тут разноцветные стекла в окнах, а?
     - Ћ да, очень разноцветные...
     - Ќо грЯзные...
     - Ћ да, очень грЯзные.
     - €,  по-моему,  этот молодой человек сдержит свое слово и  за квартиру
платить не станет, а?
     - ‘ударь!  -  воскликнул управлЯющий. - Ћн еще ничего! Ћн хоть говорит,
что не будет платить,  ну и не платит,  а те двое ничего не говорЯт - и тоже
не платЯт.  ќто,  пан †ецкий, исключительные жильцы! ’олько они одни никогда
не обманывают моих ожиданий.
     Ќевольно,  сам не знаю почему,  Я покачал головой и тут же почуствовал,
что,  будь Я  хозЯином подобного дома,  Я не переставал бы качать головой по
целым днЯм.
     - €так,  тут никто не платит,  во всЯком случае не платит регулЯрно?  -
спросил Я экс-помещика.
     - € нечему удивлЯтьсЯ,  -  ответил ‚ирский.  -  ‚ доме, где столько лет
квартирную плату получают кредиторы, самый честный жилец отобьетсЯ от рук. €
все же есть у  нас несколько очень аккуратных плательщиков,  к  примеру хоть
баронесса ЉшешовскаЯ...
     - —то?  -  вскричал Я.  -  Ђх,  правда, баронесса живет тут... Ћна даже
хотела купить этот дом...
     - € купит еще...  - понизил голос управлЯющий. - ’олько смотрите в оба,
господа... Ћна купит его, хоть бы ей пришлось отдать все свое состоЯние... Ђ
состоЯние у нее немалое, хотЯ барон его сильно общипал...
     џ все еще стоЯл на лестнице,  под окном с желтыми,  красными и голубыми
стеклами. џ все стоЯл, вызываЯ в памЯти образ баронессы, которую видел всего
несколько раз  в  жизни,  причем она всегда производила на  менЯ впечатление
весьма эксцентричной особы.  Ћна умеет быть набожной и злобной,  смиренной и
грубой...
     - —то это за женщина, пан ‚ирский? - спросил Я. - ‚едь это, сударь мой,
женщина не из обыкновенных...
     - Љак все истерички, - проворчал экс-помещик. - „очку она потерЯла, муж
ее бросил... Љругом злоключениЯ!
     - Џойдемте к ней, сударь, - сказал Я, спускаЯсь в третий этаж.
     џ ощущал в себе такую отвагу,  что баронесса не только не страшила,  но
чуть ли не влекла менЯ к себе.
     Ќо когда мы остановились возле ее дверей и управлЯющий позвонил, у менЯ
свело икры судорогой.  џ  не в  силах был двинутьсЯ с места и только по этой
причине не сбежал.  ‚  одно мгновение храбрость моЯ испарилась,  Я  вспомнил
торги...
     Љлюч в  замке повернулсЯ,  щелкнула задвижка,  и  в  приоткрытых дверЯх
показалось лицо еще молодой служанки в белой наколке.
     - Љто это? - спросила девушка.
     - џ, управлЯющий.
     - Ђ чего вам нужно?
     - џ пришел с уполномоченным нашего хозЯина.
     - Ђ этому господину чего нужно?
     - ќто и есть уполномоченный.
     - Љак же мне доложить?
     - „оложите,  -  сказал управлЯющий уже с раздражением,  - что мы пришли
поговорить насчет квартиры...
     - Ђга!
     Ћна  заперла дверь и  удалилась.  Џрошло минуты две  или три,  пока она
вернулась и, отомкнув великое множество замков, ввела нас в пустую гостиную.
     ‘транный вид был у этой гостиной.  Њебель покрыта темно-серыми чехлами,
равно  как  и  роЯль  и  люстра;  даже  расставленные по  углам  тумбочки со
статуэтками были  облачены в  темно-серые рубашки.  ‘оздавалось впечатление,
что  хозЯин  этой  комнаты  уехал,  оставив дома  лишь  прислугу,  тщательно
поддерживавшую чистоту и порЯдок.
     €з-за  дверей слышалсЯ разговор,  который вели  два  голоса:  женский и
мужской.  †енский принадлежал баронессе; мужской тоже был мне хорошо знаком,
только Я не мог вспомнить, где его слышал.
     - џ  готова  поклЯстьсЯ,  что  между  ними  весьма  близкие  отношениЯ.
Џозавчера он прислал ей с рассыльным букет.
     - ѓм... гм... - отозвалсЯ мужской голос.
     - Ђ эта мерзкаЯ кокетка,  чтобы обмануть менЯ,  велела вышвырнуть букет
за окно.
     - „а ведь барон сейчас в деревне...  так далеко от ‚аршавы,  - возразил
мужчина.
     - Ќо у него тут остались приЯтели! - воскликнула баронесса. - € если бы
Я не знала вас так хорошо, то могла бы предположить, что именно вы помогаете
ему устраивать эти постыдные делишки.
     - Џомилуйте! - запротестовал мужской голос, и в ту же минуту прозвучало
два поцелуЯ, полагаю, что в руку.
     - Ќу,  ну,  пан Њарушевич,  только без нежностей!  ‡наю Я вашего брата.
‘начала вы осыпаете женщину ласками, а когда она вам доверитсЯ, проматываете
ее состоЯние и требуете развода.
     "‡начит, это Њарушевич! - подумал Я. - ‘лавнаЯ парочка!.."
     - џ  совсем не такой,  -  несколько тише возразил мужской голос,  и  за
дверью вновь прозвучало два поцелуЯ, без сомнениЯ в руку.
     џ посмотрел на экс-помещика.  Ћн сидел, поднЯв глаза к потолку, а плечи
- чуть не до ушей.
     - ‚от проныра! - шепнул он, кивнув на дверь.
     - ‚ы его знаете?
     - …ще бы!
     - €так,  -  говорила баронесса в соседней комнате,  - отнесите в костел
‘вЯтого креста эти  вот девЯть рублей и  закажите три молебна за  то,  чтобы
господь бог  вразумил его...  Ќет,  -  помолчав,  продолжала она  дрогнувшим
голосом,  -  закажите один молебен за него,  а две панихиды - за упокой души
несчастной моей девочки...
     ЏослышалсЯ тихий плач.
     - Ќу успокойтесь, сударынЯ! - нежно уговаривал ее Њарушевич.
     - ‹адно, ладно, идите уж! - отвечала она.
     „вери  гостиной  вдруг  распахнулись,   и   на   пороге  как  вкопанный
остановилсЯ Њарушевич,  а  за его спиной Я увидел желтое лицо и покрасневшие
глаза баронессы. Њы с управлЯющим оба встали, Њарушевич попЯтилсЯ в соседнюю
комнату и,  по-видимому,  вышел  через  другие  двери,  а  баронесса сердито
крикнула:
     - ЊарысЯ!.. ЊарысЯ!..
     ‚бежала уже знакомаЯ молодаЯ девушка в  белой наколке,  темном платье и
белом передничке.  ‚ этом уборе она могла бы сойти за сиделку,  если б глаза
ее не искрились так плутовато.
     - Љак ты смела привести сюда этих господ? - спросила ее баронесса.
     - „а вы, барынЯ, сами велели просить...
     - „ура,  ступай вон!  -  прошипела баронесса. ‡атем обратилась к нам: -
—то вам угодно, пан ‚ирский?
     - ќто пан †ецкий, уполномоченный домовладельца, - отвечал управлЯющий.
     - Ђ-а!..  •орошо,  -  сказала баронесса, медленно входЯ в гостиную и не
предлагаЯ нам садитьсЯ.
     ‚от описание этой дамы:  черное платье, изжелта-бледное лицо, синеватые
губы,  красные от  слез глаза и  прилизанные волосы.  Ћна  скрестила руки на
груди, как Ќаполеон I, и, глЯдЯ на менЯ, произнесла:
     - Ђ-а-а!..  ’ак вы уполномоченный,  если не ошибаюсь, пана ‚окульского?
Ќе  так ли?  Џередайте же ему -  либо Я  съеду с  этой квартиры,  за которую
аккуратнейшим образом  плачу  семьсот рублей  в  год,  -  ведь  правда,  пан
‚ирский?  -  “правлЯющий поклонилсЯ.  -  ...либо пан  ‚окульский искоренит в
своем доме грЯзь и безнравственность.
     - Ѓезнравственность? - переспросил Я.
     - „а,  сударь,  - кивнула головой баронесса. - Џрачек, которые по целым
днЯм распевают внизу какие-то мерзкие песенки,  а  по вечерам хохочут у менЯ
над головой у...  у...  студентов...  €  этих злодеев,  которые осыпают менЯ
сверху окурками и  окатывают водой...  €,  наконец,  эту  пани  ‘тавскую,  о
которой не знаешь,  что и сказать: вдова ли она или разведеннаЯ, и на какие,
в  сущности,  средства живет.  ќта дамочка отбивает мужей у добродетельных и
безумно несчастных жен...
     Ћна заморгала глазами и расплакалась.
     - “жасно!  -  говорила она,  всхлипываЯ.  -  Ѓыть  прикованной к  этому
мерзкому дому из-за  незабвенного дитЯти,  которого уже ничем не  вырвешь из
сердца...  ‚едь она  бегала по  этим вот комнатам...  €  играла вон там,  во
дворе... € смотрела в окно, в которое нынче мне, осиротелой, уже и выглЯнуть
не дают... ЊенЯ хотЯт выгнать отсюда!.. ‚се хотЯт выгнать... всем Я мешаю...
Ђ ведь Я не могу уехать отсюда, где каждаЯ половица хранит следы ее ножек...
и в каждом уголке звучит ее смех или плач...
     Ћна упала на диван и зарыдала.
     - Ђх!  -  говорила она сквозь слезы, - звери и те не так жестоки... ќти
люди хотЯт выгнать менЯ из  дома,  где мое дитЯ испустило последний вздох...
…е кроватка и  все ее игрушки стоЯт на своих местах...  џ сама стираю пыль в
ее комнате,  чтобы не сдвинуть с  места ни одной вещицы...  ЉаждаЯ пЯдь пола
истерта моими коленЯми -  Я исцеловала все следы моей девочки... Ђ они хотЯт
менЯ выгнать! ’ак изгоните сперва мое горе, мою тоску, мое отчаЯние...
     Ћна закрыла лицо руками и зарыдала раздирающим душу голосом. џ заметил,
что у  управлЯющего вдруг покраснел нос,  да  и  сам почувствовал на  глазах
слезы.
     ЋтчаЯние баронессы,  убивающейсЯ по  умершей девочке,  так  обезоружило
менЯ,  что Я не решилсЯ заговорить с нею о повышении квартирной платы.  ‚ то
же времЯ плач ее так действовал мне на нервы, что, если б не третий этаж, Я,
наверно, выскочил бы в окно.
     ‚  конце концов,  желаЯ утешить плачущую женщину,  Я обратилсЯ к ней со
всей теплотой, на какую только способен:
     - Џрошу вас,  сударынЯ,  успокойтесь.  ’ребуйте от нас, что вам угодно!
—ем мы могли бы вам помочь?
     ‚  голосе моем было столько сочувствиЯ,  что нос управлЯющего еще более
покраснел,  у  баронессы же  сразу высох один  глаз,  однако другим она  еще
продолжала плакать,  в  знак  того  что  не  считает  свои  военные действиЯ
законченными, а менЯ - побежденным.
     - џ требую...  требую...  -  всхлипывала она, - Я требую, чтобы менЯ не
гнали из  дома,  где  скончалась моЯ девочка...  и  где все мне напоминает о
ней... Ќе могу Я... поймите, не могу лишитьсЯ ее комнаты... Ќе могу сдвинуть
с места ее мебель, ее игрушки... ќто подлость - наживатьсЯ на чужом горе...
     - Љто же наживаетсЯ на вашем горе? - спросил Я.
     - ‚се,  начинаЯ  с  хозЯина,  который  заставлЯет менЯ  платить семьсот
рублей...
     - Ќу,   уж  извините,  баронесса!  -  воскликнул  управлЯющий.  -  ‘емь
великолепных комнат,  две кухни, как залы, два чулана... “ступите, сударынЯ,
кому-нибудь три комнаты, ведь у вас две парадные двери...
     - Ќикому Я ничего не уступлю,  -  решительно заЯвила она.  - џ уверена,
что мой заблудший супруг со днЯ на день опомнитсЯ и вернетсЯ...
     - ‚ таком случае, придетсЯ платить семьсот рублей...
     - …сли не больше, - робко прибавил Я.
     Ѓаронесса посмотрела так,  словно собиралась испепелить менЯ взглЯдом и
утопить в слезах.  Ћх!  Ќу и баба!.. Љак подумаю о ней, прЯмо мороз подирает
по коже.
     - Ћднако не в плате дело, - сказала баронесса.
     - ‚есьма рассудительные слова! - похвалил ее ‚ирский и поклонилсЯ.
     - €  не о  притЯзаниЯх хозЯина речь...  Ќо не могу же Я платить семьсот
рублей за квартиру в таком доме...
     - —ем же вам не нравитсЯ дом? - спросил Я.
     - „ом этот -  позорище длЯ порЯдочных людей!  -  воскликнула баронесса,
усиленно  жестикулируЯ.  -  Џоэтому  Я  прошу  -  не  длЯ  себЯ,  а  во  имЯ
нравственности...
     - Ћ чем?
     - Ћ выселении студентов, которые живут надо мной, не дают мне выглЯнуть
в окно и развращают всех...
     Ћна вдруг сорвалась с дивана.
     - ‚от! ‘лышите? - сказала она, указываЯ на соседнюю комнату, выходившую
окнами во двор.
     „ействительно,  Я услышал голос эксцентричного брюнета,  который звал с
четвертого этажа:
     - ЊарысЯ! ЊарысЯ, иди к нам!
     - ЊарысЯ! - крикнула баронесса.
     - „а Я  тут,  барынЯ...  чего вам?  -  откликнулась,  входЯ,  несколько
покрасневшаЯ служанка.
     - ‘мотри у менЯ,  ни шагу из дому! ‚от вам... - продолжала баронесса. -
€  так  целыми днЯми.  Ђ  по  вечерам к  ним  приходЯт прачки...  ‘ударь!  -
воскликнула она,  молитвенно складываЯ руки. - ‚ыгоните этих нигилистов, это
очаг всЯческого порока и  опасностей длЯ всего дома...  Ћни в черепах держат
табак и  сахар...  Ћни человеческими костЯми мешают угли в  самоваре...  Ћни
собираютсЯ притащить сюда целый скелет!
     €  она  снова так  расплакалась,  что  Я  испугалсЯ,  как бы  с  нею не
сделалась истерика.
     - ќти господа не платЯт за квартиру, так что весьма возможно... - начал
было Я.
     “ баронессы мигом высохли глаза.
     - Ќу  конечно же,  -  прервала она,  -  вы  должны выбросить их  вон...
Ћднако,  сударь,  - воскликнула она, - как бы ни были они испорчены и гадки,
но эта... эта ‘тавскаЯ еще хуже их!
     џ удивилсЯ, заметив, какой ненавистью загорелись глаза баронессы, когда
она произнесла фамилию ‘тавской.
     - Џани  ‘тавскаЯ  живет  здесь?  -  невольно вырвалось у  менЯ.  -  ќта
красавица?
     - Ћ!  ЌоваЯ жертва! - указываЯ на менЯ, вскрикнула баронесса и, сверкаЯ
глазами,  заговорила низким грудным голосом: - Ћдумайтесь, вспомните о своих
сединах,  что вы делаете?  ‡наете ли вы,  что муж этой женщины был обвинен в
убийстве и  бежал за границу...  Ђ  на какие средства она живет?..  Ќа какие
средства она так нарЯжаетсЯ?
     - ЃеднЯжка работает как вол, - пробормотал управлЯющий.
     - Ћ!..  €  этот  туда же!  -  воскликнула баронесса.  -  Њой  супруг (Я
уверена, это он!) присылает ей из деревни цветы... “правлЯющий влюблен в нее
и берет плату не вперед, а за истекшие месЯцы...
     - Џомилуйте,  сударынЯ,  -  запротестовал экс-помешик, и всЯ физиономиЯ
его стала такой же красной, как нос.
     - „аже  этот  честнейший простофилЯ Њарушевич,  даже он  по  целым днЯм
смотрит на нее в окно...
     ’рагический голос баронессы опЯть перешел в рыданиЯ.
     - €  подумать только,  -  стонала она,  -  что у  подобной женщины есть
дочка...  дочка,  которую она растит длЯ геенны огненной, а Я... Ћ, Я верю в
справедливость...  ‚ерю в милосердие господне,  но не могу...  нет,  не могу
понЯть воли божьей,  котораЯ менЯ лишила ребенка, а оставила в живых ребенка
этой... этой...
     ‘ударь!  -  воскликнула она.  -  Њожете не трогать этих нигилистов,  но
ее...  выгоните непременно! Џусть квартира ее пустует, Я буду ее оплачивать,
лишь бы эта женщина осталась без крова!
     Џоследнее восклицание уже  вовсе  мне  не  понравилось.  џ  подал  знак
управлЯющему, что пора уходить, и, поклонившись, холодно сказал:
     - Џозвольте,  баронесса,  вопрос  этот  разрешить самому хозЯину,  пану
‚окульскому.
     Ѓаронесса раскинула руки, словно пулЯ пронзила ей грудь.
     - Ђх!  ‚от как?  - прошептала она. - ‡начит, уже и вы и этот... этот...
‚окульский успели свЯзатьсЯ с  нею?  —то ж!  ‚  таком случае,  Я  буду ждать
праведного суда божиЯ...
     Ћна долее не удерживала нас,  и мы вышли; на лестнице Я покачнулсЯ, как
пьЯный.
     - —то вам известно о пани ‘тавской? - спросил Я ‚ирского.
     - ЊилейшаЯ женщина,  -  отвечал он.  -  Њолода,  хороша  собой  и  одна
содержит семью... Џенсии ее матушки еле-еле хватает на квартирную плату...
     - Ћна живет с матерью?
     - „а. ’оже хорошаЯ женщина.
     - ‘колько же они платЯт?
     - ’риста рублей. ‡наете, брать с них - все равно что обирать алтарь...
     - €демте к этим дамам, - сказал Я.
     - ‘ величайшим удовольствием!  -  воскликнул он.  -  € не слушайте, что
плетет о  них  эта  полоумнаЯ.  Ѓаронесса ненавидит ‘тавскую,  даже не  знаю
толком за  что.  Џожалуй,  за  то,  что она красавица,  что дочка у  нее как
ангелочек...
     - ѓде они живут?
     - ‚ правом флигеле, на втором этаже.
     Ќе  помню даже,  как спустились мы  по главной лестнице,  как пересекли
двор и поднЯлись на второй этаж флигелЯ,  ибо перед глазами моими неотступно
стоЯли ‘тавскаЯ и ‚окульский...
     Ѓоже мой! ЉакаЯ бы это была прекраснаЯ пара! „а что поделаешь, если она
замужем!  ‚прочем, у менЯ нет ни малейшей охоты вмешиватьсЯ в подобного рода
дела. џ предполагаю так, другой - этак, а судьба располагает по-своему...
     ‘удьба! ‘удьба! ‘транными путЯми сводит она людей! Ќе приди Я много лет
назад в подвал ѓопфера,  к Њахальскому, не познакомилсЯ бы Я с ‚окульским. €
опЯть-таки,  не уговори Я его пойти в театр,  он,  может быть, никогда бы не
встретилсЯ с панной ‹енцкой.  Ћдин раз Я ненароком втЯнул его в беду, так уж
хватит,  не  хочу повторЯть в  другой раз!  Џусть господь бог  сам печетсЯ о
рабах своих...
     Љогда мы остановились перед дверью пани ‘тавской, управлЯющий плутовато
усмехнулсЯ:
     - Џогодите-ка...  сначала узнаем,  дома ли молодаЯ хозЯйка. …сть на что
посмотреть, сударь мой!
     - ‡наю, знаю...
     “правлЯющий не позвонил,  а постучал два раза. „верь сразу распахнулась
настежь,  и показалась коренастаЯ,  толстаЯ служанка с засученными рукавами.
ЊыльнаЯ пена стекала по ее рукам, которым мог бы позавидовать атлет.
     - Ђх,  это вы, господин управлЯющий! - протЯнула она. - џ думала, опЯть
какой-то...
     - Ќеужели  кто-нибудь  смел  приставать?..  -  с  негодованием  спросил
‚ирский.
     - „а никто не приставал,  -  отвечала служанка,  по-мужицки выговариваЯ
слова,  -  а только нынче кто-то цветы прислал.  ‹юди говорЯт на Њарушевича,
что напротив живет...
     - Џодлец! - прошипел управлЯющий.
     - ‚се мужчины этакие.  ЏриглЯнетсЯ им кто -  и лезут, чисто тебе комары
на огонь.
     - Ћбе барыни дома?  -  спросил ‚ирский.  ’олстаЯ прислуга подозрительно
посмотрела на менЯ.
     - Ђ он, что ли, с вами, этот господин?
     - ‘о мной. ќто уполномоченный хозЯина.
     - Ђ молодой он или старый?  -  продолжала она допрос, разглЯдываЯ менЯ,
как следователь.
     - ‘ама видишь, что старый! - ответил управлЯющий.
     - ‘редних лет...  - поспешил Я его поправить. (…й-богу, они скоро будут
называть стариками пЯтнадцатилетних юнцов!)
     - Ћбе  барыни  дома,  -  сказала прислуга.  -  ’олько к  молодой пришла
девочка на урок. Ђ стараЯ барынЯ у себЯ в комнате.
     - ”у  ты!  -  пробормотал управлЯющий.  -  Ќу  что  ж...  „оложи старой
барыне...
     Њы  прошли в  кухню,  где  стоЯла лохань с  детским бельем,  мокнущим в
мыльной пене.  Ќа  веревке,  протЯнутой возле  печки,  сохли детские юбочки,
рубашечки и чулочки. (’ак сразу и видно, что в доме ребенок!)
     €з приоткрытой двери донессЯ немолодой женский голос.
     - ‘ управлЯющим?  Љакой-то господин?  -  говорила невидимаЯ нам дама. -
Њожет быть, это ‹юдвичек, он мне как раз сегоднЯ приснилсЯ...
     - ‚ойдите, - сказала прислуга, открываЯ дверь в гостиную.
     ѓостинаЯ была маленькаЯ, в жемчужных тонах, мебель мЯгкаЯ, васильковаЯ,
в углу пианино, на обоих окнах множество белых и розовых цветов, на стенах -
репродукции,  выпускаемые Ћбществом изЯщных искусств,  на  столе -  лампа со
стеклЯнным абажуром в  форме тюльпана.  Џосле мрачной,  как склеп,  гостиной
пани Љшешовской с  мебелью в  темных чехлах эта комната казалась на редкость
приветливой,  словно со  днЯ  на  день здесь ждали какого-то  гостЯ.  Ћднако
кресла,  слишком симметрично расставленные вокруг стола, свидетельствовали о
том, что гость еще не ЯвилсЯ.
     —ерез  минуту  в  гостиную вошла  пожилаЯ дама  в  сером  платье.  ЊенЯ
поразила белизна ее  волос,  обрамлЯющих худенькое,  но еще не старое лицо с
весьма правильными чертами.  ‚ лице этом угадывались чьи-то уже знакомые мне
черты.
     Њежду  тем  управлЯющий  застегнул  свой  испачканный  сюртук  на   две
пуговицы, поклонилсЯ с истинно дворЯнским изЯществом и сказал:
     - ђазрешите,  сударынЯ,  представить: пан †ецкий, уполномоченный нашего
хозЯина и мой приЯтель.
     џ  поглЯдел  ему  в  глаза.  ЏризнатьсЯ,  менЯ  несколько удивила  наша
скоропалительнаЯ дружба. “правлЯющий заметил это и, улыбнувшись, прибавил:
     - џ говорю "приЯтель",  поскольку оба мы видели немало любопытных вещей
за границей.
     - ‚ы,  милостивый  государь,  были  за  границей?  Џодумать  только!  -
взволновалась старушка.
     - ‚ тысЯча восемьсот сорок девЯтом году и несколько позже, - заметил Я.
     - Ђ не встречали ли вы там случайно ‹юдвика ‘тавского?
     - Џомилуйте,  сударынЯ!  -  вскричал  ‚ирский,  рассмеЯвшись,  и  снова
поклонилсЯ.  -  Џан †ецкий был за  границей тридцать лет назад,  а  ваш зЯть
уехал всего четыре года назад.
     ‘тарушка махнула рукой, словно отгонЯЯ муху.
     - €  верно!  —то же это Я  болтаю,  прости господи!..  Ќо Я все думаю о
‹юдвичке... Џрошу вас садитьсЯ, господа...
     Њы уселись,  причем экс-помещик снова поклонилсЯ почтенной даме,  а она
ему.
     ’олько тогда  Я  заметил,  что  серое платье старушки во  многих местах
заштопано,  и  грустное чуство охватило менЯ  при  виде  этих  двух  людей с
кнЯжескими манерами - в испачканном сюртуке и заштопанном платье. Џо ним уже
прошелсЯ все сглаживающий плуг времени.
     - ‚ы,  сударь, должно быть, не знаете о наших горестЯх, - обратилась ко
мне почтеннаЯ дама.  -  ‡Ять мой четыре года назад пострадал в  одном весьма
неприЯтном деле,  и совершенно незаслуженно... ‚ ‚аршаве убили некую ужасную
ростовщицу!..  Ђх,  боже! Ќе стоит и говорить... Љ счастью, кто-то из друзей
предупредил зЯтЯ,  что подозрение пало на него...  ‘овершенно несправедливо,
пан...
     - †ецкий, - подсказал экс-помещик.
     - ...совершенно незаслуженно, пан †ецкий... Ќу, и он, беднЯга, бежал за
границу.  ‚ прошлом году поймали настоЯщего убийцу,  установили невиновность
‹юдвика - да что из того, когда он уже два года нам не пишет...
     ’ут она наклонилась ко мне и зашептала:
     - ќленка, дочь моЯ, пан...
     - †ецкий, - вставил управлЯющий.
     - ...дочь моЯ,  пан †ецкий, просто разорЯетсЯ... откровенно говорю вам,
разорЯетсЯ  на  объЯвлениЯ в  заграничных газетах  -  и  никакого  ответа...
†енщина она молодаЯ, пан...
     - †ецкий, - напомнил ‚ирский.
     - ...женщина она молодаЯ, пан †ецкий, недурна собой...
     - ‚осхитительна! - с жаром подтвердил управлЯющий.
     - џ была немного похожа на нее,  -  продолжала пожилаЯ дама, со вздохом
кивнув экс-помещику. - € вот, дочь моЯ недурна собой, молода, у нее уже есть
один ребенок и...  может быть,  ей хотелось бы иметь еще.  ‚прочем,  клЯнусь
вам, пан ‚ирский, Я никогда от нее не слыхала об этом... Ћна страдает молча,
но Я догадываюсь, что она страдает. € мне когда-то было тридцать лет...
     - Љому из нас не было тридцати лет, - тЯжко вздохнул управлЯющий.
     „верь скрипнула,  и  в  гостиную вбежала маленькаЯ девочка со спицами в
руках.
     - ЃабусЯ,  -  воскликнула она,  -  ну когда же Я  сделаю кофту длЯ моей
куклы...
     - ќлюнЯ! - строго остановила ее старушка. - ’ы не поздоровалась...
     „евочка сделала два реверанса,  на которые Я ответил весьма неуклюже, а
пан ‚ирский -  с  великосветской грацией,  и продолжала говорить,  показываЯ
бабушке спицы, с которых свисал черный вЯзаный квадратик.
     - ЃабусЯ,  придет зима,  а  моей кукле не  в  чем будет выйти на улицу!
Џосмотрите, бабусЯ, опЯть у менЯ спустилась петлЯ.
     (Џрелестное дитЯ!  Ѓоже мой!  Џочему ‘тах не ее отец!  Њожет, он так не
безумствовал бы...)
     Ѓабушка извинилась перед нами,  взЯла в руки спицы с вЯзанием, и в этот
момент вошла ‘тавскаЯ.
     Њогу с гордостью сказать,  что при ее поЯвлении Я продолжал держатьсЯ с
достоинством,  ‚ирский же  совершенно потерЯл голову.  Ћн  вскочил с  места,
словно  студент,  застегнул сюртук  на  третью  пуговицу,  даже  покраснел и
невнЯтно забормотал:
     - ‘ударынЯ,  разрешите  представить  вам:  пан  †ецкий,  уполномоченный
нашего хозЯина...
     - Ћчень приЯтно, - ответила ‘тавскаЯ и, опустив глаза, кивнула головой.
Ћднако Яркий румЯнец и тень тревоги на ее лице свидетельствовали о том,  что
Я не был приЯтным гостем.
     "Џогоди-ка!  -  подумал Я  и представил себе,  что на моем месте в этой
комнате находитсЯ ‚окульский.  -  Џогоди-ка,  сейчас Я тебе покажу,  что нас
нечего боЯтьсЯ".
     Њежду  тем   ‘тавскаЯ  опустилась  на   стул   и,   желаЯ  скрыть  свое
замешательство,  принЯлась  оправлЯть  платьице  на  дочке.  “  матери  тоже
настроение  испортилось,  а  управлЯющий  совсем  одурел.  "Џогодите-ка!"  -
подумал Я и, придав своему лицу весьма строгое выражение, спросил:
     - „авно ли вы, сударынЯ, проживаете в этом доме?
     - ЏЯть лет, - сказала ‘тавскаЯ и еще сильнее зарумЯнилась.
     Њать ее так и встрепенулась в своем кресле.
     - ‘колько вы платите, сударынЯ?
     - „вадцать пЯть рублей в месЯц, - еле слышно ответила молодаЯ женщина.
     Ћна побледнела и, одергиваЯ на девочке платьице, несомненно без всЯкого
умысла,   бросила  на  ‚ирского  такой  умолЯющий  взглЯд,   что...  будь  Я
‚окульский, Я тут же предложил бы ей руку и сердце!
     - Њы, - продолжала она еще тише, - мы задолжали вам за июль.
     џ насупилсЯ,  как ‹юцифер,  и,  вобрав в грудь весь воздух, какой был в
комнате, произнес:
     - ‚ы,  сударынЯ,  ничего нам не должны до...  до октЯбрЯ. Љак раз ‘тах,
извините,  пан ‚окульский,  пишет мне,  что это просто разбой - брать триста
рублей за  три  комнаты в  таком районе.  Џан ‚окульский не  может допустить
подобного живодерства и велел мне уведомить вас, сударыни, что с октЯбрЯ эта
квартира будет сдаватьсЯ за двести рублей в год.  Ђ если вам,  сударыни,  не
угодно...
     ’ут управлЯющий даже отъехал назад вместе с  креслом.  ‘тарушка сложила
ладони,  а ‘тавскаЯ молча взглЯнула на менЯ широко раскрытыми глазами.  Ќу и
глаза!  € как она смотрит!  ЉлЯнусь,  будь Я ‚окульский, Я бы посваталсЯ, не
сходЯ с места.  Ћт мужа,  наверное,  уже и косточек не осталось, если он два
года не шлет писем. „а, наконец, на что существуют разводы? € на что у ‘таха
такое состоЯние?
     „верь  опЯть  скрипнула,   и  показалась  девочка  лет  двенадцати,   в
соломенной шлЯпке и с тетрадками в руках.  “ девочки было румЯное личико, не
выражавшее,  впрочем,  особенного  ума.  Ћна  поклонилась  нам,  поклонилась
‘тавской и  ее  матери,  расцеловала в  обе  щечки  маленькую ќлюню и  ушла,
по-видимому домой.  Џотом  опЯть вернулась из  кухни и,  покраснев до  ушей,
спросила пани ‘тавскую:
     - Љогда мне можно прийти послезавтра?
     - Џослезавтра,  милочка,  приходи в четыре,  -  ответила ‘тавскаЯ, тоже
смутившись.
     Љогда девочка удалилась, мать пани ‘тавской недовольно сказала:
     - € это называетсЯ урок,  прости господи! ќлЯ занимаетсЯ с нею не менее
чем по полтора часа и за такой урок берет сорок грошей...
     - Њаменька! - прервала ‘тавскаЯ, умолЯюще глЯдЯ на нее.
     (Ќет,  будь Я  ‚окульским,  Я  бы обЯзательно с ней обвенчалсЯ.  —то за
женщина!.. —то за черты... Љакое выражение лица... ‚ жизни Я не видал ничего
подобного!.. Ђ ручки, а фигурка, а рост, а движениЯ, а глаза, глаза!..)
     Џосле минутного замешательства молодаЯ женщина снова заговорила:
     - Њы  весьма  благодарны пану  ‚окульскому за  условиЯ,  на  которых он
предоставлЯет нам  квартиру...  ќто,  пожалуй,  единственный  случай,  когда
домовладелец  нам  снижает  плату.   ’олько  не   знаю,   удобно  ли  нам...
воспользоватьсЯ его любезностью?
     - ќто не любезность,  сударынЯ,  а  честность благородного человека!  -
вмешалсЯ управлЯющий. - Њне пан ‚окульский тоже снизил квартирную плату, и Я
согласилсЯ... Џосудите сами, сударынЯ: третьеразрЯднаЯ улица, движениЯ почти
никакого...
     - Ќо жильцов найти нетрудно, - заметила ‘тавскаЯ.
     - Њы  предпочитаем иметь дело со  старыми жильцами,  зарекомендовавшими
себЯ тихим поведением и порЯдком, - ответил Я.
     - ‚ы  правы,  сударь,  -  похвалила менЯ седовласаЯ дама.  -  ЏорЯдок в
квартире -  это первое, о чем мы заботимсЯ. …сли даже иной раз ќлюнЯ нарежет
бумажек и насорит на полу, ”ранусЯ сейчас же подметет...
     - ‚едь Я,  бабушка, вырезаю только конверты, когда пишу папочке письмо,
чтоб он скорее возвращалсЯ, - отозвалась девочка.
     Џо лицу ‘тавской пробежала тень не то горечи, не то усталости.
     - € ничего, никаких вестей? - спросил управлЯющий.
     ‘тавскаЯ медленно покачала головой;  не уверен, не вздохнула ли она при
этом, но так тихо...
     - ‚от судьба молодой хорошенькой женщины!  - воскликнула стараЯ дама. -
Ќи барышнЯ, ни... замужнЯЯ...
     - Њаменька!
     - Ќи  вдова,  ни  разведеннаЯ,  словом,  невесть что и  невесть за что.
ѓовори что хочешь, ќленка, а Я тебЯ уверЯю, что ‹юдвика нет в живых...
     - Њаменька! Њаменька!..
     - „а,  да, - продолжала мать, разволновавшись. - Њы тут его ждем каждый
день, каждый час, а все ни к чему... Ћн либо погиб, либо бросил тебЯ, значит
ты не обЯзана дожидатьсЯ...
     “  обеих женщин глаза наполнились слезами:  у  матери -  от гнева,  а у
дочери... кто знает? Њожет быть, от обиды за исковерканную жизнь.
     ‚друг в голове моей мелькнула мысль,  которую (если бы дело не касалось
менЯ) Я  почел бы гениальной.  ‚прочем,  неважно,  как ее назвать.  „овольно
того,  что,  когда  Я  удобнее уселсЯ  в  кресле,  заложил ногу  на  ногу  и
откашлЯлсЯ, все уставились на менЯ, не исключаЯ и маленькой ќленки.
     - Ќаше  знакомство слишком непродолжительно,  -  начал  Я,  -  чтобы  Я
осмелилсЯ предложить...
     - ‚се равно,  -  перебил менЯ ‚ирский. - Ѓлагородные услуги принимаютсЯ
даже от незнакомых.
     - ‡накомство наше,  -  повторил Я, осадив его взглЯдом, - действительно
недавнее, однако вы, сударынЯ, может быть, разрешите не столько мне, сколько
пану ‚окульскому использовать свои свЯзи длЯ розысков вашего супруга...
     - Ђ-а-а!..  -  тихо  вскрикнула стараЯ дама тоном,  врЯд ли  выражавшим
сильную радость.
     - Њаменька! - опЯть остановила ее ‘тавскаЯ.
     - ќлюнЯ,  -  решительно обратилась старушка к внучке,  - ступай к своей
кукле и вЯжи ей жакетку. Џетлю Я тебе поднЯла. ‘тупай!
     „евочка  немного  удивилась,  может  быть  даже  насторожилась,  однако
поцеловала руку бабушке и матери и ушла, захватив с собою спицы.
     - Џослушайте,  сударь, - продолжала стараЯ дама, откровенно говорЯ, мне
важно не столько... то есть Я не верю, что ‹юдвик жив. …сли человек два года
не пишет...
     - „овольно, мама!..
     - Ќет!  -  перебила ее  мать.  -  …сли  ты  сама  не  чувствуешь своего
положениЯ, то уж Я понЯла его вполне. ЌельзЯ жить вечной надеждой или вечным
опасением...
     - Њама, милаЯ, и о моем счастье и о моем долге одна Я вправе...
     - Ќе говори ты мне о счастье,  -  вспылила