мать,  она  обнимала  менЯ.  ‚  тиши  этих  лесов,  в
безмолвии этого летнего днЯ одни лишь наши смЯтенные души не знали покоЯ.
     - Ѓлагословить и принЯть менЯ теперь уже поздно, - простонала моЯ мать.
- џ должна идти своим темным путем, одна, а куда он менЯ приведет - не знаю.
‚едь Я даже за день, даже за час вперед не могу  угадать,  по  какой  дороге
придетсЯ мне, грешной, идти. ‚от какую земную кару навлекла Я сама на  себЯ.
џ терплю ее и скрываю.
     ‚спомнив  о  своем  стойком  терпении,  она,  как  вуалью,   прикрылась
привычным длЯ нее горделивым равнодушием, но снова быстро сбросила его.
     - џ должна хранить эту тайну, если ее можно сохранить, и  -  не  только
ради себЯ. “ менЯ есть муж,  -  у  менЯ,  падшей  женщины,  позорЯщей  своих
близких!
     ќти  слова  она  произнесла  с  приглушенным  стоном  отчаЯниЯ,   более
страшным, чем громкий крик.  ‡акрыв  лицо  руками,  она  вырвалась  из  моих
объЯтий, словно не желаЯ, чтобы Я прикасалась к  ней,  потом  опустилась  на
землю, и никакими  мольбами,  никакими  ласками  не  могла  Я  заставить  ее
поднЯтьсЯ. Ќет, нет, нет, твердила она, только так  может  она  говорить  со
мною; всюду  она  должна  быть  гордой  и  высокомерной;  но  здесь,  в  эти
единственные в ее жизни минуты искренности, она будет смиренной и униженной.
     ЊоЯ несчастнаЯ мать рассказала мне, что, когда Я заболела, она чуть  не
помешалась. ’олько тогда узнала она, что ее  дочь  жива.  ђаньше  она  и  не
подозревала, что Я ее дочь. ‘юда она теперь приехала ради менЯ,  чтобы  хоть
раз  в  жизни  поговорить  со   мною.   Ќам   нельзЯ   встречатьсЯ,   нельзЯ
переписыватьсЯ, и наверное отныне и до самой смерти нам не придетсЯ  сказать
друг другу ни слова. ЋтдаваЯ мне письмо,  написанное  длЯ  менЯ  одной,  она
наказала уничтожить его сразу же по прочтении, - и не столько ради нее,  ибо
ей ничего не нужно, сколько ради ее мужа и менЯ самой, - а потом считать  ее
умершей. …сли Я, видЯ ее в таком отчаЯнии, могу поверить, что она любит менЯ
материнской любовью, то она просит поверить в это, ибо Я  тогда  пойму,  как
она мучаетсЯ, и, быть может, сама буду вспоминать о  ней  с  более  глубоким
состраданием. Ђ длЯ нее уже нет никаких надежд, и помощи ей ждать  неоткуда.
‘охранит ли она свою тайну до самой смерти, или нет, - а если  не  сохранит,
то навлечет позор и несчастье на то имЯ, которое носит,  -  все  равно,  она
будет всегда боротьсЯ одна, ибо никто не  может  стать  ей  близким  другом,
никто на свете не в силах помочь ей ничем.
     - Ђ пока нет опасности, что тайна откроетсЯ? -  спросила  Я.  -  ‘ейчас
этой опасности нет, любимаЯ моЯ матушка?
     - …сть! - ответила мне мать. - ’айна чуть  было  не  открылась.  ’олько
случай помог ее сохранить. Ќо другой случай может  раскрыть  ее...  в  любой
день, может быть, завтра.
     - ‚ы боитесь кого-нибудь?
     - ’ише! Ќе дрожи и не плачь так горько из-за менЯ.  џ  недостойна  этих
слез, - проговорила мать, целуЯ мне руки. - џ очень боюсь одного человека.
     - ќто ваш враг?
     - ‚о всЯком случае, не друг. Ћн слишком бесстрастен и длЯ вражды и  длЯ
дружбы. ќто поверенный сэра ‹естера „едлока,  и  он,  как  говорЯт,  "вервый
человек", но верность эта чисто  деловаЯ,  бесчувственнаЯ  -  он  никого  не
любит, только  очень  дорожит  выгодами,  привилегиЯми  и  славой,  которыми
пользуетсЯ как хранитель тайн многих знатных семейств.
     - “ него возникли подозрениЯ?
     - ‚озникли.
     - Ќеужели он подозревает вас? - спросила Я в тревоге.
     - „а! Ћн вечно следит за мной, вечно тут, рЯдом. џ могу держать  его  в
известных границах, но избавитьсЯ от него окончательно не могу.
     - Ќеужели он не знает жалости, угрызений совести?
     - Ќет; он не знает и гнева. Ћн равнодушен  ко  всему  на  свете,  кроме
своего призваниЯ. Ђ его призвание -  узнавать  чужие  тайны  и  пользоватьсЯ
властью, которую они дают ему, не делЯ ее ни с кем и никому ее не уступаЯ.
     - ‚ы не могли бы доверитьсЯ ему?
     - € пытатьсЯ не буду.  Њного  лет  Я  шла  своим  темным  путем,  и  он
как-нибудь да кончитсЯ. џ в одиночестве буду идти им до конца, каков  бы  ни
был конец. Ѓлизок он или далек, но, пока Я не пройду всего  пути,  ничто  не
заставит менЯ свернуть с него.
     - ЊилаЯ матушка, неужели вы так твердо решились на это?
     - „а, Я  <I>решилась</I>.  џ  долго  побеждала  безрассудство  безрассудством,
гордость -  гордостью,  презрение  -  презрением,  дерзость  -  дерзостью  и
подавлЯла тщеславие  многих  еще  большим  тщеславием.  €  эту  опасность  Я
преодолею, если  смогу,  а  если  нет,  устраню  ее  своей  смертью.  Љольцо
опасности сомкнулось вокруг менЯ, и это почти так же страшно,  как  если  бы
вот эти чесни-уолдские леса глухой стеной сомкнулись  вокруг  дома;  но  мой
путь от этого не изменитсЯ. “ менЯ один путь, другого быть не может.
     - Њистер „жарндис... - начала было Я, но мать торопливо  перебила  менЯ
вопросом:
     - Ђ он подозревает?
     - Ќет, - ответила Я. - Ќичуть! “верЯю вас, он ни о чем не  подозревает!
- € Я передала ей с его слов все то, что он знал о моем происхождении. -  Ќо
он такой добрый и умный, - сказала Я, - и, быть может, если б он знал...
     ЊоЯ мать, все времЯ сидевшаЯ неподвижно, теперь  прикоснулась  рукой  к
моим губам и прервала менЯ.
     - Њожешь доверитьсЯ ему вполне, - сказала она немного погодЯ. - Ќа  это
Я охотно даю согласие - жалкий дар покинутой дочери от такой матери! - но не
говори об этом мне. ЉакаЯ-то гордость во мне еще живет, даже теперь.
     џ объЯснила ей, насколько сумела  тогда  и  насколько  могу  припомнить
теперь, ибо волнение мое и  отчаЯние  были  так  велики,  что  Я  сама  едва
понимала свои слова, хотЯ в моей  памЯти  неизгладимо  запечатлелось  каждое
слово, произнесенное моей матерью, чей голос звучал длЯ менЯ так незнакомо и
грустно, - ведь в детстве Я не училась любить и узнавать этот  голос,  а  он
никогда менЯ не убаюкивал, никогда не благословлЯл, никогда не вселЯл в менЯ
надежду, - повторЯю, Я объЯснила ей, или попыталась  объЯснить,  что  мистер
„жарндис, который всегда был длЯ менЯ лучшим из отцов, мог бы ей  что-нибудь
посоветовать и поддержать ее. Ќо моЯ мать  ответила:  нет,  это  невозможно;
никто не может ей помочь. Џеред нею лежит пустынЯ, и  по  этой  пустыне  она
должна идти одна.
     - „итЯ мое, дитЯ мое! - промолвила она. - ‚ последний раз! ќти  поцелуи
- в последний раз! ќти руки обнимают менЯ в  последний  раз!  Њы  больше  не
встретимсЯ. Њне нужно остатьсЯ такой, какой Я была так долго, иначе нечего и
надеЯтьсЯ сохранить тайну. ‚от какое возмездие, вот какаЯ судьба выпали  мне
на  долю.  …сли  ты  услышишь  о  леди  „едлок,  блестЯщей,   преуспевающей,
окруженной лестью, подумай о своей несчастной матери, котораЯ  страдает  под
этой личиной  от  угрызений  совести.  ‡най,  что  она  мучаетсЯ,  бесплодно
раскаиваетсЯ, убивает в своем сердце единственную любовь и  искренность,  на
какие способна! € прости ей, если можешь, и моли бога простить ее, хоть и он
этого не может!
     Њы обнимали друг друга еще несколько минут, но она так овладела  собой,
что отвела мои руки и, положив их мне на грудь, поцеловала в последний  раз,
потом уронила, отошла от менЯ и исчезла в  лесу.  џ  осталась  одна;  а  там
вдали, безмЯтежный и безмолвный в игре света и теней,  стоЯл  старый  дом  с
террасами и башенками - тот  дом,  который  вначале,  когда  Я  впервые  его
увидела, казалсЯ мне погруженным в полный покой, а  теперь  предстал  передо
мною черствым и безжалостным свидетелем мук моей матери.
     ЋшеломленнаЯ, слабаЯ и беспомощнаЯ, как во времЯ болезни,  Я,  наконец,
обрела новые силы, осознав всю необходимость боротьсЯ с опасностью раскрытиЯ
тайны и предотвратить малейшее подозрение. џ  постаралась  как  можно  лучше
скрыть от —арли следы своих слез и заставила себЯ вспомнить о том,  что  моЯ
свЯщеннаЯ обЯзанность - вести себЯ осторожно  и  овладеть  собою.  Ќе  скоро
удалось мне подавить или хотЯ бы сдержать первые вспышки горЯ;  но  примерно
через час мне стало лучше, и Я понЯла, что могу вернутьсЯ домой. џ шла очень
медленно и, увидев —арли, ожидавшую менЯ у калитки, сказала  ей,  что  после
того как леди „едлок ушла, мне захотелось погулЯть еще немного, но сейчас  Я
чувствую, что выбилась из сил и хочу лечь спать. ‡апершись в своей  комнате,
Я прочла письмо. € Я узнала  -  в  то  времЯ  это  имело  длЯ  менЯ  большое
значение, - что, когда Я поЯвилась на свет, моЯ мать менЯ не  бросила.  ЊенЯ
принЯли за мертворожденную и унесли, а старшаЯ и единственнаЯ сестра  матери
- моЯ крестнаЯ, у которой Я жила в детстве, - заметив во мне признаки жизни,
взЯла менЯ к себе из свойственного  ей  сурового  чувства  долга,  но  взЯла
неохотно, не желаЯ, чтобы Я выжила, воспитала менЯ в строжайшей  тайне  и  с
тех пор, то есть со днЯ моего рождениЯ, ни разу не виделась с моей  матерью.
‚от каким необычным образом занЯла Я свое место в этом мире,  -  моЯ  роднаЯ
мать  до  недавнего  времени  считала,   что   Я   родилась   бездыханной...
погребена... никогда не жила на свете... не имела имени. Љогда  она  впервые
увидела менЯ в церкви, мое лицо поразило ее, и она подумала, что, если бы ее
дочь родилась живой и жила до сих пор, она была бы  похожа  на  менЯ;  в  то
времЯ она ничего другого не подумала.
     џ пока не стану пересказывать всего, что еще говорилось  в  ее  письме.
„лЯ этого Я найду в своей повести надлежащее времЯ и место.
     Џрежде всего Я поспешила сжечь письмо матери и даже развеЯть его пепел.
€ тогда - надеюсь, это не было слишком  большим  грехом,  -  тогда  Я  стала
горько сожалеть о том, что менЯ вырастили: ведь длЯ  многих  людей  было  бы
лучше, думала Я, если бы Я и в самом  деле  родилась  мертвой,  ибо  во  мне
таЯтсЯ опасности и позор, грозЯщие моей  родной  матери  и  одному  знатному
роду; и Я внушала себе такой ужас, была так подавлена и потрЯсена,  что  мне
стало казатьсЯ, будто лучше мне было умереть, как только Я родилась,  -  это
было бы хорошо и согласно с волей провидениЯ, а то, что Я осталась в  живых,
- и дурно и идет вразрез с этой волей.
     ‚от какие чувства владели мною. €змученнаЯ вконец, Я заснула,  а  когда
проснулась, снова заплакала, вспомнив,  что  вернулась  в  мир,  отЯгощеннаЯ
бременем тревоги за других. € Я еще  больше  испугалась  самой  себЯ,  когда
вновь стала думать о той,  против  кого  была  свидетельницей,  о  владельце
—есни-“олда и о новом и страшном значении давних слов, глухо бившихсЯ мне  в
уши, как бьютсЯ волны прибоЯ о  берег:  "’воЯ  мать  покрыла  тебЯ  позором,
ќстер, а ты навлекла позор на нее. Ќастанет времЯ - и очень скоро,  -  когда
ты поймешь это  и  почувствуешь,  как  может  чувствовать  только  женщина".
‚спомнились мне и другие слова: "Њолись каждодневно о том, чтобы чужие грехи
не пали на твою голову". џ была не в силах распутать все  эти  узлы,  и  мне
казалось, будто это Я во всем виновата, будто источник позора во мне  самой,
и вот теперь на менЯ действительно пали чужие грехи.
     „ень померк и перешел в безрадостный вечер, пасмурный и хмурый, а Я все
еще продолжала боротьсЯ с отчаЯнием. џ вышла из дому одна и немного погулЯла
по парку, наблюдаЯ, как сумрак  все  гуще  окутывает  деревьЯ,  и  следЯ  за
судорожным полетом летучих мышей, которые иногда почти задевали менЯ.  ‚друг
менЯ впервые потЯнуло к дому „едлоков. ‚ероЯтно, Я не решилась бы подойти  к
нему близко, будь Я более спокойна. Ќо Я не была спокойна и пошла по дороге,
котораЯ вела к нему.
     Ќе смеЯ останавливатьсЯ и даже оглЯдыватьсЯ, Я  прошла  мимо  разбитого
террасами  благоухающего  цветника   с   широкими   дорожками,   превосходно
возделанными клумбами и мЯгким газоном; Я увидела, как  все  тут  красиво  и
величественно, увидела источенные временем и  непогодой  старинные  каменные
балюстрады, парапеты, широкие лестницы с  низкими  ступенЯми,  подстриженный
мох и плющ, которые покрывали все это и росли  вокруг  каменного  пьедестала
солнечных часов, а вскоре услышала плеск фонтана. Џотом Я увидела  с  дороги
вереницы темных окон, перемежавшихсЯ большими башнЯми,  к  которым  лепились
крохотные башенки, и вычурные  крыльца,  где  торчали,  словно  выступив  из
берлог тьмы и как бы огрызаЯсь на вечерний сумрак, древние каменные  львы  и
уродливые чудища с гербовыми щитами в лапах и  оскаленными  мордами.  Ћтсюда
дорога вела к воротам, потом во двор, куда выходил главный подъезд (здесь  Я
ускорила шаги); дальше она вилась мимо конюшен, расположенных в таком месте,
где все звуки и шумы, будь то шуршанье ветра в густом плюще, цеплЯвшемсЯ  за
высокую красную  стену,  слабый,  жалобный  скрип  флюгера,  лай  собак  или
медленный бой часов, казались приглушенными. Ќемного погодЯ Я  почувствовала
сладкий запах лип, шелест которых доносилсЯ до менЯ, и, не сходЯ  с  дороги,
повернула к южной стене дома. ’ут Я увидела  над  собой  балюстраду  „орожки
призрака и одно освещенное окно - быть может, окно моей матери.
     ‚ этом месте дорога, по которой Я шла, была  вымощена  так  же,  как  и
терраса наверху, и шаги мои, ранее бесшумные, теперь стали гулко  отдаватьсЯ
от каменных плит. Ќе останавливаЯсь,  чтобы  посмотреть  на  что-нибудь,  но
успеваЯ увидеть все, что можно было разглЯдеть  на  ходу,  Я  быстро  шагала
вперед и спустЯ несколько мгновений прошла бы  мимо  освещенного  окна,  но,
прислушавшись к отзвуку своих шагов, вдруг подумала, что предание о  „орожке
призрака полно грозного значениЯ, - и это Я,  Я  должна  принести  несчастье
этому величественному дому, в котором уже сейчас слышны мои зловещие шаги. ‚
ужасе от самой себЯ, еще большем,  чем  раньше,  Я  похолодела  и,  повернув
назад, пустилась бежать и от  себЯ  и  от  всего  на  свете,  и  бежала  без
передышки, пока не поравнЯлась со сторожкой привратника  и  угрюмый,  темный
парк не осталсЯ далеко позади.
     ’олько  ночью,  сидЯ  одна  в  своей  комнате  и  снова  чувствуЯ  себЯ
отверженной и  несчастной,  Я  мало-помалу  начала  понимать,  как  нехорошо
предаватьсЯ отчаЯнию и  какаЯ  это  неблагодарность.  џ  получила  радостное
письмо от своей милой подруги, котораЯ собиралась приехать на другой день, и
это письмо дышало такой любовью, такой надеждой на встречу со мной,  что  не
растрогатьсЯ им могло бы лишь каменное  сердце.  €  от  опекуна  Я  получила
письмо, в котором он просил менЯ передать •лопотунье,  если  Я  встречу  эту
старушку, что без нее все приуныли, хозЯйство пришло в полный упадок, -  ибо
никто, кроме нее, не знает, что делать с ключами, - а все домочадцы твердЯт,
что без нее дом не дом, и того и глЯди взбунтуютсЯ, требуЯ  ее  возвращениЯ.
Ћба эти письма заставили менЯ подумать о том, как мало Я заслужила  подобную
любовь и какой счастливой должна себЯ чувствовать. Џотом Я стала  вспоминать
о всей своей прошлой жизни, и на душе у менЯ стало легче.
     ‚едь Я теперь Ясно видела, что провидение не желало моей смерти,  иначе
Я не осталась бы в живых, не говорЯ уж о том, что никогда бы не  выпала  мне
на долю такаЯ счастливаЯ жизнь. џ теперь  Ясно  видела,  что  в  жизни  моей
многое, очень многое было направлено к  моему  благу;  и  если  грехи  отцов
иногда падают на детей, то это изречение имеет не тот смысл, который Я нынче
утром приписывала ему с таким страхом. џ понЯла, что Я так же не  повинна  в
своем рождении, как и какаЯ-нибудь королева - в своем, и  небесный  отец  не
станет карать менЯ за мое рождение, как не станет вознаграждать королеву  за
то, что она  родилась.  ЏотрЯсение,  испытанное  мною  в  этот  самый  день,
показало мне, что уже теперь, так скоро, Я могу примиритьсЯ с постигшим менЯ
ударом, ибо если лицо мое изменилось, то и в этом есть  кое-что  хорошее.  џ
вновь напомнила себе  самой  свое  решение  и  помолилась,  чтобы  мне  было
даровано утвердитьсЯ в нем; Я всю свою душу излила в молитве о себе и  своей
несчастной матери и почувствовала, что мрак,  окутавший  менЯ  утром,  начал
рассеиватьсЯ. ‚о сне Я уже не ощущала его, а когда зарЯ разбудила  менЯ,  он
исчез совсем.
     ЊоЯ милаЯ девочка должна была приехать в пЯть часов. Љак убить времЯ до
ее приезда, Я не знала, и решила, что самое лучшее  -  это  сделать  длинную
прогулку по дороге, которой она ехала; и вот —арли, Я и Џенек  -  Џенек  под
седлом,  потому  что  после  того  памЯтного  случаЯ  его  уже  не  решались
запрЯгать, - мы втроем  совершили  большую  экскурсию  по  дороге,  а  потом
повернули обратно. ‚озвратившись, мы обошли и тщательно осмотрели дом и сад,
постарались, чтобы все выглЯдело как можно лучше, и вынесли на видное  место
птичку, как одну из главных достопримечательностей усадьбы.
     „о приезда Ђды оставалось еще добрых два часа, и в течение этих  часов,
показавшихсЯ мне нестерпимо долгими, Я, признаюсь, очень тревожилась,  думаЯ
о своем изменившемсЯ лице. џ так любила мою дорогую подругу, что ее  мнением
дорожила  больше,  чем  мнением  любых  других   людей,   и   потому   очень
беспокоилась, не знаЯ, какое впечатление произведу  на  нее.  ‚олновалась  Я
вовсе не потому, что скорбела о случившемсЯ, - хорошо помню, что в тот  день
Я ничуть не скорбела, - но, думала Я, достаточно ли подготовлена Ђда?  Њожет
быть, увидев менЯ, она будет слегка смущена и разочарована? Ђ вдруг лицо мое
окажетсЯ хуже, чем она ожидала? Ђ вдруг она будет искать свою прежнюю  ќстер
и не найдет ее? Ђ вдруг ей придетсЯ привыкать ко мне и начинать все сначала?
     џ отлично изучила личико моей милой девочки, а  это  прелестное  личико
очень правдиво отражало все ее чувства, и поэтому Я знала, что она при самом
первом взглЯде на менЯ не сумеет скрыть свои чувства. € вот Я стала  думать:
а что, если Я увижу в ее лице то, чего и следует ожидать, смогу  Я  за  себЯ
поручитьсЯ?
     € Я понЯла, что смогу. Џосле того, что было вчера, наверное  смогу.  Ќо
все ждать и ждать, все надеЯтьсЯ и надеЯтьсЯ, все думать и думать - это была
такаЯ плохаЯ подготовка к нашему свиданию,  что  Я  решила  опЯть  пойти  по
дороге навстречу Ђде.
     Џоэтому Я сказала —арли:
     - —арли, Я одна пойду по дороге ей навстречу и вернусь вместе с ней.
     —арли всегда полностью одобрЯла все, что Я делала, и Я ушла, оставив ее
дома.
     …ще не дойдЯ до столба, отмечавшего вторую милю, Я успела  столько  раз
вздрогнуть при виде каждого далекого облака пыли (хоть и знала, что  поднЯла
его не почтоваЯ карета - длЯ этого было  еще  рано),  что  решила  повернуть
назад и направитьсЯ домой. Ђ повернув назад, так испугалась, как  бы  карета
не нагнала менЯ (хоть и знала, что этого не будет, да и не может быть),  что
пустилась бежать во всю прыть и бежала почти  всю  дорогу,  из  боЯзни,  что
карета все же менЯ обгонит.
     Ѓлагополучно вернувшись домой, Я  понЯла,  какую  сделала  глупость!  џ
разомлела от жары, и вид у менЯ был очень плохой,  тогда  как  Я  стремилась
выглЯдеть как можно лучше.
     Ќаконец, когда Я, всЯ дрожа, сидела в саду, полагаЯ,  что  осталось  не
меньше четверти часа до приезда Ђды, —арли внезапно крикнула мне:
     - Ћна идет, мисс! ‚от она!
     ‘ама не знаЯ, что делаю, Я помчалась наверх в свою комнату и спрЯталась
за дверью. ’ам Я и стоЯла, дрожа всем телом, и не вышла, даже когда услышала
голос моей дорогой девочки, котораЯ звала менЯ, поднимаЯсь по лестнице:
     - ќстер, милаЯ моЯ, дорогаЯ, где ты? •озЯюшка, милаЯ •лопотуньЯ!
     Ћна вбежала в комнату и уже хотела  выбежать  вон,  как  вдруг  увидела
менЯ. Ђх, мой ангел! ‚се тот же прежний милый взглЯд, полный  любви,  полный
нежности, полный привЯзанности. ’олько это и было в ее взглЯде...  а  больше
ничего, ничего!
     € как счастлива Я была, когда очутилась на полу, а моЯ  красавица,  моЯ
милаЯ девочка, котораЯ тоже очутилась на полу рЯдом  со  мною,  прижала  мое
рЯбое лицо к своей прелестной щечке, обливаЯ его слезами, осыпаЯ  поцелуЯми,
и стала баюкать менЯ, как ребенка, называЯ всЯкими  нежными  именами,  какие
только могла вспомнить, и прижимаЯ к своему неизменно преданному  сердцу,  -
как счастлива Я была тогда!


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXVII  

     "„жарндисы против „жарндисов"

     …сли бы тайна, которую Я должна была хранить, была моей, Я непременно и
очень скоро поведала бы ее Ђде. Ќо тайна была не моЯ, и Я  чувствовала,  что
не имею права говорить о ней даже опекуну, если только  не  случитсЯ  что-то
важное. ќто бремЯ надо было нести в одиночестве; но Я понимала, в чем теперь
заключаетсЯ мой долг, и, счастливаЯ привЯзанностью своей любимой подруги, не
нуждалась в поощрении и ободрении. •оть и случалось нередко, что, в то времЯ
как она спала и все было тихо в  доме,  воспоминание  о  матери  мешало  мне
уснуть и Я проводила ночь в тоске, но зато в другие часы  Я  не  поддавалась
унынию, и Ђда видела менЯ такой, какой Я была  раньше...  конечно,  если  не
считать той перемены, о которой Я уже достаточно говорила и о которой,  если
удастсЯ, пока упоминать не буду.
     Ћчень трудно мне было сохранить полное спокойствие в тот первый  вечер,
когда мы сидели за работой и Ђда спросила, живут ли теперь „едлоки  в  своем
поместье, а мне пришлось ответить, что да, вероЯтно живут, ведь леди  „едлок
третьего днЯ разговаривала со мною в лесу. …ще трудней мне стало, когда  Ђда
спросила, о чем разговаривала со мной леди „едлок, и  Я  ответила,  что  она
отнеслась ко мне любезно и участливо, а моЯ милаЯ подруга,  отдаваЯ  должное
ее изЯществу и красоте, заметила, что  она  очень  горделива  и  вид  у  нее
властный и холодный. Ќо —арли, сама того не ведаЯ, помогла  мне,  рассказав,
что леди „едлок провела только две ночи в усадьбе,  проездом  из  ‹ондона  в
соседнее графство, где собиралась погостить в каком-то знатном семействе,  а
уехала она рано утром на другой день после того, как мы видели ее  на  нашем
"Љругозоре", как мы называли место, где мы с нею встретились. ‚ообще о —арли
можно было сказать по пословице: "“ маленьких кувшинчиков большие ушки"; эта
девочка за день успевала услышать столько всЯких новостей, сколько  до  моих
ушей и за месЯц не дошло бы.
     Њы собирались прогостить у  мистера  Ѓойторна  месЯц.  ‘  приезда  моей
подруги прошла, помнитсЯ, всего одна  чудеснаЯ  неделЯ,  и  вот  как-то  раз
вечером, когда мы только что кончили помогать садовнику поливать цветы  и  в
доме  уже  зажгли  свечи,  за   креслом   Ђды   с   очень   таинственным   и
многозначительным видом поЯвилась —арли и знаком  попросила  менЯ  выйти  из
комнаты.
     - Ђх, мисс, позвольте вам доложить,  -  зашептала  —арли,  раскрыв  как
можно шире свои круглые глазенки. - ‚ас просЯт прийти в "ѓерб „едлоков".
     - Џолно, —арли, - отозвалась Я, - кто  может  просить  менЯ  прийти  на
постоЯлый двор?
     - Ќе знаю,  мисс,  -  ответила  —арли,  вытЯнув  шею  и  крепко  прижав
сложенные ручонки к нагруднику своего передничка,  что  она  всегда  делала,
когда  наслаждалась  чем-нибудь  таинственным  или  секретным,  -   но   это
джентльмен, мисс, и он просил передать вам поклон и сказать, что, может,  вы
будете любезны прийти, только никому про это не говорите.
     - —ей поклон, —арли?
     - €хний, мисс, -  ответила  —арли,  котораЯ  хотЯ  и  делала  успехи  в
изучении грамматики, но не очень быстро.
     - Љак же так вышло, что за мной послали тебЯ, —арли?
     - ќто не менЯ послали, позвольте вам доложить,  мисс,  -  ответила  моЯ
маленькаЯ горничнаЯ. - ќто послали “. ѓрабла, мисс.
     - Ђ кто такой “. ѓрабл, —арли?
     - ќто мистер ѓрабл, мисс, - ответила —арли. - Ќеужто не  знаете,  мисс?
"ѓерб „едлоков, содержатель “. ѓрабл", - объЯснила  —арли  нараспев,  словно
читаЯ по складам вывеску.
     - ‚от как? ‡начит, он хозЯин этого заведениЯ, —арли?
     - „а, мисс. Џозвольте вам доложить, мисс, жена у него прЯмо  красавица,
только она ногу сломала в щиколотке, и кость так и не срослась. Ђ брат у ней
пильщик - это который в тюрьме сидел, мисс, и люди говорЯт, что он  наверное
допьетсЯ до смерти, - ответила —арли, - кроме пива, ничего в рот не берет.
     Ќе понимаЯ, в чем дело, и пугаЯсь теперь всего на свете, Я решила,  что
мне лучше всего пойти туда одной.
     Џриказав —арли поскорее принести мне шлЯпу с вуалью и шаль, Я надела их
и пошла по круто спускавшейсЯ деревенской уличке, где чувствовала  себЯ  так
же свободно, как в саду мистера Ѓойторна.
     ‚ ожидании моего прихода мистер ѓрабл стоЯл без сюртука на пороге своей
чистенькой маленькой таверны. ‡авидев менЯ, он обеими руками снЯл  шлЯпу  и,
держа ее перед собой, как чугунный котел (очень  тЯжелый),  провел  менЯ  по
усыпанному песком коридору в свой лучший зал - опрЯтный, с ковром  на  полу,
но до того загроможденный  комнатными  растениЯми,  что  в  нем  негде  было
повернутьсЯ, и украшенный такими, например, предметами, как цветнаЯ  гравюра
с портретом королевы Љаролины *, раковины, множество  чайных  подносов,  два
чучела высушенных рыб под стеклЯнными колпаками и какаЯ-то страннаЯ  вещь  -
не то диковинное Яйцо, не то  диковиннаЯ  тыква  (не  знаю,  что  именно,  и
сомневаюсь, чтобы кто-нибудь знал), подвешеннаЯ к потолку. џ прекрасно знала
мистера ѓрабла в лицо, - ведь Я часто видела, как он стоЯл на своем пороге -
приЯтный, полный человек средних лет, который почти никогда не снимал  шлЯпы
и высоких сапог, так как без них, видимо, чувствовал  себЯ  неуютно  даже  у
собственного камина, а сюртук надевал только когда ходил в церковь.
     ‘нЯв нагар со свечи и  немного  отступив,  чтобы  посмотреть,  как  она
горит, он вышел так неожиданно, что Я не успела даже  спросить,  кто  послал
его за мной. Ћн не закрыл за собой двери,  и  Я  услышала  из  другого  зала
голоса, которые мне показались знакомыми; но они  внезапно  смолкли.  Љто-то
шел быстрыми легкими шагами к той комнате, где Я находилась, и вдруг  передо
мной оказалсЯ ђичард.
     - ЊилаЯ моЯ ќстер, мой лучший друг! -  воскликнул  он  так  искренне  и
сердечно, что, изумленнаЯ этой неожиданной встречей и тронутаЯ его  братским
приветствием, Я едва нашла в себе силы сказать ему, что Ђда  чувствует  себЯ
прекрасно.
     - ‚ы отвечаете на мои мысли...  все  та  же  милаЯ  девушка!  -  сказал
ђичард, подводЯ менЯ к креслу и усаживаЯсь рЯдом со мной.
     џ приподнЯла вуаль, но - только приподнЯла.
     - ‚се та же милаЯ девушка! - повторил ђичард тем же дружеским тоном.
     џ откинула вуаль, положила руку ему на плечо и, глЯдЯ ему прЯмо в лицо,
сказала, как горЯчо Я благодарю его за ласковые слова и как радуюсь  встрече
с ним - радуюсь тем сильнее, что еще во времЯ болезни  решила  поговорить  с
ним.
     - ЊилаЯ моЯ, - сказал ђичард, - с кем же мне еще  говорить,  как  не  с
вами, если Я жажду, чтобы именно вы менЯ понЯли.
     - Ђ Я хочу, ђичард, - отозвалась Я, покачав головой, - чтобы вы  понЯли
другого человека.
     - Ќу, раз уж вы с самого начала завели  речь  о  „жоне  „жарндисе...  -
проговорил ђичард, - ведь вы намекаете на него, надо думать?
     - Љонечно.
     - ’огда Я тоже скажу сразу: Я очень  рад  поговорить  о  нем,  так  как
стремлюсь, чтобы вы менЯ понЯли именно в этом отношении. —тобы  понЯли  менЯ
вы, заметьте себе: вы, дорогаЯ! Ќи мистеру „жарндису, ни мистеру Љому-угодно
Я не обЯзан давать отчета.
     Њне стало горько, что он заговорил таким тоном, и он заметил это.
     - Ќу, хорошо, хорошо, милаЯ моЯ, -  сказал  ђичард,  -  пока  не  будем
спорить. Њне хочетсЯ взЯть вас  под  руку,  тихонько  войти  в  ваш  здешний
деревенский дом и сделать сюрприз моей прелестной кузине. Љак вы ни  преданы
„жону „жарндису, вы разрешите мне это, надеюсь?
     - „орогой ђичард, - ответила Я, - вы знаете, что вас радушно  примут  в
его доме, - а ведь это ваш родной дом, если только вы сами пожелаете считать
его родным, - и так же радушно вас примут и здесь!
     - ‚от это слова самой любезной хозЯюшки на свете! -  весело  воскликнул
ђичард.
     џ спросила, как ему нравитсЯ его профессиЯ.
     - —то ж, в общем она мне нравитсЯ, -  ответил  ђичард.  -  ‚се  обстоит
хорошо. Ћна не хуже любой другой - на времЯ. ‚ероЯтно,  Я  брошу  ее,  когда
дела мои, наконец, уладЯтсЯ, а тогда продам свой  патент  и...  впрочем,  не
будем сейчас говорить обо всей этой скучной чепухе.
     ’акой молодой, красивый, ничуть не похожий на мисс ”лайт! € все же  как
жутко напоминало о ней хмурое, нетерпеливое беспокойство,  промелькнувшее  в
его глазах!
     - џ сейчас в отпуску и живу в ‹ондоне, - сказал ђичард.
     - ‚от как?
     - „а. Џриехал последить за своими... за своими интересами в Љанцлерском
суде,  пока   не   начались   долгие   каникулы,   -   объЯснил   ђичард   с
деланно-беспечным смехом. - Ќаконец-то мы сдвинем с  места  эту  долголетнюю
тЯжбу, обещаю вам.
     Ќадо ли удивлЯтьсЯ тому, что Я покачала головой?
     - Џо-вашему, это неприЯтнаЯ тема? - € вновь та же  тень  скользнула  по
его лицу. - ’ак давайте пустим ее по ветру - по всем четырем ветрам  -  хотЯ
бы на нынешний вечер... Џф-ф!.. “летела!.. Ђ как вы думаете,  кто  здесь  со
мной?
     - Њистер ‘кимпол? џ как будто слышала его голос.
     - Ћн самый! ‚от человек, с которым мне так хорошо, как ни с кем другим.
—то за прелестное дитЯ!
     џ спросила ђичарда, знает ли кто-нибудь, что они приехали сюда  вместе.
Ќет, ответил он, этого не знает никто. Ћн  пошел  навестить  милого  старого
младенца, - так он называл мистера  ‘кимпола,  -  и  милый  старый  младенец
сказал ему, где мы находимсЯ, а он,  ђичард,  сказал  тогда  милому  старому
младенцу, что ему очень хочетсЯ съездить к  нам,  и  милый  старый  младенец
напросилсЯ к нему в спутники; вот ђичард и взЯл его с собой.
     - џ ценю его на вес золота, - даже втрое больше, чем он весит - а уж  о
тех жалких деньгах, которые Я уплатил за его проезд, и  говорить  нечего,  -
сказал ђичард. - ’акой веселый малый. ‚от уж непрактичный человек! Ќаивен  и
молод душой!
     џ, правда, не видела никакой непрактичности в том, что  мистер  ‘кимпол
катаетсЯ за счет ђичарда, но ничего не сказала. ‚прочем, сам мистер  ‘кимпол
вошел в комнату, и мы  переменили  разговор.  Њистер  ‘кимпол  был  счастлив
видеть менЯ; сказал, что целых шесть недель лил из-за менЯ сладостные  слезы
радости и сочувствиЯ; в жизни не был так доволен,  как  в  тот  день,  когда
услышал о моем выздоровлении; только  теперь  начал  понимать,  какой  смысл
имеет сплав добра и зла в нашем мире; почувствовал, как высоко он ценит свое
здоровье, когда  слышит,  что  болен  кто-то  другой;  не  может  утверждать
наверное, но, возможно, это все-таки в порЯдке вещей, что "Ђ" должен  косить
глазами, чтобы "Ѓ" осознал, как приЯтно смотреть прЯмо перед  собой,  а  "‚"
должен ходить на деревЯнной ноге, чтобы "ѓ" лучше ценил свои ноги из плоти и
крови, обтЯнутые шелковыми чулками.
     - „орогаЯ мисс ‘аммерсон, посмотрите на нашего друга ђичарда, - говорил
мистер ‘кимпол, - он  положительно  окрылен  самыми  светлыми  надеждами  на
будущее,  хотЯ  вызывает  он  их  из  тьмы  Љанцлерского   суда.   Љак   это
очаровательно, как вдохновлЯет, как полно поэзии!  ‚  древности  пастух  был
весел и в лесной глуши, ибо в своем воображении он слышал  звуки  свирели  и
видел плЯски Џана * и нимф. Ђ этот вот пастушок,  наш  буколический  ђичард,
увеселЯет скучные судебные €нны, заставлЯЯ фортуну и ее  свиту  резвитьсЯ  в
них под мелодичное чтение судебного приговора, звучащее с судейской  скамьи.
Ћчень приЯтное зрелище, не правда ли? Љакой-нибудь брюзгливый ворчун  может,
конечно, сказать мне: "Ђ что толку от этих судов "права" и "справедливости",
если все они - сплошное злоупотребление? —то вы можете сказать в их защиту?"
џ отвечу: "Њой ворчливый друг, Я их не защищаю, но они  мне  очень  приЯтны.
‚от, например, юный пастушок, мой друг, превращает их в нечто, пленЯющее мою
наивность. џ не говорю, что они существуют только длЯ этого -  ведь  Я  дитЯ
среди вас, практичных ворчунов, и не обЯзан отчитыватьсЯ перед вами и  перед
самим собою, - но, быть может, это и так".
     џ всерьез начала думать, что ђичард врЯд ли мог бы найти  себе  худшего
друга. ЊенЯ тревожило, что в то времЯ, когда ему так было нужно руководитьсЯ
твердыми принципами и стремитьсЯ к определенной цели, он подружилсЯ  с  тем,
кто был так  чарующе  беспечен,  отмахивалсЯ  от  всего  на  свете  и  легко
обходилсЯ без всЯких принципов и целей. џ,  пожалуй,  могла  понЯть,  почему
такой человек, как мой опекун, умудренный  жизненным  опытом  и  вынужденный
наблюдать презренные уловки и раздоры всех тех, кто имел несчастье свЯзатьсЯ
с семейной тЯжбой, находил огромное облегчение в мистере  ‘кимполе,  который
охотно  признавалсЯ  в  своих  слабостЯх  и  проЯвлЯл   столь   простодушную
наивность; но Я не была уверена, так ли все это бесхитростно, как кажетсЯ, и
даже подумывала - уж не играет ли мистер ‘кимпол какую-то роль,  котораЯ  не
хуже  всЯкой  другой  роли,  но   с   меньшими   хлопотами   позволЯет   ему
потворствовать своей лени.
     Ћни оба отправились менЯ провожать, а когда мистер ‘кимпол рассталсЯ  с
нами у калитки, Я тихонько вошла в наш дом вместе с ђичардом и сказала:
     - Ђда, душенька моЯ, Я привела к тебе в гости одного джентльмена.
     Ќе трудно было разгадать выражение ее зардевшегосЯ изумленного  личика.
Ћна всем сердцем любила ђичарда, и он знал это, знала  и  Я.  ‚се  это  было
очень  прозрачно,  хоть  и  считалось,  что  они  встретились   только   как
родственники.
     џ готова была не верить себе, такой  скверной  становилась  Я  в  своей
подозрительности, но у менЯ не было полной уверенности в том, что  и  ђичард
любит Ђду всем сердцем. Ћн горЯчо восхищалсЯ ею, - как все и  каждый,  -  и,
наверное, с огромной гордостью и пылом возобновил  бы  их  раннюю  помолвку,
если бы не знал, что Ђда сдержит обещание, данное опекуну.  €  все  же  менЯ
терзала мысль, что влиЯние тЯжбы распространилось даже на его  любовь,  -  в
этом, как и во всем остальном, ђичард откладывал осуществление  своих  самых
искренних и серьезных намерений  до  той  поры,  когда  развЯжетсЯ  с  делом
„жарндисов. Ђх! Ќикогда Я не узнаю, каким мог бы сделатьсЯ ђичард, если бы в
его жизнь не вошло это зло!
     ‘о свойственной ему прЯмотой он сказал Ђде,  что  приехал  не  за  тем,
чтобы  тайком  нарушить  условиЯ,  поставленные  мистером  „жарндисом  с  ее
согласиЯ (пожалуй, слишком безоговорочного и доверчивого,  по  его  мнению);
нет, он приехал открыто повидатьсЯ со мной и с нею и доказать, что не по его
вине у него с мистером  „жарндисом  создались  натЯнутые  отношениЯ.  "Њилый
старый младенец" должен был прийти к нам с минуты на минуту, поэтому  ђичард
попросил менЯ встретитьсЯ с ним на следующее утро, - он хотел поговорить  со
мною наедине и оправдатьсЯ. џ предложила пойти погулЯть с  ним  по  парку  в
семь часов утра, и так мы и условились. ‚скоре ЯвилсЯ мистер ‘кимпол и целый
час смешил  нас  своими  шутками.  Ћн  настоЯл  на  том,  чтобы  мы  позвали
"Љовинсову малютку" (то есть —арли), и с видом доброго  дедушки  сказал  ей,
что по мере сил давал возможность подзаработать ее покойному  отцу,  а  если
кто-нибудь из ее братишек поспешит занЯтьсЯ той же  профессией,  он,  мистер
‘кимпол, надо надеЯтьсЯ, успеет и его завалить работой.
     - ‚едь Я то и дело запутываюсь в этих сетЯх, - объЯснил мистер ‘кимпол,
попиваЯ вино, разбавленное водой, и обводЯ нас сиЯющим взором, - но менЯ  то
и дело выпутывают... как рыбачью лодку. €ли,  скажем,  позволЯют  мне  выйти
сухим из воды, как судовой команде, уволенной на  берег.  ‚сегда  получаетсЯ
так, что кто-то за менЯ платит. ‘ам Я платить не  могу,  как  вам  известно,
потому что у менЯ никогда не бывает денег.  Ќо  Љто-то  за  менЯ  платит.  џ
выпутываюсь благодарЯ Љому-то. Ќе в пример скворцу, Я выпутываюсь из силков.
…сли вы спросите, кто же этот Љто-то, клЯнусь честью, Я не  смогу  ответить.
’ак давайте же выпьем за Љого-то. Ѓлагослови его бог!
     Ќа другой день ђичард немного опоздал, но ждала Я  его  недолго,  и  мы
отправились в парк. “тро было Ясное и росистое, небо  без  единого  облачка.
‚есело пели птички; дивно красиво искрились капельки росы на траве, зарослЯх
папоротника и листве деревьев, а леса как будто стали еще пышнее,  словно  в
прошлую  тихую  ночь,  когда  они  покоились  в  непробудном  сне,  Џрирода,
проЯвлЯЯсь во всех мельчайших жилках каждого чудесного листика, бодрствовала
дольше обычного, чтобы прославить наступающий день.
     - —то за очаровательное место! - воскликнул ђичард, оглЯдываЯсь кругом.
- ‘ тЯжбами свЯзано столько всЯких ссор и раздоров, а тут ничего этого нет.
     ‡ато здесь были иные горести.
     - ‡наете, что Я вам скажу, милаЯ девушка, - продолжал ђичард,  -  когда
Я, наконец, приведу в порЯдок свои дела, Я приеду сюда отдыхать.
     - Ќе лучше ли отдохнуть теперь же? - спросила Я.
     -  Ќу,  что  вы  -  отдыхать  теперь,  или  вообще  делать   что-нибудь
определенное теперь, это не  так-то  легко,  -  возразил  ђичард.  -  Љороче
говорЯ, невозможно, по крайней мере длЯ менЯ.
     - Џочему же нет? - спросила Я.
     - ‚ы сами знаете, почему, ќстер. …сли бы вы жили в недостроенном  доме,
знаЯ, что его придетсЯ покрыть кровлей или снЯть ее,  знаЯ,  что  его  будут
сносить или перестраивать сверху  донизу  уже  завтра  или  послезавтра,  на
будущей неделе, через месЯц или в будущем  году,  вам  трудно  было  бы  там
отдыхать - волей-неволей вам пришлось бы вести беспорЯдочную жизнь. ’ак живу
и Я. ‚ы сказали: "Ћтдохнуть теперь  же".  Ќо  длЯ  нас,  истцов,  нет  слова
"теперь".
     џ была почти готова поверить в притЯгательную силу суда, о которой  мне
столько говорила моЯ беднаЯ маленькаЯ слабоумнаЯ  приЯтельница,  потому  что
снова увидела, как лицо ђичарда омрачилось по-вчерашнему. ‘трашно  подумать,
но что-то в нем напоминало несчастного, теперь уже  покойного  "человека  из
ропшира".
     - Њилый ђичард, наш разговор началсЯ плохо, - сказала Я.
     - џ знал, что вы это скажете, •лопотуньЯ.
     - Ќе Я одна так думаю, милый ђичард. Ќе Я предостерегала  вас  однажды,
умолЯЯ не возлагать надежд на это фамильное проклЯтие.
     - ЋпЯть вы возвращаетесь к „жону „жарндису! - с досадой сказал  ђичард.
- Ќу что ж, придетсЯ нам поговорить о нем  рано  или  поздно  -  ведь  самое
важное, что мне нужно сказать, касаетсЯ его;  так  уж  лучше  начать  сразу.
ЊилаЯ ќстер, неужели вы ослепли? Ќеужели вам не Ясно, что в  этой  тЯжбе  он
заинтересованное лицо, и если ему, быть может, на руку, чтобы  Я  в  ней  не
разбиралсЯ и бросил о ней думать, то это вовсе не на руку мне.
     - ќх, ђичард, - сказала Я с упреком, -  вы  видели  мистера  „жарндиса,
беседовали с ним, жили у него, знали его; так как же вы можете так говорить,
- хотЯ бы мне одной и в уединенном месте, где никто нас не может услышать, -
и как у вас хватает духу высказывать столь недостойные подозрениЯ?
     Ћн густо покраснел; должно быть, врожденное  благородство  пробудило  в
нем угрызениЯ совести. Џомолчав немного, он ответил сдержанным тоном:
     - ќстер, вы, конечно, знаете, что Я не подлец и что с моей точки зрениЯ
подозрительность и недоверие - это дурные качества в юноше моих лет.
     - Ѓезусловно, - сказала Я. - џ совершенно в этом уверена.
     - —то за милаЯ девушка! - воскликнул ђичард. - Ћчень похоже  на  вас  и
утешительно длЯ менЯ. Ђ Я нуждаюсь хоть в капельке  утешениЯ,  -  так  мучит
менЯ всЯ эта историЯ, потому  что  как  бы  хорошо  она  ни  кончилась,  она
все-таки неприЯтнаЯ, о чем мне излишне говорить вам.
     - џ отлично знаю, ђичард, - сказала Я, -  знаю  не  хуже,  чем...  чем,
скажем, вы сами, что подобные заблуждениЯ чужды вашей натуре. €  Я  не  хуже
вас понимаю, что именно заставило вас переменитьсЯ так резко.
     - Ќет, нет, сестричка, - проговорил ђичард более веселым тоном, - вы-то
уж, во всЯком случае, будьте ко  мне  справедливы!  …сли  Я  имел  несчастье
подпасть под влиЯние тЯжбы, то ведь и мистер „жарндис его не  избежал.  …сли
она слегка развратила менЯ, то, вероЯтно, слегка  развратила  и  его.  џ  не
говорю, что он сделалсЯ бесчестным человеком, оттого что попал в это сложное
и неопределенное положение; нет, человек он честный, в этом Я не сомневаюсь.
Ќо влиЯние тЯжбы осквернЯет всех. ‚ы же знаете, что всех. ‚ы слышали, как он
сам всегда утверждал это. ’ак почему же он один уберегсЯ?
     - Џотому, ђичард, - объЯснила Я, - что он  человек  незаурЯдный,  и  он
твердо держитсЯ за пределами порочного круга.
     - Ќу да, потому-то, потому! - со свойственной  ему  живостью  отозвалсЯ
ђичард. - —то ж, милаЯ девушка, может, это и вправду  умней  и  расчетливей,
когда притворЯешьсЯ равнодушным к судьбе своей тЯжбы. ѓлЯдЯ на тебЯ,  прочие
истцы начинают относитьсЯ спустЯ рукава к защите  собственных  интересов,  и
может  случитьсЯ  так,  что  некоторые  люди  сойдут  в  могилу,   некоторые
обстоЯтельства исчезнут из людской памЯти, и  под  шумок  произойдет  немало
событий, довольно-таки выгодных длЯ тебЯ.
     Њне было так жаль ђичарда, что Я  уже  не  смогла  упрекнуть  его  даже
взглЯдом. џ вспомнила, как снисходителен был опекун к его заблуждениЯм,  как
беззлобно он о них говорил.
     - ќстер, - продолжал ђичард, - вы не должны думать, что Я приехал  сюда
обвинЯть „жона „жарндиса у него за спиной. џ  приехал  только  затем,  чтобы
оправдатьсЯ. џ скажу одно: все шло прекрасно, и мы прекрасно ладили, пока  Я
был мальчиком и в мыслЯх не имел этой самой тЯжбы; но  как  только  Я  начал
интересоватьсЯ ею и  разбиратьсЯ  в  ней,  дело  принЯло  совершенно  другой
оборот.