е. ‚место  него
зато ведет музыка - дробнаЯ,  с резкими  синкопами, зажигательнаЯ, вихреваЯ,
сатанинскаЯ музыка. Љаждый  удар тарелок пробирает  до костей,  но зато  как
чудесно  размЯгчают  суставы тут же вступающие скрипки; у четко  отбиваемого
ритма  мертваЯ  хватка,  он  встрЯхивает,  разминает,  топчет  и порабощает.
—ертовски  хорошо  играют  они,  да и  сами  напоминают бесов,  эти  смуглые
аргентинцы в коричневых с  золотыми  пуговицами  курточках - ливрейные бесы,
посаженные  на  цепь,  и все вместе, и каждый: вот  тот,  худой,  сверкающий
очками, так усердно  клохчет,  икает и булькает  на  своем  саксофоне, будто
хочет насосатьсЯ  из  него допьЯна, а курчавый толстЯк левее,  пожалуй,  еще
фанатичнее  рубит,  словно  наобум, по  клавишам с  хорошо  отрепетированным
восторгом, в то времЯ как его  сосед, оскалив  рот до  ушей,  с непостижимой
свирепостью  избивает  литавру, тарелки  и  что-то еще. Ћни,  как ужаленные,
беспрестанно ерзают и дергаютсЯ на табуретках, будто их трЯсет электрическим
током,  с  обезьЯньими  ужимками  и  нарочитой  Яростью  они  истЯзают  свои
инструменты. Ћднако адскаЯ  громыхальнЯ работает, как точнейшаЯ  машина; это
утрированное  подражание неграм, жесты, ухмылки,  визги,  ухватки,  хлесткие
выкрики  и  шутки,   -  все  до  мельчайших  деталей  разучено  по  нотам  и
отрепетировано  перед  зеркалом,  наиграннаЯ  Ярость  исполнена  безупречно.
ЉажетсЯ,  длинноногие, узкобедрые, бледно-напудренные женщины  тоже понимают
это, так как их Явно не возбуждает и не захватывает эта притворнаЯ пылкость,
повторЯющаЯсЯ  ежевечерне. ‘ накрепко  приклеенной  улыбкой  и  беспокойными
красными  коготками, они непринужденно чувствуют  себЯ  в  руках  партнеров;
равнодушно глЯдЯ  прЯмо перед  собой, они, кажетсЯ,  думают о чем-то ином, а
возможно, и ни о чем. €  лишь она одна, постороннЯЯ,  новенькаЯ, изумленнаЯ,
вынуждена  сдерживатьсЯ,  чтобы  не выдать своего  возбуждениЯ, гасить  свой
взглЯд, ибо кровь все больше и больше волнуетсЯ от коварно щекочущей, дерзко
захватывающей,  цинично  страстной  музыки.  € когда взвинченный ритм  резко
обрываетсЯ, сменившись  оглушительной тишиной, Љристина  облеченно вздыхает,
словно избежала опасности.
     „ЯдЯ  тЯжело  отдуваетсЯ,  наконец-то  можно  вытереть  пот  со  лба  и
отдышатьсЯ. гордый собой, она торжественно ведет Љристину обратно к столику,
где их ждет сюрприз: тетЯ заказала длЯ обоих охлажденный на льду шербет. …ще
минуту назад у Љристины мелькнула мысль - не желание, а только мысль: хорошо
бы сейчас глотнуть  чего-нибудь холодного,  смочить голо и остудить кровь, и
вот  - она не успела даже  попросить об  этом, как им уже  подали запотевшие
серебрЯные  чашки; сказочный мир, где любое  желание исполнЯетсЯ прежде, чем
его выскажешь; ну как тут не быть счастливой!
     Ћна  с  наслаждением  всасывает  жгуче-холодный,  нежно-прЯный  шербет,
словно впитывает в себЯ через токую соломинку все соки и всю сладость жизнь.
‘ердце  ее  бьетсЯ радостными толчками,  руки жаждут кого-нибудь приласкать,
глаза невольно  блуждают вокруг, стремЯсь  поделитьсЯ хоть частичкой горЯчей
благодарности, переполнЯющей душу.  ’ут  ее  взглЯд  падает  на дЯдю; добрый
старик сидит, откинувшись, на мЯгком  стуле,  он все  еще не пришел  в себЯ,
никак  не  отдышитсЯ, то  и  дело  вытирает платком бисеринки пота.  Ћн  так
отчаЯнно старалсЯ доставить ей радость,  старалсЯ, пожалуй, свыше своих сил;
Љристина признательно  и ласково - она просто  не может иначе - проглаживает
его тЯжелую, твердую, морщинистую руку, лежащую  на спинке стула. „ЯдЯ сразу
же улыбаетсЯ  и  опЯть принимает  бодрый вид. …му понЯтно, что означает этот
порывистый жест молодого, робкого, только начавшего пробуждатьсЯ существа; с
отеческим  добродушием  он  испытывает  удовольствие,  видЯ  ее  благодарный
взглЯд. Ќо  все-таки несправедливо  не поблагодарить также  тетю,  а  не его
одного, ведь  именно тете,  ее ласковому  покровительству, Љристина  обЯзана
всем:  и тем,  что она  здесь, и шикарными  нарЯдами,  и  блаженным чувством
уверенности  в этой  роскошной  дурманЯщей среде.  €  Љристина, взЯв за руки
обои,   сиЯющими   глазами  смотрит  в   сверкающий   зал,  как   ребенок  у
рождественской елки.
     Ќо вот  снова  звучит  музыка, теперь она  глуше, нежнее,  мЯгче,словно
тЯнетсЯ  шлейф из черного блестЯщего шелка, - танго. „ЯдЯ делает беспомощное
лицо, он вынужден извинитьсЯ,  но его шестидесЯтисемилетние ноги не выдержат
этот извивающегосЯ танца.
     - Ќу что вы, дЯдЯ, мне в тысЯчу раз приЯтнее посидеть с вами, - говорит
она совершенно искренне, продолжаЯ ласково держать руки обоих.
     …й так хорошо в этом  тесном  кругу  родных сердец, под защитой которых
она чувствует себЯ в полной безопасности. Ќо  тут она замечает, что, затенив
стол, ей кто-то кланЯетсЯ: высокий, широкоплечий  блондин,  гладко выбритое,
загорелое, мужественное лицо над белоснежной кольчугой смокинга.  ™елкнув на
прусский манер каблуками, он учтиво обращаетсЯ на чистейшем северогерманском
к тете за позволением.
     - Ћхотно разрешаю, - улыбаетсЯ тетЯ, гордаЯ столь быстрым успехом своей
протеже.
     ‘мутившись, Љристина с легкой дрожью в коленЯх поднимаетсЯ.  ’о, что из
множества красивых  нарЯдных  женщин  этот  элегантный незнакомец выбрал ее,
застало ее врасплох, словно внезапный  удар молоточка по сердцу. Ћна глубоко
вздыхает и  кладет дрожащую руку  на плечо знатного  господина. ‘ первого же
шага она  чувствует,  как  легко  и  вместе с  тем  властно  ведет  ее  этот
безупречный партнер. Ќадо лишь  податливо уступать едва  ощутимому нажиму, и
ее тело гибко вторит его движениЯм, надо  лишь послушно отдаватьсЯ знойному,
манЯщему ритму, и нога сама, словно  по  волшебству,  делает правильный шаг.
так она никогда не  танцевала,  и ей самой удивительно, как это у нее  легко
получаетсЯ. будто ее  тело вдруг сделалось каким-то другим  под этим  другим
платьем, будто она научилась этим льнущим движениЯм в каком-то забытом сне -
с  такой  совершенной  легкостью  подчинЯетсЯ  она  чужой воле.  “поительнаЯ
уверенность внезапно овладевает ею; голова запрокинута,  словно опираетсЯ на
невидимую  воздушную подушку, глаза  полузакрыты,  груди нежно колышутсЯ под
шелком; полностью отрешеннаЯ, не  принадлежащаЯ более самой себе, Љристина с
изумлением  чувствует, будто у  нее поЯвились крыльЯ и она  похает по  залу.
‚ремЯ от времени, когда она, отвлекшись от  этого ощущениЯ невесомости и как
бы вынырнув из подхватившей  ее  волны, поднимает взглЯд  к  близкому чужому
лицу, ей кажетсЯ, что в его суровых зрачках мелькает довольнаЯ одобрительнаЯ
улыбка,  и  тогда ее  пальцы  еще доверчивее  пожимают чужую  руку. ѓде-то в
глубине ее существа зашевелилась смутнаЯ, почти сладострастнаЯ тревога: что,
если этот незнакомец с высокомерным, жестким лицом внезапно рванет ее к себе
и заключит в объЯтиЯ,  будет ли она в силах оказать сопротивление? Ђ  может,
уступит  и  прильнет покорно, как вот сейчас - в  танце? €  независимо от ее
воли  то полусознательное  сладостное ощущение расслаблЯюще  растекаетсЯ  по
рукам и  ногам.  Љое-кто  из  сидЯщих вокруг  уже  обращает внимание на  эту
идеальную пару, и  Љристину снова  охватывает восторженное чувство - ведь на
нее устремлены восхищенные взглЯды. ‚се увереннее и гибче танцует она, чутко
внимаЯ воле  партнера. €х дыхание и движениЯ сливаютсЯ воедино,  она впервые
испытывает чисто физическое удовольствие оттого, что так ловко владеет своим
телом.
     Џосле танца  партнер - он представилсЯ  инженером  из ѓладбаха - учтиво
провожает  ее  к  столику.  …два  он  отпускает  ее  руку,  тепло  недолгого
прикосновениЯ  улетучиваетсЯ,  и  Љристина почему-то  сразу  чувствует  себЯ
слабее и  неувереннее,  словно разомкнувшийсЯ контакт отключил  приток новой
силы, наполнЯвшей ее до этого. ’ак и не разобравшись в  своих ощущениЯх, она
садитсЯ и смотрит на радостного дЯдю с  чуть усталой, но счастливой улыбкой;
в  первые  мгновениЯ она даже не замечает,  что за  столиком поЯвилсЯ третий
человек:  генерал ќлкинс.  ‚от  он  встает и  почтительно кланЯетсЯ  ей. Ћн,
собственно,  пришел,  чтобы  просить представить  его этой  charming girl*1.
ѓенерал  стоит перед ней подтЯнутый, серьезный, склонив голову, словно перед
знатной дамой, - Љристина, оробев,  пытаетсЯ овладеть  собой. ѓосподи,  ну о
чем говорить с таким жутко  важным  и  знаменитым  человеком, чье фото,  как
рассказывала тетЯ, было  во всех газетах и которого даже показывали в  кино?
Ћднако  генерал  ќлкинс  сам  выручает ее, извинЯЯсь за свое  слабое  знание
немецкого Языка.  Џравда, он училсЯ в ѓейдельберге, но, как  ему  ни грустно
признатьсЯ  в  подобных цифрах, это было более  сорока лет назад, и пусть уж
такаЯ замечательнаЯ  танцорка проЯвит к нему снисхождение, если он  позволит
себе  пригласить  ее  на следующий  танец, -  в бедре у него  торчит осколок
снарЯда, еще с €пра, - но, в конце концов,  в этом мире можно ладить, только
будучи снисходительным.
     _______________
     *1 Ћчаровательной девушке (англ.).
     _______________
     Ћт  смущениЯ  Љристина утратила дар  речи, лишь  через некоторое времЯ,
когда  начала  медленно и осторожно танцевать,  она сама удивилась тому, как
непринужденно вдруг завЯзала разговор. —то это  со мной, взволнованно думает
она, Я это или не Я?  Џочему вдруг все  получаетсЯ так  легко,  свободно,  а
раньше - еще учитель  танцев говорил -  была неуклюжаЯ, точно деревЯннаЯ, но
теперь  же  скорее Я его веду,  чем он менЯ. да и  разговор  идет сам собой,
может, Я не  такаЯ уж дура, ведь как любезно он  менЯ слушает,  а человек-то
знаменитый. Ќеужели Я так переменилась оттого, что на мне другое платье, что
здесь  другаЯ обстановка, или все это уже во мне  сидел, только Я  вела себЯ
чересчур боЯзливо,  робко? Њать всегда мне об этом говорила. Ђ может, ничуть
и  не трудно  быть такой,  может, и жизнь гораздо легче,  чем Я думала, надо
лишь набратьсЯ смелости, ощущать только себЯ, и ничего другого, тогда и силы
придут, словно с неба.
     Џосле танца генерал ќлкинс степенным шагом прохаживаетсЯ с ней по залу.
Љристина гордо шествует,  опираЯсь на его руку, уверенно глЯдЯ перед собой и
ощущаЯ, что и осанка  у нее становитсЯ величественной,  и сама  она делаетсЯ
моложе и красивее.  Љристина  откровенно признаетсЯ генералу, что она  здесь
впервые и совсем еще не  видела  ќнгадина, Њалои, ‡ильс-Њарии; кажетсЯ,  это
признание  не разочаровывает генерала, а скорее радует: не согласитсЯ ли она
в таком случае поехать с ним завтра утром в Њалою - на его автомобиле.
     -  Ћ, с удовольствием! - выдыхает она, оробев от неожиданного счастьЯ и
вниманиЯ,  и  благодарно,  чуть ли  не по-приЯтельски - откуда вдруг взЯлась
смелость? - пожимает знатному господину руку. Љристина чувствует, что больше
и  больше  осваиваетсЯ  в  этом  зале, который  еще  утром казалсЯ  ей таким
враждебным,  все просто наперебой стараютсЯ доставить ей радость; она  также
замечает,  что временно собравшиесЯ здесь  люди ведут  себЯ как на дружеской
встрече, полной  взаимного  довериЯ, чего  она не видела там, в своем  узком
мирке, где каждый завидует маслу на чужом куске хлеба или кольцу на  руке. ‘
восторгом она сообщает  дЯде и  тете о любезном приглашении генерала, однако
на  разговоры  ей   времени  не  дают.  —ерез  весь  зал  к  не  спешит  тот
инженер-немец  и  снова  зовет  танцевать; он  знакомит  ее затем с каким-то
врачом-французом, дЯдЯ - со своим приЯтелем-американцем, ей представлЯют еще
нескольких лиц, фамилий которых  она от волнениЯ не разобрала: за десЯть лет
она не  видела  вокруг себЯ  столько  элегантных, вежливых, доброжелательных
людей, сколько за эти  два часа. …е зовут  танцевать, предлагают  сигареты и
ликер, приглашают на вылазки  в горы  и  поездки по  окрестностЯм,  каждому,
видимо,  не  терпитсЯ познакомитьсЯ с  ней, и  каждый  очаровывает  ее своей
любезностью, котораЯ здесь, судЯ по всему, сама собой разумеетсЯ.
     - ’ы  произвела  фурор,  детка, -  шепчет  ей  тетЯ, гордЯсь суматохой,
которую  вызвала  ее  протеже,  и  лишь  с  трудом  подавленный  зевок  дЯди
напоминает обеим,  что пожилой  человек уже утомилсЯ. Ћн,  правда, бодритсЯ,
отрицаЯ Явные признаки усталости, но в конце концов уступает.
     -  „а,  нам  лучше,  пожалуй,  как  следует отдохнуть.  Ќе  все  сразу,
понемножку. ‡автра тоже будет день, и we will,мake a good job of it*1.
     _______________
     *1 Њы придумаем что-нибудь занЯтное (англ.).
     ________________
     Љристина оглЯдывает  напоследок волшебный зал,  освещенный канделЯбрами
со свечеобразными лампами, дрожащий от музыки и движений; она чувствует себЯ
обновленной и  освеженной, как  после купаниЯ, и каждаЯ жилка в ней радостно
пульсирует.   Ћна  берет  усталого  дЯдю  под  локоть   и  вдруг,  повинуЯсь
неожиданному порыву, наклонЯетсЯ и целует морщинистую руку.

     € вот она у себЯ в комнате, одна,  взбудораженнаЯ, смущеннаЯ и сбитаЯ с
толку внезапно обступившей ее тишиной: сейчас только она  ощутила, как горит
кожа под платьем.  ‡акрытое помещение слишком тесно длЯ нее, разгорЯченной и
возбужденной.  ’олчок, дверь  на  балкон  распахиваетсЯ,  и  хлынувшаЯ волна
снежной  прохлады   остужает  обнаженные   плечи.   „ыхание   успокаиваетсЯ,
становитсЯ ровным. Љристина выходит на балкон  и блаженно  замирает,  теплый
живой   комочек  перед  неимоверной   пустотой  простора,  бренное   сердце,
маленькое, затерЯнное, бьетсЯ под гигантским ночным  небосводом. ‡десь  тоже
тишина,  но  неизмеримо  более  могучаЯ,  первозданнаЯ,  нежели  та,  что  в
рукотворных четырех стенах, она не подавлЯет, а несет покой и умиротворение.
…ще  недавно  алевшие  горы безмолвно скрываютсЯ в  собственной тени,  будто
притаившиесЯ огромные черные  кошки с  фосфоресцирующими снежными глазами, и
совершенно недвижим воздух в опаловом свете почти полной луны. ‘мЯтой желтой
жемчужиной плывет  она среди  алмазной россыпи звезд,  в ее бледном холодном
свете  лишь смутно проступают  под вуалью облаков очертаниЯ  долины. Ќикогда
еще   Љристина   не   видела   ничего   столь   могущественного,   исподволь
захватывающего до глубины души, как этот замерший в безмолвии пейзаж; все ее
возбуждение незаметно уходит  в эту  бездонную  тишину,  и Љристина страстно
вслушиваетсЯ, вслушиваетсЯ  и  вслушиваетсЯ в  нее,  чтобы  полностью в  ней
растворитьсЯ. Љак вдруг, словно откуда-то  из вселенной,  в застывший воздух
влетает бронзовый метеор -  внизу в долине  раздаетсЯ гулкий удар  церковных
часов, а  скалистые кручи слева и  справа, очнувшись,  бросают звенЯщий  мЯч
обратно.  Љристина  испуганно   вздрагивает.  …ще  раз   по  туманному  морю
прокатываетсЯ бронзовый звон, еще и еще.  ‡атаив дыхание, она считает удары:
девЯть, десЯть, одиннадцать, двенадцать.  Џолночь! Ќеужели? ’олько  полночь?
‘тало  быть,  всего  двенадцать  часов,  как  она  сюда  приехала,   робкаЯ,
смущеннаЯ, растерЯннаЯ, жалкое и убогое существо, неужели только один  день,
да нет - полднЯ? €  вот сейчас, после  всего, что ее изумило и потрЯсло, она
впервые задумываетсЯ о том, из какой же  непостижимо тонкой и гибкой материи
соткана наша душа, если уже одно-единственное переживание может расширить ее
до бесконечности и она способна объЯть в своем крохотном  пространстве целое
мироздание.
     „аже  сон  в этом новом  мире какой-то другой - непробудный, одурЯющий,
как  наркоз,  не  сон,  а  полное забытье.  “тром  Љристина долго  не  может
очнутьсЯ, никогда еще  ее сознание не  погружалось в такие недра забытьЯ,  и
она вытаскивает его оттуда медленно, с  трудом, частицу за частицей.  Џрежде
всего - неЯсное чувство времени. ‘квозь закрытые веки брезжит свет:  значит,
в  комнате  светло,  уже  день.  €  мгновенно  за  неЯсное  ощущение времени
цеплЯетсЯ  страх (он не покидает ее и во сне): только бы не проспать! ’олько
бы не опоздать на работу! ‚ подсознании  автоматически разматываетсЯ ставшаЯ
привычной за десЯть лет цепочка мыслей:  сейчас затрещит будильник... только
бы опЯть не заснуть... надо вставать, вставать, вставать... Ѓыстро, к восьми
на работу, надо  еще затопить  плиту, сварить кофе, сходить за  молоком,  за
булочками, прибратьсЯ, сменить матери  повЯзку,  что-то приготовить на обед,
что еще?..  —то-то еще надо сегоднЯ  сделать?.. „а, заплатить лавочнице, она
вчера напоминала... ’олько  бы  не заснуть, сразу встать, как зазвенит... Ќо
что  же он сегоднЯ...  почему так  долго молчит?..  может,  испортилсЯ,  или
забыла  завести... почему не трезвонит, ведь уже  светло... ѓосподи, неужели
проспала,  сколько  же сейчас:  семь, восемь или  девЯть?.. Њожет, люди  уже
собрались у почты и ругаютсЯ, как в тот раз, когда мне нездоровилось, хотели
в дирекцию  жаловатьсЯ... а ведь теперь столько служащих сокращают... Ќе дай
бог проспать... ‚ъевшийсЯ  за многие  годы страх опоздать на  службу, словно
крот,  подрывает  подземье  сознаниЯ  и  так  мучительно  терзает  его,  что
последнЯЯ тонкаЯ оболочка сна рветсЯ, и Љристина открывает глаза.
     …е взглЯд испуганно блуждает по потолку:  где, где  это Я?.. —то... что
случилось со мной?.. ‚место привычной, закоптелой,  путинно-серой мансардной
крыши с коричневыми балками над  ней белоснежный  потолок, мЯгко обрамленный
золоченым  багетом. € откуда вдруг  столько света  в комнате? Ѓудто  за ночь
прорубили еще одно  окно. ѓде Я? ѓде? Љристина переводит растерЯнный  взглЯд
на свои руки. Ќо они лежат не как обычно, на старом,  заштопанном коричневом
одеЯле  из верблюжьей  шерсти,  одеЯло вдруг  тоже  стало  новым  -  легким,
пушистым, синим, с вышитыми красноватыми цветами. Ќет - первое движение: это
не  моЯ кровать! Ќет  - второе движение, Љристина приподнЯлась:  это не  моЯ
комната, и -  третье,  резкое  движение, полностью  осмыслены  взглЯд, и она
вспомнила все:  отпуск, свобода,  вейцариЯ, тетЯ, дЯдЯ, роскошный отель! ни
страха,  ни  обЯзанностей,  ни  службы, ни будильника,  ни  времени! Ќикакой
плиты, никого не  надо боЯтьсЯ, никто не  ждет,  никто  не торопит: жестокие
жернова,  которые десЯть лет  перемалывают  ее жизнь,  впервые остановились.
‡десь можно (какаЯ чудеснаЯ, мЯгкаЯ, теплаЯ постель!) еще полежать, не спеша
на встречу с дневным светом, ожидающим за складчатыми гардинами, наслаждаЯсь
покоем души и тела. Њожно беззаботно снова  закрыть глаза, помечтать, лениво
потЯнутьсЯ, принадлежать по праву самой себе. Њожно даже (она вспомнила, что
говорила тетЯ)  нажать на эту вот кнопку  у изголовьЯ, под которой изображен
крохотный,  будто  на почтовой марке,  официант; надо  всего  лишь протЯнуть
руку, и - о чудо!  -  через две  минуты в номер постучат, дверь откроетсЯ, и
почтительно войдет официант, катЯ перед  собой забавную колЯску на резиновых
колесиках (Љристина любовалась такой  же у тети),  и предложит  - на выбор -
кофе, чай или  шоколад в  красивой посуде и с белыми камчатными  салфетками.
‡автрак поЯвлЯетсЯ сам по  себе, не надо  молоть  кофейные зерна,  разжигать
огонь  в  плите,  ежась  от  холода  в  шлепанцах  на  босу ногу,  нет,  все
доставлЯетсЯ  готовым -  с  белыми  булочками,  золотистым медом  и  другими
Яствами вроде вчерашних,  се, как на сказочной скатерти-самобранке, подано к
постели,  не надо  никаких хлопот  и  стараний. €ли можно  нажать  на другую
кнопку, где на  латунной табличке изображена горничнаЯ в белой наколке; тихо
постучав, она впорхнет в комнату, в черном платье и ослепительном переднике,
и  спросит, что  угодно сударыне: открыть ли ставни, отдернуть или задернуть
гардины,  приготовить  ли  ванну?  ‘то  тысЯч  желаний можно  иметь  в  этом
волшебном мире,  и  все они будут исполнены в мгновение ока. ‡десь все можно
захотеть и сделать, но тем не менее  хотеть и делать отнюдь не  обЯзательно.
Њожно  позвонить  или  не позвонить, можно вставать или  не вставать,  можно
снова заснуть или просто лежать с открытыми или закрытыми глазами, отдавшись
потоку   ленивых,  добрых  мыслей.  €ли  можно   вообще  не  думать,  просто
блаженствовать, ощущаЯ, что времЯ принадлежит тебе, а не ты - времени. ’ы не
крутишьсЯ в мчащемсЯ колесе часов и секунд, а скользишь вдоль времени, как в
лодке по течению, убрав весла. € Љристина лежит,  мечтаЯ и наслаждаЯсь новым
ощущением,  и в  ушах  у  нее  приЯтный шум, будто  далекий  звон воскресных
колоколов.
     Ќет - она энергично поднимаетсЯ с подушек,  - предаватьсЯ  мечтам здесь
некогда!  ЌельзЯ  расточать  это  бесподобное  времЯ,  где каждое  мгновение
одарЯет  тебЯ  нежданным  удовольствием.  Њечтать  можно будет потом,  дома,
месЯцы  и годы  ночи  напролет  на  дрЯхлой, скрипучей деревЯнной кровати  с
жестким матрацем и за испачканным чернилами  казенным столом, пока крестьЯне
в поле, а  над головой неумолимо,  вечно  тикают  стенные  часы,  словно  по
комнате педантично вышагивает постовой: там лучше грезить, чем бодрствовать;
спать здесь, в этом божественном мире, - расточительство. Џоследнее усилие -
и Љристина соскакивает с постели; пригоршнЯ холодной воды на лоб, на шею - и
она сразу  взбодрилась;  теперь  быстро одетьсЯ  -  ах,  какое же мЯгкое это
белье,  как  оно  шелестит. …е кожа  со вчерашнего днЯ уже  забыла это новое
ощущение, и  вот  она  опЯть  наслаждаетсЯ ласкающим  прикосновением  нежной
материи. Ќо не стоит  долго  задерживатьсЯ  из-за  этих маленьких  радостей,
хватит медлить, быстрее, быстрее, прочь из комнаты, куда-нибудь, чтобы вволю
размЯтьсЯ, надышатьсЯ,  насмотретьсЯ, всем  существом, всеми порами,  каждой
клеточкой  еще сильнее  почувствовать, как ты счастлива,  свободна,  что это
жизнь, настоЯщаЯ жизнь! Ћна торопливо натЯгивает свитер, нахлобучивает шапку
и опрометью сбегает по лестнице.
     Љоридоры  отелЯ еще сумеречны и пустынны в этот холодный утренний  час,
лишь  внизу,  в холле,  служители, снЯв  куртки, чистЯт  пылесосами ковровые
дорожки;  ночной  портье  сначала угрюмо и с  удивлением оглЯдывает  слишком
раннюю гостью, потом сонным  жестом приподнимает фуражку. ЃеднЯга, значит, и
тут  нелегкаЯ служба, канительнаЯ работа  за гроши,  и  тут надо вставать  и
приходить вовремЯ!.. Ђх, незачем  об том  думать, какое  мне  дело, ни о ком
сейчас  не хочу  знать,  хочу  быть только  наедине  с самой собой, только с
собой, вперед,  на  воздух! Џо ее векам, губам и щекам словно кто-то  провел
ледышкой, прогнав остатки сна. —ерт  возьми, ну и холодина здесь в горах, до
костей  пробирает,  поживее  надо  шагать,  разогретьсЯ,  прЯмо  по  дороге,
куда-нибудь она приведет, все равно куда, ведь здесь все ново и чудесно.
     ‘тремительно   шагаЯ,  Љристина  только  теперь   замечает  неожиданное
утреннее безлюдье. ’олпа, наводнЯвшаЯ вчера в полдень все дорожки, сейчас, в
шесть утра, кажетсЯ, еще упакована в огромных каменных коробках отелей, даже
ландшафт, смежив веки, скован каким-то хмурым магнетическим  сном. ‚ воздухе
ни  звука,  угасла  такаЯ  золотистаЯ  вчера луна, исчезли  звезды, померкли
краски,  окутанные туманом  скалистые кручи бедны  и  тусклы,  как  холодный
металл. ’олько  у самых вершин встревоженно толпЯтсЯ густые облака; какаЯ-то
невидимаЯ сила  то  растЯгивает  их,  то  теребит,  порой от  плотной  массы
отделЯетсЯ белое облако и большим комком ваты всплывает в прозрачную высь. €
чем выше оно  поднимаетсЯ, тем  сочнее окрашивает загадочный свет его зыбкие
контуры, выделЯЯ  золотую кромку:  приближаетсЯ  солнце,  оно уже где-то  за
вершинами,  его  еще  не  видно,  но  в  неспокойном  дыхании атмосферы  уже
ощущаетсЯ  его  живительное тепло. €так, наверх, ему навстречу. Њожет, прЯмо
вот  по этой  извилистой дорожке,  посыпанной  гравием,  как в  саду, подъем
здесь, кажетсЯ,  нетрудный; и в самом деле, идти  можно, шагаетсЯ легко;  не
привыкшаЯ  к  такой  ходьбе Љристина  с  радостным  изумлением ощущает,  как
послушно  пружинЯт ноги  в  коленЯх, как  дорожка  с плавными  поворотами  и
легчайший воздух  словно сами несут ее в  гору. „о  чего же быстро от такого
штурма разогреваешьсЯ. Ћна срывает с себЯ перчатки,  свитер, шапку:  хочетсЯ
не только губами и легкими,  но  и кожей впитывать обжигающую  свежесть. —ем
быстрее она идет, тем увереннее и свободнее становитсЯ шаг. Ћднако  не  пора
ли передохнуть  -  сердце  гулко колотитсЯ  в груди, в  висках стучит, -  и,
остановившись,  она секунду-другую с восторгом смотрит вниз: леса стрЯхивают
туман со  своих  прЯдей,  дороги  белыми  лентами рассекают  пышную  зелень,
блестит  криваЯ, как турецкаЯ  саблЯ, река, а  напротив, меж зубцами вершин,
наконец-то  внезапно прорвалсЯ золотой поток утреннего  солнца. ‚еликолепно!
Љристина в  восторге от зрелища,  но азарт  восхождениЯ, охвативший  ее,  не
терпит перерыва;  вперед! - исступленно подгонЯет барабан в груди, вперед! -
исступленно  подгонЯет  барабан в  груди,  вперед! - требуют  набравшие темп
мышцы, и, опьЯненнаЯ порывом, она карабкаетсЯ все  дальше и дальше, не знаЯ,
сколько времени уже прошло, как высоко забралась, куда ведет тропа. Ќаконец,
примерно  через  час,  добравшись  до смотровой  площадки,  где выступ  горы
закруглЯетсЯ наподобие рампы,  она валитсЯ навзничь в  траву: хватит! •ватит
на сегоднЯ. “ нее  кружитсЯ голова,  подергиваютсЯ  и пульсируют веки, жгуче
саднит  обветреннаЯ  кожа,  но  странно:  несмотрЯ  на  все  эти болезненные
ощущениЯ,  несмотрЯ  на  суматошную  встрЯску,  ей  хорошо,  она  испытывает
какое-то новое, неведомое удовольствие, как никогда, чувствует себЯ  юной  и
полной  жизни. Ћна  даже не  подозревала,  что  сердце может с  такой  силой
проталкивать  кровь по  жилам, которые податливо пропускают ее буйно-веселый
поток, никогда еще не ощущала  так остро  легкость  и упругость своего тела,
как именно  в  эти  минуты, когда  им овладела безмерно сладостнаЯ  хмельнаЯ
усталость.  ЋткрытаЯ  горЯчему  солнцу  и  порывам  чистого  горного  ветра,
овевающего ее со всех сторон, погрузив пальцы в студенно-душистый альпийский
мох,  Љристина  то  созерцает  облака  в невообразимой лазури,  то  скользит
взглЯдом  по развертывающейсЯ  внизу  панораме; она лежит словно оглушеннаЯ,
грезЯ и бодрствуЯ  одновременно и наслаждаЯсь  необычайным приливом душевных
сил и  стихийной мощью природы. Ћна  лежит так час  или два, пока  солнце не
начинает обжигать ей губы и щеки. ЏоднЯвшись, она поспешно набирает букет из
еще скованных холодом  веточек и  цветов - можжевельник, шалфей,  полынь,  -
между листьЯми которых шуршат кристаллики льда, и устремлЯетсЯ вниз. ‘начала
она  идет, соблюдаЯ осторожность, размеренным туристским  шагом, однако сила
инерции при  спуске понуждает ноги  бежать  вприпрыжку, и  Љристина отдаетсЯ
этому сладостно-жуткому притЯжению глубина. ‚се  резвее, все шаловливее, все
отважнее  скачет  она с  камнЯ  на  камень;  будто  подхваченнаЯ  ветром,  с
развевающимисЯ  волосами  и разувающейсЯ юбкой,  веселаЯ,увереннаЯ  в  себе,
готоваЯ петь от избытка счастьЯ, она вихрем летит вниз по серпантину.
     Џеред отелем в назначенный час  - девЯть утра -  молодой инженер-немец,
одетый по-спортивному длЯ  утренней партии в теним, ждет тренера.  ‘идеть на
сырой скамейке  еще холодно, ветер то  и дело  запускает свои острые ледЯные
когти под белую полотнЯную рубашку с открытым воротом; поэтому он  энергично
шагает взад и  вперед,. вертЯ ракеткой,  чтобы  разогреть руки. —ерт возьми,
где же тренер, неужели проспал? €нженер нетерпеливо поглЯдывает по сторонам.
‘лучайно  взглЯнув на горную дорожку, он замечает  вверху нечто  диковинное,
нечто Яркое, кружащеесЯ, похожее издали на пестрого жучка, который странными
прыжками  несетсЯ  вниз.  ѓм, что  то?  †аль,  нет  биноклЯ.  Ќо оно  быстро
приближаетсЯ  -   Яркое,  пестрое,  окрыленное.  ‘ейчас  разглЯдим.  €нженер
приставлЯет ладонь козырьком  ко лбу:  вниз  по горной  дорожке кто-то летит
сломЯ голову, кажетсЯ  женщина  или  молодаЯ  девушка;  размахивает  руками,
волосы  развеваютсЯ;  поистине,  ее будто  ветром несет.  —ерт  возьми,  как
неосторожно...  да, а все-таки здорово  это у  нее получаетсЯ, лихо. €нженер
невольно делает шаг-другой навстречу, чтобы получше увидеть бегунью. „евушка
напоминает  богиню утренней зари: развевающиесЯ волосы  и взмахи  рук, как у
менады,  всЯ  -  смелость и  порыв.  ‹ицо  еще нельзЯ  рассмотреть  - мешает
скорость движениЯ и  восходЯщее солнце  за ее спиной. Ќо ей все равно  же не
миновать  теннисного корта, если  она направлЯетсЯ в отель, здесь  ее финиш.
Ћна все ближе и  ближе, он уже слышит, как разлетаютсЯ мелкие камешки из-под
ног, слышит ее шаги на последнем повороте, а вот и она сама.
     ‚бежав  на площадку, Љристина резко останавливаетсЯ,  чтобы не налететь
на  человека, который нарочно встал  на  пути. Ћт внезапной остановки волосы
упали на лицо, юбка облепила ноги. €спуганнаЯ, запыхавшаЯсЯ, она стоит перед
ним почти вплотную. € вдруг разражаетсЯ смехом. Ћна узнала своего вчерашнего
партнера по танцам.
     - Ђх, это вы, - облегченно вздыхает она. - €звините, Я чуть было вас не
сшибла.
     Ћн молчит,  глЯдЯ  с удовольствием,  даже  с восхищением  на  девушку с
обветренными щеками, вздымающейсЯ от частого дыханиЯ грудью, еще распаленную
головокружительным спуском с горы. Ћтдающий должное спорту, он любуетсЯ этим
воплощением молодости и энергии. “лыбнувшись, он наконец говорит:
     - ‡дорово! ‚от это темп. ‡а вами не угонитсЯ ни один здешний проводник.
Ќо... - он опЯть сморит на нее, пристально, одобрЯюще, с улыбкой, - если б у
менЯ была  такаЯ же юнаЯ и стройнаЯ шеЯ, Я бы постаралсЯ как можно дольше не
ломать ее;  вы  обращаетесь  с собой чертовски неосторожно! ‚ам повезло, что
это видел  Я, а  не ваша тетЯ. но главное,  такие  экстравагантные  утренние
прогулки вы не должны совершать в  одиночку.  …сли вам понадобитсЯ более или
менее опытный провожатый, то нижеподписавшийсЯ предлагает свои услуги.
     Ћн снова пристально  смотрит на нее, и она чувствует, что смущаетсЯ под
его неожиданным  откровенно мужским  взглЯдом. ‘ таким страстным восхищением
на нее не смотрел еще ни один мужчина, этот взглЯд проникал до глубины души,
оставлЯЯ какое-то новое, радостное беспокойство.  —тобы скрыть смущение, она
гордо показывает букет:
     - ‚зглЯните-ка на мою добычу! Ќарвала совсем свежих, ну разве не чудо?
     -  „а, роскошные цветы,  -  отвечает  он напрЯженным голосом и  смотрит
поверх букета ей в глаза.
     Ћна все больше смущаетсЯ  от этого настойчивого, чуть ли не назойливого
вниманиЯ.
     - Џростите, мне пора к завтраку, боюсь, Я уже опоздала.
     Џоклонившись, инженер освобождает ей дорогу, но  Љристина  безошибочным
женским инстинктом  чувствует, что он  смотрит  ей  вслед; ее  тело невольно
напружиниваетсЯ,  шаг  становитсЯ легким. Ќе  только крепкий  аромат  горных
цветов и прЯный воздух  будоражат кровь, но и заставшаЯ ее врасплох встреча:
она впервые осознала, что кому-то нравитсЯ, что она желанна.
     € когда  она, еще взволнованнаЯ,  входит в  гостиницу,  воздух в  холле
кажетсЯ ей спертым, стены, потолок, одежда вдруг  начинают давить на нее.  ‚
гардеробе она сбрасывает шапку, свитер, поЯс  - все, что стеснЯет,  жмет ее,
душит, она охотно сорвала бы сейчас с  себЯ  всю одежду. ‘идЯщие за столиком
пожилые   супруги   с   изумлением  взирают  на  свою  племЯнницу,   котораЯ
стремительно  пересекает зал, щеки  у нее пылают, ноздри трепещут, и всЯ она
кажетсЯ  более высокой, здоровой, ловкой, чем  вчера. Ћна кладет перед тетей
букет альпийской флоры,  еще  влажный от  росы, усыпанный пестрыми блестками
тающих ледЯных кристалликов.
     - ‚от, нарвала длЯ тебЯ, лазила на гору... не знаю, как она называетсЯ,
сходила  проста так... Ђх, - Љристина глубоко  вздыхает,  - до  чего же  это
чудесно.
     ’етЯ любуетсЯ ею.
     -  Ќу, чертенок! ‘разу  из  постели в  горы, не позавтракав! ‚от с кого
пример  брать, это получше всЯких  массажей.  ќнтони, ты только  взглЯни, ее
просто не узнать.  Ћт одного воздуха  какие щеки стали. „а ты  всЯ  пылаешь,
дитЯ мое! Ќу говори же, говори, где ты побывала.
     €  Љристина  рассказывает,  даже не  замечаЯ,  как быстро, как  жадно и
неприлично много  она при  этом ест. Њасленка,  блюдечки  с  медом и  джемом
опустошаютсЯ  на   глазах;   дЯдЯ,   показываЯ   на  хлебницу,   подмигивает
улыбающемусЯ  кельнеру,  чтобы  тот  добавил вкусных хрустЯщих  булочек.  Ќо
Љристина, увлеченнаЯ рассказом, совершенно не замечает, что оба посмеиваютсЯ
над ее аппетитом, она лишь чувствует, как приЯтно горЯт щеки. ђасслабившись,
беззаботно  откинувшись  на  спинку  плетеного  кресла,  она  жует, болтает,
смеетсЯ, добродушные лица  внимательных слушателей вдохновлЯют ее все больше
и  больше,  пока  наконец  она внезапно  не  обрывает  свой рассказ,  широко
раскинув руки:
     - Ђх, тетЯ, мне кажетсЯ, там Я впервые узнала, что значит дышать.
     ‡а бурным  началом  следуют  и другие событиЯ, столь же увлекательные и
радостные. ‚ десЯть часов -  она еще сидит за столиком, в  хлебнице ни одной
булочки, горный аппетит все почистил -  ЯвлЯетсЯ генерал ќлкинс в спортивном
костюме строго покроЯ и зовет ее на обещанную автопрогулку. “чтиво пропустив
даму  вперед, он сопровождает ее к  своей  машине - фешенебельнаЯ английскаЯ
марка,  сверкающий  лак  и  никель;  да  и  шофер  под  стать  автомобилю  -
светлоглазый и  тщательно  выбритый, ну  просто  вылитый джентльмен. ѓенерал
усаживает  гостью, укутывает  ей колени пледом,  затем, еще раз  почтительно
снЯв  шлЯпу,  занимает место рЯдом. Ћт  этих учтивых манер Љристина  немного
терЯетсЯ, она чувствует себЯ обманщицей перед генералом  с его подчеркнутой,
почти смиренной вежливостью. „а  кто ж Я, думает она,  что  он  со мной  так
обращаетсЯ? ѓосподи,  если  бы  он знал,  где Я обычно торчу, пришпиленнаЯ к
старому казенному стулу, и где должна заниматьсЯ постылой одурЯющей работой!
Ќо вот нажата педаль,  и нарастающаЯ скорость прогонЯет всЯкие воспоминаниЯ.
‘ ребЯческой гордостью она замечает, как на  узких улицах курорта, где мотор
еще вынужден  сдерживать всю  силу,  прохожие  любуютсЯ  роскошной  машиной,
котораЯ даже  здесь  выделЯетсЯ  своей  маркой,  как они  почтительно и чуть
завистливо поглЯдывают на нее, Љристину, полагаЯ, что она владелица. ѓенерал
ќлкинс  показывает  ей  окрестности  и,  будучи  географом  по  образованию,
невольно  увлекаетсЯ  подробностЯми,  как  все  специалисты,  однако девушка
слушает  так  прилежно,  так  внимательно,  что  это  доставлЯет  ему  Явное
удовольствие. …го несколько холодное, по-английски замкнутое лицо постепенно
теплеет, а чуть суровые складки у тонкогубого рта смЯгчаютсЯ доброй улыбкой,
когда он слышит ее непринужденные "ах" или "прелесть" и наблюдает,  как  она
вертитсЯ, бросаЯ  восхищенные взоры направо и налево. ‚ремЯ от времени он  с
легкой грустью поглЯдывает  сбоку на это оживленное лицо, и его сдержанность
отступает перед бурными восторгами юности. ‘ловно по ковру, мЯгко и бесшумно
мчитсЯ,  убыстрЯЯ ход, машина,  ни единого хрипа, ни стука не  слышитсЯ в ее
металлической  груди при  малейшем напрЯжении  на подъеме,  гибко и послушно
выписывает  она самые  лихие виражи; ускоренный темп замечаешь лишь по тому,
как сильнее и сильнее свистит воздух, и к уверенному  ощущению  безопасности
примешиваетсЯ  упоение скоростью. ‚се темнее  становитсЯ долина, все суровее
сдвигаютсЯ скалы. Ќаконец показываетсЯ просвет, и шофер тормозит.
     - Џеревал ЊалоЯ, - объЯвлЯет ќлкинс и с неизменной  учтивостью помогает
ей выйти из машины.
     ‚ид  в  глубине  великолепен;  причудливо петлЯЯ,  дорога  низвергаетсЯ
водопадом; чувствуетсЯ,  горы здесь  утомились, им не хватает сил громоздить
новые вершины и ледники,  и  они  устремлЯютсЯ вниз, в  далекую  необозримую
долину.
     - ’ам, на равнине, начинаетсЯ €талиЯ, - показывает ќлкинс.
     - €талиЯ, - изумлЯетсЯ Љристина, - так близко, неужели так близко?
     ‚ ее  голосе звучит столько  жадного  любопытства, что ќлкинс  невольно
спрашивает:
     - Ђ вы там не были?
     - Ќет, никогда!
     € это "никогда" сказано с таким жаром и горечью, что в нем  слышна  всЯ
затаеннаЯ тоска  о  несбыточном: Я никогда, никогда ее не увижу. Ћна тут  же
спохватываетсЯ,  что голосом выдала себЯ,  что ее спутник может догадатьсЯ о
ее  сокровенных мыслЯх, о том, что она  бедна,  и неловко пытаетсЯ перевести
разговор, смущенно спросив:
     - ‚ы, конечно, знаете €талию, генерал?
     - ѓде менЯ только не носило. - Ћн серьезно, чуть грустно улыбаетсЯ. - џ
трижды объехал вокруг света, не забывайте, Я - старый человек.
     -  Ќу что вы!  -  испуганно протестует она. - Љак  вы  можете  говорить
такое!
     €спуг  ее  до  того   неподделен,  протест  до  того  искренен,  что  у
шестидесЯтивосьмилетнего  генерала  неожиданно  теплеют щеки.  ’акой пылкой,
такой увлеченной он, вероЯтно,  в другой раз ее не увидит и не услышит.  …го
голос невольно смЯгчаетсЯ:
     - “ вас молодые глаза, мисс ван Ѓоолен, поэтому вам все видитсЯ моложе,
чем оно есть на самом деле. ‚озможно, вы правы. Ќадеюсь, Я действительно еще
не так стар и сед, как мои волосы. —его бы Я не отдал, чтобы еще раз увидеть
€талию впервые.
     Ћн снова смотрит  на спутницу, в его  взглЯде вдруг проступает какаЯ-то
покорнаЯ робость, которую пожилые мужчины нередко  испытывают перед молодыми
девушками, как бы просЯ снисхождениЯ за то, что сами уже не молоды. Љристина
необычайно тронута этим взглЯдом. Ћна вдруг вспоминает своего отца, старого,
согбенного, вспоминает, как любила иногда ласково погладить его седые волосы
и как он, поднЯв голову, смотрел на нее добрыми благодарными глазами.
     Ќа  обратном  пути лорд  ќлкинс  говорит  мало,  выглЯдит  задумчивым и
немного взволнованным. Љогда  они подъезжают к отелю, он  с  неожиданной длЯ
него живостью выскакивает из машины, чтобы опередить  шофера  и помочь выйти
спутнице.
     -  џ очень признателен вам  за чудесную  прогулку, - говорит он, прежде
чем  она успевает открыть рот  и  поблагодарить его, - уже давно не  получал
такого удовольствиЯ.
     ‡а столом  Љристина с восторгом рассказывает тете, каким генерал ќлкинс
был добрым и любезным. ’а участливо кивает:
     - •орошо, что ты его немножко рассеЯла, он в жизни перенес много  горЯ,
жена  у  него умерла еще  в молодости, когда  он был с экспедицией в ’ибете.
—етыре месЯца он продолжал писать ей каждый день, так как весть о смерти еще
не   дошла   к  нему,  и  когда  вернулсЯ,   то  нашел   кипу  своих  писем,
нераспечатанных. Ђ его единственный  сын погиб,  немцы сбили его самолет под
‘уассоном, причем в  тот же день, когда  самого генерала ранило.  ’еперь  он
живет один в  своем огромном  замке возле Ќоттингема.  ЏонЯтно, что он почти
беспрерывно  путешествует,  стремитсЯ  убежать  от  воспоминаний. ’олько  не
вздумай заговорить с ним о его семье - сразу прослезитсЯ.
     Љристина с волнением  слушает.  …й и  в голову не приходило, что в этом
блаженном  мире  тоже  существуют беды  (  судЯ  по собственной  жизни,  она
полагала, что здесь все должны быть счастливы). …й захотелось подойти сейчас
к  этому старому человеку, который  с таким  достоинством несет свое горе, и
пожать ему  раку.  Ћна невольно смотрит в  другой  конец зала. Ћн сидит там,
по-солдатски прЯмо, в полном одиночестве. ‘лучайно взглЯнув в ее сторону, он
встречаетсЯ  с  ней  глазами и  чуть  заметно  кланЯетсЯ. Ћна  поражена  его
одинокостью в этом просторном, сверкающем светом и  роскошью зале.  ‚  самом
деле, она должна заботливо относитьсЯ к такому доброму человеку.
     Ќо как мало  остаетсЯ времени, чтобы  подумать о  каждом в отдельности,
оно слишком быстротечно  здесь,  слишком много неожиданного обрушиваетсЯ  на
нее, увлекаЯ веселым вихрем; нет такой минут, котораЯ не одарила бы ее новой
радостью.  Џосле  обеда тетЯ с  дЯдей уходЯт к себе  в номер  передохнуть, а
Љристина располагаетсЯ на  террасе  в одном  из удобных мЯгких кресел, чтобы
наконец  спокойно посидеть и мысленно еще раз насладитьсЯ пережитым. Ќо едва
она,  облокотившись,  начинает   медленно,  со   сладостной  мечтательностью
перебирать  картины насыщенного  днЯ,  как  перед  ней  уже  стоит вчерашний
партнер  по  танцам,  все примечающий инженер-немец, протЯгивает  ей сильную
руку  -  "‚ставайте, вставайте!" -  его друзьЯ хотЯт познакомитьсЯ с ней.  ‚
нерешительности - она  еще побаиваетсЯ всего  нового, однако  страх прослыть
неучтивой перевешивает - Љристина уступает и направлЯетсЯ с ним  к столу, за
которым сидит оживленнаЯ компаниЯ  молодых  людей. Љ  ужасу девушки, инженер
представлЯет ее каждому как фройлЯйн фон Ѓоолен; фамилиЯ дЯди, произнесеннаЯ
с  немецким "фон" вместо  голландского "ван", кажетсЯ, вызвала у всех особое
уважение  -  Љристина  замечает  это   по  тому,  как   господа  почтительно
поднимаютсЯ  -  вероЯтно, звучание  двух  этих слов  невольно вызывает в  их
памЯти фамилию богатейшего семейство ѓермании - Љрупп фон Ѓоолен.
     Љристина чувствует, что краснее: боже мой, ну что он говорит?! Ќо у нее
не хватает духу  поправить  его, нельзЯ  же перед этими незнакомыми учтивыми
людьми уличить одного из  них  во лжи и заЯвить: нет, нет,  Я не фон Ѓоолен,
моЯ фамилиЯ •офленер. ’ак она с нечистой совестью и легкой дрожью в кончиках
пальцев допускает  непреднамеренный обман.  ‚се  эти молодые  люди - веселаЯ
игриваЯ  девушка  из  Њангейма,  врач   из  ‚ены,  сын  директора  какого-то
французского  банка, немного  шумный американец  и  еще  несколько  человек,
фамилии которых она не  разобрала, - Явно заинтересовались ею: каждый задает
ей  вопросы, и  разговаривают, собственно,  только  с  ней. ‚  первые м