должать  учение
и получить докторскую степень?
   - “ менЯ такое впечатление, - говорила Џоль, - что ты не  из  тех,  кто
переплетает свою жизнь в кожаную обложку диплома.  џ  теперь  тебЯ  хорошо
знаю: тебе лишь одно важно - унизить или эпатировать  свою  семью.  ‹акей,
человек-сандвич, мойщик окон - все лишь потому, что ты  надеешьсЯ  унизить
их в своем лице да еще вдобавок получить аттестат мужества. Ќо ты  путаешь
мужество и "гром победы, раздавайсЯ!". Љ тому же ты  думаешь,  что  своими
собственными силами доберешьсЯ до высот ђезо и даже возьмешь над  родичами
верх. ’ы живешь не длЯ себЯ, ты живешь против них. €  даже  не  понимаешь,
как они над тобой потешаютсЯ. Ћни отлично знают, что диплом не  даст  тебе
никаких прав на  долю  тех  социальных  благ,  которые  ты  потерЯл.  ’ебе
придетсЯ пробивать себе путь самому,  без  свЯзей,  в  период  кризиса  и,
возможно,  под  залпами  заградительного  огнЯ.  ‚от  тут-то  они  тебЯ  и
подловЯт.
   Џосле визита  моих  братьев  Џоль  изменила  тон,  как  будто  внезапно
столкнулась с какой-то новой проблемой и теперь искала решениЯ.  Њне  этот
тон не особенно нравилсЯ. ‘вой житейский опыт нельзЯ передать  другому,  и
мы особенно подозрительно относимсЯ  к  неудавшимсЯ  опытам.  ’еперь-то  Я
знаю, что Џоль внутренне выиграла, загубив свою жизнь, но тогда наши споры
казались мне чем-то вроде знаменитого "стрижено-брито". џ относилсЯ  к  ее
советам, как к советам заблудшего пастырЯ, и терпел их единственно потому,
что питал к самой Џоль теплые чувства или, точнее, любил ее за  ее  любовь
ко мне. —его же она боЯлась? ‚се как будто шло хорошо. џ еще не  приступил
к работе,  но  зато  был  на  попечении  социального  страхованиЯ.  “видев
рентгеновский снимок моей грудной клетки, довольно подозрительный в смысле
туберкулеза, врачи сначала предоставили мне длительный отпуск по  болезни,
а потом временно перевели на инвалидность. Љ счастью, мне удалось избежать
санаториЯ, и Я смог, таким образом, посещать  занЯтиЯ,  спокойно  окончить
университет. „а и наша семьЯ, видимо, сдалась; во всЯком случае, к хозЯину
гостиницы уже больше не приходили с расспросами обо мне. ‚ апреле  Я  стал
совершеннолетним. •отЯ Њарсель, поступив в Џолитехническое училище, жил со
мной по соседству, он ни  разу  больше  у  менЯ  не  поЯвлЯлсЯ;  когда  мы
случайно встречались на улице, он изо всех сил старалсЯ  не  броситьсЯ  от
менЯ со всех ног; говорЯ о ”реде, который "по-прежнему торчит в матросах и
даже до боцмана, болван, не может дослужитьсЯ", он только пожимал плечами,
простирал свою снисходительность  до  того,  что  сообщал  мне  новости  о
матери, котораЯ "совсем извелась",  и  о  мсье  ђезо,  "у  которого  почки
работают все хуже и хуже". Ќаконец весна вывела  на  сквер  ‚ивиани  целую
армию крокусов, раздирающих  газон,  целую  армию  ребЯтишек,  раздирающих
барабанные перепонки, чиновников в отставке  и  незнакомку...  Ќезнакомку,
чье имЯ Я уже знал, потому что как-то подруга крикнула ей при мне:
   - Њоника, пора! Ћпоздаем!
   €мЯ, вполне устраивающее того, кому знаком греческий Язык и кто склонен
приписывать любви главный атрибут господа бога: единичность. ‚от  в  каком
положении находились дела. Ћт природы  Я  не  слишком  робок,  не  склонен
разыгрывать романтического влюбленного под лиловатое хныканье глициний, но
Я люблю поиграть в кошки-мышки, даже еще не поймав  мышь.  ќто  входило  в
ритуал игр моего наступившего с запозданием детства.
   - ‘мотрите-ка, Њику номер два, - хихикнула Џоль, указав рукой в окно.
   џ едва не вспылил, но сдержал себЯ и  посмеЯлсЯ  ее  словам  как  милой
шутке. Ћднако Џоль какого странно вздохнула и продолжала:
   - €ди же в сквер,  тебе  этого  до  смерти  хочетсЯ.  ЃоишьсЯ  загубить
девушку? …й-богу, юные грубиЯны вроде тебЯ - самые заЯдлые романтики.
   ‚ субботу, когда в сквере запылало разом триста тюльпаньих сердечек,  Я
сказал Џоль:
   - „авай держать пари, что Я пойду?
   - Љак бы не так! - крикнула она с какой-то даже страстью.


   џ спустилсЯ в сквер, но на знакомой скамье уже никого не было. ‚след за
мной пришла Џоль и уселась в заветном уголке.
   - Џрости, что Я занЯла еще теплое местечко, - начала она. - џ хочу тебе
сказать... џ должна была бы... ‘ловом, эта девочка или другаЯ,  не  в  том
дело! ѓлавное в том...
   Ћна замЯлась, встрЯхнула волосами, которые в свое времЯ  были  черными.
ѓоворила она жалобным, прерывающимсЯ голосом, но он пробивалсЯ сквозь  все
пласты моей стыдливости, котораЯ, как Я полагал, защищена более надежно.
   - ѓлавное, - продолжала она, - это выиграть. Ђ ведь ты не выиграл.  ’е,
кому не повезло с женой, утешают себЯ, думаЯ о  своей  матери,  и  имЯ  им
легион! Ќо таких, кому не  повезло  с  матерью,  -  считанные  единицы,  и
нельзЯ, чтобы им не  повезло  с  женой.  ‹юбовь...  Ќе  смей,  пожалуйста,
улыбатьсЯ! …сли любовь изобрели женщины, то  патент  на  любовь  выправили
себе мужчины! ‹юбовь тебе, пожалуй, нужнее, чем кому-либо другому... ‡наю,
знаю, о чем ты думаешь, мой маленький  ђезо,  ты  не  любишь,  когда  тебЯ
судЯт, зато ты скор на то, чтобы судить других.  ’ы  думаешь,  сама,  мол,
испортила свою жизнь, и именно в том смысле, о котором Я тебе  говорю.  ’ы
думаешь, кому-кому, а мне бы следовало помолчать... Ђ то,  что  Я  недавно
крикнула у окна, так ты не обращай вниманиЯ. ‚озможно, Я немного ревную: Я
ведь не свЯтаЯ. Ќо Я уже давно привыкла терЯть и в случае с  тобой  хотела
бы потерЯть красиво. ’вое счастье... ЋпЯть  заулыбалсЯ,  дружок?..  Џоверь
мне на слово. ‘вое счастье Я губила три-четыре раза. џ  считала,  что  это
слово пригодно лишь длЯ мидинеток.  Ћ  нем  столько  писали  в  бульварных
газетенках, что оно потерЯло цену. Ћднако счастье - как это  славно!  Ѓыть
несчастным так легко, так глупо, так общедоступно! •отеть быть  несчастным
или даже просто принимать несчастье - это значит ничего не хотеть.
   ‚от хитрюга! Ђ еще говорЯт, что женщины ни о чем не думают  или  думают
не о том. Џоль думала  обо  всем.  ђешила  объехать  менЯ  на  кривой.  Ќе
сдержавшись, Я улыбнулсЯ.
   - „а ну тебЯ! - проговорила она. - ’ебЯ просто  невозможно  наставлЯть,
ты все сразу замечаешь. „лЯ тебЯ буквально все шито белыми нитками. Ђ ведь
ты из той породы людей, на чьих слабостЯх  нужно  играть,  чтобы  обратить
себе на пользу их силу...
   ‚друг она положила руку мне на плечо.
   - ...ибо надо признать, ты рожден сильным. Ќо твоЯ сила тебе не служит,
ты ей служишь. ’ы дерешьсЯ там, где  нужно  воевать.  ’воЯ  позициЯ  почти
всегда оппозициЯ. џ говорю "почти", потому что за этот год  ты  во  многом
стал  лучше...  Ќо  вот  Я  думаю,   уж   не   считаешь   ли   ты   любовь
противоположностью ненависти. ‚ таком случае ты все еще сын своей матери.
   - ЋпЯть белые нитки! ’ы повторЯешьсЯ!
   - Џосмей сказать, что длЯ тебЯ это не важно.
   ЉакаЯ проницательность! „аже противно. €менно этот аргумент Я  выдвигал
против себЯ всЯкий раз, когда мне приходила  охота  загубить  какую-нибудь
ќмму, какую-нибудь незнакомку, какую-нибудь благородную  идею.  €  впрЯмь,
весь вопрос сводилсЯ к одному: сумел ли Я утвердить "господство над  самим
собой"? …сли моЯ гордынЯ поднЯлась на такие высоты, не шла ли речь в любых
случаЯх о моей драгоценной особе,  о  моем  драгоценном  счастье,  о  моей
драгоценной силе? "€дти вперед с гадюкой в кулаке, пугаЯ зрителей..."  Ѓа!
Ќет человека, который не был бы прежде всего своим  собственным  зрителем!
ђазве не о том шла речь, чтобы  устрашить  менЯ  самого?  ‹юбаЯ  печаль  с
опаской ждет своего конца и с ужасом думает о том дне, когда исчезнет  без
следа боль. ’ак и ненависть превыше всего боитсЯ освободитьсЯ от себЯ, все
времЯ кусает себЯ самое за хвост... ѓадюка  в  большей  степени,  чем  все
прочие животные,  наделена  инстинктом  самосохранениЯ.  ѓде  же  она  еще
копошитсЯ?
   - џ сначала относилась к любви иронически, - продолжала Џоль  негромким
голосом, - затем со страхом, затем чуть ли не  со  стыдом.  Њного  позднее
пришло  удивление  и  стыд  за  прежний  стыд,  затем  ожидание,   которое
усугублЯет этот нерастраченный жар...
   - ‘очинЯешь, Џоль! ’ы это обо мне говоришь.
   - џсно, о тебе!
   Ћна резко  поднЯлась  со  скамьи,  теперь  она  могла  покинуть  теплое
местечко. ‚етер взметнул ее волосы  как  факел,  и  она,  всЯ  лучезарнаЯ,
крикнула мне:
   - Ќа сей раз ты  не  мог  заметить  белой  нитки!  Џросто  почувствовал
нутром, паршивый мальчишка! ’ы выиграешь!
   ‚друг ее пыл разом угас. Ћна ссутулилась, вцепилась в мою руку, повисла
на ней, с трудом прошептала:
   - џ, пожалуй, помогла тебе... немножко...
   џ знал, что еще точнее было бы сказать "полюбила".


        20

   Ќу  вот  мы  и  лиценциаты.  Њы  -  другими  словами,  несколько  тысЯч
студентов,  и  Я  тоже,  затерЯнный  среди  этих  тысЯч.   ‚озможно,   мне
приходилось потруднее, чем  им,  но  результат  был  одинаковый:  довольно
ничтожный. Ћкончив с таким трудом университет, Я  теперь  спрашивал  себЯ,
так ли уж мне пригодитсЯ диплом лиценциата. „лЯ  преподавательской  работы
его недостаточно, так как требуетсЯ еще пройти конкурс,  и,  помимо  всего
прочего, она мне не слишком улыбалась.  „а  и  сам  титул  лиценциата  был
недостаточно  громким,  дабы  фигурировать  на  моих  визитных  карточках.
Љонечно, в наши дни нужно быть, на худой конец, хоть лиценциатом, чтобы  с
тобой считались: за последние четверть  века  привилегиЯ  университетского
диплома заменила собой  былые  привилегии  происхождениЯ.  Ќо  к  чему,  в
сущности, нужен этот папирус, который к тому же  есть  у  всех  и  который
ничего не облегчает, а, напротив, рождает необоснованные претензии? ‘  тех
пор как Я получил право писать на своей учетной карточке в разных бюро  по
найму магическое "лиценциат филологических наук", служащие не осмеливались
посылать менЯ на первое попавшеесЯ  место,  как  простого  смертного.  Ћни
озабоченно сосали кончик ручки  и  заносили  мою  фамилию  в  самый  конец
безнадежно длинных списков, намекаЯ, что если у менЯ есть знаниЯ,  то  все
равно у менЯ нет специальных навыков. "‹учше было бы окончить  техническое
училище!"  -  призналсЯ  мне  один  из  них   с   заслуживающей   уважениЯ
искренностью. Љаждое утро мы, в количестве пЯтидесЯти человек, и никак  не
меньше,  сидели  на  скамейках  в  хорошо  вычищенных  шлЯпах,  в   хорошо
вычищенных  костюмах,  плотными  рЯдами,  как  банки  с  вареньем.  €  мне
казалось, что без менЯ вполне можно обойтись, как без десерта за обедом.
   Ќо, так как жить было нужно, Я торговал "ќнциклопедией длЯ самоучек" от
одной издательской фирмы, котораЯ охотно пользовалась услугами таких,  как
Я; фирма подыскивала комиссионеров,  обладавших  "изысканной"  внешностью,
красноречием, разнообразными познаниЯми, а главное,  тех,  кому  с  голоду
достаточно  сильно  подводило  живот,  чтобы  довольствоватьсЯ   грошовыми
комиссионными. Љроме того, в одном еженедельнике  мне  удалось  заполучить
крошечную рубрику, но,  увы,  на  добровольных,  то  есть  неоплачиваемых,
началах. ђазумеетсЯ, будь у менЯ серьезнаЯ поддержка, Я мог бы  устроитьсЯ
на постоЯнное место, даже несмотрЯ на кризис. Ќо об этом не могло  быть  и
речи. џ не  имел  никаких  свЯзей,  а  будь  они  у  менЯ,  Я  бы  ими  не
воспользовалсЯ.  Џреуспеть  в  жизни  по   причинам,   так   сказать,   не
внутреннего, а внешнего порЯдка - это же  унизительно.  Љак  это  легко  и
вполне   достойно   буржуазной    гордыни,    опирающейсЯ,    на    чье-то
покровительство: не так  уж  неприЯтно  слышать,  когда  за  твоей  спиной
шепчут: "“ него есть кое-какой багаж".  Ќо  Я  содрогалсЯ  от  отвращениЯ,
когда к этому определению добавлЯли: "€ к тому же он  племЯнник  такого-то
или такой-то".  ѓнусное  дополнение!  —емодан,  в  котором  заключен  этот
пресловутый багаж! “ж лучше было оставить свой чемодан в камере хранениЯ и
устремитьсЯ в жизнь с пустыми руками.


   € вот мы влюбились. Њы,  то  есть  несколько  тысЯч  молодых  людей,  и
опЯть-таки Я сам,  затерЯнный  среди  этих  тысЯч.  Њое  мелкое  тщеславие
принЯло  первую  же  попавшуюсЯ  кандидатку,  возведЯ  ее  в   избранницы.
Ќаконец-то мне удалось  заговорить  с  Њоникой,  и  притом  самым  нелепым
образом: не на скамейке, даже не в нашем сквере, не прибегнув к танго  или
вальсу в день 14 июлЯ, Я не толкнул ее будто  бы  случайно  и  не  пристал
затем с извинениЯми, не спросил, на какой улице она живет,  в  какие  часы
бывает дома, - словом, обошелсЯ без всех тех приемчиков, которые допускает
метод "пойдем-со-мной-девочка". €так, повторЯю, самым глупейшим образом: в
семь часов вечера у кассы метро "‘ен-Њишель" с помощью случаЯ и любезности
одного моего старинного приЯтелЯ. ‡наменитые  "повороты"  в  жизни  обычно
просто маленькие виражи, и следовало бы задуматьсЯ над тем,  почему  самым
существенным в вашей жизни вы непременно обЯзаны какому-нибудь пустЯку.  џ
не любил этого своего приЯтелЯ, невежду в стиле трубадура (даже имени  его
не помню), производившего жестокие опустошениЯ в рЯдах полудев.  Њне  даже
неприЯтно вспоминать  его  зеленые  глаза  навыкате,  какие-то  колючие  и
въедливые, как репейник, цеплЯющийсЯ за подолы крестьЯнских юбок. …го лицо
цвета нуги, вЯлые руки, его манера брызгать при разговоре слюной - все это
показалось  мне  оскорблением  длЯ  трех  молоденьких  девушек  в  светлых
платьицах, доверчиво согласившихсЯ составить ему компанию.  џ  прошел,  не
остановившись, но он менЯ окликнул:
   - ђезо!
   џ обернулсЯ и узнал свою малютку.  ђыбка  нырнула...  џ  хочу  сказать:
взглЯд выразил смущение, и это немного вознаградило менЯ за  то,  что  она
находитсЯ в таком обществе.
   - ’ы, очевидно, знаком с  Њари,  -  сказал  мой  приЯтель  вкрадчиво  и
плавно. - ЌавернЯка знаком: Њари только что окончила  юридический.  Ќо  не
думаю, - небрежно добавил он, - чтобы ты знал ее подруг ѓаби и Њонику.
   - ѓабриель, - поправила ѓаби.
   - Њоника Ђрбэн, - уточнила посетительница сквера ‚ивиани  сухим  тоном,
услышав каковой Я возликовал, ибо имЯ ее звЯкнуло, как щит.
   ќфеб с лицом цвета нуги снисходительно улыбнулсЯ. Њари снЯла перчатку с
правой руки, а две другие девушки вертели в пальцах  билеты.  ‚идно  было,
что между ними нет даже намека на близость. €х свела здесь, как пассажиров
одного купе, лишь временнаЯ симпатиЯ. "„а говори же, старина,  говори",  -
отчаЯнно твердил Я себе. ‘вет электрических лампочек, падаЯ на  ступеньки,
зажигал искорки в чешуйках  слюды,  тысЯчи  отсветов  бежали  вдоль  белых
сводов. џ глупо спросил:
   - Џочему вы сегоднЯ не надели вашего вЯзаного платьЯ?
   ‚прочем, так ли уж глупо? ќтот странный намек,  этот  намек  на  вполне
конкретную деталь был красноречивее любой, самой  пространной  речи.  ‚еки
Њоники поднЯлись высоко, застыли  на  мгновение,  как  бы  зацепившись  за
брови, открыв весь белок и загоревшиесЯ любопытством  глаза  серо-мышиного
цвета. Џотом веки вдруг опустились,  притушив  ее  радость,  игру  улыбки.
“пали, как коротенькаЯ вуалетка, она поднесла к лицу  руку,  чтобы  скрыть
еще оставшеесЯ не скрытым, и проговорила, чтобы что-то сказать:
   - џ с ним здорово намучилась!
   - ‡начит, вы знакомы? - проворчал мой приЯтель.
   Ќо Њоника уже удалилась, ничего не ответив, увлекаЯ за собой  ѓабриель,
и бросила нам через плечо:
   - Џростите, но мы должны вернутьсЯ вовремЯ.
   —ерез десЯть секунд они уже спустились по лестнице, живые, скромные,  и
все: гибкость лодыжек и твердаЯ линиЯ бедер  -  было  длЯ  опытного  глаза
самим воплощением девичества.
   - ‚ы с ней знакомы? - допытывалась у менЯ Њари.
   € так как Я неопределенно  повел  рукой,  она  сказала  снисходительным
тоном:
   - Ћна не то чтобы моЯ подруга. Ћна секретарь в нотариальной конторе  на
бульваре ‘ен-†ермен, где Я стажируюсь. Џо-моему,  она  живет  в  пансионе,
который содержат монахини.
   € добавила не без игривости, как многоопытнаЯ девица:
   - ’ут вам делать нечего. ‘оветую не терЯть  зрЯ  времени.  ќта  из  тех
юбок, что мнЯт себЯ хоругвью.
   - Ђ плевать мне на это! - кратко сказал Я.
   Њне было до того на это наплевать, что Я в  свою  очередь  спустилсЯ  с
лестницы быстрее,  чем  позволЯли  мои  коленные  суставы  (ибо  у  мужчин
гибкостью обладают лишь коленные  суставы).  Ћрел  или  решка!  ЋрлеанскаЯ
застава или застава ЉлиньЯнкур?  џ  выбрал  ЉлиньЯнкур.  ‚ихрем  промчалсЯ
через турникет и успел вовремЯ вскочить в поезд, увозивший Њонику.


        21

   ‚ежливость,  милаЯ  недоверчивость,  изЯщнаЯ  словеснаЯ   игра.   Џотом
осторожный спор о вкусе и цвете,  и  через  этот  окольный  путь  -  обмен
основными сведениЯми, полупризнаниЯ. Ќаши глаза,  наши  руки,  паши  ноги,
коснувшись друг друга, тотчас же отпрЯдывали  назад;  весьма  подчеркнутаЯ
щепетильнаЯ, в сущности,  весьма  целомудреннаЯ  воспитанность  дозировала
наши жесты, слова и даже молчание. ‚  течение  двух  недель  мне  пришлось
выдержать целый натиск обычных запретов: "Ќе  провожайте  менЯ  до  самого
подъезда", "Ќе ждите менЯ завтра", "‹учше  не  берите  менЯ  под  руку"...
Ћднако сами эти запреты уже свидетельствовали об известном  прогрессе.  Њы
прогрессировали  в  сторону  первого  свиданиЯ,  которое  было  назначено,
согласно обычаю, на следующую субботу. ђазумеетсЯ,  это  первое  свидание,
тоже согласно обычаю, мне было назначено в людном месте  и  под  неусыпным
наблюдением все той же подружки. Љороче, речь шла о самом первом контакте,
как нельзЯ более осторожном, как нельзЯ более классическом.
   € именно это  менЯ  смущало...  ’руднее  всего  миритьсЯ  с  банальным,
особенно когда оно окрашено нежностью. "Њелкие" эмоции менЯ  унижают.  ЊоЯ
способность восхищатьсЯ раздражает менЯ или, во всЯком случае, вызывает во
мне чувство ложного стыда, чем страдает все  мое  поколение,  которое  как
огнЯ боитсЯ, что его  хоть  на  минуту  могут  счесть  сентиментальным,  и
которое убеждено, что улыбки перенести труднее, чем удары.
   Ќу и пусть  мы  покажемсЯ  смешными.  Љино,  танго  или  лодка?  Њоника
предоставлЯла выбор мне, выказываЯ, впрочем,  склонность  к  прогулкам  на
свежем воздухе. € Я избрал Њарну: не так уж неприЯтно  продолжить  начатое
изучение,  особенно  когда  напротив  тебЯ  находитсЯ  некто  в  купальном
костюме. „абы не бросать вызова изобретательности десЯтка  тысЯч  парочек,
которые встречаютсЯ каждую субботу, мы с Њоникой тоже выбрали себе  местом
встречи  часы  на  станции  метро   "Ђлезиа".   Њоника   удовольствовалась
пЯтиминутным опозданием. џ пришел за полчаса до назначенного срока и успел
десЯтки раз поправить узел галстука. ‡аметив  ее,  Я  отступил  в  глубину
платформы, чтобы она подумала, будто Я ЯвилсЯ одновременно с нею, а сам на
свободе ее разглЯдывал. ‘лава богу, она не взЯла с собой  ничего  лишнего,
вроде зонтика, шарфика, перчаток и прочего снарЯжениЯ. ’олько  на  кончике
пальца  болталась  матерчатаЯ  сумочка.  …е  плЯжное  платье  с   четырьмЯ
карманами и большими пуговицами было, на мой  вкус,  слишком  отглажено  и
вызывало во мне желание крикнуть: "ђеклама! ‘тиральный порошок "Џерсиль"!"
…е волосы, как и всегда, казалось, только что вышли из-под пульверизатора.
ђуки и ноги - голые, очень гладкие - простодушно ЯвлЯли себЯ чужим взорам.
ЏерваЯ радость: на нее смотрЯт. ‚тораЯ радость: она  никого  не  замечает.
’ретьЯ радость: ее улыбка, дошедшаЯ до менЯ издали, вполне заменила  собой
"добрый день". •отЯ Я уже с неделю  назад  подметил  одно  свойство  своей
подружки, Я не переставал дивитьсЯ этому столь редкому у женщины качеству:
Њоника почти не разговаривала. € это-то спасало ее от сравнениЯ с другими:
вот она - четвертаЯ радость.
   - „авайте поедем на метро до арантона, а потом на  восемьдесЯт  первом
до ‘ен-Њориса.
   - €дет, - ответила она.
   - Ђ ваша подруга не пришла с вами?
   Њоника открыла было рот, и Я увидел кончик  ее  Языка,  он  подрожал  с
секунду между зубами, потом она проглотила  его  вместе  с  недоговоренной
фразой. ‚еки  опустились  на  глаза,  и  в  оставшихсЯ  узеньких  щелочках
вспыхнул серый дерзкий огонек. € только когда Я уже вел ее, судорожно сжав
рукой ее прохладное запЯстье, только когда она вытащила  из  кармана  свой
проездной билет, только тогда она  соблаговолила  ответить  самым  уголком
губ:
   - Ђ вы жалеете?


   —ерез час мы уже плыли по Њарне,  подставив  солнцу  как  можно  больше
обнаженного тела. Њонике достаточно было  тут  же,  в  лодке,  расстегнуть
платье, чтобы очутитьсЯ в купальном костюме. Ќет, эта крошка решительно не
способна взЯть фальшивую ноту. Ќемалое искусство - без долгого  раздеваниЯ
на глазах посторонних сразу перейти в состоЯние статуи.
   ‚се изЯщество женщины разом  гибнет,  когда  она  при  всех  мучительно
выпутываетсЯ из сложной  системы  бельЯ;  слишком  затЯнувшаЯсЯ  церемониЯ
стыдливости становитсЯ бесстыдством, даже  если  под  платьем  уже  надеты
лифчик и трусики. Ќе стоит даже и говорить о тех неосмотрительных  особах,
которые не позаботились об этом заранее и за неимением  кабинки  немыслимо
корчатсЯ на глазах у публики, прибегаЯ к  самому  прискорбному  камуфлЯжу,
чтобы незаметно стащить с себЯ штанишки.
   џ  не  люблю  грести,  наша  роднаЯ  Ћмэ  была  слишком  узка,   и   мы
передвигались по ней,  отпихиваЯсь  багром  или  в  лучшем  случае  орудуЯ
кормовым веслом. ѓребец не видит, куда идет лодка.  ‡ато  кормщик  смотрит
вперед: в шуанских болотах издавна приходилось быть начеку. Њои весла, как
бы в насмешку  над  поэтическими  реминисценциЯми,  самым  жалким  образом
баламутили воду, нарушаЯ гармонию волн,  впрочем,  тут  хватало  таких  же
малоопытных гребцов, как Я,  бултыхавшихсЯ  среди  радужных  пЯтен  нефти.
Њоника смеЯлась, попадаЯ под град брызг. €  эта  молчальница,  котораЯ  не
произнесла и трех фраз, напевала что-то, заполнЯла  молчание  пением,  как
птица. ‘идЯ на противоположном конце лодки, повернув ко мне корпус  анфас,
а лицо в профиль, сжав колени и свесив руки, она не шевелилась.
   - ‚ам не холодно, Њоника?
   ЋбращеннаЯ в профиль головка чуть повернулась,  отрицательно  качнулась
справа налево, и профиль снова стал медальным. џ не мог  отвести  глаз  от
этого низкого выреза,  полагающегосЯ  купальщицам,  от  этого  загоревшего
треугольника, как бы удлинЯющего шею. €бо чуть ниже вздрагивали груди,  не
заостренные, а очень  круглые,  широко  расставленные.  Њежду  лифчиком  и
трусиками  виднелась  неширокаЯ  полоска  нагого  тела  с  еле  приметными
валиками от резинок. …ще ниже плоский живот, но лЯжки  и  бедра,  пожалуй,
несколько тЯжеловаты.
   - Њоника, почему вы на менЯ не смотрите?
   - Џотому, что вы на менЯ слишком смотрите.
   ‘ерые глаза посмотрели на менЯ, как бы подчеркиваЯ свой упрек. Ћна была
права: Я занималсЯ только ею, и, однако, Я ею не занималсЯ. џ занималсЯ ее
двойником, тем, что мне  в  нем  нравилось,  и  тем,  что  мне  в  нем  не
нравилось, Я занималсЯ лишь самим собой.  “бийственнаЯ  привычка!  ‘егоднЯ
утром Џоль сказала мне:
   - ЋстерегайсЯ, дружок, головной любви.  ’ы  принадлежишь  к  тем  милым
эгоистикам, которые всегда стараютсЯ остатьсЯ наедине с самим собой,  даже
когда бывают вдвоем: "Ћставь менЯ, крошка, в покое и позволь мне помечтать
о тебе".
   џ все еще не отделалсЯ от своей агрессивной юности - Я научилсЯ быть _с
кем-то_, но не научилсЯ быть с кем-то _вместе_. ЃойсЯ  шуанства.  €  бойсЯ
шуанских чувств. "ѓоловнаЯ любовь - голова и хвост - становись в хвост", -
как говорил некий юморист и добавлЯл при этом  на  манер  нотариуса:  "—то
касаетсЯ женщин, то обладание удостоверЯет право  на  владение.  Џусть  же
твоЯ памЯть будет складом движимого имущества..." Ќо что это за внутренний
монолог, которому все еще дивЯтсЯ серые глаза? ЏроклЯтый буржуа!  ‘люнтЯй!
џ не живу любовью, Я ее декларирую. Њоника, удели мне твоей простоты!
   - †ан! Ќеужели вы позволите этой толстухе нас обогнать?
   џ очнулсЯ. џ на Њарне, о которой совсем позабыл. џ в лодке, в  плавках,
наедине со свеженькой девушкой, котораЯ мне  всего  лишь  симпатизирует  и
котораЯ не изощрЯетсЯ в психологических  тонкостЯх,  -  девушкой,  котораЯ
целую  неделю  роетсЯ  во  всЯких   юридических   справочниках   и   хочет
воспользоватьсЯ субботним отдыхом. ’олько сейчас Я заметил  толстую  даму,
заполнившую своей особой всю лодку лакированного красного дерева и Яростно
орудовавшую веслом в надежде похудеть.
   - ‚озьмите одно весло, Њоника.
   Њоника подскочила ко мне, села рЯдом, прижав свой теплый маленький  зад
к моему, и взЯла весло. Ќо нам  не  удавалось  грести  слаженно,  и,  хотЯ
уключины жалобно скрипели, мы не двигались с места. "ђаз, два", - медленно
командовала Њоника. Ќаконец-то мы попали  в  такт.  "ђаз,  два",  -  снова
скомандовала Њоника, но в более  быстром  темпе.  Ќа  сей  раз  нос  лодки
приподнЯлсЯ и вода зашуршала, как накрахмаленное белье. Ќу объЯсните  мне,
пожалуйста, чему Я так обрадовалсЯ?  џсно,  этот  общий  ритм  -  прелюдиЯ
иного. "ђаз, два", - продолжала Њоника, незаметно длЯ себЯ выделЯЯ голосом
слово "два". Љогда навстречу нам подплыл остров  арантоно,  толстаЯ  дама
исчезла в проложенной нами водной борозде.
   ‹одка переваливаетсЯ с боку на бок, кокетничает со своей тенью. Њимо не
спеша проплывает пустаЯ консервнаЯ банка, которую несет течением  прЯмо  к
плотине. ќтот Яркий свет вовсе  не  обЯзан  своим  происхождением  солнцу:
почему-то кажетсЯ, что его шлют водЯные  лилии,  ввинченные  в  воду,  как
лампочки,  в  центре  рефлекторов  -  своих  листьев.   “поительный   час:
опЯть-таки этого требует обычай. „есЯть тысЯч субботних парочек слились  в
объЯтиЯх. џ сам насчитал  поблизости  с  полдюжины,  и  их  добрый  пример
воспринимаю как поощрение. “же давно мы вышли из воды,  уже  давно  Њоника
надела платье и спрЯтала в плЯжную сумочку купальные  трусы  и  лифчик.  џ
даже не заметил, когда она успела это сделать, впрочем, Я и не  глЯдел  на
нее, Я ее слушал, а так как она ничего не говорила, Я был во власти чар. Ђ
теперь она говорит, потому что настала минута, великаЯ минута  объЯснений.
—тобы не травмировать свои голосовые свЯзки, она почти шепчет:
   - …сли хотите, можете не верить, но Я в первый раз выезжаю за  город  с
молодым человеком...
   џ не очень-то этому верю и не слишком польщен этим: Я предпочитаю иметь
конкурентов и восторжествовать над ними.
   Њоника поспешно добавлЯет:
   - ‘ незнакомым молодым человеком.
   ‚ конечном счете это уточнение не особенно менЯ утешает. ‚ нем заложено
не одно противоречие. џ ревнивее мавра и тотчас  становлюсь  безраздельным
собственником того, что люблю. (’ак и во всем: Я легко отдаю,  но  никогда
не одалживаю. ’от, кто отдает, тот бросает или  избавлЯетсЯ,  а  тот,  кто
одалживает, - делитсЯ.) џ смотрю на Њонику и думаю: когда Я  покупаю  себе
сорочку, Я вытЯгиваю ее из-под самого низа стопки, так Я хоть уверен,  что
ее никто не видел, не трогал, что никто не позарилсЯ на нее  раньше  менЯ.
Њне кажетсЯ, что так она чище. Ќо будем справедливы, замешательство Њоники
под моим изучающим взглЯдом, чадра смущениЯ, которой она себЯ  окутала,  -
доброе предзнаменование.
   - Ќе скрою, Я в затруднении, - продолжал слабый голосок. - Њне хотелось
бы, чтобы  вы  менЯ  успокоили,  сказали  мне,  к  чему  вы,  в  сущности,
стремитесь. Ќо Я не из тех, кто уже через неделю готов на все, и Я отлично
понимаю, что вам необходимо сначала поразмыслить. ‚ы  обо  мне  ничего  не
знаете... џ о вас ничего не знаю. „авайте сегоднЯ вечером попытаемсЯ...
   - Љонечно, конечно, расскажите мне о Њонике Ђрбэн.
   џ опередил ее из осторожности. €ли из-за застенчивости: не думаю, чтобы
Я первый мог пуститьсЯ в откровенности. ‘верх того,  существует  неписаный
закон: мужчина раздевает  женщину  и  в  прЯмом  и  в  фигуральном  смысле
слова...  €з  воды  выскакивает  щука,  и  Њоника  приподымаетсЯ,  считает
расходЯщиесЯ по воде круги, радуЯсь этой отсрочке. џ отлично вижу, что она
колеблетсЯ. ’еперь,  когда  она  стоит  на  коленЯх,  кажетсЯ,  будто  она
готовитсЯ к исповеди.
   - ‘ чего начать? - вздыхает она. - џ ведь такаЯ же, как и все.
   Ћт души надеюсь, что это не так. …динственное извинение, которое Я смог
найти длЯ своей матери, единственнаЯ причина, по которой  Я  не  хотел  бы
сменить ее на другую женщину, - это то, что в своем роде она  неповторима.
џ отнюдь не ненавижу всех простых смертных, Я даже не против того, что они
менЯ окружают, но Я не хочу, чтобы в массе окружающих  людей  растворЯлись
существа мне дорогие - или ненавистные.  €нтуициЯ  почему-то  подсказывает
мне, что такаЯ Њоника издана лишь в одном-единственном экземплЯре.
   ‹юбовь?..  Љонечно,  Я  говорю  о  любви  юмористически,  и  Я   ужасно
благодарен тебе за то, что ты ни разу не произнесла это  свЯщенное  слово.
…сть что-то созвучное в словах  "юмор"  и  "амур",  и  это  менЯ  смущает.
‹юбовь! •о-хо-хо! џ не так-то уж верю  тому,  что  только  что  сказал,  Я
непременно сморожу глупость, но Я могу позволить себе нынче  вечером  быть
глупым. ‹юбовь - вот что делает человека единственным (как бог),  вот  что
спасает его от посредственности. € длЯ  того,  кто  не  ценит  этого,  все
посредственно, даже  совершенство.  џ  уже  давно  подозревал:  бог  может
существовать лишь  силою  человеческой  любви.  €  точно  так  же  человек
существует длЯ нас лишь в той мере, в  какой  мы  выделили  его  из  общей
массы. ‚ывод первый: длЯ Џсихиморы Я не  существую.  ‚ывод  второй,  более
тревожный: Я буду единственным лишь в том случае, если менЯ полюбЯт. ‚ывод
третий: торопись же менЯ полюбить...
   епчи, девочка, шепчи. ’о, что ты мне сейчас  рассказываешь,  не  имеет
ровно никакого значениЯ; Я уже все знаю, Я позавчера  подробно  расспросил
Њари. € все-таки шепчи, шепчи мне на ухо. …ще ближе. € не пугайсЯ: если  Я
привлеку тебЯ к себе, то лишь затем, чтобы облегчить тебе твой рассказ.  џ
чувствую под плЯжным платьем твою лопатку.  „аже  после  купаньЯ  от  тебЯ
пахнет душистым мылом. Ќо о чем же ты, в сущности, говоришь?
   Ќам, оказываетсЯ, девЯтнадцать лет. Њы совсем, совсем одни. Њама умерла
восемь лет назад (душераздирающие комментарии по поводу такой  удачи).  Ќу
конечно,  ну  конечно,  Я  сочувствую.  Џапа  в  Њадагаскаре  женилсЯ   на
чернокожей даме, чье имЯ сразу не выговоришь: шутка ли! -  девЯть  слогов.
Џапа  во  ”ранцию  никогда  не  приезжает;  он  народил  кучу  толстогубых
ребЯтишек и надзирает за какой-то плантацией, где растет рафиЯ  (насколько
Я  понимаю,  папа  окончательно  "омадагаскарилсЯ").   „евчурка,   которую
воспитала тетЯ по имени Љатрин, кончила  школу,  получила  диплом  частной
школы машинописи и стенографии, прошла курс кройки и  шитьЯ,  кулинарии  и
ухода за младенцами. ‚от уже два года, как  она  поселилась  в  Џариже,  у
сестер из ‘акре-Љер, которые держат специальные пансионы  длЯ  молоденьких
девушек, и поступила к адвокату ѓану, длЯ которого подготовлЯет дела, пока
сей великий муж  подготовлЯет  свои  замечаниЯ  по  делам.  †ивущие  в  их
пансионе не имеют права уйти раньше семи часов утра  и,  если  заранее  не
получено  особое  разрешение,  обЯзаны  возвращатьсЯ  к  обеду.   Ќо   это
разрешение даетсЯ только по просьбе родных и сурово  проверЯетсЯ,  значит,
Њоника никогда его не получит, так как тетЯ Љатрин  вернулась  к  себе  на
родину в Њонпотье, маленький городишко департамента Ћб.
   - ’ак что фактически Я сирота вроде вас.
   Ћго! ‡начит, Њари просветила не только менЯ одного!
   - ЏризнатьсЯ, Я вас немножко побаиваюсь. …сли бы Я  имела  такую  мать,
как ваша, мне кажетсЯ, что Я бы заставила ее себЯ полюбить.  ‚едь  мать  -
это...
   ‡накомаЯ песенка! Ќо  сейчас  Я  не  протестую,  Я  покачиваю  головой,
проникновенно выслушиваЯ нравоучительные соображениЯ насчет матерей. Ѓудем
же возвышенно-печальны: в этом черном жанре  удобнее  всего  гудронировать
дорогу к успеху у дам, ибо каждаЯ из  них  в  потенции  -  мать  и  желает
примирить вас со своим призванием. "Џервый ребенок женщины - это  мужчина,
которого  она  любит",  -  то  и  дело  повторЯет  Џоль,  эта   бесплоднаЯ
смоковница, у которой  таких  детей  было  множество,  и  среди  них  Я  -
последыш. Ќе будем шокировать этими соображениЯми Њонику,  ту,  что  хочет
менЯ усыновить. ‚прочем, она на этом не  настаивает.  ‘нова  раздаетсЯ  ее
шепот: но Я уже не слышу его, как  привычное  тиканье  будильника.  „олжно
быть, она теперь говорит о том, чем она живет, о своих привычках, о  своих
подружках, о своей тесной, как келейка, комнате, о своих азалиЯх...  ѓолос
затухает, а Я не замечаю этого. Њы не шевелимсЯ. Ќебо, вода, минуты -  все
блестит, струитсЯ, розовеет.
   Љ несчастью, на руке у менЯ часы.
   - Ћй, без десЯти семь! - вдруг восклицает Њоника и вскакивает на  ноги.
- џ опоздаю. € вы мне ничего не сказали.
   - џ вам напишу.
   Њы бежим к лодке, которую еще надо вернуть на станцию. Ќо между  лодкой
и  нами  возникают  два  дерева,  и   сень   их   небезынтересна.   Њоника
останавливаетсЯ и глЯдит на менЯ. ‚ернее, останавливаюсь Я и глЯжу на нее.
   - Ќет, - шепчет Њоника.
   Ќо не трогаетсЯ с места. Ћбе мои руки, сначала праваЯ, а  потом  леваЯ,
ложатсЯ  ей  на  плечи,  и  ее  стан  клонитсЯ  ко  мне,  но  одновременно
выдвигаетсЯ  колено,  и  эта  рогатка  благоразумных  девиц   мешает   мне
приблизитьсЯ к ней вплотную.
   - Њы торопим событиЯ. Ќам не следовало бы...
   ђобкое сослагательное, которое тут же глохнет.


        22

   Џоль трЯхнула головой, как лошадь, которой надоело стоЯть  в  оглоблЯх,
как лошадь, с которой роднит ее эта грива длинных,  блестЯщих,  струЯщихсЯ
волос, с математической точностью  разделеннаЯ  пополам  прЯмым  пробором.
Џоль трЯхнула головой и медленно повернулась ко мне:
   - Ђ, это ты! Љак это тебЯ занесло ко мне в воскресенье?
   ‚ голосе ее ни тени упрека. Џоль знает,  ради  кого  Я  пренебрегаю  ее
обществом. ‚от уже целый месЯц  Я  уделЯю  ей,  и  то  изредка,  всего  по
получасу.
   - Њоника уехала к тетке в Ћб. Ћна там проведет свой отпуск, то есть все
три недели.
   - ’ри недели, - задумчиво протЯнула Џоль.  Џотом  спохватилась.  -  ‚се
понЯтно! ‡а неимением лучшего хороша и эта беднЯжка ‹еконидек...  ‚прочем,
Я рада тебЯ видеть, мне нужно с тобой поговорить.
   ’оржественный тон, которым Џоль произнесла  последние  слова,  заставил
менЯ насторожитьсЯ. •отЯ  глаза  ее  были  искусно  подмазаны,  их  склера
напоминала смЯтый целлофан. ‚озможно, в этом был повинен  солнечный  свет,
который в порЯдке исключениЯ проникал в  ее  комнату  с  соседних  крыш  и
заливал каньон улицы ѓаланд, обычно погруженный в полумрак.  џ  подошел  к
открытому окну. ЏробившийсЯ откуда-то издали  луч  окрасил  в  первородный
цвет три бегонии, которые чахли в деревЯнном трухлЯвом Ящике, стоЯвшем  на
выступе за окном, и на которые  Џоль  ежевечерне  выливала  целые  кувшины
воды, невзираЯ на протесты жильцов нижнего этажа.
   - ‚озьми их к себе в комнату, - заЯвила она. - Ђ то хозЯин их загубит.
   € так как Я ошалело уставилсЯ на нее, она решилась:
   - џ хотела тебе сказать, Я собираюсь уехать в €спанию.
   џ уже окончательно ничего не понимал. —то  это  еще  за  комедиЯ?  Џоль
продолжала:
   - Ќу и что ж тут такого? ’ам длЯ медицинских сестер работы  хватает.  џ
заскучала, мне надоели почтенные пациенты из нашей  клиники.  •очу  лечить
этих "злодеев" из "”ренте популЯр".
   Џри этих словах мадам ‹еконидек рассмеЯлась: смех  получилсЯ  чуть-чуть
неестественный и напомнил мне ее блеклые, безжизненные бегонии.  Њне  были
известны политические симпатии Џоль - Я их  разделЯл.  •отЯ  поначалу  мне
подсказало их желание петь в унисон с врагами  моих  врагов  (которые  мне
гораздо дороже, чем друзьЯ моих друзей!). џ понимал Џоль  особенно  хорошо
еще и потому, что с некоторых пор  мои  личные  "стимулы"  уступили  место
более общим "мотивам", а мои  неотложные  потребности  подвели  достаточно
солидную  базу  под  мои  убеждениЯ.  Ќо   Џоль,   котораЯ   была   левой,
свободомыслЯщей или, вернее, свободомечтающей и не скрывала этого, не  раз
говорила мне,  что  терпеть  не  может  попугайщины,  приказов  и  прЯмого
действиЯ. ђешение ее исходило из иных мотивов, и Я без труда догадалсЯ, из
каких именно.
   - ‘ейчас мне  здесь  нечего  делать,  -  призналась  она,  и  голос  ее
прозвучал устало. - џ просто стараЯ клЯча и гожусь разве что на махан!
   Џоль, сильнаЯ Џоль сникла, завела нескончаемые  жалобы.  џ  слушаю  ее,
онемев от изумлениЯ. ‘амое трудное в подобной ситуации - помешать  женщине
говорить,  а  мужчине  молчать.  €нстинктивно  Я  весь  внутренне  сжалсЯ.
Ќенавижу всЯческие утешениЯ, будь они обращены ко мне или к другим:  Я  не
способен найти нужные слова, чтобы остановить лавину  сетований.  ‹ично  Я
предпочитаю заложить в руины динамит. Ќаконец Я так и сделал:
   - Њне тебЯ жаль!
   ќто было именно то, что нужно. Џоль даже подскочила.
   - †аль! Њсье, видите ли, менЯ жалеет! Ђ Я его жалела? “ж  не  вообразил
ли ты, что Я приношу жертву ради твоего драгоценного счастьЯ? џ,  конечно,
понимаю: мое присутствие тебЯ стеснЯет. Ќо уезжаю Я вовсе  не  длЯ  твоего
удовольствиЯ... уезжаю просто длЯ того, чтобы избавитьсЯ от одной идиотки,
от себЯ самой избавитьсЯ. “бираюсь подобру-поздорову из твоей жизни.
   Ќо этот взрыв негодованиЯ быстро рассыпалсЯ на части.
   Џоль  раскинула  руки,  словно  выбираЯсь  из-под  груды  развалин,  и,
успокоившись, проговорила с некоторой напыщенностью:
   - ‚о всЯком случае, могу тебе сказать:  ты  не  будешь  моим  последним
свинством, ты будешь первой моей чистотой.
   —истотой? џ прекрасно понЯл, что она имеет в виду. Њне не следовало  бы
улыбатьсЯ, но как не улыбнутьсЯ? —его стоит это слово в устах женщины,  до
того доступной, что Я как-то даже представить себе не мог,  что  она  была
когда-то девушкой?
   “ЯзвленнаЯ моей улыбкой, Џоль встрЯхнулась и бросила мне в лицо:
   - Љонечно, Я приносила жертвы, иногда даже спала  с  тобой.  Џодумаешь!
Ќужно же заботитьсЯ о младенцах!
   Ћна окончательно овладела собой.
   - „авай поговорим серьезно. џ уезжаю потому, что пора,  так  лучше  длЯ
тебЯ. Ќе скрою, поначалу Я думала, что  ты  в  конце  концов  свЯжешьсЯ  с
какой-нибудь злобной шлюшкой. Њужчины из вашей среды, когда их не защищают
барьеры, которые буржуазиЯ воздвигает на своих границах, обычно женЯтсЯ на
ком попало.  џ  ошибалась.  ’ебЯ  защищала  твоЯ  юность.  ђазумеетсЯ,  ты
совершаешь мезальЯнс, но это хороший  мезальЯнс.  ’ебе  не  грозит  участь
большинства молодых людей, которые любЯт  любовь  ради  нее  самой.  Љроме
того, тебЯ невозможно удержать чувственностью, ты ее презираешь. ‚  случае
необходимости ты сам готов заставить ее замолчать, чтобы  втолковать,  что
такое цельное чувство. ‚ конце концов, ты вполне способен внушить  женщине
страсть. Ќо ты сам прекрасно знаешь,  что  восхищаешьсЯ  своей  матерью...
ЏридетсЯ восхищатьсЯ своей женой. Ћ, тут Я  тебе  доверЯю!  ’ы  не  будешь
скупитьсЯ, как и с матерью. Ђ сейчас Я хочу дать  тебе  один  совет...  не
наделай глупостей с Њоникой! ’ы ей этого никогда не простишь.
   ‘разу вознегодовав, Я нахмурил брови, искренне забыв с полдюжины бедных
девчонок, которых Я, так сказать, подверг высшей мере, а Џоль улыбнулась:
   - ‡наю, знаю. Ћна будет защищатьсЯ. Ћна сама добродетель, эта белокураЯ
мадонна, сменившаЯ твою чернокудрую мадонну. Ћднако не торопи ее слишком и
женись поскорее. …сли она, не дай бог, будет  сопротивлЯтьсЯ  недостаточно
стойко,  она  перестанет  длЯ  тебЯ  существовать.  Ќе  следует   уступать
ненависти: кто ей уступит,  тот  погиб.  Ѓессознательно  ты  вывел  отсюда
следующую аксиому: не следует поддаватьсЯ любви,  кто  ей  уступит  -  тот
погиб. Ќе возражай... џ ведь не сказала, что ты так  думаешь.  ’ы  отлично
знаешь, что если ненависть - это битва, то любовь - лишь видимость  битвы,
а фактически она пакт. џ говорю об инстинктивном чувстве,  въедливом,  как
пырей; кстати сказать, ты распространЯешь это чувство не только на область
чувств: ты был вынужден сопротивлЯтьсЯ, ты вошел  во  вкус,  ты  чрезмерно
возгордилсЯ этим  и  уважаешь  лишь  тех,  кто  сопротивлЯетсЯ  тебе,  ибо
уважение, которое мы питаем к ближним, обычно основываетсЯ на сравнении их
с нами самими.
   Љогда тебЯ разбирают вот так по винтику, это  довольно  противно.  Џоль
знала это, но пренебрегла.  ЋбъЯснениЯ,  предостережениЯ,  проповеди...  џ
понЯл: положив левую ладонь на стол и вскинув правую руку, Џоль _завещала_
мне...
   - ‚прочем, Я, кажетсЯ, учу ученого, - произнесла она, - ты  и  сам  все
это знаешь. •оть понимаешь ли ты, что тебе повезло? ’вой  ребЯческий  бунт
помог тебе ускользнуть от  предназначенной  тебе  участи,  обычной  участи
ничтожного и претенциозного ђезо. ‘ейчас твой бунт уже  не  имеет  смысла.
Џротив кого тебе бунтовать? Ќо ты уже приобрел привычку к бунтарству -  до
конца   твоих   дней   ты   нутром   будешь   чувствовать   отвращение   к
несправедливости; это чисто физическое, непреодолимое отвращение,  которое
в  сотни  раз  действеннее,  нежели  головнаЯ  жалость.  Џеренеси  его   в
общественный план, и ты...  Љ  черту  нотации!  •ватит,  надоело!  ’ы  сам
видишь, чего Я от тебЯ жду... ђазреши сделать  только  одно  замечание.  “
тебЯ есть невыносимое свойство: во всех  случаЯх  жизни  ты  прав  -  и  в
отношении матери, и  в  отношении  братьев,  и  в  отношении  общества.  ‚
сущности, получаетсЯ, что единственное непогрешимое существо  на  свете  -
это ты сам. Џрошу тебЯ, не будь так предубежден в свою пользу!
   “ф! ‘лава бо