”ридрих „юрренматт. ЂвариЯ

Ћцените этот текст:
”ридрих „юрренматт. ЂвариЯ

   ------------------------------------------
   Friedrich Durrenmatt. Die Panne (Eine noch mogliche Geschichte).
   Џер. с нем. - Ќ.Ѓунин.
   OCR Anatoly Eydelzon http://members.telocity.com/anatolyey/
   ------------------------------------------

   (Џочти правдоподобнаЯ историЯ)


ѓ‹Ђ‚Ђ Џ…ђ‚Ђџ

   ‘уществуют ли еще правдоподобные истории, истории длЯ  писателей?  …сли
писатель не желает рассказать о себе, возвышенно, поэтически обобщить свое
"Я", если не испытывает потребности вполне  откровенно  поделитьсЯ  своими
надеждами и разочарованиЯми, рассказать, например, как он ласкает  женщин,
причем рассказать так, чтобы откровенность  привела  к  обобщениЯм,  а  не
увела в область физиологии или - в лучшем случае  -  психологии;  если  он
этого не желает, а,  напротив,  сохранЯЯ  личное  длЯ  себЯ,  предпочитает
творить, подобно  скульптору,  и  в  процессе  созиданиЯ  саморазвиватьсЯ,
причем, подражаЯ  классикам,  не  впадает  сразу  в  отчаЯние,  когда  уже
невозможно отрицать Явную нелепицу, бьющую  в  глаза,  то  в  этом  случае
писателЯ охватывает чувство одиночества, писать становитсЯ труднее,  да  и
бессмысленнее, ведь  дело  не  в  хорошей  оценке,  выставленной  историей
литературы (кому только не выставлЯли хорошие оценки, какие только поделки
не  превозносились),  -  дело  в  требованиЯх  днЯ.  Ќо  здесь  опЯть-таки
встречаешьсЯ с какой-нибудь дилеммой и  с  неблагоприЯтным  положением  на
рынке. €бо жизнь предлагает одни только развлечениЯ: вечером  -  кино,  на
последней  полосе  ежедневной  газеты  -  стихи;  за  большую  плату  (длЯ
социальной справедливости, начинаЯ с одного франка)  требуетсЯ  уже  душа,
признаниЯ, откровенность, надо поставлЯть более высокие ценности - мораль,
полезные сентенции,  что-то  надо  преодолевать  либо  утверждать,  скажем
христианство или модное отчаЯние, - одним словом, литература.  Ќу  а  если
писатель все  настойчивее  и  упорнее  отказываетсЯ  производить  подобный
товар, Ясно понимаЯ, что источник его творчества заключаетсЯ в нем  самом,
в его сознании и подсознании (соотнесенных в зависимости от того или иного
случаЯ), в его вере и сомнениЯх, и если он при том  полагает,  что  именно
это совершенно не предназначено длЯ публики, ибо с нее довольно того,  что
он описывает, изображает, очерчивает, эффективно скользЯ по поверхности, и
только по ней, не болтаЯ об остальном и не  даваЯ  излишних  комментариев?
ЏридЯ к такому выводу, писатель становитсЯ в тупик,  начинает  колебатьсЯ,
его охватывает растерЯнность, и это почти неизбежно.  ‚озникает  ощущение,
что рассказывать больше не о чем, всерьез задумываешьсЯ -  не  бросить  ли
все и не уйти ли на покой; может быть, попытку-другую еще и  сделаешь,  но
затем неминуемо свернешь в биологию, чтобы хоть мыслью охватить извержение
человечества, эти грЯдущие миллиарды людей и беспрерывно  поставлЯющие  их
чрева, или же в физику и астрономию, чтобы дать себе отчет, порЯдка  ради,
о  той  клетке,  в  которой  мы  снуем,  как  молекулы.  Ћстальное  -  длЯ
иллюстрированных  журналов  типа  "‹айф",  "Њатч",  "Љвик",  "Ћна  и  он":
президент  в  кислородной  палатке,  принцесса  со  своим  личным  пилотом
(отчаЯнным   парнем),    кинозвезды    и    разбогатевшие    выскочки    -
взаимозаменЯемые, выходЯщие из моды, едва о них заговорили. Ђ рЯдом с этим
будничнаЯ жизнь, в моем случае - западноевропейскаЯ, точнее,  швейцарскаЯ,
сквернаЯ погода и  неважнаЯ  конъюнктура,  заботы  и  тревоги,  потрЯсениЯ
личного плана, не свЯзанные с мировыми  событиЯми,  с  ходом  вещей  более
существенных и менее существенных, с разматыванием клубка  необходимостей.
‘удьба покинула авансцену, где происходит действие,  чтобы  подкарауливать
за кулисами, вне общепринЯтой драматургии; на  передний  план  выдвигаютсЯ
несчастные  случаи,  болезни,  кризисы.  „аже  война  зависит   от   того,
предскажут ли ее рентабельность электронные  мозги,  хотЯ,  как  известно,
такого  никогда  не  случитсЯ,  пока  счетные  машины  будут   действовать
исправно; математически можно предсказать только поражениЯ; но горе,  если
произойдет   фальсификациЯ   вследствие   запрещенного   вмешательства   в
искусственные мозги, хотЯ и это менее  страшно,  чем  другаЯ  вероЯтность:
расшатаетсЯ какой-нибудь винтик, испортитсЯ  какаЯ-либо  катушка,  неверно
сработает какаЯ-то клавиша - и  конец  света  из-за  ошибочного  контакта,
короткого замыканиЯ. €так, больше не угрожают ни Ѓог, ни праведный суд, ни
фатум,  как  в  ЏЯтой  симфонии,  а   только   лишь   дорожно-транспортные
происшествиЯ, прорывы плотин из-за ошибки  в  конструкции,  взрыв  фабрики
атомных бомб по вине  рассеЯнного  лаборанта,  неотрегулированные  Ядерные
реакторы. ‚ этот мир аварий ведет наш путь, на пыльной  обочине  которого,
кроме щитов, рекламирующих  обувь  "Ѓалли",  "студебекеры",  мороженое,  и
мемориальных досок жертвам автомобильных катастроф, встречаютсЯ еще  почти
правдоподобные истории, когда в заурЯдном человеке неожиданно проглЯдывает
человечество, личнаЯ беда  невольно  становитсЯ  всеобщей,  обнаруживаютсЯ
правосудие и справедливость, порой даже милосердие, мимолетное, отраженное
в монокле пьЯного.



ѓ‹Ђ‚Ђ ‚’ЋђЂџ

   Ќесчастный случай, безобидный правда, но все-таки авариЯ, произошел  на
сей раз. Ђльфредо ’рапс, так  зовут  нашего  современника,  -  текстильный
коммивоЯжер,  сорок  пЯть  лет,  далеко  еще  не  располневший,   приЯтнаЯ
наружность, приличные манеры, за которыми  угадывалась  известнаЯ  выучка,
что-то этакое примитивное, как у лоточника,  -  ехал  в  "студебекере"  по
шоссе, надеЯсь через час добратьсЯ  до  места  своего  жительства  (одного
крупного города), когда мотор вдруг отказал. „альше машина просто-напросто
не шла. ЃлестЯ красным лаком, она беспомощно стоЯла у подножиЯ  небольшого
холма, через который пролегало шоссе. Ќа севере повисло кучевое облако, на
западе солнце стоЯло  еще  высоко,  почти  как  пополудни.  ’рапс  выкурил
сигарету и попыталсЯ сделать все возможное. Ђвтомеханик, который  в  конце
концов отбуксировал "студебекер" к себе в гараж, заЯвил, что  раньше  утра
повреждение исправить не удастсЯ: засорилсЯ бензопровод. ЏроверЯть, так ли
это, было бесполезно, да и не стоило пытатьсЯ. Ђвтомеханикам, как  некогда
рыцарЯм-разбойникам, а еще раньше - древним божествам и духам,  приходитсЯ
безоговорочно повиноватьсЯ. ’рапс мог бы при желании дойти за  полчаса  до
ближайшей железнодорожной станции и несколько сложным, но довольно кратким
путем вернутьсЯ домой, к жене и четверым детЯм  (все  четверо  мальчишки),
однако сделать это поленилсЯ и решил заночевать. Ѓыло шесть часов  вечера,
жарко, день почти самый длинный в году; деревнЯ,  на  краю  которой  стоЯл
гараж, живописно раскинулась вдоль лесистых холмов, на  пригорке  церковь,
пасторский дом и древний могучий дуб, укрепленный подпорками  и  огромными
железными обручами, - все прочно, надежно;  опрЯтно  выглЯдит  даже  навоз
перед крестьЯнскими домами, старательно сложенный в аккуратные кучи.  —уть
в  стороне  был  небольшой  заводик,  было  здесь  несколько  трактиров  и
постоЯлых дворов; ’рапс вспомнил, что  один  из  них  многие  хвалили,  но
оказалось, что все номера в нем занЯты участниками  съезда  скотоводов,  и
нового приезжего направили на виллу,  где  иногда  принимали  постоЯльцев.
’рапс колебалсЯ. …ще не поздно было возвратитьсЯ домой поездом, однако  он
прельстилсЯ надеждой  на  какое-нибудь  приключение,  бывают  же  в  селах
девушки,  умеющие  (как,  например,  недавно  в  ѓросбиштрингене)   ценить
текстильных воЯжеров. Џриободрившись, он отправилсЯ  на  виллу.  ‚  церкви
звонили. Ќавстречу шло мычащее стадо коров.
   „вухэтажнаЯ вилла была расположена в большом саду;  ослепительно  белые
стены, плоскаЯ крыша, зеленые жалюзи, дом наполовину скрыт кустами, буками
и елЯми, перед фасадом цветы, главным  образом  розы,  среди  них  пожилой
человечек в  кожаном  фартуке  (по-видимому,  хозЯин  дома),  занимающийсЯ
несложной садовой работой.
   ’рапс представилсЯ и попросил приюта.
   - ‚аша профессиЯ? - спросил старичок, подойдЯ к ограде. Ћн курил сигару
и ростом едва превышал калитку.
   - џ по текстильной части.
   ‘таричок внимательно оглЯдел ’рапса поверх маленьких очков без  оправы,
как это делают дальнозоркие.
   - Љонечно, господин может здесь переночевать.
   ’рапс спросил о цене.
   •озЯин сказал, что обычно он за это не берет ничего; живет он один (сын
в Ђмерике), за хозЯйством смотрит экономка, мадемуазель ‘имона, поэтому он
даже бывает рад приютить гостЯ.
   ’рапс поблагодарил, тронутый гостеприимством, и отметил, что в  деревне
добрые нравы и обычаи предков еще не перевелись.
   Љалитка отворилась. ‚ойдЯ, ’рапс оглЯделсЯ. Џосыпанные гравием дорожки,
газоны, обширные тенистые уголки и солнечные полЯнки.
   ‚ечером у  него  будут  гости,  сказал  старик,  когда  они  подошли  к
цветнику, и принЯлсЯ тщательно подрезать розовый  куст.  Џридут  несколько
друзей, таких же пенсионеров, как  и  он,  все  живут  поблизости  (кто  в
деревне, кто на окраине, у  холмов);  когда-то  они  переехали  сюда  ради
мЯгкого климата и еще потому, что здесь не чувствуешь фона, все  одинокие,
вдовцы, любЯт поговорить, услышать что-нибудь новенькое,  свежее,  поэтому
он с  удовольствием  приглашает  господина  ’рапса  поужинать  и  провести
вечерок в мужской компании.
   ’екстильный воЯжер  смутилсЯ.  Ћн,  собственно,  намеревалсЯ  поесть  в
деревне, в знаменитом на всю округу трактире,  но  отклонить  приглашение,
чувствуЯ  себЯ  должником,  было  неловко.  ‚едь  он  принЯл   предложение
бесплатно переночевать. …му не хотелось  показатьсЯ  невежей  горожанином.
’рапс сделал вид,  что  польщен.  •озЯин  проводил  его  наверх.  ЏриЯтнаЯ
комната: умывальник, широкаЯ  кровать,  стол,  удобное  кресло,  на  стене
•одлер [•одлер ”ердинанд (1853-1918) - швейцарский  живописец;  тЯготел  к
повышенной   экспрессивности   стилЯ    модерн,    отдавал    предпочтение
монументальным картинам на  исторические  сюжеты],  на  этажерке  книги  в
старинных кожаных переплетах.  ’рапс  открыл  саквоЯж,  умылсЯ,  побрилсЯ,
опрыскал себЯ одеколоном, подошел к окну, закурил. ‘олнечный диск, скользЯ
за холмами, озарЯл буковую рощу. ’рапс припомнил  событиЯ  минувшего  днЯ:
заказ акционерного общества (недурно), загвоздка с ‚ильдхольцем  -  нахал,
подумать только, потребовал пЯть процентов, ну и ну... ничего, он еще  его
проучит. Џотом  всплыло  беспорЯдочное,  каждодневное:  адюльтер  в  отеле
"’уринг",  вопрос,   покупать   ли   младшему   сыну   (самому   любимому)
электрическую железную дорогу; да, надо еще позвонить жене, это не  просто
вежливость, а долг - предупредить ее  о  непредвиденной  задержке.  Ќо  он
пренебрег своим долгом. Љак уже не раз. †ена привыкла, да и все  равно  не
поверит. ’рапс зевнул и позволил себе еще одну сигарету.  ’ут  он  увидел,
как по дорожке к дому прошли три старых господина, впереди двое бок о бок,
а позади лысый толстЯк.  ЏриветствиЯ,  рукопожатиЯ,  объЯтиЯ,  разговор  о
розах. ’рапс отошел от окна и приблизилсЯ к этажерке.  ‘удЯ  по  заглавиЯм
книг, предстоЯл скучный вечер:  "Џреступное  убийство  и  смертнаЯ  казнь"
•отцендорфа, "‘овременное римское право"  ‘авиньи  [‘авиньи  ”ридрих  Љарл
(1779-1861) - немецкий юрист,  ведущий  представитель  исторической  школы
права в ѓермании 1-й половины XIX в],  "Џрактика  допроса"  ќрнста  „авида
•олле [•отцендорф и ќрнст „авид •елле - немецкие юристы,  авторы  книг  по
вопросам правоведениЯ]. …го  хозЯин,  по-видимому,  юрист,  скорее  всего,
бывший адвокат. ’рапс приготовилсЯ к длинным рассуждениЯм - что еще  можно
ждать от такого сухарЯ, в настоЯщей жизни он ничего не смыслит,  потому  и
увЯз в законах. ‘ледует также опасатьсЯ, что зайдет разговор об  искусстве
или о чем-нибудь в этом роде, тогда недолго и осрамитьсЯ. —то ж,  если  бы
не заедала работа, он тоже был бы в  курсе  всЯких  высоких  материй.  Ѓез
особой охоты он спустилсЯ вниз, на открытую, освещенную  солнцем  веранду,
где собрались гости; в столовой экономка, дюжаЯ особа, накрывала на  стол.
’рапс все же смутилсЯ, увидев ожидавшее его общество,  и  был  рад,  когда
хозЯин поднЯлсЯ ему навстречу. ‘ейчас он выглЯдел почти  франтом  в  своем
слишком просторном сюртуке с тщательно  зализанными  редкими  волосами.  ‚
адрес ’рапса  прозвучало  короткое  приветствие.  Џреодолев  смущение,  он
пробормотал, что счастлив оказанной честью и прочее,  поклонилсЯ  холодно,
сдержанно, разыгрываЯ роль светского дельца, и с грустью подумал, что ведь
он осталсЯ в этой деревне, чтобы раздобыть какую-нибудь девчонку. “вы,  не
получилось. Ћн оглЯдел трех  старцев,  которые,  казалось,  ни  в  чем  не
уступали чудаковатому хозЯину. Ќа этой светлой веранде с плетеной  мебелью
и  прозрачными  гардинами  они  напоминали  чудовищных  воронов:  дрЯхлые,
грЯзные, беспризорные, однако сюртуки у всех (это он установил  сразу  же)
были из первосортной материи, исключаЯ, пожалуй, лысого  (Џиле,  семьдесЯт
семь лет, как сообщил  хозЯин  дома,  представлЯЯ  ’рапсу  своих  друзей),
который с достоинством восседал на неудобном табурете,  хотЯ  вокруг  были
удобные стульЯ, в сверхкорректной позе - при белой гвоздике в петлице -  и
непрерывно  поглаживал  свои  густые  черные  крашеные  усы;   несомненно,
пенсионер, возможно, бывший дьЯчок,  разбогатевший  благодарЯ  счастливому
случаю, или трубочист, а может быть, и машинист. …ще  более  опустившимисЯ
казались двое  других.  Ћдин  (господин  Љуммер,  восемьдесЯт  два  года),
необъЯтных размеров, толще Џиле, будто сложенный весь из окороков, сидел в
качалке - багровое лицо, внушительный нос пьЯницы,  за  стеклами  золотого
пенсне веселые  глазки  навыкате,  под  черным  сюртуком  ночнаЯ  рубашка,
надетаЯ, очевидно, по рассеЯнности, в карманах напиханы газеты  и  бумаги.
„ругой (господин –орн, восемьдесЯт шесть лет) худой  и  длинный,  в  левом
глазу монокль, на лице шрамы, горбатый  нос,  белоснежнаЯ  львинаЯ  грива,
запавший рот, а в довершение криво застегнутый жилет и разные  носки  -  в
общем и целом позавчерашний день.
   - Љампари? - предложил хозЯин.
   - ‘ удовольствием, спасибо, - ответил ’рапс и опустилсЯ  на  стул,  меж
тем как „линный разглЯдывал его в монокль.
   - ѓосподин ’рапс, вероЯтно, примет участие в нашей забаве?
   - Љонечно. ЏозабавитьсЯ  Я  не  прочь.  ‘тарые  господа  заулыбались  и
закивали.
   - Ќаша забава может показатьсЯ вам несколько странной, - чуть помедлив,
осторожно поЯснил хозЯин. - Ћна заключаетсЯ в том, что мы вечерами  играем
в свои бывшие профессии.
   ‘тарцы улыбнулись опЯть, вежливо, тактично.
   ’рапс удивилсЯ. Љак это понимать?
   - „ело в том, что Я был когда-то судьей, - сказал  хозЯин.  -  ѓосподин
–орн - прокурором, а господин Љуммер - адвокатом.  ‚от  мы  и  разыгрываем
судебные процессы.
   - Ђх так! - ’рапсу эта идеЯ понравилась. Њожет быть, вечер  все  же  не
будет потерЯн.
   •озЯин торжественно взирал на текстильного воЯжера.
   - ‘обственно говорЯ, мы заново пересматриваем  знаменитые  процессы,  -
мЯгко начал он объЯснение, - процесс  ‘ократа  [древнегреческого  философа
‘ократа (ок. 470-399 до н.э.) за смелость  в  поисках  истины  обвинили  в
"развращении молодежи" и приговорили к смерти], суд  над  €исусом  •ристом
[как Явствует из дошедших до нас источников,  данный  суд,  продиктованный
корыстными интересами определенных социальных групп и  трусостью  римского
наместника ЏонтиЯ Џилата, тоже был неправым], †анной  д'Ђрк  [†анна  д'Ђрк
(ЋрлеанскаЯ дева) (1412-1431) - французскаЯ девушка,  во  времЯ  ‘толетней
войны  возглавившаЯ  национальное  движение  за  освобождение  ”ранции  от
англичан, обвиненнаЯ церковью в колдовстве и сожженнаЯ на костре;  в  1456
г.  провозглашена  национальной  героиней],  „рейфусом  [„рейфус   Ђльфред
(1858-1935) - офицер французского генерального штаба,  по  ложному  доносу
обвинен в государственной измене и приговорен к  пожизненному  заключению;
против  Явно  сфабрикованного  шовинистическими  силами  "дела   „рейфуса"
выступили многие известные деЯтели науки и культуры, среди них ќмиль ‡олЯ,
и в 1906 г. „рейфус был реабилитирован], недавно разбирали дело о  поджоге
рейхстага [во всех этих случаЯх,  в  том  числе  и  в  знаменитом  деле  о
провокационном поджоге рейхстага в 1933 г., речь идет о попытках нарушениЯ
законности и последующем (чаще  всего  запоздалом)  исправлении  судебного
произвола], а однажды признали невменЯемым ”ридриха ‚еликого.
   ’рапс удивилсЯ.
   - € так вы играете каждый вечер? ‘удьЯ кивнул.
   - Ќо, разумеетсЯ, лучше всего, - продолжал он, - когда  имеешь  дело  с
живым материалом,  это  часто  приводит  к  весьма  любопытным  ситуациЯм.
ЉажетсЯ, позавчера один член парламента, который выступал здесь в  деревне
с предвыборной речью и  опоздал  на  последний  поезд,  был  приговорен  к
четырнадцати годам тюремного заключениЯ за шантаж и взЯточничество.
   - ‘трого судите, - весело заметил ’рапс.
   - „ело чести, - просиЯли старцы.
   Љакую же роль он сможет получить?
   ‘нова улыбки, чуть ли не смех.
   ‘удьЯ,  прокурор  и  защитник  уже  есть,  заметил  хозЯин,  ведь   это
должности, которые требуют знаниЯ сути и правил игры, вакантно лишь  место
подсудимого, однако - он хотел бы это  еще  раз  подчеркнуть  -  господина
’рапса никоим образом не принуждают участвовать в игре.
   ‡атеЯ стариков развеселила текстильного воЯжера. ‚ечер спасен. Џоучений
и скуки не предвидитсЯ, пожалуй, будет  даже  весело.  ’рапс  был  простым
человеком, не наделенным силой ума и не склонным к глубоким  размышлениЯм,
он был дельцом, проЯвлЯл, когда нужно, хитрость, умел идти на риск,  любил
хорошо поесть и выпить и не чуждалсЯ острых шуток.  Ћн  примет  участие  в
забаве, сказал ’рапс, и сочтет длЯ себЯ честью  занЯть  осиротевшее  место
подсудимого.
   - Ѓраво, - прокаркал  прокурор  и  захлопал  в  ладоши,  -  браво,  это
по-мужски, это называетсЯ смелостью.
   ’екстильный воЯжер с любопытством осведомилсЯ,  какое  же  преступление
будет ему вменено.
   -  Ќесущественный  пункт,  -  ответил  прокурор,  протираЯ  монокль,  -
преступление всегда найдетсЯ. ‚се засмеЯлись. ѓосподни Љуммер поднЯлсЯ.
   - €демте, господин ’рапс, - сказал он почти отеческим тоном,  -  выпьем
портвейна, которым здесь угощают. ќто  выдержанное  вино,  вы  должны  его
отведать.
   Ћн повел ’рапса в столовую. Ѓольшой круглый стол был накрыт как  нельзЯ
более  празднично.  ‘таринные  стульЯ  с  высокими  спинками,  потемневшие
картины  на  стенах,  все  старомодное,  солидное;  с  веранды  доносилась
болтовнЯ старцев, смеркалось, через открытые окна  было  слышно  щебетание
птиц, на отдельном столике и на камине стоЯли бутылки с вином, бордо  было
в плетенках.
   ‡ащитник чуть дрожащей рукой бережно налил в  две  маленькие  рюмки  до
краев  старого  портвейна  и,  пожелав  здоровьЯ   текстильному   воЯжеру,
чокнулсЯ, еле коснувшись его рюмки, наполненной драгоценной влагой.
   ’рапс пригубил.
   - Ѓесподобно, - похвалил он.
   - џ ваш защитник, господин ’рапс, - сказал ему господин Љуммер,  -  так
пусть же нас отныне свЯзывают дружеские узы!
   - ‡а дружеские узы!
   - ‹учше всего, - заметил адвокат, приблизив к ’рапсу свое багровое лицо
с  носом  пьЯницы  и  пенсне  так,  что  его  гигантское  брюхо  коснулось
подзащитного (неприЯтнаЯ мЯгкаЯ масса), - лучше всего, если  вы,  господин
’рапс, сразу же сознаетесь мне  в  своем  преступлении.  ’огда  Я  мог  бы
гарантировать, что на суде все обойдетсЯ. •отЯ  положение  не  угрожающее,
недооценивать его не стоит. „линного худого прокурора, который до сих  пор
еще полон энергии, следует опасатьсЯ, да и хозЯин дома - увы! - склонен  к
строгости и, пожалуй, к педантизму, что в старости  -  а  ему  восемьдесЯт
семь - еще более усилилось. ’ем не менее мне, защитнику, удалось  выиграть
большинство дел или по крайней мере  смЯгчить  не  один  приговор.  ’олько
однажды, в случае убийства с ограблением, действительно ничего нельзЯ было
спасти. Џравда, судЯ по моему впечатлению о господине ’рапсе,  убийство  с
ограблением, пожалуй, исключаетсЯ или?..
   - “вы, Я не совершал никакого  преступлениЯ,  -  засмеЯлсЯ  текстильный
воЯжер. - ‚аше здоровье!
   - „оверьтесь мне, - внушал ему защитник. - ‚ам нечего менЯ  стеснЯтьсЯ.
џ знаю жизнь и ничему больше не удивлЯюсь. Џредо  мной  проходили  судьбы,
господин ’рапс, разверзались бездны, можете мне поверить.
   - ‘ожалею, - усмехнулсЯ текстильный воЯжер, - в самом деле  получаетсЯ,
что Я обвинЯемый без преступлениЯ. ‚прочем, это задача прокурора  -  найти
таковое, он сам это сказал. ЏридетсЯ поймать его на слове. €гра есть игра.
€нтересно, что из этого получитсЯ. Ѓудет настоЯщий допрос?
   - Ќадо полагать!
   - ќто менЯ радует.
   Ќа лице защитника отразилось сомнение.
   - ‚ы чувствуете себЯ невиновным,  господин  ’рапс?  ’екстильный  воЯжер
рассмеЯлсЯ.
   - Ђбсолютно.
   ђазговор показалсЯ ему необычайно забавным.
   ‡ащитник протер пенсне.
   - ‡апомните, молодой человек: невиновность невиновностью, главное же  в
нашем деле - тактика! ЌадеЯтьсЯ доказать нашему суду свою  невиновность  -
это, мЯгко выражаЯсь, головоломнаЯ затеЯ. ђазумнее всего  сразу  оговорить
себЯ в каком-нибудь правонарушении,  например  длЯ  коммерсантов  наиболее
подходЯщее -  подлог,  мошенничество.  Ђ  при  допросе  всегда  есть  шанс
выЯснить, что обвинЯемый преувеличивает, что, собственно, имеет  место  не
подлог, а, скажем, безобидное приукрашивание фактов ради рекламы, как  это
часто практикуетсЯ в торговле. Џуть от вины к невиновности хотЯ и  труден,
однако не невозможен, а вот стремление  сохранить  невиновность  сплошь  и
рЯдом  оказываетсЯ  безнадежным  и  результат  -  весьма   плачевным.   ‚ы
проиграете, когда могли бы выиграть, и, кроме того, вы  уже  не  выбираете
вину сами, а вам ее навЯзывают.
   ’екстильный воЯжер, смеЯсь, пожал плечами: он сожалеет,  что  ничем  не
может услужить, он, право же, не  знает  за  собой  ни  одного  проступка,
который привел бы его к конфликту с законом, в этом он совершенно уверен.
   ‡ащитник снова нацепил пенсне. ‘ ’рапсом, видимо, придетсЯ  повозитьсЯ,
подумал он, орешек твердый.
   - ѓлавное, -  завершил  он  беседу,  -  обдумывайте  каждое  слово,  не
болтайте просто так, иначе вы  и  глазом  моргнуть  не  успеете,  как  вас
приговорЯт к длительному заключению, а там уж ничем не поможешь.
   ‚ столовую вошли  остальные.  ђасселись  за  круглым  столом.  ЏриЯтнаЯ
компаниЯ, шутки. ‘начала подали различные закуски, холодное  мЯсо,  крутые
Яйца,  устрицы,  черепаховый  суп.  Ќастроение  было   отменным,   все   с
удовольствием орудовали вилками  и  ложками  и  без  стеснениЯ  хлебали  и
чавкали.
   - Ќу-с, обвинЯемый, чем вы можете нас порадовать, надеюсь,  хорошеньким
убийством? - проскрипел прокурор. ‡ащитник выразил протест.
   -  Њой  клиент  -  обвинЯемый  без  преступлениЯ,  редчайший  случай  в
судопроизводстве, так сказать. “тверждает, что невиновен.
   - Ќевиновен? - удивилсЯ прокурор.
   рамы на его лице побагровели, монокль чуть не попал в тарелку,  повис,
болтаЯсь на черном шнурке. Љоротышка судьЯ, крошивший в суп ломтик  хлеба,
замер, укоризненно  посмотрел  на  ’рапса  и  покачал  головой,  а  лысый,
молчаливый Џиле с белой гвоздикой в петлице удивленно уставилсЯ  на  него.
Ќаступила зловещаЯ тишина. ЏрекратилсЯ стук вилок и ложек, смолкло сопение
и чавканье. ’олько ‘имона в углу комнаты чуть слышно хихикала.
   - ЏридетсЯ расследовать, - опомнилсЯ наконец прокурор. - —его  быть  не
может, того не бывает.
   - ‚алЯйте, - рассмеЯлсЯ ’рапс. - џ в вашем распорЯжении! Љ рыбе  подали
вино, легкий игристый "невшатель".
   - Ќу что ж, - сказал прокурор, занЯвшись форелью, - посмотрим. †енаты?
   - Ћдиннадцать лет.
   - „етишки?
   - —етверо.
   - ЏрофессиЯ?
   - Џо текстильной части.
   - €ными словами, коммивоЯжер, дорогой господин ’рапс?
   - ѓенеральный представитель.
   - •орошо. Џопали в аварию?
   - ‘лучайно. ‚ этом году впервые.
   - ’ак. Ђ в прошлом году?
   - Ќу, тогда Я ездил еще на старой машине, "ситроен" образца 1939-го,  -
поЯснил ’рапс, - а теперь у менЯ "студебекер", красный лак, спецмодель.
   -  "‘тудебекер",  и  совсем  недавно?  ’ак-так,  интересно.  „о  этого,
наверно, не были генеральным представителем?
   - Ѓыл обыкновенным, простым воЯжером.
   - Љонъюнктура, - понимающе  кивнул  прокурор.  ђЯдом  с  ’рапсом  сидел
защитник.
   - Ѓудьте внимательны, - шепнул он.
   ’екстильный воЯжер, точнее, генеральный представитель, как мы теперь по
праву можем называть его, беспечно приступил к бифштексу:  выжал  на  него
ломтик лимона, добавил чуть коньЯку, перцу (собственный рецепт),  посолил.
’ак отменно он еще никогда не закусывал, сиЯЯ, призналсЯ ’рапс, до сих пор
он полагал, что самое приЯтное из развлечений, существующих длЯ людей  его
круга, - это вечера в  клубе  "лараффиЯ"  [лараффиЯ  -  сказочнаЯ  землЯ
обетованнаЯ, страна молочных рек  и  кисельных  берегов;  легенда  о  крае
сонных лентЯев, которым прЯмо в рот падают жареные голуби,  была  известна
еще в  глубокой  древности,  но  широкое  распространение  получила  после
одноименного шванка немецкого мейстерзингера ѓанса ‘акса], но  сегоднЯшнее
общество доставлЯет ему неизмеримо большее удовольствие.
   - Ђга, - констатировал прокурор, - значит, вы член  "лараффии".  Љакое
же там у вас прозвище?
   -  Њаркиз  де  Љазанова  [имеетсЯ  в  виду  Љазанова  „жованни  „жакомо
(1725-1798), итальЯнский писатель, авантюрист и сердцеед, автор написанных
на французском Языке "Њемуаров", в которых запечатлены его  многочисленные
проделки и любовные приключениЯ].
   - Ћтлично, - каркнул, обрадовавшись, прокурор, словно  добилсЯ  важного
показаниЯ, и вставил монокль. - Ќам всем приЯтно это  слышать.  Њожно  ли,
судЯ по этому прозвищу, сделать вывод о вашей личной жизни, милейший?
   - Ѓерегитесь, - прошипел защитник.
   - ’олько условно, дорогой господин прокурор, - ответил ’рапс. - …сли  у
менЯ что-нибудь и приключаетсЯ с женщинами на стороне, то лишь случайно  и
без честолюбивых претензий.
   -  Ќе  будет  ли  господин  ’рапс  столь  любезен  вкратце   рассказать
собравшимсЯ о  своей  жизни?  -  спросил  судьЯ,  доливаЯ  "невшатель".  -
Џоскольку  решено  устроить  суд  над  дорогим  гостем  и   грешником   и,
разумеетсЯ,  упечь  его  на  долгие  годы,  надлежало  бы  узнать  о   нем
поподробнее, что-нибудь личное, интимное, ну, скажем любовные  похождениЯ,
только по возможности с перцем и солью.
   -  ђассказывайте,  рассказывайте!  -  хихикаЯ,   требовали   старцы   у
генерального представителЯ. Ћднажды  они  судили  сутенера,  он  рассказал
увлекательнейшие и пикантнейшие истории,  свЯзанные  с  его  ремеслом,  и,
между прочим, отделалсЯ всего-навсего четырьмЯ годами тюрьмы.
   - —то вы, - засмеЯлсЯ ’рапс, - мне, право, нечего рассказывать. џ  веду
обычную  жизнь,  господа,  признаюсь  откровенно,  самую   что   ни   есть
заурЯдную... ‚ыпьем!
   - ‚ыпьем!
   ѓенеральный  представитель  поднЯл  бокал,  растроганно  посмотрел   на
четырех стариков, впившихсЯ в него неподвижными совиными  глазами,  словно
он был особенно лакомым куском. ‚се чокнулись.
   ‘олнце наконец зашло, и птичий гвалт стих; ландшафт был все  еще  виден
как днем - сады и красные крыши среди деревьев, лесистые холмы, а вдали  -
предгорьЯ и глетчеры; кругом царила  умиротворенность,  деревенскаЯ  тишь,
праздничное ощущение счастьЯ, Ѓожьей благодати и всемирной гармонии.
   ’рудное детство было у него, рассказывал  ’рапс,  меж  тем  как  ‘имона
менЯла тарелки и водружала на стол огромное дымЯщеесЯ блюдо - шампиньоны в
сметане с вином. …го отец был фабричный рабочий,  пролетарий,  поддавшийсЯ
идеЯм Њаркса и ќнгельса, озлобленный, мрачный человек, который никогда  не
заботилсЯ о своем единственном ребенке; мать-прачка рано состарилась.
   - “читьсЯ мне пришлось только в восьмилетке, только в ней,  -  горестно
поведал он со слезами на глазах, жалеЯ себЯ за невезучее прошлое, и поднЯл
бокал, в который было уже налито "резерв де марешо".
   - Ћригинально, - молвил прокурор, -  оригинально.  ’олько  восьмилетка.
‡начит, пробились собственными силами, уважаемый?
   - ‚от именно, - воодушевилсЯ  ’рапс,  подогретый  "марешо",  окрыленный
дружеским вниманием и очарованный зрелищем мира Ѓожьего за окнами.  -  ‚от
именно. …ще десЯть лет назад Я торговал вразнос и таскалсЯ с чемоданом  из
дома в дом. ’ЯжкаЯ работа, ходишь как бродЯга, ночуешь где-нибудь в  копне
сена или в сомнительной ночлежке. ‘ самых низов пришлось начинать, с самых
низов. Ђ теперь... если б вы видели мой текущий счет в банке, господа!  Ќе
хочу хвалитьсЯ, но есть ли у кого-нибудь из вас "студебекер"?
   - Ѓудьте осторожнее, - шепнул обеспокоенно защитник.
   - Љак же это вам удалось? - поинтересовалсЯ прокурор.
   - Ѓудьте внимательнее и меньше болтайте, - напомнил защитник.
   - џ сейчас единственный полномочный представитель  фирмы  "ѓефестон"  в
…вропе, - заЯвил ’рапс и  обвел  всех  торжествующим  взглЯдом.  -  ’олько
€спаниЯ и Ѓалканы в других руках.
   - ѓефест - греческий бог, - хихикнул коротышка судьЯ,  накладываЯ  себе
на тарелку шампиньонов, - великий мастер кузнечного дела,  который  поймал
богиню любви и ее любовника, бога войны Ђреса, в столь искусно  сплетенную
невидимую сеть, что остальные боги не могли нарадоватьсЯ этому  улову,  но
"ѓефестон",  чьим  единственным  и  полномочным  представителем   ЯвлЯетсЯ
уважаемый господин ’рапс, звучит длЯ менЯ завуалированно.
   - € все же вы близки к разгадке, уважаемый хозЯин и судьЯ, -  засмеЯлсЯ
’рапс. - ‚ы сами сказали "завуалированно",  а  неизвестный  мне  греческий
бог, имЯ которого почти одинаково с названием моего товара, сплел  тонкую,
как вуаль, прозрачную сеть. …сли уже существуют нейлон, перлон и мирлон  -
искусственные ткани, о которых высокий суд, несомненно, слыхал,  -  почему
бы  не  существовать  и  гефестону?  ќта  ткань  -   королева   синтетики,
нервущаЯсЯ, прозрачнаЯ (между прочим, длЯ ревматиков  сущаЯ  благодать)  -
применЯетсЯ как в технике, так и в модной одежде, как длЯ  военных  целей,
так и в мирной жизни. €деальный материал длЯ парашютов - и в то  же  времЯ
пикантнейшаЯ ткань длЯ ночных сорочек прекрасных дам, знаю по собственному
опыту.
   - ‘лушайте, слушайте, - заквакали старцы.  -  ‘обственный  опыт  -  это
интересно!
   ‘имона опЯть сменила тарелки и принесла жаркое из телЯчьей вырезки.
   - Џраздничный пир! - восхитилсЯ генеральный представитель.
   - ђад, что  вы  способны  оценить  это,  и  по  достоинству!  -  сказал
прокурор. - Ќам подаетсЯ лучший товар и в достаточном количестве, меню как
в прошлом веке, когда люди знали толк в еде. •вала ‘имоне!  •вала  хозЯину
дома!  ‚едь  он  сам  все  закупает,  старый  гном  и  gourmet   [человек,
разбирающийсЯ в тонкостЯх изысканной пищи (франц.)]; а что  касаетсЯ  вин,
то о них заботитсЯ Џиле, трактирщик из соседней деревушки. •вала  ему!  Ќо
вернемсЯ,  однако,  к  вашему  делу,  мой   усердный   воЯжер!   Џродолжим
расследование. ‚ашу биографию мы теперь знаем, было приЯтно получить о вас
некоторое представление, в целом  совершенно  Ясна  и  ваша  деЯтельность.
ЋстаетсЯ выЯснить лишь один незначительный пунктик: как вы сумели добитьсЯ
такого доходного места? Ћдним прилежанием и железной энергией?
   - Ѓудьте начеку! - прошипел защитник. - ‡десь подвох.
   - ќто было не так легко, - ответил ’рапс, глЯдЯ с жадностью, как хозЯин
разрезает жаркое, - сначала пришлось одолеть ѓигакса, а это  была  труднаЯ
задача.
   - Ђга, еще и господин ѓигакс! Љто же он такой?
   - Њой бывший начальник.
   - ‚ы хотите сказать, что его нужно было вытеснить?
   - …го нужно было убрать, как принЯто выражатьсЯ среди  моих  коллег,  -
ответил ’рапс и  подлил  себе  соусу.  -  ѓоспода,  вы  простите  менЯ  за
откровенность. „еловаЯ жизнь жестока:  каков  привет,  таков  и  ответ,  а
хочешь  быть  джентльменом  -  пожалуйста,  только  тебе  несдобровать.  џ
загребаю уйму денег, но Я и работаю  как  лошадь,  каждый  день  мотаю  на
спидометр  по  шестьсот  километров.  Љонечно,  Я  вел  себЯ   не   совсем
по-джентльменски, когда пришлось взЯть за горло старого  ѓигакса,  мне  же
надо было продвигатьсЯ. —то делать - бизнес есть бизнес.
   Џрокурор оторвалсЯ от жаркого и с любопытством поглЯдел на генерального
представителЯ.
   - "“брать", "взЯть за горло", -  все  это  весьма  свирепые  выражениЯ,
дорогой ’рапс.
   ѓенеральный представитель засмеЯлсЯ.
   - €х, разумеетсЯ, следует понимать в переносном смысле.
   - Ќадеюсь, господин ѓигакс в добром здравии, почтеннейший?
   - “мер в прошлом году.
   - ‚ы с ума сошли! - прошипел защитник. - —то вы делаете?
   - ‚ прошлом году, - сочувственно произнес прокурор. - †аль, очень жаль.
‘колько ж ему было лет?
   - ЏЯтьдесЯт два.
   - ‘овсем молодой. € отчего он скончалсЯ?
   - Ћт какой-то болезни.
   - Џосле того как вы получили его место?
   - Ќезадолго до этого.
   - Ћтлично, у менЯ пока  вопросов  больше  нет,  -  сказал  прокурор.  -
Џовезло. Ќам повезло. ЌашелсЯ покойник, а это в конце концов главное.
   ‚се засмеЯлись. „аже лысый Џиле,  который,  сосредоточенно  склонившись
над тарелкой, педантично и невозмутимо поглощал  огромные  порции,  поднЯл
голову.
   - ‚от это да, - сказал он, погладил черные усы и снова принЯлсЯ за еду.
   Џрокурор торжественно поднЯл бокал.
   -  ѓоспода,  -  сказал  он,  -  за  эту   находку   предлагаю   распить
"пишонлонгвилль" 1933 года. •орошаЯ игра стоит доброго бордо!
   ‚се чокнулись и выпили.
   - —ерт возьми, господа! - поразилсЯ генеральный  представитель,  осушив
одним глотком "пишон" и протЯгиваЯ пустой  бокал  судье.  -  Љакой  букет!
ѓрандиозно!
   ‘темнело, лица собравшихсЯ  были  едва  различимы.  Ќа  небе  поЯвились
первые звезды. ќкономка зажгла свечи  в  трех  массивных  канделЯбрах;  на
стене поЯвилась тень от  сидЯщей  группы,  похожаЯ  на  чашечку  какого-то
фантастического цветка. „ружескаЯ, интимнаЯ обстановка, взаимнаЯ симпатиЯ,
непринужденность.
   - Љак в сказке, - дивилсЯ ’рапс. ‡ащитник вытер салфеткой лоб.
   - ‘казка - это вы, дорогой ’рапс, - сказал он. - Ќи разу  в  жизни  мне
еще не встречалсЯ обвинЯемый, который  с  таким  благодушием  допускал  бы
столь неосторожные высказываниЯ.
   ’рапс засмеЯлсЯ.
   - Ќе беспокойтесь, дорогой сосед! ‚от когда начнетсЯ допрос, тогда уж Я
буду начеку.
   ‘нова, как уже однажды, воцарилась  мертваЯ  тишина.  Ќи  чмоканьЯ,  ни
чавканьЯ.
   - Ќесчастный! -  простонал  защитник.  -  —то  значит  "когда  начнетсЯ
допрос"?
   - Ђ разве он уже началсЯ? - беспечно спросил генеральный представитель,
накладываЯ себе на тарелку салат.
   ‘тарцы ухмыльнулись, глаза их лукаво  заблестели,  и  они  заблеЯли  от
удовольствиЯ.
   Њолчавший до сих пор ‹ысый хихикнул:
   - Ђ он и не заметил, а он и не заметил!
   ’рапс опешил, сбитый с толку озорной веселостью стариков, ему стало  не
по себе, но это ощущение быстро исчезло, и он рассмеЯлсЯ.
   - Џрошу прощениЯ, господа, - сказал он. - џ представлЯл себе  эту  игру
более торжественной, солидной, официальной, как в зале суда.
   - Њилейший господин ’рапс, - обратилсЯ к нему судьЯ,  -  ваше  смущение
нам дороже любой награды. џ вижу, наш метод судопроизводства  кажетсЯ  вам
странным и слишком веселым. Ќо, дорогой мой, все мы четверо давно вышли  в
отставку и избавили себЯ от  ненужной  писанины,  бесконечных  протоколов,
статей, юридических  формул  и  тому  подобного  хлама,  которым  завалены
судебные залы. Њы судим без оглЯдки  на  ветхие  своды  законов  и  жалкие
параграфы .
   - ‘мело, - промолвил ’рапс, ворочаЯ Языком уже с некоторым  усилием,  -
смело. ѓоспода, мне это импонирует. Ѓез параграфов - это дерзкаЯ идеЯ.
   ‡ащитник церемонно поднЯлсЯ. …му хочетсЯ подышать воздухом, объЯвил он,
прежде чем подадут цыплЯт и прочее, небольшаЯ прогулочка  длЯ  здоровьЯ  и
сигарета сейчас весьма кстати, он приглашает господина ’рапса разделить  с
ним компанию.
   ‘пустившись с веранды, они окунулись в наступившую наконец ночь, теплую
и величественную. ‡олотые полосы света из окон столовой протЯнулись  через
газоны до розовых кустов. Ќебо было  звездное,  безлунное,  темной  массой
стоЯли деревьЯ, дорожки между ними  едва  угадывались.  ’рапс  и  защитник
пошли рука об руку по одной из них.  ЋтЯжелев  от  вина,  оба  то  и  дело
спотыкались и пошатывались, но старались держатьсЯ прЯмо и курили сигареты
"Џаризьен", светившиесЯ в темноте красными точками.
   - Ѓоже мой, - вздохнул ’рапс, - ну и потеха была там. - Ћн  показал  на
освещенные окна, в которых только что мелькнул широкий силуэт экономки.  -
„о чего же занЯтно.
   - „орогой друг, - сказал защитник и, покачнувшись, оперсЯ на ’рапса,  -
прежде чем мы приступим к цыплЯтам,  Я  хотел  бы,  с  вашего  позволениЯ,
поговорить с вами и  надеюсь,  вы  отнесетесь  к  моим  словам  с  должным
вниманием. ‚ы мне симпатичны, молодой человек, Я питаю к  вам  нежность  и
хочу по-отечески предупредить вас: если так пойдет и  дальше,  мы  начисто
проиграем процесс.
   - ќто плохо, - согласилсЯ генеральный представитель и  осторожно  повел
защитника по дорожке вокруг массивного черного полушариЯ кустарника.
   Ћни вышли к пруду и,  нащупав  скамейку,  уселись.  ‚  воде  отражались
звезды, тЯнуло прохладой. €з деревни доносились звуки гармоники  и  пение,
затем послышалсЯ альпийский рожок - союз скотоводов отмечал свой праздник.
   - ‚ы должны взЯть себЯ в руки, - внушал защитник, - противник  захватил
важные укреплениЯ; мертвый ѓигакс, который выплыл - и совершенно  напрасно
- благодарЯ вашей безудержной болтовне, ЯвлЯетсЯ  серьезной  угрозой,  все
это крайне неприЯтно, неопытный адвокат  уже  сложил  бы  оружие,  но  при
настойчивости, при использовании всех шансов и прежде всего при величайшей
осторожности и дисциплине с вашей стороны Я смогу еще спасти главное.
   ’рапс засмеЯлсЯ. ќто очень  забавнаЯ  игра,  сказал  он,  на  ближайшем
заседании "лараффии" он непременно предложит ввести ее.
   - Ќе правда ли? - обрадовалсЯ  защитник.  -  Џросто  оживаешь.  ‡наете,
милый ’рапс, после того как Я  вышел  в  отставку  и  оказалсЯ  вдруг  без
привычного дела, без всЯких занЯтий и в этой деревушке, где мне предстоЯло
наслаждатьсЯ старостью, Я совсем зачах. „а  и  что  тут  привлекательного?
ђазве что не чувствуешь фона, вот и все. ‡доровый климат? Ѓез  духовной-то
пищи? ‘мешно. Џрокурор был при смерти, у нашего  хозЯина  подозревали  рак
желудка, Џиле страдал диабетом, менЯ мучила гипертониЯ.  ’аков  был  итог.
‘обачьЯ  жизнь.  €ногда  соберемсЯ  вместе  и  с  тоской  вспоминаем  свои
профессии и былые успехи - это была единственнаЯ  отрада.  €  вот  однажды
прокурор  придумал  эту  игру.  ‘удьЯ  предоставил  дом,  Я  свою  чековую
книжку... что ж, Я холостЯк,  а  когда  работаешь  десЯтки  лет  адвокатом
высших слоев общества, то отложишь про черный день  приличную  сумму.  „а,
мой милый, вы не поверите, каким щедрым бывает  оправданный  разбойник  из
финансовых тузов, щедрость на грани расточительства... €  эта  игра  стала
нашим целебным источником.  ѓормоны,  желудки,  давление  снова  пришли  в
норму, скука исчезла, поЯвилась энергиЯ, моложавость,  гибкость,  аппетит.
‚от полюбуйтесь-ка. - € он, несмотрЯ на  свой  живот,  проделал  несколько
гимнастических упражнений, что ’рапс смутно разглЯдел в темноте, -  Ћбычно
мы играем  с  гостЯми  судьи,  которые  и  бывают  нашими  обвинЯемыми,  -
продолжал защитник, усевшись, - ’ут и коммивоЯжеры, и  туристы,  а  месЯца
два назад мы посмели приговорить  к  двадцати  годам  тюрьмы  даже  одного
немецкого генерала, он был здесь проездом с супругой. ’олько мое искусство
спасло его от виселицы.
   - ЏотрЯсающе, - дивилсЯ ’рапс, - у вас налаженное производство!  ’олько
вот с виселицей неладно, здесь вы малость перехватили, уважаемый  господин
адвокат. ‘мертнаЯ казнь отменена.
   - ‚ государственном правосудии, - уточнил защитник. - Ќо у нас  частное
судопроизводство, и мы ввели ее снова: как раз возможность смертной  казни
и придает нашей игре увлекательность и оригинальность.
   - Џалач у вас навернЯка тоже есть, а? - засмеЯлсЯ ’рапс.
   - Љонечно, есть, - с гордостью подтвердил защитник. - Џиле.
   - Џиле?
   - —то, удивлены?
   ’рапс несколько раз глотнул.
   - Ќо ведь он... поставщик вин, которыми нас здесь угощают...
   - ’рактирщиком он был всю жизнь, - добродушно усмехнулсЯ защитник. -  Ђ
государственнаЯ деЯтельность - это лишь его побочное занЯтие. —уть  ли  не
почетнаЯ должность. ‘читалсЯ одним из опытнейших мастеров  своего  дела  в
соседней стране, вот уже двадцать лет как на пенсии, но не  забыл  старого
ремесла.
   Џо улице проехала  машина,  и  фары  осветили  собеседников.  ’рапс  на
мгновение увидел табачный  дым,  плывущий  в  воздухе,  необъЯтную  фигуру
защитника в замызганном сюртуке, его жирное, довольное, добродушное  лицо.
’рапса охватила дрожь, лоб покрылсЯ холодным потом.
   - Џиле...
   - —то с вами, дорогой ’рапс? - удивилсЯ  защитник.  -  џ  чувствую,  вы
дрожите. ‚ам нездоровитсЯ?
   Њысленно ’рапс видел перед  собой  ‹ысого,  тупо  пережевывающего  пищу
(отталкивающее зрелище). ‘идеть с такой личностью за одним  столом  -  нет
уж, увольте! Ќо, с другой стороны, чем  он  виноват  -  профессиЯ!  ЌежнаЯ
летнЯЯ ночь и еще более нежное вино пробуждали в душе  ’рапса  гуманность,
терпимость и непредубежденность; в конце концов,  он  был  человек,  много
повидавший и знающий жизнь, не  ханжа  и  не  мошенник,  нет,  он  крупный
текстильный специалист. ’рапсу даже показалось, что игра без  палача  была
бы менее  веселой  и  забавной,  и  он  уже  предвкушал,  как  распишет  в
"лараффии" здешнее приключение, а палача можно будет навернЯка пригласить
туда за небольшой гонорар плюс накладные расходы. ’рапс развеселилсЯ:
   - ‚аша взЯла, согласен! ‘начала Я трусил, а теперь вошел в азарт!
   - „оверие за доверие,  -  сказал  защитник,  когда  они  рука  об  руку
двинулись к дому, жмурЯсь от света, бившего в глаза  из  окон.  -  Љак  вы
прикончили ѓигакса?
   - Џрикончил? џ?
   - Ќу да, он же мертв.
   - џ его не убивал. ‡ащитник остановилсЯ.
   - Њой дорогой юный друг, -  сказал  он  участливо,  -  Я  понимаю  ваши
опасениЯ. €з всех преступлений неприЯтнее всего  сознаватьсЯ  в  убийстве.
ЋбвинЯемый  сгорает  со  стыда,  отрицает  содеЯнное,  хочет  забыть  его,
вытеснить из памЯти, с предубеждением копаетсЯ в своем прошлом,  отЯгощает
себЯ преувеличенным комплексом вины и не доверЯет никому,  даже  человеку,
который относитсЯ к нему  как  отец,  -  своему  защитнику.  ќто  в  корне
неправильно, ибо настоЯщий защитник  любит  убийство,  ликует,  когда  ему
поручают такое дело. Ќу, смелее, дорогой ’рапс,  говорите!  џ  лишь  тогда
чувствую себЯ превосходно, когда вижу перед собой настоЯщую задачу, словно
альпинист - трудный "четырехтысЯчник". (‘мею  утверждать  это  как  старый
скалолаз.) ‚от тут-то мозг начинает  соображать  и  придумывать,  крутЯтсЯ
колесики, нажимаютсЯ пружинки, мысли скачут с такой  быстротой,  что  душа
радуетсЯ. Ќе доверЯЯсь мне, вы совершаете огромную, Я  бы  даже  сказал  -
решающую ошибку. Ќу-ка, сознавайтесь, старина!
   Ќо ему не в чем сознаватьсЯ, заверЯл генеральный представитель.
   ‡ащитник удивилсЯ. џрко освещенный  светом  из  окна,  за  которым  все
задорнее звучал смех и звон бокалов, он вытаращил глаза на ’рапса.
   - Ђй-Яй-Яй, - пробурчал он неодобрительно,  -  ну  что  это  опЯть?  ‚ы
упорно придерживаетесь своей ошибочной тактики  и  все  еще  притворЯетесь
невиновным? Ќеужели до вас так ничего и не дошло? Ќадо сознаватьсЯ, хотите
вы или нет. Ђ сознаватьсЯ всегда  есть  в  чем,  давно  бы  пора  вам  это
смекнуть! „авайте-ка, мой милый, без церемоний и оттЯжек, выкладывайте все
начистоту. Љак вы прикончили ѓигакса? ‚ состоЯнии аффекта, да?  ’огда  нам
надо приготовитьсЯ к обвинению в убийстве. „ержу пари, что прокурор  целит
именно на это. Џредчувствую. “ж Я-то знаю этого молодчика.
   ’рапс покачал головой.
   -  Њой   дорогой   господин   защитник,   -   сказал   он,   -   особаЯ
привлекательность вашей игры заключаетсЯ в том - если позволите  высказать
скромное мнение новичка, - что одному из ее участников становитсЯ  страшно
и жутко. €гра грозит превратитьсЯ в действительность. Ќевольно спрашиваешь
себЯ, преступник ты или нет, может быть, ты все-таки убил старика ѓигакса?
Љогда Я вас слушал, мне чуть не стало дурно. € потому доверие за  доверие:
Я не виновен в смерти старого гангстера. ‚ самом деле.
   Ћни вошли в столовую, где уже подали цыплЯт и в бокалах искрилось "шато
пави" 1921 года. ’рапс  подошел  к  серьезному,  молчаливому  ‹ысому  и  с
чувством пожал ему руку.
   ‘о слов защитника, сказал ’рапс, он знает  о  его  бывшей  профессии  и
хочет подчеркнуть, что нет ничего приЯтнее, чем сидеть за одним  столом  с
таким славным  малым.  “  него,  ’рапса,  нет  в  этом  отношении  никаких
предрассудков, напротив.
   Џиле,  поглаживаЯ  крашеные  усы,   пробормотал,   покраснев   и   чуть
смутившись, на ужасном диалекте:
   - ђад, очень рад, постараюсь.
   Џосле этого трогательного братаниЯ цыплЯта показались еще вкуснее.  Ћни
были приготовлены по особому, держащемусЯ в секрете  рецепту  ‘имоны,  как
объЯвил судьЯ. ‚се чавкали, ели руками, хвалили ‘имонин  шедевр,  пили  за
здоровье всех и каждого, обсасывали перемазанные соусом  пальцы,  и  среди
всеобщего благодушиЯ процесс двинулсЯ своим чередом.
   Џрокурор,  повЯзав  салфетку,  с  чавканьем  поедал  нежное  мЯсо.   Ћн
надеЯлсЯ, что к этому блюду ему подадут признание обвинЯемого.
   - Њилейший и почтеннейший  обвинЯемый,  -  пустил  он  пробный  шар,  -
ѓигакса вы, конечно, отравили.
   - Ќет, - засмеЯлсЯ ’рапс, - ничего подобного.
   - Ќу, допустим, застрелили.
   - ’оже нет.
   - Џодстроили автомобильную катастрофу? ‚се  расхохотались,  а  защитник
прошипел:
   - ‚нимание, ловушка!
   - Њимо, господин прокурор, - задорно воскликнул ’рапс, - все пули мимо!
ѓигакс умер от инфаркта, причем не первого. Џервый случилсЯ несколько  лет
назад, ему пришлось соблюдать режим, и, хотЯ он  внешне  пыталсЯ  казатьсЯ
здоровым, при любом волнении все могло повторитьсЯ, Я это точно знаю.
   - ѓм! € от кого же?
   - Ћт его супруги, господин прокурор.
   - Ћт его супруги?
   - ђади Ѓога, осторожнее, - шепнул защитник. "ато пави"  превзошло  все
ожиданиЯ. ’рапс осушал уже четвертый бокал, и ‘имона поставила  перед  ним
отдельную бутылку.
   ќто удивит прокурора, сказал генеральный представитель  и  чокнулсЯ  со
старым господином, но пусть высокий суд не думает, что он что-то скрывает,
нет, он скажет правду, и только правду, даже если  защитник  прошипит  ему
все уши своим "осторожнее". ‘ госпожой ѓигакс у него кое-что было, что  ж,
старый гангстер часто  бывал  в  отъезде  и  варварски  пренебрегал  своей
стройной и аппетитной женушкой, и  вот  ему,  ’рапсу,  приходилось  подчас
выступать в роли утешителЯ, на канапе в гостиной, а после и в  супружеской
постели ѓигаксов, в общем, все как полагаетсЯ и как это бывает в жизни.
   ‘тарики, выслушав ’рапса, оцепенели, но потом все разом вдруг завизжали
от удовольствиЯ, а молчавший ‹ысый воскликнул, подбросив вверх свою  белую
гвоздику:
   - ‘озналсЯ, созналсЯ!
   ’олько защитник в отчаЯнии барабанил себЯ кулаками по голове.
   - Љакое безрассудство! - воскликнул он. …го клиент сошел с ума,  и  всЯ
эта историЯ не заслуживает довериЯ, в ответ на что ’рапс под одобрительные
возгласы остальных собеседников с возмущением запротестовал. ќто  положило
начало прениЯм сторон, долгой дискуссии  между  защитником  и  прокурором,
словесной перепалке, полушутливой, полусерьезной, смысла которой ’рапс  не
понЯл. ђазговор вертелсЯ вокруг слова dolus [злой умысел  (лат.)],  однако
’рапс не знал, что оно означает. „искуссиЯ становилась все  более  бурной,
громкой и непонЯтной, вмешалсЯ судьЯ, но вскоре сам разгорЯчилсЯ,  и  если
поначалу ’рапс старалсЯ вслушиватьсЯ, пытаЯсь уловить суть спора, то потом
махнул рукой (dolus так dolus) и с облегчением  вздохнул,  когда  экономка
подала  сыры:  камамбер,  бри,  эмментальский,  грюйерский,   тет-де-муан,
вашрэн, лимбургский, горгонцола, - чокнулсЯ с ‹ысым, единственным, который
молчал и, казалось, тоже ничего не понимал, и принЯлсЯ за еду,  как  вдруг
прокурор обратилсЯ к нему.
   -  ѓосподин  ’рапс,  -  спросил  он   (всклокоченнаЯ   львинаЯ   грива,
побагровевшее лицо, монокль в левой руке), - вы все еще близки с  госпожой
ѓигакс?
   ‚се уставились на ’рапса, безмЯтежно жевавшего  кусок  белого  хлеба  с
камамбером. „ожевав, он отпил глоток "шато пави".
   ѓде-то тикали часы, из деревни опЯть донеслись звуки гармоники, мужские
голоса пели песенку о кабачке "вейцарскаЯ шпага".
   Џосле смерти ѓигакса, заЯвил ’рапс, у этой бабенки он больше не  бывал.
‚ конце концов, ему не хочетсЯ портить репутацию доброй вдове.
   …го слова  опЯть  вызвали  какую-то  непонЯтную  жутковатую  веселость.
‘тарики еще больше расшалились,  прокурор  воскликнул:  "Dolo  malo,  dolo
malo!", начал выкрикивать греческие и латинские стихи, цитировать  иллера
и ѓете. Љоротышка судьЯ задул все свечи, кроме одной, и с ее помощью стал,
громко блеЯ и  фыркаЯ,  показывать  на  стене  самые  причудливые  теневые
силуэты - коз, летучих мышей, чертей и леших, а Џиле в это времЯ барабанил
по столу так, что подпрыгивали бокалы, тарелки, блюдца:
   - Ѓудет смертный приговор, будет смертный приговор! ’олько защитник  не
участвовал в общем веселье. Ћн пододвинул ’рапсу блюдо и сказал:
   - „авайте полакомимсЯ сыром, больше пока делать нечего.
   Џодали  "шато  марго",  и  снова  воцарилось  спокойствие.  ‚се   взоры
обратились на  судью,  который  начал  осторожно  откупоривать  запыленную
бутылку  (год  1914-й)  каким-то  чудным,  старомодным   штопором;   судьЯ
ухитрилсЯ вытащить пробку, не вынимаЯ бутылки  из  плетенки.  ‚се  затаили
дыхание: пробку надо было по  возможности  не  повредить,  ведь  она  была
единственным доказательством того,  что  вино  действительно  урожаЯ  1914
года, ибо четырех  десЯтилетий  этикетка  не  пережила.  Џробка  вышла  не
целиком, остаток ее пришлось осторожно извлечь, но цифры  на  ней  все  же
удалось прочитать; ее передавали из рук в руки,  нюхали,  изумлЯлись  и  в
конце концов торжественно вручили генеральному представителю "на памЯть  о
замечательном вечере", как сказал  судьЯ.  Ћн  первым  дегустировал  вино,
почмокал, затем наполнил бокалы, после чего все стали нюхать, причмокивать
и громко восторгатьсЯ, восхвалЯЯ щедрого хозЯина. Ѓлюда с сыром  совершили
круг по столу, и судьЯ предложил прокурору начать обвинительную  "речугу".
’от потребовал, чтобы сначала зажгли новые свечи: обстановка  должна  быть
торжественной,  необходимы  сосредоточенность,   внутреннЯЯ   собранность.
‘имона принесла свечи. ‚се сидели  в  напрЯженном  ожидании,  генеральному
представителю стало жутковато, его познабливало,  но  в  то  же  времЯ  он
воспринимал случившеесЯ с ним как чудо и ни за что на свете  не  отказалсЯ
бы от него. Џравда, защитник, кажетсЯ, был не очень доволен.
   - —то ж, ’рапс, - сказал  он,  -  послушаем  обвинительную  речь.  ‘ами
увидите, что  вы  натворили  своими  опрометчивыми  ответами  и  ошибочной
тактикой. Џоложение было аховое, а  сейчас  -  просто  катастрофическое...
Ќичего, смелее,  Я  вам  помогу  выпутатьсЯ,  только  не  терЯйте  голову.
‚ыберетесь целым и невредимым, но нервы вам потреплют.
   Џора. ‚се прокашлЯлись, чокнулись еще раз, и  прокурор  под  ухмылки  и
похихикивание начал свою речь.
   - Ќаш сегоднЯшний вечер,  -  сказал  он,  поднимаЯ  бокал  и  продолжаЯ
сидеть, - принес нам удачу. Њы напали на  след  убийства,  задуманного  со
столь  изощренной  тонкостью,  что  оно,  естественно,  блестЯщим  образом
ускользнуло от ока государственного правосудиЯ.
   €зумленный ’рапс вдруг возмутилсЯ:
   - џ совершил убийство? - запротестовал он. - Ќу,  знаете,  это  заходит
слишком далеко, защитник уже приставал ко мне с этим глупым  наговором!  -
Ќо тут он опомнилсЯ и начал хохотать, да так, что еле успокоилсЯ. Љак  они
здорово  подшутили,  теперь-то  он  понимает,  что  ему  хотЯт   "пришить"
преступление, умора, ну просто умора.
   Џрокурор с важностью взглЯнул в сторону ’рапса, вынул  монокль,  протер
его и снова вставил.
   -  ЋбвинЯемый,  -  сказал  он,  -  сомневаетсЯ  в   своей   виновности.
Џо-человечески понЯтно. „а и кто из нас знает самого себЯ, кто  признаетсЯ
себе в содеЯнных преступлениЯх и злодейских умыслах? Ќо уже теперь, прежде
чем разгорЯтсЯ страсти, можно с уверенностью сказать одно: в случае,  если
’рапс убийца, как Я  утверждаю  и  как  искренне  надеюсь,  нам  предстоит
пережить необычайно торжественные минуты, € по праву. ђаскрытие убийства -
всегда радостное событие,  оно  заставлЯет  сильнее  битьсЯ  наши  сердца,
ставит нас перед  новыми  задачами,  обЯзанностЯми  и  решениЯми,  поэтому
позвольте мне прежде  всего  поздравить  нашего  дорогого  предполагаемого
виновника, ибо без виновного, как известно, нельзЯ ни  раскрыть  убийства,
ни свершить правосудиЯ. „а здравствует наш  друг,  наш  скромный  Ђльфреда
’рапс, которого прозорливый благоприЯтный случай привел в наш круг!
   ђазразилась бурЯ восторга, все вскакивали с мест  и  пили  за  здоровье
генерального представителЯ,  который  со  слезами  на  глазах  благодарил,
заверЯЯ, что это лучший вечер в его жизни.
   Џрокурор тоже прослезилсЯ:
   - ќто лучший вечер в его жизни, сказал наш уважаемый гость. ЏотрЯсающее
слово, потрЯсающее! ‚спомним то времЯ, когда мы, на службе у  государства,
занимались унылым ремеслом. ЋбвинЯемый стоЯл тогда перед нами не как друг,
а как враг. € мы, которые прежде отталкивали его  от  себЯ,  теперь  можем
прижать к сердцу. Џриди же в мои объЯтиЯ!
   ‘ этими словами он вскочил и стиснул ’рапса в объЯтиЯх.
   - Џрокурор, мой дорогой, - лепетал генеральный представитель.
   - ЋбвинЯемый, мой милый ’рапс, - всхлипывал прокурор, - „авай  перейдем
на "ты". ЊенЯ зовут Љурт. Ѓудь здоров, Ђльфредо!
   - Ѓудь здоров, Љурт!
   Ћни  лобызали,  прижимали,  гладили  друг  друга,  чокались   бокалами,
умилЯлись, растроганные чувством расцветающей дружбы.
   - Љак сразу все переменилось, - ликовал прокурор. - …сли  мы  когда-то,
слушаЯ дело, расследуЯ преступление, выносЯ приговор, травили обвинЯемого,
то  теперь  мы  мотивируем,  аргументируем,   дискутируем,   обсуждаем   и
возражаем, не  торопЯсь,  доброжелательно,  приветливо,  учимсЯ  ценить  и
любить обвинЯемого. ќто  порождает  в  нем  ответную  симпатию,  возникает
братское взаимопонимание. Ђ как только оно  установилось,  все  дальнейшее
уже легко,  преступление  более  не  тЯготит,  приговор  воспринимаетсЯ  с
радостью. ’ак позвольте же мне выразить слова  признательности  по  случаю
совершенного убийства...
   ’рапс (по-прежнему в великолепнейшем настроении):
   - „оказательства, Љуртхен, доказательства!
   - ... и с полным на  то  основанием,  ибо  речь  идет  о  красивом,  об
искусном убийстве. Ќаш любезнейший обвинЯемый может, конечно, усмотреть  в
этом циничную развЯзность - нет ничего мне более чуждого.  "Љрасивым"  его
преступление Я бы назвал в двоЯком смысле: как  в  философском,  так  и  в
техническом.  „ело  в  том,  что  наша  теснаЯ  компаниЯ,  уважаемый  друг
Ђльфредо,  отказалась   от   предрассудка   усматривать   в   преступлении
исключительно (лишь некрасивое, ужасное и, напротив того, в  правосудии  -
только прекрасное, хотЯ в этом прекрасном, возможно, больше ужасного. Ќет,
мы и в преступлении признаем  красоту  как  необходимую  предпосылку,  без
которой правосудие не может вершитьсЯ. ’акова философскаЯ сторона.  ’еперь
оценим  техническую  красоту  содеЯнного.  Ћценим.  џ  думаю,  что   нашел
подходЯщее слово, ведь цель моей обвинительной речи отнюдь не  устрашение,
что могло бы обеспокоить нашего друга, сбить его с  толку,  а  всего  лишь
оценка,  котораЯ  покажет,  раскроет  перед  ним  во  всей   красоте   его
преступление, поможет ему понЯть, что только  на  пьедестале  познаниЯ,  и
только на нем, можно воздвигнуть прочный монумент ‘праведливости.
   ‚осьмидесЯтишестилетний прокурор в изнеможении умолк. ЌесмотрЯ на  свои
годы, он вещал громким скрипучим  голосом,  энергично  жестикулировал,  не
забываЯ при этом поглощать вина и закуски. €спачканной салфеткой он  вытер
мокрый лоб и морщинистую шею. ’рапс был растроган. Ћн лениво развалилсЯ на
стуле, разморенный обильным ужином. Ћн был сыт, но тем не менее  не  желал
отставать от старцев, хотЯ  и  призналсЯ  себе,  что  за  их  колоссальным
аппетитом и неутомимой жаждой угнатьсЯ было  трудно.  ’рапс  был  неплохим
едоком, однако такой прожорливости ему  еще  не  случалось  встречать.  Ћн
обалдело глазел через  стол  на  прокурора,  польщенный  сердечностью  его
обхождениЯ. Ћн слышал, как часы на церкви торжественно пробили двенадцать,
а потом в ночной тишине раскатисто загремел хор  скотоводов:  "Ќаша  жизнь
что путь далекий..."
   - Љак в сказке, - изумленно повторЯл генеральный представитель, - как в
сказке... џ совершил убийство? ‚ самом деле? ЊенЯ удивлЯет  только,  каким
образом.
   ‘удьЯ тем временем откупорил вторую бутылку "шато марго" 1914  года,  и
прокурор, снова свежий и бодрый, продолжил свою речь.
   - —то же произошло? - сказал он. - Љак Я пришел к выводу, что наш милый
друг прославил себЯ убийством, и не каким-нибудь обычным  убийством,  нет,
виртуозным, совершенным без кровопролитиЯ,  без  таких  средств,  как  Яд,
пистолет и тому подобное?..
   Ћн откашлЯлсЯ. ’рапс, застыв с куском вашрэна во рту, не сводил с  него
глаз.
   - ...Љак специалист, Я  должен  безусловно  исходить  из  положениЯ,  -
развивал свою мысль прокурор, - что преступление может скрыватьсЯ в каждом
происшествии, а преступник - в каждой личности. „огадка о том, что в  лице
господина  ’рапса  мы  встретили  человека,  протежированного  судьбой   и
экипированного преступлением, впервые возникла у нас, когда  мы  услышали,
что текстильный воЯжер еще год назад  ездил  в  стареньком  "ситроене",  а
теперь щеголЯет в "студебекере". џ, разумеетсЯ, понимаю, что  мы  живем  в
период высокой конъюнктуры, и потому смутнаЯ поначалу догадка была  скорее
предчувствием, ожиданием какого-то радостного событиЯ, а именно  раскрытиЯ
убийства. ’о, что наш любезный приЯтель занЯл место своего  шефа,  что  он
вытеснил его и, наконец, что шеф умер, - все эти  факты  еще  не  ЯвлЯлись
доказательствами, они лишь  оправдывали,  фундировали  наше  предчувствие.
‹огически обоснованное подозрение начало складыватьсЯ, когда мы узнали, от
чего умер пресловутый шеф: от  инфаркта  миокарда.  €  вот  тут-то  настал
момент  сопоставить  факты  и,  проЯвлЯЯ  интуицию   и   проницательность,
тактично, шаг  за  шагом,  подкрастьсЯ  к  истине,  в  обычном  распознать
необычайное, в неопределенном разглЯдеть определенное, в тумане  различить
контуры. Ќадо было поверить в убийство именно  потому,  что  оно  казалось
абсурдным,  и  допустить  факт  убийства.  ђассмотрим  имеющиесЯ   данные.
Ќабросаем портрет умершего. Њы знаем о нем мало, знаем лишь со слов нашего
симпатичного гостЯ. ѓосподин ѓигакс был генеральным  представителем  фирмы
"ѓефестон", выпускающей синтетическую  ткань,  во  все  приЯтные  качества
каковой, упомЯнутые нашим милейшим Ђльфредо,  мы  охотно  верим.  ќто  был
человек, смеем заключить, который шел напролом, беспощадно  эксплуатировал
своих подчиненных, умел обделывать свои дела, хотЯ часто  пользовалсЯ  при
этом средствами более чем сомнительными.
   - ’очно, -  воскликнул  восхищенный  ’рапс,  -  вылитый  портрет  этого
мошенника!
   - „алее мы можем предположить, - продолжал прокурор,  -  что  он  любил
изображать  из  себЯ  этакого  здоровЯка,  преуспевающего  дельца,  всегда
стоЯщего на высоте положениЯ, прошедшего огонь и воду. ‚от почему ѓигакс -
здесь мы опЯть цитируем Ђльфредо  -  скрывал  тщательнейшим  образом  свою
тЯжелую сердечную болезнь.  ‚едь  эта  болезнь,  как  нам  представлЯетсЯ,
приводила его чуть ли не в бешенство,  она,  так  сказать,  подрывала  его
личный авторитет.
   -  Џоразительно,  -  изумилсЯ  генеральный   представитель,   -   прЯмо
колдовство какое-то, готов держать пари, что Љурт был знаком с покойным.
   - ‡амолчите, - прошипел защитник.
   - ‘ледует добавить, если мы хотим завершить портрет господина  ѓигакса,
- продолжал прокурор, - что покойный пренебрегал своей женой, котораЯ  нам
представлЯетсЯ  стройной  и   аппетитной   дамочкой,   по   крайней   мере
приблизительно так изволил выразитьсЯ наш друг. „лЯ ѓигакса имел  значение
лишь успех дела, была важна видимость,  фасад,  и  мы  можем  с  известной
вероЯтностью допустить, что он был убежден в верности своей жены, полагаЯ,
будто   представлЯет    собой    настолько    незаурЯдную    личность    и
экстраординарного мужчину, что у его жены не может возникнуть  и  мысли  о
прелюбодеЯнии. Џоэтому длЯ него было бы жестоким ударом узнать,  что  жена
изменила ему с нашим Љазановой из "лараффии".
   ‚се засмеЯлись, а ’рапс хлопнул себЯ по лЯжкам.
   - ’ак оно и было! - сиЯЯ, подтвердил он догадку прокурора.  -  ќто  его
доконало, когда он узнал.
   - ‚ы спЯтили, - простонал защитник. Џрокурор поднЯлсЯ и  осчастливленно
посмотрел на ’рапса, который ковырЯл ножом кусок тет-де-муана.
   - €нтересно, как же узнал об этом старый греховодник? - спросил  он.  -
‘озналась аппетитнаЯ женушка?
   - „лЯ этого она была слишком труслива,  господин  прокурор,  -  ответил
’рапс. - Ћна жутко боЯлась старого гангстера.
   - ѓигакс сам догадалсЯ?
   - „лЯ этого он был слишком высокого мнениЯ о себе.
   - Њожет, ты сам призналсЯ, мой дорогой донжуан? ’рапс покраснел.
   - —то ты, Љурт, - сказал он, - как ты мог подумать!  ќто  один  из  его
добропорЯдочных корреспондентов взЯл да и раскрыл старому мошеннику глаза.
   - ‘ какой стати?
   - Џо злобе. Ћн всегда враждебно относилсЯ ко мне.
   - Ќу и люди! - удивилсЯ прокурор. - Ђ как же этот  джентльмен  узнал  о
твоей свЯзи?
   - џ сам рассказал.
   - ‘ам?
   - Ќу да, за рюмкой вина. —его только не расскажешь по пьЯнке.
   - „опустим, - кивнул прокурор. - Ќо ты ведь только что сказал, что этот
корреспондент ѓигакса относилсЯ к тебе враждебно. Ќе  было  ли  у  тебЯ  с
самого начала уверенности, что старый мошенник должен обо всем узнать?
   ’ут энергично вмешалсЯ защитник  и  даже  встал.  Ћн  обливалсЯ  потом,
воротник его сюртука намок.
   - џ хотел бы обратить внимание ’рапса, -  заЯвил  он,  -  что  на  этот
вопрос ему отвечать не следует. ’рапс был иного мнениЯ.
   - Џочему же? - сказал он, - ‚опрос абсолютно  невинный  Њне  ведь  было
безразлично, узнает ѓигакс или нет. ‘тарый гангстер поступал по  отношению
ко мне столь бесцеремонно, что мне вовсе незачем было церемонитьсЯ с ним.
   € снова в комнате  на  мгновение  воцарилась  тишина,  мертваЯ  тишина,
сменившаЯсЯ озорным гвалтом, гомерическим хохотом, бурей  восторга.  ‹ысый
молчун обнЯл ’рапса и облобызал его, защитник от смеха потерЯл пенсне  (ну
как можно сердитьсЯ на такого обвинЯемого!), судьЯ и прокурор кружились  в
танце по комнате, гулко натыкаЯсь на  стены,  пожимали  друг  другу  руки,
залезали с ногами  на  стульЯ,  били  бутылки,  выделывали  самые  нелепые
фортели,
   - ЋбвинЯемый снова созналсЯ! - гаркнул  прокурор,  восседаЯ  на  спинке
стула,  -  Њилейший  гость  выше  всЯкой  похвалы,  он  играет  свою  роль
превосходнейше. „ело Ясно, последнее доказательство получено - …го  фигура
на  шатающемсЯ  стуле  напоминала  причудливый  обветшалый   памЯтник.   -
ЋбратимсЯ к нашему дорогому, обожаемому Ђльфредо! €так, закабаленный  этим
гангстером-шефом, он разъезжал на своем "ситроене", …ще год назад! Ћн  мог
бы вполне гордитьсЯ этим, наш друг, отец четырех ребЯтишек, сын фабричного
рабочего. ‚о времЯ войны он  был  торговцем  вразнос,  даже  без  патента,
бродЯгой, незаконно торгующим текстильными товарами,  мелким  спекулЯнтом,
кочующим из деревни в деревню то поездом, то пешком, вышагиваЯ километр за
километром проселками, через дремучие леса к отдаленным хуторам, с грЯзным
кожаным мешком за плечами,  а  то  и  с  корзинкой  или  полуразвалившимсЯ
чемоданом в руке. Ќо вот дела его пошли лучше,  он  пристроилсЯ  к  фирме,
стал членом либеральной партии в отличие от своего отца-марксиста. Ќу кому
охота, взобравшись наконец на сук, почивать на нем, если повыше, выражаЯсь
поэтически,  виднеютсЯ  плоды  сочнее  и   краше?   Џравда,   он   неплохо
зарабатывал, носилсЯ в своем "ситроене" от  одной  текстильной  фабрики  к
другой, машина приличнаЯ, но наш милый Ђльфредо видел на дорогах и здесь и
там новые роскошные модели,  они  мчались  ему  навстречу,  обгонЯли  его.
ЃлагосостоЯние в стране росло, кому же хотелось отставать?
   - €менно так и было, Љурт, - просиЯл ’рапс. - ‚ точности.
   Џрокурор почувствовал себЯ  в  родной  стихии,  он  был  счастлив,  как
ребенок, заваленный подарками.
   - Ќо задумать было легче, чем исполнить, - продолжал он, все  еще  сидЯ
на спинке стула. - еф не давал ему продвинутьсЯ,  он  цепко  держал  его,
использовал не щадЯ и, обнадеживаЯ  новыми  перспективами,  все  крепче  и
безжалостнее опутывал его!
   - ‘овершенно верно! - возмущенно воскликнул генеральный  представитель.
- ‚ы не представлЯете себе, господа, как менЯ зажимал старый гангстер!
   - Ћставалось только идти ва-банк, - сказал прокурор.
   - …ще бы! - подтвердил ’рапс.
   ђеплики обвинЯемого подхлестнули прокурора, теперь он стоЯл на стуле во
весь рост, размахиваЯ, словно флагом, салфеткой,  забрызганной  вином,  на
жилете - салат, томатный соус, кусочки мЯса.
   - Ќаш любезный друг стал действовать сначала по деловой линии,  и  тоже
не совсем честно, как он сам признает. ‚ероЯтно, это происходило следующим
образом. Ћн тайно свЯзалсЯ с поставщиками своего шефа,  прозондировал  их,
обещал им лучшие условиЯ, сеЯл смуту, вел переговоры с другими  воЯжерами,
заключал союзы  и  одновременно  контрсоюзы.  Ђ  потом  ему  пришла  мысль
испробовать еще один путь.
   - …ще один? - удивилсЯ ’рапс. Џрокурор кивнул.
   - ќтот путь, господа, вел через канапе в гостиной ѓигакса прЯмо  в  его
супружескую постель. ‚се засмеЯлись, и особенно весело ’рапс.
   - „а, - подтвердил он, - Я действительно сыграл  со  старым  гангстером
злую шутку. ‡абавнаЯ была ситуациЯ, как помню. Џо правде  говорЯ,  мне  до
сих пор стыдно в этом признатьсЯ - кому охота заглЯдывать  самому  себе  в
душу, идеально чистого бельЯ ведь ни у кого  не  бывает,  но  среди  таких
чутких, понЯтливых друзей стыдитьсЯ как-то смешно, да и не нужно. ‘транное
дело. џ чувствую, что менЯ понимают, и начинаю  сам  себЯ  тоже  понимать,
словно знакомлюсь сам с собой, то есть с человеком, которого Я прежде знал
только случайно, как генерального представителЯ, имеющего  "студебекер"  и
еще где-то там жену и детей.
   - Њы с удовольствием констатируем, - молвил на это прокурор с  теплотой
и сердечностью в голосе, - что наш друг начинает  прозревать.  „а  засиЯет
пред ним Ясный день откровениЯ. Џроследим  за  мотивами  его  поступков  с
усердием веселых  археологов,  и  мы  раскопаем  сокровищницу  погребенных
преступлений. Ћн вступил в любовную  свЯзь  с  госпожой  ѓигакс.  Љак  это
началось? “видел аппетитную бабенку, нетрудно  вообразить.  ‚ероЯтно,  это
случилось вечером, может быть, зимой, часов в шесть.
   ’рапс:
   - ‚ семь, Љуртхен, в семь!
   -  ‚ечерний  город,  золотистые   фонари,   залитые   светом   витрины,
кинотеатры,  повсюду  сверкающие  рекламы  -  зеленые,  желтые,  все   так
привлекательно, заманчиво, сладострастно. Ћн скользил на своем  "ситроене"
по глЯнцевым улицам, направлЯЯсь в район вилл, где жил его шеф.
   ’рапс (вдохновенно):
   - „а, да, в район вилл!
   - Џод мышкой папка, заказы, образцы тканей, надо было решить неотложный
вопрос. Ћднако лимузина ѓигакса не оказалось на обычном месте, у тротуара.
’ем не менее наш приЯтель прошел по темной  аллее  к  подъезду,  позвонил,
дверь открыла госпожа ѓигакс, ее супруга сегоднЯ не будет дома, а служанка
ушла. Ќа госпоже ѓигакс вечернее платье, нет, скорее купальный халат.  Ћна
сожалеет, но, может быть, господин ’рапс выпьет аперитив.  Џриглашение  от
всей души, и вот они наедине в гостиной.
   ’рапс изумилсЯ:
   - Ћткуда ты все знаешь, Љуртхен? Ќу просто колдовство какое-то!
   - Џрактика,  -  коротко  поЯснил  прокурор.  -  ‚се  романы  начинаютсЯ
одинаково... ќто даже не было обольщением ни  со  стороны  ’рапса,  ни  со
стороны дамы, просто удобный случай, которым он воспользовалсЯ.  Ћна  была
одна, скучала, ни о чем таком особенно не думала, была рада  с  кем-нибудь
поболтать, в гостиной тепло, уютно, а под  купальным  халатом  с  пестрыми
цветами только ночнаЯ сорочка. € вот, сидЯ рЯдом с женщиной, видЯ ее белую
шейку, глубокий вырез на груди,  слушаЯ,  как  она  болтает,  сердитсЯ  на
своего мужа, разочарованнаЯ (что наш друг, наверное, почувствовал),  ’рапс
вдруг сообразил: вот где надо действовать, хотЯ действие, собственно,  уже
началось. ‚скоре он узнал о  ѓигаксе  все:  его  возраст,  и  как  скверно
обстоит у него со  здоровьем,  и  что  любое  сильное  волнение  длЯ  него
смертельно, узнал, как он грубо и дурно обращаетсЯ со своей  женой  и  как
непоколебимо убежден в ее верности, - от женщины, котораЯ хочет  отомстить
своему мужу, можно узнать все. ’ак он начал эту свЯзь и продолжал ее уже с
умыслом: во что бы то ни было, любыми  средствами  разорить  шефа.  €  вот
настал день, когда у него в руках оказалось все:  компаньоны,  поставщики,
нежнаЯ белотелаЯ женщина  по  ночам.  ’огда  он  затЯнул  петлю  и  вызвал
скандал. “мышленно. Ћбстановка представлЯетсЯ нам вполне  конкретно:  был,
наверно, предвечерний час, опЯть те же располагающие к  задушевной  беседе
сумерки. Ќашего друга мы находим в одном из погребков ‘тарого города,  там
немного душновато, но зато все  добротно,  патриотично,  солидно,  включаЯ
цены, маленькие круглые окошки, представительный хозЯин...
   - ‚ погребке ратуши, Љуртхен!
   - ...то есть дороднаЯ  хозЯйка,  прошу  прощениЯ,  на  стенах  портреты
покойных завсегдатаев погребка. ‡аглЯнул продавец  газет,  прошелсЯ  между
столиками,  вышел.  ‡атем  вторглась  ЂрмиЯ  спасениЯ  и  спела  "‚пустите
солнышко сюда" - несколько студентов, профессор. Ќа  столе  два  бокала  и
добраЯ бутылка - пришлось немного потратитьсЯ, - наконец, в углу  бледный,
жирный, вспотевший, с растегнутым воротничком, парализованный, как жертва,
над  которой  занесен  меч,  тот  самый   добропорЯдочный   корреспондент,
недоумевающий, что все это значит, с чего это вдруг ’рапс  пригласил  его,
он внимательно слушает, узнает из уст ’рапса о прелюбодеЯнии, чтобы потом,
несколькими часами позже (как иначе и быть не могло и как это предусмотрел
наш Ђльфредо), поспешить к шефу из чувства долга,  дружбы,  приличиЯ  и  с
прискорбием поведать об измене.
   - Љаков подлец! - воскликнул ’рапс, не спускавший  сиЯющих  округленных
глаз с прокурора, завороженно слушавший его, счастливый, что узнал правду,
свою гордую, смелую, единственную правду.
   - ’ак наступил роковой, точно рассчитанный миг, - продолжал прокурор, -
ѓигакс все узнал. ‘тарый гангстер еще нашел в себе силы сесть  за  руль  и
поехать домой. Њожно вообразить, как он взбешен, уже в машине ему делаетсЯ
плохо, обильный пот,  боли  в  области  сердца,  дрожащие  руки,  конечно,
свистки раздраженных полицейских (ему не  до  соблюдениЯ  правил  уличного
движениЯ), из последних сил бредет он от гаража к дверЯм дома и падает без
сознаниЯ, вероЯтно, в прихожей,  на  глазах  у  выбежавшей  ему  навстречу
супруги, хорошенькой аппетитной бабенки. „олго это не  продолжалось,  врач
сделал укол морфиЯ, но уже поздно, все,  конец,  еще  один  незначительный
хрип, два-три всхлипываниЯ супруги. ’рапс дома,  в  кругу  родных  снимает
телефонную трубку:  замешательство,  внутреннее  ликование  (наконец-то!),
подъем настроениЯ, три месЯца спустЯ - "студебекер".
   ‘нова раздалсЯ смех. „обрый ’рапс, которого то и дело сбивали с  толку,
тоже засмеЯлсЯ, смущенно почесал затылок и одобрительно кивнул  прокурору,
отнюдь не чувствуЯ себЯ несчастным. “ него было даже хорошее настроение, и
он находил, что вечер удалсЯ на славу; правда, он был  несколько  озадачен
тем, что его считали способным на убийство, и впал в задумчивость, но  это
состоЯние, однако, нравилось  ему,  ведь  перед  ним  открылсЯ  мир  таких
высоких понЯтий, как  ‘праведливость,  вина,  покаЯние,  и  поверг  его  в
изумление. Ћн, правда, не забыл чувства страха,  которое  охватило  его  в
саду и возникало вновь при вспышках весельЯ за столом, однако сейчас  этот
страх  казалсЯ  ему  неосновательным  и  смешным.  ‚се  было   так   мило,
по-человечески. Ћн с нетерпением ждал развитиЯ событий.
   Ћбщество в полном составе, включаЯ спотыкающегосЯ  защитника,  шатаЯсь,
побрело в  гостиную,  перегруженную  фарфоровыми  безделушками  и  вазами.
Џодали черный кофе. Ќа стенах огромные гравюры: виды городов, исторические
событиЯ - клЯтва на ђютли [по преданию, на горной  лужайке  ђютли,  что  и
кантоне  “ри,  в  1291   г.   был   заключен   "клЯтвенный   союз"   между
"первоначальными" кантонами виц, “ри и  “нтервальден,  положивший  начало
вейцарской конфедерации], битва при ‹аупене [‹аупен - городок  в  кантоне
Ѓерн; в битве при ‹аупене (21 июнЯ 1339 г.) бернцы, руководимые  ђудольфом
из ќрлаха, разгромили  угрожавшие  их  независимости  объединенные  войска
города ”рибурга и бургундского  дворЯнства],  гибель  швейцарской  гвардии
[швейцарские наемники, считавшиесЯ лучшими  в  …вропе  солдатами,  издавна
привлекались длЯ охраны властителей; во времЯ  ”ранцузской  революции  они
стоЯли до  последнего,  защищаЯ  королЯ;  в  настоЯщее  времЯ  швейцарскаЯ
гвардиЯ охранЯет ‚атикан и собор св.Џетра  в  ђиме],  отрЯд  семи  стойких
["ЋтрЯд семи стойких" (др.перевод: "ЋтрЯд семерых  отважных")  -  название
новеллы ѓотфрида Љеллера, включенной в сборник "–юрихские новеллы" (1877);
в данном случае речь  идет  о  картине  на  сюжет  келлеровской  новеллы];
оштукатуренный потолок, в углу роЯль, удобные кресла, низкие,  просторные,
на спинках  вышивки  с  благочестивыми  сентенциЯми:  "‘частлив  тот,  кто
праведным путем идет", "‘овесть чиста -  спокойна  душа".  —ерез  открытые
окна виднелось, вернее, угадывалось шоссе, казавшеесЯ в темноте сказочным,
словно погруженным в пучину, с мерцающими огоньками стоп-сигналов и лучами
фар изредка (было уже около двух часов ночи) проезжавших автомашин.
   Ќичего более завлекательного, чем речь  дорогуши  Љуртхена,  он  еще  в
жизни не  слыхал,  сказал  ’рапс.  Џо  существу,  добавить  почти  нечего,
кое-какие мелкие  поправки,  конечно,  можно  было  бы  внести.  Ќапример,
добропорЯдочный корреспондент, друг шефа, был низеньким, худощавым, ничуть
не  вспотевшим  и  с  туго  накрахмаленным  воротничком;  госпожа   ѓигакс
принимала его не в купальном халате, а в кимоно с  большим  декольте,  так
что ее приглашение от всей души имело и фигуральный смысл - это была  одна
из  острот  генерального  представителЯ,  образчик  его  скромного  юмора;
заслуженный инфаркт у обер-гангстера случилсЯ не дома, а на одном  складе,
во времЯ сильного фона, его еще успели  отправить  в  больницу,  а  там  -
разрыв сердца и конец; но это,  как  он  повторЯет,  несущественно,  верно
главное, то, что справедливо отметил его  закадычный  друг,  прокурор:  он
действительно свЯзалсЯ с госпожой ѓигакс только длЯ того,  чтобы  погубить
старого мошенника, да, теперь он Ясно вспоминает, как, лежа в его кровати,
с его женой, он, ’рапс,  смотрел  мимо  нее  на  его  фотографию,  на  это
несимпатичное толстое лицо с вытаращенными глазами в роговых очках, и  как
его, ’рапса, охватила буйнаЯ радость при мысли, что тем, чем он  сейчас  с
таким усердием и наслаждением занимаетсЯ, он, собственно, доконает  своего
шефа, окончательно разделаетсЯ с ним.
   Џока ’рапс разглагольствовал, все, усевшись в мЯгких креслах,  расшитых
нравоучительными изречениЯми, держали горЯчие чашечки с кофе, помешиваЯ  в
них ложечками, и смаковали из больших пузатых рюмок коньЯк 1893 года марки
"ђоффиньЯк".
   €так,  осталось  определить  меру  наказаниЯ,  объЯвил  прокурор,  сидЯ
поперек громадного вольтеровского кресла и задрав на  подлокотник  ноги  в
разных  носках  (серо-черный  в  клетку  и  зеленый).   „орогой   Ђльфредо
действовал не dolo indirecto, как если бы смерть последовала  случайно,  a
dolo malo, то есть со злостным умыслом, на что указывают  факты:  с  одной
стороны,  он  сам  спровоцировал  скандал,  а  с  другой  -  после  смерти
обер-гангстера больше не посещал его аппетитную женушку, из чего неизбежно
вытекает, что супруга служила лишь орудием в  осуществлении  его  кровавых
планов, в некотором роде любовным смертоносным оружием и что, стало  быть,
налицо факт убийства, совершенного психологическим способом,  причем  так,
что, кроме супружеской измены, ничего противозаконного  не  случилось,  но
это, разумеетсЯ, только видимость, иллюзиЯ,  а  поскольку  она  развеЯлась
после того, как дорогой обвинЯемый любезнейшим образом  сам  созналсЯ,  то
он, прокурор, завершаЯ на этом свою речь, имеет удовольствие потребовать у
высокочтимого судьи смертной казни длЯ Ђльфредо ’рапса в качестве  награды
за преступление, которое заслуживает  удивлениЯ,  восхищениЯ,  уважениЯ  и
может по праву считатьсЯ одним из самых выдающихсЯ преступлений века.
   ђаздалсЯ смех, аплодисменты, и все набросились на торт, который  в  эту
минуту внесла ‘имона. „лЯ увенчаниЯ  ужина,  как  она  сказала.  ‡а  окном
взошла, словно длЯ декорации, позднЯЯ луна, узкий  серп.  Њерно  шелестела
листва на  деревьЯх,  изредка  проезжала  по  шоссе  машина  да  слышались
неуверенные   шаги   какого-нибудь   запоздалого    гулЯки.    ѓенеральный
представитель чувствовал себЯ в безопасности, он сидел  рЯдом  с  Џиле  на
мЯгком, располагающем к беседе канапе, украшенном изречением: "Ѓудь чаще в
кругу родных", обнЯв Њолчуна (который лишь времЯ от времени  с  присвистом
выдыхал изумленное "‡з-дорово!") и  прижимаЯсь  к  флегматично-элегантному
палачу. ‘ нежностью. „ушевно. ™ека к щеке. ЋтЯжелев от вина  и  миролюбиво
настроившись, ’рапс наслаждалсЯ обществом, где его понимали,  где  он  мог
быть искренним, самим собой, ничего не скрывать, ибо в этом  уже  не  было
нужды, где его уважали, ценили, относились с сочувствием и любовью; он все
больше и больше уверЯлсЯ в том, что совершил убийство, чувствовал, что оно
изменило,  преобразило  его  жизнь,   сделало   ее   сложнее,   героичнее,
драгоценнее. Ћн был просто в восторге  от  самого  себЯ.  Љак  ему  теперь
представлЯлось, он задумал и совершил убийство, чтобы добитьсЯ успеха,  но
не какого-нибудь там финансового или в служебной карьере и уж отнюдь не из
желаниЯ приобрести "студебекер", нет, а чтобы стать более  значительным  и
(вот-вот, именно это!) более глубоким человеком, как ему  мнилось  сейчас,
на пределе его  мыслительных  способностей,  достойным  уважениЯ  и  любви
образованных, ученых людей, казавшихсЯ ему  сейчас  (даже  Џиле)  древними
волшебниками,  о  которых  он  когда-то  вычитал  в   "ђидерз   дайджест",
познавшими не только тайны звезд, но и более  того  -  тайны  юстиции  (он
упивалсЯ этим словом), о коей он в своей текстильно-воЯжерской  жизни  был
наслышан лишь как о каком-то абстрактном крючкотворстве и  котораЯ  теперь
взошла над его ограниченным  горизонтом,  словно  гигантское  непостижимое
светило, словно не до конца разгаданнаЯ идеЯ, и это приводило  его  в  еще
больший трепет и содрогание; и вот, прихлебываЯ  темно-золотистый  коньЯк,
он - поначалу с глубоким удивлением, а потом все более и более  возмущаЯсь
-   слушал   рассуждениЯ   толстого   защитника,    усердно    пытавшегосЯ
реконструировать  его  проступок   в   нечто   заурЯдное,   обывательское,
будничное.
   Ћн с удовольствием слушал  изобретательную  речь  господина  прокурора,
сказал господин Љуммер, снЯв пенсне с красных,  набухших  мЯсистых  бугров
под  глазами  и   включив   изЯщную,   геометрически   четкую   лекторскую
жестикулЯцию. ‚ерно, старый гангстер мертв,  подзащитный  немало  от  него
настрадалсЯ, буквально ожесточилсЯ против него, пыталсЯ его свалить -  кто
это оспаривает, где  это  не  случаетсЯ,  -  однако  отождествлЯть  смерть
сердечнобольного коммерсанта с убийством - это фантазиЯ...
   -  Ќо  ведь  Я  убил!   -   запротестовал   огорошенный   ’рапс.   ...‚
противоположность прокурору он, защитник, считает обвинЯемого  невиновным,
даже не способным на преступление... ’рапс (уже с раздражением):
   - Ќо ведь Я виновен!
   ...ѓенеральный представитель фирмы синтетического  волокна  "ѓефестон",
продолжал защитник, весьма типичнаЯ фигура. …сли он считает своего клиента
не способным на преступление, то вовсе не утверждает этим, что подзащитный
невинный человек, напротив, ’рапс запуталсЯ во всевозможных провинностЯх -
он пошаливает с чужими женами, жульничает, порой не без дурного умысла, но
нельзЯ же утверждать, что его жизнь  сплошь  состоит  из  прелюбодеЯний  и
надувательств, нет, нет, у него есть и положительные стороны и безусловные
добродетели. „орогой  Ђльфредо  старателен,  настойчив,  верный,  надежный
друг, делает все возможное, чтобы  создать  лучшее  будущее  своим  детЯм,
политически благонадежен - таков его облик, если рассматривать в общем и в
целом, он лишь чуть подпорчен, тронут грибком неблагопристойности, как это
бывает и должно быть у заурЯдных людей, но вот именно поэтому он-то  и  не
способен на большой, цельный,  вдохновенный  деликт,  на  решительное,  на
Явное преступление...
   - Љлевета, сущаЯ клевета! - вскрикнул ’рапс.
   ...Ћн не преступник, а жертва эпохи, ‡апада, цивилизации, котораЯ, увы,
все больше и больше утрачивает веру (терЯющую свою чистоту),  христианский
дух, общий смысл и переходит в хаос, где человек остаетсЯ  без  путеводной
звезды; в итоге - смЯтение, одичание, кулачное право и отсутствие истинной
нравственности. —то же произошло здесь? ќтот  заурЯдный  человек  попал  в
руки искушенного прокурора,  совершенно  к  тому  не  подготовленный.  …го
инстинктивное хозЯйничание в текстильном  деле,  его  частную  жизнь,  все
перипетии его бытиЯ, слагавшегосЯ  из  деловых  поездок,  борьбы  за  хлеб
насущный и из более или менее безобидных развлечений, - все это  подвергли
просвечиванию, тщательному исследованию и  селекции;  не  свЯзанные  между
собой факты свЯзали вместе, контрабандно нанизав на  логический  стержень,
случайные происшествиЯ изобразили как причины действий, которые с таким же
успехом могли  развернутьсЯ  в  ином  направлении,  казус  перелицевали  в
умысел, необдуманность - в преднамерение, так  что  в  результате  допроса
перед нами неизбежно возник убийца, как кролик из цилиндра фокусника...
   - Ќеправда! - возразил ’рапс.
   ...…сли рассмотреть случай с ѓигаксом трезво, объективно, не поддаваЯсь
мистификации прокурора, то приходишь к  заключению,  что  старый  гангстер
обЯзан своей смертью в основном самому себе, своему беспорЯдочному  образу
жизни, своей природной конституции. —то такое "менеджерскаЯ болезнь", всем
хорошо  известно:  беспокойство,  шум,  суматоха,  расстроенный   брак   и
расшатанные нервы, однако собственно виновником инфаркта был сильный  фон,
о  котором  упоминал  ’рапс,  а  роль  фона  при  сердечных   заболеваниЯх
немаловажна...
   - ‘мешно! - снова возразил ’рапс.
   ...’ак что мы Явно имеем дело не с чем иным, как с несчастным  случаем.
Љонечно,  подзащитный  поступил  бесцеремонно,  но  ведь  он  всего   лишь
подчинЯлсЯ законам деловой жизни, как  он  сам  неоднократно  подчеркивал.
Љонечно, ему не раз хотелось убить своего шефа - чего только не подумаешь,
чего только не сотворишь в мыслЯх, но именно  в  мыслЯх,  а  не  на  деле,
фактического  же  правонарушениЯ  нет  и  не   может   быть   установлено.
Џредполагать это - абсурд, но еще абсурднее  то,  что  мой  клиент  внушил
себе, будто совершил убийство. ‚добавок к автомобильной аварии он потерпел
еще вторую аварию, душевную, и  поэтому  он  предлагает  вынести  Ђльфредо
’рапсу оправдательный приговор.
   ѓенерального  представителЯ  все   более   и   более   раздражал   этот
благожелательный туман, которым окутывали его  изЯщное  преступление  и  в
котором оно искажалось, растворЯлось, становилось нереальным,  призрачным,
функцией барометрического давлениЯ. Ћн почувствовал себЯ униженным и,  как
только адвокат умолк,  начал  вновь  горЯчо  протестовать.  ЏоднЯвшись  (в
правой руке тарелка с куском торта, в левой - рюмка  "ђоффиньЯка"),  он  с
возмущением заЯвил, что хотел бы, прежде чем дело дойдет до приговора, еще
раз категорически заЯвить, что согласен с речью прокурора - тут на  глазах
у него выступили слезы, - это было убийство, сознательное убийство, теперь
ему Ясно, но вот речь защитника, напротив, глубоко разочаровала его,  даже
привела в  ужас,  ведь  именно  у  защитника  он  ожидал,  смел  надеЯтьсЯ
встретить понимание, и потому он просит приговора, более того - наказаниЯ,
не из раболепства, а из вдохновениЯ, ибо этой ночью он впервые понЯл,  что
значит  жить  настоЯщей  жизнью  (здесь  наш  добрый   и   славный   ’рапс
заговорилсЯ), ведь длЯ этого нужны высокие  идей  ‘праведливости,  вины  и
искуплениЯ, как нужны химические элементы и соединениЯ, из которых состоит
его синтетическаЯ ткань, если взЯть пример  из  текстильного  дела:  понЯв
это, он как бы вновь родилсЯ, во всЯком случае (запас слов, не свЯзанных с
его профессией, у него скудный) - пусть его извинЯт, он не умеет  выразить
то, что думает, - во всЯком случае, "родилсЯ вновь" кажетсЯ  ему  наиболее
подходЯщим  выражением  того  счастьЯ,  которое  как  ураган   подхватило,
приподнЯло и закружило его.
   Ќаконец дошло  и  до  приговора!  Џод  смех,  крики,  радостные  вопли,
улюлюканье и попытки петь на тирольский  манер  (господин  Џиле)  порЯдком
захмелевший коротышка судьЯ  огласил  его  с  невероЯтными  затруднениЯми,
во-первых, потому, что влез на роЯль, вернее, в роЯль, так как  крышку  он
поднЯл еще раньше, а во-вторых, потому, что судье никак не  давалась  сама
речь. Ћн запиналсЯ, коверкал и обрубал слова, начинал фразы, с которыми не
мог совладать  до  конца,  приплетал  к  ним  другие,  забываЯ  смысл  уже
произнесенных,  но  нить  рассуждений  его  в  общем  и   целом   все   же
улавливалась. ‘удьЯ исходил из вопроса: кто прав - прокурор или  защитник,
совершил ’рапс одно из  самых  выдающихсЯ  преступлений  века  или  же  он
невиновен. Ќи с одним из этих мнений  он  не  мог  согласитьсЯ  целиком  и
полностью.  „опрос  прокурора  действительно,  как   справедливо   считает
защитник, оказалсЯ не по силам ’рапсу, и поэтому подсудимый  призналсЯ  во
многом, дело фактически  протекало  не  в  такой  форме,  но  убить-то  он
все-таки убил, разумеетсЯ, не с дьЯвольским умыслом, нет, а только лишь по
бездумности,  присущей  тому  миру,  в  котором  ему  довелось  жить   как
генеральному представителю фирмы  синтетической  ткани  "ѓефестон".  ’рапс
убил потому, что в  этом  мире  он  считает  вполне  естественным  прижать
кого-нибудь к стенке, действовать, не считаЯсь ни с чем, а  там  будь  что
будет. ‚ мире, в котором он носитсЯ на  своем  "студебекере",  с  милейшим
Ђльфредо ничего бы не случилось и не могло бы случитьсЯ, но вот он любезно
заглЯнул к ним, в их тихую белую виллу (тут судьЯ  наконец  растрогалсЯ  и
дальше уже не мог говорить без умиленных всхлипов,  перемежающихсЯ  мощным
прочувствованным чиханием,  причем  его  маленькаЯ  голова  погружалась  в
широченный носовой платок, что всЯкий раз вызывало у присутствующих  взрыв
хохота), заглЯнул к четырем старичкам, и они посветили в  глубь  его  мира
Ярким лучом правосудиЯ; правда, у ”емиды страннаЯ внешность  -  он  знает,
знает, знает это, - ”емида ухмылЯетсЯ четырьмЯ  сморщенными  физиономиЯми,
подмигивает моноклем престарелого прокурора, отражаетсЯ в пенсне  толстЯка
защитника, хихикает и лепечет беззубым ртом пьЯного судьи, вспыхивает алым
румЯнцем на лысине отставного палача...
   (Ћстальные, нетерпеливо прерываЯ его лирическое отступление:
   - Џриговор, приговор!)
   ...это правосудие - гротеск, стараЯ карга, пенсионерка,  но  даже  и  в
таком виде оно есть как раз то... (Ћстальные, скандируЯ:
   - Џри-го-вор, при-го-вор!)
   ...именем которого он приговаривает их милейшего, дражайшего Ђльфредо к
смерти...
   (Џрокурор, защитник, палач и ‘имона:
   - ‰ю-хо! ‰ю-хо! “р-ра!
   ’рапс, всхлипываЯ от умилениЯ:
   - ‘пасибо, дорогой судьЯ, спасибо!)
   ...хотЯ юридически приговор основан  всего-навсего  лишь  на  том,  что
осужденный сам признал себЯ виновным. ќто, в конце концов, главное.  €  он
рад,  что  вынес  приговор,  который  беспрекословно   принЯт   осужденным
(человеческому достоинству не требуетсЯ жалости), так пусть их  уважаемый,
дорогой гость с  той  же  радостью  встретит  увенчание  своего  поступка,
которое,  как  он,  судьЯ,  надеетсЯ,  последует  при  не  менее  приЯтных
обстоЯтельствах, чем само убийство. ’о,  что  у  обывателЯ,  у  заурЯдного
человека проЯвлЯетсЯ случайно,  при  каком-нибудь  несчастье  или  в  силу
природной  неизбежности,  как  болезнь,  закупорка   кровеносного   сосуда
эмболом,  злокачественнаЯ  опухоль,   здесь   выступает   как   неизбежный
нравственный итог,
   только здесь логически,  подобно  произведению  искусства,  завершаетсЯ
жизнь, только здесь человеческаЯ  трагедиЯ  становитсЯ  зримой,  озарЯетсЯ
Яркой вспышкой, принимает безупречные формы, завершаетсЯ... (‚озгласы:
   - •ватит! Љончайте!)
   ...да, можно сказать со  спокойной  душой:  только  в  акте  объЯвлениЯ
приговора,  который  превращает  обвинЯемого   в   осужденного,   воплощен
рыцарский обрЯд правосудиЯ.  Ќет  ничего  более  возвышенного,  чем  когда
человека приговаривают к смерти! € вот это случилось. ’рапс,  пожалуй,  не
совсем законный счастливчик - ведь, в сущности, допускаетсЯ лишь  условнаЯ
смертнаЯ казнь, однако он, судьЯ,  отказываетсЯ  от  условности,  дабы  не
разочаровывать их милейшего приЯтелЯ, короче,  Ђльфредо  своей  мастерской
игрой заслужил, чтобы его как равного и достойного партнера принЯли  в  их
коллегию и т.д.
   (Ћстальные:
   - ампанского!)
   Џирушка  достигла  зенита!  Џенилось  шампанское,  ничто  не   омрачало
веселого, безоблачного настроениЯ и взаимной  братской  симпатии,  которой
прониксЯ даже защитник. ‘вечи догорали, некоторые уже  погасли.  Ќа  улице
чуть забрезжило, где-то далеко всходило  еще  невидимое  солнце,  поблекли
звезды,  повеЯло  свежестью  и   росой.   ђазомлевший,   умиленный   ’рапс
почувствовал усталость и попросил, чтобы  его  проводили  в  его  комнату;
шатаЯсь, он валилсЯ в объЯтиЯ то к одному, то к другому, все  были  пьЯны,
Языки  заплетались,  в  гостиной  стоЯл  гвалт,  произносились  бессвЯзные
монологи, так как никто никого не слушал. Ћт всех пахло  красным  вином  и
сыром. ѓенеральный представитель стоЯл, как  ребенок  в  кругу  дедушек  и
дЯдюшек," и его, счастливого, полусонного, гладили по головке, обнимали  и
целовали.  ‹ысый  молчун  повел  его  наверх.  ‘   огромным   трудом,   на
четвереньках они начали подъем по лестнице, но на середине марша застрЯли,
запутавшись друг в друге,  и  повалились,  будучи  не  в  силах  двигатьсЯ
дальше. ‘верху, из окна, падал серокаменный свет,  сумерки  смешивались  с
белизной стен, в дом проникали первые звуки наступающего днЯ,  с  далекого
вокзальчика донеслись свистки и прочий станционный шум, смутно напомнивший
’рапсу о доме, куда он мог вернутьсЯ еще вчера. Ћн был счастлив, он ничего
больше не желал, что еще ни разу не бывало с ним в его заурЯдной жизни.  ‚
сознании всплывали неЯсные картины: лицо мальчика (наверное, его младшего,
самого любимого), потом окраина  деревни,  куда  он  попал  из-за  аварии,
светлаЯ лента шоссе,  перекинувшаЯсЯ  через  небольшой  холм,  церковь  на
пригорке, могучий дуб с подпорками и железными обручами, лесистые холмы, а
над ними, вокруг, везде, без конца - необъЯтное  сиЯющее  небо.  ’ут  Џиле
обессиленно пробормотал: "•очу  спать,  спать,  устал,  устал"  -  и,  уже
засыпаЯ, расслышал только, что ’рапс пополз дальше наверх.
   —ерез некоторое времЯ, когда  раздалсЯ  грохот  упавшего  стула,  ‹ысый
очнулсЯ - на секунду, не более, - весь во власти  снов  и  воспоминаний  о
чем-то страшном, кошмарном, и тут же опЯть забылсЯ,  не  заметив  путаницы
ног над собой - остальные коллеги перелезали  через  него,  поднимаЯсь  по
лестнице. Џеред  этим  они,  крЯхтЯ  и  повизгиваЯ,  нацарапали  на  листе
пергамента смертный приговор, составленный в необычайном хвалебном тоне, с
остроумными оборотами, учеными фразами (латынь и древненемецкий), а  затем
решили отправитьсЯ к спЯщему генеральному представителю  и  положить  свое
творение ему на кровать в качестве сувенира о грандиозной  попойке,  чтобы
гость, проснувшись, отдалсЯ приЯтным воспоминаниЯм. Ќаступило раннее утро,
звонко и нетерпеливо защебетали птицы.
   €так, все трое перебрались через спЯщего Џиле. „ержась друг  за  друга,
они  преодолевали  ступеньку  за  ступенькой;  лестничный   поворот,   где
неизбежно образовалсЯ затор, им удалось преодолеть с  нескольких  попыток:
разбег, бросок, отход и снова бросок. Ќаконец они очутились перед комнатой
гостЯ. ‘удьЯ открыл дверь, и всЯ торжественнаЯ делегациЯ - прокурор так  и
не  снЯл  еще  салфетки  -  застыла  на  пороге:  в  оконной  нише  темным
неподвижным силуэтом на тусклом серебре неба, в густом запахе  роз,  висел
’рапс, так окончательно и бесспорно,  что  прокурор,  в  монокле  которого
отражалсЯ стремительно наступающий день, судорожно глотнул воздух,  прежде
чем в смЯтении и скорби о потерЯнном друге с болью вскричал:
   - Ђльфредо, мой добрый Ђльфредо! „а что же ты натворил ѓосподи! ‚едь ты
испортил нам лучший вечер!
Last-modified: Sun, 09 Jun 2002 17:14:26 GMT
Ћцените этот текст: