имает.
     - ќто ничего не значит. - говорит джентльмен, - Я буду перреводить.
     €  тут,  душенька,  джентльмен   прочитал   что-то   насчет   какого-то
департамента и какой-то мэрии (которую Я, да простит мне бог,  принимала  за
женщину по имени Њэри, пока майор не вернулсЯ  домой,  причем  Я  несказанно
удивлЯлась, каким образом эта особа припуталась ко всей  истории),  а  потом
перевел мне что-то очень длинное, утруждаЯ себЯ самым  любезным  образом,  и
дело оказалось вот в чем: в городе ‘ансе во ”ранции умирает один неизвестный
англичанин. Ћн лежит без Языка  и  без  движениЯ.  ‚  квартире  его  нашлись
золотые часы и кошелек, в котором столько-то и  столько-то  денег,  а  также
чемодан, в котором такаЯ-то  и  такаЯ-то  одежда,  но  никакого  паспорта  и
никаких бумаг нет, если не считать, что на столе валЯетсЯ колода карт  и  на
рубашке червонного туза написано карандашом  следующее:  "‚ластЯм.  Љогда  Я
умру, прошу переслать все, что останетсЯ после менЯ,  миссис  ‹иррипер,  дом
номер  восемьдесЯт  один,  Ќорфолк-стрит,   ‘трэнд,   ‹ондон,   в   качестве
наследства".
     Љогда джентльмен объЯснил мне все это (причем Я  подумала,  что  письмо
составлено гораздо более вразумительно, нежели можно ожидать  от  французов,
но в то времЯ Я еще не была знакома с этой нацией), он вручил мне  документ.
€ можете быть уверены, что Я ровно ничего в нем не разобрала,  разве  только
заметила, что бумага похожа на оберточную и всЯ припечатана орлами.
     - Џолагает ли мадам ‹ирруиперр, - говорит джентльмен, - что  она  знает
своего несчастного компатрриота?
     ‚ообразите, душенька, в какое смЯтение  Я  пришла,  услышав,  что  менЯ
спрашивают о каких-то моих "компатриотах".
     - €звините, - говорю Я, - будьте  так  добры,  сэр,  говорите  немножко
попроще, если можно.
     - ќтого англичанина,  несчастного,  прри  смеррти.  ќтого  компатрриота
стррадаюшего, - говорит джентльмен.
     - Ѓлагодарю вас, сэр, - говорю Я, - теперь мне все Ясно. Ќет, сэр, Я не
имею понЯтиЯ, кто это такой.
     - Ќет ли у  мадам  ‹ирруиперр  сына,  племЯнника,  кррестника,  дрруга,
знакомого, прроживающего во ”рранции?
     - џ наверное знаю, - говорю Я, - что никакого родственника или друга  у
менЯ там нет, и думаю, что нет и знакомых.
     - Џрростите. Ђ вы прринимаете локатерров? - говорит джентльмен.
     ’ут Я, душенька, будучи вполне убеждена, что он как любезный иностранец
хочет предложить мне что-нибудь, например, понюшку табаку, слегка  наклонила
голову и, вы не поверите, говорю ему:
     - Ќет, благодарю вас. Ќе имею этой привычки.
     „жентльмен  смотрит  на  менЯ   в   недоумении,   потом   переводит   с
французского:
     - †ильцов!
     - Ћ! - говорю Я со смехом. - ‚от оно что! Ќу как же, конечно!
     -  Ѓыть  может,  это  какой-нибудь  ваш  пррежний  жилец?   -   говорит
джентльмен. - Љакой-нибудь жилец,  с  которрого  вы  не  взЯли  кварртиррной
платы? ‚ы иногда не бррали с жильцов кварртиррной платы?
     - ѓм! ‘лучалось, сэр,  -  говорю  Я,  -  но,  уверЯю  вас,  Я  не  могу
припомнить ни одного джентльмена, который хоть сколько-нибудь соответствовал
бы вашему описанию.
     Љороче говорЯ, душенька, мы ни к чему не пришли, но джентльмен  записал
все, что Я сказала, и ушел. € он оставил мне бумагу, котораЯ была у  него  в
двух копиЯх, а когда майор вернулсЯ, Я и говорю, передаваЯ ему эту бумагу:
     - ‚от, майор, глЯдите, - ни дать ни взЯть "Ђльманах старика Њура" *  со
всеми иероглифами полностью, так вы разберитесь и скажите, что  вы  об  этом
думаете.
     Ќа чтение у майора ушло немного больше времени, чем Я ожидала, судЯ  по
быстроте, с какой  лилсЯ  у  него  роток  слов,  когда  он  набрасывалсЯ  на
шарманщиков, но в конце концов он разобралсЯ в бумаге и уставилсЯ на менЯ  в
изумлении.
     - Њайор, - говорю Я, - вы поражены.
     - Њадам, - говорит майор, - „жемми „жекмен ошеломлен.
     ’ак совпало, что как раз в тот день майор ходил наводить справки насчет
поездов и пароходов, потому что на следующий день  наш  мальчик  должен  был
приехать домой на летние каникулы, и мы собирались повезти его  куда-нибудь,
чтобы он развлексЯ, и вот пока майор сидел, уставившись  мне  в  лицо,  менЯ
вдруг осенило, и Я говорю:
     - Њайор, сходите-ка справьтесь по своим книгам  и  картам,  где  именно
находитсЯ этот самый город ‘анс во ”ранции.
     Њайор сдвинулсЯ с места, пошел в диванную, повозилсЯ там и, вернувшись,
говорит мне:
     - ‘ане, дражайшаЯ моЯ мадам, расположен в семидесЯти с лишком  милЯх  к
югу от Џарижа.
     Ђ Я ему говорю, пересилив себЯ:
     - Њайор, - говорю, - мы отправимсЯ туда вместе с нашим милым мальчиком.
     Џри мысли об этом путешествии майор, можно сказать, был совершенно  вне
себЯ. Ћн прочитал в газетах  объЯвление,  из  которого  почерпнул  кое-какие
полезные длЯ себЯ сведениЯ, и после этого весь день напролет бесновалсЯ, как
лесной дикарь, а на другой день, рано утром, задолго  до  того,  как  „жемми
должен был приехать  домой,  убежал  на  улицу,  готовЯсь  встретить  нашего
мальчика известием, что все мы уезжаем во ”ранцию. Њожете мне поверить,  что
наш краснощекий мальчуган бесновалсЯ не меньше майора, и оба они  вели  себЯ
так скверно, что Я им сказала:
     - …сли вы, дети, не угомонитесь, Я уложу вас обоих в постель.
     ’огда  они  принЯлись   чистить   Њайорову   подзорную   трубу,   чтобы
впоследствии обозревать в нее ”ранцию, а потом ушли покупать кожаную сумку с
пружинной застежкой, которую „жемми собиралсЯ повесить себе  через  плечо  и
носить в ней деньги на манер маленького ”ортуната * с его кошельком.
     Ќе дай Я им слова, возбудившего их надежды, сомневаюсь,  чтобы  у  менЯ
хватило духу на такую поездку, но теперь отступать было  поздно.  €  вот  на
другой же день после солнцестоЯниЯ мы уехали  утром  в  почтовой  карете.  €
когда мы добрались до морЯ (а море Я видела лишь  раз  в  жизни,  когда  мой
бедный ‹иррипер за мной ухаживал), его свежесть, и глубина, и воздушность, и
мысль о том, что оно волновалось от начала  времен  и  волнуетсЯ  вечно,  но
почти никто не обращает на него вниманиЯ, - все это  привело  менЯ  в  очень
серьезное расположение духа. Ћднако Я чувствовала себЯ прекрасно, так же как
„жемми и майор, и, в общем, качало не  очень  сильно,  хотЯ  голова  у  менЯ
кружилась и казалось, что Я во что-то погружаюсь, но  все-таки  Я  заметила,
что внутренности у иностранцев, как  видно,  созданы  более  полыми,  чем  у
англичан, и от них гораздо больше ужасного шуму, особенно  когда  они  плохо
переносЯт качку.
     Ќо, душенька, когда мы  высадились  на  материк,  какаЯ  там  оказалась
синева, и свет, и Яркие краски повсюду, - даже будки часовых и те полосатые,
- а блестЯщие барабаны бьют, а низенькие солдаты с тонкими талиЯми  щеголЯют
в чистых гетрах... и все это, в общем, так на менЯ подействовало,  что  слов
нет, - ну, как будто менЯ  на  воздух  приподнЯло.  —то  касаетсЯ  завтрака,
будьте покойны: держи Я у себЯ повара и двух судомоек, и то Я  не  могла  бы
так хорошо завтракать даже при двойных расходах, -  ведь  до  чего  приЯтно,
когда перед тобой не торчит обидчиваЯ молодаЯ особа, котораЯ смотрит на тебЯ
свирепо, точно ей жалко провизии, и благодарит  за  посещение  ее  ресторана
пожеланием, чтобы ты подавилась пищей, - а здесь,  напротив,  все  были  так
вежливы, так проворны и внимательны, и вообще нам было удобно и спокойно  во
всех отношениЯх, если не считать того, что „жемми опрокидывал  в  себЯ  вино
стаканами и Я опасалась, как бы он не свалилсЯ под стол.
     Ђ до  чего  хорошо  говорил  „жемми  по-французски!  …му  теперь  часто
приходилось  практиковатьсЯ  в  этом,  потому  что,  как   только,   бывало,
кто-нибудь  заговорит  со  мной,  Я  отвечаю:   "Ќе   <I>компрени</I>   {€скаженное
французское: "Je ne comprends pas" - Ќе  понимаю.},  вы  очень  любезны,  но
толку не выйдет... Ќу-ка, „жемми!" - и тут „жемми как  начнет  тараторить  -
просто прелесть, - одного лишь ему не хватало: он врЯд ли понимал хоть слово
из того, что ему говорили  французы,  так  что  пользы  от  этих  разговоров
получалось меньше, чем Я ожидала, - впрочем, во  всех  остальных  отношениЯх
„жемми казалсЯ настоЯщим туземцем, но что касаетсЯ разговорной речи  майора,
то Я бы сказала, сравниваЯ французский Язык с английским,  что  французскому
не мешало бы иметь больший запас слов на выбор, тем не  менее,  когда  майор
спрашивал какого-нибудь военного джентльмена в  сером  плаще,  который  час,
признаюсь, не будь Я знакома с  майором,  Я  принЯла  бы  его  за  коренного
француза.
     ‡а моим наследством мы решили съездить на другой день,  а  весь  первый
провести в Џариже, и предоставлЯю вам, душенька, судить, <I>как</I> Я провела  этот
день вместе с „жемми, майором, подзорной трубой и  одним  молодым  человеком
бродЯчей наружности (впрочем, тоже очень вежливым), который стоЯл у подъезда
гостиницы, а потом отправилсЯ с нами показывать  нам  достопримечательности.
‚сю дорогу в поезде до самого Џарижа майор и „жемми до  смерти  пугали  менЯ
тем, что выходили на  платформу  на  всех  станциЯх,  осматривали  паровозы,
забираЯсь под  их  механические  животы,  и  вообще  все  куда-то  лазили  и
неизвестно откуда вылезали в поисках усовершенствований, которые  они  могли
бы применить на своей ‘оединенной Ѓольшой „иванно-“зловой  железной  дороге,
но когда мы в одно Ясное утро вышли  на  великолепные  улицы,  мои  спутники
выбросили из головы  свои  планы  перестройки  ‹ондона  и  отдали  все  свое
внимание Џарижу. ’ут бродЯчий молодой человек спросил менЯ: "†елаете,  чтобы
Я говорил по-англезски, нет?", на что  Я  ответила:  "…сли  можете,  молодой
человек, это будет очень любезно с вашей стороны", но не успел он поговорить
со мной и получаса, как Я решила, что малый свихнулсЯ, да и Я тоже, и  тогда
Я ему сказала: "Ѓудьте добры, перейдите опЯть  на  свой  родной  французский
Язык, сэр", - а сказала Я это, чтобы больше не мучитьсЯ понапрасну, стараЯсь
его понЯть, и  тем  облегчить  свое  отчаЯнное  положение.  ‚прочем,  нельзЯ
сказать, что Я потерЯла больше других, ибо Я заметила, что всЯкий  раз,  как
он, бывало, начнет описывать что-нибудь очень пространно, а Я спрошу „жемми:
"—то он там такое болтает, „жемми?" - „жемми отвечает мне, мстительно  глЯдЯ
на него: "Ћн говорит страшно  невнЯтно!"  -  а  когда  молодой  человек  еще
пространней опишет все заново и Я спрошу „жемми: "Ќу, „жемми, к чему это все
относитсЯ?" - „жемми отвечает: "Ћн говорит, что это здание ремонтировалось в
тысЯча семьсот четвертом году, бабушка".
     ѓде  этот  бродЯчий  джентльмен  приобрел  свои  бродЯчие  замашки,  Я,
конечно, не знаю, и ожидать этого от менЯ не приходитсЯ, но  когда  мы  сели
завтракать, он ушел за угол, и не успели мы проглотить последний  кусок,  он
уже был тут как тут - Я прЯмо диву далась, - и то же самое повторЯлось и  за
обедом, и вечером, и в театре, и у ворот гостиницы, и  у  дверей  магазинов,
где мы покупали какой-нибудь пустЯк, и во всех остальных местах, и вместе  с
тем он страдал привычкой плеватьсЯ. Ђ насчет Џарижа Я могу сказать вам  лишь
одно, душенька: это и город и деревнЯ вместе, и всюду там  резные  камни,  и
длинные улицы с высокими домами, и сады, и фонтаны, и статуи, и  деревьЯ,  и
позолота,  и  необыкновенно  рослые  солдаты,  и  необыкновенно   малорослые
солдаты, и прелестнейшие нЯньки в белейших чепчиках, играющие в  скакалку  с
претолстенькими детишками в преплоских шапочках, и повсюду столы, накрытые к
обеду чистыми скатертЯми, и  люди,  которые  сидЯт  на  улице,  покуриваЯ  и
потЯгиваЯ  напитки  весь  день  напролет,  и  повсюду  на  открытом  воздухе
представлЯют разные пьески длЯ простого народа,  а  любаЯ  лавка  похожа  на
прекрасно обставленную комнату, и все как будто играют во все на свете. Ђ уж
если говорить о сверкающих огнЯх,  которые  зажигаютсЯ,  когда  стемнеет,  и
внизу, и спереди, и сзади, и вокруг, и о множестве театров,  и  о  множестве
людей, и о множестве всего чего угодно, - так это  сплошное  очарование.  €,
пожалуй, одно только менЯ и раздражало: платишь ли,  бывало,  за  проезд  по
железной дороге, или менЯешь деньги у менЯлы, или  берешь  билеты  в  театр,
служащаЯ дама или господин непременно сидит в клетке (Я думаю,  их  посадило
туда правительство) за толстенными  железными  прутьЯми,  так  что  все  это
больше смахивает на зоологический сад, чем на свободную страну.
     Ђ вечером, когда Я, наконец, уложила в постель свои драгоценные кости и
мой юный сорванец пришел поцеловать менЯ и спросил: "—то вы думаете об  этом
чудесном-расчудесном Џариже,  бабушка?"  -  Я  ему  ответила:  "„жемми,  мне
кажетсЯ, будто какой-то роскошный фейерверк пущен у менЯ в голове".  Џоэтому
на  следующий  день,  когда  мы  поехали  за  моим  наследством,  живописнаЯ
местность показалась мне очень освежающей и успокоительной,  и  Я  прекрасно
отдохнула от одного ее вида, что было длЯ менЯ весьма полезно.
     € вот, наконец, душенька, мы приехали в  ‘анс,  хорошенький  городок  с
огромным собором, а у собора две башни, и грачи влетают в бойницы и вылетают
из них, а на одной башне стоит еще одна башнЯ вроде каменной кафедры.  €  на
этой кафедре, такой высокой, что птицы летают ниже ее - вы не поверите, -  Я
заметила  пЯтнышко  (когда  отдыхала  в  гостинице  перед  обедом),  и  люди
объЯснили мне знаками, что это пЯтнышко - „жемми, да так  оно  и  оказалось.
џ-то, сидЯ на балконе гостиницы, воображала, что ангел мог бы опуститьсЯ  на
эту башню и возвестить людЯм, что они должны стать хорошими, но Я  никак  не
подозревала, что именно возвещает с такой высоты, сам  того  не  ведаЯ,  наш
„жемми одному из жителей этого города.
     Ђ как приЯтно была расположена гостиница, душенька! ЏрЯмо под  башнЯми,
так что их тени весь день падали на стены, менЯЯсь, как на солнечных  часах,
а крестьЯне въезжали во двор  и  выезжали  со  двора  в  повозках  и  крытых
кабриолетах, а рынок был перед  самым  собором,  и  все  кругом  было  такое
чудное, - прЯмо как на картине. Њы с майором решили, что чем бы ни кончилось
получение моего наследства, но провести наши каникулы лучше всего  здесь,  и
мы решили также не  омрачать  радости  нашего  милого  мальчика  встречей  с
англичанином, если он еще жив, а лучше  нам  пойти  туда  вдвоем.  Ќадо  вам
знать, что на той высоте, куда забралсЯ „жемми, у майора захватило  дыхание,
и, оставив мальчика с проводником, он вернулсЯ ко мне.
     Џосле обеда, когда „жемми отправилсЯ посмотреть на реку, майор пошел  в
мэрию и вскоре  вернулсЯ  с  каким-то  военным  при  шпаге,  со  шпорами,  в
треугольной шлЯпе, с желтой перевЯзью через плечо и длинными  аксельбантами,
которые ему, наверное, мешали. € вот майор говорит:
     - Ђнгличанин до сих пор лежит в том же  состоЯнии,  дорогаЯ  моЯ.  ќтот
джентльмен проводит нас к нему.
     ’ут военный снЯл передо мной свою треуголку, и Я заметила, что волосы у
него надо лбом выбриты в подражание Ќаполеону Ѓонапарту, но непохоже.
     Њы вышли через ворота, миновали  огромный  портал  собора  и  пошли  по
узенькой улице, где люди сидели, болтаЯ друг с другом, у дверей своих лавок,
а дети играли на мостовой. ‚оенный шел впереди  и,  наконец,  остановилсЯ  у
лавки, где продавали свинину и где  в  окне  красовалась  статуэтка  сидЯщей
свиньи, а из двери в жилую часть дома выглЯдывал осел.
     ‡авидев военного, осел вышел на мостовую,  потом  повернулсЯ  и,  стуча
копытами, пошел обратно  по  коридору,  выходЯщему  на  задний  двор.  ’аким
образом, путь был очищен, и вас с  майором  провели  по  общей  лестнице  на
третий этаж, в комнату  с  окнами  на  улицу  -  пустую  комнату  с  красным
черепичным  полом,  темную  оттого,  что  наружные  решетчатые  ставни  были
закрыты. Љогда военный открыл ставни, Я увидела башню, на которую поднималсЯ
„жемми, темнеющую на закате, и,  обернувшись  к  кровати  у  стены,  увидела
англичанина.
     “ него было что-то вроде воспалениЯ мозга и волосы все  вылезли,  а  на
голове лежала сложеннаЯ в несколько раз мокраЯ трЯпка. џ посмотрела на  него
очень внимательно - он лежал совсем изможденный, с закрытыми  глазами,  -  и
вот Я и говорю майору:
     - Ќикогда в жизни Я не видела этого человека.
     Њайор тоже посмотрел на него очень внимательно и говорит мне:
     - € Я никогда в жизни его не видел.
     Љогда майор перевел наши слова военному, тот пожал  плечами  и  показал
майору игральную  карту,  на  которой  было  написано  про  мое  наследство.
‡авещание было написано слабой, дрожащей рукой, вероЯтно в кровати, и Я  так
же не признала почерка, как не признала лица этого человека. Ќе признал  его
и майор.
     •отЯ беднЯга лежал в одиночестве, за ним ухаживали очень хорошо,  но  в
то времЯ он, наверное, не сознавал, что кто-нибудь  сидит  рЯдом  с  ним.  џ
попросила майора сказать военному, что  мы  пока  не  собираемсЯ  уезжать  и
завтра Я вернусь сюда подежурить у постели больного. Ќо Я  попросила  майора
добавить - и при этом резко качнула головой, чтобы подчеркнуть  свои  слова:
"Њы оба сходимсЯ на том, что никогда не видели этого человека".
     Ќаш мальчик чрезвычайно удивилсЯ, когда мы, сидЯ на балконе  при  свете
звезд, рассказали  ему  об  этом,  и  начал  перебирать  написанные  майором
рассказы о моих прежних жильцах, спрашиваЯ,  не  может  ли  англичанин  быть
одним из них. Ћказалось, что не может, и мы пошли спать. “тром, как  раз  во
времЯ первого завтрака, военный пришел, звенЯ шпорами, и сказал, что  доктор
заметил по каким-то признакам, что больной перед смертью, возможно, придет в
сознание. ’ут Я и говорю майору и „жемми:
     - ‚ы, мальчики, ступайте порезвитесь, а Я возьму  молитвенник  и  пойду
посидеть с больным.
     € Я пошла и просидела несколько часов, времЯ от времени  читаЯ  беднЯге
молитву, и только в середине днЯ он пошевельнул рукой.
     ђаньше он лежал совсем неподвижно, так что не успел он  пошевельнутьсЯ,
как Я заметила это, снЯла очки, отложила книгу, поднЯлась и  стала  смотреть
на него. ‘начала он шевелил  одной  рукой,  потом  обеими,  а  потом  -  как
человек, который пробираетсЯ куда-то в потемках. …ще долго после  того,  как
глаза его открылись,  они  были  словно  затЯнуты  пеленой,  и  он  все  еще
нащупывал себе путь к свету. Ќо постепенно зрение  его  проЯснилось  и  руки
перестали двигатьсЯ. Ћн увидел потолок, он увидел  стену,  он  увидел  менЯ.
Љогда его зрение проЯснилось, мое проЯснилось также, и  когда  мы,  наконец,
взглЯнули друг другу в лицо, Я отшатнулась и крикнула сгорЯча:
     - Ђх, вы, злой вы, злой человек! ‚от вы и наказаны за свой грех!
     ‚едь едва жизнь затеплилась в  его  глазах,  Я  узнала  в  нем  мистера
ќдсона, отца „жемми, так жестоко покинувшего бедную молодую незамужнюю  мать
„жемми, котораЯ умерла на моих руках, беднЯжка, и оставила мне „жемми.
     - †естокий вы, злой человек! Џодлый вы изменник!
     ‘обрав последние силы, он попыталсЯ повернутьсЯ,  чтобы  спрЯтать  свое
жалкое лицо. ђука его свесилась с кровати, а за нею и голова, и вот он лежал
передо мной, сломленный и телом и  духом.  Џоистине  печальное  зрелище  под
летним солнцем!
     - Ћ господи! - заплакала Я. - Ќаучи, что мне сказать этому несчастному!
џ беднаЯ грешница, и не мне его судить!
     Ќо, поднЯв глаза на Ясное Яркое небо, Я увидела ту высокую  башню,  где
„жемми стоЯл выше пролетавших птиц, глЯдЯ на окно этой самой комнаты, и  мне
почудилось, будто там засиЯл последний взглЯд его бедной прелестной  молодой
матери, - такой, каким он стал в ту минуту,  когда  душа  ее  просветлела  и
освободилась.
     - Ђх, несчастный вы, несчастный, - говорю Я, став на колени у  кровати,
- если сердце ваше раскрылось  и  вы  искренне  раскаиваетесь  в  содеЯнном,
спаситель наш смилуетсЯ над вами!
     џ прижалась лицом к кровати, а он с трудом дотЯнулсЯ до менЯ бессильной
рукой. •очу верить, что это  был  жест  раскаЯниЯ.  Ѓольной  пыталсЯ  крепко
уцепитьсЯ за мое платье, но пальцы его были так слабы, что тут же разжались.
     џ поднЯла его на подушки и говорю ему:
     - ‚ы менЯ слышите?
     Ћн подтвердил это взглЯдом.
     - ‚ы менЯ узнаете?
     Ћн опЯть подтвердил это взглЯдом и даже еще Яснее.
     - џ здесь не одна. ‘о мною майор. ‚ы помните майора?
     „а. џ хочу сказать, что он опЯть дал мне утвердительный ответ взглЯдом.
     - € мы с майором здесь не одни. Њой внук - его крестник -  с  нами.  ‚ы
слышите? Њой внук.
     Ћн снова попыталсЯ ухватить менЯ за рукав, но рука  его  смогла  только
дотЯнутьсЯ до менЯ и тотчас упала.
     - ‚ы знаете, кто мой внук?
     - „а.
     - џ любила и жалела его покинутую мать. Љогда она  умирала,  Я  сказала
ей: "„орогаЯ моЯ, этот младенец послан бездетной старой женщине". ‘ тех  пор
он всегда был моей гордостью и радостью.  џ  люблю  его  так  нежно,  словно
выкормила своей грудью. •отите увидеть моего внука перед смертью?
     - „а.
     - Љогда Я кончу говорить, дайте мне знать, что вы правильно понЯли  мои
слова. Ћт него скрыли историю его рождениЯ. Ћн не знает  о  ней.  Ќичего  не
подозревает. …сли Я приведу его сюда, к вашей постели, он будет  думать  что
вы совершенно чужой ему человек. џ не могу скрыть от него, что в  мире  есть
такое зло и горе, но что они были так близко от него, когда он лежал в своей
невинной колыбели, это Я от него скрывала, скрываю и  всегда  буду  скрывать
ради его матери и ради него самого.
     Ћн показал мне знаком, что отлично все понЯл, и слезы потекли у него из
глаз.
     - ’еперь отдохните, и вы увидите его.
     ’ут Я дала ему немного вина и коньЯку и оправила его постель. Ќо Я  уже
начала опасатьсЯ, как бы майор и „жемми не опоздали. ‡анЯтаЯ своим  делом  и
этими мыслЯми, Я не услышала шагов на лестнице  и  вздрогнула,  увидев,  что
майор остановилсЯ посреди комнаты и, встретившись глазами с умирающим, узнал
его в эту минуту, как Я узнала его незадолго перед тем.
     ѓнев отразилсЯ на лице майора, а также ужас и отвращение  и  бог  весть
что еще. ’огда Я подошла к нему и подвела его к  кровати,  потом  сложила  и
воздела руки, а майор последовал моему примеру.
     - Ћ господи, - сказала Я, - ты знаешь, что оба мы видели, как  страдало
и мучилось юное создание,  которое  теперь  с  тобою.  …сли  этот  умирающий
искренне раскаЯлсЯ, мы оба вместе смиренно молим тебЯ помиловать его.
     Њайор сказал: "„а будет так!" - а Я немного погодЯ шепнула ему:  "Њилый
старый друг, приведите нашего любимого мальчика".
     € майор, такой умный, что понЯл все без слов, ушел и привел „жемми.
     Ќикогда, никогда, никогда Я не  забуду  Ясного,  светлого  лица  нашего
мальчика в  ту  минуту,  когда  он  стоЯл  в  ногах  кровати  и  смотрел  на
умирающего, не знаЯ, что это его отец. Ђх! Љак он тогда был  похож  на  свою
милую молодую мать!
     - „жемми, - говорю Я, - Я узнала все насчет этого бедного  джентльмена,
который так болен, - оказываетсЯ, он  действительно  когда-то  жил  в  нашем
старом доме. € так как он, умираЯ, хочет  видеть  всех,  кто  принадлежит  к
этому дому, Я послала за тобой.
     - Ђх, несчастный! - говорит „жемми, сделав шаг вперед и очень осторожно
касаЯсь руки умирающего. - Љак мне жаль его. Ќесчастный, несчастный человек!
     ѓлаза, которым суждено было вскоре закрытьсЯ навеки, впились в мои, и у
менЯ не хватило сил устоЯть перед ними.
     - ‚идишь, милый мой мальчик, - этот наш ближний умирает,  как  умрут  н
лучшие и худшие из нас; но в его жизни есть одна тайна... и если  ты  сейчас
коснешьсЯ щекой его лба и скажешь: "„а простит вас бог!" - ему станет  легче
в последний его час.
     - Ћ бабушка! - сказал „жемми от всего сердца. - џ недостоин.
     Ћднако он нагнулсЯ и сделал то, о чем Я просила. ’огда дрожащие  пальцы
больного ухватились, наконец, за мой рукав, и мне кажетсЯ, что,  умираЯ,  он
пыталсЯ поцеловать менЯ.

                                <> * * * <>

     Ќу вот, душенька! ‚от вам и всЯ историЯ моего наследства,  и  если  она
вам понравилась, стоило бы, рассказываЯ ее, потрудитьсЯ в десЯть раз больше.
     ‚ы, может быть, подумаете, что после всего  этого  французский  городок
‘анс нам опротивел: но нет, мы этого не находили. џ ловила себЯ на том,  что
всЯкий раз, как Я смотрела на высокую башню, стоЯщую на  другой  башне,  мне
вспоминались другие дни, когда одно прелестное  юное  создание  с  красивыми
золотистыми  волосами  доверилось  мне,  как  родной  матери,  и   от   этих
воспоминаний город казалсЯ мне таким тихим и мирным, что Я и выразить  этого
не могу. € все обитатели гостиницы, вплоть до голубей на дворе,  подружились
с „жемми и майором и отправлЯлись вместе с ними во всЯкого рода экспедиции в
разнообразных  экипажах,  покрытых  грЯзью  вместо  краски   и   запрЯженных
норовистыми ломовыми лошадьми, с какими-то веревками вместо сбруи, и  каждый
новый знакомый был  одет  в  синее,  словно  мЯсник,  и  каждый  новый  конь
становилсЯ на дыбы, стремЯсь пожрать и растерзать  другого  конЯ,  и  каждый
человек, имеющий бич, щелкал им - щелк-щелк-щелк-щелк-щелк, - как  школьник,
которому бич впервые попал в руки. —то  касаетсЯ  майора,  душенька,  то  он
проводил большую часть времени  со  стаканчиком  в  одной  руке  и  бутылкой
легкого вина в другой, и всЯкий  раз,  как  он  видел  кого-нибудь  тоже  со
стаканчиком в руке, все равно кого - военного с аксельбантами, или  служащих
гостиницы, сидЯщих за ужином во дворе, или горожан,  болтающих  на  лавочке,
или поселЯн, уезжающих с рынка домой, - майор бросалсЯ  чокатьсЯ  с  ними  и
кричал: "ќй! вив {„а здравствует (франц).}! такой-то!" или  "вив  то-то!"  €
хотЯ Я не могла вполне одобрить поведение майора, что же  делать  -  в  мире
много всЯких обычаев и они разные, соответственно разным частЯм этого  мира,
и когда  майор  танцевал  прЯмо  на  площади  с  одной  особой,  содержавшей
парикмахерскую, он, по-моему, был вполне прав, танцуЯ как можно  лучше  и  с
такой силой вертЯ свою даму, какой Я от него не ожидала, однако менЯ немного
беспокоили бунтарские крики танцоров и всей остальной компании - точь-в-точь
как на баррикадах, - так что Я, наконец, сказала:
     - —то это они кричат, „жемми?
     Ђ „жемми говорит:
     - Ћни кричат, бабушка: "Ѓраво, английский  военный!  Ѓраво,  английский
военный!" - что очень польстило моему самолюбию как британки, да так  все  с
тех пор и звали майора - "английский военный".
     Ќо каждый вечер мы в одно и то же времЯ усаживались втроем  на  балконе
гостиницы, в конце двора, и смотрели на  золотисто-розовый  свет,  озарЯвший
огромные башни, и смотрели, как менЯлись тени башен,  покрывавшие  все,  что
нас окружало, включаЯ и нас самих, и как вы  думаете,  что  мы  там  делали?
‚ообразите, душенька,  „жемми,  как  оказалось,  привез  с  собою  несколько
рассказов из тех, что майор записал длЯ него со слов прежних жильцов, живших
в доме номер восемьдесЯт один, Ќорфолк-стрит, и вот как-то раз  он  приносит
их и говорит:
     - Ѓабушка! Љрестный! …ще рассказы! —итать их буду Я. € хотЯ  вы  писали
их длЯ менЯ, крестный, Я знаю, вы не будете  возражать,  если  Я  прочту  их
бабушке, правда?
     - Ќет, милый мой мальчик, - говорит майор.  -  ‚се,  что  у  нас  есть,
принадлежит ей, и мы сами тоже принадлежим ей.
     - Ќавеки любЯщие и преданные „ж. „жекмен  и  „ж.  „жекмен  ‹иррипер!  -
восклицает юный сорванец, сжимаЯ  менЯ  в  объЯтиЯх.  -  Ћтлично,  крестный!
‘лушайте! Ѓабушка теперь получила наследство,  поэтому  Я  хочу,  чтобы  эти
рассказы тоже стали частью бабушкиного наследства.  џ  завещаю  их  ей.  —то
скажете, крестный?
     - •ип-хип, ура! - говорит майор.
     - Џрекрасно! - кричит „жемми в  страшном  волнении.  -  ‚ив  английский
военный! ‚ив  леди  ‹иррипер!  ‚ив  „жемми  „жекмен.  Ћн  же  ‹иррипер!  ‚ив
наследство! ’еперь слушайте, бабушка. € вы слушайте, крестный.  —итать  буду
Я! € знаете, что Я еще сделаю? ‚ последний вечер  наших  каникул,  когда  мы
уложим вещи и будем готовы к отъезду, Я закончу все  одной  повестью  своего
собственного сочинениЯ.
     - ‘мотрите не обманите, сэр, - говорю Я.


        ^Tѓ‹Ђ‚Ђ II - Њиссис ‹иррипер рассказывает, как закончил „жемми^U

     Ќу вот, душенька, так мы все и читали по вечерам  Њайоровы  записи,  и,
наконец, наступил вечер, когда мы уже уложили вещи и  готовились  уехать  на
другой день, и уверЯю вас, хотЯ Я с радостным нетерпением  ждала  того  днЯ,
когда вернусь в  старый  милый  дом  на  Ќорфолк-стрит,  Я  к  тому  времени
составила себе очень высокое мнение о  французской  нации  и  заметила,  что
французы гораздо более домовиты и хозЯйственны  в  семейной  жизни  и  много
проще и приЯтнее в обращении, чем Я ожидала, но,  между  нами  говорЯ,  менЯ
поразило, что в одном отношении другой нации, которую Я  не  хочу  называть,
было бы полезно взЯть с них пример, а именно - в том, с какой бодростью  они
из всЯких  пустЯков  извлекают  длЯ  себЯ  маленькие  радости  на  маленькие
средства и не позволЯют важным персонам смущать их надменными взглЯдами  или
заговаривать их своими речами до одурениЯ, да Я и всегда думала насчет  этих
важных персон, что надо бы их всех и каждого в отдельности засунуть в медные
котлы, закрыть крышками и никогда оттуда не выпускать.
     - Ђ теперь, молодой  человек,  -  говорю  Я  „жемми,  когда  мы  в  тот
последний вечер вынесли на балкон свои стульЯ, - будьте добры вспомнить, кто
должен был "закончить все".
     - •орошо, бабушка, - говорит „жемми, - эта знаменитаЯ личность - Я.
     Ћднако, несмотрЯ на столь шутливый  ответ,  вид  у  него  был  до  того
серьезный, что майор поднЯл брови на менЯ, а Я на майора.
     - Ѓабушка и крестный, - говорит „жемми, - врЯд ли вы знаете, как  много
Я думал о смерти мистера ќдсона.
     ќто менЯ слегка испугало.
     - Ђх, это было печальное зрелище, милый мой, - говорю Я, - а  печальные
воспоминаниЯ приходЯт на ум чаще веселых. Ќо это, - говорю Я после короткого
молчаниЯ, желаЯ развеселить себЯ, и майора, и „жемми - всех вместе, - это не
значит "заканчивать". ’ак расскажи свою повесть, милый.
     - ‘ейчас расскажу, - говорит „жемми.
     - Ђ когда все это было, сэр? - спрашиваю Я. - "Љогда-то,  давным-давно,
когда свиньи пили вино"?
     - Ќет, бабушка, - отвечает „жемми все  так  же  серьезно,  -  когда-то,
давным-давно, когда французы пили вино.
     џ снова взглЯнула на майора, а майор взглЯнул на менЯ.
     - Љороче говорЯ, бабушка и крестный, - говорит „жемми,  -  это  было  в
наши дни, и это повесть о жизни мистера ќдсона.
     Љак Я разволновалась! Љак майор переменилсЯ в лице!
     - ’о есть вы понимаете, - говорит наш  Ясноглазый  мальчик,  -  Я  хочу
рассказать вам эту повесть на свой лад. џ не спрошу у вас, правдива  ли  она
или нет, во-первых, потому, что, по вашим словам,  бабушка,  вы  очень  мало
знаете жизнь мистера ќдсона, а во-вторых, то  немногое,  что  вы  знаете,  -
тайна.
     џ сложила руки на коленЯх  и  не  отрывала  глаз  от  „жемми,  пока  он
говорил.
     - Ќесчастный джентльмен, - начинает „жемми, -  герой  нашего  рассказа,
был сыном ’акого-то, родилсЯ ’ам-то и выбрал себе такую-то профессию. Ќо нас
интересует не этот период его жизни, а его юношескаЯ привЯзанность  к  одной
молодой и прекрасной особе.
     џ чуть не упала. џ не смела взглЯнуть на майора, но и не глЯдЯ на него,
знала, какие чувства его обуревают.
     - Ћтец нашего злосчастного героЯ, - говорит „жемми, как будто  подражаЯ
стилю некоторых своих книжек, - был светский человек, лелеЯвший честолюбивые
планы насчет будущего своего единственного  сына,  и  потому  он  решительно
воспротивилсЯ  его  предполагавшемусЯ  браку  с  добродетельной,  но  бедной
сиротой. Ћн даже зашел так далеко, что прЯмо пригрозил нашему  герою  лишить
его наследства, если тот  не  отвратит  своих  помыслов  от  предмета  своей
преданной любви. ‚ то же времЯ  он  предложил  сыну  в  качестве  подходЯщей
супруги дочь одного соседнего состоЯтельного  джентльмена,  котораЯ  была  и
хороша собой, и приЯтна в обращении, а в отношении  приданого  не  оставлЯла
желать ничего лучшего. Ќо молодой мистер ќдсон, верный первой и единственной
любви, воспламенившей его сердце, отверг выгодное предложение  и,  осудив  в
почтительном письме гнев отца, увез свою любимую.
     џ, душенька, начала было успокаиватьсЯ, но, когда дело дошло до  увоза,
разволновалась пуще прежнего.
     - ‚любленные, - продолжал „жемми,  -  бежали  в  ‹ондон  и  соединились
брачными узами в церкви свЯтого ЉлементиЯ-„атчанина.  €  в  этот  период  их
ЏђЋ‘’Ћ‰, но трогательной истории мы  видим  их  обитающими  в  жилище  одной
высокоуважаемой и всеми любимой леди, по имени Ѓабушка,  проживавшей  в  ста
милЯх от Ќорфолк-стрит.
     џ почувствовала, что теперь мы  почти  спасены,  -  почувствовала,  что
милый мальчик и не подозревает о горькой  правде,  и,  впервые  взглЯнув  на
майора, глубоко вздохнула. Њайор кивнул мне.
     -  Ћтец  нашего  героЯ,  -  продолжал  „жемми,  -  был  непреклонен   и
неукоснительно привел свою угрозу в исполнение, поэтому молодоженам пришлось
в ‹ондоне очень плохо и было бы еще хуже, если бы их добрый ангел не  привел
их к миссис Ѓабушке, а та, догадавшись об их бедственном положении (несмотрЯ
на  их  стараниЯ  скрыть  это  от  нее),  множеством  деликатных   ухищрений
сглаживала их тернистый путь и смЯгчала остроту их первых горестей.
     ’ут „жемми взЯл мою руку и с этой минуты подчеркивал поворотные  пункты
своей повести, хлопаЯ моей ладонью по другой своей руке.
     - —ерез некоторое времЯ они покинули дом миссис  Ѓабушки  и  продолжали
свой жизненный путь то с успехом, то с неудачами в  других  местах.  Ќо  при
всех переменах, к добру или худу, мистер ќдсон говорил  прекрасной  спутнице
своей жизни: "ЌеизменнаЯ любовь и верность помогут нам преодолеть все!"
     ЊоЯ рука дрогнула  в  руке  милого  мальчика,  -  ведь  эта  фраза  так
прискорбно не соответствовала действительности!
     - "ЌеизменнаЯ любовь и верность, - повторЯет „жемми,  точно  эти  слова
доставлЯют ему какое-то  гордое,  благородное  наслаждение,  -  помогут  нам
преодолеть все!" ’ак он говорил. € так они пробивали себе  дорогу  в  жизни,
бедные, но смелые и счастливые, пока  миссис  ќдсон  не  произвела  на  свет
ребенка.
     - „очь? - спрашиваю Я.
     - Ќет, - отвечает „жемми, - сына. € отец так гордилсЯ им, что был почти
не в силах оторвать от него глаз.  Ќо  темнаЯ  туча  омрачила  эту  картину:
миссис ќдсон расхворалась, зачахла и умерла.
     - Ђх! ђасхворалась, зачахла и умерла! - говорю Я.
     - € вот у мистера ќдсона осталось единственное  утешение,  единственнаЯ
надежда, единственное побуждение к деЯтельности - его обожаемый сын. Џо мере
того как ребенок подрастал, он становилсЯ настолько  похожим  на  мать,  что
казалсЯ ее живым портретом. Ћн удивлЯлсЯ, почему отец,  целуЯ  его,  плачет.
Ќо, к несчастью, он походил на мать не только лицом, но и здоровьем, и  тоже
умер, еще не выйдЯ из детских лет. ’огда мистер ќдсон, одаренный прекрасными
способностЯми, зарыл их в землю в своем  одиночестве  и  отчаЯнии.  Ћн  стал
безразличным ко всему, безрассудным, растерЯнным. Њало-помалу  он  опускалсЯ
все ниже, ниже, ниже, ниже, пока, наконец, не начал жить( как  мне  кажетсЯ)
одной только карточной игрой. € вот болезнь настигла его в городе ‘ансе,  во
”ранции, он слег и уже не встал. Ќо теперь, когда он лежал при смерти и  все
было кончено, он вспоминал ушедшую юность, еще не погребенную им под пеплом,
и с благодарностью думал о доброй миссис Ѓабушке, которую давно  потерЯл  из
виду и котораЯ была так добра к нему и его молодой  жене  в  первые  дни  их
брака, - и вот почему он оставил  ей  в  наследство  то  немногое,  что  ему
принадлежало. Ђ она, приехав повидать его, сначала так же не узнала его, как
не узнала бы по развалинам, каким был до  своего  разрушениЯ  греческий  или
римский храм, однако в конце концов она его вспомнила. € тогда он со слезами
на глазах сказал ей, как он сожалеет о том, что  так  дурно  провел  остаток
своей жизни, и попросил ее быть к нему как можно снисходительней, ибо  жизнь
эта была, можно сказать,  бедным  падшим  ангелом  его  неизменной  любви  и
постоЯнства. € так как с нею был ее внук, а умирающий думал, что родной  его
сын, останьсЯ он в живых, мог  бы  отчасти  напоминать  этого  мальчика,  он
попросил ее, чтобы она велела внуку коснутьсЯ щекой его лба  и  сказать  ему
несколько прощальных слов.
     Љогда „жемми дошел до этого места, голос у него упал, и слезы выступили
на глазах у менЯ и у майора.
     - Ђх ты маленький волшебник! - говорю Я. - Љак  это  ты  сам  обо  всем
догадалсЯ? Џоди-ка запиши все до единого слова, потому что это просто чудо.
     ’ак „жемми и сделал, а Я передала вам, душенька,  всю  повесть  по  его
записи.
     ’ут майор взЯл мою руку, поцеловал ее и сказал:
     - „орогаЯ моЯ, мы во всем преуспели.
     - Ђх, майор! - отозвалась Я, вытираЯ глаза. - Ќечего нам было  боЯтьсЯ.
Њы должны были знать все это заранее. ‘иЯющей юности чужда измена,  зато  ей
близки доверие и милосердие, любовь и постоЯнство!


        ђЋЊЂЌ, ‘Ћ—€Ќ…ЌЌ›‰ ЌЂ ЉЂЌ€Љ“‹Ђ• 

     Џеревод Њ. ЉлЯгиной-Љондратьевой

                              <I>‚ четырех частЯх</I>


                               <> —Ђ‘’њ I <>

        ^T‚водный роман. ‘очинение “ильЯма ’инклинга, эсквайра^U

     {‚осьми дет (Џрим. автора)}

     ќта вводнаЯ часть никем не выдумана из головы, так и знайте.  ќто  было
взаправду. ‚ы должны верить вводной части больше, чем тому,  что  пойдет  за
ней, иначе не поймете, как было написано то, что за ней  пойдет.  ‚ы  должны
верить всему, но этой части, пожалуйста, верьте  больше  всего.  џ  редактор
этих сочинений. Ѓоб ђедфорт (он мой двоюродный брат и сейчас нарочно толкает
стол) сам хотел редактировать эти сочинениЯ, но Я сказал, чтобы он не  смел,
потому что не может, - ведь он и понЯтиЯ не имеет, как нужно редактировать.
     Ќетти ќшфорд моЯ жена. Њы повенчались с ней в  первый  же  день  нашего
знакомства в стенном шкафу, что в углу танцевальной школы с правой  стороны,
а обручальное кольцо (зеленое) купили в игрушечном  магазине  “илкингуотера.
ќто  Я  купил  его  в  долг  и  заплачу  из  своих  карманных  денег.  Љогда
великолепнаЯ церемониЯ кончилась, мы вчетвером ушли на  дорожку,  что  между
садовыми  изгородЯми,  и  выстрелили  из  пушки  (Ѓоб  ђедфорт  принес   ее,
зарЯженную, в своем жилетном кармане), чтобы объЯвить о нашей свадьбе. Џосле
выстрела пушка так и подпрыгнула, а потом перевернулась. Ќа  другой  день  с
такими  же  церемониЯми  обвенчали  подполковника  ђобина  ђедфорта  с  ќлис
ђейнберд. Ќа этот  раз  пушка  взорвалась  с  ужаснейшим  треском  так,  что
какой-то щенок даже залаЯл.
     ‚ то времЯ, о котором мы теперь говорим, моЯ несравненнаЯ жена  была  в
плену - в школе мисс ’риммер. колу содержат  две  компаньонки  -  „роуви  и
’риммер, - и неизвестно, котораЯ  хуже.  ЋчаровательнаЯ  жена  подполковника
тоже  была  заключена  в  темницах  этого  заведениЯ.  Њы  с  подполковником
поклЯлись друг другу похитить наших жен в следующую среду, когда пансионерки
будут гулЯть парами.
     „ело было отчаЯнное,  и  подполковник,  который  одарен  живым  умом  и
занимаетсЯ противозаконной деЯтельностью (он пират), предложил идти в  атаку
с фейерверком. Ћднако мы  из  человеколюбиЯ  отказались  от  этого:  слишком
дорого обойдетсЯ.
     ‹егко вооруженный ножом длЯ разрезаниЯ книг (который  был  спрЯтан  под
застегнутой курткой) и потрЯсаЯ грозным черным флагом, укрепленным на  конце
палки, подполковник принЯл команду надо мною  в  два  часа  пополудни  этого
богатого событиЯми днЯ. Ћн начертил план атаки на клочке  бумаги  и  накатал
его на палочку от обруча. Ћн показал мне план. ЊоЯ позициЯ и мой портрет  во
весь рост (но на самом деле уши у менЯ не  торчат  так  горизонтально)  были
изображены за угловым фонарным столбом, и тут же мне был  вручен  письменный
приказ оставатьсЯ на месте, пока Я не увижу, что мисс „роуви  пала.  „роуви,
котораЯ должна была пасть, это та, что в очках,  а  не  та,  что  в  большой
сиреневой шлЯпке. Џо этому сигналу Я должен был  ринутьсЯ  вперед,  схватить
свою жену и с боем проложить себе путь на дорожку между изгородЯми. ’ут мы с
подполковником должны были соединитьсЯ и, поставив своих жен позади  себЯ  -
между нами и оградой, - победить или умереть.
     ЌеприЯтель   поЯвилсЯ...   приблизилсЯ.   ђазмахиваЯ   черным   флагом,
подполковник бросилсЯ в  атаку.  Џоследовало  смЯтение.  ‚  тревоге  Я  ждал
сигнала; но сигнала не было. ЌенавистнаЯ „роуви в очках не только  не  пала,
но, как мне показалось, накинула подполковнику на голову его противозаконное
знамЯ и принЯлась тузить его зонтиком. ’а,  что  в  сиреневой  шлЯпке,  тоже
проЯвлЯла чудеса храбрости и колотила его кулаками по спине. “бедившись, что
на этот раз все потерЯно, Я ринулсЯ в отчаЯнный рукопашный бой и пробилсЯ на
дорожку. ‘вернув на заднюю тропинку, Я, к счастью, никого не встретил и  без
помехи прибыл на место.
     Ѓудто целый век прошел, пока подполковник прибежал ко мне. Ћн  ходил  к
портному, чтобы тот зашил дырки на его штанах,  и  объЯснил  наше  поражение
тем, что ненавистнаЯ „роуви отказалась пасть.  ЏонЯв,  как  она  упрЯма,  он
сказал ей: "“мри, малодушнаЯ!" - но увидел, что она глуха к доводам разума -
в этом случае, как и в других.
     Ќа другой день моЯ цветущаЯ жена вместе с женой подполковника пришла  в
танцевальную шко