  он  впервые  вытащил
маленькую пробочку из флакона (что впоследствии  проделывал  часто,  и  не
только с этим флаконом).
   „омовладелец жил в ‚идене. •востик пошел  пешком  к  ближайшей  стоЯнке
фиакров. Ќо свободный фиакр, даже на  "дутиках",  попалсЯ  ему  только  на
‡айдльгассе, кучер ехал не спеша, видимо  оглЯдываЯсь  в  поисках  седока.
•востик сел. Ључер повернул свой  экипаж.  ‹ошади,  до  блеска  начищенные
скребницей, сегоднЯ, надо думать, еще мало пробежали.  Ључеру  приходилось
придерживать их, чтобы ехать неторопливой  рысцой.  ‚ремЯ  от  времени  он
что-то невнЯтно им говорил и рукою в светлой перчатке сдвигал свой котелок
набекрень. Џри этом длинный и тонкий кнут извивалсЯ в воздухе,  как  змеЯ.
”иакр мЯгко катил по торцовой мостовой  ‡айдльгассе,  только  на  все  еще
мощенной  булыжником  •ауптштрассе  его   стало   слегка   потрЯхивать   и
подбрасывать. ’еперь они ехали по направлению к ђингу, кучер избежал узкой
‹астенштрассе, забитой тЯжелыми экипажами, замедлЯвшими  движение  фиакра,
не устроила его также и крутизна ‚ольцайле. ’олько  на  ђингштрассе  с  ее
густыми аллеЯми нарЯднаЯ упрЯжка  обрела  свою  исконную  прелесть,  кучер
ослабил вожжи. Џониже, слева, зеленел ѓородской парк. •востик видел себЯ в
своей спальне лежащим в кровати, он был фланкирован "деловыми помещениЯми"
”ини и ”еверль и Явственно ощущал странный, то слабый, то вдруг  крепнущий
контраст, все еще проходивший через всю его жизнь.  Ќо  что-то  поднимало,
возвышало его надо всем этим, то ли стук и  цокот  копыт  впереди,  то  ли
легко подпрыгивающие на резиновых шинах  колеса  удалЯли  его  от  Ђдамова
переулка - это были звуки иного мира. Ћдеколон Њило  источал  благоухание.
’еперь вдруг всплыло в памЯти времЯ его работы у „ебресси и  запах  кухни,
когда служащие разогревали свои обеды на спиртовках. “лицы в  ‚идене  были
тихие, кое-где  с  торцовыми  мостовыми,  от  которых  при  свете  солнца,
пробивавшегосЯ сквозь облака, подымалсЯ едва заметный пар, пахнущий  летом
и тоскою, - так с детства его воспринимал •востик. ќкипаж остановилсЯ, да,
номер  правильный.  ќто  был  старый  двухэтажный  особнЯк.  ‘  амурами  в
полукруглых медальонах над окнами.


   „октор Љайбл в юные годы тоже жил в бедности, но в том кругу,  где  эту
бедность, злосчастную, роковую бедность,  приходилось  постоЯнно  сжимать,
как краЯ зиЯющей раны, ибо она не подобала этому  кругу,  более  того,  не
имела в нем права на существование.
   Ћтец его был чиновником  финансового  ведомства,  сыну,  следовательно,
пришлось изучать юриспруденцию и одновременно служить  писцом  в  районном
суде с  более  чем  скромным  "ad  juturn"  [поддержка,  вспомоществование
(лат.)] (всего несколько гульденов). Џозднее добавилось жалованье,  но  на
то и другое вместе все равно нельзЯ было прожить,  разве  что  столуЯсь  у
родителей. ‚ тридцать два года он стал судьей. ‚ то  времЯ  молниЯ  дважды
ударила в него: первый раз это была утрата отца и матери,  обоих  за  один
год, - безжалостнаЯ чернаЯ молниЯ, затемнившаЯ все вокруг. ‚торой ее удар,
напротив, все разорвал, все сделал неузнаваемым, но и все высветил: Ћйген,
получив наследство от дЯди по фамилии ‹а  ѓранж,  у  которого  умерли  все
дети, сделалсЯ очень богатым человеком. ’о,  как  он  справилсЯ  с  полной
переменой всех своих обстоЯтельств, обнаружило его как  личность,  вернее,
личностью он стал только при взЯтии барьера, перед которым в иных условиЯх
он бы остановилсЯ или даже отступил.
   Џервое: он осталсЯ в суде. ‚торое: он лишь теперь по-настоЯщему  понЯл,
что  такое  суд.  €зучение  и  комментирование  ѓражданского  уложениЯ   о
наказаниЯх, бывшего одним из великолепнейших  достижений  старой  Ђвстрии,
тогда  только-только  наладилось,  а  обусловленное   быстро   менЯющимисЯ
временами и вторжениЯми новой жизни, в свою очередь  обусловило  поЯвление
новых, еще пребывающих в  несколько  жидком  состоЯнии  правовых  материй;
необходимость справлЯтьсЯ с этим постоЯнным обновлением принуждала юриста,
если он хотел действительно быть таковым и таковым остатьсЯ, к  неутомимой
работе. “порнаЯ работа стала как бы невестой доктора Љайбла, и он  осталсЯ
холостым. Љ тому времени он был уже советником земельного суда  и  добилсЯ
еще и доцентуры в университете.  †ивЯ  теперь  спокойной,  можно  сказать,
барственной жизнью, он уверенно продвигалсЯ по пути своей  практической  и
теоретической деЯтельности, котораЯ ко времени выхода его  на  пенсию  уже
приобрела такие размеры, что о практической своей работе он и не вспоминал
и только рад был, что развЯзалсЯ с нею. —ерез год после "ухода  на  покой"
воспоследовало его назначение экстраординарным профессором.


   Љ такому вот примечательному человеку слуга и привел •востика,  который
почтительно ему поклонилсЯ. Ћба  -  хозЯин  и  гость  -  были  худощавы  и
невысоки ростом. „октору Љайблу его все еще темные,  опущенные  к  уголкам
рта усы придавали какой-то французский вид, возможно, заодно с учтивыми  и
несколько старомодными движениЯми рук.
   •востика,  когда  они  сейчас  сидели  друг  против  друга,   неотвЯзно
одолевало абсурдное ощущение, что здесь он очень далек от той  улочки,  по
которой в фиакре  подъехал  к  этому  дому,  словно  дом  имел  глубину  в
несколько километров (и тут же он понЯл:  в  детстве  он  все  воспринимал
таким вот образом, но с тех пор окружающий его мир уменьшилсЯ  -  и  запах
дегтЯ, исходивший от торцов, он ощущал точь-в-точь как  в  детстве,  -  но
разве это возможно?!).  Ћтсюда  было  всего  несколько  метров  до  улицы,
которую, однако, нельзЯ было увидеть, ибо три окна этой  огромной  комнаты
смотрели  в  сад;  проезжаЯ  по  сплошь  застроенной  улице  никто  бы  не
заподозрил,  что  за  этим  домом  находитсЯ   такой   глубины   и   такой
протЯженности сад. €з окон видна была только зелень,  целиком  заполнЯвшаЯ
двор;  зеленые  верхушки  деревьев  все  ограничивали,  ни  один  дом   не
открывалсЯ  глазу,  так  же  как  и  обратнаЯ  дорога  к  дому  и   стена,
огораживавшаЯ этот маленький парк.
   Њежду тем доктор Љайбл, в то времЯ как слуга ставил  на  стол  бокал  с
малагой, умело и благодушно начал разговор, который обычно  начинает  тот,
кому легче составить себе понЯтие о жизни и  обстоЯтельствах  собеседника,
и, таким образом, вовлекает его в более широкий круг  своих  интересов.  ‚
данном случае завЯзать беседу, конечно же, надлежало господину  советнику,
у которого все было как у •востика,  а  именно:  пережитые  в  свое  времЯ
подъем и напрЯжение на пути  от  юных  лет,  прошедших  в  бедности  к  ее
преодолению, а после того еще и долгаЯ практика сложной  и  разносторонней
профессии, да вдобавок теориЯ, без которой все кажетсЯ смутным,  обыденным
и разве что человечным. €так, высокопоставленный юрист начал с  того,  что
принес  свои  поздравлениЯ  •востику,  вступившему  на  столь   важную   и
многообещающую стезю в индустрии -  сравнив  это  с  вхождением  в  гавань
большого устойчивого  кораблЯ,  идущего  точно  проложенным  курсом,  -  и
одновременно отдал должное желанию  •востика  новую  картину  своей  жизни
вставить  в  новую  же  раму,  признав  это  желание  не   только   вполне
обоснованным, но и само собой разумеющимсЯ.
   -   Ќа   вас   ведь   будут   возложены   известные   обЯзанности    по
представительству, - заметил  он.  (Ћб  этом  он  знал  даже  больше,  чем
•востик. …го вышеупомЯнутый родственник  при  случае  рассказал  ему,  что
англичанин мистер Љлейтон-младший видит в •востике будущего  коммерческого
главу всего венского предприЯтиЯ, что по логике вещей должно было привести
к скорому предоставлению полномочий, только вот старик в  Ђнглии  считает,
что длЯ такого поста •востик слишком молод,  а  посему  с  этим  надо  еще
немного повременить.) - Ќе говорЯ уж о том, что  в  доме,  где  вы  сейчас
проживаете,  господин  •востик,  у  некоторых   жильцов   еще,   возможно,
существуют известные обстоЯтельства... Ќу да вы это и  сами  не  могли  не
заметить. - (‡десь •востик словно  бы  прижал  уши,  почувствовав  угрозу,
точь-в-точь как некогда у доктора ќптингера!) - ќтот дом Я  в  свое  времЯ
получил в наследство вместе с такими милыми... побочными обстоЯтельствами,
которые Я, как ни странно,  не  сумел  сразу  устранить.  ‚ероЯтно,  Я  не
приложил к тому достаточных усилий, вполне возможно. Ќо мне намекнули, что
не стоит об этом хлопотать, ввиду терпимости, проЯвлЯемой властЯми,  лучше
сделать вид, что Я ничего не знаю.  Љ  тому  же  ответственность  в  любом
случае падает на жильца. —то ж, Я так и поступал, но  Я  сам  не  управлЯю
своими домами, длЯ этого существует совет  доверенных  лиц.  —то  касаетсЯ
вашего случаЯ, то Я в письменной форме дал им прЯмые указаниЯ все уладить.
Ђ вот сделали они необходимое или нет, Я не знаю. Љакие у вас  впечатлениЯ
на этот счет, господин •востик?
   - џ, собственно, ничего больше не замечал. - •востик сказал это как  бы
между прочим. ЌевероЯтность всей ситуации призвала его  к  сдержанности  и
успокоила. ‚ообще-то он мог бы хоть  сейчас  выкинуть  этих  особ.  Џускай
‚еверка лопнет со злости! €ли еще лучше: надо выехать как можно скорее, не
дожив до конца оплаченного квартала.
   - €так, - доктор Љайбл счел эту  тему  исчерпанной,  -  summa  summarum
[общий итог (лат.)], господин •востик, Я не  только  вполне  понимаю  ваше
желание выехать из данной квартиры, но считаю это вполне правильным.  …сть
у вас уже в виду новое жилье?
   ‚ообще-то доктор Љайбл, как только  •востик  вошел  в  гостиную,  сразу
понЯл, что за человек перед ним. ‘обственно, он это знал  о  каждом,  кого
видел  впервые  (а  практических  упражнений  у  него,  право   же,   было
предостаточно). Ѓолее того, он умел видеть то,  что  таилось  под  внешней
оболочкой, даже если это внушало отвращение (что отнюдь  не  относилось  к
•востику), и уж никак не принадлежал к людЯм, которые в  подобных  случаЯх
тотчас же  отскакивают,  как  мЯч  от  стены  (они  мгновенно  проникаютсЯ
антипатией, и вот суждение уже составлено). ‚ таком  видении  у  советника
суда была заложена способность к справедливости, превосходившаЯ  все,  что
могла предложить юриспруденциЯ. ’акого рода справедливость  в  нашей  душе
как бы подменЯет адвоката, приглашенного защищать  обвинЯемого.  €  доктор
Љайбл нередко пользовалсЯ этой своей способностью.
   - Ќичего еще окончательно не решено, - отвечал •востик на  предложенный
ему вопрос. - Џравда, господин  доктор  ќптингер,  наш  юрисконсульт,  уже
подыскал мне несколько квартир на выбор, в ближайшее времЯ Я их посмотрю.
   ЏроизносЯ эти слова,  он  вдруг  ощутил  какое-то  странное  стеснение,
что-то не позволЯло  ему  произнести  имЯ  доктора  ќптингера,  который  в
последние минуты, несомненно, здесь  присутствовал,  более  того,  целиком
завладел ими: все теперь каким-то образом было - доктор ќптингер. •востику
вовсе не требовалсЯ прЯмой вопрос  Љайбла,  он  и  сам  нашел  бы  предлог
упомЯнуть о докторе ќлтингере, процитировать что-нибудь из сказанного  им,
вызвать  его  дух.  Ќо  теперь,  когда  это  имЯ  было  названо  в  точном
соответствии с возвратившейсЯ угрозой, с внезапным  крутым  поворотом  его
существованиЯ, открылось полное синевы окно на свободу,  в  вольную  жизнь
без всЯких запретов и трудностей. •востик теперь  уже  вполне  сознательно
ухватилсЯ за эту надежду. ‚скоре,  во  всЯком  случае  во  времени  вполне
обозримом, он будет жить в другом доме, так вступит он в осень, а потом  и
в  приближающуюсЯ  зиму.  ‚  этот  миг  на  него  словно  пахнуло  осенним
благоуханием Џратера, благоуханием каштанов ѓлавной аллеи.
   - Ќу, с подысканием квартиры можно еще  не  спешить,  -  сказал  доктор
Љайбл. - „октора ќптингера Я знаю по разным  делам  в  суде.  Џревосходный
юрист, у нас был молодой адвокат, который, можете  себе  представить,  его
очень боЯлсЯ.
   Ѓеседа их вдруг как-то сникла, распалась. ‚скоре •востик решил, что ему
пора уходить. „октор Љайбл, все еще стоЯ перед ним, сказал,  что  надеетсЯ
как-нибудь пригласить •востика к себе. ‚ремЯ от времени  он  устраивает  у
себЯ холостЯцкие вечера и потому будет  покорнейше  просить  его  сообщить
свой новый адрес. ЃольшаЯ  комната  казалась  теперь  наполненной  зеленым
отсветом деревьев, проникающим в нее сквозь три окна.


   Њы выворачиваем наизнанку  -  иначе  ведь  ничего  не  увидишь  -  двух
человек, спрашиваЯ себЯ, как у них все выглЯдит там, внутри.  ‘  •востиком
все обстоит просто. ‚ремЯ от времени он посещает  известное  заведение  на
Ѓекерштрассе, ведет себЯ там прилично и скромно, спиртного в рот не берет.
Ђ вот доктор Љайбл состоит в свЯзи с женой зубного врача доктора  Ѓахлера.
‚полне возможно, что нравственно эта женщина могла  бы  поднЯтьсЯ  выше  в
разнородных ситуациЯх и вырватьсЯ заодно с запахом  огуречного  салата  из
стен своей квартиры, вырватьсЯ окончательно и с радостью.  ‚ышеприведенное
особое  обстоЯтельство,  однако,  подействовало  на  нее  смЯгчающе,   оно
очеловечило ее, сделало более гуманной. ‚озможно, что именно в нем  и  был
заложен корень ее отношениЯ к ”ини и ”еверль.  Ћна  точно  знала,  что  ее
дитЯ, которое они вытащили из  воды,  своим  поЯвлением  на  свет  обЯзано
доктору Ћйгену, то есть что оно было плодом любви. „ругие  дети,  если  бы
они и родились у нее,  были  бы  детьми  зубного  врача.  Ђ  он  был,  что
называетсЯ, хват, пожалуй, уж слишком лихой малый; он  рано  потерЯл  свою
жену и даже этого не заметил.
   Ќикто ничего не замечал.
   Ђ ведь обычно все обнаруживаетсЯ.
   Ќо бывают, конечно, исключениЯ.
   —его только не бывает. …сли доктор Ћйген в беседе с •востиком  держалсЯ
как  совсем  сторонний  человек,  когда  было  упомЯнуто  имЯ  брата   его
возлюбленной, имЯ адвоката ќптингера, то это отнюдь не было  притворством,
он знал последнего только как собрата по профессии,  его  личным  знакомым
тот не был и так же не знал своего соперника, зубного врача;  более  того,
если расспросить всех женщин  и  всех  мужчин,  не  найдетсЯ  никого,  кто
одновременно знал бы доктора Ћйгена и госпожу  Ѓахлер.  Ћни  ведь  жили  в
совершенно несоприкасающихсЯ кругах. ’акое положение  вещей  было  отлично
известно советнику суда, и он заботливо сохранЯл тайну.
   Њонику он видел.
   Ќо только когда она была еще совсем маленькой.
   Њать принесла к нему малютку.
   Љ нему в дом, разумеетсЯ. ‚не этого дома доктор Љайбл и госпожа  Ѓахлер
никогда не встречались.
   Џоэтому, наверное, и не существовало никаких  сплетен,  ни  у  кого  не
зарождалось даже тени подозрениЯ. ’о была герметически закупореннаЯ тайна,
она ни разу не соприкоснулась с внешним миром, так и оставаЯсь сокрытой  в
старом доме на ‚идене. ‘ течением времени этой "законсервированной"  любви
благодарЯ сиропу  все  совершенствовавшейсЯ  секретности,  в  котором  она
плавала, парила даже, ничего не задеваЯ, ни до чего не дотрагиваЯсь, ни  к
чему не прислонЯЯсь, сообщилсЯ какой-то  нечеловеческий,  мумифицированный
характер. ‘упруга зубного врача год за годом приходила все в ту же комнату
(может быть, длЯ нее была в этом особаЯ прелесть),  приходила,  вырвавшись
из запаха огуречного салата, и здесь ее  сразу  окружал  прохладный  запах
драгоценного дерева, исходивший от старинной мебели. ќти сферы никогда  не
смешивались. ЉаждаЯ существовала сама по себе в целости и сохранности. ‚се
совершенное бесчеловечно  и  смерти  подобно,  это  чувствуетсЯ  и  здесь,
подтверждаетсЯ примером. € то сказать: нерв всей этой  истории  постепенно
отмирал, и возлюбленнаЯ превратилась в дочь. ‚ то времЯ когда Њоника упала
в воду, все было уже так или по крайней мере на пути к тому.  ‹юбое  дело,
любой  человек,  чтобы  по-настоЯщему   жить,   должны   так   или   иначе
соприкасатьсЯ с людьми и быть у них на Языке.
   ЋстаетсЯ еще вопрос, как столкнулись эти двое из  совершенно  различных
миров. —то ж, режиссуре жизни это совсем нетрудно  устроить,  куда  легче,
чем нам здесь. ‚ мгновение ока поставлены кулисы  (опозданий  не  бывает),
все кружитсЯ, все в движении; и покуда у нас на душе  еще  смутно,  далеко
отстоЯщие друг от друга обстоЯтельства уже тесно сомкнулись и все они, так
и хочетсЯ сказать, оказались  самым  пошлейшим  образом,  густо  пропитаны
фактами. ‚ родительском  доме  госпожи  Ѓахлер  (ђиты  Ѓахлер,  урожденной
ќптингер) была когда-то горничнаЯ, позднее, правда, вовлеченнаЯ в  краткий
уголовный процесс - разумеетсЯ, своим возлюбленным. Ћ прошлом этой  девицы
ђита в качестве второстепенной свидетельницы  должна  была  рассказать  на
суде присЯжных. Џредседателем суда был доктор Ћйген. Ћна сразу его узнала,
хоть он и был известен ей только по виду. ‘лучилось это в первые месЯцы ее
брака с разбитным доктором Ѓахлером (они уже тогда жили в угловом доме  на
длинной улице, вблизи „унайского канала). €з-за своего брака ђита попала в
положение столь странное, что она  поначалу,  можно  сказать,  обмерла  от
удивлениЯ. Ћборудовав с помощью ее солидного приданого свой  зубоврачебный
кабинет, доктор Ѓахлер вообще перестал  обращать  на  нее  внимание.  „руг
другу они не причинЯли никакого зла, просто с самого начала все у них  шло
вкривь и вкось, в общем, сплошнаЯ бестолковщина. ’акие браки случаютсЯ.  €
никто тут не виноват, ни жена, ни муж.
   €так, она знала нашего доктора Ћйгена прежде, чем он  заговорил  с  ней
как со свидетельницей, начал ее поучать и  допрашивать.  Ѓезделье  молодых
обеспеченных женщин того времени (гигиенические его  формы  и  инструменты
длЯ них -  теннисные  ракетки,  лыжи,  зимние  тренировки  в  плавательных
бассейнах  -  тогда  еще  не  утвердились  на  континенте),  это  безделье
приводило ђиту Ѓахлер в близлежащий I  округ  города,  в  ‚ене  называемый
‚нутренним городом, почти каждое утро. ‘воего рода  ритуалом  стало  между
одиннадцатью и часом фланировать по улице с великолепными витринами, времЯ
от времени  раскланиваЯсь  с  кем-нибудь  из  знакомых  и  покупаЯ  разные
безделки. ‚ основном эта пора была отмечена тем, что люди, так сказать, на
виду считали такие прогулки безусловно им подобающими, точно так же как  в
паши дни безмерные претензии свойственны тем, кто  в  те  времена  как  бы
оставалсЯ  невидимым,  во  всЯком  случае,  во  ‚нутреннем  городе   между
одиннадцатью и часом  никому  на  глаза  не  попадалсЯ.  Њногие,  если  им
что-нибудь мешало побывать в утренние часы возле башни св.‘тефана, в  пЯть
пополудни пили чай у „емелЯ на Љольмаркте.
   ’ам иногда бывал, правда не очень часто и не то чтобы  по  определенным
днЯм недели, покуда еще анонимный доктор Ћйген,  который,  это  необходимо
отметить, здесь победил, несмотрЯ на свой уже солидный возраст, в битве  с
шикарным Њорисом Ѓахлером, еще прежде чем эта  битва  началась.  ЏосещениЯ
кондитерской  „емелЯ  и  его   чайного   салона   сделались   захватывающе
интересными.
   Џосле процесса, на котором он допрашивал ђиту как свидетельницу, доктор
Ћйген куда-то исчез и поЯвилсЯ лишь на следующей неделе. Ћна же,  несмотрЯ
на  всю  свою  утонченность  и  лукавство,  не  знаЯ,  что  значит  "дело,
отложенное слушанием", не нашла его отсутствию правильного  объЯснениЯ,  а
оно, безусловно, порадовало бы ее.
   ‚ следующий раз он поклонилсЯ и заговорил с нею, когда они оба, выбираЯ
то, что им по вкусу, стоЯли перед длинными  рЯдами  petits  fours  [мелкое
печенье, смесь (франц.)], больших, маленьких, средних и крохотных  тортов.
Љак бы там ни было, но они оба сели за один из мраморных столиков  (просто
потому, что других свободных мест не  нашлось)  -  такова  была  режиссура
жизни.
   ђита, конечно же, заговорила с доктором Ћйгеном о судебном процессе, то
есть впервые после того, как  была  допрошена  в  качестве  свидетельницы,
обратилась  к  кому  следует.  ЋбвинЯемый   по   этому   процессу,   некто
Ћкрогельник, был омерзительный парень. ‚  тот  раз  из-за  недостаточности
улик по обвинению в насилии и  на  основании  вердикта  присЯжных  он  был
оправдан.  •отЯ  судимостей  у  него   было   множество.   Џри   повторном
рассмотрении дела Ћкрогельника вдруг выЯснилось, что  достаточно  солиднаЯ
кража так и не была раскрыта. Ќеожиданно длЯ всех обвинЯемый  заЯвил,  что
тогда у него все было  похищено  и  продано  за  его  спиной  прежней  его
возлюбленной, горничной ‘офи ‹исбауэр. Ќо этот  бессмысленный  наговор  не
очень-то ему помог. „ело в том, что ‘офи некогда служила  в  доме  ђитиной
матери, и там ее звали не ‘офи или ‘оферль, но почему-то ‘опферль, а потом
даже –опферль. ‚ то времЯ, несмотрЯ на как будто бы вполне благопристойное
поведение Ћкрогельника, она вдруг почувствовала к  нему  антипатию,  более
того, пожелала от него  отделатьсЯ,  когда  он  все  чаще  стал  приносить
небольшие  коробки  и  пакетики  (некоторые  из  них  были   довольно-таки
тЯжелыми), а –опферль должна была прЯтать их в  своей  комнатенке;  вскоре
они уже заполнили все пространство под ее железной кроватью,  а  у  стены,
можно сказать, образовали вторую стену. "‘ельскохозЯйственнаЯ  дребедень",
как-то поЯснил он, купленнаЯ по поручению его невестки,  ставшей  хозЯйкой
небольшой усадьбы в тирии, вскоре он все это  туда  переправит.  –опферль
была очень недовольна и поделилась этим неудовольствием с фройлЯйн  ђитой,
своей однолеткой, добавив, что хочет  отделатьсЯ  от  Ћкрогельника  и  его
барахла.  €так,  обе  решили  посвЯтить  в  эту  историю  мамашу  ќптингер
(урожденную ѓлобуш), котораЯ сумела позаботитьсЯ об Ћкрогельнике, выставив
его из своего дома, когда он снова заЯвилсЯ на кухню к –опферль (обычно он
быстро проходил в ее  каморку  и  возилсЯ  там  со  своим  барахлом).  …му
пришлось живо унести все, что он - отнюдь не глупо - припрЯтал  под  сенью
почтенного дома. …го навет в суде  против  прежней  подруги  был,  однако,
очень глуп; ђита Ѓахлер и ее мать, котораЯ  в  то  времЯ  еще  была  жива,
подробно рассказали, как все происходило.  ‚ообще  же  Ћкрогельник  быстро
сыскал еще более надежное укрытие длЯ своих ценностей. Џосле того как  его
выгнала госпожа ќптингер, его снова арестовали, на сей раз  за  участие  в
распространении фальшивых денег.
   ‚прочем, долго они  об  этом  судебном  деле  не  говорили  (оно  могло
равнЯтьсЯ с их нынешним общением только своего  рода  грубоватой,  вернее,
неполной осЯзаемостью, и интерес к нему у них быстро пропал).  Џожалуй,  у
„емелЯ они еще поговорили, но на улице его уже не существовало.  ќто  была
одна из немногих  прогулок,  которую  ђита  совершила  вместе  с  доктором
Ћйгеном, и то лишь в начале их свЯзи. €так, в ходьбе по улице  уже  сейчас
было нечто безусловно предварительное, оно означало в будущем совсем  иное
положение вещей и было не специальной ширмой, оно вело их, и они  прЯмиком
шли на него. ли, не ведаЯ  отступлений  или  отходов  в  сторону,  шли  к
близлежащему, оно упало  им  под  ноги,  и  они  должны  были  через  него
переступить.
   „ень уже оставил позади сиЯющее утро и теперь, озаренный синевой небес,
блестел  на  отдельных  предметах,  которые   никто   не   воспринимал   в
отдельности, а только как усложненный световой концерт,  сравнимый  скорее
со  звуками  большого  оркестра,  чем  с  сольным  исполнением.  Ћн  хотел
посмотреть  картины,  выставленные  здесь  поблизости  в  зале   аукциона,
намерениЯ у него были самые определенные. ’ам должна была идти  с  молотка
маленькаЯ картина времен итальЯнского маньеризма работы Ѓрончино.  „октору
Ћйгену кто-то сообщил об этом; он хотел ее посмотреть, а потом,  возможно,
и приобрести.  ‘ейчас  он  рассказывал  о  ней.  ђита  шла  рЯдом  с  ним,
склонившись вперед к полосе света, словно шла против ветра.  Ћна  не  была
взволнована и отнюдь не готова судить о чем-либо или  упорЯдочивать  чужие
дела (как в случае с –опферль и много позднее в случае с ”ини и ”еверль).
   Ћна покорно несла грЯдущее бремЯ против светового ветра, дувшего  ей  в
лицо, она ничего не понимала в картинах и  на  сей  раз  скромно  молчала,
словно вырастаЯ, словно  просыпаЯсь,  что  вообще-то  было  ей  чуждо,  но
сегоднЯ властвовало над ней.


   ЊесЯца два спустЯ  после  разговора  •востика  с  отставным  советником
земельного суда - то есть приблизительно в середине июлЯ - доктор ќптингер
зашел в канцелЯрию •востика и сообщил, что  его  сестра  нашла  наконец  в
„еблинге квартиру себе но вкусу  и  уже  переехала.  Ћн  может  посмотреть
освободившуюсЯ и, если ему  подойдет,  тотчас  же  в  нее  перебратьсЯ.  ‚
квартире все в порЯдке, впрочем, там осталось кое-что из мебели, ежели она
ему понравитсЯ, он может оставить ее себе за очень небольшую  мзду  и  при
случае перевести  таковую  на  имЯ  доктора  ќптингера.  Љонсьержку  зовут
госпожа ‚енидопплер. ‚ послеобеденное времЯ она всегда на месте  и  готова
показать квартиру господину •востику.
   Ћн отправилсЯ по указанному адресу в тот  же  день,  пораньше  уйдЯ  со
службы. ‚ половине шестого он уже шагал  по  длинной  улице,  параллельной
„унайскому каналу, и, чтобы проверить  номер  дома,  еще  раз  заглЯнул  в
записку, врученную ему доктором ќптингером. Ћказалось, что идти  надо  еще
дальше, по направлению к железнодорожному  мосту.  ‘ветлые  новые  дома  с
большими трехстворчатыми окнами  на  равном  расстоЯнии  один  от  другого
тЯнулись вдоль пустынной улицы.  „невнаЯ  жара  еще  не  спала,  все  было
окутано ею, все как бы склонилось на подушку  уплотнившегосЯ  воздуха.  Ќа
длинные рЯды закрытых окон серой пылью ложилсЯ предвечерний свет  все  еще
высоко стоЯщего солнца. ’еперь •востик понЯл,  что  это  угловой  дом.  Ћн
посмотрел на фасад и в окне второго этажа  увидел  розовую  бумагу.  ‡атем
нажал на кнопку у  входной  двери,  что  потребовало  от  него  некоторого
усилиЯ. „верь автоматически закрылась за ним.  ‚естибюль,  собственно,  не
был прохладным, но казалсЯ таким, вероЯтно, из-за  синих  стекол,  которые
затенЯли свет на лестничной клетке. Џод полукруглым маленьким  выступом  с
надписью "Џортье" имелась еще и начищеннаЯ кнопка звонка.
   Ќемедленно поЯвилась госпожа ‚енидопплер, молодаЯ особа, котораЯ словно
бы подкралась к нему, что-то вынюхиваЯ, но потом улыбка озарила ее кошачью
мордочку, и она предстала перед ним.
   - ѓосподин директор •востик?.. - произнесла  она.  ‚идно,  ей  его  уже
описали.
   ‘ходив за ключами, она стала  подниматьсЯ  по  лестнице  впереди  него.
•востик еще не совсем пришел в себЯ,  узнав  этот  дом,  знакомый  ему  по
прошлогодним утренним прогулкам. Њногоцветное  освещение  лестницы  тотчас
пробудило в нем желание взглЯнуть через одно из  синих  стекол  и  в  этом
свете увидеть все, что находилось снаружи. Ћни поднЯлись  только  на  один
марш, и в руках у ‚енидопплер забрЯкала свЯзка ключей. ‘тоЯ позади нее  на
шаг дальше от высокой двери, покрытой белым лаком, •востик заметил, что на
консьержке короткаЯ чернаЯ юбка (может, это была нижнЯЯ юбка, надетаЯ  длЯ
тепла) и  что  ее  босые  ноги  всунуты  в  домашние  туфли.  Ћн  невольно
регистрировал эти впечатлениЯ, они его не оттолкнули,  так  же  как  и  не
привлекли. „верь в квартиру открылась.
   ‚ойдЯ вслед за госпожой ‚енидопплер в полутемную переднюю, тоже белую и
лакированную, в которой одна стена была деревЯннаЯ с  большим  зеркалом  и
крючками длЯ верхней одежды, он  ощутил  что-то  захватившее  его,  ощутил
дыхание этого помещениЯ; он не сумел бы даже полусловом, даже чуть слышным
шепотом сказать себе, что это было, что  захватило  его,  пожалуй,  только
одно, никогда не испытанное - притЯгательное и одновременно отталкивающее,
да еще тоска по тому, что уже было под рукой и должно  было  остатьсЯ,  да
еще мгновенно возникшаЯ в  нем  тЯга  к  бегству.  ‘ловами  все  равно  не
выразишь. Ћна отворила дверь в гостиную. Ќа  всех  плотно  закрытых  окнах
были  спущены  зеленые  жалюзи.  Љвартиру,  видно,  недавно   основательно
проветрили, сейчас воздух в ней был свеж и прохладен, несмотрЯ  на  полную
его неподвижность. ‡десь как бы поселилось благоухание с  чуть  кисловатым
привкусом, словно ты надкусил жесткое  Яблоко,  от  которого  сводит  рот.
Љонсьержка объЯснЯла, показывала, что здесь осталось из мебели и что могло
бы ему пригодитьсЯ, обратила его внимание на газовое освещение  и  на  то,
что госпожа Ѓахлер всю арматуру  оставила,  так  же  как  подогреватель  в
кухне, в „еблинге она приобрела все новое. Ђ отсюда,  сказала  консьержка,
слегка приподнимаЯ жалюзи на одном из окон, виден Џратер, потому  что  дом
напротив еще не достроен. Ќа подоконнике лежала розоваЯ шелковаЯ бумага. ‚
нее  уже  ничего  не  было  завернуто.  Џросто  бумага.  ‚первые   •востик
возвысилсЯ над своим вечным выжидательно-вЯлым состоЯнием ("џ  размышлЯю",
- говаривал он Њило.) до своего рода пафоса; мы это  отнюдь  не  ставим  в
вину •востику и нисколько над  ним  не  потешаемсЯ.  ѓоспожа  ‚енидопплер,
котораЯ,  видимо,  сочла  признаком  беспорЯдка  лежавшую  на  подоконнике
бумагу, скомкала ее и сунула в карман передника. •востик при этом  испытал
нечто вроде боли. …го быстрый и деловитый осмотр  был  в  то  же  времЯ  и
проницательным, эта обстановка закрутила его, как быстраЯ вода  суденышко,
казалось, она прЯмо длЯ него создана. ‚се как бы пришло в движение, словно
он сел в поезд и уже отъехал от вокзала. ѓоспожа ‚енидопплер показала  ему
в кухне белый вращающийсЯ  столик.  "€з  кабинета  господина  доктора",  -
поЯснила она. •востик давно уже был по ту сторону решениЯ или  выбора.  Ћн
вел себЯ как человек, выполнЯющий точный приказ, который не внушает ему ни
малейшего сомнениЯ. ‡десь было все, что могло ему понадобитьсЯ  на  первое
времЯ, он все принЯл по реестру, и это казалось само  собой  разумеющимсЯ:
пустой громадный платЯной шкаф в комнате длЯ прислуги и туда же  изгнаннаЯ
металлическаЯ кровать с тумбочкой,  которую  госпожа  Ѓахлер  не  пожелала
взЯть с собой. ’ам находилсЯ еще и  старый  пеленальный  столик  маленькой
Њоники и  два  белых  кресла,  а  в  передней  комнате  -  шаткий  дамский
письменный столик. •востику казалось, что он уже въехал в квартиру,  и  он
даже  в  мыслЯх  не  допускал  возможности  куда-нибудь  еще  перебратьсЯ.
‚енидопплерша получила пЯть гульденов и с улыбчатым  выражением  на  своей
кошачьей мордочке присела  перед  господином  директором  ниже  ватерлинии
подобострастиЯ.
   •востик  собралсЯ  уходить  и  напоследок  сказал,  что  въедет   через
несколько дней, уладив все дела с доктором ќптингером.
   Љонсьержка побежала вперед и открыла перед ним входную дверь.
   “лица покоилась на толстых подушках все еще державшейсЯ жары. Ћн  пошел
в Ђдамов переулок и там долго стоЯл, ничего не трогаЯ, перед  распахнутыми
шкафами и чемоданами. „аже лампы ему  не  надо  брать  с  собой,  он  и  в
передней оставит настольную лампу, как все прочее. Ћт этой мысли ему очень
полегчало.  ’ележки  угольщика  и   одного   какого-нибудь   парнЯ   будет
достаточно. Ћтдельные мелочи  угодливо  выстроились  в  рЯд  перед  ним  -
обозримое, упорЯдоченное шествие.  Ќа  тележке,  кроме  чемоданов,  только
ведра, веники и тому подобное. ‡десь он уже не дома. Ћн повернулсЯ,  надел
шлЯпу и пошел обедать в кабачок, где его отец когда-то служил кельнером  и
где за стойкой хозЯйничал все тот же владелец. Ќадо дать знать  Њило.  ќто
пришло ему в голову, пока  он  молча  смотрел  на  бело-голубую  узорчатую
скатерть. Ћбеих женщин, слева и справа, придетсЯ оставить еще на  две  или
три ночи, черт бы их побрал. ‚еверка пусть забирает себе мебель, хорошо бы
и ее черт побрал. Ћн застрЯл, правда не ощущаЯ себЯ особенно стесненным, в
прежних внешних обстоЯтельствах своей жизни. Ќовое наступало решительно, и
перевес был на стороне этого нового. Ќо существовало еще и  место  излома,
существовала боль, боль разлуки. Ћн подумал о  кроватЯх  своих  родителей,
которые теперь уже врозь стоЯли в комнатах обеих женщин. ќто  воспоминание
немножко жгло, и, странное дело,  жжение  это  вызвало  в  памЯти  розовую
бумагу, ту, что  консьержка  сунула  в  карман  передника.  Ћн  ничего  не
понимал, но это было знакомое чувство. ов между старым и новым был совсем
свеж, и взглЯд на то и на другое  еще  не  переменилсЯ.  Њинутами  •востик
смотрел на мир  как  бы  глазами  двуликого  џнуса  (мог  бы  заглЯнуть  в
энциклопедический словарь, на то он и стоЯл у него на полке).
   Њы много говорим о нем на Языке, ему, пожалуй, непонЯтном. Ќо ничего не
поделаешь. Ћсобого •востикова Языка не существует.
   Џозднее все пошло гладко. Љогда чемоданы  были  снесены  вниз,  ‚еверка
высунулась из своей дыры. “ драконов тоже бывают предчувствиЯ.
   “ж не съезжает ли он?
   •востик подтвердил ее предположение.
   Ћт  волнениЯ  с  уст  землЯной   груши   посыпались   какие-то   слова,
напоминавшие чешские - уж не с ума ли он сошел?
   - Ђ девочки-то? —то ж им на полу, что  ли,  спать,  когда  вы  вывезете
мебель?
   •востик сунул руку в нагрудный карман пиджака. ‚ нем лежало правомочное
объЯснение - доктор ќптингер изготовил его длЯ  •востика,  -  в  коем  тот
отказывалсЯ  от  права  собственности  на  мебель,  предоставлЯЯ   госпоже
‹еопольдине ‚еверка распорЯдитьсЯ ею по собственному усмотрению. ќто  была
дарственнаЯ. Ћна достала очки из передника и стала читать. Ђ так  как  она
чуЯла только нечистоты (свои  собственные),  то  ее  ощереннаЯ  физиономиЯ
ничуть не просветлела. •востик, который тем  временем  убедилсЯ,  что  все
погружено на ручную тележку и прочно увЯзано, вручил госпоже ‚еверка ключи
от квартиры, откланЯлсЯ и тотчас же вышел на улицу,  а  его  собственность
катилась вслед за ним, влекомаЯ парнем, помощником  угольщика,  и  большой
собакой.


   ‚еверка перестала принюхиватьсЯ к собственным нечистотам и уткнула  нос
в лист бумаги, сунутый ей •востиком, чтобы получше вникнуть в то, что  там
стоЯло;  она  готова  была   лопнуть,   лишь   бы   утвердить   себЯ   как
домоправительницу, хочетсЯ даже сказать: тактически утвердитьсЯ  на  новом
рубеже.
   Џосему Њюнстерер, вернувшись вечером с почтамта,  был  передислоцирован
наверх - мероприЯтие, дополнительно выЯвившее сознание  ответственности  и
высокое нравственное начало. ("Ќе могут же девицы оставатьсЯ  там  наверху
совсем одни".) ’ак он рассталсЯ со своим устрашающим  ложем  и  немедленно
устроилсЯ на ложе •востика в качестве надзорного органа домоправительницы.
   Ќо  он  этому  не  радовалсЯ.  Ќаверху  в  передней  стоЯла   зажженнаЯ
керосиноваЯ лампа, дабы освещать служебные пути ”ини и ”еверль. Ћбеих  дам
еще не было  слышно.  Ќо  Њюнстерер  весь  сжималсЯ  от  нелепости  своего
смехотворного положениЯ,  когда  думал,  что  пыталсЯ  подражать  •востику
(открываЯ входную дверь, например, как, может быть, помнит читатель). Ќет,
не так-то просто - раз-два - и сделатьсЯ  •востиком.  ’еперь  он  лежал  в
кровати своего  идола,  некий  субъект,  присланный  сюда  консьержкой,  а
следовательно, обесчещенный. •востик уже скрылсЯ. ‚друг Њюнстерер услышал,
как ключ поворачиваетсЯ в замке. Ћн бросилсЯ на живот  и,  кусаЯ  подушку,
тихонько повизгивал. ќто жаловалась и визжала в  нем  собачьЯ  натура  его
отца.
   „нЯ через три или четыре после отъезда •востика ”ини и  ”еверль  сунули
свои глупые носы в письмо госпожи  ђиты  Ѓахлер,  которое,  впрочем,  было
послано не в Ђдамов переулок, а по адресу спальной конюшни этих  дам.  Ћна
приглашала посетить ее; день и час были указаны точно, равно как  улица  и
номер дома: „еблинг, ђайтлеегассе.
   - џ не пойду, - сказала ”ини.
   - Ќе пойдем, и все тут, - сказала ”еверль.
   - џ не могу туда идти, - сказала ”ини.
   - Ќечего тебе трусить, - сказала ”еверль.
   - Џойдем-ка купатьсЯ, - сказала ”ини.
   Ћни пошли купатьсЯ (это уж в первую  очередь).  Џо  правде  сказать,  о
приключении с госпожой Ѓахлер они уже  совсем  позабыли,  хотЯ  регулЯрные
посещениЯ комиссариата полиции длЯ медицинского обследованиЯ могли бы им о
нем напомнить, доктор ѓрундль, разумеетсЯ, о таковом не заговаривал.
   Џочему в назначенный час  они  все-таки  отправились  на  ђайтлеегассе,
несмотрЯ на высказанное ими  поначалу  нежелание  -  ”еверль  тоже  быстро
отказалась от мысли  уговорить  ”ини,  -  сказать  трудно.  ‚озможно,  что
единственные,   но   основополагающие    формы    их    существованиЯ    -
безыскусственность и безделье - здесь нашли решительное свое выражение;  а
может, просто  потому,  что  оставили  длЯ  надвигающегосЯ  нового  полосу
обеспечениЯ, и  теперь  они  могли  спокойно  его  увидеть  и  воспринЯть.
€звестно ведь, что многие не находЯт выхода из какого-то положениЯ  только
оттого, что их жизненное логово до того набито всЯкой путаной ерундой, что
давно уже открытой двери они попросту не замечают.
   Ћни направились к  оттентор  -  местности  аристократического  пошиба,
вовсе им незнакомой, - сели в омнибус, идущий в ѓринцинг, и вышли из  него
там, где начиналась главнаЯ улица „еблинга. „альше пошли уже в тишине,  по
почти безлюдному тротуару с пЯтнами тени и мудреными  вензелЯми  деревьев,
его  окаймлЯвших.  Ћни  начали  ощущать  какое-то   неудобство,   а   его,
собственно, не должно было быть. „о сих пор они, если не считать клиентов,
никогда ни от кого ничего не  хотели.  Ђ  сюда  их  пригласили  вроде  как
просителей или чтобы вручить им какое-то вознаграждение, которого  они  не
спрашивали. Ќо, как обычно, стоит совершить какое-нибудь активное действие
(а они его совершили на „унайском канале), и удержу больше нет,  один  шаг
влечет  за  собою  другой.  Ћни  повернули  за  угол  и  пошли  вверх   но
ђайтлеегассе,  котораЯ  уже  ни  в  коей  мере   не   соответствовала   их
представлениЯм о переулке,  то  есть  маленькой  улочке,  ибо  она  сурово
уставилась на обеих спасительниц ребенка двумЯ рЯдами домов  -  элегантных
по понЯтиЯм того времени.
   Ћни прошли через узкий палисадник.
   Љвартира находилась на втором этаже.
   ‚се было совсем иначе, чем они себе воображали.
   „верь открыла горничнаЯ. ‚ тот же  момент  они  услышали  откуда-то  из
дальних комнат громкий мужской смех. ѓоспожа ђита большими  шагами  прошла
через переднюю и  приветствовала  их  сердечным  рукопожатием.  ‚се  здесь
купалось в блеске и в новизне; в двух комнатах, через которые  их  провела
госпожа Ѓахлер, не было ровно ничего  из  старой  мебели;  отЯжелевшаЯ  за
долгую свою жизнь, эта мебель могла  бы  низвергнуть  гладкую  поверхность
новой к  прошлому,  уже  ставшему  анонимным  (кстати  сказать,  помещение
капитала, то есть части ђитиного приданого, видимо,  себЯ  оправдало,  так
как при выезде со старой квартиры они  часть  обстановки  просто  оставили
там, хоть и не оптом, как это сделал •востик).  ‚  третьей  комнате  сидел
огромный толстый человек в грубошерстном  сюртуке  и  сапогах  с  высокими
голенищами, не подымаЯсь со стула, он смотрел на обеих троЯнских  лошадок,
которые вкатились, совсем маленькие, как на  самокате;  казалось,  госпожа
ђита ввезла их за веревочку, точно игрушки, пред светлые очи самодержца.
   - ‚от они, - обратилась она к нему, и  к  ним:  -  ќто  мой  дЯдЯ  ‹ала
ѓлобуш,  хозЯин  крупного  поместьЯ,  неподалеку  от  ЊошонсентьЯноша  или
свЯтого €оанна. Ћн, возможно, найдет вам хорошее применение.
   Ќе следует думать, что ”ини и ”еверль не обратили вниманиЯ на это новое
обращение со стороны госпожи Ѓахлер. Ќо обе они были здесь  не  более  как
наблюдательницами, и, хотЯ вкатились сюда совсем маленькими, а  сейчас  их
сделали еще меньше, они сознавали, что этот визит их ровно ни  к  чему  не
обЯзывает.
   - €так, дети мои, что вы умеете? - проговорил ѓлобуш.
   ќтот голос сделал вовсе излишним любое оружие длЯ самозащиты. ’еплый  и
громыхающий, заодно со смехом, который словно застыл на его огромном лице,
как солнце в деревенском пруду, он мигом изменил всю ситуацию.
   ‚нешне ѓлобуш выглЯдел так же, как и многие  евреи-конеторговцы,  в  те
времена обитавшие в ‚енгрии и  странствовавшие  по  всей  округе,  которых
очень устраивал  сельский  урбанизм,  несмотрЯ  на  противоречивость  этих
понЯтий. „ело в том, что их пронырливость  покоилась  на  удобной  подушке
истинной жизнерадостности, коей их пропитала  родина,  охочаЯ  до  лакомой
еды, родина с широкими проселочными дорогами  -  они  были  сплошь  изрыты
колеЯми, - с деревнЯми, белые улицы которых раскинулись  так  широко,  что
далекое небо от самого  горизонта  врывалось  на  деревенскую  площадь,  с
землЯми, где тамошние жители любили ездить  верхом  и  пользоватьсЯ  всеми
удовольствиЯми, что нет-нет да и предоставлЯлись им  на  территории  между
–икзее и Ђпетлоном. Љолею ѓлобуши всегда оставлЯли широкую. €  наживались,
можно сказать, со вкусом.
   - ѓосподин ѓлобуш, - сказала ”еверль, под столь  странным  солнцем  она
быстро выросла, теперь она  была  нормального  роста,  а  не  игрушечного.
(Њожет  быть,  здесь  следует  вспомнить  доктора   ѓрундлЯ   и   сказать:
"‘оциально-этическаЯ игрушка госпожи Ѓахлер"?) - Њы обе из  совсем  других
краев. —ему учили девочек в Џодерсдорфе, вы сами знаете. Ђ  нам  было  уже
около двадцати, что  же  дальше-то  делать,  Ясно  -  ехать  в  ‚ену.  Ќам
необходимо было попасть в ‚ену, и ничто уже нас не могло удержать.
   - ‚ечнаЯ историЯ, - произнес господин ѓлобуш. - „а еще в тех  краЯх,  -
добавил он, обращаЯсь к госпоже  ђите.  -  „ело  в  том...  да  и  дела-то
никакого нет. „о ‚ены рукой подать, а черт не дремлет.
   Ћн живо выспросил у ”ини и ”еверль все касательно полевых работ и  даже
работ на виноградниках, а также об их сноровке в работах под крышей  дома,
в обхождении с тростником и