ердый  пузырек  на  двух  длинных  кожистых
ножках, у которого искоркой вспыхивает страх над  бородавчатым  лбом.  Ћна
была той самой жабой и одновременно жестокими  черными  стертыми  лезвиЯми
газонокосилки с Ядовитыми  выхлопами  мотора.  Џанорама  увЯданиЯ  зеленых
болот и холмов "океанического штата" поднимала Ђлександру, как дым, и  она
созерцала карту  сверху.  „аже  экзотический  богатый  импорт  Ќьюпорта  -
английский орех, китайское тунговое дерево и Acer japonicum [Японский клен
(лат.)] - был вовлечен  в  это  движение  всеобщей  капитулЯции.  ЌаглЯдно
проЯвлЯлсЯ природный закон, закон раздеваниЯ. Њы должны стать легче, чтобы
выжить. Ќе стоит ни за что цеплЯтьсЯ. ‘пасение в уменьшении, в том,  чтобы
быть выбранным наугад, в утончении, чтобы могло  поЯвитьсЯ  новое.  ’олько
безумец может пытатьсЯ помешать тем огромным скачкам, которые дают  жизнь.
’емноволосый мужчина на своем  острове  был  такой  возможностью.  Ћн  был
непривычен, он притЯгивал, как магнит, и она вновь переживала их  чопорное
чаепитие, минуту за минутой, как геолог, что любовно растирает  камешек  в
пыль.
   Ќесколько  стройных  молодых  кленов,   подсвеченные   сзади   солнцем,
превратились в ослепительные  факелы,  тонкие  тени  стволов  в  пламенном
светЯщемсЯ круге. “ дороги  лишенные  листвы  ветки  деревьев  все  больше
окрашивали лес в серые тона. Њрачные конусообразные  вечнозеленые  деревьЯ
господствовали там, где постепенно исчезали другие породы. ЋктЯбрь  вершил
свой разрушительный труд день за днем и дошел до своего последнего днЯ все
еще прекрасным, настолько прекрасным, что можно было играть  в  теннис  на
открытом корте.


   „жейн ‘март в новом  белом  костюме  подала  теннисный  мЯч.  ‚ысоко  в
воздухе он превратилсЯ в летучую мышь, ее крыльЯ сначала описали маленькие
круги, а в  следующее  мгновение  раскрылись,  как  зонтик,  и  она  резко
упорхнула, показав смешную розовую мордочку. €спуганнаЯ  „жейн  завизжала,
уронила ракетку и крикнула через сетку:
   - Ќе смешно.
   „ве другие ведьмы захохотали, а ‚ан  •орн,  бывший  четвертым  игроком,
запоздало смаковал эту шутку. “ него был мощный отработанный удар,  но  он
плохо видел мЯч, играЯ против склонЯвшегосЯ к  закату  солнца,  слепившего
лучами сквозь строй лиственниц в дальнем конце  острова.  ‹иственницы  уже
сбрасывали иголки, их нужно было сметать с корта. “ „жейн  было  отличное,
сверхъестественное зрение. Њордочки летучих мышей смотрели на  нее  лицами
малышей, расплющивших носы о витрину кондитерской, а у  ‚ан  •орна,  не  к
месту надевшего баскетбольные кеды и  футболку  с  портретом  Њалкольма  X
[американский чернокожий революционер из организации  "—ерные  мусульмане"
(1925-1965)] и брюки от старого темного костюма, на  смущенном,  застывшем
лице было похожее выражение детской жадности. Ћн их вожделел, была уверена
„жейн. Ћна приготовилась бросить и подать мЯч опЯть, но, уже взвешиваЯ его
в  руке,  ощутила  влажную  тЯжесть  и  живую  бородавчатую   поверхность.
‘работало еще одно превращение. ‘ театральным вздохом она  стрЯхнула  жабу
на кроваво-красное покрытие через Ярко-зеленую изгородь и смотрела, как та
уползает. ѓлупый  колли  Ќидлноуз,  вытЯнув  шею,  носилсЯ  за  изгородью,
обследуЯ ее, но потерЯл жабу  среди  землЯных  глыб  и  кусков  взорванной
скальной породы, оставленных бульдозерами.
   - …ще одна партиЯ, и хватит, - сердито крикнула „жейн через сетку.  Ћна
и Ђлександра играли против ‘ьюки и „аррила. - ‚ам  троим  выступать  бы  в
канадских двойках.
   …сли принимать в расчет лицо, изображенное на  футболке  у  ‚ан  •орна,
менЯющее выражение от  его  телодвижений,  то  казалось,  что  их  пЯтеро.
‘ледующий теннисный мЯчик в ее руке претерпел рЯд мгновенных  превращений:
сначала стал гладким и скользким,  как  птичий  зоб,  затем  колючим,  как
морской еж, но она  решительно  отказалась  на  него  смотреть,  не  желаЯ
признавать реальность этих метаморфоз, а  когда  он  оказалсЯ  у  нее  над
головой, на фоне голубого неба, то  вдруг  превратилсЯ  в  быстрый  желтый
шарик,  который  она,  как  и  советуют  руководства  по  игре  в  теннис,
представила себе в виде циферблата часов, которые вот-вот пробьют два. Ћна
ловко поддела ракеткой этот перевертыш и почувствовала, что  от  ее  удара
накатом подача получилась. ЊЯч летел прЯмо в ‘ьюки, и она неловко прикрыла
грудь ракеткой, как будто  собиралась  отбить  его  ударом  слева.  ‘труны
ракетки обвисли, как лапша, и мЯч шлепнулсЯ у ее ног и покатилсЯ к боковой
линии.
   - Џревосходно, - невнЯтно произнесла Ђлександра.
   „жейн знала, что ее партнер любил и ту и другую  противницу,  каждую  в
своем эротическом ключе, и ему нравилось играть против них. ‚ начале  игры
‘ьюки так составила пары, подозрительно крутанув при  этом  ракеткой,  что
заставила ревновать Ђлександру. „ругаЯ  пара  зачаровывала,  хвост  медных
волос ‘ьюки,  затЯнутых  на  затылке,  подпрыгивал  при  каждом  движении;
тонкие, покрытые веснушками руки и ноги быстро мелькали из-под  теннисного
платьЯ персикового цвета, а  ‚ан  •орн,  быстрый  и  четкий,  как  машина,
оживлЯлсЯ, как при игре на фортепьЯно, словно одержимый  демонами,  только
временами его подводило плохое зрение, и тогда он пропускал мЯчи.  Љ  тому
же демоны его все времЯ горЯчились, поэтому при некоторых подачах,  вместо
того чтобы получить очко, мЯгко послав мЯч в  свободное  пространство,  он
отбивал его за заднюю линию площадки.
   Љогда „жейн приготовилась подать ему мЯч, ‘ьюки весело крикнула:
   - Ќеправильно стоишь!
   „жейн посмотрела под ноги, не наступила ли на  линию,  но  сама  линиЯ,
хотЯ и была окрашена, приподнЯлась и держала одну из ее  кроссовок  сверху
крепко, как в медвежьем капкане. Ћна стрЯхнула с  себЯ  это  наваждение  и
подала мЯч „аррилу, он резко отбил  его  ударом  справа,  Ђлександра  живо
принЯла его не по правилам, направив мЯч к ногам ‘ьюки,  той  удалось  его
поднЯть в коротком прыжке и высоко взметнуть в  небо:  „жейн,  подбежав  к
сетке быстрым наступательным броском, успела как раз  вовремЯ,  чтобы  еще
раз высоко вскинуть мЯч, который ‚ан  •орн  с  горЯщими  глазами  собралсЯ
погасить, как вдруг в небе загрохотало, и  он  погасил  бы  мЯч,  если  бы
начавшаЯсЯ, словно по  волшебству,  кратковременнаЯ  бурЯ,  называемаЯ  во
многих частЯх света  "пыльным  дьЯволом",  не  заставила  его  выругатьсЯ,
прикрыв лицо правой рукой. Ћн был левшой и  носил  контактные  линзы,  мЯч
задержалсЯ на уровне поЯса, когда он закрыл глаза от  резкой  боли,  затем
ударил по мЯчу справа так сильно, что тот изменил цвет:  из  желтого  став
зеленым, как хамелеон, и „жейн едва различала его на фоне зеленого корта и
зеленой изгороди. Ћна бросилась туда, где должен был упасть мЯч,  и  мЯгко
по нему ударила. ‘ьюки пришлось  поднапрЯчьсЯ,  чтобы  отбить  мЯч  слабым
ударом, Ђлександра  послала  его  с  налета  на  переднюю  часть  площадки
противников, отбив с такой силой, что он взлетел выше  заходЯщего  солнца.
Ќо  ‚ан  •орн  понессЯ  назад  быстрее  краба  под  водой  и  послал  свою
металлическую ракетку в стратосферу: блестЯ  серебром,  она  медленно  там
вращалась. Ћторвавшись от игрока, ракетка без усилий вернула мЯч в пределы
площадки, и счет продолжилсЯ, игроки переплетались опЯть и  опЯть,  то  по
часовой стрелке, то против движениЯ солнца.  „жейн  ощущала  захватывающую
музыку  всего  этого:  полифонию  из  четырех  тел,  четырех  пар  глаз  и
шестнадцати вытЯнутых конечностей, оркестрованных на почти  горизонтальных
полосах красного заката, пробивающегосЯ сквозь лиственницы. ЋпадающаЯ хвоЯ
звучала, как отдаленные  аплодисменты.  Љогда  быстрый  обмен  ударами,  а
вместе с ним и матч, наконец закончилсЯ, ‘ьюки посетовала:
   - ЊоЯ ракетка сдохла.
   - Ќужно пользоватьсЯ кетгутом, а не нейлоном, - заметила Ђлександра, их
пара выиграла.
   - Ћна была абсолютно свинцовой. Љаждый раз, когда  Я  ее  поднимала,  Я
ощущала стрелЯющую боль в предплечье. ќто вообще нечестно.
   ‚ свою очередь ‚ан •орн пожаловалсЯ:
   - —ерт побери эти контактные линзы. ‘тоит  попасть  в  них  пылинке,  и
начинает резать, как бритвой.
   - ќто была восхитительнаЯ игра, - произнесла „жейн в заключение. ’ак уж
получалось,  что  частенько  ей  выпадала  роль  родителЯ-миротворца   или
бесстрастной незамужней тетушки, хотЯ на  самом  деле  внутри  у  нее  все
кипело.
   “же объЯвили о дне  перехода  на  зимнее  времЯ,  и  темнота  наступила
внезапно; когда  они  потЯнулись  по  дорожке  к  дому,  многие  окна  уже
светились огнЯми. ‚ длинной гостиной ‚ан •орна, заполненной произведениЯми
искусства, но  какой-то  голой,  три  женщины  уселись  рЯдом  на  круглом
диванчике,  попиваЯ  из  бокалов.  •озЯин  дома  был   мастер   составлЯть
экзотические напитки. Љак  какой-нибудь  алхимик,  он  смешивал  текилу  и
гранатовый ликер, creme de cassis [черносмородиновый ликер (фр.)], Tri pie
Sec [сорт французского сухого вина (фр.)] и сельтерскую, клюквенный сок  и
Яблочное бренди со всЯкими колдовскими снадобьЯми;  все  это  хранилось  в
шкафчике голландской работы семнадцатого века, увенчанном двумЯ  головками
ангелов с удивленными лицами,  -  дерево  треснуло  от  старости  как  раз
посередине глаз. ‘квозь узкие окна виднелось море, окрасившеесЯ  в  винный
цвет, цвет облетающих кизиловых листьев. Њежду  ионических  колонн  камина
под громоздкой каминной доской тЯнулсЯ керамический фриз -  белые  фигурки
обнаженных фавнов и нимф на синем фоне. ”идель принес закуски,  паштеты  и
соусы  из  морских  обитателей,  empanadillas  [слоеные  пирожки  (исп.)],
calamares en su  tinta  [кальмары  в  собственном  соку  (исп.)],  которые
поглощались  с  пронзительными  возгласами  отвращениЯ  и  брались   прЯмо
пальцами, ставшими того же цвета грЯзной сепии, что и кровь этих  мЯсистых
головоногих моллюсков. ’о и дело одна из ведьм восклицала, что  дома  ждут
дети, надо поехать домой, чтобы приготовить ужин, или хотЯ бы позвонить  и
поручить это старшей дочери. ‚ этот вечер обычный распорЯдок был  нарушен.
ќто был канун праздника •эллоуин, когда дети  веселЯтсЯ  на  вечеринках  и
снуют по темным кривым улочкам  в  центре  €ствика,  выпрашиваЯ  угощение.
‚доль заборов и живых изгородей будут бродить кучки  деЯтельных  маленьких
пиратов и золушек в масках с  застывшими  гримасами,  и  сквозь  картонные
глазницы  будут  живо  блестеть  влажные  глаза;  призраки,  закутанные  в
наволочки,  понесут  большие  сумки  с  шуршащими  шоколадками  "•ерши"  и
конфетами "Њ & Ms". Ќе переставаЯ будут звенеть дверные звонки.  Ќесколько
дней назад Ђлександра ездила за покупками  со  своей  младшей,  ‹индой,  в
"‚улвортс" около парка. Ћкна магазина Ярко светились  в  темноте,  пожилые
полные  продавщицы  к  концу  днЯ  устали  от  детей,  выбиравших  дешевые
украшениЯ и безделушки. Ќа  какое-то  мгновение  Ђлександра  почувствовала
старое волшебство, взглЯнув широко раскрытыми глазами девЯтилетней девочки
на символическое великолепие уцененных привидений,  настоЯщих  гоблинов  -
маска и костюм в пластиковом мешке всего за 3 доллара 98  центов.  Ђмерика
учит своих  детей,  что  всЯкое  развлечение  может  служить  поводом  длЯ
покупки. Ђлександра в момент  сопереживаниЯ  превратилась  в  собственного
ребенка, бродила из отдела в отдел, а чудеса, которые можно  купить,  были
прЯмо перед глазами и пахли каждое своим собственным  запахом:  чернилами,
резиной или сдобой. Ќо подобные материнские проЯвлениЯ случались с ней все
реже с тех пор, как она стала сама собой,  полубогиней,  более  суровой  и
искусной, чем любаЯ другаЯ. ‘ьюки, сидевшаЯ на диване рЯдом,  потЯнувшись,
распрЯмилась в своем маленьком платьице цвета персика так, что  показались
белые трусики с оборочками, и, зевнув, сказала:
   - Њне в самом деле пора. ЃеднЯжки.  Њой  дом  как  раз  в  центре,  его
навернЯка сейчас осаждают.
   ‚ан •орн сидел напротив в обитом вельветом кресле, блестЯ от  пота.  Ћн
надел свитер из ирландской шерсти  -  натуральнаЯ  шерсть  пахла  овцой  -
поверх футболки с трафаретным изображением жестикулирующего,  с  торчащими
зубами Њалкольма X.
   - Ќе уезжайте, дорогаЯ, - сказал  он.  -  Ћставайтесь,  примите  ванну.
€менно это Я и сам собираюсь сделать. џ провонЯл.
   - ‚анну? - повторила ‘ьюки. - џ могу принЯть ее и дома.
   - „ома? Ќо моЯ ванна отделана тиком. „ва с половиной на два с половиной
метра, - сказал он, так резко  повернув  голову,  что  пушистый  ’амкин  в
испуге спрыгнул с его колен. -  Ђ  пока  мы  хорошенько  отмокнем,  ”идель
успеет приготовить паэлью или тамалес [кукуруза с мЯсом и  перцем  (исп.)]
или что-нибудь еще.
   - ’амаль, и тамаль, и тамаль, - безвольно повторЯла  „жейн  ‘март.  Ћна
сидела на диване с краю  рЯдом  со  ‘ьюки,  ее  сердитый,  как  показалось
Ђлександре, профиль четко вырисовывалсЯ.  ‘амаЯ  маленькаЯ  из  них,  она,
стараЯсь не отставать, выпила  больше  всех.  „жейн  почувствовала  взглЯд
Ђлександры и посмотрела на нее покрасневшими глазами. - Ђ ты  как,  ‹екса?
Љакие у тебЯ соображениЯ?
   - Ќу, - раздалсЯ неспешный ответ. - џ _действительно_ грЯзнаЯ, и у менЯ
все тело ломит. ’ри сета подрЯд - это слишком длЯ такой старушки.
   - Џосле ванны вы почувствуете себЯ на миллион долларов, - уверил ее ‚ан
•орн. - ‚от что Я вам скажу, - обратилсЯ он к  ‘ьюки.  -  Ќеситесь  домой,
проверьте ваших ребЯт и возвращайтесь как можно скорее.
   - ‡аскочи по дороге ко мне и проверь моих  тоже.  ‘можешь,  дорогаЯ?  -
вступила в разговор „жейн ‘март.
   - •орошо, посмотрю, - сказала ‘ьюки,  опЯть  потЯнувшись.  “  нее  были
длинные ноги, покрытые веснушками, а изЯщные ступни  в  маленьких  вЯзаных
носках с кисточками походили на лапки Љролика из мультфильма. -  Њожет,  Я
вообще не вернусь. Љлайд надеЯлсЯ, что Я приготовлю  небольшую  колоритную
заметку  о  праздновании  •эллоуина,  -  просто  пройдусь  по   „убравной,
справлюсь в полиции, не разгромили ли чего, может, расспрошу  каких-нибудь
старожилов в "Ќемо" о тЯжелых старых временах, когда приходилось мыть окна
мылом и проветривать на крыше кишащие клопами матрасы.
   - Џочему вы так носитесь с этим жалким  дураком  Љлайдом  ѓабриелем?  -
взорвалсЯ ‚ан •орн. - Џарень Явно не в себе.
   - €менно поэтому, - быстро ответила ‘ьюки.
   Ђлександра понЯла, что наконец-то ‘ьюки и ќд Џарсли расстались.
   ‚ан •орн тоже это понЯл.
   - Њожет, мне пригласить его сюда как-нибудь?
   ‘ьюки встала и гордо откинула с лица волосы.
   - ђади менЯ не стоит, Я вижу его на работе каждый день.
   Ѓольше не было разговора о том, вернетсЯ она или нет, все было Ясно  по
тому, как она схватила ракетку и обернула вокруг шеи  желтовато-коричневый
свитер. Ћни услышали, как у машины, светло-серого "корве" с  открывающимсЯ
верхом и с табличкой ее бывшего мужа "ђуж" на багажнике, заработал  мотор,
она описала круг и поехала по дороге, хрустЯ гравием. Џрилив в этот  вечер
был слабый - стоЯло полнолуние, -  поэтому  небольшие  старинные  ЯкорЯ  и
гнилые ребра рыбачьих плоскодонок выступали из песка при свете звезд  там,
где соленаЯ вода покрывала их каждый месЯц на несколько часов.
   Љогда  ‘ьюки  уехала,  все   трое   расслабились,   почувствовав   себЯ
непринужденно в своей не совсем безупречной коже. Ќо тем не менее в потных
теннисных костюмах, с перепачканными чернильным соусом пальцами, с  горлом
и желудком, горевшими  от  острых  перченых  соусов,  поданных  ”иделем  к
кукурузе и энчиладас, они пошли, наполнив еще раз  бокалы,  в  музыкальную
гостиную, здесь двое музыкантов продемонстрировали Ђлександре свои  успехи
в исполнении сонаты ми минор Ѓрамса. Љакой гром могут извлекать пальцы  из
беспомощных клавиш! ‘ловно то были нечеловеческие руки, сильные и широкие,
как сенные грабли; эти никогда не ошибались, быстро складываЯ в ритм трели
и арпеджио.  ’олько  более  тихим  пассажам  недоставало  выразительности,
словно в регистре  не  было  достаточно  тихого  звука,  необходимого  длЯ
нежного туше. ЃеднаЯ малышка „жейн нахмурила  брови,  стараетсЯ  изо  всех
сил, чтобы не отстать,  сосредоточенное  лицо  все  бледнеет  и  бледнеет,
наверное, ноет  рука,  держащаЯ  смычок,  другаЯ  рука  снует  вверх-вниз,
нажимаЯ на струны  так,  словно  они  раскалены.  Ђлександра  сочла  своим
материнским долгом поаплодировать, когда закончилось напрЯженное и  бурное
выступление.
   - Љонечно, это не моЯ виолончель, -  объЯснЯла  „жейн,  убираЯ  со  лба
влажные черные волосы.
   - ‚сего-навсего старенькаЯ скрипка работы ‘традивари,  котораЯ  у  менЯ
завалЯлась, - пошутил ‚ан •орн и  затем,  видЯ,  что  Ђлександра  поверила
(когда она страдала от безнадежной любви, не было ничего, чему бы  она  не
поверила), поправилсЯ: - Ќа самом  деле  не  ‘традивари,  а  —ерути.  ќтот
мастер тоже из Љремоны, но жил позднее. ’ем не  менее,  приемлемый  старый
скрипичный мастер. ‘просите любого, у кого есть его инструмент. - ‚друг он
закричал так громко, что срезонировала дека роЯлЯ, а тонкие черные оконные
рамы, едва державшиесЯ на потрескавшейсЯ замазке, согласно  завибрировали:
- ”идель! -  Ћтозвалась  пустота  огромного  дома.  -  "Њаргариты"!  Tres!
Џринеси в ванну! Traigalas al bano! Rapidamente! [’ри!  Џринеси  в  ванну!
Ѓыстро! (исп.)]
   €так, близилсЯ момент  раздеваниЯ.  —тобы  ободрить  „жейн,  Ђлександра
встала и пошла за ‚ан •орном сразу; но, вероЯтно, „жейн и не  нуждалась  в
ободрении после недавнего музицированиЯ вдвоем. ‚ отношениЯх Ђлександры  с
„жейн и ‘ьюки само собой подразумевалось ее лидерство  -  наимудрейшей  из
них, а также самой медлительной, держащейсЯ в тени и немного простодушной.
„ве другие были помоложе и потому более  современны  и  не  так  близки  к
природе  с  ее  неизбывным  терпением,  бесконечной  любовью  и   властной
жестокостью,   с   ее   приверженностью   к    неспешному    перемалыванию
антропоцентрического порЯдка.
   ЏроцессиЯ из трех человек проследовала через  длинный  зал  с  пыльными
атрибутами современного искусства и потом через небольшую комнатку, наспех
заставленную садовой  мебелью  и  нераспакованными  картонными  коробками.
Ќовые двойные двери, обитые изнутри черным  винилом  на  вате,  удерживали
тепло и влагу в пристроенных ‚ан •орном комнатах, где  прежде  размещалась
крытаЯ медным листом оранжереЯ. Џол в  купальне  был  выложен  плиткой  из
’еннесси, а помещение освещалось лампами, утопленными  в  темном,  обшитом
досками потолке.
   - ‡десь реостат, - поЯснил ‚ан •орн глухим дрожащим голосом.
   Ћн повернул светЯщуюсЯ  шарообразную  ручку  между  двойных  дверей,  и
обращенные вверх дном ребристые чаши светильников  наполнились  светом  до
краев - можно было фотографировать, - а затем почти угасли, и комната едва
проЯвилась.  ‘ветильники  размещались  на  потолке  не  рЯдами,   а   были
разбросаны беспорЯдочно,  как  звезды.  Ћн  оставил  женщин  в  полумраке,
считаЯсь,  возможно,  с  их  смущением,  их  недостатками  и  пресловутыми
накладными грудЯми, что, как известно, отличает ведьм. ‡а  этой  темнотой,
за стеной зеркального стекла была видна растительность, подсвеченнаЯ снизу
невидимыми  лампами,  а  сверху  ультрафиолетом,  которые  питали  колючие
экзотические растениЯ из далеких  краев,  выведенные  и  посаженные  здесь
потому, что обладали Ядовитыми свойствами. ђЯд кабинок длЯ переодеваниЯ  и
два душа - все черное, как скульптура Ќевельсона, - занимали  пространство
у другой стены. Љакое-то  крупное,  пахнущее  мускусом  животное  спало  у
самого бассейна. Љруг воды с полированным краем тикового дерева был совсем
не похож на ледЯной прилив, в который храбро ринулась Ђлександра несколько
недель назад: вода такаЯ теплаЯ, от самого воздуха на лице выступает  пот.
Ќа небольшой низкой консоли с горЯщими красными лампочками  у  краЯ  ванны
размещалась, как предположила Ђлександра, контрольнаЯ панель.
   - …сли хотите, примите душ, - сказал ей ‚ан •орн, сам же  вместо  этого
двинулсЯ к шкафчику у противоположной стены, лишенной цвета, со множеством
дверей и панелей, скрывавших какую-то тайну, и вынул белую шкатулку,  даже
не шкатулку, а длинный белый череп, вероЯтно конЯ или оленЯ, с приделанной
серебрЯной крышкой. €з него он достал что-то нарезанное кусочками и  пачку
старой папиросной бумаги, один листок он стал  сворачивать  неуклюже,  как
медведь, потревоживший пчелиный улей.
   ѓлаза Ђлександры начали привыкать к полумраку.  Ћна  зашла  в  кабинку,
сбросила с себЯ грЯзную одежду и, обернувшись пурпурным полотенцем,  пошла
в душ. Џот от игры в теннис, чувство вины перед детьми, неуместную девичью
робость - все смыло водЯными струЯми. Ћна поднЯла лицо  навстречу  потоку,
словно хотела смыть лицо, данное ей при рождении,  как  отпечатки  пальцев
или номер полиса социального страхованиЯ, она  ощутила  роскошную  тЯжесть
намокших волос. ‘ердце билось легко, как мотор маленькой машины, несущейсЯ
по алюминиевому треку к неизбежному соединению со  своим  странным  грубым
хозЯином. ‚ытираЯсь, Ђлександра заметила  нашитую  на  махровом  полотенце
монограмму, ей показалось Њ, а может, это были соединенные ‚•. Ћбернувшись
полотенцем, она вернулась  в  полутемную  комнату.  Ѓосые  ступни  ощущали
неровную поверхность плитки, напоминающую  кожу  рептилий.  Ћстрый,  едкий
запах марихуаны дразнил обонЯние, как прикосновение меха. ‚ан •орн и „жейн
‘март уже были в ванне, их плечи приЯтно поблескивали над  водой,  они  по
очереди курили. Ђлександра шагнула к краю купели, увидела, что глубина там
больше метра, сбросила полотенце и скользнула в воду. ѓорЯчо.  ЉипЯток.  ‚
старое времЯ, прежде чем сжечь ведьму заживо на  костре,  у  нее  вырывали
раскаленными докрасна щипцами кусочки плоти: это было окно в  тот  мир,  в
тот очаг страданий.
   - ‘лишком горЯчо? -  ѓолос  ‚ан  •орна  с  его  притворно  мужественным
тембром звучал еще глуше в парной акустике изолированного пространства.
   -  Џривыкну,  -  упрЯмо  ответствовала  она,  увидев,  что  „жейн   уже
освоилась. “ подруги был сердитый вид: Ђлександра взволновала  воду,  хотЯ
старалась опуститьсЯ осторожно в обжигающую влагу.
   Ђлександра почувствовала, как вода вытолкнула ее груди на  поверхность.
Ћна соскользнула ниже, до горла, замочила руки и не могла взЯть сигарету с
марихуаной, ‚ан •орн сам вставил ей в рот сигарету. Ћна глубоко вдохнула и
задержала дым. Ћбожгло горло. ’емпература воды сравнЯлась  с  температурой
ее тела, и,  взглЯнув  вниз,  она  увидела,  как  все  они  уменьшились  в
размерах:  перекошенное  тело  „жейн  заканчивалось   сходЯщимисЯ   клином
нетвердыми ногами, а  пенис  ‚ан  •орна  плавал,  как  бледнаЯ  торпеда  -
необрезанный и удивительно гладкий, он  был  похож  на  один  из  пахнущих
ванилью пластмассовых вибраторов, которые  поЯвились  недавно  в  витринах
аптек. €дет сексуальнаЯ революциЯ, и нет ей границ.
   Ђлександра потЯнулась к брошенному у краЯ бассейна полотенцу и  вытерла
руки, чтобы взЯть сигаретку с марихуаной, хрупкую, как куколка бабочки,  -
они передавали ее  друг  другу.  Ђлександра  пробовала  марихуану  раньше,
старший  сын  Ѓен  выращивал  коноплю  на  заднем  дворе,  на  участке  за
помидорами, эти растениЯ и по виду были  похожи.  Ќо  наркотики  не  стали
частью их четвергов: спиртные напитки, калорийнаЯ пища и сплетни -  вот  и
все. Џосле нескольких глубоких затЯжек в этом пару Ђлександре  показалось,
что она всЯ менЯетсЯ, обретает невесомость, и  в  чаше  черепа  тоже.  Љак
носок выворачивают во времЯ стирки и в него нужно проворно всунуть руку  и
потЯнуть, так и вселеннаЯ, - она смотрела на нее как на изнанку  гобелена.
ќта темнаЯ комната с  едва  различимыми  швами  и  проводами  была  задней
стороной гобелена, утешительной обратной стороной солнечной, горЯчей ткани
природы. ’ревога ушла. ‹ицо „жейн все еще  выражало  беспокойство,  но  ее
густые  брови  и  пламеннаЯ  настойчивость  в  голосе  больше  не   пугали
Ђлександру, видевшую их источник в густом черном кустике волос под  водой,
шевелившимсЯ почти как пенис.
   - Ѓог мой, - заЯвил  вслух  ‚ан  •орн,  -  как  бы  мне  хотелось  быть
женщиной.
   - ђади бога, почему? - спросила здравомыслЯщаЯ „жейн.
   - Џодумать только, что может женское тело: выносить и родить ребенка  и
потом, чтобы его кормить, - вырабатывать молоко.
   - Ђ вы подумайте о собственном теле, - сказала „жейн, - как  оно  может
превращать пищу в дерьмо.
   -  _„жейн_,  -  укоризненно  заметила  Ђлександра,  шокированнаЯ   этой
аналогией, котораЯ ей показалась ужасной, хотЯ дерьмо, если подумать, тоже
было вроде чуда. Ћна решила поддержать ‚ан •орна:  -  ќто  _действительно_
чудесно. ‚ момент рождениЯ ребенка не ощущаешь собственного "Я", ты просто
путь длЯ существа, которое проситсЯ наружу.
   - „олжно быть, - сказал он, потЯгиваЯсь, - фантастическое ощущение.
   - „а тебЯ так  накачивают  лекарствами,  что  ничего  не  замечаешь,  -
раздраженно заметила другаЯ женщина.
   - Ќеправда, „жейн. ‘о мной было иначе. Њои роды проходили  естественно,
Ћззи  сидел  рЯдом,  давал  мне  сосать  ледЯные  кубики  (Я  была   очень
обезвожена) и помогал дышать. Љогда Я рожала двух последних, у нас даже не
было врача, только патронажнаЯ сестра.
   - €звестно  ли  вам,  -  изрек  ‚ан  •орн,  впадаЯ  в  тот  педантичный
рассудительный тон, который ‹ексе безотчетно  нравилсЯ,  она  представлЯла
себе  застенчивого  неуклюжего  подростка,  каким  он,  должно  быть,  был
когда-то, - что сама профессиЯ лекарЯ, в  которой  с  четырнадцатого  века
господствовали мужчины, возникла от страха перед колдовством, ведь  многие
из сожженных заживо колдуний  были  повитухами.  “  них  были  спорыньЯ  и
атропин и, возможно,  вернаЯ  интуициЯ,  даже  без  знаниЯ  теории.  Љогда
лекари-мужчины брались за дело, они работали вслепую, обернув  женщину  до
шеи простынЯми, и приносили от  остальных  своих  пациентов  все  болезни.
Ѓедные роженицы умирали пачками.
   - ‘имволично, -  сказала  твердо  „жейн.  Ћна,  очевидно,  решила,  что
своенравие поможет ей удерживать внимание ‚ан •орна. - —то  менЯ  бесит  в
мужчинах-шовинистах больше всего, - говорила она теперь, - так это то, что
они снисходительно принимают феминизм только  длЯ  того,  чтобы  побыстрее
забратьсЯ в женские трусы.
   Ќо ее голос, как показалось  Ђлександре,  замедлЯлсЯ,  смЯгчалсЯ,  вода
воздействовала снаружи, а травка изнутри.
   - „етка, ты-то ведь трусов даже не носишь, - уточнила  Ђлександра.  ќто
прозвучало как признание достоинств „жейн. ‘вет в комнате стал Ярче,  хотЯ
никто не притрагивалсЯ к панели.
   - џ не  шучу,  -  продолжал  ‚ан  •орн,  в  нем  все  еще  чувствовалсЯ
близорукий школЯр, пытающийсЯ понЯть. ‹ицо его  покоилось  на  поверхности
воды,  как  на  блюдце,  волосы,  длинные,  как   у   €оанна   ЉрестителЯ,
перепутались с распрЯмившимсЯ кудрЯвым мехом на плечах. - ќто все идет  из
сердца, не правда ли, девочки? ‹юблю  женщин.  ЊоЯ  мать  была  молодчина,
умница и красавица, ей-богу. џ видел, как  целый  день  она  вкалывает  по
дому, а в шесть тридцать входит этот маленький мужичок в деловом  костюме,
и Я про себЯ думаю: "—то здесь делает этот неудачник? Њой старый папаша  -
трудолюбивый неудачник". ‘кажите честно, что ощущаешь, когда течет молоко?
   - Ђ что ощущаешь, когда спускаешь? - раздраженно спросила „жейн.
   - ќй, потише, давайте без пошлостей.
   Ђлександра уловила неподдельное смЯтение в тЯжелом, покрытом  морщинами
лице, по-видимому, у него были свои слабости.
   - Ќе вижу, что в этом пошлого, - упрЯмо продолжала „жейн. - ‚ам хочетсЯ
побеседовать о физиологии.  џ  и  предлагаю  физиологическую  параллель  -
вызвать в памЯти ощущениЯ, которые не могут испытывать женщины. Њы ведь  и
совокуплЯемсЯ иначе. ‘овершенно. ђазве  вам  не  нравитсЯ  слово,  которым
обозначают клитор, - гомологичный?
   Ђлександра  решила  вмешатьсЯ  и   предложила   подходЯщее   сравнение:
кормление грудью - это... похоже на  то,  когда  вы  хотите  писать  и  не
можете, а потом вдруг получаетсЯ.
   - ‚от что мне нравитсЯ в женщинах, - сказал ‚ан •орн, - их  безыскусные
сравнениЯ. ‚ вашем словаре нет слова "безобразный". ѓосподи, мужчины,  они
так брезгливы во всем  -  кровь,  пауки,  рвота.  Ђ  знаете,  у  некоторых
животных сука, или свиноматка, или как их там  еще,  пожирает  собственный
плод после рождениЯ?
   - „умаю, вы не отдаете себе отчета, - сказала „жейн, стремЯсь выдержать
сухой тон, - что ваши  слова  сплошной  шовинизм.  -  Ќо  ее  подчеркнутаЯ
сухость не произвела должного эффекта, скорее  наоборот,  как  только  она
встала в ванне на цыпочки и из воды показались ее серебристые груди - одна
немного меньше и выше другой. Ћна приподнЯла их обеими ладонЯми и, глЯдЯ в
пространство, стала говорить, словно обращаЯсь к незримому свидетелю своей
жизни:
   - Њне всегда хотелось, чтобы у менЯ была грудь попышней. Љак у ‹ексы. “
нее красивые большие сиськи. Џокажи ему, дорогаЯ.
   - „жейн, ну _пожалуйста_. ’ы вгонЯешь  менЯ  в  краску.  Џо-моему,  длЯ
мужчины главное не их размер, а... чтобы  они  не  висели  и  подходили  к
фигуре. € что сама о них думаешь - если ты  довольна,  другие  тоже  будут
довольны. Џрава Я или нет? - спросила она ‚ан •орна.
   Ќо „аррил, похоже, не годилсЯ на роль  представителЯ  всех  мужчин.  Ћн
тоже приподнЯлсЯ из воды и приставил волосатые руки к своим  рудиментарным
мужским соскам, крошечным наростам, окруженным влажными черными змейками.
   - Џодумать только, как все это развивалось? - вопрошал  он.  -  ‘оздать
такой организм, целую систему труб у одного пола, чтобы производить  пищу,
гораздо более подходЯщую длЯ младенца, чем любаЯ детскаЯ  молочнаЯ  смесь,
которую можно получить в лаборатории. Ђ  подумайте,  как  эволюционировало
сексуальное наслаждение. ђазве оно есть у головоногих? “ планктона?  Ђ  мы
только и думаем об этом. € чтобы  заставить  нас  продолжать  игру,  какую
приманку нужно соорудить!! ‘юда вложено больше стилЯ, чем  в  какой-нибудь
из этих дурацких самолетов-шпионов, который обходитсЯ налогоплательщику  в
тьму-тьмущую денег и который вскоре  собьют.  Џредставьте,  что  нет  этой
приманки,  никто  не  станет  ни  с  кем  сношатьсЯ,  и  род  человеческий
прекратитсЯ совсем,  и  некому  будет  любоватьсЯ  на  солнечный  закат  и
восхищатьсЯ теоремой Џифагора.
   Ђлександре нравилсЯ ход его мысли, ее простота и доступность.
   - Ћбожаю эту комнату, - мечтательно объЯвила она. - ‘начала она мне  не
понравилась. ‚се черное, кроме этих красивых  медных  труб,  установленных
„жо. „жо может быть милым, когда снимет свою шлЯпу.
   - Љто это „жо? - спросил ‚ан •орн.
   - Ќаша беседа, - заЯвила „жейн  со  своим  свистЯщим  "с",  -  кажетсЯ,
опустилась до довольно примитивного уровнЯ.
   - џ  мог  бы  включить  какую-нибудь  музыку,  -  предложил  ‚ан  •орн,
трогательно  озабоченный  тем,  чтобы  гости  не   скучали.   -   “   менЯ
стереомагнитофон с четырьмЯ дорожками.
   - ш! - сказала „жейн. - џ слышу машину.
   - Ћбычные рЯженые, - предположил ‚ан •орн. - ”идель угостит их Яблочным
пирогом, мы испекли.
   - Њожет, вернулась ‘ьюки? - полувопросительно произнесла Ђлександра.  -
’ы уникум, „жейн, у тебЯ такие хорошие уши.
   - Ђ разве нет? - согласилась „жейн. - “ менЯ действительно  хорошенькие
ушки, даже отец всегда это говорил.  Џосмотрите.  -  Ћна  откинула  волосы
сначала с одного, потом, повернув голову, с другого  уха.  -  …динственный
недостаток - одно немного выше другого, поэтому очки с носа  съезжают  как
сумасшедшие.
   - Ћни у тебЯ почти квадратные, - сказала Ђлександра.
   ‘очтЯ это за комплимент, „жейн продолжала:
   - € красивые, и хорошо  прилегают  к  голове.  “  ‘ьюки  они  выступают
чашками, как у обезьЯнки, замечала?
   - —асто.
   - € глаза поставлены слишком близко, а прикус следовало исправить еще в
детстве. Ќу, а нос так просто пуговка. —естно, удивлЯюсь, как она при всем
этом ухитрЯетсЯ быть привлекательной?
   - „умаю, ‘ьюки не вернетсЯ, - сказал ‚ан •орн. -  Ћна  слишком  нервна,
как и все в этом городе.
   - € да и нет, - произнес кто-то. Ђлександра подумала, что „жейн, но это
был ее собственный голос. - Ќу, разве не здорово?  -  сказала  она,  чтобы
попробовать свой голос. Ћн звучал низко, совсем как мужской.
   - Ќаш дом вдали от дома, - сказала „жейн саркастически, как  показалось
Ђлександре. „ействительно, рЯдом с ней совсем  нелегко  обрести  эфемерную
гармонию.
   ‘ьюки не приехала, это поЯвилсЯ ”идель, принесЯ "Њаргариты" на огромном
гравированном серебрЯном  подносе,  о  котором  с  восторгом  рассказывала
‘ьюки. Џо краЯм широких бокалов на тоненькой ножке ‘веркал толстый  ободок
соли. Ђлександре показалось странным - в своей наготе она чувствовала себЯ
так естественно, - что ”идель не был  тоже  голым,  его  форменнаЯ  куртка
напоминала пижаму и хлопчатобумажный военный френч одновременно.
   - Ћцените, леди, - воскликнул ‚ан  •орн  хвастливо,  как  мальчишка,  и
показываЯ при этом по-мальчишески белые Ягодицы, -  он  вылез  из  воды  и
возилсЯ у шкалы панели на дальней черной стене.
   Ќад головой раздалсЯ негромкий скрежет, и потолок в том месте,  где  не
было  лампочек,  только  тусклый  рифленый  металл,  как  в   какой-нибудь
инструментальной кладовой, раздвинулсЯ,  открыв  чернильно-черное  небо  с
мелкими  брызгами  звезд.  Ђлександра  узнала  тонкую,  словно  наклеенную
паутину ЏлеЯд  и  большой  красный  Ђльдебаран.  €  эти  абсурдно  далекие
небесные тела, и не по-осеннему теплый, хотЯ и остро  пахнущий  воздух,  и
лабиринт черных стен в духе Ќевельсона, и округлые, в духе Ђрпа, формы  ее
собственного  тела,  соответствующие  ее  чувственному  "Я",  -  все  было
реальным, как дымЯщаЯсЯ ванна и холодЯщаЯ пальцы ножка  бокала,  все  было
свЯзано множеством эфирных тел. ‡везды сгустились, превратились в слезы  и
наполнили ее горЯчие глаза. Ќожку бокала она лениво превратила  в  стебель
тугой желтой розы и вдохнула ее аромат. Ћна пахла соком  лайма.  Ќа  губах
остались крупные кристаллики соли,  как  капли  росы.  Ђлександра  уколола
палец шипом, капелька  крови  выступила  в  центре  завитка  на  подушечке
пальца. „аррил ‚ан •орн все еще возилсЯ  у  панели,  белый  зад  светилсЯ.
Љазалось, эта единственнаЯ часть его тела, котораЯ  не  была  волосатой  и
отталкивающей, заключена  в  оболочку  внешнего  скелета  и  ЯвлЯетсЯ  его
истинным "Я", тогда как у большинства людей  мы  воспринимаем  голову  как
выражение подлинного  "Я".  …й  захотелось  поцеловать  блестЯщую  наивную
задницу. „жейн передала ей нечто обжигающее, что она послушно  поднесла  к
губам. Ћгонь в горле Ђлександры смешалсЯ со злым горЯщим  взглЯдом  „жейн,
рука которой скользила под водой, как рыба, по ее животу и вокруг грудей -
предмету зависти „жейн, если верить на слово.
   - ќй, возьмите менЯ к себе, - взмолилсЯ ‚ан •орн и  плюхнулсЯ  в  воду,
помешав „жейн, в то же мгновенье она убрала маленькую руку  с  мозолистыми
кончиками пальцев, твердыми, как  рыбьи  зубы.  Ѓеседа  возобновилась,  но
смысл слов ускользал, разговор походил на касание,  времЯ  лениво  утекало
через провалы в  убаюканном  сознании  Ђлександры,  пока  не  возвратилась
‘ьюки, вернув с собой и времЯ.
   Ћна быстро вошла, принесЯ с собой запах  осени,  затЯнутаЯ  в  замшевую
юбку с кожаными завЯзками спереди и твидовый жакет  с  двойными  складками
сзади, как у охотницы; персиковое теннисное  платье  она  бросила  дома  в
корзину длЯ грЯзного бельЯ.
   - ’вои дети в порЯдке, - сообщила она „жейн ‘март.
   Џохоже, ее ничуть не удивило то, что все они сидели в ванне,  казалось,
ей уже знакомо это помещение, кафельный пол, блестЯщие змеи  медных  труб,
ощетинившиесЯ за стеклом зеленые джунгли и  потолок  с  открытым  холодным
прЯмоугольником звездного неба. ‘  удивительной  привычной  быстротой  она
сначала положила кожаное  портмоне,  огромное,  как  седло,  на  стул,  не
замеченный прежде Ђлександрой, -  черные  кресла  и  матрасы  сливались  с
темнотой, - затем разделась, сначала скинув туфли  на  низком  каблуке,  с
квадратными носами, а уж потом  снЯв  охотничий  жакет,  спустив  с  бедер
развЯзанную замшевую юбку и расстегнув шелковую блузку нежнейшего бежевого
оттенка, цвета краски на гравированных приглашениЯх;  тут  же  устремилась
вниз короткаЯ комбинациЯ цвета чайной розы и белые трусики, и, после всего
расстегнув лифчик, ‘ьюки наклонилась вперед с вытЯнутыми руками  так,  что
две пустые чашечки легко упали с рук прЯмо ей в ладони, а обнаженные груди
качнулись в такт движению. Ќебольшие груди ‘ьюки стоЯли торчком,  округлые
конусы, кончики которых окунули в более Яркую розовую  краску,  в  них  не
было энергичной выпуклости соска-бутона. Ђлександре казалось, что  все  ее
тело похоже на пламЯ, пламЯ,  горЯщее  нежным  бледным  огнем,  когда  она
смотрела, как ‘ьюки спокойно наклонилась, чтобы поднЯть одежду  с  пола  и
бросить ее на стул, похожий на материализовавшуюсЯ тень, и потом  неспешно
порылась в огромном портмоне с раскрытыми клапанами, чтобы найти шпильки и
подколоть наверх волосы того неЯркого, но вызывающего цвета, что  называют
рыжим, но на самом деле он нечто среднее между абрикосовым и красным,  как
древесина тиса внутри. ‚олосы такого цвета были у нее всюду, и, когда  она
поднЯла руки, под мышками  показались  два  кустика,  будто  два  мотылька
уселись боком. ќто был прогресс; Ђлександра и „жейн еще не  отказались  от
патриархальной привычки  брить  волосы,  привитой  им,  когда  они,  юные,
учились быть женщинами. ‚ библейской пустыне женщин заставлЯли  выскребать
под мышками кремнем, женскаЯ растительность привлекает  мужчин,  а  ‘ьюки,
как самаЯ молодаЯ из ведьм, не чувствовала  себЯ  обЯзанной  умерЯть  свое
естественное цветение. …е изЯщное тело, покрытые веснушками  предплечьЯ  и
голени были довольно пухлыми, и формы ее колыхались, когда ‘ьюки шла к ним
в желтоватом свете напольных огней у краЯ бассейна из  черноты  помещениЯ,
своим искусственным темным однообразием похожего на студию звукозаписи; ее
обнаженное тело, казалось,  мерцало,  как  на  экране,  когда  рЯд  кадров
накладываетсЯ друг  на  друга,  чтобы  создать  прерывистый,  тревожный  и
призрачный эффект движениЯ. ’еперь  ‘ьюки  была  рЯдом  с  ними  и  обрела
объемность, прелестное длинное обнаженное тело с одного бока припухло, там
был синевато-багровый  кровоподтек  (это  на  совести  любвеобильного  ќда
Џарсли с его извечным чувством вины?). ‚еснушки  светились  не  только  на
руках и ногах, но и  на  лбу  тоже,  и  еще  несколько  веснушек  было  на
переносице, и даже на подбородке виднелось их четкое созвездие.  Њаленький
треугольный подбородок решительно вздернулсЯ, когда она села на краю ванны
и, сдерживаЯ  дыхание,  согнув  спину  и  напрЯгаЯ  Ягодицы,  окунулась  в
дымЯщуюсЯ врачующую воду.
   - Ѓоже мой, - произнесла ‘ьюки.
   - ’ы привыкнешь, - заверила ее Ђлександра. -  €зумительно,  стоит  лишь
решитьсЯ.
   - Ќу, девочки, как, горЯчо? - спросил „аррил ‚ан  •орн  хвастливо  и  с
тревогой. - ‘ебе Я обычно ставлю термостат на двадцать  градусов  выше.  ‘
похмельЯ чудесно, все токсины сразу выходЯт.
   - —ем там они занимались? - спросила „жейн ‘март.  ‹ицо  и  шеЯ  у  нее
напрЯглись, взглЯд Ђлександры пристально и любовно остановилсЯ на ‘ьюки.
   - Љак всегда, - отвечала ‘ьюки. - ‘мотрЯт старые  фильмы  по  пЯтьдесЯт
шестому каналу и обжираютсЯ набранными конфетами.
   - ’ы случайно  не  проезжала  мимо  моего  дома?  -  смущенно  спросила
Ђлександра. ‘ьюки, такаЯ хорошенькаЯ, стоЯла в воде рЯдом, и волны от  нее
омывали тело Ђлександры.
   - Њилочка, да Њарси уже семнадцать, - сказала  ‘ьюки.  -  Ћна  взрослаЯ
девушка. ‘правитсЯ. Ћчнись! - € она шаловливо толкнула Ђлександру в плечо.
   Ћдна грудь  ‘ьюки  с  соском-розочкой  выглЯнула  из  воды.  Ђлександре
захотелось ее пососать, это желание было сильнее, чем поцеловать зад у ‚ан
•орна. …е лицо покоилось щекой на воде, волосы распустились и  попадали  в
рот, воспламененный желанием. ‹еваЯ щека у нее горела, а по зеленым глазам
‘ьюки было видно, что она читает мысли Ђлександры. Џод застекленной крышей
ауры трех ведьм смешались - розоваЯ, сиреневаЯ  и  рыжевато-коричневаЯ,  а
тЯжелаЯ аура ‚ан •орна возвышалась над его головой, как грубый  деревЯнный
нимб свЯтого в какой-нибудь бедной мексиканской церкви.
   „очка Ђлександры, о которой говорила ‘ьюки, Њарси, родилась,  когда  ее
матери был всего двадцать один год. Ђлександра бросила колледж, когда Ћззи
упросил ее стать его женой, а теперь ей напомнили о ее четырех детЯх,  как
они поЯвлЯлись на свет один  за  другим;  именно  девочки  сосали  ее  так
мучительно, выворачиваЯ ей внутренности, мальчики же сразу были похожи  на
мужчин, та же напористаЯ жадность, боль от  быстрого  сосаниЯ,  удлиненные
голубые черепа, шишковатые и задорные, над пучками напрЯгшихсЯ  мышц,  где
однажды прорастут мужские брови. „евочки были деликатны уже в  первые  дни
жизни, такие нежные, жаждущие чего-то, льнущие сладкие комочки, им суждено
стать красавицами и рабынЯми. Њладенцы:  их  прелестные  резиновые  кривые
ножки, как будто во сне они скачут на  маленьких  лошадках;  трогательнаЯ,
спеленутаЯ подгузником промежность;  гибкие  лиловые  ступни,  кожа  везде
такаЯ гладкаЯ, как кожица пениса; серьезный взглЯд цвета индиго, изогнутые
откровенно слюнЯвые ротики. Љак они сидЯт на левом бедре, прильнув к  боку
легко, как винограднаЯ лоза к стене, к  тому  боку,  где  у  тебЯ  сердце.
Ќашатырный дух от их пеленок. Ђлександра начала  всхлипывать,  вспомнив  о
своих  потерЯнных  младенцах,  поглощенных  теми  детьми,  в  которых  они
преврати