х
делах.
     Њануэль встает и прижимаетсЯ  бровью  к  наблюдательному  глазку.  Ќочь
своей сероватой чернотой, усеЯнной мелкими светлыми пЯтнышками,  походит  на
старую копировальную бумагу. ‘веркают лишь  самые  крупные  звезды,  на  юге
огнем полыхает Љанопус. Џод ним - едва заметнаЯ красноватаЯ точка, у которой
навернЯка нет названиЯ на карте неба и которую ЊариЯ нарекла в  честь  своей
покойной матери - ќннис.
     "Ћна глЯдит на вас!" - сказала ЊариЯ как-то вечером.
     ‘юсюканье? Ќа первый взглЯд, да. Џоначалу это его раздражало. Џотом  он
изменил свое мнение. ’еперь ему даже  необходимо  слышать  от  нее  подобные
вещи. ’еперь он мог бы ответить "да" на вопрос, который задала ему ЊариЯ при
выходе из больницы:
     "‚ы способны забыть о сенаторе? „лЯ менЯ это важно".
     ‚ тот день на ней было серое платье с темно-красным поЯсом,  воротником
и манжетами. ЋпираЯсь  на  две  палки,  она  толчками  двигала  перед  собой
толстую, закованную в гипс ногу, испещренную синими, черными,  зелеными  или
красными надписЯми, - это ее друзьЯ поставили на гипсе свои имена.
     "„а, Я рыжаЯ, - объЯвила  она,  заметив,  что  Њануэль  смотрит  на  ее
волосы, - потому что мама у менЯ  была  ирландка!  ќтим  объЯснЯетсЯ  и  все
остальное..."
     Ќи отец, ни мачеха не приехали  взЯть  ее  из  больницы,  и  этим  тоже
кое-что объЯснЯлось. ‡ато Њануэль был рЯдом, сознательно пропускаЯ ради  нее
заседаниЯ сената и уже понимаЯ, что  на  сей  раз  речь  идет  не  о  легкой
интрижке; да и ЊариЯ тоже прекрасно это понимала -  недаром  пЯтью  минутами
позже, сидЯ в той самой машине, колесо которой проехало по ее ноге и котораЯ
сейчас везла ее домой, она звонким голосом,  поЯвлЯющимсЯ  у  нее  всегда  в
минуты волнениЯ, признаетсЯ:
     "‚ы должны отдавать себе отчет в том, что с нами  происходит,  Њануэль:
ведь у нас нет ничего общего, кроме желаниЯ быть вместе".
     Ќичего общего? ќто еще неизвестно. ЋбездоленнаЯ юность, жажда  реванша,
тЯга к партнеру,  уважение  к  его  способностЯм  в  сочетании  с  некоторым
презрением к его интересам - такое сродство не сбросишь со счетов.  ‘хожесть
характера, схожесть устройства - так стыкуютсЯ и люди, и вагоны,  независимо
от того, что они в себе содержат; важно лишь,  каким  силам  подчинЯетсЯ  их
страсть, их движение.
     „а, _движение_ - именно ему они оба пытались  поначалу  сопротивлЯтьсЯ.
ЏрЯмота Њарии почти граничила с дерзостью. €меЯ возможность  более  свободно
распорЯжатьсЯ своим временем, она не баловала ЊануэлЯ частыми свиданиЯми. Ќо
и не отталкивала его совсем. Љогда же они встречались, неизменно была с  ним
весела, улыбчива, но безжалостна.
     "Џослушайте, Њануэль, вы же социалист и атеист. Ђ Я  верю  в  бога,  и,
имейте в виду,  не  просто  длЯ  приличиЯ:  без  свЯтой  воды  Я  как  рыба,
выброшеннаЯ на сушу".
 
                                   * * * 
 
     Њануэль снова вытЯгиваетсЯ на матрасе. Џолюбить  женщину,  чьи  взглЯды
ему так чужды, - вот уж никогда бы не поверил,  что  способен  на  это.  ’ем
более сейчас! Љогда сподвижники ЊануэлЯ впервые, еще  в  рамках  законности,
подверглись  нападению,  церковь,  церковь  Њарии,  хранившаЯ  до  той  поры
молчание, тут же вполне определенно высказалась против  них.  ‚ременами  ему
казалось, что он - перебежчик, переметнувшийсЯ  в  лагерь  Њарии;  потом  он
начинал уверЯть себЯ, что перебежчиком станет когда-нибудь она - сбросит это
свое серое платье, а вместе с ним и свои убеждениЯ. "Љто менЯ  любит,  пусть
следует за мной!" ќто провозглашает всЯкаЯ истина, и та, что будет высказана
позже других, возьмет над девушкой верх.
     Њануэль поворачиваетсЯ на левый бок,  потому  что  стоит  ему  полежать
несколько минут на правом, как дает о себе знать  болеваЯ  точка  -  видимо,
разыгралсЯ колит, - на что он вот уже которую неделю не  обращает  вниманиЯ.
Џочему он не порвал с Њарией? Ќа  этот  вопрос  трудно  ответить,  но  самое
поразительное, конечно, то, что как раз в бидонвилле ‘ан-•уана,  где  ЊариЯ,
так сказать, на его территории нанесла ему удар, она победила. ‚ тот день на
ней было это же  серое  платье  с  темно-красной  отделкой.  Њануэль  шел  с
митинга, который он проводил под открытым небом, шел в  окружении  одетых  в
отрепьЯ детишек; они с трудом пробирались  по  усеЯнной  отбросами,  грЯзной
дороге, и вдруг на пороге одной из хибар, собранных из латаного-перелатаного
толЯ, фанеры и картона, с куском прозрачного пластика вместо окна и  дверью,
сооруженной из рекламного плаката, прославлЯющего вверх  ногами  достоинства
"Њацусита электрик индастриал", поЯвилась она.
     - ЊариЯ! - завопили дети, тут же окружив ее двойным кольцом лохмотьев и
улыбок.
     - ЊариЯ! —то вы здесь делаете? - глухо произнес Њануэль не без  чувства
уважениЯ и одновременно злости.
     Ќетрудно было догадатьсЯ, что делала ЊариЯ в  той  хибаре,  откуда  она
вышла,  перекинув  через  руку  сложенный  передник,  со  значком   "Њарта",
приколотым к груди,  и  что  вообще  она  делала  тут,  в  бидонвилле,  где,
казалось, все детишки знали ее; это сразу же объЯснЯло,  почему  без  всЯких
причин, даже не ссылаЯсь на семейные обстоЯтельства, она вот уже два  месЯца
отказывалась проводить с ним вечера и в будни и в воскресеньЯ,  которые  он,
несмотрЯ ни на что, умудрЯлсЯ высвобождать длЯ нее. Ќа ее лице  промелькнула
досада, но это все равно ничего не менЯло.  ‚тайне  от  всех  она  оказывала
помощь ближнему под флагом благотворительного общества,  которое  -  увы!  -
вовсе не стремилось способствовать осознанию этим  ближним  своих  прав.  Ќо
ЊариЯ была не из тех, кто стоит и молчит.
     - Џростите, что Я не пошла вас послушать, - сказала она. -  Њы  с  вами
работаем с одним контингентом, разница лишь в том, что мне приходитсЯ ходить
из дома в дом. “ менЯ тут шестеро  детишек,  и  мать  ждет  седьмого...  ‚ы,
наверное, едете в город?
     Ћна взЯла ЊануэлЯ под руку, и,  только  когда  они  отошли  подальше  и
остались одни, он осмелилсЯ на ответное нападение:
     - Ќасколько Я  понимаю,  здесь  вы  добровольно  занимаетесь  тем,  что
отказались делать в семье ваших родителей.
     - „обровольно - это значит без принуждениЯ, - уточнила ЊариЯ.
     €, чуть сильнее опираЯсь на его  руку,  чтобы  заставить  ЊануэлЯ  идти
помедленнее, она проговорила, быть может излишне чеканЯ слова:
     - € прошу вас, не произносите по этому поводу речей. ‚ы сейчас скажете,
что, проЯвлЯЯ от случаЯ  к  случаю  благотворительность,  справедливости  не
добьешьсЯ.  „а,  Я  оказываю  помощь  людЯм.  Ќу   и   что?   —то   в   этом
предосудительного?
     - Ќичего, - ответил Њануэль, - однако нашлись верующие, которые понЯли,
что трудитьсЯ во имЯ жизни небесной немного эгоистично и что на  этой  земле
надо, пожалуй, не только помогать ближнему, но и вытаскивать людей из ада. Љ
сожалению, вы не отдаете себе отчета в том, что демоны -  это  те  же  люди,
только определенной породы...
     - Љороче говорЯ, - прервала его ЊариЯ, - вы отметаете мои  доводы  лишь
потому, что они не совпадают с вашими... ‚ы чувствуете сейчас, что  Я  очень
далека от вас, и это вам не нравитсЯ.
     - ‚ерно, - призналсЯ Њануэль. - …сли бы вы были моей женой, мне было бы
легче.
 
                                   * * * 
 
     …му показалось, будто он снова лег, на самом же деле он все стоит возле
лестницы, не решаЯсь нажать на кнопку. Њотор работает почти бесшумно, совсем
как у холодильника, но не  хочетсЯ  раньше  времени  будить  Њарию.  ’юрьма,
ссылка, неизвестность, подстерегающаЯ  его  опасность,  котораЯ  может  ныне
разделить их стеной куда более неодолимой, чем разное мировоззрение,  -  все
это он перенес бы легче, если бы...
     ђазве она уже не дала согласиЯ? "Њы  последуем  их  примеру,  когда  вы
захотите,  Њануэль..."  Ѓыла  же  написана  эта  фраза  поперек  карточки  с
приглашением на свадьбу ее сестры. Џравда, если необходим  свЯщенник,  лучше
уж сразу пригласить на свадьбу хунту! „а разве может любовь ждать, когда  за
дверью бродит смерть? Џусть ЊариЯ наконец решает! Ќужно только нажать на эту
кнопку. “ лестницы всего двенадцать ступеней, потом налево  по  коридору,  и
там еще восемь шагов. Џотом он толкнет дверь. € скажет...
     ™елчок. ђаздаетсЯ жужжание мотора. Ќо Њануэль может поклЯстьсЯ:  он  не
дотрагивалсЯ до кнопки. ђука его по-прежнему лежит в кармане пижамы - пижамы
Ћливье, слишком большой длЯ него, с подвернутыми штанинами и рукавами.
     Њотор  жужжит,  лестница  опускаетсЯ,  и  в  постепенно   расширЯющеесЯ
отверстие проникает тусклый голубоватый свет - не  от  плафона,  а  от  бра,
висЯщего  в  глубине  коридора  -  там,  где  он  заворачивает   к   ванной.
ђаскладываетсЯ лестница за двадцать  секунд.  ‚начале  возникает  кубистскаЯ
картина:  две  плоскости,  бегущие  к  третьей,  и  между  ними   -   темные
треугольники. ‡атем она  становитсЯ  сюрреалистической:  в  рамке  отверстиЯ
поЯвлЯетсЯ голова, потом плечи и длиннющаЯ  ночнаЯ  рубашка  с  буквой  "‘",
вышитой на груди, - она ниспадает до самой земли,  оставлЯЯ  открытыми  лишь
пальцы  с  бледно-розовыми  ногтЯми,  возле  которых  опускаетсЯ   последнЯЯ
ступенька.  Ћбычно,  как  только  лестница  достигает  земли,  в  механизме,
работающем беззвучно, раздаетсЯ  легкое  металлическое  дребезжание.  ‚от  и
теперь, вернаЯ себе, металлически задребезжала деталь.
     - ‚ы спуститесь? - спрашивает ЊариЯ.
     - ‚ы подниметесь? - спрашивает Њануэль.
 
                                   * * * 
 
     ‚сю ночь люк остаетсЯ распахнутым, и сделано это  вовсе  не  на  случай
тревоги - о нем просто забыли.
     Њануэль спустилсЯ к Њарии, взЯл ее на руки, отнес в комнату длЯ гостей.
…сли у него чуть и подгибались ноги, то не от тЯжести,  а  от  волнениЯ,  от
воспоминаний о "Њарте" из благотворительного общества.  Ќаивность  иной  раз
проЯвлЯетсЯ совсем неожиданно, а по простоте и открытости  Њануэлю  было  до
Њарии далеко. Ћна никогда не принадлежала к тем девушкам,  которые  уступают
постепенно - долго ходЯт с мальчиками, взЯвшись  за  руки,  потом  позволЯют
расстегнуть пуговицы на кофточке и в конце концов сдаютсЯ.  Ќо  недружелюбие
судьбы подстегивает решимость.  ‚озле  кровати  ЊариЯ  выпрЯмлЯетсЯ  и  чуть
приподнимает плечи, круглЯщиесЯ под узкими бретельками, что  держат  широкий
батистовый колокол, внутри которого спрЯтано ее тело.
     - Ѓрат ‹оренцо не ЯвилсЯ на свидание...  -  шепчет  она.  -  Ќичего  не
поделаешь: обойдемсЯ без него. џ дарю вам то, в  чем  не  могу  больше  себе
отказывать.
     •отЯ в ее тоне нет ни капли  торжественности,  сравнение  с  веронскими
влюбленными, к которому она прибегает  уже  во  второй  раз,  и  обручальное
кольцо сестры, по-прежнему надетое на палец, говорЯт о том, что длЯ нее  это
сакраментальнаЯ ночь. Ћна быстро сдергивает через голову длинную рубашку,  и
та падает на пол, а вслед за ней  падает  пижама  ЊануэлЯ,  тесемку  которой
ЊариЯ развЯзывает сама. ЋбнаженнаЯ девушка стоит и  смотрит  на  обнаженного
мужчину.
     € оба улыбаютсЯ, открываЯ друг друга:  он  -  обнаружив,  что  она  так
чудесно, так женственно сложена, она - видЯ перед собой этого  мускулистого,
волосатого зверЯ. Ќаивность берет в них верх, они перестают смущатьсЯ: он  -
своей боевой оснащенности, она - того, что сдает оборону и  готова  крикнуть
осаждающим: "„вери города открыты!" € тем не менее обоим не хватает слов, не
хватает раскованности движений, и ЊариЯ первой опускаетсЯ  на  постель.  ‚от
они уже лежат рЯдом. ‚от поворачиваютсЯ друг  к  другу.  €  Ђдам  и  …ва,  в
который уже раз, свершают то, что им предопределено. Џервое  "ты"  рождаетсЯ
на устах Њарии:
     - ’ы делаешь мне больно.
     Ћна больше не повторит  этого.  ‹юди  неверно  судЯт  о  природе  огнЯ,
который хранЯт весталки: он горит в них самих. Ѓлагодать нисходит на  Њарию,
почти мгновенно; она из стороны в сторону  вертит  головой  на  подушке,  до
конца используЯ тот редкий дар, которым с первого же раза природа одарила ее
в любви; наслаждение властно заполнЯет все ее существо, и в этом хорале  длЯ
двух голосов голос Њарии звучит на диво полнозвучно.
     - „овольно! - наконец говорит она.
     ‚ жизни каждой женщины бывает час, когда  она  предстает  в  виде  maja
desnuda {Њахи обнаженной (исп.).} и редко  выглЯдит  идеальной,  и  Њануэль,
очнувшись, еще раз оглЯдывает это крепко  сбитое,  покрытое  веснушками,  но
поразительно  юное  тело,  не  отмеченное  ни  складками,   ни   жиром,   ни
воспоминаниЯми. Џотом взглЯд ЊануэлЯ добираетсЯ до  лица,  где  блестЯт  два
зеленых глаза и влажные губы,  чуть  приоткрытые  над  полоской  белоснежных
мелких зубов. ‚олосы солнечным ореолом разметались, рассыпались, лучатсЯ  на
подушке, озарЯЯ всю комнату. € обоих захлестывает  волна  нового  чувства  -
волна нежности.
 
        XIV 
 
     Ћливье, как и каждое утро, встал рано, чтобы успеть закинуть  удочки  с
первыми  лучами  солнца.  ‚ернулсЯ  он   с   пустыми   руками,   но   сильно
проголодавшись. ‚ доме все еще спали. Џоложив спиннинг и сачок, который  так
и не коснулсЯ воды, он облокотилсЯ на  балюстраду  галереи,  построенной  из
грубо обструганных стволов.
     - ‘ельма! - тихо позвал он.
     ‘теклЯннаЯ дверь, выходившаЯ на террасу, была наполовину отворена, но в
комнате шевелилсЯ лишь кусок занавески  с  бахромой.  †аль!  Џрирода  иногда
подтрунивает над нами. € Ћливье пожалел, что не взЯл с  собой  фотоаппарата.
Љогда-то скопление грозовых туч в небе над  Љореей,  отдаленно  напоминавшее
скорбЯщего •риста, принесло целое состоЯние одному  фотографу:  американские
журналы просто передрались из-за снимка. Ђ сейчас,  прЯмо  напротив  Ћливье,
поднималсЯ огромный красный диск, перепоЯсанный по центру длинным,  идеально
белым облачком. „иск этот был словно бы насажен на верхушку кипариса, и  все
в  целом  представлЯло  собой  великолепное  панно  запрещенной  здесь  ныне
символики! ‘олнце и хунта, точно сговорившись, перечеркивали восток.
     - ‘ельма! - чуть громче позвал Ћливье.
     ‡апрокинув голову, слегка сожалеЯ о том, что вот уже три днЯ из  города
нет вестей, не решаЯсь признатьсЯ себе  самому,  что  патрон,  должно  быть,
столкнулсЯ с серьезными  трудностЯми,  Ћливье  смотрел  на  синюю  чашу,  по
которой плыли другие облака - белые комочки с золотистыми краЯми, с  темными
пЯтнами, похожие на картофелины, с которых ветер снимает кожуру. ‚от и  все,
что осталось от вчерашней пелены туч, пролившихсЯ ночным дождем,  о  котором
можно судить по сверкающим листьЯм, по темнеющей гальке да по светлым пЯтнам
сухой земли под деревьЯми, где голуби раскручивают свои нескончаемые рулады.
„аже  над  озером  стлалась  дымка,  словно  тонкое   шерстЯное   покрывало,
прорезанное остриЯми тростников,  из-под  которого  взлетали  наискось  стаи
розовоклювых  уток.  Ѓыло  еще  прохладно.   “треннЯЯ   хрусткость   воздуха
взламывалась  криком  птиц,  прорежалась  зелеными  Яблоками,  висевшими  на
деревьЯх.
     - ‘ельма!
     Ќа  сей  раз  в  ответ  прозвучало  счастливое  мурлыканье  только  что
проснувшейсЯ женщины. € почти тотчас на  пороге  поЯвилась  тень  в  лиловой
ночной рубашке, из которой торчали две покрытые гусиной кожей голые руки.
     - ‚ик еще спит, - сообщила ‘ельма,  облокачиваЯсь  на  перила  рЯдом  с
Ћливье. - Ќу и хорошо. Ђ то ему уже не с кем играть.
     - Ћни боЯтсЯ, - отозвалсЯ Ћливье.
     ‘ам пейзаж подтверждал это. …сли вид со стороны озера напоминал  Љанаду
с ее затерЯнными среди деревьев шале из грубо обструганной  ели  и  сохранЯл
свою  первозданную  прелесть  длЯ  туриста,  которому  посчастливилось  сюда
забрести, то со стороны деревни все точно вымерло.  ѓосподин  Њерсье  охотно
предоставлЯл сотрудникам свой  "сарай",  и  ‹егарно  хорошо  знали  соседнее
селение с его дымными домишками и полуголой, говорливой, легко  приручаемой,
даже порою назойливой детворой. Љогда ‹егарно впервые приехали сюда два года
назад, в деревне был праздник. ’олько что разделили землю большого  поместьЯ
по соседству, и крестьЯне, забыв прежние ссоры и дрЯзги, не обращаЯ вниманиЯ
на мелкие подлости бывшего хозЯина, уже, казалось,  плотно  обосновались  на
собственной земле, уже вросли в нее, как свечи в торт.
     ’еперь ничего этого не было и в помине. Њощный трактор вспахивал  поле,
ничуть не заботЯсь о том, где чей участок; границу между  ними  окончательно
стирала втораЯ машина, снабженнаЯ  многолемешным  плугом,  который  проводил
километровые борозды. “правлЯющий объезжал полЯ на серой в  Яблоках  лошади;
его сопровождали два пеших помощника  с  охотничьими  ружьЯми  через  плечо.
Ќеопределенного возраста женщина с обвислой  грудью  искоса  поглЯдывала  на
них, склонившись над  мотыгой.  —уть  дальше  с  десЯток  занЯтых  прополкой
крестьЯн при приближении начальства немедленно застывали,  наклонЯЯ  в  знак
приветствиЯ голову.
     - —то стало с Ђгапито? - прошептала ‘ельма. - ’ы видел? …го дом сгорел.
     €з тридцати глинобитных  домишек  деревни  по  меньшей  мере  три  были
совершенно разрушены, и на их месте торчали  лишь  обгорелые  остатки  стен.
…стественно, лучше было не спрашивать, что сталось с  их  обитателЯми,  и  в
особенности с Ђгапито - душой местного кооператива.
     - „а, кстати, - вновь заговорила ‘ельма, - через пЯть минут после того,
как ты ушел на рыбалку, звонил ќрик. ‘квозь сон  Я  смутно  понЯла,  что  мы
можем вернутьсЯ, но что патрон просит тебЯ зайти к нему,  прежде  чем  ехать
домой.
     - Ќу что ж, давай собирать чемоданы, - отозвалсЯ  Ћливье.  -  ‹учше  не
тЯнуть времЯ, а то наши друзьЯ, уж верно,  зубами  щелкают  от  голода.  ’ы,
разумеетсЯ, позвонишь Њарии и  предупредишь  ее  о  возвращении  хозЯев.  Ќе
хотелось бы, чтобы по приезде мы наткнулись  на  сенатора...  -  и  прикусил
Язык.
     - Min sockerdocka! {‘ладенький мой!  (швед.).}  -  воскликнула  ‘ельма.
„огадываЯсь, что это ласковое обращение относитсЯ не к нему, Ћливье повернул
голову и улыбнулсЯ совершенно голому  ‚ику,  такому  светловолосому,  такому
загорелому, что он казалсЯ ожившим негативом.
     - Љто это сенатор? - спросил ребенок; на лице и на животе  его  темнело
по кружочку - рот и пупок.
 
        XV 
 
     ‚ саду на вьющихсЯ розах оставалось три запоздалых цветка, хрупких, как
ее счастье.
     ђешив приучить соседей к поЯвлению в доме ‹егарно новой служанки, ЊариЯ
развешивала белье. Ћна не успела еще пришпилить последним,  восьмым  зажимом
простыню, под весом которой провисла веревка, как к калитке  строевым  шагом
подошел и резко  остановилсЯ  необычно  многочисленный  сменный  караул.  Ќа
мгновение  ЊариЯ  оцепенела,  согнувшись  от  внезапной  боли  в  желудке  и
предоставив ветру надувать тЯжелое полотнище, с которого ей на  ноги  капала
вода, потом совладала с собой. Ћтбросив  обычную  неприступность,  придающую
смене караула вид военного парада длЯ устрашениЯ местных  жителей,  командир
лихо подмигнул Њарии. Ћна ответила легким взмахом руки. Ќу и  ну!  —тобы  не
остатьсЯ в долгу, сержант отдал ей  честь,  повергнув  в  изумление  хозЯйку
соседней виллы - густо осыпанную пудрой матрону, котораЯ исподтишка,  поверх
садовой ограды, внимательно наблюдала за происходЯщим.
     ‚звод, стуча каблуками, чеканил шаг. Ѓлижайший  караульный  развернулсЯ
на девЯносто градусов и двинулсЯ вперед - в  воздухе  восемь  раз  мелькнула
высоко выбрасываемаЯ нога, солдат достиг  противоположного  тротуара,  снова
развернулсЯ и примкнул к взводу; снимали караулы.
     - Adelante, de frente! {‚перед, шагом марш! (исп.).} - крикнул сержант.
     ЊариЯ подошла ближе и даже  рискнула  приоткрыть  калитку,  не  выходЯ,
однако, на тротуар. ‘лева у стены парка  не  осталось  ни  одного  часового;
справа  солдаты,  один  за  другим,  присоединЯлись   к   взводу,   который,
продвигаЯсь от поста к посту, плотной массой  откатывалсЯ  в  дальний  конец
улицы, покачиваЯ ружьЯми и бедрами. ‚идимо, они снЯли кордон и открыли парк.
ЊариЯ неторопливо вернулась в дом и быстро прошла по коридору. ‹естница была
уже опущена: у ЊануэлЯ возникла та же мысль. ЏерескакиваЯ  через  ступеньки,
он добралсЯ до своей обсерватории, но тут же спустилсЯ, покачиваЯ головой.
     - Ќет, - сказал он, - убрали только часовых, стоЯвших вокруг  парка,  а
возле посольского сада по-прежнему не меньше десЯтка касок. ’уда нам не про-
братьсЯ... Љоторый час?
     - Џоловина двенадцатого,  -  ответила  ЊариЯ.  -  Ѓедный  мой  мальчик,
придетсЯ тебе снова лезть наверх: ‹егарно могут приехать с минуты на минуту.
     Ћба вздохнули. € словно натЯнулась свЯзующаЯ их резина - то был  взглЯд
двух влюбленных, которым предстоит расстатьсЯ.
     - џ, кажетсЯ, не рад их приезду, - заметил Њануэль. - ќти  три  днЯ  мы
жили почти нормальной жизнью.
     - Ќе надо так уж огорчатьсЯ, - откликнулась ЊариЯ. - ’о, что происходит
сейчас, забудетсЯ быстро, главное же, и ты это знаешь, что с нами будет.
     Ћна протЯнула ему руку, и он увидел  спокойное,  ласковое,  исполненное
решимости лицо - такое выражение бывало у нее, наверно, когда она  ухаживала
за чужими детьми. _—то с нами будет_... Ќеопределенное будущее не  возместит
сегоднЯшнего счастьЯ, недаром голосу Њарии  недоставало  тепла.  Ќо  Њануэль
понЯл это по-своему и, поднЯвшись на три ступеньки, ласково сказал:
     - Џрости менЯ, ЊариЯ, мне бы не хотелось, чтобы ты  сердилась  на  менЯ
из-за случайно вырвавшихсЯ слов.
     - Ќа тебЯ, Њануэль?
     € она рассмеЯлась так легко, как не  умеют  смеЯтьсЯ  мужчины,  которые
придают слишком много значениЯ своим словам.
     - ’ы имеешь в виду наш сегоднЯшний спор? Ќо споры  у  нас  уже  бывали,
дорогой, и, наверное, будут еще. Њы с тобой - образец компромисса, какого не
встретишь в сегоднЯшнем мире.
     - …ще бы! - согласилсЯ Њануэль. - „умаетсЯ, если бы порЯдки в  нынешнем
мире были иные, мне не пришлось бы сейчас лезть в свою конуру.
     Ћна приложила два  пальца  к  губам,  как  бы  просЯ  его  замолчать  и
одновременно посылаЯ ему воздушный поцелуй. €, не  дожидаЯсь,  пока  Њануэль
подниметсЯ по лестнице, она, слегка припадаЯ на еще не окрепшую правую ногу,
принЯлась  осматривать  комнаты,  чтобы  сдать  законным  владельцам  дом  в
образцовом порЯдке.
 
                                   * * * 
 
     Ђ наверху Њануэль, вернувшись на свой теперь одинокий надувной  матрас,
нервно закурил было сигарету, но тут же спохватилсЯ и погасил ее.
     —то же они наговорили друг другу после  очередного  взрыва  сладостного
неистовства, которым они отпраздновали свое пробуждение? €  зачем?  ‚  конце
праздника, длившегосЯ целых три  днЯ,  может,  конечно,  возникнуть  желание
оставить  отметину,  подпустить  в  мед  ложку  дегтЯ.  „а  уж,  глупее   не
придумаешь... ’ак что же было? ЊариЯ, натЯгиваЯ белье,  мило  подшутила  над
собой,  заЯвив,  что  чувствует  себЯ  раком-отшельником,  потому   что   он
забираетсЯ куда только может - в старую пустую раковину, например, - лишь бы
спрЯтать нижнюю, не прикрытую панцирем, вечно уЯзвимую  часть  своего  тела.
—истосердечное признание. Џризнание, подразумевающее, что она любит эту свою
раковину, быть может, слишком твердую, но зато надежную, иначе говорЯ, любит
тот образ жизни, который он должен ценить больше, чем кто бы то ни было, он,
который...
     Ќу нет! Ќеверное сравнение. ’ут все и началось. ‘идЯ на  краю  постели,
даже еще не одевшись, они начали ставить все на свои места - заводить спор о
взглЯдах и вере, сравнивать их достоинства,  их  силу  воздействиЯ...  Ќу  и
финал, конечно, получилсЯ совсем уж идиотский:
     - ‚ конце концов, ЊариЯ, почему же искупление, раз оно все искупило, не
искоренило в нашем мире угнетение и нищету?
     - Ђ почему, Њануэль, ваши друзьЯ могут быть  такими  жестокими  -  даже
друг к другу, - стремЯсь внедрить ту модель счастьЯ, котораЯ  представлЯетсЯ
им верной?
     ЏотрЯсеннаЯ  собственным  умозаключением,  ЊариЯ  так  и   осталась   с
раскрытым ртом, точно слово "счастье" застрЯло  у  нее  в  горле,  и,  чтобы
положить конец разговору, побежала на кухню, а вернувшись, принЯлась  весело
болтать всЯкую ерунду: что велик аллах и наступает рамадан, а потому,  кроме
чаЯ - притом с умеренным количеством сахара, - ей нечего больше предложить и
что она серьезно подумывает, не пойти ли на ближайший базар...
     € она бы, наверно, пошла, если бы не звонок ‘ельмы. ЏожевываЯ  потухшую
сигарету, Њануэль вдыхал ставший длЯ  него  теперь  родным  запах  воробьев,
слушал их чириканье, их крикливые  ссоры,  размышлЯл.  ‚едь  любовь  -  дитЯ
случаЯ, и нужно времЯ, чтобы эта мысль в тебе улеглась, тем  более  если  ты
принадлежишь к той проклЯтой категории  так  называемых  "серьезных  людей",
которые, даже когда им хорошо,  не  без  опаски  поддаютсЯ  новому  чувству.
Џоследние три днЯ Њануэль, обостренно, болезненно сознаваЯ, сколь хрупко его
счастье, все повторЯл: "Џо крайней мере, у менЯ это было". € тут же: "Ќо что
- это?"
     € чего оно стоит? Љогда в жертву любви приноситсЯ все, она  проЯвлЯетсЯ
точно так же, как и тогда, когда обходишьсЯ без жертв.  Ќо  разве  в  данном
случае она не особаЯ? € разве может он, Њануэль, примиритьсЯ с тем, что  все
зависит от процентного содержаниЯ  тестостерона?  Ќедаром  же  поетсЯ:  "Њне
хотелось бы сделать с тобою еще кое-что, чтобы ты  убедилась,  насколько  ты
мне  дорога..."  ‘ловом,  покончив  с  Ярмаркой  женщин,  прошедших  по  его
холостЯцкой жизни, Њануэль  II  осталсЯ  тем  же  мужчиной,  у  него  те  же
привычки, он так же себЯ ведет, как и Њануэль I.  …динственный  родственник,
которого он в своей жизни знал  -  прыщавый  ловелас,  -  как-то  совершенно
уничтожающе высказалсЯ по этому поводу: "—то уличнаЯ девка,  что  монашенка,
поверь мне, на деле - все одно".
     ’о, что это глупость, в основе которой лежит обида на весь слабый  пол,
Њануэль ни секунды не сомневалсЯ. € все же к  "личной  жизни"  он  относилсЯ
несколько настороженно, а среди членов его партии многие просто отрицали ее,
следуЯ знаменитому изречению: "‚любленные - плохие солдаты революции", столь
похожему,  впрочем,  на  слова   свЯтого   Џавла:   "Њужчина   без   женщины
безраздельнее отдаетсЯ делам божиим".
     - €диоты, сущие идиоты, и первый среди них - Я! -  сквозь  зубы  бурчал
Њануэль. - ЃеднЯга! ’ы что же, утратил все свое красноречие, обнаружив,  что
способен делить с кем-то жизнь? Џомнишь Ђттилио, который  погиб  у  тебЯ  на
глазах? “ него ведь тоже была очаровательнаЯ жена; решившись наконец женить-
сЯ, он долгое времЯ не мог прийти в себЯ и  всЯкий  раз  смущенно  улыбалсЯ,
принимаЯ поздравлениЯ. Ђ теперь вот и ты в замешательстве  и  так  же  глупо
склонЯешьсЯ перед предлогами: "в, длЯ, при,  с,  из-за",  не  считаЯ  других
оборотов, которые ты вдалбливал  когда-то  ученикам  на  уроках  грамматики:
"рЯдом с, по словам,  в  присутствии",  и  еще  двадцати  других,  неизменно
сопутствующих личному местоимению "’›". —то  же  это?  ‚ыходит,  тебе  нужно
оправдыватьсЯ перед собой в  том,  что  ты  счастлив.  ‚ыходит,  тебе  нужно
ставить себе в пример других.
     „обрых полчаса он еще думал об этом.
     - Ђ  может  быть,  больше  всего  тебЯ  смущает  все-таки  то,  что  ты
переживаешь пору медового месЯца, тогда  как  длЯ  тысЯч  других  это  самаЯ
горькаЯ пора? - пробормотал он, и в эту  минуту  на  улице  хлопнула  дверца
машины.
     Ќа мгновение замерев, Њануэль потЯнулсЯ, прильнул к глазку. Џо саду шли
Ћливье и ‘ельма, но ‚ика с ними не было.
 
                                   * * * 
 
     —ерез пЯть минут раздалсЯ условный сигнал,  позволЯвший  Њануэлю  сойти
вниз, в гостиную, где его ждала ЊариЯ, - у него возникло  странное  чувство,
будто роли переменились, и они с  Њарией  принимают  гостей,  ввалившихсЯ  с
кучей чемоданов к ним в дом. Љ тому же ‘ельма выглЯдела крайне  смущенной  -
своим животом, а в особенности невеселыми  вестЯми,  которые  она  принесла,
равно как и подробностЯми о том, что на самом деле произошло в доме, которые
успела сообщить ей ЊариЯ. Њужчины, одинаковым жестом обнимавшие плечи  своих
подруг, были в не меньшем смЯтении.
     - ђаз уж все так сложилось, - призналась ‘ельма, - мне ничуть  не  жаль
уезжать из этой страны.
     - Ќе волнуйтесь, -  тотчас  вмешалсЯ  Ћливье,  увидев,  как  побледнела
ЊариЯ. - Џатрон только что уведомил менЯ, что Я объЯвлен персоной  нон-грата
и через десЯть дней мы должны вернутьсЯ во ”ранцию.  Ќо  он  надеетсЯ  найти
возможность отправить вас раньше. Џотому мы и оставили  ‚ика  в  посольстве:
мне нужно было встретитьсЯ с вами, чтобы  через  час  передать  патрону  ваш
ответ.
     - Ќе паникуй, - сказал Њануэль, крепче прижимаЯ к себе Њарию.
     ќто обращение "ты" заставило ‘ельму улыбнутьсЯ. Њарию  зашатало,  точно
дом вдруг поднЯлсЯ в воздух и теперь он медленно опускаетсЯ на землю.
     - џ сейчас удивлю вас, - продолжал Ћливье, - но, вероЯтно, длЯ  очистки
совести и в  то  же  времЯ  в  знак  порицаниЯ  излишне  жестоких  репрессий
американцы, которых наше посольство попыталось осторожно прощупать, согласны
вам помочь.
     - Ђмериканцы! - воскликнула ЊариЯ.
     Љрыша снова поползла кверху.
     - Љроме них, никто не сможет вам помочь, - стоЯл на  своем  Ћливье,  не
глЯдЯ на ЊануэлЯ и, как и ЊариЯ, не  питаЯ  особых  иллюзий.  -  •отЯ  хунта
заинтересована в том, чтобы не слишком афишировать  их  помощь  и,  конечно,
будет Яростно протестовать после того, как все совершитсЯ, но она никогда не
осмелитсЯ перехватить машину или вертолет с их опознавательными знаками.  Ќе
забывайте, что американский флот курсирует в водах...
     - „а-да! - еле слышно сказал Њануэль.
     ‘традал он невыносимо и, крепко стиснув  одной  рукой  плечи  Њарии,  а
другой прижимаЯ к себе ее голову, пыталсЯ что-то придумать, чтобы  не  сразу
отвергать предложение, принЯв которое он избавил бы от себЯ хозЯев дома.
     - џ знаю, скольким Я вам обЯзан, - наконец произнес он, -  но,  честное
слово, даже чтобы отблагодарить вас, даже чтобы спасти ее...
     - ђешайте так, как подсказывает вам совесть, - сказал Ћливье; и  он,  и
жена словно застыли как две статуи. - Ќо, чтобы быть до  конца  откровенным,
должен  сообщить  вам  следующее:  хунта  считает,  что  вы  скрываетесь   в
посольстве, и она сделала нам совершенно невероЯтное  предложение:  "Ћтдайте
сенатора, и мы выпустим всех остальных, кто прЯчетсЯ у вас". …стественно, мы
отказались.
     - „лЯ менЯ такой вариант был бы  почетнее,  -  пробормотал  Њануэль,  -
хотЯ, клЯнусь, у менЯ нет никакого желаниЯ заниматьсЯ сейчас фанфаронством.
     ѓубы Њарии зашевелились, но ни звука не слетело с них.
     - “топить в крови целый народ и спасти  одного  человека,  -  продолжал
Њануэль, - вот уж верх лицемериЯ! ‘пасибо вам, Ћливье, за желание помочь, но
Я не могу принимать участие в рекламном трюке. —то обо мне подумают?
     —етыре взглЯда сплелись, вступив в борьбу; первой не выдержала ‘ельма.
     - „а не мучай ты их. ‘кажи же наконец...
     - „а, - сказал Ћливье, - есть еще  один  выход,  но  значительно  более
рискованный: найти проводника. Ќам  говорили,  что  есть  место,  где  можно
перейти границу. € многие из ваших уже этим воспользовались. Ќо  неизвестно,
добрались ли они до безопасного места. ‚ас, если узнают, могут  выдать,  так
как вы очень дорого стоите; кроме того, длЯ перехода  границы  нужна  сумма,
которую мы не в состоЯнии вам ссудить, а деньги нужны срочно.
     - ђазумеетсЯ, Я предпочитаю проводника, - с деланной  непринужденностью
сказал Њануэль. - Ќо должен признатьсЯ, того, что  у  менЯ  есть  при  себе,
может  хватить  лишь  на  сигареты,  а  пойти  в  банк  и  взЯть  деньги  Я,
естественно, не могу.
     Ћн  выпустил  Њарию  из  объЯтий  и  подошел  к  окну;   занавески   по
неосторожности оставались раздвинутыми;  он  дернул  за  шнурок,  обернулсЯ,
развел руками, и они безвольно повисли вдоль тела.
     - Џозвольте мне дождатьсЯ здесь вашего отъезда. Ђ там - попрошу убежища
у нашего друга Џрелато.
     - Ќет! - воскликнула ЊариЯ, сбрасываЯ оцепенение. - “ нас есть еще одна
возможность. ‡автра четверг; в девЯть утра Я пойду в город.
 
        XVI 
 
     Ћливье предложил отвезти  Њарию  в  своем  "ситроене",  чтобы  избежать
слежки.  ѓород  словно  спал,  зажатый  тисками  образцового   порЯдка.   Ќа
перекрестках все скрупулезно подчинЯлись сигналам  светофора.  Ћни  проехали
мимо церкви, куда направлЯлась группа детишек - по трое в рЯд,  -  и  падре,
который нес сбоку дозор, пересчитывал, задрав палец кверху, свою армию; дети
взбирались по ступенькам в аккуратных башмачках,  начищенных  матерЯми,  длЯ
которых слово божие - закон.
     - ‚от здесь венчалась моЯ сестра, - сказала ЊариЯ.
     —уть дальше она опустила стекло и  бросила  на  асфальт  розу,  которую
сорвала  в  саду  ‹егарно,  -  ее  тут  же  раздавил  ехавший   позади   них
"фольксваген".
     - Ђ тут танк...
     "‘итроен"  не  сбавил  скорости,  и  ЊариЯ  покраснела  от  досады:  на
расстоЯнии в пЯтьдесЯт метров ведь точно не определишь то  самое  место.  Џо
тротуару, где в то утро зигзагом проехал  бронеавтомобиль,  медленно  бредет
толпа, не глЯдЯ на расставленных всюду солдат, которые с  равнодушным  видом
поводЯт из стороны в сторону дулами автоматов.
     - ЏЯтаЯ улица направо, третьЯ  налево  и  четвертаЯ  опЯть  направо,  -
сдавленно произносит ЊариЯ.
     ђазве она может быть спокойной? ‚едь это длЯ нее и  безрассудно  смелое
возвращение к нормальной жизни, и что-то вроде освобождениЯ из-под стражи. Ћ
ее отношениЯх с Њануэлем никто не знал, кроме членов ее семьи,  которых  уже
нет в живых; ее исчезновение  может  удивлЯть  лишь  начальника  на  работе;
единственнаЯ сложность этой поездки по городу заключаетсЯ длЯ нее в том, что
она не положила в вечернюю сумочку  бумаг,  удостоверЯющих  ее  личность,  а
теперь на любом углу их могут у нее спросить... ‚се это она не раз повторЯла
самой себе, Њануэлю и ‹егарно - и никого ни в  чем  не  убедила.  ‡лой  воле
случаЯ часто помогает злаЯ волЯ людей.
     - џ вполне понимаю сенатора, - внезапно прерывает молчание Ћливье. - Ќо
согласитесь: он нам осложнЯет все дело.
     Ћт самого дома Ћливье молча вел машину. ђазумеетсЯ, он все понимает. Ќо
настроен, наверное, так же, как ‘ельма, котораЯ накануне  вечером  высказала
все Њануэлю, пытаЯсь поколебать его решение. Љогда "новаЯ служанка"  уложила
‚ика (чрезвычайно довольного ею), когда  разговор  возобновилсЯ,  Ћливье  ни
разу  не  прервал  жену.  Љонечно,  полициЯ  может  знать  больше,  чем  они
предполагают, может схватить Њарию дома и устроить  ей  мучительный  допрос.
Љто может за себЯ поручитьсЯ,  что  будет  молчать,  когда  под  ногти  тебе
медленно загонЯют десЯток спичек? ‘ельма не решилась добавить, что  идти  на
риск из гордости -  право  каждого,  но  лишь  в  том  случае,  если  ты  не
подвергаешь риску других. € когда Њануэль внезапно во  времЯ  комендантского
часа исчез - ЊариЯ едва успела перехватить его на улице, - стало  Ясно,  что
он все понимает; ей никогда не забыть его  искаженного  стыдом  и  нежностью
лица.
     - Ќу и тип! - бормочет Ћливье. - Ћн хоть сказал вам, куда направлЯетсЯ?
     - Ќет, -  отвечает  ЊариЯ,  -  но  нетрудно  догадатьсЯ.  Ћн  раза  три
повторил: "…сли кто и должен покинуть этот дом, то это Я".
     "‘итроен" делает последний поворот и  едет  между  двумЯ  рЯдами  новых
домов с заниженными потолками, бетонирующих длинную  трещину  неба.  ‚далеке
две высокие трубы выплевывают клочки серой ваты на фасады в  линЯлых  пЯтнах
выстиранного бельЯ.
     - џ живу в доме пЯтнадцать, - говорит ЊариЯ, - рЯдом  вон  с  тем,  где
выбиты стекла. —ерез пЯть минут вы снова тут проедете и  взглЯнете  на  окна
девЯтого этажа. …сли  все  в  порЯдке,  Я  буду  трЯсти  ковер.  —то  бы  ни
произошло, большое за все спасибо.
 
                                   * * * 
 
     Ћна вышла из машины, даже не взглЯнув на пострадавший  дом  семнадцать,
где уже шел ремонт; какой-то рабочий, завидев  ее,  восхищенно  присвистнул;
ЊариЯ вошла к себе  в  подъезд  одновременно  с  незнакомой  пожилой  парой,
котораЯ поздоровалась с новой консьержкой; та стоит  с  вЯзаньем  на  пороге
своей комнаты, протыкаЯ каждого входЯщего  взглЯдом  таким  же  острым,  как
спицы в ее  руках.  ‚месте  с  этой  парой  -  пусть  считают,  что  она  их
родственница, - ЊариЯ пересекла холл и вошла в лифт, куда в последнюю минуту
набилось еще четыре человека; она поздравила себЯ с тем, что они принадлежат
к числу безымЯнных обитателей двухсот сорока трех недорогих  квартир,  среди
которых в конце коридора находитсЯ и ее скромное жилище.
     ‚се кажетсЯ таким странным.  ѓлухой  звук  шагов  по  каменным  плитам,
запахи еды, крики  детей,  бульканье  воды  в  трубах,  надписи  на  стенах,
вытертые соломенные коврики у дверей, истоптанные ногами целой семьи, -  все
говорит о привычной, размеренной жизни. ЊариЯ  стоит  перед  своей  визитной
карточкой, приколотой  к  двери  четырьмЯ  кнопками  с  белой  пластмассовой
головкой. Ћна пришла к себе в гости и потому звонит.  ‡атем  отпирает  дверь
поворотом  ключа.  Џодбирает  с  пола  два  письма,  захлопывает   дверь   и
инстинктивно, чтобы снова почувствовать себЯ дома, ставит  на  проигрыватель
первую попавшуюсЯ пластинку, запись Ђрта ’эйтама -  звучат  начальные  такты
"You took advantage of me"  {"’ы  взЯл  надо  мною  верх"  (англ.).}.  Џотом
подбегает к  окну  и  принимаетсЯ  трЯсти  небольшой  коврик,  подделку  под
персидский, что  лежит  у  ее  кровати.  —ерный  "ситроен"  проезжает  мимо,
легонько просигналив два раза. ЊариЯ кладет коврик на место и,  усевшись  на
него, слушает очередную песню - "I'll never be the same" {"џ никогда не буду
тем же" (англ.).}.
     Џесенка как раз про нее! ЊариЯ  не  без  удовольствиЯ  обводит  глазами
комнату. ’ридцать квадратных метров, приобретенные в  рассрочку,  с  оплатой
помесЯчно; за стеной - ванна, где барышнЯ купаетсЯ, - и все это  принадлежит
ей. ќто - ее кокон, где она может пользоватьсЯ хотЯ и весьма  относительной,
но дотоле не изведанной свободой. ‡десь она  чувствовала  себЯ  независимой,
застрахованной от приводившей ее в Ярость фразы: "дочь моего мужа",  которую
она беспрестанно слышала в доме, откуда госпожа Џачеко-втораЯ изгнала всЯкую
памЯть о госпоже Џачеко-первой. ‚прочем, памЯть об  этой  последней  бережно
перенесена сюда, и теперь со стены улыбаетсЯ лицо молодой  женщины,  котораЯ
была ее матерью и котораЯ умерла при ее рождении;  фотографиЯ  матери  висит
напротив фотографии возможного зЯтЯ точно в такой же рамке. ‚се осталось  на
своих местах, и все изменилось. ќннис Џачеко, ставшаЯ вдовой своего  вдовца,
смотрит на дочь, которой грозит тоже стать вдовой, только еще до свадьбы.
     •ватит киснуть! ЊариЯ поднимаетсЯ. ‚скрывает первое письмо - это  сухое
уведомление об увольнении с  работы,  "поскольку  не  было  представлено  ни
справки  о  болезни,  ни  какого-либо  другого  оправдательного   документа,
объЯснЯющего неЯвку на службу в нарушение приказа о  возобновлении  работы".
ЊариЯ вскрывает второе письмо - это напоминание  о  необходимости  заплатить
страховку, срок оплаты просрочен  уже  на  две  недели.  ‚  воздухе  запахло
угрозой. Ћба письма, разорванные на восемь  частей,  кучкой  конфетти  летЯт
следом за конвертами в корзину, и ЊариЯ, раскрыв  шкаф,  вытаскивает  оттуда
свой единственный чемодан.
     Ђрт ’эйтам все  поет  -  теперь  это  "Without  a  song"  {"Ѓез  песни"
(англ.).}, он исполнЯет ее с упоением, радостно и  бездумно,  на  вечеринке,
длЯ самых близких друзей, даже и не предполагаЯ, что его  записывают.  ЊариЯ
раздеваетсЯ, снимает бежевое платье, принадлежащее ‘ельме, трусики и лифчик,
принадлежащие ‘ельме, укладывает все в чемодан и голаЯ, покачиваЯ  невысокой
грудью и небольшим крепким задом, идет к комоду, роетсЯ  в  нем  и  начинает
обратную операцию - надевает то, что принадлежит уже ей самой, и под конец -
серое платье с темно-красной отделкой. ‡атем извлекает из  рамки  фотографию
матери. ”отографию ЊануэлЯ брать не стоит - это слишком опасно, у нее  будет
или оригинал, или ничего. Ћднако письма его она все же возьмет, несмотрЯ  на
то что большинство из них написано на бумаге с грифом сената. Ћдного костюма
вполне достаточно. „жинсы. ‘витер. Џлащ. Ќемного бельЯ. „омашние  туфли  она
заворачивает в  пижаму.  €  наконец,  коробка  из-под  сигар,  разрисованнаЯ
маленькой Љармен ко дню рождениЯ  Њарии:  в  ней  лежат  вырезки  из  газет,
необходимые бумаги, обручальное кольцо матери и ключи от отцовской квартиры.
     ‚от и  все.  Ђ  прочий  скарб,  безделушки,  посуда,  кухоннаЯ  утварь,
проигрыватель, который все еще крутитсЯ, - увы, слишком тЯжелый! -  пылесос,
телевизор, мебель, купленнаЯ в кредит, - все  это  станет  добычей  судебных
исполнителей, которые взыскивают  за  просрочку  платежей  по  векселЯм,  по
квартирной плате, по налогам. ’ут можно быть спокойной: эти вещи, пущенные с
молотка по сниженным ценам в торговом зале грошового  аукциона,  не  покроют
долгов, хотЯ стоЯт они в три раза дороже... Ќу  ладно!  ‚ещи  есть  вещи,  и
можно позволить себе щемЯщую жалость, возникающую при  расставании  с  ними.
ЊариЯ быстро оборачиваетсЯ. Ћна  смотрит  на  фотографию  ЊануэлЯ,  короткие
усики которого обычно пахнут табаком и слегка царапают кожу при поцелуЯх.
     - Ѓудь спокоен! џ не наведу ищеек на твой след, - шепчет она.
     € выходит с чемоданом  в  руке,  захлопывает,  но  не  запирает  дверь,
сбегает с восьмого