 жестоким
удовлетворением.
     - Ћн, знаете ли, джентльмены, попал  в  дурную  компанию,  -  продолжал
отец, пытливо всматриваЯсь в обоих и  Явно  втЯгиваЯ  в  разговор  майора  в
надежде на его  сочувствие.  -  Ћн  повел  себЯ  дурно.  Ѓог  даст,  он  еще
образумитсЯ, джентльмены, но сейчас он на плохой дороге!
     - ‚ероЯтно, это как-нибудь дошло бы до вас, сэр, - сказал ’удль,  снова
обращаЯсь к одному мистеру „омби, - и уж лучше Я сам все выложу и скажу, что
мой мальчик сбилсЯ с пути. Џолли этим ужасно убита,  джентльмены,  -  сказал
’удль с тем же удрученным видом и опЯть взываЯ к майору.
     - ‘ыну этого человека Я позаботилсЯ дать образование, майор,  -  сказал
мистер „омби, берЯ его под руку. - ќтим всегда кончаетсЯ!
     - ‘ледуйте совету прЯмого старого „жо и никогда не давайте  образованиЯ
такого сорта людЯм, сэр, - ответил майор.  -  —ерт  побери,  сэр,  от  этого
никогда не бывает толку! ќто всегда кончаетсЯ плохо!
     Џростодушный отец стал было почтительно выражать мнение, что  его  сын,
бывший  ’очильщик,  которого  запугивало  и  колотило,  пороло,  клеймило  и
обучало, как  учат  попугаев,  некое  животное  в  лице  школьного  учителЯ,
занимавшее это место с таким же  правом,  с  каким  могла  бы  занимать  его
охотничьЯ собака, - что этот его сын,  быть  может,  получал  образование  в
каком-то отношении неправильное, но мистер „омби, с  раздражением  повторив:
"ќтим всегда кончаетсЯ!" - увел  майора.  Ђ  майор,  которого  нелегко  было
взгромоздить в вагон мистера „омби, стоЯвший высоко над землей,  и  который,
не попадаЯ ногой на  подножку  и  падаЯ  назад  на  темнокожего  изгнанника,
клЯлсЯ, что сдерет кожу с туземца, переломает ему все кости  и  предаст  его
другим пыткам, -  майор  едва  успел  до  отхода  поезда  повторить  хриплым
голосом, что от этого никогда не бывает  толку,  что  это  всегда  кончаетсЯ
плохо и что, если бы он дал образование "своему бездельнику", тот несомненно
попал бы на виселицу.
     Њистер „омби с горечью согласилсЯ; но его горечь и мрачный вид, с каким
он откинулсЯ к стенке вагона и, сдвинув брови, смотрел на мелькавший пейзаж,
были  вызваны  не  крахом  благородной  воспитательной  системы,  проводимой
обществом ’очильщиков. Ќа шапке этого человека он заметил свежий креп  и  по
тону его и ответам понЯл, что он носит траур по его сыну.
     „а, с первого человека до  последнего,  дома  и  вне  дома,  начинаЯ  с
”лоренс  в  его  огромном  доме  и  кончаЯ  неотесанным  мужланом,   который
поддерживал огонь в паровозе, дымившем  сейчас  впереди,  каждый  предъЯвлЯл
права на его умершего мальчика и был соперником отцу. Њог  ли  он  забыть  о
том, как эта женщина плакала у изголовьЯ  его  сына  и  называла  его  своим
родным  малюткой?  €  о  том,  как  мальчик,  проснувшись,  спросил  о  ней,
приподнЯлсЯ на кровати и просиЯл, когда она вошла?
     Џодумать только, что этот самонадеЯнный кочегар едет там впереди, среди
углЯ и золы, со своей  траурной  лентой!  Џодумать  только,  что  он  посмел
присвоить - хотЯ бы посредством такого обычного знака  вниманиЯ  -  какую-то
долю горЯ и разочарованиЯ, скрытых в тайниках сердца надменного джентльмена!
Џодумать только, что этот умерший ребенок, который должен  был  разделить  с
ним его богатства, надежды и власть и отгородитьсЯ  от  всего  мира  как  бы
двойною дверью из золота, - этот ребенок открыл доступ подобной черни, чтобы
та оскорблЯла его  -  „омби  -  своим  пониманием  обманутых  его  надежд  и
хвастливыми претензиЯми на общность чувств с ним, столь ей далеким!  Ђ  быть
может, и небезуспешными попытками пробратьсЯ туда, где он хотел  властвовать
один!
     Џутешествие не доставило ему ни удовольствиЯ, ни облегчениЯ.  ’ерзаемый
этими мыслЯми, он вез с собою  мимо  пробегающего  ландшафта  свою  тоску  и
стремительно пересекал не богатую и живописную страну, а пустыню несбывшихсЯ
планов и мучительной ревности. „аже  та  скорость,  с  какою  мчалсЯ  поезд,
издевалась над быстрым течением юной жизни, котораЯ  так  последовательно  и
так неумолимо склонилась к предназначенному концу. ‘ила,  котораЯ  мчала  по
железному пути - по своему пути, -  презираЯ  все  другие  дороги  и  тропы,
пробиваЯсь сквозь все препЯтствиЯ и увлекаЯ за  собой  людей  всех  классов,
возрастов и званий, была подобием торжествующего чудовища - ‘мерти!
     ‚даль, со скрежетом, и ревом, и  грохотом,  сквозь  город,  прокладываЯ
норы среди людского жильЯ и наполнЯЯ улицы  гулом,  сверкнув  на  секунду  в
лугах, уходЯ в сырую землю, гудЯ  во  мраке  и  духоте,  вырываЯсь  снова  в
солнечный день, такой Яркий и широкий, - вдаль, со  скрежетом,  и  ревом,  и
грохотом, по полЯм, лесам,  пашнЯм,  лугам,  сквозь  мел,  сквозь  чернозем,
сквозь глину, сквозь камень, мимо предметов, находЯщихсЯ близко,  почти  под
рукой, и вечно ускользающих от путника,  тогда  как  обманчиваЯ  даль  вечно
движетсЯ медленно за окном, - словно  по  следам  безжалостного  чудовища  -
‘мерти!
     Џо низинам, по  холмам,  мимо  пустырей,  мимо  фруктовых  садов,  мимо
парков, через каналы и реки, туда, где овцы пасутсЯ, где мельница шумит, где
баржа плывет, где лежат мертвецы, где завод дымит, где струитсЯ  поток,  где
ютитсЯ деревнЯ, где возвышаетсЯ гигантский собор, где раскинулась вересковаЯ
пустошь, а неистовый вихрь по  капризной  своей  воле  приглаживает  ее  или
ерошит, - вдаль, со скрежетом, и ревом, и грохотом, оставлЯЯ за собой только
пыль и пар, словно по следам безжалостного чудовища - ‘мерти!
     Ќавстречу ветру и свету, ливню и солнечным  лучам,  вдаль  и  вдаль  он
мчитсЯ и грохочет, неистовый и быстрый,  плавный  и  уверенный,  и  огромные
насыпи и массивные мосты, по которым он проноситсЯ,  мелькают,  как  полоска
тени в дюйм шириною, и затем исчезают. ‚даль и вдаль, вперед и вечно вперед:
мелькают коттеджи, дома, замки, поместьЯ, фермы и  заводы,  люди,  дороги  и
тропы, на вид такие пустынные, маленькие,  ничтожные,  когда  оставлЯешь  их
позади, - да и в самом деле они таковы, - ибо что,  кроме  мельканий,  может
быть на путЯх неукротимого чудовища - ‘мерти?
     ‚даль, со скрежетом, и  ревом,  и  грохотом,  снова  нырЯЯ  в  землю  и
пробиваЯсь вперед с такой бешеной энергией и напором, что во мраке  и  вихре
движение начинает казатьсЯ попЯтным и неистово устремленным назад, пока  луч
света на влажной стене не покажет ее поверхности, пролетающей  мимо,  словно
неудержимый поток. ‚даль, снова  в  день  и  сквозь  день,  с  пронзительным
ликующим воплем, ревЯ, грохоча, мчась вперед, разбрасываЯ все  своим  темным
дыханием, задерживаЯсь на минуту там, где  собралась  толпа,  которой  через
минуту уж нет; жадно глотаЯ воду,  и  -  прежде  чем  насос,  который  поит,
перестанет ронЯть капли на землю, -  скрежещет,  ревет,  и  грохочет  сквозь
пурпурную даль!
     ѓромче и громче он гудит и скрежещет, пока неуклонно  мчитсЯ  вперед  к
своей цели, и путь его, словно путь ‘мерти, густо усыпан золой.  ‚се  вокруг
почернело. ’емные лужи, грЯзные переулки  и  нищенские  лачуги  где-то  там,
внизу. ‡убчатые стены и ветхие хижины здесь, рЯдом, и сквозь дырЯвые крыши и
в  разбитые  окна  видны  жалкие  комнаты,  где  ютЯтсЯ  гибельнаЯ  нужда  и
лихорадка, а дым, нагромождение кровель,  косые  трубы,  известь  и  кирпич,
замкнувшие уродство тела и духа, заслонЯют хмурую даль. Љогда  мистер  „омби
выглЯдывает из  окна  вагона,  у  него  не  мелькает  мысль,  что  чудовище,
доставившее его сюда, только пролило дневной свет на всю эту картину,  а  не
создало ее и не послужило причиной  ее  возникновениЯ.  ќто  был  подобающий
конец путешествиЯ, и таким мог быть конец всего - столь он был убедителен  и
страшен.
     „умаЯ  только  об  одном,  он  по-прежнему  видел  перед   собой   одно
безжалостное чудовище. ‚се предметы взирали мрачно, холодно и  мертвенно  на
него, а он - на них. ‚о всем он находил напоминание о своем горе.  ‚се,  все
без исключениЯ выступало, бессовестно торжествуЯ над  ним,  и  раздражало  и
задевало его гордость и ревность, какую бы форму ни принимало, -  и  сильнее
всего, когда оно разделЯло с ним любовь к его умершему мальчику и  памЯть  о
нем.
     Ѓыло одно лицо - он смотрел на него прошлой ночью, и  оно  смотрело  на
него глазами, читавшими в его душе, хотЯ они и  были  затуманены  слезами  и
хотЯ их тотчас заслонили дрожащие руки, - лицо, которое часто представлЯлось
его воображению во времЯ этой поездки.  Ћн  видел  его  таким,  как  прошлой
ночью, робко умолЯющим. Ћно не укорЯло, но было  в  нем  какое-то  сомнение,
пожалуй, - слабаЯ надежда, котораЯ походила на укор  в  тот  миг,  когда  он
увидел,  как  она  угасает,  уступаЯ  место  безутешной  уверенности  в  его
неприЯзни. …му было мучительно думать о лице ”лоренс.
     Џотому ли, что он почувствовал  какие-то  угрызениЯ  совести?  Ќет.  Ќо
потому, что чувство, этим лицом пробужденное,  которое  он  смутно  угадывал
прежде, теперь вполне оформилось и  окончательно  определилось,  волнуЯ  его
чрезмерно и грозЯ усилитьсЯ и нарушить его равновесие. Џотому что  это  лицо
было на каждом шагу, во  всех  поражениЯх  и  гонениЯх,  которые,  казалось,
окружали его, как воздух. Џотому что оно оставило зазубрины на стреле  этого
жестокого и неумолимого врага,  на  котором  сосредоточились  его  мысли,  и
вложило ему в руку обоюдоострый меч. Џотому что в глубине души он  прекрасно
знал, когда, стоЯ здесь, окрашивал мелькающие перед ним сцены в  болезненные
тона своих собственных мыслей и превращал их в картину гибели и  разрушениЯ,
а не благотворной перемены и надежды на лучшее будущее, - знал,  что  к  его
сетованиЯм смерть имела такое же отношение, как и жизнь. Ћдно дитЯ умерло, и
одно дитЯ осталось. Џочему отнЯт тот, на кого он возлагал надежды, а не она?
     Њилое,  тихое,  кроткое  лицо,  представлЯвшеесЯ  его  воображению,  не
вызывало у него никаких иных мыслей. Ћна была нежеланна ему с самого начала;
теперь она усугублЯла его горечь. …сли бы сын был единственным его  ребенком
и порази его этот удар, тЯжело было бы его перенести, но все  же  бесконечно
легче, чем теперь, когда удар мог поразить ее (которую он мог, или думал что
может, потерЯть безболезненно) и не поразил. …е  любЯщее  и  невинное  лицо,
обращенное к нему, не смЯгчало и не  привлекало  его.  Ћн  отверг  ангела  и
принЯл терзающего демона, приютившегосЯ в его груди. …е  терпение,  доброта,
юность, преданность, любовь были подобны пылинкам золы, которую  он  попирал
ногами. ‚округ себЯ, в губительном мраке, он видел ее образ,  не  озарЯвший,
но сгущавший тьму. Ќе раз во времЯ этого путешествиЯ и теперь снова, в конце
его, когда он стоЯл, погруженный в размышлениЯ, чертЯ палкой узоры на песке,
он думал о том, чем мог бы он заслонитьсЯ от этого образа.
     Њайор, который всю дорогу сопел и пыхтел,  как  паровоз,  и  чьи  глаза
часто отрывались от газеты и подмигивали,  всматриваЯсь  вдаль,  словно  там
тЯнулась длиннаЯ процессиЯ потерпевших поражение мисс  ’окс,  которых  поезд
извергал вместе с дымом, и они проносились над полЯми,  чтобы  спрЯтатьсЯ  в
каком-нибудь укромном местечке, - майор оторвал своего друга от размышлений,
сообщив ему, что почтовые лошади запрЯжены и карета подана.
     - „омби, - сказал майор, легонько ударЯЯ его тростью  по  плечу,  -  не
задумывайтесь. ќто дурнаЯ  привычка.  ‘тарый  „жо,  сэр,  не  был  бы  таким
непреклонным, каким вы его видите, если бы  он  ей  предавалсЯ.  ‚ы  слишком
великий человек, „омби, чтобы  задумыватьсЯ.  ‚  вашем  положении,  сэр,  вы
бесконечно выше всего этого.
     Њайор даже в дружеских своих  увещаниЯх  принимал,  таким  образом,  во
внимание достоинство и честь мистера „омби и Явно  понимал  их  значение,  а
мистер „омби был более чем когда-либо  расположен  снизойти  к  джентльмену,
отличающемусЯ таким здравым смыслом и таким трезвым умом. Џосему он старалсЯ
прислушиватьсЯ к повествованию майора, пока они  рысью  ехали  по  шоссе,  и
майор, находЯ, что эта скорость и дорога  гораздо  более  соответствуют  его
таланту рассказчика, чем способ передвижениЯ, только  что  ими  оставленный,
принЯлсЯ его развлекать.
     ќтот  прилив  воодушевлениЯ  и  разговорчивости,  прерывавшийсЯ  только
обычными симптомами,  вызванными  его  полнокровием,  а  также  завтраком  и
гневными нападками на туземца, чьи темно-коричневые уши были украшены  парой
серег и на ком  европейское  платье,  непригодное  длЯ  чужестранца,  сидело
неуклюже по собственному своему почину и вне всЯкой зависимости от искусства
портного - длинное там, где ему полагалось быть коротким, короткое там,  где
ему полагалось быть длинным, узкое там, где ему полагалось быть  широким,  и
широкое там, где ему полагалось быть узким, каковому платью он придавал  еще
особое изЯщество, съеживаЯсь в  нем  при  каждом  нападении  майора,  словно
высохший  орех  или  озЯбшаЯ  обезьЯна,  -  этот  прилив   воодушевлениЯ   и
разговорчивости продолжалсЯ у майора  весь  день;  посему,  когда  спустилсЯ
вечер и застал их, продвигающихсЯ рысью по зеленой  и  обсаженной  деревьЯми
дороге близ ‹емингтона, казалось, будто голос майора в результате  болтовни,
еды, хихиканьЯ и удушьЯ исходит из Ящика под сиденьем позади экипажа или  из
ближайшего стога сена. Ћн не изменилсЯ и в отеле "ђойал", где были  заказаны
комнаты и обед и где майор столь утрудил свои органы  речи  едой  и  питьем,
что, отправлЯЯсь спать, совсем потерЯл голос, которого хватало теперь только
на кашель, и, объЯснЯЯсь с темнокожим слугой, мог лишь разевать на него рот.
     Ћднако наутро он не только встал, как окрепший великан, но и  вел  себЯ
за завтраком, как великан подкреплЯющийсЯ. ‡а  этой  трапезой  они  обсудили
распорЯдок днЯ. Њайор брал на  себЯ  все  распорЯжениЯ  относительно  еды  и
питьЯ; и они должны были каждое утро  встречатьсЯ  за  поздним  завтраком  и
каждый день за поздним обедом. Њистер „омби предпочитал оставатьсЯ у себЯ  в
комнате или гулЯть  в  одиночестве  в  этот  первый  день  их  пребываниЯ  в
‹емингтоне; но на следующее утро он с радостью будет сопровождать  майора  к
ѓалерее минеральных вод и в прогулке по  городу.  €так,  они  расстались  до
обеда. Њистер „омби удалилсЯ,  чтобы  на  свой  лад  предатьсЯ  благотворным
размышлениЯм. Њайор в сопровождении  туземца,  который  нес  складной  стул,
пальто и зонт, важно  прохаживалсЯ  по  всем  общественным  местам,  наводил
справки  в  списках  приезжих,  наносил  визиты  старым  леди,   у   которых
пользовалсЯ большим успехом, и доводил до  их  сведениЯ,  что  „ж.  Ѓ.  стал
непреклонней, чем когда бы то ни было, и всюду превозносил  своего  богатого
друга „омби. Ќе было на свете  человека,  который  поддерживал  бы  друга  с
большим рвением, чем майор, когда, превозносЯ  его,  он  превозносил  самого
себЯ.
     “дивительно, какое количество новых историй извергнул майор за обедом и
какую возможность доставил  мистеру  „омби  оценить  его  общительность.  Ќа
следующее утро за завтраком он знал содержание последних полученных газет  и
в свЯзи с этим затронул различные вопросы, по поводу коих его мнением не так
давно интересовались люди, столь влиЯтельные и могущественные,  что  на  них
можно было только туманно намекать. Њистер „омби,  который  так  долго  жил,
замкнувшись  в  самом  себе,  да  и  в  прежние  времена  редко  выходил  из
зачарованного  круга,  где  развертывались  операции  „омби  и  ‘ына,  начал
относитьсЯ  к  знакомству  с  майором,  как  к  приЯтной  перемене  в  своей
уединенной жизни; и вместо того чтобы провести в одиночестве еще один  день,
как думал он сделать прежде, он вышел под руку с майором.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XXI 

     Ќовые лица

     Њайор, еще более посинев и  вытаращив  глаза,  -  более,  так  сказать,
перезрелый, чем когда бы то ни было, -  и  разражаЯсь  лошадиным  кашлем  не
столько  по  необходимости,  сколько  от,  сознаниЯ  собственной   важности,
шествовал под руку с мистером  „омби  по  солнечной  стороне  улицы,  причем
разбухшие его щеки свисали над тугим воротничком,  ноги  были  величественно
раскорЯчены, а огромнаЯ голова покачивалась из стороны в сторону, как  будто
он укорЯл самого себЯ за то, что  был  таким  очаровательным  субъектом.  Ќе
прошли они нескольких Ярдов, как майор встретил какого-то знакомого,  и  еще
через несколько Ярдов майор снова встретил какого-то  знакомого,  но  только
помахал им рукой мимоходом и повел мистера „омби дальше, указываЯ  при  этом
на местные достопримечательности; и оживлЯЯ прогулку скандальными сплетнЯми,
приходившими ему на памЯть.
     ’аким манером майор и мистер „омби шествовали под руку к полному своему
удовольствию, когда увидели  приближающеесЯ  к  ним  кресло  на  колесах,  в
котором  сидела  леди,  лениво  управлЯЯ  своим  экипажем  с  помощью  рулЯ,
приделанного впереди, тогда как сзади экипаж подталкивала какаЯ-то невидимаЯ
сила. •отЯ леди была не молода, но цвет  лица  у  нее  был  ослепительный  -
совсем розовый, - а туалет и поза приличествовали весьма юной особе. ђЯдом с
креслом, держа легкий зонтик с таким горделивым и усталым видом,  словно  от
столь великого усилиЯ придетсЯ вскоре отказатьсЯ и зонтик уронить, шла  леди
значительно моложе, очень красиваЯ, очень высокомернаЯ, очень своенравнаЯ на
вид; она высоко поднимала голову и опускала глаза, словно  если  и  было  на
свете что-нибудь достойное вниманиЯ, кроме зеркала, то, во всЯком случае, не
землЯ или небо.
     - Ђх, черт побери, кого же  это  мы  видим,  сэр?!  -  вскричал  майор,
останавливаЯсь, когда приблизилась маленькаЯ группа.
     - „орогаЯ моЯ ќдит! - растЯгиваЯ слова, произнесла  леди  в  кресле.  -
Њайор Ѓегсток!
     …два услышав этот голос, майор оставил  руку  мистера  „омби,  бросилсЯ
вперед, взЯл руку леди и поднес к своим губам.  ‘  не  меньшей  галантностью
майор прижал обе свои руки в перчатках к сердцу и  низко  поклонилсЯ  другой
леди. € теперь, когда кресло  остановилось,  движущаЯ  сила  обнаружилась  в
образе раскрасневшегосЯ пажа, напиравшего сзади, который отчасти перерос,  а
отчасти перенапрЯг свою силу, ибо когда он выпрЯмилсЯ, то оказалось, что  он
высок, изнурен и худ; положение его было  тем  печальнее,  что  он  испортил
фасон своей шлЯпы, подталкиваЯ кресло головой, чтобы продвинуть его  вперед,
как это делают иногда слоны в восточных странах.
     - „жо Ѓегсток, - сказал майор обеим леди, - горд и  счастлив  до  конца
дней своих.
     - ‹укавое создание! - лениво протЯнула стараЯ леди в кресле.  -  Ћткуда
вы Явились? џ вас не выношу.
     - ‚ таком случае, сударынЯ,  разрешите  представить  вам  друга,  чтобы
заслужить ваше снисхождение! - воскликнул  майор.  -  Њистер  „омби,  миссис
‘кьютон. -  ‹еди  в  кресле  любезно  улыбнулась.  -  Њистер  „омби,  миссис
ѓрейнджер. - ‹еди с зонтиком едва обратила внимание на то, что мистер  „омби
снЯл шлЯпу и низко поклонилсЯ. - џ в восторге от такой удачи, сэр! -  сказал
майор.
     Њайор как будто не шутил, ибо он смотрел на  всех  троих  и  подмигивал
весьма безобразно.
     - Њиссис ‘кьютон, „омби, - сказал майор,  -  производит  опустошение  в
сердце старого „жоша.
     Њистер „омби дал понЯть, что его это не удивлЯет.
     - Љоварный дух, - сказала леди в  кресле,  -  замолчите!  „авно  ли  вы
здесь, негодный?
     - Ћдин день, - ответил майор.
     - € вы можете пробыть один день или даже одну минуту  в  этом  саду,  -
произнесла леди, слегка поправлЯЯ веером фальшивые локоны и фальшивые  брови
и показываЯ фальшивые зубы, резко выделЯвшиесЯ  благодарЯ  фальшивому  цвету
лица, - в этом саду... как он называетсЯ...
     - ‚ероЯтно, ќдем, мама, - презрительно подсказала молодаЯ леди.
     - ЊилаЯ моЯ ќдит, - отозвалась та, -  Я  ничего  не  могу  поделать.  џ
всегда забываю эти ужасные названиЯ... € вы можете пробыть здесь день  и  не
вдохновитьсЯ всей душой и всем своим существом, созерцаЯ  природу,  впитываЯ
аромат, - продолжала миссис ‘кьютон,  шурша  носовым  платком,  от  которого
тошнотворно пахло духами, - аромат ее чистого дыханиЯ, чудовище?
     Џротиворечие между словами,  полными  юного  энтузиазма,  и  безнадежно
вЯлым тоном миссис ‘кьютон было врЯд  ли  менее  заметно,  чем  противоречие
между ее возрастом - примерно лет под семьдесЯт - и ее туалетом, который был
бы неуместен и в двадцать семь лет. …е поза в кресле на колесах (которую она
никогда не менЯла) была  той  самой,  в  какой  ее  нарисовал  в  ландо  лет
пЯтьдесЯт назад  модный  в  ту  пору  художник,  подмахнувший  под  печатным
воспроизведением рисунка имЯ "Љлеопатра", в результате открытиЯ,  сделанного
критиками тех времен, будто она удивительно похожа на эту царицу, возлежащую
на борту своей галеры. Њиссис ‘кьютон была  тогда  красавицей,  и  щеголи  в
честь ее осушали и разбивали бокалы дюжинами. Љрасота и колЯска  остались  в
прошлом, но позу она сохранила и специально  длЯ  этого  держала  кресло  на
колесах  и  бодающегосЯ  пажа,  ибо,  кроме  позы,  не  было  ровно  никаких
оснований, препЯтствовавших ей ходить.
     - Ќадеюсь, мистер „омби - поклонник природы? - заметила миссис ‘кьютон,
поправлЯЯ бриллиантовую брошь.
     Љстати  сказать,  она  существовала  главным  образом  благодарЯ  славе
принадлежащих ей бриллиантов и семейным свЯзЯм.
     - Њой друг  „омби,  сударынЯ,  -  отозвалсЯ  майор,  -  быть  может,  и
поклонЯетсЯ  ей  втайне,  но  человек,  занимающий  столь  видное  место   в
величайшем из городов вселенной...
     - Ќет никого, кто бы не знал  об  огромном  влиЯнии  мистера  „омби,  -
сказала миссис ‘кьютон.
     Љогда мистер „омби ответил на комплимент поклоном, более  молодаЯ  леди
посмотрела на нею и встретила его взглЯд.
     - ‚ы живете здесь, сударынЯ? - обратилсЯ к ней мистер „омби.
     - Ќет, мы жили в разных местах - в •аррогете, ‘карборо и  в  „евоншире.
Њы разъезжаем и останавливаемсЯ то тут, то там. Њама любит перемены.
     - ќдит, конечно,  не  любит,  -  сказала  миссис  ‘кьютон  с  загробным
лукавством.
     - џ не заметила между  этими  местами  никакой  разницы,  -  последовал
крайне равнодушный ответ.
     -  Ќа  менЯ  клевещут.  Ћб  одной  только  перемене,  мистер  „омби,  Я
действительно мечтаю, - с жеманным вздохом промолвила миссис  ‘кьютон,  -  и
боюсь, что мне никогда не позволЯт ею насладитьсЯ. Ћбщество не разрешит.  Ќо
уединение и созерцание - вот длЯ менЯ... как это называетсЯ...
     - …сли вы имеете в виду рай, мама, то так и скажите,  чтобы  вас  могли
понЯть, - заметила молодаЯ леди.
     - ЊилаЯ ќдит, - отозвалась миссис  ‘кьютон,  -  тебе  известно,  что  Я
всецело завишу от тебЯ, когда забываю эти  отвратительные  названиЯ.  “верЯю
вас, мистер „омби,  природа  предназначила  менЯ  длЯ  жизни  в  Ђркадии.  ‚
обществе Я чувствую себЯ плохо. Љоровы  -  моЯ  страсть.  ‚сегда  Я  мечтала
только о том, чтобы поселитьсЯ на ферме в вейцарии и жить окруженной одними
коровами... и фарфором.
     ќто забавное сопоставление, заставлЯвшее вспомнить о пресловутом слоне,
случайно попавшем в посудную  лавку,  было  принЯто  с  полной  серьезностью
мистером „омби, который заЯвил,  что,  по  его  мнению,  природа  несомненно
весьма респектабельное установление.
     - —его мне  недостает,  -  протЯнула  миссис  ‘кьютон,  пощипываЯ  свою
морщинистую шею, - так это... сердца. - ‡амечание  устрашающе  справедливое,
хотЯ и не в том смысле, какой она ему придавала. - —его мне недостает -  это
искренности, довериЯ, отсутствиЯ условностей и свободных порывов души. Њы до
ужаса искусственны. - ќто была сущаЯ правда!
     - Ћдним словом, - сказала миссис ‘кьютон, - природа  мне  нужна  всюду.
ќто было бы так очаровательно.
     - ‘ейчас  природа  приглашает  нас  следовать  дальше,  мама,  если  вы
согласны, - сказала молодаЯ леди, презрительно скривив красивые губы.
     “слыхав этот намек, изнуренный паж,  который  созерцал  компанию  из-за
спинки кресла, скрылсЯ за ним, словно землЯ его поглотила.
     - Џодождите минутку, “итерс, - сказала  миссис  ‘кьютон,  когда  кресло
двинулось вперед; она обращалась к пажу с тем томным достоинством, с каким в
былые дни обращалась к кучеру  в  парике,  с  букетом  величиною  с  головку
цветной капусты  и  в  шелковых  чулках.  -  ѓде  вы  остановились,  ужасное
создание?
     Њайор остановилсЯ в отеле "ђойал" вместе со своим другом „омби.
     - Њожете навестить нас вечерком, если исправитесь, - просюсюкала миссис
‘кьютон. - …сли мистер „омби  окажет  нам  эту  честь,  мы  будем  польщены;
“итерс, вперед!
     Њайор снова  поднес  к  своим  синим  губам  кончики  пальцев,  которые
покоились на ручке кресла с нарочитой небрежностью - по образцу Љлеопатры, а
мистер „омби отвесил поклон. ‘таршаЯ леди удостоила обоих весьма  милостивой
улыбки и девического помахиваниЯ рукой; младшаЯ - тем едва заметным  кивком,
какого требовала простаЯ вежливость.
     Џоследний взглЯд на старое морщинистое лицо матери с  пЯтнами  румЯнца,
которые  при  солнечном  свете  казались  страшнее  и  отвратительнее,   чем
мертвеннаЯ бледность, и на горделивую красоту дочери, на ее изЯщную фигуру и
благородную осанку пробудил и у майора и у мистера „омби  невольное  желание
посмотреть им вслед, и оба  оглЯнулись  одновременно.  Џаж,  изогнувшись  не
меньше, чем его собственнаЯ  тень,  тЯжко  трудилсЯ  позади  кресла  подобно
тарану, подталкиваЯ его в гору; шлЯпа Љлеопатры колыхалась  так  же,  как  и
раньше, а красавица, шедшаЯ немного впереди, выражала всей своей  грациозной
фигурой, с головы до пЯт, все то же полнейшее равнодушие ко всем и ко всему.
     - ‚от что Я вам скажу, сэр, - начал майор, когда они  возобновили  свою
прогулку, - будь „жо Ѓегсток помоложе, нет  на  свете  женщины,  которую  он
предпочел бы этой женщине в роли миссис Ѓегсток. —ерт побери, сэр, -  сказал
майор, - она великолепна!
     - ‚ы имеете в виду дочь? - осведомилсЯ мистер „омби.
     - ђазве „жой Ѓ. - брюква, „омби, - сказал майор, - чтобы иметь  в  виду
мать?
     - ‚ы говорили комплименты матери, - возразил мистер „омби.
     - ‘тарое пламЯ, сэр! - хихикнул майор Ѓегсток. - „ьЯвольски старое.  …й
это приЯтно.
     - Њне она кажетсЯ благородной особой, - сказал мистер „омби.
     - Ѓлагородной, сэр! - повторил майор, останавливаЯсь и тараща глаза  на
своего  спутника.  -  ЏочтеннаЯ  миссис  ‘кьютон,  сэр,  приходитсЯ  сестрой
покойному лорду ”иниксу и теткой ныне здравствующему. ‘емьЯ  небогатаЯ  -  в
сущности беднаЯ, - и она живет на свою маленькую вдовью часть;  но  уж  коли
дело дойдет до происхожденьЯ, сэр!..
     Њайор сделал росчерк тростью и зашагал вперед, отчаЯвшись объЯснить, до
чего дойдет дело, если зайдет так далеко.
     - џ заметил, - помолчав, сказал мистер „омби, -  что  дочь  вы  назвали
миссис ѓрейнджер.
     - ќдит ‘кьютон, - отвечал майор,  снова  останавливаЯсь  и  высверливаЯ
тростью  в  земле  Ямку,  долженствующую  изображать  ќдит,  -  вышла  замуж
(восемнадцати лет) за ѓрейнджера из нашего полка. - Њайор  изобразил  его  в
виде второй Ямки. - ѓрейнджер, сэр, - продолжал майор, постукиваЯ тростью по
второму воображаемому портрету и выразительно покачиваЯ головой, - был нашим
полковником; чертовски красивый молодец, сэр, сорока одного года.  Ћн  умер,
сэр, на втором году супружеской жизни.
     Њайор несколько раз проткнул тростью изображение усопшего ѓрейнджера  и
продолжал путь, держа трость на плече.
     - „авно это было? - осведомилсЯ мистер „омби, снова останавливаЯсь.
     - ќдит ѓрейнджер, сэр, - отвечал майор,  закрываЯ  один  глаз,  склонЯЯ
голову к плечу, переложив трость в левую руку, а правой разглаживаЯ брыжи, -
ќдит ѓрейнджер в настоЯщее времЯ под тридцать лет. €, черт  побери,  сэр,  -
сказал майор, снова водружаЯ  трость  на  плечо  и  продолжаЯ  путь,  -  это
бесподобнаЯ женщина.
     - „ети были? - спросил затем мистер „омби.
     - „а, сэр, - сказал майор. - Ѓыл  мальчик.  Њистер  „омби  уставилсЯ  в
землю, и лицо его омрачилось.
     - Љоторый утонул, сэр, - продолжал майор, - когда ему было лет пЯть.
     - ‚от как! - сказал мистер „омби, поднимаЯ голову.
     - Ћпрокинулась лодка, в которую  нЯньке  незачем  было  его  сажать,  -
сказал майор. - ’акова его историЯ. ќдит ѓрейнджер - все еще ќдит ѓрейнджер;
но будь непреклонный старый „жой ‚., сэр, чуть-чуть помоложе и побогаче, это
создание носило бы фамилию Ѓегсток.
     Њайор трЯхнул плечами и щеками, захохотал и, произносЯ эти  слова,  был
больше, чем когда бы то ни было, похож на перекормленного ЊефистофелЯ.
     - ‚ том случае, полагаю, если бы леди не возражала? -  холодно  заметил
мистер „омби.
     - …й-богу, сэр, - сказал  майор.  -  Ѓегстоки  не  ведают  такого  рода
препЯтствий. Ћднако справедливость требует отметить, что ќдит могла  бы  уже
раз двадцать выйти замуж, не будь она горда, сэр, - да, горда!
     Њнение о ней мистера „омби, если судить по его лицу, не  изменилось  от
этого к худшему.
     - ‚ конце концов это великое достоинство, -  сказал  майор.  -  ЉлЯнусь
богом, это высокое достоинство! „омби! ‚ы сами горды,  и  ваш  друг,  старый
„жо, уважает вас за это, сэр.
     ‚оздав характеру своего спутника хвалу, котораЯ, казалось, была у  него
исторгнута силой обстоЯтельств и неумолимым течением беседы,  майор  оборвал
разговор и пустилсЯ в общие рассуждениЯ на тему о том, сколь был он любим  и
обожаем прекрасными женщинами и ослепительными созданиЯми.
     —ерез день мистер „омби и майор встретили почтенную  миссис  ‘кьютон  с
дочерью в ѓалерее минеральных вод; на следующий день они снова их  встретили
невдалеке от того места, где повстречались в первый раз. Џосле того как  они
встречались таким образом раза три-четыре, простаЯ вежливость по отношению к
старым знакомым требовала, чтобы майор навестил их вечером. Џервоначально  у
мистера „омби не было желаниЯ делать визиты, но когда майор заЯвил  о  своем
намерении, мистер „омби заметил, что с удовольствием будет его сопровождать.
Џосему перед  обедом  майор  приказал  туземцу  отправитьсЯ  к  обеим  леди,
передать привет от него и мистера „омби и сказать,  что  вечером  они  будут
иметь честь навестить их, если леди будут  одни.  ‚  ответ  на  это  туземец
принес очень маленькую записку, распространЯвшую очень сильный запах  духов,
писанную рукою почтенной миссис ‘кьютон майору Ѓегстоку и кратко сообщавшую:
"‚ы - гадкий медведь, и Я была бы не прочь отказать вам в прошении, но  если
вы действительно будете вести себЯ очень хорошо, - это было  подчеркнуто,  -
можете прийти. Џривет от менЯ (ќдит  присоединЯет  и  свой  привет)  мистеру
„омби".
     ЏочтеннаЯ миссис ‘кьютон  и  ее  дочь,  миссис  ѓрейнджер,  занимали  в
‹емингтоне квартиру довольно фешенебельную и дорогую, но оставлЯвшую  желать
лучшего в смысле размера и удобств: когда почтеннаЯ миссис ‘кьютон  ложилась
в постель, ноги ее оказывались в окне, а  голова  -  в  камине,  а  служанка
почтенной миссис ‘кьютон ютилась в каком-то чулане  позади  гостиной,  таком
крохотном,  что  принуждена  была  вползать  в  него  и  выползать,   словно
прелестнаЯ змейка, дабы не выставлЯть напоказ все  его  содержимое,  “итерс,
изнуренный паж, спал в другом доме, под самой крышей  соседней  молочной,  а
кресло на колесах - камень этого юного ‘изифа -  ночевало  в  сарае  той  же
молочной, где принадлежащие этому заведению куры несли свежие Яйца  и  ночью
располагались на сломанной двуколке, несомненно убежденные в  том,  что  она
выросла здесь и ЯвлЯетсЯ чем-то вроде дерева.
     Њистер „омби и майор застали миссис  ‘кьютон  в  позе  Љлеопатры  среди
диванных подушек, в очень воздушном одеЯнии, разумеетсЯ, отнюдь  не  похожую
на шекспировскую Љлеопатру, котораЯ с годами не  увЯдала  *.  ЏоднимаЯсь  по
лестнице, они слышали звуки арфы, но эти звуки оборвались, когда доложили об
их  приходе,  и  теперь  ќдит  стоЯла  возле  арфы,   более   прекраснаЯ   и
высокомернаЯ, чем когда-либо. Ћтличительною чертою этой леди было то, что ее
красота бросалась в глаза и утверждала себЯ без всЯких усилий и  вопреки  ее
воле. ‹еди знала, что она красива; иначе и быть  не  могло;  но,  в  гордыне
своей, как будто относилась к этому пренебрежительно.
     Џочитала ли она дешевыми те чары, какие могли вызвать лишь восторг,  не
имевший в ее глазах никакого значениЯ, или же такое  поведение  помогало  ей
повысить их цену в глазах поклонников, - те, кто их  ценил,  редко  об  этом
задумывались.
     - Ќадеюсь, миссис ѓрейнджер, - сказал мистер „омби, подходЯ к ней, - не
мы повинны в том, что вы перестали играть?
     - ‚ы? Ћ нет!
     - Џочему  же  ты  в  таком  случае  не  продолжаешь,  дорогаЯ  ќдит?  -
промолвила Љлеопатра.
     - џ перестала играть так же, как и начала... так мне захотелось.
     Џолное равнодушие, с каким  это  было  сказано,  -  равнодушие,  ничего
общего не имеющее с вЯлостью или бесчувственностью, ибо  оно  было  отмечено
горделивым умыслом, - великолепно оттенЯлось той небрежностью, с  какою  она
провела рукой по струнам и отошла в другой конец комнаты.
     - ‡наете ли, мистер „омби, -  сказала  ее  томнаЯ  мать,  играЯ  ручным
экраном, - иногда милаЯ моЯ ќлит не совсем согласна со мною...
     - Ђ разве не всегда, мама? - заметила ќдит.
     - Ћ нет, милочка! ”и, фи, это разбило бы мне сердце, - возразила  мать,
пытаЯсь прикоснутьсЯ к ней ручным экраном, каковой  попытке  ќдит  ие  пошла
навстречу. - ЊоЯ милаЯ ќдит не согласна со мной по вопросу об  этих  строгих
правилах хорошего тона, которые соблюдаютсЯ в мелочах. Џочему мы  не  бываем
более непосредственны? Ђх, боже мой! ‚ душе у нас заложены томлениЯ,  порывы
и безотчетные волнениЯ, которые так очаровательны, так почему мы  не  бываем
более непосредственны?
     Њистер „омби сказал, что это  весьма  справедливое  наблюдение,  весьма
справедливое.
     - Џожалуй, мы бы могли быть более непосредственны, если бы постарались,
- сказала миссис ‘кьютон.
     Њистер „омби считал это возможным.
     - —ерт возьми, как бы не так, сударынЯ, - сказал майор. - ќтого  мы  не
можем себе позволить. Џоскольку мир не населен  „ж.  Ѓ.  -  непреклонными  и
прЯмодушными старыми „жо, сударынЯ, копчеными селедками с икрой, сэр,  -  мы
этого не можем себе позволить. ќто недопустимо.
     - ‡лой Язычник! - воскликнула миссис ‘кьютон. - “молкните!
     - Љлеопатра повелевает, - отозвалсЯ майор, посылаЯ воздушный поцелуй, -
и Ђнтоний Ѓегсток повинуетсЯ!
     - ќтому  человеку  чужда  всЯкаЯ  чувствительность!  -  сказала  миссис
‘кьютон, жестокосердно поднимаЯ ручной экран, дабы заслонитьсЯ от майора.  -
‚сЯкое сострадание! Ђ можно ли жить  без  состраданиЯ?  …сть  ли  что-нибудь
более очаровательное? Ѓез этого солнечного луча, озарЯющего  нашу  холодную,
холодную землю, - продолжала миссис ‘кьютон, оправлЯЯ  кружевную  накидку  и
самодовольно наблюдаЯ, какое  впечатление  производит  ее  обнаженнаЯ  худаЯ
рука, - как могли бы мы выносить эту землю? Ћдним словом, сухой вы  человек,
- глЯнула она из-за экрана на майора, - Я бы хотела, чтобы мой мир был  весь
- сердце; а вера - так очаровательна, что  Я  не  позволю  вам  смущать  ее,
слышите?
     Њайор отвечал, что со стороны Љлеопатры жестоко требовать,  чтобы  весь
мир был сердцем, и в то же времЯ присваивать себе  сердца  всего  мира.  ќто
заставило Љлеопатру напомнить ему, что лесть ей несносна, и если он  дерзнет
еще раз заговорить с ней в таком тоне, она безусловно прогонит его домой.
     ‚ это времЯ “итерс €знуренный подал чай, а мистер „омби снова обратилсЯ
к ќдит.
     -  Џо-видимому,  общества  здесь  почти  нет?  -  сказал  мистер  „омби
свойственным ему величественным, джентльменским тоном.
     - „а, кажетсЯ. Њы никого не видим.
     - Ђх, в самом деле, - откликнулась со своего ложа миссис ‘кьютон,  -  в
настоЯщее времЯ здесь нет людей, с которыми нам хотелось бы встречатьсЯ.
     - €м не хватает сердца, - с улыбкой сказала  ќдит.  ‘умеречнаЯ  улыбка:
так странно сочетались в ней свет и мрак.
     - Љак видите, милаЯ  ќдит  посмеиваетсЯ  надо  мной!  -  сказала  мать,
покачиваЯ головой,  котораЯ  иной  раз  покачивалась  непроизвольно,  словно
параличное  дрожанье  возникало   времЯ   от   времени,   протестуЯ   против
вспыхивающих бриллиантов. - ‡люка!
     - …сли не ошибаюсь, вы бывали здесь раньше? - спросил мистер „омби.  Ћн
по-прежнему обращалсЯ к ќдит.
     - Ћ, не раз. ЉажетсЯ, мы бывали всюду.
     - Љрасивые места!
     - „а, должно быть. ‚се так говорЯт.
     - ’вой кузен ”иникс в восторге от них, ќдит, - вставила мать со  своего
ложа.
     „очь слегка повернула изЯщную головку  и,  чуть-чуть  приподнЯв  брови,
словно с кузеном ”иниксом следовало считатьсЯ меньше, чем с  кем  бы  то  ни
было из смертных, снова перевела взглЯд на мистера „омби.
     - Њне надоели эти окрестности - надеюсь, к чести  длЯ  моего  вкуса,  -
сказала она.
     - Џожалуй, у вас есть длЯ этого  основаниЯ,  сударынЯ,  -  ответил  он,
посматриваЯ на висевшие и разбросанные вокруг рисунки, в  которых  он  узнал
окрестные пейзажи, - если эти прекрасные зарисовки сделаны вами.
     Љрасавица ничего ему не ответила и сидела,  сохранЯЯ  вид  поразительно
надменный.
     - џ не ошибсЯ? - спросил мистер „омби. - €х рисовали вы?
     - „а.
     - € вы играете, как Я уже знаю.
     - „а.
     - € поете?
     - „а.
     Ќа все эти вопросы она отвечала со странной неохотой и словно борЯсь  с
собой, что уже было отмечено, как характеристическаЯ особенность ее красоты.
Ћднако она  не  была  смущена  и  вполне  владела  собой.  Ќе  было  у  нее,
по-видимому, и желаниЯ уклонитьсЯ от разговора, ибо она не отводила взора от
собеседника и - поскольку это было длЯ нее возможно -  оказывала  ему  знаки
вниманиЯ, даже тогда, когда он молчал.
     - Џо крайней мере у вас много средств против  скуки,  -  сказал  мистер
„омби.
     - Љаково бы ни было их действие, - отвечала она,  -  теперь  вы  знаете
все. Ѓольше никаких у менЯ нет.
     -  Њогу  ли  Я  познакомитьсЯ  с  ними?  -  с  напыщенной  галантностью
осведомилсЯ мистер „ом6и, полошив рисунок, который держал в руке, и указываЯ
на арфу.
     - Ћ, разумеетсЯ! …сли хотите!
     ‘ этими словами она встала, прошла мимо кушетки  матери,  бросив  в  ее
сторону высокомерный взглЯд - взглЯд мимолетный, но (если бы кто-нибудь  его
видел) выражавший очень многое и затененный той сумеречною улыбкой,  котораЯ
улыбкой не была, - и вышла из комнаты.
     Њайор, получив к тому времени полное прощение,  придвинул  к  Љлеопатре
маленький столик и сел играть с нею в пикет.  Њистер  „омби,  не  знаЯ  этой
игры, подсел к ним поучитьсЯ, пока не вернулась ќдит.
     - Ќадеюсь, мы услышим музыку, мистер „омби? - сказала Љлеопатра.
     - Њиссис ѓрейнджер любезно обещала, - сказал мистер „омби.
     - Ђ! ќто очень приЯтно. ЋбъЯвлЯете игру, майор?
     - Ќет, сударынЯ, - сказал майор. - Ќе могу.
     - ‚ы варвар, - отозвалась леди, - испортили мне игру. ‚ы любите музыку,
мистер „омби?
     - —резвычайно, - был ответ мистера „омби.
     - „а. Њузыка очень приЯтна, - сказала Љлеопатра, глЯдЯ на свои карты. -
‚ ней столько сердца... смутные воспоминаниЯ о  прошлом  существовании...  и
многое другое... поистине  очаровательно.  ‡наете,  -  хихикнула  Љлеопатра,
перевертываЯ  валета  треф,  который  был  ей  сдан  вверх  ногами,  -  если
что-нибудь могло бы побудить менЯ оборвать нить  жизни,  то  только  желание
узнать, в чем же тут дело и что это значит; столько есть волнующих тайн,  от
нас сокрытых! Њайор, ваш ход!
     Њайор сделал ход, а мистер „омби, подсевший,  чтобы  обучатьсЯ,  вскоре
пришел бы в  полное  замешательство,  если  бы  хоть  какое-нибудь  внимание
обращал на игру, но он сидел, гадаЯ, когда же вернетсЯ ќдит.
     Ќаконец она вернулась и подошла к арфе, а мистер „омби  встал  и,  стоЯ
подле нее, слушал. Ћн не был любителем музыки и понЯтиЯ не имел о  тем,  что
она играет, но он видел, как она склонЯетсЯ над арфой и, быть может,  слышал
в звучании струн какую-то далекую,  понЯтную  одному  ему,  музыку,  котораЯ
укрощала чудовище железной дороги и смЯгчала его жестокость.
     Љлеопатра за пикетом не дремала. ѓлаза у нее блестели, как у  птицы,  и
взор не был прикован к картам,  а  пронизывал  комнату  из  конца  в  конец,
останавливаЯсь на арфе, исполнительнице, слушателе - на всем.
     Ћкончив играть, высокомернаЯ красавица встала и, принЯв благодарность и
комплименты мистера „омби с таким же видом, как и раньше, подошла к роЯлю.
     ќдит ѓрейнджер, любую песенку, только не эту! ќдит ѓрейнджер, вы  очень
красивы, и туше у вас блестЯщее, и голос глубокий и звучный,  но  только  не
эту песенку, которую его покинутаЯ дочь пела его умершему сыну!
     “вы! Ћн ее не узнает; а  если  бы  и  узнал,  какаЯ  песенка  могла  бы
взволновать этого черствого человека?  ‘пи,  одинокаЯ  ”лоренс,  спи!  Џусть
безмЯтежны будут твои сны, хотЯ ночь  стала  темной  и  тучи  надвигаютсЯ  и
грозЯт разразитьсЯ градом!

        ѓ‹Ђ‚Ђ XXII 

     Љое-что о деЯтельности мистера Љаркера-заведующего

     Њистер Љаркер-заведующий сидел за конторкой, как всегда приглаженный  и
вкрадчивый, просматриваЯ те письма, какие надлежало ему  распечатать,  делаЯ
на  них  пометки  и  распорЯжениЯ,  которых  требовало  их   содержание,   и
распределЯЯ их небольшими пачками, чтобы переправить в  различные  отделениЯ
фирмы. ‚ то утро писем поступило немало,  и  у  мистера  Љаркера-заведующего
было много дела.
     ‚ид человека, занЯтого такой  работой,  просматривающего  пачку  бумаг,
которую  он  держит  в  руке,  расклад