ение,  когда шарик
упал не  на то число.  Ћн проиграл; несколько  секунд он смотрел перед собой
тупо,  как  бы не понимаЯ,  но вот,  словно  подхлестнутые  выкриком крупье,
пальцы снова  схватили  несколько золотых  монет. Ћднако уверенности  уже не
было, он бросил монеты сперва на одно поле, потом, передумав, - на другое, и
когда  шарик  уже  был  в  движении,  быстро, повинуЯсь  внезапному  наитию,
дрожащей рукой швырнул еще две смЯтые бумажки на тот же квадрат.
     ќта захватывающаЯ смена удач и неудач продолжалась безостановочно около
часа, и  в  течение этого часа, затаив  дыхание,  Я  ни на миг  не  отводила
зачарованного  взглЯда  от  этого беспрерывно менЯющегосЯ лица,  на котором,
отливаЯ  и  приливаЯ,  кипели  все  страсти; Я  не  отрывала  глаз  от  этих
магических рук, каждый мускул которых пластически передавал всю подымающуюсЯ
и  ниспадающую кривую переживаний.  Ќикогда в театре не всматривалась Я  так
напрЯженно в лицо актера, как в это лицо, по которому, словно свет и тени на
ландшафте,  пробегала беспрестанно менЯющаЯсЯ гамма всех  цветов и ощущений.
Ќикогда не была Я  так увлечена игрой, как этим отраженным  чужим волнением;
если  бы  кто-нибудь  наблюдал  за  мной в этот  момент, он приписал бы  мой
пристальный, неподвижный, напрЯженный взглЯд действию гипноза; и правда, мое
состоЯние  было близко к  совершенному оцепенению; Я не  могла оторватьсЯ от
этого  лица, и  все в зале  - огни,  смех, людей - ощущала  лишь смутно, как
желтую дымку, среди которой пламенело это лицо - огонь среди огней. џ ничего
не слыхала, ничего не чувствовала,  не замечала, как теснились  вокруг люди,
как  другие руки внезапно протЯгивались, словно щупальцы, бросали деньги или
загребали их; Я не замечала шарика, не слышала голоса крупье и в то же времЯ
видела, словно  во  сне, все  происходЯщее  по  этим  рукам и по этому  лицу
совершенно  отчетливо,   увеличенное,  как  в  вогнутом  зеркале,  благодарЯ
страстному волнению этого  человека; падал ли шарик  на  черное или красное,
крутилсЯ он или останавливалсЯ, мне незачем было смотреть на рулетку:  все -
проигрыш и выигрыш, надежда и разочарование - отражалось с невиданной  силой
в его мимике и жестах.
     Ќо вот наступила ужаснаЯ минута: то, чего  в глубине  души Я  все времЯ
смутно опасалась, что томило менЯ, как надвигающаЯсЯ гроза, внезапно ударило
по  моим натЯнутым нервам. ‘нова шарик с коротким дребезжащим стуком ткнулсЯ
а  углубление,  снова  наступила  секунднаЯ  пауза,  -  сотнЯ людей  затаила
дыхание, голос крупье возвестил "ноль", и его проворнаЯ лопатка уже сгребала
звЯкающие  монеты и  шуршащие бумажки.  € в эту  минуту  крепко сжатые  руки
сделали  невыразимо страшное движение; они как бы  вскочили, чтобы  схватить
что-то, чего не было, и в изнеможении опустились на стол. Џотом они внезапно
ожили, сбежали  со  стола, стали  карабкатьсЯ,  как дикие  кошки,  по  всему
туловищу,  вверх, вниз, вправо, влево, лихорадочно рыскаЯ  по карманам -  не
завалЯлась ли где-нибудь забытаЯ монета. Ќеизменно возвращались они пустыми,
все  Яростней возобновлЯЯ  свои бессмысленные, бесполезные поиски, а рулетка
уже снова вертелась и игра продолжалась. ‡венели монеты, двигались стульЯ, и
тысЯчи негромких  разнообразных шумов  наполнЯли зал. џ дрожала, потрЯсеннаЯ
ужасом:  Я  переживала все  это так  отчетливо,  словно  то были мои пальцы,
отчаЯнно рывшиесЯ  в карманах и складках  смЯтого  платьЯ в поисках  хотЯ бы
одной монеты. € вдруг сидевший против менЯ  порывисто  вскочил, как человек,
которому тошнота подступила к горлу, стул с грохотом  полетел на пол. Ќо, не
замечаЯ этого, не видЯ людей, испуганно  и удивленно  уступавших ему дорогу,
он, шатаЯсь, побрел прочь.
     “видев  это, Я  словно окаменела. џ тотчас  же понЯла,  куда  идет этот
человек:  насмерть. Љто  так встает,  не пойдет в  гостиницу, в ресторан,  к
женщине, на станцию  железной дороги, к чему-нибудь живому, а прЯмо броситсЯ
в пропасть.  „аже  самые зачерствелые в этом  аду должны были почувствовать,
что  у него  больше  ничего нет -  ни дома, ни в банке, ни  у родных, что он
рискнул последним достоЯнием, что ставкой была его жизнь и теперь он  побрел
куда-то, откуда уже не вернетсЯ.
     ‚се времЯ  Я боЯлась этого,  с  первого  же взглЯда  чутьем понЯла, что
здесь  дело  идет  о  чем-то  более  важном,  чем  выигрыш  или  проигрыш. џ
чувствовала, что  эта  всепоглощающаЯ страсть должна разрушить самое себЯ. €
все  же  словно чернаЯ молниЯ ослепила  менЯ,  когда  Я увидела,  как  жизнь
внезапно ушла из его  глаз и смерть  серою пеленою застлала только что столь
живое лицо.  €  так  велика  была сила воздействиЯ его выразительных жестов,
что, когда  он сорвалсЯ  с места  и, пошатываЯсь, побрел  прочь,  Я невольно
ухватилась за стол; Я ощутила всем своим  существом нетвердость его походки,
так  же  как до того всеми нервами, всеми фибрами  души ощущала его  игорный
азарт. € что-то толкнуло менЯ; Я должна была идти за ним, ноги сами пошли, Я
даже не сознавала, что делаю. Ќе обращаЯ ни на кого вниманиЯ, не помнЯ себЯ,
Я шла, Я бежала по коридору к выходу.
     Ћн  стоЯл  у  вешалки,  служитель  подавал  ему  пальто.   Ќо  руки  не
повиновались ему, и служитель бережно,  как больному, помогал ему  попасть в
рукава. џ  видела, как он машинально полез в жилетный карман,  чтобы дать на
чай,  но там было  пусто.  ’ут он,  казалось, вдруг вспомнил  все,  смущенно
пробормотал несколько  слов,  снова, как в зале,  рванулсЯ  вперед и тЯжело,
словно  пьЯный, начал спускатьсЯ  по  лестнице казино,  провожаемый поначалу
презрительной, а потом понимающей усмешкой служителЯ.
     ‚се это было так страшно, что мне стало как-то стыдно следить за ним. џ
отвернулась, смущеннаЯ тем, что как в театре  наблюдаю  чужое страдание,  но
тут же безотчетный страх снова подтолкнул менЯ џ быстро накинула манто и уже
без  всЯкой  мысли, непроизвольно, как автомат, побежала в  темноту за  этим
чужим человеком.

     Њиссис Љ. на мгновение остановилась. Ћна неподвижно сидела  против менЯ
и   говорила   почти   без  пауз,   со   свойственным  ей   спокойствием   и
обстоЯтельностью,  видимо подготовившись и тщательно  припомнив ход событий.
’еперь она впервые запнулась, и прервала свой рассказ.
     -  џ  обещала  вам и  самой  себе, - начала  она  не  без  волнениЯ,  -
рассказать все с полной откровенностью. € теперь  Я прошу  вас отнестись  ко
мне с  полным доверием  и не  искать в  моих  поступках скрытых  побуждений,
которых Я ныне, быть может, и не стыдилась  бы, но которых тогда и в  помине
не  было.  €так, повторЯю, когда Я  выбежала на  улицу  за  этим отчаЯвшимсЯ
игроком, Я отнюдь не  была  влюблена  в него и даже не  думала о  нем как  о
мужчине;  ведь мне  уже  было  за сорок, и после  смерти мужа  Я ни разу  не
взглЯнула ни на одного мужчину. ‘ этим было покончено навсегда; Я должна вам
это сказать, иначе вы не  почувствуете весь ужас  того, что потом произошло.
Џравда, мне трудно было бы определить  чувство, которое с такой силой влекло
менЯ тогда за этим несчастным, тут было и любопытство, но прежде всего страх
перед чем-то  ужасным,  что  Я  с  первой  же  минуты  ощутила.  ‘трах перед
невидимой  тучей,  нависшей  над  этим  юношей.  Ќо  такие  ощущениЯ  нельзЯ
расчленЯть и анализировать  уже  потому,  что они  слишком внезапно, слишком
властно  овладевают  вами.  ‚ероЯтно,  мой порыв  был  просто  инстинктивным
желанием помочь,  - так оттаскивают  в сторону ребенка,  бегущего  навстречу
автомобилю. ђазве объЯснишь,  почему  люди, не умеющие  плавать, бросаютсЯ с
моста  за утопающим?  Ћни движимы  неодолимой силой, эта  сила  толкает их в
воду,  не  даваЯ времени  опомнитьсЯ  и  сообразить,  как это бессмысленно и
опасно.  €  точно так же,  не думаЯ, не отдаваЯ себе  отчета, последовала  Я
тогда за ним из игорного зала в вестибюль,  а из вестибюлЯ на площадку перед
казино.
     џ  уверена,  что  и вы, да и всЯкий чуткий человек невольно поддалсЯ бы
этому  тревожному  любопытству,  потому что  нельзЯ  себе представить  более
ужасного зрелища, чем этот  молодой  человек,  не старше  двадцати пЯти лет,
который,  шатаЯсь точно пьЯный,  медленно, по-стариковски волоча непослушные
ноги, тащилсЯ по лестнице. ‘пустившись вниз, он  как мешок упал на скамью. €
снова  Я содрогнулась, ибо Ясно видела - это  конченный человек. ’ак  падает
лишь мертвый или  тот, в ком ничто уже не цеплЯетсЯ  за жизнь. ѓолова как-то
боком  откинулась на  спинку, руки безжизненно повисли  вдоль туловища,  и в
тусклом  свете  фонарей  его можно было принЯть за человека, пустившего себе
пулю в лоб. € вот - не могу объЯснить, как возникло это видение, но внезапно
оно  предстало  передо  мной  во  всей   своей  страшной,  почти   осЯзаемой
реальности:  Я увидела  его  застрелившимсЯ;  Я была твердо  уверена,  что в
кармане  у него револьвер и  что завтра  его найдут на  этой  или  на другой
скамье  мертвым и залитым кровью. Ћн упал, как падает  камень в пропасть, не
останавливаЯсь, пока  не достигнет дна;  Я  никогда  не  думала,  что  одним
телодвижением можно выразить всю полноту изнеможениЯ и отчаЯниЯ.
     ’еперь представьте  себе  мое состоЯние: Я остановилась в  двадцати или
тридцати шагах от скамейки, где был неподвижно распростерт несчастный юноша,
не знаЯ, что предпринЯть, побуждаемаЯ, с  одной  стороны, желанием помочь, с
другой,  -  удерживаемаЯ  унаследованной  и  привитой  воспитанием   боЯзнью
заговорить на улице  с незнакомым  человеком.  ѓазовые фонари тускло мерцали
под затЯнутым тучами небом; изредка мелькала фигура  прохожего; приближалась
полночь, и Я  была почти  наедине с  этой  мрачной  тенью.  ЏЯть, десЯть раз
порывалась  Я подойти к нему, но всЯкий раз менЯ останавливал стыд или, быть
может,  тайный страх: ведь падающий нередко увлекает  за собой спасителЯ,  и
все времЯ Я сознавала нелепость и комичность своего положениЯ; но Я не могла
ни заговорить, ни что-либо  предпринЯть,  ни  покинуть его.  €,  надеюсь, вы
поверите,  мне, что,  быть может, целый час, бесконечный час,  пока тысЯчи и
тысЯчи  всплесков  невидимого морЯ  отмеривали времЯ,  Я  в  нерешительности
топталась  на  месте,  потрЯсеннаЯ и  загипнотизированнаЯ  зрелищем  полного
изничтожениЯ человека.
     Ќо  у  менЯ не  хватало мужества что-нибудь сказать или  сделать,  и  Я
простоЯла бы так полночи или, повинуЯсь голосу благоразумиЯ, пошла  бы домой
-  помнитсЯ, Я даже почти решилась бросить  на произвол  судьбы злополучного
игрока,  -  как  вдруг  вмешательство  стихийных  сил  положило  конец  моим
колебаниЯм:  началсЯ дождь.  ‚есь  вечер  нагонЯло  ветром  с  морЯ  тЯжелые
весенние тучи,  воздух  был душный,  чувствовалось, что небо нависло  совсем
низко,  - и вот внезапно упала  каплЯ,  а за ней хлынул подхлестнутый ветром
тЯжелый,  сплошной  ливень. ‘пасаЯсь от него, Я бросилась  под навес киоска,
но, несмотрЯ на раскрытый зонтик, неистовый вихрь, прыгаЯ и крутЯсь, обдавал
брызгами  мое  платье. Љапли Яростно  ударЯлись о  землю, и холоднаЯ водЯнаЯ
пыль попадала мне на лицо и руки.
     Ќо - и это было так ужасно, что еще  сейчас, спустЯ двадцать  пЯть лет,
как вспомню, сердце  сжимаетсЯ, - несчастный продолжал  неподвижно сидеть на
скамье под проливным дождем. €з всех сточных труб,  булькаЯ, бежала вода, из
города доносилсЯ  грохот экипажей, справа и слева мелькали  темные  фигуры с
поднЯтым воротником: все живое прЯталось, бежало, спасалось, искало убежища,
и  в людЯх и в  животных  чувствовалсЯ страх перед разбушевавшейсЯ стихией -
только этот черный человеческий комок на скамье не  двинулсЯ, не шелохнулсЯ.
џ уже говорила,  что этот  человек  обладал  магическим  свойством  выражать
каждое свое чувство движением или жестом, и ничто, ничто на свете не могло с
такой потрЯсающей силой передать отчаЯние, полный отказ от самого себЯ,  как
бы смерть заживо,  как эта неподвижность, это  безжизненное,  бесчувственное
невнимание к ливню, это неимение сил поднЯтьсЯ  и пройти несколько  шагов до
укрытиЯ, это мертвое равнодушие к собственному  бытию. Ќи один скульптор, ни
один  поэт,  ни Њикеланджело, ни  „анте  не  заставили  менЯ  с  такой силой
почувствовать  предельное отчаЯние,  предельную земную муку,  как этот живой
человек  под бушующей  стихией,  слишком  усталый,  чтобы  сделать  малейшую
попытку оградитьсЯ  от  нее.  џ  не могла  этого вынести; Я рванулась к нему
сквозь холодный хлещущий дождь и встрЯхнула его. "€демте!" —то- то мелькнуло
в  его  мутном  взглЯде, он сделал слабое движение рукой,  но не понЯл менЯ.
"€демте", - Я дернула его за мокрый рукав уже с силой и почти сердито. ’огда
он медленно, как-то безвольно поднЯлсЯ  со скамьи. "—то вам надо?" - спросил
он, и у менЯ не было ответа, потому что Я  и сама не знала, куда его увести,
только  бы прочь отсюда,  от  этого холодного  ливнЯ, от этой бессмысленной,
самоубийственной  позы глубочайшего  отчаЯниЯ! џ  не выпускала  его  руки  и
тащила  безвольное  тело  все дальше, к киоску, где узкий выступ  крыши хоть
немного защитит нас от Яростного натиска дождЯ и ветра. Ѓольше Я ни о чем не
думала, ничего  не  хотела.  ’олько бы втащить этого человека под  крышу, на
сухое место, - других мыслей у менЯ не было.
     € вот мы очутились рЯдом на этом узком  сухом местечке; за спиною у нас
были  закрытые ставни киоска, над  головой  -  слишком  маленький  навес,  и
неутихающий ливень обдавал  холодными брызгами нашу одежду и лица. Џоложение
становилось  невыносимым.  џ  просто  не могла  больше  стоЯть рЯдом  с этим
насквозь промокшим  чужим человеком. Ќо,  притащив его  сюда,  Я не  могла и
покинуть  его без единого слова. —то-то должно было произойти, и Я заставила
себЯ  здраво  взглЯнуть  на дело. ‹учше  всего, подумала Я,  отвезти  его  в
экипаже  к нему домой,  а потом вернутьсЯ в свой отель;  завтра  он  уже сам
найдет выход. € Я спросила человека, неподвижно  стоЯвшего рЯдом со  мной  и
пристально смотревшего в темноту:
     - ѓде вы живете?
     -  “ менЯ нет квартиры...  џ только вечером приехал  из  Ќиццы,  ко мне
нельзЯ.
     Џоследние слова Я понЯла не сразу. ’олько потом  мне стало Ясно, что он
принимал менЯ за... кокотку, за  одну из тех женщин, которые  толпами бродЯт
по  ночам около  казино,  в надежде выудить  деньги у счастливого игрока или
пьЯного. „а и что мог он еще подумать - ведь только теперь,  когда Я все это
вам  рассказываю,  чувствую  Я  всю  невероЯтность  и  фантастичность  моего
положениЯ;  поистине, бесцеремонность,  с какой Я  сорвала его со  скамьи  и
потащила за  собой,  отнюдь не соответствовала поведению порЯдочной женщины.
Ќо об этом Я тогда не  подумала; лишь позже и слишком поздно  догадалась Я о
его чудовищном  заблуждении  относительно  менЯ.  €бо иначе Я никогда бы  не
произнесла  тех  слов,  которые  могли  только  усугубить  недоразумение.  џ
сказала:
     - ’огда надо взЯть  комнату в отеле. ‡десь вам  нельзЯ оставатьсЯ.  ‚ам
надо где- нибудь укрытьсЯ.
     ’ут  только  Я  понЯла его  страшную  ошибку, потому  что  он  даже  не
повернулсЯ ко мне, а насмешливо ответил:
     - Ќет, мне не надо  комнаты, мне  вообще ничего не надо. Ќе трудись, из
менЯ ничего не выжмешь. ’ы обратилась не по адресу, у менЯ нет денег.
     ќто было сказано  с таким ужасающим равнодушием, этот промокший, вконец
опустошенный человек стоЯл так безжизненно, бессильно прислонившись к стене,
что Я не успела даже мелочно, глупо обидетьсЯ,  настолько  Я была потрЯсена.
Њною владело чувство, возникшее в первую минуту, когда он, шатаЯсь, вышел из
зала, и не покидавшее менЯ в течение последнего фантастически нелепого часа:
живое существо, юное, дышащее, обречено на смерть, и Я должна спасти его.  џ
подошла ближе.
     -  Ќе беспокойтесь о деньгах, идемте. ‡десь вам  нельзЯ  оставатьсЯ,  Я
как-нибудь устрою вас. Ќе беспокойтесь ни о чем. ’олько идемте скорей.
     Ћн повернул голову, - дождь  глухо  барабанил вокруг, и  из водосточной
трубы к нашим ногам  сбегала  вода, - и  Я понЯла, что он  впервые  пытаетсЯ
разглЯдеть мое лицо в темноте. Ћн пошевелилсЯ, видимо медленно просыпаЯсь от
своей летаргии.
     - Ќу, как хочешь, - сказал он сдаваЯсь. - Њне все равно. ‹адно. €дем.
     џ  раскрыла  зонтик,  он  подошел ко  мне и  взЯл  менЯ под  руку.  ќта
внезапнаЯ фамильЯрность была мне неприЯтна,  она даже  ужаснула менЯ, сердце
сжалось от  страха. Ќо  Я  побоЯлась одернуть  его, ведь  если  бы  Я теперь
оттолкнула его, он бы погиб и все мои усилиЯ пропали бы даром.
     Њы  прошли несколько шагов,  отделЯвших нас  от казино.  ’ут  только  Я
подумала,  как  же  мне  быть  с  ним  дальше? ‹учше всего, быстро решила Я,
отвезти его в какой- нибудь  отель  и  сунуть в  руку деньги,  чтобы он  мог
переночевать и  завтра  уехать домой; что будет дальше -  об  этом Я даже не
думала. Љ казино то и дело подъезжали экипажи, Я подозвала один из них, и мы
сели. Љогда  кучер спросил, куда ехать, Я сперва не  знала, что ответить.  џ
понимала, что моего промокшего до нитки спутника не  примут в дорогом отеле,
и была так неопытна в такого  рода делах, что, не  подумав о двусмысленности
положениЯ, крикнула кучеру: - ‚ какую- нибудь гостиницу попроще.
     Ључер равнодушно  погнал  лошадей. Њой  сосед  не произносил  ни слова;
колеса громыхали,  и  дождь  Яростно  барабанил  в  стекло; запертаЯ  в этом
тесном, похожем на  гроб Ящике, Я  испытывала  такое чувство, словно Я везла
мертвое тело. џ старалась  собратьсЯ  с мыслЯми, найти какие-то слова, чтобы
прервать гнетущее  молчание,  но  мне ничего не  приходило  в  голову. —ерез
несколько  минут экипаж остановилсЯ;  Я  вышла  перваЯ,  и  пока мой спутник
машинально, словно спросоньЯ, захлопывал дверцу, Я  расплатилась с  кучером.
Њы очутились у  подъезда маленькой незнакомой гостиницы; узенький стеклЯнный
навес защищал  нас  от дождЯ,  который с  Яростным упорством  рвал и кромсал
непроглЯдную тьму.
     Њой  спутник,  словно   изнемогаЯ  под  тЯжестью   собственного   тела,
прислонилсЯ к стене; вода капала с его мокрой шлЯпы и измЯтой одежды. ‘ловно
его только что вытащили из реки и еще  не привели в чувство, стоЯл он там, и
у его ног образовалсЯ ручеек стекающей воды. Ћн даже не пыталсЯ отрЯхнутьсЯ,
скинуть шлЯпу,  с которой капли  одна за другой падали на лицо. …му было все
равно. џ даже описать вам не могу, как поразила менЯ эта надломленность.
     Ќо надо было действовать. џ опустила руку в сумочку.
     -  ‚от вам сто франков, - сказала Я, -  возьмите  себе комнату, а утром
уезжайте обратно в Ќиццу.
     Ћн удивленно взглЯнул на менЯ.
     - џ  наблюдала за  вами в игорном зале, - продолжала Я, заметив, что он
колеблетсЯ.  - џ знаю, что  вы все проиграли,  и боюсь,  что вы  собираетесь
сделать глупость. Ќет  ничего  стыдного в том,  чтобы  принЯть  помощь. ‚от,
возьмите!
     Ќо он отвел мою руку с неожиданной силой.
     - ’ы  молодчина,  - сказал  он, - но не бросай деньги на ветер. Њне уже
ничем не поможешь. Ѓуду Я спать этой ночью или нет - совершенно безразлично.
‡автра все равно конец. Њне уже не поможешь.
     -  Ќет, вы должны  взЯть,  - настаивала Я.  - ‡автра  вы будете  думать
иначе. Ђ покамест  поднимитесь  наверх и хорошенько  выспитесь. „нем вам все
покажетсЯ в другом свете.
     Ќекогда Я протЯнула ему деньги, он почти злобно оттолкнул мою руку.
     -  Ћставь, -  повторил он глухо,  - нет смысла. ‹учше Я сделаю  это  на
улице, чем кровью пачкать людЯм комнату. ‘отнЯ франков  менЯ не спасет, да и
тысЯча тоже. џ все равно  завтра опЯть пошел бы в казино и  играл  бы до тех
пор, пока не спустил бы всего. Љ чему начинать снова? •ватит с менЯ.
     ‚ы не  можете себе представить,  как глубоко проникал  мне в душу  этот
глухой  голос. Џодумайте только: рЯдом  с вами стоит, дышит,  живет красивый
молодой человек, и  вы знаете, что, если не  напрЯчь все силы, эта мыслЯщаЯ,
говорЯщаЯ, дышащаЯ юность через два часа  будет трупом.  € тут менЯ охватило
Яростное,  неистовое  желание  победить  это бессмысленное сопротивление.  џ
схватила его за руку:
     -  „овольно! ‚ы  сейчас  же подниметесь  наверх и  возьмете комнату,  а
завтра утром Я  отвезу вас на  вокзал.  ‚ы  должны уехать отсюда, вы  должны
завтра  же уехать домой, и Я  не успокоюсь до тех пор,  пока не увижу вас  в
поезде с  билетом в руках. ‚ ваши годы не швырЯютсЯ жизнью из-за проигрыша в
несколько сот или  тысЯч франков. ќто трусость, истериЯ, бессмысленнаЯ злоба
и раздражение. ‡автра вы сами признаете, что Я права.
     -  ‡автра! - повторил он с мрачной иронией. - ‡автра. …сли бы ты знала,
где Я буду завтра! …сли бы сам Я это знал, - это даже любопытно. Ќет, ступай
домой, милаЯ, не трудись и не бросай деньги на ветер.
     Ќо   Я  не  уступала.  ‚о   мне  была  какаЯ-то  одержимость,  какое-то
неистовство. џ крепко схватила его руку и сунула в нее банкноты.
     -  ‚ы возьмете деньги и сейчас же пойдете  наверх. - ‘  этими словами Я
решительно  подошла  к звонку. -  ’ак, теперь  Я  позвонила,  сейчас  выйдет
портье, вы подниметесь и лЯжете спать. ‡автра утром,  ровно в девЯть,  Я жду
вас здесь и отвожу на вокзал. Ќе заботьтесь больше ни  о  чем, Я все устрою,
чтобы вам добратьсЯ до дому.
     Ђ теперь ложитесь, вам надо выспатьсЯ, не думайте больше ни о чем.
     ‚ ту же минуту щелкнул замок, и дверь отворилась.
     -  €дем, - вдруг  решительно произнес мой спутник жестким,  озлобленным
тоном, и Я почувствовала, как его пальцы словно железным обручем сдавили мне
руку. џ испугалась.  џ так страшно  испугалась, что  менЯ словно оглушило, в
уме  помутилось. џ  хотела сопротивлЯтьсЯ,  вырватьсЯ...  но  волЯ  моЯ была
парализована  и Я... вы  менЯ поймете... Я... не могла же  Я боротьсЯ с этим
чужим мне человеком - мне было стыдно перед портье, который  стоЯл в дверЯх,
дожидаЯсь,  когда мы войдем.  €  вот...  Я очутилась  в  гостинице. џ хотела
что-то сказать,  объЯснить, но не могла  произнести  ни  звука; на моей руке
тЯжело и властно лежала его рука... Я смутно сознавала, что он ведет менЯ по
лестнице... звЯкнул ключ...
     €  Я оказалась  наедине  с этим  чужим  человеком, в чужой  комнате,  в
какой-то гостинице, названиЯ которой Я не знаю и по сей день.

     Њиссис Љ. снова  умолкла и вдруг встала с кресла. ‚идимо, голос изменил
ей. Ћна подошла к окну,  несколько минут молча  смотрела на улицу или, может
быть, просто стоЯла, прижавшись лбом к холодному стеклу. џ не смел взглЯнуть
на нее, мне было тЯжело видеть старую женщину в таком волнении, и Я сидел не
шевелЯсь, не задаваЯ вопросов,  не произносЯ ни слова, и ждал. Ќаконец,  она
вернулась к креслу и спокойно села против менЯ.
     - Ќу  вот - самое трудное оказано. €, надеюсь,  вы поверите мне, если Я
повторю вам и поклЯнусь всем свЯтым длЯ менЯ  - моей честью, моими детьми, -
что до той минуты мне  и в голову  не приходила мысль о... о близости с этим
чужим  человеком,   что  не  только  не   по   своей   воле,  но  совершенно
бессознательно Я очутилась в этом положении, как в западне, расставленной на
моем ровном жизненном пути... џ поклЯлась быть искренней  перед вами и перед
самой собой и повторЯю, Я  была вовлечена в эту трагическую авантюру  только
из-за какого-то исступленного желаниЯ помочь; ни о каких личных чувствах или
побуждениЯх и речи быть не могло.
     ‚ы избавите менЯ от рассказа о том, что произошло  в  той  комнате в ту
ночь;  Я  все помню  и  ничего  не хочу  забывать.  ‚  ту  ночь Я боролась с
человеком за его жизнь; повторЯю - дело шло о жизни и смерти. ‘лишком Ясно Я
чувствовала, что этот чужой, уже почти обреченный человек жадно  и  страстно
хватаетсЯ  за менЯ,  как  утопающий  хватаетсЯ за  соломинку.  “же  падаЯ  в
пропасть,  он цеплЯлсЯ  за менЯ со всем  неистовством  отчаЯниЯ. џ  же всеми
силами,  всем,  что  мне  было дано,  боролась за  его спасенье. ’акие  часы
выпадают на  долю  человека только раз в жизни, и то одному из миллионов; не
будь  этого ужасного случаЯ, и Я  никогда  бы  не узнала, как пылко, с какой
исступленной и необузданной жадностью потерЯнный, пропащий человек упиваетсЯ
последней  каплей живой,  горЯчей  жизни; никогда  бы Я, жившаЯ до тех пор в
полном  неведении темных  сил  бытиЯ, никогда бы Я не постигла, как мощно  и
причудливо природа в едином дыхании переплетает жар и холод, жизнь и смерть,
восторг и отчаЯние. ќта ночь была так насыщена борьбой и  словами, страстью,
гневом  и  ненавистью, слезами мольбы и  опьЯнениЯ,  что она показалась  мне
тысЯчелетием.  €  мы, в слитном порыве бросаЯсь в пропасть, один - неистово,
другой - безотчетно, вышли из  этого смертельного  поединка преображенные, с
новыми помыслами, с новыми чувствами.
     Ќо Я не  хочу говорить об этом. џ не могу и  не стану ничего описывать.
‘кажу  только о первой минуте  своего пробуждениЯ. џ очнулась от  свинцового
сна,  сбросила  с себЯ оковы такой  бездонной ночи, какой  никогда раньше не
знала.  џ  долго не  могла открыть  глаза, и первое, что увидела, был  чужой
потолок   у   менЯ   над   головой,  потом   очертаниЯ  чужой,   незнакомой,
отвратительной  комнаты,  в  которой  Я неведомо  как  очутилась.  ‘начала Я
убеждала себЯ, что это сон, только более легкий, более прозрачный, в который
Я погрузилась после  того удушливого,  сумбурного кошмара; но за окнами  был
Яркий, режущий  солнечный свет, снизу  доносилсЯ  уличный  шум, стук  колес,
трамвайные  звонки и людские голоса. € тут Я понЯла, что  не сплю,  что  это
Явь. Ќевольно Я приподнЯлась, силЯсь припомнить, где Я,  и вдруг Я увидела -
мне  никогда не  передать вам  охватившего менЯ  ужаса  -  чужого  человека,
спавшего  рЯдом со мной на широкой кровати... чужого, чужого, совсем чужого,
полуголого, незнакомого человека...
     Ќет, этот  ужас  не  поддаетсЯ описанию; он сразил менЯ,  и  Я без  сил
опустилась  на  подушки.  Ќо  то  был  не спасительный  обморок,  не  потерЯ
сознаниЯ,  ...напротив - Я мгновенно  вспомнила все  страшное, непостижимое,
что случилось со  мной; у менЯ  было одно  желание  -  умереть  от  стыда  и
отвращениЯ. Љак могла Я очутитьсЯ в какой-то подозрительной трущобе, в чужой
кровати, с  незнакомым человеком! џ  отчетливо  помню, как у менЯ  перестало
битьсЯ сердце; Я  задерживала дыхание, словно  этим могла прекратить жизнь и
погасить сознание, это  Ясное, до жути Ясное сознание, которое все понимало,
но ничего не могло осмыслить.
     џ  никогда не  узнаю, долго ли  Я так пролежала в оцепенении  -  должно
быть, так лежат мертвецы в гробу; знаю только, что Я закрыла глаза и взывала
к богу, к небесным  силам, молила, чтобы  это оказалось неправдой, вымыслом.
Ќо мои обостренные чувства уже  не допускали  обмана,  Я  слышала в соседней
комнате людские голоса и плеск  воды, в коридоре шаркали  шаги, и  эти звуки
говорили, что все это правда, жестокаЯ, неумолимаЯ правда.
     ’рудно сказать, сколько времени продолжалось это мучительное состоЯние:
такие мгновениЯ обладают иной длительностью, чем  спокойные отрезки времени.
Ќо внезапно менЯ охватил другого рода страх, пронизывающий, леденЯщий страх:
а вдруг этот человек, имени  которого Я не  знала, проснетсЯ и заговорит  со
мной! €  Я тотчас же понЯла, что мне  остаетсЯ лишь одно: одетьсЯ  и бежать,
пока он не проснулсЯ, больше никогда не попадатьсЯ ему на глаза, не говорить
с  ним,  спастись  бегством, пока  не  поздно.  ‘корее прочь отсюда,  в свою
жизненную колею, в свой отель, и с первым  поездом прочь из этого проклЯтого
места, из  этой страны! Ѓольше никогда не встречатьсЯ с ним, не смотреть ему
в глаза, не иметь свидетелЯ, обвинителЯ и соучастника! ќта мысль придала мне
силы:  осторожно, крадучись, воровскими движениЯми, дюйм за дюймом  (лишь бы
не шуметь!) пробиралась Я от кровати к своему платью. ‘о  всей осторожностью
Я  оделась, дрожа  всем телом, каждую секунду ожидаЯ, что  он проснетсЯ, - и
вот удалось, Я уже готова. ’олько шлЯпа моЯ лежала с другой стороны, в ногах
кровати, и когда Я подходила на цыпочках, чтобы взЯть ее, тут... Я просто не
могла поступить иначе:  Я должна была еще раз взглЯнуть на лицо этого чужого
человека, который свалилсЯ в мою жизнь точно камень с карниза; лишь один раз
хотела Я взглЯнуть на него;  и что самоё удивительное: этот молодой человек,
погруженный в сон, был действительно чужой длЯ менЯ; в первый момент  Я даже
не  узнала его лица. ‘ловно сметены  были  вчерашние,  искаженные  страстью,
сведенные судорогой черты,  -  у  этого юноши  было  совсем  другое,  совсем
детское,  мальчишеское  лицо,  сиЯвшее  Ясностью  и  чистотой.  ѓубы,  вчера
закушенные  и стиснутые; были мЯгко, мечтательно раскрыты и почти улыбались;
волнистые белокурые  прЯди мЯгко  падали  на  разгладившийсЯ  лоб, и  ровное
дыхание легкими волнами вздымало грудь.
     Џомните, Я говорила вам,  что  никогда еще не  видела  выражениЯ такого
неистового  азарта, как на  лице  этого незнакомца  за  игорным  столом.  Ќо
никогда, даже у невинных младенцев, которые иногда во сне кажутсЯ озаренными
сиЯнием ангельской чистоты, не  наблюдала  Я  выражениЯ такого  лучезарного,
такого поистине блаженного покоЯ. ‚  этом лице, отражавшем тончайшие оттенки
чувств, сейчас была  райскаЯ отрешенность от  всЯческих забот и треволнений.
Џри  этом  неожиданном  зрелище  с   менЯ,  словно   тЯжелый   черный  плащ,
соскользнули все страхи и  все опасениЯ - мне больше не было стыдно, Я почти
радовалась.  ‚се  страшное,  непостижимое  вдруг обрело  смысл, Я испытывала
радость, гордость при мысли, что, если бы Я не принесла себЯ в жертву,  этот
молодой, хрупкий, красивый человек, лежавший здесь безмЯтежно и тихо, словно
цветок, был бы найден где-нибудь на уступе скалы окровавленный, бездыханный,
с изуродованным лицом, с дико вытаращенными глазами; он был спасен, и спасла
его Я. € Я смотрела материнским взглЯдом (иначе не могу назвать) на спЯщего,
которого Я вернула к жизни, как бы снова родив, с  еще  большими муками, чем
собственных  детей.  Ѓыть может,  это звучит  смешно, но в этой замызганной,
омерзительной  комнате, в мерзкой, грЯзной  гостинице  менЯ  охватило  такое
чувство,  словно  Я  в  церкви,  блаженное  ощущение  чуда  и  свЯтости.  €з
ужаснейшей  минуты моей жизни  возникла  другаЯ, самаЯ  изумительнаЯ,  самаЯ
просветленнаЯ.
     ‡адела Я что-нибудь или у менЯ вырвалось какое-то слово  - не  знаю. Ќо
спЯщий  вдруг  открыл  глаза.  џ  вздрогнула  от  испуга. Ћн стал  удивленно
осматриватьсЯ, видимо, так  же  как  Я,  с трудом  стрЯхиваЯ с себЯ тЯжелый,
глубокий сон.  …го  взглЯд недоуменно блуждал  по чужой, незнакомой комнате,
потом с удивлением остановилсЯ на мне. Ќо он еще не успел открыть рта, как Я
уже овладела  собой: только  не  дать ему сказать ни слова, не  допустить ни
вопроса, ни фамильЯрного обращениЯ,  ничего не объЯснЯть, не говорить о том,
что произошло вчера и этой ночью!
     - Њне  надо  уходить,  -  торопливо сказала  Я.  -  Ђ вы  одевайтесь. ‚
двенадцать часов  мы  встретимсЯ у  входа  в  казино,  там  Я  позабочусь  о
дальнейшем.
     €, не  дожидаЯсь его ответа,  Я  убежала, чтобы только не  видеть  этой
комнаты,  Я бежала  без оглЯдки из гостиницы, названиЯ которой не знала, как
не знала имени человека, с которым провела ночь.

     Њиссис Љ. на минуту прервала свой  рассказ. Љогда она вновь заговорила,
в  ее голосе уже не слышалось мучительного волнениЯ.  Љак повозка,  с трудом
взобравшаЯсЯ на вершину, легко и  быстро катитсЯ под гору, так непринужденно
и свободно лилась теперь ее речь.
     -  џ  бежала в  свой  отель по улицам, залитым утренним солнцем,  после
вчерашнего ливнЯ воздух был чистый и легкий - и так  же было у менЯ на душе.
‚спомните, что Я говорила вам после  смерти мужа Я отказалась от жизни, дети
больше  не  нуждались  во  мне,  сама  Я  была  себе  в  тЯгость,  а  всЯкое
существование  без  определенной  цели  -  бессмысленно. ’еперь  впервые мне
выпала  задача спасаЯ человека,  Я  огромным  усилием воли  вырвала  его  из
небытиЯ. Ћставалось  одолеть еще кое-какие препЯтствиЯ, и моЯ  цель  была бы
достигнута.  €так,  Я  прибежала   к  своему  отелю,  портье  встретил  менЯ
удивленным взглЯдом ведь Я вернулась домой  только в  девЯть утра,  но мне и
горЯ было мало, ни стыд,  ни досада не угнетали менЯ †елание жить, радостное
сознание, что Я кому-то нужна, горЯчо волновало кровь.
     “ себЯ в комнате  Я быстро переоделась, бессознательно  (Я заметила это
только после) снЯла траурное платье, заменив его более светлым, пошла в банк
за деньгами,  потом поспешила  на  вокзал  справитьсЯ  об  отходе поезда;  с
необычайной энергией  Я  сделала,  кроме того, еще несколько дел. Ћставалось
только осуществить отъезд и окончательное  спасение подкинутого  мне судьбой
человека.
     Џравда, нелегко было встретитьсЯ с ним, ибо все вчерашнее произошло  во
тьме,  в  каком-то  вихре,   как   будто  внезапно  столкнулись  два  камнЯ,
низвергнутые водопадом,  мы  едва знали  друг друга в лицо, Я  даже  не была
уверена, что незнакомец менЯ узнает. ‚чера это был слепой случай, опьЯнение,
безумие двух смЯтенных людей, а сегоднЯ мне предстоЯло открыть  ему больше о
себе, чем вчера, ибо теперь,  в Ярком,  беспощадном свете днЯ, Я должна была
предстать перед ним такою, какой была, - живою женщиной.
     Ќо это оказалось проще, чем Я думала.  Ќе  успела Я  в условленный  час
подойти к  казино, как  молодой  человек  вскочил со скамьи  и  поспешил мне
навстречу.  ‘колько  радостного удивлениЯ, детской непосредственности было в
его  как всегда красноречивых движениЯх!  Ћн бросилсЯ ко  мне, в глазах  его
сиЯла  радостнаЯ  и  вместе с тем  почтительнаЯ  благодарность,  и глаза эти
смиренно  потупились,  уловив  мое  смущение.  ’ак редко  встречаешь в людЯх
благодарность, и как раз наиболее признательные не находЯт длЯ нее слов, они
неловко  молчат, стыдЯтсЯ своего чувства и нередко говорЯт невпопад, пытаЯсь
скрыть его. Ќо  этот человек, которого бог, как некий таинственный  ваЯтель,
наделил даром предельно рельефно, осЯзаемо и красиво  выражать все  движениЯ
души,  всем своим существом  излучал страстную,  горЯчую  благодарность.  Ћн
нагнулсЯ  над моей  рукой и,  благоговейно склонив мальчишескую  голову,  на
мгновение  застыл,  едва  касаЯсь  губами  моих  пальцев,  затем отступил  и
справилсЯ  о моем здоровье в его словах, в его взглЯде было столько скромной
учтивости,  что  уже через несколько минут все мои опасениЯ  развеЯлись.  €,
словно отражаЯ это просветление чувств, все кругом праздновало избавление от
злых чар  море, такое  грозное вчера, было теперь тихим и  Ясным,  и  каждый
камешек  под  легкой зыбью сверкал  белизной,  казино,  этот  ад  кромешный,
подымало к чистым, отливающим сталью  небесам свои мавританские фронтоны,  а
киоск,  под навес которого загнал  нас вчера хлещущий дождь,  преобразилсЯ в
цветочную  лавку, где  в живописном беспорЯдке  среди  зелени  лежали  груды
белых, красных, желтых цветов и бутонов, которые продавала молодаЯ девушка в
Ярко пестрой блузке.
     џ пригласила его  пообедать  со мной в маленьком ресторане, и там  этот
незнакомый  юноша  рассказал  мне свою  трагическую  историю  Ћна  полностью
подтвердила  все  то,  о чем  Я  догадывалась,  когда  впервые  увидела  его
дрожащие,  нервно  вздрагивающие руки на  зеленом столе.  Ћн  происходил  из
старого аристократического родагалицийских  полЯков. ђодители готовили его в
дипломаты. Ћн училсЯ в ‚ене и месЯц  назад успешно сдал свой первый экзамен.
—тобы  отпраздновать этот день, дЯдЯ, у которого он жил, офицер генерального
штаба, повез его в Џратер, и они вместе пошли на бега. „Яде посчастливилось,
он угадал три раза подрЯд; с толстой пачкой выигранных денег они отправились
ужинать в  дорогой ресторан. Ќа следующий день, в награду за успешно сданный
экзамен, будущий дипломат  получил от  своего отца денежную сумму  в размере
месЯчного  содержаниЯ; за два  днЯ  до  того эта  сумма  показалась  бы  ему
огромной, но теперь,  после легкого выигрыша, он  отнессЯ к ней равнодушно и
пренебрежительно.  ‘разу  же после обеда он  снова  поехал на  бега,  ставил
необдуманно  и  азартно, и  по  прихоти счастьЯ, или, вернее, несчастьЯ,  он
после последнего заезда покинул  Џратер, утроив полученную  от отца сумму. €
вот его охватила  страсть к игре; он играл на ипподроме, в кафе, в клубах, и
эта страсть пожирала его времЯ, силы, нервы и прежде всего деньги. Ћн не мог
больше  ни о чем думать, потерЯл сон, а главное, уже  не  владел собой: один
раз, ночью, вернувшись домой из клуба, где он все проиграл, он,  раздеваЯсь,
нашел в  кармане  еще  одну  забытую  скомканную  бумажку.  Ќе устоЯв  перед
соблазном,  он  снова оделсЯ  и блуждал по улицам, пока не  нашел в каком-то
кафе двух-трех игроков в домино, с  которыми и просидел до рассвета. Ћднажды
его выручила  замужнЯЯ  сестра, уплатив  долги  ростовщикам,  которые охотно
ссужали деньгами  наследника известной аристократической семьи.  Џосле этого
ему сначала везло,  но  затем счастье неумолимо отвернулось  от него,  и чем
больше он проигрывал, тем  необходимей был решительный выигрыш, дабы покрыть
просроченные обЯзательства  и расплатитьсЯ с долгами чести. Ћн давно заложил
свои часы, костюмы,  и, наконец, случилось самое страшное: он украл из шкафа
у  старой тетки жемчужные серьги,  которые она редко носила. Ћдну он заложил
за крупную  сумму, и в тот же вечер выиграл вчетверо больше.  Ќо вместо того
чтобы выкупить  серьгу, он рискнул  всем  и  проиграл.  Љража  еще  не  была
обнаружена; тогда он заложил вторую и по  внезапному наитию  уехал поездом в
Њонте-Љарло, чтобы  добыть  себе  вожделенное богатство. Ћн  уже продал свой
чемодан,  одежду,  зонтик, у него не оставалось ничего, кроме  револьвера  с
четырьмЯ патронами и маленького крестика с драгоценными камнЯми, подаренного
крестной матерью, кнЯгиней X., с которым он долго не хотел расставатьсЯ но и
этот крестик он спустил накануне за пЯтьдесЯт франков только длЯ того, чтобы
вечером в последний раз  испытать острое наслаждение игрой не на жизнь, а на
смерть.
     ‚се это он рассказывал  мне с  чарующей  живостью и  одушевлением. €  Я
слушала   его,   увлеченнаЯ,  захваченнаЯ,  взволнованнаЯ;  Я  и  не  думала
возмущатьсЯ тем, что  человек, сидЯщий против менЯ, в  сущности говорЯ, вор.
…сли  бы накануне  мне,  женщине с безупречным прошлым, требовавшей в  своем
кругу строжайшего соблюдениЯ светских условностей, кто-нибудь сказал, что  Я
буду  дружески беседовать с  незнакомцем, который  годитсЯ мне  в сыновьЯ  и
вдобавок украл жемчужные серьги, - Я сочла бы того  сумасшедшим. Ќо во времЯ
рассказа  юноши Я  не чувствовала ничего похожего на ужас, - он  говорил так
естественно и убедительно, словно  описывал болезнь, горЯчечный бред,  а  не
преступление. €  потом  длЯ того,  кто, подобно мне, испытал  прошлой  ночью
нечто  столь  потрЯсающе-неожиданное,  слово  "невозможно"  потерЯло  всЯкий
смысл. ‡а эти десЯть часов Я неизмеримо больше  узнала о жизни, чем за сорок
мирно прожитых лет.
     Ќо  нечто другое испугало менЯ во времЯ  этой  исповеди  - лихорадочный
блеск его глаз, когда он рассказывал о своей игорной страсти, причем, словно
от электрического тока,  содрогались все мускулы лица. Ћдно  воспоминание  о
пережитом уже волновало его,  и его выразительное лицо с ужасающей четкостью
отражало  все  перипетии  игры.  Ќевольно  его руки,  прекрасные,  с тонкими
пальцами,  нервные  руки, начали снова,  как за зеленым столом,  метатьсЯ по
скатерти, точно затравленные зверьки; и когда он говорил, Я видела,  как они
внезапно  стали  дрожать,  корчитьсЯ  и  судорожно  сжиматьсЯ,  затем  снова
вскидывались и опЯть впивались друг в друга. Ђ когда он признавалсЯ  в краже
драгоценностей, Я невольно вздрогнула, - молниеносно подпрыгнув, они сделали
быстрое хватающее движение. џ видела, видела воочию, как  пальцы кинулись на
драгоценность  и ладонь  словно  проглотила ее. €  с  невыразимым  ужасом  Я
понЯла, что этот человек до мозга костей отравлен своей страстью.
     ’олько это и ужаснуло менЯ в его рассказе - рабское подчинение пагубной
страсти молодого, чистого сердцем, от природы беспечного человека. € Я сочла
своим долгом на правах друга уговорить посланного мне судьбой питомца сейчас
же  уехать  из Њонте-Љарло, где  искушение так велико, и  вернутьсЯ  в  свою
семью,  пока не замечена пропажа и еще  можно спасти его карьеру. џ  обещала
дать ему денег на  дорогу и на  выкуп драгоценностей, но с  условием, что он
сегоднЯ  же  уедет  и  поклЯнетсЯ  мне   своей  честью   больше  никогда  не
дотрагиватьсЯ до карт и вообще не играть в азартные игры.
     Ќикогда не забуду, с какой сперва смиренной, потом все просветлЯющейсЯ,
страстной благодарностью  внимал  мне этот чужой,  пропащий человек, как  он
словно пил мои слова, когда Я обещала ему помощь; внезапно протЯнув руки над
столом, он схватил, мои руки незабываемым благоговейным жестом, как бы даваЯ
свЯщенный  обет. ‚ его светлых,  обычно чуть мутных глазах стоЯли слезы,  он
дрожал всем телом от волнениЯ и счастьЯ. ‘колько раз Я уже  пыталась описать
вам его необычайно выразительные жесты и мимику, - его взглЯда в ту минуту Я
не могу передать:  в  нем  был такой упоенный, такой неземной экстаз,  какой
редко можно увидеть на человеческом лице; он сравним лишь с той белой тенью,
что  иной  раз  мелькает  при  пробуждении,  -  словно  видишь  перед  собой
исчезающий лик ангела.
     Љ чему скрывать: Я не устоЯла перед этим взглЯдом. Ѓлагодарность всегда
радует, а ведь ее не часто видишь столь Ясно, чуткость трогает сердце, и