звать  стариком. ‚ремЯ от  времени, хотЯ и  не без труда, он  длЯ разминки
делал круг-другой верхом по плацу.
     Џотом „рого  начал  худеть,  лицо  его  приобрело неприЯтный желтоватый
оттенок, мышцы сделались дрЯблыми.
     -  Џечень  пошаливает, -  говорил  доктор  ђовина, уже глубокий старик,
твердо  решивший окончить  свои  дни в  Љрепости.  Ќо  порошки,  прописанные
доктором, не помогали, по утрам „жованни просыпалсЯ разбитым, с ноющей болью
в затылке. ‘идЯ  у себЯ в кабинете, он только и ждал, когда  наступит вечер,
чтобы можно было рухнуть в кресло или на постель.
     - ‡аболевание печени, осложненное общим истощением организма, - говорил
доктор.
     Ќо какое могло быть истощение организма при его образе жизни?
     -  ‚се пройдет, такие вещи -  не  редкость в вашем  возрасте, -  уверЯл
ђовина.  -  Ќе так  скоро, как хотелось бы, но  пройдет, во  всЯком  случае,
ничего опасного Я не нахожу.
     ’ак  в  жизнь  „рого вошло  еще одно дополнительное ожидание, еще  одна
надежда   -  на  выздоровление.  ‚прочем,  своего  нетерпениЯ  он  никак  не
выказывал. ‚ северной пустыне по-прежнему было спокойно, ничто не предвещало
возможного нашествиЯ врага.
     - ‘егоднЯ ты выглЯдишь лучше, - каждый день утешали его сослуживцы.
     Ќо  сам   „рого  не  чувствовал  улучшениЯ.  ‘ильные  головные  боли  и
изнурительное  расстройство  желудка,  которыми  он  страдал  первое  времЯ,
действительно  прошли;  никаких  особых физических  страданий  он больше  не
испытывал. Ќо силы почему-то все убывали.
     Љомендант Љрепости ‘имеони говорил ему:
     - ‚озьми отпуск и поезжай  отдохни, хорошо бы тебе пожить  гденибудь  у
морЯ.
     Ђ  когда  „рого  отказывалсЯ,  уверЯЯ,  что  чувствует   себЯ  лучше  и
предпочитает  остатьсЯ, ‘имеони укоризненно качал  головой, словно „жованни,
отвергаЯ  его полезный совет, вполне отвечающий духу и букве устава, а также
интересам гарнизона и собственного  благополучиЯ, проЯвлЯет неблагодарность.
‘имеони так подавлЯл всех своей безукоризненной правильностью, что многие не
раз поминали  добрым  словом  прежнее  начальство,  даже старшего  адъютанта
Њатти.
     Ћ  чем бы  он ни говорил,  в  словах его, пусть самых благожелательных,
всегда слышалсЯ скрытый укор остальным, словно только он один выполнЯет свой
долг до конца,  он  один -  опора  Љрепости, он  один улаживает  бесконечное
множество  неприЯтностей,  изза которых  все  могло  бы  полететь  кувырком.
Џрежний комендант в свои лучшие годы  был примерно  таким  же,  только менее
лицемерным, он не считал нужным скрывать свою черствость, а  его  грубость и
суровость иногда даже нравились солдатам.
     Љ счастью, „рого подружилсЯ с  доктором ђовиной и благодарЯ  его помощи
сумел  остатьсЯ  в  Љрепости.  €з какого-то непонЯтного  суевериЯ он  боЯлсЯ
покинуть Љрепость по болезни, опасаЯсь, что потом  ему уже не вернутьсЯ. ќта
мысль была длЯ него невыносимой. ‹ет двадцать тому назад он ухватилсЯ бы  за
такую возможность: окунутьсЯ в спокойную светскую жизнь городского гарнизона
с летними учениЯми, занЯтиЯми на стрельбище, конными состЯзаниЯми, театрами,
блестЯщим обществом, дамами. Ђ что теперь? …ще  несколько лет,  и надо будет
выходить  на  пенсию, карьера  его закончилась,  в лучшем  случае найдут ему
место при  каком-нибудь штабе -  только чтоб дослужить. Ћставалось несколько
лет,  его последний  шанс;  как  знать,  а вдруг за это  времЯ  и произойдет
долгожданное  событие? Ћн  отдал Љрепости лучшие годы своей жизни  и  считал
себЯ вправе хотЯ бы подождать до последней минуты.
     —тобы ускорить выздоровление, ђовина  посоветовал „рого поменьше думать
о  работе  и лежать целый  день в постели: нужные  бумаги и  документы пусть
приносЯт ему в  комнату. ‘тоЯл холодный и дождливый март,  из-за дождей были
страшные  обвалы в горах; внезапно по непонЯтным причинам обрушивались целые
скалы  и,  дробЯсь, летели в пропасть со зловещим грохотом,  не затихавшим в
ночи на протЯжении нескольких часов.
     Ќаконец с огромным трудом стала проклевыватьсЯ весна. ‘нег  на перевале
уже стаЯл, но густые туманы еще цеплЯлись за Љрепость.
     ђассеЯть их  могло лишь жаркое  солнце,  настолько спрессовалсЯ за зиму
сырой воздух в долинах. Ќо однажды  утром, проснувшись, „рого увидел, что на
деревЯнном полу вновь поЯвилась полоска солнечного света, и понЯл, что весна
все-таки пришла.
     € в душе вновь затеплилась надежда, что  ее приход даст ему новые силы.
„аже в старых  деревЯнных стропилах весной поЯвлЯютсЯ отголоски  жизни: ночи
наполнЯютсЯ каким-то поскрипыванием, потрескиванием. ‚се словно  бы начинает
жить заново, на мир обрушиваетсЯ волна здоровьЯ и радости.
     €менно  об  этом  и   думал   „рого,   воскрешаЯ  в  памЯти  подходЯщие
высказываниЯ великих писателей, чтобы укрепитьсЯ в своих надеждах.
     Ћн поднЯлсЯ с  постели и, пошатываЯсь, подошел к окну. ‘легка кружилась
голова, но мысль,  что  так бывает  со всеми, кто долго пролежал в  постели,
несколько успокоила его. € верно,  головокружение скоро прошло, и „рого смог
полюбоватьсЯ сиЯнием солнца.
     Љазалось,  во всем  мире  разлита  безмернаЯ  радость. ‘ам „рого видеть
ничего не  мог, так как перед его  окном высилась  стена,  но эту радость он
легко угадывал. „аже  старые крепостные стены, красноватаЯ  землЯ  во дворе,
посеревшие деревЯнные скамейки, пустаЯ повозка,  медленно бредущий солдат  -
все прЯмо источало радость. Ђ как же, наверно, хорошо там, по другую сторону
стен!
     „рого  захотелось одетьсЯ,  посидеть  на  открытом  воздухе  в  кресле,
погретьсЯ  на  солнце,  но какой-то внутренний  озноб удержал его от этого и
заставил  вернутьсЯ в постель.  €  все  же  сегоднЯ Я  чувствую  себЯ лучше,
гораздо лучше, подумал он, верЯ, что так оно и есть.
     Њирно  сиЯло  восхитительное весеннее утро;  полоска  солнечного  света
медленно перемещалась по полу. ‚ремЯ от времени „рого поглЯдывал на нее и не
обнаруживал  в себе ни малейшего желаниЯ заниматьсЯ бумагами, скопившимисЯ у
него на тумбочке. Љ тому же стоЯла необычайнаЯ  тишина, которую почему-то не
нарушали  ни доносившийсЯ иногда голос  трубы, ни шум воды в цистерне.  „аже
став майором, „рого не пожелал расстатьсЯ со своей  комнатой, опЯть-таки  из
чистого суевериЯ; а к всхлипам цистерны он настолько привык, что они  ничуть
его не раздражали.

     „рого наблюдал за мухой, севшей прЯмо на полоску  солнечного света.  ’о
была  нежданнаЯ  гостьЯ,  непонЯтно  как  пережившаЯ  зиму.  Ћн  внимательно
наблюдал за ее перемещениЯми, но тут кто-то постучал в дверь.
     „жованни отметил про  себЯ,  что стук  странный.  ќто, конечно,  был не
денщик, и не капитан Љорради из военной канцелЯрии (тот свой стук  неизменно
сопровождал вежливым "разрешите"), и никто из обычных посетителей.
     - ‚ойдите! - сказал „рого.
     „верь   открылась,  и   показалсЯ  старый  портной  Џросдочимо,  совсем
согбенный, в нелепом одеЯнии, когда-то бывшем сержантской формой.
     Ћн слегка запыхалсЯ и,  войдЯ в  комнату,  указательным  пальцем правой
руки ткнул в воздух, имеЯ в виду что-то находЯщеесЯ по ту сторону крепостных
стен.
     - €дут! €дут! - заговорщически сообщил он приглушенным голосом,  словно
это была великаЯ тайна.
     - Љто  идет? - спросил  „рого,  с удивлением  глЯдЯ  на взбудораженного
портного. € подумал: вот влип! ‘тоит этому типу разболтатьсЯ, так раньше чем
через час от него не избавишьсЯ.
     - Ћни идут по дороге, господи боже ты мой, по северной дороге!
     ‚се уже на террасе: смотрЯт.
     - Џо северной дороге? ‘олдаты, что ли?
     - Ѓатальонами, батальонами! - уже  кричал старичок, сжимаЯ кулаки. - Ќа
этот раз никакой ошибки,  к тому  же пришла  депеша  из генерального  штаба:
сообщают,  что  нам  выслано  подкрепление!  ќто  война!  ‚ойна!   -  кричал
Џросдочимо, и было непонЯтно, то  ли от испуга он так надрываетсЯ, то  ли от
радости.
     - €х уже  видно? Ѓез подзорной трубы? - „рого сел в кровати, охваченный
ужасным волнением.
     - …ще как  видно, черт побери!  “ них  даже  пушки, наши насчитали  уже
восемнадцать штук!
     - € когда они могут на нас  напасть?  ‘колько  времени им  потребуетсЯ,
чтобы добратьсЯ сюда?
     -  „а  что говорить! Џри такой-то дороге!.. џ думаю, через два  днЯ они
уже будут здесь. Њаксимум через два!
     ЏроклЯтаЯ постель,  подумал „рого. ‹ежи тут, прикованный. Ќадо же  было
заболеть! …му и в голову не пришло, что Џросдочимо мог  сказать неправду. Ћн
сразу поверил: все так и  есть, он же  заметил, что даже воздух изменилсЯ, и
не только воздух, а сам солнечный свет стал другим.
     -  Џросдочимо, -  сказал он, с трудом переводЯ дыхание, - сходи  позови
‹уку, моего  денщика... нет, звонить бесполезно, он, должно  быть,  внизу, в
канцелЯрии - ждет, когда ему дадут длЯ менЯ бумаги, иди скорее, прошу тебЯ!
     - џ сию минуту, господин майор! - откликнулсЯ Џросдочимо уже на ходу. -
Ќе думайте больше о своих болЯчках, выходите на стену, сами все увидите!
     Ћн выбежал,  забыв  даже закрыть  за собой дверь: слышно было, как шаги
его удалЯютсЯ по коридору, потом снова наступила тишина.
     - ѓосподи, сделай так, чтобы Я почувствовал себЯ лучше, молю тебЯ, хотЯ
бы на неделю, - шептал „рого, не в силах справитьсЯ с волнением.
     Ћн хотел немедленно встать, встать любой ценой и  тотчас отправитьсЯ на
стену, показатьсЯ ‘имеони, дать всем понЯть,  что он не манкирует, что он на
своем  командном   посту  и,  как  всегда,  выполнЯет  возложенные  на  него
обЯзанности, ибо уже совершенно здоров.
     Ѓах!  Ћт сквознЯка, потЯнувшего  из  коридора, с грохотом  захлопнулась
дверь. ‚ глубокой  тишине этот громкий и  зловещий удар прозвучал ответом на
молитву „рого. Џочему ‹ука все не идет? ‘колько времени  нужно этому идиоту,
чтобы одолеть два лестничных марша?
     Ќе  дожидаЯсь  денщика,  „рого встал  с  кровати, и  у  него  сразу  же
закружилась голова.  Ќо постепенно  головокружение прошло.  ’еперь он  стоЯл
перед зеркалом и испуганно смотрел  на свое  лицо - желтое, изможденное. ќто
все от бороды,  попробовал утешить себЯ  „жованни и неверными шагами в одной
ночной рубашке стал бродить по комнате в поисках  бритвы.  Ќо  почему же  не
идет ‹ука?
     Ѓах! - снова хлопнула дверь, приведеннаЯ в движение сквознЯком.
     - —ерт бы тебЯ побрал! -  буркнул „рого, направлЯЯсь к  двери, чтобы ее
закрыть, и тут услышал приближающиесЯ шаги денщика.
     ’щательно выбритый и одетый - правда,  форма теперь  болталась  на нем,
как  на вешалке, - майор  „жованни  „рого вышел  из комнаты и  направилсЯ по
коридору, показавшемусЯ ему  много  длиннее,  чем  обычно.  ‹ука шел  рЯдом,
отступЯ лишь на  шаг, чтобы  в любую минуту его  подхватить, ибо  видел, что
командир с трудом держитсЯ на ногах.
     ’еперь   головокружение   накатывало   волнами,  и  каждый  раз   „рого
приходилось  останавливатьсЯ  и  пережидать, опершись  о  стену.  џ  слишком
волнуюсь, нервы шалЯт, подумал он. Ќо в общем мне все-таки лучше.
     ѓоловокружение  и впрЯмь  прошло, и „рого  поднЯлсЯ на  верхнюю террасу
форта, где  группа  офицеров  разглЯдывала  в  подзорные  трубы  треугольный
участок  равнины, не  заслоненный скалами.  „жованни, щурЯсь от непривычного
глазу  Яркого солнца,  невпопад отвечал  на приветствиЯ. …му  показалось - а
может, он сейчас вообще был склонен видеть все в черном свете, - что младшие
офицеры  поздоровались  с ним  несколько небрежно, словно  он не  был уже их
непосредственным  начальником,  в  известном  смысле  вершителем  их  судеб.
Ќеужели они считают его конченым человеком?
     ќту неприЯтную мысль быстро вытеснили другие: тревожные мысли о  войне.
Џрежде  всего „рого заметил, что над валом  Ќового редута поднимаетсЯ тонкаЯ
струйка дыма:  значит,  там снова  поставили караулы, чрезвычайные меры  уже
принЯты,  весь  гарнизон  приведен в  боевую  готовность,  а  его, помощника
коменданта, даже не известили. …сли  бы  Џросдочимо не пришел по собственной
инициативе и не  позвал  его, он  бы до  сих  пор  лежал  в постели, даже не
подозреваЯ об опасности.
     „рого  охватил  гнев, жгучий и бессильный, в  глазах у него помутилось,
так что  пришлось  прислонитьсЯ  к парапету; однако любое  свое движение  он
теперь  взвешивал,  чтобы  другие  не  понЯли, насколько плохи его дела.  Ћн
чувствовал себЯ страшно одиноким,  окруженным врагами. Ѓыло  здесь,  правда,
несколько молодых лейтенантов, которые к нему привЯзаны - Њоро, например. Ќо
много ли значит поддержка младших офицеров?
     ‚  этот  момент  он услышал  за своей  спиной  команду  "смирно". „рого
оглЯнулсЯ  и увидел стремительно приближающегосЯ подполковника ‘имеони. ‹ицо
у него было красное.
     - џ уже полчаса ищу тебЯ повсюду! - воскликнул он, обращаЯсь к „рого. -
Ќадо что-то делать! ЏринЯть какое-то решение!
     ЏодходЯ,  он  изобразил  на  лице  выражение  участиЯ  и сосредоточенно
сдвинул  брови,  словно больше  всего на  свете ему сейчас нужны были советы
„рого.  ќти слова обезоружили „жованни,  гнев точно  рукой  снЯло,  хотЯ  он
прекрасно  понимал,  что его  обманывают. ‘имеони  ошибалсЯ, полагаЯ,  будто
„рого  уже не сможет встать с постели, и забыл о нем думать. ‚се  решениЯ он
принимал  сам, рассчитываЯ  поставить „рого  в  известность о  происходЯщем,
когда дело  будет уже  сделано. Ќо  кто-то  сказал ему,  что  „рого ходит по
Љрепости, и он побежал его искать, чтобы заверить в своих лучших намерениЯх.
     - “ менЯ тут депеша от генерала ‘тацци,  - сказал ‘имеони, предупреждаЯ
возможные вопросы „рого и отводЯ его в сторонку, чтобы другие не услышали.
     - Џонимаешь, с минуты на минуту прибудут  два полка, а где прикажете их
разместить?
     - „ва полка подкреплениЯ? - ошеломленно переспросил „рого.
     ‘имеони показал ему депешу. ѓенерал сообщал, что в целЯх безопасности и
пресечениЯ  возможных  провокаций  со  стороны  противника  два полка  -17-й
пехотный  и еще  один,  усиленный легкой  артиллерией, -  придаютсЯ в помощь
гарнизону Љрепости. Џо мере возможности надо восстановить гарнизон в прежних
масштабах  и  расквартировать  вновь прибывших  солдат и офицеров. —асть их,
естественно, придетсЯ разместить в палатках.
     - Ђ  пока  Я отправил  один взвод на Ќовый  редут.  Џравильно,  как  ты
считаешь? - добавил ‘имеони и, не дожидаЯсь ответа, снова спросил:
     - ’ы их уже видел?
     - „а-да, все правильно, - с трудом выдавил из себЯ „жованни.
     ‘лова ‘имеони отдавались у  него в ушах  прерывистыми и  бессмысленными
звуками, все вокруг  неприЯтно покачивалось. „рого  было  плохо,  внезапно к
горлу подкатила дурнота, и он все силы сосредоточил на том, чтобы удержатьсЯ
на ногах. Ћ господи, о господи, молил он мысленно, помоги мне хоть немного!
     —тобы скрыть свое состоЯние, он взЯл в руки подзорную трубу (знаменитую
подзорную трубу ‘имеони) и направил ее на север, упершись  локтЯми в парапет
- иначе бы, наверно, не  устоЯл. Ћх, если бы враги хоть чуть-чуть подождали,
ему ведь  и недели хватит, чтобы восстановить силы.  Ћни ждали  столько лет,
так  почему  бы им не задержатьсЯ еще на несколько дней, всего  на несколько
дней?
     Ћн направил подзорную трубу на треугольник пустыни, надеЯсь, что ничего
там не заметит - никакого признака жизни. ‚от о чем мечтал теперь „рого, всю
жизнь положивший на ожидание врага.
     Ћн надеЯлсЯ,  что  ничего  там  не  увидит,  но какаЯ-то  чернаЯ полоса
пролегла наискосок через белесую пустыню, и к тому же двигалась:
     кишащаЯ масса людей и повозок спускалась с севера в сторону Љрепости.
     ќто  были  уже не  жалкие  вооруженные  отрЯды,  занимавшиесЯ разметкой
границы. џвилось наконец войско северЯн, и как знать...
     ’ут  изображение в  окулЯре  подзорной  трубы  завертелось, как вода  в
воронке, становЯсь все темнее, темнее, пока не сделалось совсем черным.
     ЏотерЯвший сознание „рого,  словно трЯпичнаЯ кукла, безвольно  повис на
парапете.  ‘имеони  вовремЯ  успел его подхватить.  ЏоддерживаЯ  безжизненно
обмЯкшего „рого, он через сукно ощутил его торчащие ребра.


        XXVIII

     Џрошел день, прошла ночь, майор  „жованни „рого лежал  в постели; времЯ
от времени до его слуха доносилось ритмичное бульканье в цистерне - и ничего
больше,  хотЯ  по  всей  Љрепости  с  каждой  минутой  нарастало   тревожное
возбуждение.  €золированный от  мира „рого лежал  и прислушивалсЯ  к  своему
организму, надеЯсь,  что  утраченные силы вдруг начнут к нему  возвращатьсЯ.
„октор ђовина сказал, что это вопрос нескольких дней. Џусть так, но скольких
же? ‘может  ли он, когда нагрЯнет  враг, хотЯ  бы встать  на  ноги, одетьсЯ,
доплестись до верхней террасы? €ногда „рого поднималсЯ с кровати
     - ему казалось, что он чувствует  себЯ немного лучше,  - самостоЯтельно
доходил  до зеркала,  но глЯдевшее на  него оттуда  страшное лицо землистого
цвета с ввалившимисЯ щеками не оставлЯло никаких иллюзий. ‘ затуманенными от
головокружениЯ глазами он, пошатываЯсь, возвращалсЯ  в  постель  и проклинал
врача, который не мог его вылечить.
     Џолоска солнечного света на полу прошла довольно большой отрезок своего
ежедневного пути - значит,  уже не  меньше  одиннадцати; со двора доносились
какие-то непривычные звуки и голоса, а „рого все лежал неподвижно,  уставЯсь
в потолок. ‚друг в комнату вошел комендант Љрепости подполковник ‘имеони.
     - Љак дела? -  спросил он бодрым голосом. - ‹учше? —то-то ты, по-моему,
очень уж бледен.
     - ‡наю, - холодно ответил „рого. - ‘еверЯне далеко продвинулись?
     -  …ще как далеко,  - сказал  ‘имеони.  - €х  артиллериЯ уже поднЯта на
грЯду. ‘ейчас ее устанавливают...  ’ы уж прости, что Я не  зашел раньше... “
нас тут настоЯщий ад... Џосле обеда прибудет подкрепление, мне только сейчас
удалось выкроить пЯток минут...
     - ‡автра, - сказал „рого и сам удивилсЯ, услышав, как дрожит его голос,
     - завтра Я надеюсь поднЯтьсЯ - хоть немного тебе помогу.
     - Ћ, нет-нет, выбрось это из головы, главное - поскорее выздоравливай и
не думай,  что Я о тебе забыл. “ менЯ  даже есть длЯ  тебЯ приЯтнаЯ новость:
сегоднЯ за тобой  прибудет  отличный экипаж. ‚ойна войной,  а дружба  прежде
всего... - сказал он, собравшись с духом.
     - ќкипаж? ‡а мной? Џочему за мной?
     - Ќу конечно, за тобой, чтобы увезти тебЯ отсюда. Ќе можешь же ты вечно
торчать в этой дыре. ‚  городе тебЯ  будут лечить лучше,  там ты через месЯц
встанешь на ноги.  Ђ здешние дела пусть тебЯ не тревожат, основные трудности
уже позади.
     „рого так и затрЯссЯ. …го, пожертвовавшего  всем ради встречи с врагом,
его,  больше трех десЯтков лет  жившего этой единственной надеждой, изгонЯют
из Љрепости именно теперь, когда враг наконец-то у ворот!
     - ’ебе следовало хотЯ бы спросить моего согласиЯ, - ответил он дрожащим
от возмущениЯ голосом. - џ с  места не сдвинусь, Я хочу быть здесь, и не так
уж Я тЯжело болен, как ты думаешь, вот завтра поднимусь...
     - Ќе волнуйсЯ ты, ради бога, никто тебЯ не заставлЯет, от волнениЯ тебе
же  хуже станет,- сказал ‘имеони с вымученной сочувственной  улыбкой. -  Њне
только казалось, что так будет гораздо лучше, да и ђовина говорит...
     -  —то  может  сказать  твой  ђовина? ќто  он тебе  посоветовал вызвать
экипаж?
     - Ќет-нет, об экипаже у  нас и  разговору  не было. Ќо он  считает, что
тебе полезно переменить обстановку.
     € тогда „рого решил поговорить с ‘имеони как с другом, излить перед ним
душу,  как прежде делал с  одним лишь  Ћртицом. ‚ конце концов, ‘имеони тоже
человек.
     - Џослушай, ‘имеони, - начал он  другим тоном. -  ’ы ведь  знаешь,  что
здесь,  в Љрепости... все остаютсЯ служить только ради надежды... ќто трудно
объЯснить,  но  ты-то должен менЯ  понЯть. -  (Ќет,  ничего  он  не мог  ему
объЯснить. …сть вещи, которые до таких людей не  доходЯт.) - …сли бы  нам...
если бы не эта надежда...
     - Ќе понимаю, - ответил ‘имеони с нескрываемым раздражением.
     (Љ  чему  эта  патетика, подумал  он.  Ќеужели  „рого  от болезни начал
впадать в детство?)
     -  Ќо  ты же должен понЯть, - твердил свое „жованни. - Ѓольше  тридцати
лет Я сижу здесь и жду... џ упустил столько возможностей.
     ’ридцать  лет - не  шутка, и  все тридцать  лет  Я ждал, когда поЯвитсЯ
враг. ’ы не можешь требовать, чтобы  именно  теперь... —тобы именно теперь Я
уехал... Ќе можешь, Я имею право остатьсЯ, если уж на то пошло...
     -  •орошо,  - резко  произнес ‘имеони.  -  џ думал,  что оказываю  тебе
услугу, а ты отвечаешь такой неблагодарностью. ‚ыходит, не стоило труда... џ
специально  отправил  двух вестовых, специально  задержал  переброску  одной
батареи, чтобы можно было пропустить твой экипаж.
     -  Ќо  Я  же тебЯ не упрекаю, - отозвалсЯ „рого. - џ  даже  признателен
тебе, ты сделал это из лучших побуждений, Я понимаю. - (Ћ, какаЯ мука, думал
он, пытатьсЯ задобрить эту сволочь!)  - Ќо ведь экипаж может остатьсЯ здесь.
Љ  тому же сейчас Я, пожалуй, и не выдержу такого путешествиЯ, - опрометчиво
добавил он.
     - ’олько что ты говорил, что завтра уже поднимешьсЯ, а теперь  - что не
можешь даже сесть  в  экипаж,  прости, но, по-моему, ты сам  не знаешь, чего
хочешь...
     „рого попыталсЯ исправить свою оплошность:
     -  Ќо  это  же  совершенно  разные вещи,  одно дело  - проделать  такое
путешествие, другое - дойти до смотровой  площадки... мне туда даже скамейку
могут принести, и  Я сЯду,  если  почувствую слабость. -  (‘начала  он хотел
сказать "стул", но подумал, что это будет выглЯдеть и вовсе нелепо.)
     - ’ам Я смогу следить за несением караула... смогу хотЯ бы все видеть.
     - ’огда оставайсЯ. ЋставайсЯ! - сказал, как бы подводЯ черту, ‘имеони.
     -  Ќо Я  не  знаю,  где мне устроить прибывающих офицеров, не могу же Я
разместить их  в коридорах или  в подвале! Ђ в  твоей комнате можно было  бы
поставить три койки...
     „рого похолодел. ’ак вот до чего дошел ‘имеони?  ђешил отправить отсюда
его, „рого, чтобы освободить комнату? ’олько ради этого?
     ‡аботы, дружба тут, оказываетсЯ, ни при  чем? џ мог бы с  самого начала
догадатьсЯ, подумал „рого, чего же еще ждать от такого подлеца?
     Ћбодренный молчанием „рого, ‘имеони снова принЯлсЯ за свое:
     - ’ри  койки здесь поместились бы прекрасно. „ве -  вдоль этой стены, а
третьЯ вон в  том  углу. ‚идишь? „рого, если ты менЯ послушаешь, - сказал он
совсем уж  бесцеремонно,  - если ты  менЯ послушаешь, то очень облегчишь мне
задачу,  ведь,  в сущности,  прости  за откровенность, какаЯ  от тебЯ  здесь
польза в твоем-то положении?
     - •орошо, - перебил его „жованни. - џ  все понЯл, а теперь уходи, прошу
тебЯ. “ менЯ голова разболелась.
     - Џрости, - сказал ‘имеони. -  Џрости менЯ за настойчивость, но Я хотел
бы  покончить с этим прЯмо сейчас. ќкипаж уже в  пути, ђовина одобрЯет  твой
отъезд, комната освободитсЯ, да и ты в городе скорее поправишьсЯ. € потом Я,
держа тебЯ здесь, больного, тоже беру на себЯ немалую ответственность:  а ну
как  случитсЯ беда? ‘ерьезную  ответственность  -  говорю тебе  это  со всей
прЯмотой.
     -  Џослушай,  - сказал „рого, уже  понимаЯ,  что  всЯкое  сопротивление
бесполезно.  Ћн  не  спускал  глаз   с  полоски  солнечного  света,  котораЯ
поднималась по стене, вытЯгиваЯсь и перерезаЯ ее наискосок. - €звини,  что Я
отказываюсь, но мне хотелось бы остатьсЯ.
     Ќикаких  неприЯтностей  Я  тебе  не  причиню,  обещаю,  могу даже  дать
письменное обЯзательство. “ходи, ‘имеони, оставь  менЯ в покое, наверно, мне
не так уж  долго осталось жить, позволь же мне  остатьсЯ здесь,  ведь больше
тридцати лет Я сплю в этой комнате...
     ‘имеони  помолчал,  презрительно  глЯдЯ  на  больного  товарища,  потом
недобро улыбнулсЯ и сказал:
     - Ђ если Я потребую этого от тебЯ как старший по званию? …сли таков мой
приказ? —то ты на это  скажешь? - Ћн сделал паузу, наслаждаЯсь произведенным
впечатлением. - Ђх, дорогой мой „рого,  мне неприЯтно говорить тебе  это, но
куда подевалось твое мужество солдата?..  ‚ конце концов, ты едешь туда, где
безопасно,  многие  хотели  бы  быть сейчас на  твоем  месте. џ допускаю, ты
огорчен, но нельзЯ же требовать от жизни всего, надо рассуждать здраво...  џ
пришлю к тебе твоего денщика, и ты соберешьсЯ. ‚ два часа экипаж должен быть
уже здесь. €так, увидимсЯ позже...
     ‘ этими словами он быстро вышел из комнаты, чтобы не дать „рого времени
на новые возражениЯ, резко захлопнул дверь и  решительным  шагом удалилсЯ по
коридору,  как человек вполне довольный собой  и тем,  что сумел настоЯть на
своем.
     ‚оцарилась  гнетущаЯ тишина. •люп! - булькнуло  за  стеной  в цистерне.
Џосле чего  в комнате послышалсЯ лишь прерывистый  вздох „рого  -  скорее не
вздох,  а  всхлип.  Џогожий день  был  в самом  разгаре,  даже камни  начали
понемногу прогреватьсЯ; издали доносилсЯ  однообразный звон воды, падающей с
отвесных  склонов; враг под прикрытием  грЯды стЯгивал свои силы к Љрепости.
Џо дороге,  проложенной через пустыню, подходили и подходили войска и обозы.
Ќа  эскарпах  форта  все уже  было готово: снарЯжение приведено  в  порЯдок,
солдаты  расставлены   по  местам,  оружие   проверено.  ‚зглЯды  всех  были
устремлены на север, хотЯ из-за гор  ничего  толком  нельзЯ было  разглЯдеть
(всЯ  пустынЯ хорошо  просматривалась только  с Ќового редута).  Љак  и в те
далекие дни,  когда чужеземцы  Явились  сюда,  чтобы  разметить  границу,  в
Љрепости царило всеобщее смЯтение чувств:
     радость  граничила со страхом. ‚о всЯком случае, никому и  в  голову не
пришло  подумать о  „рого, который с  помощью ‹уки  уже одевалсЯ, готовЯсь к
отъезду.


        XXIX

     ќкипаж оказалсЯ действительно вполне приличным,  даже  слишком шикарным
длЯ  здешних  проселочных  дорог.  …го  можно  было  бы  принЯть  за  карету
какого-нибудь  богатого  господина,  если  бы на  дверцах не было  полкового
герба. Ќа козлах восседали два солдата - кучер и денщик „рого.
     €з-за  суматохи,  царившей в Љрепости, куда уже стали  прибывать первые
эшелоны пополнениЯ, никто  не  обратил особого вниманиЯ на худого офицера  с
изнуренным  желтоватым  лицом,  который медленно  спустилсЯ  по  ступенькам,
пересек вестибюль и вышел к подъезду, где его уже ждал экипаж.
     ‚  этот момент  на  залитом  солнцем плато  поЯвилась  длиннаЯ  колонна
солдат, лошадей и мулов, подоспевших из долины. Ѓыло видно, что, несмотрЯ на
усталость,  люди, шедшие  форсированным маршем,  завидев Љрепость, прибавили
шагу,  а  музыканты,  возглавлЯвшие  колонну,  снЯли  с  инструментов  серые
полотнЯные чехлы, словно вот-вот собирались заиграть.
     Њежду  тем  офицеры  прощались  с „рого  - правда,  немногие и  не  так
сердечно, как бывало прежде. Љазалось, все понимали, что он уезжает навсегда
и теперь  в иерархии  Љрепости ничего  уже собой  не представлЯет. ‹ейтенант
Њоро и  с  ним еще  несколько человек  подошли к  „рого,  чтобы пожелать ему
доброго  пути,  но  прощание  было  очень коротким,  с  той  ни  к  чему  не
обЯзывающей  предупредительностью, котораЯ свойственна молодежи в отношениЯх
со  старшими. Ћдин  из них сообщил „рого, что комендант ‘имеони  просит  его
немного подождать:
     он сейчас очень занЯт. ‚ общем, пусть майор  „рого повременит немножко,
господин комендант непременно придет.
     Ќо, забравшись  в  экипаж,  „рого  приказал  сразу же трогать.  Џо  его
просьбе  откинули верх,  чтобы легче дышалось,  обернули ему  ноги двумЯ или
тремЯ темными полостЯми, на фоне которых особенно Ярко блестела его саблЯ.
     €  экипаж, подпрыгиваЯ, покатил по каменистому  плато; путь „рого лежал
теперь  к  его  последнему  приюту.  ЊотаЯ при  каждом  толчке  головой,  он
повернулсЯ на  сиденье и не отрывал глаз от желтых крепостных стен,  которые
становились все ниже и ниже.
     ’ам,  наверху, вдали  от остального мира, провел  он свою жизнь; там, в
ожидании врагов,  он промучилсЯ больше тридцати лет, теперь же, когда враг у
ворот, его прогнали. Ђ те, кто отсиживались в городе,  наслаждаЯсь легкой  и
веселой  жизнью,  вот  они, пожалуйста,  Явились на перевал с высокомерными,
пренебрежительными улыбками - за чужой славой.
     „рого   не   мог  оторвать   взглЯда  от  желтоватых   стен   Љрепости,
геометрически четких силуэтов казарм  и пороховых складов, и скупые  горькие
слезы  медленно  катились по его  морщинистым щекам. Љакой жалкий  финал,  и
ничего уже не поделаешь.
     Ќичего, ровным счетом ничего не осталось у „рого, он один на всем белом
свете, совсем  больной. …го выгнали из Љрепости  как  прокаженного. "Ђх  вы,
проклЯтые, ах проклЯтые", - бормотал  он. Ђ потом решил: будь  что будет, не
надо больше ни о чем думать, иначе сердце разорветсЯ от обиды и гнева.
     ‘олнце уже клонилось к  закату, а  ехать  оставалось еще порЯдочно; оба
солдата  на козлах  преспокойно  болтали,  им было все  равно  -  ехать  или
оставатьсЯ.  Ћни принимали жизнь такой, какаЯ  она есть, не  обременЯЯ  себЯ
лишними  переживаниЯми.  ќкипаж был отличной конструкции  - настоЯщаЯ карета
"скорой  помощи",  -  но, как  чуткаЯ  стрелка  весов, реагировал  на каждую
выбоину на дороге.  Ђ Љрепость, вписаннаЯ в горный ландшафт, становилась все
меньше,  все приземистее, и стены ее в этот весенний день приобрели какой-то
странный оттенок.
     ‚ероЯтно, Я вижу ее в последний раз, подумал „рого, когда экипаж выехал
на край плато, к тому месту, где начиналсЯ спуск в долину.
     Џрощай, Љрепость!  Ќо сознание его было уже несколько  затуманено, и он
не осмелилсЯ попросить,  чтобы коней  остановили и дали ему  в последний раз
взглЯнуть на старую цитадель, котораЯ  только теперь, спустЯ  столько веков,
начинала наконец выполнЯть свое предназначение.
     ѓлаза  „рого  задержались  напоследок  на  желтоватых  стенах,  покатых
бастионах, полных тайны редутах, на возвышавшихсЯ по бокам почерневших после
оттепели  скалах.  ‚  какой-то миг  „жованни показалось, что стены  Љрепости
вдруг вытЯнулись вверх,  к небу, и сверкнули на солнце, но тут же все  резко
оборвалось: Љрепость скрылась за поросшими травой горами  и дорога нырнула в
долину.
     —асов в пЯть  они  добрались  до постоЯлого  двора у дороги, тЯнувшейсЯ
вдоль ущельЯ. Ќаверху, как мираж, высилось  хаотическое нагромождение унылых
гор  - и  покрытых  зеленью,  и  обнаженных, с  красноватыми  склонами, где,
возможно, никогда не ступала нога человека. ‚низу бурлил поток.
     ќкипаж остановилсЯ на небольшой площадке перед постоЯлым двором как раз
в тот момент, когда мимо проходил батальон мушкетеров.
     „рого увидел  проплывавшие  мимо молодые  потные  и раскрасневшиесЯ  от
здоровой усталости лица, глаза, удивленно разглЯдывавшие его.
     ’олько офицеры отдали ему честь. ‚ удалЯвшемсЯ разноголосье он разобрал
чьи-то  слова: "Ђ  старикашка-то  едет  со  всеми удобствами!"  Ќо никто  не
рассмеЯлсЯ шутке. ќти люди идут на битву, а  он трусливо бежит в долину. ‚от
чудной офицер, наверно, думали  солдаты, если  только по лицу его не понЯли,
что и он тоже направлЯетсЯ навстречу смерти.
     „рого  никак не  мог побороть состоЯние  какого-то  странного отупениЯ,
обволакивающего его, словно  туман: то ли его укачало, то ли  болезнь  брала
свое,  то  ли мучило сознание, что  вот так, бесславно, заканчиваетсЯ жизнь.
‚се ему теперь было безразлично, абсолютно все.
     Њысль, что он вернетсЯ в родной город, будет бродить, шаркаЯ ногами, по
своему старому  пустому дому или долгие  месЯцы лежать в  постели, томЯсь от
скуки и  одиночества, приводила  его в ужас. ’оропитьсЯ было  некуда,  и  он
решил заночевать на постоЯлом дворе.
     Џодождав,  когда весь батальон  прошагает  мимо, поднЯтаЯ сапогами пыль
улЯжетсЯ и рев горного потока заглушит грохот повозок, он медленно, опираЯсь
на плечо ‹уки, выбралсЯ из экипажа.
     Ќа пороге  дома  сидела  женщина и сосредоточенно вЯзала, а у  ее ног в
грубо  сработанной колыбели  спал  ребенок.  „рого  зачарованно смотрел, как
чудесно  он спит, совсем не так, как взрослые, а  глубоко и безмЯтежно.  ќто
маленькое существо еще не ведало тревожных снов, крошечнаЯ душа его беспечно
витала без желаний и сожалений  в тишайшем  и чистом воздухе. „рого постоЯл,
любуЯсь спЯщим ребенком, и сердце его сжалось от  жгучей тоски. Ћн попыталсЯ
вообразить  спЯщим самого себЯ - как бы  чужого  „рого, которого он  не  мог
знать и видеть.
     ”антазиЯ нарисовала ему собственное тело, погруженное в животный сон  и
беспокойно  вздрагивающее,  приоткрытый   рот,  тЯжелое  дыхание,   отвисшую
челюсть. Ќо ведь когда-то и он спал вот так,  как  этот ребенок, он тоже был
милым  и невинным, а  какой-нибудь старый  больной офицер,  возможно,  стоЯл
рЯдом и смотрел на него с горьким изумлением.
     Ѓедный „рого, подумал он, сознаваЯ, сколь странно  это определение, но,
в конце концов, он ведь действительно один на всем белом свете,  кто еще его
пожалеет, если не он сам?


        XXX

     ЋчнулсЯ  он в глубоком кресле в какой-то спальне; стоЯл чудесный вечер,
через  окно в комнату струилсЯ свежий  ветерок. „рого безучастно смотрел  на
небо - оно становилось все синее,  - на  фиолетовые тени долины,  на  горные
вершины,  еще освещенные  солнцем. Љрепость осталась далеко, отсюда  не было
видно перевала, на котором она стоит.
     ’акой  вечер  должен  был  принести  ощущение  счастьЯ  даже  не  очень
счастливым  людЯм.  „жованни  представил  себе  окутанный  сумерками  город,
весеннее томление души, влюбленных на набережной, звуки фортепьЯно, льющиесЯ
из  уже  освещенных окон,  долетевший  издалека паровозный гудок.  €  тут же
мысленно перенессЯ к огнЯм вражеского бивака, разбитого в северной  пустыне,
к качающимсЯ  на  ветру фонарЯм Љрепости  в эту бессонную,  прекрасную  ночь
накануне сражениЯ. “ всех есть какое-то, пусть самое ничтожное, основание на
что-то надеЯтьсЯ. “ всех, только не у него.
     ‚низу,  в общем  зале, запел мужской  голос, потом к нему присоединилсЯ
еще один: они пели какую-то народную песню о любви.
     ‚ысоко  в небе,  там,  где  синева была  совсем  бездонной,  засверкало
несколько звезд.  „рого  был один в комнате,  денщик  пошел вниз  пропустить
стаканчик;  в  углах  и  под мебелью сгущались подозрительные тени.  Ќа  миг
„жованни показалось, что он не выдержит  (в конце концов, никто его не видит
и никто на свете этого  не узнает), да, на какое-то  мгновение  майору „рого
показалось,  что  от груза  переживаний, теснивших  его  грудь,  он  вот-вот
разрыдаетсЯ.
     €менно тогда в самых далеких  уголках  его сознаниЯ  впервые  мелькнула
новаЯ, четкаЯ и страшнаЯ мысль. Њысль о смерти.

     …му  почудилось, что бег времени  словно по волшебству  приостановилсЯ.
‘начала  был водоворот, затЯгивавший его  в  последнее  времЯ все глубже,  а
потом вдруг все исчезло, плоский  мир застыл в неподвижности и стрелки часов
побежали неизвестно в  каком направлении. „орога длЯ него  кончилась; сейчас
он видел себЯ  на пустынном  берегу серого, однообразного  морЯ, а вокруг не
было ни дома, ни дерева, ни человека, и так - с незапамЯтных времен.
     Ћн чувствовал,  что с дальних  границ  на  него надвигаетсЯ, постепенно
нарастаЯ и сгущаЯсь, тень;  возможно, это  был уже вопрос  часов, недель или
месЯцев, но  ведь и  недели,  и месЯцы - ничто,  когда они отделЯют тебЯ  от
смерти. ‚ыходит, всЯ жизнь его обернулась этакой насмешкой:
     из-за нелепой гордыни, из-за желаниЯ выиграть спор он потерЯл все.
     ‘инева  за  окном  совсем  сгустилась,  но  на западе, над  фиолетовыми
силуэтами гор, еще виднелась светлаЯ полоска. Ђ в комнату уже вошла темнота,
можно было  различить лишь наводЯщие  страх очертаниЯ мебели, белую постель,
сверкающую саблю. „а, отсюда - это Ясно - ему уже не выбратьсЯ.
     ‘идЯ в темноте и слушаЯ доносившеесЯ снизу мелодичное пение под гитару,
„жованни „рого почувствовал, как в нем зарождаетсЯ новаЯ, последнЯЯ надежда.
Ћдин в  целом свете, больной, выброшенный за ненадобностью  из Љрепости, как
балласт, он, обойденный всеми, неуверенный и  слабый,  возмечтал, что не все
еще потерЯно, что именно сейчас ему представилсЯ небывалый случай вступить в
последнюю битву, котораЯ сможет оправдать всю его жизнь.
     „а,  на „рого наступал  его  последний  враг.  Ќе  люди, подобные  ему,
терзаемые, как и  он,  страстЯми и страданиЯми,  не люди  из плоти,  которую
можно  ранить, с лицами, в которые  можно заглЯнуть,  а нечто  всесильное  и
коварное. ‘ражатьсЯ можно  не только на крепостных стенах, среди грохота боЯ
и  Яростных криков  под  голубым  весенним небом;  не  только  бок  о  бок с
друзьЯми, чье присутствие  придает человеку  сил;  не  обЯзательно в терпком
запахе пыли и порохового дыма, не с одними помыслами о славе. ‚се произойдет
в комнате захудалого трактира при свете свечи, в полнейшем одиночестве.
     ќто  не  то  сражение,  после  которого  возвращаешьсЯ  солнечным утром
увенчанный  цветами и молодые  женщины  дарЯт тебе  свои  улыбки.  ‡десь нет
зрителей, никто не крикнет: браво.
     „а, это будет куда более  суроваЯ  битва,  чем та, что рисовалась ему в
мечтах. „аже старые опытные воЯки предпочли бы в ней не участвовать.
     Џотому  что  прекрасно,  должно  быть, погибнуть  под открытым небом, в
Яростной  схватке, когда  ты еще  молод  и крепок телом, под  победные звуки
фанфар;  обиднее,  конечно,  умереть  от   раны,  после  долгах  мучений,  в
госпитальной  палате;  еще  горше   закончить  дни  в  своей  постели,   под
сочувственные  причитаниЯ  родных,  среди  притушенных  ламп  и пузырьков  с
лекарствами. Ќо совсем уж  невыносимо  умереть  в чужой,  никому не  ведомой
деревне,  на обыкновенной  гостиничной койке, старым и  уродливым, никого не
оставив на этом свете.
     ’ак  смелей  же,  „рого,  у  тебЯ  осталась последнЯЯ  карта, ты должен
встретить  смерть  как  солдат, пусть твоЯ неудавшаЯсЯ  жизнь хоть окончитсЯ
красиво. ’ы должен наконец отомстить судьбе; никто  не вознесет тебе  хвалу,
никто не назовет героем, но  уже из-за  одного этого  стоит  принЯть  вызов.
’вердо переступи границу  тени, гордо, как на параде, выпЯтив грудь, и  даже
улыбнись, если удастсЯ. ‚ конце концов, совесть твоЯ не слишком отЯгощена, и
господь сумеет тебЯ простить.
     ’акие  слова  - что-то вроде молитвы - говорил себе „жованни, чувствуЯ,
как  все  туже сжимаетсЯ  вокруг  него  заключительный  виток  жизни.  €  из
глубокого  колодца,  куда  кануло  все  прошлое,  все  несбывшиесЯ  мечты  и
перенесенные  унижениЯ, поднЯлась сила, на  которую он никогда  не посмел бы
рассчитывать.  ‘  невыразимой радостью „жованни „рого вдруг  заметил, что он
совершенно спокоен  и  чуть ли не сам рветсЯ поскорее  пройти это испытание.
‡начит, нельзЯ требовать  от жизни всего? ’ы  так считаешь,  ‘имеони? ‘ейчас
„рого тебе покажет.
     ‘мелей же, „рого.  €  он попробовал  боротьсЯ, не сдаватьсЯ, посмеЯтьсЯ
над страшной  мыслью. ‚се силы своей души вложил  он в этот отчаЯнный порыв,
словно  один  шел  сражатьсЯ  с  целой  армией.  €  сразу  же  былые  страхи
рассеЯлись,   призраки   сникли,  смерть   утратила   свой  ужасный   облик,
превратившись в нечто  простое и согласное с природой. Њайор „жованни „рого,
изнуренный болезнью и годами слабый человек, пошел грудью на огромный черный
портал и увидел, что створки его рушатсЯ, открываЯ путь свету.
     ‘ущим пустЯком казались ему теперь тЯготы  жизни на эскарпах  Љрепости,
наблюдение  за  унылой  северной   пустыней,  отчаЯние  из-за  несложившейсЯ
карьеры,  долгие  годы  ожиданиЯ.  ’еперь  можно  было  не  завидовать  даже
Ђнгустине. „а,  Ђнгустина умер на вершине горы, в круговерти  бури,  ушел из
жизни и  впрЯмь  очень  красиво.  Ќо  куда  более  заманчиво  окончить жизнь
геройски  в условиЯх, выпавших  на долю  „рого, обессиленного, отвергнутого,
оказавшегосЯ среди незнакомых людей.
     Ћдно только огорчало его  -  что уйдет он  из этого мира в таком жалком
виде: иссохшее тело, выпирающие кости, дрЯблаЯ, бледнаЯ кожа.
     Ђнгустине повезло, думал „жованни, он умер во цвете лет  и, несмотрЯ на
прошедшие  годы,  сохранилсЯ  в памЯти высоким стройным молодым  человеком с
благородным  лицом, так привлекавшим женщин, -  в этом его  преимущество. Ќо
как знать,  может,  за  роковым тем  порогом и он тоже сможет стать прежним,
пусть некрасивым (красив „рого  не был  никогда), но полным молодых сил. ‚от
бы хорошо, думал он, утешаЯсь этой мыслью,  как ребенок, ибо чувствовал себЯ
сейчас удивительно свободным и счастливым.
     Ќо потом ему пришло в голову другое: а что, если все это обман?
     ‚друг его смелость  - это  лишь  преходЯщее опьЯнение?  —то,  если  все
объЯснЯетсЯ  просто   чудесным  закатом,   ароматным   ветерком,   временной
передышкой  от физических страданий,  песнЯми, доносЯщимисЯ  снизу? €  через
несколько  минут  или  через  час он вновь станет  прежним „рого  - слабым и
разбитым?
     Ќет, не  думай  об  этом, „рого, хватит  терзатьсЯ, самое  страшное уже
позади. „аже если боль вновь одолеет тебЯ, даже если музыка больше не сможет
служить утешением и  вместо этой прекрасной  ночи нахлынет зловонный  туман,
оправдание  у  тебЯ будет.  ѓлавное уже  позади,  и этого никому у  тебЯ  не
отнЯть.
     ‚  комнате  стало  совсем  темно,  лишь  с  большим  трудом можно  было
различить  белеющую   постель,  а  все  остальное  сделалось  черным.  ‘коро
покажетсЯ луна.
     “спеет  ли  „рого  увидеть  ее  или  отойдет  раньше?  „верь   комнаты,
поскрипываЯ,  приоткрываетсЯ.  Њожет, от  ветра, от обыкновенного сквознЯка,
гулЯющего по дому в такие неспокойные весенние ночи. Ђ может, это беззвучным
шагом вошла она и теперь приближаетсЯ к креслу „рого. ‘обрав