аетсЯ к друзьЯм, но уж не везет, так  не  везет!  Џочти  все
разъехались на уик-энд; он уже третий  раз  выезжает  в  город,  пренебрегаЯ
осторожностью, ибо эти разъезды не могут не привлечь  вниманиЯ,  однако  ему
удалось добыть  лишь  примитивные  транквилизаторы,  извлеченные  из  глубин
лакированных  шкафчиков,  да  к  тому  же,   наверно,   уже   негодные   длЯ
употреблениЯ... ‚рача! ‚от  чего  беспрестанно,  дрожащими  губами,  требует
ЊариЯ, когда, оставив на секунду ЊануэлЯ, выходит  за  дверь  длЯ  короткого
совещаниЯ.
     Ќо какого? ѓде его найти? ‚рачи, Яростно сопротивлЯвшиесЯ  тому,  чтобы
идти на службу к  государству,  были  самыми  злейшими  врагами  свергнутого
правительства; они устроили забастовку  обслуживающего  персонала,  а  после
путча их "‘овет ордена" не только лишил права практиковать тех своих членов,
которых счел "подозрительными", но и выдал многих из них  полиции.  ‚спомнив
средневековые  обычаи,  запрещавшие  оказывать  помощь  раненому  врагу,   и
стремЯсь расширить сеть доносчиков, хунта обЯзала всех практикующих  врачей,
будь то терапевт, гинеколог или психиатр, каждый вечер  представлЯть  список
больных, которых они посетили за день.  €  даже  если  найдетсЯ  такой,  кто
промолчит, то навернЯка донесет аптекарь, а уж тем более не возьметсЯ за это
дело хирург: больницы, куда, по сути  дела,  и  надо  везти  ЊануэлЯ,  стали
настоЯщими ловушками. ЊариЯ - увы! - все оценила верно, и, хотЯ надежда  еще
не оставлЯет ее, хотЯ  в  драматических  событиЯх,  участником  которых  она
ЯвлЯетсЯ уже целый  месЯц,  и  происходЯт  повороты  (что  в  какой-то  мере
оправдывает ее оптимизм), реальное положение вещей сложнее, чем ей кажетсЯ.
     ‚едь через сутки Њануэль должен быть на ногах и прийти на крытый рынок!
Ќо даже если его оперируют, ему понадобитсЯ  по  меньшей  мере  две  недели,
чтобы прийти в себЯ, а через пЯть дней  ‹егарно  должны  уехать  из  страны,
предварительно сдав ключи владельцу, спешащему поселить  новых  жильцов:  он
уже дважды звонил, напоминаЯ о своем праве привести людей осмотреть  дом.  €
наконец,  даже  если  удастсЯ  найти  длЯ  ЊануэлЯ  какое-нибудь   временное
пристанище, они потерЯют посредницу: проводники слишком подозрительны, чтобы
второй раз согласитьсЯ на встречу, как им ни объЯснЯй, почему не  состоЯлась
перваЯ.
     € еще одно обстоЯтельство усугублЯет положение.  Ћливье  осталсЯ  один.
‘ельма, уже познав  эйфорию  успеха,  не  вынесла  жестокости  нового  удара
судьбы. ђазрыдавшись, она бросилась в объЯтиЯ Њарии, и та принЯлась тихонько
уговаривать ее:
     - ‘адитесь скорее на самолет и улетайте, все трое! Ќе ждите, пока будет
поздно: ведь хозЯин может обнаружить ЊануэлЯ. € тогда  через  четверть  часа
Џрелато будет здесь.
     € вот когда ЊариЯ заперлась в своей комнате, где лежал  больной,  чтобы
‚ик, озадаченный тем, что у всех опухшие глаза и  все  без  конца  почему-то
испуганно  перешептываютсЯ,  не  мог  неожиданно  войти,  ‘ельма   принЯлась
лихорадочно собирать чемоданы. …й все же пришлось накрыть на  стол,  уложить
сына и провести еще одну ночь на вилле, так как уже  наступил  комендантский
час. Ћна даже  взЯла  на  себЯ  роль  сиделки:  наполнила  грелку  льдом  из
морозильника и заставила Њарию, вскакивавшую при каждом шорохе,  прилечь  на
диване в  кабинете.  Ћна  просидела  не  один  час  возле  ЊануэлЯ,  который
уговаривал ее уехать, хотЯ то, что он говорил, походило больше на бред:
     -  Љак  Я  мечтаю  о  ваших  снежных  зимах,  ‘ельма!  €  вы  себе   не
представлЯете, как бы Я обрадовалсЯ, узнав, что вы сейчас  на  берегу  озера
„альбо, оно ведь, наверно, еще подо льдом... “чтите: Я  вовсе  не  выставлЯю
вас за дверь, вы у себЯ дома, это Я должен был бы освободить помещение.  Ќо,
к сожалению, сами видите, Я не могу.
     Љогда около двух часов ‘ельма, отправлЯЯсь спать, поцеловала  его,  он,
возможно, все понЯл, но не подал вида; сама же ‘ельма никому  не  сказала  о
своих намерениЯх. Ћднако, проснувшись в обычное времЯ, чтобы собрать ‚ика  в
школу, она не стала возитьсЯ с его ранцем. Џока  муж  находилсЯ  у  ЊануэлЯ,
разыгрываЯ великого оптимиста  и  уверЯЯ  больного,  что  антибиотики  могут
остановить приступ, а уж он постараетсЯ их добыть, ‘ельма,  оставив  большую
часть вещей, погрузила в машину три чемодана.  Џо  правде  говорЯ,  молчание
‘ельмы  лучше  всЯких  слов  говорило  о  принЯтом  ею   решении:   ситуациЯ
действительно складывалась слишком  сложно  длЯ  беременной  женщины,  да  и
скрывать положение вещей от ‚ика становилось почти  невозможно.  Ќо,  только
доехав до конца улицы, ‘ельма решительно объЯвила:
     - ‚ик не пойдет сегоднЯ в школу. ‚ези нас прЯмо в посольство.
     Ћливье, не поворачиваЯ головы, тихо произнес:
     - ‘даешьсЯ?
     - „а, - ответила ‘ельма, - нашим друзьЯм  ты  скажешь,  что  Њерсье  не
разрешил мне вернутьсЯ домой.
 
                                   * * * 
 
     ‚прочем,  патрон,  оставшийсЯ  на  эту  субботу  в  городе,  неожиданно
потребовал этого сам, так  что  ‘ельма  не  успела  и  рта  раскрыть,  чтобы
попросить у него приюта. Ћшарашенный  вестью  о  болезни  сенатора,  он  длЯ
начала выпустил пЯть-шесть гасконских ругательств - такое с ним бывало  лишь
в минуты гнева или сильного потрЯсениЯ.  Ћн  даже  забыл  об  эвфемизмах,  к
которым  обычно  прибегал.  Ћн  несколько  раз  подцепил  большими  пальцами
подтЯжки и резко отпустил их, хлопаЯ себЯ по животу, точно  хотел  причинить
себе боль в самом чувствительном месте.
     - Ќу надо же случитьсЯ такой глупости!  ‘ледовало  бы  мне  помнить,  -
принЯлсЯ он корить себЯ, - что, уж если берешьсЯ спасать  людей  в  подобных
обстоЯтельствах, нельзЯ прислушиватьсЯ к их мнению. Ќадо было самому принЯть
единственно разумное решение  и,  не  предупреждаЯ  сенатора,  передать  его
американцам, которые сейчас с удовольствием залатали  бы  ему  кишки.  -  €,
хлопаЯ себЯ по бокам, он забегал по комнате. Џотом, совсем уже другим тоном,
вдруг принЯлсЯ клЯсть судьбу: - Љак  же  все  бессмысленно!  ‘коро  Я  начну
верить в Ќемезиду! ‚от, пожалуйте вам, человек, который, казалось, и  десЯти
шагов не мог сделать, чтобы его не схватили, однако ему удалось уйти от всех
облав, всех обысков, он даже позволил себе  остатьсЯ  принципиальным...  …го
намеревались спасти, он еще мог быть спасен. ”атум!  ”ортуна  отворачиваетсЯ
от  него  и  нелепейшим  образом  укладывает  на  обе  лопатки.  Ђппендицит!
‚ообще-то сущий пустЯк, а в данном случае - смертельнаЯ опасность.
     - ‘овершенно верно, - сказал Ћливье, - немного поработать скальпелем, и
все было бы в порЯдке, но именно скальпелЯ-то и нет.
     - „а, и вот наш сенатор  очутилсЯ  в  шестнадцатом  веке,  -  продолжал
Њерсье, - когда то, что  нам  сейчас  кажетсЯ  пустЯком,  считалось  опасной
болезнью, которую именовали "злосчастной коликой".
     Ћн уселсЯ верхом на стул, обхватив крепкими ногами спинку.
     - џ все болтаю,  болтаю,  а  дело  стоит,  -  проворчал  он.  -  „олжен
признатьсЯ, Я прЯмо сам не свой. џ принЯл эту историю  близко  к  сердцу,  и
теперь почва буквально ушла  у  менЯ  из-под  ног.  Ќо  нужно  готовитьсЯ  к
худшему. ’ы, ‘ельма, вместе с сыном поживешь у менЯ.  Љогда  нависает  беда,
людЯм непричастным лучше держатьсЯ подальше от места событий. ‚ас, Ћливье, Я
слишком хорошо знаю и не могу помешать вам делать невозможное...
     Ћт волнениЯ господин Њерсье пощелкал Языком. € уже доверительным  тоном
добавил:
     - Љстати, знаете ли вы, что экипаж  "‹олланда"  выпущен  в  город?  ќти
славные датчане занимаютсЯ туризмом, пока чинЯт  их  пароход  -  там  что-то
серьезное. € Я думаю, что эскулап, который лечит их хворобы, тоже  не  сидит
на борту.
 
                                   * * * 
 
     Ћливье снова бросилсЯ в город и вернулсЯ только к шести часам; лоб  его
перерезала упрЯмаЯ складка, на губах застыла легкаЯ  гримаса  промотавшегосЯ
игрока,  который  в  конце  партии  неожиданно  берет  все  взЯтки.  Њы  еще
посмотрим! ‚озможно, счастье не отвернулось от  сенатора  так  бесповоротно,
как это представлЯетсЯ Њерсье.
     "‘итроен" тормозит и вклиниваетсЯ между двумЯ  машинами,  без  сомнениЯ
принадлежащими  соседЯм.  ‘транное  дело  -  дом  кажетсЯ  Ћливье   каким-то
сплющенным, неуютным, чужим, точно ты играешь в прЯтки и пользуешьсЯ тем или
иным убежищем лишь как тайником: главное - незаметно из него выйти.
     Ќо что это за люди разговаривают там, на крыльце? Ћливье тотчас  узнает
владельца дома, господина  Њенандеса,  в  сопровождении  незнакомой  пары  и
слышит  его  пронзительный  голос:  хозЯин  кричит,  что,  раз  он   получил
уведомление и жильцы съезжают, он вправе показать  виллу  этим  господам,  а
если их не впустЯт, он вызовет судебного  исполнителЯ  и  взломает  дверь...
ЌесчастнаЯ ЊариЯ сквозь щелку бормочет что-то нечленораздельное.  ‚  который
уже раз все повисает на волоске. €гра обострЯетсЯ - остаетсЯ лишь надеЯтьсЯ,
что удастсЯ сблефовать. •орошо хоть, что Ћливье успел вовремЯ подъехать;  он
расправлЯет плечи и решительным шагом направлЯетсЯ к дому.
     - €звините нашу служанку, - говорит он. - Њы не ждали вас и не оставили
ей соответствующих указаний. ‚ходите, прошу.
     Ќикаких лишних слов! Ћсмотр началсЯ. €  ЊариЯ  ушла  к  себе.  ѓосподин
Њенандес, зыркаЯ вокруг глазами и отмечаЯ  про  себЯ  трещину  на  кафеле  и
черное пЯтно на бобрике - след от окурка  ђамона,  нахваливает  расположение
дома и его хорошее состоЯние. Ќос его, точно киль кораблЯ, разрезает воздух.
‘ейчас, когда одни жильцы съезжают, а другие еще не  въехали,  он  чувствует
себЯ  полновластным  владельцем  этих  пЯти   комнат   со   свежевыбеленными
потолками, звуконепроницаемыми стенами, прекрасным туалетом и ванной. ђезким
движением руки он распахивает двери, за которыми  сверкает  биде,  унитаз  с
крышкой из  кораллового  пропилена  -  такого  же,  как  приспособление  длЯ
туалетной бумаги и щетка с футлЯром. Ћн подчеркивает обилие стенных  шкафов,
где висЯт пустые вешалки и зажимы длЯ юбок, с которых ‘ельма уже снЯла  свои
вещи. Ќа кухне он включает вытЯжку, открывает кран-смеситель, отмечает,  что
все  магнитные  затворы,  все   кухонные   аппараты   принадлежат   ему   и,
следовательно, остаютсЯ. ‘упружескаЯ чета - дама в жемчужно-сером костюме  и
сорокалетний господин в костюме, сшитом из той же материи, - сухо  кивает  и
долго разглЯдывает электрическую жаровню.
     - ЂмериканскаЯ? - спрашивает дама.
     ѓосподин Њенандес, которому не слишком пришелсЯ по вкусу  этот  вопрос,
проводит их в комнаты, но на сей раз Ћливье опережает его и сам поворачивает
ручки   дверей.   ‘упруги   снимают   мерки    с    помощью    двухметрового
сантиметра-рулетки, который  достает  из  кармана  муж;  он  называет  цифры
супруге, прикидывающей, уместитсЯ ли здесь  их  широкаЯ  кровать  с  высокой
спинкой. ‚ конце коридора  Ћливье,  с  трудом  передвигаЯ  вдруг  налившиесЯ
свинцом ноги, идет ва-банк и громко возвещает:
     - Љомната прислуги... „олжен вас  предупредить,  что  ее  муж,  который
работает садовником в посольстве  и  одновременно  следит  за  нашим  садом,
заболел скарлатиной... џ жду  "скорую  помощь",  чтобы  она  отвезла  его  в
инфекционную больницу.
     ‚ подобных обстоЯтельствах существует одно  золотое  правило  -  нельзЯ
проверЯть, как воспринЯта ложь. ‘тоит посмотреть на человека, чтобы отметить
про себЯ его реакцию, - и он усомнитсЯ в твоих  словах.  …динственно  верный
способ - держатьсЯ выдуманной легенды. Ћливье поворачиваетсЯ спиной и дважды
коротко стучит в дверь.
     - Ќе нужно, не беспокойте их, - говорит позади него дама в сером.
     - Џо размерам эта комната такаЯ же, как и соседнЯЯ, - замечает хозЯин.
     Ќо Ћливье не отступает. Ћн приоткрыл дверь  -  ровно  настолько,  чтобы
всунуть голову, и спрашивает:
     - ‚се в порЯдке?
     Ќа самом-то деле он решил проверить, так ли, с той ли  стороны  кровати
сидит ЊариЯ и загорожено ли ею лицо больного. Џоскольку все как надо, Ћливье
широко распахивает дверь. ‚изитеры распознают  в  полутьме  женскую  фигуру,
склонившуюсЯ в тревоге над  изголовьем  супруга,  но  главное  -  видЯт  это
помещение с закрытыми окнами и застоЯвшимсЯ воздухом.  ’еперь  Ћливье  может
спокойно закрыть дверь. Ђ супруги уже спешат к выходу - Ћливье нагонЯет их в
саду и, опережаЯ хозЯина, чтобы он не взЯл эту миссию на себЯ, говорит:
     - ђазумеетсЯ, Я вызвал дезинфекцию.
     - Џозвоните мне, как только они все сделают, - бросает на ходу господин
Њенандес. - ‚ообще-то вы повинны в задержке, и мне бы следовало прислать вам
счет за следующий квартал - в возмещение убытков.
     Ћливье остаетсЯ лишь раскланЯтьсЯ, хотЯ его и душит смех. ‚ойдЯ в  дом,
он дает себе волю, и взрыв  хохота  сотрЯсает  стены  коридора,  но  тут  же
стихает, как только Ћливье входит в  комнату  Њарии  и  видит  лежащего  там
человека с восковым лицом и ввалившимисЯ глазами,  который  протЯгивает  ему
липкую от пота руку. Ћливье ничего не рассказывает. Љ чему описывать во всех
деталЯх то, что ему пришлось проделать, пока наконец он не отыскал в  номере
отелЯ некоего ѓорма, охмелевшего от пива и сидЯщей у  него  милашки,  но  не
настолько пьЯного, чтобы  не  преисполнитьсЯ  состраданием  к  ближнему  при
упоминании о королевском гонораре? Љ чему распространЯтьсЯ о риске, которому
подвергалсЯ Ћливье? ЃольшаЯ опасность затмевает малые.
     - џ нашел врача, - только и прошептал Ћливье. - Ќо он может прийти лишь
завтра утром.
 
        XXI 
 
     ђасплывчатое пЯтно луны на ущербе, затЯнутое темным прозрачным облаком,
возникает в квадрате правой половины окна, не до  конца  прикрытого  шторой.
Њолочно-белаЯ полоска разрезает комнату на  две  части,  скользит  по  ногам
женщины, скользит  по  ногам  мужчины  и,  добравшись  наконец  до  графина,
стоЯщего на комоде, подсвечивает в нем воду.
     Љоторый теперь час? €  откуда  этот  графин?  Њануэль  снова  закрывает
глаза, не понимаЯ, отчего не слышно, как  шумит  река,  бегущаЯ  со  склонов
‘ьерры-де-Ќайарит, ведь дом стоит на самом берегу и сын ЊануэлЯ - совсем еще
постреленок, а уже плавает кролем быстрее него  -  только  что  выскочил  из
воды. € тут же нырЯет снова. ‹уна опЯть превращаетсЯ в  жаркое  мексиканское
солнце, хоть и предзакатное, но еще сиЯющее вовсю над изрезанным зубцами гор
горизонтом. ЊариЯ  стоит  на  высоком  откосе,  куда  карабкаетсЯ  малыш,  и
накидывает на него большущее махровое полотенце цветов национального флага.
     "…сть хочешь?" - кричит ЊариЯ.
     Њануэль подплывает и, подтЯнувшись на руках, тоже взбираетсЯ на  откос.
Ѓосыми ногами он приминает зеленую-зеленую  траву,  поразительно  Яркую  длЯ
местного климата, хотЯ еще поразительнее, конечно, юность Њарии - вот уж кто
не стареет, как и это серое платье с  темно-красной  отделкой,  которое  она
носит всегда.
     "Џошли?" - говорит ЊариЯ.
     ‘ынишка возглавлЯет шествие. Љак же его  зовут?  Љакой  он  крепенький,
загорелый до  кончиков  пальцев,  как  изЯщно  вырезаны  у  него  ушки,  как
внимательно он слушает все, что говорит ему ЊариЯ,  ей  даже  не  приходитсЯ
повторЯть. Љогда-нибудь он, вместе с отцом или без него, спуститсЯ  в  край,
лежащий далеко к югу, где в Январе разгар лета, и получит от жизни то, в чем
было  отказано  его  отцу.  Ќо  что  это?  Њалыш  оборачиваетсЯ,  показывает
пальчиком...
     "‘мотрите, дом! Ћн катитсЯ назад".
     "Ќет, мой родной, - говорит ЊариЯ, - это мы отходим назад".
     „ом, который, как и  свой  класс,  оставил  им  друг  учитель,  получив
назначение в —игуагуа, город с собачьим  названием,  -  дом  этот  вовсе  не
удалЯетсЯ, он  просто  становитсЯ  меньше.  €  по  мере  того,  как  солнце,
разрезаемое на части гребнЯми гор, клонитсЯ к закату, дом все уменьшаетсЯ  и
уменьшаетсЯ. ‚от он стал похожим на  загородный  домик,  вот  превратилсЯ  в
маленький архитектурный макет. Ђ вот уже может  сойти  за  жилище  лилипута,
куда человеку-горе ѓулливеру вход запрещен. Ћн  уже  не  больше  кубика,  не
больше точки, котораЯ растворЯетсЯ в пространстве. Њануэль открывает  глаза,
напуганный полным правдоподобием своего сновидениЯ.
     ѓде же он? ‹уна блекло подсвечивает бахрому  шторы,  похожей  на  сотни
других. ‚ верхней части  комнаты  виден  только  безликий  потолок  -  кусок
штукатурки, затененный мглой, на котором, а быть может, под которым,  висит,
а быть может, вздымаетсЯ чернаЯ линиЯ, заканчивающаЯсЯ черным крутом: должно
быть, потушеннаЯ лампа. Љто и за кем ухаживает в этой  комнате,  так  сильно
пропахшей эфиром? Ќужно еще одно маленькое усилие, чтобы привести в  порЯдок
мысли, вернутьсЯ в истерзанное болью тело, приподнЯть голову, такую тЯжелую,
словно ее снЯли с бронзовой статуи. ЊариЯ спит прЯмо на полу,  а  больной  -
это он сам, Њануэль  Ђльковар,  который,  на  беду  этой  девушки,  стал  ей
небезразличен.
 
                                   * * * 
 
     Ќе было Њексики и никогда не будет. Њануэль  подносит  к  глазам  руку,
такую же тЯжелую, как голова, и смотрит на светЯщийсЯ циферблат  часов,  чье
торопливое тиканье вторит биению его сонной артерии. ЊаленькаЯ стрелка стоит
на четырех, большаЯ - на двух. ђаз ЊариЯ спит, значит, сейчас четыре  десЯть
утра, и он, оглушенный морфием или каким-то иным наркотиком,  незаметно  длЯ
себЯ перешел рубеж между воскресеньем и понедельником.
     Ђ как зовут того, кто делал укол, а может, и не один был укол, а много,
- ѓорм или ‘торм? ѓлаза у него голубые, совсем как  шарики  синьки,  которые
мадам Ђльковар, мать ЊануэлЯ, опускала в воду, когда стирала  белье;  только
глаза и были видны на его лице, густо заросшем светлой щетиной,  из  которой
вместе с Явственным запахом виски вырывались изрЯдно покореженные английские
слова. ‚ежливостью он не отличалсЯ - почесал голову, из  которой  посыпалась
перхоть, и пробормотал несколько банальных вопросов, которые, как  и  ответы
Њарии, Ћливье не без труда переводил. Џотом руки врача принЯлись  скользить,
щупать, выстукивать, и, когда большой палец прикасалсЯ к  одной  точке,  это
причинЯло нестерпимую боль.
     - Џервым делом, старина, надо облегчить вам жизнь, - наконец  проворчал
он.
     ‘легка пошатываЯсь, он достал из сумки пластиковый  пакет,  на  котором
красными  буквами  было  написано:  "Destroy   after   single   use"   {"„лЯ
одноразового пользованиЯ" (англ.).}.  ЌесмотрЯ  на  это  предупреждение,  он
вытащил шприц, вставил в него иглу и, когда ЊариЯ надломила ампулу, медленно
вобрал шприцем лекарство. €гла  ходила  ходуном,  пока  он  выжимал  поршнем
воздух, и вместе с последним пузырьком лекарство брызнуло прЯмо ему в лицо.
     - Ќе поворачивайтесь, - сказал он Њануэлю, который, пытаЯсь  подставить
ему Ягодицы, весь скорчилсЯ от боли.
     Џосле двух попыток врач все-таки всадил иглу в  бедро,  правда  слишком
близко от вены, так что, досадливо покусываЯ ус, вынужден  был  куском  ваты
стереть струйку крови.
     - „октор не успел позавтракать, -  сказал  Ћливье.  -  Ќеплохо  бы  ему
выпить чашку черного кофе.
     € тут времЯ и боль, слитые длЯ ЊануэлЯ воедино, стали исчезать. ЊариЯ в
кухне звенела чашками, заходила взглЯнуть на него, снова уходила,  вставлЯла
пару слов в разговор,  о  содержании  которого  можно  было  догадатьсЯ,  не
вслушиваЯсь. Њнение о состоЯнии больного уже сложилось,  и  ЊануэлЯ  это  не
трогало; он словно раздвоилсЯ: он не знал уже, он ли сам говорит или  о  нем
говорЯт, и тревога ушла, уступив место легкому любопытству. Ѓудь что  будет!
‚оздух мутнел, стекленел, размывал контуры, но делал  более  четкими  звуки,
точно средь бела днЯ становилсЯ ночным; да так оно, наверно, и было,  потому
что шарканье ног, снова было влетевшее в комнату, вдруг прекратилось.
     - Ћн уже спит! - послышалсЯ шепот. - Џравда, Я не поскупилсЯ на дозу.
     …два ли это было уловкой. ’Яжесть наваливаетсЯ на глаза, и веки уже  не
в силах дрогнуть, моргнуть, хотЯ слух еще действует. …му снова  мЯли  живот,
очень твердый: постучишь по нему пальцем, и он  звенит,  как  фанера.  ‘нова
слышались вздохи, которые не нуждаютсЯ  в  переводе.  Џотом  все  отошли  от
кровати  -  совсем  немного  -  и  стали  в  последний  раз  совещатьсЯ.  €з
невнЯтного, проникнутого отчаЯнием шепота долетали обрывки фраз:
     - Ќет,  Я  вам  еще  раз  повторЯю...  …сли  бы  речь  шла  об  обычном
аппендиците, Я бы попыталсЯ прооперировать... Ќо прободение - это уж  совсем
другое дело!
     Ћстальное стало быстро уходить, словно слушаешь радио и терЯешь  волну,
да это было уже и неинтересно. Ѓородач не  подыскивал  слов,  чтобы  утешить
друзей ЊануэлЯ.
     - ‘делать укол пенициллина в брюшину - это Я еще могу. Ќо, знаете ли...
     ‚ конце концов он решилсЯ вскрыть еще один пластиковый  пакет  и  начал
манипулировать в том сокровенном месте, где находитсЯ  пупок  и  откуда  шла
нить, котораЯ когда-то привЯзывала  младенца  ЊануэлЯ  к  матери  и  котораЯ
осталась между ними навсегда. „аже если врач выносит тебе смертный приговор,
ты не в силах помешать ему еще что-то делать,  когда  он  пытаетсЯ  продлить
тебе жизнь, пусть даже вопреки твоей  воле.  "‘пасибо,  доктор",  -  ледЯным
тоном поблагодарила ЊариЯ, прежде чем обернуть это безжизненное  тело  -  но
оно еще дышит! - в саван безмолвиЯ. ‚прочем,  можно  и  повторить:  спасибо,
доктор, эта отсрочка не была бесполезной.
 
                                   * * * 
 
     ѓлавное - ничего не задеть. Ќикого не  разбудить.  Љогда  твоЯ  песенка
спета, подумай немного  о  других.  ‘  перитонитом  можно  и  протЯнуть  еще
несколько дней, но все это темное дело. Ќужно все сделать так, чтобы Ћливье,
пролетаЯ над Ђтлантикой, уже не о чем было волноватьсЯ. Ќу а ЊариЯ - за  нее
можно быть спокойным: она с  места  не  сдвинетсЯ,  пока  смерть  не  унесет
человека, который и так уже сломал ей жизнь, - она не сдвинетсЯ  с  места  и
потом. ‚озможно, захочет выполнить  последний  перед  ним  долг,  да  только
сможет ли? „ержать в доме труп, сказал бы Џрелато, чертовски обременительно.
„аже страшно подумать такое: ЊариЯ в одиночку тащит на  себе  тело  весом  в
семьдесЯт килограммов. ‘трашно представить себе, как она на глазах у соседей
копает в саду двухметровую Яму, чтобы пристойно похоронить своего изгоЯ.
     Ќо тот же Џрелато сказал бы: нет трупа - значит, нет и проблем! Њануэль
Ђльковар исчез. Ќичто не обЯзывает его находитьсЯ именно здесь, а не в любом
другом месте, зато многое обЯзывает его находитьсЯ в  другом  месте,  но  не
здесь. ‘мерть - везде смерть, и вам, господин сенатор, надо бы испустить дух
так, чтобы Њарию не могли обвинить в преступном содействии  врагу  общества.
…ще в субботу вечером, когда Ћливье сообщил, что придет  врач,  Њануэлю  все
уже было Ясно: он понимал, что никто не в силах  ему  помочь.  Ћн  поздравил
себЯ с тем, что не поддалсЯ желанию "поручить" Њарию хозЯевам. Ћни могли  бы
догадатьсЯ, какое он принЯл решение, и сорвать его  планы.  Ћднажды  он  уже
пыталсЯ удрать, но тогда он не был до конца убежден, что должен так сделать,
и не бежал, хотЯ силы и были, так что ЊариЯ без труда нагнала его и  вернула
обратно; а теперь, как бы ни было тЯжко его  состоЯние,  он  должен  довести
свой план до конца, даже если придетсЯ ползти на коленЯх.
     €счезнуть. Ќе оставлЯЯ следов, не оставлЯЯ записок. ќто будет непросто.
‚се три недели, предчувствуЯ, каким будет его конец, он старалсЯ об этом  не
думать. Ћднако при одной мысли о пытке по спине у него пробегал озноб; а  по
ночам снились такие кошмары, после которых он усомнилсЯ, сумеет ли выдержать
муки и боль. Ћн не из тех бесстрашных безумцев, что способны посреди площади
облить себЯ бензином и сгореть на глазах  у  толпы  в  назидание  Љаину.  Ќе
принадлежит он и к тем, кто мастерит самодельные бомбы  и,  следуЯ  ритуалу,
взрывает себЯ самого - мстителЯ вместе с тираном.  Џогибнуть  ради  женщины,
предоставив патрулю подобрать тебЯ и расстрелЯть тут  же  на  месте,  вместо
того чтобы подохнуть  в  смрадной  агонии,  разумеетсЯ,  не  такаЯ  почетнаЯ
смерть.
     ЉакаЯ чушь! ђечь идет не о том, чтобы умереть ради Њарии, речь  идет  о
том, чтобы умереть без Њарии, а ей подарить продолжение жизни. € если глупо,
хоть и почетно, погибать во имЯ  уже  проигранного  дела  -  тем  более  что
проиграно-то оно временно и лишь на одном клочке земли, - если  нелепо  идти
самому навстречу убийце, то лишить его жертвы не  столь  уж  бессмысленно  и
нелепо. € не столь уж бессмысленно оставить кого-то в живых после  себЯ/‚едь
если наше существование после  смерти,  единственно  возможное,  длитсЯ  так
долго, как долго помнЯт нас те, кто нас любит, разве стремление к  этому  н"
есть самое прекрасное проЯвление эгоизма?
 
                                   * * * 
 
     ‹уна плывет. Џрощай, ЊариЯ! …й, конечно, будет больно,  но  не  больше.
Љак она говорила: в  любви  два  минус  один  равно  нулю.  „лЯ  влюбленных,
расстающихсЯ при жизни, это, бесспорно, так. Ќо если один  исчезает  с  лица
земли, пусть второй  остаетсЯ!  €  не  надо  прикрыватьсЯ  этим  "прекрасным
эгоизмом"! ЌельзЯ намеренно обрекать ту, что терЯет вас,  на  участь  вдовы,
лишь бы обеспечить симбиоз усопшего и живой. Џочему крупица счастьЯ, котораЯ
была нам отпущена, должна сопровождатьсЯ долгим плачем по покойному? ‚переди
у Њарии еще шестьдесЯт лет жизни. € было бы великодушно завещать ей:  забудь
менЯ, и пусть новаЯ любовь, родившаЯсЯ в тебе, станет детищем нашей!
     ‹уна плывет. Ќеосторожно было бы  ждать,  пока  светЯщаЯсЯ  лента,  что
проходит сейчас по животу Њарии, доберетсЯ до лица и разбудит ее.  ‘ейчас-то
он не отступит от своего и спасет ее. ‡астигнутаЯ врасплох сном,  она  лежит
одетаЯ - одна рука на груди, что вздымаетсЯ и медленно опускаетсЯ, тогда как
пальцы другой, уже освещенные луной, безотчетно шарЯт  по  одеЯлу  в  редких
квадратах стежки, похожему на трельЯж длЯ винограда.
     •ватит на нее смотреть. •ватит. "Њне хотелось бы сделать  с  тобою  еще
кое-что, чтобы ты убедилась, насколько ты мне..." ‚от и представилсЯ случай.
Њануэль откинул простыню. Ѓесшумно приподнЯлсЯ,  сантиметр  за  сантиметром;
сел на край кровати; встать на ноги он не решаетсЯ - из страха упасть.  Ѓоль
уже не напоминает удар копьем, она сковывает его железным корсетом с шипами,
направленными внутрь, но стерпеть ее можно - ибо так надо. Џравда, мышцы его
мЯгче растопленного воска. ‹ипкий от пота, в пижаме - пуговицы на штанах и у
ворота расстегнуты, - он весь дрожит. „ействительно, самое времЯ: через день
или два он уже не сможет встать. ЌапрЯгаЯ поЯсницу, он медленно  поднимаетсЯ
- ноги дрожат, взмахивает руками, хватаетсЯ за стену и идет вдоль нее вокруг
комнаты, переступаЯ  босыми  ногами  по  паркету,  который,  к  счастью,  не
скрипит.
     Ќескончаемое,  беззвучное  кругосветное  путешествие   с   вынужденными
остановками, передышками, полными безумного страха, что проснетсЯ ЊариЯ. Љо-
мод он уже, наверное,  обогнул.  ‚от  дверь,  приоткрытаЯ  на  случай,  если
понадобитсЯ позвать Ћливье; сейчас он схватитсЯ за нее и медленно,  медленно
откроет пошире - только бы не подвели несмазанные петли.
     -ш-ш! ЊариЯ повернулась на другой бок. Њануэль прислонЯетсЯ  виском  к
стене, голова гудит, в ушах звон. Ќе глЯдЯ назад, уцепившись  за  дверь,  он
выходит в коридор и бредет по нему, опираЯсь  плечом  о  стену,  до  входной
двери, где в скважине торчит  ключ  вместе  со  своим  собратом,  ключом  от
калитки.
 
                                   * * * 
 
     ЊариЯ просто повернулась на другой бок. •орошо бы она вот так же просто
повернулась к другой стороне своей жизни, где его уже не будет с ней  рЯдом!
Џоловина пЯтого. ‚ третий раз  патруль  проезжает  тут  обычно  около  пЯти.
Џохоже, план может осуществитьсЯ,  и  мысль  об  успехе  на  какое-то  времЯ
придает Њануэлю силы.
     Џлан его не так уж безрассуден. Њануэль открыл дверь,  стараЯсь,  чтобы
не звЯкнули ключи.  Џо-прежнему  с  трудом  держась  на  ногах,  то  и  дело
останавливаЯсь, словно это путь на ѓолгофу, он добралсЯ  до  гаража,  сдираЯ
ногтЯми штукатурку; взЯл велосипед.
     ‚елосипед? ‚ его-то состоЯнии? €менно велосипед,  он  послужит  Њануэлю
опорой, пока придетсЯ идти по саду. Љто не видел пьЯницу, который,  чуть  не
лежа на велосипедном руле, тащитсЯ к очередному бистро? Љто не  видел,  как,
выйдЯ оттуда, он седлает своего  конЯ,  вначале  вихлЯет,  а  потом  все  же
восстанавливает равновесие  -  просто  в  силу  привычки?  Ѓогатые  кварталы
сторожевой вышкой вздымаютсЯ над городом. “лица круто спускаетсЯ к проспекту
Ќезависимости, который, в свою очередь, спускаетсЯ к центру.
     ‘амым трудным оказалось выйти из калитки, и не менее трудно -  сесть  в
седло и разогнатьсЯ, сильно нажимаЯ на педали: казалось, все внутри  у  него
рветсЯ в клочьЯ; зато теперь он мчитсЯ на свободном ходу под откос, в нижнюю
часть города. Ќадо бы тормозить на буграх. ‹егонько тормозить,  потому  что,
если Њануэль упадет, ему уже не поднЯтьсЯ, а безопасности ради надо отъехать
как можно дальше.
     Ѓезопасность! ЏриЯтное слово, когда в  обычном  смысле  его  произносит
тот, кому она дана. Ђ собственно, чего ему  боЯтьсЯ...  главное,  чтобы  те,
навстречу кому он едет, не  схватили  его  слишком  рано.  …сли  бы  он  был
выпотрошен, как цыпленок, которого вот-вот насадЯт на вертел, если бы он был
избавлен от своего живота, он был бы почти счастлив. Љомендантский  час  так
надежно расчищает улицы, что несущемусЯ вниз Њануэлю еще километра два ничто
не должно помешать. Ћн свободен, как бегущее под ним колесо с его монотонным
металлическим пением. Њануэль - воплощенный вызов всему:  болезни,  здравому
смыслу, господствующему порЯдку. ‘лавный  его  велосипед,  мотором  которому
служит собственный вес ЊануэлЯ, - хвала тебе,  о  сила  притЯжениЯ,  котораЯ
скоро покинет нас в царстве невесомости! - славный его велосипед уже  выехал
на проспект Ќезависимости, где столько раз проезжали  кортежи.  Њеж  высоких
домов, сменивших виллы, меж тротуаров, испещренных - фонарь - дерево, фонарь
- дерево - пЯтнами света и мглы, марширует  племЯ  призраков,  несЯ  впереди
невидимые знамена. ‚от и Я, друзьЯ мои, вот и Я! €звините за опоздание!
     ‚се вперед и вперед. ‚елосипед летит все  быстрее  по  длинной  прЯмой,
спускающейсЯ вниз под крутым углом.  уршат  шины.  ‚оздух  вздувает  пижаму
ЊануэлЯ и леденит ему  грудь.  Њануэль  смеетсЯ.  —то  ему  бронхит  и  даже
воспаление легких? Њануэль смеетсЯ. Ћн, представьте себе, один из тех редких
людей, которые знают заранее день  своей  смерти.  Њануэль  смеетсЯ.  Ћн  не
прижал динамо к ободу колеса и едет с незажженной фарой, так что  его  могут
забрать и за нарушение правил. Њануэль  смеетсЯ.  Џро  волка  речь,  а  волк
навстречь. Љакую-то долю секунды на перекрестке, где горит оранжевый  сигнал
светофора - _Янтарный_, как говорит добропорЯдочнаЯ скандинавка ‘ельма, - он
видит "джип", удалЯющийсЯ в одну из  боковых  улиц.  „оберись  он  до  этого
перекрестка минутой раньше,  сидеть  бы  ему  уже  сейчас  в  этом  "джипе".
Њануэль, конечно, не едет в какое-то определенное место, но  все  же  хорошо
бы, если б велосипед на скорости проскочил через широкую эспланаду,  ведущую
к площади ‘вободы. ’ой самой площади, где  он  познакомилсЯ  с  Њарией.  ’ой
самой площади, где она сидела напротив статуи на скамейке.  ’ой  самой,  где
Њануэль  в  ожидании  развитиЯ  событий,  лежа  на  той  самой  скамейке,  с
удовольствием  воздал  бы  и  ‘вободе  и  Њарии  почести,  которых  обе  они
заслуживают. Љогда ты уже  не  можешь  предложить  ничего  лучшего,  символы
перестают быть простой приманкой длЯ дурачков.
     ђезкий свисток врезаетсЯ в ночь, чьЯ пустынность  подчеркнута  разгулом
неона. € - выстрел. …динственный. ѓде-то  в  трех-четырех  кварталах  отсюда
подстрелили запоздалого прохожего. €ли, может быть, промахнулись. ‚ыехав  на
ровное место, велосипед сбавлЯет  скорость.  ’еперь  уже  труднее  сохранЯть
естественное при движении равновесие. ‚нимание! ‘права - дворец  ‘ената.  ‚о
что бы то ни стало ехать прЯмо. Ќе съезжать с прЯмой. ѓлубоко дышать;  скоро
он сможет уже избавитьсЯ от этих упражнений, но  пока  еще  они  необходимы,
чтобы обеспечить себЯ кислородом длЯ последнего рывка.
     …ще сто метров. …ще пЯтьдесЯт. ‘вободно катЯщеесЯ колесо дребезжит  все
меньше. Ќадо бы помочь машине в конце пути, но тот, кто оседлал  ее,  сам  с
трудом переводит дух, а боль в босой ноге,  в  которую  впиваютсЯ  ребристые
педали,  ускорЯет  падение,  сопровождаемое  грохотом   железа   и   потоком
ругательств. ‚елосипед можно бросить. „аже  не  пытаЯсь  поднЯтьсЯ,  Њануэль
ползет к гигантской фигуре, котораЯ, как и он,  плевать  хотела  на  осадное
положение. ‚едь говорил же он себе, что, если  понадобитсЯ,  он  на  коленЯх
доползет к своей цели.
 
        XXII 
 
     ЏоднЯлсЯ ветер - не тот полнокровный мощный бриз, что прошит  сосновыми
иголками, которые он несет  из  парка,  а  судорожный  шквал,  наскакивающий
порывами,  закручивающийсЯ  штопором,  хлопающий  ставнЯми  и  незатворенной
дверью.
     ЊариЯ проснулась и, увидев раскрытую пустую постель, тут же все понЯла;
изумление, гнев, восхищение сменЯлись в ее душе. ѓерой, негодЯй, да  как  он
посмел отстранить ее, как посмел  сократить  и  без  того  ничтожное  времЯ,
которое им  оставалось  вместе  прожить.  Џреклонение  перед  его  мужеством
отступало при мысли о безумии его поступка, чувство обиды  сменЯлось  жаждой
самопожертвованиЯ. …е словно парализовало: она была не в силах шевельнутьсЯ.
     - Ћливье, Ћливье, - стонала она. € еще тише, длЯ одной себЯ добавила: -
…сли он спасает не свою, а мою жизнь, то она все равно принадлежит ему!
     ‚ соседней  комнате  пружина  матраса  пропела  свое  обычное  до-диез.
ЏоЯвилсЯ заспанный Ћливье, прикрываЯ ладонью зевоту.
     - ‚ы хотите сказать, что он...
     - џ соглашалась с ним, что нужно бежать, - прошептала ЊариЯ,  -  но  не
так.
     Ћливье стоЯл неподвижно, свесив руки.
     - Ћн хотел уберечь вас, - наконец пробормотал он.
     - ‚от этого-то Я и не могу ему простить.
     ЌеблагодарнаЯ, смЯтеннаЯ, подозреваЯ, что Ћливье  не  случайно  застрЯл
сейчас в дверЯх, ЊариЯ торопливо совала ноги в туфли.  Љогда  рискуешь  сам,
вправе ли ты оберегать другого против его воли? Љто  знает,  где  начинаетсЯ
самопожертвование? “ любви нет реликвий. ђазве природа  пыталась  когда-либо
спасти даже самые удачные свои творениЯ? ђазве может вновь стать бутоном тот
розовый цветок, что распустилсЯ на окне мадам ѓалло, - детище  обыкновенного
круглого кактуса с  двенадцатью  гранЯми,  -  тот  царственный  цветок,  что
вытЯгивает свой причудливый сборчатый ароматный рожок ради одного  лишь  днЯ
славы? € разве превращаетсЯ  снова  в  гусеницу  бабочка,  сверкающаЯ  всеми
цветами радуги?
     - Ќе мог он далеко уйти. Ќаверное, мы  найдем  его  в  саду,  -  сказал
Ћливье.
     ‚от этого и не надо было говорить. ЊариЯ распахнула окно и прыгнула.  €
сразу заметила белевшее в темноте пЯтно - платок ЊануэлЯ, который  выпал  из
его кармана около входа в гараж. Ћна бросилась туда. ‚озле  машины,  котораЯ
дремала на своих воздушных подушках, вдыхаЯ запах  смазочного  масла,  стоЯл
только один велосипед - велосипед  ‘ельмы.  Љогда  Ћливье,  надев  шлепанцы,
чтобы не бежать по земле босиком, поЯвилсЯ на  пороге,  ЊариЯ  уже  выводила
велосипед за калитку.
     - ‚ернитесь, это же безумие! - закричал он. - ‚ам не удастсЯ его найти.
Ђ если и удастсЯ, вы не сможете вернутьсЯ назад.
     ЊариЯ обернулась, махнула ему рукой и ничего  не  ответила.  Ћна  легко
подскочила, взметнув юбкой, встала на педали и бешено закрутила ими,  рискуЯ
вывихнуть щиколотки. Ћливье выбежал на улицу, но ЊариЯ была уже далеко.  Ћна
опустилась на седло и мчалась под уклон, отдаваЯсь увлекавшей ее вниз  силе;
разметанные на ветру волосы летели за ней.
 
        XXIII 
 
     Џрекрасен разговор человека со статуей. Џо правде говорЯ, у  статуи  то
преимущество, что она - из бронзы; она с большим достоинством стоит на своем
цоколе,  откуда  генерал-президент  не  станет  ее  свергать:  ему   слишком
необходимо алиби. _Џлощадь ‘вободы_ -  хотЯ  свобода  уничтожена;  _проспект
Ќезависимости_  -  хотЯ  страна  всегда  зависела  от  иноземцев;  _проспект
Љонституции_ - хотЯ  конституцию  десЯть  раз  менЯли,  а  последнюю  просто
упразднили, так ничем и не заменив... Ћни не менЯют названий! –енность  слов
в том и состоит, что ими чуть ли не всюду прикрывают попрание самой их сути.
Ћбессиленный, страшного вида  человек  в  новом  приступе  рвоты  осквернЯет
величественную  площадь  -  а  быть  может,  именно  он  и  станет  наиболее
подходЯщим длЯ нее украшением?
     - ќти господа заставлЯют себЯ ждать! - вырываетсЯ у него.
     Ќо статуЯ не поддерживает диалога. ‚место нее Њануэлю отвечает хриплое,
злобное, тЯгучее мЯуканье. Њануэль окружен котами, которые носЯтсЯ, вертЯтсЯ
вокруг  него,  фыркают,  преследуют  друг  друга,  возбужденные  собственным
запахом, блестЯ фосфоресцирующими глазами. Џробежала собака  -  ее  тоже  не
волнует встреча с патрулем; нет дела до патрулЯ и вечно  стоЯщим  на  страже
вокруг площади деревьЯм и вечно непоседливым птицам, залетевшим сюда на одну
ночь; они  неслышно  сидЯт  на  ветвЯх  и  лишь  изредка  обнаруживают  свое
присутствие,  ронЯЯ  помет,  который  превращаетсЯ  на  асфальте   в   белые
звездочки.
     Ќо вот птицы встрепенулись - захлопали крыльЯми в гуще листвы, взмыли в
воздух. €х не меньше сотни, не меньше тысЯчи, они кричат, трепещут,  кружат,
их силуэты расплываютсЯ в сиреневатом свете фонарей с тремЯ матовыми шарами.
Џо проспекту Љонституции катитсЯ издалека, нарастаЯ с каждой секундой, рокот
моторов;  вот  уже  все  вокруг  наполнЯетсЯ  грохотом,  треском   выхлопов,
глуховатым постукиванием.
     - € все это ради менЯ! - говорит Њануэль, приподнимаЯ голову и усиленно
моргаЯ, чтобы лучше видеть.
     Ќо  нет,  стремительно  летЯщаЯ  колонна  лишь  пересекает  площадь.  €
Њануэль, который помнит, как в самых разных странах  размещались  заказы  на
оружие, различает танки: два "Њ-60", английский "чифтейн" с длинным стволом,
"леопард" из ”ђѓ, бронетранспортеры, амфибии, самоходные пушки. Њожет  быть,
эти чудовища в стальных  панцирЯх  возвращаютсЯ  из  карательной  вылазки  в
провинцию? €ли направлЯютсЯ туда? Ђ  может  быть,  новый  генерал  летит  на
рассвете брать приступом дворец, где мирно храпит его  предшественник?  ‘ила
не знает отдыха, господин генерал!
     Љак выразилсЯ один шутник, со штыком можно сделать все, что  угодно,  -
на него нельзЯ только сесть.
     ‚о всЯком случае,  эти  храбрецы  промчались  с  грохотом,  не  пожелав
остановитьсЯ и подобрать бедолагу, даже если они его  заметили.  Ћни  делают
большие дела, их не интересуют мелочи. ‡амыкает  колонну  машина,  наводЯщаЯ
мосты: значит, скорее всего, это рейд на  какой-нибудь  непокоренный  город;
колонна выплевывает еще несколько струй гари и исчезает. ‚се  успокаиваетсЯ;
всполошенные птицы возвращаютсЯ на свои  места,  а  к  Њануэлю  возвращаетсЯ
ощущение одиночества. ѓаснут последние лампы, от  которых  опущенные  жалюзи
казались светЯщимисЯ лесенками. ЏЯть минут шестого. —то делает  ЊариЯ?  ‘пит
еще?
     - …сли она проснулась, то, наверное, с ненавистью  думает  обо  мне!  -
вслух произносит Њануэль, которому просто  необходимо  слышать  звук  своего
голоса. - Ђ ведь мы могли бы расстатьсЯ и более заурЯдно.
     …го раздирает новый приступ икоты. Ќаркотиками себЯ  не  обманешь...  Ћ
ЊариЯ, нам не дано узнать ни пресыщениЯ, ни той обыденности, когда одно тело
привыкает к другому, как к собственной квартире; ни того  чувства,  с  каким
ты, взЯв в жены женщину, обнаруживаешь в ней другую  -  истинную;  ни  жажды
принадлежать себе  в  большей  степени,  чем  ты  принадлежишь  другому;  ни
поруганной нежности, исковерканной ссорами. Ќам не дано узнать,  что  значат
долги, описи  расходов,  ежемесЯчные  подсчеты,  домашние  хлопоты,  засилье
безделушек, стремление к порЯдку в хозЯйственных или денежных делах, страсть
к приобретению. € стоит ли так уж об этом жалеть? ‘упружество -  непрерывный
износ, непрерывное расшатыванье. ‚сЯкаЯ любовь  трагична,  поскольку  у  нее
может  быть  лишь  два  конца:  забвение  или  смерть.  Ђ  наша  -   пылкаЯ,
быстротечнаЯ...
     - „урак! - кричит Њануэль.
     Ѓоль скручивает его. “силие,  которое  ему  пришлось  затратить,  чтобы
спуститьсЯ из верхней части города, навернЯка довершило  то,  что  началось,
когда прорвало аппендикс, и теперь заражение пошло по всему  телу.  „ействие
последнего укола кончилось. †ивот превратилсЯ в мешок с горЯщими угольЯми, в
адское пламЯ, про которое приютский  свЯщенник,  дававший  им  благочестивые
картинки длЯ псалтырЯ, говорил, что оно горит, не сжигаЯ.  „урак!  Ќе  времЯ
сейчас взвинчивать себЯ по всЯким пустЯкам. ЊариЯ в безопасности -  это  уже
немало. Ќо все остальное  -  чистый  проигрыш.  „войной  проигрыш.  Џроиграв
партию, политик приговаривает к смерти  любовника.  ђаз  нет  любви  долгой,
значит, нет и молниеносной. Љраткость при  остроте  чувств  устраивает  лишь
зрителей, развалившихсЯ в креслах перед большим или  маленьким  экраном,  на
котором  мелькают  кадры  фильма  и  последний  кадр  поЯвитсЯ  ровно  через
девЯносто минут - the end {Љонец (англ.).}. ‹юбое дело, как и страсть, - это
борьба с временем. € хорошо, прекрасно лишь то, что длитсЯ столько,  сколько
способно длитьсЯ. Џ