и, котораЯ, Џруит готов был поклЯстьсЯ, тормозила  каждый  мах
кувалдой, как  вода,  -  долговЯзое  тощее  привидение  из  страшного  сна
добропорЯдочного гражданина, без тени раскаЯниЯ пробирающеесЯ  сквозь  ад,
куда его определили добропорЯдочные граждане и он сам.
   Џруит выждал несколько секунд, пока  Ѓанко  отойдет  подальше,  и  лишь
потом рискнул повернуть голову, чтобы  разглЯдеть  его  внимательнее.  „а,
если Ђнджело заслужил безграничное восхищение такого  стрелЯного  воробьЯ,
как Ѓанко, значит, он действительно пошел здесь в гору.  —тобы  заработать
себе такую завидную репутацию всего за два месЯца,  он,  должно  быть,  не
тратил попусту ни минуты и выкладывалсЯ на всю  катушку.  Ђ  Џруит  теперь
собираетсЯ пролезть в здешний высший свет, пришпилив себЯ, как  бантик,  к
фалдам чужого фрака, который он сам  же  когда-то,  можно  сказать,  помог
подогнать по размеру.
   ‚  нем  шевельнулась  ревниваЯ  зависть,  сродни  той,  что  испытывает
школьный учитель, глЯдЯ, как его способнейшему ученику вручают  медаль  за
первое место в городском конкурсе на лучшее сочинение. Ќо в  то  же  времЯ
ему вдруг стало тепло и уютно, словно его неторопливо закутывали  в  плащ,
носить который имеют право лишь члены  высшей  гильдии  тайного  братства,
куда проникнуть так же трудно, как в элитарное благотворительное  общество
или в загородный клуб длЯ избранных.
   ’еперь он все схватывал на лету. ’юрьма -  это  другой  мир,  и,  когда
оттуда на времЯ выбираешьсЯ, забываешь, где он и какой он, и потом учишьсЯ
всему чуть ли не заново. Ќа воле очень просто забыть, что такое тюрьма.  Ђ
когда опЯть туда возвращаешьсЯ, в первый миг тебЯ бросает в дрожь.
   Ђ ведь этот паренек Ѓанко и впрЯмь когда-нибудь прикончит ’олстомордого
или погибнет сам,  если  попытка  сорветсЯ.  Џруит  снова  вспомнил  глаза
’олстомордого и снова похолодел. ђешитьсЯ, как Ѓанко, на убийство  -  нет,
он не позволит довести себЯ до такого, не  дай  бог!  Џусть  хотЯ  бы  это
испытание обойдет его стороной. Џотому что он не уверен, что  оно  ему  по
силам.
   ‚незапно он со странным ощущением  нереальности  вспомнил,  что  по  ту
сторону  тюремного  забора  живут  люди,  многие  из   которых   даже   не
подозревают, что этот, другой, мир существует не только в кино. Ќо в то же
времЯ в любом городке непременно  есть  свой  пользующийсЯ  дурной  славой
район, где  великаЯ  пропасть,  лежащаЯ  между  виновными  и  невиновными,
исчезает перед лицом  единственно  реальной  и  насущной  необходимости  -
взаимной защиты. ‚о ”ранции все это называют "подполье", и в  самом  слове
заложено нечто героическое. Њы же говорим "подпольный мир" и вкладываем  в
это название совсем иной оттенок. Ќо "подпольный  мир"  -  это  ведь  тоже
человеческий мир, и живут в нем такие же люди, и жизнь  их  имеет  тот  же
смысл. ‡а  последние  пЯть  лет  он  это  забыл,  но  сейчас  воспоминаниЯ
постепенно оживали.
   € он уже успел узнать, что  такое  ежедневные  инспекционные  обходы  и
какое ощущение они оставлЯют.
   „лЯ него, старого волка, который столько лет бродЯжил, это было  словно
возвращение под отчий кров.
   Џодъем в тюрьме сигналили в  4:30  утра.  ‡автрак  был  в  5:30.  Ћбход
начиналсЯ в 6:00 и обычно длилсЯ до 7:00.
   Ќа обход  они  ЯвлЯлись  без  оружиЯ.  Ќебрежно  поигрываЯ  деревЯнными
палками, майор ’омпсон и  штаб-сержант  „жадсон  проходили  вдоль  шеренги
заключенных. „жадсон неизменно шел на два шага позади майора. Љроме палки,
у ’омпсона всегда были при себе отвес и белаЯ матерчатаЯ перчатка, которую
он надевал, чтобы проверить, чисто ли вытерта пыль.  Џоследний  раз  Џруит
видел такие перчатки еще в Њайере, у офицеров старой  школы.  „жадсон  нес
журнал и карандаш. ‚от и все, что они  с  собой  приносили.  Ќо  в  проеме
двойных,  закрытых  на  замок  дверей  стоЯли  два  верзилы  с  автоматами
наперевес и  с  пистолетами  на  боку,  а  третий,  тоже  при  автомате  и
пистолете, стоЯл за дверьми с другой стороны и держал в замке ключ.
   ‚ тот первый день в западном бараке минус получили всего трое. Џалка  в
руках,  ставЯщих  минус,   проделывала   такие   многообразные   и   почти
сверхъестественные кульбиты, двигалась с такой скоростью и точностью,  что
рЯдом с этими специалистами высочайшей квалификации рЯдовой первого класса
•энсон  выглЯдел  не  более  чем  заурЯдным  дилетантом.  Ѓанко  не  врал:
’олстомордый был большой мастер. € майор  ’омпсон  тоже.  Ћставалось  лишь
восхищатьсЯ их мастерством.
   “ первого из трех пострадавших праваЯ нога примерно на  дюйм  выступала
за линию строЯ. Њайор ’омпсон, проходЯ  мимо,  показал  на  торчащую  ногу
концом палки и, не оборачиваЯсь, подошел к  койке  проверить  личные  вещи
провинившегосЯ. ’от лихорадочно попыталсЯ убрать преступную нарушительницу
подальше - эта секунда длилась вечность, - но штаб-сержант „жадсон, шедший
чуть позади майора, уже занес палку,  ловко,  не  сбиваЯсь  с  шага  и  не
останавливаЯсь, перехватил ее  в  воздухе  поудобнее,  приказал:  "Џоставь
ровно", резко, будто лопату в землю, вонзил в  ногу  квадратный  спиленный
конец палки, потом, не оглЯдываЯсь, обошел вслед за майором койку  и  лишь
после этого остановилсЯ отметить  минус  в  журнале.  ‹ицо  у  наказанного
перекосилось и побелело от Ярости на себЯ и на эту чертову дурацкую  ногу,
и Џруит с трудом подавил щекочущее желание громко  рассмеЯтьсЯ,  точно  он
увидел обалдевшее  лицо  прохожего,  который  поскользнулсЯ  на  банановой
кожуре и сломал  бедро.  ‹ичные  вещи  наказанного  выдержали  проверку  с
честью, и майор, а вслед за ним сержант двинулись дальше.
   “ второго выпирал за линию строЯ живот. ’олстЯк раньше служил поваром в
восьмом батальоне, и  живот  у  него  воистину  был  уникальный.  ’омпсон,
возвращаЯсь минут через пЯтнадцать из другого конца барака и  шагаЯ  вдоль
шеренги, выстроенной напротив первой, приподнЯл руку, на ходу ткнул из-под
локтЯ палкой толстЯку в живот, приказал: "‚тЯнуть!"  -  и  прошел  дальше.
‚место того чтобы, как ему приказали, втЯнуть живот, толстЯк - он все  еще
тупо глЯдел в пустоту перед собой,  словно  не  успел  даже  удивитьсЯ,  -
протестующе хрюкнул и  заботливо  прикрыл  живот  двумЯ  руками.  „жадсон,
сопровождавший майора на дистанции  в  два  шага,  качнул  палкой,  потом,
поравнЯвшись  с  толстЯком,  ударил  его  наотмашь  ниже  колен,  рЯвкнул:
"Љоманды "вольно" не было. ‚тЯни живот!", вслед за майором осмотрел  койку
толстЯка и лишь после этого занес минус в журнал. ’олстЯк, как бейсболист,
застигнутый  вне  зоны  и  не  успевающий  даже  повернуть  голову,  чтобы
отпасовать мЯч другому, уронил руки, будто хотел отшвырнуть их  прочь.  Ћн
по-прежнему смотрел прЯмо перед собой, но пухлые губы задрожали, и из глаз
поползли  к  уголкам  рта  две  тонкие  дорожки  слез.  Џруиту  стало  так
мучительно неловко, что он отвел взглЯд. Љ этому времени майор  и  сержант
уже продвинулись на три койки вперед.
   ’ретий, худенький паренек с фермы  в  €ндиане,  скосил  глаза,  пытаЯсь
углЯдеть, как майор проверЯет его полку. ‡рЯ он беспокоилсЯ.  Ќа  полке  у
него был идеальный порЯдок. "‡аключенный, была команда "смирно"! Љ  глазам
это тоже относитсЯ", - не оборачиваЯсь и даже не опускаЯ  журнала,  сказал
„жадсон, перехватил свободно  качающуюсЯ  у  бедра  палку  за  конец,  как
спортсмен, разминающийсЯ с бейсбольной битой, и хлестнул его  наискось  по
груди, все это одним легким движением. ‚ерхнЯЯ фаска палки метко, с  точно
рассчитанной силой ударила сбоку по голове, но при этом не задела  опасный
участок виска, и парнишку  повело  в  сторону,  заплетающимисЯ  шагами  он
побрел через барак, будто решил уйти отсюда навсегда, но ушел он недалеко:
ноги у него подкосились, и он устало упал лицом  вниз.  "ЏоднЯть  его",  -
приказал „жадсон, не отрываЯсь от журнала, куда он заносил минус, и  майор
с сержантом прошли к следующей койке, а из обеих шеренг выскочило в проход
по человеку, они поднЯли парнЯ на ноги и повели назад в  строй,  но,  едва
они его отпустили,  колени  у  него  снова  подогнулись,  он  опЯть  начал
съезжать вниз, и им пришлось остатьсЯ возле него: они  растерЯнно  держали
его под мышки и виновато глЯдели на „жадсона,  как  будто  это  из-за  них
парень не стоит на ногах. "Ѓейте его по щекам", - велел „жадсон, вслед  за
майором переходЯ к следующей койке.  Ћдин  из  заключенных  несколько  раз
шлепнул парнЯ по щекам, и тот пришел в себЯ настолько,  что  мог  уже  сам
справлЯтьсЯ со своими ногами, хотЯ казалось, его это не радует.  ѓолова  у
него была в крови, и в том  месте,  где  он  упал,  тоже  осталась  кровь.
"Њердок, возьми трЯпку и вытри пол, пока не засохло.  Ђ  то  будешь  потом
отскребать", - сказал „жадсон и вышел вместе с  майором  в  проход,  чтобы
перейти к другой койке. Џаренек повернулсЯ к своей полке,  но  на  ней  не
было трЯпки, и он беспомощно застыл.  ‚друг  его  озарило.  Ћн  достал  из
кармана серый солдатский носовой платок и, двигаЯсь как во сне,  тщательно
вытер пол, потом, как бы после некоторого раздумьЯ, вытер кровь на  голове
с таким видом, будто вслушивалсЯ в  далекую  музыку  неземной  красоты,  и
аккуратно положил платок обратно в задний карман. Њайор и сержант  „жадсон
тем временем проверили последнюю койку,  всего  лишь  четвертую  от  койки
паренька, и уже шли к дверЯм. Ћхранники в дверном  проеме  расступились  в
стороны, а тот, что стоЯл за дверьми в коридоре, отпер ключом замок.
   ‚ дверЯх штаб-сержант „жадсон остановилсЯ. Ќе  удосужившись  проверить,
вытерта ли кровь, скомандовал: "‚ольно. ђазойдись!" - и вышел  из  барака.
Ћхранник закрыл за ним дверь на замок и тоже ушел.  Џо  бараку  пронеслось
что-то вроде неслышного вздоха.
   ‘перва осторожно, как жертвы автокатастрофы, еще не знающие, сломано  у
них что-нибудь или нет, а потом все  увереннее  люди  начали  двигатьсЯ  с
осоловелыми глазами и напрЯженными лицами пассажиров,  решивших  размЯтьсЯ
после долгой поездки в автобусе. Ћни откашливались  и  принимались  громко
говорить,  борЯсь  с  непробиваемой  мертвой  тишиной,  жадно  сворачивали
самокрутки из табачной смеси "„юк" и виновато избегали встречатьсЯ глазами
с тремЯ пострадавшими, как солдаты в бою стараютсЯ  не  смотреть  в  глаза
своим раненым товарищам.
   Џруит держалсЯ особнЯком и не курил. …му до смерти  хотелось  закурить,
но он себе не позволЯл. Ћн холодно наблюдал за  остальными  и  чувствовал,
как душа его, словно большое ведро под открытым до отказа краном, медленно
наполнЯетсЯ до краев небывалым отвращением. Ћн не понимал, против  кого  в
первую очередь направлено это отвращение: против них или против  майора  и
„жадсона.  €ли  против  себЯ  самого,  потому  что  он   тоже   сын   рода
человеческого. Ќо зато он с необычайной Ясностью понимал, почему  Ђнджело,
и „жек Њэллой, и Ѓанка-с-Џивом Ѓанко не только предпочитают жить во втором
бараке, но и гордЯтсЯ этим. Ћн тоже будет гордитьсЯ, когда туда попадет, и
ему захотелось перебратьсЯ туда как можно скорее.
   ‘ каменным лицом он неподвижно сидел на полу в ногах своей койки,  пока
не раздалсЯ свисток на работу. Ћстальные, наверно,  ощущали  переполнЯвшее
его презрение, потому что никто к нему не  подошел  и  не  пыталсЯ  с  ним
заговорить. € только когда  все  они  слегка  разомлели  от  первой  жадно
выкуренной самокрутки, только тогда он пошел на компромисс и разрешил себе
закурить.
   ‘ тремЯ пострадавшими никто тоже не пыталсЯ заговаривать. ‚се держались
с ними как  соседи,  испытывающие  непонЯтное  чувство  вины  оттого,  что
провидение выбрало своей жертвой и сожгло дом их хорошего знакомого, а  их
собственный не тронуло. ‘амим же пострадавшим было как  будто  все  равно,
разговаривают  с  ними  или  нет;  они  как  будто  понимали,  что  теперь
представлЯют собой особый, отдельный клан и утешениЯ  счастливчиков  ничем
им не помогут.
   ’олстЯк после ухода „жадсона еще долго стоЯл навытЯжку, глЯдЯ в пустоту
и молча глотаЯ слезы, а потом  вдруг  рухнул  на  тщательно  заправленную,
туго, как барабан, обтЯнутую одеЯлом койку, которую  ему  теперь  придетсЯ
заправлЯть заново, и, закрыв лицо руками, страдальчески зарыдал.
   …два ’олстомордый ушел,  тот,  что  получил  по  ноге,  сел  на  пол  и
осторожно снЯл ботинок. €  так  и  сидел,  в  первую  минуту  вздохнув  со
счастливым облегчением,  как  толстуха,  расшнуровавшаЯ  корсет,  сидел  и
сосредоточенно  растирал  ногу,  а  губы  беззвучно  шевелились,   гадливо
выплевываЯ ругательства.
   Џарнишка из €ндианы просто стоЯл не двигаЯсь на том же месте и с тем же
задумчивым видом смотрел на свою полку, словно недоумевал, почему  же  там
не оказалось трЯпки, а может быть, все еще прислушивалсЯ к далекой музыке.
   Џруит  следил  за  ними  сквозь  свое  всеобъемлющее  отвращение  и   с
бесстрастным, в  некотором  роде  научным  интересом  гадал,  как  на  них
впоследствии все это скажетсЯ - не забыть и пронаблюдать, мысленно взЯл он
себе на заметку.
   Ќе прошло и недели, как толстЯк завел  нужные  знакомства  и  по  блату
устроилсЯ на кухню учеником повара. Ђ еще через два днЯ он стал доверенным
заключенным и переселилсЯ в первый, то есть восточный, барак, где жили все
доверенные. Ѓольше Џруит его не видел.
   ’от, который с ногой, два днЯ хромал, не отваживаЯсь пойти  в  лазарет.
Љогда же наконец пошел, то с  удовольствием  узнал,  что  у  него  сломана
плюсна, в свЯзи с чем тюремный врач отправил его в спецкорпус  гарнизонной
больницы, написав в сопроводиловке, что больному во времЯ работы  упал  на
ногу камень. Ћн радостно отбыл на  тюремном  джипе,  рассчитываЯ  с  месЯц
отдохнуть в гипсе. Ќазад он вернулсЯ через четыре днЯ, очень  злой  -  ему
всего лишь наложили шину. ‚ конце концов он оказалсЯ во втором бараке, где
они с Џруитом стали друзьЯми.
   ‘ парнишкой из €ндианы, который на вид  пострадал  больше  других,  все
уладилось гораздо проще. ‚есь тот день он  был  как  в  столбнЯке,  и  его
пришлось выводить под руки на работу, а потом так же вести в  столовую.  ‚
каменоломне ему вложили в руки кувалду, и он задумчиво ею  размахивал,  не
сходЯ с места, а все остальные, включаЯ Џруита, по мере сил  старались  не
сводить с него глаз. Ќа следующее утро  он  наконец  вышел  из  транса,  в
припадке бешенства сбил с ног трех  человек  и  вопил  и  материлсЯ,  пока
работавшие рЯдом не навалились  на  него  кучей  -  из-под  груды  тел  то
высовывалась его рука, то вылезала дрыгающаЯсЯ  нога  -  и  постепенно  не
утихомирили. Џосле этого он снова  стал  прежним  добродушным,  апатичным,
покладистым пареньком, как будто с ним ничего не случилось.
   Ќа этом, собственно,  все  и  кончилось.  ’ем  временем  произошло  еще
несколько аналогичных и не менее интересных  длЯ  наблюдениЯ  случаев,  но
Џруит теперь уже не испытывал того отвращениЯ, которое переполнЯло  его  в
первый раз. “трата  этого  ощущениЯ  пугала,  пожалуй,  больше  всего.  Ћн
боЯлсЯ, что, если чуть-чуть ослабит над собой  контроль,  все  это  вообще
перестанет его трогать. Џотому что, как он ни старалсЯ, ему  не  удавалось
определить длЯ себЯ главного виновника происходЯщего. Ћн  чувствовал,  что
ему было бы  легче,  если  бы  он  мог  взвалить  всю  вину  на  какого-то
определенного человека. Ћн ненавидел майора ’омпсона и  ’олстомордого,  но
ненависть еще не повод длЯ обвинениЯ. Џолучавших минусы он тоже ненавидел,
потому что они позволЯли  бить  себЯ  куда  ни  попадЯ,  как  бессловеснаЯ
скотина, но взваливать всю вину на  них  он,  конечно,  не  мог.  Њайор  и
’олстомордый  вызывают  у  него  ненависть  потому,  что  он  их   боитсЯ,
проницательно анализировал он, а пострадавшие потому, что он боитсЯ  стать
таким же, как они. Ќо и в первом и  во  втором  случаЯх  его  ненависть  -
чувство сугубо  личное.  Њоральные  принципы  не  позволЯют  ему  обвинЯть
кого-то, исходЯ только из личного отношениЯ. Ћбвинить  во  всем  армию  он
тоже не мог. Ђнджело - тот смог бы, Ђнджело армию ненавидел.  Ќо  Џруит  к
армии ненависти не  испытывал  даже  сейчас.  Ћн  вспомнил,  что  когда-то
говорила Њорин: во всем виновата только система, вини систему.  Ќо  он  не
мог обвинить и систему, потому что система - это не что-то само  по  себе,
система - это собирательное, это все, вместе взЯтые, а  невозможно  винить
всех, если, конечно, не хочешь, чтобы  обвинение  превратилось  в  пустое,
ничего не значащее слово, в ноль. „а и, кроме того, эта  система,  в  этой
стране - разве она не лучшаЯ на земле во все времена? € в сегоднЯшнем мире
разве не она возвышаетсЯ над  всеми  остальными  системами  и  разве  есть
другаЯ система, лучше этой? …му казалось, если он  срочно  не  найдет,  на
кого взвалить вину, он возненавидит всех.
   ‚ каменоломне он  поделилсЯ  этим  с  Ђнджело,  когда  на  третий  день
тюремной жизни Џруита итальЯнец вернулсЯ из "Ямы", и  особенно  упирал  на
то, что у него незаметно пропадает отвращение. ќто  волновало  его  больше
всего. „аже больше, чем невозможность определить виновного.
   - џ тебЯ понимаю. - Ќа суровом, изможденном  лице,  каждый  раз  заново
поражавшем Џруита, мелькнула мрачнаЯ улыбка. - ‘о мной было то же самое. џ
даже боЯлсЯ, что попаду в доверенные.
   - џ тоже, - призналсЯ Џруит.
   - Љогда тебЯ самого будут бить, это  пройдет,  -  успокоил  Ђнджело.  -
Љогда это не со стороны, то все иначе.
   - ЊенЯ пока не трогали. ’олько в первый день, на беседе.
   - Њежду прочим, потому Я и доволен, что попал во второй,  это  одна  из
причин. - Ђнджело жестко улыбнулсЯ. - ’ак они хоть знают, что Я за  птица.
Љогда сам будешь во втором, все это тебЯ перестанет волновать.  ‚ыбора  не
будет.
   Ђнджело снова зло оскалилсЯ из-под нового шрама, с которым он вышел  из
"Ямы". ‹еваЯ бровь у него была рассечена, и полоска свежего рубца тЯнулась
через нее строго по диагонали,  как  безукоризненный  пробор  у  лысеющего
мужчины. Ћт этого казалось, что одна бровь насмешливо вздернута.
   - Џотому и говорю, тебе надо скорее перебиратьсЯ к нам во  второй.  ’ам
хоть живешь со спокойной совестью.
   Ђнджело успел обсудить их план с „жеком Њэллоем. Ћн говорил с  ним  два
раза - перед тем, как сел в "Яму", и вчера вечером, когда  его  выпустили.
Њэллой был целиком "за".  Џлан  был  лучше  не  придумаешь:  отделываешьсЯ
сравнительно  легко  и  автоматически  попадаешь  во  второй.  Љ  тому  же
пожаловатьсЯ на плохое питание считалось довольно мелким проступком, вроде
нарушений при обходе, хотЯ за них тебЯ  только  награждали  минусами  или,
если набрал достаточно минусов, сажали в "Яму", но ни  в  коем  случае  не
переводили во второй. Љроме того, их план никак не мог провалитьсЯ, потому
что к жалобам на питание все-таки  относились  строго,  и  можно  было  не
боЯтьсЯ, что операцию надо  будет  повторЯть  два  или  три  раза.  Њэллой
гарантировал успех на все сто.
   - ‡аметано, - сказал Џруит. - Њожешь  менЯ  не  уговаривать,  Я  и  так
согласен. џ еще в первый раз был согласен и мог бы все провернуть, пока ты
сидел в "Яме", но Я же тебе обещал, что подожду.
   - € молодец, что подождал, - одобрил Ђнджело. - Њэллой просил, чтобы  Я
тебе кое-что посоветовал. ќто тебе здорово поможет. ‘ам бы Я не сообразил.
Џрежде всего, они не должны догадыватьсЯ, что ты хочешь перейти во второй.
Џусть думают, что длЯ тебЯ любые минусы и "Яма" по сравнению  с  переводом
во второй - райское наслаждение.
   - ‘делаем.
   Ќо самое главное, как сказал „жек Њэллой, самый фокус в том,  чтобы  он
не пыталсЯ дать сдачи, когда охранники будут его бить, -  терпи  и  молчи.
‚от это по-настоЯщему важно. € еще важно  знать,  как  себЯ  вести,  когда
запрут в "Яме".
   - ќто почему, интересно,  нельзЯ  дать  сдачи?  -  немедленно  спросил.
Џруит.
   - Џотому что тебЯ только еще больше измолотЯт, а добитьсЯ ты все  равно
ничего не добьешьсЯ.
   - Њне не нужно, чтобы они решили, что Я трус.
   - Џри чем здесь трус? Љакой к черту трус? Ѓудешь так думать,  навернЯка
полезешь в драку.
   - ‚ы с Ѓанко, как Я догадываюсь, не очень-то себЯ сдерживаете.
   Ђнджело невесело улыбнулсЯ:
   - ќто точно. € не мы одни. Ќо это наша ошибка, с нас  пример  не  бери.
Њэллой как раз за это  нас  всех  и  чихвостит.  џ  понимаю,  он  прав,  -
продолжал Ђнджело, - только, когда до этого  доходит,  ничего  не  могу  с
собой сделать. Ѓанко - тот даже не понимает, а Я-то понимаю. Ќо как  увижу
перед собой их морды, все забываю. ‘разу зверею, и мне на  все  наплевать,
пусть хоть убьют!
   - Њожет, Я тоже ничего не смогу с собой сделать, - улыбнулсЯ Џруит. …му
хотелось скорее покончить с болтовней и перейти  к  делу.  ’ри  днЯ  назад
такой же разговор приЯтно будоражил его, и возбуждение  помогало  спастись
от  изнурительной  тоски  каменоломни.  Ђ  сейчас  это  возбуждение  стало
настолько сильным, что было уже в тЯгость.
   - ’акими вещами не шутЯт, - упрЯмо продолжал наставлЯть его Ђнджело.  -
—тоб из тебЯ делали отбивную, когда вполне можно без этого обойтись, - это
вариант длЯ дураков. Ђ если будешь терпеть и молчать, их достанет  гораздо
сильнее. Њэллой говорит, это называетсЯ принцип пассивного  сопротивлениЯ.
Ћн говорит, это ѓанди придумал. € эта штука действительно  срабатывает.  џ
видел, как у ЊэллоЯ получаетсЯ. ‘ам Я так не делаю только потому, что еще,
значит, не дорос, а вовсе не потому, что мне не хочетсЯ.
   - ‹адно, - нетерпеливо  перебил  Џруит.  -  Џопробую.  Ћткуда  Я  знаю,
получитсЯ у менЯ или нет? ’ы-то с чего так уверен, что Я смогу,  если  сам
не можешь?
   - Џотому что Я тебЯ знаю, - запальчиво сказал Ђнджело. - џ ни  разу  не
видел тебЯ на ринге, но мне рассказывали. € ты - настоЯщий  солдат.  -  Ћн
признал это неохотно, ворчливо. - Љак и Њэллой. ‚ообще-то мне плевать, кто
как служит, но ’олстомордый тоже настоЯщий солдат, а  вдобавок  у  него  в
этой игре все  козыри.  -  ‚  его  голосе  была  злость.  -  €  чтобы  его
переиграть, надо самому быть на высоте и уметь держать  себЯ  в  руках.  ‘
этим ты, думаю, спорить не будешь.
   - …рунда! - ‚ смущении от того, что Ђнджело задел его слабую струну, он
сказал это насмешливо, чтобы скрыть внезапный прилив гордости, потому  что
знал, что не имеет права на эту гордость в присутствии  любого,  чье  лицо
превратили в суровую страшную маску вроде той, из-под которой так преданно
смотрит на него сейчас неунывающий Ђнджело Њаджио с Ђтлантик-авеню.
   - ’ы менЯ спросил, Я тебе ответил, - отрезал Ђнджело.
   - ‹адно, - буркнул Џруит. - —то дальше?
   - “же почти все. ’олько еще насчет "Ямы". ’ы должен усвоить,  как  себЯ
там нужно вести.
   - Ђ как? џ думал, в "Яме" сидишь один.
   - ’о-то и оно, что один. ќто  хуже  всего.  Њэллой  говорит,  если  все
делать как надо, можно справитьсЯ и с этим, но у менЯ ни разу не выходило.
€ ни у кого  не  выходит.  ’олько  у  ЊэллоЯ.  ѓлавное,  помни,  что  надо
расслабитьсЯ, - продолжал он. - ‘идеть будешь днЯ два, может, три или даже
больше. ‘бежать ты оттуда не сбежишь и раньше срока тоже не  выйдешь.  ’ак
что лучше сразу с этим смиритьсЯ и расслабитьсЯ.
   - ‹огично, - согласилсЯ Џруит. - —его же тут трудного?
   - ’ы там ни разу не был.
   - Љонечно, не был. —его б Я тебЯ сейчас слушал?
   - ’ы не думай, Я не хочу тебЯ пугать или еще что.
   - Ђ Я не испугаюсь, - быстро сказал Џруит. - •ватит  ходить  вокруг  да
около. ‚ыкладывай.
   - џ сам там пЯть раз был, понимаешь? € вроде бы никак не изменилсЯ, да?
   - Ќу... в общем, не очень. „авай говори.
   - •орошо. Џопробую объЯснить. ’олько на деле это все  не  так  страшно,
как на словах. ’ы должен помнить, - он немного смутилсЯ, - это  совсем  не
так страшно.
   Ћн бил камень кувалдой, отделЯЯ ударами одну фразу от другой, и говорил
осторожно, чтобы охранник не заметил и не оборвал его.
   - Џервые полчаса, - говорил он, - там  чувствуешь  себЯ  даже  неплохо.
‘начала тебЯ, наверно,  малость  обработают,  так  что,  когда  все  будет
позади, тебе сразу станет легче, и первые  полчаса  это  поддерживает.  ’ы
просто лежи и отдыхай.
   - ЏонЯл.
   - Ќо только это скоро проходит. Џримерно через полчаса.  €  вот  тут-то
снова начинают лезть всЯкие мысли. Њэллой говорит, все как раз из-за этого
- делать там нечего, просто сидишь на одном месте,  света,  конечно,  тоже
нет, и, сколько ни думай, все равно ничего не придумаешь. Џонимаешь?
   - „а.
   - Ќу и... џ сам не знаю, отчего так, - голос его прозвучал виновато,  -
но, в общем, примерно через полчаса почему-то начинает казатьсЯ, что стены
вроде как движутсЯ. Ѓудто они на колесах, понимаешь?
   - „а.
   - € кажетсЯ, будто они на тебЯ наезжают. Ѓудто на колесах, понимаешь? €
ты поначалу вроде как задыхаешьсЯ. џ  знаю,  это  все  как-то  по-идиотски
звучит, - сказал он.
   - „а.
   - Џонимаешь, в "Яме" во весь рост не встать. Ђ если попробовать  ходить
согнувшись, там все равно только три шага в длину.  ‚  ширину  Я  даже  не
считаю, в ширину там еле койка умещаетсЯ. ’ак  что  походить  и  размЯтьсЯ
нельзЯ. ЋстаетсЯ только сидеть или лежать, и расслаблЯтьсЯ надо  мысленно.
џ знаю, тебе это сейчас кажетсЯ очень глупым.
   - Ќичего. „авай дальше.
   Ђнджело сделал глубокий  вдох,  как  человек,  собравшийсЯ  прыгнуть  с
вышки, котораЯ длЯ него слишком высока, но прыгать надо,  потому  что  уже
залез и все вокруг смотрЯт.
   Џотом медленно выдохнул часть воздуха.
   - Џервый раз, когда Я там сидел, Я думал, совсем  задохнусь,  насмерть.
…ле удержалсЯ, чтобы не  заорать.  …сли  начнешь  орать,  то  все,  конец.
ѓлавное - удержатьсЯ. Ђ один раз заорешь, потом так и будешь  орать,  пока
не выпустЯт. €ли пока не охрипнешь. ‘орвешь голос,  но  все  равно  будешь
орать, крик у тебЯ внутри будет. „аже тогда. - Ћн замолчал.
   - ’ак, - сказал Џруит. - —то еще?
   - …сли можешь, побольше спи, это помогает. Ќо мало  кто  может,  потому
что там не настоЯщаЯ койка. € даже не раскладушка. Џросто  такие  железные
трубы, штук десЯть - двенадцать. Џодвешены на цепЯх к стенке.  €  конечно,
ни матраса, ни одеЯла.
   - џсно. ‚се?
   - Њэллой говорит, это легко выдержать, если  прикажешь  себе  полностью
отключитьсЯ. “ менЯ никогда не получаетсЯ. Ђ Њэллой даже  может  приказать
себе ни о чем не думать. џ так не  могу.  џ  тоже  знаю  кой-какие  штуки,
которые помогают, но чтобы ни о чем не думать - не выходит. Ђ  одну  такую
штуку Я сам придумал - надо дышать и про себЯ считать: на вдох считаешь до
восьми, потом - раз, два, три, четыре - не  дышать,  потом  до  восьми  на
выдох, потом опЯть - раз, два, три, четыре - не  дышишь.  ’огда  перестает
казатьсЯ, что задыхаешьсЯ.
   - Ђ там что, каждый раз все одинаково?
   - € еще мне всегда хочетсЯ есть. ’ам дают только кусок хлеба  и  кружку
воды три раза в день... Њэллой говорит,  он  там  вообще  ничего  не  ест.
’олько воду пьет. Ћн говорит, если ничего не есть, то  после  первого  днЯ
больше не чувствуешь голода, а еще говорит, когда не ешь, легче  приказать
себе отключитьсЯ. џ так пока ни разу не смог, - смущенно улыбнулсЯ он. - “
менЯ голод все равно не проходит, и Я,  конечно,  жру  хлеб,  а  от  этого
только еще больше есть хочетсЯ. Ќо это ладно, хуже  другое:  Я  все  равно
представлЯю себе разную вкуснЯтину, всЯкие там индейки, цыплЯта -  знаешь,
такие румЯные, поджаристые, как на витрине, - и еще бифштексы, картошечку,
и как макаешь хлеб в подливку...
   Ђнджело виновато улыбнулсЯ.
   - џ просто хочу тебе объЯснить, чтобы ты знал. Ќо ты,  главное,  помни:
все это совсем не так страшно.
   - џсно.
   - Ђ еще представлЯю себе разную другую жратву, и будто все это на белой
скатерти, и там тебе и серебрЯные приборы, и хрусталь, и свечи - в  общем,
как в журналах. ѓлупо, да?
   - Џочему же. џ сам пожрать люблю.
   - „ругой очень важный момент - секс, - деликатно сказал  Ђнджело.  -  Ћ
женщинах тоже лучше не думать. Џонимаешь, тебЯ туда сажают голым, и,  если
начнешь думать о женщинах, тебе конец.
   - Ќо о чем-то же думать можно? - Язвительно  спросил  Џруит.  -  Ћ  том
нельзЯ, о другом нельзЯ, а о чем можно?
   - ‚ этом весь фокус.  Њэллой  говорит,  нельзЯ  думать  ни  о  чем.  Ћн
говорит, он может пролежать там сколько угодно: три днЯ,  четыре,  пЯть  -
неважно сколько, и ни разу ни о чем не подумать. Ђ как это делаетсЯ, он  в
одной книжке вычитал, про йогов. …ще когда был лесорубом в Ћрегоне. ’ам  с
ним один старик работал, из бывших уоббли, у него таких книжек много было.
Њэллой говорит, он и раньше пробовал,  но,  пока  не  попал  в  "Яму",  не
получалось. Ќужно сосредоточитьсЯ  и  представлЯть  себе,  что  у  тебЯ  в
голове, там, где  глаза,  только  изнутри,  чернаЯ  точка.  €  как  только
поЯвитсЯ какаЯ-нибудь мысль, ее надо сразу же вроде как отогнать, чтобы не
думать. € постепенно все мысли исчезают, и ты ни о чем больше не  думаешь,
только видишь перед собой какой-то свет, вот и все.
   - —ерт-де что! - возмутилсЯ Џруит. - “ менЯ так не выйдет. Ћн  что  же,
впадает в транс, как все эти медиумы? Њожет, еще и духов вызывает?
   - Ќет-нет, - робко сказал Ђнджело, -  это  совсем  другое.  ’ут  ничего
сверхъестественного. ќто  просто  самоконтроль.  —тобы  можно  было  собой
управлЯть.
   - € ты тоже так можешь? - с недоверием спросил Џруит.
   - Ќет. Ћн пыталсЯ менЯ научить, но у менЯ никак не выходит. Ђ  у  тебЯ,
может быть, получитсЯ.
   - “ менЯ?! Ќет, такое у менЯ точно не получитсЯ.
   - Ќо ты все равно попробуй - а вдруг. џ же пробовал.
   - ‹адно. Ђ сам ты что-нибудь длЯ себЯ придумал?
   - џ? “ менЯ есть два способа. џ их чередую. ‘начала Я себе внушаю,  что
это вроде как игра, понимаешь?
   - €гра?
   - Ќу да. џ - против них. Ћни стараютсЯ менЯ доконать, а Я не  поддаюсь.
Љто кого, понимаешь? џ будто бы играю: лежу себе  там  и  не  поддаюсь,  и
пусть делают со мной, что хотЯт, все равно не поддамсЯ.
   - ‚еселенькаЯ игра!
   - ќто первый способ. Ђ второй - вспоминать что-нибудь из своей жизни. €
обЯзательно что-нибудь хорошее, приЯтное.
   - ќто у менЯ, пожалуй, получитсЯ, - насмешливо сказал Џруит.
   - ’олько такое,  чтобы  в  нем  не  было  никаких  людей,  -  сразу  же
предупредил Ђнджело. - € такое, чего ты не хочешь.
   - Љак это? Џочему? џ что-то не понимаю.
   - Џотому что таи у нас мозги устроены. Ђ почему так,  а  не  иначе,  ты
менЯ не спрашивай. џ и сам не знаю. ‡наю только,  что  так,  и  все.  …сли
будешь думать про _людей_, сразу начнешь вспоминать разные случаи,  разные
приЯтные встречи, и тебе захочетсЯ, чтобы все  это  повторилось.  €  тогда
опЯть станешь думать про _себЯ_, про то, _где_ ты сейчас.
   - џсно. - Џруит подумал о ‚айолет Ћгури и об Ђльме мидт. - ЏонЯл.
   - Ђ когда думаешь о том, что тебе хочетсЯ, то тем  самым  автоматически
думаешь о себе, понимаешь? ’ебе тогда хочетсЯ этого _сейчас_, прЯмо _там_.
Ђ _там_ ничего этого у тебЯ не будет. ѓлавное, не думать о  таком,  в  чем
участвуешь _сам_.
   - џсно. Ќо как?
   - џ лично стараюсь представлЯть себе разные картины природы. ‹ес, где Я
бывал... „еревьЯ... „еревьЯ - это  всегда  помогает.  €ли  озеро,  горы...
Ѓудто осень, и все такое красивое, разноцветное. €ли будто зима, и  все  в
снегу. Џомню, один раз Я видел метель... - увлеченно начал  он  и  тут  же
замолчал. Џотом смущенно сказал: - Ќу, в общем, ты понимаешь.
   - Џонимаю.
   - Ђ потом, когда поЯвлЯютсЯ люди  -  рано  или  поздно  они  все  равно
поЯвлЯютсЯ, - Я на  времЯ  переключаюсь  опЯть  на  игру,  пока  снова  не
представлю себе что-нибудь без людей.
   - ‘колько ты там сидел, самое большее? - спросил Џруит.
   - есть дней. - Џо избитому лицу расползлась гордаЯ улыбка.  -  Ќо  это
было легко. ќто ерунда. џ запросто могу отсидеть там и  двадцать  дней,  и
пЯтьдесЯт. џ знаю, что смогу. „а если они...
   Ћн вдруг оборвал себЯ на  полуслове  и  виновато  дернулсЯ,  будто  его
обманом чуть не вынудили  в  чем-то  сознатьсЯ.  ‚  глазах  у  него  снова
поЯвилось то странное, тревожное и алчное выражение, которое  было  теперь
хорошо знакомо Џруиту.
   - ‚ общем,  неважно,  -  хитро  усмехнулсЯ  Ђнджело.  -  Џридет  времЯ,
узнаешь. Џотом расскажу. ‘ейчас главное - перетащить тебЯ к нам.
   - ‚се будет как скажешь. ’ы командир, ты и командуй, - отрывисто сказал
Џруит. есть дней, подумал он. - Љогда начнем? Ќазначай.
   - ‘егоднЯ, - не задумываЯсь решил Ђнджело. - Њожно  и  в  любой  другой
день, но лучше не тЯнуть, чтобы у тебЯ не перегорело. ‘егоднЯ в обед.
   -  ‡аметано.  -  Џруит  выпрЯмилсЯ  и  взглЯнул  на  него,   на   этого
узкогрудого, костлЯвого заморыша с тонкими ногами и руками-макаронинами, в
сидЯщей мешком тюремной робе и в карикатурной шлЯпе, из-под которой Џруита
настойчиво буравили черные горЯщие глаза. есть дней,  подумал  он,  шесть
суток, сто сорок четыре часа.
   - џ должен сказать тебе одну вещь. - Ђнджело выговорил это через  силу.
Џотом замолчал. - ќто Њэллой заставил менЯ рассказать тебе  про  "Яму",  -
созналсЯ он наконец. - џ не собиралсЯ. •отел, чтобы ты сам через  все  это
прошел. Љак Я. џ, что ли, боЯлсЯ, думал, если тебе рассказать заранее,  ты
откажешьсЯ.
   - ‘ чего ты решил?
   - Ђ с того! - задиристо сказал Ђнджело. - …сли бы  мне  вот  так  перед
первым разом все рассказали, Я бы точно отказалсЯ.
   Џруит рассмеЯлсЯ. Љак ему показалось, очень нервно.
   - џ себЯ чувствую, как студент перед экзаменом, - объЯснил он.
   - Ђ Я не знаю, как они себЯ  чувствуют,  студенты.  џ  до  колледжа  не
доучилсЯ.
   - џ тоже. Џотом напомнишь, спросим у какого-нибудь студента, проверим.
   - ‘вистЯт, слышишь. ‚се, шабаш.
   - ‘мотри-ка, и верно.
   - ’ак что, старик, увидимсЯ через три днЯ, - улыбнулсЯ Ђнджело, и  они,
прихватив кувалды, пошли к дороге, куда уже подъезжали грузовики.
   - €нтересно, как там делишки у нашего старого друга  капрала  Ѓлума?  -
попробовал развеселить его Ђнджело.
   - Ќебось уже сержант, - машинально отшутилсЯ Џруит, но  в  голове  было
совсем другое. Њысли в голове слипались, как резина.
   - Ђ может, и не через три днЯ, а через два, - сказал Ђнджело. - Љороче,
до встречи во втором. Ђ не в каменоломне. - Ћн повернулсЯ и пошел к своему
грузовику.
   - Ћ'кей, - рассеЯнно кивнул Џруит ему вслед. - Џока.
   ‚се, теперь он был один и ехал в грузовике  третьего  барака  вместе  с
остальными, которым этого не понЯть и которые,  наверное,  никогда  бы  на
такое не решились, гордо думал он, пытаЯсь себЯ подбодрить.
   Ђ вот он решилсЯ. Ћн знает, что пойдет до конца. Ћн обЯзан это сделать.
Џотому что хочет, чтобы Ђнджело  Њаджио,  и  „жек  Њэллой,  и  даже  Ѓанно
восхищались им, хочет по-прежнему иметь право называть  себЯ  —еловеком  в
том смысле, в каком он это понимает, и потому у него нет другого выхода.
   ‚о рту пересохло, хорошо бы хоть глоток воды.
   ‚ переполненном грузовике он был сейчас совсем один.


        37

   Ћдин и один, вечно так, думал в это  времЯ  капрал  €саак  Ќатан  Ѓлум,
выходЯ из столовой. Љапралам и сержантам всегда одиноко.
   Ћн поднЯлсЯ наверх, в спальню.
   Љак обычно, там было пусто. Ѓлум и сам не знал, почему он решил, что  в
спальне кто-то будет. Ћн уже больше  двух  недель  каждый  раз  уходил  из
столовой  первым,  но  все  равно  каждый  раз  надеЯлсЯ,  что  в  спальне
кто-нибудь да  будет.  Ђ  сегоднЯ  он  думал,  может,  из-за  этой  жарищи
кто-нибудь не пойдет на обед.  Љак  люди  могут  набивать  животы  горЯчей
жратвой, когда такое пекло? Ѓлум этого не понимал. ‘ам он  чуть  не  сдох,
пока пЯтнадцать минут ковырЯлсЯ вилкой  в  дымЯщейсЯ  тарелке  и,  насилуЯ
желудок, заставлЯл себЯ глотать кусок за куском. Ќо надо:  во-первых,  как
боксер, он должен  думать  о  своем  здоровье,  а  во-вторых,  вокруг  все
голодные и жрут, чего он будет выделЯтьсЯ?  €  теперь  съеденное  осело  в
желудке кислой тЯжестью, будто обед был из десЯти блюд. Ѓлума  беспокоило,
что он потерЯл аппетит.
   Ћн стащил с себЯ рабочую рубашку, разулсЯ, снЯл носки и лег  на  койку,
погрузив горЯчие потные ноги в  густую  тень  спальни,  обманчиво  сулЯщую
прохладу, когда входишь прЯмо с жары. „аже смешно - вечером-то  будет  так
свежо, что хоть бери второе одеЯло.
   ќто все из-за жары, внушал себе  Ѓлум.  ‚  такую  жару  у  кого  хочешь
аппетит пропадет. Џока с аппетитом порЯдок, считай здоров. Ђ нет  аппетита
- что-то с тобой не то, это уж вернЯк. Ќеправильно придумано обедать днем,
обедать нужно вечером, как богатые. Ѓогатые -  они  не  дураки,  они  жить
умеют. Љто видел, чтобы офицеры обедали среди днЯ?
   Ѓлум лег на спину и, глЯдЯ  на  бетонные  перекрытиЯ  потолка,  пыталсЯ
разобратьсЯ. ђаньше с ним такого  не  было.  Ђ  сейчас  и  завтракает  без
аппетита, и ужинает, видно, дело не только в жаре. ђаньше с ним такого  не
было. Ќадо что-то делать, а то от него скоро одни кости останутсЯ. •очешь,
чтобы были силы, надо жрать, особенно если ты боксер. Ќет,  раньше  с  ним
такого не было. ќто уже больше двух недель тЯнетсЯ. Џримерно  с  тех  пор,
как он получил капрала. Ѓыть капралом - штука ответственнаЯ, может, и  это
сказываетсЯ.  ‘ловом,  раньше  с  ним  такого  не  было.  Ќу  и,  конечно,
"товарищеские" тоже на него действуют, а до конца еще две недели. Ѓокс  на
него всегда действует, он длЯ бокса слишком нервный,  он  знает,  нервы  у
него длЯ бокса не те; может, и от этого. Џотому что раньше  с  ним  такого
никогда не было. †алко полк подводить, а то бы он давно послал  бокс  куда
подальше.
   Ѓлум  бросил  свои   интеллектуальные   изысканиЯ   и   позволил   себе
переключитьсЯ на бесполезные, но приЯтные размышлениЯ насчет того, как  он
отлично заживет, когда кончатсЯ "товарищеские".
   …ще две недели, думал он.  ‚сего  две  недели.  Ђ  потом  ни  боев,  ни
тренировок, и так до декабрЯ, до чемпионата. ‚от лафа, даже не веритсЯ. Џо
натуре он был человек  мирный,  и  перспектива  целых  пЯть  месЯцев  жить
спокойно завораживала его, как мираж. ‘амаЯ глупость в том, что он  и  так
выиграл полковое первенство. Ћт двух последних встреч все равно уже ничего
не зависит. Љак-то даже глупо выступать еще два  раза,  когда  у  него  по
сумме очков железный вернЯк и он истосковалсЯ по спокойной  жизни.  ’ак-то
оно так, а что тут сделаешь? Ћн же не трус, насчет "выйдем,  поговорим"  -
это он в роте первый; просто ему весь этот мордобой как-то не очень, он по
натуре слишком мирный, _не любит_ он  всю  эту  нервотрепку.  Ђ  взЯть,  к
примеру, Џруита. Џруит другой. Џруит это любит. Ђ Ѓлум так будет даже рад,
когда наконец разделаетсЯ с "товарищескими". Њожет, и аппетит вернетсЯ.
   Ѓлум  все  еще  лежал,  когда  из  столовой  начали  выходить,   и   он
неприЯзненно прислушивалсЯ к шагам на  лестнице,  ожидаЯ,  что  кто-нибудь
сейчас к нему подвалит, сЯдет  рЯдом  на  койку  и  начнет  подлизыватьсЯ,
потому что он теперь капрал. Ќо  все  разбрелись  по  своим  койкам.  Ѓлум
вздохнул с облегчением. € на том спасибо.
   ’рое солдат уселись вместе, достали кости и начали играть на  сигареты.
Љаждый вынул из своей тумбочки две-три открытых пачки, куда были  напиханы
разносортные сигареты, выигранные раньше.  ќти  сигареты  они  не  курили.
Љогда им хотелось  закурить,  сворачивали  самокрутки.  Ѓлум  приподнЯлсЯ,
собралсЯ было к ним подсесть, но потом передумал. ‘игарет-то  у  него  все
равно нету.
   Ћн снова лег, надеЯсь, что они ничего не  заметили.  ‚озвращавшийсЯ  из
уборной капрал Њиллер проходил в это времЯ мимо, и Ѓлум  глЯдел  на  него,
ожидаЯ, что тот с ним заговорит или сЯдет рЯдом, но Њиллер прошел к  своей
койке.
   Ѓлум было обиделсЯ, но тут  же  напомнил  себе,  что  Њиллер  правильно
делает. ‘ержантам и капралам не резон заводить  между  собой  разговоры  в
присутствии рЯдовых, чтобы те видели, что ты тоже можешь  рассупонитьсЯ  и
тоже человек. ќто уж закон, но, когда ты в капралах без  году  неделЯ,  не
успеваешь сразу привыкнуть. ќто только пока ты  рЯдовой,  думаешь,  что  у
сержантов и капралов не жизнь, а малина.
   Ѓлум сунул руку в  карман  и  погладил  себЯ  сквозь  тонкую  трЯпичную
подкладку, жалеЯ, что у него не хватит денег сегоднЯ вечером  заскочить  в
‚ахиаву к Њамаше ‘ью. Џотом вспомнил, как  ‘ью  в  прошлый  раз  при  всех
девочках обозвала его жидом,  и  лицо  его  сердито  потемнело.  Ћн  тогда
поклЯлсЯ: если он длЯ них жид, шиш этот бордель увидит хоть  цент  из  его
жидовских денег! Ќо тогда у него еще  не  было  на  рукаве  двух  нашивок,
напомнил он себе. Љогда они  увидЯт  его  нашивки,  а  заодно  и  денежки,
которые к ним прилагаютсЯ, не больно-то будут нос драть...
   ...и про третью нашивку, друг, тоже не забывай, напомнил он себе, через
месЯц пароход  увезет  двух  сержантов,  а  первое  место  на  дивизионном
чемпионате, считай, у тебЯ в кармане, так что это вернЯк;  „инамит,  можно
сказать, сам пообещал,  когда  в  тот  раз  тебе  присудили  ввиду  Явного
преимущества.
   Ђ уж тогда все будет по-другому. Њамаша  ‘ью  пусть  тогда  даже  и  не
мылитсЯ: сержант Ѓлум, когда ему приспичит сменить масло в  движке,  будет
ходить не к ней, а в центр, в "Ќью-Љонгресс",  и  курить  он  тогда  будет
только "Њальборо", с фильтром, и только с фильтром,  медленно,  со  смаком
повторЯл он себе, пытаЯсь хоть чуть-чуть взбодритьсЯ, но  жара  все  равно
давила и не отпускала, чертово пекло,  думал  Ѓлум,  да-да,  "Њальборо"  с
фильтром, длинные, белые, как те, что садит одну за другой этот кобенистый
педрило ”лора, так что Њамаша ‘ью может тогда поцеловать себЯ в задницу, а
чтоб  вкуснее  было,  пусть  еще  ванилью  посыплет,   думал   он,   мыслЯ
художественными образами.
   Ѓлум энергично, со злорадством,  снова  перевернулсЯ  на  спину,  чтобы
грудь отдохнула от жары (по крайней мере ему сегоднЯ не