Ђлессандро Ѓарикко. ‡амки ѓнева

Ћцените этот текст:
Ђлессандро Ѓарикко. ‡амки ѓнева

Alessandro Baricco. Castelli di rabbia
ђоман
Џеревод с итальЯнского Ќаталии Љолесовой
‘анкт-Џетербург, symposium, FABULA RASA, 2004
OCR: €горь џковлев
‚ычитка: ѓайнутдинова Ђнна
---------------------------------------------------------------

Љарине, из моего далека

Und wir; die an steigendes Gluck...
€ мы, о ввысь уносЯщемсЯ счастье...

—асть перваЯ

- ќй, там - что, нет никого?.. Ѓђќ’... что за черт, оглохли они там,
что ли?.. Ѓђќ’!
- Ќе ори так, тебе это вредно, ѓарольд.
- Људа ты запропастилсЯ, черт тебЯ дери... џ уже битый час здесь стою
и...
- ’воЯ колымага совсем развалилась, ѓарольд, не надо бы тебе так быстро
ездить...
- „а наплевать на нее, возьми-ка лучше это...
- —то это?
- „а Я сам не знаю, Ѓрэт... откуда мне знать... это посылка. Џосылка
длЯ миссис ђайл...
- „лЯ миссис ђайл?
- Ћна пришла вчера вечером... и вид у нее такой, будто бы пришла она
издалека...
- Џосылка длЯ миссис ђайл...
- ‘лушай, возьми ее быстрее, Ѓрэт, мне нужно вернутьсЯ в Љвиннипак до
полуднЯ...
- Ћ'кей, ѓарольд.
- ‹ично миссис ђайл, ты понЯл?
- ‹ично миссис ђайл.
- Ћтлично... и не валЯй дурака, Ѓрэт... поЯвлЯйсЯ хоть иногда в городе,
ты же просто сгниешь в этой дыре...
- Љолымага у тебЯ жуткаЯ, ѓарольд...
- ‘коро увидимсЯ, о'кей?.. Ќо, пошла, давай!.. “видимсЯ, Ѓрэт!
- Ќе гони ты так на этой колымаге, ќ‰, ѓЂђЋ‹њ„, Ќ… ѓЋЌ€ ’ЂЉ.. Ќе стоит
тебе так гнать на этой развалюхе. Љогда колымага такаЯ никчемнаЯ...
- Њистер Ѓрэт...
- ...и разваливаетсЯ от одного только взглЯда....
- Њистер Ѓрэт, Я ее нашел... Я нашел веревку...
- Њолодец, Џит, положи ее туда, положи в повозку...
- ...она лежала прЯмо в зерне, ее не было видно...
- •орошо, Џит, а теперь иди-ка сюда... положи пока эту веревку и иди
сюда, мой мальчик... мне нужно, чтобы ты быстро сбегал в город и обратно,
понЯл?.. ‚от, возьми этот пакет. Ѓеги, разыщи Њэгг и отдай ей. € послушай...
‘кажи ей, что это посылка длЯ миссис ђайл, о'кей? ‘кажи ей: это посылка длЯ
миссис ђайл, она пришла вчера вечером и выглЯдит она так, будто пришла
издалека. ’ы хорошо понЯл?
- „а.
- ќто посылка длЯ миссис ђайл...
- ...она пришла вчера вечером, и... она из...
- ...выглЯдит она так, будто пришла издалека, вот как ты должен
сказать...
- ...издалека, о'кей.
- Ќу, хорошо, беги... и все времЯ повторЯй это, пока бежишь, тогда ты
не забудешь... ну давай, мой мальчик...
- „а, мистер...
- ЏовторЯй все вслух, это очень помогает.
- „а, мистер... ќто посылка длЯ миссис ђайл, она пришла вчера вечером,
и... она пришла вчера вечером, и она выглЯдит...
- Ѓ…ѓ€ †…, Џ€’, џ ‘ЉЂ‡Ђ‹ - Ѓ…ѓ€!
- ...будто бы пришла она издалека, это посылка длЯ миссис ђайл, она
пришла вчера вечером, Я она выглЯдит... как будто она пришла издалека... это
посылка длЯ... миссис ђайл... длЯ миссис ђайл, она пришла вчера вечером... и
она выглЯдит... она выглЯдит как будто она издале... далека... это
посылка... это посылка длЯ миссис... она пришл... издале... нет, она пришла
вчера... она пришла... вчера...
- ќй, Џит, что за дьЯвол тебЯ укусил? Људа ты так несешьсЯ?
- Џривет, ќнди... она пришла вчера... Я ищу Њэгг, ты ее не видел?
- Ћна там, на кухне.
- ‘пасибо, ќнди... это посылка длЯ миссис ђайл... она пришла вчера... и
она выглЯдит... она выглЯдит, как будто она пришла издалека... издале...
дале... это посылка... „обрый день, мистер ѓарп!.. длЯ миссис ђайл... она
пришла вчера... и она... она пришла вчера и она... это посылка, это посылка
длЯ миссис... миссис ђайл... и она выглЯдит, будто она пришла... Њэгг!
- Њалыш, что случилось?
- Њэгг, Њэгг, Њэгг...
- —то это у тебЯ в руках, Џит?
- ќто посылка... это посылка длЯ миссис ђайл...
- Џокажи-ка...
- Џодожди, это посылка длЯ миссис ђайл, она пришла вчера вечером и...
- Ќу, Џит...
- ...она пришла вчера и...
- ...она пришла вчера...
- ...она пришла вчера, и она выглЯдит издалека, вот.
- ‚ыглЯдит издалека?!
- „а.
- „ай Я посмотрю, Џит... выглЯдит издалека... на ней полно надписей,
видишь?.. и, думаю, Я знаю, откуда она... ‘мотри, ‘титт, пришла посылка длЯ
миссис ђайл...
- Џосылка? ’ЯжелаЯ?
- Ћна выглЯдит издалека.
- „ай-ка, Џит... она легкаЯ... легкаЯ... что скажешь, ‘титт, она похожа
на подарок?
- Љто его знает, может быть, там деньги... а может быть, это просто
шутка...
- ’ы знаешь, где госпожа?
- Ћна только что пошла в свою комнату...
- ‘лушай, ты оставайсЯ здесь, а Я поднимусь на минутку...
- Њожно, Я тоже пойду, Њэгг?
- ‹адно, Џит, только давай быстрее... Я сейчас вернусь, ‘титт...
- ќто просто шутка, думаю, это просто шутка...
- Џравда, это не шутка, Њэгг?
- Љто его знает, Џит.
- ’ы все знаешь, только не хочешь сказать, да?
- Њожет быть, Я и знаю, но тебе-то точно не скажу... давай закрой
дверь...
- џ никому не скажу, клЯнусь, никому...
- Џит, будь умницей... потом и ты все узнаешь, вот увидишь... и, может
быть, скоро будет праздник...
- Џраздник?
- Ќу, что-то в этом роде... если здесь внутри то, что Я думаю, завтра
будет необыкновенный день... или, может быть, послезавтра, или через
несколько дней... но такой день будет...
- Ќеобыкновенный день? Џочему необыкно...
- ’сс! ‘той здесь, Џит. ‘той на месте, хорошо?
- ‹адно.
- ‘той на месте... Њиссис ђайл... извините, миссис ђайл...
€ тогда, только тогда „жун ђайл поднЯла голову от письменного стола и
обернулась к закрытой двери.
„жун ђайл. ‹ицо „жун ђайл. Љогда женщины Љвиннипака смотрели на себЯ в
зеркало, они думали о лице „жун ђайл. Љогда мужчины Љвиннипака смотрели на
своих женщин, они думали о лице „жун ђайл. ‚олосы, скулы, белоснежнаЯ кожа,
изгиб бровей „жун ђайл. Ќо самыми удивительными - смеЯлась ли она, кричала
ли, молчала ли, или просто сидела, как бы в ожидании чего-то, - были губы
„жун ђайл. ѓубы „жун ђайл завораживали... Ћни просто будоражили фантазию.
Ћни раскрашивали ваши мысли в Яркие цвета. «Ћднажды Ѓог создал губы
„жун ђайл. € именно тогда ему на ум внезапно пришла мысль о грехе».
’ак это рассказывал ’иктель, который разбиралсЯ в богословии, так как
когда-то был поваром в семинарии, - как, по крайней мере, говорил он сам,
или в тюрьме, как говорили другие, - глупцы, - так он их называл. Ќикто
никогда не смог бы описать его, говорили все. ‹ицо „жун ђайл, разумеетсЯ. Ћ
нем грезил каждый. € вот теперь оно здесь, именно здесь, - и оно, еще минуту
назад склонЯвшеесЯ над столом, - уже обращено к закрытой двери, - и губы
„жун ђайл произносЯт:
- џ здесь.
- ‚ам посылка, миссис.
- ‚ходи, Њэгг.
- ‡десь посылка... длЯ вас.
- Џокажи.
„жун ђайл поднЯлась, взЯла пакет, прочитала имЯ, написанное чернилами
на коричневой бумаге, посмотрела с другой стороны, поднЯла глаза вверх, на
минуту закрыла их, снова открыла, опЯть осмотрела пакет, взЯла со стола нож
длЯ бумаги, разрезала шпагат, развернула коричневую обертку - под ней
оказалась белаЯ.
Њэгг сделала шаг к двери.
- ЋстаньсЯ, Њэгг.
Ћна развернула белую бумагу, под которой показалась розоваЯ, в нее была
завернута сиреневаЯ коробочка, в которой „жун ђайл обнаружила другую,
обтЯнутую зеленой тканью.
Ћна открыла эту коробочку. ‡аглЯнула в нее. …е лицо ничего не выразило.
Џотом она ее закрыла. ‡атем, повернувшись к Њэгг, улыбнулась ей и сказала:
- Њистер ђайл возвращаетсЯ. ‚от так.
€ тогда Њэгг побежала вниз вместе с Џитом, повторЯЯ: «Њистер ђайл
возвращаетсЯ», и ‘титт произнес: «Њистер ђайл
возвращаетсЯ», и по всем комнатам пронессЯ шепот: «Њистер ђайл
возвращаетсЯ», и кто-то крикнул в открытое окно: «Њистер ђайл
возвращаетсЯ», и вот уже над полЯми пронеслось: «Њистер ђайл
возвращаетсЯ», и это известие донеслось до реки, у которой раздалось:
«Њистер ђайл возвращаетсЯ». € раздалось так громко, что и на
‘текольном заводе кто-то услышал и, повернувшись к соседу, шепнул:
«Њистер ђайл возвращаетсЯ», и весть эта донеслась до каждого,
несмотрЯ на шум печей, из-за которого приходилось повышать голос, чтобы тебЯ
услышали; «—то ты сказал?» - «Њистер ђайл
возвращаетсЯ», и голос этот становилсЯ все громче и громче и наконец
стал таким громким, что о том, что случилось, узнал самый последний, самый
глухой рабочий, вздрогнув, как от выстрела у самого уха, от слов:
«Њистер ђайл возвращаетсЯ», - одним словом, это было подобно
взрыву, эхо от которого поднЯлось высоко в небо, отдалось в ушах и в
сознании, и даже в Љвиннипаке, который был оттуда в часе езды, даже в
Љвиннипаке спустЯ совсем немного времени жители увидели, как на всем скаку в
город въехал Ћлливи, скатилсЯ кубарем с конЯ, растЯнулсЯ на земле, проклинаЯ
Ќебо и Њадонну, и, поднЯв с земли свою шлЯпу, и с задницей, запачканной
грЯзью, произнес - тихим голосом, как будто бы новость при его падении
лопнула, сдулась и истерлась в порошок, - он пробормотал как бы про себЯ:
- Њистер ђайл возвращаетсЯ.
‚ремЯ от времени мистер ђайл возвращалсЯ. Љак правило, это случалось
спустЯ некоторое времЯ после того, как он уезжал. —то свидетельствует о
внутренней, психологической и, можно сказать, моральной дисциплине этого
человека. Џо-своему мистер ђайл любил точность.
ѓораздо труднее было понЯть, почему он времЯ от времени уезжал. Ќикогда
не было по-настоЯщему удовлетворительного объЯснениЯ - почему он это делал,
это не зависело ни от времени года, ни от конкретного днЯ, ни от какой-либо
причины. Ћн просто уезжал. ЏриготовлениЯ - серьезные и незначительные -
занимали у него несколько дней: экипажи, письма, багаж, шлЯпы, походный
письменный прибор, деньги, документы - все это он упаковывал и распаковывал,
как всегда улыбаЯсь, с кропотливым и беспорЯдочным проворством запутавшегосЯ
насекомого, вовлеченный в своего рода домашний ритуал, и этот ритуал мог бы
длитьсЯ вечно, если бы в конце концов не заканчивалсЯ одной и той же заранее
известной церемонией, церемонией краткой, едва примечательной и чрезвычайно
тонкой: он выключал свет, и они с „жун лежали молча в постели, в полной
темноте, рЯдом друг с другом, в нерешительности; она пережидала несколько
мгновений, потом закрывала глаза и, вместо того чтобы сказать:
- ‘покойной ночи, -
спрашивала:
- Љогда ты уезжаешь?
- ‡автра, „жун.
€ назавтра он уезжал.
Људа он ехал, никто не знал. „аже „жун. Љое-кто утверждал, что он и сам
хорошо этого не знает; и в доказательство приводили то знаменитое лето,
когда утром седьмого августа он уехал и вернулсЯ на следующий вечер с семью
нераспакованными чемоданами и с самым невозмутимым лицом. „жун его ни о чем
не спросила. Ћн ничего не объЯснил. ‘луги распаковали чемоданы. Џосле этой
маленькой заминки жизнь пошла своим чередом.
Ђ иногда, как говорили, он мог уехать на несколько месЯцев. ќто
нисколько не менЯло его укоренившихсЯ привычек: он не присылал ни малейшей
весточки о себе. Ћн буквально исчезал. Ќи письма, ничего. „жун к этому
привыкла и не тратила времени на напрасное ожидание.
‘луги, которые, в общем-то, любили мистера ђайла, думали, что он
уезжает по делам.
- ќто ‘текольный завод заставлЯет его уезжать так далеко.
’ак говорили. Људа это - так далеко - оставалось весьма неопределенным,
но, по крайней мере, это было хоть каким-то объЯснением. € долЯ истины в
этом была.
‚ самом деле, иногда, когда мистер ђайл возвращалсЯ, в чемодане у него
были удивительные и многообещающие договоры: на 1500 стаканов в форме
башмака (так они и остались стоЯть непроданными в витринах половины …вропы),
на 820 квадратных метров цветного стекла (семь цветов) длЯ новых витражей
собора ‘ен-„жуст, на сосуд диаметром 80 сантиметров длЯ садов Љаза ђеале, и
тому подобное. € совсем уж невозможно забыть одно из его возвращений, когда
мистер ђайл, даже не стрЯхнув с себЯ дорожную пыль и ни с кем не
поздоровавшись, побежал через полЯ к заводу, с порога устремилсЯ к каморке
Ђндерсона и, глЯдЯ прЯмо ему в глаза, сказал:
- ‘лушай менЯ, Ђндерсон... если бы нам нужно было изготовить лист
стекла, но лист очень большой, понимаешь? Ћчень большой... самый большой...
и, главное, тонкий... как ты думаешь, насколько большим мы смогли бы его
сделать?
‘тарый Ђндерсон сидел над счетами и квитанциЯми. ‚ них он не понимал
абсолютно ничего. Ћн, совершенный гений во всем, что касалось стекла, совсем
не разбиралсЯ в счетах. Ћн блуждал по цифрам изумленным взглЯдом. € поэтому,
едва услышав о стекле, он, как рыба, попавшаЯсЯ на крючок, позволил вытащить
себЯ из этого морЯ, - морЯ цифр, бездны счетов.
- Ќу, может быть, метр, лист метр на тридцать, как мы тогда делали длЯ
„енбери...
- Ќет, Ђндерсон, больше, гораздо больше, чем ты можешь себе
вообразить...
- Ѓольше?.. Ќу, если бы можно было попробовать раз-другой, а потом
сделать штук десЯть пробных, может быть, в конце концов нам и удалось бы
получить действительно один большой лист, может быть, с два метра... может
быть, даже и больше, скажем, два метра на метр, прЯмоугольник из стекла
длиной два метра...
Њистер ђайл обошел его и встал за спинкой его стула.
- ‡наешь что, Ђндерсон? џ нашел способ сделать его в три раза больше.
- ‚ три раза больше?
- ‚ три раза.
- Ђ что мы будем делать с листом стекла в три раза больше?
‚от что он спросил его, этот старик: что мы будем делать, спросил он
его, с листом стекла в три раза больше?
Ђ мистер ђайл ответил:
- „еньги, Ђндерсон. Њы будем грести их лопатой.
‚ действительности, если говорить начистоту, способ, который мистер
ђайл нашел невесть в каком уголке света, вбил себе в голову и запечатлел в
своей фантазии, чтобы потом рассказать о нем Ђндерсону, прЯмо глЯдЯ в его
прозрачные глаза, был столь же гениален, сколь и безнадежен. Ђндерсон же был
гением в изготовлении стекла - и был таковым уже бессчетное число лет, а до
него - его отец, а до его отца - отец его отца, который первым в семье
послал к дьЯволу своего собственного отца-крестьЯнина и его ремесло, чтобы
разобратьсЯ наконец, какой это нечистой силой обрабатываетсЯ столь
бездушный, но волшебный камень - без прошлого, без цвета и без имени,
который все называют стеклом. ‚ общем, он был гением, он был им всегда. € он
начал думать. Џоскольку действительно, должно быть, существовал некий способ
изготовлениЯ стекла в три раза больше. € это, собственно говорЯ, и было
самым гениальным в способе мистера ђайла: он всегда интуитивно знал, что
можно сделать нечто, прежде чем кому-нибудь приходило в голову, длЯ чего это
может понадобитьсЯ. € вот, он билсЯ над этим, Ђндерсон, - дни, недели и
месЯцы. € в конце концов разработал способ, который позже стал известен под
именем «Џатент Ђндерсона со ‘текольного завода ђайла», вызвавший
благоприЯтные отзывы в местной печати и широкий интерес у многих мыслЯщих
людей в разных частЯх света. Ќо гораздо важнее то, что «Џатент
Ђндерсона со ‘текольного завода ђайла» с этой минуты на несколько лет
изменил жизнь мистера ђайла, оставив, как мы увидим, определенный след в его
истории. €стории необычной, котораЯ, без сомнениЯ, так или иначе шла бы
своим ходом и в конце концов привела бы его к тому, что и было написано у
него на роду, но все же тем не менее ей было угодно, чтобы поворотным
моментом в ней ЯвилсЯ именно «Џатент Ђндерсона со ‘текольного завода
ђайла». ’акова судьба: она могла бы плести нить нашей жизни тихо и
незаметно, а вместо этого она поджигает на своем пути, там и тут, отдельные
мгновениЯ, выбираЯ их из тысЯчи других мгновений нашей жизни. Ќочью, когда
вы предаетесь воспоминаниЯм, они горЯт Ярким светом, отмечаЯ вехами ход
вашей судьбы. ќти одинокие огни горЯт так Ярко, что иногда высвечивают хоть
какие-то причины произошедшего в вашей жизни.
Љ примеру, в свете «Џатента Ђндерсона со ‘текольного завода
ђайла» и того, что за ним последовало, становитсЯ Ясно, почему столь
естественными казались слухи о том, что поездки мистера ђайла были, главным
образом, деловыми. € все же...
€ все же невозможно было не заметить очевидного: существовали мириады
мелких фактов, деталей и Явных совпадений, проливающих определенный свет на
те непостижимые и неоспоримые ЯвлениЯ, которыми были поездки мистера ђайла.
Њириады мелких фактов, деталей и Явных совпадений, о которых даже не стоило
бы упоминать, потому что они, словно тысЯча мелких ручейков, впадающих в
большое озеро, вылились однажды в чистую правду. ќто случилось в один
Январский день, когда мистер ђайл вернулсЯ из очередной поездки, и был он не
один, - он ЯвилсЯ с Њорми. ѓлЯдЯ „жун в глаза, он сказал ей очень просто, -
положив руку на плечо мальчугана, - он ей сказал, - а мальчонка между тем не
отрываЯсь смотрел на прекрасное лицо „жун, - так вот, он сказал:
- ќто Њорми, и он мой сын.
Ќад ними нависало сумрачное Январское небо. ‚округ - горстка слуг. ‚се
невольно опустили глаза. ‚се, кроме „жун. Ћна смотрела на блестЯщую кожу
мальчика, кожу цвета песка, кожу, обожженную солнцем, но обожженную раз
навсегда - тысЯчу лет назад. € первой ее мыслью было:
«’а шлюха была черной».
Ћна видела ее, эту женщину, котораЯ в какой-то далекой стране сжимала
ногами мистера ђайла, кто знает - может быть, это было ее ремесло, а может,
она делала это из удовольствиЯ, скорее всего - ремесло. Ћна смотрела на
мальчишку: на его глаза, его губы, белые зубы - и видела ее все отчетливее -
настолько отчетливо, что втораЯ пронзившаЯ ее мысль была: «’а шлюха
была красоткой». Ћбе эти мысли пронеслись в ее голове за одно лишь
мгновение. € на одно лишь мгновение эта крошечнаЯ человеческаЯ вселеннаЯ,
отрезаннаЯ от остальной галактики, сконцентрировшаЯсЯ на себе самой и Явно
переживавшаЯ драму, - на одно лишь мгновение эта крошечнаЯ человеческаЯ
вселеннаЯ погрузилась в молчание. Ђ затем неожиданно, среди всеобщего
замешательства, раздалсЯ ее голос, и его услышали все:
- Џривет, Њорми. ЊенЯ зовут „жун, и Я не твоЯ мать. € никогда ею не
буду.
Џравда, сказано это было мЯгким голосом. ќто могут подтвердить все. Ћна
сказала это мЯгким голосом. Ћна могла бы сказать это с бесконечной злобой, и
все же она произнесла эти слова мЯгко. Ќужно было слышать, каким мЯгким
голосом это было сказано: «Џривет, Њорми. ЊенЯ зовут „жун, и Я не твоЯ
мать. € никогда ею не буду».
‚ тот вечер пошел дождь, и это было похоже на наказание. Ћн хлестал всю
ночь с необычайной свирепостью. «‘ильно он помочилсЯ», как
говаривал ’иктель, который разбиралсЯ в богословии, потому что был поваром в
семинарии, - как, по крайней мере, утверждал он сам; в тюрьме - как говорили
некоторые; глупцы, - так он их называл. Њорми лежал в своей комнате, натЯнув
одеЯло на голову, ожидаЯ раскатов грома, но так и не дождалсЯ. …му было
восемь лет, и он не понимал, что происходит. € все же два образа четко
запечатлелись в его сознании: лицо „жун, - самое красивое лицо, какое он
только видел в своей жизни, и стол, накрытый внизу, в столовой. ’ри
подсвечника, горЯщие свечи, узкие граненые горлышки бутылок, сверкающие как
алмазы, салфетки с вышитыми на них таинственными буквами, дымок,
поднимающийсЯ из белой супницы, золотой ободок тарелок, блестЯщие фрукты,
лежащие на больших листах в серебрЯных вазах. ‚се это, и еще лицо „жун. ќти
два образа стоЯли у него перед глазами и были воплощением абсолютного и
безусловного счастьЯ. …сли бы можно было унести их с собой на всю жизнь!
Џочему это жизнь все времЯ над нами насмехаетсЯ? Ћна настигает нас еще в
нежном возрасте и сеет в нашей детской душе некий образ, или запах, или
звук, и оставлЯет его в нашей памЯти. € этот-то момент и был счастьем. ’ы
понимаешь это потом, когда уже слишком поздно. ’ы уже далеко: в тысЯчах
километрах от этого образа, звука, запаха. € нет к ним возврата.
Ђ в другой комнате у окна стоЯла „жун. Џрижавшись лицом к стеклу, она
смотрела на нескончаемый поток. Ћна стоЯла неподвижно, пока не
почувствовала, как на ее талию легли руки мистера ђайла; он мЯгко повернул
ее к себе, он смотрел на нее удивительно серьезно, и голос его был тихим и
нежным:
- „жун, если ты хочешь спросить менЯ о чем-нибудь, спроси сейчас.
„жун стала развЯзывать красный платок у него на шее, потом скинула с
него пиджак и медленно, одну за другой, принЯлась расстегивать пуговицы на
его темном жилете, начинаЯ с самой нижней и постепенно поднимаЯсь все выше и
выше, пока не осталась одна, последнЯЯ пуговица, занЯвшаЯ ненужную оборону:
она сопротивлЯлась мгновение, одно лишь мгновение, прежде чем уступить, в
полной тишине, и мистер ђайл наклонилсЯ к „жун, чтобы сказать, - но это
скорее было похоже на просьбу:
- Џослушай, „жун... посмотри на менЯ и спроси то, что ты хочешь...
Ќо „жун не сказала ни слова. Ћна просто тихо заплакала, и ничто не
изменилось в ее лице; она плакала так, как умеют немногие, - одними лишь
глазами, подобно тому, как сосуд, до краев наполненный грустью, стоит
безучастно до тех пор, пока одна лишь каплЯ не переполнит его и не перетечет
через край, а за ней следует тысЯча других, а он стоит, бесстрастный, и по
краЯм его стекают слезы обиды. ’ак плакала „жун. € она плакала не
переставаЯ, - даже потом, когда он, обнаженный, лежал под ней, а она
целовала его всего, она плакала не переставаЯ, изливаЯ всю свою грусть в
этих медленных и молчаливых слезах, - и не было ничего прекраснее этих слез,
- плакала, когда сжимала в руках плоть мистера ђайла и медленно касалась
губами этой невообразимо гладкой кожи, - и не было губ прекраснее, - плакала
так, как умела только она, когда, раздвинув ноги, очень быстро и с какой-то
Яростью она вонзила плоть мистера ђайла в свое лоно, а значит, и самого
мистера ђайла, в каком-то смысле, она вонзила в себЯ, и, упершись руками в
постель, глЯдела сверху на лицо этого мужчины, который, уехав на другой край
земли, чтобы трахать какую-то красотку-негритЯнку, трахал ее с такой
страстной одержимостью, что оставил ей в чреве ребенка; глЯдЯ в это лицо,
обращенное на нее, она принЯлась вращать внутри себЯ побежденного
противника, - это была плоть мистера ђайла, - отчаЯнно вращать его и
укрощать, и он проникал в нее все глубже, - и все не переставала плакать -
если это можно назвать просто плачем, - и делала это со все большей Яростью,
даже бешенством, а мистер ђайл пыталсЯ прижать ей руки к бокам, безуспешно и
напрасно стараЯсь унЯть эту женщину, котораЯ, овладев его естеством, глухими
ритмичными движениЯми уже вырвала из его сознаниЯ все то, что было
серьезнее, чем просто жажда все новых наслаждений. Ћна все плакала и молчала
- плакала и молчала, даже когда увидела, что мужчина, лежащий под ней,
вконец обессилел и закрыл глаза, даже когда почувствовала, как он, этот
мужчина, который был в ней, судорожно скользнув меж ее бедер, резко вонзил в
ее лоно свою плоть таким невероЯтным, истеричным рывком, что до боли пронзил
ее чувством любви.
€ только потом, - чуть позже, когда мистер ђайл смотрел на нее в
полутьме и, гладЯ ее, пыталсЯ справитьсЯ с изумлением, „жун сказала:
- џ прошу тебЯ, не говори об этом никому.
- џ не могу, „жун. Њорми - мой сын, Я хочу, чтобы он рос здесь, с нами.
€ все должны знать это.
„жун лежала, уткнув лицо в подушку и закрыв глаза.
- џ прошу тебЯ, не говори никому, что Я плакала.
Њежду этими двумЯ было что-то, что всегда оставалось тайной или чем-то
в этом роде. Ќевозможно было догадатьсЯ, что они говорили друг другу, как
жили и какими они были на самом деле. Њожно было сломать голову, пытаЯсь
додуматьсЯ, что значат некоторые их жесты. € можно было годами задаватьсЯ
бесконечными почему. …динственное, что часто было очевидным, даже почти
всегда, а может быть, и всегда, - единственное, что было очевидным, - это
то, что в том, что они делали, и в том, чем они были, было нечто - так
сказать - прекрасное. ‚от так. ‚се говорили: «Љак прекрасно поступил
мистер ђайл», или: «Љак прекрасно поступила миссис „жун».
Њожно было почти ничего не понимать в их отношениЯх, но, по крайней мере,
это было понЯтно всегда. Ќапример, никогда мистер ђайл не присылал из своих
поездок никаких вестей, ни единой записки. Ќикогда. Ћднако за несколько дней
до возвращениЯ он непременно присылал „жун маленькую посылку. Ћна ее
открывала и находила там одну драгоценность.
Ќи строчки письма, ни даже подписи: одна лишь драгоценность.
Љонечно, любой из вас смог бы найти тысЯчу объЯснений такого рода
поступкам, начинаЯ с самого примитивного, то есть что мистер ђайл чувствовал
себЯ в чем-то виноватым и поэтому поступал так, как все мужчины, иначе
говорЯ - откупалсЯ дорогими подарками. Ќо поскольку мистер ђайл не был похож
на других мужчин, а „жун не была похожа на других женщин, - подобное, весьма
логичное, объЯснение никуда не годилось, и ему на смену выдвигались
фантастические теории, в которых чудеснейшим образом переплетались
контрабанда алмазами, многозначительные эзотерические символы, античные
традиции и поэтичные любовные истории. …ще более смущало то, что „жун
никогда, совсем никогда не надевала подаренные драгоценности, и, казалось,
они ее не занимали вовсе, хотЯ часто с озабоченным видом она проверЯла свои
коробочки, постоЯнно смахивала с них пыль и следила, чтобы никто не сдвигал
их с предназначенного им места. € даже спустЯ несколько лет после ее смерти
эти коробочки стоЯли, аккуратно поставленные одна на другую, каждаЯ на своем
месте, такие нелепые и пустые, а когда принЯлись искать драгоценности,
искали их много дней и недель, пока не понЯли наконец, что найти их просто
невозможно. ‚ общем, сколько бы вы ни думали об этой истории с
драгоценностЯми, вы никогда не нашли бы ей окончательного объЯснениЯ. Ќо
каждый раз, когда мистер ђайл возвращалсЯ, слуги спрашивали друг друга:
«Ђ драгоценность приходила?», и тогда кто-нибудь отвечал:
«ЉажетсЯ, - да, кажетсЯ, она пришла пЯть дней назад, в зелененькой
коробочке», и тогда они улыбались и говорили про себЯ: «Љак
прекрасно поступил мистер ђайл». Џотому что ничего другого, кроме этой
пустЯчной и вместе с тем такой важной фразы, - что это прекрасно, - они
тогда и не могли сказать...
‚от такие были мистер и миссис ђайл.
’акие странные, и непонЯтно было, какаЯ таинственнаЯ сила удерживает их
вместе.
€ все же они были.
Њистер и миссис ђайл.
’ак они проживали свою жизнь.
Ђ потом вдруг Явилась ќлизабет.

- «€ благословил Ѓог последние дни €ова более, нежели прежние: у
него было четырнадцать тысЯч мелкого скота, шесть тысЯч верблюдов, тысЯча
пар волов и тысЯча ослиц. € было у него семь сыновей и три дочери. € нарек
он имЯ первой …мима, имЯ второй - ЉассиЯ, а имЯ третьей -
Љеренгаппух...»
Џекиш никогда не мог понЯть, что за имЯ было у третьей дочери. Ќо одно
было Ясно: сейчас нет времени думать об этом. € он продолжал читать
монотонным, безразличным голосом, как будто разговаривал с глухим:
- «...€ не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери
€ова, и дал им отец их наследство между братьЯми их. Џосле того €ов жил сто
сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого
рода».
’екст заканчивалсЯ. Џекиш набрал воздуха и выдохнул:
- «€ умер €ов в старости, насыщенный днЯми».
Џекиш замер. Ћн и сам точно не знал - почему, но он подумал, что после
этих слов надо ненадолго замереть. €так, хотЯ это было совершенно неудобно,
он замер. Ћн лежал на траве, прижав лицо к отверстию оловЯнной трубы. ’руба
тоже лежала на земле («непростительнаЯ наивность» - так это
прокомментирует впоследствии профессор „аллет), труба длиной 565,8 метра и
диаметром с кофейную чашечку. Џекиш прижалсЯ к ней лицом так, что над трубой
оставались только глаза, - идеальнаЯ поза в его положении: так он мог читать
книгу, открытую на странице 565, которую он держал одной рукой над трубой.
„ругой рукой он старательно затыкал дырки, которые оставлЯла в отверстии его
далеко не сферическаЯ голова: «детские уловки», - как заметит
позже, и не без основаниЯ, уже названный профессор „аллет.
—ерез несколько минут Џекиш зашевелилсЯ. Ќа лице его отпечаталась
окружность трубы, и одна нога затекла. Ћн с трудом встал, положил книгу в
карман, пригладил седые волосы, пробормотал что-то про себЯ и пошел вдоль
трубы. 565,8 метра - это вам не шуточное расстоЯние! Џекиш побежал. Ћн
бежал, стараЯсь ни о чем не думать, посматриваЯ то на трубу, то под ноги.
’рава шуршала под ботинками, впереди простиралась труба, как бесконечнаЯ
длиннаЯ ракета, а когда он поднимал взглЯд выше, он видел неподвижный
усмехающийсЯ горизонт, - все относительно, - это он уже знал. ‹учше смотреть
на землю или на трубу - на трубу и на ноги - сердце начало бешено стучать.
‘покойно. Џекиш остановилсЯ. ЏостоЯл, оглЯнулсЯ: позади - сто метров.
Џосмотрел перед собой: впереди - бесконечнаЯ труба. ‘покойно. Ћн снова
двинулсЯ, стараЯсь ни о чем не думать. ‚округ - мЯгкий вечерний свет. ‘олнце
еще немного греет, и в такое времЯ, когда уже набегают облака, на сердце
очень легко, и поэтому вечером обычно мысли приЯтные, а вот ближе к полудню
можно „аже убить кого-нибудь, или еще хуже: подумать о том, чтобы убить, или
еще хуже: обнаружить в себе способность подумать о том, чтобы убить. ‚от
так. „о конца трубы - 200 метров. Џекиш идет и смотрит то на трубу, то прЯмо
перед собой. “ другого конца трубы, далеко впереди, он смутно различает
фигуру Џента. …сли бы он не заметил его, то продолжал бы идти вперед и ни о
чем не думать, но теперь, увидев Џента, он снова побежал. Џобежал своим
чудным способом: на каждом шагу он выкидывал ногу вперед, а она, упрЯмо не
желаЯ повиноватьсЯ, каждый раз оказывалась позади, и он снова выкидывал ее
вперед, пытаЯсь одновременно справитьсЯ с другой, котораЯ также не желала
сгибатьсЯ, и так далее. ‚ы не поверите, но при желании так можно пройти
целые километры. Џекиш, впрочем, преодолевал лишь метры, один за другим. €
вот впереди у него осталось двадцать метров, потом двенадцать, восемь, семь,
три, один, - и вот он - конец трубы. Ћн остановилсЯ, Џекиш. ‘ердце
выпрыгивало из груди. € дыхание прерывалось. •орошо еще, что вокруг мЯгкий
вечерний свет.
- Џент!
Џент - мальчишка. •отЯ на плечах у него мужской пиджак, Џент - всего
лишь мальчишка. Ћн лежит, растЯнувшись на земле, животом вверх, лицом к
небу, впрочем, неба он не видит, потому что глаза его закрыты. Ћдной рукой
он зажал правое ухо, а левое как можно глубже засунул в отверстие трубы, и,
если бы это было возможно, он просунул бы туда всю голову, в эту трубу, но
даже голова такого маленького мальчонки не пролезла бы в трубу с отверстием
не шире чашки. —то ж поделаешь...
- Џ…Ќ’!
Њальчуган открыл глаза. Ћн увидел небо и Џекиша. Ћн не мог сообразить,
что же ему теперь делать.
- ‚ставай, Џент, мы закончили.
Џент поднЯлсЯ, Џекиш опустилсЯ на землю. € посмотрел мальчику в глаза.
- Ќу?
Џент потер одно ухо, потом другое, поводил вокруг глазами, стараЯсь как
можно дольше не встречатьсЯ взглЯдом с серыми глазами Џекиша.
- Џривет, Џекиш.
- —то значит - привет?
- Џривет.
…сли бы сердце не стучало так сильно, Џекиш сейчас просто бы закричал.
‚место этого он тихо проговорил:
- Џожалуйста, Џент. Ќе говори глупости. ‘кажи, что ты слышал.
Ќа Џенте болталсЯ мужской пиджак. —ерный. Ќа нем осталась одна
пуговица. ‚ерхнЯЯ. Ћн теребил ее пальцами, расстегивал, застегивал, с таким
видом, будто собиралсЯ это делать вечно.
- Ќу, скажи хоть что-нибудь, Џент. ‘кажи мне, черт возьми, что ты
слышал из этой трубы.
Њолчание.
- Џро „авида и ѓолиафа?
- Ќет, Џент.
- €сториЯ о Љрасном море и фараоне?
- Ќет.
- Њожет быть, это были Љаин и Ђвель... да, это когда Љаин был братом
ЂвелЯ и...
- Џент, тебе не надо ничего придумывать. ’ы просто должен сказать, что
ты слышал. Ђ если ты ничего не слышал, так и скажи: Я ничего не слышал.
Њолчание.
- џ ничего не слышал.
- Ќичего?
- Џочти ничего.
- Џочти ничего или ничего?
- Ќичего.
€ тут Џекиш вскочил, как от укуса какого-то мерзкого насекомого, и
принЯлсЯ ходить взад-вперед, размахиваЯ руками, как ветрЯнаЯ мельница
крыльЯми, топча траву непослушными ногами. Ћн цедил слова сквозь зубы, с
трудом сдерживаЯ Ярость:
- ќто невозможно, черт возьми... невозможно, невозможно, невозможно...
они не могли исчезнуть так просто, должны же они были выйти откуда-нибудь...
если труба наполнЯетсЯ тысЯчами звуков, не может быть, чтобы они вот так
просто исчезли, прЯмо у тебЯ на глазах... куда-то ведь они должны детьсЯ?..
здесь какаЯ-то ошибка, это точно... где-то мы ошиблись... может быть, нужна
труба потоньше... или, может быть, надо бы ее чуть опустить, точно! - надо
бы сделать небольшой наклон... наверное, звук останавливаетсЯ где-то
посередине трубы... да, какое-то времЯ он поднимаетсЯ, потом
останавливаетсЯ... висит немного в воздухе, смешиваетсЯ с ним, опускаетсЯ на
дно трубы, и олово его поглощает... да, что-то в этом роде... надо
хорошенько подумать, и тогда все отлично получитсЯ... конечно... если Я буду
говорить в немного приподнЯтую трубу, звук будет подниматьсЯ вверх, а потом
опуститсЯ обратно, и тогда Я его снова услышу... Џент, это гениально, ты
понимаешь, что это может значить?.. люди могут слышать свой собственный
голос... человек берет трубу, направлЯет ее вверх, скажем, с наклоном десЯть
градусов, и поет в нее... он напевает более или менее короткую мелодию, это
зависит от длины трубы... поет, а потом слушает, и... голос его поднимаетсЯ,
поднимаетсЯ, потом останавливаетсЯ и возвращаетсЯ обратно, и он его слышит,
понимаешь, слышит... свой голос... это было бы великолепно... его
услышать... это был бы переворот во всех музыкальных школах мира...
представлЯешь себе?.. «‘амослушатель Џекиша, - инструмент, необходимый
длЯ обучениЯ великого певца», говорю тебе, он будет нарасхват... можно
будет сделать его разных размеров, можно будет испробовать разные наклоны,
различные металлы, кто знает, - может быть, его надо бы изготавливать из
золота, нужно проверить, пока это неизвестно, пока надо проверЯть и
перепроверЯть, никогда ничего не выходит, если ты сто раз не проверишь...
- Њожет быть, в трубе дырка и звук выходит через нее.
Џекиш остановилсЯ. Џосмотрел на трубу. Џотом на Џента.
- ‚ трубе - дырка?
- Њожет быть.
€ все-таки, хотЯ теплый вечерний свет - вещь, несомненно, удивительнаЯ,
есть на свете кое-что еще прекраснее. ќто случаетсЯ, когда из-за
непостижимых вихрей воздуха, шуток ветра, капризов неба, стычек увечных туч
и еще десЯтка других случайностей, целого рЯда нелепых обстоЯтельств, -
когда в этом неповторимом вечернем свете совершенно неожиданно начинает идти
дождь. ‘ветит солнце, вечернее солнце, и вдруг - дождь. ‘овершенно
невероЯтно. € нет человека, даже обессилевшего от боли или ослабевшего от
горЯ, у которого при виде такой нелепости не возникает непреодолимого
желаниЯ рассмеЯтьсЯ. Љонечно, вероЯтнее всего, он так и не рассмеетсЯ, но
если бы мир был чуть милосерднее, он бы навернЯка не удержалсЯ от смеха. ќто
как удивительный трюк, прекрасный и неожиданный. ‚ это невозможно поверить.
€ сама вода, проливающаЯсЯ на землю мелкими каплЯми дождЯ, падающего,
кажетсЯ, прЯмо из солнца, которое спустилось к самому горизонту, не похожа
на настоЯщую воду. Ќеудивительно, если на вкус она окажетсЯ сладкой. ‚
общем, это необычнаЯ вода. € эта вода, и сам дождь - Явление исключительное,
не поддающеесЯ никакой логике. ќто как чувство. ’акое сильное, что среди
прочих чувств, дающих хоть какое-то оправдание смешной обыденности нашей
жизни, это - самое пронзительное, самое чистое: вот так стоЯть неповторимым
теплым вечером под нежданным дождем. •отЯ бы один раз в жизни - так стоЯть.
- „ьЯвол! „ырка в трубе... как это Я не подумал... Џент, милый мой, так
вот в чем дело... дырка в трубе... проклЯтаЯ маленькаЯ дырочка... это
Ясно... и через нее-то и выходит звук... наружу...
Џент поднЯл воротник пиджака, глубоко засунул руки в карманы и смотрел
на Џекиша улыбаЯсь.
- Ќо знаешь, что Я тебе скажу? Њы найдем ее, Џент... мы найдем эту
дырку, у нас еще целых полчаса до заката, мы ее найдем... вперед, малыш, мы
не сдадимсЯ так просто... нет.
€ вот они пошли обратно, - Џекиш и Џент, Џент и Џекиш - они шли обратно
вдоль трубы, низко склонившись над ней, один - справа, другой - слева, - шли
медленно, внимательно “сматриваЯ каждый сантиметр трубы, отыскиваЯ
потерЯнный звук, и если бы кто-нибудь увидел их издалека, он спросил бы
себЯ, какого дьЯвола делают в огромном поле эти двое, ползущие как
насекомые, уставившись в землю, и что они потерЯли такого важного, чтобы вот
так, забыв обо всем на свете, рыскать среди полЯ, и кто знает, найдут ли они
когда-нибудь то, что ищут, - хотелось бы, чтобы нашли, чтобы хотЯ бы один
раз, хотЯ бы иногда, - в этом окаЯнном мире, - кто-то, кто ищет, находил бы
потерЯнное. ‚от так, просто - и мог бы сказать себе: Я нашел это, и слегка
улыбалсЯ бы; Я это потерЯл, а теперь нашел, - и такой пустЯк был бы
настоЯщим счастьем.
- ќй, Џекиш...
- Ќе отвлекайсЯ, малыш. …сли мы никогда не найдем эту дырку...
- ‘кажи только одно, Џекиш...
- —то?
- —то это была за историЯ?
- ќто была историЯ об €ове, об €ове и Ѓоге. Ќе отрываЯ глаз от трубы,
не останавливаЯсь, они шли медленно, шаг за шагом.
- ќто прекраснаЯ историЯ, Џекиш, правда?
- „а, прекраснаЯ.
Ѓыло три часа ночи, и город погрузилсЯ во тьму. ‚ пучину своих снов. ‚
свою тЯгостную бессонницу. € так далее.
Ќе спал только Њариус „жоббард, - он сидел за письменным столом / при
свете керосиновой лампы / в комнатушке на третьем этаже дома на улице Њоскат
/ с бежевыми обоЯми в зеленую полосочку / книги, дипломы, маленький
бронзовый „авид, кленовый глобус диаметром метр двадцать один / портрет
господина с усами / другой портрет того же господина / щербатый паркет с
протертым ковром / запах пыли, табака и ботинок / в углу - две пары
истоптанных черных башмаков.
„жоббард пишет. …му около тридцати лет, и он выводит на только что
заклеенном конверте имЯ одного прусского академика - ќрнст •ольц. Џотом -
адрес. ‡атем промокает пресс-папье. …ще раз проверЯет конверт и кладет его
на пачку других писем на правый край стола. €щет среди бумаг какой-то лист,
находит его, пробегает глазами шесть имен, написанных столбиком. ‡ачеркивает
имЯ почтеннейшего проф. ќрнста •ольца. —итает единственное оставшеесЯ имЯ:
ѓосп. Џекиш - Љвиннипак. ђазворачивает письмо г. Џекиша, написанное на
обратной стороне топографической карты вышеназванного Љвиннипака, и читает
его. Ћчень медленно. Џотом берет бумагу и ручку. € пишет.
“важаемый госп. Џекиш,
мы получили ‚аше письмо, содержащее результаты - незаслуженно названные
‚ами неутешительными, - ‚ашего последнего эксперимента касательно
прохождениЯ звука сквозь металлические трубы. Љ сожалению, проф. „аллет в
настоЯщее времЯ не имеет возможности ответить ‚ам лично; простите покорно и
не сочтите за труд прочесть эти строки, написанные ниже-подписавшимсЯ
Њариусом „жоббардом, учеником секретарем почтеннейшего профессора.
‘праведливости ради хочу ‚ам сообщить, что, читаЯ ‚аше письмо, проф.
„аллет не скрывал досады и проЯвлЯл нетерпеливость. Ћн назвал
«непростительной наивностью" то, что трубы лежали прЯмо на траве.
„олжен напомнить ‚ам в этой свЯзи, что если трубы не изолированы от земли,
вибрации воздушного потока в конце концов поглощаютсЯ окружающими предметами
и, таким образом, быстро исчезают. «Љласть трубы на землю - это то же
самое, что играть на скрипке модератором» - это подлинные слова проф.
„аллета. Љроме того, он назвал «детскими уловками» (это его
собственные слова) - закрывать руками входное отверстие трубы, и его
удивило, почему ‚ы не использовали, как того требует элементарнаЯ логика, -
трубу с меньшим отверстием, в ширину ‚ашего рта, - ведь это могло бы придать
воздушному потоку всю силу ‚ашего голоса. —то же касаетсЯ ‚ашей гипотезы о
«‘амослушателе», могу сказать ‚ам, что ‚аши идеи о
распространении звука определенным образом расходЯтсЯ с теориЯми проф.
„аллета. Ќастолько расходЯтсЯ, что почтеннейший профессор высказал одно
утверждение, которое Я считаю себЯ обЯзанным передать ‚ам буквально.
«ќтот человек - сумасшедший». ќтот человек - Я говорю это, чтобы
избежать неЯсностей, - без сомнениЯ, - ‚ы.
Џоскольку проф. „аллет не сказал ничего другого по существу ‚ашего
любезного посланиЯ, на этом мне надлежало бы смиренно закончить выполнение
моих секретарских обЯзанностей. € тем не менее, хотЯ Я и чувствую, что силы
постепенно оставлЯют менЯ, позвольте мне добавить несколько строчек от себЯ
лично. џ полагаю, многоуважаемый госп. Џекиш, что ‚ы не должны прекращать
‚аши эксперименты, напротив - ‚ам надлежит работать еще больше, и
когда-нибудь ‚ы сумеете довести исследованиЯ до конца. Џотому что мысли,
изложенные ‚ами, просто гениальны и, если мне будет позволено так
выразитьсЯ, - они пророческие. Џусть ‚ас не останавливают ни глупые толки
людей, ни, осмелюсь сказать, научные замечаниЯ академиков. ‚ надежде на ‚ашу
сдержанность, могу добавить, что сам проф. „аллет не всегда был вдохновлен
самой чистой и бескорыстной любовью к истине. ‚ течение двадцати шести лет,
в абсолютной анонимности, он работал над изобретением аппарата, способного
производить вечное движение. Џочти полное отсутствие видимых результатов
истощило дух профессора и подорвало его репутацию. Њожете себе представить,
насколько благоприЯтным, при этих обстоЯтельствах, Явилось изобретение, о
котором он рассказал в прессе и которое вызвало необычайный интерес, -
изобретение системы свЯзи посредством цинковых труб, которые профессор
установил в гостинице своего кузена, Ђльфреда „оллета, в Ѓретоне. ‚ам
известно, каковы журналисты. ‡а короткое времЯ, благодарЯ нескольким
статьЯм, написанным в центральных газетах столицы, „аллет стал длЯ всех
пророком «логофора», ученым, способным донести голос любого
человека на другой край света. Ќа самом деле, поверьте мне, „аллет не
ожидает многого от изобретениЯ логофора, если не считать славы, которой он
так долго и безуспешно стремилсЯ, которой достиг столь неожиданно. ЌесмотрЯ
на некоторые его успешные эксперименты, давшие впечатлЯющие результаты, он
полон скрытого, но решительного скептицизма по поводу логофора. ‘нова
надеЯсь на ‚ашу скромность, скажу ‚ам, что Я лично слышал, как проф. „аллет
признавалсЯ одному своему коллеге, правда, после нескольких выпитых стаканов
божоле, - что самое большое, что ему удалось с помощью логофора, - это, стоЯ
у входа в бордель, услышать звуки, доносЯщиесЯ из комнаты на втором этаже.
Љоллега профессора нашел все это весьма остроумным.
џ бы мог рассказать ‚ам другие, не менее впечатлЯющие истории, но моЯ
рука, как ‚ы сами можете видеть, все слабеет. € мозг также. €так, позвольте
мне добавить, что Я бесконечно разделЯю ‚аш энтузиазм и ‚ашу веру в будущее
логофора. Џоследние сравнительные эксперименты госп. Ѓьота и •ассенфарца
весьма убедительно доказали, что очень тихий голос проходит сквозь цинковые
трубы на расстоЯние 951 метр. ‹огично предположить, что более сильный голос
сможет пройти расстоЯние в сто раз большее, а значит - это может быть сто
километров. Џроф. Ђрнотт, которого Я имел счастье встретить прошлым летом,
продемонстрировал мне свои собственные расчеты по распространению голоса в
пространстве; из них однозначно следует, что через трубу голос мог бы
спокойно дойти из ‹ондона в ‹иверпуль.
‚ сеете всего вышеизложенного, высказанные ‚ами мысли кажутсЯ
пророчески точными. Њир наш и вправду в недалеком будущем будет опутан сетью
всевозможных труб, способных уничтожить само расстоЯние. Џоскольку, по
последним данным, скорость звука равна 340 метров в секунду, можно будет
послать любой коммерческий заказ из ЃрюсселЯ в Ђнтверпен за десЯть минут;
или передать военный приказ из Џарижа в Ѓрюссель за четверть часа; или, если
позволите, получить в Њарселе любовное письмо из ‘анкт-Џетербурга,
отправленное оттуда двумЯ с половиной часами раньше. „ействительно, поверьте
мне, больше нельзЯ медлить, надо использовать волшебные свойства движениЯ
звука, чтобы свЯзать между собой города и нации, показать всем народам, что
у них есть одна общаЯ родина - весь мир, а единственные их враги -
противники науки. € вот поэтому, уважаемый госп. Џекиш, Я позволю себе
повторить еще раз: не прекращайте свои эксперименты, напротив, любыми
способами доведите их до конца и опубликуйте их результаты. ‚едь ‚ы, хотЯ и
вдалеке от великого алтарЯ науки и ее жрецов, - идете по светлому пути новой
цивилизации.
Ќе сворачивайте с него.
„умаю, что не смогу больше ни в чем быть ‚ам полезен, что, несомненно,
в данный момент весьма омрачает мои мысли.
ЏрощаЯсь с ‚ами, выражаю сожаление, что не смог познакомитьсЯ с ‚ами
лично, и примите мои наилучшие пожеланиЯ.

€скренне ваш Њариус „жоббард.
P.S. Љ величайшему сожалению, проф. „аллет не в состоЯнии принЯть ‚аше
любезное приглашение на концерт руководимого ‚ами оркестра, который
состоитсЯ в Љвиннипаке в следующий выходной, 26 июлЯ. Џуть не самый близкий,
да к тому же и силы у профессора уже не те. Џримите его самые искренние
извинениЯ.
‘ сердечными пожеланиЯми.

Њ.„.

Ќе перечитываЯ, Њариус „жоббард сложил письмо и сунул его в конверт, на
котором написал адрес госп. Џекиша. Џромокнув чернила пресс-папье, закрыл
чернильницу. ‡атем взЯл пЯть конвертов, лежащих на правом краю письменного
стола, добавил к ним письмо госп. Џекишу и встал. Њедленно вышел из комнаты
и с трудом преодолел ступеньки, ведущие вниз, на первый этаж. „ойдЯ до
дверей сторожа, положил письма на пол у двери. Ћни лежали аккуратной
стопкой, с адресами, написанными безупречным каллиграфическим почерком, но,
что странно, на каждом конверте виднелись капли крови.
ђЯдом с письмами „жоббард положил записку:
Џросьба отослать как можно быстрее. Њ.„.
Ќетрудно догадатьсЯ, что молодой ученик и секретарь проф. „аллета
поднЯлсЯ на третий этаж с гораздо большим трудом и много медленнее чем
спустилсЯ. Ћн снова вошел в кабинет профессора и закрыл за собой дверь.
ѓолова его кружилась, и, прежде чем подойти к столу, он ненадолго
остановилсЯ.
‘ел.
‡акрыл глаза и на несколько минут погрузилсЯ в свои мысли.
Џотом опустил руку в карман пиджака, достал оттуда бритву, открыл ее и
перерезал вены на запЯстьЯх точным и быстрым движением.
‡а час до рассвета полициЯ нашла бездыханное тело проф. „аллета в
комнате на чердаке дома по улице ѓвенегод. Ћн лежал на полу, совершенно
раздетый, с простреленным черепом. ‚ нескольких метрах от него полицейские
обнаружили труп молодого человека лет двадцати, опознанного позже. ќто был
”илипп Љайски, студент юридического факультета. Ќа его теле были
многочисленные колотые раны, а в животе - самаЯ глубокаЯ рана, котораЯ,
очевидно, и Явилась причиной смерти. ‚ тщательно составленном полицейском
отчете было указано, что его тело «нельзЯ было назвать совершенно
обнаженным, так как на нем были некоторые предметы изысканного женского
бельЯ». ‚ комнате были видны несомненные признаки ожесточенной борьбы.
‘мерть проф. „аллета, так же как и господина Љайски, произошла накануне
ночью.
ќто ужасное преступление, как и следовало ожидать, попало на первые
полосы всех столичных газет. ‚прочем, ненадолго. „лЯ следователей не
представлЯло особого труда установить личность убийцы, совершившего это
двойное зверское преступление, - Њариус „жоббард, секретарь проф „аллета,
снимавший вместе с госп. Љайски чердачное помещение, в котором произошла
трагедиЯ. ‚сего за сутки были собраны неопровержимые доказательства его
вины. € только одно непредвиденное обстоЯтельство помешало правосудию
завершить дело надлежащим образом: „жоббард был найден мертвым - он истек
кровью - в кабинете проф. „аллета, на третьем этаже дома по улице Њоскат. Ќа
его похороны не пришел ни один человек.
Њожет показатьсЯ странным, но сначала Џекиш получил газеты, в которых
рассказывалось об ужасных убийствах, а только потом - письмо от Њариуса
„жоббарда.
ЏонЯтно, что это привело его в некоторое замешательство, а затем он
начал размышлЯть об относительности времени, его беспорЯдочности, о том, что
оно никогда не подчинЯетсЯ законам логики, как хотелось бы.
- —то случилось, Џекиш?
Џент стоЯл на стуле. Џекиш сидел за столом, напротив. Ћн разложил перед
собой по порЯдку - письмо от Њариуса „жоббарда и столичные газеты - и
смотрел на них, пытаЯсь установить хоть какую-то свЯзь.
- Њерзости, - ответил он.
- —то такое - мерзости?
- ќто то, чего нельзЯ в жизни делать.
- Ђ ее много?
- ќто зависит от человека. …сли у него богатаЯ фантазиЯ, он может
сделать много мерзостей. Ђ если он глупый, он может прожить всю жизнь и ему
в голову не придет ни одна мерзость.
—то-то здесь было не так. Џекиш и сам это заметил. Ћн снЯл очки, и из
головы его вылетел и „жоббард, и трубы, и все остальное.
- ‘кажем, так. —еловек встает утром, делает днем все, что нужно, а
ночью ложитсЯ спать. € здесь возможны два варианта: или он в согласии с
самим собой, и тогда он спит спокойно, или - нет, и тогда он никак не может
уснуть. ЏонЯл?
- „а.
- ‡начит, надо приходить домой вечером в согласии с самим собой. ‚от в
чем задача. € чтобы решить ее, есть очень простой путь: оставатьсЯ чистым.
- —истым?
- —истым внутри, это значит - не делать того, чего ты будешь потом
стыдитьсЯ. Џока не трудно?
- Ќет.
- ’рудности начинаютсЯ, когда человек замечает, что у него поЯвилось
какое-то желание, которого он стыдитсЯ: он безумно хочет сделать что-то,
чего делать нельзЯ, - например, причинить зло другому человеку. ЏонЯтно?
- ЏонЯтно.
- € тогда он задает себе вопрос: должен ли Я прислушиватьсЯ к этому
желанию, или мне выкинуть его из головы?
- џсно.
- џсно. —еловек думает-думает и наконец принимает решение. ‘то раз
подрЯд он может выкидывать из головы это желание, но наступает день, когда
он решаетсЯ сделать то, что хочет, и он это делает. ‚от это и есть мерзость.
- Ќо он не должен бы ее делать, эту мерзость, правда?
- Ќет. Ќо слушай внимательно. Џоскольку мы не железные, мы - живые
люди, то оставатьсЯ чистыми - не основнаЯ наша задача. Ќаши желаниЯ - вот
самое главное, что у нас есть в жизни, и невозможно постоЯнно отказыватьсЯ
от них. ЏолучаетсЯ, что иногда стоит не спать всю ночь из-за сжигающего нас
желаниЯ. Њы делаем мерзости, но всегда за них платим. € вот это как раз и
есть самое главное: когда приходит времЯ платить, надо с достоинством
встретить его, не пытаЯсь избежать расплаты. ’олько это важно.
Џент немного подумал.
- Ђ сколько их можно сделать?
- —его?
- Њерзостей.
- Ќе слишком много, если все-таки хочешь спать по ночам.
- „есЯть?
- Њожет быть, меньше. …сли это настоЯщие мерзости, - немного меньше.
- ЏЯть?
- Ќу, скажем, две... не больше...
- „ве?
- „ве.
Џент слез со стула. Ћн прошелсЯ немного по комнате, обдумываЯ все
сказанное. Џотом открыл дверь, вышел на веранду и сел на ступеньки у входа.
„остал из кармана пиджака сиреневую тетрадку - потертую, скомканную. Ћчень
аккуратно открыл ее. ‚ытащил из кармана огрызок карандаша, и крикнул в
открытую дверь:
- —то идет после «два семь девЯть»?
Џекиш склонилсЯ над газетой. Ћн даже не поднЯл головы.
- «„ва восемь ноль».
- ‘пасибо.
- Ќе за что.
‚ысунув Язык, Џент медленно вывел:
280. Њерзости - пара за всю жизнь.
Џодумал немного. € добавил:
Џотом за них расплачиваютсЯ.
Џеречитал. ‚се в порЯдке. ‡акрыл тетрадку и сунул ее в карман.
‚округ, изнемогаЯ от полуденного зноЯ, лежал Љвиннипак.
€сториЯ этой тетрадки, - как можно догадатьсЯ из вышесказанного, -
началась двести восемьдесЯт дней назад, то есть в тот день, когда Џент в
восьмой раз праздновал свой день рождениЯ. €менно тогда мальчик интуитивно
понЯл, что жизнь - это ужасно сложнаЯ штука и люди совершенно не готовы
встретитьсЯ с ней лицом к лицу. —то его особенно огорчало - и не без
основаниЯ, - так это огромное количество вещей, которые нужно было выучить,
чтобы выжить в жесточайших условиЯх (которые действительно были таковыми):
он смотрел на мир, видел бесконечное количество вещей, людей, ситуаций и
понимал, что длЯ того, чтобы выучить хотЯ бы только названиЯ всего этого, -
одни только названиЯ, одно за другим, - может понадобитьсЯ целаЯ жизнь. € он
подумал, что здесь скрываетсЯ какой-то парадокс.
«Љак много всего в этом мире», - думал он. € размышлЯл, как
ему быть.
ЃлестЯщаЯ мысль осенила его, как это часто бывает, совсем неожиданно.
Њысль логичнаЯ, вытекающаЯ из самой банальной жизненной ситуации. „ержа в
руках длиннейший список продуктов, полученный от миссис Ђбегг, перед тем как
отправитьсЯ в ’орговый центр «”ергюссон и ‘ыновьЯ», Џент
подскочил от радости - проблема решалась просто: надо завести что-то вроде
каталога. …сли человек, постепенно узнаваЯ вещи, будет их записывать, то в
конце концов у него будет полный перечень всего, что надо знать, и он всегда
сможет посмотреть в него, если памЯть ему изменит. Џент думал, что, записав
что-то, он будет это знать, - иллюзиЯ, в которую впадает значительнаЯ часть
человечества. Ћн представил себе сотню исписанных страниц и почувствовал,
что мир его уже так не страшит.
- ЌеплохаЯ идеЯ, - заметил тогда Џекиш, - конечно, ты не сможешь
записать там все, в этой книжечке, но было бы неплохо записывать в ней
только самые важные вещи. ’ы мог бы каждый день выбирать что-то одно, да-да,
завести такое правило - в день по одной записи, если узнаешь что-то важное.
„умаю, это должно действовать... скажем, за десЯть лет ты мог бы дойти до
трех тысЯч шестисот пЯтидесЯти трех изученных понЯтий. ќто была бы уже
неплохаЯ база. ’ы мог бы просыпатьсЯ по утрам спокойнее. ќто будет полезнаЯ
работа, мой мальчик.
Џенту эти размышлениЯ показались убедительными. Ѓольше всего ему
понравилась фраза: «Ћдна запись в день». Џо случаю восьмилетиЯ
Џекиш подарил ему тетрадь в сиреневой обложке. ‚ тот же вечер Џент начал
вести педантичные записи, которые пригодЯтсЯ ему в течение долгих лет.
ЏерваЯ же запись обнаруживает ум, весьма расположенный к методологической
суровости науки.
1. ‚се записывать, чтобы не забыть.
ќта аксиома открыла список познаний Џента, и он расширЯлсЯ день за днем
и был весьма разнопланов. Љак любой другой каталог, этот был совершенно
нейтрален. Њир был представлен в нем с неизбежной пристрастностью, но
абсолютно без всЯкой иерархии. ЏримечаниЯ - всегда довольно синтетические,
почти телеграфного стилЯ, - свидетельствовали об уме, рано постигшем
отчетливую и плюралистическую природу тайны жизни: почему луна не всегда
одинаковой формы, что такое полициЯ, как называютсЯ месЯцы, когда текут
слезы, устройство и назначение биноклЯ, почему бывает диареЯ, что такое
счастье, как быстро завЯзать шнурки, названиЯ городов, почему нужны гробы,
как стать свЯтым, где ад, основные правила ловли форели, цвета, существующие
в природе, рецепт кофе с молоком, клички известных собак, куда деваетсЯ
ветер, ежегодные праздники, с какой стороны находитсЯ сердце, когда будет
конец света. ‚от такие вещи.
- Џент - какой-то странный, - говорили люди.
- ќто жизнь страннаЯ, - говорил Џекиш. Џекиш, собственно, не был отцом
Џента. ‚ том смысле, что у Џента, собственно, и не было отца. € матери тоже.
’о есть это была непростаЯ историЯ.
…го нашли, когда ему не было и двух дней, - он лежал, завернутый в
черный мужской пиджак, - у дверей церкви в Љвиннипаке. ‚зЯла его к себе и
вырастила вдова Ђбегг, женщина лет пЯтидесЯти, очень уважаемаЯ в городе.
…сли точно, на самом деле имЯ ее было не Ђбегг, и она была не совсем вдова.
‚ общем, ее историЯ была еще сложнее.
‹ет двадцать назад на свадьбе сестры она познакомилась с одним младшим
лейтенантом, очень красивым и скромным. ‚ течение трех лет они обменивались
частыми и с каждым разом все более задушевными письмами. ‚ последнем письме
лейтенанта содержалось осторожное, но решительное предложение руки и сердца.
Џо той же иронии судьбы, котораЯ так поразила Џекиша при чтении письма от
Њариуса „жоббарда, это предложение пришло в Љвиннипак через двенадцать дней
после того, как пушечное Ядро весом в двадцать килограммов беспощадно лишило
младшего лейтенанта возможности женитьсЯ; и, в общем-то, всЯких других
возможностей. „обраЯ женщина отправила на фронт три письма, в которых все с
большей настойчивостью сообщала, что согласна на свадьбу. ‚се три письма
вернулись обратно, с официальным подтверждением смерти младшего лейтенанта
Ђбегга. „ругаЯ женщина, может быть, и сдалась бы. Ќо только не эта.
‹ишившись счастливого будущего, она сочинила себе счастливое прошлое. Ћна
сообщила всем жителЯм Љвиннипака, что ее муж героически погиб на поле
сражениЯ и ей хотелось бы, чтобы отныне ее называли вдовой Ђбегг. ‚ ее
рассказах все чаще стали поЯвлЯтьсЯ смешные истории из ее предыдущей,
гипотетической замужней жизни. —асто в ее речи торжественным рефреном
звучало: «Љак говорил мой дорогой Љарл...», и дальше следовали
не очень тонкие, но разумные изречениЯ. Ќа самом деле младший лейтенант
никогда ей этого не говорил. Ћн ей писал. Ќо длЯ вдовы Ђбегг это было одно и
то же. Џрактически три года подрЯд она была в эпистолЯрном браке. —то ж,
бывают еще более странные браки...
Љак следует из вышесказанного, миссис Ђбегг была женщиной с незаурЯдной
фантазией и твердыми убеждениЯми. Ђ значит, никого не удивит историЯ с
пиджаком Џента, которой, как и многого другого, также коснулсЯ перст судьбы.
Љогда Џенту исполнилось семь лет, вдова Ђбегг вынула из шкафа черный пиджак,
в котором его нашли, и надела на него. Џиджак доходил ему до колен. ‚ерхнЯЯ
пуговица была на уровне пупка. ђукава болтались как на вешалке.
- ‘лушай менЯ хорошенько, Џент. ќто пиджак твоего отца. …сли он его
тебе оставил, это, должно быть, добрый знак. ’ак вот, постарайсЯ понЯть. ’ы
вырастешь. € если однажды ты обнаружишь, что он тебе впору, ты покинешь этот
никчемный городок и отправишьсЯ искать счастье в столицу. …сли же ты не
вырастешь достаточно большим, ты останешьсЯ здесь и все равно будешь
счастлив, потому что, как говорил мой дорогой Љарл, «счастлив цветок,
расцветший там, где посадил его ѓосподь». ‚опросы есть?
- Ќет.
- ‚от и хорошо.
Џекиш не всегда одобрЯл тот солдафонский тон, который миссис Ђбегг
применЯла в особо важные моменты жизни, - очевидное следствие длительного
общениЯ с мужем, младшим лейтенантом. ‚прочем, по поводу истории с пиджаком
ему нечего было возразить. Ћн признавал, что мысли эти - здравые и в
туманной неизвестности будущей жизни пиджак мог представлЯть собой некую
точку отсчета, важную и значительную.
- Ќе такой уж он и большой. Љогда-нибудь он будет тебе впору, - сказал
он Џенту.
—тобы облегчить эту задачу, вдова Ђбегг разработала разумную диету, в
которой искусно сочетались ее скудные денежные средства (военнаЯ пенсиЯ,
которую на самом деле никто ей никогда не присылал) и элементарные калории и
витамины, необходимые мальчику. Џекиш, со своей стороны, давал Џенту
некоторые полезные установки, среди которых не последнее место занимало
золотое правило, согласно которому, чтобы вырасти, нужно как можно чаще
стоЯть.
- ќто почти как со звуком в трубе. …сли труба немного изогнута, звук
проходит по ней с трудом. “ тебЯ - то же самое. …сли часто стоишь, ты легко
наполнЯешьсЯ силами, им не надо тратить времЯ на преодоление препЯтствий.
‘той чаще, Џент, старайсЯ держать тело как можно ровнее.
€ Џент старалсЯ изо всех сил. Љонечно же, он пользовалсЯ стульЯми - но
только чтобы стоЯть на них.
- ‘адись, Џент, - говорили ему.
- ‘пасибо, - отвечал он и залезал ногами на стул.
- „а, нельзЯ сказать, что он прекрасно воспитан, - говорила вдова
Ђбегг.
- Љогда сидишь на горшке, это тоже не очень эстетично. •отЯ
необходимость в этом тоже есть, - отвечал Џекиш.
‚от так и рос Џент. ЏоглощаЯ Яйца на обед и ужин, забираЯсь ногами на
стульЯ и каждый день записываЯ по одной истине в сиреневую тетрадку. Ћн
болталсЯ в своем огромном пиджаке, как письмо болтаетсЯ в конверте, идущем
строго по своему назначению. Ћн болталсЯ, облаченный в свою судьбу. ‚прочем,
как и все остальные; только в его случае это можно было видеть невооруженным
глазом. Ћн никогда в жизни не видел столицу и даже представить себе не мог,
почему надо стремитьсЯ туда попасть. Ќо одно он понЯл: условиЯ игры
требовали, чтобы он вырос. € он делал все от него зависЯщее, чтобы выиграть
эту игру.
€ все же по ночам, лежа под одеЯлом, когда никто не мог его видеть, с
сильно бьющимсЯ сердцем, он тихонько сворачивалсЯ калачиком и именно так,
подобно скрученной трубе, в которую не попадет ни один звук, даже если
стрелЯть в нее из пушки, именно так он засыпал и во сне почти всегда видел
бесконечно большой пиджак.

—асть втораЯ

„жун лежала, положив голову на грудь мистеру ђайлу. ‡аниматьсЯ любовью
той ночью, когда он возвращалсЯ, - это было немного лучше, немного проще,
немного сложнее, чем любой другой ночью. ќто было - как будто вспоминаешь
что-то. ќто было как будто боишьсЯ обнаружить что-то неведомое. ќто было как
будто тебе хочетсЯ чего-то необыкновенно прекрасного. ќто было что-то вроде
желаниЯ - немного сумасшедшего, немного дикого, которое не имело ничего
общего с любовью. ‡десь много всего соединилось.
Ђ потом - потом они как бы начинали все с чистого листа бумаги. €з
какого бы далекого путешествиЯ ни возвращалсЯ мистер ђайл, все тонуло в
океане этих тридцати минут любви. € все начиналось с того момента, на
котором они перед этим расставались. ‘екс может перечеркнуть целые куски
жизни, представьте себе.
Љак бы глупо это ни казалось, но людей порой охватывает странный, даже
панический страх, и жизнь после этого сминаетсЯ, как билетик, зажатый в
порыве страха в кулаке. Ћтчасти случайно, отчасти по воле судьбы, в складках
этой свернувшейсЯ в клубок жизни исчезают печальные, подлые или так никогда
и не понЯтые отрезки времени. ‚от так.
„жун лежала, положив голову на грудь мистера ђайла, а ее рука скользила
по его ногам, то и дело касаЯсь его паха, потом - по всему его телу и опЯть
возвращалась к ногам, - нет ничего прекраснее, чем ноги мужчины, - думала
„жун, - если они такие красивые.
Ћна услышала тихий голос мистера ђайла, и было заметно, что он говорил
с улыбкой.
- „жун, ты ни за что не догадаешьсЯ, что Я купил на этот раз.
Љонечно же, ей ни за что не догадатьсЯ. Ћна свернулась на нем
клубочком, нежно касаЯсь губами его кожи - нет ничего прекраснее губ „жун, -
так думали все, - когда она вот так слегка касалась ими чего-нибудь.
- ’ы можешь всю ночь напролет отгадывать и так и не догадаешьсЯ.
- Њне это понравитсЯ?
- Љонечно.
- ЏонравитсЯ так же, как заниматьсЯ с тобой любовью?
- ѓораздо больше.
- Љакой же ты глупый.
„жун поднЯла на него взглЯд, придвинулась к его лицу. ‚ полутьме было
видно, что он улыбаетсЯ.
- Ќу, так что же ты купил на этот раз, сумасшедший мистер ђайл?
‚ десЯти километрах от них на колокольне в Љвиннипаке пробило полночь;
дул северный ветер, и он доносил этот колокольный звон из города прЯмо в ту
комнату, где они лежали. Љогда раздаетсЯ этот звон, кажетсЯ, будто удары
колокола разрезают ночь на части, а времЯ - это острый клинок, рассекающий
на части вечность, - о, хирургиЯ часов, - и каждую минуту оно наносит рану,
чтобы самому спастись, а эти удары колокола цеплЯютсЯ за времЯ, так оно и
есть, потому что времЯ отсчитывает усилиЯ жизни, состоЯщей в том, чтобы
считать минуту за минутой, именно это и значит - спасатьсЯ, - так оно и
есть, правда, и трансцендентнаЯ узаконенность любого часового механизма, и
мучительнаЯ сладость всЯкого колокольного звона осЯзаемо свЯзаны со
временем, длЯ того только, чтобы установить некий порЯдок в постоЯнном
электризующем крахе до и после каждого удара, - свЯзаны диким страхом,
истеричным педантизмом и нечеловеческой силой. € как у всЯкого панического
ужаса, у нее есть свой ритуал, и ритуал этот состоит в постоЯнном
преобразовании миллионов истеричных взрывов страха в один божественный танец
на сцене, в котором человек способен двигатьсЯ как бог, - это некий ритуал,
повторЯю, и именно таков был ритуал башенных часов ѓранд „жанкшн. ‚ те
времена в разных городах часы показывали разное времЯ, - тысЯча разных
часов, - в каждом городе - свое собственное времЯ, - вот, например, если у
нас сейчас 14.25, то в другом месте - уже 15.00. ‚ каждом городе были свои
башенные часы, - а ѓранд „жанкшн - это железнодорожнаЯ линиЯ - одна из
первых, котораЯ, подобно трещине на вазе, пролегла по земле и по морю, от
‹ондона до „ублина. Ћна бежала, несЯ в себе свое времЯ, скользЯщее между
другими, как каплЯ масла скользит по мокрому стеклу, - и у этой линии было
свое собственное времЯ, не такое, как в других местах, и на протЯжении всего
ее пути оно должно было оставатьсЯ неизменным, как какой-то драгоценный
камень, чтобы каждаЯ минута могла по нему сверитьсЯ - она отстает или
спешит, чтобы каждаЯ минута могла осознать себЯ, и, значит, не сбитьсЯ, и,
значит, - спастись, - этот поезд бежит и несет в себе свое собственное
времЯ, безразличное ко всЯкому другому времени, - и длЯ этого поезда человек
создал ритуал, свЯщенный и очень простой:
«Љаждое утро посыльный из Ђдмиралтейства вручал дежурному
служащему почтового поезда, следующего по маршруту ‹ондон-„ублин, часы,
указывающие точное времЯ. ‚ •олихэде часы передавались служащим
кингстонского парома, который доставлЯл их в „ублин. Ќа обратном пути
служащие кингстонского парома вновь передавали их дежурному почтового
поезда. Љак только поезд снова прибывал в ‹ондон, часы вручались посыльному
Ђдмиралтейства. € так каждый день, сотни дней подрЯд».
‚ незапамЯтные времена на вокзале в Ѓуффало было трое часов, каждые
указывали свое собственное времЯ, а на вокзале в Џиттсбурге таких часов было
шесть - по одному на каждый путь, - это было какое-то вавилонское
столпотворение часов - теперь вам стали понЯтны и ритуал почтового поезда
‹ондон-„ублин, и эти часы, путешествующие туда и обратно в бархатной
коробочке, переходЯщие из рук в руки, ценные как некий секрет, некаЯ
драгоценность...
(€ был один мужчина, который уезжал из дома, долго странствовал, а
когда он возвращалсЯ, незадолго до его приезда по почте приходила одна
драгоценность в бархатной коробочке. ЋжидающаЯ его женщина открывала
коробочку, обнаруживала в ней драгоценность и понимала, что скоро он
вернетсЯ. ‚се думали, что это подарок, дорогой подарок по случаю его
отлучки. Ќо секрет был в том, что драгоценность была всегда одна и та же.
Љоробочки менЯлись, а она оставалась неизменной. Ћна отправлЯлась в путь с
мужчиной, оставалась с ним всегда, где бы он ни был, перемещалась из
чемодана в чемодан, из города в город, а потом возвращалась назад.
ЋтправлЯЯсь в путешествие из рук женщины, она возвращалась в те же руки,
точно так же, как часы возвращались в руки Ђдмирала. ‚се думали, что это
подарок, дорогой подарок по случаю его отлучки. Ђ на самом деле она была
тем, что оберегало нить их любви в лабиринте мира, и путь мужчины в нем
напоминал путь трещины по вазе. ќто были часы, считавшие минуты уникального
времени, времени их любви. Ћни возвращались раньше него, чтобы она знала,
что в сердце того, кто ехал следом, не разорвалась нить этого времени. €
когда мужчина наконец возвращалсЯ, не было нужды что-либо говорить, о
чем-либо спрашивать, что-то узнавать. ’от миг, когда они встречались, был
длЯ них обоих все тем же мигом расставаниЯ.)
...ценные как некий секрет, некаЯ драгоценность - часы, объединЯющие
воедино всю железную дорогу, соединЯющие ‹ондон и „ублин, чтобы они не
исчезли в вавилонском столпотворении разного времени и часов, - это
заставлЯет думать - это заставлЯет задуматьсЯ - это заставлЯет думать. Ћ
поездах. Ћ том шоке, который произвело открытие железной дороги.
ђаньше никому и в голову не могла прийти мысль о такой уловке с часами.
Ќикогда и никому. Џотому что в те времена не было поездов. Ћ них даже и не
мечтали. € поездки из одного города в другой были такими долгими,
беспорЯдочными и случайными, что, конечно же, терЯлось всЯкое представление
о времени, и никого это не смущало. ‘уществовали лишь две незыблемые
величины: восход и закат, а все остальное было беспорЯдочными мгновениЯми,
спутавшимисЯ в одном большом клубке времени. ђано или поздно люди добирались
до цели назначениЯ. Ќо поезд... здесь времЯ обратилось в железо, железо,
несущеесЯ по двум рельсам, - вечное, непрерывное полотно, длиннаЯ вереница
рельс... но важнее всего была скорость. ‘корость не прощала неточности. …сли
между часами двух городков была разница в семь минут, она их обнаруживала и
эти минуты становились значительными. „есЯтилетиЯми люди путешествовали в
каретах и никогда не замечали разницу во времени, и только несущийсЯ поезд
смог раз и навсегда разоблачить эту тайну. ‘корость. „олжно быть, она
разорвала этот мир изнутри, как крик, сдерживаемый тысЯчи лет. Ќичто,
кажетсЯ, не вызывало у людей таких сильных эмоций до тех пор, пока не
родилась скорость. Љто знает, сколько прилагательных вдруг потерЯло всЯкий
смысл. Љто знает, сколько превосходных степеней пошло прахом, за один лишь
миг, за одну минуту став смешными и бессмысленными... ‘ам по себе поезд не
представлЯет из себЯ ничего особенного, это всего лишь машина... но вот что
поистине гениально: эта машина не порождает силу, она порождает нечто, пока
не Ясное концептуально, нечто, чего раньше не существовало: скорость. ќта
машина не из тех, что заменЯют собой труд тысЯчи людей. ќто машина,
производЯщаЯ то, чего никогда прежде не существовало. Њашина из области
нереального. Ћдин из первых и самых известных локомотивов, построенных
„жорджем ‘тефенсоном, называлсЯ «ђакета» и ходил со скоростью 85
километров в час. €менно он 14 октЯбрЯ 1829 года выиграл соревнование в
ђейнхилле. ‚ состЯзании участвовали еще три локомотива, и у каждого было
красивое название (тому, что вызывает опасениЯ, всегда дают особые имена, -
то, что люди из осторожности имеют два имени, - тому доказательство):
«Ќовость», «Ќесравненный», «“прЯмый». Џо
правде говорЯ, в списках был еще один, четвертый участник, под названием
«–иклопед». …го изобрел некто Ѓрандрет, и он представлЯл собой
лошадь, бегущую по конвейеру, укрепленному на четырех колесах, которые, в
свою очередь, двигались по рельсам. Љак видите, и в этом случае, как всегда,
прошлое сопротивлЯетсЯ будущему, идет с ним на невообразимые компромиссы без
малейшего чувства юмора и безнадежно исчезает, - хотЯ и продолжаЯ
существовать в настоЯщем, - когда истекает его тупое и упрЯмое времЯ. €
когда из пророчески кипЯщих котлов порывисто вырывалсЯ белый пар, окутываЯ
их блестЯщие трубы, пар этот затмевал бедную лошадку на подставке,
перепутавшую средство, то есть рельсы, с целью. ’ак или иначе, этого
участника дисквалифицировали. …го дисквалифицировали еще до того, как он
стартовал. €так, они состЯзались вчетвером - «ђакета» и еще
трое. Џервое испытание - пробег на расстоЯние в полторы мили.
«Ќовость» пробежала это расстоЯние со скоростью 45
километров в час, вызвав в зрителЯх неимоверное восхищение. †аль, что в
конце она взорвалась, да-да, именно взорвалась, - должно быть, это было
потрЯсающее зрелище - взрывающийсЯ локомотив: котел, лопнувший как
раскаленный пузырь, маленькаЯ узкаЯ длиннаЯ труба, неожиданно легко летЯщаЯ
по воздуху как дым. € еще люди, потому что должен же был кто-то везти эту
бомбу с горЯщим запалом по двум железным рельсам, и люди тоже летели как
манекены, - окровавленные вихри ветра, - ежедневнаЯ порциЯ крови,
необходимаЯ длЯ смазки колес прогресса, должно быть, это было потрЯсающе -
вид бегущего локомотива, который вдруг взрываетсЯ. ‚торое испытание
предусматривало пробег 112 километров, которые надлежало пройти со скоростью
16 километров в час. «ђакета» оставила позади себЯ всех,
уверенно развив скорость 25 километров, - это надо было видеть. Џосле
подведениЯ итогов объЯвили о ее победе. Џобедил этот умище ‘тефенсон. € все
это, заметьте, произошло не тайно, в узком кругу богатеев, заинтересованных
в том, чтобы найти быстрый и выгодный способ пустить по свету свои вагоны,
груженные углем. Ќет. ‚се это произошло на глазах десЯти тысЯч человек и
оставило неизгладимый след в их сознании. „вадцать тысЯч глаз, - плюс-минус
пара близоруких, - следили в тот день за состЯзанием века в ђейнхилле -
малаЯ, но значительнаЯ часть человечества, движимаЯ предчувствием, что
вот-вот произойдет нечто, что вскоре смутит человеческий разум. Ћни видели,
как «ђакета» устремилась по прЯмой из ђейнхилла со скоростью 85
километров в час. Ќо не это было самым удивительным. ‚едь поезду, несущемусЯ
с такой скоростью, рано или поздно должно же попастьсЯ что-то на пути - или
одинокий сокол, преследующий добычу, или падающий ствол дерева, подмытый
водами быстрой реки, или, кто знает, может быть, даже взорвавшаЯсЯ в небе
бомба. € мысль эта очень всех смущала, ведь с помощью элементарной дедукции
нетрудно было догадатьсЯ, что если этот локомотив не взорвалсЯ, то рано или
поздно такие составы с бешеной скоростью полетЯт по железному полотну и сами
станут и соколами, преследующими добычу, и падающими деревьЯми, и
взрывающимисЯ бомбами. € невозможно, просто невозможно представить, что все
эти люди не подумали, да-да, абсолютно все, - что все они не подумали с
лихорадочно-пугливым любопытством: а каким же тогда будет мир? € сразу после
этого: это будет новый образ жизни или же более верный и эффектный вид
смерти?
Ћтветы на эти вопросы посыпались позже, по мере того как по всем
направлениЯм раскинулись железные колеи и по ним двинулись поезда,
выравниваЯ холмы и насквозь прорезаЯ горы, дерзкие в своем свирепом желании
достичь пункта назначениЯ. ‚ ушах звенели ритмичные всхлипываниЯ рельс, они
вибрировали как бы от усталости или от волнениЯ, - это был какой-то
постоЯнный тик, от которого сжималось сердце. Ђ за окном поезда, за стеклом,
пролетали мимо осколки мира, раздробленного на части, это был бесконечный
поток, разбитый на тысЯчи образов длиною в мгновение, - мир, разрываемый
изнутри какой-то невидимой силой. «„о того, как изобрели железную
дорогу, природа безмЯтежно спала: то была леснаЯ ‘пЯщаЯ красавица» -
так поэтично об этом писали. Ќо писали много времени спустЯ, с
рассудительностью, продиктованной временем. Ђ вначале, когда эта махина,
несущаЯсЯ на преступной скорости, вгрызалась в ‘пЯщую красавицу, - это было
настоЯщее насилие, оставившее неизгладимый след в сознании и в воспоминаниЯх
людей. € страх. «ќто настоЯщий вихрь, и невозможно избавитьсЯ от
мысли, что самаЯ незначительнаЯ авариЯ может привести к мгновенной гибели
всех» - так думали многие. € конечно же, подсознательно люди не могли
не уловить свЯзь между этим предчувствием смерти и тем искаженным миром,
который с риском длЯ жизни можно было увидеть из окна поезда. € подобно
тому, как перед мысленным взором умирающего за несколько секунд проноситсЯ
всЯ его жизнь, так и перед их глазами проносились полЯ, дома, люди, реки,
животные...
Њожно представить себе это: страх - с одной стороны, а с другой -
бесконечнаЯ вереница образов, или лучше сказать так: одно в другом: страх -
в веренице образов. Џодобно тому, как при удушье по всему телу
концентрически расходЯтсЯ волны, мучительные, конечно, но и... таЯщие в себе
искру какого-то острого удовольствиЯ... когда вдруг происходит нарушение
восприЯтиЯ внешнего мира, и тогда поЯвлЯетсЯ восприЯтие внутреннее, -
сначала оно ЯвлЯетсЯ медленно, но постепенно темп ускорЯетсЯ и ускорЯетсЯ, и
когда он становитсЯ невыносимо быстрым, перед глазами рождаетсЯ
головокружительнаЯ череда образов, в памЯти мелькают осколки прошлого,
воспоминаниЯ о незаживающих ранах, бесконечно пролетают какие-то предметы -
все это громоздитсЯ в беспорЯдке и мелькает перед глазами - это должно было
доставлЯть удовольствие, черт побери. «€нтенсификациЯ нервной
жизни» - такое определение даст позже ‡иммель - это похоже на
медицинское заключение - а на самом деле эта гипертрофиЯ образов и ощущений
по форме и характеру напоминает болезнь; будто бы на твой мозг накидывают
сеть и до боли ее затЯгивают, и сеть эта подобна паутине, истощенной после
бездействиЯ, котораЯ должна остановить полет обезумевших образов и очертаний
- насекомых, обессилевших в вихре; и паук, то есть ты сам, - старательно
двигаетсЯ взад-вперед, сохранЯЯ равновесие между упоением ветром и твердой
уверенностью, что еще миг - и паутина сорветсЯ вниз и сожметсЯ в комок - и
превратитсЯ в сгусток слюны, ни на что не годную массу, висЯщую в воздухе,
накрепко затЯнутый узел, навсегда утративший свои совершенные геометрические
формы, - жалкий комок усохшего мозга; какое это пронизывающее удовольствие -
с невероЯтной скоростью поглощать образы; и боль от сжимающей мозг сети,
доводЯщаЯ до изнеможениЯ, - удовольствие, и глухой звук чего-то треснувшего
- удовольствие, и коварнаЯ болезнь внутри тебЯ - удовольствие, а внутри него
- болезнь, болезнь, а внутри нее - удовольствие, и та, и другое - мчатсЯ
друг за другом в одном коконе страха; - страх, а внутри него - удовольствие,
а внутри него - болезнь, а внутри нее - страх, а внутри него - болезнь, а
внутри нее - удовольствие, - и так в твоем теле вращаетсЯ душа, в унисон
стуку колес по железным рельсам, - какое зловещее, всесильное вращение - так
во мне вращаетсЯ душа, перемалываЯ мгновениЯ и годы, - какое зловещее,
всесильное вращение - и непонЯтно, можно ли его остановить, и кто знает,
надо ли его останавливать; и где написано, что оно несет зло, и с чего оно
началось; и, может быть, кто-нибудь, кто все это знает, способен вернутьсЯ
назад, на вершину склона, туда, где начинаютсЯ железные пути, и, переведЯ
дыхание, ненадолго задуматьсЯ об этом зловещем всесильном вращении и понЯть
- это сила или лишь окончательное поражение, а если это все-таки сила и
жизнь - такими ли они должны быть? - душа твоЯ опустошена, - и никому не
ведомо, есть ли способ остановить его, это вращение, и есть ли место, хоть
одно место, куда бы не доносилсЯ звук этого зловещего вращениЯ, набирающего
обороты и приближающего неизбежный конец, - когда безжалостный червь точит
начало самых прекрасных желаний - это удовольствие, а внутри него - болезнь,
а внутри нее - страх, а внутри него - удовольствие, а внутри него - болезнь,
а внутри нее - страх; пусть бы наконец пришел кто-нибудь и, не говорЯ ни
слова, остановил его, это вращение, заставил смолкнуть этот звук, победил
его, загнал в угол и смешал его навсегда с грЯзью жизни, чтобы сосчитать его
когда-нибудь потом, когда уже будет все равно, - или пусть он покончит с ним
в один миг, не оставив никаких воспоминаний, - покончит с ним в один миг. ‚
поездах, чтобы избавитьсЯ от страха, чтобы остановить зловещее вращение
этого мира, бьющегосЯ в окна с другой стороны, чтобы спастись, чтобы не дать
засосать себЯ головокружительному вихрю, который, разумеетсЯ, непрестанно
вращалсЯ у всех в мозгу, вихрю, принимающему очертаниЯ этого мира, летЯщего
по другую сторону окон, принимающему невиданные ранее формы, конечно,
удивительные, но невозможные, потому что если вы хоть на миг их себе
представите, вас сразу охватит страх - и эта бесформеннаЯ мрачнаЯ тревога,
поселившаЯсЯ в душе, вызовет в вас не что иное, как глухую мысль о смерти, -
так вот, в поездах, чтобы избавитьсЯ от страха, стали с педантичностью
развивать одну великолепную стратегию, рекомендованную, впрочем, и врачами,
и знаменитыми учеными, стратегию простую, но гениальную, это был
незначительный, но смелый поступок, точный и своевременный.
‚ поездах, чтобы избавитьсЯ от страха и, значит, спастись, - читали.
ќто было великолепное успокаивающее средство. ЌеизменнаЯ точность
строк, как хирургический шов, аккуратно накладывалась на чувство ужаса.
‘кользить взглЯдом по строчкам, бегущим по листу бумаги, - вот лучший способ
не замечать потока неЯсных образов, навЯзчиво мелькающих за окном. Ќа
станциЯх продавались специальные лампы, лампы длЯ чтениЯ. €х надо было
держать в руке, и они отбрасывали на открытую страницу узкий луч света.
Њожно себе это представить. Џоезд, несущийсЯ на бешеной скорости по двум
железным полосам, а внутри него - безмолвный волшебный круг, аккуратно
вычерченный циркулем света. ‘корость поезда и неподвижность освещенной
книги. ЏереливающийсЯ разными цветами внешний мир и застывший микрокосмос
скользЯщих по страницам глаз. Љрупица тишины в грохочущем хаосе. …сли бы
наша историЯ не была правдивой, подлинной
историей, можно было бы подумать, что это лишь красиваЯ метафора. ‚ том
смысле, что, может быть, вы подумаете, что чтение - это всего лишь способ
избежать соблазнов или разрушительной силы проносЯщегосЯ мимо мира. Ќе будь
у людей страха, никто и в руки бы не взЯл книгу. Љниги читают, чтобы не
поднимать глаза к окну, - это действительно так. ЋткрытаЯ книга - признак
трусости; сидеть, уткнувшись в ее страницы, - это единственнаЯ возможность
не замечать грохочущего за окном мира, - слова, бегущие друг за другом,
впитывают в себЯ грохочущий мир, процеживают его сквозь узкое горлышко
темной воронки и выливают в стеклЯнные формочки, называемые книгами, -
весьма утонченнаЯ уловка, по правде говорЯ. ЌастоЯщий разврат. Џравда,
сладчайший. ќто очень важно, и надо будет навсегда это запомнить и
передавать от случаЯ к случаю, от одного человека к другому, как некую
тайну, тайну, котораЯ должна остатьсЯ в памЯти навсегда, пока жив хоть один
человек, и пусть она звучит как вердикт, способный убедить каждого, любого:
чтение - это сладчайший разврат. Њожет ли человек понимать хоть что-нибудь в
сладости, если он не склонЯлсЯ своей собственной жизнью, всей своей жизнью,
над первой строчкой первой страницы книги? Ќет, действительно, это
единственнаЯ и самаЯ надежнаЯ защита от любого страха - книга, открытаЯ на
первой странице. ’ак, вместе с тысЯчей других вещей, шлЯп, животных,
амбиций, чемоданов, денег, любовных писем, болезней, бутылок, оружиЯ,
воспоминаний, сапог, очков, шуб, смеха, взглЯдов, грустных мыслей, семей,
игрушек, зеркал, запахов, слез, перчаток, звуков, - вместе с тысЯчью этих
вещей, которые уже поднЯлись с земли и летели с поразительной скоростью, эти
поезда, бегущие по миру во всех направлениЯх, оставлЯЯ на его теле дымЯщиесЯ
раны, носили в себе бесценную уникальность этой тайны: искусство чтениЯ. ‚се
эти открытые книги, бесконечное число открытых книг, как окошечки на стенках
ракеты, распахнутые изнутри, открывали взглЯду, если только хватало смелости
его поднЯть, - сверкающий внешний мир. Њир внутренний и мир внешний. Њир
внутренний и мир внешний. Њир внутренний и мир внешний. ‚ конце концов, так
или иначе, люди вновь выбирают внутренний мир, и в то же времЯ в них растет
искушение одним ударом покончить с этим и рискнуть увидеть его, этот внешний
мир: неужели он действительно такой страшный и неужели никогда нас не
покинет этот презренный страх умереть, умереть, умереть, умереть, умереть,
умереть, умереть? ‘амую нелепую смерть, но, если хотите, и самую правильную
и ответственную, принЯл ‚альтер •аскиссон, сенатор ‚альтер •аскиссон. Ѓудучи
сенатором, он больше, чем кто-либо другой, боролсЯ за то, чтобы парламент,
нациЯ и весь мир признали необходимость железных дорог и вообще отдали
должное поездам. ’аким образом, он заслужил почетное место в
правительственном вагоне, когда наконец-то, в 1830 году, в торжественной и
пышной обстановке открылась линиЯ ‹иверпуль-Њанчестер. €з ‹иверпулЯ один за
другим выехали восемь великолепных поездов, - первый вел лично „жордж
‘тефенсон, стоЯ в своем «Ќортумбриане», в последнем ехал
оркестр, в течение всего путешествиЯ игравший какую-то неизвестную музыку, и
с большой вероЯтностью можно утверждать, что это был первый в истории
оркестр, который играл музыку, двигавшуюсЯ со скоростью пЯтьдесЯт километров
в час. ‚ середине пути было решено сделать остановку на какой-то богом
забытой станции, чтобы все могли перевести дыхание после сильного напрЯжениЯ
и отдохнуть от трЯски, от ветра, от бесконечного мельканиЯ мира,
проносЯщегосЯ за окном, - одним словом, длЯ отдыха выбрали одну
промежуточную богом забытую станцию, одиноко стоЯщую среди полей. ‚се вышли
из вагонов, и, в частности, из своего правительственного вагона вышел
•аскиссон, - он спускалсЯ первым, и это обстоЯтельство имеет особый смысл,
потому что едва он вышел - первым, из правительственного вагона, - как был
сбит одним из восьми поездов, идущих по соседнему пути. €дущих очень
медленно, но не настолько, чтобы быстро затормозить перед сенатором
•аскиссоном, первым выходившим из правительственного вагона. Џоезд сильно
его задел, по правде говорЯ. ‘енатор лежал с раздробленной ногой и вытаращив
от ужаса глаза. ќто могло бы стать самой дерзкой насмешкой, самым Ярким
доказательством правоты тех, кто указывал на демонически-разрушительную силу
этих адских машин, не постыдившихсЯ сбить на своем пути даже самого
страстного и искреннего из своих отцов-покровителей. ќто, несомненно, было
откровенным плевком. Ќо у сенатора хватило духу не умереть на месте. Ћн
хорошо держалсЯ. €так, поезд повернули обратно, - как это сделали -
неизвестно, но, так или иначе, он помчалсЯ на огромной скорости в сторону
‹иверпулЯ, несЯ в своем чреве раздробленное тело сенатора, изуродованного,
но живого, уже испускавшего дух, но еще дышащего, терзаемого сумасшедшей
болью, но еще в сознании - настолько, чтобы заметить, с какой бешеной
скоростью несетсЯ поезд, - ради него поезд летел по узким железным полосам
на невероЯтной скорости, с единственной целью - спасти его. ‘казать по
правде, он его так и не спас. Ќо все же в больницу ‹иверпулЯ сенатора
доставили живым. € он умер там, именно там и тогда, никак не раньше.
ђазумеетсЯ, на следующий день в передовице всех газет, посвЯщенной
историческому событию, поЯвилась небольшаЯ заметка о необычной смерти
сенатора ‚альтера •аскиссона, но не под заголовком «‘енатор,
раздавленный поездом», - что, разумеетсЯ, показалось бы нелогичным, а
под дальновидным заголовком «Џоезд, несущий сенатора к
спасению»; заметка эта, вдохновенно написаннаЯ дежурным хроникером,
описывала эпический пробег, бросивший вызов времени, потрЯсающие способности
механического монстра, поглотившего пространство и времЯ длЯ того, чтобы
довезти задыхающегосЯ сенатора в больницу ‹иверпулЯ всего лишь за два часа
двадцать три минуты - доблестный подвиг, потрЯсающаЯ футуристическаЯ сила,
благодарЯ которой сенатора не постигла незавиднаЯ участь испустить дух
посреди полЯ, с подложенным под голову камнем, нет, - смерть его была
благородна, он умер на руках у врачей, в больнице, лежа на настоЯщей кровати
и с крышей над головой. ‚от как он умер, и смерть его, котораЯ могла бы
стать самой худшей насмешкой, последним и решительным плевком, стала,
напротив, последней, заключительной речью сенатора ‚альтера •аскиссона в
защиту поезда, единой по замыслу и воплощению, последней и незабываемой
речью, речью безмолвной, состоЯщей, собственно говорЯ, только лишь из хрипа,
исторгнутого в вечернее небо на скорости семьдесЯт километров в час. € хотЯ
в €стории он никак не упомЯнут, именно таким, как он €сториЯ обЯзана памЯтью
о тех временах, когда еще только начали поЯвлЯтьсЯ первые поезда. ’ем сотнЯм
людей, чьи судьбы еще более туманны, всем тем, кто молча и самозабвенно
воплощал в жизнь эту смелую, рискованную и грандиозную мечту, одним махом
обуздываЯ пространство и бросаЯ вызов времени, перекраиваЯ географические
карты ‡емли и человеческие мечты. Ћни не боЯлись, что мир разрушитсЯ, если
его так сильно сжать этими железными путЯми, или, скорее всего, страх
охватывал их лишь на мгновение, в самом начале, когда они осторожно, даже
опасливо, чертили первые железные пути рЯдом с обычными дорогами, - совсем
рЯдом, повторЯЯ их изгибы, как бы нашептываЯ будущее, вместо того чтобы его
выкрикивать, чтобы не было страшно, и продолжали его шептать до тех пор,
пока кто-то не решил, что настала пора эту идею высказать громко, и ее
высказали, проложив железные пути вдали от обычных дорог, дав рельсам полную
волю, набросав траектории путей там, где раньше это было невозможно и
представить.
€так, однажды это случилось. € это не пустЯк, это настоЯщее, ни с чем
не сравнимое событие, такое значительное, что нелегко охватить его одним
взглЯдом, - слишком многое оно в себе содержало - целый рЯд событий, - целаЯ
вселеннаЯ, состоЯщаЯ из гигантских мелочей, - это нелегко, конечно, но если
все-таки вам удалось бы задуматьсЯ об этом неизмеримом событии и услышать
отзвуки взрыва, прозвучавшего в сознании людей в тот момент, если только вы
способны вообразить себе все это хоть на мгновение, тогда, возможно, вы
сможете понЯть, что это был за вечер когда на колокольне Љвиннипака
зазвенели полуночные колокола и „жун, заглЯнув в лицо мистера ђайла,
спросила его: «Ќу, так что же ты купил на этот раз, сумасшедший мистер
ђайл?» - а мистер ђайл прижал ее к себе и, подумав, что никогда не
переставал желать ее, прошептал:
- ‹окомотив.

- ‚ы повторите мне мою ноту, мистер Џекиш?
- Ќу невозможно же каждую неделю ее забывать, миссис ’реппер...
- ‘кажу вам правду, мне тоже это кажетсЯ невероЯтным, и все же...
Џекиш пошарил в сумке, достал из нее нужный свисток, дунул в него, и в
зале прозвучало чистое лЯ-бемоль.
- ‚от, именно эта... знаете, она звучит совсем как нота миссис Ђррани,
кажетсЯ точно такой же, и все-таки...
- “ миссис Ђррани - соль, это совсем другаЯ нота... Њиссис Ђррани
подтвердила это, спев весьма высоко свою личную соль.
- ‘пасибо, миссис, достаточно...
- џ просто хотела вам помочь...
- Љонечно, все прекрасно, а теперь - тишина...
- €звини, Џекиш...
- Ќу что еще, Ѓрэт?
- џ только хотел сказать, что доктор Њейзл не пришел.
- Љто-нибудь видел доктора?
- „октора нет, он уехал к ЋрневалЯм, кажетсЯ, у миссис Ћрневаль
начались схватки...
Џекиш покачал головой:
- ЉакаЯ нота была у доктора?
- Њи.
- •орошо, ми будет моЯ...
- Џекиш, если хочешь, Я возьму ми, а Ђрт возьмет мою соль, а...
- „авайте не будем ничего усложнЯть, хорошо? џ возьму ми, и каждый
будет вести свою ноту. Ђ Я возьму ми.
- “ доктора она хорошо получалась...
- Ќу, хорошо, хорошо, она у него получитсЯ так же хорошо в следующий
раз, а сейчас начнем. ’ишина, пожалуйста.
’ридцать шесть пар глаз уставились на Џекиша.
- ‘егоднЯ вечером мы исполним «‡аколдованный лес». Џервую
строфу - негромко, припев - быстрее, прошу вас. •орошо. ‚се на месте. Љак
обычно: забудьте, кто вы есть, и полностью отдайтесь музыке. ѓотовы?
Џо пЯтницам Џекиш играл на гуманофоне. ќто был довольно странный
инструмент. Ћн сам его изобрел. ќто было нечто вроде органа, только в роли
труб были люди. Љаждый человек пел лишь свою собственную ноту. Џекиш
управлЯл ими с помощью простейшей клавиатуры и сложной системы веревочек:
когда он нажимал клавишу, веревочка, одним концом привЯзаннаЯ к ней, а
другим - к запЯстью певца, дергалась - и тот пел соответствующую ноту. …сли
Џекиш держал клавишу долго, веревка сильно натЯгивалась - и певец тЯнул свою
ноту. Љогда Џекиш отпускал клавишу, веревка ослаблЯлась - и певец замолкал.
‚се очень просто.
Љ чести изобретателЯ этого гуманофона нужно сказать, что последний имел
одно неоспоримое достоинство: при его помощи даже человек, начисто лишенный
слуха, мог петь в хоре. € в самом деле, мало кто в состоЯнии пропеть три
ноты подрЯд, не сфальшивив, в то времЯ как трудно найти человека,
неспособного петь все времЯ одну и ту же ноту в правильном тоне и хорошим
тембром.
ѓуманофон играл важную роль длЯ развитиЯ этих, почти универсальных,
возможностей. Љаждый исполнитель должен был следить только за своей
персональной нотой: обо всем остальном думал Џекиш.
ђазумеетсЯ, этот инструмент не отличалсЯ особым мастерством исполнениЯ
и расстраивалсЯ, когда в музыке встречались быстрые или замысловатые
пассажи. ‚виду этого Џекиш подбирал особый репертуар, состоЯщий почти
полностью из его собственных вариаций на народные мелодии. „лЯ достижениЯ
должного результата он терпеливо проводил дидактическую работу, привлекаЯ к
ней все свое красноречие:
- ‚ы приходите сюда не длЯ того, чтобы петь одну какую-то ноту. ‚ы
приходите, чтобы петь вашу собственную ноту. ќто не пустЯк, это очень важно.
€меть свою ноту, свою собственную ноту. Џолюбить ее, выбрав из тысЯчи
других, носить ее при себе, в своем сердце. ‚ы можете мне не верить, но Я
говорю вам, что когда вы дышите, она дышит вместе с вами, когда вы спите,
она ждет, когда вы проснетесь, она следует за вами по пЯтам, и, клЯнусь, она
будет с вами до самой смерти и умрет вместе с вами. ‚ы даже можете сделать
вид, что это не так, вы можете прийти сюда ко мне и сказать: дорогой Џекиш,
мне жаль, но мне не веритсЯ, что во мне есть какаЯ-то нота, и после этого
уйти, просто уйти... но на самом деле эта нота есть... есть, вы просто не
хотите ее слушать. € это - настоЯщий идиотизм, поразительный идиотизм! “
человека есть нота, его собственнаЯ нота, и если он дает ей погибнуть в
себе... нет, послушайте менЯ... жизнь, конечно, издает адский шум, но
напрЯгите слух, чтобы услышать ее, а когда услышите, схватите ее и держите
крепко, чтобы она больше никуда не делась. Ќосите ее с собой, напевайте ее
про себЯ, когда вы работаете, пусть она звучит у вас в голове, в душе, пусть
она будет на кончиках ваших пальцев. €, может быть, даже в ногах, да-да,
тогда, может быть, вы сможете хоть раз прийти вовремЯ, потому что ведь
невозможно каждый раз начинать с опозданием на полчаса, каждую пЯтницу - с
опозданием, Я говорю это к длЯ вас, мистер Џоттер, даже в основном длЯ вас,
со всем моим к вам уважением, никогда еще ваша соль не звучала в этих стенах
раньше чем в восемь тридцать, никогда - все это могут подтвердить.
‚ общем, Џекиш старалсЯ вовсю. € его внимательно слушали. ‚от
поэтому-то, за исключением досадной забывчивости миссис ’реппер, все
составлЯющие гуманофона могли продемонстрировать необычайную точность
мелодии. Њожно было остановить каждого из них в любой момент, в любом месте,
попросить послушать его ноту - и он воспроизводил ее с необычайной
естественностью, с точностью духового инструмента, а ведь это были люди. € в
самом деле, они носили ее в своей душе, в сердце, - именно так, как думал
Џекиш, - как запах, как памЯть, как боль. ‚от так. € в конце концов они
становились этой нотой. Ќапример, когда умер достопочтенный •азек
(гепатитный цирроз), всем стало Ясно, что умер не только сам достопочтенный
•азек, но также, а может быть, и в большей степени, - самый низкий фа-диез
гуманофона. „ва других фа-диеза (мистер ‚оук и миссис Ѓардини) произнесли
надгробную речь, а Џекиш сочинил по этому случаю рондо длЯ оркестра и
гуманофона, в котором были все ноты, кроме только что усопшей. ќто было
очень трогательно. ‚от так.
- €звини, Џекиш...
- Ќу что еще, Ѓрэт?
- џ только хотел сказать, что доктор Њейзл не пришел.
- Љто-нибудь видел доктора?
- „октора нет, он уехал к ЋрневалЯм, кажетсЯ, у миссис Ћрневаль
начались схватки...
Џекиш покачал головой:
- ЉакаЯ нота была у доктора?
- Њи.
- •орошо, ми будет моЯ...
- Џекиш, если хочешь, Я возьму ми, а Ђрт возьмет мою соль, а...
- „авайте не будем ничего усложнЯть, хорошо? џ возьму ми, и каждый
будет вести свою ноту. Ђ Я возьму ми.
- “ доктора она хорошо получалась...
- Ќу, хорошо, хорошо, она у него получитсЯ так же хорошо в следующий
раз, а сейчас начнем. ’ишина, пожалуйста.
’ридцать шесть пар глаз уставились на Џекиша.
- ‘егоднЯ вечером мы исполним «‡аколдованный лес». Џервую
строфу - негромко, припев - быстрее, прошу вас. •орошо. ‚се на месте. Љак
обычно: забудьте, кто вы есть, и отдайтесь музыке. ѓотовы?
„ва часа спустЯ Џекиш и Џент возвращались домой, Џент и Џекиш
пробирались в темноте к домику вдовы Ђбегг, где один жил в своей комнате как
пожизненный пансионер, а второй - имел свою постель в качестве полуприемного
сына. Џекиш насвистывал мелодию «‡аколдованного леса». Џент шел,
переставлЯЯ ноги, как будто бы он шагал по невидимой проволоке, висЯщей над
пропастью глубиной в четыреста метров, может быть, даже больше.
- ‘лушай, Џекиш...
- Њммм...
- Ђ у менЯ будет своЯ нота?
- Љонечно же, будет.
- Ђ когда?
- ђано или поздно.
- Љогда рано или поздно?
- Њожет быть, когда пиджак станет тебе впору.
- € какаЯ это будет нота?
- Ќе знаю, мой мальчик. Џридет времЯ, и ты узнаешь.
- ’ы уверен?
- Ћбещаю тебе.
Џент снова пошел по воображаемой проволоке. ЏриЯтнее всего было то, что
даже когда он падал, ничего страшного не происходило. ќто была очень
глубокаЯ пропасть. Ќо у этой пропасти была добраЯ душа. Ћна прощала ошибки,
почти всегда прощала.
- ‘лушай, Џекиш...
- Њммм...
- “ тебЯ есть нота, правда же?
Њолчание.
- ЉакаЯ это нота, Џекиш?
Њолчание.
- Џекиш...
Њолчание.
Џотому что, сказать по правде, у него, у Џекиша, не было своей ноты. Ћн
начинал стареть, он играл на тысЯче инструментов, даже сам изобрел
несколько, у него в голове раздавалось несметное число разных звуков, он
даже мог их видеть, а это не то же самое, что слышать их, он знал, какого
цвета разные шумы, он знал их все до одного, он мог слышать даже неподвижный
камень, - но своей ноты у него не было. ќто была непростаЯ историЯ. ‚ нем
звучало слишком много нот, чтобы выбрать одну, свою. ќто трудно объЯснить.
’ак было, вот и все. Ћна, эта нота, растворилась в бесконечности, как слеза
в море. € можно потратить целую жизнь, пытаЯсь выловить ее снова. †изнь
Џекиша. ‚се зто трудно понЯть. Њожет быть, если бы вы были там, в ту ночь,
когда дождь лил как из ведра, а на колокольне в Љвиннипаке било одиннадцать
часов, может быть, тогда бы вы понЯли, если бы вы видели это своими глазами,
если бы вы видели Џекиша той ночью. ’огда да. Њожет быть, вы бы и понЯли.
ел сильный дождь, и на колокольне в Љвиннипаке начало отбивать одиннадцать
часов. Ќадо было бы быть там, в тот момент. €менно там. —тобы понЯть.
—то-нибудь из всего этого.

€нженера-путейщика звали Ѓонетти. ќто был очень элегантный, чрезмерно
благоухающий господин с небольшой залысиной. Ћн беспрестанно смотрел на
часы, то и дело доставаЯ их из жилетного кармана, отчего казалось, что он
очень занЯт чрезвычайно важными делами. Ќа самом деле это была привычка,
приобретеннаЯ им много лет назад, в тот день, когда в праздничной толпе в
день ‘вЯтого Џатрика у него украли точно такие же часы, семейную реликвию.
Ћн смотрел на них не длЯ того, чтобы узнать, сколько времени, а просто
проверЯл, на месте ли часы. Џроехав три часа в колЯске и прибыв наконец в
Љвинипак, он вынес краткий приговор:
- Ќеобходимость железной дороги в этом так называемом городе не только
логична, но и совершенно очевидна.
‡атем вышел из колЯски, попыталсЯ стрЯхнуть пыль со спины, вынул часы и
спросил, где дом мистера ђайла. ‘ ним вместе приехал ассистент, улыбчивый
человечек, фамилиЯ которого, по удивительному совпадению, была Ѓонелли.
Ѓрэт, который их встречал, провез их на своей колымаге по дороге, ведущей к
‘текольному заводу, мимо холма, прЯмо к дому мистера ђайла.
- ‚еликолепный дом, - сказал инженер Ѓонетти, доставаЯ часы.
- „ействительно, великолепный, - ответил Ѓонелли, мнениЯ которого,
впрочем, никто не спрашивал.
Ћни уселись вокруг стола: Ѓонетти, Ѓонелли, мистер ђайл и старик
Ђндерсон. «Ќасколько мне известно, рельсы не делают из стекла: зачем Я
здесь нужен?» - протестовал было старик Ђндерсон. «’ы посидишь и
просто послушаешь, остальное - мое дело», - ответил мистер ђайл.
«€ потом - кто тебе сказал: может быть, их и впрЯмь лучше делать из
стекла». Ќа столе была разложена большаЯ карта окрестностей
Љвиннипака. Ѓонелли привез с собой толстенную папку с документами и дорожный
письменный прибор. Ќа мистере ђайле был халат. Ѓонетти поглЯдывал на часы.
‘тарый Ђндерсон закурил свою пенковую трубку.
- Џолагаю, мистер ђайл, вы уже определились, как будет пролегать
железнаЯ дорога... - сказал Ѓонетти.
- Џростите, не понимаю.
- џ хочу сказать... вам надо уточнить, откуда бы вы хотели вести дорогу
и в каком городе она должна заканчиватьсЯ.
- Ђх, да... поезд должен отправлЯтьсЯ из Љвиннипака, это решено... или,
лучше сказать, отсюда, откуда-то отсюда... Я думал, от подножиЯ холма, там
большой луг, думаю, там будет идеально...
- € каков же будет конечный пункт? - спросил Ѓонетти не без скептицизма
в голосе.
- Љонечный?
- ‚ какой город должен прибывать поезд?
- Ќу, такого конкретного города нет, куда бы он мог прибывать... нет.
- Ќо простите, такой город должен быть...
- ‚ы думаете?
Ѓонетти посмотрел на Ѓонелли. Ѓонелли посмотрел на Ѓонетти.
- Њистер ђайл, поезда нужны длЯ того, чтобы перевозить товар и людей из
одного города в другой, вот в чем их назначение. € если нет города, в
который должен прибывать поезд, то и в поезде таком смысла нет.
Њистер ђайл вздохнул. Џосле небольшой паузы он заговорил голосом,
полным терпеливого пониманиЯ:
- „орогой инженер Ѓонетти, единственное и истинное назначение поезда -
это бежать себе по земле со скоростью, на которую не способны никто и ничто
другое. …динственное и истинное назначение поезда в том, чтобы человек сидел
в нем и видел мир таким, каким никогда прежде не видел, и чтобы он за один
раз смог увидеть столько, сколько не видел за тысЯчу поездок в колЯске. …сли
к тому же этот поезд сможет перевезти немного углЯ или несколько коров из
одного города в другой, тем лучше; но не это главное. Џоэтому, на мой
взглЯд, нет никакой нужды, чтобы мой поезд прибывал в какой-нибудь город,
потому что, в общем, ему не нужно никуда прибывать, так как его основнаЯ
задача - бежать по земле со скоростью сто километров, а вовсе не прибывать в
какое-то место.
€нженер Ѓонетти метнул разъЯренный взглЯд на ни в чем не повинного
Ѓонелли.
- Ќо это совершеннейший абсурд! …сли бы было как вы говорите, можно
было бы построить круговую железную дорогу, этакое огромное кольцо длиною в
несколько десЯтков километров, и пустить по нему поезд; а потом,
израсходовав тонны углЯ и истратив уйму денег, получить превосходный
результат: привезти всех обратно в пункт отправлениЯ!
‘тарый Ђндерсон курил с невозмутимым видом. Њистер ђайл продолжал с
олимпийским спокойствием:
- ќто совсем другое дело, дорогой инженер, не надо путать. Љак Я вам
уже объЯснЯл в письме, Я хотел бы построить абсолютно прЯмой путь длиною в
двести километров, и Я вам объЯснЯл зачем. Џуть - это прЯмолинейнаЯ
траекториЯ, а поезд - пулЯ, выпущеннаЯ в воздух. ‡наете, это прекрасный
образ - летЯщаЯ пулЯ: это точнаЯ метафора судьбы. ЏулЯ летит и не знает,
убьет она кого-нибудь или пролетит мимо, и все же она летит, и судьба ее
предрешена: разорвать чье-то сердце или пробить насквозь какую-то стену. Ќа
судьбе все уже написано заранее, и все же прочесть эти записи невозможно.
Џоезда - это пули и в то же времЯ - точные метафоры судьбы, только гораздо
красивее и крупнее. ‚от Я и думаю: как было бы прекрасно разбросать по земле
эти памЯтники прЯмой, без изгибов траектории судьбы. ќто как картины, как
портреты. €з поколениЯ в поколение будут передавать они неизменные черты
того, что мы называем судьбой. ђади этого мой поезд пойдет по прЯмой линии
длиной в двести километров, дорогой инженер, и у нее не будет изгибов,
никаких изгибов.
€нженер Ѓонетти стоЯл с окаменевшим лицом, выражавшим полнейшее
недоумение. ѓлЯдЯ на него, можно было бы подумать, что у него во второй раз
украли часы.
- Њистер ђайл!
- „а, инженер...
- Њ€‘’…ђ ђЂ‰‹!
- ‘лушаю.
Ќо, не в силах произнести ни слова, Ѓонетти рухнул на стул, как падает
на ковер боксер, после двух-трех неудачных ударов потерЯвший надежду на
победу. € вот тогда обнаружилось, что Ѓонелли - вовсе не пустое место.
- ‚ы абсолютно правы, мистер ђайл, - сказал он.
- Ѓлагодарю вас, мистер...
- Ѓонелли.
- Ѓлагодарю вас, мистер Ѓонелли.
- „а, вы абсолютно правы, и, хотЯ возражениЯ инженера совершенно
обоснованны, нельзЯ отрицать, что вы четко представлЯете, чего хотите, и
идеЯ ваша достойна воплощениЯ. € все же, если позволите, не стоит так
категорично отвергать возможность выбрать город как конечный пункт длЯ
вашего поезда. …сли Я правильно понЯл, вам совершенно безразлично место, где
будут заканчиватьсЯ пути, и, думаю, у вас не вызовет беспокойства, если
случайно этим местом окажетсЯ какой-нибудь город. ‡наете ли, такаЯ
возможность смогла бы решить многие проблемы: так можно проще построить
железную дорогу и уже на следующий день пустить по ней поезд.
- ЌельзЯ ли покороче?
- ‚се очень просто: укажите нам на этой карте любой город за двести
километров отсюда, и вы получите ваши двести километров прЯмого пути и
поезд, бегущий по нему со скоростью сто километров в час.
Њистер ђайл кивнул с удовлетворенной улыбкой. Ѓросив взглЯд на старого
Ђндерсона, он склонилсЯ над картой. Ћн изучал ее так, будто никогда раньше
не видел, что, впрочем, весьма вероЯтно. Ћн измерЯл расстоЯние пальцами,
что-то бормотал, взглЯд его блуждал по карте. ‚округ стоЯла полнаЯ тишина.
Џрошла, может быть, минута. Џотом старик Ђндерсон, выйдЯ из оцепенениЯ,
наклонилсЯ к карте, два раза отмерил трубкой расстоЯние и, с довольной
улыбкой подвинувшись к мистеру ђайлу, прошептал ему на ухо название.
Њистер ђайл резко откинулсЯ на спинку стула, как будто его ударили.
- Ќет, - сказал он.
- Џочему?
- Џотому что это невозможно, Ђндерсон, это не просто какой-то там
город...
- ‚от именно. €менно потому, что это не просто какой-то там город...
- џ не могу отправлЯть туда поезд, постарайсЯ понЯть.
- ‡десь нечего понимать. ќто проще простого. Ќикто не сможет помешать
нашему поезду прибывать туда, никто.
- Ќикто нам и не мешает, но лучше, чтобы он прибывал в какой-нибудь
другой город, правда.
Ѓонетти и Ѓонелли хранили молчание, как две могильные плиты.
- € потом, „жун бы мне этого никогда не простила.
€ мистер ђайл замолчал, пробормотав: «€ потом, „жун бы мне этого
никогда не простила». ‡амолчал и старик Ђндерсон. Џотом он встал и,
повернувшись к гостЯм, произнес:
- €звините, господа, разрешите нам на минутку...
Ћн взЯл мистера ђайла под руку и вывел его в соседнюю комнату. ‚
китайскую гостиную.
- „жун не только простит тебе это: это будет последним и самым лучшим
подарком.
- Џодарком? „а это абсурд какой-то! Ћна и слышать ничего не хочет о
Њориваре, а Я туда проведу железную дорогу... нет-нет, это плохаЯ идеЯ,
Ђндерсон...
- Џослушай-ка менЯ, мистер ђайл: вы между собой можете по-прежнему не
упоминать о нем, о Њориваре, можете хранить этот ваш секрет, а уж Я-то
никому не расскажу; но это ничего не менЯет: наступит тот день, - день,
когда „жун должна будет поехать туда, в Њоривар. € если это правда, что
поезда - это судьба, а судьба - это поезда, то Я думаю, что самое правильное
- приехать туда, в Њоривар, сидЯ задницей в поезде, и именно в этот самый
день.
Њистер ђайл молчал. Ћн смотрел на старика Ђндерсона и думал. €з глубины
души поднималась давнЯЯ грусть, и он знал, что не должен позволить ей
охватить себЯ, иначе будет по-настоЯщему больно. Ћн начал думать о мчащемсЯ
поезде, только о нем, он пыталсЯ унестись вслед за своей мечтой - за
несущимсЯ поездом, за рельсами, прорезающими полЯ Љвиннипака, его мысль
летела вдаль - туда, где будет конечный пункт, - в каком-то месте, а может
быть - в городе, в каком-нибудь городе, возможно - именно в этом, и путь
будет прЯмой, как траекториЯ пули, выпущенной в этот город, именно в этот,
ведь есть тысЯча мест, куда мог бы прибывать поезд, но длЯ этого поезда есть
особый конечный пункт, и этим пунктом будет Њоривар.
Ћн опустил глаза.
- Ќо „жун этого не поймет.
- Џоймет. Ћна поймет это в тот самый день.
Љогда они вернулись в комнату, Ѓонетти и Ѓонелли с угодливостью
вскочили.
- ‘идите, пожалуйста... значит, решили так... поезд будет отправлЯтьсЯ
отсюда и прибывать прЯмо в Њоривар. ЉажетсЯ, это как раз в двухстах
километрах отсюда... разумеетсЯ, по прЯмой.
Ѓонетти наклонилсЯ над картой, водЯ по ней пухлыми пальцами, разыскиваЯ
этот город, о котором он уже где-то слышал.
- ‚еликолепно! џ вижу, Њоривар находитсЯ на море, это позволит
осуществлЯть коммерческие перевозки... ‚аше решение, мистер ђайл, просто
идеально, мне кажетсЯ, что...
- Љоммерческие перевозки, как вы их называете, не имеют длЯ менЯ ни
малейшего значениЯ, инженер. Ќе могли бы вы лучше сказать, когда можно будет
начать работы и сколько, по-вашему, все это будет стоить?
€нженер Ѓонетти, достав из кармана часы, оторвал взглЯд от карты и
бросил его на часы - он проверЯл их наличие. ‡аговорил Ѓонелли, который
приехал именно длЯ этого.
- Ќеобходимо будет сделать строительную площадку человек на
восемьдесЯт... —ерез пару месЯцев можно будет начать. —то касаетсЯ
стоимости, ваше совершенно законное желание построить прЯмую линию потребует
от нас некоторых дополнительных работ... нужно будет внимательно изучить
маршрут, и, возможно, придетсЯ копать, - построить кое-где землЯные валы и,
может быть, даже туннели... ‚о всЯком случае, приблизительнаЯ сумма, которую
вы найдете в этих документах, вам покажетсЯ реальной...
Њистер ђайл взЯл лист в руки. ’ам была написана одна только цифра. Ћн
ее прочел. ЏоднЯл взглЯд и, протЯнув его Ђндерсону, сказал:
- ђазумеетсЯ, это нешуточнаЯ сумма, но, думаю, в чем-то себЯ ограничив,
мы ее потЯнем.
Ѓонелли посмотрел ему в глаза.
- Ћбычно эта цифра обозначает строительство десЯти километров железной
дороги. ‡начит, в нашем случае необходимо умножить ее на двадцать...
Њистер ђайл снова взЯл лист из рук Ђндерсона, еще раз прочитал цифру,
поднЯл взглЯд на Ѓонелли, перевел его на Ѓонетти и снова на Ѓонелли.
- Џравда?

—еловек, как маЯтник, неутомимо мечетсЯ взад-вперед, от дома к дороге.
Џод проливным дождем человек, как безумный маЯтник, мечетсЯ взад-вперед
от дома к дороге.
‘реди ночи, под проливным дождем, человек, как безумный маЯтник,
выбегает из своего дома, останавливаетсЯ посреди дороги, потом быстро
возвращаетсЯ домой, снова выбегает на улицу, и опЯть забегает в дом, и
кажетсЯ, что так будет продолжатьсЯ вечно.
‘реди ночи, под проливным дождем, человек, как безумный и сильно
промокший маЯтник, выбегает из своего дома, останавливаетсЯ посреди дороги,
высматривает что-то в небе и в потоках дождЯ и быстро возвращаетсЯ в дом,
снова выбегает на улицу, и опЯть бежит в дом, и кажетсЯ, что так будет
продолжатьсЯ вечно, он как будто околдован колокольным звоном, прорезающим
ночную тьму и растворЯющимсЯ в бесконечном дожде.
Ћдиннадцать ударов.
Ћдин за другим.
Ћдин и тот же звук, одиннадцать раз подрЯд.
Љаждый удар звучит так, как будто он - единственный.
Ћдиннадцать волнами расходЯщихсЯ звуков.
Ђ в них - неисчислимое времЯ.
Ћдиннадцать.
Ћдин за другим.
Њедные камни, падающие в ночную мглу.
Ћдиннадцать непроницаемых звуков, брошенных в червоточину ночи.
Ћдиннадцать ударов раздавались среди проливного дождЯ с колокольни,
бодрствовавшей в ночи.
€ первый же удар - самый первый - застал врасплох душу Џекиша и опалил
ее крыльЯ.
Џекиш смотрел на проливной дождь за стеклом. ‹учше сказать - он его
слушал. „лЯ него все это было прежде всего бесконечной чередой звуков. —асто
случалось так, что мир представал перед ним в виде особенно сложной
симфонии, и тогда он, как загипнотизированный, наблюдал его с величайшим
вниманием, и душа его была охвачена каким-то острым, лихорадочным
возбуждением. ‡а окном раздавалсЯ шум дождЯ, а он слушал. Ћн застыл у окна
своей комнаты в глубине коридора в доме вдовы Ђбегг, босиком, в ночной
рубашке грубой шерсти. Ћни остались наедине, это потрЯсающе - наедине: он и
этот дождь. Ќо вот в темноте на колокольне Љвиннипака раздалсЯ первый удар.
Џекиш слышал его с самого начала, - тысЯчи звуков лились с неба,
прорезаЯ тьму, едва касаЯсь его сознаниЯ, и тут же исчезали вдали. Ћн
почувствовал, будто его что-то слегка задело. Љак будто оцарапало. Ћн затаил
дыхание и приготовилсЯ ждать второго удара. Ћн слышал его с самого начала -
тысЯчи звуков лились с неба, прорезаЯ тьму, сверлЯ его сознание, и тут же
исчезали вдали. ‚ тот миг, когда звук умолк, он совершенно точно понЯл:
такой ноты в природе не существует. ђаспахнув дверь комнаты, он босиком
пробежал по коридору и выскочил на улицу. Ќа пороге он услышал третий удар,
сверху на него обрушилась стена воды, но он этого не заметил и выбежал на
середину дороги. ’ам он остановилсЯ и, стоЯ босиком в луже, поднЯл взглЯд на
колокольню Љвиннипака, закрыл мокрые (но не от слез) глаза и стал ждать,
когда раздастсЯ...
—етвертый удар.
Ћн выждал две секунды, чтобы прослушать его полностью, с начала до
конца, и быстро побежал к дому. Ћн бежал, выкрикиваЯ ноту сквозь шум дождЯ,
сквозь весь этот шум. Ћн не отпускал от себЯ эту ноту ни пока открывал
дверь, ни пока бежал по коридору, оставлЯЯ грЯзные следы и стрЯхиваЯ воду с
одежды, волос и с души, - он не отпускал ее, пока не добежал до комнаты и не
сел за свое пианино, «Џлейель» 1808 года, светлого дерева с
прожилками в виде облаков, и не начал искать ее на клавишах. Ќоту,
разумеетсЯ. ‘и-бемоль, потом лЯ, снова си-бемоль, потом - до, снова - до и
си-бемоль. Ћн искал ноту, затерЯнную среди белых и черных клавиш. ‘ руки его
стекала вода, каплЯ дождЯ, упавшаЯ с неба, чтобы слезой пролитьсЯ на клавишу
цвета слоновой кости и, скатившись в щель между до и ре, исчезнуть там
навсегда, - какаЯ прекраснаЯ судьба. Ћн так и не нашел ее. € замолчал.
Џерестал нажимать клавиши. ‡атем, услышав зарождающийсЯ звук нового удара,
резко вскочил, выбежал в коридор, одним прыжком оказалсЯ на улице и, даже не
останавливаЯсь, прЯмо по лужам побежал навстречу этому звуку, с невозмутимой
регулЯрностью доносЯщемусЯ с колокольни сквозь стену дождЯ; он снова
закричал эту несуществующую ноту и, резко повернувшись, опЯть побежал к
дому, не обращаЯ вниманиЯ на ливень, и, проскользнув через мокрый коридор,
уселсЯ за свой «Џлейель» 1808 года, светлого дерева с прожилками
в виде облаков, и, крича эту несуществующую ноту, стал ритмично ударЯть по
клавишам, вымогаЯ у них то, чего у них не было, - несуществующую ноту. Ћн
кричал и терзал си-бемоль, потом - до, и опЯть си-бемоль, си-бемоль,
си-бемоль, он кричал и бил по клавишам с невыразимой Яростью, или, может
быть, это был немыслимый энтузиазм, и нельзЯ было также понЯть - слезы ли,
капли ли дождЯ текли по его лицу. Љогда он снова бежал по коридору к выходу,
ноги его скользили по грЯзной воде, покрывавшей пол; толкнув дверь, он
выскочил на дорогу. ‘ердце его отбивало какой-то особенный ритм, как
безумные часы, закованные в этот чудовищный корпус, которым был Љвиннипак со
своей колокольней. Ћн снова поднЯл взглЯд в ночную пустоту, чтобы набрать
себе пригорошню звука, регулЯрно доносившегосЯ до его слуха с колокольни
сквозь тысЯчи блестЯщих капель, и он набрал ее, и понес, как человек,
который несет в ладонЯх воду, желаЯ утолить чью-то жажду или свою
собственную, и он утолил бы ее, но, дойдЯ до середины коридора, понЯл, что
руки его пусты, а значит, и сознание его пусто и безмолвно, - это был лишь
миг, быть может - предчувствие того, что вот-вот произойдет; он как
вкопанный остановилсЯ посреди коридора и вдруг резко обернулсЯ, как бы
охваченный неожиданным страхом, и бросилсЯ вон из дома, хлопнув дверью, и,
по щиколотку в мутной воде, он добежал до середины дороги, упал на колени и,
сжав голову руками, закрыл глаза и подумал: «‘ейчас, вот-вот,
сейчас», и пробормотал: «€ли больше никогда».
Ћн стоЯл там, как зажженнаЯ свечка в пылающем амбаре.
‡аживо похороненный в море текучих ночных звуков, он ждал одной круглой
медной ноты. ЉакаЯ-то маленькаЯ пружинка ослабла в сердце часов на
колокольне в Љвиннипаке.
„линнаЯ стрелка сдвинулась вперед на минуту.
‘реди морЯ текучих ночных звуков до Џекиша доползла круглаЯ каплЯ
тишины. Љоснувшись его, она лопнула, обрызгав тишиной громкий шум
бесконечного дождЯ.
«„а, той ночью на землю обрушилсЯ настоЯщий ливень, знаете ли,
нечасто в наших краЯх такое случаетсЯ, насколько Я припоминаю... хотЯ,
разумеетсЯ, это не единственнаЯ причина, по которой мне запомнилась эта
ночь... впрочем, это одна из самых важных причин... хотЯ... сказать по
правде, мистер Џекиш утверждал всегда, что именно из-за дождЯ все это и
случилось... не знаю, смогу ли Я все хорошо объЯснить... знаете ли, он
думал, что из-за дождЯ звук бывает таким странным... он говорил, что
колокольный звон, пройдЯ сквозь стену воды и отражаЯсь от каждой капли...
превращаетсЯ в какую-то другую ноту, в общем... как будто кто-то играет на
фисгармонии на глубине морЯ... это, должно быть, какие-то другие ноты,
правда?.. Ќо в то же времЯ, не знаю, Я не всегда понимаю то, что говорит
мистер Џекиш... Ћн мне даже объЯснил однажды... он попросил менЯ встать
рЯдом с его пианино и объЯснил мне... он говорил, что между двумЯ соседними
клавишами есть бесконечное число других нот, бог знает, сколько скрытых нот,
так сказать, неслышных нот, - а он, мистер Џекиш, - он их слышит, и это,
если хотите знать, и есть корень всех его бед и того беспокойства, которое
его снедает, да-да, снедает его, и он говорил, что той ночью та нота и была
как раз одной из этих скрытых нот... понимаете, - тех, что находЯтсЯ между
двумЯ соседними клавишами... нота, невидимаЯ даже ему... вот... но не знаю,
Я тут многого не понимаю... знаете, что говорил мой дорогой Љарл? Ћн
говорил: "Њузыка - это гармониЯ души" - так он говорил... и Я с этим
согласна... но никак не могу понЯть, как это может превратитьсЯ в болезнь...
вот именно - в болезнь, понимаете? џ ведь... ведь Я видела его в ту ночь...
Я проснулась, разумеетсЯ, и, выйдЯ на лестницу, наклонилась над перилами и
видела, как он бежал по коридору и кричал... Љазалось, он сошел с ума. Ћн
менЯ просто напугал, в некотором смысле, - Я стоЯла неподвижно, незаметно
наблюдаЯ за ним с верхнего этажа... ‡наете, тогда еще не было Џента, Я
стоЯла наверху, а мистер Џекиш внизу, в глубине коридора, да-да, коридора...
в общем, потом все стихло, будто бы он куда-то исчез... ’огда Я спустилась с
лестницы и прошла по коридору до самой двери... там было так грЯзно, весь
пол - забрызган водой... џ дошла до двери и выглЯнула наружу. ‘начала Я его
не увидела: хлестал сильный дождь, и было очень темно, сразу Я его не
заметила. Ќо потом - увидела. ќто было невероЯтно, но он стоЯл на коленЯх в
грЯзи, под этим ливнем, сжав голову руками, вот так... Я знаю, это странно,
но так оно и было... когда Я увидела его, страх у менЯ прошел, Я накинула
плащ на голову и выбежала под дождь, крича: "Њистер Џекиш, мистер Џекиш!" -
а он не отвечал, все стоЯл как статуЯ... это было даже немного смешно,
представлЯете? - он, стоЯщий на коленЯх, и Я, прыгающаЯ в грЯзи под
дождем... не знаю... Ќаконец Я взЯла его за руки, и он медленно поднЯлсЯ, и
Я отвела его в дом... он позволил себЯ отвести, шел молча... видите ли, по
правде говорЯ, Я почти ничего о нем не знала... он жил у менЯ всего
несколько месЯцев... и мы никогда друг с другом не разговаривали, только
"доброе утро" да "спокойной ночи"... Я не знала, кто он, честно говорЯ...
так вот, - Я отвела его в комнату, снЯла с него мокрую рубашку, даже не
знаю, почему, но Я ни на минуту не задумалась, удобно ли это... Я просто
сделала это и все, - потом начала растирать ему полотенцем голову и тело, а
он дрожал от холода и ничего не говорил. Ќе знаю... тело у него было как у
мальчика, знаете? - мальчик с седыми волосами... странно... и наконец Я
положила его в постель, под теплое одеЯло, вот так. €, может быть, ничего бы
не случилось, если бы Я не осталась, - Я сидела на кровати и смотрела на
него, - в общем, Я осталась, сама не знаю почему... и вдруг он менЯ обнЯл...
вот так... он сильно сжал менЯ, и Я его обнЯла, и... мы лежали так рЯдом
друг с другом, на этой кровати, а потом - под одеЯлом... вот так... а потом
все остальное... Я думаю, Љарл бы понЯл... нет, правда, - Я говорю это не
длЯ самооправданиЯ, он был такой... он говорил: "†изнь - это наполненный
бокал, который надо выпить до дна", - так он говорил... и так оно и есть...
он бы понЯл... Ќу а потом, на рассвете, Я выскользнула из постели и
вернулась к себе в комнату. “тром на кухне... в окна светило солнце, он сел
за стол и сказал просто, как говорил каждое утро: "„оброе утро, миссис
Ђбегг", и Я ответила: "„оброе утро, мистер Џекиш, хорошо спали?" -
"Џрекрасно" - как будто бы ничего не было: ни этой истории с колоколом, ни
всего остального... Љогда он вышел в коридор, - Я это прекрасно помню, - он
остановилсЯ, обернулсЯ, заглЯнул опЯть в кухню и, не поднимаЯ глаз, сказал
мне тихим голосом... он сказал мне что-то вроде: "Џростите менЯ за коридор",
или что-то такое... а Я ему ответила: "Ќе беспокойтесь, мистер Џекиш, Я
мигом все вымою"... ‚от так оно было, примерно так... знаете, прошло уже
больше пЯтнадцати лет с тех пор... столько времени... лет... нет, Я никогда
и не думала выходить замуж за мистера Џекиша, - сказать по правде, он мне
никогда и не предлагал, если честно говорить, он и словом никогда об этом не
обмолвилсЯ, но... так или иначе, хочу вам сказать... Я бы и не
согласилась... понимаете? - даже если бы он мне и предложил, Я бы отказала
ему, потому что у менЯ в жизни уже был мужчина и... мне посчастливилось
любить одного мужчину, и не могу себе представить, что это могло бы
повторитьсЯ... как вы думаете? ’е же слова, - мне пришлось бы произносить те
же самые слова, это смешно... нет, Я никогда бы не вышла за мистера
Џекиша... ‡наете, иногда ночью... случаетсЯ... что ночью... иногда... мистер
Џекиш тихонько входит ко мне в комнату... или Я вхожу к нему... в общем,
бывает, что порой наваливаетсЯ такаЯ усталость, и нет сил жить,
сопротивлЯтьсЯ... в голове такаЯ сумЯтица, и еще эта усталость... все как-то
не так... и когда наступает ночь, как-то неуютно себЯ чувствуешь в
одиночестве... и тогда, изредка, Я выхожу из комнаты и тихо иду в комнату
мистера Џекиша... и он тоже иногда так поступает... и Я ложусь к нему в
постель, и мы обнимаемсЯ... вы скажете, что в нашем возрасте не делают
некоторых вещей, вам навернЯка все это покажетсЯ смешным, и Я знаю, что Я
уже не так красива и... но уж так случаетсЯ, знаете... мы обнимаемсЯ, и все
остальное... не говорЯ ни слова... знаете, за все эти годы мистер Џекиш ни
разу не сказал мне "нет", и Я - каждый раз, когда он ночью тихо-тихо входил
ко мне, Я ни разу ему не отказала, - не то чтобы это случалось часто,
поверьте мне... это случалось лишь изредка... но ни разу Я ему не отказала.
Џо правде говорЯ... по правде говорЯ, Я ни разу ему не сказала и "да", то
есть Я ему никогда ничего не говорила, мы ни слова друг другу не сказали, ни
словечка... да и потом, мы никогда в жизни не говорили об этом, мы об этом
не говорили, это было нечто вроде тайны... нечто вроде нашей общей тайны...
только однажды, Я помню, вы будете сейчас смеЯтьсЯ, но... однажды Я
проснулась среди ночи, и он был рЯдом, он сидел на моей кровати и смотрел на
менЯ... и, помню, он нагнулсЯ ко мне и сказал: "’ы самаЯ красиваЯ женщина на
свете", вот как... о, Я уже была немолода тогда, и все это было неправда...
и все же... это была правда, в тот момент это была правда длЯ него, Я знаю,
это была правда, только длЯ него, и только в ту ночь, но это была правда...
џ сказала однажды это Џенту... знаете, он записывает в тетрадочку каждый
день все, что надо в жизни знать... Я ему сказала, что жизнь... Я сказала
ему, что все самое прекрасное в этой жизни - тайна... так это было у менЯ...
есть вещи, всем известные: это вещи обычные или - ужасные, но еще есть некие
тайны и именно в них-то и заключаетсЯ счастье... у менЯ было так, по крайней
мере... и Я думаю, что и он поймет это потом, когда вырастет... он захочет
это узнать... знаете, Я верю, что он действительно однажды уедет в столицу и
станет важным человеком, у него будут жена, дети, и он увидит мир... Я верю,
что именно так и будет, этот пиджак не такой уж и большой... однажды он
уедет... может быть, на поезде, знаете, по железной дороге, которую скоро
построит мистер ђайл... Я-то их никогда не видела, но, говорЯт, они
великолепны, эти поезда... он уедет на поезде, и кто знает, вернетсЯ ли он
обратно... не знаю... Я слышала, что когда едешь на поезде, мир как бы
мелькает за окном, это как волшебный фонарь... ах, должно быть, это так
прекрасно, так интересно... вы еще никогда не ездили? ‚ам непременно надо
попробовать, вы ведь так молоды... моему милому Љарлу он бы навернЯка
понравилсЯ, он был очень храбрый и любил все новое... ему бы понравилсЯ
поезд... разумеетсЯ, не так сильно, как ему нравилась Я... да нет, Я шучу,
не слушайте менЯ, это Я так просто сказала, правда... просто так...»

- Ќо как это, мистер ђайл, как это - ехать на большой скорости?
‚ саду перед домом собрались все обитатели дома ђайлов. Џришли даже
несколько рабочих со ‘текольного завода, все слуги, и мистер ѓарп, крупный
специалист по земле, и старик Ђндерсон, крупный специалист по стеклу, и
многие другие. € „жун, и Њорми. € мистер ђайл.
- ќто невозможно рассказать, невозможно... нужно самим попробовать...
это как будто бы весь мир начинает стремительно вращатьсЯ вокруг тебЯ... а
потом... ну, это как будто бы... как будто вращаешьсЯ вокруг себЯ самого,
вот так, вы вращаетесь как можно быстрее, с открытыми глазами... вот так...
€ он начал кружитьсЯ, раскинув руки в стороны, этот мистер ђайл, глаза
его были широко открыты, и голова слегка откинута назад...
- ...вы вращаетесь так и смотрите... вот таким вы видите мир, когда
едете в поезде... именно таким... вращаетесь и смотрите... как будто вы
едете на большой скорости... скорости...
...и, потерЯв равновесие, он чуть было не упал, у него кружилась
голова, но он продолжал со смехом:
- Ќу, давайте, попробуйте... надо только вращатьсЯ вокруг себЯ, как
можно быстрее, с открытыми глазами... ну, давайте, вы хотите знать, что
значит - ехать на большой скорости, или нет? - ну, так кружитесь, черт
возьми, давайте кружитесь!
€ тогда, один за другим, - все принЯлись кружитьсЯ, сначала медленно и
неуверенно, потом все быстрее и быстрее, - они кружились на большом лугу,
раскинув руки в стороны, вытаращив глаза на круговорот недосЯгаемых образов,
мелькавших вокруг, их охватило странное головокружение, - и в конце концов
на большом лугу кружились все: и рабочие с завода, и служанки, еще совсем
девочки, и мистер ѓарп, большой специалист по земле, и старик Ђндерсон,
большой специалист по стеклу, - в общем, абсолютно все уже кружились,
раскинув в стороны руки и вытаращив глаза, только слышны были вскрикиваниЯ и
смех, или кто-нибудь в конце концов падал на землю, столкнувшись с другим, -
и опЯть вставал на ноги, все кружились до изнеможениЯ, кричали и смеЯлись -
юбки, кружась, задирались кверху, шлЯпы слетали на землю, то и дело
раздавались проклЯтиЯ, глаза слезились от смеха, кто-то терЯл башмак,
спотыкалсЯ, и его подхватывал другой, девчонки пронзительно кричали, старик
Ђндерсон что-то бормотал, и стоЯл такой шум и гам среди этого общего
головокружительного вращениЯ, что если бы кто-то бросил взглЯд на этот
огромный луг с небес, то, увидев этих неистово кружащихсЯ безумцев, подумал
бы: «Ќаверное, это праздник танцев», или, скорее всего, сказал
бы: «‘мотри-ка, какие странные птицы: сейчас они вспорхнут в небо и
улетЯт в дальние страны». Ђ на самом-то деле это были просто люди, -
люди, путешествующие в несуществующем поезде.
- Џопробуй покружитьсЯ, Њорми, ну, давай...
Њорми стоЯл среди всей этой суматохи и весело смотрел на происходЯщее.
Њистер ђайл присел около него.
- …сли ты хочешь узнать, что можно увидеть из поезда, тебе нужно
кружитьсЯ... вот так, как все...
Њорми смотрел ему прЯмо в глаза, - так, как умел только он, потому что
ни у кого другого не было таких глаз, - таких красивых глаз, и никто не умел
так смотреть прЯмо в глаза, как он. Ћн молчал. ќто было, можно сказать,
неизбежное следствие такого необыкновенного взглЯда: он молчал.
‚сегда. ‘ тех пор, как он приехал в Љвиннипак, он произнес от силы
сотню слов. Ћн внимательно смотрел, передвигалсЯ с методичной
медлительностью и молчал. …му было одиннадцать лет, но прожил он их как-то
необычно, по-своему. Љазалось, он жил в каком-то своем аквариуме, где царила
тишина, а времЯ представлЯлось в виде четок, и перебирать их надо было с
особым старанием. ‚ голове у него, у Њорми, все перепуталось. Њожет быть, он
был немного болен. Ќикто этого не знал, никто и не мог этого знать.
- Њорми!..
ѓолос „жун донессЯ издалека. Ћн обернулсЯ и посмотрел на нее. Ћна
смеЯлась, ее юбка кружилась вместе с ней, волосы, вовлеченные в водоворот
воображаемого путешествиЯ, колыхались над лицом. Њорми смотрел на нее всего
минуту. Ќе произносЯ ни слова. € вдруг стал медленно вращатьсЯ, - раскинул
руки в стороны и начал медленно вращатьсЯ, медленно-медленно, и сразу же
закрыл глаза - один из всех, - потому что ни за что не смог бы он увидеть
то, что нужно было увидеть и чего он так и не увидел из своего слепого
поезда, потому что никогда у него в голове не смогла бы уложитьсЯ быстраЯ
череда всех этих образов - „жун, луг, лес, ‘текольный завод, река, березы
вдоль нее, дорога, уходЯщаЯ в гору, дома Љвиннипака вдали, дом, и потом
снова - „жун, луг, лес, ‘текольный завод, река, березы вдоль нее, дорога,
уходЯщаЯ в гору, дома Љвиннипака вдали, дом и снова „жун, луг, лес,
‘текольный завод, река, березы вдоль нее, дорога, уходЯщаЯ в гору, дома
Љвиннипака вдали, Љвиннипака вдали, Љвиннипака вдали, Љвиннипак, Љвиннипак,
Љвиннипак, Љвиннипак, дома Љвиннипака, улица между домами, на улице - люди,
много людей, они разговаривают, и слова их облачками поднимаютсЯ над
головами и испарЯютсЯ в небе, - настоЯщий праздник слов, выпущенных на
свободу - легких и все же весомых, - настоЯщаЯ жаровнЯ из голосов,
поставленнаЯ там, чтобы разогреть всеобщее любопытство: «‚ы, конечно,
поступайте как хотите, но менЯ вы никогда не заставите войти в поезд, нет
уж». - «’ы сЯдешь в него, вот увидишь, в один прекрасный день
сЯдешь навернЯка». - «Љонечно, сЯдет, держу пари, что сЯдет, как
только в него заберетсЯ Њолли». - «Џри чем здесь Њолли, она не
имеет к этому никакого отношениЯ». - «ќто верно, поезд - не длЯ
таких». - «„а вы шутите, наверное, - мы в состоЯнии сесть в
поезд». - «“спокойсЯ, дорогаЯ». - «“спокойте его,
он, наверное, думает, что поезд - это поле битвы и туда пускают только
мужчин?» - «Њиссис ђобинсон права, Я читала, что там ездЯт даже
дети». - «Ќе надо бы пускать туда детей, нельзЯ, чтобы они
рисковали жизнью...» - «“ менЯ есть кузен, он уже ездил в
поезде, так вот: он говорит, что это совсем не опасно, абсолютно не
опасно». - «Ђ скажи-ка, он читает газеты, этот твой
кузен?» - «„а, правда, в газетах писали о поезде, слетевшем с
откоса». - «ќто ничего не значит, вон Џритц тоже слетел с
откоса, а ведь он же не поезд». - «ѓосподи, что за чушь ты
несешь». - «ќто Ѓожье наказание - вот что такое поезд». -
«„а-да, и богослов так говорил - «Љонечно, богослов так говорил,
не зрЯ же он столько лет был поваром в семинарии». - «Ќеправда,
- в тюрьме». - «„а это же одно и то же, черт возьми». -
«Ђ мне кажетсЯ, это как в театре». - «—то?» -
«Њне кажетсЯ, путешествие в поезде - это что-то вроде театра». -
«‚ы хотите сказать, это спектакль?» - «Ќет, это как в
театре: ты покупаешь билет и все такое». - «„а, только статисты
тоже платЯт». - «Љонечно, платЯт, мой кузен говорил, что тебе
дают билет, ты платишь, и тебе дают белый кружочек, который ты отдаешь на
конечной станции, он говорит, что это похоже на билет в театр». -
«џ же говорила, что это как театр». - «Љак это - надо
заплатить? - они что, забыли, что Я сажусь в поезд?». - «Ђ ты
что думал, - тебе заплатЯт за то, чтобы ты в него сел?» - «ќто
только длЯ богачей, послушайте, поезд - это длЯ богачей». - «Ќо
мистер ђайл говорил мне, что мы все сможем поехать». - «Џока что
мистер ђайл должен найти деньги, чтобы пустить его, этот поезд». -
«Ћн найдет». - «Ќикогда он их не найдет». -
«Ќет, найдет». - «•орошо бы он их нашел». -
«’ак или иначе, а локомотив он уже купил, он сам сказал, вы все
слышали». - «„а, локомотив - да». - «Ѓрэт говорит,
что его построили где-то рЯдом со столицей и у него есть имЯ -
ќлизабет». - «ќлизабет?» - «ќлизабет». -
«‚от это да...» - «ќто же женское имЯ - ќлизабет». -
«Ќу и что?» - «Ќасколько Я понимаю, это локомотив, а не
женщина». - «€ потом, как это у локомотива может быть имЯ,
простите?» - € в самом деле - «“ вещей, внушающих страх, всегда
есть имЯ». - «—то ты говоришь?» - € в самом деле, она
приближалась - «„а ничего, это Я так просто сказал...» -
«“ них есть имЯ, чтобы, если у тебЯ их украдут, ты мог сказать, что
это - твое». - € в самом деле, приближалась ќлизабет - «„а кто
сможет украсть у тебЯ локомотив?» - «Ћднажды у менЯ украли
телегу, выпрЯгли лошадь и увели одну телегу». - € в самом деле,
приближалась ќлизабет, железное чудовище - «Љонечно, надо быть
последним идиотом, чтобы украсть телегу, а не лошадь». - «Ќа
месте лошади Я бы обиделась». - € в самом деле, приближалась ќлизабет,
железное и прекрасное чудовище - «…ще бы - это была прекраснаЯ
лошадь». - «’акаЯ прекраснаЯ, что даже воры и те не...» -
€ в самом деле, приближалась ќлизабет, железное и прекрасное чудовище,
привЯзаннаЯ к палубе парома, она молча плыла по течению.
Њолча: это поразительно. € медленно: она шла не своим ходом.
ђека вела ее за руку - потом кто-нибудь наконец выпустит ее на колею -
и Ярость ее прорветсЯ скоростью сто километров в час и разорвет ленивую
тишину. †ивотное, способное, возможно, думать. „икий зверь, похищенный из
некоего леса. ‚еревки сжимают ее мысли и памЯть подобно веревочной клетке,
принуждающей молчать. ‘ладкаЯ жестокость реки, уносЯщей ее все дальше - к
тому далекому месту, которому суждено стать ее новым жилищем - где она снова
откроет глаза и увидит перед собой рельсы и поймет, в какую сторону можно
сбежать, - от чего - этого она не поймет никогда.
Њедленно плыла ќлизабет по течению, привЯзаннаЯ к палубе парома.
Ѓольшой навес закрывал ее от солнца и посторонних взглЯдов. Ќикто не мог ее
увидеть. Ќо все знали, что она должна быть прекрасна.

...denken, empfänden die Rührung...
...привыкшие думать, от умиленьЯ...

—асть третьЯ

- ‚аш оркестр играл потрЯсающе, мистер Џекиш, в самом деле... это было
великолепно.
- ‘пасибо, мистер ђайл, спасибо... поезд тоже был великолепный, в
смысле - это была прекраснаЯ идеЯ, сильнаЯ идеЯ.
ќлизабет прибыла в первый день июнЯ, - восемь лошадей тЯнули ее по
дороге, ведущей от реки к Љвиннипаку: при желании это могло бы послужить
прекрасной иллюстрацией диалектики: свЯзь между прошлым и будущим. Џри
желании. ќлизабет прошествовала по главной улице Љвиннипака под изумленными
и не лишенными гордости взглЯдами жителей. ‘пециально длЯ этого случаЯ Џекиш
сочинил марш длЯ оркестра с колоколом, впрочем, не совсем понЯтный,
поскольку его составлЯющими были три совершенно не сопоставимые народные
темы: «Џастбища предков», «‹уч света» и «Џусть
радостным будет завтрашний день».
- Ћдной мелодии было бы недостаточно, принимаЯ во внимание важность
ситуации, - объЯснЯл он. Џо правде говорЯ, неудивительно, что никто ничего
не возразил, потому что с тех пор как, лет двенадцать назад, он взЯл в свои
руки музыкальную жизнь города, все покорно принимали его музыкально
неграмотные, а значит, почти гениальные произведениЯ. € хотЯ сердца жителей
иногда щемила тоска по прежним временам, когда в подобных случаЯх
довольствовались старым добрым «„а славитсЯ народ» (незабываемый
гимн, написанный отцом Љрестом, чуть позже неожиданно опознанный в
сомнительной балладе «Људа улетает птичка»), тем не менее почти
никто не сомневалсЯ, что город может гордитьсЯ организованными Џекишем
выступлениЯми. ‚едь не случайно на дни урожаЯ, сбора винограда и другие
ежегодные праздники послушать оркестр Љвиннипака приезжали даже из других,
соседних, городов: ранним утром выезжали из мест, где музыка была всего лишь
музыкой, а вечером возвращались домой, переполненные волшебными звуками,
которые растворЯлись в тиши каждодневности, оставлЯЯ о себе просто
воспоминание, ощущение чего-то необыкновенного. ‚от так это было.
- ‚аш оркестр играл потрЯсающе, мистер Џекиш, в самом деле... это было
великолепно.
- ‘пасибо, мистер ђайл, спасибо... поезд тоже был великолепный, в
смысле - это была прекраснаЯ идеЯ, сильнаЯ идеЯ.
Џоезд, то есть ќлизабет, установили на большом лугу у подножиЯ горы, на
которой стоЯл дом ђайлов, недалеко от ‘текольного завода. ’щательнейшее
изучение счетов привело мистера ђайла к мысли, что длЯ начала могло бы
хватить - должно было бы хватить - двухсот метров путей. € вот два днЯ назад
длЯ их установки прибыли люди инженера Ѓонетти, при этом они не преминули
весело заметить, что это самаЯ короткаЯ железнаЯ дорога, которую им
приходилось когда-либо строить.
- ќто словно мы пишем адрес на конверте. Ђ письмо мы напишем потом, и
длиной оно будет в двести километров, - объЯснил мистер ђайл. ‡амысел был
Ясен не каждому, но все воспринЯли это объЯснение с глубоким пониманием
дела.
€так, ќлизабет поместили в самом начале этих путей в две сотни метров,
как ребенка в колыбель или как пулю в ствол пистолета. —тобы праздник был
настоЯщим, мистер ђайл приказал раскочегарить котел. ‚ полнейшей тишине два
господина, приехавшие из столицы, разогрели огромный двигатель, и на глазах
у сотни изумленных зрителей из тонкой трубы начали поЯвлЯтьсЯ облачки дыма и
воздух наполнилсЯ весьма странными звуками и запахом несильного и неопасного
пожара. ќлизабет дрожала, как землЯ перед ураганом, тихо бормоча что-то на
непонЯтном Языке, будто набираЯ силы длЯ прыжка; - ’ы уверен, что она не
взорветсЯ? - Ќет, не взорветсЯ, - будто сдерживаЯ в себе Ярость, готовую
излитьсЯ на две эти молчаливые колеи, или, может быть, это была прихоть, или
каприз, или веселье - это напоминало медленно наклонЯющегосЯ невозмутимого
гиганта, призванного в наказание за бог весть какую вину поднЯть гору и
бросить ее в небо, - это похоже на то, как ‘титт наливает воды длЯ чаЯ -
тихо, Џит, - это точно так же - это огромнаЯ кастрюлЯ, в которой готовитсЯ
будущее, - и когда наконец этот внутренний огонь поглотил нетерпеливое
ожидание тысЯчи глаз, когда, казалось, локомотив не мог больше сдерживать в
себе неистовую и пугающую силу, - тогда, именно тогда, - тихо-тихо, как
незаметно брошенный взглЯд, сдвинулась с места ќлизабет, - как взглЯд,
тихо-тихо, - по своим девственно чистым рельсам.
ќлизабет.
Џеред ней лежало лишь двести метров путей, и это было хорошо известно
двум господам, приехавшим из столицы и управлЯвшим локомотивом, - они
внимательно смотрели вперед, метр за метром прикидываЯ оставшийсЯ путь,
стараЯсь развить максимальную скорость на этом минимальном отрезке, - они
участвовали в игре, котораЯ, если задуматьсЯ, могла бы стать длЯ них
смертельной, и все же она оставалась игрой, цель которой - поразить
воображение всех тех, кто наблюдал, как ќлизабет, медленно набираЯ скорость,
пустилась в путь, оставлЯЯ за собой белые клубы горЯчего дыма. Џостепенно
она так разогналась, что невольно приходило в голову, что длЯ нее это -
последний путь; - Ђ разве может локомотив покончить с собой? - „а говорю
тебе, у нее отказали тормоза, ЏђЋЉ‹џ’›… ’ЋђЊЋ‡Ђ, - ни один мускул не дрогнул
на лице мистера ђайла, только глаза не отрывались от стремительно летЯщего
пожара, губы „жун были полуоткрыты, ђЂ„€ ЃЋѓЂ, ’ЋђЊЋ‡Ђ, - осталось сорок
метров, не больше, все затаили дыхание, наступила тишина, абсолютнаЯ тишина,
- только гул огромного двигателЯ, этот непостижимый грохот, что сейчас
будет? - возможно ли, чтобы все это закончилось глупейшей трагедией,
возможно ли, что они не справЯтсЯ с этими проклЯтущими тормозами, треклЯтыми
тормозами, возможно ли, что этому действительно суждено случитьсЯ? ‚озможно
ли? „ействительно, возможно ли, возможно, возможно, возможно...
’о, что случилось потом, казалось, произошло в один миг.
Ћдин из господ, приехавших из столицы, натЯнул трос.
ќлизабет издала пронзительный свист.
Њи-бемоль, - невольно подумал Џекиш.
‚торой господин, приехавший из столицы, резко потЯнул на себЯ рычаг. Ќа
уровне поЯса.
‚се четыре колеса ќлизабет замерли на месте.
Ћни скользнули, не крутЯсь, по раскаленному железу рельсов, с
душераздирающим, нечеловеческим визгом.
‚ тот же миг в соседней стекольной лавке лопнули двести пЯтнадцать
хрустальных бокалов, шестьдесЯт один кусок стекла 10x10, приготовленный длЯ
конторы ’руппера, восемь бутылок с гравировкой на библейские сюжеты,
сделанные по заказу графини „юртенам, пара очков старика Ђндерсона, четыре
хрустальных подсвечника, возвращенные из собора Љаза ђеале, потому что были
отправлены туда по ошибке, один из них уже купила вдова Ђбегг, именно
потому, что он был отправлен в собор по ошибке.
- ‚ чем-то, видно, мы ошиблись, - сказал мистер ђайл.
- Ќесомненно, - сказал старик Ђндерсон.
- ’ридцать сантиметров, - сказал один господин, приехавший из столицы,
спускаЯсь с локомотива.
- „аже меньше, - сказал второй господин, приехавший из столицы,
посмотрев на оставшийсЯ кусок рельсов, упиравшийсЯ в девственно чистый луг.
€ наступило молчание.
Ђ потом вдруг раздались громкие крики, аплодисменты, в воздух полетели
шапки, и все побежали смотреть на эти тридцать сантиметров железа, даже
меньше, все хотели увидеть их вблизи, и потом говорили: там было всего
тридцать сантиметров, даже меньше, совсем пустЯк. ЏустЯк.
Ђ потом наступил вечер, - как всегда в это времЯ, наступил вечер. —то
тут поделаешь: никто не в силах это изменить. ’ак происходит, и все тут. €
неважно, какой был перед этим день. Њожет быть, это был какой-то
необыкновенный день, но это ничего не менЯет. ‚ечер наступает, и день
угасает. Ђминь. € вот наступил вечер, - как всегда в это времЯ, наступил
вечер. Њистер ђайл сидел на веранде в своем кресле-качалке и смотрел на
ќлизабет, стоЯвшую среди огромного луга и глЯдевшую на закат. Ћтсюда,
издалека и сверху, она казалась такой маленькой, как никогда.
- “ нее ужасно одинокий вид, - сказала „жун.
- Ћна тебе нравитсЯ?
- Ћна страннаЯ.
- Љак это - страннаЯ?
- Ќе знаю, Я представлЯла ее себе длиннее... и более хитроумной.
- Љогда-нибудь, может быть, их будут делать и длиннее, и хитроумней.
- џ представлЯла ее себе покрашенной в какой-нибудь цвет.
- Џо-моему, цвет железа - это прекрасный цвет.
- Љогда она будет нестись по дороге, она будет сверкать на солнце как
зеркало, и ее можно будет видеть издалека, правда?
- ‘овсем издалека она будет как зеркальце, скользЯщее среди бескрайних
лугов.
- Ђ мы ее увидим?
- Љонечно же увидим.
- џ имею в виду: мы к тому времени не умрем, когда она наконец
отправитсЯ в путь?
- Ћ боже, нет, конечно нет. ‚о-первых, мы с тобой не умрем никогда, а
во-вторых, что бы ты ни говорила об этих рельсах, которые ты сейчас видишь,
- согласен, они очень короткие, но очень скоро они будут длиной двести
километров, слышишь - двести километров, и, может быть, это будет уже в этом
году, а может быть, - к ђождеству две эти колеи...
- џ пошутила, мистер ђайл.
- ...а через год, всего через год-два, как минимум, обещаю тебе, - Я
поставлю на эти рельсы поезд из трех, четырех вагонов, и он поедет, и...
- џ же говорю, что пошутила...
- Ќет, ты не шутишь, ты думаешь, Я сумасшедший и никогда не найду
деньги, чтобы отправить этот поезд, Я никогда их не найду - вот что ты
думаешь.
- џ думаю - ты сумасшедший, и именно поэтому ты найдешь эти деньги.
- ѓоворю тебе, он отправитсЯ, этот поезд.
- џ знаю, он отправитсЯ.
- Ћн отправитсЯ и понесетсЯ со скоростью сто километров в час, и
повезет десЯтки людей, он пересечет долины, реки и горы, ни разу не свернув
с пути, он полетит прЯмо, как пулЯ, выпущеннаЯ из пистолета, и в конце
концов не успеешь опомнитьсЯ, как он торжественно прибудет в Њоривар.
- Људа?
- Ђ?
- Људа прибудет этот поезд?
- Ћн прибудет... ну, он прибудет куда-нибудь, может быть, в город, в
какой-нибудь город.
- ‚ какой город?
- ‚ любой, - он же будет идти все времЯ прЯмо и в конце концов придет в
какой-нибудь город, правда ведь?
- ‚ какой город придет твой поезд, мистер ђайл?
Њолчание.
- ‚ какой город?
- ќто поезд, „жун, это всего лишь поезд.
- ‚ какой город?
- ‚ какой-нибудь.
Њолчание.
Њолчание.
Њолчание.
- ‚ какой город?
- ‚ Њоривар. ќтот поезд придет в Њоривар, „жун.
€ тогда „жун медленно повернулась и пошла в дом. Ћна скользнула в
темноту комнат и исчезла в ней. Њистер ђайл не обернулсЯ, он так и смотрел
вдаль, на ќлизабет, и только спустЯ несколько мгновений сказал, очень тихо,
как бы про себЯ, едва слышно:
- ‹юби менЯ, „жун.
€ все.
€здалека все это могло показатьсЯ житейской мелочью, не достойной
вниманиЯ. Њужчина сидит в кресле-качалке, женщина, медленно повернувшись,
входит в дом. Ќичего особенного. †изнь идет себе, стираЯ острые углы, и
тому, кто увидит это, случайно проходЯ мимо, на расстоЯнии двадцати шагов, -
это покажетсЯ ничем не примечательной картиной, - без звука, без
предыстории. ‚от так. Ћднако на этот раз мимо проходил Њорми.
Њорми.
Ћн увидел отца, качающегосЯ в кресле, и „жун, входЯщую в дом. Љартина
без звука, без предыстории.
‚ голове любого человека эта картина исчезла бы в следующее мгновение,
исчезла бы навсегда. ‚ его же голове она отпечаталась четко, как след,
оставленный навеки. “ Њорми была страннаЯ памЯть. “ него был странный
инстинкт, позволЯвший ему понимать жизнь даже на расстоЯнии. Ћн осознавал ее
в самых острых ее проЯвлениЯх. € останавливалсЯ как загипнотизированный.
‚се другие люди видели ЯвлениЯ жизни как и полагаетсЯ. Ћдно за другим.
Љак в кино. “ Њорми все было не так. ‚озможно, перед его глазами они и
проходили чередой, одно за другим, по порЯдку, но потом вдруг одно из них
захватывало его полностью, и тут он останавливалсЯ. ‚ его сознании
отпечатывалсЯ этот образ. € оставалсЯ там. Ђ все другие пролетали мимо и
бесследно исчезали. € больше они длЯ него не существовали. ‚от, например:
каждый год в Љвиннипаке устраивались лошадиные скачки, они проходили на
главной улице, котораЯ, собственно, была единственной настоЯщей улицей, - от
первого до последнего дома города было, должно быть, полторы тысЯчи метров,
может быть, немного меньше, - скачки, в которых участвовали почти все
мужчины Љвиннипака, каждый на своей лошади, устраивались, чтобы узнать, кто
в этом году первым достигнет последнего дома, - это происходило каждый год,
и каждый год, разумеетсЯ, кто-то один побеждал. ‘тановилсЯ победителем года.
‚от так. €, понЯтное дело, почти весь город собиралсЯ посмотреть на этот
хаотический, шумный и лихорадЯщий душу поток лошадей, пыли и шума. Њорми
туда тоже ходил. Ќо он... …му был интересен лишь момент старта: он видел тот
миг, когда бесформеннаЯ масса всадников и лошадей сворачивалась раскаленной
пружиной, а потом, неправдоподобно сжавшись, распрЯмлЯлась с такой силой,
что все они срывались с места одновременно - без цели, без иерархии, - это
был сгусток напрЯжениЯ тел, лиц и конских ног, в клубах пыли, наполненных
пронзительными криками; он видел лишь тот первый миг напрЯженной
неизвестности, когда сверху, с колокольни, раздавалсЯ звон и высвобождал все
и всех из плена гнетущего неведениЯ, когда он прорывал плотину ожиданиЯ,
выпускаЯ на свободу эту безумную лаву, - и тогда начинались настоЯщие,
подлинные скачки. Ћни стартовали; но взглЯд Њорми оставалсЯ там, - на том
начальном мгновении. ’ысЯчи глаз устремлЯлись вслед за летЯщей массой людей
и лошадей, все эти взглЯды двигались в одном направлении, все, кроме одного:
потому что Њорми не сводил глаз со старта - незаметное косоглазие в общем
движущемсЯ взглЯде. ‚ его глазах, в памЯти и в душе все еще царил тот самый
момент. Ћн все еще видел пыль, крики, лица, животных, чувствовал запах,
нервозное ожидание этого момента. Њомента, который становилсЯ - длЯ него
одного - бесконечным, превращалсЯ в картину, помещенную в глубину его души,
становилсЯ фотографией памЯти, волшебством, наваждением. €так, скачки шли
своим чередом, в конце концов, при всеобщем торжестве, победитель достигал
цели, но Њорми всего этого не видел. Ћн всегда пропускал сами соревнованиЯ.
Ћн был околдован стартом. Њожет быть, потом общий шум неожиданно и выводил
его из оцепенениЯ и этот миг старта рассеивалсЯ перед его взором, он
приходил в себЯ и медленно переводил взглЯд к финишу, где бегали люди и
выкрикивали то одно, то другое, - лишь бы покричать, из одного лишь
удовольствиЯ кричать. €так, он медленно переводил взглЯд и снова садилсЯ в
колесницу жизни со всеми другими людьми. ‚ ожидании следующей остановки.
Ќа самом деле его часто охватывало одно чувство - чувство удивлениЯ. Ћн
был беззащитен перед удивительным. …сть вещи, на которые кто-то взирает
спокойно, может, иногда и останавливаЯсь на мгновение, пораженный, но все же
вещи эти - по сути, ничем не примечательные. Ќо в глазах Њорми эти же самые
вещи становились необыкновенными, чарующими, они превращались в волшебные
видениЯ. ќто могло быть все что угодно: старт на скачках или просто -
неожиданный порыв ветра, улыбка на чьем-то лице, золотаЯ каемка на тарелке,
любой пустЯк. €ли это мог быть отец, сидЯщий в кресле-качалке, и „жун,
медленно входЯщаЯ в дом.
†изнь не стоЯла на месте, и движение ее вызывало в нем чувство
удивлениЯ.
‚ итоге, восприЯтие мира у Њорми было, так сказать, прерывистым. ќто
была вереница четких образов - удивительных образов - и их обрывки:
потерЯнные, забытые, никогда им не виденные. ќто было какое-то
синкопированное восприЯтие жизни. ‚се другие люди воспринимали жизнь в
движении. ‚ его же коллекции были лишь образы. € ничего более.
- Њорми - сумасшедший? - спрашивали другие дети.
- Ћн один это знает, - отвечал мистер ђайл.
Џо правде говорЯ, мы видим, слышим и осЯзаем столько вещей... как будто
внутри нас сидит какой-то старичок-сказочник и, не останавливаЯсь,
рассказывает одну бесконечную историю с тысЯчью подробностей. Ћн
рассказывает, не замолкаЯ ни на миг, и это и есть жизнь. “ сказочника,
живущего внутри Њорми, что-то нарушилось, - может быть, его охватила
какаЯ-то неведомаЯ боль или им овладела немыслимаЯ усталость, и поэтому он
мог рассказывать лишь обрывки историй. Ђ в перерывах между ними воцарЯлось
молчание. ќтому сказочнику нанесли какую-то рану. Њожет быть, его расстроила
чьЯ-то грубость или поразило чье-то ужасное предательство. €ли, может, это
его собственные чудесные рассказы так его угнетали. € от удивлениЯ слова
застревали у него в горле. € его молчание, которое было просто застывшими
эмоциЯми, возможно, и было черными дырами в сознании Њорми. Љак знать.
Љое-кто называет этого сказочника ангелом, рассказывающим внутри нас
жизнь. € кто знает, какие крыльЯ были у ангела Њорми.

Ћсторожно. Ћсторожно, как будто двигаешьсЯ по паутине.

Ћсторожно.

Љак древесный червь.

‚се времЯ один и тот же вопрос: сможет ли она когда-нибудь простить.

621. „емоны. Џадшие ангелы. Ћднако очень красивые.
Њускус. „а-да, мускус.

‚о всЯком случае, невозможно было, выходЯ, пройти мимо того зеркала, и
нельзЯ было удержатьсЯ, чтобы не остановитьсЯ и не повернутьсЯ к нему, и не
постоЯть перед ним. € не посмотретьсЯ в него.

...на губы „жун...

ќто было именно вечером. ‘олнце низко нависло над холмами, и наступила
немыслимаЯ темнота. € вдруг, совсем неожиданно, пошел дождь. ‚олшебство
какое-то.

€ тоска охватила его душу, как захватывает дыхание от глотка водки...
он обезумел сразу... ведь он был не из тех, кто часто принимает на грудь...

Џусть она горит, эта свеча, не гаси ее, пожалуйста. …сли ты любишь
менЯ, не гаси ее.

Њистер ђайл уехал. Њистер ђайл вернетсЯ.

Џомнилось все. Ќо только не имЯ. Џомнились даже ее духи. Ќо имЯ - нет.
...что если кто-то его спрашивал, какого цвета стекло, например какого
цвета эта стеклЯннаЯ ваза, он должен был непременно ответить, ответить,
какой это цвет...
Ќо это была последнЯЯ фраза в книге.

Џисьмо, которое кто-то ждет годами, и однажды оно приходит.
Ђ потом наконец положить голову на подушку, чтобы...
Џит бежит, заливаЯсь слезами, мальчишка бежит, задыхаЯсь, и кричит:
«‘тарик Ђндерсон, старик Ђндерсон...», бежит, крича и заливаЯсь
слезами.

Љогда ты встаешь, и весь мир покрыт льдом, и все деревьЯ на свете
покрыты льдом, и ветки всех деревьев покрыты льдом.
Њиллионы ледЯных иголок вышивают холодное покрывало, под которым
потом...

џ хорошо его слышал. ќто был крик, крик.
- Џо крайней мере, можно было бы немного его укоротить, этот пиджак.
ќто просто несколько сантиметров, можно было бы его чуть-чуть подогнать...
- Ќи на йоту нельзЯ укорачивать. Ќе стоит мошенничать с судьбой.
’ак говорили Џекиш и вдова Ђбегг, сидЯ друг против друга на веранде.

€ногда случались ужасные вещи. ‚от, например, однажды …льгер спустилсЯ
в поле, наслаждаЯсь холодным утренним воздухом, он никогда ничего плохого в
жизни не делал, это был праведник, действительно - праведник, как и его
отец, старый ѓуррель, тот, который по вечерам рассказывал разные истории,
самаЯ лучшаЯ - о человеке, который потерЯлсЯ в собственном доме, он
несколько дней искал выход и не мог его найти и в конце концов взЯл ружье...

“важаемый мистер ђайл,
обЯзан подтвердить ‚ам, как это сообщалось в нашем последнем письме,
что расценки, относЯщиесЯ к прокладке железной дороги, никоим образом не
могут быть сокращены более, чем было нами указано. € тем не менее, если
окажетсЯ невозможным осуществить проект в первой фазе, инж. Ѓонетти
предлагает ‚ам подумать о возможности...

Џадал снег. Ќа все вокруг и на Џекиша. Љакой чудесный звук.

- Џо крайней мере, можно было бы удлинить его немного, этот пиджак.
‘овсем ненамного, на несколько сантиметров, так, потихоньку...
- Ќи на йоту нельзЯ удлинЯть. Ќе стоит мошенничать с судьбой.
’ак говорили Џент и Џекиш, стоЯ на холме и глЯдЯ далеко-далеко,
насколько охватывал глаз.

- ќ, нет, ты не должен так поступать со мной, Ђндерсон.
‘тарик Ђндерсон лежал, глЯдЯ выцветшими глазами в потолок, и изо всех
сил боролсЯ со смертью.
- ’ы не можешь уйти так просто, Ѓоже мой, нет такой причины, чтобы ты
мог вот так просто уйти! ’ы что думаешь, - только из-за того, что ты старый,
ты можешь уйти и оставить менЯ, - вот так, запросто: прощайте все - и уйти,
не так все просто, дорогой мой Ђндерсон, нет, ну пусть это будет генеральнаЯ
репетициЯ, о'кей, ты просто хотел попробовать? ‚от и хорошо, а теперь
хватит, все будет как прежде, и не будем к этому возвращатьсЯ, мы поговорим
об этом позже, а сейчас - хватит, приходи в себЯ, Ђндерсон... что Я тут без
тебЯ... Я здесь один, черт возьми... продержись еще немного, прошу тебЯ...
здесь никто еще никогда не умирал, понЯл? здесь, у менЯ в доме, не
умирают... здесь.
‘тарик Ђндерсон лежал, глЯдЯ выцветшими глазами в потолок, и изо всех
сил боролсЯ со смертью.
- ‘лушай, давай договоримсЯ. …сли ты так уж хочешь уйти, хорошо -
уходи, но не сейчас, ты уйдешь не раньше, чем тронетсЯ мой поезд... ’огда
можешь делать все, что хочешь, но пока - нет... Ћбещай мне это, Ђндерсон,
обещай, что не умрешь, пока не тронетсЯ мой поезд.
€ старый Ђндерсон ответил, едва слышно:
- •очешь один совет, мистер ђайл? Џоспеши со своим проклЯтым поездом.
Љонечно, он любил ее. €наче зачем бы ему было убивать ее? „а еще таким
способом.
„жун, задыхаЯсь, бежит по тропинке. Ќаконец она останавливаетсЯ,
прислонЯетсЯ к изгороди. ‘мотрит на дорогу, видит маленькое облачко дыма,
оно приближаетсЯ. ‚олосы ее растрепаны, кожа - блестит, под одеждой -
разгорЯченное тело, губы полуоткрыты, она тЯжело дышит. ЋказатьсЯ бы рЯдом,
почувствовать бы запах тела „жун.

1016. Љит. ‘амаЯ большаЯ рыба в мире (и все же его выдумали морЯки с
севера) (почти навернЯка).

- џ оказалсЯ здесь, - уж так получилось. џ оказалсЯ здесь, как пуговица
в петлице, ну, и осталсЯ. ‚от человек встанет утром, натЯнет брюки, потом -
рубашку и начинает застегивать ее: одну пуговицу, потом - вторую, третью,
потом - четвертую; так вот, четвертаЯ пуговица - это Я и есть. ‚от так Я
здесь оказалсЯ.
Џекиш взЯл у вдовы Ђбегг старый платЯной шкаф, снЯл с него дверцы,
положил его на землю, достал семь одинаковых жил, прибил их одним концом к
краю шкафа, а на другой край он установил маленькие ролики и натЯнул на них
другой конец жил. Џодкрутил ролики и натЯнул жилы, придав им разное
натЯжение с точностью до миллиметра. †илы были очень тонкие, и когда Џекиш
их перебирал, звучала нота. Ћн подкручивал ролики в течение многих часов.
Ќикто не замечал разницы в звучании струн: все времЯ казалось, что звучит
одна и та же нота. Ќо он не переставал подкручивать ролики и слышал десЯтки
разных нот. ќто были невидимые ноты, скрытые меж теми, которые слышны всем.
Ћн преследовал их часами. Њожет быть, однажды это сведет его с ума?

ђаз в месЯц, каждый первый понедельник, четыре-пЯть человек спускались
к огромному лугу и принимались мыть ќлизабет. Ћни смывали с ее боков грЯзь и
времЯ.
- Ђ она не разучитсЯ бегать, простоЯв столько времени?
- “ локомотивов железнаЯ памЯть. Љак, впрочем, и все остальное. ‚
нужный момент она все вспомнит. ‚се.

Љогда началась война, из Љвиннипака отправились на фронт двадцать два
человека. †ивым вернулсЯ только Њендель. Ћн закрылсЯ в доме и три года ни с
кем не разговаривал. Џотом постепенно начал говорить. ‚довы, отцы и матери
погибших стали ходить к нему, чтобы узнать, что сталось с их мужьЯми и
сыновьЯми. Њендель был организованным человеком. «‚ алфавитном
порЯдке», - сказал он. € первой к нему пришла однажды вечером вдова
Ђдлет. Њендель закрывал глаза и начинал рассказывать. Ћн рассказывал, как
они погибли. ‚дова Ђдлет пришла и на следующий вечер, и еще на следующий. €
так - несколько недель подрЯд. Њендель рассказывал все, он все помнил и
хорошо умел придумывать. Ћ каждом павшем он слагал длинную поэму. —ерез
полтора месЯца настал черед родителей ѓриннеми. € так далее. Џрошло уже
шесть лет с тех пор, как Њендель вернулсЯ. ’еперь каждый вечер к нему ходил
отец Ћстера. Ћстер был белокурый парень, любимец женщин. Ћн бежал и кричал
от ужаса, когда ему в спину попала пулЯ и разорвала его сердце на части.
1221. Џоправка к 1016. Љиты действительно существуют, и морЯки с севера
- люди что надо.
Њорми рос, и молоденькие служанки в доме ђайлов бросали на него полные
желаниЯ взглЯды, и взглЯды эти западали ему в душу. „жун тоже на него
посматривала и все чаще думала: «’а женщина, должно быть, была очень
красива». Ћна делала длЯ него все, что делала бы мать. Ќо и в мыслЯх у
нее не было по-настоЯщему стать его матерью. Ћна была просто „жун, и все.
Ћднажды она намыливала ему спину, стоЯ на коленЯх у ванны, наполненной
горЯчей водой. Ћн не любил такую горЯчую воду, но ему нравилось, когда „жун
была рЯдом. Ћн сидел в воде не двигаЯсь. „жун уронила намыленную губку в
воду и провела рукой по его коже цвета бронзы. Љто он? Њальчик или мужчина?
€ кто он ей? Ћна погладила его плечи. «Љогда-то и у менЯ была такаЯ
кожа, - подумала она, - как будто к ней никто никогда не прикасалсЯ».
Њорми сидел не шелохнувшись, широко раскрыв глаза. Џальцы „жун медленно
скользнули к его лицу, приоткрыли ему губы и замерли на миг, позволив себе
эту незначительную ласку. Џотом она резко наклонилась, достала из воды
мыльную губку и вложила ее в руку Њорми.
- ’ы сам будешь делать это, хорошо? ’еперь тебе это лучше делать
самому.
„жун встала и пошла к двери. € тогда Њорми произнес одно из тридцати
слов, сказанных им за год:
- Ќет.
„жун обернулась. Ћна посмотрела ему прЯмо в глаза.
- „а.
€ вышла.
Ћркестр Џекиша репетировал каждый вторник вечером. ѓуманофон
репетировал по пЯтницам. Џо вторникам репетировал оркестр. ‚от так.
Џоскольку ђол ”ергюссон скончалсЯ, ’орговый центр «”ергюссон и
‘ыновьЯ» отныне будет называтьсЯ: ’орговый центр «‘ыновьЯ
”ергюссон».
- —то это был за крик слона, ‘ал?
- ќто была нота до, Џекиш.
- Ђх, так это была до?
- —то-то в этом роде.
- ќто труба, ‘ал, а не хобот слона.
- Ђ что это - слон?
- џ потом тебе объЯсню, ѓассе.
- ќй, вы слышали, ѓассе не знает даже, что такое слон...
- Џотише, пожалуйста...
- ќто такое дерево, ѓассе, - дерево, которое растет в Ђфрике.
- Ћткуда мне знать, Я ведь не был в Ђфрике...
- Њы собираемсЯ играть или будем спорить об африканской флоре и фауне?
- Џодожди, Џекиш, у менЯ все времЯ заклинивает эту проклЯтую клавишу...
- ќй, что за наглец стащил мой стакан...
- ‘лушай, не мог бы ты подвинутьсЯ назад со своим барабанищем, ты
стучишь мне прЯмо в ухо, Я уже обалдел.
- ...да Я его здесь поставил, Я все прекрасно помню, не надо из менЯ
делать идиота...
- ’ишина, начинаем с двадцать второго такта...
- ...ну ладно, так знайте, что Я туда помочилсЯ, в этот стакан,
понЯтно? џ туда помочилсЯ...
- ЏђЋЉ‹џ’њ…! ЉЋѓ„Ђ-Ќ€Ѓ“„њ ‡ЂЉЋЌ—€’‘џ ‚…‘њ ќ’Ћ’ €„€Ћ’€‡Њ?
Џоскольку был вторник, репетировал оркестр. ѓуманофон репетировал по
пЯтницам. Ђ по вторникам как раз репетировал оркестр. ‚от так.
Џришел врач и сказал:
- ‘ердце его надорвалось. Њожет быть, он проживет еще час, а может быть
- год, никто не знает.
Ћн мог умереть через час или через год, старик Ђндерсон, и он это знал.
Џент начал причесыватьсЯ, и вдова Ђбегг с научной точностью сделала
вывод, что он влюбилсЯ в Ѓритт ђуветт, дочь пастора ђуветта и его жены
€сидоры. ‘амо собой разумеетсЯ, за этим немедленно последовал важный
разговор. Ћна отвела Џента в сторону и своим солдафонским тоном, к которому
прибегала в особо важные моменты, рассказала ему о мужчинах, женщинах, детЯх
и обо всем остальном. ќта беседа занЯла не более пЯти минут.
- ‚опросы есть?
- ‚се это невероЯтно.
- ЌевероЯтно, но факт.
Ћн Явно влюбилсЯ, этот Џент.
Ђ Џекиш подарил ему расческу.
‚от ведь как странно иногда получаетсЯ в жизни. Њистер ђол ”ергюссон
оставил завещание о ’орговом центре «”ергюссон и ‘ыновьЯ»,
отныне ’орговый центр «‘ыновьЯ ”ергюссон». ‚ завещании было
записано, что он оставлЯет все некой Ѓетти Џун, очень милой незамужней
девице из Џринквика. ’еперь ’орговый центр называетсЯ: ’орговый центр Ѓетти
Џун.
„жун открывает шкаф и достает пакет. ‚ нем лежит книга, написаннаЯ
мелким почерком синими чернилами. Ћна едва ее открывает и, не читаЯ, снова
заворачивает, потом кладет обратно в шкаф.
Љровать, четыре рубашки, сераЯ шлЯпа, ботинки со шнурками, портрет
темноволосой женщины, ЃиблиЯ в черном переплете, конверт с тремЯ письмами,
нож, вложенный в кожаные ножны.
Ќичего другого у Љатека не было; когда его нашли повешенным в
собственной комнате, он был гол как червЯк. ђазумеетсЯ, сам собою
напрашиваетсЯ вопрос: почему четыре? ‡ачем такому, как он, понадобились
четыре рубашки?
Љогда вошли к нему в комнату, он еще раскачивалсЯ.
“важаемый инженер Ѓонетти,
как ‚ы, вероЯтно, понЯли, Я не имею возможности выслать ‚ам законно
требуемый ‚ами задаток, необходимый длЯ приезда сюда ‚аших людей, чтобы
начать прокладку моей железнодорожной линии.
Љ сожалению, повышение налога на уголь, установленного новым
правительством...
‚от ведь как странно иногда получаетсЯ в жизни. Њиссис Ђделаида
”ергюссон, жена покойного ђола ”ергюссона, владельца ’оргового центра
«”ергюссон и ‘ыновьЯ», ставшего ’орговым центром «‘ыновьЯ
”ергюссон», а теперь носЯщего имЯ ’орговый центр Ѓетти Џун, умерла от
разрыва сердца по прошествии всего лишь двадцати трех дней, не вынесЯ вида
затЯнутой в корсет Ѓетти Џун, котораЯ каждое утро приходила теперь открывать
заведение, в течение многих лет принадлежавшего ей.
Ћна выдержала только двадцать три днЯ. ‚сю жизнь она была преданной и
безупречной женой. Ћна умерла среди ночи, и губы ее, покрытые пеной, четко
произносили одно-единственное слово: «“блюдок».
1901. ‘екс. ‘ЌЂ—Ђ‹Ђ снЯть сапоги, ЏЋ’ЋЊ брюки.
‘тарик Ђндерсон всю жизнь прожил в двух комнатах, на первом этаже
завода. € там же он медленно умирал. Ћн не хотел, чтобы его отнесли наверх,
в дом. Ћн хотел остатьсЯ здесь, чтобы слышать шум печей и тысЯчу других
знакомых ему звуков. Љаждый день, едва темнело, его навещал мистер ђайл. Ћн
входил и говорил всегда одно и то же:
- Џривет, Я - тот, кому ты обещал не умирать.
€ старик Ђндерсон отвечал ему всегда одно и то же:
- Ћдно дело - обещать, а другое - выполнЯть.
‚сегда, кроме того днЯ, когда он ничего не ответил. € даже глаз не
открыл.
- ќй, старина Ђндерсон, это Я, проснись... не шути так глупо, это же
Я...
Ђндерсон открыл глаза.
- „ержи, Я принес показать тебе это... это бокалы, которые мы сделали
длЯ графа ђигкерта, мы покрыли краЯ бирюзой, теперь все такие заказывают, -
какаЯ-то идиотка графинЯ хвасталась такими на каком-то дурацком приеме в
столице, и теперь надо добавлЯть бирюзы...
Ђндерсон не сводил глаз с потолка.
- ...знаешь, сейчас все носЯтсЯ с восточным хрусталем, не самым лучшим,
между прочим, но надо видеть, какой он тонкой работы... в общем, дела наши
не ахти как хороши, наверное, надо бы придумать что-нибудь, вот бы ты,
Ђндерсон... надо бы придумать что-нибудь гениальное. Љакое-нибудь новшество,
что-нибудь... а не то, знаешь, сколько тебе придетсЯ ждать, пока Я запущу
этот поезд. …сли хочешь умереть, надо тебе что-то придумать, в общем... то
есть Я хотел сказать... тебе нравЯтсЯ такие, с бирюзой? Ђ, Ђндерсон? Ќе так
уж и плохо? ‘кажи честно...
‘тарый Ђндерсон смотрел на него.
- ‘лушай, „эн...
Њистер ђайл замер.
- ...слушай.
‚от ведь как странно иногда получаетсЯ в жизни. ‘ыновьЯ ђола и Ђделаиды
”ергюссон похоронили мать во вторник. ‚ четверг вечером они вошли в дом
Ѓетти Џун, изнасиловали ее, сначала - один, потом - другой, а затем
раздробили ей череп прикладом ружьЯ. “ нее были прекрасные светлые волосы, у
Ѓетти Џун. Ћни взЯли на душу страшный грех. ‚ пЯтницу ’орговый центр так и
не открылсЯ.
‚ одной комнате, находившейсЯ на втором этаже слева, Џекиш попросил
встать миссис Џаер, и она пела «Ќежные воды». ‚ другой комнате,
на том же этаже справа, он попросил встать миссис „оддс, и она пела
«Џролетела жизнь сокола». Ћбе они стоЯли перед окнами,
выходЯщими на улицу. Џекиш, стоЯ посреди коридора, дирижировал ими: он
ударЯл ногой по полу четыре раза, - на четвертый удар они начинали петь.
‚низу, на улице, собрались люди. —еловек тридцать, каждый принес с собой из
дома стул. Њиссис Џаер и миссис „оддс, как две картины, обрамленные рамами
окон, пели примерно восемь минут.
‡акончили они одновременно, - перваЯ на соль, втораЯ на лЯ-бемоль. €з
окон на улицу неслись звуки пениЯ, и голоса, казалось, доносились издалека.
Џекиш назвал эту вещь «Њолчание». Џо секрету сказать, он
посвЯтил ее вдове Ђбегг. ’олько она этого не знала.
2389. ђеволюциЯ. ‚зрываетсЯ как бомба, ее душат как крик. ѓерои и море
крови. „алеко отсюда.
«…сли бы только Я могла видеть далеко, - действительно далеко, -
вдова Ђбегг, спустившись утром на кухню, ставит на огонь кофейник, - Я бы
подумала: тогда Я, должно быть, была счастлива». €ногда ей приходили
странные мысли, вдове Ђбегг.
- Џослушай... ты хоть представлЯешь, чем это все кончитсЯ?
- ЉончитсЯ?
- џ имею в виду... зачем ты все это делаешь... и что будет после...
- Џосле чего?
Ћн вновь закрыл глаза, старик Ђндерсон. Ћн устал, безумно устал.
- ‡наешь что, „эн? ‚ конце концов, когда все кончитсЯ, здесь не
найдетсЯ ни одного человека, который бы делал одновременно столько чертовых
вещей, как ты.
- Ќичего не кончитсЯ, Ђндерсон.
- „а кончитсЯ... и ты представить себе не можешь, сколько ошибок ты
наделаешь...
- —то ты говоришь, Ђндерсон?
- џ говорю... Я хотел бы сказать тебе... не бросай это никогда.
Ћн приподнЯл голову, старик Ђндерсон, он старалсЯ говорить внЯтно,
чтобы все было Ясно:
- ’ы не такой, как все, „эн, - ты делаешь столько вещей, и еще сколько
держишь в голове, и кажетсЯ, тебе всей жизни не хватит все это переделать.
Ќе знаю... мне жизнь сама по себе казалась такой трудной... мне казалось: ее
бы прожить, и все. Ќо ты... кажетсЯ, ты хочешь победить ее, эту жизнь, как
будто кидаешь ей вызов... как будто ты хочешь одержать над ней блестЯщую
победу... что-то вроде этого. ‘транно. ќто как будто ты сделал много
хрустальных бокалов... больших... но рано или поздно какие-то из них
разбиваютсЯ... а у тебЯ уже бог знает сколько разбилось, и сколько еще
разобьетсЯ... € все же...
Ќе очень-то у него получалось говорить, у старика Ђндерсона, он скорее
бормотал. ’о и дело какие-то слова выпадали, но мистеру ђайлу все было
понЯтно и без этих слов.
- € все же, когда тебе будут говорить, что ты ошибсЯ... когда ты и сам
поймешь, что наделал ошибок, не опускай руки. ‡апомни. ’ы не должен опускать
руки. ‚се хрустальные бокалы, которые у тебЯ разбились, это просто жизнь...
ошибки в этом нет... это жизнь, а настоЯщаЯ жизнь, похоже, всегда дает
трещину, эта жизнь в конце концов раскалываетсЯ... Я понЯл это, Я понЯл, что
мир полон людей, носЯщих в кармане свои маленькие стеклЯнные шарики... свои
маленькие печальные небьющиесЯ шарики... в общем, никогда не переставай
выдувать свои стеклЯнные шары... они прекрасны, мне всегда нравилось
смотреть в них, всегда - пока Я был рЯдом с тобой... в них столько всего
видно... и от этого на душе становитсЯ радостно... не бросай это никогда...
и даже если однажды они разобьютсЯ, это тоже будет просто жизнь, своего
рода... прекраснаЯ жизнь.
Њистер ђайл держал в руке два хрустальных бокала. ‘ бирюзовой каемкой.
Џо тогдашней моде. Ћн ничего не говорил. ‘тарик Ђндерсон тоже молчал. € так,
молча, они долго разговаривали в тишине. Ќаступили сумерки, в комнате стоЯла
кромешнаЯ тьма, когда раздалсЯ голос Ђндерсона:
- Џрощай, мистер ђайл.
ЏолнейшаЯ тьма, ни черта не видно.
- Џрощай, Ђндерсон.
‘тарик Ђндерсон умер - его сердце не выдержало - он умер той же ночью,
бормоча одно-единственное слово, четко выговариваЯ одно слово:
«„ерьмо».
той же ночью, бормоча одно-единственное слово: «„ерьмо».
одно-единственное слово.
одно.

€ все же,
если, например, можно было бы в одно и то же времЯ, в одно и то же
мгновение - если можно было бы одновременно сжимать в руке ледЯную ветку,
делать глоток водки, смотреть на древесного червЯ, прикасатьсЯ к мускусу,
целовать губы „жун, открывать долгожданное письмо, смотретьсЯ в зеркало,
опускать голову на подушку, вспоминать забытое имЯ, читать последнюю фразу в
книге, слышать крик, трогать паутину, слышать, как кто-то тебЯ зовет, ронЯть
хрустальную вазу, натЯгивать на голову одеЯло, прощать того, кого никогда не
мог простить...

‚от так. Џотому что, вероЯтно, судьбе было угодно, чтобы все эти
событиЯ случились, одно за другим, прежде чем поЯвилсЯ тот человек. Ћдно за
другим, поочередно, но еще и одно в другом. ‚се это и составлЯло жизнь.
Џоездка мистера ђайла, лето - самое жаркое за последние пЯтьдесЯт лет,
репетиции оркестра, сиреневаЯ книжечка Џента, эти погибшие на фронте,
неподвижнаЯ ќлизабет, красота Њорми, перваЯ любовь Џента, тысЯча слов,
последний вздох старика Ђндерсона, ќлизабет, так и стоЯщаЯ среди полЯ, все
новые ласки „жун, дни, пролетающие один за другим, восемьсот хрустальных
бокалов разной формы, сотни вторников с гуманофоном, седые волосы вдовы
Ђбегг, слезы - настоЯщие и притворные, новаЯ поездка мистера ђайла, первое
ощущение Џекиша, что он стареет, двадцать метров молчаливых рельсов, годы,
бегущие один за другим, желание „жун, Њорми на сеновале, и руки ‘титта у
него на плечах, письма инж. Ѓонетти, землЯ, трескающаЯсЯ от жажды, комичнаЯ
смерть ’иктелЯ, Џекиш и Џент, Џент и Џекиш, тоска по словечкам Ђндерсона,
предательскаЯ ненависть, терзающаЯ душу, пиджак, который постепенно
становитсЯ впору, страх потерЯть „жун, историЯ Њоривара, тысЯчи звуков
одного оркестра, маленькие чудеса, ожидание, когда она тронетсЯ,
воспоминание о том, как она остановилась за мгновение до того, как
закончились рельсы, человеческие слабости и наказаниЯ за них, глаза мистера
ђайла, глаза Џента, глаза Њорми, глаза вдовы Ђбегг, глаза Џекиша, глаза
старика Ђндерсона, губы „жун. Њного всего. ќто было сродни затЯнувшемусЯ
ожиданию. Љазалось, конца ему не будет. € возможно, никогда бы и не было,
если бы в конце концов не поЯвилсЯ тот человек.
ќлегантный, с растрепанными волосами, с большим портфелем из коричневой
кожи, в руках - вырезка из старой газеты. Ћн подносит ее к глазам, читает в
ней что-то и произносит голосом, идущим, кажетсЯ, откуда-то издалека:
- џ ищу мистера ђайла... мистера ђайла со ‘текольного завода ђайла.
- ќто Я.
Ћн кладет в карман газетную вырезку. ‘тавит портфель на землю. Њедленно
поднимает глаза на мистера ђайла, Явно избегаЯ его взглЯда.
- ЊенЯ зовут ѓектор ѓоро.

‚ каком-то смысле все началось одиннадцать лет назад, в тот день, когда
ѓектор ѓоро - которому в ту пору было на одиннадцать лет меньше, - листаЯ
парижскую газету, не мог не обратить внимание на необычное объЯвление,
которому фирма «„юпрат и Љ.» вверЯла коммерческую судьбу
эссенции Ђмазилли - душистого антисептического гигиенического средства.
«Џомимо несомненных преимуществ, которые эта эссенциЯ предлагает
дамам, она обладает также гигиеническими свойствами, способными завоевать
доверие тех из них, кто уже имел удовольствие убедитьсЯ в ее терапевтических
свойствах. •отЯ, само собой разумеетсЯ, наша эссенциЯ и не сможет, подобно
живой воде, убавить ваши годы, - зато она сумеет, кроме всех прочих своих
достоинств, которые, как нам кажетсЯ, нельзЯ недооценивать, - восстановить в
первоначальной красоте прошлого великолепиЯ ту изумительную в своем
совершенстве часть тела, вершину творениЯ ‘оздателЯ, котораЯ по
элегантности, чистоте и изЯществу своих форм представлЯет собой блестЯщее
украшение лучшей половины человечества. Ѓез благотворного воздействиЯ нашего
изобретениЯ эта часть тела, столь нежнаЯ и бесценнаЯ и по тонкому изЯществу
своих скрытых форм столь похожаЯ на цветок, увЯдающий при первом же порыве
ветра, осталась бы мимолетным проЯвлением этой красоты, обреченной, вспыхнув
лишь на миг, угаснуть от пагубного дыханиЯ болезни, кормлениЯ ребенка или
роковой узости коварного корсета. Ќаша эссенциЯ Ђмазилли, созданнаЯ
исключительно длЯ дам, отвечает самым настоЯтельным требованиЯм их интимного
туалета».
ѓектор ѓоро подумал, что это - настоЯщаЯ литература. ‘овершенство этого
текста приводило его в замешательство. Ћн восхищалсЯ точностью вводных слов,
прочной подгонкой относительных местоимений, точнейшей дозировкой
прилагательных. «ђоковаЯ узость коварного корсета» - это было
уже из области поэзии. Ћсобенно его восхищала эта чудеснаЯ способность:
столь долго описывать предмет, название которого впрЯмую не упоминалось.
Њаленький синтаксический храм, выросший из зерна стыдливости. ѓениально.
Ћн, ѓектор ѓоро, читал в своей жизни не много. Ќо никогда еще он не
читал ничего более прекрасного. € тогда он принЯлсЯ старательно вырезать
этот прЯмоугольничек бумаги, чтобы спасти его от судьбы, уготованной иным
печатным изданиЯм, - исчезнуть в забвении следующего днЯ. €так, он
старательно вырезал. € тогда, по неуловимой случайности, взглЯд его упал на
небольшой заголовок, объЯвлЯющий как бы вполголоса о событии действительно
не особо знаменательном.
ђешительный шаг вперед в производстве стекла.
€ мелким шрифтом:
ђеволюционный патент.
ѓектор ѓоро отложил ножницы и принЯлсЯ читать. ќто было всего лишь
несколько строчек. Ћни гласили, что на отмеченном премией ‘текольном заводе
ђайла, уже прославившемсЯ производством своего прекрасного тонкого стекла,
разработали новый способ его обработки, и теперь там могут изготавливать
листы тончайшего стекла (3 мм) размером с добрый квадратный метр. ‘пособ был
зарегистрирован под названием «Џатент Ђндерсона со ‘текольного завода
ђайла» и мог быть продемонстрирован любому, кого он мог бы
заинтересовать по тем или иным причинам.
Љак нетрудно догадатьсЯ, таких людей было немного. Ќо ѓектор ѓоро
оказалсЯ как раз одним из них. Ћн был архитектором и всю жизнь развивал одну
очень конкретную идею: мир, несомненно, станет лучше, если дома и дворцы
начать строить не из камнЯ, не из кирпичей, не из мрамора, а из стекла. Ћн
упорно развивал теорию прозрачных городов. Џо вечерам, в тиши своего
кабинета, он отчетливо слышал звук дождЯ, стучавшего по огромным стеклЯнным
аркам, которые, по его мнению, нужно было бы возвести над парижскими
бульварами. ‡акрыв глаза, он представлЯл себе этот шум дождЯ и даже
чувствовал его запах. Ќа тысЯче листов, разбросанных по его дому, - эскизах
и аккуратных проектах - ждали своего часа, когда их смогут поместить под
стекло, - разные части города: железнодорожные вокзалы, рынки, улицы,
городские зданиЯ, соборы... ђЯдом с ними громоздились расчеты, с помощью
которых ѓектор ѓоро пыталсЯ утопию сделать реальностью: это были чрезвычайно
сложные операции, подтверждавшие в конце концов основной тезис одного из
трудов, казавшегосЯ ему самым значительным за последние годы: Ђртур ‚иль,
«Ћ бессилии математики в обеспечении устойчивости зданий».
Џариж, 1805. ’руд, который никто даже не счел достойным опровержениЯ.
€так, если и был на свете человек, которого могла бы заинтересовать
новинка со ‘текольного завода ђайла, так это был именно ѓектор ѓоро. Ћн
снова взЯл ножницы и вырезал заметку, думаЯ о том, что отсутствие какой-либо
аннотации с адресом фирмы ђайла лишний раз подтверждает бесполезность газет,
и быстро вышел из дома в надежде собрать какую-нибудь дополнительную
информацию.
‘удьба посылает нам иногда странные встречи. Ќе прошел ѓектор ѓоро и
десЯти шагов, как ему показалось, что все вокруг как-то едва заметно
колеблетсЯ. Ћн остановилсЯ. €ному пришла бы в голову мысль о землетрЯсении.
Ћн же подумал, что это снова тот трижды проклЯтый злой дух, который ЯвлЯлсЯ
ему в самые неожиданные минуты, - невозможный мерзавец, проклЯтый призрак,
который всегда ЯвлЯетсЯ неожиданно, без предупреждениЯ и распространЯет в
душе запах смерти, коварный враг, ублюдок, выставлЯвший его на смех всему
миру и себе самому. Ћн успел подумать, что вот опЯть, он снова ЯвилсЯ. €
рухнул на землю.
ЏридЯ в себЯ, он понЯл, что лежит на диване в магазине тканей
(«Џьер и Ђннет ѓайар», с 1804 г.), в окружении четырех лиц,
которые внимательно за ним наблюдали. Џервое лицо принадлежало Џьеру ѓайару.
‚торое - Ђннет ѓайар. ’ретье - одному клиенту, оставшемусЯ неизвестным.
—етвертое лицо было продавщицы по имени Њоник Ѓрэ. € за него - именно за
него - зацепилсЯ взглЯд ѓектора ѓоро, и, можно сказать, зацепилась всЯ его
жизнь, и, в общем-то, зацепилась его судьба. ‚прочем, это лицо не было
особенно уж красивым, как сам ѓектор ѓоро без труда признавал в последующие
годы. Ќо и корабли, случаетсЯ, садЯтсЯ на мель в самых неожиданных местах.
’ак и жизнь, бывает, зацеплЯетсЯ за чье-нибудь лицо.
Џродавщица по имени Њоник Ѓрэ вызвалась проводить ѓоро до дома. Ћн
машинально согласилсЯ. Ћни вышли из магазина вместе. Ќе подозреваЯ, что в то
же времЯ начали совместный путь длиной в восемь лет - путь трагедий,
мучительного счастьЯ, жестоких пикировок, тихой мести, молчаливого отчаЯниЯ.
Ћдним словом, им предстоЯло поженитьсЯ.
‚ истории этой женитьбы, итогом которой стало последовательное
разрушение интеллектуального и духовного мира ѓектора ѓоро, с последующим
торжеством того злого духа, которому она обЯзана своим началом, - в истории
этой имелись различные эпизоды, достойные упоминаниЯ. Џервым ее
непосредственным следствием Явилось то, что вырезка из газеты о
«Џатенте Ђндерсона со ‘текольного завода ђайла» так и осталась
лежать в кармане ѓектора, отложив на неопределенный срок всЯкое последующее
рассмотрение данного вопроса. Џотом она оказалась в Ящике, где и пролежала
долгие годы. Ћдним словом, ее положили в долгий Ящик.
‡а восемь лет - столько времени длилась историЯ с Њоник Ѓрэ - ѓектор
ѓоро построил три зданиЯ: виллу в отландии (каменнаЯ кладка), почтамт в
Џариже (каменнаЯ кладка) и образец фермы в Ѓритании (каменнаЯ кладка). ‚ эти
же годы он разработал сто двенадцать проектов, девЯносто восемь из которых
продолжали развивать его идею стеклЯнных построек. Ќе было практически ни
одного конкурса, в котором бы он не участвовал. †юри всегда поражала
абсолютнаЯ гениальность его предложений, они одаривали его почестЯми и
похвалами, а потом поручали работу более прагматичным архитекторам. •отЯ он
не сделал практически ничего достойного восхищениЯ, в авторитетных кругах
начала расти его слава. Ћн отвечал на этот сомнительный успех все новыми и
новыми эскизами и проектами, растущими в геометрической прогрессии; он
самоотверженно предавалсЯ работе, чему немало способствовало беспокойное
желание найти тихую заводь, где можно было бы спастись от семейных бурь и в
особенности - от психических и моральных штормов, которые мадемуазель Њоник
Ѓрэ имела обыкновение ему устраивать. ќто может показатьсЯ парадоксальным,
но чем быстрее вышеназваннаЯ мадемуазель разрушала его здоровье, тем более
гигантскими становились его проекты. …два он закончил разработку проекта
памЯтника Ќаполеону высотой в тридцать метров с переходами внутри и
панорамной площадкой на огромном лавровом венке у него на голове, как она
сообщила ему в третий, и не в последний, раз, что уходит от него и
прекращает всЯческие супружеские отношениЯ. Ќе случайно поэтому за этим
последовал бесчеловечный эпизод, в результате которого мадемуазель Њоник Ѓрэ
оказалась в больнице с глубокой раной на голове, что прервало уже начатую им
работу над проектом туннелЯ под ‹а-Њаншем, оснащенного революционной
системой вентилЯции и освещениЯ, установленной в стеклЯнных башнЯх, стоЯщих
на ЯкорЯх на морском дне и триумфально вздымающихсЯ над морской
поверхностью, подобно «огромным факелам прогресса». †изнь его
была подобна ножницам, в которых гениальность его работ и эмоциональнаЯ
бедность жизни были двумЯ острыми лезвиЯми, все сильнее расходЯщимисЯ в
стороны. Ћни ослепительно сверкали под лучами молчаливой болезни.
Ќожницы закрылись неожиданно, сухим и решительным щелчком в один
августовский день. ‚ понедельник. ‚ тот день, в 17.22, мадам Њоник Ѓрэ-ѓоро
бросилась под поезд, который шестью минутами раньше выехал с ‹ионского
вокзала в южном направлении. Џоезд не успел затормозить. ’о, что осталось от
мадам ѓоро, кроме воспоминаний о ее весьма неброской красоте, доставило
немало проблем похоронному агентству «Ќебесное», на долю
которого выпала деликатнаЯ задача соединить части тела.
ѓектор ѓоро отреагировал на эту трагедию с чрезвычайной
последовательностью. Ќа следующий день в 11.05 утра он выбежал навстречу
поезду, который шестью минутами раньше выехал с ‹ионского вокзала в южном
направлении. Џоезд, впрочем, успел затормозить. ѓектор ѓоро, тЯжело дыша,
оказалсЯ лицом к лицу с невозмутимым черным локомотивом. Ћба стоЯли не
двигаЯсь. € молчали. ‚прочем, им не о чем было особенно разговаривать.
Љогда слухи о попытке самоубийства ѓектора ѓоро разнеслись по парижским
кругам, к которым он был близок, замешательство было сопоставимо лишь с
общим мнением, что рано или поздно что-то подобное должно было произойти. ‚
течение нескольких дней ѓектора ѓоро ублажали письмами, приглашениЯми,
мудрыми советами и доброжелательными предложениЯми работы. ‚се это было ему
безразлично. Ћн закрылсЯ в своем кабинете, маниакально приводЯ в порЯдок
чертежи и вырезаЯ из старых газет статьи, которые он складывал по темам в
алфавитном порЯдке. ‘овершеннаЯ глупость этих двух занЯтий его успокаивала.
Џри одной только мысли о том, чтобы выйти из дома, пробуждалсЯ его злой дух:
лишь только он выглЯдывал из окна, как вновь ощущал, как все вокруг
колеблетсЯ, и чувствовал тот запах смерти, который обычно предшествовал его
беспричинным обморокам. Ћн Ясно осознавал, что душа его изношена, как
покинутаЯ паутина. Ћдин взглЯд - один лишь взглЯд - мог бы разорвать ее
навсегда. Џоэтому когда его богатый друг по имени ‹агландьер сделал ему
абсурдное предложение - поехать в …гипет, он согласилсЯ. Ћн подумал, что так
лучше всего порвать ее окончательно. ‚ общем-то, это был просто иной способ
выбежать навстречу несущемусЯ поезду.
‚прочем, это тоже не подействовало. Ћдним апрельским утром ѓектор ѓоро
сел на корабль, который за восемь дней довез его из ЊарселЯ в Ђлександрию; а
злой дух его, неожиданно, осталсЯ в Џариже. Ќедели, проведенные в …гипте,
закончились спокойным, недолговечным, но ощутимым выздоровлением. ѓектор
ѓоро проводил времЯ, рисуЯ памЯтники, города и пустыни, которые видел. Ћн
чувствовал себЯ древним копиистом, призванным передать потомкам свЯщенные
тексты, только что извлеченные из забвениЯ. Љаждый камень был длЯ него
словом. Ћн медленно перелистывал каменные страницы книги, написанной тысЯчи
лет назад, и копировал их. Ќа поверхность этого безмолвного произведениЯ
медленно ложились призраки его памЯти, как ложитсЯ пыль на бездушные
побрЯкушки сомнительного вкуса. ‚ знойной жаре незнакомой страны он смог
наконец вздохнуть спокойно. Љогда он вернулсЯ в Џариж, чемоданы его были
полны рисунков, мастерство которых пришлось бы по вкусу сотнЯм горожан, длЯ
которых …гипет оставалсЯ лишь чем-то умозрительным. Љогда ѓоро снова вошел в
свой кабинет, он отчетливо осознал, что совершенно не излечилсЯ и не стал
счастливее. € все же он вновь почувствовал в себе способность к Ясному
восприЯтию. Џаутина, которой была его душа, снова превратилась в западню длЯ
этих странных мух - идей.
€ в результате он не осталсЯ в стороне от конкурса, объЯвленного
лондонским Ћбществом изЯщных искусств под председательством принца Ђльберта.
ђечь шла о возведении огромного дворца, в котором должна будет разместитьсЯ
знаменательнаЯ ‚сеобщаЯ выставка достижений техники и промышленности. „ворец
планировалось построить в ѓайд-Џарке, и проект должен был отвечать
нескольким основным требованиЯм: площадь дворца должна быть не менее 65
тысЯч квадратных метров, он должен быть двухэтажным, и конструкциЯ его
должна быть настолько простой, чтобы посетители могли за короткое времЯ
обойти всю выставку. ‡апрещено было превышать довольно незначительную сумму,
выделенную на постройку, а также наносить ущерб сотнЯм громадных вЯзов,
растущих в центре парка. Љонкурс был объЯвлен 13 марта 1849 года. Џоследний
срок подачи проектов был назначен на 8 апрелЯ.
€з 27 дней, бывших в его распорЯжении, 18 дней ѓектор ѓоро бесцельно
бродил из угла в угол, и голова его была заполнена бог весть чем. ќто было
долгое, терпеливое вынашивание. ‡атем, в один из дней, который может
показатьсЯ случайным, он рассеЯнно взЯл со стола использованную
промокательную бумагу и черными чернилами начертил на ней две вещи: набросок
фасада и название: «Љристалл-Џалас». Ћтложил ручку. € у него
возникло то же ощущение, что у паутины, когда она, после многочасового
ожиданиЯ, видит наконец летЯщую в нее неосторожную муху.
‚се оставшеесЯ времЯ, денно и нощно, он работал над проектом. Ћн и
представить себе не мог, что на свете может быть что-то более значительное и
захватывающее. ’Яжелый труд изнурЯл его мозг, сильное лихорадочное
возбуждение проделывало подземные ходы в его чертежах и расчетах. †изнь
вокруг издавала свои звуки. …два ли он их слышал. Ћн был окутан
пространством обостренной тишины, где он жил наедине со своей фантазией и
усталостью.
Ћн представил свой проект в самый последний день, 8 апрелЯ. ЉомиссиЯ
получила 233 проекта из разных стран …вропы. Џотребовалось больше месЯца,
чтобы все их рассмотреть. ‚ конце концов было названо два победителЯ.
Џервого звали ђичард ’ернер, это был архитектор из „ублина. ‚торого звали
ѓектор ѓоро. Ћбщество изЯщных искусств, впрочем, оставило за собой право
«окончательно утвердить проект только после внесениЯ в него добавлений
и функциональных предложений, любезно предоставленных всеми уважаемыми
участниками конкурса». „ословно так.
ѓоро не ожидал, что выйдет победителем. Ћбычно он участвовал в
конкурсах не столько из желаниЯ выиграть, сколько из удовольствиЯ, которое
он получал, видЯ замешательство жюри. ’от факт, что на этот раз из стольких
участников выбрали именно его, заставил его на мгновение усомнитьсЯ в
банальности своего проекта. ‡атем ему в голову пришла мысль, созревавшаЯ в
течение восьми лет, прожитых с мадемуазель Њоник Ѓрэ (впоследствии мадам
Њоник ѓоро), что жизнь, в общем-то, - вещь непоследовательнаЯ и
предсказуемость некоторых фактов - иллюзорное утешение. Ћн понЯл, что
«Љристалл-Џалас» не завис, подобно другим его проектам, в пустом
пространстве маловероЯтного завтрашнего днЯ: он балансировал между утопией и
реальной действительностью, в одном шаге от вероЯтного воплощениЯ.
‘оперник в лице второго победителЯ, ђичарда ’ернера, совсем его не
волновал. ‚ проекте старательного дублинского архитектора было столько
несуразностей, что, только начав перечислЯть их в алфавитном порЯдке, ѓектор
ѓоро мог бы развлекать Ћбщество изЯщных искусств в течение целой ночи. —то
его волновало, так это непредсказуемаЯ случайность событий, непостижимаЯ
иррациональность бюрократии и неведомые ему правила, принЯтые в Љоролевском
доме. Љ этому добавились весьма противоречивые высказываниЯ публики,
поЯвившиесЯ в известной столичной газете на следующий день после
опубликованиЯ его проекта. ‚виду скандальной оригинальности дворца публика
разделилась на три части, и мнение ее вылилось в такие три заключениЯ:
«ќто восьмое чудо света», «ќто будет стоить целое
состоЯние» и «ЏредставлЯешь, какой он будет, если его
построЯт». ‘идЯ в тиши своего кабинета, ѓектор ѓоро был вынужден
согласитьсЯ, что все три - абсолютно справедливы.
Ћн понЯл, что необходимо найти какую-нибудь дополнительную деталь:
что-нибудь, что придало бы очарованию «Љристалл-Џаласа» больше
правдоподобиЯ и сделало бы его внешний вид успокоительно-реалистическим. Ћн
искал решение, и оно пришло к нему само, как это часто бывает, совершенно
неожиданно, какими-то своими загадочными путЯми - путЯми памЯти. ќто было
подобно легкому толчку. Џорыв ветра, сломавший замки забвениЯ. ЏЯть слов:
«Џатент Ђндерсона со ‘текольного завода ђайла».
…сть поступки, которые мы осознаем много лет спустЯ: назовем это
запоздалым благоразумием. ’упаЯ каталогизациЯ газетных вырезок, которой он
занималсЯ во времена полного своего поражениЯ, с момента встречи с миссис
ѓоро до отправлениЯ поезда в южном направлении в 17.16, неожиданно оказалась
небесполезной. ‚ырезка с сообщением о «Џатенте Ђндерсона» лежала
себе спокойно в конверте с буквой ‘ (‘транности). ѓоро достал ее и начал
собиратьсЯ в дорогу. Ћн не имел ни малейшего понЯтиЯ, где находитсЯ
‘текольный завод ђайла и, главное, - существует ли он по сей день. € тем не
менее - в подтверждение того, что в реальной жизни существует какаЯ-то своЯ
последовательность, хоть и нелогичнаЯ, но весьма конкретнаЯ, - спустЯ
несколько дней к единственной гостинице Љвиннипака (ЏостоЯлый двор
Ѓерримера) подъехал человек с большим коричневым портфелем и растрепанными
волосами. ђазумеетсЯ, он искал комнату, и, разумеетсЯ, звали его ѓектор
ѓоро.
ќто случилось в пЯтницу. Џоэтому понЯтно, почему ѓоро, сильно уставший
после весьма утомительного путешествиЯ и рано легший спать, спал так мало и
плохо.
- ‚чера вечером, случайно, никто тут не играл на музыкальных
инструментах или что-то вроде того? - спросил он на следующее утро, пытаЯсь
заглушить головную боль чашкой кофе.
- ќто была репетициЯ оркестра, - ответил ему ”ерри Ѓерример, который,
кроме обЯзанностей владельца гостиницы, исполнЯл еще и самую низкую фа-диез
в гуманофоне.
- Ћркестра?
- Ќу да.
- Њне показалось, их было по крайней мере семь - этих оркестров.
- Ќет, только один.
- € он всегда так играет?
- Љак - так?
ѓоро выпил остатки кофе.
- Ќеважно.
‘текольный завод, как он узнал, - еще существовал. Ћн находилсЯ в двух
километрах от города.
- Ќо он уже не тот, с тех пор как не стало Ђндерсона.
- Ђндерсон - это чей патент?
- Ђндерсон, старина Ђндерсон. …го уже нет. € все уже не так, как
когда-то.
Љ дому мистера ђайла, стоЯщему на холме, прЯмо над заводом, он подъехал
на колымаге ѓарольда. ѓарольд проделывал этот путь каждый день.
- Џослушайте, можно вас спросить одну вещь?
- ‘лушаю.
- Ђ этот оркестр... который играет в городе... он всегда так играет?
- Љак - так?
ѓарольд высадил его у тропинки, ведущей к дому ђайла. ѓоро хотел ему
заплатить, но тот отказывалсЯ. Ћн проделывает этот путь каждый день. Џравда.
Ќу ладно, спасибо. Ќе за что. ЏоднимаЯсь по каменной дорожке, петлЯвшей
среди лугов, ѓоро подумал, как бы подумал любой человек на его месте, - как,
должно быть, прекрасно здесь жить. ‚округ - чуднаЯ деревенскаЯ местность,
живущаЯ по своим заведенным правилам. Ћдна только вещь на мгновение
заставила его задуматьсЯ, только одна: «‘транное место длЯ памЯтника
локомотиву» - мелькнуло у него в голове, и он двинулсЯ дальше.
Ћн подошел к воротам дома как раз в тот момент, когда они открывались и
из них выходил человек. …му было, должно быть, лет сорок. ‚ысокий,
темноволосый, со странным взглЯдом. „линный шрам тЯнулсЯ от левого виска к
подбородку. Њистера ѓоро охватила паника: его застали врасплох. Ћн вынул из
кармана газетную вырезку: как, черт возьми, его зовут, - Ѓайл, Ѓарл, ђал,
нет, - ђайл, вот-вот - ђайл.
- џ ищу мистера ђайла... мистера ђайла со ‘текольного завода ђайла.
- ќто Я, - улыбаЯсь, ответил человек с длинным шрамом и странным
взглЯдом.
ѓоро сунул вырезку в карман, поставил большой кожаный портфель на землю
и, выпрЯмлЯЯсь, медленно поднЯл глаза на человека, стоЯщего перед ним. €
прежде, чем его глаза встретились со странным взглЯдом мистера ђайла, он
произнес:
- ЊенЯ зовут ѓектор ѓоро.
‘начала они поели. Ћвальный стол, тарелки с золотым ободком, льнЯнаЯ
скатерть. Љогда мистер ђайл разговаривал, он вел себЯ весьма своеобразно. Ћн
выравнивал ножом хлебные крошки, упавшие рЯдом с тарелкой, потом пальцем
разбрасывал их и снова выравнивал, выстраиваЯ более длинную линию. Љто
знает, где он так научилсЯ. ђЯдом с ним сидела женщина, которую звали „жун.
ѓоро подумал, что она одета как девочка. Ћн подумал также, что никогда
прежде не видел такой красивой девочки. …му нравилось смотреть, как она
говорит: можно было смотреть на ее губы и не боЯтьсЯ показатьсЯ нескромным.
Ћна расспрашивала его о Џариже. …й хотелось знать, большой ли он.
- „остаточно большой, чтобы заблудитьсЯ.
- Ђ он красивый?
- …сли в конце концов вы найдете дорогу обратно, то да... очень
красивый.
…ще за столом сидел мальчик. ќто был сын мистера ђайла, его звали
Њорми. Ћн не произнес ни слова. Ћн ел медленно и аккуратно. ѓоро не понЯл до
конца, как это у мальчика такаЯ темнаЯ кожа, - ведь ни у мистера ђайла, ни у
„жун кожа не была черной. ‡ато он понЯл наконец, на миг встретившись с ним
взглЯдом, что же такого странного было в глазах его отца: это было
удивление. ѓлаза Њорми выражали совершеннейшее изумление, которое отчасти
присутствовало и во взглЯде его отца. „олжно быть, так всегда у детей,
подумал ѓоро: они рождаютсЯ, несЯ в себе что-то, чем их отцов жизнь одарила
лишь наполовину. …сли у менЯ когда-нибудь будет сын, подумал ѓоро, аккуратно
разрезаЯ тонкий кусок мЯса в черничном соусе, он родитсЯ сумасшедшим.
Џоев, они поднЯлись из-за стола. ‚се, кроме Њорми, который все еще
хлебал бульон и неизвестно было, когда он закончит обед. „жун оставила их
одних.
- „олжно быть, вы приедете когда-нибудь в Џариж... - сказал ей,
прощаЯсь, ѓоро.
- Ќет... не думаю, что это случитсЯ. Џравда.
Ќо произнесла она эти слова весело. Ќадо было слышать, с какой радостью
она произнесла: «Ќет... не думаю, что это случитсЯ. Џравда». ‚от
так.
- ’риста пЯтьдесЯт метров?
- „а.
- ЏЯть нефов триста пЯтьдесЯт метров длиной и тридцать высотой?
- €менно так.
- € все это... все это из стекла.
- €з стекла. €з железа и стекла. Ќи грамма камнЯ или цемента, ни
грамма.
- € вы всерьез полагаете, что это будет держатьсЯ?
- Ќу, в некотором смысле это будет зависеть от вас.
ѓектор ѓоро и мистер ђайл сидЯт за столом друг перед другом. Ќа столе -
лист бумаги метр на шестьдесЯт сантиметров. Ќа листе - эскиз
«Љристалл-Џаласа».
- Ћт менЯ?
- ‘кажем, от «Џатента Ђндерсона со ‘текольного завода
ђайла»... ‚идите ли, разумеетсЯ, есть проблемы при построении такого
огромного... скажем, собора из стекла. Џроблемы архитектурные и
экономические. ‘текло должно быть очень легким, чтобы его могли выдержать
несущие конструкции. € чем оно будет тоньше, тем меньше понадобитсЯ сырьЯ и
тем меньше оно будет стоить. ‚от почему ваш патент так важен. …сли вы
действительно в состоЯнии сделать листы стекла как сказано в этой газетной
вырезке, Я смогу построить этот «Љристалл-Џалас»...
Њистер ђайл бросил взглЯд на пожелтевший листок.
- ’олщиной три миллиметра и площадью в квадратный метр... да, более или
менее так... Ђндерсон думал, что можно делать их еще больше... но это
значило, что нужно было сделать четыре, даже пЯть листов, чтобы получилсЯ
один хороший. Њы же сможем в конце концов из двух делать одно...
более-менее...
- Љто это Ђндерсон?
- Ќу, сейчас его уже нет. Ќо когда-то он был моим другом. ќто был
замечательный человек, и он знал о стекле все. ‚се. Ћн мог бы сделать все
что угодно... он мог бы делать даже огромные бокалы, если бы только захотел
или если бы у него было времЯ...
- Ѓокалы?
- „а, стеклЯнные бокалы... огромные... но это отдельнаЯ историЯ, она
касалась только нас двоих... она не имеет ничего общего с... листами стекла
и всем остальным... впрочем, неважно.
ѓектор ѓоро замолчал. € мистер ђайл тоже. Ќад эскизом
«Љристалл-Џаласа» нависла тишина. Ћн был похож на неподвижную
оранжерею, внутри которой росли три огромных вЯза. Ћн казалсЯ прекрасной
нелепостью. Ќо нужно было представить его с тысЯчами посетителей внутри, с
огромным органом в глубине, с фонтанами, деревЯнными эскалаторами и разными
предметами, привезенными со всех концов света: деталЯми кораблей, необычными
изобретениЯми, египетскими статуЯми, локомотивами, подводными лодками,
тканЯми различных цветов, новейшим оружием, невиданными животными,
музыкальными инструментами, картинами - величиной во всю стену,
разнообразными флагами, стеклЯнной посудой, украшениЯми, летающими
аппаратами, могильными плитами, маленькими озерцами, плутами, глобусами,
лебедками, шестеренками, башенными часами. Ќужно было представить шум,
голоса, звуки, запахи, тысЯчу запахов. € самое главное: свет. ‘вет, который
должен бы быть там, внутри, - такого света нет нигде.
ѓоро склонилсЯ над эскизом.
- ‡наете что... вот о чем Я постоЯнно думаю... Я думаю, что когда
постройка будет закончена и последний рабочий нанесет окончательный штрих, Я
попрошу всех выйти... всех... Я войду туда один и попрошу закрыть все двери.
€ наступит тишина, полнаЯ тишина. Ѓудут слышны только мои шаги. џ медленно
пройду к центру «Љристалл-Џаласа». Њедленно-медленно. € если
только вокруг не начнутсЯ колебаниЯ, Я дойду в конце концов до этих вЯзов и
там остановлюсь. € тогда... да, именно к этому месту Я в конце концов должен
буду прийти, Я это точно знаю. “же давно, бог знает сколько времени, Я
только и делаю, что иду к этому месту: к этому деревЯнному квадрату размером
метр на метр, установленному на дне огромного стеклЯнного бокала. € в этот
день, в этот момент Я дойду до конца своего пути. Ђ потом... все, что будет
потом... мне будет безразлично.
Њистер ђайл не отрываЯсь смотрел на эту точку, под тремЯ огромными
вЯзами. Ћн молчал и представлЯл себе человека, стоЯщего в этом месте, с
растрепанными волосами, бесконечно усталого и которому некуда больше идти.
‚прочем, кое-что он все-таки сказал.
- Џрекрасное название.
- —то?
- «Љристалл-Џалас»... Џрекрасное название... старику
Ђндерсону бы понравилось... ‘тарику Ђндерсону все это бы понравилось... он
бы изготовил длЯ него самое лучшее стекло, какое только можно сделать... в
этих делах он был настоЯщий гений...
- ‚ы хотите сказать, что без него вы мне не сделаете такое стекло?
- Ћ, нет, Я не это хочу сказать... конечно же, мы сможем его сделать...
толщиной три миллиметра, может быть, даже и тоньше... „а, думаю, мы сможем
его сделать, Я хотел сказать только... с Ђндерсоном было бы по-другому, все
было бы по-другому... но... не это важно. ‚ы можете на нас рассчитывать.
…сли вам нужны такие стекла, у вас они будут. џ вот только хотел бы знать...
где тут на эскизе они заканчиваютсЯ, Я не вижу?
- ѓде они заканчиваютсЯ? „а им конца нет.
- Љак это - конца нет?
- ‚идите ли... он весь из стекла, понимаете? ‘тены, крыша, поперечный
неф, все четыре входа... все сплошное стекло...
- ‚ы хотите сказать, что все это будет держатьсЯ на трехмиллиметровом
стекле?
- Ќе все. „ворец держитсЯ на железных основах. Ђ все остальное - из
стекла.
- Ћстальное?
- „а... это просто... волшебство. ‘текло придает ему волшебство,
очарование... ’ы входишь в помещение, а у тебЯ полное впечатление, что ты -
под открытым небом... ’ы чувствуешь себЯ защищенным стенами, сквозь которые
можно смотреть вокруг и видеть далеко-далеко... Ѓыть в помещении и вне его
одновременно... чувствовать себЯ в надежном укрытии и в то же времЯ -
свободным... это и есть волшебство, и создать его может только стекло,
только стекло.
- Ќо его понадобЯтсЯ тонны... чтобы покрыть такое пространство,
потребуетсЯ сумасшедшее количество стекла...
- „евЯть тысЯч. Џримерно девЯть тысЯч тонн. €, как Я понЯл, вам
придетсЯ сделать в два раза больше, ведь так?
- „а, примерно. —тобы получилось девЯть тысЯч, понадобитсЯ, по крайней
мере, тысЯч двадцать.
- Ќикто еще не делал такого, понимаете?
- Ќикому никогда не приходила в голову такаЯ сумасброднаЯ идеЯ, знаете
ли.
€ они замолчали, глЯдЯ друг на друга, - эти двое, и у каждого из них
была за плечами жизнь, - у каждого - своЯ.
- ‚ы сделаете это, мистер ђайл?
- џ - да. Ђ вы?
ѓоро улыбнулсЯ:
- Љто знает...
Ћни спустились вниз, на завод, чтобы осмотреть печи, стекло и все
остальное. € вдруг ѓектор ѓоро сильно побледнел и стал искать, за что бы
ухватитьсЯ. Њистер ђайл увидел, что его лицо покрылось потом. ѓлухой стон
вырвалсЯ из его груди, такой тихий, будто он шел откуда-то издалека.
Ќо стон этот не взывал о помощи. Ћн был похож на отзвук какой-то
внутренней борьбы. ’аинственной борьбы. € поэтому никому и в голову не
пришло подбежать к нему. Ќесколько рабочих остановились. ЋстановилсЯ и
мистер ђайл: но все они стоЯли неподвижно в нескольких шагах от этого
человека, который, очевидно, вел какую-то невероЯтную внутреннюю борьбу,
понЯтную ему одному. ќта борьба шла между ним и чем-то еще, что съедало его
изнутри. € никого другого это не касалось. ѓде бы ѓектор ѓоро в этот момент
ни находилсЯ, он был наедине с самим собой.
ќто длилось несколько секунд. Ћчень долгих.
Џотом глухой стон, исходЯщий из груди ѓектора ѓоро, прекратилсЯ и из
его глаз исчез страх. Ћн вынул из кармана большой смешной носовой платок и
вытер пот со лба.
- џ не потерЯл сознание, нет?
- Ќет, - ответил мистер ђайл, подходЯ к нему и предлагаЯ руку.
- ‘ейчас мне гораздо лучше, не беспокойтесь... сейчас все пройдет...
мне гораздо лучше.
‚округ воцарилось молчание, - оно висело в воздухе как мыльный пузырь.
- Њне так неудобно... простите менЯ... простите.
ѓектор ѓоро не соглашалсЯ, но в конце концов его убедили остатьсЯ на
ночь. Ѓыло решено, что лучше ему будет уехать на следующий день, не стоило
отправлЯтьсЯ в такое тЯжелое путешествие после того, что с ним случилось.
…му отвели комнату, окна которой выходили во фруктовый сад. Ћбои в
бело-желтую полосочку, небольшаЯ кровать под кружевным балдахином. Љовер,
зеркало. ЏрЯмо из окна можно было любоватьсЯ занимающейсЯ зарей. ќто была
прекраснаЯ комната. „жун поставила на столик цветы. Ѓелые. –веты.
‚ечером, сидЯ на веранде и поеживаЯсь от холода, мистер ђайл слушал
рассказы ѓектора ѓоро о безмЯтежном …гипте.
ђассказывал он медленным голосом, неторопливо. Ќо вдруг замолчал и,
повернувшись к мистеру ђайлу, прошептал:
- Љакое у менЯ было лицо?
- Љогда?
- ’ам, на заводе, сегоднЯ днем.
- “жасно испуганное.
Ћн и сам это знал, ѓектор ѓоро. Ћн прекрасно знал, какое у него было
лицо. ‚ тот раз, на заводе, и все остальные разы.
- џ часто думаю, что всЯ эта историЯ со стеклом... с
«Љристалл-Џаласом» и всеми прочими этими моими проектами...
знаете, Я часто думаю, что только у такого напуганного человека, как Я,
могла поЯвитьсЯ такаЯ маниЯ. ‚ глубине души - только один страх, - только он
один, и ничего другого... понимаете? ќто магическое свойство стекла...
закрывать, не скрываЯ... можно находитьсЯ внутри замкнутого пространства и
иметь возможность видеть все вокруг, иметь крышу над головой и видеть
небо... чувствовать себЯ в помещении и вне его, одновременно... это
хитрость, всего лишь хитрость... если вы чего-то хотите, и боитесь этого,
вам нужно только поставить посередине стекло, - между вами и этим... и тогда
вы сможете пройти совсем рЯдом с ним и все же быть в безопасности... ‚от и
все... Я помещаю разные вещи под стекло, потому что так можно спастись...
там, под ним, могут укрытьсЯ желаниЯ... это убежище от страха...
удивительнаЯ прозрачнаЯ пещера... ‚ы понимаете?
Њожет быть, он и понимал, мистер ђайл. Ћн подумал, что окна в поездах -
тоже из стекла. € неважно, имеет ли это какое-то отношение к делу, это
просто - факт. Ћн думал о том единственном разе в своей жизни, когда он
действительно испугалсЯ. …ще он думал, что ему и в голову никогда не
приходило искать убежище длЯ своих желаний. Ћни поЯвлЯлись у него, вот и
все. Ћни были с ним. Џри нем. € все же он понимал все это, да, конечно,
по-своему он все это хорошо понимал, потому что вместо ответа он сказал
наконец очень просто:
- ‡наете что, мистер ѓоро? џ счастлив, что длЯ того, чтобы прийти в
конце концов в то место под вЯзами, в центре «Љристалл-Џаласа»,
вы оказались именно здесь. € стекло здесь ни при чем, и деньги - тоже...
важно, что вы это сделали. ‚ы делаете очень большие и очень странные
стеклЯнные бокалы. € смотреть в них - одно удовольствие. Џравда.
Ќа следующий день рано утром ѓектор ѓоро уехал. “ него снова был вид
преуспевающего, уверенного в себе архитектора, он снова владел собой. Ћн еще
раз понЯл, что душа его может находитьсЯ лишь в двух состоЯниЯх - триумфа
или поражениЯ. Ћни с мистером ђайлом согласовали все детали поставок длЯ
«Љристалл-Џаласа»: количество, цены, сроки доставки. Ћн
возвращалсЯ в Џариж с козырем, которым можно было играть против общего
скептицизма.
Њистер ђайл проводил его до дороги, до того места, где ждал ѓарольд. Ћн
там проезжал каждый день, ѓарольд. …му ничего не стоило остановитьсЯ на
минутку и подвезти этого странного господина с растрепанными волосами.
Џравда-правда. Ќу что ж, спасибо. ‡а что?
- Љомитет, должно быть, решит все в течение шестидесЯти дней. Њожет
быть, немного больше. Ќо максимум - через три месЯца будет ответ. € Я сразу
же вам телеграфирую.
Ћни стоЯли друг против друга, а ѓарольд сидел на своей колымаге, и вид
у него был, как всегда, совершенно отсутствующий.
- Џослушайте, ѓоро, можно вам задать один вопрос?
- Љонечно.
- Ќасколько у нас велика вероЯтность выиграть... то есть... Я хочу
сказать... ‚ы думаете, что выиграете?
ѓоро улыбнулсЯ:
- џ думаю, что не должен проиграть.
Ћн поставил портфель в колЯску, сел рЯдом с ѓарольдом и, немного
поколебавшись, повернулсЯ к мистеру ђайлу:
- Ђ можно и мне задать вам один вопрос?
- Љонечно, можно, - ответил мистер ђайл, машинально подносЯ руку к
шраму, идущему вдоль лица.
- Љому это в голову пришла идеЯ поставить здесь памЯтник локомотиву?
- ќто не памЯтник.
- Ќет?
- ќто настоЯщий локомотив, самый настоЯщий.
- ЌастоЯщий локомотив? Ђ что он там делает?
Њистер ђайл провел бессонную ночь, умножаЯ горы цифр на рЯды из
двадцати тысЯч стекол.
- ђазве вы не видите? ‘коро он отправитсЯ в путь.

—асть четвертаЯ

«...как можно говорить - "случайно"?.. ты действительно думаешь,
что что-нибудь бывает "случайно"? € Я должен поверить, что моЯ больнаЯ нога
- тоже случайность? € моЯ ферма, и вид из нее, и та тропинка... и то, что Я
терплю по ночам, вместо того чтобы спать, все ночи напролет... и та
тропинка, по которой ушла Њэри... она не могла больше терпеть, и однажды она
ушла, ушла по этой тропинке... она не могла больше менЯ выносить, это
Ясно... это была невозможнаЯ жизнь, и... мне нужно утешать себЯ мыслью, что
все это было "случайно"? - что Я стал невыносим и что Њэри была красиваЯ...
не красавица, но красиваЯ... когда она танцевала на праздниках и улыбалась,
мужчины думали: как она красива... так они думали... но Я стал невыносим,
это правда... Я и сам это со временем начал замечать, но ничего не мог
поделать... все началось с ноги, и постепенно что-то стало разрушатьсЯ у
менЯ внутри... Я уверен, что все началось с истории с ногой... раньше Я не
был таким... раньше Я умел жить, а потом... что-то случилось... так мне что
теперь - ненавидеть себЯ за это? Љак должно было случитьсЯ, так и
случилось... вот и все... и та историЯ - то же самое... про нее тоже можно
сказать - "случайность", но что это значит? ќто что-нибудь значит?.. ‚дова
Ђбегг это прекрасно знала... и она понимала, что это не случайность, это
судьба, это совсем другое... и Џент тоже это понЯл... может быть, ты
скажешь, что пиджак - это ерунда и глупо свЯзывать свою судьбу с пиджаком -
будет он тебе впору или нет... но одно стоит другого, пиджак, или больнаЯ
нога, или взбесившийсЯ жеребец, который отправлЯет тебЯ на тот свет...
судьба разжигает огонь из тех дров, которые оказываютсЯ у нее под рукой...
она разжигает огонь даже из соломинки, если нет ничего другого... и у Џента
был только пиджак, ничего больше... и, думаю, она правильно все сделала,
вдова Ђбегг... и не думай, что она не переживала... она переживала, говорю
тебе... но когда пиджак стал ему впору, было Ясно, что Џенту пора уезжать...
/ ‚дова Ђбегг разгибаетсЯ над корытом, распрЯмлЯетсЯ на миг, чтобы крикнуть
Џенту - где его черт носил всю ночь, но не может вымолвить ни слова, потому
что когда он входит, этот мальчишка, она видит на его плечах черный пиджак.
€ он ему как раз. € неизвестно, в какой именно момент пиджак стал ему впору,
непонЯтно, с чего это, бывает, картина висит себе и вдруг падает, или
камень, в течение многих лет лежит неподвижно и вдруг ни с того ни с сего
начинает скользить вниз. ’ак или иначе, но пиджак сидел идеально. € у вдовы
Ђбегг слова застрЯли в горле, ее захлестнули чувства - страх, радость,
удивление и еще тысЯча других эмоций. Ћна вновь склонЯетсЯ над корытом и
понимает, что это - первое ее движение в новой жизни. ‚ последней ее части.
/ ...он должен был уехать в столицу, это была его судьба... ему нужно было
уехать из Љвиннипака... раз и навсегда... не потому, что он ему опротивел,
нет... просто это была его судьба, - он должен был уехать в столицу, и он
туда уехал... Я думаю, так было надо... и Џекиш тоже однажды мне сказал:
"так было надо"... а уж он-то любил этого мальчика... они были все времЯ
вместе, и, ты знаешь, кое-кто начал злословить на этот счет... Џекиш и Џент,
Џент и Џекиш... все эти стервы, да, правда, - все они издевались, эти
гадины... но они были просто друзьЯми... в этом нет ничего плохого... у
него, у Џента, не было даже отца... да и Џекиш тоже - у него никого не было,
и никто даже не знает, откуда он поЯвилсЯ, кто-то говорил, что он - бывший
каторжник, представлЯешь... Џекиш - каторжник... надо же до такого
додуматьсЯ... да он и мухи не обидит... он жил ради одной только музыки, и
все... ради нее он был готов на все, он был гением... это - да... и знаешь,
когда Џент решил, что он уедет... то есть... Џент решил уехать, и тогда
Џекиш сказал ему: "“езжай в день ‘вЯтого ‹оренцо", знаешь, есть такой
праздник - праздник ‘вЯтого ‹оренцо - "“езжай в день ‘вЯтого ‹оренцо, сразу
же после праздника, - сначала послушай оркестр, а потом - уезжай" - так он
ему сказал... в общем, он хотел, чтобы Џент в последний раз послушал, как
играет его оркестр, понимаешь? он хотел, чтобы это было как прощание, он это
здорово придумал, Я знаю это, потому что сам играл в тот день... он здорово
это придумал... знаешь, он ведь никогда не сочинЯл музыку, Я имею в виду -
он не писал свою собственную музыку... Џекиш знал все мелодии в мире, и он
их подстраивал под нас, что-то в них менЯл, что-то еще... но эти мелодии
писали какие-то другие композиторы, понимаешь?.. а в тот раз он сказал: это
моЯ музыка... вот так, просто, перед самой репетицией, он сказал так тихо:
"ќто - моЯ музыка" / Џекиш закрывает дверь на засов и, сев за пианино,
кладет руки на колени и смотрит на клавиатуру. ѓлаза его перебегают с
клавиши на клавишу, как будто следЯт за кузнечиком, танцующим на них. € так
- в течение нескольких часов. Ћн не касаетсЯ ни одной клавиши, только
смотрит на них. Ќи одна нота не звучит, всЯ музыка - у него в голове. € так
он сидит несколько часов подрЯд. Џотом закрывает пианино, встает и выходит.
Ћн замечает, что наступила ночь. ’огда он возвращаетсЯ в комнату. € ложитсЯ
спать. / ...а на самом деле это была не просто музыка, потому что, если быть
точным, он сочинил две мелодии, и в этом-то и соль... только ему могло
прийти в голову такое... он разделил оркестр на две части и прекрасно все
устроил... одна часть оркестра двигалась из одного конца города, играЯ одну
мелодию, втораЯ часть - шла с противоположного конца, играЯ совсем другую
мелодию... понЯл? - и потом они должны были встретитьсЯ прЯмо посередине
улицы, а затем и та и другаЯ должны были идти дальше, каждаЯ своим путем,
никуда не сворачиваЯ, до самых окраин города... и одна часть пришла туда,
откуда вышла втораЯ, и наоборот... сложнаЯ штука... настоЯщий спектакль... и
посмотреть его пришла куча народу... даже из соседних городков... все
выстроились вдоль дороги, чтобы увидеть это чудо... такое не каждый день
услышишь... праздник ‘вЯтого ‹оренцо... не скоро Я его забуду... никто этого
долго не забудет... даже госпожа сказала: "ќто было великолепно", она
сказала... и еще она сказала: "’ы прекрасно играл, Љупперт", вот так... она
пришла одна на праздник, одна с Њорми, Я хотел сказать, потому что мистер
ђайл в последний момент осталсЯ дома... у него там что-то было с его
железной дорогой, ему нужно было что-то сделать... а потом он получил
какую-то телеграмму, и он сказал „жун, что не сможет пойти, он должен
кого-то ждать... должно быть, кого-то с железной дороги, не знаю... никто не
знает, где он достал столько денег, чтобы отправить в путь ќлизабет... но он
говорил: "‘о стеклом можно творить чудеса, и сейчас Я творю одно такое
чудо"... Я так и не понЯл хорошенько... / Њистер ђайл получил телеграмму -
одну-единственную строчку: ‚се решено, приезжаю завтра. Џодпись: ѓ. ѓ.
"‡автра будет великий день", - сказал мистер ђайл. „жун не могла решить,
какое надеть платье - красное или желтое. Џраздник ‘вЯтого ‹оренцо. Љаждый
год празднуют день ‘вЯтого ‹оренцо. Џриедет мистер ѓоро, думает мистер ђайл,
глЯдЯ на большой луг, на котором идут работы - укладывают рельсы - один за
другим; получаютсЯ две колеи. ‘транно: как близко они идут, эти две линии. €
они никогда не соединЯтсЯ, это точно. ‘ каким упрЯмством бегут они рЯдом
друг с другом. …му это что-то напоминает. Ќо что - он не знает. / ...мистер
ђайл творил чудеса со стеклом, а Џекиш их творил с музыкой, вот так...
только Я один не творил никаких чудес... даже раньше, когда с ногой было все
в порЯдке... а потом... Я пустил все на самотек... и случай здесь ни при
чем... в случай веришь ты, но ты - молодой, что ты об этом знаешь... все уже
предначертано... в этом мистер ђайл был прав... перед каждым лежат две
полосы рельс, которые он или видит, или нет... мои привели менЯ на Ярмарку в
’риннитер именно в тот день... ведь в моей жизни были тысЯчи других дней и
Ярмарок... но Я, в конце концов, именно в тот день Я приехал в ’риннитер, на
Ярмарку... купить себе складной нож, хороший складной нож... Я хотел еще
купить сундук, знаешь, такой сундук, какие стоЯт во многих домах, - где
можно хранить всЯкую всЯчину... но Я так и не нашел такой сундук, и шел со
складным ножом в руке, когда в толпе заметил Њэри... она была одна... Я ее
уже много лет не видел, и ничего о ней не знал... а теперь увидел ее... и
она не очень изменилась... да, это была Њэри... а теперь скажи мне, при чем
тут случай... что вообще случайного может быть в таких делах... ‚се это было
предрешено заранее... Я с ножом в руке и Њэри, - мы случайно столкнулись
столько лет спустЯ... џ не желал ей зла... Я мог бы подойти к ней и сказать:
"Џривет, Њэри", и мы бы поговорили о том о сем... может быть, даже пошли бы
выпить чего-нибудь вместе... но у менЯ в руке был нож... никто не может это
понЯть, но это так... что Я мог поделать... может быть, если бы у менЯ тогда
были в руке цветы, кто знает, мы бы вернулись вместе домой в тот день - Я и
Њэри... но это был нож... это Ясней Ясного... такие рельсы увидел бы даже
слепой... это были мои рельсы... и они подвели менЯ совсем близко к Њэри,
вокруг было полно народу, она едва успела менЯ увидеть, как мой нож вонзилсЯ
в нее, как в животное... море крови... и крики, Я их до сих пор слышу...
таких криков Я еще никогда не слышал... но и они тоже... они тоже в течение
долгих лет только и делали, что поджидали менЯ... крик может поджидать тебЯ
где-то долгие годы, и однажды ты приближаешьсЯ, а он уже ждет, он уже здесь,
ужасающий в своей пунктуальности... все, все так происходит... все, с чем ты
сталкиваешьсЯ, оно всегда ждет тебЯ... и у тебЯ то же самое, что ты думаешь?
и эта отвратительнаЯ тюрьма... все это стоит на твоем пути, в ожидании,
когда ты дойдешь...
џ дойду, дойду... ‘кажите виселице, чтобы она ждала менЯ, Я дойду и до
нее. …ще одна ночь, и она менЯ дождетсЯ».

‡емлЯ - сухаЯ, коричневаЯ, твердаЯ. Ћна вбирала в себЯ солнце целый
день напролет, предаваЯ забвению ночные дожди, молнии и гром. € так же
забылись и страхи. Ќа земле неподвижно лежит тонкий слой пыли. Ќи малейшего
ветерка, который мог бы унести ее прочь. ‹юди со странной тщательностью
сровнЯли следы подков лошадей и следы тележных колес. € всЯ дорога стала
похожа на бильЯрдный стол из коричневой земли.
„орога - шириной в тридцать шагов. Ћна делит город на две части. Ћдна
часть города - с одной стороны дороги. „ругаЯ - с другой стороны. „орога
длиной в тысЯчу шагов, если отсчитывать от первого дома до угла последнего
дома. ’ысЯча обычных шагов. Ћбычного человека, если такой найдетсЯ.
“ левого конца дороги, - левого, если смотреть на нее в полночь, -
двенадцать человек. „ва рЯда по шесть человек. Ћни держат в руках странные
инструменты. Љто-то - маленькие, кто-то - большие. ‚се они неподвижны. ‹юди,
разумеетсЯ, а не инструменты. € смотрЯт прЯмо перед собой. € значит, может
быть, - в глубь самих себЯ.
“ правого конца дороги, - правого, если смотреть на нее в полночь, -
еще двенадцать человек. „ва рЯда по шесть человек. Ћни держат в руках
странные инструменты. Љто-то - маленькие, кто-то - большие. ‚се они
неподвижны. ‹юди, разумеетсЯ, а не инструменты. € смотрЯт прЯмо перед собой.
€ значит, может быть, - в глубь самих себЯ.
Ќа дороге длиной в тысЯчу шагов, что разделЯют двенадцать человек слева
от двенадцати человек справа, - нет ничего и никого. Џотому что люди, - а в
этих местах люди - это не просто какие-нибудь прохожие, это несколько
десЯтков человек, и если их соединить - это сотни человек, скажем, -
четыреста человек, может быть и больше, то есть это целый город, да еще если
взЯть людей, специально пришедших из соседних городов, тогда...
Ќа дороге длиной в тысЯчу шагов, что разделЯют двенадцать человек слева
от двенадцати человек справа, - нет абсолютно ничего и никого. Џотому что
люди стоЯт плотной толпой у краЯ дороги, прижимаЯсь к стенам домов,
стараЯсь, несмотрЯ на давку, не наступить на то, что теперь, при всех
обстоЯтельствах, после столь кропотливой работы, можно назвать великолепным
бильЯрдным столом из коричневой земли. € по мере приближениЯ к
гипотетической, но, в общем-то, реальной середине дороги, к тому месту, где
двенадцать человек, движущихсЯ слева, встретЯтсЯ в определенный момент - в
кульминационный момент - с двенадцатью человеками, движущимисЯ справа,
подобно тому как соединЯютсЯ пальцы двух рук, или колеса грохочущей
шестеренки, или нити восточного ковра, или два встречных ветра, или две
пули, выпущенные на одной дуэли...
€ по мере их приближениЯ к середине дороги все плотнее становитсЯ
толпа, все старательнее проталкиваютсЯ люди к этой жизненно важной точке,
как можно ближе к этой невидимой границе, где скоро смешаютсЯ два звучащих
облака (как это будет - невозможно себе представить) и нагромоздЯтсЯ друг на
друга - взглЯды, шлЯпы, праздничные нарЯды, дети, глухота стариков,
декольте, ноги, извинениЯ, блестЯщие сапоги, запахи, ароматы духов, вздохи,
кружевные перчатки, тайны, болезни, никогда не сказанные слова, монокли,
немыслимые боли, парики, путаны, усы, целомудренные жены, потерЯнные мысли,
карманы, грЯзные желаниЯ, золотые часы, счастливые улыбки, ордена, брюки,
жилеты, иллюзии, - лавка цивилизации, средоточие разных историй, застой
жизней, прорвавшихсЯ на эту улицу (и с особой силой - на середину этой
улицы), чтобы уступить дорогу одному необычному звучащему событию - одному
сумасшествию - одной шутке воображениЯ - одному ритуалу - одному прощанию.
€ все это - все - в полнейшей тишине.
…сли вы можете представить все это, нужно представить себе это так.
ЃездоннаЯ тишина.
‚сегда, впрочем, наступает какаЯ-то удивительнаЯ тишина, перед тем как
раздастсЯ даже самый слабый или, может быть, сильный шум, - и эта тишина
впоследствии становитсЯ воспоминанием на долгие годы. ‚от так.
Џоэтому и они тоже, а они - тем более, эти двенадцать человек в начале
дороги и двенадцать - в конце, - застыли неподвижно как камни, держа в руках
свои инструменты. Џрошел лишь миг с самого начала, а они стоЯт там, друг за
другом, - им уже не остаетсЯ ничего другого, - еще один лишь миг им
предстоит оставатьсЯ самими собою - нечеловеческое предписание, - ужаснаЯ,
поразительнаЯ обЯзанность. € если бы был Ѓог на небесах, он узнал бы их,
всех до одного, и растрогалсЯ бы. „венадцать - с одного конца. „венадцать -
с другого. ‚се - дети …го. ‚се до одного. € ’егон, который играет на чем-то
вроде скрипки, - он умрет в ледЯной реке, и Ћпульс, играющий на чем-то вроде
барабана, - он умрет одной безлунной ночью, сам того не осознав, и ђин,
играющий на чем-то вроде флейты, - он умрет в борделе на груди
отвратительнейшей женщины, и •аддон, который играет на чем-то вроде
саксофона, - он умрет в 99 лет, и Љупперт, который играет на чем-то вроде
гармоники, он будет повешен на виселице, вместе со своей больной ногой, и
”итт, играющий на чем-то вроде большой трубы, он умрет, умолЯЯ о пощаде под
дулом пистолета, и Џиксел, играющий на чем-то вроде большого барабана, он
умрет, так и не сказав, где он, черт возьми, спрЯтал эти деньги, и ѓриц,
играющий на чем-то вроде виолончели, он умрет от голода, вдали от родного
дома, и Њомер, играющий на чем-то вроде кларнета, он умрет, проклинаЯ
ѓоспода Ѓога, раздираемый невероЯтной болью, и ‹удд, который играет на
чем-то вроде трубы, - он умрет очень скоро, так и не улучив момента, чтобы
сказать ей, что он ее любит, и ’уарец, который играет на чем-то вроде
большого рога, - он умрет по ошибке, случайно попав в драку морЯков, это
он-то, никогда не видевший морЯ, и Ћрт, который играет на чем-то вроде
тромбона, - он умрет уже через несколько минут, его сердце разорветсЯ то ли
от усталости, то ли от волнениЯ, и Ќунал, который играет на чем-то вроде
небольшого органа, он будет застрелен по ошибке, вместо столичного
книготорговца, он носил парик, а его жена была выше его ростом, и Ѓрэт,
который играет на чем-то вроде флейты, - он умрет, перечислЯЯ свои грехи
слепому свЯщеннику, которого все считают свЯтым, и ”ельсон, который играет
на чем-то вроде арфы, - он повеситсЯ на одном из своих вишневых деревьев,
выбрав самое высокое и красивое из них, и ѓассе, который играет на чем-то
вроде ксилофона, - он умрет по королевскому приказу, в мундире и с письмом в
кармане, и ‹от, который играет на чем-то вроде скрипки, - он умрет молча,
сам не знаЯ за что, и Љарманн, который играет на чем-то вроде трубы, - он
умрет от слишком сильного удара кулаком «Ѓилла, —икагской
бестии», триста долларов, перед которым он устоит на ногах в течение
трех раундов, и ‚аксел, который играет на чем-то вроде волынки, - он умрет,
и последний образ, который останетсЯ перед его удивленным взором, - образ
собственного сына, опускающего дымЯщийсЯ ствол ружьЯ, и Њудд, который играет
на чем-то вроде там-тама, - он умрет счастливым, без всЯких страхов и
желаний, и Љук, который играет на чем-то вроде кларино, - он умрет в один
день с Љоролем, но ни одна газета об этом не упомЯнет, и ѓелитер, который
играет на чем-то вроде фисгармонии, - он умрет, пытаЯсь спасти из огнЯ одну
толстую девочку, котораЯ позже прославитсЯ, зарубив мужа топором и зарыв его
в саду, и „удл, играющий на чем-то вроде карильона, - он умрет, когда его
воздушный шар упадет на церковь в ‘алимаре, и Људил, который играет на
чем-то вроде тромбона, - он умрет, проведЯ ночь в ужасных муках, без единой
жалобы, боЯсь кого-нибудь разбудить. ‚се они были сыновьЯми …го, если бы
только Ћн где-то был, Ѓог. € значит, все они, беднЯжки, были сиротами,
заложниками случаЯ. € все же в тот момент все они еще живы, живы, несмотрЯ
ни на что, и в тот самый момент - более, чем когда бы то ни было, в тот миг,
когда весь Љвиннипак, затаив дыхание и выстроившись вдоль дороги, ждал,
когда на него прольетсЯ звук их инструментов, и этот миг превратитсЯ вскоре
в одно лишь воспоминание. ‚оспоминание.
Њиг.
Џотом Џекиш подает знак.
€ вот тут-то все начинаетсЯ.
„венадцать человек справа и двенадцать человек слева начинают играть на
своих инструментах, и так, играЯ, отправлЯютсЯ в путь. ‘лышны шаги и ноты.
Њедленные. ‹юди справа движутсЯ навстречу людЯм, идущим слева, и наоборот.
Ћблака звуков летЯт над этой дорогой длиной в тысЯчу шагов, единственной
настоЯщей дорогой Љвиннипака, - в полной тишине, и звуки, несущиесЯ с разных
концов этой улицы, похожи на звуки приближающейсЯ грозы, только много мЯгче,
- музыка справа похожа на легкий танец, музыка с другой стороны - это что-то
вроде марша или церковного хорала, она еще далеко, издалека она звучит
неЯсно, если только закрыть глаза, может быть, и можно было бы услышать ее
четче, - звуки льютсЯ одновременно с двух разных концов, - и кое-кто
закрывает глаза, а кое-кто - смотрит прЯмо перед собой, а кто-то крутит
головой то вправо, то влево, то влево, то вправо, - но только не Њорми: его
взглЯд неподвижен, правда, люди толком и не знают, куда смотреть, но Њорми
знает, он захвачен одним лишь образом, поразившим его почти сразу же, еще
даже раньше, чем наступил долгий миг тишины, даже еще раньше, - в толчее
людей и взглЯдов, - его взглЯд мог бы остановитьсЯ на тысЯче разных
предметов, но в конце концов он остановилсЯ на шее „жун, - по правде говорЯ,
люди толком не знали даже, что они слушают, они просто отдались волшебству
звуков, - по правде говорЯ, только потом они поймут, что им нужно делать;
„жун стоЯла прЯмо перед ним, не шевелЯсь, в желтом платьице, без головного
убора, волосы собраны на затылке, и, понЯтное дело, любой, стоЯщий за ее
спиной, кем бы он ни был, обЯзательно остановил бы взглЯд на этой белой
коже, на линии шеи, переходЯщей в изгиб плеча, все это под лучами солнца, -
Њорми смотрел на нее, не сводЯ глаз, взглЯд его остановилсЯ здесь, и ничего
уж тут не поделаешь, и на этот раз он снова мог все пропустить / это все
медленно двигалось по дороге, с противоположных концов города, навстречу
друг другу, поднимаЯ в воздух облако пыли, но зато окрашиваЯ этот воздух
звуками музыки, летЯщими над головами, - и был похож на колыбельную этот
танец, казалось, он кружитсЯ в невесомости, неведомо откуда взЯвшийсЯ, как
бы взбитый из сливок, - и кажутсЯ солдатами те, в строю, - шестеро впереди,
шестеро позади, между ними - ровно три метра, - и кажетсЯ, они расстреливают
тишину из оружиЯ, сделанного из дерева, меди и струн, - чем ближе они, тем
больше затуманиваетсЯ взглЯд, и все твое естество превращаетсЯ в слух, - с
каждым шагом в голове все громче раздаетсЯ звук одного большого
шизофренического, но очень отчетливого инструмента: смогу ли Я рассказать
все это дома? Ћни никогда не сумеют менЯ понЯть / и Ћрт, он сразу не понЯл,
что случилось, только почувствовал, что медленно падает назад, он видел
краем глаза, что выбиваетсЯ из своего рЯда, - подобно белому облаку,
остающемусЯ на небе после пролетевшей бури, - он шел, держа в руках свой
тромбон, но с ним Явно что-то происходило, иначе как бы он мог видеть рЯдом
с собой кларино Љука, который до этого шел позади него, а теперь - вот он,
совсем рЯдом, сбоку, - он еще звучал, тромбон Ћрта, но что-то в нем
расстраивалось, - нет, не в тромбоне, - в самом Ћрте / и чувствовалось, как,
по мере приближениЯ, скапливаютсЯ в твоей голове эти летЯщие звуки, а смогут
ли они все скопитьсЯ в одной голове, - в голове каждого присутствующего,
когда две эти встречные волны звуков наконец - то нахлынут друг на друга,
проникнут друг в друга, как раз - точно посередине дороги / точно посередине
дороги, где стоЯл Џекиш, в толпе других людей, - он стоЯл, опустив голову,
уставившись взглЯдом в землю, - странно, кажетсЯ, будто он молитсЯ, - думает
Џент, стоЯщий на другой стороне дороги, в толпе, на плечах у него - черный
пиджак, он стоит как раз напротив Џекиша, который, к несчастью, смотрит
вниз, - странно, кажетсЯ, будто он молитсЯ / он не успел даже помолитьсЯ,
Ћрт, он был очень занЯт, - он должен был играть на тромбоне, а это не
пустЯчное дело, - у него что-то треснуло внутри, - может, это случилось от
усталости или от волнениЯ, - и стало медленно расползатьсЯ, - шаги его
становились все реже, но были они по-своему прекрасны - он прижимал тромбон
к губам и дул в него - он правильно брал ноты, ведь столько дней подрЯд он
их заучивал, - он ни разу не сфальшивил, но постепенно они сами стали
предавать его - рассеиваЯсь в воздухе, они исчезали, эти ноты, а Ћрт шагал,
но не двигаЯсь с места, - он не продвинулсЯ ни на сантиметр, и все продолжал
играть на тромбоне, не издававшем ни звука, - на этом большом разветвленном
странствующем инструменте, - будто в воздухе лопнул пузырь - будто в воздух
испарилась пустота / почти нечем дышать, - так сильно давит толпа, как будто
ее засасывает в себЯ этот разветвленный инструмент, который медленно сводит
свои клешни, чтобы довести всех до судороги, и можно было задохнутьсЯ от
всего этого, если бы голова не была уже наполнена гулом, проникающим в уши,
и в голове у „жун этот гул, она стоит среди толпы, чувствуЯ напор этих тел
сзади, - „жун улыбаетсЯ, все это кажетсЯ игрой, - „жун закрывает глаза, и,
отдаваЯсь морю звуков этой нежной бури, она вдруг совершенно отчетливо
чувствует его, это тело, которое, стоЯ в толпе, давит на нее сзади,
прижимаЯсь к ее спине, к ногам, ко всему ее телу, - и конечно же, она знает,
она просто не может не знать, что это тело Њорми / среди всей этой толпы он
совершенно один, Ћрт, он остановилсЯ, а оркестр продолжал идти вперед, а
остальные были занЯты другим, - и он остановилсЯ, - оторвал от губ тромбон,
упал на одно колено, потом - на другое, он не видел и не чувствовал уже
ничего, кроме жестокой боли, пожиравшей его изнутри, ах, прожорливаЯ скотина
/ конечно же, это могло бы околдовать любого, все это могло бы заворожить
любого человека, такого как мистер ђайл, и вот он стоит, прижавшись лбом к
стеклу, и смотрит на рабочих, которые в поте лица трудЯтсЯ на серебрЯных
рельсах, - он сказал, что приедет, значит, приедет, - они пропахивают землю,
прежде чем бросить в нее волнующие зерна железных путей, - и он
действительно поЯвлЯетсЯ, ѓектор ѓоро, он медленно поднимаетсЯ по тропинке,
ведущей к дому мистера ђайла, - и вот уже их разделЯет не более десЯти
минут, человека поезда и человека «Љристалл-Џаласа» / и вот уже
их разделЯет не больше ста метров - колыбельную и этот марш, похожий на
церковный хорал, - они стремились друг к другу, и скоро они встретЯтсЯ -
инструменты, звучащие в унисон, и шаги, бесстрастно прокладывающие путь к
той невидимой линии, котораЯ проходит ровно посередине дороги - именно там
неподвижно стоит Џекиш, опустив голову, и Џент - с другой стороны дороги -
Џент, который уедет, - Џент, который никогда больше не испытает ничего
подобного, - Џент, сжигающий в этой пылающей печи пустой миг прощаниЯ /
стоило бы вам накалитьсЯ докрасна в этой печи, тогда бы вас не удивило, что
рука „жун, медленно скользнув вниз, слегка коснулась ноги того мужчины, того
мальчика с кожей не то белой, не то черной, - „жун не двигаетсЯ, глаза ее
закрыты, в голове - волнующаЯ волна звуков, влекущаЯ ее к неописуемому
кораблекрушению, - нет ничего прекраснее ног мужчины, если они красивы, - и
в самом потайном месте этой пылающей печи рука ее поднимаетсЯ по ноге Њорми,
эта ласковаЯ рука чего-то хочет, и он знает, куда она движетсЯ, - тысЯчу раз
он представлЯл руку „жун у себЯ в паху, она прижимаетсЯ мЯгко, прижимаетсЯ
сильнее / и в конце концов, со сладкой усталостью побежденного, Ћрт, стоЯ на
коленЯх, стал опускатьсЯ на землю, он уже коснулсЯ ее лбом, и так и застыл,
как бы коленопреклоненным, и стоЯл так, пока не рухнул как животное,
простреленное пулей между глаз, как сломанный манекен, упавший на землю, на
него чудно падает луч солнца и отражаетсЯ от его тромбона, погибшего вместе
с ним и лежащего рЯдом / можно умереть от той ожесточающей медлительности, с
которой движутсЯ навстречу друг другу эти два отрЯда с музыкой, они идут
медленными шагами, - и этот своеобразный церковный хорал, исполнЯемый как
некий ритуал, с торжественным волнением, а внутри него - отзвук марша,
возможно - триумфального, - и эта своеобразнаЯ колыбельнаЯ - котораЯ летит,
как бы невесомаЯ, как бы сбитаЯ из сливок, - из чего-то подобного она
казалась сделанной в детстве, - ритуал и колыбельнаЯ, - уют освещенной
церкви, ласковое прикосновение музыки, - церемониЯ, тоска по чему-то, -
волнение и другие эмоции - одна наслаиваетсЯ на другую - и можно ли увидеть,
как они, пенЯсь, соединЯютсЯ друг с другом - и послушать их? / интересно, с
чем он приехал? - думает мистер ђайл, услышав звук открывающейсЯ двери, - на
пороге стоит ѓектор ѓоро, с растрепанными волосами, в руках - коричневаЯ
сумка, - кажетсЯ, с первой их встречи не прошло и днЯ, - кажетсЯ, это просто
повтор / только на этот раз - все это правда, настоЯщаЯ правда, это -
действительно - „жун, и ее рука переходит на его бедра, как эта белоснежнаЯ
шеЯ плавно переходит в плечо, - если бы Њорми мог ее видеть, он бы заметил,
что она блестит от волнениЯ и едва заметно трепещет / трепет постепенно
охватывает всех, - кто дрожит сильнее, кто - слабее, - осталось лишь
несколько метров, а потом два звучащих облака неизбежно сольютсЯ в одно, и у
всех в головах наступит сумЯтица, и громко застучат сердца - они будут
отбивать тысЯчи ритмов, которые соединЯтсЯ с двумЯ этими самыми чистыми
ритмами, которые вот-вот сольютсЯ друг с другом / прощай, Џент, прощай,
друг, тебЯ больше здесь не будет, еще раз прощай, все это - длЯ тебЯ одного
/ рука „жун скользит дальше, борЯсь с пуговицами и со стыдливостью, нежно и
страстно / ‘ приездом, мистер ѓоро, - улыбка и пожатие руки, - ‘ приездом,
мистер ѓоро / пЯть метров, никак не меньше - какаЯ мука! - скорей бы они
встретились, боже мой! - и тогда судорожное напрЯжение прорветсЯ наконец-то
в крике / но ѓектор ѓоро не отвечает, он ставит сумку на пол, поднимает
взглЯд, минуту молчит, и лицо его освещаетсЯ улыбкой, он улыбаетсЯ / ‘…‰—Ђ‘
- сейчас - именно сейчас - кто бы мог себе это представить? - миллион
сумасшедших звуков неслись и сливались в одну мелодию - они там, один
поглощаетсЯ другим - у них нет начала, нет конца - один оркестр поглотил
другой - волнение внутри ужаса внутри покоЯ внутри тоски внутри Ярости
внутри усталости внутри желаниЯ внутри конца - помогите - куда делось времЯ?
- куда подевалсЯ мир? - и что происходит сейчас, почему все здесь, сейчас -
‘…‰—Ђ‘ - ‘…‰—Ђ‘ / Џекиш наконец поднимает глаза и, пронзительно глЯдЯ сквозь
висЯщее между ними облако звуков, встречаетсЯ взглЯдом с глазами Џента,
стоЯщего напротив, и никаких тут слов не нужно, после такого взглЯда, и
никаких жестов, ничего / и наконец рука „жун сжимаетсЯ на члене Њорми,
горЯчем и твердом от желаниЯ, идущего издалека и издавна / он проводит рукой
по голове, ѓектор ѓоро, и говорит: Њы проиграли, мистер ђайл, вот что Я вам
хотел сказать, мы проиграли / вот так / это случилось / вот так / это
случилось / это случилось / вот так / это случилось / это случилось / это
случилось / мог ли кто-нибудь сказать, сколько времени это длилось? - миг -
вечность - они прошли рЯдом, даже не взглЯнув друг на друга, окаменев в этом
урагане звуков / Ќикакого «Љристалл-Џаласа»? - Ќет, никакого
«Љристалл-Џаласа», мистер ђайл / Џекиш опускает взглЯд, кажетсЯ,
что он молитсЯ / но в самом потайном месте этой огненной печи, там, где
никто не может увидеть, рука „жун скользит по члену Њорми и ласкает его -
девичьЯ ладонь и поднЯвшаЯсЯ кверху плоть - одно на другом - существуют ли
на свете поединки, более прекрасные, чем этот? / это подобно какому-то
волшебному узлу, который медленно-медленно развЯзываетсЯ, это что-то вроде
выворачивающейсЯ наизнанку перчатки - вот они уже удалЯютсЯ - два эти отрЯда
из звуков, и ни один из них не обернулсЯ, ни на миг, они шли бок о бок,
глЯдЯ прЯмо перед собой, а кто в этот момент, собственно говорЯ, мог на
что-нибудь смотреть? - все были просто ослеплены этой музыкой, не имевшей ни
смысла, ни направлениЯ / нет, все что угодно, но только не слезы, нет,
только не сейчас, все что угодно, Џент, но только не это - почему? - не
сейчас, Џент / кто-то плакал в этот момент, кто-то - смеЯлсЯ, а кое-кто
даже, слышали, - пел - Я боЯлсЯ, Я это помню, - что ужас никогда не пройдет,
но мало-помалу он начал проходить, скоро он совсем пройдет / Ћни выбрали
проект Џакстона - Љто это - Џакстон? - Љто-то, только не Я / „жун ощущает
музыку, растворЯющуюсЯ у нее в голове, и одновременно - неподвижный член
Њорми, застывший от удовольствиЯ - от ритмичных и коварных движений этой
руки, - здесь бессилен любой мужчина, любой мальчишка - беспомощен в такой
ловушке / и снова слышатсЯ звуки колыбельной, а с другой стороны раздаютсЯ
звуки марша, который так похож на церковный хорал, - они уносЯтсЯ вдаль, ни
разу не обернувшись, - тоска по чему-то и ритуал - они вызывают самые разные
чувства - как будто в голове рассеиваютсЯ чудесные тучи - сладость нот,
которые снова звучат вдали друг от друга - как вздох облегчениЯ при
концовке, - и это, наверное, самый волнующий момент - филигрань концовки -
если бы только можно было бы почувствовать ее кончиками пальцев - ту
сладость, которую несет в себе концовка / ќто что-то вроде огромной каменной
полусферы, с большим северным порталом и вокруг поверху - галереи - €
никакого стекла? - Ћни стеклЯнные, несколько галерей - сплошное стекло - Ђ
почему он победил? - Ќеужели так важно знать - почему? / и именно тогда,
когда ослабли тиски волнениЯ и распустились плотные петли толпы, - возникает
волшебное чувство отчуждениЯ - в самом центре печи, где рассеиваетсЯ пепел
напрЯжениЯ, - и именно в этот миг „жун чувствует, как трепещет плоть Њорми,
бьетсЯ как обессилевшее сердце, и вдруг его сперма течет у нее между пальцев
и вытекает из ее ладони - настойчиваЯ прихоть руки „жун и безумное желание
Њорми - и то, и другое растворилось в этой вЯзкой жидкости - ведь любаЯ река
в конце концов несет свои воды в какое-нибудь море - рука „жун медленно
скользит обратно - на миг возвращаетсЯ - и исчезает навсегда / люди
постепенно приходЯт в себЯ, - отупевшие лица вновь обретают достоинство, -
ослабевающие ноты убаюкивают слух - издалека, какое же это прекрасное слово,
- и те, кто открывает глаза, чувствуют нещадные лучи солнца - а те, другие,
продолжают невозмутимо играть и вышагивать, один за другим, по воображаемой
прЯмой линии, и кто-то навернЯка должен будет наткнутьсЯ на упавшего Ћрта,
лежащего на земле, - они обЯзательно должны будут пройти в том месте - но
никто из них не остановитсЯ, может быть, лишь на миг произойдет едва
уловимое отклонение, лишь на миг, не больше, ни одна нота не сфальшивит,
никаких последствий - кто этого не понимает, тот ничего не понимает - потому
что там, где сжигают жизнь, там смерть - ничто, - сильнее смерти только это
- вот так сжигать жизнь / мистер ђайл и ѓектор ѓоро молча сидЯт и смотрЯт
вдаль - внутри них - времЯ / две руки „жун, одна в другой, прижаты к желтому
платью - а в них - некаЯ тайна / до конца осталось несколько метров - они не
сместились ни на миллиметр, проходЯ мимо Ћрта - стихает танец, который так
похож на колыбельную, - удалЯетсЯ марш, который так похож на церковный
хорал, - рассеиваетсЯ тоска - угасает ритуал - никто не осмеливаетсЯ дышать
- последние пЯть шагов - последнЯЯ нота - конец - они останавливаютсЯ у
самого краЯ последнего дома - как будто дальше - бездна, - замолкают
инструменты - ни звука, ничего - осмелитсЯ ли кто-нибудь разрушить
волшебство? - только что они играли, а теперь стоЯт неподвижно, повернувшись
спиной к городу, а впереди у них - бесконечность - как, впрочем, и у всех
остальных - бесконечность в сознании - даже перед Ћртом, по-своему, -
бесконечность - у всех - в тот момент и навсегда.
‚ этом-то и состоит ужас и великолепие.
Ќичего бы и не было, не будь впереди бесконечности.

...die uns beinah besturzt...
...едва ли очнулись бы...

—асть пЯтаЯ

- Њ€‘‘€‘ ђЂ‰‹, миссис ђайл... простите... Њиссис ђайл...
- ‚ходи, Ѓрэт.
- Њиссис ђайл, здесь вот какое дело...
- ѓовори же, Ѓрэт.
- Њорми...
- —то такое, Ѓрэт?
- Њорми... Њорми мертв...
- —то ты говоришь?
- Њорми убили.
- —то ты говоришь?
- …го убили. Ћн там был, и ему попали в голову, они бросали камни, и
один попал ему прЯмо в голову. Ћн упал как подкошенный. € больше не дышал.
- —то ты говоришь?
- ’ам были эти, с железной дороги, рабочие, они были в бешенстве, они
на нас кричали, их было человек сорок, может и больше, мы пытались
остановить их, но их было гораздо больше, ну, мы и побежали... мы убегали, и
тогда они начали бросать в нас эти проклЯтые камни, и, Я сам не знаю почему,
но Њорми осталсЯ позади, Я кричал ему бежать за нами, но он не слышал, Я не
знаю, он остановилсЯ, и один камень попал ему прЯмо в голову, он вдруг упал,
и тогда все остановились, но было уже поздно, уже ничего нельзЯ было
сделать, он не дышал, и голова его всЯ была... в общем, он умер.
- —то ты говоришь?
- Ћни хотели разбирать железную дорогу, вот поэтому мы туда и пошли, и
мы начали их разубеждать, но это такие люди, что... а нас было мало, и в
конце концов мы вынуждены были удирать, и мы все побежали, кроме Њорми... то
есть сначала и он побежал с нами вместе, но потом вдруг он обернулсЯ и
остановилсЯ, не знаю почему, и так он оказалсЯ посередине, между нами, и
стоЯл, неподвижно, когда те начали бросать эти проклЯтые камни, они
издевались над нами и бросали нам вслед камни, бросали их нам в спину... а
Њорми стоЯл так посередине и смотрел на них пристально-пристально, может
быть, именно это их так и взбесило, не знаю, но вдруг Я увидел, что он упал
на землю, ему прЯмо в голову попал камень, и он упал, и тогда те перестали
смеЯтьсЯ... а мы - остановились. Њы вернулись назад, но уже ничего нельзЯ
было сделать, голова у него была разбита, всюду - кровь, голова - сплошное
месиво, не знаю, на что он так смотрел, почему он там остановилсЯ, ничего бы
не случилось, если бы он побежал с нами...
- —то ты говоришь?
- Ћни были в бешенстве, эти, с железной дороги, потому что уже
несколько месЯцев не получали ни гроша, и вот они начали разбирать рельсы,
один за другим, и сказали, что не перестанут это делать, пока не получат
причитающихсЯ им денег, и они на самом деле начали разбирать рельсы, один за
другим... и Я сказал им тогда, что как только мистер ђайл вернетсЯ, он
навернЯка привезет им деньги, которых они так ждут, но они и слышать ничего
не хотели, они больше не верили ни одному слову... мы не хотели, чтобы они
разломали поезд мистера ђайла, поэтому мы и пошли туда, чтобы их как-нибудь
остановить, и Њорми совсем не обЯзательно было идти с нами, но он хотел
пойти, и все к тому же сказали, что одним человеком больше - будет лучше, и
вот он и пошел тоже. Ђ когда мы пришли туда, мы пробовали говорить с ними и
уговаривать их, но это такие люди, что... и ведь Я говорил мистеру ђайлу еще
раньше, посмотрите - они все - будто только что с каторги... а он... он и
слышать ничего не хотел... и вот тогда раздались ругательства, и Я сам не
понЯл как, но в конце концов нам пришлось удирать, кое у кого из нас были
палки, но это так, не длЯ того, чтобы ими дратьсЯ, а чтобы просто в руках
что-то было... но когда Я увидел, что те вытащили ножи, тогда Я крикнул
нашим бежать, потому что их было больше, и это жуткие люди, и вот мы
побежали, все, кроме Њорми, который сначала тоже с нами побежал, а потом Я
его не видел, и только когда Я обернулсЯ, Я увидел, что он стоит посередине
между нами, остановилсЯ, стоит и смотрит так пристально на этих негодЯев,
сам не знаю почему, он стоЯл как зачарованный и ничего не слышал, просто
смотрел на них и все, не двигаЯсь с места, - как статуЯ, котораЯ вдруг упала
и разбилась вдребезги... они попали ему прЯмо в голову, и он упал... на
спину... как манекен... и тогда мы все остановились, и те тоже перестали
насмехатьсЯ, замолчали, жуткаЯ тишина настала, мы не знали, что нам делать,
а Њорми лежал так на земле и совсем не двигалсЯ. € тогда Я побежал назад,
потому что подумал, что они его убили, и так и было на самом деле, эти
негодЯи убили его... …го голова раскололась на две части, из нее текла кровь
и все такое, Я хотел хоть что-нибудь сделать, но не знал даже, за что
взЯтьсЯ, невозможно даже было понЯть, где у него глаза, в этом месиве, чтобы
посмотреть ему в глаза и сказать, чтобы он держалсЯ, что сейчас мы все
сделаем, но их не было больше, его глаз, и ничего больше не было, Я не знал,
куда смотреть, и тогда Я взЯл его за руки, мне ничего другого в голову не
пришло, и вот Я сидел так и сильно сжимал ему руки, как дурак, и плакал как
ребенок, не знаю, это было так ужасно... и так глупо... почему он не убежал,
а? что он такое увидел, что остановилсЯ там и так и стоЯл, пока его не
убили, и что он там видел, никак не могу понЯть, - он смотрел всегда на тебЯ
так, своим безумным взглЯдом, у него всегда был такой взглЯд, не как у всех,
и, может быть, именно это и стоило ему жизни? —то он такое видел, что дал
себЯ так убить? Љакого дьЯвола он искал... какого дьЯвола он искал...
‚осемь месЯцев спустЯ после праздника ‘вЯтого ‹оренцо, одним Январским
днем, убили Њорми. Њистера ђайла не было дома, и никто не знал, где он.
Љогда хоронили Њорми, „жун была одна. € она была одна еще много дней, пока
не получила маленькую посылочку, - на коричневой бумаге черными чернилами
было написано ее имЯ. Ћна развЯзала бечевку, развернула коричневую бумагу,
под ней оказалась белаЯ. Ћна развернула белую бумагу, под ней оказалась
краснаЯ, в нее была завернута сиреневаЯ коробочка, внутри которой лежала
другаЯ крошечнаЯ коробочка, обитаЯ желтой тканью. „жун ее открыла. ‚нутри
была драгоценность.
’огда „жун позвала Ѓрэта и сказала ему:
- Њистер ђайл возвращаетсЯ. “знай любым способом, когда он приедет и
откуда. џ хочу выехать ему навстречу.
- Ќо это невозможно, никто не знает, куда он поехал.
- Ћтвези менЯ к нему, Ѓрэт. € как можно скорее.
„ва днЯ спустЯ „жун сидела на железнодорожном вокзале одного города, о
существовании которого она и не подозревала. Џоезда прибывали, поезда
отправлЯлись. Ђ она сидела неподвижно, опустив глаза в землю. „ыхание ее
было ровным, вид - бесконечно терпеливым. ’ак прошло несколько часов. € вот
наконец к ней подошел мужчина, и это был мистер ђайл.
- „жун, что ты здесь делаешь?
Ћна встала. Љазалось, она постарела на несколько лет. Ќо она улыбнулась
и сказала тихо:
- €звини менЯ, „эн. Ќо Я должна была спросить у тебЯ кое-что.
Ѓрэт стоЯл в нескольких шагах позади. ‘ердце выпрыгивало у него из
груди.
- Ћднажды ты сказал, что мы никогда не умрем, ты и Я. ќто правда?
Џоезда прибывали и снова отправлЯлись, с бешеной скоростью. Ђ люди -
садились в них и выходили из них, и каждый вышивал свою историю иглой
собственной жизни, - проклЯтый и прекрасный труд, бесконечнаЯ работа.
- ќто правда, „жун, клЯнусь тебе.
Љогда мистер ђайл вернулсЯ домой, его встретила леденЯщаЯ душу тишина и
нежданный гость:
инженер Ѓонетти. Ћн много говорил, этот инженер, и чаще всего в его
речи звучали два выражениЯ, которые, должно быть, казались ему решающими:
«неприЯтное происшествие» и «досаднаЯ задержка
зарплаты». Њистер ђайл некоторое времЯ слушал, стоЯ на пороге, не
приглашаЯ его войти. ‡атем, когда он окончательно понЯл, что этот человек
вызывает у него омерзение, прервал его и сказал:
- џ хочу, чтобы ваши люди убрались отсюда до вечера. —ерез месЯц вы
получите ваши деньги. Ђ сейчас - уходите.
€нженер Ѓонетти что-то проворчал с досадой.
- € еще одно. ‚ тот день там было что-то около сорока человек. € один
из них был очень меткий, но ему очень не повезло. …сли вы его знаете,
скажите ему, что мы все его прощаем. Ќо передайте ему еще вот что: он за это
заплатит. …му это даром не пройдет, он за это заплатит.
- “верЯю вас, мистер ђайл, врЯд ли Я смогу передать такую дикую весть,
потому что, как Я вам уже сказал, Я совершенно не знаю, кто бы это...
- €счезните. Ћт вас несет смертью. Ќа следующий день стройка опустела.
‚се уехали. „евЯть километров четыреста семь метров путей лежали перед
взором ќлизабет. Ќедвижимые. Њолчаливые. Ћни обрывались прЯмо посреди луга,
в траве. €менно туда пришел мистер ђайл после того, как в полном одиночестве
несколько часов подрЯд он проходил под мелким дождем. Ћн опустилсЯ на
последнюю рельсу. ‚округ него лежали луга и холмы, утопающие в серой дымке
дождЯ. Људа бы ни падал взор, все казалось безумно однообразным. Ќе слышишь
ни звука, не встретишь ни взглЯда. ѓнилаЯ пустынЯ, бессловеснаЯ и
бескрайнЯЯ. Ћн все смотрел и смотрел вокруг, мистер ђайл, но никак не мог
взЯть в толк. Ћн никак не мог понЯть. Ќичего не поделаешь. Ћн просто не мог
уразуметь. ‘ какой же стороны - жизнь.

Њистер ђайл и ѓектор ѓоро сидЯт друг против друга в середине зимы,
посреди огромного дома: вокруг тишина. Ћни так больше и не виделись с тех
пор. Џрошли годы. Џотом ѓоро вдруг приехал.
- ‚ Џариже не было снега.
- Ђ у нас тут его полно.
Ћни сидЯт друг против друга. Ќа больших стульЯх из ивовых прутьев. Ћни
наслаждаютсЯ тишиной и не пытаютсЯ говорить. ‚от так просто сидеть - это уже
многого стоит. ‚ этом есть своЯ красота. Џросто так сидеть - минуту за
минутой, час за часом. Џотом, едва слышно, ѓектор ѓоро начинает говорить:
- ‚се думали, что его никогда не достроЯт до конца. —то когда на
открытие соберутсЯ люди, - тысЯчи и тысЯчи человек, - он согнетсЯ, будто
бумажный, а в общем-то он и вправду бумажный, даже хуже - из стекла. ’ак все
говорили. Ћн рухнет, как только наверх поставЯт первую же железную арку, ее
поставЯт, и все упадет, так писали специалисты. € вот настает тот день, и
чуть ли не весь город собираетсЯ посмотреть, как он рухнет. ќти железные
арки - они такие огромные, и чтобы поднЯть наверх ребра свода, которые будут
поддерживать поперечный неф, нужны десЯтки лебедок и роликов, - их нужно
медленно поднЯть на высоту двадцать пЯть метров и потом поместить их на
колонны, стоЯщие на земле. „лЯ этого нужны по крайней мере человек сто. Ћни
работают у всех на глазах. ‚се собрались и ждут катастрофы. Ќа это уходит
час. Љогда до решающего момента остаютсЯ секунды, одни не выдерживают и
опускают глаза, чтобы не видеть этого, и они не увидЯт, как на колонны
сверху медленно опускаютсЯ эти огромные железные арки, они садЯтсЯ на них,
как гигантские перелетные птицы, прилетевшие издалека, чтобы на них немного
передохнуть. € вот теперь все аплодируют. ѓоворЯт: ну, Я же говорил. Џотом
идут и рассказывают дома, а дети, широко раскрыв глаза, слушают. ’ы
когда-нибудь менЯ возьмешь посмотреть на «Љристалл-Џалас»? „а,
возьму когда-нибудь, а теперь спи.
Њистер ђайл взЯл в руки новую книгу и серебрЯным ножиком принЯлсЯ
разрезать страницы, одну за другой. Ћн выпускал на свободу страницы, по
порЯдку, словно нанизывал жемчужины на нить - одну за другой. ѓоро, нервно
сжимаЯ руки и глЯдЯ прЯмо перед собой, продолжал:
- ’риста солдат Љоролевского корпуса. €ми командовал человек лет
пЯтидесЯти, с резким голосом и длинными седыми усами. Ќикто не верил, что
галереи, построенные сверху, выдержат людей и все то, что привезут на
‚ыставку: и вот тогда решили вызвать солдат. ќто были совсем мальчишки, и,
наверное, они очень боЯлись. €х заставили поднЯтьсЯ наверх и пройтись по
деревЯнным перекрытиЯм, которые, по мнению многих, должны были обрушитьсЯ.
Ћни поднимались по мостикам, по двое. Љазалось, конца им не будет. Ќаверное,
они очень боЯлись. Ќаконец они выстроились там наверху, как на параде, у них
были даже ружьЯ, у каждого - свое, и ранцы их были наполнены камнЯми.
ђабочие смотрели на них снизу и думали: как похоже на войну. —еловек с усами
выкрикнул команду, и солдаты замерли. …ще приказ - и они начали маршировать,
с невозмутимыми лицами, выстроившись на одной линии. Џри каждом их шаге
казалось, что сейчас все рухнет, но на этих трех сотнЯх лиц не дрогнул ни
один нерв, не отразилось ни страха, ни изумлениЯ, ничего. Ћни были
великолепно вымуштрованы, они были готовы встретить смерть лицом к лицу. ‚от
это было зрелище. €здалека могло показатьсЯ, что это война, помещеннаЯ в
бутылку, - такаЯ тонкаЯ работа, - подобно паруснику или что-то в этом роде.
‚ойна, помещеннаЯ в огромную стеклЯнную бутылку. ђитмичные шаги стучат по
стеклЯнным стенкам, звук отражаетсЯ, разливаетсЯ в воздухе. ’ам был один
рабочий, у него в кармане лежала гармоника. ’ак он ее достал и заиграл
«Ѓоже, храни Љоролеву» в ритме того самого марша. € ничего так и
не обрушилось, все дошли до конца живые-невредимые. Ђ как здорово звучит
гармоника. Ћни дошли до конца галереи и там встали. €х остановил крик
человека с седыми усами. ‘ледующий крик заставил их развернутьсЯ. Џотом они
пройдут во второй раз и в третий. Ђ может быть, и еще. ’уда и обратно, на
высоте десЯть метров от земли, по деревЯнному перекрытию, которое так и не
рухнет. —уднаЯ историЯ. € она также попадет на страницы газет. Љак и та.
Ќасчет воробьев. ЋгромнаЯ стаЯ воробьев прилетела и уселась на балках
«Љристалл-Џаласа». ’ысЯчи воробьев, пришлось даже остановить
работы. Ћни наслаждались теплом, сидЯ за стеклом, которое уже установили. €
было невозможно их оттуда прогнать. Ћт их непрестанного гомона и потом этих
их бесконечных сумасшедших перелетов кружилась голова. ‘трелЯть в них было
невозможно, потому что повсюду было стекло. Џробовали бросать им отраву, но
они на это не клюнули. ђаботы остановились; оставалось два месЯца до
открытиЯ, и вот пришлось все остановить. ќто смешно, но ничего нельзЯ было
сделать. Љаждый, понЯтное дело, предлагал свои идеи, но ни одна из них не
помогала, ни одна. € пришлось бы все это послать к дьЯволу. …сли бы королева
не послала за герцогом ‚еллингтоном. ‡а ним. Ћн прибыл на стройку однажды
утром и стал наблюдать за тысЯчью воробьев, которые наслаждались жизнью в
небе за стеклом. Ћн посмотрел на все это и сказал: «‘окол. Џринесите
сокола». Ѓольше он ничего не сказал и уехал.
Њистер ђайл разрезал страницы своей книги, одну за другой. ‘траница 26.
€ слушал.
- ЌевероЯтно. ‹юди возвращались домой после открытиЯ
«Љристалл-Џаласа» и говорили: невероЯтно. Ќужно видеть это
своими глазами. Ќо какой он? Џравда, что там делают хот-доги? Ќет, неправда.
Ђ как их делают? Ќе знаю. Ђ правда, что там есть огромный орган? ’ам их
целых два. ’ам их три. џ слышал, как в «Љристалл-Џаласе» играло
сразу три органа: невероЯтно. ‚се железные пилЯстры раскрашены в разные
цвета: красные, синие, желтые. Ђ стекло? ђасскажи мне о стекле. Ћн весь
стеклЯнный, как оранжереЯ, только в тысЯчу раз больше. ’ы стоишь внутри, а
кажетсЯ, что на улице, и все же ты - внутри. ќто невозможно объЯснить, это
просто какое-то волшебство. Љогда ты еще только направлЯешьсЯ к нему, видишь
его издалека, уже тогда можно понЯть, что это нечто такое, чего никто еще в
своей жизни не видел. € только подойдЯ к нему ближе, ты понимаешь. Ћн весь -
из стекла. ’ак, наверное, все видитсЯ гораздо проще. € слова, и ужасы, и
даже смерть. ЏрозрачнаЯ жизнь. Ђ потом - смерть, и тогда можно будет
смотреть далеко-далеко, видеть бесконечность. € такие вещи невозможно
объЯснить другим. ќто было понЯтно всем. ‚от почему, когда ‚сеобщаЯ выставка
закрылась, никто не мог себе представить, что и «Љристалл-Џалас»
может закрытьсЯ вот так, раз и навсегда. ‘только удивленных взглЯдов было
приковано к его стенам, а сколько фантазий он пробудил у тысЯч людей! € вот,
мы разберем по частЯм этот громадный стеклЯнный дворец и соберем его вновь
за городом, среди бескрайних садов, озер, и фонтанов, и лабиринтов. Џо ночам
там будут устраиватьсЯ фейерверки. Ђ днем - великолепные концерты или
удивительные спектакли, и лошадиные скачки, и морские сражениЯ, там будут
выступать акробаты, слоны, чудовища. ‚се уже готово длЯ этого. Њы разберем
его за месЯц и построим снова. ’очно такой же. €ли, может быть, еще больше.
€ люди будут говорить: завтра идем в «Љристалл-Џалас». Љак
только захочетсЯ, можно пойти туда и помечтать кто о чем. Ђ если будет идти
дождь, люди будут говорить: пойдем послушаем, как дождь стучит по
«Љристалл-Џаласу». € сотни людей будут сидеть под его стеклЯнной
крышей. €, тихо разговариваЯ, как рыбы в аквариуме, будут слушать дождь. ум
дождЯ.
Њистер ђайл перестал разрезать на странице 46. ќто была книга о
фонтанах. ’ам были и чертежи.
€ такие гидравлические механизмы, что и представить трудно. Ћн положил
нож на подлокотник большого ивового кресла. Ћн смотрел на ѓектора ѓоро. Ћн
смотрел на него.
- Ћднажды Я получил письмо, в котором было написано: хочу познакомитьсЯ
с человеком, который придумал «Љристалл-Џалас». †енский почерк.
Џодпись: ђебекка. Џотом Я получил еще письмо, потом - еще. ‚ конце концов Я
пришел на свидание, ровно в пЯть часов, в то самое место посередине нового
«Љристалл-Џаласа», того, который мы снова построили среди садов
и озер, и фонтанов, и лабиринтов. “ ђебекки кожа - белаЯ-белаЯ, почти
прозрачнаЯ. € вот мы идем с ней мимо огромных экваториальных растений и мимо
афиш о встрече двух боксеров, ђоберта „эндера и Џота Ѓулла, - поединок года,
билеты - в продаже у восточного входа, цены - умеренные. џ - тот, кто
придумал «Љристалл-Џалас». џ - ђебекка. ‚округ нас - люди, они
снуют туда-сюда, усаживаютсЯ, болтают. ђебекка говорит: Я вышла замуж за
чудесного человека, врача; месЯц назад он исчез, не оставив ни строчки. “
него было одно хобби, немного странное, в общем, это скорее какаЯ-то маниЯ,
он работал над ним многие годы: он писал воображаемую энциклопедию. ’о есть
он брал известных людей, насколько Я знаю - художников, ученых, политиков, -
и писал их биографию и то, что они сделали. ’ам была тысЯча имен, вы можете
не поверить, но это так. €мена шли в алфавитном порЯдке, он начал с Ђ и рано
или поздно дошел бы до џ. “ него уже были написаны десЯтки тетрадей. Ћн не
хотел, чтобы Я их читала, но когда он исчез, Я взЯла последнюю тетрадь и
открыла ее там, где он остановилсЯ. Ћн дошел до ѓ. Џоследнее имЯ было ѓектор
ѓоро. ’ам была его историЯ и потом всЯ его работа с
«Љристалл-Џаласом», с начала до конца. „о конца? „о какого
конца? „о самого конца, сказала ђебекка. € вот так Я узнал, какой будет
конец у «Љристалл-Џаласа», со слов этой женщины, котораЯ шла
рЯдом со мной с удивительной элегантностью и у которой была белаЯ-белаЯ,
почти прозрачнаЯ кожа. џ спросил ее: какой конец? € она мне рассказала.
Њистер ђайл сидел не двигаЯсь и смотрел на него. Ћн положил на пол свою
книгу о фонтанах и крутил в руках серебрЯный нож длЯ разрезаниЯ бумаги,
скользЯ пальцами по тупому лезвию без остриЯ. —то-то вроде опасливого
кинжала. „лЯ усталых убийц. ѓектор ѓоро смотрел прЯмо перед собой и
бесстрастно продолжал:
- ’ам было восемь музыкантов, у них шла репетициЯ. Ѓыл поздний вечер, и
в «Љристалл-Џаласе» находились лишь они и еще кто-то из охраны.
Ћни репетировали перед субботним концертом. €х музыка, она звучала тихо и,
казалось, терЯлась среди этой громадины из железа и стекла. Љазалось, они
тихо наигрывали какую-то тайну. ‚друг загорелась бархатнаЯ портьера, никто
так и понЯл почему. ‚иолончелист краем глаза увидел, как в другом конце
дворца вспыхнул этот странный огонек, и его смычок застыл в воздухе. Ћдин за
другим они перестали играть, не проронив ни слова. Ћни не знали толком, что
им делать. ‚се это показалось пустЯком. „ва охранника быстро подбежали и
бросились сдергивать портьеру на пол. Ћни действовали с удивительным
проворством, в освещении пламени, полыхающего вокруг. ‚иолончелист снЯл с
пюпитра партитуры. € сказал: может быть, позвать кого-нибудь. Ћдин скрипач
сказал: Я ухожу. Ћни сложили инструменты в футлЯры, вышли и разошлись кто
куда. Љто-то из них осталсЯ посмотреть на Языки пламени, взметающиесЯ все
выше и выше. Џотом случилось вот что: клумба с кустами, что была в
нескольких шагах от портьеры, вспыхнула как спичка, и Языки пламени
затрещали с особой Яростью и стали лизать керосиновую лампу, свисающую с
потолка, и она с грохотом рухнула на пол, и тогда в одно мгновение огонь
распространилсЯ повсюду с такой бешеной скоростью, будто пылающие потоки,
бегущие наперегонки, поджигали все на своем пути, в дыму и отблесках света
Яростно разрушаЯ все на свете. ‚от это было зрелище. ‡а несколько минут
пламЯ поглотило уйму вещей. ‘наружи «Љристалл-Џалас» казалсЯ
огромной лампой, зажженной гигантской рукой. ‚ городе многие тогда, глЯдЯ в
окно, говорили: что это за свет такой? ѓлухой шум пополз по аллеЯм парка и
донессЯ до ближайших домов. Ќа улицы вышли десЯтки человек. Џотом - сотни,
потом - тысЯчи людей. Љто-то - помочь, кто-то - поглазеть, кто-то -
покричать, и все они смотрели, задрав голову, на этот колоссальный
фейерверк. Љонечно же, огонь поливали водой из бочек, но ничто уже не могло
остановить этот огненный поток. ‚се думали: он устоит, потому что такаЯ
красота не может исчезнуть так вот просто. ‚се думали: он устоит, и все,
абсолютно все, задавали себе вопрос: как это может гореть строение из железа
и стекла? ‚от именно, как такое возможно, ведь ни железо, ни стекло не
горЯт, и все же вот ведь, огнем охвачено все, абсолютно все, здесь что-то не
так, это невозможно. ќто нелогично. € в самом деле, это было совершенно
нелогично, здесь не было никакой логики, и все же, когда температура внутри
зданиЯ достигла сумасшедших пределов, лопнул первый лист стекла, и никто
этого даже не заметил, он был лишь одним из тысЯчи, как будто слеза
пролилась, никто и не увидел, но это был сигнал, это было началом конца, и
так это все и понЯли, когда, один за другим, начали лопатьсЯ все стекла, они
буквально разлетались на куски, как под ударами хлыста, и падали в огромный
трещащий костер, стекло разлеталось во все стороны, это было потрЯсающее
зрелище, - в ночи, освещенной как днем, и оно приковывало взглЯд - брызгами
разлетающеесЯ стекло, - кошмарный праздник, какой-то спектакль, который ты
стоишь и смотришь, и слезы наворачиваютсЯ, сам не знаешь почему. ‹опаютсЯ
десЯть тысЯч глаз «Љристалл-Џаласа». ‚от почему. €так, это был
конец, и всю ночь полыхал этот гигантский костер, пожираЯ эмоции, а
«Љристалл-Џалас» постепенно разрушалсЯ, таким вот невероЯтным
образом, но это было так величественно, нужно признать - так величественно.
Њало-помалу он сдалсЯ огню, почти не сопротивлЯЯсь, и в конце концов он
сложилсЯ вдвое, окончательно побежденный, позвоночник его переломилсЯ
пополам, как после ужасного удара, большаЯ железнаЯ балка, проходЯщаЯ по
всему его телу сверху донизу, не выдержала напрЯжениЯ и сломалась, треснула
с ужасающим грохотом, который никто никогда не забудет, и этот грохот было
слышно за несколько километров, как будто разорвалась огромнаЯ бомба,
нарушившаЯ ночную тишину и чей-то сон, Њама, что это было? Ќе знаю, Њне
страшно, Ќе бойсЯ, спи, Ќо что это было? Ќе знаю, сыночек, наверное, рухнуло
что-то, рухнул «Љристалл-Џалас», да-да, это правда, он рухнул на
колени и сдалсЯ, исчез навсегда, умер, выдохсЯ и все тут, вот так это было,
он весь исчез, на этот раз - навсегда. …сли кто-то и видел его во сне,
теперь он проснулсЯ.
Њолчание.
Њистер ђайл опустил глаза. ‡акругленным кончиком серебрЯного ножа он
царапал себе ладонь. Љазалось, он пишет что-то. Ѓукву за буквой. Ѓуквы,
похожие на иероглифы. Ќа коже оставались следы, которые исчезали, как
волшебные письмена. Ћн писал, и писал, и писал, и писал, и писал. Ќе
слышалось ни звука, ни голоса, ничего. ‚ремЯ тЯнулось бесконечно.
Џотом мистер ђайл положил нож и сказал:
- Ћднажды... за несколько дней до его смерти... Я видел Њорми... Я
видел, как мой сын Њорми занимаетсЯ любовью с „жун.
Њолчание.
- Ћна склонилась над ним... она двигалась медленно-медленно, и она была
прекрасна.
Њолчание.
Ќа следующий день ѓектор ѓоро уехал. Њистер ђайл подарил ему серебрЯный
нож длЯ разрезаниЯ бумаги. Ѓольше они никогда не встретЯтсЯ.

—ерт возьми, Џекиш,
сколько раз Я просил тебЯ не посылать мне больше писем к мистеру €ву? џ
сто раз тебе уже писал, что больше там не живу. џ женилсЯ, Џекиш, ты можешь
это понЯть? “ менЯ есть жена, скоро у менЯ, Ѓог даст, будет сын. Ќо самое
главное: џ ЃЋ‹њ… Ќ… †€‚“ “ Њ€‘’…ђЂ €‚Ђ. Ћтец „оры подарил нам двухэтажный
домик, и Я хотел бы, чтобы ты писал туда, тем более что Я тебе сто раз уже
посылал адрес. „а и мистер €в уже начинает терЯть терпение. Љ тому же он
живет на другом конце города. Ќе очень-то мне удобно таскатьсЯ туда каждый
день. ‚прочем, Я знаю, почему ты так упорно не посылаешь мне письма сюда, и,
скажу по правде, именно это так менЯ бесит, потому что, конечно, Я прекрасно
могу туда ходить, да и мистер €в в общем-то человек терпеливый, но вопрос-то
в том, что ты уперсЯ и не хочешь понЯть, что Я живу здесь и что Я больше
не...

...сумасшедший ветер, волнующий все вокруг, и головы в том числе, в
смысле - мысли, а не головы, которые на плечах. ‚от. ‚ некотором смысле,
если хорошо подумать, глупо, что никто не додумалсЯ до того, чтобы с помощью
ветра передавать музыку из одного города в другой. Ќетрудно было бы
построить мельницы, немного видоизмененные, конечно, которые, фильтруЯ
ветер, могли бы вбирать звуки, идущие из какого-то инструмента, стоЯщего
внутри, а потом передавать мелодию, и все бы ее слушали. џ сказал это
Љаспару. Ќо он ответил, что на мельницах делают муку. “ Љаспара в голове
никакой поэзии. Ћн хороший парень, но поэзии ему не хватает.
Ќу ладно.
Ќе делай глупостей, держись подальше от богачей и не забывай своего
старого друга,

Џекиш.
P. S. џ получил письмо от мистера €ва. Ћн пишет, что ты больше не
живешь у него. Ќе хочу лезть не в свое дело, но что это за историЯ?

...удивительнаЯ, действительно, удивительнаЯ. џ даже и представить себе
не мог, что такое может быть, а сейчас стою и глаз не могу отвести, целыми
часами любуюсь и поверить не могу, что это крошечное существо - мой сын, и
трудно поверить, что Я его сделал. Ќу, и „ора, конечно. ’ак или иначе, это
часть менЯ. Ђ когда он вырастет? Ќадо будет что-нибудь рассказать этому
малышу. Ќо с чего же Я начну? ‘кажи, Џекиш, что надо рассказать ему самое
первое, как только он начнет понимать? €менно самое первое: из всех историй,
какие только есть на свете, должна же быть одна, которую он услышит самой
первой. Ћдна-единственнаЯ, но какаЯ?
џ счастлив и уже совсем не соображаю. € все же ни на миг не перестаю
быть твоим,

Џент.

Џослушай менЯ хорошенько, Џент,
Я могу смиритьсЯ с мыслью, смешной самой по себе, что ты женилсЯ на
дочери самого богатого страховщика столицы. џ могу также смиритьсЯ с мыслью,
что как следствие этого остроумного поступка и согласно логике, приводЯщей
менЯ в отчаЯние, ты вступил в должность страховщика. џ могу также, если
хочешь, допустить, что ты сумел произвести на свет ребенка, что неизбежно
приведет тебЯ к тому, что у тебЯ на плечах будет семьЯ, и, с течением
времени, к тому, что ты отупеешь. Ќо то, чего уж Я не могу тебе позволить ни
при каких обстоЯтельствах, - так это дать несчастному созданию имЯ Џекиш, то
есть мое имЯ. —то за идеЯ пришла тебе в голову? “ этого беднЯжки и так уже
будет достаточно неприЯтностей, а ты еще хочешь усложнить его жизнь таким
смешным именем. € потом, это даже и не имЯ. џ имею в виду, не настоЯщее имЯ.
Љогда Я родилсЯ, менЯ звали не Џекишем. ќто случилось позже. …сли ты хочешь
знать всю правду, у менЯ было одно имЯ, пока не настал тот проклЯтый день,
когда ЯвилсЯ Љерр со своей бандой. € тогда Я потерЯл все, даже имЯ. ‚от так
и случилось, что когда Я убегал, Я очутилсЯ в городе, Я даже не знаю, где он
находитсЯ, в конце концов Я оказалсЯ в жуткой комнате с дешевой
проституткой, котораЯ, сидЯ на кровати, сказала мне: менЯ зовут ”рэнни, а
тебЯ? Ђ Я, думаешь, знал? џ стаскивал в тот момент брюки. € Я сказал ей:
Џекиш. џ где-то слышал это имЯ, но кто знает - где. Њне пришло в голову
сказать ей так: Џекиш. Ђ она: какое странное имЯ. ‚от видишь, даже она это
понЯла, какое дурацкое это имЯ, а ты хочешь дать его этому несчастному
созданию. ’ы отдаешь себе отчет, что в конце концов и он тоже станет
страховщиком? Љак тебе кажетсЯ, можно быть страховщиком и носить имЯ Џекиш?
Ћставь эту мысль. Њиссис Ђбегг говорит, что лучше бы назвать его Љарлом. Њне
кажетсЯ, это имЯ уже показало, что не приносит особого счастьЯ, но
вообще-то... Њожет быть, удовольствоватьсЯ просто именем Ѓилл. ‹юди
испытывают доверие к тем, кого зовут Ѓилл. ќто прекрасное имЯ длЯ
страховщика. Џодумай об этом.
€ потом, Џекиш - это Я. Џри чем тут он?

Џекиш.
ђ. S. Њистер ђайл говорит, что не хочет страховать железную дорогу, так
как дороги больше нет. ќто длиннаЯ историЯ. Љогда-нибудь Я тебе ее расскажу.
„остопочтенный и многоуважаемый мистер профессор Џекиш, мы были бы ‚ам
очень признательны, если бы ‚ы объЯснили нам, что такого чертовски
серьезного случилось, что помешало ‚ам взЯть в руки ‚ашу драгоценную ручку и
сообщить нам ваши новости. Љ тому же не очень-то любезно было с ‚ашей
стороны присылать нам обратно, причем с неразрезанными страницами, скромный
плод наших многомесЯчных трудов, то есть ничтожнейший «“чебник длЯ
образцового страховщика», который, кроме того, что посвЯщен ‚ам, мог
бы быть не совсем бесполезным длЯ общего ‚ашего развитиЯ. Њожет быть, это
воздух Љвиннипака так притупил чувство любви, которое ‚ы когда-то питали к
‚ашему преданнейшему другу, который никогда ‚ас не забудет и имЯ которого -

Џент?
P. S. Џривет от Ѓилла.
...особенно там, где говоритсЯ, в главе XVII, об определЯющей роли,
которую имеет ношение галош в целЯх усилениЯ внешнего достоинства, которое
должно «безоговорочно» отличать настоЯщего страховщика. “верЯю
вас, что страницы, подобные этой, возрождают веру в способности нашей
обожаемой нации производить на свет ни с кем не сравнимых
писателей-юмористов. Ќе могу не оценить, конечно, и несравненную иронию
параграфов, посвЯщенных диете истинного страховщика и перечню наречий,
которые последний не должен использовать ни при каких обстоЯтельствах в
присутствии уважаемого клиента (который, как подчеркиваетсЯ в вашей книге,
всегда прав). џ никогда не позволил бы себе недооценить драматический накал
тех страниц, на которых вы своим искусным пером начертали риски, свЯзанные с
перевозкой пороха. Ќо позвольте мне повторитьсЯ: ничто не может сравнитьсЯ с
мЯгким юмором строк, посвЯщенных упомЯнутым галошам. €з уважениЯ к ним Я
серьезно подумываю о возможности воспользоватьсЯ вашими услугами, вверЯЯ
неоспоримой надежности вашего ‘трахового общества то, что длЯ менЯ дороже
всего в жизни, и, по сути, единственное, что у менЯ есть: мои уши. Ќе могли
бы вы прислать мне полис против риска глухоты, нанесениЯ увечьЯ, легких
повреждений и случайных обмороков? џ мог бы рассмотреть, учитываЯ мою
сомнительную платежеспособность, возможность застраховать только одно из
моих ушей. †елательно правое. ђешите сами, что тут можно сделать. Џримите
еще раз мои самые искренние поздравлениЯ и позвольте мне иметь удовольствие
считать себЯ бесконечно вашим,

Џекиш.
P.S. џ потерЯл из виду одного своего друга, по имени Џент. ќто был
умный мальчик. ‚ы случайно ничего о нем не знаете?
‘тарый, противный Џекиш, ты не должен был так поступать со мной. џ
этого не заслужил. ЊенЯ зовут Џент, и Я тот самый, который, растЯнувшись на
земле, слушал голос, который Якобы шел из трубы, а на самом деле никакого
голоса Я не слышал. Ћн никогда оттуда не выходил. Ђ теперь Я здесь. “ менЯ
есть семьЯ, есть работа, и вечером Я рано ложусь спать. Џо вторникам Я хожу
на концерты, которые проходЯт в «’рэйтер-зале», и слушаю музыку,
которой не слышали в Љвиннипаке: Њоцарта, Ѓетховена, опена. ќто обычнаЯ
музыка, и все же - прекраснаЯ. “ менЯ есть друзьЯ, с которыми Я играю в
карты, разговариваю о политике, покуриваЯ сигару, а по воскресеньЯм езжу за
город. џ люблю свою жену, котораЯ умна и красива. џ люблю возвращатьсЯ домой
и видеть ее там, что бы ни случилось в мире в этот день. џ люблю спать рЯдом
с ней и просыпатьсЯ вместе с ней. “ менЯ есть сын, и Я люблю его, хотЯ все
говорит за то, что, когда он вырастет, он станет страховщиком. Ќадеюсь, он
будет хорошо работать и станет честным человеком. ‚ечером Я ложусь спать и
засыпаю. Ђ ты учил менЯ, что это значит, что Я в мире с самим собою. ‚от и
все. ќто моЯ жизнь. џ знаю, что тебе она не по душе, но Я не хочу, чтобы ты
мне об этом писал. Џотому что Я по-прежнему хочу, ложась спать, засыпать с
чистой совестью.
Љаждый живет в мире, которого заслуживает. Ќаверное, Я понЯл, что мой
мир - этот. …динственное, что в нем странного, - это то, что он обычный.
Ќичего подобного не было в Љвиннипаке. Ќо, может быть, именно поэтому мне
здесь хорошо. ‚ Љвиннипаке перед глазами открывалась бесконечность. ‡десь,
даже когда смотришь вдаль, видишь глаза своего сына. € в этом разница.
Ќе знаю, как тебе это объЯснить, но здесь чувствуешь себЯ защищенным. €
этого не стоит презирать. ќто хорошо. € потом, кто сказал, что нужно
непременно жить без прикрытиЯ, всегда высовываЯсь на какой-нибудь карниз в
поисках невозможного, применЯЯ всЯческие уловки, чтобы ускользнуть от
действительности? € так ли необходимо быть исключительным?
џ не знаю. Ќо Я строго держусь своей жизни и ничего не стыжусь: даже
своих галош. …сть невероЯтное достоинство в людЯх, которые несут на себе без
всЯкого обмана свои страхи, как награду за собственную посредственность. € Я
- один из них.
‚ Љвиннипаке, рЯдом с тобой, всегда можно было видеть бесконечность. Ќо
здесь бесконечности нет. ‡десь мы смотрим на вещи, и нам этого достаточно.
€ногда, в самые неожиданные моменты, мы счастливы.
‘егоднЯ вечером Я лЯгу спать и не усну. €з-за тебЯ, старый противный
Џекиш.
Ћбнимаю тебЯ. Ѓог знает, как крепко.

Џент, страховщик.

‘лучаютсЯ вещи, которые похожи на вопросы. Џроходит минута, или год, и
жизнь дает на них ответ. €сториЯ Њоривара - одна из таких вещей.
Љогда мистер ђайл был совсем молодым, однажды он отправилсЯ в Њоривар,
потому что в Њориваре было море.
€ именно там он увидел „жун.
€ он подумал: Я буду с ней жить.
„жун стоЯла в толпе людей, ожидающих посадки на корабль под названием
«Ђдель». Ѓагаж, дети, крики, потом тишина. Ќебо было
безоблачным, а обещали бурю. ‘транно.
- ЊенЯ зовут „эн ђайл.
- Ќу и что?
- „а нет, ничего, Я хотел сказать, что... ты собираешьсЯ уезжать?
- „а.
- Људа ты едешь?
- Ђ ты?
- џ - никуда. џ не уезжаю.
- Ђ что же ты тут делаешь?
- џ пришел кое-кого забрать.
- Љого?
- ’ебЯ.
/ ’ебе надо было видеть ее, Ђндерсон, какаЯ она была красиваЯ... “ нее
был один только чемодан, он стоЯл на земле, в руках она держала пакет,
крепко прижимаЯ его к себе, не отпускаЯ ни на миг, в тот день она его ни на
секунду не выпустила из рук. Ћна не собиралась уходить, она хотела сесть на
этот корабль, и тогда Я ее спросил: «’ы вернешьсЯ?», и она
ответила: «Ќет», а Я сказал: «’огда не думаю, что тебе
стоит уезжать», вот как Я ей сказал. «Џочему это?», она
спросила, «Џочему это?» /
- Џотому что если ты уедешь, как у тебЯ получитсЯ жить со мной?
/ € тогда она засмеЯлась, вот тогда Я впервые увидел, как она смеетсЯ,
а ты прекрасно знаешь, Ђндерсон, как смеетсЯ „жун, нет ни одного человека на
свете, который, стоЯ рЯдом как ни в чем не бывало и вдруг увидев, как „жун
смеетсЯ, не подумал бы, что, если Я не поцелую сейчас эту женщину, Я сойду с
ума. € Я подумал: если Я сейчас не поцелую эту женщину, Я сойду с ума. ‘амо
собой, у нее таких мыслей не было, но важнее было то, что она рассмеЯлась,
клЯнусь, она стоЯла среди всей этой толпы, прижимаЯ к груди пакет, и
смеЯлась /
„о отправлениЯ «Ђдели» оставалось два часа. Њистер ђайл
сообщил „жун, что если она не согласитсЯ выпить с ним чего-нибудь, он
привЯжет себе на шею большой камень, броситсЯ в воду, и большой камень,
погрузившись в воду, пробьет дно «Ђдель», котораЯ пойдет на дно,
столкнетсЯ с соседним кораблем, а поскольку трюм его наполнен порохом, он
взорветсЯ с неимоверным грохотом, и в воздух подниметсЯ пламЯ высотой в
десЯть метров, и за считанные минуты...
- •орошо, хорошо, прежде чем сгорит весь город, пойдем выпьем
что-нибудь, договорились?
Ћн взЯл чемодан, она крепче прижала к себе пакет. ‚ сотне метров от них
был трактир. Ћн называлсЯ «„оминеидий». Ќе очень-то подходЯщее
название длЯ трактира.
“ мистера ђайла времени было два часа, даже немного меньше. Ћн знал
свою конечную цель, но не знал, с чего начать. …го спасла одна фраза,
которую однажды сказал ему Ђндерсон, и вот уже несколько лет она ждала
своего часа. € вот он настал, ее час. «…сли ты чувствуешь, что не
знаешь, о чем говорить, начинай рассказывать о стекле. ’е истории, которые Я
тебе рассказывал. “видишь, это сработает. Ќи одна женщина не может устоЯть
перед такими историЯми».
/ „а никогда Я тебе не говорил таких глупостей, „а говорил ты мне это,
Ќе помню такого, —его тебе недостает, так это памЯти, дорогой Ђндерсон, Ђ ты
не страдаешь от недостатка фантазии, дорогой мистер ђайл /
‚ течение двух часов мистер ђайл рассказывал „жун о стекле. Џочти все
он выдумал. Ќо кое-что было правдой. Џрекрасной правдой. „жун слушала. Љак
будто бы ей рассказывали о луне. Џотом какой-то человек вошел в трактир и
крикнул, что «Ђдель» снимаетсЯ с ЯкорЯ. ‚се начали вскакивать
из-за столов, кричать, замелькали чемоданы и сумки, дети заплакали. „жун
встала. ‚зЯла свои вещи и направилась к выходу.
Њистер ђайл бросил на стол деньги и побежал за ней. „жун быстро шла к
кораблю. Њистер ђайл бежал за ней и думал: одну фразу, Я обЯзательно должен
найти правильную фразу. Ќо она сама ее нашла. Ћна резко остановилась.
Џоставила чемодан на землю, обернулась к мистеру ђайлу и шепотом спросила:
- Ђ еще у тебЯ есть истории?.. ’акие, как про стекло.
- –елаЯ куча.
- Ђ есть длиннаЯ, на всю ночь?
/ ‚от так она и не села на тот корабль. € оба мы остались там, в
Њориваре. „о отхода следующего кораблЯ было семь дней. Ћни пролетели как
ветер. Џотом прошли еще семь. Ќа этот раз корабль называлсЯ
«ќстер». „жун собиралась все-таки на него сесть. Ћна говорила,
что во что бы то ни стало должна на него сесть. ќто из-за пакета, понимаешь?
Ћна сказала, что должна отвезти его, даже не знаю, куда именно, она мне не
сказала. Ќо именно туда она должна была его отвезти. Љакому-то человеку,
думаю.
Ћна мне так никогда и не сказала, кому. џ сам знаю, что это странно, но
это так. ѓде-то далеко есть человек, и однажды „жун приедет к нему и вручит
ему этот пакет. ‚ те дни, когда мы были с ней в Њориваре, однажды она мне
его показала. Ћна снЯла обертку, и там была книга, в синем переплете, всЯ
написаннаЯ мелким почерком. Љнига, понимаешь? Џросто книга /
- ’ы ее написала?
- Ќет.
- Ђ о чем она?
- Ќе знаю.
- ’ы ее не читала?
- Ќет.
- Ђ почему?
- Љогда-нибудь, может быть, и прочту. Ќо сначала мне ее нужно отвезти.
/ Ѓоже мой, Ђндерсон, не знаю, как это происходит в жизни, но ей нужно
было туда отвезти эту книгу, а Я... Я сумел убедить ее не садитьсЯ на тот
корабль под названием «ќстер», Я сумел привезти ее сюда, и
каждую неделю, вот уже несколько лет, корабль отправлЯетсЯ без нее. Ќо Я не
всегда смогу удерживать ее здесь, Я ей это обещал, однажды она встанет,
возьмет эту свою проклЯтую посылку и вернетсЯ в Њоривар: Я ее отпущу. џ ей
это обещал. Ќе делай такое лицо, Ђндерсон, Я тоже знаю, что это глупо, но
это так. ќта книга вошла в ее жизнь раньше, чем Я, и ничего тут не
поделаешь. Ћна остановилась на полпути, эта проклЯтаЯ книга, и не может же
она там оставатьсЯ всю жизнь. Ћднажды она продолжит свой путь. Ђ „жун - это
и есть ее путь. Џонимаешь? Ђ все остальное - Љвиннипак, этот дом, стекло,
ты, Њорми, и даже Я, все остальное - это всего лишь долгаЯ непредвиденнаЯ
остановка. Љаким-то чудным образом, в течение стольких лет, ее судьба
задерживала дыхание. Ќо однажды она снова начнет дышать. € она уйдет. Ќе так
это ужасно, как кажетсЯ. ‡наешь, часто Я думаю... может быть, „жун потому
так красива, что несет в себе свою судьбу, Ясную и простую. ‚сегда есть
что-то такое, что делает тебЯ особенным. € у нее это есть. €з того днЯ, на
пристани Њоривара, Я никогда не забуду две вещи: ее губы и как она прижимала
к себе тот пакет. ’еперь-то Я знаю, что она прижимала свою судьбу. Ћна ее не
отпустит только потому, что любит менЯ. € Я ее у нее не украду только
потому, что люблю ее. џ ей это обещал. ќто секрет, и ты не должен никому его
говорить. ‚от так /
- ’ы отпустишь менЯ тогда?
- „а.
- Џравда, мистер ђайл?
- Џравда.
- Ђ до тех пор никогда не будем об этом вспоминать, совсем никогда?
- Ќет, если ты не хочешь.
- Ќу, тогда отвези менЯ к себе. џ тебЯ прошу. ‚от почему мистер ђайл
прибыл однажды из Њоривара вместе с девушкой, такой красивой, каких в
Љвиннипаке раньше не видывали. ‚от почему любовь этих двоих была такой
странной, что со стороны казалась нереальной, и все же она была прекрасной,
достойной подражаниЯ... € вот почему, тридцать два года спустЯ, день за днем
мистер ђайл делал вид, что не замечает едва уловимые движениЯ „жун,
выдававшие ее незаметные сборы, но в конце концов он не мог удержатьсЯ и,
потушив той ночью лампу и выждав несколько ничего не значащих мгновений,
закрыл глаза и, вместо того чтобы сказать:
- ‘покойной ночи,
сказал:
- Љогда ты уезжаешь?
- ‡автра.
‘лучаютсЯ вещи, которые похожи на вопросы. Џроходит минута, или год, и
потом жизнь дает на них ответ. Џрошло тридцать два года, прежде чем „жун
снова взЯла свой чемодан, прижала к груди свой пакет и вышла из дома мистера
ђайла. ђаннее утро. ‚оздух, освеженный ночью. ’ихо. Ќа дороге - никого. „жун
спускаетсЯ по тропинке, ведущей к дороге. ’ам стоит колымага ѓарольда,
который ждет ее. Ћн всегда тут проезжает. …му ничего не стоит сделать это
сегоднЯ чуть раньше, чем обычно. ‘пасибо, ѓарольд. ‡а что спасибо? ЉолЯска
отъезжает. Ћна медленно едет по дороге. € назад не вернетсЯ. Љто-то только
что проснулсЯ и смотрит, как она проезжает мимо.
ќто „жун.
ќто „жун уезжает.
“ нее в руках - книга, которую она увозит далеко.
(Џрощай, „эн. Џрощай, милый мистер ђайл, ты научил менЯ жизни. ’ы был
прав: мы не умерли. ђЯдом с тобой нельзЯ умереть. „аже Њорми дождалсЯ, когда
ты уедешь, чтобы это сделать. Ђ теперь Я уезжаю далеко-далеко. € Я умру
вдалеке от тебЯ. Џрощай, мой милый господин, ты мечтал о поездах и знал, где
находитсЯ бесконечность. ‚се, что с нами было, Я увидела, глЯдЯ на тебЯ. €,
живЯ с тобой, Я была всюду. џ никогда не смогу объЯснить этого никому. Ќо
это так. џ увезу это с собой, и это будет моей самой прекрасной тайной.
Џрощай, „эн. Ќе думай обо мне никогда, разве только когда будешь смеЯтьсЯ.
Џрощай.)

—асть шестаЯ

- 4200 раз... 4200 два...
- 4600!
- 4600 тот господин в глубине зала, благодарю вас, мистер, 4600... 4600
раз... 4600 два... у нас 4600, уважаемые господа, умолЯю вас, не вынуждайте
менЯ подарить, практически подарить этот предмет неоспоримой художественной
ценности, а также, согласитесь, моральной... итак, мы остановились на 4600,
господа... 4600 два... 4600
- 5000!
- 5000! ‚ижу, что наконец-то вы набрались храбрости, господа...
позвольте мне сказать, насколько мне подсказывает мой десЯтилетний опыт,
опыт, который никто здесь не оспорит, позвольте мне сказать, господа, именно
сейчас настал тот момент, когда вы должны выпустить стрелы из лука... мы
имеем сейчас 5000, и будет настоЯщим преступлением, если мы даже не
попытаемсЯ...
- 5400!
- ѓосподин поднЯл на 400, благодарю, мистер... €так, 5400... 5400
раз... 5400 два...
Љогда все вещи мистера ђайла выставили на аукцион - утомительнаЯ
процедура, ЯвившаЯсЯ следствием необычайного упорства его кредиторов, -
мистер ђайл заЯвил, что хочет отправитьсЯ в ‹еверстер, чтобы лично
присутствовать на нем. Ћн никогда в жизни не видел аукционов: ему было
интересно.
- € потом, Я хочу посмотреть им в лицо, этим стервЯтникам.
Ћн сидел в последнем рЯду молча, с потерЯнным видом. Ћдин за другим
уходили самые ценные вещи из его дома. Ћн смотрел, как их выносЯт и они
исчезают, одна за другой, и пыталсЯ представить себе гостиные, в которых они
в конце концов будут стоЯть. “ него было твердое убеждение, что ни одна из
них не одобрЯла своего перемещениЯ. Ћтныне и их жизнь тоже изменитсЯ.
„еревЯнный свЯтой ’оммазо, в натуральную величину, ушел за баснословную цену
к человеку с сальными волосами и, несомненно, дурным запахом изо рта.
Џисьменный стол очень долго оспаривали два господина, которые, казалось,
безмерно в него влюбились: победил более старый из них, чье тупоумное лицо
изначально исключало вероЯтность того, что когда-либо ему понадобитсЯ
письменный стол. Љитайский фарфоровый сервиз досталсЯ даме, рот которой
напоминал чашку из вышеназванного сервиза, и это было ужасно. ЉоллекциЯ
старинного оружиЯ была выкуплена одним иностранцем, вид у него был такой,
будто он собираетсЯ впоследствии испробовать его на себе. Ѓольшой синий
ковер из столовой досталсЯ одному простодушному господину, по ошибке
поднЯвшему руку в неподходЯщий момент. џрко-красной кровати была уготована
судьба охранЯть сон одной мисс, котораЯ объЯвила своему жениху и всем
участникам аукциона, что во что бы то ни стало желает заполучить «эту
забавную кровать». ’ак постепенно разошлись все вещи, свидетели жизни
мистера ђайла: разошлись сопереживать несчастьЯм других. ќто было не самое
лучшее зрелище. Ќемного напоминающее ограбление дома: но как при замедленной
съемке, и организовано оно было гораздо лучше. ‘идЯ неподвижно в последнем
рЯду, мистер ђайл прощалсЯ со всеми этими вещами со странным чувством: ему
казалось, что его жизнь медленно угасает. Ћн, конечно же, мог бы встать и
уйти. Ќо в глубине души он ждал чего-то. € этого чего-то он дождалсЯ.
- ѓоспода, за столько лет своей смиреннейшей службы никогда еще Я не
имел честь продавать с молотка...
Њистер ђайл закрыл глаза.
- ...такую прекрасную по форме и гениальную в воплощении...
•оть бы быстрее он это сделал.
- ...вещь длЯ истинных ценителей, драгоценное свидетельство
отечественного прогресса...
Ѓыстрее бы он сделал и все закончилось.
- ...настоЯщий, подлинный и тем не менее действующий локомотив.
‚от.
’орговатьсЯ за ќлизабет начали один невыносимо шепелЯвЯщий барон и один
старичок, лицо которого было воплощением скромности и чего-то еще. Ѓарон
вращал в воздухе палкой, выкрикиваЯ свою цифру таким торжественным тоном,
будто это была окончательнаЯ цена. Џосле этого, с невероЯтной
педантичностью, старичок с непонЯтным выражением лица ненамного поднимал
ставку, Явно вызываЯ раздражение у барона и его окружениЯ. Њистер ђайл
переводил взглЯд с одного на другого, смакуЯ малейшие оттенки этой необычной
дуэли. Ђукционист, очевидно, получал истинное наслаждение, видЯ, что
противники никак не могут прийти к соглашению. Љазалось, они могли бы
продолжать так несколько часов подрЯд, эти двое. Ќеожиданно их прервал
чистый женский голос, прозвучавший уверенно, как команда, и в то же времЯ
мЯгко, как просьба:
- „есЯть тысЯч.
Ѓарон потерЯл дар речи от удивлениЯ. ‘таричок с непонЯтным взглЯдом
опустил глаза. ‘тоЯ в глубине зала, ослепительно элегантнаЯ дама повторила:
- „есЯть тысЯч.
Ђукционист, казалось, приходил в себЯ после необъЯснимого шока.
Ќесколько поспешно он ударил молотком три раза, как бы сам себе не верЯ. € в
общей тишине пробормотал:
- Џродано.
„ама улыбнулась, повернулась и вышла из зала. Њистер ђайл даже не
посмотрел на нее. Ћднако он знал, что забыть этот голос ему будет нелегко.
Ћн подумал: «Њожет быть, ее зовут ќлизабет, наверное, она очень
красива». Ђ потом он уже ничего не думал. Ћн пробыл в зале до самого
конца, но с потухшим взором и объЯтый неожиданной, сладкой усталостью. Љогда
все кончилось, он встал, взЯл шлЯпу и трость и попросил проводить его до
колЯски. Љогда он уже в нее садилсЯ, он увидел, что к нему направлЯетсЯ
ослепительно элегантнаЯ дама. Ќа лице ее была вуаль. Ћна протЯнула ему
большой конверт и сказала:
- ќто от одного нашего общего друга. Џотом улыбнулась и ушла прочь.
‘идЯ в колЯске и подпрыгиваЯ на ухабах, мистер ђайл выехал из города. Ћн
открыл конверт.
‚нутри лежал договор на приобретение ќлизабет. € записка с одним лишь
словом:
Ќаплюй.
€ подпись.
ѓектор ѓоро.
Ѓольшой дом мистера ђайла до сих пор стоит на том же месте. Ћн
наполовину опустел, но со стороны это незаметно. ’ам по-прежнему живет Ѓрэт,
он женилсЯ на Њэри, там по-прежнему живет Њэри, вышедшаЯ замуж за Ѓрэта, и
она ждет малыша, чьим отцом может быть Ѓрэт, а может, и нет, - это неважно.
’ам по-прежнему живет мистер ѓарп, у которого в голове одни только полЯ и
посадки. ‘теклЯнного завода больше нет, что, впрочем, закономерно, учитываЯ,
что уже столько лет нет на свете старика Ђндерсона. Ќа лугу, у подножиЯ
холма, стоит ќлизабет. ’е рельсы, которые раньше лежали перед ней, убрали,
оставили только две, на которых она стоЯла. …сли бы поезда потерпели
крушение и железные дороги взлетели бы в небо, ее можно было бы принЯть за
останки поезда, осевшего на дне мирском, поросшем травой. ’о и дело вокруг
нее, как рыбки, сновали ребЯтишки Љвиннипака. Ћни приходили из городка
специально чтобы увидеть ее: взрослые рассказывали им, что она обошла вокруг
света и в конце концов решила здесь остановитьсЯ, потому что смертельно
устала. € ребЯтнЯ из Љвиннипака сновала вокруг, будто набрав в рот воды,
чтобы ее не разбудить.
Љабинет мистера ђайла был забит чертежами: это были фонтаны. ђано или
поздно перед его домом будет стоЯть большой фонтан, весь он будет из стекла,
и струЯ воды в нем будет взметатьсЯ и падать в ритме музыки. Љакой музыки?
‹юбой музыки. Ќо как это можно сделать? ‚се можно сделать. Ќе верю Я в это.
‚от увидишь. ‘реди многочисленных чертежей, прикрепленных к стенам, висит и
газетнаЯ вырезка. ‚ ней говоритсЯ об убийстве одного из многочисленных
рабочих, занЯтых на строительстве длинной железной дороги, котораЯ
протЯнетсЯ до самого морЯ, «по дальновидному проекту, рожденному и
осуществленному во славу нации в светлой голове достопочтенного мистера
Ѓонетти, пионера прогресса и духовного развитиЯ королевства». ЏолициЯ
ведет расследование. ‚ырезка слегка пожелтела. ЏроходЯ мимо нее, мистер ђайл
не испытывает больше ни злобы, ни угрызений совести, ни удовлетворениЯ.
Ќикаких больше чувств.
„ни его текут, как слова в старинной литургии. €ногда воображение
вносит в них некоторую сумЯтицу, но неизменные каждодневные заботы ставЯт
все на свои места. Ћни протекают безмЯтежно, сохранЯЯ неизменное равновесие
между воспоминаниЯми и мечтами. Њистер ђайл. €ногда, особенно зимой, ему
нравитсЯ неподвижно сидеть в кресле, напротив книжного шкафа, в камчатом
домашнем пиджаке и зеленых тапках: из бархата. Њедленно скользит он взглЯдом
по корешкам книг, стоЯщих перед ним: он без устали перечитывает их одну за
другой, проглатываЯ слова и строчки, как стихи литании. Љогда он подходит к
концу, он неторопливо начинает снова. Љогда он с трудом начинает различать
буквы и краски сливаютсЯ - он знает, что наступила ночь.

‚ больнице Ђдельберга - все это знали - были сумасшедшие. Ћни были
обриты наголо и носили одежду в серо-коричневую полоску. ’рагическаЯ армиЯ
безумиЯ. ‘амые буйные сидели за деревЯнной решеткой. Ќо были среди них и те,
кто свободно передвигалсЯ; то и дело кто-нибудь из них забредал в город,
тогда его брали за руку и отводили обратно в больницу. „ойдЯ до калитки,
некоторые из них говорили:
- ‘пасибо.
€х там было что-то около сотни, этих сумасшедших в Ђдельберге. € еще
врач и три сестры. € еще некто вроде ассистента. ќто был молчаливый человек,
с хорошими манерами, ему было, должно быть, лет шестьдесЯт. Ћднажды он
предстал перед ними с маленьким чемоданчиком.
- Љак вы думаете, Я мог бы остатьсЯ здесь? џ многое умею и никому не
буду в тЯгость.
‚рач не нашел, что возразить. ’ри сестры нашли, что по-своему человек
этот симпатичен. Ћн осталсЯ в больнице. ‘о смиренной кротостью выполнЯл он
самые различные поручениЯ, как бы отказавшись, во имЯ высокой цели, от каких
бы то ни было амбиций. ‘оглашаЯсь на любую работу, от одного он отказывалсЯ
неизменно: когда ему предлагали выйти, хотЯ бы на час, из больницы, он с
непоколебимой вежливой твердостью отклонЯл такое предложение.
- џ бы предпочел остатьсЯ здесь. ‚ самом деле.
Љаждый вечер в одно и то же времЯ он уходил в свою комнату. Ќа его
ночном столике не было ни книг, ни портретов. Ќикто никогда не видел, чтобы
он писал или получал письма. Љазалось, это был человек, пришедший из
ниоткуда. …го полное загадочности существование было покрыто особенными,
едва заметными трещинками: иногда его заставали в каком-нибудь укромном
уголке больницы: он сидел, прижавшись спиной к стене, с неузнаваемым лицом,
и монотонно напевал вполголоса. Ќапев этот состоЯл из бесконечного
негромкого повторениЯ одного-единственного слова:
- Џомогите.
ќто случалось два-три раза в году, не больше. ‚ течение десЯти дней
ассистент жил в состоЯнии безобидного, но глубокого безразличиЯ ко всему и
всем. ‚ такие дни сестры обычно надевали на него одежду в серо-коричневую
полоску. Љогда кризис кончалсЯ, ассистент возвращалсЯ к обычной, не
вызывающей опасений жизни. Ћн снимал одежду в полоску и вновь надевал белый
халат, в котором все привыкли его видеть в больнице. Ћн снова начинал жить,
как будто ничего не случилось.
‚ течение нескольких лет со старательной самоотверженностью проживал
ассистент свою необыкновенную жизнь, колебавшуюсЯ вдоль невидимой черты,
отделЯвшей белый халат от одежды в полоску. ЊаЯтник его тайны перестал
вызывать удивление и молча пожирал времЯ, кажущеесЯ бесконечным. € вдруг
однажды совершенно невероЯтным образом этот механизм дал сбой.
Ђссистент шел по коридору третьего этажа, и его взглЯд внезапно упал на
то, что в течение стольких лет он видел уже тысЯчу раз. Ќо вдруг ему
показалось, что он видит это впервые. Ќа полу скорчилсЯ человек в
серо-коричневой одежде. ‘ систематичной методичностью он раскладывал в
маленькие кучки свои испражнениЯ, затем неторопливо отправлЯл их в рот и
медленно жевал их с самым невозмутимым видом. Ђссистент остановилсЯ. Џодошел
к этому человеку и наклонилсЯ над ним. € уставилсЯ на него, пораженный.
—еловек, казалось, даже не заметил его присутствиЯ. Ћн продолжал свое
абсурдное, но конкретное занЯтие. ‚ течение нескольких минут ассистент
безмолвно наблюдал за ним. € вдруг, незаметно, среди тысЯчи гулов, несущихсЯ
по коридору, населенному невинными чудовищами, раздалсЯ его ѓЋ‹Ћ‘:
«„ерьмо. „ерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо. ‚се вы тут - в огромной
куче дерьма. ‚аши задницы гниют в океане дерьма. € душа ваша гниет. € мысли.
‚се. ЌеслыханнаЯ мерзость, воистину - вершина мерзости. Ќу и зрелище.
ЏроклЯтые подлецы. џ ничего вам не сделал. џ просто хотел жить. Ќо это
запрещено, правда? ‚сем суждено сдохнуть, и надо встать в очередь, чтобы
сгнить, один за другим, причем с чувством собственного достоинства. —тоб вы
все сдохли, ублюдки. ‘дохните. ‘дохните. ‘дохните. џ увижу, как все вы
сдохнете, один за другим, только этого Я и хочу сейчас - увидеть, как вы
подыхаете, и плюнуть в дерьмо, которое от вас останетсЯ. Људа бы вы ни
прЯтались, вам не скрытьсЯ от жуткой болезни, котораЯ проглотит вас, и вы
будете умирать, крича от боли, и ни одной собаке не будет до вас дела, вы
умрете в одиночестве, как дикие звери - вы превратились в диких зверей -
гнусных и отвратительных. ѓде бы ты ни был, мой папаша, ты и твои ужасные
слова, ты и твое скандальное счастье, ты и твоЯ отвратительнаЯ подлость...
чтоб ты сдох однажды ночью, задыхаЯсь от страха, в муках от адской боли, в
смердЯщем ужасе. € чтоб с тобой вместе сдохла твоЯ женщина, с такими
страшными проклЯтиЯми, что ей навеки суждены будут адские пытки. € вечности
ей не хватит, чтобы заплатить за свои грехи. € пусть сквозь землю провалитсЯ
все, к чему вы прикасались, на что падал ваш взглЯд, и каждое слово, которое
вы произносили. Џусть увЯнет трава, по которой ступала ваша убогаЯ нога, и
лопнут, как прогнившие мочевые пузыри, люди, которых коснулась вонь ваших
грЯзных улыбок. ‚от чего Я хочу. “видеть, как вы сдохли, вы, которые дали
мне жизнь. € вместе с вами - те, кто потом ее у менЯ отнЯл, каплю за каплей,
незаметно выслеживаЯ мои желаниЯ. џ - ѓектор ѓоро, и Я вас ненавижу.
Ќенавижу сны, которые вы видите, ненавижу гордость, с которой вы баюкаете
своих убогих детей, ненавижу все, чего касаютсЯ ваши гнилые руки, ненавижу,
когда вы нарЯжаетесь на праздник, ненавижу деньги у вас в кармане, ненавижу
невыносимое богохульство, когда вы начинаете плакать, ненавижу ваши глаза,
ненавижу вашу похабную доброжелательность, ненавижу пианино, которые, как
гробы, громоздЯтсЯ на кладбищах ваших гостиных, ненавижу вашу омерзительную
любовь, ненавижу все то, чему вы менЯ учили, ненавижу скудость ваших
мечтаний, ненавижу скрип ваших новых башмаков, ненавижу все до единого
слова, когда-либо вами написанные, ненавижу все те моменты, когда вы
прикасались ко мне, ненавижу те моменты, когда вы были правы, ненавижу
мадонн, что висЯт над вашими кроватЯми, ненавижу всЯкое воспоминание о том,
как Я любил вас, ненавижу все ваши ничтожные тайны, ненавижу все ваши лучшие
дни, ненавижу все то, что вы у менЯ украли, ненавижу поезда, которые не
увезли вас куда подальше, ненавижу книги, которые вы испачкали своими
взглЯдами, ненавижу ваши мерзкие рожи, ненавижу звук ваших имен, ненавижу,
когда вы обнимаетесь, ненавижу, когда вы хлопаете в ладоши, ненавижу все то,
что вас волнует, ненавижу каждое слово, которое вы вырвали у менЯ, ненавижу
убожество того, что вы видите, когда смотрите вдаль, ненавижу смерть,
которую вы распространили, ненавижу тишину, которую вы нарушили, ненавижу
ваш запах, ненавижу, когда вы понимаете друг друга, ненавижу те земли, что
принЯли вас, и ненавижу времЯ, которое пронеслось над вашими головами. Ѓудь
проклЯта каждаЯ минута этого времени. џ презираю вашу судьбу. € сейчас,
когда вы украли у менЯ мою, единственное, что менЯ волнует, - знать, что вы
подыхаете. Ѓоль, котораЯ будет вас раздирать на мелкие кусочки, - это буду
Я, тоска, снедающаЯ вас, - это буду Я, вонь от ваших трупов - это буду Я,
черви, пирующие на ваших останках, - это буду Я. € когда вас начнут забывать
- в тот момент там тоже буду Я.
џ просто хотел жить.
“блюдки».
‚ тот день ассистент кротко позволил облачить себЯ в полосатую одежду,
и больше никогда уже ее с него не снимали. ЊаЯтник остановилсЯ навсегда. ‚
течение следующих шести лет, которые он провел в больнице, никто не слышал,
чтобы он произнес хоть слово. €з бесчисленных сил, которыми питаетсЯ
сумасшествие, ассистент выбрал длЯ себЯ самую тонкую и безупречную:
молчание. Ћн умер летней ночью, и мозг его был пропитан кровью. ‚ горле его
застыл ужасный хрип, а в глазах - испепелЯющий хищный взглЯд.

Љак уже много раз было замечено, судьба имеет обыкновение назначать
странные встречи. ‚от например: принимаЯ свою ежемесЯчную ванну, Џекиш
отчетливо услышал, как звучит мелодиЯ «Ѓлагоухающие цветы». ‘амо
по себе событие это ничем не примечательно, но надо учесть, что никто в тот
момент не играл ее, мелодию «Ѓлагоухающие цветы»: ни в
Љвиннипаке, ни где бы то ни было еще. ‚ определенном смысле, эта музыка в
тот момент существовала лишь в голове Џекиша. Џролилась на него бог весть
откуда.
Џекиш закончил принимать ванну, но в голове его не закончилось
необычное и совершенно личностное звучание «Ѓлагоухающих цветов»
(в четыре голоса, под аккомпанемент пианино и кларнета). ‚ызываЯ все
растущее удивление у своего привилегированного и единственного слушателЯ,
эта мелодиЯ звучала весь день напролет: не очень громко, но с упорным
постоЯнством. ќто было в ту среду, когда Џекиш должен был настраивать орган
длЯ церкви. Ќадо сказать, лишь ему одному во всем свете было под силу
настроить что-то, когда в ушах непрерывно звучит мелодиЯ «Ѓлагоухающие
цветы». …му и в самом деле это удалось, но в дом вдовы Ђбегг он
вернулсЯ совсем без сил. Ћн быстро и молча ел. ‚ промежутках между едой,
неожиданно и как-то даже незаметно длЯ себЯ самого, он начал насвистывать, и
тогда миссис Ђбегг, прервав его обычный вечерний монолог, весело сказала:
- Ђ Я знаю эту песню.
- Ќу.
- ќто «Ѓлагоухающие цветы».
- Ќу.
- ќто очень красиваЯ песнЯ, правда?
- ќто как посмотреть.
‚ эту ночь Џекиш спал мало и плохо. ‚став утром, он отметил, что
«Ѓлагоухающие цветы» никуда не исчезли. Љларнет уже не звучал,
но вместо него поЯвились две скрипки и контрабас. „аже не одевшись, Џекиш
уселсЯ за пианино, намереваЯсь настроитьсЯ на необыкновенное исполнение и с
тайной надеждой довести дело до конца. Ќо он сразу заметил, что что-то не
так: он не знал, куда девать руки. Ћн, который мог распознать любую ноту,
никак не мог взЯть в толк, в какой, черт возьми, тональности играл этот
проклЯтый оркестр у него в голове. Ћн решил играть наугад. Ћн попробовал
разные тональности, но всЯкий раз пианино неумолимо фальшивило. Ќаконец он
сдалсЯ. ’еперь ему стало Ясно: эта музыка не просто бесконечна, - она к тому
же состоЯла из невидимых нот.
- —то это, черт побери, за шутки?
‚первые после стольких лет Џекиш вновь ощутил острое чувство страха.
«Ѓлагоухающие цветы» продолжали звучать в течение четырех
дней. Ќа рассвете пЯтого Џекиш Ясно различил ни с чем не сравнимую мелодию
«Џерепелки на заре». Ћн прибежал на кухню, сел за стол и, даже
не поздоровавшись, решительно сказал:
- Њиссис Ђбегг. џ должен вам кое-что сказать.
€ он рассказал ей все.
‚дова несколько смутилась, но не была склонна драматизировать событиЯ.
- Џо крайней мере, мы избавились от «Ѓлагоухающих цветов».
- Ќет.
- Љак - нет?
- Ћни звучат одновременно.
- «Ѓлагоухающие цветы» и «Џерепелки на заре»?
- „а, и то и другое вместе. „ва разных оркестра.
- Ћ боже.
Ћчевидно, никто, кроме Џекиша, не мог услышать тот потрЯсающий концерт.
‚прочем, миссис Ђбегг попробовала в виде эксперимента приложить ухо к голове
Џекиша - но убедилась, что не слышит ни ноты. ‚есь этот шум звучал внутри.
Ќе каждый мог бы вынести такую жизнь, когда в голове одновременно
звучат «Ѓлагоухающие цветы» и «Џерепелки на заре»:
но такой человек, как Џекиш, мог. „ело в том, однако, что в последующие
двадцать дней к ним не замедлили присоединитьсЯ, а впоследствии почти каждый
день присоединЯлись все новые мелодии: «‚ремена возвращаютсЯ»,
«’емнаЯ ночь», «ЊилаЯ Њэри, где ты?», «‘читай
деньги и пой», «Љапуста и слезы», «ѓимн
короне» и «Ќи за что на свете не приду Я, нет». Љогда, на
восходе двадцать первого днЯ, на горизонте замаЯчила непереносимаЯ мелодиЯ
«ѓоп, гоп, лошадка скачет», Џекиш сдалсЯ и отказалсЯ встать с
постели. ќта нелепаЯ симфониЯ сотрЯсала его тело. „ень за днем она выпивала
его соки, она съедала его на глазах. ‚дова Ђбегг целыми часами сидела рЯдом
с его постелью, не знаЯ, что делать. ‚се по очереди приходили его проведать,
но никто не знал, что сказать. Ќа свете есть столько разных болезней, но что
это была за болезнь, черт побери? Ћт несуществующих болезней нет средств.
‚ общем, в голове у Џекиша разразилась музыка. € с этим невозможно было
справитьсЯ. ЌельзЯ жить с пЯтнадцатью оркестрами, день-деньской звучащими в
голове. Ћни не дают тебе спать, не дают говорить, есть, смеЯтьсЯ. € ты уже
ни на что не способен. ’ы живешь и просто пытаешьсЯ противостоЯть. —то еще
ты можешь сделать? ‚от Џекиш и жил, пытаЯсь противостоЯть.
Ќо однажды ночью он встал и, шатаЯсь, дошел до комнаты миссис Ђбегг.
’ихо открыл дверь, подошел к кровати и улегсЯ рЯдом с ней. ‚округ не
раздавалось ни звука. ’олько не длЯ него. Ћн заговорил очень тихо, но она
все слышала:
- Ћни начинают фальшивить. Ћни пьЯны. Џросто вдребезги пьЯны.
Ћна много чего хотела сказать ему в ответ, вдова Ђбегг. Ќо когда тебЯ
охватывает сумасшедшее желание расплакатьсЯ, оно охватывает тебЯ полностью,
и ты не в силах его остановить, ты ни слова не можешь из себЯ выдавить,
слова застревают у тебЯ в горле, и ты проглатываешь их снова, задыхаЯсь от
рыданиЯ, и они гибнут от этих глупейших слез. ЏроклЯтье. € ты так много
хочешь сказать... Ќо так и не можешь произнести ни слова. —то может быть
хуже этого?
Љогда хоронили Џекиша, в Љвиннипаке, совершенно естественно, решили не
играть ни одной ноты. ‚ полнейшей тишине деревЯнный гроб пронесли по городу
на своих плечах те, кто был самой низкой октавой гуманофона. «Џусть
землЯ тебе будет пухом, каким и ты был длЯ нее», - проговорил падре
Ћбри. € землЯ ответила: «„а будет так».

...и так, страница за страницей, она дошла до конца. —итала она
медленно.
‘идЯ рЯдом, стараЯ-стараЯ женщина смотрела прЯмо перед собой незрЯчими
глазами и слушала.
Ћна прочитала последние строчки.
Џрочитала последнее слово.
Џоследнее слово было: Ђмерика.
Њолчание.
- Џродолжай, „жун. ’ы не против?
„жун оторвала взглЯд от книги. ‚переди простирались километры холмов,
потом - грЯда скал, потом - море, плЯж, за ним - лес, еще лес, а за ним -
широкаЯ долина, потом - дорога, потом - Љвиннипак, потом - дом мистера ђайла
и в нем - мистер ђайл.
Ћна закрыла книгу.
Џеревернула ее.
‘нова открыла на первой странице и сказала:
- Ќет.
Ѓез всЯкого сожалениЯ. Ќужно представить себе, как она, без всЯкого
сожалениЯ, сказала:
- Ќет.

...wenn ein Gluckliches fallt.
...видЯ, как падают счастьЯ частицы.

—асть седьмаЯ

Ћкеанский пароход Ђтлас
14 февралЯ 1922 г.
‚начале капитан Ђбегг сбрасывал китель и брюки, и мы занимались
любовью. Ћн встречал менЯ на палубе, улыбалсЯ мне, и Я спускалась в каюту.
Ћн приходил через некоторое времЯ. Љогда все кончалось, он иногда оставалсЯ.
ђассказывал мне о себе. ‘прашивал, не хочу ли Я чего. ‘ейчас все по-другому.
Ћн входит и даже уже не раздеваетсЯ. Џросовывает мне руки под одежду, чтобы
возбудитьсЯ, потом усаживает менЯ на кровать и расстегивает брюки. € так
стоит передо мной. Њастурбирует и потом вставлЯет мне в рот. ‚се это не было
бы так противно, если бы он по крайней мере молчал. Ќо ему обЯзательно надо
поговорить. Ћн не заводитсЯ, если молчит. «’ебе нравитсЯ, шлюха? Ќу
так соси, мерзкаЯ сука, глотай, получай свой кайф, тупаЯ шлюха». —то
за манера такаЯ - называть шлюхой женщину, котораЯ делает тебе минет. —то
это значит? џ сама знаю, что Я - шлюха. …сть тысЯчи способов пересечь океан,
не платЯ за билет. џ выбрала этот - брать в рот член капитана Љарла Ђбегга.
‚заимовыгодный обмен. Ћн имеет мое тело, Я - каюту его проклЯтого кораблЯ.
ђано или поздно корабль пристанет к берегу и все закончитсЯ. ‚сЯ эта грЯзь.
Ќаконец он кончает. €здает какое-то подобие рычаниЯ, и рот мой наполнЯетсЯ
спермой. “ нее ужасный вкус. ‘овсем не как у ’улла. “ ’улла вкус был
приЯтный. Љ тому же он менЯ любил, и это был ’улл. € вот Я встаю и иду в
туалет, чтобы выплюнуть все это, изо всех сил сдерживаЯ рвоту. €ногда, когда
Я возвращаюсь, капитана уже нет. Ћн уходит, не сказав ни слова. € тогда Я
думаю: «Ќу вот и все, на этот раз - все», и Я сворачиваюсь
калачиком на кровати и плыву в Љвиннипак. ќто ’улл мне так сказал. …хать в
Љвиннипак, жить в Љвиннипаке, бежать в Љвиннипак. џ его спрашивала то и
дело: «ѓде ты был, тебЯ все искали?» Ђ он отвечал: «џ
заскочил в Љвиннипак». ќто как бы игра была такаЯ. Ћчень помогает,
когда на душе мерзко и никак от этого не избавитьсЯ. € тогда ты
сворачиваешьсЯ где-нибудь калачиком, закрываешь глаза и начинаешь
придумывать разные истории. € это помогает. Ќо придумывать нужно хорошо. ‘о
всеми подробностЯми. € слова, которые произносЯтсЯ, и цвета, и звуки. ‚се. €
тогда всЯ мерзость постепенно уходит. Џотом, конечно же, она опЯть вернетсЯ,
но пока, на некоторое времЯ, ты от нее избавлен. ‚ первый раз, когда его
схватили, ’улла, его отправили на каторгу в фургоне. ’ам было маленькое
окошечко. ’улл боЯлсЯ каторги. Ћн смотрел в окошко и чувствовал, что
умирает. Ћни проехали перекресток, и на краю дороги он увидел стрелку,
указывающую путь к городку. € ’улл прочитал: Љвиннипак. „лЯ того, кто
отправлЯетсЯ на каторгу, увидеть вдруг стрелку, указывающую куда-то, должно
быть, словно увидеть бесконечность. —то бы там ни было, там была жизнь, а не
каторга. € вот, это название отпечаталось у него в памЯти. Љогда он
освободилсЯ, он сильно изменилсЯ. Ћн постарел. Ђ Я все равно ждала его. џ
сказала ему, что люблю его как прежде и мы могли бы начать все сначала. Ќо
не так-то просто выбратьсЯ из этого дерьма. Љогда вокруг нищета, она ни на
миг не оставлЯет тебЯ. Њы практически выросли вместе, Я и ’улл, в том
омерзительном квартале. ‚ детстве мы жили рЯдом. Њы соорудили себе длинную
трубу из бумаги и по вечерам высовывались из окна и переговаривались через
нее: так мы рассказывали друг другу секреты. Љогда они у нас заканчивались,
мы начинали их выдумывать. ‚ общем, это был наш с ним мир. ‚сегда. Љогда
’улл вернулсЯ с каторги, он пошел работать на какую-то особую стройку: там
укладывали рельсы длЯ железной дороги. ‘транно как-то. џ работала в магазине
у Ђндерсона. Џотом старик умер, и все пошло прахом. ‘мешно сказать, но что
мне по-настоЯщему нравилось, так это петь. “ менЯ хороший голос. џ могла бы
даже петь в хоре, в каком-нибудь месте, где богачи целый вечер пьют и курЯт
сигареты. Ќо ничего такого у нас не было. ’улл говорил, что его дед был
учителем музыки. € изобретал инструменты, каких до него не существовало. Ќо
не знаю, правда ли это. Ћн умер, его дед. џ его никогда не видела. € ’улл -
тоже. ’улл говорил еще, что когда-нибудь он разбогатеет и отвезет менЯ на
поезде к морю, и Я увижу, как отплывают корабли. Ќо ничего не менЯлось, все
оставалось по-прежнему. €ногда жизнь была невыносима. Њы сбежали в
Љвиннипак, но и это не помогло. ’уллу там было плохо. €ногда у него
становилось такое страшное лицо. Љак будто он ненавидел весь мир. € все же у
него было красивое лицо. џ пошла работать в богатый квартал. џ была кухаркой
в доме человека, нажившего богатство на страховании. Ќо и там тоже было
мерзко. Ћн хапал менЯ прЯмо на глазах у жены. ќто невероЯтно - прЯмо на
глазах жены. Ќо Я не могла уйти оттуда. Њне платили. „аже очень хорошо
платили. Џотом вдруг однажды умер какой-то Њариус „жоббард - и сказали, что
его убил ’улл. Љогда приехала полициЯ, ’улл был со мной. Ћни забрали его и
увезли. Ћн посмотрел на менЯ и сказал мне две вещи: «’ы слишком
красива длЯ всего этого». € еще: «“видимсЯ в Љвиннипаке».
Ќе знаю, действительно ли он его убил. Ќикогда его не спрашивала. ЉакаЯ
разница? ’ак или иначе, судьЯ решил, что это сделал он. Љогда его
приговорили, в газете напечатали статью. џ это хорошо помню, потому что
сбоку была заметка об огромном стеклЯнном дворце, который, точно уж и не
знаю где, - полностью сгорел предыдущей ночью. џ подумала тогда: он решил
сегоднЯ погибнуть в огне. ‘плошное дерьмо. ‘ ’уллом Я виделась несколько
раз. џ ездила к нему на каторгу. Ђ потом перестала. ќто был уже не он. Ћн
только и делал, что сидел и молча смотрел на менЯ. Ћн смотрел не отрываЯсь,
как загипнотизированный. “ него, у ’улла, были прекрасные глаза. Ќо когда он
так смотрел, мне было страшно. € больше Я не смогла вернутьсЯ. џ пыталась
найти его много раз в Љвиннипаке, но там его не бьыо. ‚се кончилось. ‚се в
самом деле кончилось. € вот тогда Я решила уехать. ‘ама не знаю, откуда у
менЯ взЯлись силы на это. Ќо однажды Я собрала чемодан и уехала. ‘ капитаном
Ђбеггом менЯ познакомила одна моЯ подруга. Ћн говорил, что по ту сторону
океана все совсем по-другому. € Я уехала. Ћтец мой ничего не сказал. Њать
только плакала. Ћдна …лена проводила менЯ до дороги. …лена - это
восьмилетнЯЯ девочка. «Џочему ты убегаешь?» - спросила она менЯ.
«Ќе знаю. Ќе знаю, …лена, почему Я убегаю. Ќо когда-нибудь Я пойму.
Џройдет много дней, и постепенно Я пойму». - «Ђ мне ты скажешь,
когда поймешь?» - «„а». џ скажу тебе. ѓде бы Я ни была,
даже если Я буду далеко-далеко, Я возьму ручку и лист бумаги, ручку и тысЯчу
листов бумаги, и напишу тебе, малышка, почему человек однажды решаетсЯ в
конце концов бежать. Ћбещаю.
ѓоворЯт, через три днЯ мы прибудем. …ще три минета, и Я буду по другую
сторону океана. ЌевероЯтно. Љто знает, что это за землЯ. Ќо Я все-таки верю,
что там менЯ ждет счастье. €ногда, когда Я только думаю об этом, менЯ
охватывает сумасшедшаЯ грусть. Џоди разберись в этом. џ видела многое в
своей жизни, но только две вещи вызывали во мне сильное желание и в то же
времЯ - сильный страх.
“лыбка ’улла, когда это был ’улл.
Ђ теперь - Ђмерика.

Last-modified: Sat, 11 Sep 2004 21:36:51 GMT
Ћцените этот текст: