, трогай, не будем терЯть ни минуты, лети, мчись  во
весь опор! ‘иньор машинист, прошу вас, не жалейте углЯ, поддайте жару своему
‹евиафану. Џослышалось пыхтение сдвинувшегосЯ с места  паровоза,  вздрогнули
вагоны, опоры навеса одна за другой медленно поплыли мимо менЯ. Џотом  пошли
дома, дома,  фабрики,  газгольдеры,  крыши,  дома,  дома,  заводские  трубы,
подворотни, дома, дома, деревьЯ, огородики, дома,  тук-тук,  тук-тук,  луга,
полЯ, облака, плывущие по  свободному  небу!  ‚перед,  машинист,  давай  жми
вовсю!
     ѓосподи, как же мы мчались! Џри такой  скорости,  думал  Я,  ничего  не
стоит добратьсЯ до станции ќ 1, потом - 2, потом - 3, 4 и, наконец, до  5-й,
последней, а там - победа! „овольный, Я смотрел, как  за  окном  телеграфные
провода сначала медленно опускались, опускались, потом - раз и  подскакивали
до прежнего уровнЯ - значит, пронессЯ мимо еще один столб.  Ђ  скорость  все
увеличивалась. Ќо напротив менЯ  на  красном  бархатном  диване  сидели  два
синьора, по лицам которых  можно  было  понЯть,  что  уж  в  поездах-то  они
разбираютсЯ; а они почему-то все времЯ поглЯдывали на часы и, качаЯ головой,
недовольно ворчали.
     џ человек вообще-то стеснительный, но тут набралсЯ наконец  смелости  и
спросил: "…сли мой вопрос не покажетсЯ вам нескромным, синьоры, скажите, чем
вы так недовольны?"
     "Њы недовольны, - ответил мне тот, который  выглЯдел  постарше,  -  что
этот чертов поезд идет недостаточно быстро. …сли так плестись,  мы  прибудем
на место с огромным опозданием".
     џ ничего не сказал, но подумал: "‹юдЯм никогда  не  угодишь;  ведь  наш
поезд просто поражает своей энергией и безотказностью, он могуч, как тигр, и
мчитсЯ с такой скоростью, какой ни одному поезду еще никогда,  наверное,  не
доводилось развивать; ох уж эти вечно ноющие пассажиры!"
     Њежду тем полЯ по обеим сторонам колеи стремительно проносились мимо, и
пространство, оставшеесЯ позади, все увеличивалось. ’ак что на станцию  ќ  1
мы прибыли вроде бы даже раньше, чем  Я  рассчитывал.  Џравда,  взглЯнув  на
часы, Я убедилсЯ, что мы идем точно по расписанию. ‡десь  в  соответствии  с
планами Я должен был  встретитьсЯ  с  инженером  Њоффином  по  одному  очень
важному делу. ‚ыскочив из вагона, Я поспешил, как было условлено, в ресторан
первого класса, где менЯ  уже  действительно  ждал  Њоффин.  Ћн  только  что
отобедал.
     џ поздоровалсЯ и подсел к нему, но он и виду не  подал,  что  помнит  о
нашем деле; завел  разговор  о  погоде  и  прочих  пустЯках,  словно  в  его
распорЯжении еще уйма времени. Џрошло добрых десЯть минут (а до  отправлениЯ
поезда оставалось лишь семь), прежде чем он вытащил наконец из кожаной папки
необходимые бумаги. ’ут он заметил, что Я поглЯдываю на часы.
     "‚ы, кажетсЯ, спешите, молодой человек? - спросил он не без иронии. - Ђ
мне, честно говорЯ, не по душе вести дела, когда менЯ подгонЯют..."
     "‚ы совершенно правы, уважаемый синьор инженер, -  осмелилсЯ  возразить
Я, - но через несколько минут отходит мой поезд, и..."
     "Љоли так, - сказал он, собираЯ листки энергичными движениЯми,  -  коли
так, мне жаль, мне чрезвычайно жаль, но нам придетсЯ поговорить об этом деле
как-нибудь в другой раз, когда вы, милостивый государь, будете посвободнее".
€ он поднЯлсЯ.
     "Џростите, - пролепетал Я, - моей вины здесь нет. ‚идите ли, поезд..."
     "Ќеважно, неважно", - сказал он и улыбнулсЯ с чувством превосходства.
     џ едва успел вскочить на подножку уже тронувшегосЯ вагона.  "Ќичего  не
поделаешь! - сказал Я себе. - Ћтложим это дело до другого раза. ѓлавное - не
сбиватьсЯ с курса".
     Њы неслись через полЯ,  и  телеграфные  провода  по-прежнему  дергались
вверх-вниз  в  своих  эпилептических  конвульсиЯх,   все   чаще   попадались
бесконечные луга и все реже - дома, потому что двигались мы к северу, а  эти
расходЯщиесЯ веером земли, как известно, пустынны и таинственны.
     „авешних  моих  спутников  уже  не  было.  ‚  моем  купе  сидел  теперь
протестантский пастор с добрым лицом. Ћн кашлЯл. ‡а окном проносились  луга,
леса, болота, а оставшеесЯ  позади  пространство  все  росло,  раздуваЯсь  и
мучаЯ, как нечистаЯ совесть.
     Ћт нечего делать Я взглЯнул на часы; протестантский пастор, покашливаЯ,
последовал моему примеру и покачал головой. Ќо на этот  раз  Я  не  спросил,
почему он это сделал, ибо причина, увы, мне была понЯтна самому. 16 часов 35
минут. ‡начит, не меньше пЯтнадцати минут тому назад нам  следовало  прибыть
на станцию ќ 2, а она еще даже на горизонте не показалась.
     Ќа станции ќ 2 менЯ должна была встречать ђозанна. Љогда поезд  подошел
к перрону, там толпилось много народу. Ќо ђозанны не было. Ќаш поезд опоздал
на полчаса. џ спрыгнул на платформу, пробежал через здание вокзала, выглЯнул
на привокзальную площадь и в этот момент  в  глубине  аллеи,  вдали,  увидел
ђозанну: она, понурившись, уходила все дальше и дальше.
     "ђозанна, ђозанна!" - закричал Я что было мочи. Ќо моЯ любовь была  уже
слишком  далеко.  Ћна  даже  ни  разу  не  оглЯнулась.  Ќу   скажите   чисто
по-человечески: мог Я побежать за ней, мог Я  отстать  от  поезда  и  вообще
бросить все? ђозанна скрылась в глубине аллеи, и Я, сознаваЯ, что принес еще
одну жертву, вернулсЯ в свой курьерский  поезд  и  вот  теперь  мчусь  через
равнины севера навстречу тому, что люди называют судьбой. ’ак ли уж важна  в
конце концов любовь?
     „ни шли за днЯми, телеграфные провода  вдоль  железнодорожного  полотна
продолжали свою нервическую  плЯску,  но  почему  в  грохоте  колес  уже  не
слышалось  прежнего  боевого  задора?  Џочему  деревьЯ,  показавшись   из-за
горизонта,  уныло  тащились  нам  навстречу,  а  не  уносились  прочь,   как
вспугнутые зайцы?
     Ќа станции ќ 3 собралось не больше двух десЯтков встречающих.  Ќе  было
там и комитета, которому надлежало менЯ приветствовать. Ќа перроне  Я  навел
справки.  "Ќе  видели  ли  вы   здесь   случайно   такого-то   комитета,   -
поинтересовалсЯ Я, - дам и господ с оркестром и флагами?"
     "„а-да, они приходили. € даже порЯдочно прождали вас. Џотом все решили,
что с них довольно, и разошлись". "Љогда?"
     "ЊесЯца три-четыре тому назад", - ответили мне. ‚ этот момент  раздалсЯ
свисток паровоза - надо было отправлЯтьсЯ дальше.
     Ќу что ж, вперед, смелее! •отЯ наш курьерский поспешал  изо  всех  сил,
конечно, это была уже не та бешенаЯ скорость, что прежде. Џлохой  уголь?  Ќе
тот воздух? •олод? “стал машинист?  Ђ  даль  позади  превратилась  в  этакую
пропасть: от одного ее вида начинала кружитьсЯ голова.
     Ќа станции ќ 4, Я знал, менЯ должна была ждать  мама.  Ќо  когда  поезд
остановилсЯ, на скамейке перрона никого не было. € шел снег.
     џ высунулсЯ как можно дальше из окна, все  оглЯдел  и,  разочарованный,
хотел уже было поднЯть стекло, как вдруг увидел  ее  в  зале  ожиданиЯ:  она
спала, закутавшись  в  шаль  и  забившись  в  самый  уголок  скамейки.  Ѓоже
милосердный, какаЯ же она стала маленькаЯ!
     џ спрыгнул с поезда и поспешил ее  обнЯть.  ЏрижимаЯ  маму  к  себе,  Я
почувствовал, что она почти ничего  не  весит  -  не  человек,  а  горсточка
хрупких косточек. € еще Я почувствовал, как она дрожит от холода.
     "’ы, наверное, давно менЯ ждешь?"
     "Ќет-нет, сынок, - сказала она,  счастливо  смеЯсь,  -  всего  каких-то
четыре года".
     ЋтвечаЯ, она не смотрела на менЯ, а  шарила  глазами  по  полу,  словно
что-то искала.
     "Њама, что ты ищешь?"
     "Ќичего... Ђ твои чемоданы? ’ы оставил их там, на перроне?"
     "Ћни в поезде", - ответил Я.
     "‚ поезде? - ’ень разочарованиЯ пробежала по ее лицу. - ’ы  их  еще  не
выгрузил?"
     "Џонимаешь, мне..." - Я просто не знал, как ей все объЯснить.
     "’ы хочешь сказать, что сейчас же уезжаешь? —то не остановишьсЯ даже на
денек?"
     Ћна замолчала и испуганно смотрела на менЯ.
     џ вздохнул: "ќ, да ладно! Џусть себе поезд уходит. ‘ейчас Я  сбегаю  за
чемоданами. џ решил. Ћстанусь здесь, с тобой. ‚ конце концов, ты ждала  менЯ
четыре года".
     Џри этих моих словах лицо матери опЯть изменилось: вернулось  выражение
радости, на нем вновь  поЯвилась  улыбка  (но  оно  уже  не  светилось,  как
прежде).
     "Ќет-нет, не ходи за вещами, ты менЯ не понЯл! - взмолилась  она.  -  џ
ведь пошутила. ‚се правильно, ты не можешь задерживатьсЯ в этой глуши. Ђ обо
мне не думай. ’ы не должен ради менЯ терЯть ни часа.  ѓораздо  лучше  будет,
если ты уедешь сразу же. € не сомневайсЯ даже. ќто твой  долг...  џ  мечтала
только об одном - увидеть тебЯ. ‚от мы и повидались, больше  мне  ничего  не
надо..."
     џ крикнул: "Ќосильщик, носильщик! (носильщик тут же вырос передо мной).
Ќужно выгрузить три чемодана!"
     "Ќи за что не позволю, - твердила мама. -  ’акого  случаЯ  у  тебЯ  уже
больше не будет. ’ы молод и должен  идти  своей  дорогой.  ‘адись  в  вагон,
скорее.  „авай,  давай!  -  €  она,  улыбаЯсь  через  силу,  стала  легонько
подталкивать менЯ к поезду. - ђади бога, скорее, а то уже двери закрывают".
     Ќе знаю уж, как Я, эгоист несчастный, снова очутилсЯ в купе,  высунулсЯ
из окна и стал еще махать на прощание.
     Џоезд тронулсЯ, и очень скоро мама сделалась еще меньше,  чем  была  на
самом деле. ЊаленькаЯ, горестно  застывшаЯ  неподвижнаЯ  фигурка  на  пустом
перроне, под падающим снегом.  Џотом  она  превратилась  в  черную  безликую
точку, в крошечную букашку в просторах мирозданиЯ, и вскоре исчезла  совсем.
Џрощай!
     ‘ опозданием, которое измерЯетсЯ уже годами, мы продолжаем спешить.  Ќо
куда?
     ЋпускаетсЯ вечер, в выстуженных вагонах почти никого  не  осталось.  ’о
там, то здесь в уголках темных купе можно  увидеть  незнакомцев  с  бледными
непреклонными лицами: им холодно, но они в этом не признаютсЯ.
     ’ак куда же мы? Љак далеко наша  последнЯЯ  станциЯ?  „оберемсЯ  ли  мы
когда-нибудь до нее? ‘тоило ли бежать  так  поспешно  из  любимых  мест,  от
любимых людей? Људа Я мог засунуть свои сигареты? Ђ, вот  они  -  в  кармане
пиджака! Ќазад возврата нет, это Ясно.
     ’ак поднажми же, синьор машинист! Љакое у тебЯ лицо? Љак тебЯ зовут?  џ
не знаю тебЯ и никогда не видел. Ѓеда, если  ты  мне  не  поможешь.  „ержись
крепче, машинист, брось в топку последний уголь,  пусть  мчитсЯ  вперед  эта
стараЯ скрипучаЯ колымага, прошу тебЯ, пусть она  несетсЯ  во  весь  опор  и
опЯть хоть чуть-чуть станет похожей на тот прежний паровоз.  Џомнишь?  Џусть
ворветсЯ он в ночную бездну. ’олько, ради всего свЯтого, не  сдавайсЯ,  гони
от себЯ сон. Њожет, завтра мы уже прибудем.