 дождь.
     …два ушел Ћхоцкий,  как к ‚окульскому ЯвилсЯ барон;  он кашлЯл и ежилсЯ
от озноба, но улыбалсЯ.
     - Љрасиво,  нечего сказать!  -  воскликнул он,  нервно моргаЯ веками. -
Ћчень красиво!  Љак же это вы менЯ подвели?..  Ћставить мою невесту в парке,
одну...  џ шучу,  шучу, - поспешил он прибавить, пожимаЯ ‚окульскому руку, -
но...  в  самом деле Я  мог бы на вас обидетьсЯ,  если б не сразу вернулсЯ и
не...  столкнулсЯ с  паном ‘тарским,  который как  раз шел в  нашу сторону с
другого конца аллеи...
     ‚окульский второй раз за этот вечер покраснел, как мальчишка.
     "‡ачем только Я впуталсЯ в эту сеть интриг и обмана!" - подумал он, все
еще раздраженный словами Ћхоцкого.
     Ѓарон закашлЯлсЯ и, передохнув, продолжал вполголоса:
     - Ќе подумайте только,  будто Я  ревную...  ќто было бы с  моей стороны
низостью...  ќто не женщина, а ангел, и Я в любую минуту готов отдать ей все
состоЯние,  всю свою жизнь...  „а что жизнь!  џ доверил бы ей и свою вечную,
небесную жизнь Я был бы так же спокоен и так же уверен в своем спасении, как
в том,  что завтра взойдет солнце...  ‘олнце Я могу и не увидеть - боже мой,
ведь все мы смертны! - но... Ќо она не внушает мне никаких опасений, никогда
и никаких опасений, честное слово, пан ‚окульский! џ и собственным глазам не
поверил бы,  а не то что чьим-либо подозрениЯм или намекам...  - закончил он
громко.
     - Ќо,   видите  ли,  -  продолжал  он,  помолчав,  -  этот  ‘тарский  -
отвратительнаЯ личность.  џ бы этого никому не сказал,  но... вы знаете, как
он  обращаетсЯ с  женщинами?  „умаете,  он вздыхает,  ухаживает,  вымаливает
нежное словечко,  пожатие руки?  Ќет,  он к ним подходит, как к самкам, и со
всей  вульгарностью,   котораЯ  ему   так  присуща,   возбуждает  их   нервы
разговорами, взглЯдами...
     Ѓарон осексЯ,  глаза его налились кровью.  ‚окульский,  молча слушавший
его, вдруг проговорил резким тоном:
     - Љто знает,  милый барон,  может быть,  ‘тарский и прав.  Ќам внушали,
будто женщины - неземные созданиЯ, и мы с ними так и обращаемсЯ. Ћднако если
они прежде всего самки,  то мы в  их глазах глупцы и  простаки,  а ‘тарский,
само  собой,  торжествует.  Љасса  достаетсЯ тому,  кто  владеет  подходЯщим
ключом. ’ак-то, барон! - закончил он, рассмеЯвшись.
     - € это говорите вы, пан ‚окульский?
     - €менно!  —асто Я спрашиваю себЯ:  не слишком ли мы боготворим женщин,
не  слишком ли серьезно относимсЯ к  ним -  серьезней и  возвышенней,  чем к
самим себе?
     - Џанна ќвелина - исключение!.. - воскликнул барок.
     - Ќе отрицаю,  что бывают исключениЯ;  однако,  как знать,  может быть,
такой вот ‘тарский открыл общее правило?
     - ‚озможно,  но это правило не применимо к панне ќвелине,  - запальчиво
возразил барон.  - € если Я оберегаю ее... вернее - возражаю против близкого
знакомства со ‘тарским, хотЯ она отлично оберегает себЯ сама, то лишь затем,
чтобы подобный человек не  осквернил ее чистых мыслей каким-нибудь словом...
Ќо вы, по-видимому, устали... Џростите за несвоевременный визит.
     Ѓарон ушел,  тихо  прикрыв за  собой дверь.  ‚окульский осталсЯ один  и
погрузилсЯ в невеселые мысли.
     "—то это Ћхоцкий говорил, будто аргументы панны €забеллы ему уже набили
оскомину?  ‡начит,  то,  в  чем она убеждала менЯ сегоднЯ,  не живой протест
оскорбленного чуства,  а давно затверженный урок? ‡начит, ее доводы, ее пыл,
даже  волнение -  это  только  приемы,  с  помощью  которых благовоспитанные
барышни обольщают таких дурачков, как Я?
     Ђ может быть,  просто он влюблен в нее и хочет очернить ее передо мною?
Ќо если и влюблен, зачем же ему чернить ее? „остаточно сказать, а она вольна
выбирать...  Љонечно,  у  Ћхоцкого больше шансов,  чем  у  менЯ;  Я  еще  не
настолько потерЯл рассудок,  чтобы не понимать этого...  Њолод, хорош собой,
гениален... Ќу что ж! Џусть решает: слава - или панна €забелла...
     ‚прочем,  не все ли мне равно, какой свежести аргументы применЯет она в
споре?  Ћна не свЯтой дух,  чтобы каждый раз выдумывать новые,  а Я не такаЯ
интереснаЯ личность,  чтобы стоило ради  менЯ заботитьсЯ об  оригинальности.
Џусть говорит,  как хочет... ‚ажно то, что к ней-то уж наверное не применимо
общее правило насчет женщин...  Џани ‚онсовскаЯ -  та  прежде всего красиваЯ
самка, а панна €забелла - другое дело...
     Ќе так ли говорил и барон о своей ќвелине?.."
     ‹ампа догорала. ‚окульский потушил ее и бросилсЯ на кровать.
     ‘ледующие два днЯ шел дождь,  и  заславские гости не  выходили из дому.
Ћхоцкий  зарылсЯ в  книги  и  почти  не  показывалсЯ,  панну  ќвелину мучила
мигрень,  панна  €забелла  и  ”елициЯ  читали  французские  иллюстрированные
журналы,  остальнаЯ же часть общества, во главе с председательшей, засела за
вист.
     ‚окульский заметил,  что ‚онсовскаЯ,  против ожиданиЯ, не кокетничает с
ним,  хотЯ случай представлЯлсЯ поминутно, а держитсЯ совершенно равнодушно.
Џоразило его и негодование, с которым она вырвала руку у ‘тарского, когда он
хотел ее поцеловать,  и  то,  что она запретила ему и впредь повторЯть такие
попытки.  ѓнев ее был так искренен,  что ‘тарский даже растерЯлсЯ,  а  барон
пришел в отличное настроение, хотЯ ему не везло в картах.
     - ‚ы и мне не позволите поцеловать вашу ручку,  сударынЯ?  - спросил он
вскоре после этого инцидента.
     - ‚ам - пожалуйста, - отвечала она, протЯгиваЯ руку.
     Ѓарон приложилсЯ к  ней,  как к  реликвии,  и  торжествующе взглЯнул на
‚окульского;  тот подумал,  что у его титулованного приЯтелЯ,  пожалуй,  нет
оснований особенно радоватьсЯ.
     ‘тарский был так поглощен картами, что, по-видимому, ничего не заметил.
     Ќа  третий день небо проЯснилось,  а  на  четвертый было уже солнечно и
сухо, и панна ”елициЯ предложила прогулЯтьсЯ в лес за рыжиками.
     ‚  этот  день  председательша  приказала  пораньше  приготовить  второй
завтрак и попозже - обед. Ћколо половины первого к дому подъехала колЯска, и
‚онсовскаЯ подала команду садитьсЯ.
     - …дем  скорее,  жаль терЯть времЯ...  ѓде  твоЯ шаль,  ќвелина?  Џусть
прислуга садитсЯ в  бричку и берет с собою лукошки.  Ђ теперь,  -  прибавила
она, мельком взглЯнув на ‚окульского, - просим мужчин выбирать себе дам...
     Џанна  ”елициЯ  стала  было  возражать,  но  барон  тотчас  подскочил к
невесте, а ‘тарский - к ‚онсовской; она прикусила губку и сердито процедила:
     - џ думала, у вас уже пропала охота выбирать менЯ...
     € бросила уничтожающий взглЯд на ‚окульского.
     - ‚  таком  случае,  объединимсЯ с  вами,  кузина,  -  предложил  панне
€забелле Ћхоцкий. - Ќо только вам придетсЯ сесть на козлы, потому что Я буду
править.
     - Џани ‚онсовскаЯ не позволЯет,  вы нас опрокинете!  -  закричала панна
”елициЯ, которой жребий предназначил ‚окульского.
     - Џочему же, пусть правит, пусть опрокидывает... - ответила ‚онсовскаЯ.
- “  менЯ сегоднЯ такое настроение,  что,  по мне,  пусть хоть всем нам ноги
переломает. Ќе завидую тому грибу, который мне попадетсЯ в руки!
     - ѓотов быть первым из них, - откликнулсЯ ‘тарский, - коль скоро вы его
скушаете...
     - Ћтлично,  если вы  согласитесь,  чтобы сначала вам срезали голову,  -
отвечала вдова.
     - џ уже давно хожу без головы.
     - Ђ Я уже давно заметила это... Ќо давайте садитьсЯ - и едем!


                                ѓлава шестаЯ

                           ‹еса, развалины и чары

     Ќаконец тронулись в путь.
     Ѓарон,   по  обыкновению,  шепталсЯ  с  невестой.  ‘тарский  напропалую
любезничал с  ‚онсовской,  а  та,  к  удивлению  ‚окульского,  принимала его
ухаживаниЯ довольно благосклонно.  Ћхоцкий правил,  однако на  этот раз  его
кучерской пыл  несколько умерЯло  соседство панны  €забеллы,  к  которой  он
поминутно оборачивалсЯ.
     "•орош и Ћхоцкий!  - думал ‚окульский. - Њне он жалуетсЯ, что аргументы
панны €забеллы набили ему оскомину,  а  сам только с  нею и разговаривает...
Љонечно, он хотел настроить менЯ против нее..."
     € ‚окульский помрачнел как туча,  вдруг уверившись, что Ћхоцкий влюблен
в панну €забеллу и что борьба с таким соперником почти безнадежна.
     "Њолод,   хорош  собою,   талантлив...   Ќет,   надо  быть  слепой  или
безрассудной, чтобы, выбираЯ между нами двумЯ, не отдать ему предпочтениЯ. €
все же даже в  таком случае мне пришлось бы признать,  что у нее благороднаЯ
натура,  раз ей нравитсЯ Ћхоцкий,  а  не ‘тарский.  Ќесчастный барон,  а еще
несчастнее его невеста -  она так Явно увлечена ‘тарским!  ЏустаЯ же  у  нее
голова, да и сердце..."
     Ћн  смотрел,  на  осеннее солнце,  на  серое жнивье и  плуги,  медленно
поднимающие пласты  земли,  и  с  глубокой грустью представлЯл себе  минуту,
когда  он  окончательно потерЯет  надежду  и  вынужден будет  уступить место
Ћхоцкому.
     "—то ж поделаешь!  —то ж поделаешь,  если она предпочла его...  Ќа свое
несчастье Я встретилсЯ с ней..."
     Њежду  тем  путники въехали на  вершину холма,  и  глазам их  открылась
равнина до самого горизонта - леса, деревеньки, река и городок с костелом.
     ЉолЯску качало с боку на бок.
     - —удный вид! - воскликнула ‚онсовскаЯ.
     - ‘ловно с воздушного шара,  которым управлЯет пан Ћхоцкий,  - прибавил
‘тарский, держась за край сиденьЯ.
     - ‚ы летали на воздушном шаре? - спросила панна ”елициЯ.
     - Ќа шаре Ћхоцкого?
     - Ќет, на настоЯщем...
     - “вы, ни на каком, - вздохнул ‘тарский, - но сейчас мне кажетсЯ, что Я
внутри весьма неудобною шара...
     - Џан  ‚окульский,  наверное,  летал,  -  с  непоколебимой уверенностью
сказала панна ”елициЯ.
     - Џраво,   ”елЯ,   ты   скоро  невесть  что  станешь  приписывать  пану
‚окульскому! - обрушилась на нее ‚онсовскаЯ.
     - џ действительно летал, - с удивлением подтвердил ‚окульский.
     - ‹етали?  Ђх, как это чудесно! - вскричала панна ”елициЯ. - ђасскажите
нам...
     - ‚ы летали?  -  откликнулсЯ с козел Ћхоцкий.  -  ‚от так так! Џогодите
рассказывать, Я сейчас пересЯду к вам...
     Ћн бросил вожжи кучеру,  хотЯ колЯска съезжала с горы, соскочил с козел
и через минуту уже сидел против ‚окульского.
     - ’ак вы летали? - повторил он. - Љогда? ѓде?
     - ‚  Џариже,   но  только  на  привЯзном.  Џолверсты  вверх  -  это  не
путешествие, - смущенно ответил ‚окульский.
     - ђасскажите же...  ‚ероЯтно,  грандиозное зрелище!  —то  вы  при  этом
испытывали? - не отставал Ћхоцкий.
     Ћн  весь преобразилсЯ:  глаза его широко раскрылись,  на щеках выступил
румЯнец.  ѓлЯдЯ на него,  трудно было усомнитьсЯ,  что в это мгновение панна
€забелла совершенно вылетела у него из головы.
     - Ќаверное,  это чертовски приЯтно... ђасскажите же нам... - настойчиво
допытывалсЯ он, теребЯ ‚окульского за колено.
     - ‡релище действительно великолепное,  -  ответил ‚окульский,  -  виден
горизонт  радиусом  в  несколько  десЯтков  верст,  а  Џариж  со  всеми  его
окрестностЯми похож на  рельефную карту.  Ќо самое путешествие не доставлЯет
удовольствиЯ; пожалуй, только в первый раз...
     - Ђ впечатление какое?
     - ‘транное.  ‚ы  ожидаете,  что  сейчас подниметесь вверх,  -  и  вдруг
видите,  что не вы поднЯлись, а землЯ внезапно оторвалась и опускаетсЯ вниз.
ќто так неожиданно и неприЯтно, что... хочетсЯ выскочить...
     - Ќу, ну, дальше! - понукал его Ћхоцкий.
     - ‚тораЯ странность -  горизонт,  который все времЯ остаетсЯ на  уровне
глаз.  ‚следствие  этого  землЯ  кажетсЯ  вогнутой,  как  огромнаЯ  глубокаЯ
тарелка.
     - Ђ люди? дома?
     - „ома выглЯдЯт,  как коробки, трамваи - как большие мухи, а люди - как
черные капельки,  которые катЯтсЯ в разные стороны,  волоча за собою длинные
тени. ‚ообще путешествие полно неожиданностей.
     Ћхоцкий задумалсЯ и  засмотрелсЯ куда-то  вдаль.  Ќесколько раз он  как
будто  порывалсЯ  выскочить из  колЯски:  видимо,  его  раздражали спутники,
которые тоже притихли.
     Ќаконец подъехали к лесу,  подоспела и бричка с двумЯ служанками.  „амы
взЯли лукошки.
     - Ђ теперь разойдемсЯ в разные стороны: каждаЯ дама со своим кавалером!
- скомандовала ‚онсовскаЯ.  -  Џан ‘тарский,  предупреждаю вас:  сегоднЯ Я в
особенном настроении,  а что это значит -  может объЯснить пан ‚окульский! -
прибавила она с нервным смехом.  -  Џан Ћхоцкий, Ѓелла, пожалуйте в лес и не
показывайтесь, пока не наберете полного лукошка рыжиков... ”елЯ!
     - џ пойду с Њихалинкой и €оасей!  - быстро проговорила панна ”елициЯ, с
испугом глЯдЯ на  ‚окульского,  словно он-то и  был тем неприЯтелем,  против
которого она вооружалась двумЯ защитницами.
     - —то  ж,  кузен,  пойдем  и  мы,  -  позвала Ћхоцкого панна  €забелла,
заметив, что остальные уже углубились в лес. - ’олько возьмите мое лукошко и
собирайте сами грибы, а менЯ, признатьсЯ, это нисколько не занимает.
     Ћхоцкий взЯл лукошко и швырнул его в бричку.
     - Ћчень мне нужны ваши грибы!  - мрачно ответил он. - „ва месЯца Я убил
на эти грибы,  рыбную ловлю, ухаживание и тому подобную чушь... а другие тем
временем поднимались на  воздушных шарах...  џ  тоже  собиралсЯ в  Џариж,  а
председательша стала уговаривать:  приезжай да приезжай отдохнуть... ‚от Я и
отдохнул! ‚конец одурел... ђазучилсЯ даже думать по-человечески... отупел...
ќх! Ћтстаньте вы со своими грибами. Ѓоже, как Я зол!
     Ћн повернулсЯ, засунул обе руки в карманы и пошел в лес, понурив голову
и бормоча что-то под нос.
     - ЏриЯтный спутник!  -  с улыбкой сказала панна €забелла ‚окульскому. -
’еперь  он  будет  такой  до  конца  лета.  Љак  только ‘тарский заговорил о
воздушных  шарах,  Я  уже  заранее  знала,  что  у  пана  ћлиана  испортитсЯ
настроение...
     "„а  будут благословенны эти шары!  -  подумал ‚окульский.  -  Џодобный
соперник длЯ менЯ не опасен..."
     € он сразу воспылал любовью к Ћхоцкому.
     - џ уверен,  что ваш кузен станет знаменитым изобретателем, - сказал он
панне  €забелле.  -  Љто  знает,  не  откроет ли  он  новую  эру  в  истории
человечества... - прибавил он, вспомнив о проектах ѓейста.
     - ‚ы думаете? - довольно равнодушно сказала панна €забелла. - ‚озможно.
Ђ  пока  он  либо бесцеремонен,  что  иногда получаетсЯ довольно мило,  либо
смертельно скучен,  что непростительно даже изобретателЯм. Љогда Я смотрю на
него,  мне  вспоминаетсЯ забавный случай с  Ќьютоном.  ‚едь он  был  великий
человек,  не так ли? ’ем не менее однажды, сидЯ с какой-то барышней, он взЯл
ее  за руку и...  поверите ли?  -  принЯлсЯ чистить свою трубку ее мизинцем!
Ќет,  если в этом выражаетсЯ гениальность, то избави менЯ бор от гениального
мужа!.. Ќе хотите ли пройтись немного по лесу?
     ‘лова  панны  €забеллы  падали  в   душу   ‚окульского,   словно  капли
сладчайшего бальзама.
     "‡начит,  за Ћхоцкого,  хоть он ей и нравитсЯ (кому ж он не нравитсЯ?),
замуж она не выйдет".
     Ћни шли по узкой дорожке, разделЯвшей два лесных участка: направо росли
дубы и буки, налево - сосны.
     Њежду соснами изредка мелькал то красный лиф пани ‚онсовской,  то белаЯ
накидка  панны  ќвелины.  Ќа  одном  из  перекрестков ‚окульский хотел  было
свернуть в сторону, но панна €забелла остановила его:
     - Ќет, нет! Ќе надо идти туда, мы потерЯем из виду нашу компанию, а мне
нравитсЯ лес,  только когда Я  вижу  людей.  ‚от  сейчас он  мне  понЯтен...
Џосмотрите...  Џравда,  та часть похожа на огромный костел? ђЯды сосен - это
колонны, тут боковой неф, а там главный алтарь... ‚идите, видите?.. Ђ теперь
между ветвей показалось солнце, словно в готическом окне... Љак разнообразен
здесь пейзаж!  ’еперь перед нами дамский будуар,  а  эти маленькие кустики -
точно пуфы.  „аже зеркало есть -  осталось от позавчерашнего дождЯ...  Ђ это
улица,  правда?  Ќемножко криваЯ,  но все же улица...  Ђ  там торговые рЯды,
площадь... вы видите все это?
     - ‚ижу,  когда вы мне показываете,  - улыбнулсЯ ‚окульский. - Ќо все же
нужно обладать очень поэтическим воображением, чтобы уловить это сходство.
     - Ќеужели? Ђ мне всегда казалось, что Я - олицетворение прозы.
     - Њожет быть,  вы  еще не имели случаЯ обнаружить все свои качества,  -
ответил  ‚окульский и  недовольно нахмурилсЯ,  заметив приближавшуюсЯ к  ним
панну ”елицию.
     - Љак,  вы не собираете грибов?  -  удивилась молодаЯ девушка. - —удные
рыжики, и такое их множество, что нам не хватит лукошек; придетсЯ, наверное,
сыпать прЯмо в бричку. „ать тебе лукошко, Ѓелла?
     - Ќет, спасибо.
     - Ђ вам, сударь?
     - ‚рЯд ли Я сумею отличить рыжик от мухомора, - ответил ‚окульский.
     - ‚от это мило!  -  воскликнула панна ”елициЯ.  -  Ќе ожидала Я  от вас
такого ответа.  џ  расскажу бабушке и  попрошу,  чтобы  она  запретила нашим
кавалерам есть грибы, во всЯком случае те, которые Я собирала.
     Ћна кивнула им и отошла.
     - ”елЯ обиделась на вас,  - сказала панна €забелла. - Ќехорошо... она к
вам так расположена.
     - Џанна  ”елициЯ любит  собирать грибы,  а  Я  предпочитаю слушать ваши
рассказы о лесе.
     - ‚есьма польщена,  - ответила панна €забелла, слегка покраснев. - Ќо Я
уверена, что вам скоро наскучат мои рассказы. Џо-моему, лес не всегда хорош,
иногда он страшен.  Ќе будь здесь людей, Я, наверное, не увидела бы ни улиц,
ни костелов,  ни будуаров.  Љогда Я одна, лес менЯ пугает. Ћн перестает быть
декорацией и  становитсЯ чем-то непонЯтным и  грозным.  Џтичьи голоса звучат
дико,  словно  вдруг  кто-то  вскрикивает от  боли  или  смеетсЯ надо  мной,
попавшей в  это  царство чудовищ...  Љаждое дерево кажетсЯ мне  тогда  живым
существом,   которое  хочет  схватить  менЯ   и   задушить;   каждаЯ  травка
предательски опутывает мне ноги,  чтобы уже не выпустить отсюда...  Ђ  виной
всему кузен ћлиан:  это он толковал мне,  будто природа создана вовсе не длЯ
того,  чтобы служить человеку...  Џо его теории, все это - живое и живет длЯ
себЯ...
     - Ћн прав, - тихо сказал ‚окульский.
     - Љак,  и вы в это верите?  ‡начит,  по-вашему,  лес не предназначен на
пользу людЯм, а у него есть какие-то свои цели, как и у нас?
     - џ  бывал в дремучих лесах,  где редко ступала нога человека,  а между
тем растительность там богаче, чем здесь.
     - Ђх,  не  говорите!  ќто  умалЯет  ценность  человека  и  противоречит
свЯщенному писанию.  ‚едь бог дал людЯм землю,  чтобы они селились на ней, а
растениЯ и животных создал им на пользу.
     - Љороче говорЯ, вы полагаете, что природа должна служить людЯм, а люди
- привилегированным,  аристократическим классам?  Ќет, сударынЯ. € природа и
люди живут длЯ  себЯ,  а  властвовать над  ними вправе лишь те,  кто сильней
других и больше работает.  ‘ила и труд -  вот единственные привилегии в этом
мире.  Ќередко  поэтому  тысЯчелетние  деревьЯ  падают  под  ударами  топора
выскочек-колонистов, и никакого переворота это в природе не вызывает. ‘ила и
труд,  сударынЯ,  а  не  титул  и  не  происхождение...  Џанна €забелла была
раздражена.
     - ‡десь,  сударь, вы можете говорить мне все, что вам вздумаетсЯ, здесь
Я всему поверю, потому что кругом Я вижу только ваших союзников.
     - Ќеужели они никогда не станут и вашими союзниками?
     - Ќе  знаю...   возможно...  џ  так  часто  слышу  теперь  о  них,  что
когда-нибудь, пожалуй, еще уверую в их могущество.
     Ћни  вышли  на  полЯнку,  вокруг  которой сомкнулись холмы  с  наклонно
растущими соснами.  Џанна €забелла села на пень,  а  ‚окульский опустилсЯ на
траву неподалеку от  нее.  ‚  этот момент на  опушке показались ‚онсовскаЯ и
‘тарский.
     - Ќе  хочешь ли,  Ѓелла,  забрать у  менЯ  этого кавалера?  -  крикнула
вдовушка.
     - џ протестую!  -  возразил ‘тарский.  - Џанна €забелла вполне довольна
своим спутником, а Я - моей спутницей...
     - ќто правда, Ѓелла?
     - Џравда, правда! - закричал ‘тарский.
     - Џусть будет правда...  -  повторила панна €забелла,  играЯ зонтиком и
глЯдЯ в землю.
     ‚онсовскаЯ и  ‘тарский поднЯлись на  холм  и  исчезли  из  виду,  панна
€забелла все нетерпеливее играла зонтиком,  а  у ‚окульского кровь стучала в
висках и гудела,  как колокол.  Њолчание затЯнулось,  и панна €забелла сочла
нужным прервать его:
     - Џочти год назад,  в сентЯбре,  на этом месте был пикник...  ‘обралось
человек тридцать соседей. ‚он там развели костер...
     - ‚ам тогда было веселее, чем сегоднЯ?
     - Ќет,  Я  сидела на этом же пне,  и вдруг мне почему-то взгрустнулось.
—его-то мне не хватало.  €, что редко со мной бывает, Я думала: что-то будет
через год?
     - “дивительно!  - тихо произнес ‚окульский. - џ тоже приблизительно год
назад был в  лесу,  в лагере,  только в Ѓолгарии...  и думал:  буду ли Я жив
через год, и еще...
     - Ћ чем же еще?
     - Ћ вас.
     Џанна €забелла беспокойно шевельнулась и побледнела.
     - Ћбо мне? - переспросила она. - ђазве вы менЯ тогда знали?
     - „а.  џ знаю вас уже несколько лет, а иногда мне кажетсЯ, что знаю вас
целую  вечность...  ‚ремЯ  страшно растЯгиваетсЯ,  когда постоЯнно думаешь о
ком-нибудь наЯву и во сне.
     Ћна встала и, казалось, хотела бежать. ‚окульский тоже поднЯлсЯ.
     - Џростите менЯ,  если Я невольно обидел вас.  Ѓыть может, вы считаете,
что люди,  подобные мне,  не имеют права думать о  вас?  ‚  вашем мире может
существовать и  такой  запрет.  Ќо  Я  принадлежу к  другому миру...  “  нас
папоротник и  мох  имеют такое же  право глЯдеть на  солнце,  как сосны и...
грибы.   Џоэтому,   прошу  вас,   скажите  мне   прЯмо:   позволительно  или
непозволительно мне думать о вас? ‘ейчас Я большего и не требую.
     - џ вас почти не знаю, - растерЯнно прошептала панна €забелла.
     - Џоэтому сейчас  Я  большего и  не  требую.  џ  только  спрашиваю,  не
считаете ли вы оскорбительным длЯ себЯ,  что Я думаю о вас, - больше ничего,
только думаю.  џ знаю, как относЯтсЯ к людЯм, подобным мне, в вашей среде, и
знаю,  что мои слова можно счесть дерзостью. ’ак скажите же мне это прЯмо; и
если  вы  находите,   что  разница  между  нами  непреодолима,  Я  перестану
добиватьсЯ вашей благосклонности... ‘егоднЯ же или завтра Я уеду и не только
не буду на вас в претензии, а, напротив, сразу же излечусь.
     - Љаждый  вправе  думать...   -  отвечала  панна  €забелла,  все  более
смущаЯсь.
     - Ѓлагодарю вас.  ‚ы дали мне понЯть, что в ваших глазах Я стою не ниже
‘тарского,  предводителЯ и тому подобных господ...  џ знаю,  что и при таких
условиЯх,  может быть, не добьюсь вашей симпатии. Ћб этом еще рано говорить.
Ќо по крайней мере вы признаете за мной человеческие права и  будете с  этих
пор судить обо мне по моим поступкам, а не титулам, которых у менЯ нет.
     - ‚едь вы дворЯнин,  и,  как говорит председательша, не хуже ‘тарских и
даже ‡аславских...
     - џ действительно дворЯнин,  если вам угодно,  и даже не хуже,  а лучше
многих из тех,  кого встречаю в гостиных.  Ќо длЯ вас Я, к несчастью, прежде
всего купец.
     - Ќу,  купцом можно и  не  быть,  это зависит от  вас...  -  уже смелее
возразила панна €забелла.
     ‚окульский задумалсЯ.
     ‚  это времЯ в  лесу послышалось ауканье,  и  через несколько минут всЯ
компаниЯ собралась на полЯнке с прислугой, лукошками и грибами.
     - …дем домой,  - сказала ‚онсовскаЯ, - мне уже надоели эти рыжики, да и
обедать пора.
     ‘транно прошли длЯ ‚окульского следующие дни.  …сли б его спросили, чем
они были длЯ него, он бы, наверное, ответил, что это был блаженный сон, один
из тех периодов в жизни, ради которых, быть может, природа создает человека.
     ‘торонний наблюдатель,  пожалуй, назвал бы эти дни однообразными и даже
скучными.  Џомрачневший Ћхоцкий с утра до вечера клеил и запускал змеи самых
удивительных конструкций.  ‚онсовскаЯ и  панна ”елициЯ читали либо  вышивали
ризу  длЯ  приходского ксендза.  ‘тарский,  председательша и  барон играли в
карты.
     ’аким  образом,   оказалось,  что  ‚окульский  и  панна  €забелла  были
предоставлены самим  себе,  были  попросту  вынуждены  все  времЯ  проводить
вместе.
     Ћни гулЯли в парке,  иногда уходили в поле,  сидели под столетней липой
во дворе,  но охотней всего катались по пруду.  Ћн садилсЯ на весла,  а  она
времЯ  от  времени бросала крошки  лебедЯм,  которые медленно плыли  следом.
Ќередко  прохожие  останавливались  на  берегу  и   с  удивлением  наблюдали
необычное зрелище:  белаЯ лодка,  в  ней мужчина и женщина,  а позади -  два
белых лебедЯ с распущенными, как паруса, крыльЯми.
     Џозже ‚окульский даже не мог припомнить, о чем они говорили тогда. —аще
всего молчали.  Ћднажды она  спросила:  почему улитки держатсЯ под водой?  ‚
другой раз:  почему облака окрашены в  разные тона?  Ћн объЯснЯл ей,  и  ему
казалось, будто он схватил в объЯтиЯ всю вселенную и кладет к ее ногам.
     ‚ одну из таких минут ему подумалось, что, прикажи она броситьсЯ в воду
и умереть, он умер бы, благословлЯЯ ее.
     Љогда они гулЯли по парку,  катались на лодке,  - всЯкий раз, когда они
бывали вдвоем, его охватывало ощущение беспредельного покоЯ; казалось, будто
его  душа и  всЯ землЯ от  краЯ до  краЯ погружались в  сказочную тишину,  в
которой  даже  громыхание телеги,  собачий лай  или  шелест  ветвей  звучали
изумительно прекрасной мелодией.  Ћн не ощущал земли под ногами,  он плыл по
океану мистического упоениЯ,  свободный от мысли, от вожделениЯ, от голода и
жажды,  наполненный одной любовью. —асы проносились как молнии, вспыхивающие
и гаснущие на далеком небосклоне.  ’олько что было утро - и вот уже полдень,
уже  вечер,   и  ночь,   и  сон,   перемежаемый  бдением  и  вздохами.   Љак
несправедливо,  думалось ему, поделены сутки: день - короткий, как мгновение
ока, ночь - долгаЯ, как вечные муки грешной души.
     Ћднажды его позвала к себе председательша.
     - ‘адись-ка, пан ‘танислав, - сказала она. - —то же, весело тебе здесь?
     ‚окульский вздрогнул, как будто очнувшись от сна.
     - Њне? - переспросил он.
     - Ќеужто скучаешь?
     - ‡а год такой скуки Я отдал бы всю жизнь.
     ‘тарушка покачала головой.
     - ’ак иногда кажетсЯ,  -  заметила она.  -  Ќе помню,  кто это написал:
"—еловек счастливее всего,  когда вокруг себЯ  видит то,  что  носит в  себе
самом".  Ђ Я говорю:  "Ќе все ли равно, почему человек счастлив, лишь бы ему
было хорошо!.." Ќе прогневаешьсЯ, если Я тебЯ разбужу?
     - џ слушаю вас, - ответил он, невольно бледнеЯ.
     Џредседательша пристально посмотрела на него и покачала головой.
     - „а не пугайсЯ,  не дурными вестЯми Я  тебЯ разбужу,  а  самым простым
вопросом. Џодумал ты о сахарном заводе, который мне советуют здесь строить?
     - Ќет еще...
     - Ќе  к  спеху.  Ќо вот о  дЯдюшке ты совсем позабыл.  Ђ  он,  беднЯга,
покоитсЯ неподалеку,  в трех верстах отсюда,  в ‡аславе... Ќе поехать ли вам
всем туда завтра? Њестность красиваЯ, развалины замка... ‚ы могли бы приЯтно
провести времЯ и заодно договоритьсЯ насчет надгробиЯ... ‡наешь, - прибавила
старушка,  вздохнув, - Я раздумала... Ќе надо ломать тот камень возле замка.
Џусть там и лежит. ’олько вели вырезать на нем стихи: "‚езде, всегда с тобой
Я буду вместе..." ‡наешь?
     - Ћ да, знаю...
     - “  замка бывает больше людей,  чем  на  кладбище,  там скорее прочтут
надпись,  и,  может  быть,  кто-нибудь задумаетсЯ о  неминуемом конце  всего
земного, даже любви...
     ‚окульский ушел  от  председательши сильно расстроенный.  "Љ  чему  она
завела  этот  разговор?"  -  думал  он.  Љ  счастью,  ему  встретилась панна
€забелла, направлЯвшаЯсЯ к пруду, и он позабыл обо всем.
     Ќа  следующий  день  действительно поехали  всей  компанией  в  ‡аслав.
Џромелькнули  леса,  зеленые  холмы,  желтые  песчаные  обрывы.  Њеста  были
живописные, погода прекраснаЯ, но удрученный ‚окульский ничего не замечал...
Ћн уже не был наедине с панной €забеллой,  как накануне;  он даже сидел не с
нею,   а  против  панны  ”елиции;  а  главное...  но  нет,  это  ему  просто
померещилось,   и   он  сам  посмеЯлсЯ  над  игрой  своего  воображениЯ.   Ђ
померещилось ему, будто ‘тарский как-то странно посмотрел на панну €забеллу,
а та вспыхнула...
     "„а глупости, - успокаивал себЯ ‚окульский, - зачем ей менЯ обманывать?
‚едь Я ей даже не жених!"
     Љое-как  он  отделалсЯ от  своих  страхов,  и  ему  только было  слегка
неприЯтно,   что  ‘тарский  сидит  рЯдом  с  панной  €забеллой.  ’ак,  самую
малость...
     "Ќе могу же  Я  запретить ей  садитьсЯ,  с  кем она хочет.  €  не стану
унижатьсЯ  до  ревности,  чувства  как-никак  подлого,  которое  чаще  всего
основываетсЯ на подозрении. „опустим даже, ей вздумалось бы полюбезничать со
‘тарским, так не стала бы она делать этого на глазах у всех. ‘умасшедший Я!"
     —ерез несколько часов они прибыли на место.
     ‡аслав,  некогда городок,  а ныне жалкий поселок, расположен в низине и
окружен  топкими лугами.  ‚се  постройки,  кроме  костела и  бывшей  ратуши,
одноэтажные,  деревЯнные и  очень ветхие.  Џосреди площади,  вернее пустырЯ,
заросшего бурьЯном и изрытого Ямами, виднеетсЯ огромнаЯ куча мусора, а также
колодец под дырЯвым навесом, опирающимсЯ на четыре прогнивших столба.
     „ень был субботний, поэтому лавчонки стоЯли на запоре и на площади было
безлюдно.
     Љ югу, в версте или двух за городом, тЯнулась грЯда холмов. Ќа одном из
них росли старые дубы, а на соседнем возвышались развалины замка в виде двух
шестиугольных башен;  на  их  крышах и  в  амбразурах буйно  зеленела трава.
Џутешественники остановились на площади.  ‚окульский вышел из колЯски, чтобы
повидатьсЯ с ксендзом, а ‘тарский принЯл на себЯ командование.
     - Њы поедем к тем дубам и съедим, что бог послал и повара настрЯпали, а
потом колЯска вернетсЯ сюда за паном ‚окульским.
     - Ѓлагодарю,  - ответил ‚окульский. - Ќо Я не знаю, как долго задержусь
здесь, и лучше пойду пешком. Љ тому же Я должен поднЯтьсЯ к замку.
     - € Я с вами,  - отозвалась панна €забелла. - џ хочу посмотреть любимый
камень председательши...  -  прибавила она вполголоса. - Џожалуйста, скажите
мне, когда пойдете туда.
     ЉолЯска отъехала,  а ‚окульский пошел искать ксендза.  Ћни столковались
за четверть часа.  Љсендз сказал, что врЯд ли в городе будут возражать, если
на  камне возле замка поЯвитсЯ надпись,  лишь бы  она не  была неприличной и
богохульной.   “слышав,   что  речь  идет  о  памЯтнике  покойному  капитану
‚окульскому, с которым он был знаком, ксендз обещал сам уладить это дело.
     - …сть у нас тут некий ‚енгелек,  лоботрЯс, но мастер на все руки; он и
кузнец и столЯр;  пожалуй,  он сумеет вырезать и надпись на камне.  ‘ейчас Я
пошлю за ним.
     …ще через четверть часа ЯвилсЯ ‚енгелек -  парень лет двадцати трех,  с
веселым и умным лицом.  Џроведав, что дело пахнет заработком, он нарЯдилсЯ в
серый долгополый сюртук с высокой талией и щедро смазал волосы салом.
     ‚окульский больше  не  мешкал;  он  попрощалсЯ с  ксендзом и  вместе  с
‚енгелеком пошел к развалинам.
     “же за заставой, давно никем не охранЯемой, ‚окульский спросил:
     - Ђ что, брат, хорошо ты пишешь?
     - Ћго! Њне ведь частенько из суда бумаги давали переписывать, хоть рука
у  менЯ к  перу и непривычнаЯ.  Ђ стихи,  что из Ћтроча эконом посылал дочке
лесничего?  ‚се моЯ работа!  Ћн  только бумагу покупал...  до сих пор еще не
доплатил мне сорок грошей за переписку.  Ђ уж как налегал: чтобы обЯзательно
с вензелЯми!
     - ’ы и на камне сумеешь написать?
     - ‚едь буквы-то нужны выдолбленные, а не выпуклые? Ћтчего же не суметь.
џ  бы взЯлсЯ и по железу писать,  а то и по стеклу,  какими хочешь буквами -
прописью или печатными,  немецкими,  еврейскими...  Ќебось все вывески тут -
моих рук дело.
     - € тот краковЯнин над кабаком?
     - Ђ как же.
     - ѓде же ты такого видал?
     - Ључер пана ‡вольского рЯдитсЯ на  краковский манер,  вот Я  с  него и
малевал.
     - € у него тоже обе ноги смотрЯт влево?
     - ‡наете,  ваша милость,  в  провинции люди смотрЯт не  на ноги,  а  на
бутылку. Љак увидЯт бутылку да стопку, тут им и указка - прЯмехонько к мулю
в кабачок.
     ‚окульскому все больше нравилсЯ этот бойкий парень.
     - ’ы не женат? - спросил он.
     - Ќет. ЉакаЯ в платке ходит, на той Я не женюсь, а котораЯ в шлЯпке, та
за менЯ не пойдет.
     - Ђ чем ты занимаешьсЯ, когда нечего малевать?
     - „а  всем  понемногу,  только пустое это.  ђаньше Я  столЯрничал,  так
верите ли,  едва  успевал заказы выполнЯть.  ‡а  несколько лет  скопил бы  Я
тысЯчу рублей навернЯка,  но прошлым летом погорел Я  и  с той поры никак на
ноги не  встану.  €  доски мои и  мастерскаЯ -  все пошло прахом,  одни угли
остались;  такой  огонь  был,  ваша  милость,  что  самые твердые напильники
расплавились, как смола. Џосмотрел Я на пепелище и плюнул со злости, а потом
даже плевка жалко стало...
     - ’ы уже отстроилсЯ? ‡авел опЯть мастерскую?
     - Људа там!  Ћтстроил Я в саду лачугу вроде сараЯ,  лишь бы матери было
где  стрЯпать,  а  мастерскаЯ...  Ќа  это,  сударь,  надо  рубликов  пЯтьсот
чистоганом, право слово, как бог свЯт... ‘колько лет покойник отец на работе
надрывалсЯ, пока дом поставил да инструмент собрал...
     Ћни подходили к развалинам.
     ‚окульский задумалсЯ.
     - ‘лушай,  ‚енгелек,  - вдруг сказал он, - пришелсЯ ты мне по душе. џ в
этих местах пробуду, - тут он тихо вздохнул, - еще с недельку... …сли ты мне
вырежешь надпись как следует,  Я  заберу тебЯ с собою в ‚аршаву...  Џоживешь
там,  Я  посмотрю,  на что ты годишьсЯ,  а тогда...  может быть,  ты и опЯть
обзаведешьсЯ мастерской.
     Џарень посматривал на ‚окульского, наклонЯЯ голову то влево, то вправо.
‚друг его  осенило,  что этот барин,  должно быть,  страшный богач и,  может
быть, из тех, кого господь бог иной раз посылает в помощь бедным людЯм... Ћн
снЯл шапку.
     - —его ты уставилсЯ? Ќадень шапку... - сказал ‚окульский.
     - Џростите,  ваша милость...  может,  Я что лишнее сболтнул?.. —то-то в
наших краЯх таких господ нету...  Ѓывали, говорЯт, да давно. € отец-покойник
говорил,  что сам видал такого:  взЯл из  ‡аслава сироту и  сделал ее важной
барыней,  а  приходу оставил кучу  денег,  на  них  потом  новую  колокольню
поставили...
     ‚окульский  усмехнулсЯ  и,   глЯдЯ  на  растерЯнную  физиономию  парнЯ,
подумал,  что на  свой годовой доход мог бы  осчастливить человек полтораста
таких вот беднЯков.
     "„ействительно,   деньги  -   великаЯ  сила,   только  надо  их  умеючи
тратить..."
     Ћни  были уже  под горой,  где стоЯл замок;  с  соседнего холма донессЯ
голос панны ”елиции:
     - Џан ‚окульский, мы тут!
     ‚окульский поднЯл глаза  и  увидел между дубами весело пылавший костер,
вокруг  которого  расположилась заславскаЯ компаниЯ.  ‚  стороне  буфетчик и
горничнаЯ ставили самовар.
     - Џодождите,  Я сейчас иду к вам! - крикнула панна €забелла, поднимаЯсь
с ковра.
     ‘тарский бросилсЯ к ней.
     - џ вас провожу вниз.
     - ‘пасибо, Я сама спущусь, - ответила панна €забелла, отстранЯЯсь.
     €  она  пошла вниз  по  крутому склону с  такой непринужденной грацией,
словно это была аллеЯ в парке.
     - Џодлец, как мог Я ее подозревать! - шепнул ‚окульский.
     €  вдруг  ему  почудилось,  будто  некий  таинственный голос  велит ему
выбирать -  или благополучие тысЯчи людей,  которым он  мог бы  помочь,  как
‚енгелеку,  или вот эта одна-единственнаЯ женщина, котораЯ спускалась сейчас
с горы.
     "џ уже выбрал!" - подумал ‚окульский.
     - Ќо  к  замку Я  не  поднимусь сама,  вам придетсЯ подать мне руку,  -
сказала панна €забелла, останавливаЯсь перед ‚окульским.
     - Њожет,  прикажете проводить вас другой дорогой,  полегче?  -  спросил
‚енгелек.
     - ‚еди!
     Ћни  обошли гору  кругом и  стали  взбиратьсЯ вверх  по  руслу высохшей
речки.
     - Љакого странного цвета эти камни, - заметила панна €забелла, глЯдЯ на
глыбы известнЯка, испещренного бурыми пЯтнами.
     - ќто железнаЯ руда, - сказал ‚окульский.
     - Ќет, - вмешалсЯ ‚енгелек, - это не руда, а кровь...
     Џанна €забелла отшатнулась.
     - Љровь? - повторила она.
     Ћни  уже взошли на  вершину холма,  от  остальной компании их  скрывала
полуразрушеннаЯ стена.  Ћтсюда виден был замковый двор, поросший терновником
и  барбарисом.  “  подножиЯ одной из  башен лежала огромнаЯ гранитнаЯ глыба,
приваленнаЯ к стене.
     - ‚от камень, - сказал ‚окульский.
     - Ђх,  это он... €нтересно, как его поднЯли наверх?.. —то это ты сказал
о крови, любезный? - обратилась она к ‚енгелеку.
     - ќто   стариннаЯ  быль,   -   ответил  парень,   -   еще  дедушка  мне
рассказывал... „а тут все ее знают...
     - ђасскажи-ка нам,  - попросила панна €забелла. - џ очень люблю слушать
легенды среди руин. Ќа ђейне множество легенд.
     Ћна прошла во двор, осторожно обходЯ колючие кусты, и села на камень.
     - ђасскажи, расскажи нам историю о крови... ‚енгелека просьба ничуть не
смутила. Ћн широко улыбнулсЯ и начал:
     - ‚  давние времена,  когда еще дед мой гонЯлсЯ за птицами,  среди этих
дубов, вон там, по той каменистой дорожке, которой мы шли, бежала речка.
     ’еперь она показываетсЯ только весной или после ливней, а когда дедушка
был маленький,  она не высыхала круглый год. Ђ здесь, вот на этом месте, был
ручей.
     Ќа дне речки,  еще когда дедушка был маленький, лежал большущий камень,
словно бы кто им дыру заткнул.  Ђ  там и  взаправду была дыра -  не дыра,  а
окошко в подземелье,  где такие богатства схоронены,  каких на всем свете не
сыщешь.  Ђ посреди этих сокровищ,  на кровати чистого золота,  спит панна, а
может,  даже кнЯжна или графинЯ,  одета богато,  а  уж  красавица -  глаз не
отведешь.  ѓоворЯт, за одно то, чем у нее волосы убраны, можно бы купить все
поместьЯ от ‡аслава до Ћтроча.
     €  спит,  значит,  эта панна по  той причине,  что кто-то  воткнул ей в
голову золотую булавку -  то  ли  из  озорства,  то ли по злобе,  кто их там
разберет.  ’ак вот, спит она и не проснетсЯ, покуда ей эту булавку из головы
не вытащат,  а кто вытащит,  тот,  значит, и женитсЯ на ней. ’олько дело это
нелегкое и опасное: в подземелье живут разные чудовища и стерегут панну и ее
сокровища.  Ђ какие они, те чудища, это и Я знаю: пока у менЯ дом не сгорел,
Я все прЯтал в сундуке один зуб... величиной с кулак; зуб этот нашел дедушка
вот здесь (все чистаЯ правда,  ни словечка не вру!).  Ђ  если один зуб был с
добрый кулак (ведь Я  своими глазами видал,  в руках держал много раз),  так
морда, верно, была, как печь, а все чудище - уж никак не меньше овина... ’ак
что сладить с таким было мудрено; да еще будь оно одно такое, а то их много.
€ самые что ни на есть смельчаки,  -  хоть панна им очень даже нравилась,  а
еще того более ее богатства,  - боЯлись войти в подземелье, чтобы не угодить
кому-нибудь в пасть...
     Џро панну эту и про ее сокровища,  - продолжал ‚енгелек, - люди издавна
знали,  а узнали потому, что два раза в году, на пасху и в день свЯтого џна,
камень,  что лежал на дне речки,  отваливалсЯ в сторону,  и если кто стоЯл в
такую минуту над водой, мог заглЯнуть в пучину и увидеть тамошние чудеса.
     Ћднажды на  пасху (дедушки тогда еще на  свете не было) пришел сюда,  к
замку,  молодой кузнец из ‡аслава.  ‘тал он над речкой и думает:  "Ђ ну, как
откроютсЯ передо мною панночкины сокровища? џ бы мигом влез за ними, хоть бы
в  самую маленькую норочку,  набил бы  себе карманы,  и  не  пришлось бы мне
больше  мехи  раздувать".  ’олько он  это  подумал,  а  камень и  отвались в
сторону;  и видит мой кузнец мешки с деньгами, миски из чистого золота, а уж
дорогой одежды навалено, точно на Ярмарке...
     ’олько  прежде всего  заприметил он  спЯщую панну,  и  такаЯ  она  была
красавица,  говорил дедушка,  что кузнец стал как столб и ни с места.  ‘пит,
беднаЯ,  а  слезы так и  текут у  нее по  щекам,  и  котораЯ слеза упадет на
рубашку,  или на кровать, или на пол - тут же обращаетсЯ в камень бесценный.
‘пит она и вздыхает от боли,  от булавки, значит, этой; как вздохнет, так на
деревьЯх над водою листьЯ зашелестЯт - жалеют ее, горемычную.
     Љузнец собралсЯ было лезть в  подземелье,  да как раз времЯ подошло,  и
камень стал на свое место, только вода кругом забурлила.
     ‘  той поры не мог мой кузнец места себе найти.  ђабота из рук валитсЯ.
Људа ни глЯнет -  все перед глазами вода как стекло, а за ним панна, и слезы
текут у нее по щекам.  Џохудел даже;  и так у него сердце щемило,  будто кто
рвал его раскаленными клещами. Ќаваждение, понЯтное дело.
     ’ерпел он, терпел, наконец невмоготу стало, и пошел он к бабке, котораЯ
зельЯ разные варила; дает ей целковый и просит помочь.
     - „а  что,  -  говорит  бабка,  -  тут  нечем  пособить,  придетсЯ тебе
дожидатьсЯ свЯтого џна,  а как отвалитсЯ камень,  полезай в пучину. ‚ынешь у
панны булавку из  головы,  проснетсЯ она,  женишьсЯ на ней и  заживешь таким
важным барином,  каких еще свет не видывал.  ’олько, смотри, не забудь тогда
про менЯ,  что хорошо Я тебЯ надоумила. € еще запомни: когда нападет на тебЯ
страх и оробеешь,  осенись крестным знамением и спасайсЯ именем божиим...  ‚
том-то все и дело, чтоб не трусить: нечистой силе к смелому не подступитьсЯ.
     - Ђ скажи,  бабусЯ,  -  говорит кузнец,  -  как узнать, что на человека
страх напал?
     - ‚он ты какой? - говорит бабка. - Ќу, полезай же в пучину, а вернешьсЯ
- менЯ не забудь.
     „ва месЯца ходил кузнец к реке,  а в последнюю неделю перед свЯтым џном
и  вовсе от  берега не  отходил,  все  ждал.  €  дождалсЯ.  ђовно в  полдень
отвалилсЯ камень; кузнец мой зажал в руке топор и прыгнул в Яму.
     —то только там (дедушка сказывал) вокруг него делалось, страсть!
     Ћбступили его такие чудища, что иной глЯнул бы и сразу от страха помер.
’о нетопыри (дедушка сказывал