о кивнул Џруиту, и длинный  итальЯнский  нос
почти закрыл робкую улыбку.
   Ћни вытащили гитары и Яростно ударили  по  струнам,  словно  сознавали,
что, лишь вложив в игру всю душу, смогут  забыть  о  гнетущем  присутствии
чужака. Ќо постепенно  их  запал  стал  слабеть,  вскоре  они  замолкли  и
покосились на Џруита. Џотом шепотом о чем-то засовещались.
   ‘лушаЯ, как они играют, Џруит впервые понЯл, до чего здорово это у  них
получаетсЯ. ђаньше он почти не обращал вниманиЯ на этих ребЯт, но  сейчас,
оказавшись в той же роте,  неожиданно  длЯ  себЯ  увидел  их  по-новому  и
каждого в отдельности. …му казалось, что даже лица у них чуть  изменились,
он видел лица двух разных людей, которые никак не опутаешь.  Ћн  и  прежде
замечал: бывает, живешь рЯдом с человеком много лет, а  не  имеешь  о  нем
никакого представлениЯ и, только когда случай сведет тебЯ с ним  вплотную,
обнаруживаешь, что он не  просто  „жон  или  Ѓоб,  а  личность,  со  своим
характером, со своей жизнью.
   ќндерсон и Љларк кончили шептатьсЯ и убрали гитары. Џотом, не сказав ни
слова, опЯть прошли мимо Џруита - в уборную в конце галереи.  Ћни  нарочно
не замечали его. Џруит закурил и рассеЯнно уставилсЯ на  кончик  сигареты,
остро ощущаЯ, что он здесь чужой.
   †аль, что они перестали играть. Ћни играли блюзы,  народные  баллады  -
все то, что  было  ему  близко;  бывшие  бродЯги,  сезонники  и  фабричные
рабочие, сбежавшие от нудной, бессмысленной  жизни  в  армию,  понимали  и
любили такую музыку. Џруит взЯл с койки  карты  и,  начав  новый  пасьЯнс,
услышал голоса - гитаристы проходили по галерее к лестнице.
   - Ђ тогда какого черта  ему  надо?  -  донессЯ  сквозь  открытую  дверь
обрывок гневной тирады ќндерсона. - Ћн же лучший горнист  во  всем  полку,
сам подумай!
   - „а, но не станет же он... - растерЯнно возразил Љларк.  „альше  Џруит
не разобрал, они уже прошли мимо двери.
   Џруит отложил карты и швырнул сигарету на пол. Ћн выскочил из спальни и
догнал их уже на лестнице.
   - Ђ ну, вернитесь! - крикнул он им сверху.
   ѓолова  ќндерсона,  отделеннаЯ  лестничной   площадкой   от   туловища,
повернулась к нему и застыла в  замешательстве,  точно  парЯщий  воздушный
шар. “грожающе-настойчивый тон Џруита подействовал - разум  еще  не  успел
принЯть решение, а ноги уже поднЯли ќндерсона назад на галерею.  “  Љларка
не оставалось выбора, и он нехотЯ поплелсЯ за своим идейным поводырем.
   - џ не собираюсь никому подкидывать подлЯнку, - без околичностей сказал
Џруит глухим, злым голосом. - …сли бы Я хотел остатьсЯ горнистом, то сидел
бы на прежнем месте и не рыпалсЯ.  ‘ам  подумай,  на  кой  черт  мне  было
переходить к вам и отнимать у тебЯ работу?
   ќндерсон нерешительно переступил с ноги на ногу.
   - Њожет быть, - смущенно заметил он. - Ќо ты же так играешь, тебе  менЯ
выжить - раз плюнуть.
   - ‡наю, - сказал Џруит. ЃелаЯ, холоднаЯ, как полЯрный лед, пелена гнева
застлала ему глаза. - џ своими козырЯми другим игру  не  перебиваю.  ђазве
что в картах. “ менЯ не те правила, Ясно? Њне твое паршивое место даром не
нужно, а было бы нужно, Я бы шел в открытую.
   - ЏонЯл, - примирительно сказал ќндерсон. - ‚се  понЯл.  ’ы  не  злись.
Џру.
   - —тоб больше менЯ так не называл!
   Љларк  молча  стоЯл  рЯдом  и  сконфуженно  улыбалсЯ,  переводЯ  широко
раскрытые  кроткие  глаза  с  одного   на   другого,   -   так   свидетель
автокатастрофы смотрит на истекающего кровью человека  и  не  двигаетсЯ  с
места, потому что не знает, как быть, и боитсЯ сделать не то.
   Џоначалу Џруит хотел рассказать, что •омс предложил ему  место  ротного
горниста, а он отказалсЯ, но  что-то  в  глазах  ќндерсона  заставило  его
передумать, и он промолчал.
   - Љому охота служить на строевой? -  ќндерсон  опасливо  запиналсЯ.  Ћт
такого психа, как Џруит, можно было ждать  чего  угодно.  -  Њне  до  тебЯ
далеко, Я знаю. ’ы вон даже в Ђрлингтоне  играл.  ’ебе  занЯть  мое  место
ничего не стоит, только это было бы нечестно. - ‘лова повисли  в  воздухе,
будто он что-то не договорил.
   - Њожешь больше не трЯстись, - сказал Џруит. - Ђ то еще заболеешь.
   - ќто... спасибо. Џру, - с трудом выдавил ќндерсон. -  ’ы,  пожалуйста,
не думай, что Я... ну... это...
   - Љатись к черту. € запомни, тебе Я не Џру, а Џруит.
   Ћн резко повернулсЯ и пошел назад в спальню. Џодобрал с цементного пола
тлеющую сигарету  и  глубоко  затЯнулсЯ,  прислушиваЯсь  к  затихавшим  на
лестнице шагам. Џотом с неожиданной досадой схватил с койки несколько карт
и порвал пополам. Љлочки бросил обратно на постель. Ќо  обида  по-прежнему
кипела в нем, он собрал оставшиесЯ карты и стал методично рвать их одну за
другой. ’еперь уже все равно, колода  и  так  никуда  не  годитсЯ.  Ќечего
сказать, хорошее начало! Ќадо же придумать - будто он собралсЯ  отнЯть  их
вонючую работу!
   Ћн достал из кармана мундштук,  сел  на  койку  и,  поглаживаЯ  большим
пальцем  воронку,  взвесил  мундштук  в  руке.  ЋтличнаЯ  вещь:   тридцать
долларов, самаЯ удачнаЯ его покупка на карточный выигрыш.
   ‘корее бы суббота, он бы тогда вырвалсЯ из этого гадюшника и  поехал  в
•алейву к ‚айолет. ‚ полку многие ребЯта похвалЯлись, что у них, мол, есть
постоЯннаЯ баба, а то и две. Ќа деле очень немногим пофартило завести хотЯ
бы одну. ЏытаЯсь убедить других и себЯ, все  они  смачно  рассказывали,  с
какими роскошными женщинами живут, а сами мотались в "‘ервис румс"  или  в
"Ќью-Љонгресс" и разговлЯлись там за три доллара. …му повезло, что у  него
есть ‚айолет, он это понимает.
   Ћн сидел на койке, мрачный, злой, и ждал сигнала на обед, ждал субботы.
   Џо дороге в гарнизонную лавку Љларк  искоса  поглЯдывал  на  ќндерсона.
Ќесколько раз он открывал рот, но заговорить не решалсЯ.
   - ’ы, ќнди, зрЯ так про него  подумал,  -  наконец  выпалил  он.  -  Ћн
хороший парень. ‚идно же сразу.
   - ‡наю. Ћтстань! - взорвалсЯ ќнди. - ‡аткнись! •ватит об  этом.  џ  сам
знаю, что он хороший парень.
   - ‚се, - сказал Љларк. - ‚се. Њы на обед опоздаем.
   - Ќу и черт с ним, - ответил ќнди.


   Љогда раздалсЯ сигнал на обед, Џруит вышел из  спальни  на  лестницу  и
оказалсЯ в  шумной  толпе,  валившей  в  столовую.  ‘олдаты  теснились  на
ступеньках и топтались на нижней галерее перед дверью,  котораЯ  не  могла
пропустить всех сразу. ‘иЯющие в улыбке лица,  чистые  руки,  забрызганные
водой рабочие  голубые  рубашки  -  эти  парни  будто  сошли  с  плакатов,
призывающих записыватьсЯ  в  армию;  посторонний,  не  очень  внимательный
наблюдатель мог бы и не  заметить  размывы  грЯзи  на  запЯстьЯх  и  серые
дорожки пыли, спускающиесЯ за ушами на шею. Ћни  галдели,  шутливо  пихали
друг друга в бок, орали: "‘ам и жри!" Ќо Џруит оставалсЯ от всего этого  в
стороне.
   „вое-трое, которых он  знал  по  имени,  без  улыбки,  очень  сдержанно
перекинулись с ним несколькими словами и тут же снова включились  в  общее
веселье. ‘едьмаЯ рота  была  единым  организмом,  составленным  из  многих
людей, но Џруит не входил в их число. Џод звон  вилок  и  ножей,  под  гул
разговоров он молча ел, то и дело чувствуЯ на  себе  любопытные  изучающие
взглЯды.
   Џосле обеда они поплелись по двое, по трое наверх, уже угомонившиесЯ, с
набитыми животами;  прилив  бодрости  перед  часовым  обеденным  перерывом
сменилсЯ неприЯтным ожиданием сигнала на построение и унылой  перспективой
работы на полный желудок. Љое-кто еще пыталсЯ дурачитьсЯ, но презрительные
взглЯды остальных пресекали эти попытки в зародыше.
   Џруит взЯл свою тарелку и встал в очередь.  ЏодойдЯ  к  кухне,  счистил
объедки в помойное ведро, поставил тарелку и кружку в мойку -  лихорадочно
копошившийсЯ  в  куче  грЯзной  посуды  Њаджио  на  секунду  разогнулсЯ  и
подмигнул ему, - потом вышел из столовой и вернулсЯ  в  спальню.  ‡акурил,
бросил  спичку  в  служившую  ему  пепельницей  жестЯнку  из-под  кофе   и
растЯнулсЯ на койке, погрузившись в разноголосый шум большой  комнаты.  Ћн
лежал, закинув руку за голову, курил и вдруг увидел,  что  в  его  сторону
идет ‚ождь —оут.
   ‡доровенный  индеец,  чистокровный  чокто,  неспешный  в  разговоре   и
движениЯх, со спокойными глазами и непроницаемым лицом -  преображалсЯ  он
лишь в трудные минуты на спортивном  поле  и  тогда  бывал  стремителен  и
ловок, как пантера, -  подсел  к  нему  на  койку  и  коротко,  застенчиво
улыбнулсЯ. ЋбстоЯтельства были  необычные,  и  они  бы  охотно  обменЯлись
рукопожатием, но их смущала общепринЯтость этого ритуала.
   Ћт медлительного великана всегда веЯло спокойной уверенностью, и  Џруит
вспомнил, как по утрам они втроем - ‚ождь, он  и  ђед  -  часто  сидели  в
ресторанчике –оЯ и за завтраком спорили о разных  разностЯх.  Ћбидно,  что
нельзЯ поделитьсЯ воспоминаниЯми без слов, думал он, глЯдЯ на ‚ождЯ, и ему
хотелось сказать вслух: "џ  рад,  что  попал  в  твое  отделение",  но  он
понимал, что им обоим от этого станет неловко.
   ‚сю  прошлую  осень  в  разгар  футбольного  сезона,  когда  ‚ождь  был
освобожден от строевой, они чуть не каждое  утро  брали  с  собой  ђеда  и
завтракали втроем у –оЯ - два горниста-нестроевика  и  высоченный  индеец,
освобожденный от строевой на времЯ футбольного чемпионата.  Џознакомившись
с  огромным  круглолицым  чокто  поближе,  Џруит   стал   ходить   на   те
соревнованиЯ, в которых  участвовал  ‚ождь,  то  есть  фактически  на  все
соревнованиЯ в гарнизоне, потому что “эйн —оут выступал за полк  в  разных
видах спорта круглый год. Ћсенью это был футбол - ‚ождь играл защитником и
единственный  в  команде  выдерживал  без  замены  все  шестьдесЯт   минут
американского футбола сурового  армейского  образца.  ‡имой  -  баскетбол.
‚ождь и здесь играл в защите  и  был  третьим  снайпером  полка.  ‹етом  -
бейсбол, многие считали, что в бейсболе ‚ождю нет равных во всей армии.  Ђ
весной - легкаЯ атлетика: ‚ождь всегда занимал первое или второе  место  в
толкании Ядра и метании копьЯ, а кроме того, приносил команде немало очков
в забегах на короткие дистанции. ‚ молодости, когда пиво еще не  наградило
его животом типичного сверхсрочника, он на ”илиппинах  поставил  рекорд  в
беге на сто Ярдов, и этот рекорд держалсЯ до сих пор. Ќо это было давно.
   ‡а четыре года в седьмой роте его ни разу не  назначали  в  нарЯды,  и,
согласись он выступать в команде •омса, его бы через два  днЯ  повысили  в
штаб-сержанты. Ќикто не знал, почему он не переводитсЯ  в  другую  роту  и
почему отказываетсЯ идти  к  •омсу  в  боксеры,  -  он  ничего  никому  не
объЯснЯл. ‚место того чтобы искать где лучше, он навечно застрЯл в седьмой
роте капралом и каждый вечер напивалсЯ у  –оЯ  так,  что  тот  должен  был
минимум три раза в неделю вызывать  патруль:  пЯтеро  солдат  выволакивали
бесчувственного ‚ождЯ из  ресторана  и  на  пулеметной  повозке  катили  в
казарму.
   …го сундучок был набит  золотыми  медалЯми  с  ”илиппин,  из  Џанамы  и
Џуэрто-ђико, и, когда ‚ождь сидел на бобах, а нужны были деньги  на  пиво,
он продавал или закладывал свои регалии  гарнизонной  шушере,  рвущейсЯ  в
звезды спорта; а переходЯ в другой гарнизон, он  всЯкий  раз  оставлЯл  за
собой целый мусорный Ящик спортивных грамот. …го почитателей и болельщиков
- а их в ѓонолулу было множество - хватал бы удар, если  бы  они  увидели,
как из вечера в вечер он осоловело сидит у –оЯ, выставив  тугим  барабаном
живот, в который влито чудовищное количество пива.
   Џруит смотрел на него, размышлЯЯ обо всем  этом,  и,  так  как  не  мог
сказать вслух то, что ему хотелось, ждал, когда ‚ождь начнет разговор сам.
   - ‘таршой говорит, ты будешь в моем отделении,  -  с  важной  медвежьей
неспешностью произнес ‚ождь. - џ  и  подумал,  надо  подойти,  рассказать,
какие тут у нас порЯдки.
   - ‚алЯй, - сказал Џруит. - ђассказывай.
   - Ђйк ѓалович у нас помкомвзвода.
   - џ про него кое-что слышал, - кивнул Џруит. - “же успел.
   - € еще много чего услышишь, - все так же  размеренно  и  важно  сказал
‚ождь. - Ћн  человек  особый.  ‘ейчас  временно  за  комвзвода.  ‚ообще-то
комвзвода у нас -  “илсон,  но  его  на  времЯ  чемпионата  освободили  от
строевой, „о марта его не жди.
   - Ђ что он за парень, этот “илсон?
   - Ћн ничего, -  медленно  сказал  ‚ождь,  -  только  его  понЯть  надо.
ђазговоров не любит, ни с кем особо не водитсЯ. ’ы его на ринге видел?
   - „а. Љрепкий боксер.
   - …сли ты видел, как он деретсЯ, значит, знаешь про  него  столько  же,
сколько все. Ћн по корешам с •ендерсоном. ќто который  за  лошадьми  •омса
смотрит. Ћни вместе служили в Ѓлиссе.
   - џ видел, как он деретсЯ, - сказал Џруит. - Џо-моему, он с дерьмецом.
   ‚ождь невозмутимо смотрел на него.
   - Њожет быть.  Ќо  если  его  не  задевать,  он  ничего.  …му  на  всех
наплевать, лишь бы с ним не спорили. Ђ схлестнешьсЯ с ним,  может  и  зубы
показать. Ћн при мне двух ребЯт упек прЯмым ходом в тюрЯгу.
   - џсно. ‘пасибо.
   - ЊенЯ ты здесь будешь видеть не часто, - продолжал ‚ождь. - ‚о  взводе
за все отвечает ѓалович. Љогда “илсон на месте. ‘тарый Ђйк все равно везет
на себе всю работу. Џередо мной будешь только отчитыватьсЯ  за  имущество,
потому что Я каждую неделю  обЯзан  устраивать  проверку  перед  субботним
командирским  обходом.  Џравда,  ‘тарый  Ђйк  потом  все  равно  еще   раз
проверЯет, так что один черт.
   - Ђ у тебЯ тогда какаЯ же работа? - усмехнулсЯ Џруит.
   - ‚ общем-то никакой. ‚се делает ‘тарый Ђйк. ‚ этой роте капралы никому
не нужны, потому что здесь и отделений-то толком нет. ’ут все по  взводам.
Њы и на занЯтиЯ разделЯемсЯ только по взводам.
   - ќто как же? ЋтделениЯ что, даже не  расписаны?  Ќи  автоматчиков,  ни
гранатометчиков? Ќа занЯтиЯ-то как выходите? ’олпой?
   - ’очно. Ќа бумаге оно все, конечно, есть. Ќо  при  построении  капралы
становЯтсЯ в голову колонны,  а  остальные  пристраиваютсЯ  за  ними,  как
хотЯт.
   - ’ьфу ты! —то же  это  за  порЯдки?  ‚  Њайере  мы  все  строились  по
отделениЯм, и за каждым было закреплено место.
   - Ђ здесь ананаснаЯ армиЯ.
   - —то-то мне это не нравитсЯ.
   - џ и не ждал, что  понравитсЯ.  Ќичего  другого  предложить  не  могу.
‹адно, скоро сюда заЯвитсЯ ‘тарый Ђйк. Џроведет с тобой  беседу,  объЯснит
тебе твои обЯзанности. ‚ нашей роте  капрал  командует  своим  отделением,
только когда он получает нарЯд на уборку  сортира.  „а  и  то  ‘тарый  Ђйк
обЯзательно приходит проверЯть.
   - ќтот ѓалович, как Я посмотрю, тот еще тип.
   ‚ождь вынул из кармана рубашки кисет с табаком.
   - —то да, то да, - сказал он, глЯдЯ на  кисет.  Џотом  очень  осторожно
свернул толстыми пальцами самокрутку. - Ћн тоже служил у •омса  в  Ѓлиссе.
„ежурным истопником. ЏриглЯдывал зимой  за  котельной.  “  него  тогда,  Я
думаю, было ђЏЉ. - Ћн раскурил коричневую рыхлую самокрутку, бросил спичку
в жестЯнку из-под кофе  и  сделал  несколько  затЯжек.  Ќа  Џруита  он  не
смотрел, глаза его безмЯтежно следили за расплывающимсЯ в воздухе дымом. -
‘тарый Ђйк у нас спец по сомкнутому строю. Џо расписанию каждое  утро  час
отводитсЯ на занЯтиЯ в сомкнутом строю. Љомандует всегда ѓалович.
   ‘амокрутка догорела быстро, и ‚ождь кинул окурок в жестЯнку. Ќа  Џруита
он по-прежнему не смотрел.
   - Ќу ладно, - сказал Џруит. - Ќе мучайсЯ. ‚ыкладывай.
   - Љто мучаетсЯ? џ?  ‘  чего  ты  взЯл?  Џросто  у  боксеров  сезон  уже
кончаетсЯ, и мне непонЯтно, когда ты начнешь тренироватьсЯ.  ЏрЯмо  сейчас
или подождешь до лета, чтобы допустили на ротные товарищеские?
   - џ вообще не собираюсь тренироватьсЯ. ‘ боксом кончено.
   - Ђ-а, - неопределенно протЯнул ‚ождь. - ЏонЯтно.
   - ’ы, наверно, думаешь, Я ненормальный?
   - „а нет, почему же. џ, правда, немного удивилсЯ, когда услышал, что ты
ушел из трубачей. €граешь ты ведь классно.
   - Ќу и что? - запальчиво сказал Џруит. - ‚зЯл и ушел. € не жалею.  €  с
боксом завЯзал. € тоже не жалею.
   - Ќу, раз не жалеешь, значит, полный порЯдок.
   - ‚от именно.
   ‚ождь встал и пересел на соседнюю койку.
   - Џо-моему, ѓалович идет. џ так и думал, что он сейчас подвалит.
   Џруит поднЯл голову и посмотрел в проход между койками.
   - ‘лушай, ‚ождь, а в чьем отделении Њаджио?  ’акой  маленький,  знаешь?
€тальЯнец?
   - ‚ моем. Ђ что?
   - Џросто так. Ћн мне понравилсЯ. Њы с ним утром познакомились.  џ  рад,
что он у тебЯ.
   - •ороший парнишка. …ще совсем зеленый, только что  с  подготовки.  ‚се
пока путает, каждый день хватает внеочередные нарЯды, но парнишка хороший.
‘ам с наперсток, а юмора на двоих. ‚сю роту веселит.
   ѓалович приближалсЯ к ним по проходу между койками.  Џруит  смотрел  на
него в изумлении. ѓалович шел на полусогнутых ногах, медленно  переставлЯЯ
огромные ступни; голова и тело при каждом шаге покачивались, будто он  нес
на спине тЯжелый сейф. „линные руки неуклюже болтались у самых колен, и он
был похож на неуверенно  шагающую  на  задних  лапах  обезьЯну.  Њаленькую
голову покрывали коротко подстриженные жесткие волосы, клином спускавшиесЯ
на лоб почти до бровей, крохотные, прижатые к голове уши и длиннаЯ челюсть
с  отвисшей  нижней  губой  подчеркивали  сходство  с   гориллой.   Џруиту
подумалось,  что  если  бы  не  слишком  маленькие  длЯ  обезьЯны  глубоко
посаженные глаза и не худаЯ костлЯваЯ шеЯ, ѓалович был бы вылитаЯ горилла.
   - ’ак это и есть ѓалович?
   - Ћн самый, - подтвердил ‚ождь,  и  сквозь  его  важную  невозмутимость
проглЯнула лукаваЯ смешинка. - ’ы еще не слышал, как он разговаривает.
   ЌелепаЯ фигура остановилась у койки Џруита. ‘тарый Ђйк глЯдел  на  него
красноватыми глазками, утонувшими в складках  морщин,  и  задумчиво  жевал
отвислыми губами, как беззубый старик.
   - Џруит? - спросил ѓалович.
   - џ Џруит.
   - ‘ержант ѓалович. €мею быть замыкающий на этому взводу, - гордо сказал
он. - ’ы в этот взвод приписанный, ты есть под моей командой. ‚ытекает:  Я
тебе начальник. Ѓуду делать длЯ тебЯ вводную беседу. - Ћн замолчал, оперсЯ
громадными шишковатыми лапищами о спинку койки, дернул подбородком, втЯнул
губы так, что они превратились в тонкую линию, и уставилсЯ на Џруита.
   Џруит повернулсЯ к ‚ождю и выразительно поднЯл  брови,  но  индеец  уже
лежал, свесив с койки большие ноги и откинув голову на  подушку,  накрытую
сложенным вчетверо серо-зеленым одеЯлом. ‚ождь выбыл из игры внезапно, без
предупреждениЯ, и теперь всем своим видом показывал, что  не  участвует  в
происходЯщем.
   - Ќе смотри на него, -  приказал  ѓалович.  -  ќто  Я  делаю  длЯ  тебЯ
разговор, а он - нет. Ћн здесь только  капрал.  Љомандир  на  этом  взводу
сержант ‚ильсон. ќто он может длЯ тебЯ указать, если Я не указал.
   - Љогда утро, встаешь, и длЯ тебЯ первое дело -  заправить  койку.  Ѓез
никаких морщин, и запасное одеЯло сложил на  подушку.  џ  на  этом  взводу
смотрю каждую койку все как один и, кто  плохо,  раскидываю,  а  он  снова
заправлЯет.
   - Ђ хочешь обманывать - длЯ тебЯ плохо,  Ясно?  Ћтделение  каждый  день
имеет нарЯд: уборка длЯ комната отдыха  и  наружнаЯ  галереЯ.  ‘ебе  койку
убрал - берешь швабру, помогаешь длЯ галереи.
   - Ќа этом взводу освобождение от работы или от строевой длЯ никого нет,
сначала надо другую большую нагрузку получать.
   Њаленькие красноватые глазки глЯдели с  вызовом  и  почти  с  надеждой,
будто ждали, что Џруит с чем-нибудь не согласитсЯ и вынудит  ‘тарого  Ђйка
доказать свою преданность •омсу, ђоте и ‚еликой –ели. —то это  за  цель  -
отличнаЯ  служба,  боеваЯ  готовность  в  мирное  времЯ  или  увековечение
армейской аристократии? - никто точно сказать не мог, но разве важно,  как
‚еликаЯ –ель называетсЯ, если она все равно существует  и  взимает  подать
преданностью.
   - € вынь из головы, - продолжал ‘тарый Ђйк, - что если  ты  боксер,  то
можешь бить, кого хочешь, потому что ты очень герой. Љто очень  герой,  он
быстро будет в гарнизонной тюрьме...  Ђ  сейчас  будут  через  пЯть  минут
давать сигнал длЯ работы, и ты  будешь  идти  на  построение,  -  заключил
‘тарый Ђйк, метнув на Џруита сердитый взглЯд, и с укоризной  уставилсЯ  на
спокойно лежавшего —оута. Џотом протопал  назад  к  собственной  койке  и,
вернувшись к прерванному ради беседы с Џруитом служению своему  неведомому
богу, взЯлсЯ наводить глЯнец на дожидавшиесЯ его ботинки.
   Љогда он ушел. ‚ождь —оут поднЯлсЯ и  сел,  пружины  под  его  тЯжелым,
массивным телом протестующе заскрипели.
   - ’еперь представлЯешь, как он подает команды на строевой?
   - „а, - кивнул Џруит. - ’еперь представлЯю. —то, остальные у вас  такие
же?
   - “ нас каждый хорош по-своему,  -  важно  сказал  ‚ождь  и  не  спеша,
тщательно свернул новую самокрутку. - џ думаю, он уже пронюхал, что ты  не
идешь в команду •омса, - медленно добавил он.
   - ’ак быстро? Љак ему удалось?
   ‚ождь пожал плечами.
   - ’рудно сказать, - ответил он слишком уж невозмутимо. - Ќо,  по-моему,
уже пронюхал. Ћн же знает, что ты боксер. …сли бы думал,  что  все  путем,
стоЯл бы перед тобой на ушах, да еще бы и задницу тебе вылизал до блеска.
   Џруит рассмеЯлсЯ, но на лице ‚ождЯ не мелькнуло и тени улыбки,  круглое
важное лицо вообще не  выражало  никаких  чувств.  ‚ождь,  казалось,  лишь
слегка удивилсЯ, что его слова вызвали смех, и от  этого  Џруит  захохотал
еще громче.
   -  ‹адно,  -  сказал  он  индейцу,  -  с  этим  вопросом  мы,  пожалуй,
разобрались.  „ашь  еще  какие-нибудь  наставлениЯ  или  мне   уже   можно
постричьсЯ в монахи и начать свЯтую жизнь?
   - „а почти все, - размеренно сказал ‚ождь. - ‘мотри, чтобы  в  тумбочке
не было бутылок. ‘тарику не нравитсЯ, когда  солдаты  пьют.  Ћн  проверЯет
тумбочки каждую субботу.  …сли  Я  не  успеваю  спрЯтать  бутылки,  он  их
забирает.
   Џруит усмехнулсЯ:
   - Џодожди, Я возьму блокнот и запишу, а то забуду.
   - € еще, - медленно продолжал ‚ождь.  -  Џосле  десЯти  вечера  никаких
женщин в казарме. ’олько если белые, тогда можно. ‚сех  других  -  желтых,
черных, коричневых - Я обЯзан сдавать под расписку •омсу, а  он  сплавлЯет
их Ѓольшому Ѓелому Ћтцу.
   Ћн с важностью посмотрел на Џруита, а тот сделал  вид,  что  записывает
его советы на манжете.
   - —то еще?
   - ‚се.
   Џруит улыбнулсЯ ‚ождю и подумал о женщине, котораЯ ждет его в  •алейве.
‡а сегоднЯшний день он вспоминал ее уже в третий раз, но, как ни  странно,
сейчас мысль о ней не причинила ему боли,  он  теперь  мог  думать  о  ней
легко; на мгновенье он почти поверил, что на каждом углу красивые  женщины
только и дожидаютсЯ, чтобы он позвал их за собой, стал их любовником,  дал
им то, о чем они мечтают, хотЯ, конечно, знал, что никому-то он не  нужен.
‘покойнаЯ, немногословнаЯ дружелюбность ‚ождЯ заполнила теплом  пустоту  в
его душе.
   ‘низу раздалсЯ  свисток,  одновременно  со  свистком  дежурный  горнист
заиграл сигнал  к  построению,  и  Џруит  даже  сумел  объективно  оценить
горниста. Ћчень плохо сыграно, решил он про себЯ,  он  бы  сыграл  гораздо
лучше.
   - ’ебе пора на построение, - сказал ‚ождь, подымаЯсь  с  койки  высокой
широкоплечей громадой. - Ђ Я, пожалуй, пойду полежу. ‘амое  времЯ  малость
всхрапнуть.
   - Ќу ты и жук! - берЯ шлЯпу, улыбнулсЯ Џруит.
   - Ђ в четыре, - продолжал ‚ождь, - заглЯну к –ою.  Ќадо  проверить,  не
зажимает ли он пиво. “ менЯ сейчас тренировки.
   Џруит,  смеЯсь,  двинулсЯ  к  выходу,  но  на  полпути  остановилсЯ   и
повернулсЯ к ‚ождю.
   - Ќасколько Я понимаю, нашим завтракам у –оЯ конец, - сказал он, и  ему
сразу же стало неловко, потому что говорить этого было не надо.
   - —то? - равнодушно переспросил ‚ождь. - Ђ,  ты  про  это.  „а,  думаю,
больше не получитсЯ. - €, отвернувшись, быстро пошел к своей койке.


        8

   …сть в армии малоизвестный, но очень важный  вид  деЯтельности,  удачно
прозванный  "морокой".  ‚  армии  морока  -   это   все   те   необходимые
хозЯйственные работы, которые навЯзывает быт. ‹юбой мужчина, если  у  него
есть или было собственное ружье, хорошо понимает, что такое морока, когда,
побродив по лесу пЯтнадцать минут и от силы три раза пальнув в мелькнувшую
среди ветвей белку, возвращаетсЯ домой и битый час чистит свою "мелкашку",
чтобы она была готова  длЯ  следующего  похода.  ‡накома  морока  и  любой
женщине, котораЯ хоть раз приготовила и подала на  стол  ароматное  сочное
жаркое, потому что, когда великолепный обед  съеден,  она  идет  на  кухню
смывать  с  тарелок  застывший  соус  и  отскребать  скользкие   от   жира
сковородки, чтобы вечером в них можно  было  приготовить  ужин,  снова  их
запачкать и снова  вымыть.  Ќескончаемость  и  монотоннаЯ  бессмысленность
работы, необходимой лишь длЯ того, чтобы повторЯть ее снова и  снова,  как
раз и делает мороку морокой.
   € любому  мужчине,  который  стрелЯет  в  белок,  а  потом  велит  сыну
вычистить за него ружье, и любой женщине, котораЯ готовит сочное жаркое, а
грЯзную посуду оставлЯет на попечение дочери,  понЯтно,  как  относЯтсЯ  к
мороке офицеры. Ђ сын и дочь могут понЯть, как относЯтсЯ к мороке рЯдовые.
   Њорока в армии занимает пЯтьдесЯт процентов времени: утром  -  строеваЯ
подготовка, а после обеда - хозЯйственные работы, то есть морока.  Ќо  эти
пЯтьдесЯт процентов не упоминаютсЯ во времЯ вербовочных кампаний, о них ни
слова не говоритсЯ на развешанных по всей Ђмерике Ярких плакатах,  которые
превозносЯт до небес романтику солдатской жизни: увлекательные поездки  за
границу (бери с собой жену!), высокий оклад без удержаний  (если  получишь
хотЯ бы ђЏЉ), возможность стать командиром (если произведут в офицеры)  и,
наконец, сказочнаЯ перспектива овладеть профессией, котораЯ будет  кормить
тебЯ всю жизнь. Џро мороку новобранец узнает лишь после присЯги,  а  тогда
уже слишком поздно.
   Ѓольшинство нарЯдов не так уж неприЯтны, просто утомительны. Ќо  всегда
утешает сознание,  что  эти  работы  необходимы.  …сли  в  гарнизоне  есть
бейсбольнаЯ команда,  значит,  кто-то  должен  своевременно  раскидать  по
площадке навоз, чтобы трава росла гуще, и было бы  странно,  если  бы  его
раскидывали сами бейсболисты - у них другие обЯзанности: они играют.
   Ћднако, кроме повседневных необходимых нарЯдов, которые, по сути,  лишь
утомительны, в пехотном полку существуют и нарЯды другого рода, морока  не
только  утомительнаЯ,  но  и  унизительнаЯ.   ’рудно   ощущать   романтику
кавалерии, когда тебе  приходитсЯ  чистить  скребницей  лошадь,  и  трудно
восхищатьсЯ авантюрной притЯгательностью военной формы,  когда  ты  должен
сам драить себе сапоги. € понЯтно, почему  увлекательные  военные  мемуары
пишут не солдаты, а офицеры - они избавлены от всех этих плебейских забот.
—еловеку может осточертеть возитьсЯ с  ружьем  после  каждой  прогулки  по
лесу, но от этого он не разочаруетсЯ в жизни, а вот когда его каждый  день
гонЯют в офицерский поселок подстригать газоны, мыть окна, подметать дворы
и убирать улицы, он не только терЯет веру в жизнь,  но  еще  и  испытывает
унижение: он познает мороку во всей ее красе.
   Љому, как не преданным армии солдатам-патриотам,  вытрЯхивать  в  клубе
пепельницы и  вытирать  со  столов  лужи  виски  после  каждой  офицерской
вечеринки?  Ќо  это  еще  что.  …сть  и  куда  более  серьезное  испытание
патриотизма. …сть нарЯд на сбор и вывоз мусора.
   ‚озможность проЯвить таким способом  свой  патриотизм  выпадала  каждой
роте полка раз в двенадцать дней, и трое, получивших  нарЯд,  выезжали  на
грузовике в офицерский  поселок  собирать  мусор  (не  путать  с  пищевыми
отходами! - баки с очистками  и  объедками  опорожнЯли  в  свой  мусоровоз
гавайцы-канаки).
   Љазалось бы, особого патриотизма длЯ этой работы  не  требуетсЯ,  но  в
домах не было печей длЯ сжиганиЯ мусора, и офицерские жены, боЯсь засорить
канализацию и не желаЯ портить отношениЯ с мусорщиками-гавайцами - те, как
люди невоенные, могли в любую  минуту  послать  все  к  черту,  -  бросали
использованные тампоны в те баки, которые  вычищали  солдаты.  Ќужно  быть
большим патриотом, чтобы опорожнить хотЯ бы один такой бак, а к концу днЯ,
когда грузовик  заполнЯлсЯ  до  отказа,  от  мусорного  нарЯда  требовалсЯ
поистине высочайший героизм. ђебЯта заслуживали по меньшей мере креста "‡а
боевые заслуги", когда пешком топали две мили до свалки, чтобы не ехать  в
кузове, и, сами знаЯ то, о чем постеснЯетсЯ сказать даже  ближайший  друг,
упрЯмо тащились вперед сквозь прилипшую к ним вонь тухлой селедки.
   Ћт такого могли взбунтоватьсЯ и луженые желудки наиболее  патриотически
настроенных и наименее притЯзательных солдат. € особенно Яростно  бунтовал
желудок Џруита, поскольку нарЯды в седьмой роте раздавал ’ербер.
   „ень ото днЯ становилось все Яснее, что, как только Џруит оказываетсЯ в
голове колонны, построенной перед выходом на мороку в две шеренги,  ’ербер
тотчас объЯвлЯет какой-нибудь особо патриотический нарЯд.
   Ћдним из таких нарЯдов была работа в  мЯсной  лавке.  ‹авка  не  только
обслуживала офицерских жен, но и снабжала мЯсом ротные столовые.  ЊЯсники,
рЯдовые нестроевой службы, охотно  выполнЯли  всю  тонкую  работу  и  сами
нарезали бифштексы и отбивные, но просили, чтобы длЯ  работы  погрЯзнее  и
потЯжелее, как, например, выгрузка и переноска туш, роты отрЯжали  солдат.
‹аднаЯ, сшитаЯ на заказ голубаЯ рабочаЯ форма Џруита после  такого  нарЯда
коробилась от засохшей крови и слизи. ѓрЯзь въедалась ему в  лицо,  уши  и
волосы, и, когда он возвращалсЯ в казарму, от него  несло  мЯсной  лавкой.
’ербер обычно встречал его у дверей канцелЯрии. ‚ рубашке с закатанными до
локтЯ рукавами, бодрый, свежий и чистый после только что  принЯтого  душа,
он проникновенно улыбалсЯ Џруиту.
   - Ѓыстрее мойсЯ, - говорил он, - а то ужин вот-вот кончитсЯ.  ‚сЯ  рота
уже пЯтнадцать минут как в столовой. €ли, может, -  тут  он  ухмылЯлсЯ,  -
пойдешь прЯмо так, а вымоешьсЯ потом?
   - Ќет, - серьезно отвечал Џруит. - џ, пожалуй, сначала вымоюсь.
   - ‚се пижонишь, - снова ухмылЯлсЯ ’ербер. - Ќу, как знаешь.
   Ђ однажды ’ербер спросил Џруита, не передумал ли  он:  может,  все-таки
займетсЯ боксом или бейсболом.
   - “ж больно у тебЯ дохлый вид, малыш, - ухмыльнулсЯ он.  -  Ѓыл  бы  ты
спортсменом, не пришлось бы ходить на мороку.
   - ‘ чего ты взЯл, что Я недоволен?
   - Ђ Я не говорю, что ты недоволен, - радостно заЯвил ’ербер. - џ просто
сказал, что у тебЯ дохлый вид. ’ы дошел до ручки.
   - ђассчитываешь заставить менЯ пойти в боксеры? - мрачно спросил Џруит.
- Ќе выйдет. џ что угодно вынесу. ‚ы с „инамитом  зрЯ  стараетесь.  “  вас
против менЯ кишка тонка. Љонечно, у тебЯ сержантские нашивки, а то бы Я  с
тобой поговорил. Ќе кулаками, так ножичком пощекотал бы тебЯ темной ночкой
на ђивер-стрит.
   - Џусть тебЯ мои нашивки не смущают, малыш, - хохотнул ’ербер.  -  Ќадо
будет, сниму рубашку. Њогу прЯмо сейчас.
   - ’ы бы с удовольствием, да? - усмехнулсЯ в ответ Џруит. - •очешь упечь
менЯ на год за решетку? - €, повернувшись, он двинулсЯ к лестнице.
   - Ђ с чего ты вдруг приплел •омса? - крикнул ’ербер ему вслед. -  Ћн-то
тут при чем?
   Ѓыли и другие досадные мелочи. Ћн собиралсЯ на  субботу  и  воскресенье
уехать в •алейву к своей девчонке, но всю первую неделю в седьмой роте его
держал за горло составленный –ербером график дежурств и нарЯдов:  старшина
имел право первым включать его как новенького в списки всех дополнительных
нарЯдов и пользовалсЯ своим правом, не знаЯ жалости.
   ЌеделЯ подходила к концу, а его фамилии пока ни разу не было  в  нарЯде
на кухню, и солдатскаЯ интуициЯ Џруита начала  бить  тревогу.  ‚  пЯтницу,
когда вывесили списки нарЯдов на выходные, его  предчувствие  оправдалось.
‘таршина приберег длЯ  него  кухонный  нарЯд  на  воскресенье.  Ќо  ’ербер
оказалсЯ даже коварнее, чем предполагал Џруит. ‚ воскресенье Џруит  должен
был работать на кухне, а на субботу он был расписан дневальным по казарме.
Ќа поездку в •алейву не осталось даже одного днЯ.
   Џомимо всего прочего, этот график был  составлен  с  тонким  изуверским
расчетом. ‘убботний нарЯд на кухню освобождал от общей  утренней  поверки,
но дневальные по казарме проходили ее наравне с остальными, как бы ни были
загружены добавочными обЯзанностЯми. —то и  говорить,  ’ербер  был  хитраЯ
сволочь: при удачном длЯ себЯ раскладе он играл так, что его карту не  мог
перебить никто.
   ђано утром в субботу подтЯнутый и  одетый  к  поверке  в  свежую  форму
’ербер вышел из  канцелЯрии  посмотреть,  как  Џруит  наводит  чистоту  на
галерее. Ћн прислонилсЯ к дверному косЯку и стоЯл, лучезарно улыбаЯсь,  но
Џруит продолжал угрюмо работать и не обращал на него вниманиЯ. Ћн  пыталсЯ
догадатьсЯ, кто устроил ему такую жизнь на выходные: •омс, который зол  на
него за отказ идти в боксеры и хочет настоЯть на  своем,  или  ’ербер  сам
зачем-то придумал это издевательство, просто потому, что он его ненавидит?
   ‚ воскресенье ’ербер пришел на кухню завтракать  почти  в  одиннадцать.
Љак старшина он в отличие от всей роты был не обЯзан соблюдать расписание.
…го завтрак состоЯл из оладий и Яичницы с колбасой; роте же давали  оладьи
и по кусочку бекона без Яичницы, потому что Џрим  отсыпалсЯ  после  ночной
попойки. ’ербер сел за алюминиевый разделочный стол,  над  которым  висела
большаЯ полка с кухонной утварью, широко  расставил  локти  и  на  виду  у
обливающегосЯ потом нарЯда с аппетитом все съел.  Џотом  не  спеша  прошел
мимо огромного холодильника в посудомоечную.
   - ’ак-так,  -  сказал  он  с  ничего  не  выражающим  лицом,  вольготно
привалЯсь к дверному косЯку. - „а это же мой юный друг  Џруит!  Ќу  и  как
тебе строеваЯ, Џруит? Љак она, жизнь в стрелковой роте?
   Џовара и солдаты не спускали с него  глаз:  –ербер  редко  оставалсЯ  в
гарнизоне на выходные, и они ждали чего-то из рЯда вон выходЯщего.
   - Њне нравитсЯ, старшой. -  Џруит  улыбнулсЯ,  стараЯсь,  чтобы  улыбка
получилась убедительной. ѓолый по поЯс, он стоЯл, согнувшись над мойкой, в
насквозь промокших от пота и мыльной воды рабочих  брюках  и  ботинках.  -
Џотому Я и перевелсЯ, - продолжал он серьезно. - ’ут у  вас  не  жизнь,  а
сказка. …сли вдруг найду в  этой  куче  жемчужину,  возьму  тебЯ  в  долю.
Џоделим точно поровну. ‚едь, если бы не ты, разве бы мне так повезло?
   -  Ќу-ну,  -  вальЯжно  хохотнул  –ербер.  -  Ќу-ну.  ’ы,  оказываетсЯ,
настоЯщий друг. € честный парень. —то ж, у „инамита в Ѓлиссе были  Џрим  и
ѓалович, зато у менЯ в первой роте был Џруит. ‘  кем  вместе  служил,  длЯ
того что хочешь сделаешь. ‡начит, любишь работать? џ подумаю, может, найду
длЯ тебЯ еще какую-нибудь работенку в том же духе.
   €, круто изогнув брови, ’ербер с усмешкой поглЯдел на него. Џруит часто
потом вспоминал этот заговорщический взглЯд: повара, солдаты, кухнЯ -  все
куда-то исчезло, остались только глаза двух людей, понимающих друг друга.
   Ћн поудобнее ухватил кружку - тЯжелаЯ, без ручки, она лежала  на  самом
дне мойки - и ждал, что ’ербер скажет  что-нибудь  еще.  Њысленно  он  уже
видел, как со злобным торжеством убийцы высоко заносит кружку, но  –ербер,
казалось, разглЯдел, что сжимает рука под мыльной водой, потому что  снова
лучезарно улыбнулсЯ и вышел из кухни, а Џруит осталсЯ как дурак  стоЯть  у
мойки наедине со своим дерзким романтическим видением.
   ЌесмотрЯ на угрозу ’ербера,  фамилиЯ  Џруита  больше  не  поЯвлЯлась  в
списке суточных нарЯдов. ‚ конце второй недели он был свободен и мог ехать
в •алейву. …ще в первой роте он много раз с удивлением замечал, что ’ербер
на  свой  чудаковатый  лад  непогрешимо  честен  и  никогда  не   нарушает
установленные им самим нормы справедливости.


   Ћна ждала его в дверЯх. “перев вытЯнутую руку в косЯк, словно не  желаЯ
пускать в дом назойливого торговца, она стоЯла в дверном проеме  и  сквозь
москитную сетку смотрела на улицу. …му казалось, когда бы он ни  пришел  -
днем ли, ночью ли, - стоит ему поднЯтьсЯ сюда по щебню отходЯщей от  шоссе
дороги, и он непременно увидит ‚айолет,  за,  стывшую  в  дверЯх  в  своей
неизменной позе, будто он только что предупредил  ее  по  телефону  и  она
вышла ему навстречу. ‚ этом была какаЯ-то мистика, она словно всегда знала
заранее, что он сейчас придет. ‚прочем, все,  свЯзанное  с  ‚айолет,  было
необычным.
   …му  было  не  разгадать  ее,  он  понЯл  это  с  первого  днЯ,   когда
познакомилсЯ с ней в Љахуку и повел в луна-парк, где убедилсЯ - луна-парки
на всем земном шаре одинаковы, - что она девушка.  “же  одно  это  удивило
его, а дальше удивление только росло.
   ‚айолет  Ћгури.  Ћ-гуу-рди.  "ђ"  было  похоже  на  "д",  произнесенное
заплетающимсЯ  Языком  пьЯного.  „аже  ее   фамилиЯ   была   необычной   и
неожиданной. —ужаЯ страна всегда длЯ тебЯ необычна, потому что, оказавшись
там, ты ждешь необычного и даже сам выискиваешь его. Ќо сочетание простого
английского имени с чужеземной фамилией  сбивало  с  толку.  ‚айолет  была
такаЯ же, как все другие местные девушки, чьи имена означают  по-английски
названиЯ цветов, а фамилии родились из чужеземной  глубины  столетий;  она
была такаЯ же, как все другие  дочери  и  внучки  тех  Японцев,  китайцев,
португальцев, филиппинцев, которых завезли сюда на пароходах, точно  скот,
работать на тростниковых и ананасных плантациЯх;  такаЯ  же,  как  все  те
девушки, чьи сыновьЯ часто попадают в бесчисленное  племЯ  мальчишек,  что
возле баров чистЯт вам на улице туфли и повторЯют  старую  шутку:  "ЊоЯ  -
наполовину Японский, наполовину - скофилдский" - или  с  кривой  ухмылкой:
"ЊоЯ - наполовину китайский, наполовину - скофилдский".  “рожай  с  полей,
засеЯнных солдатами, которые отслужили свой срок и таинственно исчезли  за
океаном на легендарном _континенте_, имЯ коему ‘оединенные таты.
   ‚айолет была двуединое целое, соединившее в себе  до  боли  знакомое  с
непостижимо  чужим  -  как  ѓонолулу,  с   его   громадами   принадлежащих
христианским миссиЯм влиЯтельных банков и с задрипанной Японской  киношкой
на углу Ђала-парка, - гармониЯ диссонансов,  ключ  к  которой  не  мог  бы
подобрать  никто,  а  уж  ‚айолет  тем  более.  Ћн  узнал,  как  правильно
произноситсЯ ее фамилиЯ, и это было все, что он узнал о ней.
   Ћн шагнул в  запущенный,  загаженный  курами  двор,  и  она  вышла  ему
навстречу на веранду под грубо сколоченным навесом. Ћн взЯл  ее  за  руку,
помог спуститьсЯ по трем прогнившим ступенькам, и они пошли вокруг дома  к
черному ходу: этот ритуал повторЯлсЯ каждый раз,  потому  что  за  все  то
времЯ, что он приходил сюда, его до сих пор не пригласили в гостиную.
   ‡аднЯЯ веранда была  раза  в  три  просторнее  передней;  не  затЯнутаЯ
москитной сеткой и до самой крыши оплетеннаЯ  путаницей  виноградных  лоз,
она была похожа на  грот  и  служила  семье  Ћгури  дополнительной,  общей
комнатой.
   Ђ за домом стоЯла его  миниатюрнаЯ  копиЯ  -  ветхий  курЯтник,  вокруг
которого степенно расхаживали самодовольные куры, зыркали  бусинками  глаз
и, негромко кудахча свою чванливую песню про свЯщенное Яйцо,  с  праведной
бесцеремонностью свЯтых ронЯли помет в траву.  Љислый  запах  курЯтника  и
населЯющего его народца пропитывал весь двор. € всЯкий  раз  потом,  когда
Џруит чувствовал этот запах, он Явственно представлЯл себе ‚айолет  и  всю
ее жизнь.
   ‚ ее спальне рЯдом  с  кухней  вечно  царил  беспорЯдок.  Џокрывало  на
железной кровати  с  облупившейсЯ  позолотой  было  смЯто,  вещи  небрежно
валЯлись на постели и на единственном  в  комнате  стуле.  Ќа  самодельном
туалетном столике белела  рассыпаннаЯ  пудра,  зато  в  углу  стоЯл  почти
настоЯщий платЯной шкаф - рама, сколоченнаЯ из мелких  реек  и  завешеннаЯ
куском Ядовито-зеленой цветастой  ткани,  которую  в  Ђмерике  производили
специально длЯ ѓавайских островов.  ‚айолет  сама  соорудила  этот  символ
беднЯцкой надежды - "будут деньги, купим получше".
   Џруит разделсЯ до трусов и начал искать свои шорты, двигаЯсь по спальне
с раскованностью частого гостЯ. ЃеспорЯдок его не смущал:  он  расшвыривал
ногами валЯющиесЯ на полу туфли, перекидывал платьЯ со стула на кровать  и
чувствовал себЯ в этой жалкой хибаре даже больше дома, чем сама ‚айолет.
   Ључка домишек на склонах холмов по обе стороны дороги  была  похожа  на
его родной •арлан, не  хватало  только  копоти  и  угольной  пыли.  ђжаваЯ
колонка  возле  задней  веранды,  выщербленнаЯ  раковина  с  подставленным
цинковым ведром и эмалированный ковшик - все это было плотью от плоти  его
жизни, и ему, выросшему в нищете, дышалось здесь легко и свободно.
   ЋтыскиваЯ шорты, он успел рассказать ей и про свой перевод, и  про  то,
почему так долго не приезжал.
   - Ќе понимаю, Ѓобби, зачем же ты тогда перевелсЯ? -  спросила  ‚айолет,
и, услышав ее щебечущий кукольный голосок, он, как всегда, засмеЯлсЯ.  Ћна
сидела на кровати и смотрела, как он снимает ботинки и носки и надевает на
босые ноги старые парусиновые рыбацкие туфли.
   Џронизанный солнцем ветерок  плеснул  в  окно  -  единственное  в  этой
комнате, словно его, спохватившись, прорубили в последнюю минуту,  -  омыл
свежестью полумрак и приглушил запах грЯзной  постели.  Џрохладный  воздух
коснулсЯ его тела, и, посмотрев на ‚айолет,  сидевшую  в  одних  шортах  и
лифчике, Џруит почувствовал, как от знакомого неукротимого желаниЯ у  него
напрЯгаютсЯ мышцы и потеют ладони.
   - —то? -  рассеЯнно  переспросил  он.  -  Ђ-а.  џ  не  перевелсЯ.  ЊенЯ
перевели. ќто мне •ьюстон устроил. ‡а то, что Я ему выдал... ‘лушай,  ведь
никого же нет... Њожет, успеем по-быстрому? - ’ри недели чувствовать,  как
кровь тЯжело стучит в висках. Џочти месЯц. ’ерпеть было невмоготу.
   - Џотом, - сказала она. - ’ы же мог  сходить  к  командиру,  попросить,
чтобы тебЯ оставили.
   - ‚ерно. - Џруи