 <словно портные за работой>  -
замечает Џигафетта - вторично принЯтьсЯ за еду;  тотчас поЯвлЯютсЯ блюда, до
краев наполненные жареной  рыбой и только  что собранным имбирем, кувшины  с
пальмовым вином -  и грешник продолжает  грешить. Ќо и этого мало! Ќе успели
Џигафетта  и  его  спутник  справитьсЯ  с  великолепными  Яствами,  как  сын
правителЯ царства изобилиЯ  ЯвлЯетсЯ приветствовать их, и, чтобы не нарушить
долга вежливости, они вынуждены снова  - уже в третий раз! -принЯть  участие
в. трапезе.  Ќа этом пиршестве  длЯ  разнообразиЯ подают  разварную  рыбу  и
сильно  приправленный  прЯностЯми рис;  оно сопровождаетсЯ  такими обильными
возлиЯниЯми, что  не в меру угостившегосЯ, пошатывающегосЯ, невнЯтно  что-то
лопочущего спутника Џигафетты укладывают на циновку, чтобы  первый европеец,
захмелевший на ”илиппинах, как следует проспалсЯ. € навернЯка можно сказать,
что ему снЯтсЯ райские сны.
     Ќо и  островитЯне  воодушевлены не менее  своих  изголодавшихсЯ гостей.
Љакие чудесные люди Явились к ним из-за морЯ, какие великолепные подарки они
привезли! ѓладкие стекла, в которых собственными  глазами видишь собственный
нос,  сверкающие ножи и увесистые  топоры, от одного  удара которых  могучаЯ
пальма валитсЯ наземь. Ђ как  великолепны  огненно-краснаЯ  шапка и турецкий
нарЯд,  в  котором теперь  щеголЯет  их вождь;  неправдоподобно прекрасен  и
блестЯщий панцирь, делающий человека неуЯзвимым. Џо приказу адмирала один из
матросов облекаетсЯ в стальную броню, а островитЯне осыпают его дождем своих
жалких костЯных стрел и  слышат  при этом, как  неуЯзвимый воин  в блестЯщих
доспехах хохочет  и потешаетсЯ над  ними. —то  за чародеи!  •отЯ бы вот этот
самый Џигафетта! ‚ руке он держит палочку или перо какой-то птицы, и когда с
ним  говоришь, он чертит  этим пером на белом листе  какие-то черные знаки и
может потом  совершенно  точно повторить  человеку, что тот говорил  два днЯ
назад!  Ђ  как чудесно было зрелище, которое они, эти белые боги, устроили в
день, называемый  ими  пасхальным  воскресеньем!  Ќа  взморье они  воздвигли
странное сооружение,  алтарь, как они его называли. Ѓольшой крест сверкал на
нем в лучах  солнца. Џотом все  они,  по  двое в рЯд,  начальник и с ним еще
пЯтьдесЯт  человек,  разодетые  в  лучшие  свои  одежды,  подходЯт  к  этому
сооружению,  и  в  то  времЯ как  они преклонЯют  колена  перед крестом,  на
кораблЯх внезапно вспыхивают молнии, и при синем Ясном  небе далеко  по морю
разносЯтсЯ раскаты грома.
     ‚ерЯ  в  чудодейственность  того,  что  совершают здесь  эти  мудрые  и
могущественные чужеземцы, островитЯне робко и благоговейно подражают каждому
их движению, так же становЯтсЯ на колени и так же прикладываютсЯ к кресту. €
вчерашние Язычники радостно благодарЯт  адмирала, когда он обещает водрузить
на их  острове крест таких огромных размеров,  что  с морЯ  его  будет видно
отовсюду. „войной успех достигнут за  эти несколько дней: царек острова стал
не только союзником испанского королЯ,  но  и братом его по вере.  Ќе только
новые  земли  приобретены  длЯ  испанской короны,  но и души этих  невольных
грешников,  этих  детей  природы  отныне  подвластны  католической  церкви и
•ристу.
     —удесное  идиллическое  времЯ, эти дни  на острове Њассаве. Ќо довольно
отдыхать, Њагеллан!  Њатросы  набрались  сил,  повеселели, позволь им теперь
возвратитьсЯ на родину! Љ чему еще мешкать,  что значит длЯ тебЯ открыть еще
один островок,  когда ты  сделал величайшее открытие своей эпохи. ’еперь еще
зайти на  <Ћстрова  прЯностей>  - и ты выполнил  свою задачу,  сдержал  свою
клЯтву; и тогда домой,  где тебЯ ждет жена,  мечтающаЯ показать отцу второго
сына, родившегосЯ уже в отсутствие отца!
     „омой, чтобы изобличить мЯтежников, трусливо клевещущих на тебЯ!
     „омой,  чтобы  всему  миру  показать,  что  может   совершить  мужество
португальского дворЯнина, стойкость  и самоотверженность  испанской команды!
Ќе заставлЯй  твоих друзей  дольше ждать, не допускай, чтобы те, кто верит в
тебЯ, заколебались!
     „омой, Њагеллан! „ержи курс домой!
     Ќо  гений человека всегда  одновременно и  его рок. Ђ гением  Њагеллана
было долготерпение, великий дар выжидать и молчать.
     ‘ильнее,  чем  желание  вернутьсЯ  триумфатором  на  родину  и  принЯть
благодарность  властелина  ‘тарого  и  Ќового ‘вета,  в  нем говорит чувство
долга. ‚се, за что  этот человек ни принималсЯ, он  заботливо  подготовлЯл и
упорно доводил до конца. ’ак  и на этот раз, прежде чем покинуть открытый им
”илиппинский архипелаг, Њагеллан  хочет  хоть сколько-нибудь изучить  его  и
упрочить за испанской короной. ‘лишком развито в нем чувство долга, чтобы он
мог удовлетворитьсЯ посещением и присоединением маленького островка: так как
из-за недостатка людей  он не может  оставить в этих краЯх ни представителей
власти, ни торговых агентов, то он хочет и с более могущественными владыками
островного царства заключить такой же договор, как с малозначащим Љаламбу, а
в  качестве символов нерушимой власти  повсюду водрузить кастильское знамЯ и
католический крест.
     –арек сообщает Њагеллану, что самый  большой из островов архипелага-это
‘ебу (‡ебу).  Ђ  когда  Њагеллан просит  дать  ему  надежного лоцмана, чтобы
добратьсЯ туда, туземный владыка смиренно просит о  великой  чести самолично
вести экспедицию.
     Џравда,  высокаЯ  честь  иметь  на борту царственного лоцмана несколько
задерживает отплытие, ибо  во времЯ сбора  риса бравый Љаламбу столь  ретиво
предалсЯ обжорству и пьЯнству, что только 4 апрелЯ флотилиЯ смогла, наконец,
вверить свою судьбу этому последователю ЏантагрюэлЯ.  €  вот путешественники
отчаливают  от благословенного берега, где в последнюю минуту нашли спасение
от  гибели.  Џо  тихому  морю плывут  они  мимо ласково  манЯщих островов  и
островков, направлЯЯсь к тому, который  Њагеллан сам избрал, ибо,  с грустью
пишет верный  Џигафетта, <cosi  voleva la  sua  infelice sorte>  - так  было
угодно злосчастной его судьбе.

        ‘Њ…ђ’њ ЌЂЉЂЌ“Ќ… ЏЋ‹ЌЋѓЋ ’Ћђ†…‘’‚Ђ
     <I>7 апрелЯ 1521 г. -27 апрелЯ 1521 г.</I>
     Џосле трех дней благополучного плаваниЯ по  морской глади 7 апрелЯ 1521
года флотилиЯ приближаетсЯ к острову ‘ебу;
     многочисленные деревушки на побережье свидетельствуют о том, что остров
густо  населен. –арственный лоцман Љаламбу  уверенной рукой направлЯет судно
прЯмо  к  приморской  столице.  ‘  первого  же  взглЯда  на гавань  Њагеллан
убеждаетсЯ,  что  здесь он  будет  иметь дело с раджой  или  владыкой  более
высокого разрЯда  и  большей  культуры, так  как  на рейде  стоЯт  не только
бесчисленные челны туземцев,  но и иноземные джонки.  ‡начит, нужно с самого
начала   произвести   надлежащее   впечатление,  внушить,  что   чужестранцы
повелевают громом и  молнией. Њагеллан  приказывает дать приветственный залп
из орудий,  и,  как  всегда, это чудо - внезапнаЯ  искусственнаЯ  гроза  при
Ясном,  небе - приводит детей  природы  в неописуемый ужас: с дикими воплЯми
разбегаютсЯ они во все стороны  и прЯчутсЯ. Ќо Њагеллан  немедлЯ посылает на
берег  своего  толмача  ќнрике  с  дипломатическим  поручением  -  объЯснить
властителю  острова,  что страшный удар грома  отнюдь не  означает вражды, а
напротив,  этим проЯвлением волшебной своей  власти  могущественный  адмирал
выражает почтение могущественному королю ‘ебу. Џовелитель этих  кораблей сам
только  слуга, но слуга  могущественнейшего в мире властителЯ, по  повелению
которого  он,  чтобы достичь  <Ћстровов прЯностей>,  пересек величайшее море
вселенной. Ќо  он  пожелал  воспользоватьсЯ  этим случаем также  и длЯ того,
чтобы нанести дружественный визит королю острова ‘ебу,  ибо в Њассаве слыхал
о  мудрости  и радушии этого правителЯ. Ќачальник громоносного кораблЯ готов
показать владыке острова никогда им не виданные редкостные товары и вступить
с ним  в меновую торговлю.  ‡адерживатьсЯ  здесь  он отнюдь  не  намерен  и,
засвидетельствовав  свою  дружбу,  немедленно покинет  остров,  не  причинив
мудрому и могущественному королю никаких хлопот.
     Ќо король, или,  вернее,  раджа  ‘ебу  •умабон,  уже  далека  не  столь
простодушное  дитЯ  природы, как голые дикари  на ђазбойничьих  островах или
патагонские великаны. Ћн уже  вкусил плодов от древа познаниЯ и знает толк в
деньгах  и  их  ценности.  ќтот  темнокожий царек  на другом  конце  света -
практичный экономист, как Явствует  из того, что он  либо перенЯл, либо  сам
придумал  и установил высококультурный обычай  - взимание  пошлин  за  право
торговли  в  его  гавани.  Ѓывалого  купца  не  запугать  громом орудий,  не
обольстить вкрадчивыми речами  переводчика. •олодно поЯснЯет он ќнрике,  что
не отказывает чужеземцам в разрешении бросить Якорь в гавани  и даже склонен
вступить с ними в торговые  сношениЯ, но каждый  корабль обЯзан уплатить ему
налог за право стоЯнки и торговли. € если великому капитану, начальнику трех
больших иноземных судов,  угодно  вести здесь торговлю, то пусть он  уплатит
установленный сбор.
     Ќевольнику ќнрике Ясно, что его господин,  адмирал королевской армады и
кавалер ордена  ‘ант-џго,  никогда не согласитсЯ  платить  пошлину какому-то
ничтожному   туземному    царьку.   ‚едь   этой   данью   он    признал   бы
implicite<SUP>62</SUP>  независимость  и самостоЯтельность  страны,  которую
€спаниЯ,  в  силу  папской буллы, уже считает своей  собственностью. Џоэтому
ќнрике  настойчиво убеждает •умабона  в этом  особом  случае  отказатьсЯ  от
взиманиЯ  налога, дабы не прогневить повелителЯ громов и молний. Џрижимистый
раджа стоит на своем. ‘начала деньги - потом дружба.  ‘начала  надо платить,
исключений тут не бывает;  и  в подтверждение  своих слов  он велит привести
магометанского  купца,  только  что прибывшего  на  своей джонке  из ‘иама и
беспрекословно уплатившего пошлину.
     Љупец-мавр  ЯвлЯетсЯ  незамедлительно  и бледнеет от страха.  ‘ первого
взглЯда  на  большие корабли с крестом свЯтого џго на  раздутых  парусах  он
понЯл всю опасность положениЯ. ѓоре, горе!  „аже об этом  последнем укромном
уголке ‚остока,  где  еще можно было честно  заниматьсЯ  своим  ремеслом, не
страшась  этих пиратов, пронюхали  христиане! ‚от они уже здесь,  со  своими
грозными пушками  и  аркебузами, эти  убийцы, эти заклЯтые  враги  Њагомета!
Љонец  теперь  мирным торговым  сделкам, конец  хорошим  прибылЯм! ’оропливо
шепчет  он  королю,  что следует  быть осторожным  и  не  затевать  ссоры  с
непрошеными гостЯми.  ‚едь  это те самые люди,  которые -  здесь он, правда,
путает  испанцев с португальцами - разграбили и завоевали Љаликут, всю €ндию
и Њалакку. Ќикто не может противостоЯть белым дьЯволам.
     ќтой встречей снова замкнулсЯ круг: на другом  конце света, под другими
созвездиЯми.  …вропа  опЯть  соприкоснулась с …вропой. „о тех пор  Њагеллан,
продвигаЯсь на  запад, почти везде  находил земли, куда  еще не ступала нога
европейца. Ќикто из туземцев, встречавшихсЯ ему,  не слыхал  о  белых людЯх,
никто из них не видел жителЯ …вропы, а ведь даже  к ‚аско да ѓаме, когда тот
сошел на берег  €ндии,  какой-то  араб обратилсЯ на  португальском  наречии.
Њагеллану за два  года  ни разу не довелось быть узнанным: словно по пустой,
необитаемой   планете  странствовали   испанцы.   Џатагонцам   они  казались
небожителЯми; как  от бесов  или злых духов, прЯтались  от  них  туземцы  на
ђазбойничьих островах. € вот здесь, на другом краю земного шара,  европейцы,
наконец, снова оказались лицом к лицу с человеком, который их знает, который
их опознал: из их мира  в эти новые миры, через безбрежные  просторы океана,
переброшен  мост.  Љруг сомкнулсЯ; еще несколько дней, еще  несколько  сотен
миль  -  и после  двух  лет  разлуки  Њагеллан  снова  встретит  европейцев,
христиан, друзей, единоверцев! …сли он мог еще сомневатьсЯ, действительно ли
так близка цель, то теперь подтверждение получено: одно полушарие  сошлось с
другим, невозможное совершилось - он обогнул земной шар.
     Џредостерегающие  слова   мавританского  торговца   возымели  очевидное
действие  на  королЯ  ‘ебу.  Ћробев,  он  тотчас  же  отказываетсЯ от  своих
требований  и   в  доказательство  добрых   намерений  приглашает  посланцев
Њагеллана  на  пиршество,   во  времЯ   которого  -  третье   неопровержимое
доказательство  того, что  аргонавты уже совсем близко  от  Ђргоса - кушаньЯ
подаютсЯ не в плетенках  и не на дощечках, а в фарфоровой посуде, вывезенной
из ЉитаЯ - из сказочного <ЉатаЯ> Њарко Џоло.  ’еперь,  следовательно,  рукой
подать до  –ипангу  и €ндии, испанцы уже коснулись краЯ восточной  культуры.
Њечта Љолумба - западным путем достичь €ндии - осуществлена.
     Џосле того как  дипломатический инцидент улажен, начинаетсЯ официальный
обмен  любезностЯми  и  товарами.  Џигафетта   в   качестве  уполномоченного
посылаетсЯ на берег. ђаджа изъЯвлЯет готовность вступить на вечные времена в
союз с  могущественным императором Љарлом,  и  Њагеллан честно прилагает все
усилиЯ  к  тому, чтобы сохранить мир. ‚ противоположность Љортесу и Џисарро,
немедленно  спускавшим  своих  кровавых   псов,  варварски  истреблЯвшим   и
порабощавшим туземное  население  с  единственной  мыслью  как  можно скорее
разграбить  покоренную  страну, более  дальновидный и  гуманный  Њагеллан  в
продолжение  всего  своего  путешествиЯ  стремилсЯ  исключительно  к мирному
проникновению  в открытые им земли; он  стараетсЯ присоединЯть новые области
средствами  дружелюбиЯ, заключением договоров, а не принуждением и  кровавым
насилием.  Ќичто так  не  возвышает Њагеллана в нравственном  отношении  над
всеми другими  конквистадорами его времени, как это неуклонное  стремление к
гуманности.  Њагеллан -  натура суроваЯ, крутаЯ, об этом свидетельствует его
поведение во времЯ мЯтежа; поддерживаЯ в своей флотилии железную дисциплину,
он не ведал ни  снисхождениЯ, ни жалости. Ќо если он и был  беспощаден, то к
чести его следует  признать, что жестоким  он никогда не был; его  памЯть не
осквернена  такими  зверскими  расправами,   как  сожжение   кациков,  пытка
ѓватамозина, навеки  запЯтнавшими великие  подвиги  Љортеса  и  Џисарро.  Ќи
единое нарушение слова,  что  другие конквистадоры считали  вполне законным,
когда  дело  касалось Язычников, не бесчестит  его торжества.  „о  смертного
своего часа  Њагеллан  строго и неукоснительно  придерживалсЯ любого  своего
договора с любым туземным кнЯзьком. ќта честность была  лучшим его оружием и
остаетсЯ вечной его славой.
     Њежду  тем,  к  вЯщему  удовольствию  обеих  сторон,  началась  меноваЯ
торговлЯ. Ѓольше всего островитЯне дивЯтсЯ  железу, этому твердому веществу,
как  нельзЯ  более  пригодному  длЯ  изготовлениЯ  мечей,  копий,  заступов.
Њалоценным   представлЯетсЯ   им  по   сравнению   с  этим  металлом  мЯгкое
желтовато-белое  золото,  и, как в  памЯтный  1914 год мировой войны, они  с
восторгом менЯют его на железо. ‡а четырнадцать фунтов этого  в …вропе почти
не имеющего ценности металла островитЯне  приносЯт пЯтнадцать фунтов золота,
и  Њагеллану приходитсЯ  строгостью  удерживать  восхищенных  этой  безумной
щедростью матросов, в  чаду восторга готовых променЯть на золото свою одежду
и  все  пожитки. Ћн  опасаетсЯ,  что вследствие  слишком  неистового  спроса
туземцы  догадаютсЯ  о  ценности  этого  металла,  и  тем самым  обесценЯтсЯ
привезенные  европейцами  товары.  Њагеллан  хочет  сохранить  преимущество,
доставлЯемое  невежеством  туземцев,  но  в остальном строго  следит,  чтобы
жителЯм  ‘ебу  все  отпускалось  по  точному весу  и  мере;  этого человека,
мыслЯщего в  огромных масштабах,  не занимает случайнаЯ  прибыль;  ему важно
наладить торговые сношениЯ  и в  то же времЯ привлечь  сердца и души жителей
этой новой провинции. € снова его расчет оказалсЯ правильным: вскоре туземцы
исполнЯютсЯ такого  довериЯ к приветливым  и могущественным чужеземцам,  что
раджа,  а  вместе  с  ним и  большинство  его приближенных  по  доброй  воле
изъЯвлЯют  желание  принЯть   христианство.  ’ого,   чего  другие  испанские
завоеватели годами добивались при помощи пыток и инквизиции, страшных казней
и костров, глубоко верующий  и  все же чуждый фанатизма Њагеллан  добилсЯ за
несколько дней без всЯкого принуждениЯ. ‘коль гуманно и терпимо вел он  себЯ
при этом обращении туземцев, мы читаем у Џигафетты: <Ђдмирал сказал им,  что
не следует становитьсЯ христианами из  страха  перед  нами  или в угоду нам.
…сли  они действительно хотЯт принЯть христианство, то  побуждать  их к тому
должно лишь собственное желание и  любовь  к богу. Ќо если они и не пожелают
перейти в христианскую веру, им тоже не причинЯт зла. ‘ теми же, кто  примет
христианство,  будут обходитьсЯ еще лучше. ’ут все они как один воскликнули,
что не из страха  и не из  угодливости хотЯт  они стать  христианами,  но по
собственной воле. Ћни  предают себЯ в его руки, и пусть он поступает  с ними
как со  своими подначальными. Џосле этого адмирал со слезами на глазах обнЯл
их и, сжимаЯ руки наследного принца и раджи Њассавы в  своих руках,  сказал,
что  клЯнетсЯ верою своей в  бога  и верностью  своему  властелину  нерушимо
соблюдать вечный  мир между  ними  и королем  €спании,  а они в свою очередь
обещали ему то же самое.
     ‚ следующее воскресенье, 14 апрелЯ 1521 года - закатным светом блистает
счастье Њагеллана - испанцы празднуют величайшее свое торжество. Ќа базарной
площади  города  воздвигнут пышный  балдахин;  под  ним  на  доставленных  с
кораблей коврах  стоЯт  два обитых бархатом  кресла  - одно  длЯ  Њагеллана,
другое длЯ раджи. Џеред  балдахином сооружен видный издалека, сиЯющий огнЯми
алтарь,  вокруг  которого  сгрудились  тысЯчи темнокожих  людей  в  ожидании
обещанного зрелища. Њагеллан, который до этой минуты по искусному расчету ни
разу  не сходил на  берег  и все переговоры вел через Џигафетту, инсценирует
свое  поЯвление  с  нарочитой,  оперной  пышностью.  ‘орок  воинов в  полном
вооружении  выступают  впереди него, за ними знаменосец,  высоко  вздымающий
шелковое знамЯ императора Љарла,  врученное адмиралу в  севильском соборе  и
впервые развернутое здесь, над новой испанской провинцией; затем размеренно,
спокойно,  величаво шествует Њагеллан  в  сопровождении своих  офицеров. Љак
только он  вступает  на берег,  с кораблей гремит пушечный залп. “страшенные
салютом зрители  пускаютсЯ  наутек,  но  так  как  раджа  (которому  заранее
предусмотрительно  сообщили об  этом  раскате  грома)  остаетсЯ  невозмутимо
сидеть  на своем кресле, то  они  спешат назад  и  с восторженным изумлением
следЯт за тем. как на площади водружаетсЯ исполинский крест и их повелитель,
вместе с  наследником престола  и  многими  другими,  низко  склонив голову,
принимает <свЯтое крещение>. Њагеллан на правах восприемника дает ему взамен
его  прежнего  Языческого  прозвища  <•умабон> имЯ  <Љарлос>  -  в честь его
державного повелителЯ. Љоролева - она весьма красива и могла бы и в наши дни
вращатьсЯ в  лучшем  обществе, так  как  на  четыреста лет  опередила  своих
европейских и американских сестер: ее губы и ногти выкрашены  в Ярко красный
цвет  - отныне  зоветсЯ  •уаной.  Џринцессы  также  нарекаютсЯ  царственными
испанскими именами - €забелла и  Љатарина.  ‘амо собой разумеетсЯ, что знать
‘ебу   и  соседних  островов   не  желает  отставать  от   своих  раджей   и
предводителей:  до поздней ночи  свЯщенник  флотилии не покладаЯ рук крестит
сотни  стекающихсЯ  к  нему   людей.  ‚есть  о  чудесных  пришельцах  быстро
распространЯетсЯ. Ќа следующий же день обитатели других  островов, прослышав
о волшебных церемониЯх пришлого кудесника, толпами устремлЯютсЯ на ‘ебу; еще
несколько дней, и на этих островах не останетсЯ ни одного царька, который не
присЯгнул бы €спании и не склонил бы голову перед свЯтым кропилом.
     Ѓолее  удачно  не могло  завершитьсЯ  предприЯтие  Њагеллана. Ћн достиг
всего. Џролив найден,  другой конец ‡емли нащупан.  Ќовые богатейшие острова
вручены испанской короне, несметное множество Языческих душ  - христианскому
богу; и все  это -  торжество из  торжеств! -  достигнуто  без  единой капли
крови. ѓосподь помог рабу своему. Ћн вывел его из тЯгчайших испытаний, горше
которых не перенес  ни один человек. Ѓеспредельно прониксЯ  теперь  Њагеллан
почти религиозным чувством уверенности. Љакие мытарства могут еще предстоЯть
ему после мытарств, уже перенесенных, что еще может подорвать его дело после
этой чудесной победы? ‘миреннаЯ и чудодейственнаЯ вера в успех всего, что он
предпримет во славу господа и своего королЯ, наполнЯет его.
     € эта вера станет его роком.
     ‚се удалось Њагеллану так, словно ангелы освещали его путь. Ћн завладел
новой империей  длЯ  испанской короны, но  как сохранить все, что добыто, за
королем? „ольше оставатьсЯ  на ‘ебу он не может, как  не может покорить один
за другим  все  острова  архипелага.  Ђ  потому  Њагеллан,  всегда  мыслЯщий
последовательно и в  широких  масштабах,  видит  лишь  один способ  упрочить
испанское владычество  на  ”илиппинах, а  именно: объЯвить Љарлоса-•умабона,
первого  католического  великого  раджу,  повелителем  над  всеми  остальным
раджами. ‘оюзник испанского  королЯ, король Љарлос ‘ебуанский, должен отныне
иметь  больший  престиж,  чем  все  другие.  Џоэтому  не  безрассудством   и
легкомыслием,   а  хорошо  продуманным  политическим  ходом   было  обещание
Њагеллана  оказать  вооруженную  помощь  королю ‘ебуанскому,  если  кто-либо
посмеет противитьсЯ его власти.
     Џо  чистой   случайности  именно   в   эти  дни  представлЯетсЯ  случай
продемонстрировать такую помощь. Ќа крохотном островке Њактан, расположенном
напротив  ‘ебу,  правит раджа  по  имени  ‘илапулапу,  издавна  выказывавший
непокорство  властителю ‘ебу. Ќа  этот  раз  он  запрещает  своим  подданным
снабжать   продовольствием   неведомых  гостей  Љарлоса-•умабона,   и  такое
враждебное  поведение,  быть  может, не  лишено  оснований:  где-то  на  его
островке  -  должно  быть, потому,  что матросы  после  долгого вынужденного
воздержаниЯ  как  исступленные  гонЯлись за  женщинами -  произошла кроваваЯ
свалка, во времЯ которой  было сожжено  несколько хижин. Ќе удивительно, что
‘илапулапу  хочет  как  можно  скорее  избавитьсЯ  от  чужеземцев,   но  его
неприЯзненное отношение к гостЯм •умабона кажетсЯ Њагеллану отличным поводом
показать  свою мощь.  Ќе  только  властитель ‘ебу  -  все  царьки  окрестных
островов  должны воочию  увидеть, как разумно  поступили те,  кто подчинилсЯ
испанцам, и  какое жестокое возмездие  ждет всех,  кто противоборствует этим
громовержцам. €  вот Њагеллан  предлагает  •умабону дать  строптивому царьку
суровый урок силою  оружиЯ, чтобы  раз  навсегда внушить уважение остальным.
Љак ни  странно,  но раджа ‘ебу  встречает этот план без  особого  восторга:
может быть, он боитсЯ,  что усмиренные племена восстанут  против него тотчас
же  после  отплытиЯ  чужестранцев.  ‘еррано  и  Ѓарбоса  также  отговаривают
адмирала от этого ненужного похода.
     Ќо  Њагеллан  и не помышлЯет  о настоЯщих  военных действиЯх; покоритсЯ
мЯтежный  правитель добровольно - тем  лучше длЯ него и  длЯ всех остальных;
заклЯтый враг ненужного  кровопролитиЯ, антипод воинственных конквистадоров,
Њагеллан  сначала  посылает  к  ‘илапулапу   своего   невольника   ќнрике  и
купца-мавра с предложением честного мира. Ћн требует одного: чтобы правитель
Њактана  признал власть раджи острова  ‘ебу и покровительство €спании.  …сли
‘илапулапу пойдет на это - испанцы будут жить с ним в мире  и согласии; если
он откажетсЯ признать  эту верховную власть  - тогда ему покажут, как больно
колют испанские копьЯ.
     Ќо  раджа отвечает,  что  и  его  люди  вооружены  копьЯми.  Џусть  это
бамбуковые и тростниковые копьЯ, но остриЯ их достаточно  хорошо закалены на
огне, и испанцы могут сами в этом убедитьсЯ. Џосле столь надменного ответа у
Њагеллана, символически представлЯющего всемогущество €спании, остаетсЯ лишь
один аргумент - оружие.
     ‚о  времЯ приготовлений  к этому маленькому  походу  Њагеллану  впервые
изменЯют  самые   характерные   длЯ   него   качества:  осмотрительность   и
дальновидность.  ЉажетсЯ,  впервые  этот все  точно  рассчитывающий  человек
легкомысленно бросаетсЯ навстречу  опасности. Џоскольку  раджа  ‘ебу изъЯвил
готовность  дать  испанцам  длЯ  этой  экспедиции  тысЯчу  своих  воинов,  а
Њагеллан, с  своей  стороны,  легко мог бы переправить  на островок  человек
полтораста  из  своего  экипажа,  не  подлежит  сомнению,  что  раджа  этого
крохотного  острова,  который  даже  нельзЯ  отыскать  на нормальной  карте,
потерпел бы полное поражение.  <B></B>Ќо Њагеллан не хочет бойни. ‚ этой экспедиции
длЯ  него важно нечто иное  и  более значительное:  престиж €спании. Ђдмирал
императора  ‘тарого и Ќового ‘вета считает ниже своего достоинства  посылать
целое  войско против темнокожего нищего царька, в жалкой хижине которого нет
ни  одной  не заплатанной циновки, и  выставлЯть  превосходЯщие  силы против
жалкой  оравы  островитЯн.  Њагеллан   преследует  обратную  цель:  наглЯдно
доказать,  что один  хорошо вооруженный,  закованный  в  латы  испанец  шутЯ
справитсЯ  с  сотней таких  голышей.  …динственнаЯ  задача этой  карательной
экспедиции - заставить население  всех островов архипелага уверовать в миф о
неуЯзвимости  и  богоподобности испанцев; то,  что несколько дней  назад  на
флагманском   судне  было  показано   раджам  Њассавы  и   ‘ебу  в  качестве
увеселительного зрелища,  когда два десЯтка  туземных воинов одновременно со
всего размаха  ударЯли  своими  жалкими  копьЯми  и  кинжалами  по добротной
испанской  броне, а закованный в нее человек оставалсЯ  невредимым, теперь в
более крупном масштабе должно  подтвердитьсЯ на  примере строптивого царька.
’олько по этим, чисто психологическим, соображениЯм обычно  столь осторожный
Њагеллан,  вместо того  чтобы захватить  с  собой  всю команду, берет  всего
шестьдесЯт  человек,  а  радже  ‘ебу  со  вспомогательным  отрЯдом  туземцев
приказывает остатьсЯ в лодках и не вмешиватьсЯ в то,  что произойдет. ’олько
в качестве свидетелей, в качестве зрителей  приглашают их присутствовать при
назидательном   зрелище,   как   шесть   десЯтков   испанцев   смирЯют  всех
предводителей, царьков и раджей этого архипелага.
     Ќеужели   многоопытный  мастер   расчета   на  этот   раз  просчиталсЯ?
Ѓезусловно,  нет.  ‚ историческом  аспекте  такое соотношение  -  шестьдесЯт
закованных в латы  европейцев  против  тысЯчи  нагих  туземцев,  вооруженных
копьЯми с наконечниками из рыбьей кости - отнюдь не ЯвлЯетсЯ абсурдным. ‚едь
с четырьмЯ-пЯтью  сотнЯми воинов Љортес и Џисарро, преодолеваЯ сопротивление
сотен  тысЯч  мексиканцев  и  перуанцев,  покорЯли  целые   государства;  по
сравнению с такими начинаниЯми экспедициЯ Њагеллана на островок  величиной с
булавочную  головку действительно  была  только  военной  прогулкой. —то  об
опасности он думал  так же мало, как и другой великий  мореплаватель капитан
Љук, лишившийсЯ жизни  в точно  такой же ничтожной стычке с островитЯнами, в
достаточной  мере Явствует  из того, что  набожный католик  Њагеллан, обычно
перед каждым  решительным делом  заставлЯвший команду причаститьсЯ, на  этот
раз  не  отдал такого  распорЯжениЯ. „ва-три выстрела, два-три основательных
удара, и  бедные воины ‘илапулапу, как зайцы, пустЯтсЯ наутек!  € тогда  без
кровопролитиЯ  здесь  навеки  торжественно  утвердитсЯ нерушимое  могущество
€спании.
     ‚ эту ночь с четверга на пЯтницу, 26 апрелЯ 1521 года, когда Њагеллан и
шестьдесЯт  его  воинов   сели  в  шлюпки,  чтобы  переплыть  узкий  пролив,
разделЯющий острова, по уверению туземцев, на  крыше одной  из  хижин сидела
диковиннаЯ,  неведомаЯ  чернаЯ птица, похожаЯ на  ворона.  €  правда - вдруг
неизвестно  почему начали  выть все собаки;  испанцы,  суеверные  не  меньше
простодушных детей природы,  боЯзливо  осенЯют себЯ крестным  знамением.  Ќо
разве  может  человек,  предпринЯвший  самое дерзновенное в  мире  плавание,
отказатьсЯ от стычки с голым царьком и жалкими его приспешниками из-за того,
что неподалеку каркает какой-то ворон?
     Џо роковой случайности этот царек находит, однако, надежного союзника в
своеобразных очертаниЯх взморьЯ. €з-за плотной грЯды коралловых рифов шлюпки
не  могут приблизитьсЯ к берегу; таким образом, испанцы уже с самого  начала
лишаютсЯ  наиболее  впечатлЯющего  средства:  смертоносного огнЯ мушкетов  и
аркебуз, гром  которых обычно заставлЯет  туземцев  обращатьсЯ в  паническое
бегство.  Ќеобдуманно  лишив   себЯ  этого   прикрытиЯ,  шестьдесЯт   тЯжело
вооруженных воинов - прочие испанцы  остаютсЯ в  лодках - бросаютсЯ в воду с
Њагелланом  во  главе,  который, по словам Џигафетты, <как добрый  пастух не
покидал своего стада>. Џо  бедра в  воде проходЯт они немалое  расстоЯние до
берега, где,  неистово крича,  завываЯ и  размахиваЯ  щитами,  их дожидаетсЯ
целое полчище туземцев. ’ут противники сталкиваютсЯ.
     Ќаиболее  достоверным  из  всех  описаний  боЯ,  по-видимому,  ЯвлЯетсЯ
описание  Џигафетты,  который,  сам  тЯжело  раненный  стрелой, до последней
минуты не покидал своего возлюбленного  адмирала. <Њы прыгнули -  повествует
он -  в воду, доходившую  нам до бедер,  и  прошли по  ней  расстоЯние вдвое
больше того, какое может пролететь стрела, а лодки наши из-за рифов не могли
следовать  за нами.  Ќа  берегу  нас  поджидало  тысЯчи полторы  островитЯн,
разделенных на три отрЯда,  и они тотчас с дикими воплЯми ринулись  на  нас.
„ве  толпы  атаковали нас  с флангов, а третьЯ - с фронта.  Ђдмирал разделил
команду  на два  отрЯда.  Ќаши мушкетеры  и  арбалетчики в течение  получаса
палили издалека с лодок, но тщетно,  ибо их пули, стрелы и копьЯ не могли на
таком  дальнем  расстоЯнии  пробить деревЯнные  щиты  дикарей  и  разве  что
повреждали им руки. ’огда адмирал громким  голосом отдал  приказ  прекратить
стрельбу, очевидно желаЯ приберечь порох и пули длЯ решающей схватки. Ќо его
приказ не был выполнен. ЋстровитЯне же,  убедившись, что наши выстрелы почти
или  даже вовсе  не наносЯт  им вреда, перестали  отступать.  Ћни только все
громче вопили  и,  прыгаЯ  из  стороны  в сторону, дабы  увернутьсЯ от наших
выстрелов,  под  прикрытием  щитов  придвигались  все ближе, забрасываЯ  нас
стрелами, дротиками,  закаленными на  огне деревЯнными  копьЯми,  камнЯми  и
комьЯми грЯзи, так что мы с трудом от них оборонЯлись. Ќекоторые даже метали
в нашего командира копьЯ с железными наконечниками.
     —тобы нагнать на  них  страху, адмирал послал нескольких воинов поджечь
хижины  туземцев. Ќо это только сильней разъЯрило их. —асть дикарей кинулась
к  месту пожара, который уже успел уничтожить двадцать или тридцать хижин, и
там они  убили  двоих из наших людей. Ћстальные  с еще большим  ожесточением
бросились на нас. ‡аметив,  что туловища  наши защищены, но ноги не прикрыты
броней,  они стали  целитьсЯ в  ноги.  ЋтравленнаЯ стрела вонзилась в правую
ногу адмирала, после чего он отдал приказ медленно, шаг за шагом, отступать.
Ќо тем временем почти все  наши люди обратились в беспорЯдочное бегство, так
что около  адмирала (а  он,  уже  много лет  хромой,  теперь  Явно  замедлЯл
отступление)  осталось  не более семи или восьми  человек.  ’еперь на нас со
всех  сторон  сыпались дротики и камни,  и мы  уже  не могли сопротивлЯтьсЯ.
Ѓомбарды, имевшиесЯ в наших лодках, были не в состоЯнии нам помочь, так  как
мелководье удерживало лодки вдали от берега.  €так, мы отступали все дальше,
стойко оборонЯЯсь, и уже  были на расстоЯнии полета стрелы от  берега и вода
доходила нам до колен. Ќо островитЯне по пЯтам преследовали нас, выуживаЯ из
воды уже однажды использованные копьЯ,  и таким образом  метали одно и то же
копье   пЯть-шесть   раз.  “знав   нашего  адмирала,  они   стали   целитьсЯ
преимущественно в него; дважды им уже  удалось  сбить шлем  с его головы; он
оставалсЯ  с горстью людей на своем посту, как  подобает храброму рыцарю, не
пытаЯсь продолжать отступление,  и  так сражались мы более часу, пока одному
из   туземцев  не  удалось  тростниковым  копьем  ранить  адмирала  в  лицо.
ђазъЯренный, он  тотчас  же пронзил  грудь нападавшего  своим копьем, но оно
застрЯло  в теле  убитого; тогда  адмирал попыталсЯ выхватить меч, но уже не
смог этого сделать, так как враги дротиком сильно ранили его в правую  руку,
и она перестала действовать. ‡аметив это, туземцы толпой ринулись па него, и
один из них  саблей ранил его  в левую ногу, так что он упал навзничь. ‚ тот
же миг все островитЯне набросились на него  и стали  колоть копьЯми и прочим
оружием, у них имевшимсЯ. ’ак умертвили они наше зерцало, свет наш, утешение
наше и верного нашего предводителЯ>.
     ’ак в  мелкой стычке  с ордою голых островитЯн бессмысленно погибает  в
высшую,   прекраснейшую   минуту  осуществлениЯ   своей   задачи  величайший
мореплаватель истории.  ѓений, который,  подобно  Џросперо,  укротил стихии,
обуздал  бури и одолел  людей,  сражен жалким  ничтожеством  ‘илапулапу.  Ќо
только жизнь может отнЯть у  него эта  нелепаЯ случайность  - не победу, ибо
великий  его   подвиг  уже   почти  доведен   до   конца,   и   после  этого
сверхчеловеческого деЯниЯ личнаЯ судьба уже не имеет большого  значениЯ. Ќо,
к  сожалению, за  трагедией  его героической  гибели слишком быстро  следует
сатировское действо -  те  самые испанцы, которые несколько часов назад  как
небожители  взирали на  жалкого  царька Њактана, доходЯт до такого глубокого
унижениЯ,  что, вместо  того чтобы  немедленно  послать  за подкреплением  и
отнЯть  от  убийц  труп   своего  вождЯ,  трусливо  посылают   к  ‘илапулапу
парламентера  с  предложением  продать им  тело:  за несколько  погремушек и
пестрых трЯпок рассчитывают они выкупить бренные останки адмирала. Ќо  более
гордый,  чем  малодушные  соратники Њагеллана,  голый  триумфатор  отклонЯет
сделку.  Ќи на  зеркальца, ни  на стеклЯнные  бусы,  ни  на Яркий  бархат не
выменЯет он тело своего противника. ќтот  трофей он не  продаст.  €бо уже по
всем островам разнеслась молва, что великий  ‘илапулапу легко, как птицу или
рыбу, сразил иноземного повелителЯ грома и молний.
     Ќикто не знает, что  сделали несчастные  дикари с трупом  Њагеллана, на
волю какой стихии - огнЯ, воды, земли или всеразрушающего воздуха -  предали
они его бренное тело. Ќи единого свидетельства нам не осталось, утрачена его
могила,  таинственно  потерЯлсЯ  в   неизвестности  след  человека,  который
отвоевал  у бескрайного океана, омывающего земной шар, его последнюю  тайну.

        ‚Ћ‡‚ђЂ™…Ќ€… Ѓ…‡ ‚Ћ†„џ
     <I>26 апрелЯ. 1521 г.- б сентЯбрЯ 1522 г.</I>
     ‚осемь  человек убитыми потерЯли испанцы в жалкой стычке с  ‘илапулапу,
цифра сама по себе довольно  ничтожнаЯ, но гибель вождЯ превращает этот день
в великую катастрофу. ‘о  смертью Њагеллана исчезает волшебный ореол, до той
поры возносивший  белых пришельцев  на божественную  высоту, а  ведь главным
образом на  представлении  об  их  мнимой непобедимости  зиждились  успехи и
могущество  всех  конквистадоров.  ЌесмотрЯ на всю  храбрость, выносливость,
несмотрЯ  на все их воинские добродетели и  доспехи, ни Љортесу,  ни Џисарро
никогда не удалось бы победить десЯтки, сотни тысЯч противников, если бы им,
как  ангел-хранитель,  не  сопутствовал миф о  непобедимости и неуЯзвимости.
Ќевиданные,  всеведущие созданиЯ, умеющие извергать громы и молнии из  своих
дубинок, казались смЯтенным туземцам неуЯзвимыми, их нельзЯ было ранить, ибо
стрелы отскакивали от их доспехов; от них нельзЯ было спастись бегством, ибо
огромные  четвероногие звери,  с  которыми  они  срослись воедино, неминуемо
настигали  беглеца.  Ќичто  так  наглЯдно не свидетельствует  о парализующем
воздействии  этого страха, как  один эпизод эпохи завоеваний, когда какой-то
испанец  утонул в реке. ’ри днЯ  лежало его тело в индийской хижине; индийцы
смотрели  на него, но не  решались к  нему притронутьсЯ  из  страха, как  бы
неведомый  бог не ожил. ’олько когда труп  начал разлагатьсЯ, они  набрались
храбрости и поднЯли восстание.  ‘тоило только  одному  белому богу оказатьсЯ
тленным, стоило непобедимым  только  раз  потерпеть поражение, и  колдовские
путы рухнули - миф об их божественной мощи развеЯлсЯ в прах.
     ’ак и на  этот  раз раджа ‘ебу  беспрекословно  подчинилсЯ  повелителЯм
грома  и молний. Ћн смиренно  принЯл  их  веру, полагаЯ,  что их бог сильнее
деревЯнных  божков,   которым  он  до  тех  пор   поклонЯлсЯ.  Ћн  надеЯлсЯ,
подружившись  с этим  неведомым сверхъестественным существом, стать в скором
времени могущественнейшим властителем всех окрестных островов. Ќо вот он сам
и с ним тысЯчи его  воинов со своих челнов видели, как ‘илапулапу, ничтожный
мелкий предводитель,  одержал победу над белыми богами. ‘обственными глазами
видел он, как их громы и молнии  стали  бессильными, более того - видел, как
Якобы неуЯзвимые воины в своих сверкающих  доспехах позорно бежали от  голых
дружинников ‘илапулапу и, наконец, как  они отдали  тело своего господина на
поругание туземцам.
     Њожет быть,  решительные меры были бы еще  в  состоЯнии  спасти престиж
испанцев. …сли  бы энергичный военачальник  немедленно  собрал всех морЯков,
если бы все они тотчас переправились на  Њактан, стремительной атакой отбили
бы у туземцев тело своего великого начальника и жестоко  покарали как самого
царька,  так и подвластное ему племЯ  -  тогда, быть  может, раджу ‘ебу тоже
охватил бы спасительный ужас. Ќо  вместо этого дон Љарлос-•умабон (теперь уж
ему недолго осталось  носить это царственное  имЯ)  видит,  что  побежденные
испанцы смиренно  отрЯжают послов  к победоносному царьку, чтобы за деньги и
вещи  выторговать у  него  тело Њагеллана. € что же? †алкий царек ничтожного
острова оказывает неповиновение  белым  богам и с  презрением  прогонЯет  их
парламентеров.
     ’русливое   поведение  белых  богов   не   могло   не  навести   королЯ
Љарлоса-•умабона  на странные  размышлениЯ. Ѓыть может, он испытывает  нечто
сходное с  горьким  разочарованием Љалибана, когда  бедный обманутый простак
убедилсЯ, что опрометчиво принЯтый им за  бога ’ринкуло - всего лишь хвастун
и  пустомелЯ. „а и  вообще  испанцы немало  поусердствовали, чтобы разрушить
доброе   согласие  с  туземцами.  Џетр  Ђнгиерский,  тотчас  по  возвращении
опросивший  матросов   о   подлинной  причине  перелома,   совершившегосЯ  в
отношениЯх  с  туземцами  после  смерти Њагеллана, получил  от очевидца <qui
omnibus  rebus  interfuit>  <SUP>63</SUP> вполне  исчерпывающее  объЯснение:
<Feminarum stupra causam perturbationis dedisse arbitrantur>  <SUP>64</SUP>.
ЌесмотрЯ  на  всю   свою   строгость,  Њагеллан   не  мог  воспрепЯтствовать
распаленным  долгим воздержанием матросам наброситьсЯ  на  жен гостеприимных
хозЯев;  тщетно пыталсЯ он удерживать их  от  насильственных действий и даже
подверг  наказанию  своего шурина Ѓарбосу за то, что он три ночи  провел  на
берегу; эта разнузданность,  вероЯтно, еще  возросла после смерти Њагеллана.
‚о всЯком случае вместе со  страхом перед их военной мощью исчезло и  всЯкое
уважение к этим  пришлым разбойникам.  ‚идимо, испанцы  почуЯли возрастающее
недоверие к ним, ибо внезапно  заторопились. ‘корей, скорей погрузить товары
и прочую поживу - и прЯмиком к <Ћстровам  прЯностей>! €деЯ Њагеллана - миром
и  дружбой  упрочить   на   ”илиппинских  островах  главенство   €спании   и
католической церкви - мало занимает его более  корыстных преемников: лишь бы
скорей  покончить со всем и вернутьсЯ на родину. Ќо длЯ завершениЯ  торговых
сделок испанцам необходима помощь Њагелланова  невольника  ќнрике -  ведь он
единственный, кто благодарЯ знанию туземного Языка может служить посредником
в торговле  - и  вот  при  этом,  казалось  бы, маловажном  обстоЯтельстве и
обнаруживаетсЯ у них отсутствие  того умениЯ  обращатьсЯ с людьми, благодарЯ
которому  более  гуманный  Њагеллан  неизменно  достигал  величайших   своих
успехов.  ‚ерный  его  раб  ќнрике до  последней  минуты не  покидал  своего
хозЯина.  ђаненым  доставили его  обратно  на  корабль,  и теперь  он  лежит
недвижно, укутанный своей циновкой, то  ли страдаЯ от полученной раны, то ли
тЯжко и упорно скорбЯ о гибели  горЯчо  любимого  господина, к  которому  он
привЯзалсЯ с  безотчетной  верностью сторожевого пса. € тут „уарте  Ѓарбоса,
после  смерти Њагеллана  избранный, вместе с  ‘еррано, начальником флотилии,
совершает глупость,  нанесЯ смертельное оскорбление верному рабу  Њагеллана.
ѓрубо заЯвлЯет  он:  пусть  ќнрике  не  воображает, что  после смерти своего
господина  может бездельничать, что он  уже не невольник. Џо возвращении  на
родину  его  немедленно  передадут  вдове  Њагеллана, а  пока что он  обЯзан
повиноватьсЯ. …сли  он тотчас не встанет и не отправитсЯ на  берег исполнЯть
свои обЯзанности  толмача,  ему  придетсЯ  отведать арапника.  ќнрике  -  из
опасной   расы   малайцев,  никогда  не  прощающих  оскорблениЯ;   потупЯсь,
выслушивает он эту угрозу.  …му  не  может  быть неизвестно,  что,  согласно
завещанию Њагеллана, он после смерти своего господина должен быть отпущен на
свободу и даже получить известную сумму денег. Ћн молча стискивает зубы. ќти
наглые  преемники его  великого господина и  учителЯ, надумавшие украсть его
свободу  и не сочувствующие  его горю,  расплатЯтсЯ  за то,  что назвали его
регго <SUP>65</SUP> и на самом деле обошлись с ним, как с собакой.
     Љоварный