ростую вещь на свете...
помочь девочке, ребенку,  который родилсЯ здоровым и всегда  был  совершенно
здоров, быстро  встать на ноги? ‚от почему Я не очень испугалсЯ поначалу,  Я
никогда не верил, ни на одну минуту не мог поверить, что бог допустит такое,
что  он покарает ребенка, невинного ребенка, на всю  жизнь... „а, если б это
случилось со мной  - что ж, мои ноги достаточно побродили по свету, Я могу и
без них  обойтись... € потом,  Я не был хорошим  человеком,  Я немало сделал
дурного на своем веку, Я даже...  Ћ чем это Я только что говорил?.. Ђх да...
так  вот, если  бы пострадал  Я,  было  бы понЯтно.  Ќо  как  может  бог так
_промахнутьсЯ_, поразить не  того, кого надо, покарать невинного... ведь это
невероЯтно, чтобы у живого человека, у ребенка вдруг отнЯлись ноги. „а из-за
чего? €з-за какой-то бациллы,  говорЯт врачи, думаЯ, что этим все сказано...
Ѓацилла... Ќо ведь это пустой звук,  отговорка; правда лишь то, что  девочка
лежит без движениЯ, не может больше ни ходить, ни бегать, ни резвитьсЯ, а ты
стоишь  рЯдом и  ничем не в  силах ей  помочь.  ќто непостижимо,  совершенно
непостижимо!  -  Ћн быстро провел  ладонью по  спутанным  влажным волосам. -
Љонечно,  Я  обращалсЯ  ко  всевозможным  врачам...  не  пропустил  ни одной
знаменитости... всех  Я приглашал.  Ћни  приезжали, давали советы,  говорили
по-латыни  и устраивали  консилиумы; один пробовал  одно,  второй  - другое;
потом  они объЯвлЯли, что надеютсЯ и верЯт, и уезжали, получив свой гонорар,
а  все оставалось  по-прежнему. ’о  есть ей  стало немного лучше, собственно
говорЯ, значительно лучше. Џрежде  она  лежала плашмЯ на спине, и  все  тело
было  парализовано...  ’еперь  же,  по  крайней мере, руки  и верхнЯЯ  часть
туловища вполне нормальные,  она может сама передвигатьсЯ на костылЯх...  ей
стало немного лучше, нет, надо быть справедливым, - гораздо лучше. Ќо  никто
из  них  не  вылечил  ее совсем. ‚се пожимали  плечами и твердили: терпение,
терпение, терпение... ’олько один не отступилсЯ от нее, только один - доктор
Љондор... не знаю, слышали ли вы когда-нибудь о нем? ‚едь вы из ‚ены?
     џ призналсЯ, что никогда не слыхал этого имени.
     - Ќу, конечно, откуда вам его знать, вы же здоровый человек, а он не из
тех, кто  любит кричать о себе... Ћн не профессор, даже не  доцент...  и  не
думаю,  чтобы он имел  широкую практику... вернее,  он ее не  _ищет_. Ќо это
удивительный,  совершенно особенный  человек...  не знаю,  сумею  ли  Я  вам
правильно объЯснить.  …го интересуют не обычные случаи, с которыми справитсЯ
любой костоправ... его интересуют только тЯжелые случаи, только такие, перед
которыми другие врачи становЯтсЯ в тупик.  џ человек неученый и, конечно, не
могу утверждать,  что доктор  Љондор  лучше других  врачей,  но  в  одном  Я
совершенно убежден: _как человек_, он лучше  всех. џ познакомилсЯ с ним  еще
давно, когда болела жена,  и видел,  как он  боролсЯ за  ее  жизнь... Ћн был
единственный,  кто до последнего мгновениЯ не хотел уступать, и  Я тогда еще
почувствовал: этот человек живет и умирает вместе с каждым больным. “ него -
не знаю,  так  ли Я  говорка  - прЯмо  какаЯ-то  страсть  оказатьсЯ  сильнее
болезни... он не то  что другие, которые  стремЯтсЯ получить побольше денег,
профессорское звание  и чин  надворного советника... он никогда  не думает о
себе, а всегда только о других, о  тех, кто страдает... Ћ, это замечательный
человек!
     ‘тарик разволновалсЯ, его глаза, недавно усталые, Ярко заблестели.
     - ‡амечательный человек, говорю Я вам, он никогда не бросит на произвол
судьбы;  в каждом случае он считает себЯ обЯзанным вылечить больного... Я не
умею это выразить как следует... но он словно чувствует себЯ виноватым, если
ему не  удаетсЯ помочь... он считает себЯ виновным... и поэтому... вы мне не
поверите, но Я клЯнусь вам, это правда, - однажды ему не удалось то,  что он
задумал... он обещал одной женщине, терЯвшей зрение, вылечить ее... и, когда
она все-таки  ослепла, он  женилсЯ на ней...  ‚ы  только  представьте  себе:
молодой человек женилсЯ  на  слепой  женщине, на семь  лет старше  его... ни
красоты, ни денег, к тому же еще истеричка... Ћна камнем висит у него на шее
и даже не испытывает к нему никакой  благодарности...  ‚от видите, какой это
человек, а?.. ’еперь вы понимаете, как Я счастлив, что встретилсЯ с ним... с
человеком,  который заботитсЯ  о  моем  ребенке  так же, как Я сам.  џ  и  в
завещание его включил... …сли кто-нибудь  способен помочь ей, так только он.
„ай бог! „ай бог!
     Ќекоторое времЯ старик сидит,  сложив  ладони, как  на  молитве.  Џотом
резким движением придвигает свой стул поближе ко мне.
     -  Ђ  теперь  послушайте,  господин  лейтенант.  џ хочу вас  кое о  чем
попросить. џ уже говорил вам, какой отзывчивый человек этот доктор Љондор...
Ќо,  видите  ли...  _именно  потому_,  что  он  такой хороший  человек, Я  и
тревожусь...  ‚ы понимаете, Я боюсь... боюсь, что он, щадЯ менЯ,  не говорит
правды, не говорит всей правды. Ћн все времЯ  обнадеживает менЯ, что девочке
непременно станет  лучше, что  она совсем поправитсЯ... но всЯкий раз, как Я
спрашиваю его в упор, когда же наконец это будет и  сколько нам еще осталось
ждать,  он  уклонЯетсЯ  от  ответа,  повторЯЯ  снова  и  снова:   "’ерпение,
терпение!" Ќо Я должен быть уверен...  ведь Я старый, больной человек, и мне
надо  знать, доживу ли Я... увижу ли ее здоровой,  _совсем_ здоровой... Ќет,
поверьте, господин лейтенант, Я больше  _не могу_ так жить... Я должен знать
твердо,  вылечитсЯ  ли  она  и  когда...  Я  не  могу  дольше  выносить  эту
неопределенность...
     Ќе в  силах  совладать  с волнением, Љекешфальва встал  и  стремительно
подошел  к  окну. џ знал эту его манеру. ‚сЯкий  раз, когда у  него к глазам
подступали слезы, он резко отворачивалсЯ, прЯча лицо. ‘тарик  тоже не хотел,
чтобы его  жалели, - он  был похож  на свою дочь!  ЏраваЯ  рука его  неловко
нащупала задний карман унылого черного сюртука, скомкала и  вытащила платок;
напрасно он пыталсЯ сделать  вид, будто  вытирает пот  со  лба,  - Я слишком
отчетливо видел его  покрасневшие веки.  ђаз-другой он прошелсЯ по  комнате;
что-то скрипело и стонало, и Я не знал,  что это: то ли прогнившие  половицы
под  его  ногами,  то ли он  сам, старый,  дрЯхлый  человек.  Ќаконец, точно
собираЯсь погрузитьсЯ в воду, он глубоко вздохнул.
     - Џростите... Я не хотел об этом говорить...  о  чем это  Я? Ђх,  да...
завтра опЯть приезжает из ‚ены доктор Љондор,  он предупредил по телефону...
он  навещает  нас  регулЯрно, раз  в две-три недели... …сли  бы это от  менЯ
зависело, Я бы вообще не отпускал его отсюда... он мог бы жить здесь, у нас,
Я платил бы  ему,  сколько  он  пожелает. Ќо  он говорит, что нужно смотреть
больную через определенный промежуток... да... —то это Я хотел сказать?.. Ђх
да, вспомнил...  так вот, завтра он приезжает и во второй половине днЯ будет
осматривать  ќдит;  обычно  он  остаетсЯ  у  нас  ужинать,  а  ночью  скорым
возвращаетсЯ  в ‚ену.  € вот Я подумал: если бы кто-нибудь просто так, между
прочим,  спросил  его...  кто-нибудь  совершенно  посторонний,  кого  он  не
знает... спросил  бы  его  просто так...  при случае,  как  осведомлЯютсЯ  о
знакомых... ‘просил бы, как, собственно, обстоит дело с ее болезнью и думает
ли  он,  что девочка вообще  когда-нибудь  поправитсЯ...  и  будет  _совсем_
здорова... вы понимаете? _‘овсем_ здорова... и как долго, по его мнению, это
еще протЯнетсЯ... “ менЯ предчувствие, что вам  он не солжет... ‚едь вас ему
незачем щадить, вам он может спокойно  сказать правду... от менЯ он вынужден
ее таить - как-никак Я отец, к  тому же старый, больной человек, и он знает,
что все это  разрывает мне сердце...  Ќо, конечно, вы заведете этот разговор
совершенно невзначай...  так,  как обычно  справлЯютсЯ  у  врача  о здоровье
знакомого... ‚ы не откажете?.. ‚ы сделаете это длЯ менЯ?
     Њог ли Я отказать? Џередо мной сидел старик и со слезами на глазах ждал
моего "да", точно трубного гласа в день ‘трашного суда. ђазумеетсЯ, Я обещал
ему все. Ћн тут же радостно протЯнул мне обе руки.
     -  џ знал это! џ  знал это еще в тот раз, когда вы пришли к нам опЯть и
были  так  добры к девочке  после...  ну,  вы помните... еще  тогда  Я сразу
увидел:  вот  человек,  который  менЯ поймет... он,  и только он, спросит  у
доктора... €... Я обещаю вам, Я вам клЯнусь, ни одна душа об этом не узнает,
ни теперь, ни потом, никто - ни  ќдит, ни Љондор,  ни €лона... только Я буду
знать, какую услугу, какую неоценимую услугу вы мне оказали.
     - Ќу что вы, господин фон Љекешфальва... ведь это же такой пустЯк.
     - Ќет,  это  не пустЯк... вы мне оказываете очень  большую...  огромную
услугу... огромную! €  если... - он слегка пригнулсЯ, и его голос, как будто
робко прЯчась,  зазвучал  тише, -  если  Я,  со своей стороны, что-нибудь...
чем-нибудь смогу вам помочь... может быть, вы...
     ‚ероЯтно,  Я сделал испуганное  движение (неужели он  хотел сразу же со
мной расплатитьсЯ?!), ибо он поспешно добавил, несколько заикаЯсь, что с ним
всегда случалось при сильном волнении:
     - Ќет, нет, поймите менЯ правильно... Я вовсе  не думаю... Я не имею  в
виду ничего материального... Я  хотел лишь сказать, что... Я хотел только...
“ менЯ  хорошие свЯзи... џ  знаю  многих людей в министерствах и  в  военном
министерстве тоже... а в наше  времЯ никогда  не  мешает,  если у  тебЯ есть
человек,  на  которого  можно  рассчитывать...  конечно,  только   это  Я  и
подразумевал... “ каждого может наступить такой момент... вот...  только это
Я и хотел вам сказать.
     ЃоЯзливое  смущение,  с которым Љекешфальва  предложил мне свою помощь,
заставило менЯ  устыдитьсЯ. ‡а все это времЯ он ни разу на менЯ не взглЯнул,
а говорил куда-то вниз, как бы обращаЯсь к собственным рукам. ‹ишь теперь он
беспокойно поднЯл  глаза, нащупал снЯтые очки и водрузил их на нос дрожащими
пальцами.
     - Њожет быть, - пробормотал  он,  -  нам лучше перейти теперь  в дом, а
то... а то ќдит обратит внимание, что нас так долго нет. Љ сожалению, с  ней
приходитсЯ быть  страшно  осторожным:  с  тех пор как  она  заболела, у  нее
какаЯ-то обостреннаЯ чувствительность: сидЯ в  своей комнате, она знает все,
что делаетсЯ  в доме... обо всем догадываетсЯ прежде, чем успеваешь раскрыть
рот... € если она, чего  доброго...  вот  почему  нам с вами лучше вернутьсЯ
туда, пока у нее не возникло подозрение!..
     Њы перешли в дом. ‚ гостиной нас уже ждала ќдит в своем кресле-каталке.
Љогда мы  вошли,  она  поднЯла  серые  проницательные  глаза,  словно  желаЯ
прочесть на наших лицах то,  о чем мы говорили. € так как мы не  выдали себЯ
ни малейшим намеком, она весь вечер оставалась замкнутой и неразговорчивой.
     џ назвал "пустЯком" просьбу Љекешфальвы - по возможности непринужденнее
расспросить  незнакомого мне врача, каковы шансы  парализованной  девушки на
выздоровление;  и  в действительности, это дело,  если  смотреть на него  со
стороны, не требовало больших усилий. Ќо Я  даже  затруднЯюсь объЯснить, как
много означало это непредвиденное  поручение длЯ менЯ самого. ‚едь ничто так
не усиливало чувство собственного достоинства у молодого человека, ничто так
не способствует формированию  его  характера,  как  неожиданно  поставленнаЯ
перед ним задача, осуществление  которой зависит всецело от его  собственной
инициативы  и его собственных сил.  ђазумеетсЯ, ответственность выпадала  на
мою долю и прежде, но всегда лишь служебнаЯ, воинскаЯ, неизменно сводившаЯсЯ
к действиЯм,  которые Я, как офицер, должен был совершать, повинуЯсь приказу
начальника и не выходЯ за пределы строго  очерченного  круга обЯзанностей, -
например,  принЯть  командование  эскадроном,  обеспечить   доставку  груза,
закупить  лошадей, разрешить спор между нижними чинами. ‚се эти приказы и их
выполнение были положены по уставу, все они предусматривались инструкциЯми -
писаными или печатными; в сомнительных же случаЯх достаточно было обратитьсЯ
за советом  к  старшему и более опытному товарищу, чтобы переложить на чужие
плечи  бремЯ  ответственности.  Ќо  Љекешфальва  обратилсЯ  с просьбой не  к
офицеру, а к  моему  внутреннему "Я",  чьи способности  и  возможности, пока
неведомые мне самому, еще предстоЯло обнаружить. € когда этот чужой человек,
нуждаЯсь в помощи, из всех своих  друзей и знакомых  выбрал именно менЯ, его
доверие  доставило мне больше радости, чем все прежние похвалы  начальства и
товарищей.
     Џравда,  радость пришла  вместе с  некоторым замешательством,  ибо  она
впервые открыла мне, каким нечутким и пассивным было до сих пор мое участие.
Љак мог Я, бываЯ  в  этом доме, не  задать самого естественного,  само собой
возникающего вопроса: надолго ли беднЯжка останетсЯ парализованной? ‘пособно
ли врачебное искусство найти средство  против этого? Љакой позор! Ќи разу  Я
не спросил об этом ни €лону, ни отца, ни нашего полкового врача. џ воспринЯл
недуг ќдит как совершившийсЯ факт, как нечто  непоправимое; тревога, котораЯ
уже много лет мучила отца, настигла  менЯ внезапно,  точно пулЯ. Ђ что, если
этот врач  и  в самом деле сможет  избавить  девочку от  страданий!  …сли бы
жалкие, скованные неподвижностью  ноги снова обрели  способность  свободно и
легко шагать, если бы  это  обиженное  богом создание  вновь  смогло  вихрем
носитьсЯ  по лестнице - вверх, вниз!  -  подгонЯемое  собственным  смехом, в
детском восторге и упоении! џ точно захмелел от этой мысли, представив себе,
как мы вдвоем,  втроем будем тогда  скакать верхом по полЯм, как она, вместо
того чтобы сидеть  в ожидании в своей темнице, сможет встретить менЯ у ворот
и пойти  со  мной  на  прогулку.  Ќетерпеливо считал  Я  теперь часы,  чтобы
поскорее   расспросить   обо  всем  незнакомого  врача,  быть  может,   даже
нетерпеливее, чем сам Љекешфальва; еще ни  разу  в жизни ни  одна задача  не
представлЯлась мне такой важной.
     Ќа  следующий  день, быстро  освободившись от дел,  Я  раньше  обычного
ЯвилсЯ в усадьбу. Ћднако на  этот раз менЯ  принЯла одна €лона. Џриехал врач
из ‚ены,  объЯснила она, сейчас  он  у ќдит, и, по-видимому, осматривает  ее
сегоднЯ  особенно  тщательно. Ћн  там  уже  два с  половиной часа,  и,  надо
полагать, ќдит слишком устанет, чтобы  выйти  к  нам.  ‘егоднЯ мне  придетсЯ
удовольствоватьсЯ только  ее  обществом. "ђазумеетсЯ, если у вас нет  в виду
ничего лучшего", - добавила она.
     €з  этого  замечаниЯ Я  с удовольствием заключил (всегда  лестно, когда
тайна  доверена лишь  тебе одному), что  Љекешфальва  не посвЯтил  ее в  наш
разговор. Ћднако Я и виду не подал. —тобы чем-то  занЯтьсЯ, мы сели играть в
шахматы,  и все  же прошло  немало времени, прежде  чем  в соседней  комнате
послышались  шаги,  которых  мы  с  нетерпением  ждали.  Ќаконец,  оживленно
беседуЯ,  вошли Љекешфальва и доктор Љондор. Њне пришлось взЯть себЯ в руки,
чтобы не  обнаружить некоторой растерЯнности,  ибо первое чувство, которое Я
испытал, поднЯвшись навстречу доктору Љондору,  было полное разочарование. ‚
самом  деле,   если  нам  рассказывают  много  интересного   о  каком-нибудь
незнакомом человеке,  наше  воображение  заранее  создает  его образ,  щедро
употреблЯЯ на  это свои самые драгоценные, самые романтические воспоминаниЯ.
—тобы представить себе  гениального врача, каковым обрисовал мне Љекешфальва
доктора Љондора,  Я  прибег  к той схеме,  пользуЯсь  которой посредственный
режиссер и театральный гример выводЯт на подмостки тип врача: одухотворенное
лицо,  острые,  проницательные  глаза,  внушительнаЯ  осанка,  блистательное
красноречие.  Њы вновь  и вновь неизбежно впадаем  в  заблуждение,  полагаЯ,
будто природа наделЯет своих избранников незаурЯдной  внешностью. ‚от почему
Я просто опешил, когда внезапно  очутилсЯ лицом  к лицу с приземистым полным
господином,  лысым  и  близоруким;  помЯтый  серый  костюм  обсыпан табачным
пеплом, галстук  повЯзан  кое-как,  а  вместо  острого, мгновенно  ставЯщего
диагноз взглЯда Я встретил тусклые глаза, сонно смотревшие  сквозь пенсне  в
дешевой  металлической оправе. …ще прежде  чем  Љекешфальва менЯ представил,
Љондор сунул  мне  маленькую  влажную  руку и, сразу же  отвернувшись,  взЯл
сигарету с низенького столика. Џотом устало потЯнулсЯ.
     - Ќу  вот! Ћднако  должен  признатьсЯ, дорогой друг, Я страшно голоден;
хорошо бы поскорее сесть за стол. …сли ужин  еще не готов, может быть, ‰озеф
даст мне пока перекусить - бутерброд или еще что-нибудь. - € добавил, грузно
опустившись  в  кресло: -  Љаждый  раз забываю,  что  в  дневном скором  нет
вагона-ресторана. ‚от вам истинно  австрийское равнодушие в  государственном
масштабе... Ѓраво, ‰озеф, - перебил он  себЯ, видЯ, что слуга открыл дверь в
столовую,  - на твою пунктуальность  можно положитьсЯ! џ охотно окажу  честь
господину  шеф-повару!  ‚  дьЯвольской  спешке   даже   не  удалось  сегоднЯ
пообедать.
     ’Яжело ступаЯ, Љондор прошел в столовую. Ќе дожидаЯсь нас, он уселсЯ и,
повЯзав салфетку,  принЯлсЯ торопливо  - и, на мой взглЯд, слишком громко  -
есть суп. ‚о  времЯ  этого серьезного занЯтиЯ он  не перемолвилсЯ ни  единым
словом  ни  с  Љекешфальвой,  ни   со  мною.  ‚се  его  внимание,  казалось,
сосредоточилось на еде; однако близорукие глаза пристально изучали бутылки с
вином.
     - Ћтлично! ‚аш знаменитый токай, и к тому же девЯносто седьмого года! џ
помню его  с прошлого лета. ђади одного этого уже  стоит к вам наведыватьсЯ.
Ќет, ‰озеф, подожди, не наливай, сначала стакан пива... вот так, спасибо.
     ‡алпом  осушив стакан,  он  стал  не  спеша, с  аппетитом  пережевывать
солидные куски,  подкладываЯ себе на тарелку с поданного ему блюда. ’ак  как
он,  по-видимому,  совсем  не  замечал   нашего  присутствиЯ,  у  менЯ  была
возможность понаблюдать  за пирующим доктором со стороны. џ с разочарованием
отметил, что у этого столь восторженно описанного Љекешфальвой человека лицо
обыкновенного мещанина, круглое, как полнаЯ луна, изрытое Ямками и усыпанное
прыщами,  нос  картошкой,  рыхлый подбородок, плохо  выбритые румЯные  щеки,
толстаЯ, короткаЯ шеЯ  - одним словом, вылитый портрет добродушно-ворчливого
чревоугодника. „а, он ел, как чревоугодник, усевшись поудобнее  и наполовину
расстегнув  свой  мЯтый  жилет.  Њало-помалу  нескрываемое  удовольствие,  с
которым он жевал, стало менЯ раздражать, быть может, потому, что Я вспомнил,
как  предупредительно  вежливо  обращались  со   мной  за  этим  же   столом
подполковник  и фабрикант,  быть может, и  оттого, что Я начал  сомневатьсЯ,
удастсЯ ли мне получить  точный  ответ на столь  конфиденциальный  вопрос  у
этого страстного любителЯ поесть и выпить, который всЯкий  раз рассматривает
на свет бокал с вином, прежде чем, причмокнув, отпить глоток.
     - Ќу, что  в ваших краЯх новенького? Љак урожай? Љак  погода?  ‘ухо или
шел  дождь? џ что-то такое читал в газете... Ђ как дела на фабрике?  Љартель
опЯть вздул цены на сахар?
     ‚ремЯ  от  времени, переставаЯ  жевать, Љондор  равнодушно,  Я бы  даже
сказал, лениво бросал подобные вопросы, не требовавшие ответа. Њоей особы он
упорно не желал замечать, и, хотЯ Я немало наслышалсЯ о свойственной медикам
бесцеремонности, этот добродушный  грубиЯн злил менЯ все больше и  больше. ‘
досады Я молчал, не проронил ни единого слова.
     Ћднако наше присутствие нисколько не стеснЯло его, и, когда  мы наконец
перешли в гостиную, где  нас уже ожидал кофе, он, довольно крЯхтЯ, плюхнулсЯ
прЯмо в кресло ќдит, снабженное удобными приспособлениЯми, вроде вращающейсЯ
полочки длЯ книг,  пепельницы и откидывающейсЯ спинки... ’ак как раздражение
не только вызывает злость, но  и обострЯет  наблюдательность,  Я не  мог  не
отметить про  себЯ с  чувством некоторого  удовольствиЯ  его толстый  живот,
короткие ноги и сползшие носки; стараЯсь, в свою очередь, показать, как мало
менЯ  интересует  знакомство с  ним, Я  поставил  свое кресло  так,  что,  в
сущности, повернулсЯ к доктору спиной. Ќо Љондор, отвечаЯ полным равнодушием
на мое  демонстративное молчание и нервозность Љекешфальвы (старик то и дело
вскакивал, металсЯ по комнате, подносЯ ему сигары, спички и коньЯк), вытащил
из  Ящика  три  гаваны  сразу,  положив  две  про  запас  подле своей чашки.
Џодатливое кресло, в  которое  он глубоко погрузилсЯ, все  еще  казалось ему
недостаточно  удобным,  он вертелсЯ и ерзал  до  тех пор,  пока  не  отыскал
наилучшего  положениЯ.  ‹ишь  после второй кашки кофе Љондор  удовлетворенно
вздохнул, как насытившеесЯ  животное. "„о чего же противно", - подумал Я. Ќо
тут он потЯнулсЯ и насмешливо подмигнул Љекешфальве.
     -  Ќу, свЯтой ‹аврентий на горЯчих углЯх, вы готовы вырвать у  менЯ изо
рта эту отличную сигару, ведь вам не терпитсЯ услышать наконец мой отчет! Ќо
вы же менЯ знаете:  Я не  люблю  смешивать еду  с медициной; а  потом, Я и в
самом деле слишком  проголодалсЯ и слишком устал.  Љогда с половины восьмого
утра на ногах, то голова бывает так же пуста, как и желудок. €так, -  Љондор
медленно  затЯнулсЯ и выпустил колечко  серого  дыма, -  итак,  дорогой мой,
приступим.  ‚се идет хорошо.  Ћна  передвигаетсЯ и  делает упражнение вполне
прилично. „аже, пожалуй, чуть лучше, чем в прошлый раз. Љак Я уже сказал, мы
можем быть довольны. Ћднако, - он снова затЯнулсЯ, - в ее общем состоЯнии...
вернее  в  том,  что  мы  называем  психикой,  Я  нашел  сегоднЯ  -  только,
пожалуйста, не пугайтесь так уж сразу, дорогой друг, - кое-какие изменениЯ.
     ЌесмотрЯ на предупреждение, Љекешфальва безмерно  испугалсЯ.  џ увидел,
как ложечка, которую он держал в руке, задрожала.
     - €зменениЯ... что вы имеете в виду... какие изменениЯ?
     - —то же, изменениЯ -  это  изменениЯ...  Я же не сказал, дорогой друг,
ухудшение.  Љак говорил старик ѓете: толкуйте,  да не перетолковывайте.  џ в
сам не знаю, что случилось, но... что-то неладно!
     Љекешфальва все еще  держал ложечку  в  руке.  Џо-видимому,  у  него не
хватило сил положить ее на место.
     - —то... что неладно?
     „октор Љондор поскреб затылок.
     - ѓм... если бы Я знал!  ‚о всЯком  случае, не тревожьтесь!  џ говорю с
вами как врач, без всЯких экивоков, и повторЯю еще раз, чтоб  вам было Ясно:
изменилась не картина болезни, изменилось что-то в самой ќдит.  —то-то с ней
сегоднЯ не так, а что - не пойму.  ‚первые  у менЯ такое чувство,  точно она
каким-то образом выскользнула  из  моих рук. -  Ћн  снова затЯнулсЯ и быстро
вскинул свои маленькие глазки на Љекешфальву. - ‚от что, давайте-ка говорить
начистоту. Ќам нечего стеснЯтьсЯ друг друга, и мы можем смело выложить карты
на стол.  €так... дорогой друг, скажите мне, пожалуйста, прЯмо и откровенно:
за это времЯ  вы,  с вашим  вечным нетерпением,  приглашали  другого  врача?
Љто-нибудь еще осматривал или лечил ќдит в мое отсутствие?
     Љекешфальва вскочил, точно его обвинили в неслыханном злодействе.
     - Ѓог с вами, господин доктор! ЉлЯнусь жизнью моего ребенка...
     - •орошо...  хорошо...  только  не надо  клЯтв, -  быстро  перебил  его
Љондор. -  џ верю вам и так.  ‚опрос исчерпан.  Peccavi!  [‚иноват!  (лат.)]
ЏромахнулсЯ, ошибсЯ в диагнозе, в конце концов, это случаетсЯ даже с тайными
советниками  медицины  и  с  профессорами.  Љак  глупо...   а  Я  готов  был
поклЯстьсЯ,  что...  „а,  в  таком  случае,  должно  быть, что-то  еще... но
любопытно, весьма любопытно... ‚ы разрешите?.. - Ћн налил  себе третью чашку
черного кофе.
     - „а,  но  все-таки что  с ней?  —то  изменилось?  Љак  вы  думаете?  -
пересохшими губами бормотал старик.
     - „орогой  друг,  вы,  право же,  несносны. „лЯ тревоги нет ни малейших
оснований, даю вам слово, мое честное слово. Ѓудь что-нибудь серьезное, Я бы
не  стал при  постороннем... Џардон, господин  лейтенант,  Я не хочу сказать
ничего обидного,  Я  только имею  в виду... Я не стал бы разглагольствовать,
сидЯ  в  кресле  да  еще  попиваЯ  ваш  добрый  коньЯк,  а  коньЯк  и впрЯмь
отличный...
     Ћн снова откинулсЯ назад и на миг прикрыл глаза.
     -  „а... так, с налету, трудно объЯснить, что в ней изменилось, ибо это
уже выходит за  пределы объЯснимого. Ќо если Я сначала  предположил,  что  в
дело вмешалсЯ  еще один врач, - право же, Я больше этого не  думаю, господин
фон Љекешфальва, клЯнусь вам, - то лишь  потому,  что  сегоднЯ впервые между
мною и ќдит что-то нарушилось, не было  обычного контакта...  Џогодите-ка...
может  быть,  Я смогу  выразитьсЯ Яснее:  Я хочу сказать...  при  длительном
лечении неизбежно возникает определенный контакт между врачом и пациентом...
пожалуй, будет  слишком  грубо назвать это взаимодействие  "контактом",  что
означает в конце  концов "соприкосновение", то есть нечто  физическое... ’ут
все гораздо сложнее: доверие удивительным образом смешано с недоверием, одно
противоречит другому, притЯжение и отталкивание... и, само собой разумеетсЯ,
пропорциЯ здесь раз от разу менЯетсЯ. Љ этому мы уже привыкли. Џорой пациент
кажетсЯ врачу  совсем иным, а бывает, что и пациент не  узнает своего врача;
иногда они понимают друг  друга с одного взглЯда, а иногда словно говорЯт на
разных  Языках...  „а,  удивительны,   в  высшей  степени  удивительны   эти
колебаниЯ, их невозможно понЯть, а тем более  измерить. Џожалуй, лучше всего
прибегнуть  к сравнению, даже рискуЯ, что оно окажетсЯ очень грубым... Ќу...
с пациентом дело обстоит так же, как если бы вы на  несколько дней уехали, а
потом,  вернувшись,  открыли  свою  пишущую   машинку,  -  она  будто  пишет
по-прежнему,  безупречно,  как  раньше,  но  все же  что-то  неуловимое,  не
поддающеесЯ определению говорит вам, что кто-то другой писал  на ней  в ваше
отсутствие.  ‚от вы, господин  лейтенант,  вы навернЯка  заметите  по  своей
лошади,  если на  ней  два  днЯ  поездит  кто-то  другой.  —то-то  необычное
поЯвлЯетсЯ  в  аллюре,  в  повадке, животное  каким-то  образом  выходит  из
повиновениЯ, и вы, вероЯтно,  точно так же не можете  определить, в чем это,
собственно, обнаруживаетсЯ, столь бесконечно малы происшедшие изменениЯ... џ
понимаю, что это очень грубые примеры, ибо отношениЯ между врачом и больным,
разумеетсЯ,  гораздо  деликатнее. џ очутилсЯ  бы  в  крайне  затруднительном
положении,  - говорю вам  откровенно,  если  бы  мне пришлось объЯснЯть, что
изменилось  в  ќдит с прошлого раза. Ќо перемена есть: менЯ  злит,  что Я не
могу докопатьсЯ, какаЯ именно, - но она есть, это бесспорно.
     -  Ќо  в  чем...  в  чем  это  проЯвлЯетсЯ?  -  проговорил,  задыхаЯсь,
Љекешфальва. џ видел, что все заверениЯ Љондора  не могли его успокоить, лоб
старика блестел от пота.
     -  ‚ чем  проЯвлЯетсЯ? ’олько  в мелочах, почти неуловимых.  …два начав
осматривать   ее,   Я   почувствовал  скрытое  сопротивление;   не  успел  Я
по-настоЯщему приступить к делу, как она уже взбунтовалась: "Љ чему это? ‚се
то же, что и раньше". Ђ ведь прежде она с величайшим нетерпением ждала моего
осмотра. „алее...  когда Я назначил ей определенные упражнениЯ, она небрежно
отмахнулась от  них, повторЯЯ: "Ђх, все  равно  толку не будет" или "Ќа этом
далеко  не  уедешь". џ допускаю (само по себе  это ничего не  значит) дурное
настроение, взвинченные нервы, но  все же, дорогой друг, до сих пор ќдит  ни
разу не говорила мне ничего подобного.  ‚прочем, быть может, и в  самом деле
дурное настроение... со всЯким случаетсЯ...
     - Ќо ведь... в худшую сторону изменений нет, не правда ли?
     - ‘колько еще  честных  слов  прикажете вам дать? ‘лучись хоть малейшее
ухудшение, Я как врач был бы встревожен ничуть не  меньше, чем вы, как отец,
а Я, как видите, совершенно спокоен. Ќаоборот, Я  не могу  сказать,  что эта
непокорность  мне  не  по   душе.  Џравда,  дочурка  стала  раздражительнее,
вспыльчивее,  нетерпеливее, чем  две-три недели  назад,  -  вероЯтно, и  вам
нередко достаетсЯ на орехи. Ќо, с другой стороны, такой бунт свидетельствует
о  том,  что крепнет волЯ к жизни, волЯ к выздоровлению; чем энергичнее, чем
нормальнее начинает работать организм, тем настойчивее,  разумеетсЯ, желание
раз и навсегда побороть болезнь. Џоверьте мне, мы  совсем не так горЯчо, как
вам  кажетсЯ,  любим  "примерных",  послушных  пациентов.  Ћни меньше  всего
помогают себе сами.  ќнергичный, даже неистовый  протест больного  мы  можем
только  приветствовать,  ибо  иной раз  такаЯ  на  первый взглЯд  неразумнаЯ
реакциЯ удивительным  образом  помогает нам  больше, чем  самые  эффективные
лекарства. €так, повторЯю: Я нисколько не встревожен. …сли, например, начать
сейчас  новый курс  лечениЯ,  то  можно  потребовать от  нее  любых  усилий;
пожалуй, даже  следует  именно  теперь, не упускаЯ  момента, использовать ее
моральное состоЯние,  которое как раз  в ее случае  играет решающую роль. Ќе
знаю, - он поднЯл голову и взглЯнул на нас, - понимаете ли вы менЯ?
     - Ќу  конечно, -  откликнулсЯ  Я  невольно;  это были  первые слова,  с
которыми  Я  к  нему  обратилсЯ. ‚се,  что  он говорил, казалось мне  вполне
очевидным и Ясным.
     Ќо  старик  не очнулсЯ от своего оцепенениЯ. ‘овершенно пустым взглЯдом
смотрел  он  перед  собой.  €з  всего,  что пыталсЯ  объЯснить  нам  Љондор,
почувствовал Я, он не понЯл решительно ничего, ибо  не хотел понЯть. ‚се его
внимание, все его страхи были сосредоточены  на одном: будет ли она здорова?
‘коро ли? Љогда?
     -  Ќо  какой  курс  лечениЯ?  -  ‚олнуЯсь,  старик  всегда  заикалсЯ  и
запиналсЯ. - Љакой новый  курс?.. ‚едь вы говорили о каком-то новом курсе...
Љакое новое лечение вы хотите испробовать? (џ сразу заметил, как уцепилсЯ он
за слово "новый": в нем заключалась длЯ него частица новой надежды.)
     -  ќто  уж  предоставьте  мне,  дорогой  друг, что  пробовать  и  когда
пробовать;  только не надо торопитьсЯ; не надо старатьсЯ взЯть силою то, что
не поддаетсЯ никаким заклинаниЯм. ‚аш "случай" - такой уж неприЯтный  термин
принЯт у нас - был и остаетсЯ длЯ менЯ главной заботой. Ќу ничего, мы  с ним
справимсЯ.
     ‘тарик,  подавленный,  молча  глЯдел на него. џ видел, что он с большим
трудом удерживалсЯ, чтобы снова и снова не задать один из  своих безрассудно
настойчивых  вопросов.  „олжно  быть,  Љондор  тоже  ощутил этот  безмолвный
натиск, потому что вдруг поднЯлсЯ.
     - Ћднако на сегоднЯ хватит. ‘воим впечатлением Я с вами поделилсЯ,  все
прочее было  бы  вздором  и болтовней... „аже  если  ќдит  в ближайшее времЯ
станет  еще  раздражительней,  не  бойтесь,  Я уж разберусь, что  там  не  в
порЯдке. ‚ас Я прошу только  об одном: не ходите все времЯ вокруг больной на
цыпочках с  таким растерЯнным, испуганным  видом. € еще:  обратите серьезное
внимание на собственные нервы. ‚ы, видно, не спите ночами, и Я опасаюсь, что
вы, непрерывно  думаЯ об  одном и том  же, вконец изведете  себЯ, а от этого
вашей  дочери не будет проку.  ‹учше всего отправлЯйтесь-ка сегоднЯ пораньше
спать  и, перед тем  как лечь, примите  несколько  капель  валерьЯнки, чтобы
завтра быть бодрее. ‚от и все. Ќа сегоднЯ довольно предписаний!  „окурю свою
сигару и двинусь.
     - ‚ы... вы в самом деле уже собираетесь уходить?
     „октор Љондор был неумолим.
     -  „а,  дорогой  друг,  все! ‘егоднЯ вечером у менЯ еще один последний,
достаточно замученный мною пациент, ему Я прописал продолжительную прогулку.
‘ половины восьмого Я без передышки на ногах, все утро проторчал в больнице,
был  один занЯтный  случай...  ‚прочем, не стоит об этом... Џотом  в поезде,
потом  здесь -  нашему брату тоже надо времЯ от времени проветривать легкие,
чтобы   голова  оставалась  Ясной.  Џоэтому,  пожалуйста,  сегоднЯ   никаких
автомобилей,  Я лучше пройдусь пешком!  Џосмотрите, какаЯ луна!  ђазумеетсЯ,
это не значит,  что Я намерен  увести  от вас господина лейтенанта; если вы,
вопреки  запрещению  врача, все же пожелаете бодрствовать, он  составит  вам
компанию.
     ‚ тот миг Я вспомнил о своей миссии.
     -  Ќет,  - живо возразил  Я, - завтра мне очень рано вставать,  мне  бы
давно следовало откланЯтьсЯ.
     - ’огда, если вы ничего не имеете против, отправимсЯ вместе.
     ‚  потухшем взглЯде  Љекешфальва  впервые вспыхнула  искорка:  он  тоже
вспомнил.
     - Ђ Я - спать, -  сказал он с неожиданной уступчивостью, украдкой делаЯ
мне  знак за спиной  Љондора.  €злишнее  напоминание: Я  и без того ощущал у
манжеты резкие  удары  пульса.  џ  знал:  теперь  Я  должен  выполнить  свое
обещание.


     …два  выйдЯ  из парадного, мы оба, Љондор и Я, невольно остановились на
верхней  ступеньке  лестницы  - такое  удивительное зрелище  открылось нам в
саду. ‚ те  тревожные  часы, что мы  провели в  комнатах, никому из нас и  в
плову  не  пришло  выглЯнуть  в  окно;  и  теперь  нас поразило  неожиданное
превращение. ЋгромнаЯ луна, словно отшлифованный  серебрЯный диск,  недвижно
застыла посреди усыпанного звездами неба, и хотЯ  воздух, разогретый за день
жарким солнцем, по-летнему  обдавал  нас  теплом,  в  то же  времЯ благодарЯ
ослепительному  сиЯнию казалось,  что  в мире,  как по волшебству, наступила
зима.  ’очно  свежевыпавший  снег, мерцал гравий  между ровно подстриженными
шпалерами, черные тени  которых окаймлЯли  дорожку. Ќа свету и во мраке,  то
сверкаЯ  серебром,  то  отливаЯ красным,  замерли  деревьЯ.  џ  часто бродил
ночами, но никогда еще лунный свет не  представлЯлсЯ  мне таким  призрачным,
как  здесь,  в  полной  тишине  и неподвижности сада,  утонувшего  в  потоке
ледЯного  блеска; мы были настолько  зачарованы  воображаемой  зимой,  что с
невольной   осторожностью  спускались   по   мерцающим  ступенькам,  как  по
скользкому  льду. Ђ  когда вышли  на  посыпанную  гравием  снежно-сумеречную
дорожку, вас вдруг стало не двое, а четверо: перед нами двигались наши тени,
четко очерченные небывало резким  светом луны.  џ невольно следил  за обоими
неотступными спутниками, которые, опережаЯ нас  черными силуэтами, повторЯли
каждое наше движение, и - сколько еще детского  подчас в наших чувствах! - Я
испытывал  своего  рода  удовлетворение  оттого, что моЯ тень  была длиннее,
стройнее, мне даже хотелось сказать "лучше",  чем та  коротенькаЯ и широкаЯ,
котораЯ  принадлежала моему собеседнику. Њне казалось,  Я почувствовал  себЯ
несколько  увереннее  благодарЯ   этому  превосходству;  Я  знаю,  требуетсЯ
известнаЯ  смелость, чтобы признатьсЯ  самому  себе в подобной  глупости, но
ведь как часто самые нелепые  случайности влиЯют на наши побуждениЯ, а самые
незначительные обстоЯтельства воодушевлЯют нас или лишают мужества.
     Њолча  дошли  мы  до  решетчатой  калитки  и,  закрываЯ  ее  за  собой,
оглЯнулись. ѓолубоватым фосфором отсвечивал фасад - монолитнаЯ глыба льда, и
так неистово  слепил  глаза непомерно  Яркий лунный  свет, что  нельзЯ  было
различить,  какие из окон освещены изнутри и какие отражают свет луны. ђезко
звЯкнула щеколда,  расколов тишину, и Љондор, точно  ободренный этим  земным
шумом, нарушившим таинственное  молчание, обратилсЯ ко мне с откровенностью,
которой Я не ожидал:
     -  Ѓедный Љекешфальва!  ‚се времЯ  упрекаю себЯ за то, что  был  с ним,
пожалуй, слишком груб. Љонечно, Я знаю, он готов часами расспрашивать менЯ о
сотне разных  вещей, или,  вернее, сто раз об  одном и том же. Ќо  Я  просто
больше не могу. ‘лишком тЯжелый выдалсЯ день: с утра до ночи пациенты, и все
такие случаи, когда не знаешь, с чего начать.
     Њы  вышли  на  шоссе,  обсаженное  деревьЯми,  густые  кроны  их  почти
смыкались  над  нами,  и луна  освещала лишь узкую,  Ярко-белую полоску,  по
которой мы  теперь шагали. €з  деликатности  Я не  ответил  Љондору, но  он,
казалось, вообще не замечал менЯ.
     - € потом,  бывают дни, когда Я просто не в силах выносить его дотошных
расспросов.  „олжен вам  сказать,  что больные - это еще не  самое трудное в
нашем  деде;  со временем приобретаешь какой-то навык в обхождении с ними. €
наконец,  если  больные  расспрашивают,  торопЯт,  жалуютсЯ,  так это вполне
естественно в  их состоЯнии, так же  как температура или головнаЯ боль. Њы с
самого  начала  готовы  к  их  атакам, на  то мы поставлены и  вразумлены, у
каждого из нас  вместе с болеутолЯющим и снотворным припасены  успокаивающие
слова и спасительнаЯ ложь. Ќо никто так не отравлЯет нам жизнь, как родные и
близкие  пациентов:  незваные и  непрошеные,  они становЯтсЯ между врачом  и
больным и всегда хотЯт знать только "правду". ‚се они ведут себЯ так, словно
в данный момент на земле болен один-единственный человек и только он требует
заботы  - он и никто другой. џ не упрекаю  Љекешфальву за его  расспросы, но
знаете,  когда  нетерпение  становитсЯ  хроническим,  выдержки  иной раз  не
хватает. „есЯть раз Я ему объЯснЯл, что в ‚ене у менЯ сейчас тЯжелый случай,
речь идет о жизни и смерти.  € хотЯ ему это известно, он звонит  чуть ли  не
каждый день, и просит, и настаивает, и хочет силою вырвать, слова надежды. Ђ
в то  же времЯ  Я,  как  его  врач, знаю,  насколько пагубно длЯ него  такое
волнение,  Я гораздо больше  встревожен, чем  он думает,  гораздо  больше!..
‘частье, что он не догадываетсЯ, как скверно обстоЯт дела.
     џ испугалсЯ. ‘тало быть, плохо! Ћткровенно и  по собственной инициативе
Љондор высказал  мне  то,  что  Я  собиралсЯ  у  него  выведать. ‚олнуЯсь, Я
переспросил:
     - Џростите, господин доктор, но вы,  конечно, понимаете,  что менЯ  это
беспокоит... Я даже не представлЯл себе, что с ќдит так плохо...
     -  ‘ ќдит? - повернулсЯ ко мне Љондор, совершенно изумленный. Љазалось,
он тут только  заметил мое присутствие. - Џри чем тут ќдит? ‚едь Я ни  слова
не сказал об  ќдит...  ‚ы менЯ  совсем не понЯли... Ќет, нет, состоЯние ќдит
без перемен: _к сожалению_, все еще без перемен. Ђ вот он, Љекешфальва, менЯ
беспокоит все больше  и больше. ‚ы  не  заметили, как он резко изменилсЯ  за
последние несколько месЯцев? Љак он плохо  выглЯдит,  как сдает  буквально с
каждым днем?
     - џ, право же, не могу об этом судить... џ имею честь быть  знакомым  с
господином фон Љекешфальвой всего несколько недель и...
     - Ђх да, верно! €звините... ‚ таком случае, конечно, вы не  могли этого
заметить...  Ќо Я-то знаю его много  лет  и  сегоднЯ не на шутку  испугалсЯ,
когда случайно взглЯнул  на его руки.  ‚ы  не обратили вниманиЯ,  какие  они
худые  и прозрачные? ‡наете, когда часто видишь руки умерших, бледнаЯ синева
живых рук невольно настораживает. € потом... мне не нравитсЯ его слабодушие:
малейшее волнение  -  и  у него  слезы  на  глазах,  ничтожный  испуг - и он
бледнеет.  Љак  раз  в  мужчинах, прежде  столь  цепких  и  энергичных,  как
Љекешфальва, подобнаЯ  неустойчивость  заставлЯет задуматьсЯ.  Љ  сожалению,
если  люди жесткие вдруг смЯгчаютсЯ, больше того, добреют, это не предвещает
ничего  хорошего,  это  мне  не  нравитсЯ. —то-то в них  разладилось. —то-то
сломалось. ђазумеетсЯ, Я уже давно собираюсь осмотреть  его как  следует, но
это не  так-то просто.  Ќе дай бог навести  его на мысль, что он сам болен и
может умереть, оставив парализованную девочку одну. Ќет, это немыслимо! Ћн и
без того изводит себЯ бесконечными думами и лихорадочным нетерпением... Ќет,
нет, господин лейтенант, вы  менЯ  не понЯли,  не ќдит,  а он  - главнаЯ моЯ
забота. Ѓоюсь, что старик долго не протЯнет.
     џ  был совершенно сражен. Ќичего подобного не  приходило мне  в голову.
„ожив до двадцати пЯти лет, Я еще ни разу не видел смерти близкого человека.
Њне просто  казалось непостижимым,  что кто-то,  с  кем  Я сегоднЯ сидел  за
столом, пил, ел, разговаривал, может  завтра лежать одетый в саван. ‚ то  же
времЯ,  внезапно ощутив  легкий укол в  сердце, Я  понЯл,  что действительно
полюбил  этого  старика.  ‚  замешательстве  Я  попыталсЯ  хоть   что-нибудь
возразить.
     - “жасно,  - сказал  Я  в полной растерЯнности,  - это  было  бы просто
ужасно!  ’акой  благородный,  такой великодушный,  такой  добрый  человек  -
настоЯщий   венгерский   аристократ,   первый,   с   которым  мне   довелось
встретитьсЯ...
     ’ут   Љондор  так  внезапно  остановилсЯ,  что  Я  даже  споткнулсЯ  от
неожиданности.  Ѓлеснув стеклами пенсне, он  пристально  посмотрел на  менЯ.
‹ишь переведЯ дух, он спросил, Явно озадаченный:
     -  Ђристократ?.. ЌастоЯщий  к  тому же?..  Љекешфальва?  Џростите менЯ,
дорогой господин лейтенант... но вы это... вполне серьезно?
     џ не совсем  понЯл  вопрос, у  менЯ  только было  такое  чувство, что Я
сказал какую-то глупость. Џоэтому Я смущенно ответил:
     -  ђазумеетсЯ,  это мое личное впечатление,  ведь по отношению  ко  мне
господин  фон  Љекешфальва всегда проЯвлЯл себЯ  с самой  благородной, самой
хорошей стороны... “ нас  в полку  говорили, что венгерскаЯ знать отличаетсЯ
высокомерием... Ќо... Я... Я никогда не встречал человека добрее...
     џ умолк, заметив, что  Љондор все  еще не  сводит  с менЯ внимательного
взглЯда.  …го круглое лицо было освещено луной; сверкающие стекла пенсне, за
которыми  Я лишь смутно  различал пытливые глаза, показались мне  чуть ли не
вдвое  больше;  у  менЯ  возникло неприЯтное  ощущение:  Я почувствовал себЯ
насекомым, которого разглЯдывают в лупу. ‘тоЯ друг против  друга  на дороге,
мы, должно быть, представлЯли собой странное зрелище; но поблизости  не было
ни души. Ќаконец Љондор, опустив голову, двинулсЯ дальше и забормотал, будто
про себЯ:
     - „а вы на самом деле... необыкновенный человек, - простите, Я это не в
плохом  смысле. €  все же  это  удивительно,  вы  сами  согласитесь,  весьма
удивительно... Љак Я слышал, вы уже  несколько  недель бываете у них в доме.
Љроме того, вы живет