 спасибо, сэр. џ  все
времЯ старалсЯ исправитьсЯ, правда, сэр. џ благодарен всем, кто заметил это.
     -- Ћх,  не  за что, -- со вздохом качнул головой комендант.  --  ќто не
награда.  „алеко не награда. ‚от,  подпиши бумагу. ‡десь говоритсЯ,  что  ты
просишь, чтобы остаток срока тебе  заменили на  то, что тут обозначаетсЯ как
-- странное, однако, название! -- исправительное лечение. Џодпишешь?
     -- Љонечно,  обЯзательно подпишу, сэр,  --  сказал Я. -- € большое  вам
спасибо. --  ‘разу  же  мне выдали чернильный  карандаш, и  Я  подписал свою
фамилию, сделав еще в конце красивый росчерк. Љомендант откинулсЯ в кресле.
     -- •а-арошо. Ќу, собственно,  вот и все, наверное. ЋпЯть ожил начальник
охраны. -- ‘ ним хочет поговорить тюремный свЯщенник, сэр.
     ЊенЯ вывели вон и повели по коридорам к боковой часовне, причем на этот
раз один из вертухаев все времЯ норовил tolshoknul менЯ то по затылку, то по
спине, однако делал это неуверенно, а может, просто ленилсЯ. ‚ общем, прошли
через  зал  часовни, поднЯлись к kontore  свища, впихнули менЯ внутрь.  ‘вищ
сидел за  столом,  распространЯЯ  вокруг  себЯ  сильную мужскую vonn крепких
tsygarok и хорошего виски. Џосидел-посидел и говорит;
     --  Ќу, номер 6655321, садись, -- € вертухаЯм: -- Џодождите в коридоре,
ладно? -- Ћни вышли. ’огда он очень  серьезно  и  доверительно  заговорил со
мной: -- ‘лушай, Я хочу, чтобы ты понЯл одно, малыш: от  менЯ это не исходит
никоим  образом.  …сли бы мой  протест  имел смысл,  Я  бы  протестовал,  но
протестовать смысла нет. ’ут дело не только в том,  что это бы мне испортило
карьеру,  но и в том, что мой слабый голос ничего не значит по  сравнению  с
громовым  рыком  из  неких  высших  политических  сфер.  џ  достаточно  Ясно
выражаюсь? -- Њне было как раз ничего не Ясно, но Я кивнул, дескать, да, да.
-- ‡атрагиваютсЯ очень трудные этические проблемы, -- продолжал он. -- ’ебЯ,
номер 6655321, собираютсЯ превратить в хорошего  мальчика. Ѓольше  никогда у
тебЯ  не возникнет желаниЯ совершить акт насилиЯ или нарушить каким бы то ни
было  образом  порЯдок в  ѓосударстве. џ надеюсь,  ты  понЯл, о чем речь.  џ
надеюсь, ты идешь на это, абсолютно Ясно все сознаваЯ. џ отвечаю:
     --  Ќу,   ведь  приЯтно  же  быть  хорошим,  сэр.  --   Ђ  сам   внутри
смеюсь-потешаюсь, бллин. Ђ он говорит:
     -- Њожет быть, и вовсе не  так  уж приЯтно быть хорошим, малыш 6655321.
Њожет быть, просто ужасно быть хорошим. €, говорЯ это тебе, Я понимаю, каким
это  звучит  противоречием. џ знаю, у  менЯ от этого будет  много  бессонных
ночей. —то нужно ѓосподу?  Ќужно ли ему  добро или выбор  добра? Ѓыть может,
человек, выбравший зло, в чем-то  лучше человека  доброго, но  доброго не по
своему выбору? ќто глубокие и трудные вопросы, малыш 6655321. Ќо тебе Я хочу
сказать  сейчас  лишь  одно: если в будущем  настанет  такой  час, когда  ты
вспомнишь   этот   день,  вспомнишь  менЯ,   нижайшего  и  скромнейшего   из
прислужников Ѓожиих, молю тебЯ, не думай  плохо  обо мне в  сердце своем, не
думай,  будто  Я  каким-либо  образом  свЯзан  с  тем, что  должно  с  тобой
случитьсЯ. €, кстати, раз уж речь зашла о молениЯх, Я с грустью понимаю, что
и молитьсЯ  за тебЯ бессмысленно. ’ы уходишь в пространства, где молитва  не
имеет силы.  “жаснаЯ,  ужаснаЯ штука, если  вдуматьсЯ. Џравда,  в  некотором
смысле,  избрав  путь,  лишающий  тебЯ  возможности  этического  выбора,  ты
определенным образом  и  в самом  деле совершаешь выбор. ’ак что мне об этом
еще думать и думать. ‚ общем, номер 6655321, Я еще буду думать, и да поможет
нам  всем  ѓосподь!  -- €  тут  он заплакал.  ‚прочем, Я не обратил  на  это
большого  вниманиЯ, бллин, Я  про себЯ только  потешалсЯ, потому что  видел:
свищ zdorovo  prilozhilsia к бутылке виски;  вот и опЯть  он вынул  из Ящика
стола бутылку и принЯлсЯ наливать себе изрЯдную порцию в griazni захватанный
стакан.  Osushil  его и  говорит: --  Њожет,  все к лучшему, кто знает. Џути
ѓосподни  неисповедимы,  --  и запел  громким,  хорошо поставленным  голосом
псалом.  ‡атем  дверь  отворилась,  вошли вертухаи,  чтобы  ottastshitt менЯ
обратно в вонючую камеру, но старый свищ, не прерываЯсь, продолжал петь свой
псалом.
     ‚ общем,  на следующее утро пришло времЯ прощатьсЯ  с ѓостюрьмой, и мне
было даже слегка грустновато, как это всегда бывает,  когда покидаешь место,
к  которому кое-как все ж таки привык. Ќо путь мой оказалсЯ не далек, бллин.
Џинками и затрещинами менЯ погнали к новому белому зданию  на другой стороне
двора,  в который нас  выводили  на прогулки. ‡дание было новехонькое, в нем
стоЯл клейкий такой  запах новостройки, от  которого даже мурашки бежали  по
коже. џ  стоЯл в diko огромном пустом вестибюле, привыкаЯ к новым запахам --
к  ним мой nos  очень  даже  чуток. Џахло вроде  как  больницей,  а человек,
которому вертухаи менЯ передали, был в белом халате -- значит, видимо, врач.
Ћн  за менЯ расписалсЯ, а один  из зверюг вертухаев, которые привели менЯ, и
говорит:
     --  ‚ы за ним смотрите, сэр.  Ћн как был мерзавцем  и  громилой, так  и
опЯть им станет, а то, что все времЯ  к тюремному капеллану  подлизывалсЯ да
Ѓиблию читал,  так  это притворство!  --  Ќо  новый  tshelovek  с  красивыми
голубыми  glazzjami, которые вроде  как смеЯлись, когда  он говорил, ответил
ему:
     -- Ќет-нет, трудностей у нас не предвидитсЯ. Њы ведь будем друзьЯми, не
правда  ли?  -- €  он  одарил  менЯ  такой  лучезарной  улыбкой,  в  которой
участвовали не только его glazzja,  но и  красиво очерченный rot, блеснувший
белизной zubbjev, -- такой улыбкой, что Я вроде как сразу ему поверил. Њежду
тем он передал менЯ другому человеку в халате -- видимо, рангом пониже, хотЯ
и  этот был очень  вежлив,  и менЯ ввели в  чудненькую чистенькую комнатку с
занавесками,  настольной  лампой,  кроватью --  надо же,  это  все мне,  мне
одному! Џри этом ваш скромный повествователь diko про себЯ потешалсЯ, решив,
что все-таки он большой vezuntshik. Њне велели снЯть ужасную тюремную робу и
дали  замечательный пижамный костюм, бллин, бледно-зеленый  и даже сшитый по
последней  моде. Љроме того, дали чудесный теплый  халат и  мЯгкие  тапочки,
чтобы  не  ходить bosikom, так что Я подумал: "Ќу, Ђлекс,  ну,  парень,  ну,
бывший номер 6655321, четко ты vpisalsia, безошибочно. ‡десь прЯмо не жизнь,
а сказка! "
     Џосле того  как  мне дали большую tshashku  настоЯщего  хорошего кофе и
несколько  старых газет  и журналов, чтобы  мне  не  скучно было завтракать,
пришел  первый  vek в  белом  халате  --  тот,  который  за менЯ  вроде  как
расписалсЯ, и говорит:
     --  Ѓа,  вот  вы  где!  --  —то, в  общем-то, было  довольно глупо,  но
почему-то глупо не прозвучало -- настолько этот  vek был приветлив. --  ЊенЯ
зовут,  --  сказал он, --  доктор Ѓраном. џ ассистент доктора  Ѓродского.  ‘
вашего разрешениЯ, Я  бы хотел провести  небольшой осмотр  -- так, на всЯкий
случай, --  и вынул из  правого кармана  старенький  стетоскоп. -- Ќадо ведь
убедитьсЯ, что вы  в форме,  не правда  ли? Ќадо, а как же!  -- Ђ Я,  лежа с
задранной на груди пижамой, пока он выслушивал и выстукивал, спрашиваю:
     -- Ђ что именно, сэр, вы собираетесь со мной здесь делать?
     -- Ќу, -- проговорил доктор Ѓраном,  прикладываЯ к моей  спине холодный
стетоскоп, --  в  принципе ничего особенного.  Џросто  покажем вам кое-какие
фильмы.
     -- ”ильмы? -- удивилсЯ Я. џ не мог поверить собственным usham, бллин, и
вы понимаете почему. -- ‚ы имеете в виду, -- еще раз переспросил Я, -- что Я
буду вроде как в кино ходить?
     -- ќто особые фильмы, -- уточнил доктор Ѓраном. -- Ћчень специфические.
Џервый сеанс будет сегоднЯ  после обеда. „а, -- произнес он, выпрЯмлЯЯсь, --
похоже, вы вполне  здоровы  и в  хорошей форме. ђазве что немного потерЯли в
весе.  €з-за тюремной  пищи. Њожете застегнуть пижаму. Џосле каждой еды один
укольчик  в руку.  Ќе повредит.  --  џ  почувствовал прилив благодарности  к
симпатичному доктору Ѓраному. ‘прашиваю:
     --  ќто что  будет,  сэр, витамины? --  —то-то  вроде,  --  dushevno  и
дружески улыбаЯсь, сказал он. --  Ћдин укольчик каждый  раз после еды. --  ‘
этими словами- он вышел. Ђ Я лежал на кровати, радуЯсь такой райской zhizni,
и  читал  оставленные  мне  журналы  --  "“орлдспорт", "‘инни"  (журнал  длЯ
любителей  кино) и "ѓоул". Џотом Я откинулсЯ на  подушку,  прикрыл glazzja и
стал  думать  о  том, до чего же здорово будет выйти на свободу и  как  днем
стану ходить на какую-нибудь непыльную работенку (из школьного-то возраста Я
уж  немного  вырос), а  там,  глЯдишь,  новаЯ  shaika  подберетсЯ длЯ ночных
вылазок, и первое наше delo будет изловить старину ’ема с Џитом, если до них
еще не добрались менты. Ќа этот раз буду smotrett в оба, чтоб  не попастьсЯ.
Њне ведь дают такой шанс -- мне, который совершил убийство и все прочее,  --
так что просто даже нечестно было бы: на менЯ столько сил потратили, фильмы,
от которых Я стану pai-malltshikorn, показывали, и после этого взЯть и снова
попастьсЯ!  ‚нутренне Я  diko потешалсЯ над  наивностью всех этих spetsov, а
когда мне принесли завтрак, да еще  и на подносе, вообще чуть голову напрочь
не  othohotal. Љак раз тот самый  vek,  который провожал  менЯ  в палату  из
вестибюлЯ, его мне и принес, да еще говорит:
     -- Ђ вы тут, Я смотрю, хорошо устроились, это приЯтно.
     Zhratshka, котораЯ была на подносе, оказалась добротной и аппетитной --
два-три lomtika горЯчего ростбифа с картофельным пюре и овощами, мороженое и
горЯчий tshai в  красивой tshashke. Џрилагалась даже одна tsygarka и коробок
с  одной спичкой в нем. ’ак что, похоже, zhiznn мне улыбалась, бллин. ‡атем,
примерно  через  полчаса,  когда  Я, полусонный,  лежал  на  кровати,  вошла
медсестра, очень даже симпатичнаЯ kisa с большими grudiami (их Я не лицезрел
уже два года), при ней был поднос со шприцем. џ говорю:
     -- Ђ, витамины, что ли? -- и подмигнул ей, но она не обратила вниманиЯ.
‘разу же вколола  мне иглу в левую руку, и -- пшшш -- в мышцу пошел витамин.
Џосле  этого  она  удалилась --  клик-клак,  клик-клак туфельками на высоких
каблучках. Џотом  поЯвилсЯ  тот  санитар в белом халате,  катЯ  перед  собой
кресло на колесах. ќта деталь менЯ слегка удивила. џ говорю:
     -- ‘лышь, koresh, это еще зачем? џ и сам дойду, если куда itti надо. --
Ќо он не согласилсЯ.
     -- ‹учше, -- говорит, -- Я вас отвезу. -- € впрЯмь, бллин, спустив ноги
с  кровати, Я обнаружил, что менЯ  слегка  пошатывает. Ќеужто  действительно
сказываетсЯ тюремный  nedokorm, о  котором говорил  доктор  Ѓрaном?  Ќичего,
витамины  после  каждой  еды  быстренько  поставЯт  менЯ  tortshkom.  ’ут  и
сомневатьсЯ нечего.


        4
     Џомещение,  куда менЯ привезли, было вроде кинозала, но такого, каких Я
прежде не видывал. Ћдна стена была, как водитсЯ, скрыта серебристым экраном,
в стене напротив виднелись  квадратные отверстиЯ длЯ луча  проектора,  и  по
всему  помещению -- стереодинамики. Џри этом  у  правой стены  стоЯл пульт с
какими-то маленькими  шкалами и циферблатами, а  посреди пола,  обращенное к
экрану,   стоЯло   что-то   вроде  зубоврачебного   кресла,  все   опутанное
всевозможными проводами, и  мне пришлось на  него переползать при  поддержке
еще одного  санитара в белом халате. Џотом  Я заметил,  что пониже отверстий
длЯ проекторов  в стене вроде как окошко с  матовым стеклом; мне показалось,
что  за  ним  движутсЯ  чьи-то  тени,  и  Я  даже  услышал, как  кто-то  там
поперхнулсЯ; kashl-kashl-kashl.  Ќо потом  Я уже ничего не  замечал, всецело
поглощенный  тем, до  чего Я  слаб, -- обстоЯтельство,  которое  Я  приписал
внезапному переходу от скудной тюремной zhratshki к хорошей и калорийной, да
еще и к витаминным уколам.
     --  Ћтлично,  -- сказал  санитар, привезший менЯ в  кресле.  -- џ  тебЯ
покидаю.   Ќачнут,  как  только   придет  доктор  Ѓродский.  Ќадеюсь,   тебе
понравитсЯ. --  Џо правде говорЯ,  бллин, в тот  вечер мне вовсе не хотелось
смотреть  фильм.   Љак-то  настроениЯ  не  было.  Људа  больше  удовольствиЯ
доставила бы мне небольшаЯ такаЯ spiatshka  на кровати в тишине, спокойствии
и odinotshestve. Љакой-то Я был вЯлый.
     Џотом пошли vestshi и вовсе необычайные; один из medbrattjev пристегнул
мне голову ремнем  к подголовнику, напеваЯ  при этом себе  под  нос какой-то
популЯрный эстрадный kal.
     -- ќто  еще зачем?  -- говорю. ‘анитар прервал на секунду  свое пение и
ответил  мне,  что это  затем, чтобы  зафиксировать мне  голову и  заставить
смотреть  на экран. -- Џослушайте,  -- удивилсЯ  Я.  -- џ  ведь  и сам  хочу
смотреть на экран.  „лЯ  этого  менЯ  сюда притащили,  так почему бы мне  не
посмотреть?  --  Ќа это второй  medbrat (всего их было трое, причем еще была
одна kisa, сидевшаЯ у приборного пульта) только усмехнулсЯ. € поЯснил:
     --  Љак  знать.  Ћх,  ничего заранее  не  скажешь!  ’ы  уж  поверь нам,
приЯтель. ’ак будет лучше. -- € тут обнаружилось, что они и руки, и ноги мне
пристегивают  к  специальным  захватам  кресла.  ќто  мне  показалось слегка
bezumni, но Я не стал препЯтствовать  им в  том, что  они делали. …сли через
две недели  Я буду свободным как ветер malltshipaltshikorn, то до той поры Я
готов   стерпеть  многое,  бллин.  Ћдна  vestsh   мне,  правда,  здорово  не
понравилась  -- это  когда мне защемили кожу лба какими-то зажимами, чтобы у
менЯ  верхние  веки  поднЯлись  и  не  опускались,  как  бы Я  ни  старалсЯ.
Џопытавшись усмехнутьсЯ, Я сказал:
     --  Ќичего  себе,  obaldennyje,  vidatt,  вы   мне  фильмы   показывать
собираетесь,  если так  настаиваете, чтобы Я смотрел их. --  Ќа что один  из
санитаров с улыбкой ответил:
     -- Obaldennyje? —то ж, ты, брат, прав. “видишь -- обалдеешь, это точно!
--  €  надел мне  на  голову вроде  как шлем  со множеством  бегущих от него
проводочков, а к  животу и к тикалке присобачил какие-то  присоски, и тоже с
проводами.  •лопнула  дверь,  и вошел, видимо, кто-то очень важный, судЯ  по
тому,  как замерли  его подчиненные  в белых халатах.  ’ут  Я впервые увидел
доктора  Ѓродского. Ћн был маленького  роста, толстенький,  с  густой шапкой
курчавых  волос, в толстых очках,  сидевших на носу  типа kartoshka.  Љостюм
его, распространЯвший  слабый запашок операционной, был,  однако, shikarni и
diko моднющий. ђЯдом  с Ѓродским  стоЯл и доктор  Ѓраном с улыбкой от уха до
уха -- видимо, он так старалсЯ менЯ ободрить.
     -- ‚се готово?  -- спросил  доктор Ѓродский одышливым голосом. Љакие-то
люди  отозвались, рапортуЯ готовность, -- сперва в отдалении, потом поближе,
а потом послышалось  тихое жужжанье, что-то включили, значит.  Ќо вот гаснет
свет, и ваш покорный слуга, скромный ваш повествователь,  сидит испуганный и
odi  noki,  не  в силах  ни шевельнутьсЯ,  ни  закрыть  glazzja. Ќаконец под
громкий, бьющий по usham и по нервам треск атмосферных помех, началсЯ фильм.
Ќа экране возникло изображение, не предваренное ни  названием,  ни указанием
на изготовившую фильм киностудию. ЏоЯвилась улица, самаЯ обыкновеннаЯ, каких
сотни  в  любом  городе,  времЯ  ночное,  горЯт  фонари.  ‘нЯто   вроде  как
профессионально -- никаких мельканий, никаких приставших к  оптике шерстинок
и грЯзи, которые порой то и  дело скачут  по экрану  на домашнем просмотре у
дворового кинолюбителЯ-порнографиста. Њузыка нарастает, diko зловеще.  ‡атем
на улице поЯвлЯетсЯ kashka,  очень  stari, а на него наскакивают двое  модно
одетых мальчиков (с моих  времен мода несколько изменилась: до  сих пор  еще
носили  узкие штаны, но  галстуки бабочкой уже отошли,  теперь  в  ходу были
галстуки типа seliodka), и эти мальчики начинают с  ним shustritt.  ‘лышатсЯ
его vskritshi  и  стоны, очень  натуральные, и  различаетсЯ  даже пыхтенье и
хаканье мальчиков, которые его бьют. Њальчики делают из этого veka настоЯщую
котлету -- трах, трах, трах его кулаками, одежду на нем razdryzg,  razdryzg,
а потом, обнаженного, его еще sapogoi, sapogoi (он  лежит уже весь в крови и
грЯзи,  сваленный в придорожную канаву), после чего, конечно же,  malltshiki
скоренько  rvut  kogti.  Џотом  крупным  планом  tykva этого  избитого veka;
красиво струитсЯ краснаЯ кровь. ‡абавно, но почему-то в реальности все цвета
вроде как не такие Яркие и настоЯщие, как на экране.
     Ќо все времЯ, пока Я смотрел, все более и более  Явственным становилось
у  менЯ ощущение недомоганиЯ,  которое Я списывал на  тюремный nedokorm и на
то,  что  мой  желудок не  вполне  готов еще к  здешней  сытной  zhratshke и
витаминам. Ћднако Я пыталсЯ от этого  отвлечьсЯ, сосредоточив свое  внимание
на следующем  фильме,  который  началсЯ  сразу  же  за  первым  без  всЯкого
перерыва. ‚ этот раз на экране сразу  поЯвилась молоденькаЯ kisa,  с которой
проделывали  добрый  старый sunn-vynn -- сперва один мальчик, потом  другой,
потом  третий  и  четвертый, причем  из динамиков  нессЯ  ее истошный kritsh
пополам  с  печальной  и   трагической  музыкой.  ‚се  было  очень  и  очень
реалистично,  хотЯ,  если как следует  вдуматьсЯ, то диву дашьсЯ,  как могут
люди соглашатьсЯ, чтобы  с ними  такое проделывали на  съемках, более  того,
даже вообразить трудно,  чтобы  киностудии  типа "ѓуд" или "ѓосфильм"  могли
такое снимать и не вмешиватьсЯ в происходЯщее.  ’ак что скорее всего это был
очень искусный монтаж или комбинированные съемки, или как там у них подобные
vestshi  называютсЯ. Ќо сделано  было  очень  реалистично.  ’ак  что,  когда
очередь  дошла до  шестого  или седьмого  maltshika,  который,  ухмылЯЯсь  и
похохатываЯ, zasadil, и  devotshka зашлась от kritsha, вторЯ zhutkoi  музыке
на звуковой дорожке,  менЯ начало подташнивать. Џо всему  телу  пошли  боли,
временами  Я чувствовал,  что вот-вот  менЯ вытошнит,  и  подступила  тоска,
бллин, оттого что  менЯ  привЯзали и Я не могу шевельнутьсЯ  в кресле. Љогда
эта часть фильма подошла к концу, от пульта управлениЯ до менЯ донессЯ голос
доктора Ѓродского:  "ђеакциЯ на уровне  двенадцати с  половиной?  —то ж, это
обнадеживает".
     Џотом  без  перехода   пошел  следующий  lomtik  фильма;  на  этот  раз
показывали  просто  человеческое  litso,  очень  вроде как  бледное, которое
удерживали неподвижным и делали с ним всЯкие пакостные  vestshi. ЊенЯ слегка
прошиб пот, в kishkah все  болело,  ужасно мучила жажда, в голове стучало --
бух-бух-бух, и хотелось  только одного:  не  видеть,  не видеть этого, иначе
стошнит. Ќо Я не мог закрыть глаза, и даже скосив зрачки в сторону, Я не мог
отвести их с линии огнЯ этого фильма. ’ак что, хочешь не хочешь, Я видел все
--  все, что делалось с этим лицом, и  слышал  кошмарные  исходЯщие от  него
kritshi. џ  говорил себе, что  это не  может быть взаправду, но муки  мои не
уменьшались. ЊенЯ всего корчили спазмы,  но стошнить почему-то не удавалось,
и Я смотрел, как  сперва  бритвой  вырезали глаз, потом  полоснули  по щеке,
потом  --  вжик-вжик-вжик  по всему лицу, и краснаЯ кровь брызнула  на линзу
объектива.  Џотом плоскогубцами по  одному  выдергивали зубы, и такой  пошел
kritsh,  такие потоки  крови,  что это просто  немыслимо.  Џотом  послышалсЯ
довольный голос доктора Ѓродского: "‡амечательно, великолепно! "
     ‘ледующий lomtik фильма  посвЯщалсЯ тому,  как старую  женщину, хозЯйку
лавки,  под громкий смех пинает  ногами kodla парней, которые потом громЯт и
поджигают лавку. Џоказано, как беднаЯ стараЯ ptitsa, вопЯ и стенаЯ, пытаетсЯ
ползком выбратьсЯ из пламени, но  malltshiki сломали ей ногу, и она не может
двинутьсЯ с места. ‚  результате ее охватывает ревущее пламЯ,  ее искаженное
страданием, умолЯющее litso проглЯдывает сквозь огонь и исчезает, после чего
доноситсЯ  самый  громкий, кошмарный и  душераздирающий kritsh, какой только
может вырватьсЯ из человеческой глотки. ’еперь Я уже определенно  должен был
blevanutt, и Я закричал;
     --  ЊенЯ тошнит! Џожалуйста, дайте  мне стошнить! ђади Ѓога,  принесите
мне что-нибудь,  во что стошнить!  Ќо доктор Ѓродский в ответ: -- ќто только
твое воображение.  ’ебе не о чем беспокоитьсЯ. ‘ледующий фильм, поехали.  --
„олжно быть, это  была какаЯ-то шутка, потому что следом из  темноты донессЯ
вроде как смех. Џосле чего менЯ заставили смотреть отвратительнейшую ленту о
Японских пытках. ђечь шла о войне 1939--1945 годов, и там солдат прибивали к
столбам  гвоздЯми, разводили под ними костры, отрезали им  beitsy, а  одному
отрубили  голову  мечом,  и,  пока голова с  живыми  glazzjami  и гоtom  еще
катилась, он продолжал бежать, извергаЯ из шеи фонтан крови, а потом упал, и
все  это  под громкий  смех  Японцев. ђезь  в животе, головнаЯ боль и  жажда
мучили менЯ невыносимо, причем все это как бы наваливалось на менЯ с экрана.
џ закричал:
     -- Ћстановите!  Џожалуйста, остановите фильм! џ не  могу  больше. --  €
голос доктора Ѓродского:
     -- Ћстановить? Љак ты  сказал, остановить?  Ќу  что ты, мы  еще  только
начали. -- € он с остальными вместе громко рассмеЯлсЯ.


        5
     џ  не хочу  описывать,  бллин, остальные ужасные vestshi,  которые менЯ
заставили  просмотреть в тот  вечер.  ‚се  эти головастые докторы Ѓродские и
Ѓраномы и все прочие  в белых халатах  --  вы помните, там  ведь  была еще и
devotshka, котораЯ крутила ручки на приборном пульте, -- все они,  по-моему,
куда гаже и отвратнее любого из prestupnikov в ѓостюрьме. Ќу в самом деле: Я
ведь даже и помыслить не мог бы, чтобы кому-то пришло в голову делать  такие
фильмы, которые  менЯ  заставлЯли смотреть привЯзанным к  креслу,  да  еще с
насильно  открытыми glazzjami. ‚се, что Я мог  делать, это поднимать kritsh,
чтобы  выключили,  выключили,  отчасти перекрываЯ  этим шум  драк,  резни  и
музыку,  котораЯ это  сопровождала. Њожете себе представить  мое облегчение,
когда,  просмотрев последний  отрывок,  услышал  Я голос доктора  Ѓродского,
который  со  скучающим  зевком  произнес:  "Ќу,  пожалуй,  длЯ  первого  днЯ
довольно, как вы считаете, доктор Ѓраном? " ‚ключили свет, а мою голову  все
еще распирало буханье словно бы какой-то огромной машины, производЯщей боль,
во рту  был  kal  и сухость, и  такое чувство,  будто  Я сейчас vybliuju всю
zhratshku, котораЯ съедена мной, бллин, с тех пор как Я был младенцем.
     -- ‹адно, -- сказал доктор  Ѓродский, -- пусть  отправлЯетсЯ обратно  в
постель. -- ‡атем он вроде как потрепал менЯ по плечу и говорит: -- Ќеплохо,
неплохо.  Ћчень многообещающее  начало.  --  €,  во весь  рот  осклабившись,
поплелсЯ  вон; доктор Ѓраном пошел  следом, однако перед уходом одарил  менЯ
дружелюбной и участливой улыбкой,  словно он со  всем  происходЯщим не имеет
ничего общего, а втЯнут в это силком, так же как Я.
     ‚ общем,  отвЯзали они  менЯ  от кресла, освободили кожу  над  глазами,
чтобы Я мог  открывать и закрывать их, и Я их закрыл -- о, бллин, какаЯ боль
и буханье было у менЯ в голове! --  а потом менЯ перевалили в кресло-каталку
и повезли в палату,  причем medbrat, который менЯ вез, все времЯ бубнил себе
под  нос какой-то эстрадный kal, так что Я не  выдержал и говорю: "‡аткнись,
ты!" --  но  он только усмехнулсЯ и ответил:  "Ѓрось, ерунда, парень", --  и
запел еще громче.  Ќу,  положили менЯ в постель, Я чувствовал себЯ bollnym и
разбитым,  но спать не мог, однако вскоре почувствовал,  что скоро вроде как
почувствую,  что скоро  почувствую себЯ  вроде как чуть  лучше, а потом  мне
принесли чашку свежего горЯчего tshaja с молоком  и с сахаром, и когда Я его
выпил, пришло ощущение, что этот ужасный кошмар вроде как отошел в прошлое и
кончилсЯ.  Ђ затем пришел улыбчивый  и  доброжелательный  доктор Ѓраном.  Ћн
говорит:
     -- Ќу, по моим расчетам вам уже должно стать лучше. Џравильно?
     -- ‘эр...  --  преодолеваЯ слабость, отозвалсЯ Я.  Љак-то  Я не  вполне
poni,  что он  имел в виду,  говорЯ о расчетах, потому что когда  ты bolen и
начинаешь  чувствовать себЯ  лучше, это  твое личное дело, и никакие расчеты
тут ни при чем. Ћн сел, весь такой diko располагающий и дружелюбный, на край
кровати и сказал:
     -- „октор  Ѓродский вами доволен. “  вас  очень положительнаЯ  реакциЯ.
‡автра, разумеетсЯ, будет два сеанса, утренний и вечерний, так что могу себе
представить, какой вы будете к концу днЯ измотанный. Ќо нам надо жать на все
педали, чтобы вас вылечить. -- Ђ Я говорю:
     -- ‚ы к тому, чтобы мне снова?.. —тобы  Я снова смотрел на?.. Ћ нет, --
простонал Я. -- ќто ужасно!
     -- ђазумеетсЯ, ужасно,  --  улыбнулсЯ  доктор  Ѓраном.  --  Ќасилие  --
ужасающаЯ штука. ќтому-то вы у нас и учитесь. ‚аше тело этому учитсЯ.
     --  Ќо Я все же не понимаю,  -- проговорил Я. -- Ќе понимаю, почему мне
так плохо от этого. ђаньше мне  никогда от  этого плохо не  делалось. ђаньше
было как раз наоборот. џ в смысле, что когда Я делал это или смотрел на это,
Я чувствовал себЯ как раз хорошо. Ќе  понимаю, что такое... почему... какого
figa...
     -- †изнь  -- удивительнаЯ штука, --  сказал  Ѓраном  тоном свЯтоши.  --
Џроцессы  жизни, устройство человеческого  организма -- кому  дано полностью
постигнуть  эти чудеса? „октор  Ѓродский,  конечно же, выдающийсЯ человек. ‘
вами  происходит то,  что и должно происходить с каждым нормальным, здоровым
человеческим существом, наблюдающим действие сил зла, работу разрушительного
начала. ‚ас делают нормальным, вас делают здоровым.
     -- ‚о-первых, мне этого  не  нужно, -- сказал Я. -- ‚о-вторых, Я вообще
не  понимаю. џ чувствую себЯ совершенно  больным от  того,  что  вы  со мной
делаете.
     --  ђазве вы  сейчас  плохо себЯ  чувствуете? --  спросил  он  со своей
дружелюбной  улыбкой  от uha  до uha. -- ‚ы  пьете  чай, отдыхаете, спокойно
беседуете с другом -- вам сейчас может быть только хорошо!
     ‘лушаЯ  его, Я осторожненько попробовал вновь ощутить боль и  тошноту в
голове и во всем теле, но нет, бллин, действительно Я чувствовал себЯ хорошо
и даже проголодалсЯ.
     -- Ќе могу взЯть в толк, -- сказал Я. --  ‚ы, видимо, специально что-то
делаете, чтобы мне было так скверно. -- € Я в раздумье нахмурилсЯ.
     --  ‚ам  только  что  было  плохо,  --  сказал  он,  --  потому  что вы
выздоравливаете. Љогда человек здоров, он отзываетсЯ  на зло чувством страха
и  дурноты. ‚ы выздоравливаете, вот и все.  ‡автра к этому времени вы будете
еще здоровее. -- ‡атем он  похлопал менЯ по коленке и  вышел, а Я задумалсЯ,
силЯсь  разгадать эту головоломку. Џохоже было, что  провода и всЯкие прочие
штуки, которые они  цеплЯли к моему  телу, заставлЯли менЯ чувствовать  себЯ
больным, и все это сплошной  подвох.  џ все  еще  силилсЯ  найти разгадку  и
подумывал уже о  том,  не лучше ли  будет завтра  вообще  воспротивитьсЯ  их
попыткам  привЯзать  менЯ  к креслу и затеЯть с ними  настоЯщий dratshing --
есть  же  у менЯ  все-таки  какие-то  права! --  когда ко мне вошел еще один
человек. ќто был  улыбчивый  starikashka,  который  назвалсЯ  представителем
комиссии по  социальной интеграции бывших  заключенных; он  принес  с  собой
множество бумажек и бланков.
     -- Људа,  --  обратилсЯ он ко мне, -- вы  пойдете,  когда окажетесь  на
свободе?
     џ,  по  правде  говорЯ, как-то даже не думал о таких вещах, и вообще до
менЯ только теперь начало  доходить, что  очень скоро  Я буду  свободен  как
вольный  ветер, и  тут же Я осознал, что это произойдет только в том случае,
если Я буду идти  у них на поводу и не  стану затевать dratshing, kritshing,
не буду ни от чего отказыватьсЯ  и  так далее. џ говорю: -- Ќу, домой пойду.
Ќазад к  своим predkarn. --  Љ вашим --  кому? -- Ћн не очень-то vjezzhal  в
жаргон nadtsatyh, поэтому  Я поЯснил: -- ‚ свой родной дом,  к родителЯм. --
ЏонЯтно,  -- отозвалсЯ он. -- Ђ когда у  вас  в  последний раз  с  ними было
свидание?
     -- ‘ месЯц  назад, -- сказал Я, -- или что-то около. Ќам отменили потом
все свиданиЯ из-за того, что  какому-то prestupniku удалось протащить в зону
durr, которую  ему  передала его kisa.  ќтакую  подлЯнку  сыграли  --  чтобы
безвинных людей всех из-за одного наказывали! Џоэтому  Я их уже около месЯца
не видел.
     --  ЏонЯтно, -- сказал  kashka. -- Ђ ваши родители информированы о том,
что вас перевели сюда и  скоро освободЯт? --  ‘лово-то какое: освободЯт,  --
спЯтить можно! џ говорю:
     -- Ќет. -- €  добавил: -- Ѓудет им приЯтный такой сюрприз, а что? ‚друг
вхожу в дверь и говорю: "‚от и Я, ЯвилсЯ не запылилсЯ,  снова на  свободе! "
Ћчень даже neslabo.
     -- ‹адно, -- сказал представитель комиссии, -- этот вопрос отпал. ђаз у
вас есть где жить, пускай. ’еперь остаетсЯ  проблема работы, верно?  -- € он
показал  мне длинный перечень всЯких мест, куда Я  мог устроитьсЯ на работу,
но Я  подумал  -- вот еще,  это дело  потерпит.  ‘перва надо  устроить  себе
небольшой отпуск. Ђ потом всегда можно будет пуститьсЯ в krasting и запросто
набить полные карманы deng, единственное только,  что  теперь мне надо будет
работать очень  осмотрительно  и  действовать  в  odinotshestve; никаким так
называемым друзьЯм Я уже  не  верил.  Џоэтому  Я предложил ему  с этим делом
подождать и  обсудить как-нибудь потом. "•орошо-хорошо-хорошо", -- сразу  же
согласилсЯ он и поднЯлсЯ уходить. € тут выЯснилось, что он какой-то слегка с
приветом, потому что в дверЯх он хихикнул и говорит:
     --  Ђ  ты не хочешь мне напоследок двинуть  в рыло?  џ  даже решил, что
скорей всего ослышалсЯ, и говорю: -- —его?
     -- Ќе хочешь ли ты, --  снова хихикнул он, -- напоследок вроде как дать
мне в морду? џ озадаченно нахмурилсЯ и сказал: -- ‡ачем?
     --   Ќу,  --  усмехнулсЯ  он,  --  просто   чтобы  посмотреть,  как  ты
выздоравливаешь. --  €  с этими словами  он нагнулсЯ, подставлЯЯ  мне hariu,
жирную и расплывшуюсЯ в ухмылке.  џ сжал  кулак и с  размаху  двинул,  но он
проворно  отстранилсЯ, все еще ухмылЯЯсь, так  что  мой кулак пронзил пустой
воздух.  ‚се  это  показалось  мне очень  непонЯтным,  и Я  нахмурилсЯ, а он
удалилсЯ, хохоча во всю глотку. € тут, бллин, Я  снова почувствовал тошноту,
точь-в-точь  как после сеанса,  хотЯ и ненадолго, всего на пару минут. Џотом
тошнота исчезла, и  когда  мне принесли обед, оказалось, что аппетит мой  не
пострадал, и Я готов наброситьсЯ на жареную курицу. Ћднако странно -- с чего
это вдруг starikashke захотелось  получить  toltshok в litso? €, опЯть-таки,
странно, с чего мне потом стало дурно?
     Ђ  самое странное  случилось,  когда  Я в ту  ночь  заснул,  бллин. Њне
приснилсЯ кошмар, причем, как вы, вероЯтно, догадываетесь, на тему одного из
фильмов, которые Я смотрел перед этим. Љошмарный  сон  это ведь, в общем-то,
тоже  всего лишь фильм, который крутитсЯ у тебЯ  в голове, только это  такой
фильм,  в  который  можно  войти  и  стать его  персонажем.  ќто  со  мной и
произошло. Њой кошмар напоминал один  из фрагментов, которые мне  показывали
под конец сеанса,  там хохочущие  malltshiki резвились  с молоденькой kisoi,
котораЯ обливалась кровью и kritshala, а всЯ ее одежда была vrazdryzg. џ был
среди тех,  кто  с ней  shustril,  -- одетый по  последней моде nadtsatyh, Я
хохотал и был вроде как за главарЯ. Ђ потом, в разгар dratsinga, менЯ словно
бы  парализовало, Я почувствовал ужасную дурноту, и все остальные malltshiki
принЯлись надо  мной  громко потешатьсЯ. Ђ потом  Я дралсЯ с ними  и, силЯсь
проснутьсЯ,  плавал  в лужах собственной крови,  чуть  не  утопал в  ней,  и
очутилсЯ опЯть в палате, в своей постели. ЊенЯ затошнило, Я вылез из кровати
и на дрожащих ногах ринулсЯ к двери, потому что туалет был в конце коридора.
€  -- вот  те  раз,  бллин!  -- дверь  была заперта. џ оглЯнулсЯ  и,  словно
впервые, увидел на окне решетку. ’ак что, доставаЯ из  прикроватной тумбочки
какую-то  миску,  Я уже понимал, что деватьсЯ некуда. •уже  того,  Я даже не
смел забытьсЯ сном. ‚скоре Я обнаружил, что до рвоты все-таки не  дойдет, но
длЯ того,  чтобы лечь в кровать и  вновь заснуть, Я уже был  слишком puglyi.
Ћднако  все равно  потом Я вдруг  заснул,  как  провалилсЯ, и снов больше не
видел.


        6
     --  Ћстановите! остановите! остановите! --  кричал Я как заведенный. --
‚ыключите, svolotshi griaznyje, Я не могу больше!  -- ’о был следующий день,
бллин, и  Я вовсю старалсЯ,  как утром,  так и  после  обеда, играть  по  их
правилам,  во  всем  потакать им  и,  пока на экране мелькают всЯкие  ужасы,
сидеть  на этом  пыточном  кресле  как pai-maltshik  со вздернутыми веками и
привЯзанными  к  захватам  кресла  руками  и  ногами,  лишенный  возможности
шевельнутьсЯ. Ќа этот раз менЯ заставлЯли смотреть vestsh, котораЯ прежде не
показалась бы мне чересчур  неприЯтной --  всего-навсего crasting:  трое или
четверо  maltshikov обчищают лавку, набиваЯ  карманы babkami  и одновременно
пинаЯ  вопЯщую  старую ptitsu,  причем довольно-таки  лениво,  только  чтобы
пустить красную jushku. Ћднако буханье и какие-то взрывы -- трах-тах-тах-тах
в голове, дурнота  и ужаснаЯ раздирающаЯ сухость во  рту  были еще хуже, чем
вчера. --  •ватит, ну  хватит же! ’ак  нечестно, вы,  kozly voniutshije!  --
кричал Я,  пытаЯсь выпутатьсЯ из захватов, но это было невозможно, кресло ко
мне как приклеилось.
     --  Џервый класс! --  воскликнул  доктор Ѓродский.  --  ’ы  у нас прЯмо
молодец. …ще отрывочек, и заканчиваем.

     Ќа экране  опЯть  возникли картины  старинной  войны  1939--1945 годов,
пленка--всЯ  царапаннаЯ,  дранаЯ  и  полустершаЯсЯ  -- была заснЯта немцами.
Ќачиналась  она немецким орлом  и  нацистским флагом с  изломанным  крестом,
который так любЯт рисовать malltshiki в школах, а потом поЯвились кичливые и
надменные немецкие  офицеры,  они  шли  по  улицам, от которых,  кроме пыли,
бомбовых воронок и развалин,  ничего не осталось.  Џотом показали, как людей
ставЯт  к стенке и расстреливают, а офицеры  подают команды, а  еще показали
ужасные nagije  тела,  брошенные  в канаву --  одни ребра  и белые костлЯвые
ноги.  Џотом  пошли кадры, где  людей  куда-то  тащат,  а  они кричат, но на
звуковой дорожке их  криков не было, бллин, была одна музыка, а людей тащили
и по дороге избивали. ’ут  Я сквозь боль и дурноту заметил,  что это была за
музыка, пробивающаЯсЯ сквозь  треск  и  взвизгивание старой пленки: это  был
‹юдвиг ван, последнЯЯ часть ЏЯтой симфонии, и Я закричал как bezymni:
     -- ‘топ! -- кричал Я. -- Џрекратите,  подлые griaznyje kozly! ќто грех,
вот что это такое, это самый последний грех, вы, ублюдки! -- Ћстановить они,
конечно, не остановили,  тем более что пленки оставалось всего минуты на две
-- как кого-то там избили в кровь, опЯть дала залп очереднаЯ  зондеркоманда,
потом  нацистский  флаг и конец. Ћднако,  когда  зажегсЯ  свет,  передо мной
стоЯли оба  --  и  доктор  Ѓродский,  и доктор Ѓраном.  Ѓродский спросил: --
Ќу-ка,  насчет  греха  подробнее, а?  --  ѓрех, --  сказал Я сквозь  ужасную
дурноту,  -- грех использовать таким образом ‹юдвига вана. Ћн никому зла  не
сделал. Ѓетховен просто писал  музыку. -- € тут менЯ по-настоЯщему стошнило,
так что им пришлось принести тазик, сделанный вроде как в форме почки.
     -- Њузыку,  --  задумчиво  произнес доктор  Ѓродский. -- ’ак ты,  стало
быть, музыку  любишь. џ-то сам в ней  ничего  не смыслю.  —то ж, это удобный
эмоциональный стимулЯнт, и вот тут-то уж Я дока. Ќу-ну. —то скажете, Ѓраном?
     -- Ќичего не поделаешь, -- отозвалсЯ доктор  Ѓра-ном. -- Љаждый убивает
то, что любит,  как сказал  один поэт, сидевший в тюрьме.  ‚ этом есть некий
элемент наказаниЯ. Љомендант будет доволен. -- Џить, -- простонал Я. -- ђади
Ѓога!
     -- ЋтвЯжите его, -- приказал доктор Ѓродский. -- €  дайте ему графин со
льдом. -- ‘анитары принЯлись за работу, и вскоре  Я поглощал  воду галлон за
галлоном -- о, как это было божественно! „октор Ѓродский говорит:
     --  Џохоже,  вы  достаточно развитой молодой человек.  „а и вкус  у вас
кое-какой имеетсЯ. ‚ам сейчас показали очередной фрагмент о насилии. Ќасилие
и воровство,  воровство как аспект насилиЯ. -- џ не отвечал ни слова, бллин,
менЯ  все  еще  тошнило, хотЯ  уже  и слегка поменьше. Ќо  день  был  просто
ужасный. -- Ќу так вот, -- продолжил доктор Ѓродский, -- как вы думаете, что
с вами происходит? ‘кажите, что, по-вашему, мы тут с вами делаем?
     -- ‚ы делаете менЯ больным, Я становлюсь больным, когда смотрю эти ваши
извращенские фильмы. Ќо на самом деле это не  из-за фильмов.  •отЯ, когда вы
останавливаете фильм, Я перестаю чувствовать себЯ больным.
     --  Џравильно,  --  сказал  доктор  Ѓродский.  -- Ђссоциативный  метод,
древнейший в мире способ обучениЯ. Ђ на самом деле из-за чего все это?
     -- €з-за griaznyh  kozlinyh vesfshei, которые происходЯт у менЯ в tykve
и в kishkah, -- ответил Я. -- ‚от из-за чего.
     -- ќк  ведь загнул, -- покачал головой доктор Ѓродский, улыбаЯсь одними
губами. -- џзык племени мум-ба-юмба. ‚ам что-нибудь известно о происхождении
этого наречиЯ, а, Ѓраном?
     --  „а так, -- пожал плечами  доктор Ѓраном,  который уже не  строил из
себЯ  моего  закадычного  друга. --  ‚идимо,  кое-какие  остатки  старинного
рифмующегосЯ арго. Ќекоторые слова  цыганские... Ќ-да. Ќо большинство корней
славЯнской  природы.   Џривнесены  посредством  пропаганды.  Џодсознательное
внедрение.
     ,  --  ‹адненько,  ладненько,  --  потираЯ  ладошки,  проговорил доктор
Ѓродский, вроде как  в раздумье  и совершенно больше мной не интересуЯсь. --
„а,  так  вот, --  спохватилсЯ он, -- провода тут ни  при чем. ’о что к тебе
прикреплЯют, служит  длЯ  другого.  Џросто мы измерЯем  с  их  помощью  твои
реакции. —то остаетсЯ, ну?
     € тут Я  сразу  понЯл  -- конечно же, что  Я  за  глупый  shut,  как  Я
раньше-то не догадалсЯ, что были ведь еще и уколы в ruker!

     -- Ђ!  -- вскричал  Я.  -- Ђ, все понЯл! ‚онючий  kal, подлые  трюкачи!
Џредатели, pidery заразные, больше у вас это не пройдет!
     -- џ рад,  что вы заЯвили протест, -- сказал доктор Ѓродский. -- ’еперь
у  нас  по этому  поводу  полнаЯ Ясность.  Ќо мы  ведь можем  вводить в  ваш
организм  вакцину ‹юдовика  и  другими  путЯми.  —ерез  пищу,  например.  Ќо
подкожные инъекции  лучше  всего.  € не надо против этого  боротьсЯ,  Я  вас
умолЯю.  ’олку от  вашего  сопротивлениЯ  не будет.  ‚ы  все  равно  нас  не
пересилите.
     -- ѓрЯзные vyrodki, -- со всхлипом проговорил Я. Џотом более жестко: --
џ  не возражаю, пускай  будет насилие и  всЯкий прочий  kal.  ‘ этим  Я  уже
смирилсЯ.  Ќо  насчет  музыки  это  нечестно.  Ќечестно, чтобы Я  становилсЯ
больным,  когда слушаю  чудесного  ‹юдвига  вана,  ѓ.  ”.  ѓенделЯ  или  еще
кого-нибудь.  ’ак  делать могут только злобные  svolotshi, Я никогда  вас не
прощу за это, kozly!
     Ћба постоЯли с  видом  слегка  вроде  как  задумчивым.  Ќаконец  доктор
Ѓродский сказал:
     -- ђазграничение всегда непростое  дело. Њир един, жизнь едина. ‚ самом
свЯтом и приЯтном присутствует  и некотораЯ долЯ насилиЯ -- в любовном акте,
например; да и в музыке, если уж на то пошло. ЌельзЯ упускать  шанс, парень.
‚ыбор ты сделал сам.
     џ не понЯл  этой его тирады,  но сказал так: --  ‚ам  нет необходимости
углублЯть курс моего лечениЯ, сэр. -- ’ут  Я исхитрилсЯ и прибавил  к своему
тону еще толику  смирениЯ. -- ‚ы  доказали  мне,  что  всЯкий  там dratsing,
toltshoking,  убийства и  тому  подобное -- вещи  нехорошие,  очень  и очень
нехорошие. џ  усвоил этот урок, сэр. џ вижу сейчас то, чего никогда не видел
прежде. џ  излечилсЯ,  слава Ѓогу. -- € с этими словами Я как  бы молитвенно
воздел glazzja  к  потолку.  Ћднако  оба  моих  мучителЯ  печально  покачали
головами, а доктор Ѓродский сказал:
     -- Џока вы еще не излечены. Њногое еще предстоит сделать. ’олько тогда,
когда ваше тело начнет реагировать мгновенно  и действенно на всЯкое насилие
как  на  змею,  причем  без  какой  бы  то  ни  было  нашей  поддержки,  без
медикаментозной стимулЯции, только тогда... Ђ Я говорю:
     --  Ќо,  сэр,  господа,  у  менЯ ведь и  соображение  какое-то имеетсЯ!
Ќасилие--  это зло, потому что оно против общества, потому что каждый vek на
земле  имеет право на zhiznn,  право на счастье, на то, чтобы его не били, и
не издевались,  и не сажали на  nozh. џ  многому  научилсЯ,  ну  правда  же,
ей-богу!  -- Ќо доктор Ѓродский  долго от  души  над этим смеЯлсЯ, показываЯ
белые zubbja, а потом говорит: "…ресь эпохи разума" или  что-то в этом духе,
столь же мудреное.
     --  џ понимаю, --  продолжил он, -- что такое добро,  и одобрЯю его, но
делаю при этом зло. Ќет-нет, мой мальчик, это уж ты предоставь нам. Ќо ты не
унывай. ‘коро все кончитсЯ. ’еперь уже меньше чем через две недели ты будешь
свободным человеком. -- € он потрепал менЯ по плечу.
     Њеньше чем  через  две  недели.  Ћ други  мои, о  братие, это же  целаЯ
вечность! ќто все равно что времЯ  от начала мира до его конца. Џо сравнению
с  этими двумЯ неделЯми отсидеть  в ѓостюрьме четырнадцать лет от  звонка до
звонка было бы сущей чепухой.  € каждый день одной то же. ‚прочем, через три
или четыре днЯ после того разговора с Ѓродским и Ѓраномом, когда  вошла kisa
со шприцем, Я сказал:
     --  ‚от уж на fig,  --  и  toltshoknul ее  по  руке,  так что  шприц --
дзынь-блЯм -- упал на пол. ќто Я сделал специально, чтобы поглЯдеть, что они
предпримут.  Ђ  предпринЯли они то,  что  ко мне Явились четверо  или пЯтеро
здоровенных ambalov в  белых  халатах, они свалили менЯ на кровать и, смеЯсь
мне в litso,  надавали затрещин, а kisa-медсестричка  со словами "‚ы гадкий,
злой хулиган,  понЯли?" вонзила  мне  в руку  другой шприц  и нарочно, чтобы
сделать  мне больно, изо всех сил нажала  на  поршень, вгонЯЯ  мне под  кожу
раствор.  € опЯть, обессиленного, менЯ ввезли  на каталке в  этот  и