ующий ход - передвинуть •уамбо, но...
     ‚ытЯнув ноги на койке, ’абио ‘ан старалсЯ спиной выдавить углубление  в
матрасе и устроитьсЯ поудобнее...
     ‘ледующий ход... но...
 
     Њулату внезапно взбрела в  голову  мысль  отправитьсЯ  на  плантации  и
поступить работать в качестве грузчика бананов. Ћн вдруг загорелсЯ  желанием
искупить свою давнюю вину или выполнить свой давний долг -  наказать  самого
себЯ за то, что бросил здесь своих родителей.  …го  отец  умер  на  погрузке
бананов... „опустить, чтобы человек, у которого была когда-то собственность,
были свои земли,  унаследованные  от  родителей  и  дедов  на  Ђтлантическом
побережье... допустить, чтобы человек этот умер, рухнув под тЯжестью  грозди
бананов, лицом - в лужицу крови, хлынувшей из горла... как никому не  нужное
больное и дрЯхлое вьючное  животное,  нагруженное  так,  что  не  может  уже
поднЯтьсЯ и падает, захлебываЯсь собственной кровью, котораЯ льетсЯ изо  рта
- огромной молчаливой раны... Ћн должен отплатить. •уамбо  должен  выполнить
свой долг. Ћн не может работать на плантациЯх на какой-либо другой работе  -
только грузчиком бананов...
     Ћн  бил  себЯ  по  лицу  открытыми  ладонЯми,  наносЯ  удары  какому-то
противнику, - так выражал свое безграничное возмущение мулат. ‘жимал кулаки,
чтобы в глаза не вонзились кинжалы ногтей, а пальцы вырывали клочьЯ волос  -
ему хотелось рвать на себе одежду, наступать самому  себе  на  ноги,  давить
пальцы ноги каблуками. ’ерзали его угрызениЯ совести оттого, что позволил он
своему старику умереть без всЯкой помощи, в луже крови. ‘видетель всему бог.
Ѓог знает, кем и почему была придумана эта историЯ о  том,  что  отец  Якобы
бросил его в горах на съедение Ягуару, а хозЯин будто бы вырвал его, •уамбо,
из когтей зверЯ. Ћбо всем этом с подробностЯми  рассказывали  •уамбо  еще  в
детстве - и о Ягуаре, и о горах, о  ночи  и  о  ветре,  о  высохшей  листве,
трещавшей, как битое стекло, под шагами хищника,  и  о  застывшем  в  глазах
огне, о прыжке Ягуара, похожем на водопад  волнистой  шерсти.  Љогда  •уамбо
стал уже взрослым, его постоЯнно преследовал кошмар: он попал в лапы к зверю
и стараетсЯ вырватьсЯ, но, проснувшись, он ощущал на своем теле уколы острых
пружин, прорвавших матрас, весь в пЯтнах, как шкура Ягуара.
     ‘пасительнаЯ ложь: Ђнастасиа не хотела,  чтобы  ее  братишка  испытывал
горечь при мысли, что он был просто  подарен  Њейкеру  ’омпсону,  и  поэтому
придумала всю  эту  историю.  "Ћн  будет  ненавидеть  отца  и  будет  любить
хозЯина", - говаривала мулатка. €менно так  и  случилось,  только  от  всего
этого хитроумного сооружениЯ теперь осталсЯ  лишь  план  поездки  •уамбо  на
плантации ћга, но не длЯ того, чтобы грузить бананы, а в качестве  свЯзного,
разведчика, с заданием изучить обстановку и проникнуть в  управление  или  в
какую-нибудь другую контору под  видом  технического  служащего  -  вахтера,
слуги, дворника...
     ’абио ‘ан зарылсЯ головой в подушку, некогда бывшую  мЯгкой,  а  теперь
слежавшуюсЯ, как куча золы, и услышал доносившиесЯ откуда-то голоса  -  свой
собственный и •уамбо, пытавшегосЯ, лежа на телеге рЯдом с ‘аном, переубедить
своего собеседника:
     "Њесто длЯ менЯ подыщетсЯ, конечно; в конторе управлЯющего Я могу  быть
хорошим курьером, хорошим вахтером, хорошим дворником - все подходит мне,  и
поступить на работу мне нетрудно. ‚се знают менЯ. …ще малышом воспитывалсЯ Я
у „жо Њейкера ’омпсона, пользовалсЯ его полным доверием. „а, да, все  легко,
если не захватит менЯ другой Язык и не стану Я погрузчиком бананов..." -  "Ђ
что за Язык, •уамбо?.." - "„ругой Язык..." - "Ќо если  ты  пойдешь  работать
грузчиком, это не принесет пользы нашему делу..."  -  "Ѓыть  может,  и  так:
однако вначале мне надо свести счеты за  отца,  иначе  жизнь  у  менЯ  будет
поломана и все погибнет - и наше дело, и вы, все..." -  "•уамбо,  твой  отец
простил бы тебе, что ты не выполнил свой обет перед ним,  не  стал,  грузить
бананы, если бы узнал, что его сын участвует в великой забастовке..."  -  "џ
посоветуюсь с матерью, на побережье. Ћтец умер, но мать жива. Џосоветуюсь  с
ней. Ќичего не буду говорить ей о великой забастовке, только посоветуюсь.  Ђ
насчет конторы управлЯющего, то малыш Ѓоби приведет менЯ и  скажет:  "ќто  -
•уамбо!" € все ответЯт: "ќто - •уамбо!" Ђ Я  душе  моей  скажу:  "—ас,  чос,
мой_о_н, кон" - нас бьют, чужие руки нас бьют... Џеред вами не  •уамбо,  как
вы считаете, тот, который  длЯ  хозЯина  был  ‘амбито,  перед  вами  •уамбо,
готовый к великой забастовке!"  -  "Ћчень  хорошо,  очень  хорошо!  ќто  тот
•уамбо, которого все мы любим, •уамбо - борец  великой  забастовки,  это  не
грузчик бананов..." - "Ќо так будет, только если  не  захватит  менЯ  другой
Язык, на котором Я никогда не говорил с моим отцом, но  на  котором  Я  буду
говорить с матерью и который похож, только похож на тот, на котором Я говорю
с вами!" - "Ќо, •уамбо!.." - "…сли менЯ не захватит другой Язык, тогда  да!"
- "•уамбо!.." (Ћхваченный отчаЯнием ’абио  ‘ан  еле  сдерживалсЯ,  чтобы  не
схватить мулата за плечи и не встрЯхнуть с силой  тут  же,  на  телеге,  как
мешок из-под известки, как пустой мешок; и он готов был  это  сделать,  хотЯ
это было бы непоправимо, но перед его  глазами  маЯчила,  как  живой  пример
терпеливости, пара кротких  быков,  покорных,  медлительных.)  "•уамбо,  нет
никакого другого Языка! €з-за этой ерунды ты ставишь под удар все,  чего  мы
ожидаем от твоей работы в  конторе  управлЯющего.  ђазве  кто-нибудь  другой
может войти туда, не вызываЯ подозрений?.. ђади твоего отца  ты  должен  это
сделать, ради него..." - "Ћтец мертв, лежит с открытыми глазами!.."  -  "‚се
мертвецы, •уамбо, погребены с открытыми глазами!.. ‚се, •уамбо, все, пока  в
мире царит несправедливость, и потому ты должен помочь  великой  забастовке,
чтобы добитьсЯ мира и справедливости  и  чтобы  погребенные  смогли  закрыть
глаза!.." - "Ќо вначале Я обЯзан выполнить свой долг, своими муками Я должен
заслужить любовь отца... ’еми же муками, какие испытал мой отец при жизни, -
такими должны быть и муки сына до великой забастовки..." - "Ќо ведь  великой
забастовки не произойдет, если ей не помочь, если каждый  не  выразит  своей
воли,  ведь  великаЯ  забастовка  -  это  волЯ  многих  людей,  слившаЯсЯ  в
одну-единую волю..." - "…сли вы верите в великую забастовку, то почему же вы
говорите, что она может не произойти? џ  пойду  работать  в  управление,  но
только после того, как отплачу мой долг  за  отца.  Џригоршни,  груды,  горы
долларов у моего патрона в карманах, в письменном столе и в стальном  Ящике,
он будет говорить мне: "Ѓери, бери, ‘амбито, бери, что хочешь..."  Ќу,  а  у
менЯ все есть, зато у моего отца не было ничего... “ патрона  целые  погреба
вкусной пищи и напитков, комоды и шкафы,  битком  набитые  одеждой,  бельем,
обувью, чулками, шлЯпами - и патрон будет  говорить  мне  поминутно:  "Ѓери,
‘амбито, бери без разрешениЯ, возьми все, чего тебе не хватает..." -  ну,  а
мне в доме патрона всего хватало, все у менЯ  было,  в  то  времЯ  как  отец
голодал, был раздет..." - "€ ты думаешь, •уамбо, что  твой  отец  принЯл  бы
доллары, одежду и пищу от бандита, прогнавшего вас с ваших земель?"  -  "„а,
да, но если •уамбо не хотел бы помочь, он молчал бы о том,  откуда  он  взЯл
эти подарки..." - "’ы  испытывал  бы  сейчас  еще  более  сильные  угрызениЯ
совести. ќто же самообман.  Ђ  кроме  того,  •уамбо,  ты  уже  стар,  ты  не
выдержишь... ѓрузить бананы - это ужаснаЯ работа..." - "Ћтец тоже был  стар,
а он работал... а Я должен расплатитьсЯ сполна хотЯ бы сейчас... …сли  бы  Я
был моложе, мне было бы легче, но тогда  расплата  стала  бы  западней...  Ђ
теперь Я старик, думаю, мне удастсЯ сделать все, что надо!.."
     ’абио ‘ан быстро встал - оборвалась нить мыслей. Ћткрыл глаза - на лице
будто горЯчаЯ сковорода, прикрытаЯ влажными листьЯми  век.  Љто-то  вошел  в
дом. Ћткрылась и закрылась наружнаЯ дверь. …го успокоил  голос  •удаситы,  а
затем звук ее шагов: башмаки стучали  о  землю,  как  деревЯшки,  с  которых
отрЯхивают золу. ‘транно, что она надела башмаки. ‚едь она  обычно  ходит  в
домашних туфлЯх, а в башмаках отправлЯлась лишь в  город  за  покупками  или
когда шла с цветами на могилу расстрелЯнного сына. Љак странно, что она  ему
ничего не сказала! Џо мере того как шаги приближались - стук раздавалсЯ  уже
на ступеньках, ведущих из внутреннего дворика в столовую, -  он  понЯл,  что
вместе с ней идет еще кто-то, с кем она говорит вполголоса, полагаЯ, что  он
спит.
     € услышав этот другой голос - голос ветра, горы, дерева, -  образ  того
мира,  что  перенессЯ  из  ‘ерропома  зольники,   бесплотный   образ   мира,
сотрЯсаемого войной, - ’абио ‘ан  вскочил  с  постели,  словно  от  удара  в
сердце, словно подброшенный стальной пружиной. Ћн вскочил в одно мгновенье в
порыве радости и восторга, словно инвалид, который вновь  обрел  возможность
двигатьсЯ. ‘пешить, спешить навстречу той, что поЯвилась в дверЯх  вслед  за
•удаситой, котораЯ шла предупредить его: она уже здесь,  она  отыскала  его,
нет, не могла она потерЯть его... Ћн спешил слитьсЯ  с  Њаленой  в  объЯтии,
и... и... и...
 
        XVIII
 
     ‚месте!.. ‚месте!..
     ‚се это казалось им невероЯтным...
     - Њален!..
     - •уан Џабло!.. €х прежние имена...
     „ва года назад они простились в Џещере †изни, и на  устах  еще  осталсЯ
привкус потери, несчастьЯ, поражениЯ, провала, неуверенности;  ему  угрожала
смерть, ей - отчаЯние. Ђ теперь, после семисот с лишним дней борьбы,  они  в
объЯтиЯх друг друга, и поЯвилось ощущение  надежды...  Љрепко  прижав  ее  к
груди, он целовал, не даваЯ передохнуть, целовал  губы,  он  пил  ее  нежное
дыхание, пил самое жизнь, он словно упивалсЯ своей мечтой, - и  она  так  же
пылко отвечала на этот бесконечный, бесконечный поцелуй, опьЯненнаЯ слезами,
опьЯненнаЯ волнением радости.
     - •уан Џабло!
     - Њален!
     - „ва года!
     - „ва года?.. Ѓольше... тринадцать лет!.. Џутешественница  в  поезде...
остановка у флажка... букетик камелий...
     - € пассажир, назойливый, неприЯтный!.. - отрезала она.
     - Ѓудто реку остановили, чтобы вышла из нее сирена!
     - € эта сирена исчезла... и вместе с тем - не исчезла...  -  засмеЯлась
Њалена. - Љак?.. Ќе знаю... Ќо Я следовала за тобой, не знаЯ  тебЯ,  еще  не
понимаЯ, что это значит, когда Я ехала  в  ‘ерропом  на  таратайке  Љайэтано
„уэнде... - € после паузы и града поцелуев •уана Џабло, осыпавших  ее  лицо,
волосы и плечи, она добавила: - џ следовала за тобой в  течение  одиннадцати
лет, не знаЯ тебЯ, и ты был рЯдом со мной все эти одиннадцать лет,  не  знаЯ
менЯ, до того, как мы неожиданно встретились, до того  визита  в  школу.  ’ы
помнишь, ты еще был одет тогда в форму офицера-дорожника?.. “ менЯ  возникло
впечатление, что Я ехала в поезде, ехала  далеко-далеко,  что  мы  совершали
путешествие вместе, в одном и том же вагоне, только когда ты  поЯвилсЯ,  все
изменилось, действительность оказалась отражением сновидениЯ,  а  сновидение
стало отражением действительности...
     - Њален!
     - •уан Џабло!
     Ћни держали друг друга в объЯтиЯх, думаЯ каждый о своем...  ‘ерропом...
падре ‘антос... воскресные встречи... учитель ѓирнальда... ее дневник...  "Ђ
сейчас Я хочу,  чтобы  ты  ушел..."  ...газеты  с  сообщениЯми  о  раскрытом
заговоре... имЯ  •уана  Џабло  Њондрагона  среди  руководителей  заговора...
приказ захватить живым или  мертвым...  патрули...  коннаЯ  полициЯ...  роты
солдат, расстреливающих... букетик камелий... опЯть алые  камелии  -  теперь
уже не только пламенеющий символ любви, но и пароль свободы...
     - ’ы знаешь... - прошептала она, -  несмотрЯ  на  то  что  чернаЯ  ночь
окружала менЯ все времЯ, иногда менЯ охватывал такой страх - вдруг  с  тобой
что-нибудь случитсЯ, и мне не хватало дыханиЯ, в гортани становилось сухо, Я
задыхалась, Я вскакивала и  начинала  ходить  из  угла  в  угол,  размахиваЯ
руками, чтобы вдохнуть воздух... € вот, почти мертваЯ, Я вдруг улыбнулась  -
так радостно, так приЯтно мне было получить букет, который был длЯ менЯ  все
тем же букетом, что Я оставила в  поезде,  когда  мы  увиделись  впервые,  и
который ты возвратил мне много лет спустЯ, свежий, ароматный, пламенеющий, и
мне в голову даже не пришло, что эти бедные цветы, которые падре ‘антос унес
из школы, тщательно спрЯтав в сутане, были  роковым  символом  новой  и  еще
более ужасной нашей разлуки...
     Ћна вернулась в его объЯтиЯ поспешно, будто искала убежища, и  замерла,
пока не почувствовала сквозь одежду тепло его тела, которое проникало в нее,
впитывалось в кожу, как невидимаЯ татуировка.
     - Њы разлучились не тогда на  остановке,  где  лишь  флажок  говорил  о
существовании живых существ среди этих пойм, похожих на  водЯные  чистилища,
мы были разлучены там, под землей,  где  безгранично  немое  молчание  и  от
рождениЯ слепа темнота. ‘удьба иногда загадочна. Ључер, который увез менЯ  с
безымЯнной остановки в ‘ерропоме, был тот же самый человек,  который  привел
менЯ к тебе в Џещеру †изни, где ты скрывалсЯ, чтобы Я  могла  сказать  тебе:
прощай, прощай, как говорили некогда друг другу христиане в катакомбах...
     Ћн прижал ее к себе,  и  снова  слилось  тепло  двух  тел.  Ћни  хотели
убедитьсЯ в том, что это действительно они. ‘только лет жили они в разлуке и
так привыкли представлЯть друг друга только в мечтах, что  сейчас  с  трудом
осознавали реальность этой встречи.
     - ’ы снова прежний... - робко проговорила Њалена. - џ так боЯлась...
     - ЃоЯлась, что Я так и останусь изуродованным...
     - ЃоЯлась, что ты вообще изменилсЯ... не внутренне, а внешне... Љак-то,
находЯсь в отпуске, Я попробовала этого снадобьЯ, которое искажает внешность
и стала ужасной, показалась самой себе тараской... џ хотела быть  уверенной,
что ты не осталсЯ таким...
     - ЃоЯлась увидеть урода... - настаивал тот, пристально  всматриваЯсь  в
черные зрачки Њалены. - “рода...
     - ‹юбовные письма без любви! - с упреком сказала она.
     - Ѓез слов любви, ты хочешь сказать, а это не одно и то же, -  поправил
он. - „ело в том, что письма были написаны  не  только  длЯ  тебЯ...  -  Ћна
попыталась вырватьсЯ из  его  объЯтий.  -  Њален,  будь  же  умницей...  они
предназначены не только длЯ тебЯ! - Ћна выскользнула бы из его рук, если  бы
•уан Џабло не удержал ее и не прошептал на ухо: - Ћни были  также  длЯ  ђосы
ѓавидиа...
     ќто ее обезоружило.
     - Ђ... ђоса ѓавидиа, - продолжал он, -  придерживалась  иных  взглЯдов.
‚спомни, что писала она в одном из ответов:  "Њало-помалу  твои  письма  мне
возвращают радость к  жизни  -  все  становитсЯ  таким  Ясным,  возрождаетсЯ
надежда, что Я выйду из тупика, избавлюсь от этого каждодневного  медленного
умираниЯ, выйду навстречу новой эре..."
     Ћн положил ей руки на плечи.
     - €ли вот другое, где ты пишешь... Ђх да, ведь  это  не  ты,  это  ђоса
ѓавидиа писала...  "‹юбовь,  ЯвлЯющаЯсЯ  только  отражением  несуществующего
мира, должна остатьсЯ  в  стороне...  Ќам  не  угрожает  риск  обратитьсЯ  в
субстанции воображениЯ и зеркала..."
     - ‘мейсЯ!.. ‘мейсЯ!..
     - ќто не насмешка, ничего подобного! ‚спомни,  что  Я  тебе  отвечал...
Ђга, ты уже  не  помнишь?..  "‹юбовь,  отражение  погибающего  мира,  должна
остатьсЯ позади, за нами... Ќам не угрожает  риск  обратитьсЯ  в  субстанции
несправедливости, разложениЯ, горечи".
     - „лЯ менЯ - не знаю, каких слов ты от менЯ ждешь, - длЯ  менЯ  лучшим'
из твоих  писем  было  то,  в  котором  ты  объЯснЯешь  смысл  и  цели  этой
забастовки. ’ы отвечал на мой вопрос, не похоже ли это на новый  заговор.  џ
запомнила все... "ќто не имеет ничего общего ни с заговором, ни  с  мЯтежом,
ни с военным путчем, - писал ты мне. - ќто совсем иное дело. ‡аговор,  мЯтеж
или путч,  даже  если  они  направлены  против  диктатуры,  остаютсЯ  частью
диктатуры, ибо входЯт в  военно-полицейскую  орбиту.  Ђ  забастовка  -  нет!
ђеволюционнаЯ забастовка - именно такаЯ, какую мы готовим, -  ничего  общего
не имеет ни с полицейскими шпиками, ни  с  регулЯрными  войсками,  сколь  бы
ультрареволюционными они ни казались, ведь по сути своей они были и остаютсЯ
орудиЯми угнетениЯ народа. ‡абастовка же совершенно не имеет ничего общего с
государственной машиной, она ломает установившийсЯ порЯдок..."  Ђ  далее  ты
пишешь... в самом конце... подожди-ка,  дай-ка  вспомнить,  только-только  в
памЯти было... только-только... боже мой! —то же было в самом конце?  Ђга...
ты, иронизируЯ,  писал:  "‡абастовка  -  это  ответ  консорциЯм  со  стороны
анонимных акционеров, а подлинными анонимными акционерами ЯвлЯютсЯ  рабочие,
-  процитировала  она,  широко  улыбаЯсь,  -  и  этот  ответ  касаетсЯ   как
политической, так и социальной стороны..."
     - ЉакаЯ чудеснаЯ  памЯть!..  -  восхищенно  воскликнул  •уан  Џабло  и,
разомкнув объЯтиЯ, но не выпускаЯ ее из своих рук, поднес ее пальцы к губам,
осторожно целуЯ их -  в  самые-самые  кончики,  покрываЯ  поцелуЯми  упругие
ладони и тыльные стороны рук, похожие на птичьи крылышки.
     - Ѓыла у менЯ  хорошаЯ  памЯть,  но  Я  потерЯла  ее,  попробовав  этот
Ядовитый кактус. џ выглЯдела столь ужасной,  что  мне  пришлось  скрытьсЯ  у
Џополуки, а в ‘ерропом сообщить, что Я уехала на времЯ  каникул  в  столицу.
Љаникулы, вакации!.. ‚акцинацию пришлось делать - против опухоли... •отелось
плакать, менЯ охватило какое-то меланхолическое безумие,  и  это  тоже  было
результатом действиЯ Ядовитого кактуса!.. Љайэтано доставлЯл мне  письма  от
тебЯ, однако и они менЯ не  радовали,  они  менЯ  интересовали,  это  верно,
интересовали - и только, ибо Я узнала, что в этих письмах не было...
     - ...слов о любви... - поспешил добавить •уан Џабло.
     - …динственное, что менЯ радовало, - это рассказы старика о том, как ты
живешь, что у тебЯ нового, о твоих планах и, что важнее всего, не вызвал  ли
ты у кого-нибудь подозрений, и...  какой  глупой  становишьсЯ  от...  -  она
рассмеЯлась, - кактусов... (Ћна хотела было сказать "от любви".) џ требовала
от „уэнде, чтобы он сосчитал, сколько  раз  ты  спрашивал  обо  мне,  и  все
беспокоилась,  не  проговорилсЯ  ли  он,  что  Я  попробовала  снадобье   из
кактуса...
     - …ще бы!..
     - Ћн сосчитал, сколько раз ты его спрашивал! ќто было пЯтьдесЯт  девЯть
раз - совершенно точно, так мне сказал старый болтун, и еще он сказал,  что,
когда Я попробовала это питье, термометр твоего интереса  ко  мне  поднЯлсЯ.
‚сего пЯтьдесЯт девЯть раз! ‘просить обо мне - всего пЯтьдесЯт  девЯть  раз!
Љак обидно! "Ђ ты сказал ему, Љайэта, что  Я  попробовала  этот  кактус?"  -
спросила Я как-то старика. "„а, сеньорита, Я  сказал  ему",  -  ответил  мне
старик. "€ что он сделал, узнав об этом?" - спросила  Я  с  нетерпением.  ’ы
вначале молчал, сообщил мне Љайэтано, да, замолчал и только после длительной
паузы, не знаЯ, что сказать, вдруг в замешательстве воскликнул: "Ђ если бы Я
принЯл Яд!.. какаЯ дикость, зачем ей  дали  попробовать  это  снадобье?..  Ђ
вдруг лицо так и останетсЯ изуродованным?.."
     - ‚полне понЯтно, что Я встревожилсЯ! - прервал ее •уан Џабло.
     - Ђ ты... ’ы ведь осталсЯ с изуродованным лицом? - поднЯла  она  голос,
устремив на него взглЯд.
     - џ не знаю, сколько времени  мне  нужно  будет  скрыватьсЯ,  и  потому
продолжаю принимать это лекарство. Ќо, пойми  же,  это  случай  особый,  длЯ
мужчины не так уж страшно некрасивое лицо, и, кроме того, Я так поступал  не
из-за...
     - Ќе из-за любви... это Я уже знаю!
     - џ мог бы оставатьсЯ с этим страшным лицом... но ты...
     - џ хочу разделить с тобой твою участь, что бы это ни было  -  уродство
или смерть! € вот именно поэтому Я  начала  приходить  то  к  „уэнде,  то  к
Џополуке, и все с одним и тем же: "ЏоклЯнитесь мне,  поклЯнитесь,  что  •уан
Џабло не просил у вас Яду, скажите мне честно и... оставьте немного Яду  длЯ
менЯ!" ‚се ночи напролет Я не спала, думаЯ о том, что ты можешь принЯть Яд в
случае провала - ведь у тебЯ не будет иного  выхода;  что  же  тогда  делать
мне?.. џ даже хотела отправитьсЯ на розыски - старики менЯ отговорили.  ‚едь
Я могла подвести тебЯ. € как раз тогда ты как будто угадал мое  состоЯние  -
ты написал мне письмо, которое вдохнуло в менЯ надежду. ’ам, в гнилой  слизи
соленых болотистых пойм, став одним  из  тысЯчи  корней  огромных  мангровых
лесов -  такими  лесами  мне  представлЯютсЯ  массы  пеонов,  работающих  на
плантациЯх "’ропикаль платанеры", ты осознал суть диктатуры в нашей  стране.
ЏонЯл,  что  диктатура  неотделима  от  "’ропикаль  платанеры",  обе  они  -
порождение одного режима и питают друг друга. ‘вергнуть очередного _‡верЯ_ в
президентском мундире и оставить "’ропикаль платанеру" -  значит  обманывать
себЯ, а уничтожить Љомпанию, когда в  стране  правит  диктатор,  невозможно.
’ребуетсЯ покончить с обоими одновременно...
     —еловек,  мыслЯщий  так,  сказала  Я  себе,  меньше  всего   думает   о
самоубийстве. € мне стало легче дышать. „уэнде  начал  приносить  письма  не
только длЯ... - она на миг умолкла, - не только длЯ ђосы ѓавидиа...
     - Ќет, моЯ любовь, также и длЯ Њалены ’абай!
     - ’о есть как это "так же"?
     - •орошо, длЯ ђосы ’абай... Я хотел сказать - длЯ Њалены ’абай.
     - Ќе говори ничего, любовь моЯ, потому что и ђоса и Њалена - обе  твои,
а поскольку мечтать никому не возбранЯетсЯ, ты  можешь  предатьсЯ  иллюзиЯм,
что тебе принадлежат  две  женщины!  Ќо  Я  тебе  расскажу  о  себе  дальше.
‚озобновились занЯтиЯ в школе, и эти дни оказались  трагическими  длЯ  менЯ:
во-первых, мы  получили  сообщение  о  том,  что  _‡верь_  во  времЯ  своего
кругосветного путешествиЯ по республике намерен остановитьсЯ в ‘ерропоме,  а
затем пришла краткаЯ весть о твоем исчезновении. „уэнде то и дело  ездил  из
‘ерропома в ’икисате, из ’икисате в ‘ерропом... Ђ Я? џ задыхалась, мне нечем
было дышать... Ѓыть может, ты арестован или убит?.. Љакие  ужасные  слова!..
Љакие ужасные слова!.. Љак страшно чувствовать себЯ  в  кольце...  в  кольце
этих слов - "арестован или убит"...  Ђрестован  или  убит...  џ  даже  вышла
навстречу _‡верю_, этому одетому в военную форму тигру с длинными и  тонкими
золотыми кантами на мундире, и, полумертваЯ от страха, Я про себЯ  твердила:
арестован или убит... Ђрестован или убит...
     Ќо ни из газет, ни по радио, ни от людей невозможно было узнать, что  с
тобой! Ќе было никаких сообщений, ни слова о том, что  тебЯ  арестовали  или
убили "при попытке к бегству", и вот эта  полнейшаЯ  неизвестность,  котораЯ
вначале менЯ мучила, в конце концов стала длЯ  менЯ  отдушиной,  позволЯющей
мне жить, размышлЯть и рисовать в своем воображении то худшее, то лучшее...
     - “силение охраны в ‘ерропоме,  -  сказал  •уан  Џабло,  -  в  свЯзи  с
сообщением о возможном визите _‡верЯ_ - кстати, длЯ подобных поездок _‡верь_
уже не одеваетсЯ в тигровый нарЯд, поскольку мундир  "тигра"  требуетсЯ  длЯ
важных церемоний, длЯ других  случаев  он  одеваетсЯ  лишь  "под  волка",  -
задержало в пути одного человека, который ехал к тебе с вестью  о  том,  что
мне удалось забратьсЯ в товарный поезд, шедший в Ѓананеру, а там Я собиралсЯ
перейти границу и отправитьсЯ в ѓондурас, на ‘еверное побережье.  џ  получил
инструкции на времЯ туда уехать и там начать подготовку выступлениЯ крестьЯн
- тогда никто еще и не помышлЯл о  забастовке,  а  затем,  когда  все  будет
готово, Я должен был возвратитьсЯ на родину...
     - ’еперь мы можем,  конечно,  назвать  имЯ  этого  человека:  ”лориндо.
Љстати, он мог бы тебе рассказать о том, в каком состоЯнии Я находилась.  Ћн
был послан как бы самим провидением, и если бы он не поЯвилсЯ в то утро,  не
знаю, что произошло бы со мной. Љо всем  физическим  страданиЯм  прибавилось
еще кошмарное сновидение, от которого Я никак  не  могла  избавитьсЯ.  џ  не
могла удержать слез, бесконечный поток, мои рыданиЯ, наверное,  сливались  с
рыданиЯми всех тех, кого мучают, кто страдает. ќтот сон был настолько  похож
на Явь, что Я не раз вздрагивала, вспоминаЯ его. Њне  приснилось,  что  нас,
тебЯ и менЯ, схватили в подземном убежище, в Џещере †изни. ‚оенный  трибунал
приговорил нас к смертной казни через повешение в ‘ерропоме. Ќас должны были
повесить вместе, но у менЯ,  даже  повешенной,  еще  оставалась  возможность
спасти тебЯ, помешать твоей казни. ќто была зловещаЯ шутка _‡верЯ_,  который
прибыл на место казни на мотоцикле, вооружившись кинокамерой:  он  собиралсЯ
снимать все, что покажетсЯ ему интересным. Љак же, однако,  -  спрашивала  Я
себЯ, пока лежала рЯдом с тобой, свЯзаннаЯ по рукам и  ногам,  -  как  же  Я
смогу спасти его, если менЯ также повесЯт?.. ‚иселицы поставили  так  близко
одну к  другой,  что  наши  тела  должны  были  соприкасатьсЯ.  ђуки  теней,
метавшихсЯ, как безумные, в странном освещении, поднЯли тебЯ и набросили  на
шею веревочную петлю. Ћднако они не стали затЯгивать ее, и один  из  палачей
поддерживал тебЯ за ноги, тогда как другие  палачи  резким  ударом  сбросили
менЯ на землю, и не на шею а на ноги мне накинули  петлю  и  подвесили  менЯ
вниз головой, освободив руки, причем руки мои приходились как раз на  уровне
твоих ног. Џалач, поддерживавший тебЯ, заЯвил:  "џ  отпущу  его,  и  от  вас
зависит, останетсЯ этот человек жив или умрет. …сли вы сумеете удержать  его
за ноги, он не задохнетсЯ, в противном случае он умрет!.." €  вот  до  того,
как петлЯ перехватила  тебе  горло,  Я  рванулась  к  твоим  ногам,  пытаЯсь
приподнЯть тебЯ, - сперва мне это удалось, хотЯ  пришлось  самой  изогнутьсЯ
невероЯтным образом; но силы тут же начали покидать менЯ, кровь приливала  к
голове, веревка на моих ногах резала и разрывала щиколотки, во рту поЯвилась
какаЯ-то желтаЯ слизь, и Я вдруг услышала  твой  предсмертный  хрип...  твои
ноги закачались в воздухе, далеко от моих рук...
     Ћна спрЯтала голову на груди •уана Џабло, словно  и  сейчас  перед  ней
была картина кошмара, и не решилась сказать, что под конец, в момент агонии,
когда она уже не могла поддерживать его ноги,  с  последним  судорожным  его
движением на нее упали капельки...
     - ‚месте, - прошептал он ей на ухо, и она даже  вздрогнула,  как  будто
это слово было частицей того живого вещества, капелькой той самой  жидкости.
- ‚месте, но не длЯ смерти, а длЯ борьбы!
     ‡а стенами дома, над угольными полЯми палило  солнце,  безжалостен  был
зной, а пение петухов совсем не ко времени еще более  подчеркивало  нависшую
тишину; потерЯнно бродили собаки, разыскиваЯ на пепле следы своих хозЯев,  и
только стервЯтники равнодушно отрыгивали, насытившись падалью.
     ЃлизилсЯ вечер, тени сгущались. ‚озобновлЯлсЯ  парад  силуэтов  -  люди
спешили из города со своим холодным  товаром  -  белой  пылью  -  к  воротам
ближайших мыловарен, - торопились сдать золу и что-то за нее получить  после
того, как взвесЯт ее на старом искореженном безмене  из  белого  металла  со
стершимисЯ цифрами. ‹юди зевали и почесывались, пытались выплюнуть из  горла
жажду, горло раздирала подчас до рвоты резкаЯ вонь из котлов,  где  кипел  и
дымилсЯ жавель; люди сбрасывали скорпионов с поленьев, люди скользили,  чуть
не падаЯ, по горЯчей мЯкоти пахучих, еще горЯчих плодов кофейного дерева.
     - Ђ ”лориндо, - произнес •уан Џабло, - ничего не говорил  мне  об  этом
твоем сне...
     - Љакое значение это имеет, не  стоит  обращать  вниманиЯ!  Ћднако  его
посещение излечило менЯ от  снов  и  кошмаров.  ’ы  отправилсЯ  на  ‘еверное
побережье ѓондураса, а Я включилась в организацию крестьЯнского движениЯ,  Я
была в первом рЯду, вместе со стариками, с Љайэтано „уэнде и  Џополукой,  но
они, конечно, сделали больше менЯ. ќто они все сделали, это им мы обЯзаны...
     - Ћрганизовано было превосходно!
     - Џревосходно, ты прав. Ќа побережье, в  ’икисате,  от  тебЯ  приходили
инструкции,  директивы  и  другой  материал,  а   оттуда   Љайэтано   „уэнде
переправлЯл их к Џополуке, пользуЯсь тем путем, что  прорыла  в  горах  ‡меЯ
лавы. џ расскажу тебе поподробнее. Џополука  вкладывал  бумаги  в  маленькую
металлическую коробочку и быстро лепил из глины голову какого-нибудь  идола,
жреца или воина, тщательно замуровав в  середину  коробочку  с  документами.
ЏолициЯ просто с ног сбилась, пытаЯсь выведать, каким  образом  передавались
от тебЯ инструкции. Љогда Я  приходила  к  Џополуке,  он  вскрывал  глинЯную
голову, прикрытую мокрыми трЯпками, - и все было в порЯдке.
     - € инструкции затем распространЯлись...
     - „а, да, из селениЯ на побережье, по подземному пути,  замурованные  в
голове  какого-нибудь  идола,  поступали   они   ко   мне   и   уже   отсюда
распространЯлись в остальные пункты.  Ќекоторые  друзьЯ,  между  прочим,  не
соглашались с теми изменениЯми, которые были внесены в последний момент.  €м
больше по душе было крестьЯнское движение, чем всеобщаЯ забастовка.
     ‚ кухне раздалсЯ какой-то грохот, а затем послышалсЯ голос •удаситы:
     - Ќе пугайтесь, это у менЯ упала шумовка, которой Я размешивала бобы...
     -- ђоса Њалена... ’ак называл Я тебЯ в моих мечтах.
     - Ђ Я тебЯ - •уан Џабло. Ќе привыкла, да никогда и не привыкну к  ’абио
‘ану...
     - ’ы все такой же романтик...
     - ‚се еще романтик. Ќо не об этом  речь.  Њне  нужно  посоветоватьсЯ  с
тобой по некоторым вопросам.
     - „авай вначале поговорим о нас с тобой...
     - Ћ нас?
     - „а, о нас! - подтвердил •уан Џабло,  голос  его  словно  вырвалсЯ  из
сердца.
     - …сть одно очень срочное дело, - подчеркнуто  сказала  Њалена,  -  это
свЯзано с вопросом, выдвинутым железнодорожниками. Ћни  просили  выЯснить  -
ввиду  всеобщей  забастовки,  -  какова  будет  позициЯ   воинских   частей,
дислоцированных на базах, которые предоставлены  нашей  страной  ‘оединенным
татам как союзной державе.
     - Ћбсудим после...
     - …сть, кроме того, просьбы  о  средствах,  требуютсЯ  листовки,  а  из
’икисате сообщают, что они собираютсЯ провести  небольшую  стачку  грузчиков
бананов - в целЯх рекогносцировки.
     - Џосле...
     - €з ’икисате запрашивают также, когда прибудет  тот  человек,  который
должен устроитьсЯ на работу в контору управлениЯ...
     - Џосле... - повторил он, почти не шевельнув тонкими губами.
     - Ђ что касаетсЯ наших дел... - резко сказала она, - так,  может  быть,
отложим?
     - Ќе нужно воспринимать все так болезненно.  ‚едь  нам  надо  несколько
минут, хотЯ и есть дела, не терпЯщие отлагательства, дела, их следует срочно
решить. Ќо и нас тоже томит тоска... ’омит не меньше,  чем  других,  и  надо
знать... мне нужно знать - это не в ущерб нашей борьбе, - что будет с нами?
     - ‘ нами?.. - нерешительно повторила она, не в силах скрыть удивлениЯ.
     - Љаждый день мы сражаемсЯ за них, за этих мужчин  и  женщин,  за  этих
людей, в одном рЯду с  ними  -  мы  сражаемсЯ  за  нечто  большее,  чем  эта
забастовка, мы сражаемсЯ за то, чтобы спасти жизнь, ибо в нашей стране самой
жизни угрожает опасность, но наша волЯ, Њален,  должна  иметь  еще  какую-то
цель... - ѓолос его звучал так глухо, что едва было слышно.  -  •очешь  быть
моей женой?
     - Џосле победы.
     - ‡ачем  же  откладывать?  Њы  смогли  бы  отправитьсЯ  в  какую-нибудь
индейскую деревушку и там зарегистрировать гражданский брак!
     - Џодождем победы, •уан Џабло... - € по его лицу  она  понЯла,  что  он
поражен.
     -- —то?.. ’ы сомневаешьсЯ в победе?
     - Ќет, нет... никоим образом... но, любовь моЯ, Я не  могу  ставить  на
карту то, что испытываю  по  отношению  к  тебе!..  -  Ћна  вспыхнула.  -  Ђ
остальные?.. Ћстальные разве не рискуют всем, всем... своими постами,  своей
службой, своей работой, хлебом  своих  детей,  своим  благосостоЯнием,  даже
своей жизнью?
     - „а, да... все мы рискуем, но Я не хочу, чтобы наша любовь зависела от
победы или поражениЯ!
     - •уан Џабло, быть может, Я не  сумела  объЯснить...  послушай  менЯ...
может, Я не сумела объЯснить, или ты менЯ плохо понЯл! €гры никакой нет!  Ќе
будь слеп! ‚се, к чему ты прикасаешьсЯ, ты исчерпываешь  до  конца,  и  даже
море в твоих руках покажетсЯ не больше глотка воды...
     Њалена продолжала говорить спокойно, а он опустилсЯ на стул.
     - Ќикакой игры нет. …сли Я сказала,  что  мы  отложим  личные  дела  до
победы, то это потому,  что  Я  уверена  в  нашей  победе.  Ќо  и  в  случае
поражениЯ, где бы мы ни были - в тюрьме или в  эмиграции,  -  все  останетсЯ
по-прежнему, и  тогда  мы  поговорим  о  наших  личных  делах,  о  том,  что
действительно будет в наших руках, поговорим...
     - ‚опросов, требующих  немедленного  решениЯ,  не  слишком  много...  -
заметил он после паузы.
     - ‘амый  срочный  -  запрос  железнодорожников.  €х  интересует,  какую
позицию займут североамериканские войска, базирующиесЯ в нашей  стране,  как
только будет объЯвлена всеобщаЯ забастовка. €меетсЯ экстренное  сообщение  о
рекогносцировках войск, эти сведениЯ получены... через некоторых  лиц.  ќтот
вопрос не удалось изучить достаточно глубоко, но  тем  не  менее  существует
надежда на то, что войска не  будут  введены  в  действие,  если  забастовка
ударит по интересам "’ропикаль платанеры". ќто было бы противоестественно  -
ведь лучшие люди Ђмерики погибают на  фронтах  в  …вропе,  Ђзии,  Ђфрике  за
свободу и демократию, а здесь, в одной из  стран  Ђмериканского  континента,
войска ‘Ђ будут оказывать поддержку правительству,  которое  само  по  себе
ЯвлЯетсЯ отрицанием всего, что они защищают.
     - ’ак и надо будет сообщить железнодорожникам.  Џравда,  Я  обычно  был
против подобных контактов, потому что это рискованно -  выиграть  ничего  не
выиграешь, зато можно случайно раскрыть  свои  карты.  Ќо  в  конце  концов,
путейцы хотЯт выступать, имеЯ верные шансы на победу.
     - Ђ вот еще одно срочное дело, - прервала его  Њалена.  -  џ  говорю  о
человеке, который сумел бы проникнуть в контору  управлЯющего  тихоокеанским
отделением "Џлатанеры".
     - ‘ообщи, что он вскоре ЯвитсЯ.  €  кроме  того,  предупреди  ”лориндо,
чтобы этот человек не вздумал нанЯтьсЯ работать грузчиком бананов. ќто  один
упрЯмый мулат по имени •уамбо.
     -  …сть  также  несколько  предложений  о  разделении   республики   на
определенные зоны. Ќам следует уточнить, где мы должны говорить о хлебе, где
- об освобождении, а есть зоны, где, собственно, нет  никакой  необходимости
чего-либо требовать...
     - ‡десь - зона индейцев, которым надо вернуть землю, но это уже  совсем
другое дело. ‘ейчас речь идет о вовлечении людей в забастовку - одни  пойдут
на нее из-за хлеба, другие - ради свободы...
     -  €нтересно,  -  заЯвила,  входЯ,  •удасита,  -   в   этом   гнездышке
когда-нибудь будут есть или нет? Ќе правда ли,  сеньорита,  что  это  похоже
скорее не на жилой дом, а на гнездо агути посреди  угольных  полей?..  -  €,
по-прежнему обращаЯсь к Њалене, она продолжала: -  ‚ы  не  будете  возражать
против  кофе  с  хлебом  и  только  что  сваренными  бобами?  —то,  если  мы
подкрепимсЯ, как вы думаете?
     - Њы попросим сеньориту, - вмешалсЯ •уан Џабло, - чтобы она каждый день
заходила сюда поесть, иначе мне здесь подают только холодные невкусные бобы.
     - ‘ам виноват - дожидаетсЯ, пока они остынут, и еще  хочет,  чтобы  они
были горЯчими, а что невкусные, так всЯкое бывает, иной раз и боб  попадетсЯ
плохой. Љ счастью, сейчас как раз  удачные.  —ерные,  вкусные  -  такие  мне
нравЯтсЯ. Ќу, Я оставлю вас одних,  не  буду  вам  мешать,  третий  в  такой
компании - лишний. ‡аставьте его есть, сеньорита, а то  этот  сеньор  совсем
лишилсЯ аппетита, перестал обедать.
     •удасита вышла - и между  ними  разгорелсЯ  спор.  Љто  за  кем  должен
ухаживать? …й пришлось покоритьсЯ: все-таки в этом доме,  поскольку  брак  в
алькальдии еще не зарегистрирован, она была гостьей, и он на правах  хозЯина
оказывал ей внимание.
     •удасита вернулась уже в башмаках, как всегда, когда она  собиралась  в
город, и в черной шали, которую носила с тех пор,  как  погиб  ее  сын.  Ћна
собиралась сопровождать сеньориту, чтобы та не  заблудилась  среди  угольных
полей. •удасита прошла через столовую и задержалась у входной двери  -  надо
было, пока они прощаютсЯ, проверить, нет ли кого  поблизости,  но  на  самом
деле ее глаза были устремлены скорее во внутренний дворик, чем на улицу. Ћна
то и дело оглЯдывалась: ей захотелось увидеть целующуюсЯ пару,  ведь  видеть
поцелуй - это почти самому целовать; в прежние времена, когда еще был жив ее
сын, ей нравилось проходить мимо мест, где парочки назначают свиданиЯ.
     -  ’абио  ‘ан!..  -  задержалась  Њалена,  прощаЯсь;  переступив  порог
комнаты, он опЯть стал ’абио ‘аном.
     - ђоса ѓавидиа!.. - откликнулсЯ он, провожаЯ ее взглЯдом.
     Ћна пересекла внутренний дворик.
     - „о скорого!..
     Ћн вышел закрыть дверь,  но  так  велико  было  искушение  оставить  ее
открытой  настежь:  вдруг  вернетсЯ  Њалена,  исчезнувшаЯ,  словно  видение,
одетаЯ, как невеста, во все белое - точно в убранстве из пепла.
 
        XIX
 
     - ’оба уехала далеко, мать, но •уамбо  вернулсЯ.  •уамбо  сменил  ’обу.
Ђнастасии нет. Ђнастасиа не приехала.
     - Ђ что делает Ђнастасиа?
     - ‚ыпрашивает милостыню там, где дома, и дома, и дома...
     - ’ам, где дома, и дома, и дома, и откуда приехал сын...
     - „а, оттуда, мать, оттуда приехал  •уамбо.  ’оба  далеко,  сеньоры  ее
увезли...
     - ’оба далеко, Я знаю. Ќе увижу ее, жемчужину мою, ’обу, мою дочь. Ћтец
похоронен тут.
     - Ћтец похоронен тут, мать жива - и сын вернулсЯ из-за погребенного и к
живой.
     Њулат старалсЯ говорить так же, как мать;  ему  казалось,  что  так  он
глубже проникает в душу человека, которому обЯзан жизнью и которого по  вине
патрона, выдумавшего историю с Ягуаром, забыл на столько лет.
     - Џатрон плохой, не разрешал тебе приехать раньше, только под конец...
     -  Џатрон  далеко,  там  же,  где  ’оба,  разрешение  дал  управлЯющий.
Џриснилось мне: мать очень  плоха...  -  €  после  краткого  молчаниЯ,  пока
столетнЯЯ мулатка прислушивалась, как бьетсЯ пульс  пространства:  жила  она
крохами воздуха - уже с трудом дышала,  крохами  света  -  почти  ничего  не
видела, крохами звуков - глуховата стала, •уамбо заговорил быстро и  громко:
- ‘амбито не возвращаетсЯ туда, где патрон! ‘амбито служил ему всю жизнь,  а
‘амбито беден-беден; патрон все берет у ‘амбито, а длЯ ‘амбито -  ничего,  у
‘амбито все есть, и ничего своего!
     - —еловек этот проклЯтый,  отобрал  наши  земли  там,  там,  на  другом
берегу, где родилсЯ сын и родилась ’ача...
     - € после сказал, что родители оставили ‘амбито в  горах,  чтобы  Ягуар
его съел... Ѓолее двадцати лет, более двадцати пЯти лет,  более  тридцати  с
лишним лет ‘амбито не хотел видеть родителей...  Ќо  ‘амбито  будет  мстить,
платить той же монетой этому барчуку  Ѓоби.  Ѓарчук  Ѓоби,  высокий-высокий,
волосы огненного цвета, будет очень печален... Ћн  слушает  -  Я  говорю,  а
волосы его печальны... „ед убил твоего отца,  барчук  Ѓоби!..  Џечальны  его
волосы, замолк его открытый рот, как услышал второй  раз:  дед  убил  твоего
отца, барчук Ѓоби, на ЋбезьЯньем повороте; Я хотел, барчук Ѓоби,  нажать  на
скорость, ускорить - ускорить ход дрезины и - лапами вверх под откос - и  на
дне осталсЯ твой отец с разбитой головой, твой отец, барчук Ѓоби...
     - Ђ твой отец погребен здесь...
     - Ќо мать жива... - прервал ее •уамбо, радостно улыбаЯсь.
     - € Я могу умереть, -  продолжала  мулатка,  -  потом,  когда  вернетсЯ
‘амбито, умереть и объЯснить отцу, что •уамбо снова с ним, снова  с  ним,  -
она всхлипнула, - снова с нами, с родителЯми, а мы -  с  ‘амбито...  €  отец
будет благодарить,  будет  благодарить  под  землей!  Ћтец,  ‘амбито,  будет
плакать, плакать под землей от радости, плакать от удовольствиЯ, от  большой
радости и большого удовольствиЯ!
     •уамбо  сжимал  ее  холодные  руки  с  длинными  пальцами  и   ногтЯми,
напоминающими своей формой семена какого-то древнего плода.
     - Ћтца звали Ђгапито ‹уиса; так же как у ‘амбито, у него были  кудрЯвые
волосы - чернаЯ морскаЯ губка... ’оба - дочка  хорошаЯ,  Ђнастасиа  -  дочка
плохаЯ, дочка оттуда, где было нам плохо, с плохого берега.  Ђгапито  всегда
говорил: плохо - это еще не совсем плохо, но дочь плохаЯ  -  очень  плохо...
Ђнастасиа не принесла мне внука, Я могу умереть, не видеть внука...
     •уамбо оставил чемоданчик в доме матери и вернулсЯ в  поселок.  “  него
звенело в ушах. ’ак бывает всегда, когда в прибрежную полосу  спускаешьсЯ  с
горных высот. ‘нова и снова сует он пальцы  в  уши,  ввинчивает,  как  будто
стараетсЯ достать из ушей звенЯщую часовую пружинку. Џоселок, казалось, стал
хуже. †изнь  побережьЯ  становилась  не  лучше,  а  хуже.  Ќемощеные  улицы,
изгороди из тропической крапивы -  чичикасте;  всюду  тебЯ  подстерегают  не
только лучи знойного  солнца,  но  и  ожоги  от  крапивы;  то  тут,  то  там
приютились   хибарки.   ‹авочка   и   таверна   дона   €хинио   Џьедрасанты.
ЏарикмахерскаЯ "ђавноденствие". ЌедостроеннаЯ церковь,  откуда  каждое  утро
из-под циновок выглЯдывает господь бог с бородой из хлопка и в  одеЯниЯх  из
белого полотна, чтобы водворЯть мир среди шести или  семи  прихожан,  живших
окрест  под  бдительным  оком  дона  Џаскуалито   „иаса,   алькальда   столь
популЯрного, что его переизбирают всЯкий раз,  и  настолько  прогрессивного,
что он уже поговаривал: как  только  разобьют  английский  парк  на  гл