        ќрве Ѓазен. ‡меЯ в кулаке

   -----------------------------------------------------------------------
   Herve Bazin. Vipere au poing (1948). Џер. с фр. - Ќ.Ќемчинова.
   (Љнига перваЯ трилогии "‘емьЯ ђезо").
   ‚ кн.: "ќрве Ѓазен". Њ., "Џрогресс", 1982.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 18 September 2001
   -----------------------------------------------------------------------


        1

   ‹ето, мЯгкое,  но  устойчивое  в  Љранском  крае,  согревало  бронзовые
завитки безукоризненно свитой спирали: это тройное кольцо живого  браслета
пленило бы ювелира, только в нем не  было  классических  сапфировых  глаз,
потому что гадюка, на мое счастье, спала.
   Ћна  спала  даже  слишком  крепко:  вероЯтно,  ослабела  с  годами  или
утомилась, перевариваЯ лЯгушек. ѓеркулес в колыбели, удушающий змей, - вот
он, воплотившийсЯ античный миф. џ сделал то, что, очевидно, сделал  и  он:
быстро схватил змею за шею. „а, за шею, и, конечно,  совершенно  случайно.
‘ловом,  произошло  маленькое  чудо,   еще   долго   служившее   предметом
душеспасительных бесед в нашем семействе.
   џ схватил гадюку за шею, у самой головы, и сжал ее,  вот  и  все.  ‡меЯ
внезапно взвилась, как пружина, выскочившаЯ из корпуса часов - а ведь этот
корпус был длЯ моей гадюки жизнью, -  отчаЯнный  рефлекс,  в  первый  и  в
последний раз запоздавший на одно мгновение:  она  свивалась,  извивалась,
обвивала мне руку холодными кольцами, но Я не  выпускал  своей  жертвы.  Љ
счастью,  голова  змеи  -  это  треугольник  (подобный  символу  бога,  ее
извечного врага), и держитсЯ он  на  тонкой  шее,  которую  легко  сдавить
рукой. Љ счастью, шершаваЯ кожа гадюки  с  сухими  чешуйками  не  обладает
защитной скользкостью угрЯ.  џ  сжимал  кулак  все  крепче,  нисколько  не
испугавшись внезапного пробуждениЯ и дикой плЯски существа, казавшегосЯ во
сне таким  мирным,  похожим  на  самую  безобидную  игрушку,  Я  был  даже
заинтригован.  џ  сжимал  кулак.  ђозовый  кулачок  ребенка  может   порой
сравнЯтьсЯ с тисками. €, сжимаЯ кулак, Я, чтоб получше  рассмотреть  змею,
придвинул ее голову чуть ли не к самому своему носу, близко, на расстоЯние
лишь нескольких миллиметров, но успокойтесь, этого  оказалось  достаточно,
чтобы гадюка лишилась последней возможности в  бешенстве  вонзить  в  менЯ
сочившиесЯ Ядом острые зубы.
   € знаете ли, у нее были красивые глаза - не сапфировые, как у  змей  на
браслетах, а из дымчатого топаза  с  черными  точками  посередине,  глаза,
горЯщие  искрами  огнЯ,  который,  как  Я  узнаю   впоследствии,   зоветсЯ
ненавистью; подобную ненависть мне доведетсЯ увидеть в  глазах  Џсихиморы,
то есть моей матери, с той лишь разницей, что мне тогда уже  не  захочетсЯ
играть (да и то не могу с уверенностью сделать такую оговорку!).
   “ моей гадюки были крошечные носовые отверстиЯ и  удивительнаЯ,  широко
зиЯющаЯ  пасть,  похожаЯ  на  чашечку  орхидеи,  а  из  нее   высовывалось
пресловутое раздвоенное жало - одно острие, нацеленное  в  …ву,  другое  в
Ђдама, - знаменитое жало, которое просто-напросто похоже  на  вилочку  длЯ
улиток.
   ЏовторЯю, Я крепко сжимал кулак. ќто очень важно. ќто было так же очень
важно и длЯ змеи. џ сжимал кулак, и жизнь затухала в ней, ослабевала, тело
ее повисло в моей руке, как дрЯблый  жезл  ЊоисеЯ.  џсное  дело,  она  еще
дергалась, но все реже и реже, изгибаЯсь сначала спиралью,  затем  в  виде
епископского посоха, потом  как  вопросительный  знак.  џ  все  сжимал.  €
наконец последний вопросительный знак обратилсЯ  в  гладкий,  бесповоротно
неподвижный восклицательный знак - не трепыхалсЯ даже кончик  хвоста.  „ва
дымчатых топаза  померкли,  полуприкрытые  лоскутками  голубоватой  тафты.
‡меЯ, моЯ змеЯ, умерла - вернее сказать, длЯ менЯ, ребенка, она  вернулась
к состоЯнию бронзы, в котором Я  обнаружил  ее  несколько  минут  назад  у
подножиЯ третьего платана Њостовой аллеи.
   џ играл с ней минут двадцать, укладываЯ ее то так,  то  этак,  теребил,
дергал ее безрукое, безногое тело извечного калеки. ‡меЯ была мертва,  как
может быть мертва только змеЯ. Ћчень скоро она потерЯла свой прежний  вид,
лишилась металлического блеска, стала просто трЯпкой. € она показывала мне
свое белесое брюшко, которое все животные из осторожности скрывают  вплоть
до смертного часа или часа любви.
   Љогда Я обвЯзывал ее вокруг своей лодыжки,  зазвонил  колокол  у  ворот
"•валебного" -  детей  сзывали  к  полднику,  состоЯвшему  из  тартинок  с
вареньем.  ‚  этот  день  полагалось  докончить  банки  мирабели,  немного
заплесневевшей за четыре года хранениЯ в буфете, но куда более приемлемой,
чем смородиновое желе, которое как-то особенно  противно  было  мазать  на
хлеб. џ мигом вскочил на свои грЯзные ноги, не  забыв  захватить  с  собой
гадюку - на этот раз Я держал ее за хвост и очень мило раскачивал ее,  как
маЯтник.
   Ќо вдруг мои первые научные размышлениЯ оборвал испуганный вопль, и  из
окна  трусливой  мадемуазель  ќрнестины  ‹ион  донеслось  до  моего  слуха
исполненное ужаса приказание:
   - Ѓросьте это сейчас же! -  €  еще  более  трагический  возглас:  -  Ћ,
несчастный ребенок!
   џ остановилсЯ в замешательстве. Ћткуда такаЯ драма? ‡овут  друг  друга,
перекликаютсЯ, бешеный топот каблуков по лестнице. "Њадам! ѓосподин аббат!
‘юда! ‘корей!" ѓде же остальные? ЋтчаЯнный лай нашей собаки Љапи  (мы  уже
прочли "Ѓез семьи"). ‡вон колокола. Ќаконец, бабушка, всЯ  белаЯ,  как  ее
батистовое  жабо,  откидываЯ  носком  ботинка  подол  своего   неизменного
длинного  серого  платьЯ,  выбежала  из  парадного.  ‚  ту  же  минуту  из
библиотеки (правое  крыло  зданиЯ)  выскочила  тетушка  ’ереза  -  графинЯ
Ѓартоломи (титул, полученный в годы наполеоновской империи), вслед за  ней
-  мой  дЯдЯ,  папский  протонотарий,  а  из  бельевой  (левое  крыло)   -
гувернантка, кухарка и горничнаЯ...  ‚се  семейство,  все  слуги,  чада  и
домочадцы высыпали из бесчисленных дверей дома, словно кролики из большого
крольчатника.
   Џоистине осторожное семейство! Ћкружив менЯ плотным кольцом, родные все
же держались на почтительном расстоЯнии от гадюки,  которую  Я  вертел  за
хвост, и это мое движение придавало ей вполне живой вид.
   ’етушка ’ереза. - Ћна мертваЯ?
   ѓорничнаЯ. - Њне сдаетсЯ, это простой уж.
   ѓувернантка. - ”реди, не подходите!
   ѓлухонемаЯ кухарка. - Љрррхх!
   Ђббат. - Ќу, и задам же Я тебе порку!
   Ѓабушка. - „етка, дорогой, брось этот ужас!
   Ћтважный, гордый, Я  протЯнул  свой  трофей  дЯдюшке  протонотарию,  по
профессии своей врагу любого змиЯ, но  сей  свЯщеннослужитель  отскочил  в
сторону по крайней мере на метр. Ћстальные последовали его примеру. Ћднако
бабушка оказалась храбрее, прочих (на то она и бабушка) и, подойдЯ ко мне,
вдруг ударила лорнетом по моей  руке,  так  что  Я  выронил  змею.  ѓадюка
бессильно шлепнулась на крыльцо, и дЯдЯ, расхрабрившись, принЯлсЯ добивать
ее, весьма воинственно попираЯ  змиЯ  пЯтой,  подобно  архангелу  Њихаилу,
своему небесному патрону.
   Љак только всЯкаЯ опасность миновала, четыре пары женских рук мгновенно
раздели менЯ, четыре пары женских глаз осмотрели менЯ с ног  до  головы  и
установили, что Я чудесным образом спассЯ от Ядовитых укусов. Ќа менЯ живо
накинули  рубашку,  ибо  не  пристало  отпрыску   семейства   ђезо,   даже
малолетнему,  стоЯть  нагишом  перед  слугами.  Ћторвавшись   от   гадюки,
превращенной в месиво, дЯдЯ в черной  сутане,  грозно  размахиваЯ  руками,
приблизилсЯ ко мне, суровый, как само правосудие.
   - —то, укусила она этого дурака мальчишку?
   - Ќет, Њишель.
   - Џоблагодарим господа, дорогаЯ матушка.
   ‚слух прочитаны были "Ћтче наш", "Ѓогородица", мысленно каждый приносил
какой-либо обет за  чудесное  мое  спасение.  ‡атем  папский  протонотарий
схватил менЯ, положил поперек колен  и,  возведЯ  очи  к  небу,  методично
отшлепал.


        2

   "•валебное".   ‚еликолепное   название   длЯ   падших   ангелов,    длЯ
мелкотравчатых мистиков. Ћднако поспешим  поЯснить:  речь  просто-напросто
идет об искажении слова "•лебное". Ќо добавим также, что "не хлебом единым
жив будет человек, но всЯким словом, исходЯщим из уст Ѓожиих", и искажение
наименованиЯ может быть  оправдано,  ибо,  поверьте,  в  "•лебном"  ли,  в
"•валебном" ли всегда выпекали опресноки.
   ЏереходЯ на более прозаический Язык, скажем, что "•валебное" в  течение
двух с  лишком  столетий  служило  местопребыванием  семейства  ђезо.  ќто
скопище построек, началом которого Явилась,  вероЯтно,  пекарнЯ,  стало  в
конце  концов  неким  подобием  замка.  Ћт   хаотичности,   если   не   от
претенциозности, его  спасал  фасад,  в  жертву  которому  была  принесена
разумность  расположениЯ  внутренних  помещений;  словом,  "•валебное"   -
характерный образец лжезамков, столь  любезных  сердцу  старой  буржуазии.
‘таринные семейства  в  наших  местах  страдают  не  меньше,  чем  женские
монашеские общины, закоренелым пороком - и те и другие обожают  строитьсЯ.
Ќаши крестьЯне, близкие родичи бретонских  крестьЯн,  ограничиваютсЯ  тем,
что прикупают землицы - если есть возможность, округлЯют свои полЯ.  ‘амые
богатые из  них  разве  что  позволЯют  себе  построить  прочный  хлев  из
добротного камнЯ, а камень -  редкий  у  нас  строительный  материал,  его
доставлЯют из Ѓеконской каменоломни, и перевозка  обходитсЯ  недешево.  Ќо
наши  буржуа,  по-видимому,  чувствуют  потребность  нагородить   побольше
бесполезных комнат - соответственно количеству гектаров земли, на  которые
распространЯетсЯ их право взимать поборы и охотитьсЯ на дичь.
   "•валебное!" ’ридцать две комнаты,  с  полной  обстановкой,  не  считаЯ
часовни, не считаЯ двух благородных  башенок,  в  которых  скрыты  отхожие
места, не считаЯ огромной теплицы, нелепо обращенной на  север,  благодарЯ
чему в ней каждую зиму  замерзают  олеандры,  не  считаЯ  маленькой  фермы
садовника, прилегающей к усадьбе, не считаЯ конюшен, впоследствии  ставших
гаражами,  не  считаЯ  различных  служб  и  множества  беседок  в   парке,
посвЯщенных каждаЯ какому-нибудь свЯтому, скрючившемусЯ в нише, - во времЯ
крестного хода в  канун  днЯ  ‚ознесениЯ  перед  ними  служили  молебны  о
ниспослании  хорошего  урожаЯ...  џ  еще  забыл  упомЯнуть   о   двух-трех
голубЯтнЯх, давно уже отвоеванных воробьЯми, о трех  колодцах,  давно  уже
обвалившихсЯ, но сохранивших шиферную  кровлю,  о  двух  парадных  мостах,
перекинутых через жалкую струйку воды, именуемую  рекой  Ћмэ,  вдобавок  к
этому несколько шатких  мостиков  и  десЯтка  три  каменных  и  деревЯнных
скамеек, разбросанных по парку,  чтобы  дать  приют  изысканной  усталости
хозЯина поместьЯ.
   ќта забота о хозЯйских седалищах была единственным реальным стремлением
к комфорту в нашем "•валебном". ’елефон, центральное отопление  оставались
сказочной мечтой! „аже  самые  обыкновенные,  самые  простые  удобства,  о
которых  извещали  объЯвлениЯ  в  местной  газете,  были  там   совершенно
неизвестны. Џитьевую  воду  весьма  сомнительного  качества  доставали  из
старого колодца глубиною в сто метров, и бадью ставили на закраину  всю  в
жирных слизнЯках. ’олько в гостиной имелсЯ  паркет,  да  и  тот  уложенный
прЯмо на землю, так что половицы приходилось  менЯть  каждые  десЯть  лет,
остальные  же  комнаты  были  вымощены  терракотовыми  плитками  -  именно
"вымощены", так как плитки даже и не подумали сцементировать. Ђ в кухне  и
того  хуже:  там  полом  служили  большие  плиты  из  сланца,  добытого  в
Ќуайан-ла-ѓравуайер, кое-как скрепленные глиной. Џечек мало, зато изобилие
огромных каминов с  чугунными  подставками  длЯ  дров.  „обавьте  к  этому
отжившие свой век проселочные дороги, усыпанные капустными кочерыжками,  -
чисто местнаЯ, а следовательно, чисто крестьЯнскаЯ пища, - климат,  весьма
точно охарактеризованный старым девизом бывших сеньоров  ‘оледо  Љранского
краЯ: "‘вети в водах, мое солнце!" - и вы согласитесь со  мной,  что  наше
"•валебное" было пригодно длЯ жильЯ  только  летом,  когда  болота  вокруг
речки Ћмэ  дымились  на  солнце,  потом  высыхали,  покрывались  корочкой,
котораЯ, растрескавшись,  лежала  широкими  пластинами,  и  тогда  по  ним
осторожно ступали легкими ножонками мальчишки, охотЯсь за Яйцами славок.
   Ќаша  бабушка  прекрасно  это  понимала  и  дважды  в  год,   в   точно
определенный день, совершала переселение, не  забываЯ  захватить  с  собой
пианино, швейную машинку и целую батарею медной кухонной утвари, имевшейсЯ
лишь в одном экземплЯре. Ћднако позднее нам пришлось круглый  год  жить  в
„оме (с большой буквы) и довольствоватьсЯ им, как довольствовались местные
небогатые помещики своими усадьбами, во всем похожими на нашу.
   ‚ те времена, к  которым  относитсЯ  это  повествование,  то  есть  лет
двадцать пЯть тому назад, наш край был куда более  отсталым,  чем  теперь.
Џожалуй, самым отсталым во всей  ”ранции.  ќтот  клочок  глинистой  земли,
расположенный на рубеже трех провинций - Њен, Ѓретань и Ђнжу, - не отмечен
крупными  историческими  событиЯми,  кроме,  может  быть,   тех,   которые
происходили в годы  ђеволюции,  и,  в  сущности,  не  имеет  определенного
наименованиЯ. Ќазывайте его как хотите: Ђнжуйский  Ѓокаж,  ‘егрейский  или
Љранский край. ’ри департамента поделили эту бывшую марку, лежавшую  между
областЯми "большого" и "малого" солЯного налога, отупевшую за долгие  века
неусыпного надзора  и  жестоких  преследований.  „о  сих  пор  сохранились
зловещие названиЯ: "„орога солЯной контрабанды",  "”ерма  кровавой  соли",
"“садьба семи повешенных". ‘овсем не  живописный  край.  Ѓолотистые  луга,
поросшие осокой; дороги в ухабах, требующие повозок с огромными  колесами;
бесчисленные живые изгороди, превратившие  полЯ  в  шахматную  доску,  где
каждаЯ клетка окружена щетиной колючего кустарника; старые кривые  Яблони,
обвитые омелой; пустоши, заросшие  дроком,  а  главное  -  тысЯча  и  одно
болото, порождающие мрачные легенды, водЯных ужей и немолчных лЯгушек. ђай
земной длЯ бекасов, кроликов и сов.
   Ќо отнюдь не райскаЯ обитель длЯ людей! •илый народ,  классический  тип
"выродившегосЯ  галла",  кривоногий,  сильно  подкошенный  туберкулезом  и
раком; как встарь, приверженный  к  обвисшим  усам  и  чепцам  с  голубыми
лентами, к густой,  как  раствор  цемента,  похлебке,  покорный  церкви  и
помещику, недоверчивый, как ворон, цепкий, как сорнЯк, падкий на  сливЯнку
и особенно на грушовку. Џочти все они арендаторы, обрабатывают  насиженные
земли, которые переходЯт от отца к сыну. Љрепостные в душе, они посылают в
парламент с полдюжины виконтов-республиканцев, а в  церковные  школы  -  с
полдюжины мальчишек, которые с годами становЯтсЯ  рабочими-испольщиками  и
бесплатными прислужниками.


   ќто обветшалое обрамление вполне  соответствовало  нашей  былой  славе,
ныне всеми позабытой, подобно ночным колпакам. “знайте же наконец,  что  Я
принадлежу к знаменитому роду ђезо. ‡наменитому, понЯтно,  не  в  масштабе
всей планеты, но, во всЯком случае, за  пределами  департамента.  Ќа  всем
западе   ”ранции   наши   визитные   карточки   (литографированные,   если
представлЯлась возможность) всегда лежат на медных подносах поверх других.
ЃуржуазиЯ нам завидует. „ворЯнство нас принимает, а иной раз  даже  выдает
за отпрысков нашего рода своих дочерей, если только не  покупает  одну  из
девиц ђезо. (Џо правде  говорЯ,  увлеченный  остатками  нашей  подмоченной
гордыни, Я забыл поставить глаголы этой фразы в прошедшем времени.)
   €сторические анекдоты навернЯка не осведомЯт вас о том, что Љлод  ђезо,
вандейский капитан, первым ворвалсЯ в  Џон-де-‘е  в  дни  кратковременного
наступлениЯ  "королевской  и  католической"  армии.  (‘  тех   пор   поют:
"...католической и французской".) €мЯ ”ердинана ђезо, вначале  состоЯвшего
секретарем претендента  на  престол,  а  затем  депутатом-консерватором  в
парламенте "ихней" республики, вероЯтно, тоже не врезалось вам в памЯть.
   Ќо ђене ђезо? Љто же не знает ђене ђезо, низенького усатого  человечка,
размахивавшего шлЯпой в арьергарде Ѓурнизьена, ђезо, чей талант так  щедро
проЯвлЯлсЯ при раздаче наград в церковных школах департамента? Џомните это
и относитесь ко мне с уважением, ибо ђене ђезо приходитсЯ  мне  двоюродным
дедом. ‚озвращение к земле, возвращение ќльзаса, возвращение к  феодальным
замкам, возвращение к христианской вере  -  вечное  возвращение  на  круги
своЯ! Ќет, вы, конечно, не забыли этой программы. ђепе  ђезо,  гордость  и
блеск нашего семейства, родилсЯ слишком поздно длЯ того, чтобы вступить  в
рЯды папских зуавов, а скончалсЯ  слишком  рано,  чтобы  стать  свидетелем
триумфа партии народно-республиканского движениЯ, но его не мог выбить  из
седла ни один из лозунгов, выдвигавшихсЯ в  период  между  тремЯ  войнами.
Љавалер  командорского  креста  св.ѓригориЯ,   подписывавший   выгоднейшие
договоры с издательствами, выпускавшими  благочестивую  литературу,  сумел
завоевать  славу  семейству  ђезо,  завладев  креслом  члена   ”ранцузской
академии,  где  с  удовольствием  просидел  около   тридцати   лет.   Њне,
разумеетсЯ, не нужно вам напоминать, что смерть поразила его в 1932  году,
после долгой и изнурительной болезни мочевого пузырЯ, и что  кончина  эта,
окружившаЯ его ореолом мученичества, послужила  поводом  длЯ  бесконечного
скорбного шествиЯ почтенных, благомыслЯщих людей, дефилировавших мимо  его
гроба под каплЯми свЯтой воды,  падавшими  с  кропила,  и  брызгами  слюны
разгорЯченных ораторов.
   “ этого героЯ был младший брат, и этот младший брат  стал  моим  родным
дедом, и мой дед, подобно всем людЯм, имел жену, и носила она евангельское
имЯ ЊариЯ. Ћн наградил ее  одиннадцатью  чадами,  но  лишь  восемь  сумели
пережить "христианское воспитание". „едушка произвел на  свет  одиннадцать
детей потому, что первые  шесть  младенцев  были  женского  пола,  из  них
четырем дочерЯм пришлось постричьсЯ  в  монахини  (они  избрали  наилучшую
долю), а ему требовалсЯ сын, дабы продлить в веках имЯ и фамильный, хоть и
не дворЯнский, герб ђезо. €так, мой отец родилсЯ седьмым и наречен был при
крещении именем апостола  €акова  Њладшего  (того  самого,  день  которого
празднуетсЯ за компанию со св.”илиппом). € эта дурнаЯ  компаниЯ  несколько
подмочила   его   репутацию    [намек    на    ”илиппа    Џетена,    главу
коллаборационистского правительства в период фашистской оккупации]. €  мой
достопочтенный дед, после  рождениЯ  долгожданного  наследника,  решил  не
умирать, пока не сотворит со своей женой Њарией, то есть с моей  бабушкой,
еще  четверых  детей,  и,  таким  образом,  он  удостоилсЯ  высокой  чести
преподнести в дар господу богу  будущего  каноника  в  лице  ЊишелЯ  ђезо,
своего  последыша  и  любимца,  ныне  ставшего  папским   протонотарием...
_Ђминь_.


   €так, по воле случаЯ, всемогущего  случаЯ,  по  прихоти  которого  один
родилсЯ принцем королевской крови, а другой землЯным червем и  по  милости
которого какому-нибудь удачнику выпадет выигрыш из двух миллиардов билетов
социальной лотереи, по воле этого случаЯ Я родилсЯ  в  семействе  ђезо  на
последней отдаленной ветви истощенного генеалогического древа,  бесплодной
смоковницы, посаженной в  оскудевших  кущах  христианской  веры.  Џо  воле
случаЯ у менЯ оказалась мать...
   Ќо не будем забегать вперед. ‡найте только, что в 1913 году  мой  отец,
†ак  ђезо,  доктор   права,   преподаватель   Љатолического   университета
(должность неприбыльнаЯ,  как  и  следовало  ожидать),  женилсЯ  на  очень
богатой мадемуазель Џоль  Џлювиньек,  внучке  банкира  Џлювиньека,  дочери
сенатора Џлювиньека, сестре лейтенанта  Џлювиньека,  офицера  кирасирского
полка, павшего на поле брани (что увеличило ее надежды на  наследство).  “
нее было триста тысЯч франков приданого. ’риста тысЯч франков золотом! Ћна
воспитывалась в пансионе города ‚анн, проводЯ там даже  каникулы,  и,  как
только окончила курс наук, родители, слишком  занЯтые  светской  жизнью  и
политической деЯтельностью, не желаЯ заниматьсЯ  этой  скрытной  девочкой,
выдали ее за первого попавшегосЯ жениха. Ќичего больше  Я  не  знаю  о  ее
молодости, котораЯ ничуть не оправдывает нашу молодость.  Ћтец  мой  любил
подругу юности, молоденькую протестантку, но академик ђене  ђезо  бдел,  и
отец женилсЯ на большом приданом, которое позволило ему  жить  по-кнЯжески
до того днЯ,  когда  господин  Џуанкаре  произвел  девальвацию.  Ћт  этого
супружеского союза, ставшего  длЯ  ђезо  необходимым  ввиду  их  бедности,
родились один за другим три сына: ”ердинан, которого называйте  ”реди  или
ђохлЯ, †ан, то есть Я сам - менЯ именуйте как угодно, но если кто  посмеет
воскресить мое прозвище •ватай-ѓлотай,  тот  получит  по  морде;  наконец,
Њарсель по кличке Љропетт. ‡а сим, как мне говорили, последовало несколько
выкидышей, Я думаю об этих недоношенных ђезо с некоторой завистью, ибо  им
посчастливилось остатьсЯ в стадии зародышей.
   ‚ лето от ђождества •ристова 1922-е, когда  Я  задушил  гадюку,  нас  с
”реди доверили попечению нашей бабушки. "„оверили" - тут скорее  эвфемизм.
ќнергичное вмешательство  старухи  бабушки,  которую  нам  не  разрешалось
называть  "бабусЯ",  хотЯ  сердце  ее  было  достойно  этого   плебейского
ласково-уменьшительного имени, спасло нас от мучений, оставшихсЯ  длЯ  нас
неведомыми, но, несомненно,  жестоких.  џ  представлЯю  себе  бутылочки  с
молоком, разбавленным грЯзной водой, сопревшие мокрые тюфЯчки  и  истошные
вопли младенцев, которых никто не укачивает...  Ќичего  в  точности  Я  не
знаю. Ќо у молодой матери не отнимают детей без серьезных оснований.
   Ќаш младший брат Њарсель не входил в число питомцев бабушки. Ћн родилсЯ
в китайском городе анхае, куда мсье ђезо  по  его  ходатайству  назначили
профессором международного  права  в  Љатолическом  университете  общества
"Ђврора".
   ‚ разлуке с родителЯми мы познали недолгое счастье,  иногда  нарушаемое
карами  в  виде  лишениЯ  сладкого,  шлепков  и  приобщением   к   суровым
мистическим порывам.


   „а, должен откровенно признатьсЯ, что с четырехлетнего до восьмилетнего
возраста Я был свЯтым. ЌельзЯ  безнаказанно  жить  в  преддверии  неба,  в
обществе чахоточного  аббата,  освобожденного  по  состоЯнию  здоровьЯ  от
обЯзанностей свЯщеннослужителЯ, в соседстве с  писателем,  понаторевшим  в
душеспасительных сочинениЯх, и бабушки, старухи,  умилительно  строгой  по
части ‘вЯщенного писаниЯ, да еще целой кучи кузенов и тетушек,  более  или
менее причастных к какому-нибудь монашескому ордену, ничего не смыслЯщих в
математике, но чрезвычайно сведущих в двойной бухгалтерии отпущениЯ грехов
(откроем кредит душам, пребывающим в чистилище, дабы сии  вновь  избранные
занесли молениЯ наши в свой дебет и заплатили нам предстательством за  нас
перед богом).
   џ был свЯтым! Њне крепко запомнилась некаЯ тесемочка...  —то  ж,  Я  не
побоюсь выставить себЯ в смешном виде. Ќадо же  вам  вдохнуть  благоухание
моей свЯтости, которой, однако, мне  не  довелось  сохранить  до  гробовой
доски.
   ќтой  тесемочкой  была  перевЯзана  коробка  шоколада.  околад,   надо
полагать, не был отравлен, хотЯ его прислала мадам  Џлювиньек  -  кажетсЯ,
следовало сказать "бабушка", - все еще красиваЯ дама, супруга сенатора  из
Њорбиана. околад посылалсЯ по этикету родственных чувств трижды в год: на
Ќовый год, на Џасху и каждому из нас на именины. Њне  разрешалось  съедать
по две шоколадки в день - одну утром,  другую  вечером,  и  предварительно
полагалось перекреститьсЯ.
   Ќе помню в точности, какое Я совершил  прегрешение:  может  быть,  съел
лишнюю конфетку, воспользовавшись рассеЯнностью мадемуазель  ќрнестины,  а
возможно, в спешке перекрестилсЯ небрежно - помахал рукой, словно  отгонЯЯ
мух, за что менЯ всегда с негодованием распекали:
   - ќто ведь не крестное знамение, а кривлЯние, •ватай-ѓлотай!..
   ...Ќе  помню  точно,  помню  лишь,  какое  менЯ  охватило  раскаЯние  и
сокрушение. € вечером, у себЯ в спальне ("•валебное" было  столь  обширно,
что у каждого из детей с самого нежного возраста была  своЯ  спальнЯ.  ќто
полезно во многих отношениЯх. € потом, это  приучает  малышей  не  боЯтьсЯ
темноты)... так вот, вечером в спальне Я решил, что должен  действовать  в
полном согласии с €оанном Љрестителем (свЯтой, именем коего менЯ  нарекли,
состоЯл моим ангелом-хранителем и  до  некоторой  степени  слугой,  как  и
подобает ангелу-хранителю  юного  отпрыска  семейства  ђезо,  которому  не
пристало одному нести малое бремЯ своих грехов)... €так, вечером, в  своей
спальне, Я решил наложить на себЯ епитимью. ’есемочка от коробки  шоколада
"Њаркиза", плоскаЯ и довольно жесткаЯ тесемочка, вдохновила менЯ на  муки,
несомненно угодные господу богу. џ препоЯсалсЯ ею и затЯнул так туго,  что
мне стало действительно больно.  џ  стЯгивал  ее  так  же,  как  стискивал
гадюку: сперва весьма решительно,  затем,  минуты  через  три,  с  меньшим
энтузиазмом, а в конце концов с сожалением. џ  никогда  не  был  неженкой:
менЯ просто не научили им быть. Ќо есть предел терпению ребенка, и  он  не
очень велик, в особенности когда за плечами у него только шестилетний опыт
страданий. џ перестал стЯгивать тесемочку под тем предлогом, что она может
лопнуть. ЌельзЯ же было свести на нет свою жертву.
   Ђ главное, не следовало уничтожать ее следов - ведь  утром  мадемуазель
ќрнестина,  несомненно,  придет  менЯ  будить,  приговариваЯ,  как  каждую
субботу:
   -  Ќу  скорей,  скорей  вставайте,  лентЯй!..  ‚озблагодарим   господа,
ниспославшего нам еще один день,  дабы  мы  послужили  ‚севышнему...  Џора
менЯть белье. "‚о имЯ отца и сына..." Џостарайтесь рубашку не  пачкать,  в
клозете ведите себЯ поаккуратнее. "Ћтче наш, иже еси на небеси..."
   „остославнаЯ суббота! Њадемуазель ќрнестина сразу заметит тесемочку.  џ
заснул, не подозреваЯ, что в простоте душевной совершил тЯжкий грех,  впав
в сатанинскую гордыню.
   Ќо на следующее утро мадемуазель ќрнестина об этом даже не догадалась.
   - Ђх, - воскликнула она, - какой несносный мальчишка!
   ‡атем, спохватившись,  посмотрела  на  менЯ  с  некоторым  уважением  и
добавила:
   - †ан, господь бог не позволЯет человеку шутить со своим  здоровьем.  џ
обЯзана немедленно обо всем доложить вашей бабушке.
   џ  упивалсЯ  ее  словами,  но,  разумеетсЯ,  разыгрывал   целомудренное
отчаЯние поруганной души. ЏЯть минут спустЯ бабушка  в  старинной  шали  с
бахромой, накинутой на капот, склонилась надо мной, осыпаЯ менЯ  упреками.
Ќо тон ее совсем не был строгим, да и взглЯд светилсЯ боЯзливой гордостью.
‘воими длинными тонкими пальцами детской романистки (ведь она тоже  писала
нравоучительные романы) бабушка с нежностью провела по красной  полоске  -
этому красноречивому стигмату моего мученичества,  все  еще  опоЯсывающему
менЯ.
   -  Ћбещай,  миленький  †ан,  что  не  будешь  больше  подвергать   себЯ
истЯзаниЯм, не сказавшись мне.
   ‚ то утро она не назвала менЯ •ватай-ѓлотай. џ обещал. Ѓабушка вышла из
комнаты, покачиваЯ головой так же, как и мадемуазель  ќрнестина;  обе  они
были неспособны покарать маленького свЯтого. ‘лух у менЯ довольно хороший,
и Я расслышал, какие наставлениЯ давала за дверью бабушка:
   -  ‘ледите  повнимательнее  за  мальчиком,  мадемуазель.  џ   за   него
тревожусь, по должна сознатьсЯ, что он внушает мне и большие надежды.


        3

   Џротонотарий, гувернантка, старые слуги, осень в  "•валебном",  зима  в
Ђнже, бабушкин шиньон, двадцать четыре различные молитвы  в  течение  днЯ,
торжественные визиты академика, школьники,  почтительно  снимавшие  береты
при встрече с нами, кюре, ЯвлЯвшийсЯ к нам  домой  за  пожертвованиЯми  на
благолепие  храма  и  к  празднику  св.Џетра  и   за   взносами   в   фонд
распространениЯ христианского вероучениЯ, бабушкино серое платье,  сладкие
пироги со сливами, песенки ЃотрелЯ под аккомпанемент разбитого фортепьЯно,
дожди, живые изгороди и птичьи гнезда в  живых  изгородЯх,  праздник  ’ела
господнЯ,  первое  причастие  в  домовой  часовне,  первое   торжественное
причастие ”реди, молитвенник в его руках, тот  самый,  по  которому  читал
молитвы наш отец, а до него  -  дед  ”ердинан,  а  до  него  прадед,  тоже
носивший имЯ ”ердинан; каштаны в цвету...
   Џотом бабушка вдруг умерла.
   ‚  три  днЯ  ее  унесла  уремиЯ  -  фамильный  недуг,   болезнь   людей
образованных, как будто природа мстит  тем,  кто  не  изгонЯет  из  своего
организма мочевину трудовым потом. ќта знатнаЯ дама, и вместе с тем добраЯ
женщина  (мое  сердце  не  забыло  ее),  сумела  умереть  с  достоинством.
ђешительно отказавшись от зондов и прочего отвратительного ухода,  который
продлил бы на несколько дней ее жизнь, она потребовала к себе сына-аббата,
дочь, графиню Ѓартоломи, проживавшую в ‘егре, и сказала им:
   - џ хочу умереть прилично. џ знаю, что пришел мой конец. Ќе возражайте.
‚елите горничной достать пару вышитых простынь с четвертой полки бельевого
шкафа - того, что стоит в передней. Љогда она оправит  постель,  приведите
ко мне внуков.
   ’ак и было сделано. Ѓабушка сидела, опершись на подушки. Љазалось,  что
она не страдает, хотЯ впоследствии Я узнал, что  смерть  от  этого  недуга
одна из самых мучительных. Ќи тЯжких вздохов,  ни  стонов.  ЌельзЯ,  чтобы
перед  детьми  предстало  плачевное  зрелище:  пусть   у   них   останетсЯ
неизгладимое воспоминание о благородной агонии, изображаемой  на  лубочных
картинках. Ѓабушка приказала  нам  стать  на  колени,  с  огромным  трудом
поднЯла правую руку и по очереди возложила ее на голову  каждому  из  нас,
начинаЯ со старшего внука.
   - „а хранит вас бог, дети мои!
   ‚от и все. Ћна больше не надеЯлась  на  свои  силы.  Њы  вышли,  пЯтЯсь
спиной, как с королевской  аудиенции.  €  ныне,  когда  прошло  уже  более
двадцати лет, Я с глубоким душевным волнением думаю, что она была достойна
этой чести. Ѓабушка! Ћ, конечно,  она  не  походила  на  обычных  баловниц
бабушек, щедрых на поцелуи  и  конфеты.  Ќо  никогда  Я  не  слышал  более
выразительного покашливаниЯ, которым она старалась сдержать свое умиление,
когда мы бросались к ней на шею с ласками. Ќи у  кого  не  видел  Я  такой
величественной  осанки,  но,  когда  у  кого-нибудь  из  нас   температура
повышалась до 37,5<sup>o</sup>, ее гордаЯ голова  поникала.  „лЯ  той  незнакомки,  о
которой в нашем доме никогда не говорили, но за которую молились два  раза
в день, наша седовласаЯ бабушка, закалывавшаЯ высокий  шиньон  черепаховым
гребнем, всегда была  и  останетсЯ  _предшественницей_,  заклЯтым  врагом,
легендарным существом, которого нельзЯ ни  в  чем  упрекнуть,  у  которого
ничего нельзЯ отнЯть, и главное - его кончины.
   Ѓабушка умерла. ЏоЯвилась наша мать.
   € вот идиллиЯ становитсЯ драмой.


        4

   "Њама" - кое-кто из наших маленьких  родичей  говорил  "мама"  с  таким
видом, будто сосал сладкий леденец, да и  точно  так  же  произносили  это
слово, говорЯ о бабушке, протонотарий и тетушка ’ереза, и,  хотЯ  в  устах
мадемуазель ќрнестины оно превращалось в тЯжеловесное  "ваша  матушка",  а
некоторые наши близкие произносили его весьма сдержанно, все же это  слово
ласкало наш слух.
   - Џочемуй-то она никогда не напишет?
   - ‚о-первых,  следует  говорить  -  почему  она  никогда  не  пишет.  Ђ
во-вторых, вы несправедливы, ”реди. ‚аша матушка  прислала  вам  письмо  к
ђождеству. „а и не забудьте, Љитай - это очень далеко.
   Ќет, "наша матушка" не писала нам. Ћни, Я хочу сказать - мои  родители,
мсье и мадам ђезо, прислали  просто-напросто  поздравительную  открытку  с
готовым  текстом,  напечатанным  по-английски:  "We  wish  you   a   merry
Christmas" [†елаем вам счастливого ђождества (англ.)]. Ќиже  две  подписи.
ЏерваЯ - каракулЯми: ђезо (наследник родового имени и герба ставит  только
фамилию). Ђ втораЯ - клинообразнаЯ подпись  гласила:  ђезо-Џлювиньек.  Ћбе
подписи были подчеркнуты жирной чертой. Ђдрес был  напечатан  на  машинке;
вероЯтно, печатал ‹и ”а •онг, секретарь, которого мы представлЯли  себе  с
длинной прекрасной косой, извивающейсЯ по спине, и с семью Языками во рту,
дабы уметь хранить молчание.
   Љитай - это очень далеко. Ќо кажетсЯ, Я в детском возрасте и  мысли  не
допускал, что материнское сердце может быть  еще  дальше,  нежели  анхай.
Њама! Њадам ‹адур, наша соседка, мать шестерых детей, понЯтиЯ не имевшаЯ о
положении дел, еще подогрела наше воображение:
   - Њама! ќто даже лучше, чем бабушка!
   Ќу еще бы! Њы сразу в этом убедимсЯ!
   ‘упругов ђезо вызвали телеграммой, но они приехали только через  восемь
месЯцев. ЋтрЯд наших дЯдюшек и  тетушек,  поредевший  по  причине  брачных
союзов или  вступлениЯ  на  духовное  поприще,  не  мог  заменить  умершую
бабушку. Џротонотарий выпросил себе назначение в  ’унис,  где  климат  мог
доконать последние палочки Љоха в его легких. Њадемуазель  ќрнестина  ‹ион
не желала брать на себЯ тЯжелую  ответственность  за  наше  воспитание.  Ђ
кроме того, было еще "•валебное", прежнее майоратное владение, и надо было
спасать его от налогового ведомства, претензий по закладным и от  разделов
по республиканским порЯдкам наследованиЯ.
   Љак-то к вечеру нас выстроили на  перроне  вокзала  в  ‘егре.  Њы  были
чрезвычайно возбуждены, верховнаЯ жрица, тетушка Ѓартоломи, и  гувернантка
с трудом нас сдерживали. џ прекрасно  помню,  как  они  перешептывались  и
тревожно вздыхали.
   Џоезд с громко пыхтевшим паровозом, похожим на большого тюленЯ -  такие
паровозы можно видеть только на узкоколейках, - опоздал на  десЯть  минут;
ожидание казалось нам невыносимым, но  вскоре  мы  пожалели,  что  оно  не
продлилось целую вечность. ‚олей всемогущего случаЯ вагон, в котором ехали
наши родители, остановилсЯ как раз перед нами. ЏоЯвившиесЯ в  окне  густые
усы, а по соседству с ними шлЯпка в форме колпака длЯ сыра  (модный  в  те
годы фасон) побудили  мадемуазель  ќрнестину  подвергнуть  нас  последнему
осмотру:
   - ”реди, выньте руки из карманов! •ватай-ѓлотай, держитесь прЯмо!
   Ќо окно опустилось. €з-под шлЯпки в форме  колпака  длЯ  сыра  раздалсЯ
голос:
   - ‚озьмите багаж, мадемуазель!
   ќрнестина  ‹ион  покраснела  и  возмущенно  зашептала  на  ухо  графине
Ѓартоломи:
   - Њадам ђезо принимает менЯ за горничную.
   €  все  же  она  выполнила   приказание.   Ќаша   мать   удовлетворенно
ухмыльнулась, обнажив два золотых зуба, и мы, в простоте  душевной  принЯв
эту усмешку за материнскую улыбку, в восторге бросились к вагонной дверце.
   - „айте же мне сойти, слышите?
   ЋторватьсЯ от нее в эту минуту было в наших глазах  просто  кощунством.
Њадам ђезо, вероЯтно, понЯла наши  чувства  и,  желаЯ  пресечь  дальнейшие
излиЯниЯ, взмахнула своими руками в черных перчатках - направо, налево,  и
мы очутились на земле, получив по оплеухе, причем сила  и  точность  удара
свидетельствовали о долгой тренировке.
   - Ћх! - вырвалось у тетушки ’ерезы.
   - —то вы говорите, дорогаЯ? - осведомилась наша матушка.
   Ќикто и бровью не повел. Њы с ”реди рыдали.
   - ’ак вот как вы радуетесь моему возвращению! - заговорила мадам  ђезо.
- —то ж, прекрасное начало! Љакое, хотела бы Я знать, представление о  нас
внушила детЯм ваша покойнаЯ матушка?
   Љонец этой тирады был  обращен  к  мужчине  скучающего  вида,  и  таким
образом мы узнали, что это наш отец. “ него был длинный нос и  ботинки  на
пуговицах. ’ЯжелаЯ шуба с воротником из выдры сковывала его движениЯ, и он
с трудом тащил два больших желтых чемодана с пестрыми наклейками - лестным
свидетельством путешествий во многие страны.
   - Ќу что же вы,  поднимайтесь,  -  сказал  он  глухим  голосом,  словно
процеживаЯ слова сквозь густые усы. - ‚ы даже не поздоровались с Њарселем.
   ѓде же он, наш младший братишка? Џока взрослые, уже не обращаЯ  на  нас
вниманиЯ, учтиво приветствовали друг друга (о,  не  слишком  горЯчо!),  мы
отправились на поиски ЊарселЯ и  обнаружили  его  за  чемоданом  какого-то
пассажира.
   - ‚ы мои братьЯ? - осторожно справилсЯ сей молодой человек,  уже  в  те
годы не отличавшийсЯ словоохотливостью.
   ”реди протЯнул ему руку, но Њарсель  не  пожал  ее.  ЉосЯсь  в  сторону
мамаши, он заметил, что она за  ним  наблюдает.  ‚  то  же  мгновение  она
крикнула:
   - „ети, возьмите по чемодану!
   Њне досталсЯ чемодан слишком тЯжелый длЯ  восьмилетнего  ребенка.  “дар
маминого каблука по моей ноге придал мне силы.
   - Ќу, вот видишь, ты же можешь его нести, •ватай-ѓлотай!
   Њое прозвище прозвучало  в  ее  устах  нестерпимой  насмешкой.  ествие
тронулось. ”реди покосилсЯ на менЯ и потрогал пальцем кончик своего  носа,
что  означало  сигнал  бедствиЯ.  џ  хорошо  расслышал,  как   мадемуазель
ќрнестина ‹ион тут же доложила тетушке ’ерезе:
   - Ѓез конца подают друг другу знаки!
   ќто, во-первых, доказывало, что смысл этого сверхсекретного сигнала  ей
давно известен, а во-вторых, что она знает, какую  загадку  нам  предстоит
еще долго разгадывать в пронзительном взглЯде  женщины,  которую  нам  уже
расхотелось называть мамой.


        5

   €так, мы собрались все вместе, все пЯтеро, - собрались длЯ того,  чтобы
сыграть первый эпизод фильма с претензиЯми на трагедию, его можно было  бы
назвать "Ђтриды во фланелевых жилетах".
   Ќас пЯтеро, мы главные действующие лица, и надо сказать, что мы  хорошо
сыграли свои роли - ведь  половинчатых  характеров  в  семействе  ђезо  не
бывает. ЏЯть главных персонажей  и  несколько  статистов,  обычно  тут  же
отпадавших из-за недостатка кислорода человеческих  чувств,  в  силу  чего
посторонние люди задыхались в атмосфере нашего клана.
   Џеречислим действующих лиц.
   ‚о-первых, глава семьи, мало подходЯщий длЯ этого положениЯ, наш  отец,
†ак ђезо. …сли вам угодно будет перелистать "Ћпределение характеров  людей
по их именам" (книжку, выпущенную каким-то "магом"), вы сможете убедитьсЯ,
что в данном случае в ней дано совершенно правильное  определение.  "‹юди,
носЯщие имЯ †ак, - сказано  там,  -  слабохарактерны,  вЯлы,  мечтательны,
непрактичны, обычно несчастны в семейной  жизни  и  не  умеют  вести  свои
дела".
   ‘ущность моего отца можно определить  в  двух  словах  -  бездеЯтельный
ђезо. ЋстроумиЯ больше, чем ума. Ѓольше  тонкости,  чем  глубины.  ЃольшаЯ
начитанность и поверхностные размышлениЯ. Ѓольшие познаниЯ,  мало  мыслей.
”анатичность убогих суждений иной раз заменЯла ему волю. Љороче,  один  из
тех людей, которые никогда не бывают  сами  собой  и  всецело  зависЯт  от
обстоЯтельств, - людей, сущность которых менЯетсЯ на глазах,  лишь  только
менЯетсЯ окружающаЯ обстановка, и которые, знаЯ это, отчаЯнно цеплЯютсЯ за
привычную обстановку. ‚нешне папа был неказист - низкорослый,  узкогрудый,
немножко сутулый, как будто его тЯнула к земле тЯжесть  собственных  усов.
Љо времени нашей с ним встречи у него еще не было седины, но он уже  начал
лысеть. Ћн вечно жаловалсЯ, страдал мигренЯми и постоЯнно глотал аспирин.
   ‚ то времЯ мадам ђезо исполнилось тридцать пЯть лет, она была на десЯть
лет моложе отца и на два сантиметра выше его. Ќапоминаю,  что  происходила
она из рода Џлювиньеков, весьма богатого, но не старинного... ‚ыйдЯ замуж,
она стала настоЯщей ђезо и держала себЯ высокомерно. ‘то раз Я слышал, что
она была красива. •отите - верьте, хотите - нет, но  у  нее  были  большие
уши, сухие, рассыпающиесЯ волосы, тонкие  поджатые  губы,  тЯжелаЯ  нижнЯЯ
челюсть, по поводу которой наш острослов ”реди говорил:
   - Љак только она откроет рот, мне сразу кажетсЯ, что она дает мне пинка
в зад. Ќе удивительно при этаком-то подбородочке!
   Љроме нашего воспитаниЯ, у  мадам  ђезо  оказалась  еще  одна  страсть:
собирание марок. Ђ кроме собственных детей, у нее было только два врага  -
моль и шпинат. Ѓольше ничего к этому портрету  не  могу  прибавить,  разве
только что у нее были большие ноги и большие руки, которыми она  прекрасно
умела  пользоватьсЯ.  Љоличество  килограммометров,   израсходованных   ее
конечностЯми на мои щеки и зад,  представлЯет  собой  интересную  проблему
бесполезной траты энергии.
   ‘праведливости ради добавлю, что и ”реди заслуженно получал свою  долю.
Ѓудущий глава нашего рода унаследовал от отца все его  качества.  ђохлЯ  -
этим все сказано. ’аким он  и  будет  всю  жизнь.  ‘войственнаЯ  ему  сила
инерции была пропорциональна  количеству  ударов  и  злобных  окриков.  Ќе
забудем, что в раннем  детстве  у  ”реди  скривилсЯ  нос  из-за  плачевной
привычки, сморкаЯсь, вытирать его в одну сторону - справа налево.
   —то касаетсЯ ЊарселЯ, почему-то  прозванного  Љропеттом  (происхождение
прозвища туманно), Я не хочу говорить о нем плохо. Ђ  то  могут  подумать,
что Я все еще  ему  завидую.  ‘топроцентный  Џлювиньек,  а  следовательно,
прирожденный финансист, он не любил тесную одежду и обувь, был  ученик  не
способный, но прилежный, обладал характером холодным, упорным, себЯлюбивым
и глубоко лицемерным... Ћстановлюсь, а то Я,  пожалуй,  не  сдержу  своего
слова. Ћтличительные приметы спереди - хохолок прЯмо над  самой  серединой
лба и большие навыкате глаза, такие близорукие, что,  уронив  очки,  он  с
трудом их находил. Ћтличительные  приметы  с  тыла:  вихлЯющаЯ  походка  и
вислый зад. ‚ детстве всегда казалось, что он наделал в штанишки.


   ЋстаетсЯ  пЯтаЯ  карта  нашего  злополучного  покера.  Ћткроем  ее.   ‚
комбинации из трех братьев Я ЯвлЯюсь валетом пик.
   €споведоватьсЯ Я не  собираюсь.  ‚ам  достаточно  знать,  что  менЯ  не
напрасно прозвали •ватай-ѓлотай, согласно фамильному и весьма  неприЯтному
обычаю, который роднит на