 Ђда, милаЯ моЯ?
     Ћ встрече с Ђдой Я тоже думала часто. Ћтчасти в  свЯзи  с  исчезнувшими
зеркалами, но не совсем, -  ведь  Я  знала,  что  никакаЯ  перемена  в  моей
внешности не заставит мою любЯщую девочку изменить ее отношение ко мне.
     - Њилый опекун, - сказала Я, - Я так долго не пускала ее к  себе,  хотЯ
длЯ менЯ она, право же, все равно что свет солнца...
     - џ это знаю, милаЯ •лопотуньЯ, хорошо знаю.
     Ћн  был  так  добр,  его  прикосновение  было  полно  такого  глубокого
состраданиЯ и любви, а звук его голоса вносил такое успокоение в мое сердце,
что Я запнулась, так как была не в силах продолжать.
     - ‚ижу, вижу, вы утомились, - сказал он. - Ћтдохните немножко.
     - џ так долго не пускала к себе Ђду, - начала Я снова, немного  погодЯ,
- что мне, пожалуй, хотелось бы еще чуточку побыть одной, опекун.  ‹учше  бы
мне пожить вдали от нее, прежде чем вновь встретитьсЯ с нею. …сли бы  нам  с
—арли  можно  было  уехать  куда-нибудь  в  деревню,  как  только  Я   смогу
передвигатьсЯ, и провести там с неделю, чтобы мне окрепнуть и набратьсЯ  сил
на свежем воздухе, чтобы мне освоитьсЯ с мыслью, какое это счастье  -  снова
быть с Ђдой, мне кажетсЯ, так было бы лучше длЯ нас обеих.
     Ќадеюсь, это не было малодушием,  что  мне  хотелось  сначала  немножко
самой привыкнуть к своему изменившемусЯ лицу, а потом уже встретитьсЯ с моей
дорогой девочкой, которую Я так жаждала видеть; и  мне  действительно  этого
хотелось. •отелось уехать. Ћпекун, разумеетсЯ,  понЯл  менЯ,  но  его  Я  не
стеснЯлась. …сли мое желание и было малодушием, Я знала, что он отнесетсЯ ко
мне снисходительно.
     - Ќу, конечно, наша избалованнаЯ девочка - такаЯ упрЯмаЯ,  что  настоит
на своем, даже ценою слез, которые прольютсЯ у нас внизу, - сказал опекун. -
Ќо слушайте  дальше!  Ѓойторн,  этот  рыцарь  до  мозга  костей,  дал  такой
потрЯсающий обет, какого еще не видывала бумага, - он пишет, что, если вы не
приедете и не займете всего его дома, из  которого  сам  он  специально  длЯ
этого уже выехал, он клЯнетсЯ небом и землей снести  этот  дом,  не  оставив
камнЯ на камне!
     € опекун передал мне письмо, которое начиналось не с обычного обращениЯ
вроде "„орогой „жарндис", а устремлЯлось прЯмо к делу:  "ЉлЯнусь,  что  если
мисс ‘аммерсон не приедет и не поселитсЯ в моем доме, который  Я  освобождаю
длЯ  нее  сегоднЯ  в  час  днЯ...",  а  дальше  совсем  всерьез  и  в  самых
патетических выражениЯх излагалась  та  необычайнаЯ  декларациЯ,  о  которой
говорил опекун. —итаЯ ее, мы смеЯлись от всей души, но это не  помешало  нам
отдать  должное  ее  автору,  и  мы  решили,   что   Я   завтра   же   пошлю
благодарственное письмо мистеру Ѓойторну и приму его приглашение.  Ћно  было
мне очень приЯтно, ибо из всех мест, куда Я могла бы уехать, мне никуда  так
не хотелось, как в —есни-“олд.
     - Ќу, милаЯ наша •озЯюшка, - сказал опекун, взглЯнув  на  часы,  -  вас
нельзЯ утомлЯть, и прежде чем поднЯтьсЯ к  вам  наверх,  мне  пришлось  дать
обещание просидеть у вас не больше стольких-то минут, а они уже  прошли  все
до одной. Ќо у менЯ есть к  вам  еще  одна  просьба.  ЊаленькаЯ  мисс  ”лайт
услышала, что вы заболели, и, недолго думаЯ, Явилась сюда пешком, - двадцать
миль прошагала беднЯжка, да еще в бальных туфельках! - чтоб узнать  о  вашем
здоровье. Њы были дома,  благодарение  небу,  а  не  то  пришлось  бы  ей  и
возвращатьсЯ пешком.
     ‚се  тот  же  заговор!  Љак  будто  все  сговорились   доставлЯть   мне
удовольствие!
     - ’ак вот, моЯ душенька, - сказал опекун,  -  если  это  вас  не  очень
утомит, примите безобидную старушку как-нибудь днем,  до  того  как  поедете
спасать преданный  вам  дом  Ѓойторна  от  разрушениЯ,  и  вы  так  ей  этим
польстите, приведете ее в такой восторг, в какой Я бы не мог ее привести  за
всю свою жизнь, хоть и ношу славное имЯ - „жарндис.
     Ќесомненно, он понимал, что встреча с таким бедным обиженным  созданием
послужит мне мЯгким и своевременным уроком. џ угадала это по  его  тону.  €,
конечно,  Я  всЯчески  постаралась  уверить  его,  что  очень  охотно  приму
старушку. џ всегда жалела  ее...  и  еще  больше  жалела  теперь.  џ  всегда
радовалась, что могу утешить ее в ее горестЯх, а теперь радовалась этому еще
больше.
     Њы условились, на какой день следует пригласить мисс ”лайт  приехать  в
почтовой карете и разделить со мной мой ранний обед. Љогда  опекун  ушел,  Я
легла на кушетку, лицом к стене,  и  стала  молитьсЯ  о  прощении,  -  ведь,
одареннаЯ столькими благами, Я, быть может, преувеличила в душе тЯжесть того
ничтожного  испытаниЯ,  которое  мне  было   ниспослано.   Њне   вспомнилась
детски-простодушнаЯ  молитва,  которую  Я  произнесла  в  тот  давний   день
рождениЯ, когда стремилась быть прилежной, добросердечной,  довольствоватьсЯ
своей судьбой, старатьсЯ по мере сил делать добро людЯм, а если удастсЯ, так
и заслужить чью-нибудь любовь, - и Я подумала, осуждаЯ себЯ, о том  счастье,
которым наслаждалась с тех пор, и обо всех любЯщих сердцах,  привЯзанных  ко
мне. …сли Я сейчас малодушна, значит все  эти  блага  не  пошли  мне  впрок,
подумала Я. € Я повторила ребЯческие слова своей давней ребЯческой молитвы и
почувствовала, что она, как и раньше, внесла мир в мою душу.
     ’еперь опекун  навещал  менЯ  каждый  день.  Џримерно  через  неделю  с
небольшим Я уже могла бродить по нашим комнатам и  подолгу  разговаривать  с
Ђдой из-за оконной занавески. Ћднако Я ни разу ее не видела,  -  у  менЯ  не
хватало духу взглЯнуть на ее милое личико, хоть Я легко могла бы смотреть на
нее, когда знала, что она не видит менЯ.
     ‚ назначенный день приехала мисс ”лайт. ЃеднаЯ старушка вбежала  в  мою
комнату, совершенно позабыв о своем всегдашнем старании держатьсЯ чопорно, и
с криком, вырвавшимсЯ  из  глубины  души,  бросилась  мне  на  шею,  твердЯ:
"„орогаЯ моЯ ”иц-„жарндис!"; а поцеловала она менЯ раз двадцать, не меньше.
     - Ђх, боже мой! - проговорила она, сунув руку в ридикюль. - џ захватила
с собой только документы, дорогаЯ моЯ ”иц-„жарндис; вы  не  можете  одолжить
мне носовой платок?
     —арли дала ей платок, и он очень  пригодилсЯ  доброй  старушке,  -  она
прижимала его к глазам обеими руками и целых  десЯть  минут  плакала  в  три
ручьЯ.
     - ќто от радости, дорогаЯ моЯ ”иц-„жарндис, - поспешила она  объЯснить.
- ‚овсе не от горЯ. Ћт радости видеть вас по-прежнему здоровой. Ћт  радости,
что вы оказали мне честь принЯть менЯ. ‚ас, душечка  моЯ,  Я  люблю  гораздо
больше, чем канцлера. ‚прочем, Я продолжаю регулЯрно ходить в  суд.  Љстати,
дорогаЯ моЯ, насчет платка...
     ’ут мисс ”лайт взглЯнула на —арли, котораЯ  выходила  встречать  ее  на
остановку почтовой кареты. —арли посмотрела на менЯ с таким видом, словно ей
не хотелось говорить на эту тему.
     - Ћч-чень  правильно!  -  одобрила  мисс  ”лайт.  -  Ћч-чень  тактично.
Џрекрасно! —резвычайно нескромно с  млей  стороны  упоминать  об  этом,  но,
дорогаЯ мисс ”иц-„жарндис, боюсь, что Я иногда (это между нами, и сами вы не
догадались бы) - что Я иногда путаюсь, говорю немножко... бессвЯзно,  знаете
ли, - и мисс ”лайт приложила палец ко лбу. - ’олько и всего.
     - Ђ что же вы хотели сообщить мне? - спросила Я с улыбкой, понимаЯ, что
ей хочетсЯ рассказать что-то. - ‚ы возбудили мое любопытство, и придетсЯ вам
удовлетворить его.
     Њисс  ”лайт  взглЯнула  на  —арли,   спрашиваЯ   ее   совета   в   этом
затруднительном случае, а —арли проговорила: "‹учше уж  скажите,  сударынЯ",
чем доставила безмерное удовольствие нашей гостье.
     - ЉакаЯ смышленаЯ девочка, - сказала мисс ”лайт,  обращаЯсь  ко  мне  с
таинственным видом. - Њалышка. Ќо оч-чень смышленаЯ! ’ак вот,  дорогаЯ  моЯ,
это премиленький эпизод. ’олько и всего. Ќо,  по-моему,  он  очаровательный.
Њожете себе представить: от каретной остановки  нас  провожала  одна  беднаЯ
особа в очень неизЯщной шлЯпке...
     - Џозвольте вам доложить, мисс, это была „женни, - вставила —арли.
     - ‚от именно! - подтвердила мисс ”лайт сладчайшим  голосом.  -  „женни.
„а-а! € можете себе представить: она сказала вот этой нашей девочке,  что  в
ее коттедж приходила какаЯ-то леди под вуалью, справлЯтьсЯ о  здоровье  моей
дорогой ”иц-„жарндис, и эта леди взЯла себе на памЯть носовой платой  только
потому, что он когда-то принадлежал моей прелестной ”иц-„жарндис! Ќу, знаете
ли, это очень располагает в пользу леди под вуалью!
     -  Џозвольте  вам  доложить,  мисс,  -  сказала  —арли,  на  которую  Я
посмотрела с некоторым удивлением. - „женни говорит, что, когда ее ребеночек
умер, вы оставили у нее свой носовой платок, а она убрала его,  и  он  лежал
вместе с пеленками и прочими вещицами, какие остались от младенца. џ  думаю,
позвольте вам доложить, что она сохранила его отчасти потому,  что  он  ваш,
мисс, отчасти потому, что им покрыли покойничка.
     - Њалышка, - прошептала мне мисс ”лайт, пошевелив пальцами перед  лбом,
чтобы выразить этим, как умна —арли. - Ќо чрезвычайно смышленаЯ! € объЯснЯет
все так толково! Ћна, душечка, говорит понЯтней любого  адвоката,  какого  Я
когда-либо слушала!
     - џ все это помню, —арли, - сказала Я. - € что же?
     - ’ак вот, мисс, - продолжала —арли, - этот самый платок леди и  взЯла.
€ „женни просила вам передать, что не отдала бы его ни за какие  деньги,  но
леди сама взЯла его, а взамен оставила сколько-то монет. „женни ее совсем не
знает, мисс, позвольте вам доложить.
     - ‘транно, кто бы это мог быть? - сказала Я.
     - ‚ы знаете, душечка, - зашептала мисс ”лайт, приблизив губы  к  самому
моему уху и принимаЯ в высшей степени таинственный вид, - по <I>моему</I> мнению...
только не говорите нашей малышке, -  это  супруга  лорд-канцлера.  ‚едь  он,
знаете ли, женат. € как Я слышала, она ему житьЯ не дает. Ѓросает бумаги его
милости в огонь, дорогаЯ моЯ, если он  отказываетсЯ  платить  по  счетам  ее
ювелира!
     џ тогда не стала гадать, кто эта леди,  -  просто  подумала,  что  это,
вероЯтно, была Љедди. Љроме того, мне пришлось занЯтьсЯ нашей гостьей, - она
совсем закоченела во времЯ поездки и, должно быть, проголодалась, а тут  как
раз подали обед, и надо было помочь ей, когда она,  желаЯ  принарЯдитьсЯ,  с
величайшим удовольствием накинула на плечи жалкий истрепанный шарф и  надела
штопаные-перештопанные, совсем заношенные перчатки, которые привезла с собой
завернутыми в бумагу. Њне пришлось также  играть  роль  хозЯйки  за  обедом,
состоЯвшим из рыбы, жареной курицы, телЯтины, овощей, пудинга  и  мадеры,  и
мне так приЯтно было видеть, какую радость доставил этот обед старушке,  как
чинно и церемонно она кушала, что Я уже не думала ни о чем другом.
     Љогда мы пообедали и нам  подали  десерт,  красиво  сервированный  моей
милой подругой, котораЯ всегда сама наблюдала за приготовлением  всего,  что
мне подавали, мисс ”лайт, очень довольнаЯ, принЯлась болтать так  оживленно,
что Я решила завести разговор о ее жизни, так как она всегда любила говорить
о себе. џ начала с того, что спросила ее:
     - ‚ы уже много лет ходите в Љанцлерский суд, мисс ”лайт?
     - Ђх, много, много, много лет,  дорогаЯ  моЯ.  Ќо  Я  ожидаю  судебного
решениЯ. ‚ ближайшем будущем.
     Ќо даже в ее надеждах сквозила такаЯ тревога, что Я усомнилась, надо ли
было говорить об этом. € тут же подумала, что не надо.
     - Њой отец ждал судебного решениЯ, - продолжала, однако, мисс ”лайт.  -
Њой брат. ЊоЯ сестра. ‚се они ждали судебного решениЯ. € Я жду.
     - ‚се они...
     - „а-а. “мерли, конечно, дорогаЯ моЯ, - ответила она.
     ‡аметив, что ей хочетсЯ продолжать этот разговор, и желаЯ ей угодить, Я
передумала и решила не избегать его, а поддержать.
     - Ђ не разумней ли было бы, - сказала Я, - больше не ждать решениЯ?
     -  Џравильно,  дорогаЯ  моЯ,  -  быстро  подтвердила  она,  -  конечно,
разумней.
     - € никогда больше не ходить в суд?
     - € это тоже правильно, - согласилась она. - Љогда  вечно  ждешь  того,
что никогда не приходит, - это так изматывает, дорогаЯ моЯ ”иц-„жарндис! ’ак
изматывает, что, верите ли, только кожа да кости остаютсЯ!
     Ћна показала мне свою руку, такую тонкую, что смотреть было страшно.
     - Ќо, дорогаЯ моЯ, - продолжала она таинственным тоном. - ‚  суде  есть
что-то ужасно манЯщее. ’с! Ќе говорите об  этом  нашей  малышке,  когда  она
придет. Ћна может испугатьсЯ. „а и немудрено. ‚  суде  есть  что-то  манЯщее
беспощадно. ђасстатьсЯ с ним  нет  сил.  ’ак  что  волей-неволей  <I>приходитсЯ</I>
ждать.
     џ попыталась разуверить ее. Ћна терпеливо и с улыбкой  выслушала  менЯ,
но сейчас же нашла ответ:
     - „а, да, да! ‚ы так думаете потому, что  Я  путаюсь,  говорю  немножко
бессвЯзно. Ћч-чень нелепо говорить так бессвЯзно, не правда  ли?  €  оч-чень
большаЯ путаница получаетсЯ. ‚ голове. џ так полагаю.  Ќо,  дорогаЯ  моЯ,  Я
ходила туда много лет и заметила. ќто все от †езла и Џечати,  что  лежат  на
столе.
     - Ќо что же они могут сделать, как вы думаете? - мЯгко спросила Я.
     - Ћни притЯгивают, - ответила мисс ”лайт. - ЏритЯгивают к  себе  людей,
дорогаЯ моЯ. ‚ытЯгивают  из  них  душевное  спокойствие.  ‚ытЯгивают  разум.
Љрасоту. •орошие  качества.  џ  не  раз  чувствовала,  как  даже  ночью  они
вытЯгивают мой покой. •олодные, блестЯщие дьЯволы!
     Ћна похлопала менЯ по руке и добродушно  кивнула,  как  будто  стремЯсь
уверить менЯ, что мне нечего ее боЯтьсЯ, несмотрЯ на то что  она  говорит  о
таких мрачных вещах и поверЯет мне такие страшные тайны.
     - Џостойте-ка, - снова заговорила она. - џ расскажу вам,  как  все  это
было со мной. „о того, как они менЯ притЯнули... до того, как Я  впервые  их
увидела... что Я делала? €грала на тамбурине? Ќет. ‚ышивала тамбуром.  Њы  с
сестрой делали вышивки тамбуром. Ќаш отец и брат имели строительную контору.
Њы жили все вместе. Ћч-чень прилично, дорогаЯ моЯ! ‘начала притЯнули отца...
постепенно. ‚се в  доме  вытЯнули  вместе  с  ним.  ‡а  несколько  лет  отец
превратилсЯ в свирепого, желчного, сердитого банкрота, - никому, бывало,  не
скажет ласкового слова, никого не подарит ласковым взглЯдом. Ђ раньше он был
совсем другой, ”иц-„жарндис. …го притЯнули к ответу, - посадили в тюрьму длЯ
несостоЯтельных должников. ’ам он и умер. Џотом втЯнули брата... быстро... в
пьЯнство. ‚ нищету. ‚ смерть. Џотом втЯнули сестру. ’с! Ќе спрашивайте -  во
что! Џотом Я заболела и оказалась в нужде; и тогда узнала...  впрочем,  Я  и
раньше знала, что все это - дело рук Љанцлерского суда. Ќо вот Я поправилась
и пошла посмотреть на это чудовище. Ђ как увидела, какое оно, сама втЯнулась
и осталась там.
     ќту краткую повесть о  своей  жизни  она  рассказывала  тихим  голосом,
как-то напрЯженно, словно все  еще  ощущаЯ  боль  нанесенного  ей  удара,  а
умолкнув, постепенно принЯла свой прежний любезный и важный вид.
     - ‚ы не совсем верите мне, дорогаЯ  моЯ!  Ќу  что  ж!  Љогда-нибудь  да
поверите. џ говорю немножко бессвЯзно. Ќо Я заметила. ‚се эти годы Я видела,
как множество новых лиц поЯвлЯлось там, и  они,  сами  того  не  подозреваЯ,
поддавались влиЯнию †езла и Џечати. ’ак же, как  мой  отец.  Љак  брат.  Љак
сестра. Љак Я сама. џ слышу, как ‚елеречивый Љендж и все  остальные  говорЯт
этим новым лицам: "Ђ вот маленькаЯ  мисс  ”лайт.  ЉажетсЯ,  вы  тут  человек
новый, так вам надо пойти и представитьсЯ  маленькой  мисс  ”лайт!"  Ћч-чень
хорошо. ѓоржусь, конечно, этой честью! € все мы смеемсЯ. Ќо, ”иц-„жарндис, Я
знаю, что произойдет. џ куда лучше их самих знаю, когда их начинает  манить.
џ различаю признаки, дорогаЯ моЯ. џ видела, как они поЯвились в ѓридли. €  Я
видела, чем  это  кончилось.  ”иц-„жарндис,  душечка,  -  она  опЯть  начала
говорить вполголоса,  -  Я  видела,  как  они  поЯвились  в  нашем  друге  -
подопечном тЯжбы „жарндисов. Ќадо его удержать.  Ђ  не  то  его  доведут  до
гибели.
     Ќесколько мгновений она смотрела на менЯ молча,  потом  лицо  ее  стало
постепенно смЯгчатьсЯ, и на нем мелькнула улыбка. ЋпасаЯсь, должно быть, что
разговор наш оказалсЯ слишком мрачным, и, кроме того, вероЯтно, уже забыв, о
чем шла речь, она отпила немного вина из рюмки и проговорила любезным тоном:
     - „а, дорогаЯ моЯ, как Я уже говорила, Я жду решениЯ суда. ‚  ближайшем
будущем. ’огда Я, знаете ли, выпущу на волю своих  птичек  и  буду  жаловать
поместьЯ.
     ЊенЯ очень огорчили и ее намеки на ђичарда и таившаЯсЯ в ее  бессвЯзных
речах печальнаЯ истина, столь печальным воплощением  которой  ЯвлЯлась  сама
эта жалкаЯ, худенькаЯ старушка. Ќо,  к  счастью,  она  успокоилась  и  опЯть
сиЯла, улыбалась и кивала головой.
     - Ђ знаете, что Я вам скажу, дорогаЯ моЯ,  -  весело  проговорила  она,
положив свою руку на мою. - ‚ы еще  не  поздравили  менЯ  с  моим  доктором.
Џоложительно еще ни разу не поздравили!
     џ не совсем понЯла, что она хочет  сказать,  в  чем  и  вынуждена  была
сознатьсЯ.
     - џ говорю о своем докторе, дорогаЯ моЯ, о  мистере  ‚удкорте,  который
был  так  необычайно  внимателен  ко  мне.  •отЯ   лечил   менЯ   совершенно
безвозмездно. „о ‘удного днЯ. џ говорю - о решении суда, которое рассеет  во
мне чары †езла и Џечати.
     - Њистер ‚удкорт теперь так далеко, - сказала Я, - что поздравлЯть вас,
пожалуй, уже поздно, мисс ”лайт.
     - Ќо, дитЯ мое, - возразила она, - возможно ли, что вы не знаете о том,
что случилось?
     - Ќет, - ответила Я.
     - Ќе знаете, о чем говорЯт все и каждый, любимаЯ моЯ ”иц-„жарндис?
     - Ќет, - сказала Я. - ‚ы забыли, как  долго  Я  не  выходила  из  своей
комнаты.
     - ‚ерно! ‡абыла, дорогаЯ моЯ... верно.  ‚иновата.  Ќо  памЯть  из  менЯ
вытЯнули так же, как и все остальное, о чем Я рассказывала. Ћч-чень  сильное
влиЯние,  не  правда  ли?  ’ак  вот,   дорогаЯ   моЯ,   произошло   страшное
кораблекрушение где-то там в Ћст-€ндских морЯх.
     - Њистер ‚удкорт погиб?!
     - Ќе тревожьтесь, дорогаЯ моЯ. Ћн в безопасности. “жаснаЯ сцена. ‘мерть
во всех ее видах. ‘отни мертвых и  умирающих.  Џожар,  бурЯ  и  мрак.  ’олпы
утопающих выброшены на скалу. € тут, среди всех  этих  ужасов,  мой  дорогой
доктор оказалсЯ героем. ‘покойно и мужественно выдержал все. ‘пас  множество
людей, не жаловалсЯ  на  голод  и  жажду,  прикрывал  нагих  своей  одеждой,
руководил этими несчастными, указывал им, что  надо  делать,  управлЯл  ими,
ухаживал за  больными,  хоронил  мертвецов  и,  наконец,  выходил  тех,  что
остались  в  живых!  „а,  дорогаЯ  моЯ,  эти  бедные,  истерзанные  созданиЯ
буквально молились на него. „обравшись до суши, они кланЯлись ему в  ноги  и
благословлЯли его. ќто знают все - по всей Ђнглии  молва  гремит.  Џогодите!
ѓде мой ридикюль с документами? џ взЯла с собой описание, и вы прочтите его,
прочтите!
     € Я действительно прочла с  начала  и  до  конца  всю  эту  возвышенную
историю, но в тот день читала ее еще очень медленно и с трудом, потому что у
менЯ потемнело в глазах - Я не различала слов и так плакала,  что  вынуждена
была несколько раз откладывать в сторону длинную статью, которую мисс  ”лайт
вырезала длЯ менЯ из  газеты.  џ  так  гордилась  тем,  что  когда-то  знала
человека, который поступил столь самоотверженно и доблестно; Я ощущала такое
пламенное ликование при мысли о его славе; Я так восхищалась и  восторгалась
его подвигами, что завидовала  этим  пострадавшим  от  бури  людЯм,  которые
падали к его ногам и благословлЯли его как своего спасителЯ. џ  сама  готова
была  упасть  на  колени  перед  ним,  таким  далеким,  и,  восхищаЯсь   им,
благословлЯть его за то, что он так великодушен и храбр. џ чувствовала,  что
никто - ни мать, ни сестра, ни жена -  не  мог  бы  преклонЯтьсЯ  перед  ним
больше, чем Я. € Я действительно преклонЯлась!
     ЊоЯ беднаЯ маленькаЯ гостьЯ подарила мне эту статью, а когда под  вечер
встала и начала прощатьсЯ, чтобы не опоздать к почтовой  карете,  в  которой
должна была вернутьсЯ в город, снова заговорила о кораблекрушении, но Я была
все еще очень взволнована и пока не  могла  представить  себе  его  во  всех
подробностЯх.
     - „орогаЯ моЯ,  -  сказала  мисс  ”лайт,  аккуратно  складываЯ  шарф  и
перчатки, - моему храброму доктору должны пожаловать титул. €, без сомнениЯ,
так оно и будет. ‚ы согласны со мной?
     - —то он вполне заслужил титул? „а. —то он получит его? Ќет.
     - Џочему же нет, ”иц-„жарндис? - спросила она довольно резким тоном.
     џ объЯснила ей, что  в  Ђнглии  не  в  обычае  жаловать  титулы  лицам,
совершившим подвиг в мирное времЯ, как бы он ни  был  велик  и  полезен  длЯ
человечества;  впрочем,  иной  раз  и  жалуют,  -  если  подвиг  сводитсЯ  к
накоплению огромного капитала.
     - Ќу, что вы! - возразила мисс ”лайт. - Љак можете вы так говорить!  ‚ы
же знаете, дорогаЯ  моЯ,  что  все  люди,  которые  украшают  Ђнглию  своими
знаниЯми, вдохновением, деЯтельным человеколюбием,  всЯкого  рода  полезными
усовершенствованиЯми,  приобщаютсЯ  к  ее  дворЯнству!  ЋглЯнитесь   кругом,
дорогаЯ моЯ, и посмотрите. Ќет,  это  вы  сами,  по-моему,  сейчас  немножко
путаетесь, если не понимаете, что именно по  этой  веской  причине  в  нашей
стране всегда будут титулованные лица!
     Ѓоюсь, что она верила во все, что говорила, - ведь  она  иногда  совсем
лишалась рассудка.
     Ђ теперь Я должна открыть одну маленькую  тайну,  которую  до  сих  пор
старалась сохранить. џ думала иной раз, что мистер  ‚удкорт  менЯ  любил,  и
если б у него были хоть  какие-то  средства  к  жизни,  он  перед  отъездом,
пожалуй, сказал бы мне о своей любви. џ думала иногда, что, если  б  он  так
сказал, Я была бы этому рада. Ќо теперь понЯла - как хорошо, что  он  ничего
не сказал! Љак больно мне было бы написать ему, что мое несчастное лицо,  то
лицо, которое он знал, теперь изменилось до неузнаваемости и Я безоговорочно
освобождаю его от обещаниЯ, данного той, которую он никогда  не  видел!  „а,
так вышло гораздо лучше! Њилосердно избавленнаЯ от этой  великой  скорби,  Я
могла теперь от всего сердца молитьсЯ своей детской молитвой  о  том,  чтобы
стать такой, каким он себЯ проЯвил столь блестЯще,  ибо  Я  знала,  что  нам
ничего не нужно менЯть, что нас не свЯзывает цепь, которую мне  пришлось  бы
рвать или ему - влачить, и что, с божьего соизволеньЯ, Я могу  скромно  идти
путем долга, а он - широким путем доблести, и хотЯ каждый из нас идет  своей
дорогой, Я имею право мечтать о том,  как  встречу  его,  -  бескорыстно,  с
чистыми помыслами, сделавшись гораздо лучше, чем он  считал  менЯ,  когда  Я
немного нравилась ему, - встречу в конце пути.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXVI  

     —есни-“олд

     Њы с —арли отправились в ‹инкольншир не одни. Ћпекун, решив не спускать
с менЯ глаз, пока Я не прибуду здравой и невредимой в дом мистера  Ѓойторна,
поехал нас провожать, и мы два днЯ пробыли  в  дороге.  Љакими  прекрасными,
какими чудесными казались мне теперь каждое дуновенье ветра, каждый  цветок,
листик и былинка, каждое плывущее облако, все запахи,  да  и  все  вообще  в
природе! ќто было моей первой наградой за болезнь. Љак мало Я утратила, если
весь широкий мир давал мне столько радости!
     Ћпекун должен был вернутьсЯ домой немедленно, поэтому мы еще по  дороге
решили, в какой день моЯ милаЯ девочка приедет ко мне. џ написала ей письмо,
которое опекун взЯлсЯ передать, и через  полчаса  после  нашего  приезда,  в
чудесный вечер раннего лета, он уехал.
     Ѓудь Я какой-нибудь принцессой, любимой крестницей доброй феи,  котораЯ
одним взмахом волшебной палочки возвела длЯ менЯ этот дом, Я и то не была бы
окружена в нем столькими  знаками  вниманиЯ.  …го  обитатели  так  тщательно
приготовились к моему приезду, так любовно вспомнили о всех  моих  вкусах  и
склонностЯх, что не успела Я обойти и половины комнат, как  уже  раз  десЯть
была готова упасть в кресло от глубокого волнениЯ. Ћднако Я поступила  лучше
и, вместо того чтобы поддатьсЯ слабости, показала все эти комнаты  —арли.  Ђ
—арли так восхищалась ими, что мое волнение улеглось, и после  того  как  мы
прогулЯлись по саду и —арли истощила весь свой запас восторженных похвал,  Я
почувствовала себЯ такой спокойной и довольной, какой мне и следовало  быть.
Љак приЯтно было, что после чаЯ Я смогла сказать себе:  "Ќу,  ќстер,  теперь
ты, милаЯ, должно быть, уже образумилась, так надо  тебе  сесть  и  написать
благодарственное письмо хозЯину  дома".  Њистер  Ѓойторн  оставил  длЯ  менЯ
приветственную записку, такую же жизнерадостную, как и  он  сам,  и  поручил
свою  птичку  моему  попечению,  а  это,  Я  знала,  было  проЯвлением   его
величайшего довериЯ ко мне. € вот Я написала ему в ‹ондон небольшое  письмо,
в котором рассказывала о том, как выглЯдЯт его любимые кусты и деревьЯ,  как
чудо-птичка самым радушным образом прочирикала мне "добро  пожаловать",  как
она пела у менЯ на плече, к неописуемому восторгу моей маленькой  горничной,
а потом уснула в любимом уголке своей клетки, - но видела она что-нибудь  во
сне или нет, этого Я сказать не могу. Љончив письмо и отправив его на почту,
Я усердно принЯлась распаковывать наши вещи и  раскладывать  их  по  местам.
—арли Я услала спать пораньше, сказав, что в этот вечер она  мне  больше  не
понадобитсЯ.
     ‚едь Я еще ни разу не видела себЯ в зеркале и даже  не  просила,  чтобы
мне возвратили мое зеркало.  џ  знала,  что  это  малодушие,  которое  нужно
побороть, но всегда говорила себе, что "начну  новую  жизнь",  когда  приеду
туда, где находилась теперь. ‚от почему мне хотелось остатьсЯ  одной  и  вот
почему, оставшись теперь одна в своей комнате, Я сказала:  "ќстер,  если  ты
хочешь быть счастливой, если хочешь получить право  молитьсЯ  о  том,  чтобы
сохранить душевную чистоту, тебе, дорогаЯ, нужно сдержать слово". € Я твердо
решила сдержать его; но сначала ненадолго присела, чтобы вспомнить обо  всех
дарованных мне благах. ‡атем помолилась и еще немного подумала.
     ‚олосы мои не были острижены; а ведь им не раз угрожала эта  опасность.
Ћни были длинные и густые. џ распустила  их,  зачесала  с  затылка  на  лоб,
закрыв ими лицо, и подошла к зеркалу, стоЯвшему на туалетном столе. Ћно было
затЯнуто тонкой кисеей. џ откинула ее и с минуту  смотрела  на  себЯ  сквозь
завесу из собственных волос, так что видела только их. Џотом откинула волосы
и, взглЯнув на свое отражение, успокоилась - так безмЯтежно смотрело оно  на
менЯ. џ очень изменилась, ах, очень, очень! ‘начала мое лицо показалось  мне
таким чужим, что Я, пожалуй,  отпрЯнула  бы  назад,  отгородившись  от  него
руками, если бы не успокоившее менЯ выражение, о котором Я уже говорила.  Ќо
вскоре Я немного привыкла к своему новому облику и лучше понЯла, как  велика
перемена. Ћна была не такаЯ, какой Я ожидала, но ведь Я не представлЯла себе
ничего определенного, а значит - любаЯ перемена должна была менЯ поразить.
     џ никогда не была и не считала себЯ красавицей,  и  все-таки  раньше  Я
была совсем другой. ‚се  это  теперь  исчезло.  Ќо  провидение  оказало  мне
великую милость - если Я и плакала, то недолго и не очень горькими  слезами,
а когда заплела косу на ночь, уже вполне примирилась со своей участью.
     Ћдно только беспокоило менЯ, и Я долго думала об этом, прежде чем  лечь
спать. џ хранила цветы мистера ‚удкорта. Љогда они увЯли, Я  засушила  их  и
положила в книгу, котораЯ мне очень нравилась. Ќикто не знал об  этом,  даже
Ђда. € Я стала сомневатьсЯ, имею ли Я  право  хранить  подарок,  который  он
послал мне, когда Я была совсем  другой...  стала  думать  -  а  может,  это
нехорошо по отношению к  нему?  џ  хотела  поступать  хорошо  во  всем,  что
касалось мистера ‚удкорта, - даже в тайниках моего сердца, которого  ему  не
суждено было узнать, - потому что ведь  Я  могла  бы  любить  его...  любить
преданно. ‚ конце концов Я понЯла, что имею право сохранить цветы, если буду
дорожить ими только в памЯть о том, что безвозвратно прошло и  кончилось,  о
чем Я никогда больше не должна  вспоминать  с  другими  чувствами.  Ќадеюсь,
никто не назовет это глупой  мелочностью.  „лЯ  менЯ  все  это  имело  очень
большое значение.
     џ решила встать пораньше и уже сидела перед зеркалом,  когда  —арли  на
цыпочках вошла в комнату.
     - Ћ господи, мисс, - вскричала —арли, пораженнаЯ, - да вы уже встали?
     - „а, —арли, - ответила Я, спокойно расчесываЯ волосы, -  и  Я  отлично
себЯ чувствую и очень счастлива.
     ’ут Я понЯла, что у —арли гора  с  плеч  свалилась;  но  та  гора,  что
свалилась с моих плеч, была еще  больше.  ’еперь  Я  знала  самое  худшее  и
примирилась с этим. ЏродолжаЯ свой рассказ, Я не буду умалчивать  о  минутах
слабости, которой не могла преодолеть, но они быстро проходили,  и  менЯ  не
покидало спокойствие духа.
     Њне хотелось до приезда Ђды окрепнуть вполне  и  вернуть  себе  хорошее
настроение, поэтому Я вместе с —арли так распределила времЯ, чтобы весь день
проводить на  свежем  воздухе.  Ѓыло  решено,  что  мы  будем  гулЯть  перед
завтраком, обедать рано, выходить из дому и до  и  после  обеда,  после  чаЯ
гулЯть в саду,  временами  отдыхать,  взбиратьсЯ  на  все  окрестные  холмы,
бродить по всем окрестным дорогам, тропинкам и полЯм. Ђ что касаетсЯ  разных
питательных и вкусных блюд, то добродушнаЯ экономка мистера  Ѓойторна  вечно
бегала за мной с какой-нибудь едой или питьем в руках; и стоило  ей  узнать,
что Я отдыхаю в парке, как она спешила ко мне с корзинкой, и ее веселое лицо
сиЯло желанием прочесть мне лекцию о том, как полезно кушать почаще.
     „лЯ верховой езды мне  был  предоставлен  пони  -  толстенький  пони  с
короткой шеей и челкой, падавшей на глаза, - который  умел  скакать  -  если
хотел - таким ровным, не трЯским галопом, что казалсЯ мне сущим  сокровищем.
‘пустЯ два-три днЯ он уже привык бежать мне навстречу, когда Я,  приходЯ  на
выгон, подзывала его, ел из моих рук и шел за мной следом. Њы достигли столь
полного взаимопониманиЯ, что, когда он, бывало, ленивой рысцой вез  менЯ  по
какой-нибудь тенистой дорожке и вдруг начинал упрЯмитьсЯ, стоило мне  только
потрепать его по шее и сказать: "Џенек, Џенек, странно,  что  ты  не  хочешь
скакать, - ты же знаешь, как нравитсЯ мне легкий галоп, и не  худо  бы  тебе
доставить мне удовольствие, а так ты скоро совсем осовеешь -  того  и  глЯди
заснешь!" - стоило мне это сказать, как он смешно дергал головой и сейчас же
пускалсЯ вскачь, а —арли в это времЯ стоЯла где-нибудь и  хохотала  в  таком
восторге, что смех ее звучал словно музыка. Ќе  знаю,  кто  дал  Џеньку  его
кличку, но она к нему до того подходила, что казалось, будто  она  поЯвилась
на свет вместе с ним, как и его жесткаЯ шерстка. Ћднажды мы запрЯгли  его  в
маленький шарабан и торжественно проехали пЯть миль по зеленым проселкам, но
вдруг, именно в ту минуту, когда мы начали превозносить его до  небес,  ему,
должно быть, не понравилось, что его провожает целый рой надоедливых  мелких
комаров, которые всю дорогу толкутсЯ у него над ушами, но как  будто  ни  на
дюйм не подвигаютсЯ вперед, и он  остановилсЯ,  чтобы  поразмыслить  о  них.
„олжно быть, он пришел к выводу,  что  пора  от  них  отвЯзатьсЯ,  и  упорно
отказывалсЯ бежать дальше, пока Я не передала вожжи —арли, а сама  не  вышла
из экипажа  и  не  пошла  вперед.  Џосле  этого  Џенек  с  каким-то  упрЯмым
добродушием двинулсЯ за  мной,  сунув  голову  мне  под  мышку,  и  принЯлсЯ
теретьсЯ ухом о мой рукав. ’щетно Я его уговаривала: "Ќу, Џенек, Я  же  тебЯ
знаю, - ты теперь побежишь, если  Я  сЯду,  чтобы  немножко  проехатьсЯ",  -
стоило мне от него отойти, он опЯть останавливалсЯ и стоЯл как вкопанный.  ‚
конце концов мне пришлось все времЯ идти впереди него: и так мы и  вернулись
домой, на потеху всей деревне.
     Њы  с  —арли  не  без  оснований  считали   эту   деревню   удивительно
приветливой: спустЯ какую-нибудь неделю жители ее уже улыбались  нам,  когда
мы шли по улице, сколько бы раз на день мы ни проходили, и в каждом коттедже
мы видели дружеские лица. џ уже в прошлый свой приезд познакомилась здесь со
многими из взрослых и  почти  со  всеми  детьми,  а  теперь  даже  церковнаЯ
колокольнЯ казалась мне какой-то родной и милой.
     ‚, числе моих новых друзей была одна очень  дрЯхлаЯ  старушка,  котораЯ
жила в  беленьком,  крытом  соломой  домике,  таком  крошечном,  что,  когда
распахивали наружные ставни его единственного окна, они закрывали собой  всю
переднюю стену. “ этой старушки был внук-морЯк, и под ее диктовку Я написала
ему письмо, в заголовке которого нарисовала уголок у  камина,  где  когда-то
бабушка нЯнчила внука и где его  старенькаЯ  скамеечка  все  еще  стоЯла  на
прежнем месте. ‚сЯ деревнЯ решила, что этот рисунок - чудо искусства,  когда
же из самого Џлимута пришел ответ,  гласивший,  что  внук  собираетсЯ  взЯть
рисунок  с  собой  в  Ђмерику,  а  из  Ђмерики  напишет  снова,  мне  начали
приписывать заслуги, по праву принадлежащие Џочтовому ведомству, и расточать
похвалы, заслуженные вовсе не мною, а им одним.
     џ проводила столько времени на воздухе, так часто играла с ребЯтишками,
так много беседовала  со  взрослыми,  заходила,  по  приглашению  хозЯев,  в
столько коттеджей - да к тому же по-прежнему давала  уроки  —арли  и  каждый
день писала длинные письма Ђде, - что мне даже некогда было подумать о  моей
маленькой утрате, и Я почти всегда была веселой. …сли Я иногда  и  думала  о
ней в свободное времЯ, то стоило мне чем-нибудь  занЯтьсЯ,  как  Я  про  нее
забывала. Љак-то раз Я огорчилась, пожалуй, больше, чем следовало,  -  когда
кто-то из деревенских детишек сказал:
     - Њама, почему эта леди теперь не такаЯ хорошенькаЯ, как была?
     Ќо Я понЯла, что ребенок любит менЯ не меньше прежнего, а  когда  он  с
каким-то жалостливо-покровительственным видом провел своей  нежной  ручонкой
по моему лицу, ко мне быстро вернулось душевное равновесие.
     Ќе мало произошло мелких событий, которые менЯ очень утешили,  показав,
как естественно длЯ мЯгкосердечных людей быть деликатными и внимательными  к
тем, кто в каком-нибудь отношении стоит ниже их. Ћдин из таких случаев  менЯ
особенно тронул. Љак-то раз Я зашла в церковку,  где  только  что  кончилось
венчание и молодые собирались расписыватьсЯ в книге брачных записей.
     ‘начала перо  подали  молодому  мужу,  и  он  вместо  подписи  неуклюже
поставил крест; потом настал черед подписыватьсЯ  новобрачной,  и  она  тоже
поставила крест. Њежду тем Я узнала, когда гостила здесь в прошлый раз,  что
она не только самаЯ хорошенькаЯ девушка в деревне, но и  отлично  училась  в
школе; так что теперь Я не могла не взглЯнуть на нее с  удивлением.  Ќемного
погодЯ она отошла в сторону и со слезами  искренней  любви  и  восхищениЯ  в
умных живых глазах прошептала мне:
     - Ћн такой милый и хороший, мисс, но еще не умеет писать, - потом Я его
научу, а сейчас, разве могла Я его осрамить? „а ни за что на свете!
     "’ак чего же мне боЯтьсЯ людей, - подумала Я, - если такое благородство
живет в душе простой деревенской девушки?"
     ‚етерок освежал и  бодрил  менЯ  так  же,  как  и  прежде,  а  на  моем
изменившемсЯ лице играл здоровый румЯнец. —арли, та была просто заглЯденье -
такаЯ сиЯющаЯ и краснощекаЯ, - и обе мы  наслаждались  жизнью  весь  день  и
крепко спали всю ночь напролет.
     ‚ лесах, примыкавших к парку —есни-“олда,  у  менЯ  было  одно  любимое
место, с которого  открывалсЯ  такой  очаровательный  вид,  что  здесь  даже
поставили скамью. ‹ес расчистили, прорубили в нем просеку,  чтобы  вид  стал
шире, и залитаЯ солнцем даль была так прекрасна, что Я каждый день  отдыхала
на  этой  скамье.  Њесто  здесь  было  высокое,  и   замечательнаЯ   терраса
—есни-“олда,  прозваннаЯ  "„орожкой  призрака",  казалась  отсюда   особенно
живописной, а диковинное прозвище  и  свЯзанное  с  ним  старинное  семейное
предание „едлоков, рассказанное мне мистером  Ѓойторном,  сливались  в  моем
представлении с этим видом и подчеркивали его  природную  красоту,  придаваЯ
ему прелесть таинственности. ‘камьЯ стоЯла  на  отлогом  пригорке,  усеЯнном
фиалками, и —арли, большаЯ охотница собирать  полевые  цветы,  полюбила  это
место не меньше менЯ.
     ’еперь уже не к чему разбиратьсЯ, отчего Я ни разу не пошла  посмотреть
чесни-уолдский дом, и даже близко к нему не подходила. Ђ ведь, приехав сюда,
Я услышала, что хозЯева в отъезде и не собираютсЯ скоро возвращатьсЯ. ЌельзЯ
сказать, чтобы Я не интересовалась этим домом, чтобы мне не хотелось  знать,
как он устроен: наоборот, сидЯ здесь на скамье, Я часто пыталась вообразить,
как в нем расположены комнаты, и спрашивала себЯ, правда  ли,  что  отзвуки,
похожие на шум человеческих шагов, порою слышатсЯ, если верить преданию,  на
уединенной „орожке призрака. ‚озможно, что неЯсное чувство, испытанное  мною
при встрече с леди „едлок, не позволЯло мне приближатьсЯ к этому дому даже в
ее отсутствие. Ќе знаю, так это или нет. …стественно, что  лицо  ее  и  весь
облик свЯзывались в моем представлении с ее домом, но не могу сказать, чтобы
именно это мешало мне подойти к нему; однако что-то мешало. Џо  той  ли,  по
другой ли причине, или без всЯкой причины, но Я ни разу не была около  него,
вплоть до того случаЯ, к которому теперь подошел мой рассказ.
     ‚ тот день Я отдыхала после долгой прогулки на своем любимом  пригорке,
а —арли собирала фиалки неподалеку от менЯ. џ  смотрела  вдаль,  на  „орожку
призрака,  окутанную  густой  тенью,  которую  отбрасывала  стена  дома,   и
старалась представить себе призрак женщины,  будто  бы  бродивший  там,  как
вдруг заметила, что кто-то идет по лесу в мою сторону.  Џросека  была  очень
длиннаЯ, и в ней стоЯл сумрак от густой  листвы,  а  тени  ветвей  на  земле
переплетались так, что в глазах рЯбило, поэтому Я сначала не  могла  понЯть,
кто это идет. Ќо мало-помалу Я различила, что это  женщина...  леди...  леди
„едлок. Ћна была одна и, как ни странно, шла к тому месту, где Я  сидела,  -
шла гораздо быстрее, чем ходила всегда.
     Ќеожиданно увидев ее чуть ли не рЯдом с собой, (когда Я ее узнала,  она
успела подойти так близко, что могла бы заговорить со мною), Я взволновалась
и даже хотела было встать и уйти. Ќо не  смогла.  џ  была  точно  скованнаЯ,
скованнаЯ не столько ее торопливым жестом, приглашавшим  менЯ  остатьсЯ,  не
столько тем, что она приближалась быстро, простираЯ ко мне руки, не  столько
разительной  переменой  в  ее  манерах,  -  куда  девалась   ее   всегдашнЯЯ
высокомернаЯ сдержанность! - сколько чем-то в ее лице, о чем Я  тосковала  и
мечтала, когда была маленькой девочкой... чего никогда не  видела  в  других
лицах... чего не видела раньше в ее лице.
     ‘трах и слабость внезапно овладели мною, и Я позвала —арли. ‹еди „едлок
сейчас же остановилась и снова сделалась почти такой, какой Я ее знала.
     - Њисс ‘аммерсон, боюсь, что Я испугала вас, -  сказала  она,  замедлив
шаг. - ‚ы, наверное, еще не окрепли. џ знаю, вы были тЯжело больны. џ  очень
огорчилась, когда об этом услышала.
     џ не могла оторвать глаз от ее бледного лица,  не  могла  поднЯтьсЯ  со
скамьи. ‹еди „едлок протЯнула мне руку. Њертвенный холод этих пальцев так не
вЯзалсЯ с неестественным спокойствием ее лица, что Я  окаменела.  Ќе  помню,
какие мысли вихрем проносились в моем мозгу.
     - ‚ы поправлЯетесь? - ласково спросила она.
     - џ совсем здорова, леди „едлок... была здорова минуту назад.
     - ќта девочка - ваша служанка?
     - „а.
     - Њожет быть, вы пошлете ее вперед и пойдете домой вместе со мною?
     - —арли, - сказала Я, - отнеси цветы домой, Я скоро приду.
     —арли постаралась как можно лучше сделать реверанс,  краснеЯ,  завЯзала
ленты своей шлЯпы и ушла. Љогда она исчезла из виду, леди „едлок села  рЯдом
со мной на скамью.
     Ќикакими словами не передать, что сталось со мной, когда Я увидела в ее
руке свой платок, тот, которым Я когда-то покрыла умершего ребенка.
     џ смотрела на нее; но Я ее не видела, не  слышала  ее  слов,  не  могла
перевести дух. ‘ердце мое билось так сильно и бурно, что мне чудилось, будто
что-то во мне сломалось, и Я умираю. Ќо вот она прижала менЯ к своей груди и
покрыла поцелуЯми, плача надо мной, жалеЯ менЯ, умолЯЯ менЯ очнутьсЯ; но вот
она упала на колени с криком: "Ћ девочка моЯ, дочь моЯ, Я - твоЯ преступнаЯ,
несчастнаЯ мать! Џрости менЯ, если можешь!"; но вот Я увидела ее у своих ног
на голой  земле,  подавленную  беспредельным  отчаЯнием,  и,  уже  тогда,  в
смЯтении чувств, подумала в порыве благодарности  провидению:  "Љак  хорошо,
что Я так изменилась, а значит, никогда уже не смогу опозорить  ее  и  тенью
сходства с нею... как хорошо, что никто  теперь,  посмотрев  на  нас,  и  не
подумает, что между нами может быть кровное родство".
     џ поднЯла свою мать, упрашиваЯ и умолЯЯ ее не унижатьсЯ передо  мною  в
ослеплении горЯ и стыда. џ говорила невнЯтно и бессвЯзно; ведь Я  не  только
была потрЯсена, но мне стало страшно, когда Я  увидела  ее  у  моих  ног.  џ
сказала ей, точнее - попыталась сказать, что не мне, ее дочери,  прощать  ей
что бы то ни было, но если уж так выпало  мне  на  долю,  то  Я  прощаю  ее,
простила много, много лет назад.  џ  сказала,  что  сердце  мое  переполнено
любовью к ней, и никакое прошлое не изменило  и  не  изменит  этой  дочерней
любви. Ќе мне, впервые прижавшейсЯ к материнской груди, судить свою мать  за
то, что она дала мне жизнь; нет, долг велит мне благословить ее  и  принЯть,
хотЯ бы весь свет от нее отвернулсЯ, и Я только прошу,  чтобы  она  мне  это
позволила. џ обнимала