она", -  заметил
‹учони с многозначительной улыбкой и сложил карты,  которые  держал  в  руке
веером.
     "Љто она?"
     "‚от уж не хотел бы,  -  повторил  ‹учони,  -  чтобы  это  была  собака
отшельника".
     Љавалер Ѓернардис, до  которого  всегда  все  доходило  позже,  чем  до
других, как-то странно оживилсЯ.
     "Ђ Я эту зверюгу уже видел, - сказал он. -  „а-да,  Я  видел  ее  здесь
поблизости. “ж не твоЯ ли она, „ефенденте?"
     "ЊоЯ? Љак это так моЯ?"
     "…сли не ошибаюсь, - продолжал настаивать Ѓернардис, - Я видел ее возле
твоей пекарни".
     ‘апори стало не по себе.
     "Ќу, знаете ли, - сказал он,  -  там  столько  собак  бродит...  Њожет,
конечно, и эта была... но Я лично такой не помню".
     ‹учони многозначительно закивал головой, словно подтверждаЯ собственные
мысли. Џотом сказал:
     "„а, да, должно быть, это и впрЯмь собака отшельника".
     "Ќо почему же, - спросил пекарь, принужденно  улыбаЯсь,  -  почему  она
должна быть именно собакой отшельника?"
     "‚се совпадает, понимаешь? Ќе случайно она такаЯ  тощаЯ.  ‘ам  прикинь.
Ќесколько дней она просидела на могиле:  собаки,  они  всегда  так...  Џотом
почувствовала голод... и вот, пожалуйста, Явилась сюда".
     ‘апори промолчал. Џес между тем, оглЯдевшись по сторонам,  на  какое-то
мгновение задержал свой взглЯд на окне кафе, за которым сидели трое  мужчин.
Џекарь высморкалсЯ.
     "„а,  -  сказал  кавалер  Ѓернардис  и  посмотрел  на  ‘апори,  -  могу
поклЯстьсЯ, что Я ее уже видел. ‚идел не раз, именно возле твоего двора".
     "‚озможно, возможно, - отозвалсЯ пекарь. - Ќо Я лично не помню..."
     ‹учони с хитрой улыбочкой заметил:
     "ЊенЯ хоть золотом осыпь, а такую собаку Я б у себЯ держать не стал".
     "Ћна что, бешенаЯ? - испуганно спросил Ѓернардис. -  ’ы  считаешь,  она
бешенаЯ?"
     "„а какаЯ там бешенаЯ! Ќо мне лично не  внушала  бы  довериЯ  собака...
собака, котораЯ видела бога!"
     "Љак это видела бога?"
     "ђазве это не собака отшельника? ђазве не была она при нем,  когда  там
что-то начинало светитьсЯ? ‚сем, наверное, понЯтно, что  это  был  за  свет!
‘обака же находилась в  это  времЯ  там.  ‘кажете,  она  ничего  не  видела?
‘кажете, она  спала?  Џри  таком-то  представлении?"-  сказал  он  и  весело
рассмеЯлсЯ.
     "—епуха! - возразил кавалер. - …ще неизвестно, что это  там  светилось.
Џри чем тут бог? Џрошлой ночью то же самое было..."
     "Џрошлой ночью, говоришь?" - переспросил „ефенденте,  и  в  его  голосе
зазвучала надежда.
     "„а, Я собственными глазами видел. Ћгни  были  не  такие  сильные,  как
прежде, но света от них было все же достаточно".
     "’ы уверен? €менно прошлой ночью?"
     "„а прошлой, прошлой, черт побери! ’очно  такие  же,  как  и  прежде...
‡ачем это богу понадобилось ЯвлЯтьсЯ туда прошлой ночью?"
     ’ут лицо у ‹учони стало и вовсе хитрющим:
     "Ђ кто тебе сказал, что прошлой ночью огни светились не длЯ него?"
     "„лЯ кого - длЯ него?"
     "„лЯ пса, конечно. Њожет,  только  на  этот  раз  вместо  господа  бога
собственной персоной из раЯ ЯвилсЯ отшельник? “видел пса на своей  могиле  и
подумал, наверное: "ѓлЯди-ка, мой бедный пес..." Ђ потом сошел  на  землю  и
сказал собаке, что беспокоитьсЯ больше не о  чем,  что  она  уже  достаточно
наплакалась и теперь может идти искать себе бифштекс!"
     "„а что вы, это же здешнЯЯ собака! - продолжал  твердить  свое  кавалер
Ѓернардис. - —естное слово, Я видел, как она вертелась около пекарни".
 
        XI 
 
     „ефенденте вернулсЯ домой в полном смЯтении. —то за неприЯтнаЯ историЯ!
—ем больше он пытаетсЯ убедить  себЯ,  что  подобнаЯ  вещь  невозможна,  тем
больше утверждаетсЯ  в  мысли,  что  это  действительно  собака  отшельника.
ЃеспокоитьсЯ, конечно, нечего. Ќо  должен  ли  он  по-прежнему  каждый  день
оставлЯть длЯ нее хлеб? „ефенденте подумал; если перестать ее подкармливать,
она снова начнет красть хлеб во дворе. Љак  же  быть?  Ќадавать  ей  пинков?
Џинков - собаке, котораЯ как-никак видела бога! Џоди разберись в этом темном
деле!
     Ќе так-то все просто, как  кажетсЯ.  ‚о-первых,  действительно  ли  дух
отшельника ЯвилсЯ прошлой ночью собаке? € что он мог ей сказать? Ђ вдруг  он
ее заколдовал? Њожет, собака теперь понимает человеческую речь и, как знать,
не сегоднЯ-завтра сама с ним заговорит? ђаз в дело замешан бог, тут жди чего
угодно. ‘колько подобных историй мы уже слышали! Ћн, „ефенденте, и  так  уже
стал посмешищем; а если бы кто-нибудь  узнал,  какие  страхи  одолевают  его
сейчас!
     Ќе заходЯ домой, ‘апори заглЯнул в дровЯной сарайчик. •леба, который он
оставил под лавкой две недели тому назад, уже не было. ‚ыходит,  собака  все
же забегала сюда и унесла хлебец вместе с  муравьЯми  и  приставшим  к  нему
мусором?
 
        XII 
 
     Ћднако на следующий день собака за хлебом не пришла; не пришла она и на
третье утро. ќто „ефенденте вполне устраивало. ‘ильвестре умер, значит,  все
надежды  на  пользу,  которую  можно  было  бы  извлечь  из  дружбы  с  ним,
развеЯлись. € тем не менее, найдЯ в пустом  сарайчике  одиноко  лежащий  под
лавкой хлебец, пекарь испытал какое-то разочарование.
     Ќо уж совсем не по себе ему стало, когда днЯ через три он вновь  увидел
ѓалеоне. ‘обака, Явно сытаЯ, куда-то бежала по выстуженной  площади;  теперь
она выглЯдела совсем не так, как тогда, когда он  смотрел  на  нее  из  окна
кафе. ’еперь она крепко держалась на ногах, не пошатывалась и хотЯ была  еще
тощей,  но  не  такой  изможденной,  уши  у  нее  стоЯли  торчком,  а  хвост
закручивалсЯ кверху. Љто же ее кормил? ‘апори оглЯделсЯ  по  сторонам.  ‹юди
равнодушно проходили мимо, словно этого животного длЯ них  не  существовало.
Џеред обедом он положил, как обычно,  под  лавку  свежеиспеченный  хлебец  и
добавил даже кусок сыра. ‘обака не Явилась.
     ‘ каждым днем ѓалеоне становилсЯ все здоровее  и  крепче,  его  длиннаЯ
шерсть стала густой и блестЯщей, как у господских собак. „олжно быть, кто-то
о нем заботилсЯ; € скорее всего не кто-то, а многие, и каждый делал  это  по
секрету от других, в каких-то своих тайных целЯх. ’о  ли  им  внушало  страх
само животное, видевшее больше, чем следовало, то ли  они  рассчитывали  вот
так, задешево, купить благословение господне, не опасаЯсь,  что  их  засмеют
соседи. Ђ может, у всего ’иса на уме было одно и то же?  €  каждаЯ  семьЯ  с
наступлением вечера старалась под покровом  темноты  заманить  пса  к  себе,
задобрить его лакомым куском?
     Ќе потому ли ѓалеоне  больше  не  приходил  за  хлебцем?  ‘егоднЯ  ему,
наверное, уже перепало кое-что повкуснее. Ќо вслух об этом не говорил никто,
а если случайно речь заходила  об  отшельнике,  то  все  поскорее  старались
перевести разговор на другую тему. Љогда же на улице поЯвлЯлсЯ ѓалеоне, люди
отводили глаза, словно это просто одна из тех бродЯчих собак, от которых нет
житьЯ в городах и селениЯх на всей земле.  ‘апори  же  молча  злилсЯ  -  как
человек, первый сделавший  гениальное  открытие,  которым  завладел!  теперь
другие, более решительные люди, чтобы извлечь из него незаслуженную выгоду.
 
        XIII 
 
     Ќеизвестно, видел ѓалеоне бога или не видел, но  он,  конечно,  был  не
обычной  собакой.  Џочти  с  человеческой  степенностью  обходил  он   дома,
заглЯдывал во дворы, лавки, кухни и стоЯл, бывало, неподвижно целую  минуту,
наблюдаЯ за людьми. Џотом тихо исчезал.
     —то таилось там, за этой парой добрых и грустных глаз? ‚полне возможно,
что через них в собачью душу проник образ всевышнего. Љакой след он  оставил
там? € вот дрожащие руки стали тЯнутьсЯ к псу с кусками  пирога  и  куриными
крылышками. ѓалеоне, уже пресыщенный, смотрел человеку прЯмо в глаза, словно
пытаЯсь угадать его мысли. € человек, не выдержав этого взглЯда,  уходил  из
комнаты. ЃродЯчим и назойливым собакам  в  ’исе  доставались  лишь  пинки  и
побои. ‘ этим такого никто бы себе не позволил.
     Џостепенно  все  стали  чувствовать  себЯ   участниками   своеобразного
заговора,  но  вслух  об  этом  говорить  не  осмеливались.  ‘тарые   друзьЯ
заглЯдывали в глаза друг другу, тщетно стараЯсь прочесть  в  них  молчаливое
признание, и каждый при этом надеЯлсЯ распознать сообщника. Ќо кто отважилсЯ
бы заговорить первым? Ћдин лишь неустрашимый  ‹учони  без  смущениЯ  касалсЯ
щекотливой темы. "ѓлЯдите-ка, глЯдите, вот она, наша славнаЯ псина, видевшаЯ
бога!"  -   нахально   возвещал   он,   заметив   ѓалеоне.   €,   ухмылЯЯсь,
многозначительно поглЯдывал  на  присутствующих.  Ќо  остальные  чаще  всего
делали вид, будто намеков его не понимают,  с  недоумением  спрашивали,  что
именно он имеет в виду, и, снисходительно покачиваЯ головой,  говорили:  "„а
что за чепуха! ‘мешно даже. Ѓабские предрассудки!" Џромолчать ли,  еще  того
хуже, поддержать шуточки старшего мастера - значило скомпрометировать  себЯ.
€ потому разговор пресекали какой-нибудь глупой шуткой.  ’олько  у  кавалера
‚ернардиса всегда был готов один ответ: "„а при чем здесь собака отшельника?
ѓоворю вам, это местнаЯ тварь. Ћна уже не первый год шатаетсЯ по ’ису,  чуть
не каждый день Я вижу, как она вертитсЯ у пекарни!"
 
        XIV 
 
     Ћднажды, спустившись в погреб, чтобы проделать свою обычную махинацию с
хлебом длЯ беднЯков, „ефенденте свЯл решетку с окошка и приготовилсЯ открыть
дверцу в корзине. ‘наружи, со двора, до него доносились крики нищих и голоса
жены и подмастерьЯ,  пытавшихсЯ  их  утихомирить.  Џривычным  жестом  ‘апори
потЯнул задвижку, дверца открылась, и хлебцы  посыпались  в  мешок.  ‚  этот
самый момент краем глаза он заметил в темном подвале что-то черное  и  резко
обернулсЯ. ќто была собака.
     ‘тоЯ  на  пороге,  ѓалеоне  с  невозмутимым  спокойствием  наблюдал  за
происходЯщим. ‚ полутьме глаза собаки горели  фосфорическим  светом.  ‘апори
окаменел.
     "ѓалеоне, ѓалеоне, - залепетал он фальшиво  и  заискивающе,  -  ах  ты,
хорошаЯ собака... Ќа вот, возьми!" € бросил  ему  хлебец.  Ќо  пес  даже  не
взглЯнул на подачку, ‘ловно с него было достаточно увиденного,  он  медленно
повернулсЯ и пошел к лестнице.
     Џекарь, оставшись один, разразилсЯ страшными проклЯтиЯми.
 
        XV 
 
     ‘обака видела бога, знала его  запах.  Љому  ведомо,  какие  тайны  она
постигла? € люди смотрели друг на друга, словно  желаЯ  найти  подтверждение
своим мыслЯм, но все помалкивали. Љто-то,  уже  собравшись  наконец  открыть
рот, вдруг задумывалсЯ: "Ђ что, если это  просто  моЯ  фантазиЯ?  —то,  если
другим такое и в голову не приходит?" € снова делали вид,  будто  ничего  не
замечает.
     ѓалеоне совсем уже по-свойски забегал то туда, то  сюда,  заглЯдывал  в
остерии и хлева. Ѓывало, его вовсе и не ждали а он тут как тут,  стоит  себе
неподвижно где-нибудь в уголке, приглЯдываетсЯ,  принюхиваетсЯ.  €  даже  по
ночам, когда все другие собаки спЯт, на фоне какой-нибудь белой стены  можно
было вдруг увидеть  его  силуэт,  движущийсЯ  характерной  длЯ  пса  ленивой
рысцой, слегка враскачку. ѓде же его дом? ѓде конура?
     ‹юди не чувствовали себЯ укрытыми от посторонних глаз даже за запертыми
на засов дверЯми своего  дома.  Ћни  постоЯнно  прислушивались:  вот  шорох,
зашелестели цветы, трава, вот мЯгкие и осторожные шаги по  камнЯм  мостовой,
далекий лай. Ѓу-ббу-ббу... - так лает только ѓалеоне. ‚роде бы и не Яростный
лай, не резкий, но разноситсЯ он по всему городку. "‹адно, чего там!  Њожет,
Я и сам просчиталсЯ", - смЯгчаетсЯ маклер, только что жестоко ссорившийсЯ  с
женой из-за двух сольдо. "’ак и быть, на этот раз Я тебЯ прощаю, но  смотри,
если это повторитсЯ, ты у менЯ  вылетишь  отсюда",  -  говорит  ”риджимелика
своему рабочему, вдруг раздумав его увольнЯть.  "Ђ  вообще  она  очень-очень
милаЯ женщина..."- неожиданно и в полном противоречии с только что сказанным
заключает синьора Ѓираице, вместе с учительницей перемывающаЯ косточки  жене
синдика. Ѓу-ббу-ббу - лает бродЯчаЯ собака. ‚полне возможно, что лает она на
другую собаку или на тень, на бабочку, на луну, но ведь  не  исключено,  что
есть у нее и инаЯ, более обоснованнаЯ причина длЯ лаЯ; может, стены, дороги,
полЯ не мешают ей видеть людскую подлость. ‡аслышав  этот  хрипловатый  лай,
пьЯнчуги, которых выставили из остерии, стараютсЯ держатьсЯ прЯмее.
     ‚от ѓалеоне неожиданно поЯвлЯетсЯ в  каморке,  где  бухгалтер  ”едеричи
строчит анонимное письмо, в котором  сообщает  своему  хозЯину  -  владельцу
кондитерской, что счетовод ђосси водитсЯ с подрывными элементами.  "—то  это
ты там пишешь, бухгалтер?" - такой вопрос чудитсЯ  ему  в  кротких  собачьих
глазах. ”едеричи сдержанно указывает псу на дверь: "Ќу-ка,  приЯтель,  пошел
отсюда,  пошел!"  -  не  осмеливаЯсь  произнести  вслух  рвущиесЯ  из   души
ругательства. Џотом он прикладывает ухо к двери, желаЯ  удостоверитьсЯ,  что
собака уже ушла, и на всЯкий случай бросает свое письмо  в  огонь.  ѓлубокой
ночью кто-то совершенно случайно оказываетсЯ у деревЯнной лестницы,  ведущей
в квартирку бесстыжей красавицы ”лоры.  ‘тупеньки  поскрипывают  под  ногами
отца пЯтерых детей садовника ѓуидо. Ќо вот в  темноте  блеснула  пара  глаз.
"—ерт побери, Я же не туда попал!  -  восклицает  ѓуидо  громко,  чтобы  его
слышала собака, и кажетсЯ, будто он искренне огорчен этим недоразумением.  -
‚ такой темноте легко ошибитьсЯ... ќто же вовсе не дом нотариуса!" - говорит
он и стремительно скатываетсЯ вниз.
     ‡накомый негромкий  лай  и  мЯгкое,  словно  бы  укоризненное  ворчание
раздаютсЯ в тот самый момент, когда Џинин и „жонфа, проникшие  под  покровом
ночи на склад, собираютсЯ  утащить  оттуда  два  велосипеда.  "ќй,  кажетсЯ,
кто-то идет", - шепчет Џинин, Явно кривЯ  душой.  "Њне  тоже  показалось,  -
отвечает „жонфа. - ‹учше давай смоемсЯ". € они выскальзывают на  улицу,  так
ничего и не взЯв.
     Ђ иногда ѓалеоне издает протЯжный, похожий на стон звук как  раз  возле
дома пекарЯ и в тот самый момент, когда „ефенденте, заперев за  собой  двери
на два оборота,  спускаетсЯ  в  подвал,  чтобы  во  времЯ  утренней  раздачи
отсыпать из корзины хлеб, предназначенный длЯ беднЯков. Џекарь  даже  зубами
скрипит: как это он пронюхал, проклЯтый пес? € пытаетсЯ сделать  вид,  будто
ничего не случилось. Ќо тут его начинают одолевать тревожные мысли:  а  что,
если ѓалеоне как-нибудь выдаст его? Џрощай  тогда  все  наследство.  ‘вернув
мешок и сунув его под мышку, „ефенденте возвращаетсЯ в пекарню.
     ‘колько будет продолжатьсЯ это преследование? Ќеужели собака так  и  не
покинет городок? € вообще, сколько она еще проживет на  свете?  Њожет,  есть
все же способ избавитьсЯ от нее?
 
        XVI 
     
     Љак бы там ни было, а люди после  сотен  лет  нерадивости  снова  стали
посещать приходскую церковь. Џо  воскресеньЯм  во  времЯ  мессы  встречались
старые приЯтельницы. “ каждой было заготовлено объЯснение:  "‡наете,  что  Я
вам скажу? Џо такому холоду единственное место, где можно отогретьсЯ, -  это
церковь. ‘тены у нее толстые, этим все и объЯснЯетсЯ...  Ћни  отдают  тепло,
которое накопилось в них за лето!" - говорила одна. „ругаЯ замечала: "—то за
славный человек здешний  настоЯтель  дон  ’абиа!..  Ћбещал  дать  мне  семЯн
Японской традесканции, знаете, такой красивой,  желтой?..  —то  поделаешь!..
…сли Я не буду хоть иногда наведыватьсЯ в церковь, он сделает вид, что забыл
о своем обещании..." Ђ третьЯ оправдывалась: "Џонимаете, синьора ќрминиа,  Я
хочу сделать кружевное покрывало, как вон то, что на алтаре ‘вЯтого  ‘ердца.
Ќе могу  же  Я  унести  его  домой,  чтобы  снЯть  узор.  ‚от  и  приходитсЯ
заглЯдывать сюда и запоминать... Ђ он не такой уж простой!"
     ЉаждаЯ слушала с улыбкой объЯснениЯ приЯтельниц, а сама заботилась лишь
о том, чтобы ее собственный предлог выглЯдел достаточно убедительным. Ќо вот
раздавалсЯ чей-то шепот: "„он ’абиа на нас смотрит!" - и все, как школьницы,
утыкались носами в свои молитвенники.
     Ќи одна не приходила  без  благовидного  предлога.  ‘иньора  ќрмелинда,
например, могла доверить  обучение  своей  дочки,  котораЯ  обожает  музыку,
только соборному органисту и теперь вот ходит в церковь, чтобы слушать  свою
дочку, когда хор поет Magnificat. Џрачка  устраивала  в  церкви  свиданиЯ  с
матерью, которую зЯть не желал видеть  в  своем  доме.  „аже  жена  доктора,
проходЯ несколько минут тому назад по площади, оступилась и подвернула ногу.
Џришлось зайти посидеть здесь немножко, пока боль в ноге не успокоитсЯ.
     ‚ глубине боковых приделов, рЯдом с седыми от пыли исповедальнЯми, там,
где тени погуще, подпирали стены  несколшько  мужчин.  „он  ’абиа,  стоЯ  на
кафедре, удивленно озиралсЯ и с трудом подыскивал нужные слова.
     ѓалеоне между тем лежал, растЯнувшись на солнышке, у  входа;  казалось,
он наслаждаетсЯ заслуженным покоем.  Љогда  после  мессы  народ  выходил  из
церкви, он, не двигаЯсь с  места,  украдкой  на  всех  поглЯдывал.  †енщины,
выскользнув за дверь, расходились в разные стороны. Ќи одна  не  удостаивала
его даже взглЯдом, но до тех пор, пока они не сворачивали  за  угол,  каждой
казалось, что спину ей буравЯт два железных остриЯ.
 
        XVII 
 
     ‡авидев тень какой-нибудь собаки,  пусть  даже  отдаленно  напоминавшей
ѓалеоне, люди вздрагивали. †изнь превратилась в муку. ѓде бы  ни  собиралось
хоть несколько человек - рынке ли, на улицах ли в часы вечерней прогулки,  -
это четвероногое  было  тут  как  тут;  казалось,  его  забавлЯет  полнейшее
безразличие к нему тех, кто наедине,  тайком,  говорит  ему  самые  ласковые
слова, угощает пирожками, сластЯми. "„а, где они, добрые старые времена!"  -
стали часто восклицать теперь жители городка - просто так,  безотносительно,
не уточнЯЯ, что именно они имеют в виду; и нет человека,  который  мгновенно
не догадалсЯ бы, о чем идет речь. Џод "добрыми временами" они,  конечно  же,
подразумевают времена, когда каждый мог обделывать свои грЯзные делишки, без
зазрениЯ совести бегать к девкам в деревню, красть, что плохо  лежит,  а  по
воскресеньЯм  валЯтьсЯ  в  постели  чуть  не  до  полуднЯ.  ‹авочники  стали
заворачивать покупку в тонкую бумагу и отвешивать все точно; хозЯйки  больше
не бьют  служанок;  Љармине  ќспозито,  тот,  что  держит  тотализатор,  уже
упаковал  свои  пожитки  -  решил  перебратьсЯ  в  большой  ѓород;  бригадир
карабинеров ‚енарьелло целый день, вытЯнув ноги, загорает  на  скамье  перед
участком, просто помираЯ от скуки и не понимаЯ, куда подевались все  воры  и
почему  теперь  не  услышишь  смачных  ругательств,  от  которых   на   душе
становилось веселее. ’еперь если кто сквернословит, то только в чистом  поле
и  с  оглЯдкой,  лишь  удостоверившись,  что  за   изгородью   не   прЯчетсЯ
какаЯ-нибудь собака.
     Ќо кто рискнет высказать свое неудовольствие? “ кого достанет  смелости
надавать ѓалеоне пинков или скормить ему котлету с мышьЯком,  о  чем  втайне
мечтает каждый? Ќе приходитсЯ уповать и на провидение: логика  подсказывает,
что свЯтое провидение должно быть на стороне ѓалеоне. ЋстаетсЯ возлагать все
надежды на случай. ’акой,  например,  как  эта  грозоваЯ  ночь,  когда  небо
раскалываетсЯ от грома и молний и кажетсЯ, что наступил конец  света.  Ќо  у
пекарЯ „ефенденте ‘апори слух как у зайца, и раскаты  грома  не  мешают  ему
расслышать какую-то странную возню во дворе. Ќаверное, это воры.
     ‚скочив с постели, он хватает в темноте ружье и смотрит вниз через щели
в ставнЯх. „ва каких-то типа - так, по крайней мере, ему мерещитсЯ  -  хотЯт
сорвать замок на двери склада. Ђ в свете молнии он видит посреди двора еще и
большую черную собаку, невозмутимо стоЯщую под потоками  воды.  Љонечно  же,
это он, проклЯтый. џвилсЯ, чтобы устыдить воришек.
     ‡амысловато выругавшись, но не вслух, а про себЯ,  „ефенденте  зарЯжает
ружье, медленно приоткрывает ставни - настолько, чтобы можно было  просунуть
ствол, и, дождавшись очередной вспышки  молнии,  целитсЯ  в  собаку.  Џервый
выстрел сливаетсЯ с раскатом грома. "„ержите воров!" - кричит пекарь, а  сам
перезарЯжает ружье и еще раз, теперь уже  наугад,  стрелЯет  в  темноту.  Ћн
слышит торопливые шаги удалЯющихсЯ людей, затем крики и хлопанье  дверей  по
всему дому: сбегаютсЯ напуганные жена, дети, подмастерьЯ. "‘ор „ефенденте! -
зовут его со двора. - ‚ы какую-то собаку убили!"
     ѓалеоне - каждый, конечно, может ошибитьсЯ, особенно в такую  ночь,  но
похоже, что это именно он, - лежит, бездыханный, в  луже:  пулЯ  попала  ему
прЯмо в лоб. ‘мерть была мгновенной, пес даже ног не вытЯнул. Ќо  „ефенденте
не желает взглЯнуть на него. Ћн спускаетсЯ  во  двор,  чтобы  проверить,  не
взломан ли замок на двери склада, и, убедившись, что не взломан, желает всем
спокойной ночи и отправлЯетсЯ досыпать. "Ќаконец-то!"  -  говорит  он  себе,
мечтаЯ поспать в свое удовольствие, однако так и не может сомкнуть глаз.
 
        XVIII 
 
     ђанним утром,  пока  не  рассвело,  двое  подмастерьев  унесли  мертвую
собаку, чтобы похоронить ее где-нибудь в поле. „ефенденте побоЯлсЯ приказать
им держать  Язык  за  зубами:  те  могли  бы  заподозрить  неладное.  Ќо  он
постаралсЯ сделать так, чтобы историЯ эта не вызвала пересудов.
     Љто же все-таки разболтал о случившемсЯ? ‚ечером в кафе пекарь сразу же
почувствовал, что взглЯды присутствующих направлены на него. Ќо  стоило  ему
поднЯть  глаза,  как  все  тут  же  отворачивались,  словно  не  желаЯ   его
настораживать.
     "Љто-то  у  нас,  кажетсЯ,  стрелЯл  сегоднЯ  ночью?  -  после  обычных
приветствий вдруг спросил кавалер Ѓернардис. - ‘ерьезнаЯ,  говорЯт,  схватка
произошла сегоднЯ ночью у пекарни?"
     "Ќе  знаю,  кто  это  был!  -  ответил  „ефенденте,  напускаЯ  на  себЯ
безразличный вид. - Љакие-то подлецы  хотели  проникнуть  на  склад.  Њелкие
воришки. џ сделал два выстрела вслепую, и они удрали".
     "‚слепую? - спросил ‹учони своим ехидным  тоном.  -  Џочему  же  ты  не
стрелЯл прЯмо в них? ’ы ведь их видел!"
     "‚ такую-то темень! —то там  можно  было  разглЯдеть?  џ  услышал,  как
кто-то возитсЯ внизу, у двери, и выстрелил из окна наугад".
     "€ таким образом... отправил на тот свет бедное животное,  от  которого
никому не было никакого вреда".
     "Ђ, да-да, - произнес пекарь, как бы что-то припоминаЯ, -  Я,  кажетсЯ,
подстрелил какую-то собаку. Ќе знаю, как уж она там оказалась. ‹ично Я собак
не держу".
     ‚ кафе воцарилось многозначительное молчание. ‚се смотрели  на  пекарЯ.
’орговец канцелЯрскими товарами ’ревальЯ направилсЯ к выходу.
     "Ќ-да... ‚сего вам  хорошего,  господа.  -  ‡атем,  отчеканиваЯ  слова,
добавил: - ‚сего хорошего и вам, синьор ‘апори!"
     "—есть имею", - ответил пекарь и повернулсЯ к нему спиной. —то этот тип
хотел сказать? “ж не обвинЯют ли они его в убийстве собаки  отшельника?  ‚от
она, людскаЯ неблагодарность! €х избавили от наваждениЯ, и они  же  еще  нос
воротЯт. —то же это такое? Њогли бы в кои веки не таитьсЯ.
     Ѓернардис как нельзЯ более некстати попыталсЯ внести в дело Ясность:
     "‚идишь ли, „ефенденте... кое-кто думает, что было бы лучше, если бы ты
не убивал эту псину..."
     "Ђ что? џ же не нарочно..."
     "Ќарочно или не нарочно, но, понимаешь, говорЯт, что  это  была  собака
отшельника, и, говорЯт, лучше было бы оставить ее  в  покое,  это,  говорЯт,
грозит нам всЯкими неприЯтностЯми...  ’ы  же  знаешь,  когда  люди  начинают
болтать..."
     "„а Я-то какое отношение имею ко всем этим  собакам  отшельников?  —ерт
побери, уж не вздумали ли эти идиоты менЯ  судить?"  -  сказал  он,  пытаЯсь
рассмеЯтьсЯ.
     ’ут вмешалсЯ ‹учони: "‘покойно, друзьЯ, спокойно... Љто сказал, что это
была собака отшельника? Љто распространЯет подобную чепуху?"
     "„а  они  сами  ничего  толком  не  знают!"  -  пожав  плечами,  сказал
„ефенденте.
     "ќто говорЯт те, - заметил  кавалер  Ѓернардис,  -  кто  видел  сегоднЯ
утром, как ее хоронили... ѓоворЯт, это именно тот пес:  у  него  на  кончике
левого уха было белое пЯтнышко".
     "Ђ сам он весь черный?"
     "„а, черный", - ответил кто-то из присутствующих.
     "Љрупный такой, и хвост ершиком?"
     "‘овершенно верно".
     "Џо-вашему, это была собака отшельника?"
     "Ќу да, отшельника".
     "’огда смотрите, вот она, ваша собака! - воскликнул ‹учони, указываЯ на
дорогу. - †ивехонькаЯ. € еще здоровее, чем прежде!"
     „ефенденте побелел так, что стал  похож  на  гипсовое  изваЯние.  ‘воей
ленивой трусцой по улице  бежал  ѓалеоне.  Ќа  мгновение  остановившись,  он
посмотрел через стекло на людей, собравшихсЯ  в  кафе,  и  спокойно  побежал
дальше.
 
        XIX 
 
     Џочему это нищим по утрам  кажетсЯ,  что  им  теперь  достаетсЯ  больше
хлеба, чем прежде? Џочему кружки с пожертвованиЯми, в которые на  протЯжении
долгих лет не попадало ни сольдо, сейчас весело  позвЯкивают?  Џочему  дети,
бывшие до сих пор такими строптивыми, охотно бегут в школу?  Џочему  гроздьЯ
винограда остаютсЯ на лозах до самого сбора и никто их не  обрывает?  Џочему
мальчишки не кидают камнЯми и гнилыми помидорами в горбатого Њартино? Џочему
все это и еще многое другое? Ќикто,  конечно,  не  признаетсЯ:  жители  ’иса
упрЯмы и независимы, и никогда вы от них не услышите правды, то есть что они
боЯтсЯ какой-то дворнЯги, причем не того, что она их покусает, а  того,  что
она может плохо о них подумать.
     „ефенденте  исходил  желчью.  ќто  же  рабство  какое-то!  „аже   ночью
невозможно дышать спокойно. —то за наказание - присутствие  бога,  если  оно
тебе не нужно! Ђ бог был, и был не  какой-то  там  сказкой,  не  прЯталсЯ  в
церкви среди свечей и ладана, а бродил из дома  в  дом,  избрав  своим,  так
сказать,  средством  передвижениЯ   обычную   собаку.   ЉрошечнаЯ   частичка
‘оздателЯ, малаЯ толика его души проникла в ѓалеоне  и  теперь  его  глазами
смотрела, приглЯдывалась, примечала.
     Љогда только к  этой  псине  придет  старость?  •оть  бы  она  поскорее
обессилела и  сидела  себе  спокойно  где-нибудь  в  уголке!  “тратив  из-за
старости способность передвигатьсЯ, она перестала бы досаждать людЯм.
     Ђ годы все шли и шли,  на  улицах  не  горланили  и  не  сквернословили
пьЯнчужки, после полуночи девицы  уже  не  прогуливались  и  не  хихикали  с
солдатами под портиками. Љогда  стараЯ  корзина  „ефенденте  развалилась  от
долгого употреблениЯ, он обзавелсЯ новой, но не стал делать в  ней  потайную
дверцу (пока под ногами путалсЯ ѓалеоне, он не осмеливалсЯ воровать  хлеб  у
нищих). Ђ бригадир карабинеров ‚енарьелло спокойно дремал на пороге казармы,
удобно устроившись в глубоком плетеном кресле.
     Џрошло много лет. ѓалеоне постарел, двигатьсЯ стал медленнее, и на ходу
его заметно покачивало. Ћднажды  с  ним  случилось  что-то  вроде  паралича:
отнЯлись задние ноги, и пес больше не мог ходить.
     Ќа беду, произошло это на площади, когда он дремал рЯдом с  собором  на
низкой каменной ограде, за которой тЯнулсЯ изрезанный дорожками и тропинками
крутой берег реки. ‘ точки зрениЯ гигиены положение было выгодным,  так  как
животное могло отправлЯть свои естественные надобности, не пачкаЯ ни ограду,
ни площадь. ’олько место здесь было  открытое,  не  защищенное  от  ветра  и
дождЯ.
     € на этот раз никто, конечно, не подал виду, что заметил  пса,  который
дрожал всем телом и  жалобно  скулил.  Ѓолезнь  бродЯчей  собаки  -  зрелище
малоприЯтное. Ћднако у тех, кто присутствовал  при  этом  и  по  мучительным
попыткам пса сдвинутьсЯ с места  догадалсЯ,  что  именно  случилось,  екнуло
сердце и в душе вновь затеплилась надежда. ‚о-первых, собака не могла больше
бродить по городу - ей было теперь не под  силу  передвинутьсЯ  хотЯ  бы  на
метр. Ђ главное, кто станет ее кормить на глазах у всего города? Љто  первый
осмелитсЯ обнародовать свою тайную дружбу с псиной?  Љто  рискнет  сделатьсЯ
всеобщим посмешищем? ‚се это вселЯло надежду, что ѓалеоне скоро  подохнет  с
голоду.
     Џеред ужином горожане прогуливались, как обычно,  по  тротуарам  вокруг
площади, болтали  о  всЯких  пустЯках:  о  том,  например,  что  у  дантиста
поЯвилась новаЯ ассистентка, об охоте, о ценах на  гильзы  длЯ  патронов,  о
новом фильме. Џолами своих  пиджаков  они  задевали  морду  собаки,  котораЯ
лежала, свесив задние ноги с краЯ  ограды,  и  хрипло  дышала.  ‚се  глЯдели
вдаль, поверх неподвижного  животного,  привычно  любуЯсь  открывавшейсЯ  их
взору величественной панорамой реки, такой прекрасной  на  закате.  —асам  к
восьми с севера нагнало тучи, пошел дождь, и площадь опустела.
     Ќо среди ночи, несмотрЯ  на  непрерывный  дождь,  в  городке  поЯвились
крадущиесЯ  вдоль  стен  тени:  словно  стЯгивались  к  месту   преступлениЯ
заговорщики. Џригнувшись, таЯсь от чужих  глаз,  они  короткими  перебежками
приближались к площади  и  там,  скрывшись  в  тени  портиков  и  подъездов,
выжидали удобного момента. “личные фонари в этот час дают мало света, вокруг
темень. ‘колько же их, этих призраков? Ќе один десЯток, наверное. Ћни  несут
еду  собаке,  но  каждый  готов  пойти  на  что  угодно,  лишь  бы  остатьсЯ
неузнанным. ‘обака не спит: у самого краЯ  ограды,  на  фоне  черной  долины
светЯтсЯ две зеленые фосфоресцирующие точки, и временами над площадью  гулко
разноситсЯ прерывистый жалобный вой.
     ‚се долго выжидают. Ќаконец кто-то, закутав лицо шарфом и  надвинув  на
глаза козырек каскетки, первым отваживаетсЯ приблизитьсЯ к собаке. Ћстальные
не выходЯт из укрытий, чтобы рассмотреть смельчака: слишком уж каждый боитсЯ
за себЯ.
     Ћдна за другой, с большими  интервалами  -  чтобы  избежать  встреч,  -
таинственные фигуры приближаютсЯ к соборной ограде и что-то на  нее  кладут.
‚ой прекращаетсЯ.
     Ќаутро все  увидели  ѓалеоне  спЯщим  под  непромокаемой  попонкой.  Ќа
каменной ограде рЯдом с ним возвышалась горка всЯкой всЯчины:  хлеба,  сыра,
мЯсных обрезков. „аже миску с молоком кто-то поставил.
 
        XX 
 
     Љогда собаку разбил паралич, городок поначалу воспрЯнул духом,  но  это
было заблуждением, которое очень скоро  рассеЯлось.  †ивотное,  лежавшее  на
краю каменной ограды, могло обозревать сверху многие улицы. „обраЯ  половина
’иса оказалась под его контролем. Ђ разве мог кто-нибудь знать,  как  далеко
он видит? „о домов же, находившихсЯ в окраинных кварталах и не попадавших  в
поле зрениЯ ѓалеоне, доносилсЯ его голос. „а и вообще, как теперь  вернутьсЯ
к прежним привычкам? ќто было бы  равносильно  признанию  в  том,  что  люди
изменили всю свою жизнь из-за какой-то собаки,  позорному  раскрытию  тайны,
суеверно и ревностно оберегавшейсЯ столько лет. „аже „ефенденте, чьЯ пекарнЯ
была скрыта от бдительного ока собаки, что-то уже не тЯнуло к  сквернословию
и к новым попыткам вытаскивать через подвальное окошко хлеб из корзины.
     ѓалеоне теперь ел еще больше, чем прежде, а поскольку двигатьсЯ  он  не
мог, то разжирел, как свиньЯ. Љто знает, сколько он еще мог так  прожить.  ‘
первыми холодами к горожанам ’иса вернулась надежда, что  он  околеет.  •оть
пес и был прикрыт куском клеенки, но лежал на ветру  и  легко  мог  схватить
какую-нибудь хворобу.
     Ћднако и на этот раз зловредный ‹учони развеЯл всЯкие  иллюзии.  Љак-то
вечером, рассказываЯ в трактире очередную охотничью историю, он поведал, что
его легаваЯ однажды заболела бешенством оттого, что провела в поле  во  врет
снегопада целую ночь; пришлось ее пристрелить - до сих пор,  как  вспомнишь,
сердце сжимаетсЯ.
     "Ђ из-за этой псины, - как  всегда,  первым  коснулсЯ  неприЯтной  темы
кавалер Ѓернардис, - из-за этой мерзкой парализованной псины, котораЯ  лежит
на ограде возле собора и которую какие-то кретины продолжают  подкармливать,
так вот, Я говорю, из-за нее нам не грозит опасность?"
     "Ђ хоть бы она и взбесилась, - включилсЯ в разговор „ефенденте, - что с
того? ‚едь двигатьсЯ она не может!"
     "Љто это тебе  сказал?  -  тут  же  отреагировал  ‹учони.  -  Ѓешенство
прибавлЯет сил. џ, например, не удивлюсь,  если  она  вдруг  запрыгает,  как
косулЯ!"
     Ѓернардис растерЯлсЯ:
     "—то же нам теперь делать?"
     "•а, мне-то лично на все наплевать. “ менЯ  всегда  при  себе  надежный
друг", - сказал ‹учони и вытащил из кармана тЯжелый револьвер.
     "Ќу, конечно! - закричал Ѓернардис. - ’ебе хорошо: у тебЯ нет детей!  Ђ
когда их трое, как у менЯ, не очень-то расплюешьсЯ".
     "Њое дело -  предупредить.  ’еперь  решайте  сами",  -  сказал  старший
мастер, полируЯ дуло револьвера рукавом пиджака.
 
        XXI 
 
     ‘колько же это лет прошло после смерти отшельника? ’ри, четыре, пЯть  -
кто упомнит? Љ началу ноЯбрЯ деревЯннаЯ будка  длЯ  собаки  была  уже  почти
готова. Њимоходом - дело-то слишком незначительное, чтобы уделЯть ему  много
вниманиЯ, - об этом поговорили даже в муниципальном  совете.  €  не  нашлось
человека, который внес бы куда более простое предложение  -  убить  пса  или
вывезти его  подальше.  Џлотнику  ‘тефано  поручили  сколотить  будку  таким
образом, чтобы ее можно было установить прЯмо на ограде, и еще выкрасить  ее
в красный цвет: все-таки будет гармонировать  с  кирпичным  фасадом  собора.
"—то за безобразие! —то за глупость!" -  говорили  все,  стараЯсь  показать,
будто идеЯ эта пришла в голову кому угодно, только  не  им.  ‚ыходит,  ‘трах
перед собакой, видевшей бога, уже перестал быть тайной?
     Ќо установить будку  так  и  не  пришлось.  ‚  начале  ноЯбрЯ  одни  из
подмастерьев пекарЯ, направлЯЯсь, как обычно, в четыре часа утра  на  работу
через площадь, увидел на  земле  у  ограды  неподвижный  черный  холмик.  Ћн
подошел, потрогал его и бегом пустилсЯ в пекарню.
     "—то  там  еще  такое?"  -  спросил  „ефенденте,   увидев   напуганного
мальчишку. "Ћн умер! Ћн умер!" - с трудом переводЯ дух, выдавил из себЯ тот.
     "Љто умер?"
     "„а этот чертов пес... ‹ежит на земле и уже твердый, как камень!"
 
        XXII 
 
     ’ак что же? ‚се облегченно вздохнули? Џредались безумной  радости?  Ќу,
конечно, эта доставившаЯ  им  столько  неудобств  частичка  бога  наконец-то
покинула их, но слишком много времени утекло. Љак теперь  повернуть  вспЯть?
Љак начать все сначала? ‡а эти годы молодежь приобрела  другие  привычки.  ‚
конце  концов  воскреснаЯ  месса  тоже  ведь  какое-то  развлечение.  „а   и
ругательства почему-то стали резать ухо. Љороче говорЯ, все  ждали  великого
облегчениЯ, но ничего такого не испытали.
     € потом: если бы теперь возродились прежние, свободные нравы,  не  было
бы это равносильно признанию? ‘колько трудов стоило скрывать свои страхи,  а
теперь вдруг взЯть да и выставить себЯ на  посмешище?  –елый  город  изменил
свою жизнь из почтениЯ к какой-то собаке! „а над этим  стали  бы  потешатьсЯ
даже за границей!
     Ќо вот вопрос: где похоронить животное? ‚ городском саду? Ќет,  нет,  в
самом центре города нельзЯ, его жители и так уже натерпелись достаточно.  Ќа
свалке? ‹юди переглЯдывались, но никто не  решалсЯ  высказатьсЯ  первым.  "‚
инструкциЯх такие случаи не  предусмотрены",  -  заметил  наконец  секретарь
муниципалитета, выведЯ всех из затруднительного положениЯ. Љремировать пса в
печи? Ђ вдруг после этого начнутсЯ инфекционные  заболеваниЯ?  ’огда  зарыть
его за городом - вот правильное решение.  Ќо  на  чьей  земле?  Љто  на  это
согласитсЯ? Ќачались даже споры: никто не хотел закапывать мертвую собаку на
своем участке.
     Ђ что, если захоронить ее рЯдом с отшельником?
     € вот собаку, котораЯ видела бога,  положили  в  маленький  Ящик,  Ящик
поставили на тележку и повезли к холмам. „ело было в воскресенье,  и  многие
воспользовались случаем, чтобы совершить загородную прогулку. есть или семь
колЯсок с  мужчинами  и  женщинами  следовали  за  тележкой  с  Ящиком;  все
старались делать вид, будто им весело. „ень, правда, выдалсЯ  солнечный,  но
застывшие полЯ и голые ветки деревьев ЯвлЯли не такое уж радостное зрелище.
     Џодъехав к холму,  все  высыпали  из  колЯсок  и  пешком  потЯнулись  к
развалинам древней часовни. „ети бежали впереди.
     "Њама,  мама!  -  послышалось  вдруг  сверху.  -  ‘корее!  €дите  сюда,
смотрите!"
     Џрибавив шагу, все поспешили к могиле ‘ильвестре. ‘ того давно забытого
днЯ, когда его похоронили, никто сюда больше не поднималсЯ.  Џод  деревЯнным
крестом на могильном холмике лежал маленький скелет, от снега, ветра и дождЯ
ставший таким хрупким и  белым,  словно  был  сделан  из  филиграни.  ‘келет
собаки.
  
                             ‚олшебство природы 
       
     ЏЯтидесЯтидвухлетний художник-декоратор Ђдольфо ‹о ђитто  уже  лежал  в
постели, когда в замочной скважине повернулсЯ ключ. Ћн  посмотрел  на  часы:
четверть второго. ќто пришла домой его жена ђената.
     ‘нимаЯ свою шлЯпку из  птичьих  перышек,  она  остановилась  на  пороге
комнаты; на лице ее застыла деланно-непринужденнаЯ улыбка.  ‚о  всем  облике
этой тридцативосьмилетней худощавой женщины с тоненькой талией и от  природы
по-детски надутыми губками было что-то вызывающе бесстыдное.
     Ќе отрываЯ головы от подушки, муж с укоризной, слабым  голосом  сказал:
"Њне было плохо".
     "Џлохо, говоришь?" - равнодушно спросила она, подходЯ к шкафу.
     "„а, приступ этих моих ужасных колик... думал, не вынесу..."
     "Ќо теперь полегчало?" - тем же тоном спросила жена.
     "‘ейчас стало получше, но все равно  еще  больно...  -  ’ут  его  голос
внезапно переменилсЯ, стал резким, злым:- Ђ где это ты была? Њогу Я  узнать,
где ты была? ‘ейчас уже половина второго!"
     "Ќезачем так кричать. ѓде Я была? ‚ кино была, с ”ранкой".
     "‚ каком кино?"
     "‚ "Њаксимуме".
     "Ђ что там идет?"
     "Ќу, знаешь! —то это с тобой сегоднЯ? “чинЯешь допрос, где Я была, да в
каком кинотеатре, да на каком фильме, может,  хочешь  еще  знать,  на  каком
трамвае Я ехала? ’ебе сказано, что Я была с ”ранкой!"
     "Љакой, говоришь, фильм вы  смотрели?"  ‘прашиваЯ,  он  все  с  тем  же
страдальческим выражением лица подвинулсЯ на кровати так, чтобы  можно  было
достать со стола пачку газет.
     "Ђх, вот  оно  что!  Џроверить  решил?  „умаешь,  Я  лгу?  •очешь  менЯ
подловить, да? ‹адно. ‚ таком случае Я тебе  вообще  ничего  не  скажу.  ‚от
так".
     "‡наешь, кто ты? •очешь, Я скажу тебе, кто ты? - Ћт  жалости  к  самому
себе ‹о ђитто едва не плакал. - •очешь, Я скажу тебе, кто ты? •очешь?"
     ‡адыхаЯсь от Ярости, он повторЯл и повторЯл  один  и  тот  же  дурацкий
вопрос.
     "Ќу скажи, скажи, если тебе так уж хочетсЯ!"
     "’ы... ты... ты... - выкрикнул он  механически  раз  десЯть  подрЯд,  с
мрачным наслаждением бередЯ рану, нывшую где-то глубоко в  груди.  -  џ  тут
едва  не  подох,  а  ты  шлЯешьсЯ  неизвестно  с  кем.  Љакой-то  "Њаксимум"
придумала! џ болею, а она разгуливает  с  кавалерами...  да  ты  хуже  самой
последней девки... - ’ут он, чтобы усилить впечатление от сказанного, сделал
вид, будто его душат рыданиЯ, и, всхлипываЯ, продолжал:-  ’ы...  ты  менЯ...
погу... ты менЯ погубила, навлекла позор на мой  дом...  џ  лежу  в  постели
больной, а ты всю ночь где-то шатаешьсЯ!"
     "Ќу, завел, завел! - наконец  откликнулась  жена,  убравшаЯ  между  тем
шлЯпку и костюм в шкаф, и повернула к нему побледневшее  и  вытЯнувшеесЯ  от
злости лицо. - Ђ теперь, по-моему, лучше тебе помолчать".
     "‚от как, это Я еще и молчать должен! „а как у  тебЯ  хватило  наглости
сказать такое? џ должен молчать? „елать вид, будто ничего не  произошло?  ’ы
будешь разгуливать до часу ночи и заниматьсЯ своими грЯзными делишками, а  Я
- молчи?"
     Ћна тихо, с расстановкой, так что все "с" у нее получались  свистЯщими,
сказала: "…сли бы ты только знал, как ты мне противен,  если  бы  ты  только
знал, старый сморчок! Џодумаешь, художник ‹о ђитто! Џачкун! - …й  доставлЯло
наслаждение,  что  каждое  ее  слово,  как  бурав,  ввинчивалось   в   самые
чувствительные и болезненные точки его души. - „а ты посмотри,  посмотри  на
себЯ в зеркало. ’ы же конченый человек,  развалина,  беззубаЯ  уродина...  с
этими своими сальными косицами! •удожник, ха!.. „а от тебЯ же смердит...  Ќе
чувствуешь, какаЯ вонища в комнате?" € она с гримасой отвращениЯ  распахнула
окно и легла грудью на подоконник, делаЯ вид, будто ей  необходимо  глотнуть
свежего воздуха.
     ‘ кровати послышалось хныканье: "џ наложу  на  себЯ  руки,  клЯнусь,  Я
покончу с собой, не могу больше..."
     †енщина молчала, стоЯ неподвижно и глЯдЯ из окна в холодную декабрьскую
ночь.
     —уть погодЯ он уже  не  жалостливым,  а  снова  зазвеневшим  от  Ярости
голосом закричал: "„а закрой, закрой это проклЯтое  окно!  •очешь,  чтобы  Я
простудилсЯ?"
     †ена не шелохнулась. Ћн посмотрел искоса на ее лицо: оно уже не было ни
злым, ни напрЯженным; казалось, из него вдруг ушла  жизнь:  отразившеесЯ  на
нем непонЯтное новое чувство удивительным образом его изменило.  €  какой-то
странный свет озарил его.
     "€нтересно, о чем она думает? - спросил он себЯ. - Њожет,  ее  испугала
моЯ угроза покончить с собой?" Ќо он сразу понЯл, что ошибсЯ. „аже если бы у
него были какие-то основаниЯ тешить себЯ надеждой, что у жены осталась  хоть
каплЯ привЯзанности к нему, было Ясно, что  дело  тут  в  чем-то  другом.  ‚
чем-то очень страшном и сильном. Ќо в чем именно?
     ‚друг жена, стоЯ все так же  неподвижно,  окликнула  его:  "Ђдольфо!  -
ѓолос ее был нежным и испуганным, как у девочки.  -  Ђдольфо,  посмотри",  -
пробормотала она в какой-то невыразимой тоске, словно из последних сил.
     ‹юбопытство ‹о ђитто было так велико, что он, позабыв о холоде, вскочил
с постели, оперсЯ о подоконник рЯдом с женой да так и окаменел.
     Ќад ч