и
Ѓутылок", помыслы всех обывателей направлены к пиву и ужину. Њиссис Џайпер и
миссис Џеркинс, чьи сыновьЯ, занЯтые вместе с приЯтелЯми игрой в прЯтки, вот
уже несколько часов то лежат в засаде на "проселках", ведущих к  Љанцлерской
улице, то рыщут по этой "большой дороге", приводЯ в замешательство прохожих,
- миссис Џайпер и миссис Џеркинс только что поздравили друг  дружку  с  тем,
что ребЯта их уложены в кровать, а сами замешкались у чьей-то  двери,  чтобы
обменЯтьсЯ несколькими словами на прощанье. Њистер Љрук и его  жилец,  и  то
обстоЯтельство, что мистер  Љрук  "вечно  под  мухой",  и  надежды  молодого
человека на его завещание, как всегда, служат главной темой их беседы. Ќо им
есть что сказать и о "ѓармоническом собрании" в  "‘олнечном  гербе",  откуда
через полуоткрытые окна до переулка доносЯтсЯ звуки роЯлЯ  и  где  Њаленький
‘уиллс не хуже самого ‰орика *  уже  вызвал  восторженный  рев  у  любителей
гармонии, а теперь ведет басовую партию в  дуэте,  сентиментально  приглашаЯ
своих друзей и покровителей "слушать, слушать,  слушать  рокот  во-до-пада!"
Њиссис Џеркинс и миссис Џайпер обмениваютсЯ  мнениЯми  и  об  одной  молодой
особе,  музыкальной  знаменитости,  котораЯ   участвует   в   "ѓармонических
собраниЯх" и которой отведено особое  место  в  рукописной  афише  на  окне;
причем миссис Џеркинс имеет сведениЯ, что эта музыкальнаЯ особа уже  полтора
года замужем, - хотЯ на афише значитсЯ как "мисс Њ. Њелвилсон, прославленнаЯ
сирена", - а младенца ее каждый вечер тайком приносЯт  в  "‘олнечный  герб",
дабы он в антрактах получал необходимую длЯ него пищу.
     - —ем так жить, - говорит миссис Џеркинс, - Я скорей  занЯлась  бы  длЯ
пропитаниЯ продажей серных спичек.
     Њиссис Џайпер, как и полагаетсЯ, держитсЯ того же взглЯда, отмечаЯ, что
домашнЯЯ жизнь лучше рукоплесканий публики, и благодарит  бога  за  то,  что
сама она (разумеетсЯ, и миссис Џеркинс тоже) занимает приличное положение  в
обществе. ‚ это времЯ ЯвлЯетсЯ слуга из "‘олнечного  герба"  и  приносит  ей
увенчанную пышной пеной пинтовую кружку  пива  на  ужин,  а  миссис  Џайпер,
принЯв этот сосуд, направлЯетсЯ домой, предварительно пожелав спокойной ночи
миссис Џеркинс, котораЯ все времЯ держала в руках свою кружку с тех пор, как
юный Џеркинс принес ее из того же  трактира,  перед  тем  как  его  отослали
спать. ‚от уже в переулке  раздаетсЯ  стук  ставен,  закрываемых  в  лавках,
распространЯетсЯ запах трубочного табака и дыма, в  верхних  окнах  мелькает
что-то вроде падающих звезд, и все это  означает,  что  обыватели  готовЯтсЯ
отправитьсЯ на покой. ‚от уж и полисмен начинает  дергать  двери,  проверЯть
запоры, подозрительно приглЯдыватьсЯ к узлам в руках у прохожих и  совершать
свой обход в уверенности, что все и каждый или сами грабЯт, или подвергаютсЯ
ограблению.
     ‚ечер душный, хотЯ все пронизано холодной сыростью, и  медленный  туман
стелетсЯ невысоко над землей. ‚ечер насыщен  влагой  -  это  как  раз  такой
вечер, когда всюду проникают  миазмы,  исходЯщие  от  боен,  вредных  цехов,
сточных канав, гнилой воды, кладбищ,  а  ђегистратору  смертей  прибавлЯетсЯ
работы. ’о ли в воздухе что-то есть, - и даже очень много чего-то, -  то  ли
что-то неладно с самим мистером “ивлом, иначе говорЯ „жоблингом, но так  ли,
этак ли, а ему очень не по себе. Ћн мечетсЯ между своей комнатой и  открытой
настежь входной дверью, - то туда, то обратно, - и так раз двадцать  в  час.
ќто когда уже стемнело. Ђ когда "Љанцлер" закрыл свою лавку,  -  сегоднЯ  он
закрыл ее очень рано, - мистер “ивл (в дешевой бархатной ермолке, так плотно
прилегающей к голове, что  его  бакенбарды  кажутсЯ  непомерно  пышными)  то
спускаетсЯ, то поднимаетсЯ чаще прежнего.
     Ќе мудрено, что мистеру ‘негсби тоже не по себе; ведь ему всегда  более
или менее не по себе, так как он всегда чувствует  гнетущее  влиЯние  тайны,
котораЯ тЯготеет над  ним.  Џодавленный  мыслЯми  о  загадочной  истории,  в
которой он участвовал, но которой не  разгадал,  мистер  ‘негсби  все  времЯ
бродит близ тех мест, где, по его мнению, скрыт  ее  источник,  а  именно  -
вокруг лавки старьевщика. ќта лавка влечет его  неодолимо.  €  даже  сейчас,
пройдЯ мимо "‘олнечного герба" с тем, чтобы выйти из переулка на Љанцлерскую
улицу и  закончить  свою  бесцельную  вечернюю  десЯтиминутную  прогулку  от
собственной двери и обратно, мистер ‘негсби подходит к лавке Љрука.
     - Ђ! Њистер “ивл? - говорит  торговец  канцелЯрскими  принадлежностЯми,
останавливаЯсь, чтобы поболтать с молодым человеком. - <I>‚ы</I> здесь?
     - „а! - отвечает “ивл. - џ здесь, мистер ‘негсби.
     -  „ышите  свежим  воздухом  перед  тем,  как  улечьсЯ  в  постель?   -
осведомлЯетсЯ торговец.
     - Ќу, воздуху здесь не так-то много, и  сколько  бы  его  ни  было,  не
очень-то он освежает, - отвечает “ивл, окинув взглЯдом весь переулок.
     - ‘овершенно верно, сэр. Ђ вы не замечаете, - говорит  мистер  ‘негсби,
умолкнув, чтобы втЯнуть носом воздух  и  принюхатьсЯ,  -  вы  не  замечаете,
мистер “ивл, говорЯ напрЯмик, что здесь у вас пахнет жареным, сэр?
     - Џожалуй; Я сам заметил, что тут  сегоднЯ  как-то  странно  пахнет,  -
соглашаетсЯ мистер “ивл. - „олжно быть, это из "‘олнечного герба" - отбивные
жарЯт.
     - Ћтбивные котлеты жарЯт, говорите? „а... значит, отбивные  котлеты?  -
Њистер ‘негсби снова втЯгивает носом воздух и принюхиваетсЯ. - Џожалуй,  так
оно и есть, сэр. Ќо, смею сказать, не худо бы подтЯнуть кухарку  "‘олнечного
герба". Ћни у нее  подгорели,  сэр!  €  Я  думаю,  -  мистер  ‘негсби  снова
втЯгивает носом воздух и принюхиваетсЯ, потом сплевывает и вытирает рот, - Я
думаю, говорЯ напрЯмик, что они были не первой свежести, когда  их  положили
на рашпер.
     - ‚есьма возможно. Џогода сегоднЯ какаЯ-то гнилаЯ.
     - Џогода действительно гнилаЯ, - соглашаетсЯ  мистер  ‘негсби,  -  и  Я
нахожу, что она действует угнетающе.
     - —ерт ее подери! Ќа <I>менЯ</I> она прЯмо  ужас  наводит,  -  говорит  мистер “ивл.
     - —то ж, вы ведь, знаете ли, живете уединенно,  в  уединенной  комнате,
где произошло мрачное событие, -  отзываетсЯ  мистер  ‘негсби,  глЯдЯ  через
плечо собеседника в темный коридор и отступаЯ на шаг,  чтобы  посмотреть  на
дом. - џ лично не мог бы жить в этой комнате один, как живете вы, сэр. џ  бы
так нервничал, так волновалсЯ по вечерам, что все  времЯ  стоЯл  бы  тут  на
пороге - лишь бы не сидеть в этой комнате. Ќо, правда, вы в  ней  не  видели
того, что видел Я. ќто большаЯ разница.
     - џ тоже прекрасно знаю, что там произошло, - говорит ’они.
     - ЌеприЯтно, правда? - продолжает мистер  ‘негсби,  покашливаЯ  в  руку
кротким и убеждающим кашлем. - Њистеру Љруку  не  худо  бы  принЯть  это  во
внимание и сделать скидку с квартирной платы. Ќадеюсь, он так и поступит.
     - Ќадеюсь, - отвечает ’они. - Ќо сомневаюсь.
     - ‚ы считаете квартирную  плату  слишком  высокой,  сэр?  -  спрашивает
владелец  писчебумажной  лавки.  -  ‚  этом  околотке  квартиры   и   правда
дороговаты. Ќе знаю почему; должно быть, юристы набивают  цены.  ‚прочем,  -
оговариваетсЯ мистер ‘негсби, покашливаЯ извинЯющимсЯ кашлем, - Я отнюдь  не
хочу опорочить хоть словом профессию, котораЯ менЯ кормит.
     Њистер  “ивл  снова  окидывает  взглЯдом  переулок,  потом  смотрит  на
торговца. Њистер ‘негсби, нечаЯнно поймав  его  взглЯд,  смотрит  вверх,  на
редкие звезды, и, не знаЯ, как прекратить разговор, покашливает.
     - Љак странно, сэр, - снова начинает он, медленно потираЯ руки,  -  что
он тоже был...
     - Љто он? - перебивает его мистер “ивл.
     - Џокойный, знаете ли, - объЯснЯет мистер  ‘негсби,  указав  головой  и
правой бровью в сторону лестницы и похлопываЯ собеседника по пуговице.
     - Ђ, вы о нем! - отвечает тот, видимо не слишком увлеченный этой темой.
- џ думал, мы уже перестали о нем говорить.
     - џ только хотел сказать, сэр, как странно, что он  поселилсЯ  здесь  и
сделалсЯ одним из моих переписчиков, а потом  вы  поселились  здесь  и  тоже
сделались  одним  из  моих  переписчиков.  ‚   этом   занЯтии   нет   ничего
унизительного, напротив, - подчеркивает мистер ‘негсби, терзаемый  внезапным
опасением, что этими словами он, сам того не  желаЯ,  неделикатно  предъЯвил
какие-то права на мистера “ивла, -  Я  знавал  переписчиков,  которые  потом
работали в конторах  пивоваренных  заводов  и  сделались  весьма  уважаемыми
людьми. —резвычайно уважаемыми, сэр, - добавлЯет мистер ‘негсби, подозреваЯ,
что не исправил своей оплошности.
     - ‚ самом деле, странное совпадение,  как  вы  говорите,  -  отзываетсЯ
“ивл, еще раз обводЯ взглЯдом весь переулок.
     - Џерст ‘удьбы, не правда ли? - говорит торговец.
     - ‘овершенно верно.
     - ‚от именно! - соглашаетсЯ мистер ‘негсби, покашливаЯ в  подтверждение
своих слов. - Џерст ‘удьбы. ‘удьбы! Ђ теперь, мистер “ивл, Я,  к  сожалению,
должен пожелать вам спокойной ночи. - Њистер ‘негсби прощаетсЯ таким  тоном,
словно необходимость уйти приводит его в отчаЯние, хотЯ он все времЯ, с  тех
пор как умолк, только и думал, как бы спастись  бегством.  -  Ђ  не  то  моЯ
крошечка будет искать менЯ. ‘покойной ночи, сэр!
     …сли мистер ‘негсби спешит домой, чтобы  избавить  свою  "крошечку"  от
необходимости ринутьсЯ на его поиски, то об этом  ему  беспокоитьсЯ  нечего.
…го "крошечка" не спускала с него глаз все то времЯ, пока он  бродил  вокруг
да около "‘олнечного герба", и теперь крадетсЯ за ним следом, повЯзав голову
платком, а проходЯ мимо мистера “ивла, удостаивает сверлЯщим взглЯдом и  его
самого и даже его дверь.
     "Љого-кого, а менЯ вы, дамочка, теперь и  в  толпе  узнаете,  -  думает
мистер “ивл, - и кем бы вы ни были, но наружности вашей Я похвалить не  могу
- голова у вас не голова, а узел какой-то... ќтот малый,  должно  быть,  так
<I>никогда</I> и не ЯвитсЯ!"
     Ќо "этот малый" как раз приходит. Њистер “ивл предостерегающе поднимает
палец, тащит "малого"  в  коридор  и  запирает  наружную  дверь.  ‡атем  они
поднимаютсЯ наверх - мистер “ивл тЯжелыми шагами, а мистер  ѓаппи  (ибо  это
он)  весьма  легкими.  ‡апершись  в  задней  комнате,  они  начинают  беседу
вполголоса.
     - џ думал, ты уж к черту на кулички сбежал, вместо того чтобы поспешить
сюда, - говорит ’они.
     - џ же сказал, что - часов в десЯть.
     - ’ы сказал - часов в десЯть, - повторЯет ’они. - „а, ты  действительно
сказал - часов в десЯть. Ќо по моему счету прошло десЯтью  десЯть...  прошло
сто часов. ‚ жизни у менЯ не было такого вечерка!
     - Ђ что случилось?
     - „а ну тебЯ! - отвечает ’они. - Ќичего не случилось. Ќо Я тут  парилсЯ
и коптилсЯ в этой веселенькой старой  лачуге,  и  на  менЯ  градом  сыпались
всЯкие страхи. - ‚от <I>поглЯди</I>, какой чудесный вид у этой  свечки!  -  говорит
’они, показываЯ пальцем на свой стол, на котором тускло горит тонкаЯ  свечка
с огромным нагаром и всЯ оплывшаЯ.
     - ќто легко наладить, -  отзываетсЯ  мистер  ѓаппи,  хватаЯ  щипцы  длЯ
сниманьЯ нагара.
     - ’ы <I>думаешь</I>? - возражает его друг. - Ќе так легко, как кажетсЯ. ‘  тех
пор как Я ее зажег, она все времЯ чадит.
     - „а что с тобой такое, ’они? - спрашивает мистер ѓаппи и со щипцами  в
руках смотрит на приЯтелЯ, который сидит, облокотившись на стол.
     - “ильЯм ѓаппи, - отвечает ему приЯтель, - Я словно в ад попал.  Ђ  все
из-за этой невыносимо мрачной, самоубийственной  комнаты...  да  еще  старый
черт внизу.
     Њистер “ивл хмуро  отодвигает  от  себЯ  локтем  подносик  длЯ  щипцов,
опускает голову на руку, ставит ноги па каминную решетку и смотрит на пламЯ.
Њистер ѓаппи, наблюдаЯ за ним, слегка  покачивает  головой  и  непринужденно
усаживаетсЯ за стол прЯмо против него.
     - Љто это с тобой разговаривал, ’они, ‘негсби, что ли?
     - „а, чтоб его... да, это был ‘негсби, - отвечает  мистер  “ивл,  менЯЯ
конец начатой фразы.
     - Ћ делах?
     - Ќет. Ќе о делах. Џросто он тут прохаживалсЯ  и  остановилсЯ  почесать
Язык.
     - ’ак Я и подумал, что это ‘негсби, - говорит мистер ѓаппи, - но  Я  не
хотел, чтобы он менЯ видел, и потому ждал, пока он не уйдет.
     - Ќу, вот опЯть, “ильЯм ѓаппи! - восклицает ’они, на  мгновение  поднЯв
глаза. - ‚се какие-то тайны, секреты! —ерт возьми, да задумай мы кого-нибудь
укокошить, мы и то не вели бы себЯ так таинственно!
     Њистер ѓаппи  пытаетсЯ  улыбнутьсЯ  и,  желаЯ  переменить  разговор,  с
искренним или притворным восхищением оглЯдывает  комнату  и  "ѓалерею  ‡везд
Ѓританской Љрасоты", заканчиваЯ свой  обзор  прибитым  над  каминной  полкой
портретом леди „едлок, котораЯ изображена на террасе, возле  тумбы  на  этой
террасе, причем на тумбе - ваза, на вазе  шаль,  на  шали  огромный  меховой
палантин, на огромном меховом палантине рука, на руке браслет.
     - ‹еди „едлок тут очень похожа, - замечает мистер ѓаппи. -  ’олько  что
не говорит!
     - ‹учше бы говорила, - ворчит ’они, не менЯЯ позы. -  ’огда  Я  мог  бы
вести здесь светские разговоры.
     ЏонЯв, наконец, что  его  никакими  хитростЯми  не  приведешь  в  более
общительное  настроение,  мистер  ѓаппи  менЯет  неудачно  взЯтый   курс   и
принимаетсЯ урезонивать приЯтелЯ.
     - ’они, - начинает он, - Я способен извинить угнетенное состоЯние духа,
ибо, когда оно находит на человека, ни один человек не знает лучше,  чем  Я,
что это за состоЯние, и, может быть, ни один человек не имеет права знать об
этом больше человека, в сердце которого  запечатлен  образ,  не  оправдавший
надежд. Ќо,  когда  речь  идет  о  стороне,  непричастной  к  делу,  следует
держатьсЯ в известных границах, и должен тебе заметить, ’они, что  в  данном
случае  Я  не  считаю   твое   поведение   ни   гостеприимным,   ни   вполне
джентльменским.
     - Ћчень уж сильно ты выражаешьсЯ, “ильЯм ѓаппи, - одергивает его мистер
“ивл.
     - Њожет быть, сэр, - парирует мистер “ильЯм ѓаппи, -  но  когда  Я  так
выражаюсь, значит Я сильно чувствую.
     Њистер “ивл признает свою неправоту  и  просит  мистера  “ильЯма  ѓаппи
предать забвению этот инцидент. Ќо мистер ѓаппи, получив преимущество, не  в
силах расстатьсЯ с ним без того, чтобы не сделать другу добавочного внушениЯ
обидчивым тоном.
     - Ќет! —ерт возьми, ’они, - говорит этот джентльмен,  -  тебе  все-таки
надо бы поостеречьсЯ и не задевать самолюбиЯ  человека,  в  сердце  которого
запечатлен некий образ, не оправдавший надежд, и которому  струны,  дрожащие
от нежнейших чувств, не приносЯт полного счастьЯ. ’ы, ’они, обладаешь  всем,
что способно  очаровать  глаз  и  привлечь  к  тебе  внимание.  Ќе  в  твоем
характере, - к счастью длЯ тебЯ, быть может,  и  Я  хотел  бы  то  же  самое
сказать о себе, - не в твоем характере  витать  вокруг  одного-единственного
цветка. „лЯ тебЯ открыт весь сад, и ты порхаешь в  нем  на  своих  воздушных
крылышках. ’ем не менее, ’они, Я никогда не позволю себе задевать без  нужды
даже твое самолюбие!
     ’они снова просит его не возвращатьсЯ к этой теме, восклицаЯ с пафосом:
     - “ильЯм ѓаппи, бросим этот разговор!
     Њистер ѓаппи соглашаетсЯ, добавив:
     - ‘ам Я никогда бы его не начал, ’они.
     - Ђ теперь, - говорит ’они, мешаЯ угли в камине, -  насчет  этой  пачки
писем. Ќу, разве не странно, что Љрук решил передать  мне  письма  именно  в
полночь?
     - Ћчень. Ђ почему так?
     - Ђ почему он вообще поступает так, а не иначе?  Ћн  и  сам  не  знает.
‘казал, что сегоднЯ день его рождениЯ и что передаст мне письма в полночь. Љ
тому времени он будет мертвецки пьЯн. –елый день пил.
     - Ќадеюсь, он не позабыл о том, что условилсЯ с тобой?
     - Џозабыл? Ќу, нет. ‚ этом на него можно положитьсЯ. Ћн никогда  ничего
не забывает. џ видел его нынче вечером, часов в восемь, - помогал ему  лавку
запирать, - и тогда письма лежали в его лохматой шапке. Ћн ее снЯл и показал
их мне. Љогда лавку заперли, он вынул их из  шапки,  повесил  ее  на  спинку
кресла и принЯлсЯ перебирать письма при свете огнЯ. Ќемного погодЯ Я услышал
отсюда, как он поет внизу - лучше сказать, воет, как ветер, - одну песню,  -
только ее он и знает... что-то насчет Ѓибо и старика •арона *,  и  как  этот
Ѓибо умер в пьЯном виде или что-то в этом роде. Ќо с тех пор его не слышно -
притих, как стараЯ крыса, что заснула в норе.
     - ‡начит, ты должен спуститьсЯ к нему в двенадцать часов?
     - „а, в двенадцать, но, как Я уже говорил, когда ты,  наконец,  ЯвилсЯ,
мне показалось, будто прошло сто часов.
     - ’они, - начинает мистер ѓаппи, скрестив ноги  и  немного  подумав,  -
ведь он еще не умеет читать, правда?
     - Људа там! —итать он никогда не научитсЯ. Ћн может  писать  все  буквы
одну за другой и многие узнает - каждую в  отдельности,  -  настолько-то  он
выучилсЯ под  моим  руководством,  но  складывать  их  не  может.  ЋдрЯхлел,
смекалки не хватает... да к тому же горький пьЯница.
     - ’они, - говорит мистер ѓаппи, положив ногу на ногу, -  каким  образом
он сумел разобрать в этих письмах фамилию •оудона, как ты думаешь?
     - Ќичего он разобрать не может. Ќо ты же знаешь, у  него  необыкновенно
острые глаза, и он постоЯнно срисовывает всЯкие  надписи  и  тому  подобное,
ничего не понимаЯ в них, только на глаз. Ќу, он и срисовал  эту  фамилию,  -
очевидно с адреса на письме, - а потом спросил у менЯ, что это означает.
     - ’они, - говорит мистер ѓаппи,  перекладываЯ  правую  ногу  на  левую,
потом левую на правую, - как  ты  считаешь,  оригинал  был  написан  женским
почерком или мужским?
     - †енским. „ержу пари на пЯтьдесЯт против одного,  что  писала  дама...
косой почерк и хвостик у буквы "н" длинный, нацарапан как попало.
     ‚о времЯ этого разговора мистер ѓаппи кусал себе ноготь большого пальца
то на правой, то на левой руке и одновременно перекладывал ноги - то  правую
на левую, то наоборот. ‘обираЯсь сделать  это  снова,  он  случайно  бросает
взглЯд на  свой  рукав.  ђукав  привлекает  его  внимание.  Њистер  ѓаппи  в
замешательстве смотрит на него, выпучив глаза.
     - ‘лушай, ’они, что творитсЯ в этом доме нынче ночью? €ли  это  сажа  в
трубе загорелась?
     - ‘ажа загорелась?
     - Ќу да! - отвечает мистер ѓаппи. - ‘мотри, сколько  набралось  копоти.
ѓлЯди, вот она у менЯ на рукаве! €  на  столе  тоже!  —ерт  ее  возьми,  эту
гадость, - смахнуть невозможно... мажетсЯ, как черный жир какой-то!
     Ћни  смотрЯт  друг  на  друга,  потом   ’они   подходит   к   двери   и
прислушиваетсЯ; поднимаетсЯ на несколько ступенек, спускаетсЯ  на  несколько
ступенек. ‚ернувшись, сообщает, что всюду тишина и спокойствие, и  повторЯет
свои  слова,  сказанные  давеча  мистеру  ‘негсби  насчет  отбивных  котлет,
подгоревших в "‘олнечном гербе".
     -  ‡начит...  -  начинает  мистер  ѓаппи,  все  еще  глЯдЯ  с  заметным
отвращением на свой рукав, когда приЯтели  возобновлЯют  разговор,  усевшись
друг против друга  за  стол  у  камина  и  вытЯнув  шеи  так,  что  чуть  не
сталкиваютсЯ лбами, - значит, он тогда-то и рассказал тебе, что нашел  пачку
писем в чемодане своего жильца?
     - €менно тогда и рассказал,  сэр,  -  отвечает  ’опи,  с  томным  видом
поправлЯЯ свои бакенбарды. - Ќу,  а  Я  тогда  же  черкнул  словечко  своему
закадычному  другу,  достопочтенному  “ильЯму  ѓаппи,  -  сообщил  ему,  что
свидание состоитсЯ сегоднЯ ночью, и посоветовал не приходить раньше,  потому
что старый черт хитрец, каких мало.
     “своенный  мистером  “ивлом  легкий  оживленный  тон  светского   льва,
болтающего в гостиной, сегоднЯ режет ухо ему самому,  так  что  мистер  “ивл
менЯет тон и оставлЯет  бакенбарды  в  покое,  а  оглЯнувшись  через  плечо,
видимо, снова отдаетсЯ на растерзание охватившим его страхам.
     - ‚ы условились, что ты унесешь письма к себе в комнату, прочитаешь их,
разберешь, что к чему, а потом перескажешь Љруку их  содержание.  ’акой  был
уговор, ’они, верно? - спрашивает мистер ѓаппи, беспокойно покусываЯ  ноготь
большого пальца.
     - ѓовори потише. „а. Ќа том мы и порешили.
     - ‚от что Я тебе скажу, ’они...
     - ѓовори тише, - повторЯет ’они. Њистер ѓаппи, кивнув своей  хитроумной
головой, наклонЯет ее еще ближе к приЯтелю и переходит на шепот.
     - ‚от что Я тебе скажу. Џервым долгом,  надо  заготовить  другую  пачку
писем, в точности схожую с настоЯщей, на тот случай, если  старик  потребует
свою, пока та будет у менЯ в руках, - тогда ты ему и покажешь поддельную.
     - Ќу, а если он заметит, что пачка поддельнаЯ? Ђ на это пЯтьсот  шансов
против одного, - догадаетсЯ, как только бросит  на  нее  свой  пронзительный
взглЯд, - прЯмо сверло какое-то, - говорит ’они.
     - ’огда пойдем напролом. ‚едь это не его  письма,  и  никогда  они  его
письмами  не  были.  ’ы  это  разнюхал,  и  ты  передал  их  мне...   своему
другу-юристу... длЯ большей сохранности. …сли же он будет  настаивать,  ведь
их можно будет вернуть, не правда ли?
     - „а-а, - неохотно соглашаетсЯ мистер “ивл.
     - Ќу, ’они, какое у тебЯ выражение  лица!  -  укоризненно  говорит  его
приЯтель. - Ќеужели ты сомневаешьсЯ в “ильЯме ѓаппи? Ќеужели боишьсЯ, как бы
чего не вышло?
     - џ боюсь только того, что знаю, “ильЯм, не больше,  -  хмуро  отвечает
’они.
     - Ђ что ты знаешь? - пристает  к  нему  мистер  ѓаппи,  слегка  повышаЯ
голос, но приЯтель снова предупреждает его: "‘казано тебе - говори  потише",
и он повторЯет вопрос совершенно беззвучно, выговариваЯ  слова  одними  лишь
движениЯми губ: "—то же ты знаешь?"
     - џ знаю три вещи. ‚о-первых, Я знаю, что мы тут с  тобой  шепчемсЯ  по
секрету, уединившись... словно два заговорщика.
     - Ќу что ж! - говорит мистер ѓаппи. - ‹учше нам быть заговорщиками, чем
олухами, а поступай мы иначе, мы были бы олухами; ведь иначе нашего дела  не
обделать. ‚о-вторых?
     - ‚о-вторых, мне неЯсно, какаЯ нам в конце концов от этого дела  выгода
будет?
     Њистер ѓаппи, устремив  взор  на  портрет  леди  „едлок,  прибитый  над
каминной полкой, отвечает ему:
     - ’они, прошу тебЯ, положись на честность своего друга; кроме того,  мы
все  это  затеЯли  с  целью  помочь  твоему  другу  в  отношении  тех  струн
человеческой души, которые... которых сейчас не следует  трогать,  чтобы  не
вызвать мучительного трепетаньЯ. ’вой друг не дурак!.. —то это?
     - Љолокол на соборе свЯтого  Џавла  бьет  одиннадцать.  ‘лышишь  -  все
колокола в городе зазвонили.
     ЏриЯтели сидЯт молча, слушаЯ металлические голоса, близкие и далекие, -
голоса, что раздаютсЯ с колоколен различной высоты и  по  звуку  различаютсЯ
между собой еще больше, чем  колокола  -  по  высоте  своего  положениЯ  над
землей.  Љогда  они,  наконец,  умолкают,  воцарЯетсЯ   тишина   еще   более
таинственнаЯ, чем раньше. ‚едь  шепот  имеет  одно  неприЯтное  свойство,  -
кажетсЯ, будто он создает вокруг шепчущихсЯ атмосферу безмолвиЯ,  в  которой
витают  духи  звуков:   странные   потрескиваньЯ   и   постукиваньЯ,   шорох
невещественных одежд и шум зловещих шагов, не оставлЯющих следов на  морском
песке и зимнем снегу. Ђ приЯтели, оказываетсЯ, так  впечатлительны,  что  им
чудитсЯ, будто воздух кишит  призраками.  и  оба  одновременно  оглЯдываютсЯ
назад, чтобы удостоверитьсЯ, закрыта ли дверь.
     - Ќу, ’они, - продолжает мистер ѓаппи, придвигаЯсь поближе к  камину  и
покусываЯ ноготь дрожащего большого пальца, - а  что  же  ты  хотел  сказать
в-третьих?
     - Ќе очень-то приЯтно устраивать заговор против покойника, да еще в той
комнате, где он умер, особенно если сам в ней живешь.
     - Ќо мы же не устраиваем никаких заговоров против него, ’они.
     - Њожет, и нет, а все-таки мне это не нравитсЯ. Џоживи-ка здесь сам,  -
увидишь, как все это понравитсЯ <I>тебе</I>.
     - —то касаетсЯ покойников, ’они. - продолжает мистер  ѓаппи,  уклонЯЯсь
от этого предложениЯ, - то ведь почти во всех комнатах когда-нибудь да  были
покойники.
     - ‡наю, что были, но почти во  всех  комнатах  покойников  оставлЯют  в
покое, и... они тоже оставлЯют тебЯ в покое, - возражает ’они.
     ЏриЯтели снова смотрЯт друг на друга. Њистер ѓаппи  замечает  вскользь,
что, затеЯв все это дело, они, быть может, даже окажут  услугу  покойнику...
надо  надеЯтьсЯ.  Ќаступает  тЯгостное  молчание,  но  вдруг   мистер   “ивл
неожиданно начинает мешать угли в камине, а мистер ѓаппи вскакивает,  словно
это в его собственном сердце помешали кочергой.
     - ’ьфу! ќтой отвратительной копоти налетело еще больше, - говорит он. -
„авай-ка откроем на минутку окно и глотнем свежего воздуха. ‡десь невыносимо
душно.
     Ћн поднимает  оконную  раму,  и  оба  ложатсЯ  животом  на  подоконник,
наполовину высунувшись наружу. Џереулок так узок, что приЯтели могут увидеть
небо не иначе, как выгнув шею  и  задрав  голову  вверх;  но  огни,  которые
светЯтсЯ кое-где в запыленных окнах, далекое тарахтенье экипажей и  сознание
того, что вокруг движутсЯ люди, - все это  действует  успокоительно.  Њистер
ѓаппи, бесшумно хлопаЯ рукой по подоконнику, снова начинает  шептать  легким
комедийным тоном:
     - Љстати, ’они, не забудь, что старику ‘моллуиду про это молчок,  -  он
имеет в виду ‘моллуида-младшего. - џ, знаешь, решил не впутывать его  в  это
дело. „едушка у него до черта въедливый. ќто у них в роду.
     - Ќе забуду, - говорит ’они. - џ знаю, как себЯ держать.
     - ’еперь насчет Љрука, - продолжает мистер ѓаппи.  -  Љак  ты  думаешь,
правда  ли,  что  он  добыл  какие-то  другие  важные  документы,  как   сам
похвасталсЯ тебе, когда вы так подружились?
     ’они качает головой.
     - Ќе знаю. ЏонЯтиЯ не имею. …сли мы обделаем это  дельце,  не  возбудив
его подозрений, Я, конечно, разберусь во всем. Ђ как мне знать сейчас,  если
Я не видел этих документов, а сам он ничего не понимает? Ћн постоЯнно читает
- букву за буквой - отдельные слова из своих бумаг, потом чертит  эти  слова
мелом на столе или на стене в лавке и спрашивает, что  значит  это,  да  что
значит то; но Я не  удивлюсь,  если  все  его  документы  окажутсЯ  бросовой
бумагой - он и купил-то их как макулатуру. Џросто он забрал себе  в  голову,
что у него есть важные документы. ‘удЯ по его словам, он целую четверть века
все пыталсЯ их прочитать.
     - Ќо почему это взбрело ему на ум? ‚от в чем вопрос, -  говорит  мистер
ѓаппи, прищурив глаз и немного подумав с видом опытного юриста. -  ‚озможно,
он случайно нашел бумаги в какой-нибудь вещи, которую купил и где  бумаг  не
должно было быть; а спрЯтаны они  были  так  и  в  таком  месте,  что  Љрук,
вероЯтно, вбил себе в свою хитрую голову, что они имеют какую-то ценность.
     - Ђ может быть, его  облапошили,  вовлекли  в  жульническую  сделку.  Ђ
может,  он  свихнулсЯ  оттого,  что  постоЯнно  рассматривал  свои   бумаги,
пьЯнствовал, торчал в суде лорд-канцлера и вечно слушал чтение документов, -
предполагает мистер “ивл.
     Њистер ѓаппи кивает и, взвешиваЯ в уме все эти возможности, по-прежнему
задумчиво похлопывает по подоконнику, на котором теперь уже сидит, упираетсЯ
в него, измерЯет его длину, растопырив пальцы, но вдруг  быстро  отдергивает
руку.
     - —то такое, черт побери? - восклицает он. - Џосмотри на мои пальцы!
     Ћни запачканы какой-то густой желтой жидкостью, омерзительной на  ощупь
и на вид и еще более  омерзительно  пахнущей  каким-то  тухлым  тошнотворным
жиром, который возбуждает такое отвращение, что приЯтелей передергивает.
     - —то ты тут делал? —то ты выливал из окна?
     - —то выливал? „а ничего Я не выливал, клЯнусь тебе! Ќи разу ничего  не
выливал с тех пор, как живу здесь, - восклицает жилец мистера Љрука.
     € все же смотрите сюда... и сюда! Њистер “ивл приносит свечу, и  теперь
видно, как жидкость, медленно капаЯ с угла  подоконника,  стекает  вниз,  по
кирпичам, а в другом месте застаиваетсЯ густой зловонной лужицей.
     - “жасный дом, - говорит мистер ѓаппи, рывком опускаЯ оконную  раму.  -
„ай воды, не то Я руку себе отрежу.
     Њистер ѓаппи так. долго мыл, тер, скреб, нюхал и опЯть мыл  запачканную
руку, что не успел он подкрепитьсЯ стаканчиком бренди и молча постоЯть перед
камином, как колокол на соборе св. Џавла принЯлсЯ бить двенадцать  часов;  и
вот  уже  все  другие  колокола  тоже  начинают  бить  двенадцать  на  своих
колокольнЯх, низких и высоких,  и  многоголосый  звон  разноситсЯ  в  ночном
воздухе. Ќо вскоре снова наступает тишина, и мистер “ивл объЯвлЯет:
     - Ќу, наконец-то срок наступил. €дти мне?
     Њистер ѓаппи кивает и "на счастье" хлопает его по спине, но  не  правой
рукой, несмотрЯ на то что запачканную правую он вымыл.
     Њистер “ивл спускаетсЯ  по  лестнице,  а  мистер  ѓаппи  садитсЯ  перед
камином, стараЯсь приготовитьсЯ к долгому ожиданию. Ќо не  проходит  и  двух
минут, как слышитсЯ скрип ступенек, и ’они вбегает в комнату.
     - Џисьма достал?
     - Љак бы не так! Ќичего Я не достал. ‘тарика там нет.
     ‡а этот короткий промежуток времени ’они успел  так  перепугатьсЯ,  что
приЯтель, заразившись его страхом, бросаетсЯ к  нему  и  спрашивает  громким
голосом:
     - —то случилось?
     - џ не мог его дозватьсЯ, тихонько отворил дверь и заглЯнул в лавку.  Ђ
там пахнет гарью... всюду копоть и этот жир... а старика нет!
     € ’они издает стон.
     Њистер ѓаппи берет свечу. Ќи живы  ни  мертвы  приЯтели  спускаютсЯ  по
лестнице, цеплЯЯсь друг за друга, и открывают дверь комнаты при лавке. Љошка
отошла к самой двери и шипит, - не на пришельцев,  а  на  какой-то  предмет,
лежащий на полу перед камином. Ћгонь за решеткой почти погас, но  в  комнате
что-то тлеет, она полна удушливого дыма, а стены и  потолок  покрыты  жирным
слоем копоти. Љресла, стол и бутылка, котораЯ почти не сходит с этого стола,
стоЯт на обычных местах. Ќа спинке одного  кресла  висЯт  лохматаЯ  шапка  и
куртка старика.
     - ‘мотри! -  шепчет  “ивл,  показываЯ  на  все  это  приЯтелю  дрожащим
пальцем. - ’ак Я тебе и говорил. Љогда Я видел его в последний раз, он  снЯл
шапку, вынул из нее маленькую пачку старых писем и повесил шапку  на  спинку
кресла, - куртка его уже висела  там,  он  снЯл  ее  перед  тем,  как  пошел
закрывать ставни; а когда Я уходил, он стоЯл, перебираЯ письма, на том самом
месте, где на полу сейчас лежит что-то черное.
     “ж не повесилсЯ ли он? ЏриЯтели смотрЯт вверх. Ќет.
     - ѓлЯди! - шепчет ’они. - ‚он там, у  ножки  кресла,  валЯетсЯ  обрывок
грЯзной тонкой красной тесьмы, какой гусиные перьЯ в пучки  свЯзывают.  ќтой
тесьмой и были перевЯзаны письма. Ћн развЯзывал  ее  не  спеша,  а  сам  все
подмигивал мне и ухмылЯлсЯ, потом начал перебирать письма, а тесемку  бросил
сюда. џ видел, как она упала.
     - —то это с кошкой? - говорит мистер ѓаппи. - ‚идишь?
     - „олжно быть, взбесилась. „а и немудрено - в таком жутком месте.
     ЋглЯдываЯсь по сторонам, приЯтели медленно  продвигаютсЯ.  Љошка  стоит
там, где они ее застали, по-прежнему шипЯ на то,  что  лежит  перед  камином
между двумЯ креслами.
     —то это? ‚ыше свечу!
     ‚от прожженное место на полу; вот небольшаЯ пачка бумаги,  котораЯ  уже
обгорела, но еще не обратилась в пепел; однако она не так легка, как  обычно
бывает сгоревшаЯ бумага, и словно пропитана чем-то, а вот... вот головешка -
обугленное и разломившеесЯ полено, осыпанное золой; а может быть, это  кучка
углЯ? Ћ, ужас, это он! и это все, что от него осталось; и они  сломЯ  голову
бегут прочь на улицу с потухшей свечой, натыкаЯсь один на другого.
     Ќа помощь, на помощь, на помощь! Ѓегите сюда, в этот  дом,  ради  всего
свЯтого!
     Џрибегут многие,  но  помочь  не  сможет  никто.  "‹орд-канцлер"  этого
"‘уда", верный своему званию вплоть  до  последнего  своего  поступка,  умер
смертью, какой умирают все лорд-канцлеры во всех судах и все  власть  имущие
во всех тех местах - как бы они ни  назывались,  -  где  царит  лицемерие  и
творитсЯ несправедливость.  Ќазывайте,  ваша  светлость,  эту  смерть  любым
именем, какое вы пожелаете ей  дать,  объЯснЯйте  ее  чем  хотите,  говорите
сколько угодно, что ее можно было предотвратить, - все равно это вечно та же
смерть  -  предопределеннаЯ,  присущаЯ  всему   живому,   вызваннаЯ   самими
гнилостными соками порочного тела, и только ими, и это -  ‘амовозгорание,  а
не какаЯ-нибудь другаЯ смерть из всех тех смертей, какими можно умереть.


        ѓ‹Ђ‚Ђ •••III  

     Ќепрошеные гости

     € вот оба джентльмена, чьи манжеты и запонки не совсем в порЯдке, -  те
самые джентльмены, которые присутствовали на последнем дознании  коронера  в
"‘олнечном гербе", - снова поЯвлЯютсЯ в околотке  с  непостижимой  быстротой
(за ними сломЯ голову сбегал расторопный и сметливый приходский надзиратель)
и, учинив допрос всему переулку, нырЯют в зал "‘олнечного  герба"  и  что-то
строчат маленькими хищными перьЯми на листках тонкой бумаги. €  вот  поздней
ночью  они  пишут  о  том,  как  вчера,  около   полуночи,   весь   квартал,
расположенный  по  соседству  с  Љанцлерской  улицей,  пришел  в  сильнейшее
волнение  и  возбуждение,  вызванные  нижеследующим  потрЯсающим  и  ужасным
открытием. € вот они выражают  уверенность,  что  читатели  не  забыли,  как
некоторое времЯ тому назад  общество  было  встревожено  случаем  загадочной
смерти от опиума, имевшем место на втором этаже дома, где  помещаетсЯ  лавка
трЯпьЯ, бутылок и подержанных корабельных  принадлежностей,  которую  держал
некий  Љрук,  -  в  высшей  степени  страннаЯ   личность,   человек   весьма
невоздержанный и  уже  очень  немолодой,  -  и  что,  может  быть,  читатели
вспомнЯт, как по удивительному стечению  обстоЯтельств  этого  самого  Љрука
допрашивали на дознании, которое производилось по данному загадочному случаю
в "‘олнечном гербе", перворазрЯдном ресторане, непосредственно примыкающем с
западной стороны  к  упомЯнутому  дому  и  принадлежащем  весьма  уважаемому
ресторатору мистеру „жеймсу „жорджу  Ѓогсби.  €  вот  они  описывают  (елико
возможно многословнее), как  вчера  вечером  обитатели  переулка  в  течение
нескольких  часов  ощущали  чрезвычайно  странный  запах,  который  и  помог
обнаружить  трагическое  происшествие,  служащее  темой  настоЯщей  заметки,
каковой запах одно времЯ был настолько силен, что мистер ‘уиллс, исполнитель
комических  песен,  ангажированный  мистером  „ж.  „ж.   Ѓогсби,   самолично
рассказал нашему репортеру о том, как он говорил мисс Њ. Њелвилсон, особе  с
некоторыми претензиЯми на музыкальный талант (также ангажированной  мистером
„ж. „ж. Ѓогсби длЯ участиЯ в рЯде  концертов  под  названием  "ѓармонические
ассамблеи или  собраниЯ",  которые  устраиваютсЯ  в  "‘олнечном  гербе"  под
руководством мистера Ѓогсби в соответствии с указом королЯ ѓеорга  ‚торого),
- говорил мисс Њ. Њелвилсон о том, что он  (мистер  ‘уиллс)  чувствует,  как
загрЯзненное состоЯние атмосферы серьезно повредило его голосу, причем  даже
заметил в шутку, что он сейчас точь-в-точь отставной  дипломат  -  не  может
издать ни единой ноты. Ћписывают, наконец, как это сообщение мистера ‘уиллса
полностью подтвердилось показаниЯми двух весьма неглупых замужних  женщин  -
миссис Џайпер и миссис Џеркинс, которые  проживают  в  том  же  переулке  и,
заметив  зловонные  испарениЯ,  решили,  что  они  исходЯт   из   помещениЯ,
занимаемого Љруком - злополучным покойником.
     ‚се это и многое другое указанные  два  джентльмена  строчат  на  месте
происшествиЯ, заключив между  собою  дружеский  союз  на  почве  прискорбной
катастрофы, а мальчишки, населЯющие  переулок  (мигом  улизнувшие  из  своих
кроватей) осаждают ставни зала в "‘олнечном  гербе",  пытаЯсь  увидеть  хоть
макушки обоих джентльменов, пока те еще пишут.
     ‚се обитатели переулка - от мала до  велика  -  не  спЯт  всю  ночь  и,
нахлобучив что-нибудь на голову, выбегают на улицу, где только и делают, что
говорЯт о злосчастном доме и глазеют  на  него.  Њисс  ”лайт  самоотверженно
вытащили наружу, словно это в ее комнате вспыхнул пожар, и устроили ей  ложе
в "‘олнечном гербе". Ђ  "‘олнечный  герб"  всю  ночь  не  гасит  газа  и  не
закрывает дверей, так как всЯкий переполох,  от  чего  бы  он  ни  случилсЯ,
приносит доход трактиру, вызываЯ в обитателЯх переулка жажду успокоениЯ.  ‘о
днЯ дознаниЯ "‘олнечный герб" ни разу так бойко не торговал столь  полезными
длЯ желудка головками чесноку  и  разбавленным  горЯчей  водой  бренди.  Љак
только трактирный слуга услышал о происшествии, он засучил рукава рубашки до
самых плеч и сказал: "Ќу, теперь у нас отбоЯ не будет от  посетителей!"  Џри
первых же признаках тревоги юный Џайпер ринулсЯ за пожарными  машинами  и  с
торжеством примчалсЯ обратно трЯским галопом, верхом  на  "”ениксе"  *,  изо
всех сил  цеплЯЯсь  за  это  мифическое  существо  и  окруженный  шлемами  и
факелами. Ћдин из "шлемов" остаетсЯ на месте происшествиЯ, после тщательного
осмотра всех щелей и трещин,  и  теперь  неторопливо  прохаживаетсЯ  взад  и
вперед перед домом вместе с одним из двух полисменов, которых также оставили
длЯ присмотра. Ћбитатели переулка, из  числа  тех,  у  кого  водЯтсЯ  лишние
деньжонки, охвачены неутолимой жаждой оказать этой троице  гостеприимство  в
виде всевозможных жидкостей.
     Њистер  “ивл  и  его  друг  мистер  ѓаппи  сидЯт  за  буфетной  стойкой
"‘олнечного герба", и "‘олнечный герб" так дорожит ими, что предоставил в их
распорЯжение все запасы своего буфета, - только бы посидели подольше.
     - Ќе такое теперь времЯ, - говорит мистер Ѓогсби, - чтобы скупитьсЯ  на
деньги, - хотЯ сам довольно рьЯно гонитсЯ за  ними,  стоЯ  за  прилавком.  -
‡аказывайте, джентльмены, и - милости просим - получайте все что назовете!
     Џо этому приглашению оба джентльмена (особенно  мистер  “ивл)  называют
столько разных Яств и напитков, что с течением  времени  им  уже  становитсЯ
трудно назвать что-нибудь достаточно внЯтно; однако друзьЯ,  уже  в  который
раз и всЯкий раз по-другому, рассказывают каждому новому посетителю  о  том,
какаЯ ночка выпала им на долю, да что они сказали, да что подумали,  да  что
увидели. ’ем временем то один, то  другой  полисмен  подходит  к  дверЯм  и,
протЯнув руку, приоткрывает их и заглЯдывает внутрь из  мрака  ночи.  Ќе  то
чтобы у него зародились какие-то подозрениЯ, но ведь ему не худо знать,  что
тут делаетсЯ.
     ’ак ночь движетсЯ своей тЯжелой поступью и видит, что переулок все  еще
бодрствует в неурочные часы, все еще угощает и угощаетсЯ, все еще ведет себЯ
так, как будто неожиданно получил в наследство малую толику денег. ’ак ночь,
медленно отступаЯ, наконец, уходит, а фонарщик начинает свой  обход  и,  как
палач королЯ-деспота, отсекает маленькие огненные головы, стремившиесЯ  хоть
немного рассеЯть тьму. ’ак - худо ли, хорошо ли - наступает день.
     Ђ  наступивший  день,  как  ни  мутно   его   лондонское   око,   может
удостоверитьсЯ, что переулок бодрствовал всю ночь. Ќе говорЯ уже о  головах,
что в дремоте опустились на столы, и пЯтках, что лежат  на  каменных  полах,
вместо того чтобы  покоитьсЯ  на  кроватЯх,  каменный  лик  самого  переулка
выглЯдит истомленным и осунувшимсЯ. Ќо  вот  просыпаетсЯ  весь  околоток  и,
услышав о том, что произошло, полуодетый, устремлЯетсЯ  на  расспросы,  а  у
"шлема" и полисменов (которые, судЯ по их виду,  волнуютсЯ  гораздо  меньше,
чем переулок) хватает хлопот по охране дверей злополучного дома.
     - Ѓоже ты мой, джентльмены! - восклицает мистер ‘негсби, подходЯ к ним.
- —то Я слышу?
     - —то ж, все правда, - отвечает один из полисменов. - ’о-то вот и  оно.
Ќу, не задерживайтесь, проходите!
     - Ќо, боже ты  мой,  джентльмены,  -  снова  начинает  мистер  ‘негсби,
довольно грубо оттиснутый назад, - Я же только вчера вечером  стоЯл  у  этой
самой двери между десЯтью и одиннадцатью часами  и  разговаривал  с  молодым
человеком, который здесь проживает.
     - ‚ самом деле? - отзываетсЯ полисмен. -  ќтого  молодого  человека  вы
найдете в соседнем доме. ќй, вы, там, проходите, не задерживайтесь!
     - Ќадеюсь, он не получил повреждений? - осведомлЯетсЯ мистер ‘негсби.
     - Љаких повреждений? Ќет. ‘ чего бы ему получать повреждениЯ?
     Њистер ‘негсби так расстроен, что неспособен ответить ни на этот, ни на
любой другой вопрос, и, отступив к "‘олнечному  гербу",  видит  там  мистера
“ивла, изнывающего над чаем с гренками в позе выдохшегосЯ  возбуждениЯ  и  в
клубах выдохнутого табачного дыма.
     - € мистер ѓаппи тоже! - восклицает мистер ‘негсби. - Ћх-ох-ох! ‚о всем
этом поистине виден перст судьбы! Ђ моЯ кро...
     ѓолос отказываетсЯ служить мистеру  ‘негсби  раньше,  чем  он  успевает
вымолвить слова "моЯ крошечка". ‹ицезрение сей оскорбленной супруги, котораЯ
в столь ранний час вошла в "‘олнечный герб", стала у пивного бачка и подобно
грозному обвинЯющему  призраку  впилась  глазами  в  торговца  канцелЯрскими
принадлежностЯми, лишает его дара речи.
     - „орогаЯ, - говорит  мистер  ‘негсби,  когда  Язык  у  него,  наконец,
развЯзываетсЯ,  -  не  хочешь  ли  чего-нибудь  выпить?  Ќемножко...  говорЯ
напрЯмик, капельку фруктового сока с ромом?
     - Ќет, - отвечает миссис ‘негсби.
     - „ушенька, ты знакома с этими двумЯ джентльменами?
     - „а! - отвечает миссис ‘негсби и холодно кланЯетсЯ им, не спускаЯ глаз
с мистера ‘негсби.
     ‹юбЯщий мистер ‘негсби не в силах всего этого вынести. Ћн берет  миссис
‘негсби под руку и отводит ее в сторону, к ближнему бочонку.
     - Љрошечка, почему ты так смотришь на менЯ? Џрошу тебЯ, не надо!
     - џ не могу смотреть иначе, - говорит миссис ‘негсби, - а хоть и  могла
бы, так не стала бы.
     Љротко покашливаЯ, мистер ‘негсби спрашивает:  "Ќе