„ональд Ѓартельми. Critique de la vie quotidienne

Ћцените этот текст:
„ональд Ѓартельми. Critique de la vie quotidienne

---------------------------------------------------------------
Donald Barthelme
OCR: Alexandr V. Rudenko 01.07.2001
---------------------------------------------------------------

Џока Я читал "Ѓюллетень сенсорных нарушений", ‚анда, моЯ бывшаЯ жена,
не отрывалась от "ќль". “ таких, как она, "ќль" только недовольство жизнью
распалЯет, еще бы, французский-то у нее был основным предметом в колледже, а
теперь вот возись с ребенком да в окно улицу разглЯдывай, и больше ничего. Ђ
уж верит она журнальчику этому дамскому ну просто во всем. ‚ычитала как-то
раз: "Femmes enceintes, ne mangez pas de bifteck cru! " - и длЯ нее это все
равно что приказ. Џока ребенка носила, насчет bifteck cru ни боже мой. …ще
"ќль" советует напускать на себЯ un petit air naif, как будто вы все еще
школьница, ну ‚анда и стараетсЯ. Ђ то все ко мне приставала с этими снимками
в четыре краски, на них какаЯ-то мельница в Ѓретани, и правда красиво ее
отреставрировали, внутри мебель сплошь от Ђрне џкобсена, Ярко-краснаЯ, и
всЯкие пластиковые штуки из Њилана, они оранжевые. "Une Maison Qui Capte la
Nature" написано. ‚ "ќль" тогда жутко много писали про Ђнну Љарину, тысЯчи
четыре статеек ей посвЯтили, так ‚анда кинозвезду эту даже чем-то стала
напоминать.
Ѓесцветные у нас с нею были вечера. ‚ечером весь мир кажетсЯ
бесцветным, если ты женат. „елать-то тебе нечего, вот и плетешьсЯ домой, а
там выпьешь - девЯть раз, больше ни-ни, - ну и на боковую.
ЏлюхаешьсЯ в свое любимое кресло, и чтобы все девЯть стаканчиков
стоЯли шеренгой на столике рЯдом, тут они, только протЯни руку, другой
рукой поглаживаешь ребенка по кругленькому животику - на завтрак поменьше
бы давать надо - да покачиваешьсЯ, если, как Я в ту пору, поставил у себЯ
кресло- качалку, и вдруг, очень может быть, нахлынет на тебЯ этаким облачком
неуловимым презрение - исправить: прозрение, - да-да, прозрение, что и тебе
кое-что досталось из призов, которые жизнь хранит на особом складе, куда
пускают одних только всем довольных, а уж тогда, можешь не сомневатьсЯ, в
отключившихсЯ твоих мозгах застучит, затрепыхаетсЯ, чтобы прочнее
угнездитьсЯ: так ведь плоды трудов-то твоих, они же вот, перед тобою, и чего
ты все печалилсЯ, мол, где они, плоды? Џосле чего, расчувствовавшись,
ободрившись, словно тебе открылась истина, тЯнешьсЯ рукой (не той, котораЯ
при стаканчиках) потрепать мальчишку по волосам, а он тебе, с одного взглЯда
сообразив, в каком ты благодушии: "Љупи лошадку, а? " - кстати, нормальное и
в общем-то законное желание, хотЯ, с другой стороны, оно ну уж никак не
вЯжетсЯ с умиротворенностью, такими стараниЯми тобою достигнутой к шести
вечера, и Ясно, что ни о чем подобном не может быть речи, и ты ему рЯвкаешь:
"Ќет! " - резко, категорически, еще хорошо, не укусил, - короче, никаких
лошадок, табу наложено раз и навсегда, бесповоротно. Ќо, замечаЯ, до чего у
него стоптаны башмаки - добитые мокасины оборванца из мультика, как же он в
них ходит? - представлЯешь самого себЯ черт знает сколько лет тому назад,
еще до Ѓольшой войны, и как тебе тоже хотелось лошадку, а вспомнив,
пытаешьсЯ унЯть нервы, опрокидываешь еще стакан (нынче, кажетсЯ, третий),
напускаешь на себЯ сосредоточенность (ты и весь день ходил такой серьезный,
сосредоточенный, все хотел сбить с толку врагов и, как щитом, защититьсЯ от
безразличиЯ друзей), а потом мЯгким голосом, ласково, этак с лукавинкой
даже, пробуешь втолковать ребенку, что животное, относЯщеесЯ к роду лошадей,
уж так оно устроено, предпочитает жить в степЯх да полЯх, где ему вольнаЯ
волЯ бродить, да пастись, да спариватьсЯ с другими красивыми лошадьми, это
же тебе не захламленнаЯ квартира в разваливающемсЯ кирпичном доме, ты сам
подумай, как ей тут будет скверно, в твоей квартире, или ты хочешь, чтобы
она мучилась у нас, лошадка несчастнаЯ, и тосковала, и валЯлась на нашей
двуспальной кровати, а она и наблевать запросто может или разозлитсЯ и
копытами по стене, по другой, дом так ходуном и ходит. Ђ ребенок,
догадавшись, к чему клонитсЯ дело, нетерпеливо перебивает тебЯ, машет
ручонкой своей крохотной: "џ не про то, Я совсем не про то", и выЯснЯетсЯ,
что и правда ты напрасно старалсЯ, мальчишка другого хочет, то есть чтобы у
него была лошадка, но держать ее будем в конюшне, в парке, вот как Ћтто. "Ђ
что, у Ћтто своЯ лошадка? " - с изумлением спрашиваешь ты, - этот Ћтто
учитсЯ с мальчишкой в одном классе, одногодки они, и на вид ну ничем он не
лучше моего малыша, вот разве с деньгами у него посвободнее, а мальчишка
кивает, да, родители купили Ћтто лошадку, и сам в слезы, да норовит, чтобы
ты увидел, как он ревет, - ну и родители, ни черта в голову не берут,
скорее бы на рынке спад началсЯ, да чтобы потом им уж и не поднЯтьсЯ, - а ты
сталкиваешь рыдающего своего сына с колен, не обращаЯ вниманиЯ на его
театральные всхлипы, ставишь его на пол, направлЯешьсЯ к жене, котораЯ всю
эту сцену пролежала, отвернувшись лицом к стене, и выражение у нее было, Я
точно знаю, такое же, как у свЯтой Љатерины ‘иенской, когда та обличала папу
ѓригориЯ за неподобающее роскошество его покоев в Ђвиньоне, вы бы сами
увидели, что Я не преувеличиваю, только увидеть ничего нельзЯ, она уткнулась
лицом в стену и даже не обернетсЯ, короче, направлЯешьсЯ к жене, а, между
прочим, времЯ коктейлей уже истекает и осталось всего два из девЯти
положенных (ты дал торжественный зарок, что до ужина девЯть и ни стаканом
больше, не то здоровьЯ совсем не останетсЯ), да, так, стало быть, ты к ней
подходишь и самым невозмутимым тоном осведомлЯешьсЯ, что там у нас на ужин и
с какой радости она, блЯдь, спустила на менЯ это вопЯщее чудовище. Ќу и
она, с королевской выдержкой сохранЯЯ свой air naif, а заодно не упустив
случаЯ продемонстрировать, какие у нее красивые ноги - и тебе бы перепало,
если бы хорошо себЯ вел, - размеренным шагом удалЯетсЯ из гостиной на кухню,
где вываливает на пол весь наш ужин, так что, заглЯнув за порцией льда из
холодильника, начинаешь выписывать пируэты, скользЯ по свиным отбивным с
sauce diable, вылившимсЯ из датской нержавеющей кастрюльки, а также по
патиссонам в маринаде "‹уис Њартини" с добавкой горных трав. € поскольку
таким вот оказалсЯ приготовленный длЯ тебЯ приз, свой счастливый час ты
решаешь увенчать тем, что нарушаешь собственное железное правило, переступив
через сей закон превыше всех законов и выпив одиннадцать вместо тех скромных
девЯти, коими томленье вечеров ты приглушить пыталсЯ, когда в камине
теплилсЯ огонь, а ветер за окном металсЯ и пр. ’олько вот какое дело: открыв
холодильник, убеждаешьсЯ, что эта сука, которой дела ни до чего нет, забыла
залить воду и льда нет ни кубика, как хочешь, так и пей десЯтую и
одиннадцатую тоже. “верившись, что так оно все и есть, ты испытываешь
соблазн послать все это к свиньЯм, и свой дом замечательный, и остальное, а
вечер провести в борделе, там, по крайней мере, к тебе проЯвЯт внимание, и
никто не станет выклЯнчивать лошадку, и не придетсЯ прыгать через отбивные,
плавающие на полу в лужах sauce diable. „а, опЯть незадача, суешь руку в
карман, и оказываетсЯ, у тебЯ всего три доллара, даже за вход заплатить не
хватит, а по карточке там счет не выписывают, так что идеЯ отправитьсЯ в
бордель летит к чертЯм. ‚от так и приходитсЯ смиритьсЯ, а жаль, ведь не
заиграет шаловливый румЯнец на скукоженной щеке, и отмерЯешь длЯ коктейлЯ
свой сверхлимитный виски безо льда, который ты кое-как заменил, плеснув в
бокал холодной воды, и возвращаешьсЯ в комнату, именующуюсЯ жилой, и
думаешь: ну и ладно, поживу тут еще какое-то времЯ, не стану бунтовать
против обстоЯтельств, ведь много есть таких, кому еще намного хуже моего
достаетсЯ, те, кому неудачно сделали трепанацию черепа, и девушки, которых
не позвали на сексуальную революцию, и свЯщенники, которые все еще в
облачении. € вообще, сейчас всего семь тридцать.
Љак-то в отеле, где мы с ‚андой проводили выходные, нам досталась ужас
до чего узкаЯ кровать, а тут еще в нее залез мальчишка.
Њы ему говорим: "“ж если ты хочешь к нам в постель, хоть и без тебЯ
тесно, ложись в ногах". Ђ он: "Ќе хочу, - говорит, - спать между вашими
ногами". - "—то тут такого? - спрашиваем. - Ќоги не кусаютсЯ же". - "‚ы ими
дрыгаете, - отвечает мальчишка, - как ночь, так вы сразу дрыгать ногами". -
"Ќу вот что, - говорим мы, - или ты будешь спать в ногах, или на полу.
‚ыбирай". - "Ђ почему мне нельзЯ на подушке, как все? " - "Џотому что ты
маленький", - объЯснЯем мы, и ребенок наш захныкал и сдалсЯ, понЯл, что спор
исчерпан, вынесен вердикт, так что никакие аргументы больше не будут
приниматьсЯ во внимание. ’олько от своего он все-таки не отступил, взЯл да
написал нам на постель, как раз в ногах. "—ерт бы тебЯ подрал! -
откомментировал Я, не подыскав ничего более подходЯщего по этому случаю. -
’ы что же с постелью сделал, паршивец? " - "Ќе мог больше терпеть, -
оправдываетсЯ он. - ‘амо прыснуло". - "Ћй, а Я клеенку дома забыла", -
вздыхает ‚анда. Ќу Я и говорю тогда: "Џровалились бы вы все! Ѓудет
когда-нибудь конец этой семейной жизни"?
€ обращаюсь к мальчишке, а он мне отвечает, и дело-то ну полнаЯ
чепуха, а напрЯг у нас такой, что слон не выдержит.
"€ди лицо вымой, - говорю. - —умазый, смотреть противно". - "Ќичего не
чумазый", - мальчишка говорит. "Ќет, - говорю, - чумазый. € длЯ твоего
сведениЯ, грЯзь к человеку пристает в девЯти местах, хочешь назову в каких".
- "ќто из-за теста, - объЯснЯет он. - Њы из теста маски лепили, как с
мертвых снимают". - "€з-за теста! - всплеснул Я руками, содрогнувшись при
одной мысли, сколько они извели муки и воды, да еще, конечно, и бумаги на
такое прелестное развлечение. - Џосмертные маски! - все не мог Я
успокоитьсЯ. - „а что ты знаешь про смерть? " € слышу от мальчишки: "‘мерть
означает конец мира длЯ личности, которую смерть постигла. ѓлаза ничего
больше не видЯт, - говорит, - и значит, мир кончилсЯ". ‚едь верно. ’ут не
поспоришь. € Я предпочел вернутьсЯ к главному делу. "Ћтец велит тебе вымыть
лицо", - сказал Я, говорЯ о себе не впрЯмую, а отвлеченно, потому что это
придавало мне больше уверенности. "‡наю, - отвечает он, - ты всегда так
говоришь". - "Ђ где они, твои маски? " - "‘охнут, - говорит мальчишка, - на
теплораторе" (это он так радиатор называет). Ќу, пошел Я к этому радиатору,
посмотрел. ’ак и есть, четыре крохотные маски. Ћдна - моего сына, остальные
- его друзей, и все улыбающиесЯ. "’ебЯ кто научил их делать? " - спрашиваю,
а он мне: "‚ школе научили". џ про себЯ обругал эту школу на чем свет.
ЏоинтересовалсЯ: "€ что ты с ними собираешьсЯ делать? " - надо же показать,
что его затеи мне небезразличны. "Њожет, по стенам развесим? " - предложил
мальчишка. "‹адно, развесим, а почему нет? " Ћн говорит - а вид хитрющий
такой: "‚ напоминанье, что все помрем". ’ут Я его спрашиваю, зачем все маски
улыбаютсЯ: "ќто нарочно так сделано? " •мыкнул только да губы скривил,
этакаЯ ухмылочка, прЯмо мороз по коже. "џ же тебЯ спрашиваю, зачем
ухмылЯютсЯ? " - от этой их ухмылки у менЯ страх в сердце, а там и без того
страха хватает. "‘ам поймешь", - говорит ребенок и грЯзным своим пальцем
тычет прЯмо в маски, проверЯет, высохли или нет. "‘ам пойму? - воскликнул Я.
- ќто что еще такое - сам пойму? " - "Ђга, и пожалеешь", - отвечает и
смотрит на себЯ в зеркало, тоже с жалостью. ’олько Я его опередил, Я уже
жалеть начал. "—то значит пожалеешь? - заорал Я. - „а Я всю жизнь только и
жалею! " - "€ есть с чего", - говорит он, а выражение у него уже не жалости,
мудрое у него на лице выражение. Ѓоюсь признатьсЯ, дальше имело место
физическое насилие над мальчишкой. Ќе буду про это, мне стыдно.
"“ тебЯ в запасе семь лет", - говорю Я ‚анде. "Љакие еще семь лет? " -
спрашивает она. "’е семь лет, на которые ты менЯ переживешь, согласно
статистике. € это будут полностью твои годы, можешь с ними делать все что
захочетсЯ. ‡а все эти семь лет, обещаю, ты не услышишь от менЯ ни слова
критики, ни упрека". - "„ожить бы поскорее", - говорит.
Џомню, какаЯ ‚анда утром. џ утром "’аймс" читаю, а она проходит сзади и
уже со вздохами, хоть полминуты не прошло как поднЯлась. Ќочью Я пил, и моЯ
враждебность вырывалась из своего укрытиЯ, словно призрак, которому
вставили реактивный мотор. Љогда мы играли в шашки, Я на нее так тЯжело
смотрел, что она, бывало, забудет через три полЯ перескочить и поставить
дамку.
Џомню, как Я чинил мальчишке велосипед. “достоилсЯ похвал у семейного
очага. Љакой Я добрый, вот таким и должен быть отец. ‚елосипед был
дешевенький, за 29. 95 или что-то в этом роде, и седло на нем болталось,
мамаша как-то ЯвлЯетсЯ из парка в Ярости, дескать, ребенок страдает, а все
из-за того, что Я палец о палец не желаю ударить, ну насчет седла. "„авай
сюда, - говорю, - сейчас сделаем". Џошел в магазинчик, купил кусок трубы
полтора дюйма на два, подложил под седло, чтобы не съезжало вниз. Џотом
шурупами прикрепил гибкую металлическую скобу дюймов восемь длиной от
сиденьЯ к раме. ’еперь седло и в стороны не уходило. Џросто чудеса
находчивости. ‚ тот вечер все со мною были такие обходительные, любЯщие
такие. ђебенок девЯть моих стаканчиков притащил, умничка такой, поставил на
столик у кресла и своей игрушечной рейкой выровнЯл, так что получилась
прЯмаЯ - не придерешьсЯ. "‘пасибо, - говорю, - спасибо". € мы все улыбаемсЯ
друг другу, все улыбаемсЯ, как будто вздумали соревноватьсЯ, у кого улыбка
продержитсЯ дольше.
џ к ребенку в интернат однажды наведалсЯ. Џапаш туда пускают по
очереди, один папаша каждый день. ‘идел на стульчике, вокруг дети бегают,
занимаютсЯ спортом. Џринесли мне какой-то маленький пирожок. Ђ потом совсем
крохотулЯ со мной рЯдом уселась. ѓоворит, у нее папа живет в Ђнглии. Ћна к
нему ездила, у него по всей квартире ползают тараканы. € мне захотелось
взЯть ее к себе домой.
Џосле того как мы разъехались, пережив то, что называют состоЯнием
несовместимости, ‚анда посетила менЯ в моем холостЯцком жилище. Њы пили, и
все с тостами. "„авай за ребенка", - предложил Я. ‚анда поднЯла стакан. "Ђ
теперь за успех твоих замыслов", - сказала она, и Я был польщен. Љак,
однако, мило с ее стороны. џ поднЯл свой стаканчик. "‡а нашу страну! " -
говорю. € мы выпили. ’ут ‚анда свой тост предлагает: "‡а брошенных жен". -
"Џонимаешь, - замЯлсЯ Я, - так уж и за брошенных... " - "Ќу хорошо, -
говорит, - за покинутых. ‡а вытесненных, высаженных с судна на берег, за
тех, от которых отреклись", - гнет свое она. "Њы, - возражаю,
- вроде как вместе решали, что лучше разъехатьсЯ". - "Ђ когда приходили
гости, - говорит она, - ты менЯ вечно заставлЯл торчать на кухне". џ в
ответ: "„умал, тебе на кухне нравитсЯ. ’ы же менЯ всегда с кухни этой
чертовой прочь гнала". - "Ђ еще ты не захотел за пластинку платить, когда
выЯснилось, что мне надо исправлЯть прикус". - "Ђ ты о чем думала? ‘емь лет
просидела у окна палец в рот, а теперь пожалуйста - прикус". - "€ карточку
от менЯ спрЯтал, когда мне понадобилось купить новое платье". - "’ы и в
старом была хороша, - отвечаю, - тем более если пару заплаток с умом
поставить". - "Џомнишь, - говорит, - нас с тобой в аргентинское посольство
пригласили, так ты менЯ заставил надеть шоферскую кепку, припарковатьсЯ и с
водилами битый час на улице проторчать, пока ты там беседовал с
посланником". - "’ы же по-испански ни бум-бум", - объЯснЯю Я. "„а, -
вздыхает, - не самый удачный у нас вышел брак, совсем не самый удачный". -
"‡наешь, - сообщаю Я ей, - по данным переписи населениЯ, число одиноких за
последние десЯть лет выросло на шестьдесЯт процентов. Њожет, мы с тобой
просто попали в струю". Ќо ее это как-то не очень утешило. "‡а ребенка", -
поднЯл Я стаканчик, а она: "“же пили". - "Ќу тогда за мать ребенка", и тут
она откликнулась - вот за это давай. Џо правде сказать, к этой минуте мы уже
малость набрались. "‘лушай-ка, - говорю Я, - может, каждый раз вставать
необЯзательно? " - "‘лава богу! " - и тут же на стул плюхнулась. Ђ Я
разглЯдываю ее и все хочу понЯть, остались хоть следы какие-нибудь того,
что Я в ней поначалу находил. ‘леды остались, но одни следы, ничего больше.
ђеликты. Ќамеки какие-то на тайну, прежде неприкосновенную, только теперь
уж тайну эту ни за что не восстановить. "„умаешь, Я не догадываюсь, чем ты
занЯт? - спрашивает. - „огадалась. “ тебЯ тур по развалинам". - "Џерестань,
- отвечаю Я. - ’ы еще ничего, в общем и целом". - "Ђх в общем и целом! - и
раз из-за пазухи здоровенный пистолет, такими только лошадей пристреливать.
- „авай за мертвых", - предложила, а пистолетом так и вертит в воздухе, так
и вертит, все не может успокоитьсЯ. Ќу выпил Я, только со сложным чувством
- кого это она имеет в виду? "‡а свЯщенных мертвецов! - уточнЯет, и видно,
как она сама себе нравитсЯ. - ‡а всеми любимых, всеми ценимых, всеми
вспоминаемых, всеми навещаемых, чтобы из гробов не выпрыгнули". € опЯть
- раз за пистолет, это чтобы Я при случае тоже не выпрыгнул, что ли?
‘твол так и ходит, то в правый висок нацеливаетсЯ, то в левый, и хоть
наводка там, помнитсЯ, была примитивнаЯ, зато калибр - крупнее не
требуетсЯ. ѓрохнуло так, что оглохнуть можно, и пулЯ вдребезги разнесла
бутылку "„ж. энд Ѓ. " на каминной полке. Ћна рыдает, квартира насквозь
провонЯла виски. џ вызвал длЯ нее такси.
‘ейчас ‚анде, мне кажетсЯ, намного лучше. Ћна в Ќантере, штудирует
марксистскую социологию, учитсЯ у ‹ефебра (он автор книги "Critique de la
Vie Quotidienne", вот нахал). ђебенок наш в экспериментальном интернате длЯ
детей, чьи родители студенты, там, насколько Я понЯл, все делаетсЯ
по-научному, как велел ЏьЯже. Ђ у менЯ полный порЯдок насчет "„ж. энд Ѓ. ".
ЉомпаниЯ производит "„ж. энд Ѓ. " Ящик за Ящиком, год за годом, и
непосредственной угрозы сокращениЯ производства, мне говорили, нет.
Last-modified: Sun, 01 Jul 2001 18:52:08 GMT
Ћцените этот текст: