ерЯм   нашего
смотрителЯ, когда у того гостЯ собрались на обед, и говорит, что нуждаетсЯ в
помощи, миссис Љорни. ’ак как он не  хотел  уходить  и  произвел  на  гостей
ужасающее впечатление, то смотритель выслал ему фунт  картофелЯ  и  полпинты
овсЯной муки. "Ђх, бог мой! - говорит неблагодарный негодЯй. - —то толку мне
от этого? ‘ таким же успехом вы могли бы дать мне очки в железной оправе!" -
"Ћтлично, - говорит наш смотритель, отбираЯ у него подаЯние, - больше ничего
вы здесь не получите". - "Ќу, значит, Я умру где-нибудь на улице! -  говорит
бродЯга. "Ќет, не умрешь", - говорит наш смотритель...
     - •а-ха-ха! —удесно! Љак это  похоже  на  мистера  ѓраната,  правда?  -
перебила надзирательница. - „альше, мистер Ѓамбл!
     - ’ак вот, сударынЯ, - продолжал бидл, - он ушел и так-таки и  умер  на
улице. ‚от упрЯмый нищий!
     -  Ќикогда  бы   Я   этому   не   поверила!   -   решительно   заметила
надзирательница. - Ќо не думаете ли вы, мистер Ѓамбл, что  оказывать  помощь
людЯм с улицы - дурное дело? ‚ы - джентльмен, умудренный  опытом,  и  должны
это знать. Љак вы полагаете?
     - Њиссис Љорни, - сказал бидл, улыбаЯсь, как улыбаютсЯ люди, сознающие,
что они хорошо осведомлены, - оказывать помощь таким людЯм - при  соблюдении
надлежащего порЯдка, надлежащего  порЯдка,  сударынЯ!  -  ќто  спасение  длЯ
прихода. Џервое правило, когда оказываешь помощь, заключаетсЯ в  том,  чтобы
давать беднЯкам как раз то, что им не нужно...  Ђ  тогда  им  скоро  надоест
приходить.
     - Ђх, боже мой! - воскликнула миссис Љорни. - Љак это умно придумано!
     - …ще бы! Њежду нами говорЯ, сударынЯ, - отозвалсЯ мистер Ѓамбл, -  это
правило весьма важное: если вы заинтересуетесь теми случаЯми, какие попадают
в эти дерзкие газеты, вы не преминете заметить,  что  нуждающиесЯ  семейства
получают вспомоществование в  виде  кусочков  сыру.  ’акой  порЯдок,  миссис
Љорни, установлен ныне по всей стране. ‚прочем, - добавил  бидл,  развЯзываЯ
свой узелок,  -  это  служебные  тайны,  сударынЯ,  -  о  них  толковать  не
полагаетсЯ никому, за исключением, сказал бы Я, приходских чиновников, вроде
нас с вами... Ђ вот портвейн, сударынЯ, который приходский совет заказал длЯ
больницы: свежий, настоЯщий портвейн, без обмана, только сегоднЯ  из  бочки;
чистый, как стеклышко, и никакого осадка!
     Џосмотрев одну из бутылок на  свет  и  хорошенько  взболтав  ее,  чтобы
убедитьсЯ в превосходном качестве вина, мистер Ѓамбл поставил обе бутылки на
комод, сложил носовой платок, в который они были завернуты, заботливо  сунул
его в карман и взЯлсЯ за шлЯпу с таким видом, будто собиралсЯ уйти.
     -  ЏридетсЯ  вам   идти   по   морозу,   мистер   Ѓамбл,   -   заметила
надзирательница.
     - †естокий ветер, сударынЯ, - отозвалсЯ мистер Ѓамбл, поднимаЯ воротник
шинели. - ’ого глЯди, оторвет уши.
     Ќадзирательница  перевела  взглЯд  с  маленького  чайника   на   бидла,
направившегосЯ к двери,  и,  когда  бидл  кашлЯнул,  собираЯсь  пожелать  ей
спокойной ночи, она застенчиво осведомилась, не угодно ли...  не  угодно  ли
ему выпить чашку чаю?
     Њистер Ѓамбл немедленно опустил воротник, положил  шлЯпу  и  трость  на
стул, а другой стул придвинул к столу. Њедленно усаживаЯсь на свое место, он
бросил взглЯд на леди. ’а устремила взор на маленький чайник.  Њистер  Ѓамбл
снова кашлЯнул и слегка улыбнулсЯ.
     Њиссис Љорни встала, чтобы достать из  шкафа  вторую  чашку  и  блюдце.
Љогда она уселась, глаза ее снова встретились с  глазами  галантного  бидла;
она покраснела и принЯлась наливать ему чай. ‘нова мистер Ѓамбл  кашлЯнул  -
на этот раз громче, чем раньше.
     - Џослаще, мистер Ѓамбл? - спросила надзирательница, взЯв сахарницу.
     - …сли позволите, послаще, сударынЯ, - ответил мистер Ѓамбл.  Џри  этом
он устремил взглЯд на миссис Љорни; и если бидл может быть нежен,  то  таким
бидлом был в тот момент мистер Ѓамбл.
     —ай был налит и подан молча. Њистер Ѓамбл, расстелив на коленЯх носовой
платок,  чтобы  крошки  не  запачкали  его  великолепных  коротких   штанов,
приступил к еде и питью, времЯ от  времени  прерываЯ  это  приЯтное  занЯтие
глубокими вздохами, которые, однако, отнюдь не служили в ущерб его аппетиту,
а напротив, помогали ему управлЯтьсЯ с чаем и гренками.
     - ‚ижу, сударынЯ, что у вас есть кошка, - сказал мистер Ѓамбл, глЯдЯ на
кошку, котораЯ грелась у камина, окруженнаЯ своим семейством. - „а  вдобавок
еще котЯта!
     - Ђх, как Я их люблю, мистер Ѓамбл, вы и представить себе не можете!  -
отозвалась  надзирательница.  -  ’акие  веселые,  такие  шаловливые,   такие
беззаботные, право же, они составлЯют мне компанию!
     - ‘лавные животные, сударынЯ, - одобрительно заметил  мистер  Ѓамбл.  -
’акие домашние...
     - Ћ да! - восторженно воскликнула надзирательница. - Ћни так  привЯзаны
к своему дому. Џраво же, это истинное наслаждение.
     - Њиссис Љорни, - медленно произнес мистер Ѓамбл, отбиваЯ  такт  чайной
ложкой, - вот что, сударынЯ, намерен Я вам сказать: если  кошки  или  котЯта
живут с вами, сударынЯ, и не привЯзаны к своему дому, то,  стало  быть,  они
ослы, сударынЯ.
     - Ђх, мистер Ѓамбл! - воскликнула миссис Љорни.
     - ‡ачем скрывать истину, сударынЯ! - продолжал мистер  Ѓамбл,  медленно
помахиваЯ чайной ложкой с видом влюбленным и внушительным,  что  производило
особенно сильное впечатление. - џ бы  с  удовольствием  собственными  руками
утопил такую кошку.
     - ‡начит, вы злой человек! -  с  живостью  подхватила  надзирательница,
протЯгиваЯ руку за чашкой бидла. - € вдобавок жестокосердный!
     - †естокосердный, сударынЯ? - повторил мистер Ѓамбл. - †естокосердный?
     Њистер Ѓамбл без лишних слов отдал свою чашку миссис  Љорни,  сжал  при
этом ее мизинец и, дважды хлопнув себЯ ладонью по обшитому  галуном  жилету,
испустил глубокий вздох и чуть-чуть отодвинул свой стул от камина.
     ‘тол был круглый; а так как миссис Љорни и  мистер  Ѓамбл  сидели  друг
против друга на небольшом расстоЯнии, лицом к  огню,  то  Ясно,  что  мистер
Ѓамбл, отодвигаЯсь от  огнЯ,  но  по-прежнему  сидЯ  за  столом,  увеличивал
расстоЯние,  отделЯвшее  его  от  миссис  Љорни;  к  такому  поступку   иные
благоразумные читатели несомненно отнесутсЯ с восторгом и будут почитать его
актом величайшего  героизма  со  стороны  мистера  Ѓамбла;  времЯ,  место  и
благоприЯтные обстоЯтельства до известной степени побуждали  его  произнести
те нежные и любезные словечки, которые - как бы ни приличествовали они устам
людей легкомысленных и беззаботных -  кажутсЯ  ниже  достоинства  судей  сей
страны,  членов  парламента,  министров,   лорд-мэров   и   прочих   великих
общественных деЯтелей, а тем более не подобает столь  великому  и  солидному
человеку, как бидл, который (как хорошо известно)  долженствует  быть  самым
суровым и самым непоколебимым из всех этих людей.
     Ћднако, каковы бы ни были намерениЯ мистера Ѓамбла  (а  они  несомненно
были наилучшими), к несчастью, случилось так, что стол - о чем уже упомЯнуто
дважды - был круглый, вследствие этого мистер Ѓамбл,  помаленьку  передвигаЯ
свой  стул,  вскоре  начал   уменьшать   расстоЯние,   отделЯвшее   его   от
надзирательницы, и, продолжаЯ путешествие по кругу, придвинул, наконец, свой
стул к тому, на котором сидела надзирательница.  ‚  самом  деле,  оба  стула
соприкоснулись, а когда это произошло, Њистер Ѓамбл остановилсЯ.
     …сли бы надзирательница подвинула теперь свой стул вправо, ее неминуемо
опалило бы огнем, а если бы подвинула влево, то упала бы в  объЯтиЯ  мистера
Ѓамбла; итак (будучи скромной  надзирательницей  и  несомненно  предусмотрев
сразу эти последствиЯ), она осталась  сидеть  на  своем  месте  и  протЯнула
мистеру Ѓамблу вторую чашку чаю.
     - †естокосердный, миссис Љорни? - повторил мистер Ѓамбл, помешиваЯ  чай
и заглЯдываЯ в лицо надзирательнице. - Ђ вы не жестокосердны, миссис Љорни?
     - Ђх, боже мой! - воскликнула надзирательница. - ‘транно слышать  такой
вопрос от холостЯка! ‡ачем вам это понадобилось знать, мистер Ѓамбл?
     Ѓидл выпил чай до последней капли, доел гренки, смахнул крошки с колен,
вытер губы и преспокойно поцеловал надзирательницу.
     - Њистер Ѓамбл! - шепотом воскликнула сиЯ целомудреннаЯ леди, ибо испуг
был так велик, что она лишилась голоса. - Њистер Ѓамбл, Я закричу!
     ‚место ответа мистер Ѓамбл не спеша, с достоинством обвил  рукой  талию
надзирательницы.
     ђаз сиЯ леди выразила  намерение  закричать,  то,  конечно,  она  бы  и
закричала при этом новом дерзком поступке, если бы торопливый стук  в  дверь
не сделал это излишним: как только раздалсЯ стук,  мистер  Ѓамбл  с  большим
проворством ринулсЯ к винным бутылкам и с рвением принЯлсЯ смахивать  с  них
пыль, а надзирательница суровым тоном спросила, кто стучит. ‘ледует отметить
любопытный факт: удивление оказало такое действие на крайний ее  испуг,  что
голос вновь обрел всю свою официальную жесткость.
     - Џростите, миссис, - сказала  высохшаЯ  стараЯ  нищенка,  на  редкость
безобразнаЯ, просовывав голову в дверь, - старуха ‘алли отходит.
     - Ќу, а мне какое до этого дело? - сердито спросила надзирательница.  -
‚едь Я же не могу ее оживить.
     - Љонечно, конечно, миссис, - ответила старуха, -  ќто  никому  не  под
силу; ей уже нельзЯ помочь. Њного раз  Я  видела,  как  помирают  люди  -  и
младенцы и крепкие, сильные люди, - и уж мне ли  не  знать,  когда  приходит
смерть! Ќо у нее что-то тЯжелое на душе, и, когда боли ее отпускают - а  это
бывает редко, потому что помирает она в муках, - она говорит, что  ей  нужно
что-то вам сказать. Ћна не помрет спокойно, пока вы не придете, миссис.
     ‚ыслушав это  сообщение,  достойнаЯ  миссис  Љорни  вполголоса  осыпала
всевозможными ругательствами тех старух, которые даже и  умереть  не  могут,
чтобы умышленно не досадить лицам, выше их стоЯщим.  Ѓыстро  схватив  теплую
шаль и завернувшись в нее, она, не  тратЯ  лишних  слов,  попросила  мистера
Ѓамбла подождать ее возвращениЯ на тот случай, если произойдет что-нибудь из
рЯда вон выходЯщее. Џриказав посланной за ней  старухе  идти  быстро,  а  не
карабкатьсЯ всю ночь по лестнице, она вышла вслед за ней из комнаты с  очень
суровым видом и всю дорогу ругалась.
     Џоведение мистера Ѓамбла, предоставленного самому себе, в  сущности  не
поддаетсЯ объЯснению. Ћн открыл шкаф, пересчитал чайные  ложки,  взвесил  на
руке  щипцы  длЯ  сахара,  внимательно  осмотрел  серебрЯный   молочник   и,
удовлетворив этим свое  любопытство,  надел  треуголку  набекрень  и  весьма
солидно пустилсЯ в плЯс, четыре раза обойдЯ вокруг стола.  Џокончив  с  этим
изумительным занЯтием, он  снова  снЯл  треуголку  и,  расположившись  перед
камином, спиной к огню, казалось, принЯлсЯ мысленно составлЯть точную  опись
обстановки.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXIV
        трактует о весьма ничтожном предмете. Ќо это короткаЯ глава,
            и она может оказатьсЯ не лишней в этом повествовании

     Ћсоба, нарушившаЯ покой  в  комнате  надзирательницы,  была  подобающей
вестницей смерти. Џреклонные годы согнули ее  тело,  руки  и  ноги  дрожали,
лицо, искаженное  бессмысленной  гримасой,  скорее  походило  на  чудовищную
маску, начертанную карандашом сумасшедшего, чем на создание Џрироды.
     “вы! Љак мало остаетсЯ лиц, сотворенных Џриродой, которые не менЯютсЯ и
радуют нас своей красотой! Њирские заботы, скорби и лишениЯ изменЯют их  так
же, как изменЯют сердца; и только тогда, когда  страсти  засыпают  и  навеки
терЯют  свою  власть,  рассеиваютсЯ  взбаламученные  облака  и   проЯснЯетсЯ
небеснаЯ твердь. Ќередко бывает так, что лица умерших,  даже  напрЯженные  и
окоченевшие, принимают давно забытое выражение, словно  у  спЯщего  ребенка,
напоминаЯ младенческий лик; такими мирными, такими  безмЯтежными  становЯтсЯ
снова эти люди, что те, кто знал их в пору счастливого  детства,  преклонЯют
колени у гроба и видЯт ангела, сошедшего на ‡емлю.
     ‘тараЯ карга ковылЯла по коридорам и поднималась по лестницам, невнЯтно
бормоча что-то в ответ на ругань своей спутницы; наконец,  приостановившись,
чтобы отдышатьсЯ, она передала  ей  в  руки  свечу  и  последовала  за  ней,
стараЯсь  не  отставать  от   своей   куда   более   проворной   начальницы,
направлЯвшейсЯ в комнату больной.
     ќто была жалкаЯ каморка на чердаке. ‚ дальнем  ее  углу  горел  тусклый
свет. “ постели сидела другаЯ старуха; у  камина  стоЯл  ученик  аптекарЯ  и
делал себе зубочистку из гусиного пера.
     - ‚ечер морозный,  миссис  Љорни,  -  сказал  этот  молодой  джентльмен
вошедшей надзирательнице.
     - ‚ самом деле, очень морозный, сэр,  -  приседаЯ,  ответила  та  самым
учтивым тоном.
     - ‚ам следовало бы получать лучший уголь от ваших поставщиков, - заЯвил
помощник аптекарЯ, разбиваЯ заржавленной кочергой кусок  углЯ  в  камине,  -
такой уголь не годитсЯ длЯ морозной ночи.
     - ‘овет выбирал его, сэр, - ответила надзирательница. - Ђ совет мог  бы
позаботитьсЯ, по крайней мере о том, чтобы мы не мерзли, потому что работа у
нас тЯжелаЯ.
     ’ут разговор был прерван стоном больной.
     - Ћ! - сказал молодой человек, поворачиваЯсь к кровати с  таким  видом,
будто совсем забыл о пациентке. - …е песенка спета, миссис Љорни.
     - Ќеужели, сэр? - спросила надзирательница.
     - џ буду очень удивлен, если  она  протЯнет  еще  часа  два,  -  сказал
помощник аптекарЯ, сосредоточив внимание на острие  зубочистки.  -  Ћрганизм
совершенно разрушен. Џосмотрите-ка, старушка, она дремлет?
     ‘иделка наклонилась к кровати и утвердительно кивнула головой.
     - Ѓыть может, она так и умрет, если вы  не  будете  шуметь,  -  сказал,
молодой человек. - Џоставьте свечу на пол. ’ам она ей не помешает.
     ‘иделка исполнила приказание и в то же времЯ покачала головой,  как  бы
даваЯ понЯть, что женщина так легко не умрет; затем она  снова  занЯла  свое
место  рЯдом  с  другой  старухой,  котораЯ  к  тому  времени  возвратилась.
Ќадзирательница с раздражением завернулась в шаль и присела в ногах кровати.
     Џомощник аптекарЯ, покончив с отделкой зубочистки,  расположилсЯ  перед
камином и в  течение  десЯти  минут  грелсЯ  у  огнЯ;  наконец,  по-видимому
соскучившись, он пожелал миссис Љорни успешного завершениЯ ее  трудов  и  на
цыпочках удалилсЯ.
     Џосидев несколько минут молча, обе старухи отошли от кровати и,  присев
на корточки у огнЯ, стали греть иссохшие руки. ЏринЯв такую позу,  они  вели
тихим голосом разговор, и, когда пламЯ отбрасывало призрачный отблеск на  их
сморщенные лица, их безобразие казалось ужасающим.
     - Ѓольше она ничего не говорила, ќнни, милаЯ,  пока  менЯ  не  было?  -
спросила та, что ходила за надзирательницей.
     - Ќи слова, - ответила втораЯ сиделка. - ‘начала она  щипала  и  ломала
себе руки, но Я их придержала, и она скоро утихомирилась.  ‘ил  у  нее  мало
осталось, так что мне легко было ее успокоить.  „лЯ  старухи  Я  не  так  уж
слаба, хотЯ и сижу на приходском пайке!
     - Ћна выпила подогретое вино, которое ей прописал  доктор?  -  спросила
перваЯ.
     - џ пробовала влить ей в рот, - отозвалась втораЯ, - но зубы у нее были
стиснуты, а за кружку она уцепилась так, что мне едва  удалось  ее  вырвать;
тогда Я сама выпила вино, и оно пошло мне на пользу.
     Ћсторожно оглЯнувшись и убедившись, что их не подслушивают, обе  старые
карги ближе придвинулись к огню в весело захихикали.
     - Ѓыло времЯ, - снова заговорила перваЯ, - когда она сама сделала бы то
же самое и как бы еще потом потешалась!
     - Ќу конечно! - подхватила другаЯ. - Ћна была развеселаЯ. Њного,  много
славных покойничков она обрЯдила, и были они такие милые и  аккуратные,  как
восковые куклы. Њои старые глаза их видели,  эти  старые  руки  их  трогали,
потому что Я десЯтки раз ей помогала.
     ‚ытЯнув дрожащие пальцы, старуха с восторгом помахала ими  перед  носом
собеседницы, потом, пошарив в кармане, вытащила старую, выцветшую от времени
жестЯную табакерку, из которой насыпала немножко табаку на протЯнутую ладонь
своей приЯтельницы и  чуть-чуть  побольше  себе  на  ладонь.  Џока  они  так
развлекались, надзирательница, нетерпеливо  ожидавшаЯ,  когда  же,  наконец,
умирающаЯ очнетсЯ, подошла к камину и резко спросила, долго ли ей еще ждать.
     - Ќедолго, миссис, - ответила втораЯ старуха, поднЯв на  нее  глаза.  -
‚сем нам недолго ждать смерти. Џотерпите, потерпите! ‘коро она заберет  всех
нас.
     - Џридержите Язык, стараЯ идиотка! - строго приказала  надзирательница.
- Ћтвечайте мне вы, Њарта: впадала ли она и раньше в такое состоЯние?
     - Њного раз, - отозвалась перваЯ старуха.
     - Ќо больше это уже не повторитсЯ - добавила втораЯ, - то есть еще один
разок она очнетсЯ, но ненадолго, попомните мое слово, миссис!
     - Ќадолго или ненадолго, - с раздражением сказала надзирательница, - но
когда она очнетсЯ, менЯ здесь уже не будет! € чтобы вы не смели менЯ  больше
беспокоить из-за пустЯков! ‚ мои обЯзанности не входит смотреть, как умирают
здесь старухи, и Я этого делать не стану. ‡апомните  это,  бесстыжие  старые
ведьмы! …сли вы опЯть вздумаете менЯ  дурачить,  предупреждаю  -  Я  с  вами
быстро расправлюсь!
     ђазозлившись,  она  бросилась  к   двери,   но   крик   обеих   старух,
повернувшихсЯ к кровати, заставил  ее  оглЯнутьсЯ.  ЃольнаЯ  приподнЯлась  в
постели и простирала к ним руки.
     - Љто это? - глухо кричала она.
     - ’ише, тише! - зашипела одна из старух, наклонЯЯсь к ней. -  ‹ожитесь,
ложитесь!
     - †ивой Я никогда  уже  больше  не  лЯгу!..  -  отбиваЯсь,  воскликнула
женщина. - џ хочу что-то сказать ей. Џодойдите ко мне! Ѓлиже! џ буду шептать
вам на ухо.
     Ћна вцепилась в руку надзирательницы и, заставив ее  сесть  на  стул  у
кровати, хотела заговорить, но, оглЯнувшись, заметила двух старух,  которые,
вытЯнув шею, приготовились с жадностью слушать.
     - Џрогоните их, - слабеющим голосом сказала больнаЯ. - ‘корее, скорее!
     ‘тарые карги, завопив в один голос, принЯлись жалобно сетовать  на  то,
что беднЯжке очень худо и она не узнает лучших своих друзей,  твердили,  что
ни за что ее не покинут, но надзирательница вытолкала их из комнаты, заперла
дверь и вернулась к кровати. Ћчутившись за дверью,  старые  леди  переменили
тон и стали кричать в замочную скважину, что старуха ‘алли пьЯна;  это  было
довольно правдоподобно, так  как  в  дополнение  к  умеренной  дозе  опиума,
прописанного аптекарем, на нее подействовала последнЯЯ порциЯ джина с водой,
которым, по доброте сердечной, тайком угостили ее достойные старые леди.
     - ’еперь слушайте менЯ! - громко сказала умирающаЯ, напрЯгаЯ все  силы,
чтобы раздуть последнюю искру жизни. -  Љогда-то  в  этой  самой  комнате  Я
ухаживала за молодой красоткой, лежавшей на  этой  самой  кровати.  ‘юда  ее
принесли с израненными от ходьбы ногами,  покрытыми  грЯзью  и  кровью.  Ћна
родила мальчика и умерла. ‘ейчас Я припомню... в каком году это было?..
     - Ќеважно, в каком году, - перебила нетерпеливаЯ слушательница.  -  Ќу,
дальше, что скажете о ней?
     - „альше... - пробормотала  больнаЯ,  впадаЯ  в  прежнее  полудремотное
состоЯние, - что еще сказать о ней, что  еще...  ‡наю!  -  воскликнула  она,
быстро выпрЯмившись; лицо ее было багровым, глаза  были  выпучены.  -  џ  ее
ограбила. „а, вот что Я сделала! Ћна еще не окоченела, говорю вам - она  еще
не окоченела, когда Я это украла!
     -  —то  вы  украли,  да   говорите   же,   ради   бога?   -   вскричала
надзирательница, сделав движение, словно хотела позвать на помощь.
     - Ћдну вещь, - ответила женщина, прикрыв ей рот рукой.  -  …динственную
вещь, какаЯ у нее была. …й нужна была одежда, чтобы не мерзнуть, нужна  была
пища, но эту вещь она сохранЯла и прЯтала у себЯ на груди. ѓоворю вам - вещь
была золотаЯ! —истое золото, которое могло спасти ей жизнь!
     - ‡олото!  -  повторила  надзирательница,  наклонившись  к  упавшей  на
подушку женщине. - ѓоворите же, говорите... что дальше? Љто была мать? Љогда
это было?
     - Ћна поручила мне сохранить ее, - со стоном продолжала  больнаЯ,  -  и
доверилась мне, единственной женщине, котораЯ была при ней. Љак  только  она
мне показала эту вещь, висевшую у нее на шее, Я сразу порешила  ее  украсть.
Њожет быть, на моей душе лежит еще и смерть ребенка!  Ћни  бы  лучше  с  ним
обращались, если бы им все было известно.
     - —то известно? - спросила надзирательница. - „а говорите же!
     - Њальчик подрос и так походил на мать, - бессвЯзно продолжала больнаЯ,
не обращаЯ вниманиЯ на вопрос, - что Я никогда  не  могла  об  этом  забыть,
стоило мне увидеть  его  лицо.  ЃеднаЯ  женщина!  ЃеднаЯ  женщина!  €  такаЯ
молоденькаЯ! ’акаЯ кроткаЯ овечка! Џодождите. џ должна еще  что-то  сказать.
‚едь Я вам еще не все рассказала?
     -  Ќет,  нет,  -  ответила  надзирательница,  наклонЯЯсь,  чтобы  лучше
расслышать слабеющий голос умирающей. - ‘корее, не то будет поздно!
     - Њать, - сказала женщина, делаЯ еще более отчаЯнное  усилие,  -  мать,
когда настали смертные муки, зашептала мне  на  ухо,  что  если  ее  ребенок
родитсЯ живым и вырастет, то, может быть, придет день, когда он,  услыхав  о
своей бедной молодой матери, не будет  считать  себЯ  опозоренным.  "Ћ  боже
милостивый! - сказала она. - Ѓудет ли это мальчик  или  девочка,  пошли  ему
друзей в этом мире, полном невзгод, и сжальсЯ над бедным, одиноким ребенком,
брошенным на произвол судьбы!"
     - €мЯ мальчика? - спросила надзирательница.
     - …го назвали Ћливером, - слабым голосом ответила  женщина.  -  ‡олотаЯ
вещь, которую Я украла...
     - „а, да... говорите! - крикнула надзирательница.
     Ћна  нетерпеливо  наклонилась  к  женщине,  чтобы  услышать  ответ,  но
невольно отшатнулась, когда та медленно, не сгибаЯсь, снова  приподнЯлась  и
села,  потом,  вцепившись  обеими  руками  в  одеЯло,  пробормотала   что-то
невнЯтное и упала на подушки.
     - “мерла! - сказала одна из старух,  врываЯсь  в  комнату,  как  только
открылась дверь.
     - € в конце концов ничего не сказала, -  отозвалась  надзирательница  и
спокойно ушла.
     Ћбе старухи, готовЯсь к исполнению  своей  ужасной  обЯзанности,  были,
по-видимому, слишком занЯты, чтобы отвечать, и, оставшись одни, закопошились
около тела.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXV,
           котораЯ вновь повествует о мистере ”еджине и компании

     Џока происходили эти событиЯ в  провинциальном  работном  доме,  мистер
”еджин сидел в старой своей  берлоге  -  той  самой,  откуда  девушка  увела
Ћливера, - и размышлЯл о чем-то у тусклого огнЯ в дымЯщем очаге. Ќа  коленЯх
у него лежали раздувальные мехи, с  помощью  которых  он,  видимо,  старалсЯ
раздуть веселый огонек, но, задумавшись, он  положил  на  них  руки,  подпер
подбородок большими пальцами и рассеЯнно  устремил  взглЯд  на  заржавленные
прутьЯ.
     “ стола за его спиной сидели ‹овкий Џлут, юный —арльз  Ѓейтс  и  мистер
—итлинг; все трое с увлечением играли в вист; Џлут с "болваном" играл против
юного  Ѓейтса  и  мистера  —итлинга.  ”изиономиЯ   первого   из   упомЯнутых
джентльменов,  всегда  удивительно  смышленаЯ,  казалась   теперь   особенно
интересной вследствие  вдумчивого  его  отношениЯ  к  игре  и  внимательного
изучениЯ карт мистера —итлинга, на которые, как только представлЯлсЯ удобный
случай, он бросал зоркий взглЯд, мудро сообразуЯ свою  игру  с  результатами
наблюдений над картами соседа. ’ак как ночь была холоднаЯ.  Џлут  не  снимал
шлЯпы, что, впрочем, ЯвлЯлось  одной  из  его  привычек.  Ћн  сжимал  зубами
мундштук глинЯной трубки, которую вынимал изо рта на короткое  времЯ,  когда
считал нужным подкрепитьсЯ джином с водой из кувшина, вместимостью в кварту,
поставленного на стол длЯ угощениЯ всей компании.
     ћный Ѓейтс также уделЯл большое внимание игре, но так как у него натура
была более впечатлительнаЯ, чем у его  талантливого  друга,  то  можно  было
заметить, что он чаще угощалсЯ джином  с  водой  и  вдобавок  увеселЯл  себЯ
всевозможными  шутками  и  непристойными  замечаниЯми,  в   высшей   степени
неуместными при серьезной игре. Џлут, на правах тесной дружбы, несколько раз
принималсЯ торжественно журить его за такое неприличное  поведение,  но  все
эти наставлениЯ юный Ѓейтс выслушивал с величайшим добродушием  и  предлагал
своему другу отправитьсЯ к черту либо засунуть голову в мешок или же отвечал
другими изЯщными остротами в  том  же  духе,  удачное  пользование  которыми
приводило в восторг  мистера  —итлинга.  Џримечательно,  что  сей  последний
джентльмен и его партнер неизменно  проигрывали,  и  это  обстоЯтельство  не
только не раздражало юного Ѓейтса, но, по-видимому, доставлЯло ему  огромное
удовольствие, так как после каждой партии он оглушительно хохотал и  уверЯл,
что отроду не видывал такой веселой игры.
     - „ва двойных и роббер, -  с  вытЯнувшейсЯ  физиономией  сказал  мистер
—итлинг, доставаЯ из жилетного кармана полкроны. - ‚ первый раз вижу  такого
парнЯ, как ты, „жек. ’ы всегда выигрываешь. „аже когда у нас с —арли хорошие
карты, все равно иы ничего не можем поделать.
     ‘амый ли факт, или очень печальный тон, каким юыли сказаны  эти  слова,
привели в такое восхищение —арли  Ѓейтса,  что  очередной  его  взрыв  смеха
заставили евреЯ очнутьсЯ от раздумьЯ и спросить, в чем дело.
     - ‚ чем дело, ”еджин!? - закричал —арли. - †аль, что вы не  следили  за
игрой. ’омми —итлинг ни разу не выиграл, мы с  ним  играли  против  Џлута  с
"болваном".
     - ’ак, так, - сказал еврей с улыбкой  свидетельствовавшей  о  том,  что
причина ему Ясна. - Џопробуй еще разок, ’ом, попробуй еще разок.
     - •ватит с менЯ, благодарю вас, ”еджин, -  ответил  мистер  —итлинг.  -
•ватит! ќтому Џлуту так везет, что против него не устоишь.
     - •а-ха-ха, милый мой! - рассмеЯлсЯ еврей.  -  ‚стань  утром  пораньше,
тогда выиграешь у Џлута.
     - “тром! - повторил —арли Ѓейтс. - …сли хотите его  обыграть,  нужно  с
вечера надеть башмаки, приставить к обоим глазам по подзорной  трубе,  а  за
спину повесить бинокль.
     Њистер „аукинс с  философическим  спокойствием  выслушал  эти  любезные
комплименты и  предложил  любому  из  присутствующих  джентельменов  открыть
фигуру, ставка - шиллинг. ’ак как никто не принЯл вызова, а трубку он к тому
времени выкурил, то и начал длЯ развлечениЯ  чертить  на  столе  общий  план
Ќьюгетской тюрьмы тем куском мела, который заменЯл ему фишки;  при  этом  он
долго и пронзительно свистел.
     - Ќу и скукотища же с тобой, ’омми!.. - после долгого  молчаниЯ  сказал
Џлут, перестав  свистеть  и  повернувшись  к  мистеру  —итлингу.  -  Љак  вы
полагаете, о чем он думает, ”еджин?
     -  Ћткуда  мне  знать,  мой  милый?  -  оглЯдываЯсь,  отозвалсЯ  еврей,
раздувавший огонь мехами.  -  Њожет  быть,  о  своем  проигрыше  или  о  том
уединенном местечке в провинции, которое он недавно покинул. •а-ха!.. ‚ерно,
мой милый?
     - Ќичуть не  бывало,  -  возразил  Џлут,  перебиваЯ  мистера  —итлинга,
собиравшегосЯ ответить. - Ђ ты что скажешь, —арли?
     - ‘кажу, - ухмылЯЯсь, отвечал юный Ѓейтс, - что он без  ума  от  Ѓетси.
‘мотрите, как он краснеет. Ѓоже ты мой! Ќу и умора! ’омми —итлинг влюблен!..
Ћх, ”еджин, ”еджин, вот так потеха!
     ЏотрЯсенный образом мистера —итлинга - жертвы нежной  страсти,  -  юный
Ѓейтс столь энергически откинулсЯ на спинку стула, что потерЯл равновесие  и
полетел на пол,  где  и  осталсЯ  лежать,  вытЯнувшись  во  весь  рост  (это
происшествие  отнюдь  не  уменьшило  его  веселости),  пока  не  нахохоталсЯ
вдосталь, после чего занЯл прежнее место и снова захохотал.
     - Ќе обращайте на него вниманиЯ, мой милый, - сказал  еврей,  подмигнув
мистеру „аукинсу и в виде наказаниЯ ударив юного Ѓейтса рыльцем раздувальных
мехов. - Ѓетси - славнаЯ девушка. „ержитесь за нее, ’ом. „ержитесь за нее.
     - џ хочу только сказать, ”еджин,  -  отозвалсЯ  мистер  —итлинг,  густо
покраснев, - что это решительно никого не касаетсЯ.
     - ђазумеетсЯ,  -  подтвердил  еврей.  -  —арли  так  себе  болтает.  Ќе
обращайте на него вниманиЯ,  мой  милый,  не  обращайте  вниманиЯ.  Ѓетси  -
славнаЯ девушка. „елайте то, что она вам скажет, ’ом, - и вы разбогатеете.
     - „а Я так и поступаю, как она велит, - ответил мистер —итлинг. -  ЊенЯ
бы не зацапали, если бы Я не послушалсЯ ее совета. ‚ам-то это  оказалось  на
руку, правда, ”еджин? Ќу, да ведь шесть недель ничего  не  стоЯт.  ђано  или
поздно, это должно было случитьсЯ, так  уж  лучше  зимой,  когда  нет  охоты
болтатьсЯ по улицам. Џравда, ”еджин?
     - ‘овершенно верно, мой милый, - ответил еврей.
     - ’ы бы согласилсЯ еще разок посидеть, ’ом, - спросил Џлут,  подмигиваЯ
—арли и еврею, - раз Ѓет дала тебе хороший совет?
     - џ хочу сказать, что Я бы не отказалсЯ! - сердито ответил ’ом.  -  Ќу,
хватит! •отел бы Я знать, кто, кроме менЯ, мог бы это сказать, ”еджин?
     - Ќикто, мой милый, - ответил еврей, - ни один человек, ’ом. џ не  знаю
никого, кроме вас, кто бы мог это сказать. Ќикого, мой милый.
     -  ЊенЯ  бы  отпустили,  если  бы  Я  ее  выдал.  ‚ерно,  ”еджин?  -  с
раздражением продолжал бедный, одураченный, слабоумный парень. -  „лЯ  этого
мне нужно было сказать только слово. ‚ерно, ”еджин?
     - ђазумеетсЯ, отпустили бы, мой милый, - ответил еврей.
     - Ќо Я ничего не выболтал. Џравда, ”еджин? - сказал  ’ом,  стремительно
задаваЯ один вопрос за другим.
     -  Ќет,  нет,  разумеетсЯ,  ничего,  -  ответил  еврей,  -  вы  слишком
мужественны длЯ этого. ‘лишком мужественны, мой милый!
     - Њожет быть, это и верно, - отозвалсЯ ’ом, озираЯсь. - Ќо коли так, то
что тут смешного, а, ”еджин?
     …врей, видЯ, что мистер —итлинг не на шутку раздражен, поспешил уверить
его, что никто не смеетсЯ; желаЯ добитьсЯ серьезного отношениЯ  собравшихсЯ,
он воззвал к юному Ѓейтсу, первому обидчику. Ќо,  к  несчастью,  —арли,  уже
раскрыв рот и собравшись ответить, что еще ни разу в жизни  он  не  был  так
серьезен, не смог удержатьсЯ  и  разразилсЯ  таким  неистовым  хохотом,  что
оскорбленный мистер —итлинг без дальнейших церемоний кинулсЯ в другой  конец
комнаты  и  замахнулсЯ  на   обидчика,   но   тот,   наловчившись   избегать
преследователей, шмыгнул в сторону, дабы ускользнуть от него, и столь удачно
выбрал момент, что  удар  попал  в  грудь  веселого  старого  джентльмена  и
заставил его пошатнутьсЯ и отступить к стене, где он и  остановилсЯ,  тЯжело
дыша, а мистер —итлинг взирал на него с ужасом.
     - ’ише! - крикнул в эту минуту Џлут. - —то-то тренькает.
     ‚зЯв свечу, он крадучись стал подниматьсЯ по лестнице.
     ‘нова раздалсЯ нетерпеливый звон колокольчика. ‚се остальные  сидели  в
темноте. ‚скоре вернулсЯ Џлут и с таинственным видом шепнул что-то ”еджину.
     - Љак? - вскричал еврей. - Ћдин?
     Џлут утвердительно  кивнул  головой  и,  заслонив  рукой  пламЯ  свечи,
украдкой дал понЯть —арли Ѓейтсу с  помощью  пантомимы,  что  лучше  бы  ему
теперь не смеЯтьсЯ. Ћказав эту дружескую услугу, он устремил взглЯд на евреЯ
и ждал его распорЯжений.
     ‚ течение нескольких секунд старик кусал свои желтые пальцы и  пребывал
в раздумье; лицо его подергивалось от волнениЯ, словно он чего-то опасалсЯ и
страшилсЯ узнать наихудшее. Ќаконец, он поднЯл голову.
     - ѓде он? - спросил еврей.
     Џлут указал на потолок и сделал движение, будто  намеревалсЯ  выйти  из
комнаты.
     - „а, - сказал еврей, отвечаЯ на безмолвный вопрос. - Џриведи его сюда,
вниз. ’ес!.. ’ише, —арли! “спокойтесь, ’ом! ‘мойтесь!
     ќто лаконическое  приказание  —арли  Ѓейтс  и  его  недавний  противник
исполнили покорно и незамедлительно. Ќи один звук не выдавал их присутствиЯ,
когда Џлут со свечой в руке спустилсЯ по лестнице,  а  вслед  за  ним  пошел
человек в грубой рабочей блузе, который,  быстро  окинув  взглЯдом  комнату,
снЯл широкий шарф, скрывавший нижнюю часть лица, и показал усталую,  немытую
и небритую физиономию ловкача ’оби Љрекита.
     - Љак поживаете, ”еги? - сказал сей достойный джентльмен, киваЯ  еврею.
- ‘унь этот шарф в мою касторовую шлЯпу, Џлут, чтобы Я знал, где его  найти,
когда буду удирать. ‚от какие времена настали! Ђ из тебЯ  выйдет  прекрасный
взломщик, получше этого старою мошенника.
     ‘ этими словами он вытЯнул из штанов подол  блузы,  обмотал  ее  вокруг
талии и, придвинув стул к огню, положил ноги на решетку.
     - Џосмотрите-ка, ”еги, - сказал он, печально показываЯ на свои сапоги с
отворотами. - ‘ами знаете, с какого днЯ они не нюхали ваксы „эй и Њартин  *,
ей-богу ни разу не чищены!.. Ќечего таращить на менЯ глаза,  старик.  ‚се  в
свое времЯ. џ не могу говорить о делах, пока не поем и не выпью. ’ащите сюда
еду и дайте мне спокойно поесть в первый раз за эти три днЯ!
     …врей жестом приказал Џлуту подать на стол съестные припасы и, усевшись
против взломщика, стал ждать.
     ‘уда по всему, ’оби отнюдь не спешил  начать  разговор.  ‘начала  еврей
довольствовалсЯ тем, что терпеливо изучал его физиономию, словно надеЯсь  по
выражению ее угадать, какие вести он принес, но это ни к  чему  не  привело.
’оби казалсЯ  усталым  и  изнуренным,  но  лицо  его  оставалось  благодушно
спокойным, как всегда, и, невзираЯ на грЯзь, небритую бороду  и  бакенбарды,
на нем сиЯла все та же самодовольнаЯ, глупаЯ улыбка ловкача  Љрекита.  ’огда
еврей, вне себЯ от нетерпениЯ, стал следить за каждым  куском,  который  тот
отправлЯл себе в рот, и, не скрываЯ  волнениЯ,  зашагал  взад  и  вперед  по
комнате. Ќо от всего этого не было никакого толку.  ’оби  продолжал  есть  с
величайшим хладнокровием, пока не наелсЯ до отвала;  затем,  приказав  Џлуту
выйти из комнаты, он запер дверь, налил в стакан виски с водой и приступил к
беседе.
     - Џрежде всего, ”еги... - начал ’оби.
     - Ќу, ну?.. - перебил еврей, придвигаЯ стул.
     Њистер Љрекит приостановилсЯ, чтобы хлебнуть джина с водой, и  объЯвил,
что он превосходен; затем, упершись ногами в полку над  низким  очагом  так,
чтобы сапоги находились на уровне его глаз, он спокойно продолжал.
     - Џрежде всего, ”еги, - сказал взломщик, - как поживает Ѓилл?
     - —то! - взвизгнул еврей, вскакиваЯ со стула.
     - Љак, неужели вы хотите сказать?.. - бледнеЯ, начал ’оби.
     - •очу сказать! - завопил еврей, в бешенстве топаЯ ногами. -  ѓде  они?
‘айкс и мальчик! ѓде они? ѓде они были? ѓде они скрываютсЯ? Џочему не пришли
сюда?
     - Љража со взломом провалилась, - тихо сказал ’оби.
     - џ это знаю, - сказал еврей, выхватив из кармана газету и указываЯ  на
нее. - —то дальше?
     - Ћни стрелЯли, попали в мальчика. Њы пустились  наутек  вместе  с  ним
через  полЯ  позади  дома,  бежали  вперед  быстрее,  чем  ворона   летит...
перескакивали через изгороди и канавы. ‡а нами погнались. —ерт  подери!  ‚се
окрестные жители проснулись, на нас напустили собак...
     - Ђ мальчик?
     - Ѓилл тащил его на спине и мчалсЯ как вихрь.  Њы  остановились,  чтобы
нести его вдвоем; голова у него свесилась, и он весь похолодел. Ћни  гнались
за нами по пЯтам.  ’ут  уж  каждый  за  себЯ  и  подальше  от  виселицы!  Њы
расстались, а мальчишку положили в канаву. †ивого или мертвого - не знаю.
     …врей не стал больше  слушать.  ѓромко  завопив  и  вцепившись  себе  в
волосы, он бросилсЯ вон из дому.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXVI,
        в  которой  поЯвлЯетсЯ  таинственнаЯ  особа,  и  происходЯт
         многие событиЯ, неразрывно свЯзанные с этим повествованием

     ‘тарик добежал до угла  улицы,  прежде  чем  успел  прийти  в  себЯ  от
впечатлениЯ, произведенного на него сообщением ’оби Љрекита. Ћн  по-прежнему
мчалсЯ  с  необычайной  быстротой,  растерЯнный  и  обезумевший,  как  вдруг
пролетевший мимо экипаж и громкий крик прохожих, заметивших,  какаЯ  грозила
ему опасность, заставили его отступить на тротуар.  €збегаЯ  по  возможности
людных улиц и крадучись пробираЯсь окольными путЯми и закоулками, он  вышел,
наконец, на ‘ноу-•илл. ‡десь он зашагал еще быстрее и не  останавливалсЯ  до
той поры, пока не вошел в какой-то двор, где,  словно  почувствовав  себЯ  в
родной стихии, поплелсЯ, по своему обыкновению  волоча  ноги,  и,  казалось,
вздохнул свободнее.
     Ќеподалеку от того места, где  ‘ноу-•илл  сливаетсЯ  с  •олборн-•иллом,
начинаетсЯ справа, если идти от ‘ити, узкий и мрачный  переулок,  ведущий  к
‘афрен-•иллу. ‚ грЯзных его лавках выставлены  на  продажу  огромные  свЯзки
подержанных шелковых носовых платков всевозможных размеров и расцветок,  ибо
здесь проживают торговцы, скупающие эти платки у  карманных  воришек.  ‘отни
носовых платков висЯт  на  гвоздЯх  за  окнами  или  развеваютсЯ  у  дверных
косЯков, а в лавке ими завалены все полки. Љак ни узки  границы  ”илд-лейна,
однако здесь есть свой цирюльник, своЯ кофейнЯ, своЯ пивнаЯ и своЯ  лавка  с
жареной рыбой. ќто нечто вроде коммерческой  колонии,  рынок  мелких  воров,
посещаемый  ранним  утром  и  в  сумерках  молчаливыми  торговцами,  которые
обделывают  свои  делишки  в  темных  задних  комнатах  и  уходЯт   так   же
таинственно, как и приходЯт. ‡десь продавец платьЯ,  сапожник  и  старьевщик
выставлЯют свой товар, который длЯ мелких воришек  заменЯет  вывеску;  здесь
кучи заржавленного железа и костей, заплесневевшие куски шерстЯной материи и
полотна гниют и тлеют в мрачных подвалах.
     ‚от в этот-то переулок и свернул еврей. Ћн был хорошо знаком чахлым его
обитателЯм, и те из них, которые оставались на своем  посту,  чтобы  продать
что-нибудь или купить, кивали ему, как старому приЯтелю, когда  он  проходил
мимо. Ќа их приветствиЯ он  отвечал  кивком,  но  ни  с  кем  не  вступал  в
разговор, пока не дошел до конца переулка; здесь он остановилсЯ и  заговорил
с одним торговцем, очень маленького роста,  который,  втиснув  кое-как  свою
особу в детское креслице, курил трубку у двери своей лавки.
     - ‘тоит на вас посмотреть, мистер ”еджин, - и слепоту как рукой снимет!
- сказал сей почтенный торговец, отвечаЯ на вопрос евреЯ о его здоровье.
     - ‘лишком уж жарко было  здесь  по  соседству,  ‹айвли,  -  откликнулсЯ
”еджин, приподнЯв брови и скрестив руки.
     - „а, мне уже два раза приходилось выслушивать такие жалобы, -  ответил
торговец. - Ќо ведь огонь очень скоро остывает, не правда ли?
     ”еджин в знак согласиЯ кивнул головой. “казав в  сторону  ‘афрен-•илла,
он спросил, заглЯдывал ли туда кто-нибудь сегоднЯ вечером.
     - Ќавестить "Љалек"? - спросил торговец.
     …врей снова кивнул головой.
     -  Џодождите-ка,  -  призадумавшись,  сказал  человек.  -  „а,  человек
пЯть-шесть пошли туда. „умаю, что вашего друга там нет.
     - ‘айкса там нет? - спросил еврей; вид у него был очень встревоженный.
     - Non istventus <€сковерканный юридический латинский  термин  "Non  est
inventus" - "Ќе найден">, как  говорЯт  законники,  -  отозвалсЯ  человечек,
покачав головой и скроив на редкость хитрую мину. - Ќет  ли  у  вас  сегоднЯ
чего-нибудь по моей части?
     - ‘егоднЯ ничего нет, - сказал еврей, отходЯ от него.
     - ‚ы идете к "Љалекам",  ”еджин?  -  крикнул  ему  вслед  человечек.  -
Џостойте! џ не прочь пропустить с вами рюмочку!
     Ќо  так  как  еврей,  оглЯнувшись,  махнул  рукой,  даваЯ  понЯть,  что
предпочитает остатьсЯ в одиночестве, и к тому же человечку не очень-то легко
было вылезти из креслица, то на этот раз трактир под  вывеской  "Љалеки"  не
удостоилсЯ посещениЯ мистера ‹айвли. Љ тому времени, когда  он  поднЯлсЯ  на
ноги, еврей уже скрылсЯ из виду, и мистер  ‹айвли,  постоЯв  на  цыпочках  и
обманувшись в надежде его увидеть, снова втиснул свою особу  в  креслице  и,
обменЯвшись кивком с леди из лавки напротив и выразив этим свои  сомнениЯ  и
недоверие, вновь взЯлсЯ с торжественной миной за трубку.
     "’рое калек", или, вернее, "Љалеки" - ибо под этой вывеской  учреждение
было известно его  завсегдатаЯм,  -  был  тем  самым  трактиром,  в  котором
поЯвлЯлсЯ мистер ‘айкс со своей собакой. ‘делав знак человеку, стоЯвшему  за
стойкой, ”еджин поднЯлсЯ по лестнице, открыл дверь и, незаметно проскользнув
в комнату, с беспокойством стал озиратьсЯ, прикрываЯ глаза  рукой  и  словно
кого-то разыскиваЯ.
     Љомнату освещали две  газовые  лампы;  с  улицы  не  видно  было  света
благодарЯ  закрытым  ставнЯм  и   плотно   задернутым   вылинЯвшим   красным
занавескам. Џотолок был  выкрашен  в  черный  цвет,  чтобы  окраска  его  не
пострадала от коптЯщих ламп, и в комнате стоЯл такой  густой  табачный  дым,
что сначала ничего нельзЯ было разглЯдеть. Ќо  когда  мало-помалу  дым  ушел
через раскрытую дверь, обнаружилось скопище людей, такое  же  беспорЯдочное,
как и гул, наполнЯвший комнату, и, по мере того как глаз  привыкал  к  этому
зрелищу,  наблюдатель   убеждалсЯ,   что   за   длинным   столом   собралось
многочисленное общество, состоЯвшее из  мужчин  и  женщин;  во  главе  стола
помещалсЯ председатель с молоточком в  руке,  а  в  дальнем  углу  сидел  за
разбитым фортепьЯно джентльмен-профессионал с багровым носом и подвЯзанной -
по случаю зубной боли - щекой.
     Љогда ”еджин прошмыгнул  в  комнату,  джентльмен-профессионал  пробежал
пальцами  по  клавишам,  взамен  прелюдии,  после   чего   все   громогласно
потребовали  песни;  как  только  крики  затихли,  молодаЯ  леди   принЯлась
услаждать общество балладой из четырех строф, в промежутках  между  которыми
аккомпаниатор играл как можно громче всю мелодию с начала до конца. Љогда  с
этим  было  покончено,  председатель  произнес  свое  суждение,  после  чего
профессионалы, сидевшие по правую и левую руку  от  него,  выразили  желание
спеть