        ”едерико ”еллини. „жульетта


     OCR: Phiper
     Џовесть
     Џеревод с итальЯнского ќ. „‚€Ќ

        Ћ• “† ќ’€ Џђ€‡ђЂЉ€

     Џредисловие
     кругах  киношников любЯт  рассказывать, как один режиссер, отдыхавший в
Љортина-д Ђмпеццо и решивший послать оттуда  открытки друзьЯм  срочно вызвал
из ђима двух  сценаристов и велел им "набросать парочку мыслей" ќтот анекдот
показывает,  с  каким  недоверием  относЯтсЯ  к  "творчеству  по-французски"
труженики кино,  беспощадно высмеивающие лжеавторов и  с глубоким  уважением
относЯщиесЯ к немногим подлинным творцам. ‚ этом смысле творческий авторитет
”едерико ”еллини никогда не подвергалсЯ  сомнению  даже его врагами  ‚прочем
всем известно, что наш риминец  добралсЯ до  вершины режиссерского искусства
именно через писательство, сочетавшеесЯ с его способностью "визуализировать"
типажи и ситуации  в очень  правдоподобных шаржах. ‘вои университеты ”еллини
прошел в журнале "Њарк Ђурелио", на страницах которого с 1939 по 1943 год он
выступил около восьмисот раз -- в  основном  с юмористическими рассказами  и
многочисленными  карикатурами.   ’ак  что   никто  не  удивилсЯ,  когда   он
распространил свою деЯтельность сначала на варьете (став автором текстов длЯ
комика  Ђльдо ”абрици), а потом и  на радио, и на кинематограф. Џри этом наш
плодовитый и многогранный писака клЯлсЯ, что  не сделал ни единой странички,
не  предназначенной  длЯ немедленной публикации в  газете,  исполнениЯ перед
микрофоном  или   использованиЯ   в  тексте   к  фильму:  вот  так,   сугубо
по-ремесленнически и  утилитарно подходил  ”еллини  к  своему  писательству.
Џравда,  если  драматическое   искусство  было   ему  чуждо,   то  к  другим
литературным жанрам  он относилсЯ с глубоким уважением. ‚  молодости ”еллини
читал  мало,  зато  в  зрелом  возрасте  -  из-за  бессонницы -- стал  самым
настоЯщим пожирателем книг.
     ’о, что  писал он  сам -- кое-как нацарапанные и рассованные по  разным
карманам заметки, реплики, набросанные утром за завтраком или в ресторане во
времЯ перерыва, и даже  более  основательно отредактированные описаниЯ своих
персонажей, он уничтожал, переносЯ их -- кадр за кадром -- на пленку. €ногда
он  с  усмешкой  говорил,  что  страдает "комплексом убийцы", так  как  рвал
исписанную бумагу  на мельчайшие клочки  -  старательно  и  даже с  каким-то
сладострастным ожесточением. Љогда мне случалось присутствовать при том, как
”еллини составлЯет план работы над каким-нибудь  фильмом,  он редко позволЯл
мне  заглЯдывать в свои заметки и отказывалсЯ подарить  страничку-другую  на
памЯть. ’ак что врЯд  ли  великие открытиЯ  ждут  тех. кто поспешил основать
феллиниевские архивы рассчитываЯ  обнаружить  Ѓог весть что  в пустых Ящиках
его стола.
     ’ем сильнее  поразила  менЯ, словно  послание  из бутылки, эта повесть,
этот редкой ценности  документ. Џеред нами не что иное,  как первый  вариант
сюжета к "„жульетте и духам".  ’о, что ”едерико  его не уничтожил, не  сунул
куда-то и не забыл, а, наоборот, предложил своему швейцарскому другу „эниэлу
Љеелю из издательства "„иогенес" опубликовать его на немецком Языке, кое-что
значит.  ‘  чего  бы это вдруг  маэстро сделал  такое  исключение,  подписав
соответствующий договор в апреле 1989 года? „олжен признатьсЯ, что длЯ менЯ,
редактировавшего в свое времЯ книгу о работе над фильмом "„жульетта и духи",
воскресение этой  инкунабулы  было чем-то  вроде запоздалой издевки:  почему
режиссер никогда мне ее не показывал?
     —итаЯ  повесть, Я перенессЯ в период, последовавший за триумфом "‚осемь
с  половиной",  когда  супруги ”еллини, покинув  квартиру на  виа  Ђркимеде,
решили  переехать  на окруженную  пиниЯми виллу  в ”реджене  -- точно такую,
какую потом  Џьеро  ѓерарди воссоздал в  фильме.  „жульетта, лично  дававшаЯ
указаниЯ мастерам, уже  поставила там небольшой  летний  домик,  но сразу же
возникла потребность в более просторном доме с множеством комнат длЯ гостей,
где можно было бы жить круглый год. „а только так уж получилось, что начатый
с  энтузиазмом эксперимент продлилсЯ лишь пару сезонов, после чего „жульетте
и   ”едерико,  страдавшим  ревматическими   болЯми,  пришлось  спасатьсЯ  от
прибрежной сырости,  и они перенесли  свои пенаты сначала в  квартал ќ“ђ,  а
потом,  уже окончательно,  на виа  Њаргутта. ‚округ  "главного" дома ”еллини
быстро  стали  вырастать  другие дома,  потому  что  нашлось  немало  людей,
пожелавших  свить свое гнездо  под  крылом  Њаэстро. Ђ он, водЯ менЯ по всем
этим строительным площадкам, говорил: "“жаснаЯ  ошибка -- строитьсЯ рЯдом  с
друзьЯми, есть опасность, что дружба кончитсЯ  раньше,  чем  строительство".
„олжен  сказать, что, по крайней мере, в одном случае  его пророчество, увы,
сбылось.
     ‚ общем, "„жульетта" длЯ менЯ -- своего рода художественное обрамление,
если  не  больше,  именно  той  фазы  феллиниевской   хронологии.  ‚  слегка
искаженных,  "раздутых"  и  окарикатуренных  образах  Я   узнаю  персонажей,
окружавших  в  то  времЯ  ”еллини,  узнаю их нравы  и  привычки,  тревоги  и
проблемы, ‚  целом сюжет как  бы  предварЯет  историю, основные характеры  и
последовательность  событий фильма,  который -- не следует этого забывать --
стал  относительной  неудачей  режиссера. Њногие писали,  что ”еллини сделал
"„жульетту и духи" лишь длЯ того, чтобы угодить жене, а это неправда, потому
что героинЯ оказалась фигурой самостоЯтельной и настолько независимой, что в
какой-то момент  даже возникла идеЯ взЯть на эту роль Љэтрин •епберн. •отЯ в
самом  начале  было   намерение,  пришедшеесЯ  по  вкусу  и  благожелательно
настроенному продюсеру Ђнджело ђиццоли, восстановить дуэт режиссер-- актриса
из "„ороги" и "Ќочей Љабирии". Џроизошло это  после  затЯнувшегосЯ перерыва,
когда в "‘ладкой жизни", "€скушениЯх доктора Ђнтонио" и "‚осемь с половиной"
роль  жены главного  "Я" играла  Ђнук  ќме  и  когда был снЯт,  несмотрЯ  на
сомнениЯ  ќдуарде  (€меетсЯ в виду итальЯнский драматург  ќдуарде „е ”илигшо
(1900--1984)),   еще  один   феллиниевский  фильм  --  "”ортунелла",  лента,
ознаменовавшаЯсЯ грандиозным  коммерческим  провалом.  ’ак что  „жульетта из
фильма --  вовсе  не  настоЯщаЯ  „жульетта, хотЯ  иногда и  заЯвлЯет  о себе
какое-то  их  сходство.  ќто  подтвердила и сама  „жульетта  в  ходе  нашего
большого  интервью 1984 г.,  которое  потом вышло  отдельной  книжкой:  "Ћна
совершенно не похожа на менЯ. € Я не та „жульетта,  и Њарио Џизу не ”еллини.
Ќу сам подумай! ЏодавлЯемаЯ матерью, подчинЯющаЯсЯ сестрам? „а у нас в семье
всегда командовала Я. ‘казать, что фильм послужил предлогом длЯ разговора об
определенном типе репрессивного католического воспитаниЯ? Ќо в  школе у моих
урсулинок господствовали самые передовые  методы и  взглЯды  из  всех, какие
были в тогдашней педагогике. “ж если  кто-то в фильме и похож на  менЯ,  так
это персонаж, которого играет ‘ильва Љошина, то  есть  сестра-актриса: вечно
ее где-то носит, вечно она на каких-то пробах, то поЯвлЯетсЯ, то исчезает...
„жульетта  на экране -- робкое,  закомплексованное существо. Џризнаюсь тебе,
что она никогда  не  была мне  симпатична, Я с трудом ее  выносила.  Њне  не
нравитсЯ  этот  средиземноморский  тип  женщины  --  сначала  покорной  воле
родителей, а потом паразитирующей при муже. џ никогда никому не  подчинЯлась
и  с  детства,  можно  сказать,  "усыновила"  собственных   родителей.  ђоль
„жульетты Я принЯла как подсознательную самозащиту против того, чем Я  могла
бы  стать,  не будь у  менЯ  такого  характера. Ќеужели  ты  думаешь,  что Я
отпустила  бы  своего  мужа  вот так,  молча,  не  получив  сатисфакции,  не
потребовав объЯснениЯ?  џ  бы не только его не отпустила, а проломила бы ему
башку".
     Њожно ли  высказатьсЯ  Яснее?  Ќо если Њазина не  узнает себЯ  в  своей
героине,  то  кто  же она,  эта  „жульетта  из повести и из фильма?  "Њногие
поступки и  эмоции,  которые  ”едерико  приписывает  героине фильма, это его
собственные поступки  и эмоции: церковнаЯ школа, ханжа директор, страх перед
адом... ќто же монастырские колледжи, в которых он училсЯ в ђоманье. ’о же и
с посещением индийского гуру: он сам в то времЯ  интересовалсЯ такими вещами
и  ходил к нему. ‚ сущности, все персонажи, которых Я играла,-- не „жульетта
Њазина, а по большей части сам ”едерико. ЉабириЯ -- это ”едерико. € "„орогу"
не понЯть, не догадавшись, что „жельсомина, „зампано и  Њатто -- один и  тот
же человек. Љонечно,  местами  можно найти что-то от менЯ и от других, но по
сути дела все персонажи ”едерико -- это его автопортреты".
     ’акой "супружеской" интерпретации, основанной на внимательном и  долгом
наблюдении за  человеком и художником  и учитывающей тот факт, что ”еллини в
повести выступает  от  первого  лица,  хотЯ  и от  имени  женщины,  пожалуй,
действительно можно верить. ‚о всЯком случае, то, что автор  "берет на себЯ"
женскую роль -- обратим внимание на даты,-- свидетельствует об  очень смелой
попытке  представить себе  проблемы и душевные переживаниЯ  человека другого
пола. ќто  усилие ”еллини совершенно не понЯли и не оценили феминистки. •отЯ
заключительный  момент  фильма,  когда   героинЯ,   сначала   травмированнаЯ
воспоминаниЯми  детства,  а  потом постоЯнным  страхом, что ее  бросит  муж,
находит в себе силы отринуть назойливых злых духов и принЯть добрых, стал не
просто признаком менЯющегосЯ времени, а чем-то совершенно новым.
     ‡десь  возможно двоЯкое прочтение повести. Џервое  --  самое  простое и
чистое -- ради удовольствиЯ от самого процесса чтениЯ. ‚торое -- это уже длЯ
специалистов --  длЯ  сравнениЯ повести и фильма, длЯ выЯвлениЯ и толкованиЯ
всЯких различий. €х немного,  и  Я  бы  сказал, что они  несущественны. Њужа
зовут ‹уиджи, а не „жорджо; исчезла фигура  "ненастоЯщего отца" -- фашиста и
тирана (свои счеты с черным  двадцатилетием ”еллини отложит до "Ђмаркорда");
гуру  Ѓисма (в  повести  Ѓишма)  --  притЯгательнаЯ и  загадочнаЯ  личность,
вероЯтно,  классический мошенник,  в  фильме  окарикатуриваетсЯ, его  играет
пожилаЯ  женщина,  а озвучивает  роль  известный  имитатор  Ќоскезе. Џризрак
Љазановы  (свидание с ним  режиссер  отложит  на  десЯть лет)  будет заменен
испанским  грандом  •осе ‚ильЯлонгой  -- более или менее  точной копией  его
самого. „едушка-профессор  дает  урок, которого  нет в фильме, и убегает  со
своей певичкой на  воздушном шаре, а не на старом  самолете; измена мужа еще
не  зафиксирована  на  пленке,   которую  смотрит  „жульетта;  потенциальный
обольститель  на  вечеринке у ‘узи --  здоровенный  негр, очевидно из страха
перед  капризами американского кинорынка,  превратитсЯ в стройного шейха. Ќо
многое  остаетсЯ  неизменным   --   от  травмирующего  душу  воспоминаниЯ  о
любительском спектакле в колледже до "растроениЯ" ‚ечного †енского Ќачала на
дьЯволенка €рис, соседку ‘узи и „едушкину певичку,  которых играет одна и та
же актриса. Ќекоторые изменениЯ внесены в развЯзку истории с любовницей мужа
ѓабриеллой:   в   фильме  это  всего   лишь   голос  по   телефону,  который
просто-напросто признает факт  адюльтера и прекращает разговор, в повести же
ѓабриелла  поЯвлЯетсЯ  во плоти, но она  уклончива, лицемерна и неагрессивна
(что, впрочем, дела не  менЯет).  ‡ато совершенно  по-иному решена ситуациЯ,
когда „жульетта воображает сцену измены мужа  с  ѓабриеллой. Љадры эти можно
было бы включить в сцену гарема из фильма "‚осемь с половиной", обогатив ими
фантазию одной из женщин.  Ђ может быть, режиссер, приступаЯ к осуществлению
этой смелой эротической гипотезы, испугалсЯ собственной смелости или не смог
переступить  через Явную невозможность потребовать  ее воплощениЯ  от  своей
„жульетты -- актрисы и жены.
     ‚о  всЯком  случае,  мне  кажетсЯ,   что  повесть  дает  более   полное
представление о сложности  и двусмысленности  сюжета, она Яснее, чем  фильм,
снЯтый на ее  основе. ‚озможно даже, потому,  что описанные призраки сильнее
тревожат воображение, чем призраки  воплощенные.  ‚прочем, сама „жульетта  в
своем  интервью  признала,  что ”едерико слишком отошел  от начальной схемы:
"...џ,  как  и  двадцать  лет назад,  настаиваю на том,  что если бы историЯ
„жульетты и ее мужа была более сжата и не
     так  разбавлена   внешними   эффектами,   всеми   этими   костюмами   и
основательной порцией психоанализа, она бы  стала понЯтнее широкой  публике.
Џотому что в фильме  речь идет о касающейсЯ всех проблеме брака и о проблеме
освобождениЯ женщины, поднЯтой здесь значительно раньше, чем о ней стали так
много говорить...".
     Ќо какое  бы удовольствие ни доставлЯло  чтение этой повести-документа,
какой бы интерес оно ни вызывало, остаетсЯ нерешенным вопрос, почему ”еллини
захотел  опубликовать именно  этот сюжет, а не другие. ‚озможно, его решение
можно расценить как проЯвление нежности  к фильму,  который  с самого начала
был  отмечен  отсутствием согласиЯ между участниками съемок, стал источником
споров  и  многочисленных  мучительных  разрывов и был встречен  зрителЯми и
критикой  менее благожелательно, чем остальные. Ђ ведь  в нем было затронуто
столько личных проблем, пусть и решенных в экстравагантном ключе, а главное,
в нем показан способ,  позволЯющий сосуществовать с собственными призраками,
способ, которому ”едерико, прошедший школу ћнга  и ќрнста Ѓернхарда, никогда
уже  не  изменЯл,  постепенно превращаЯсь в  старого,  капризного  и немного
меланхоличного мудреца, каким мы его знали в последние годы жизни.
     ’уллио Љезич

     „жульетта
     џ никогда не выносила своего лица в зеркале. ‚от, по-моему, единственно
возможное  начало  моей истории.  € опЯть менЯ берет сомнение:  может, лучше
вообще молчать? Џотому что  Я совершенно  не понимаю, какую пользу  из моего
странного и запутанного рассказа сумеет извлечь длЯ себЯ тот, кто его станет
слушать. Ђ что, если, наоборот, кому-то он все же пойдет на пользу? Љому-то,
например, похожему на менЯ?
     …ще несколько месЯцев тому  назад в этом месте рассказа уже поЯвилсЯ бы
Ћлаф -- внизу, слева -- и заставил бы менЯ плакать от злости и страха.
     Ћлаф --  дух зловредный,  цвета  ржавчины,  он возникал внезапно,  чаще
всего на уродливом черном автомобильчике  вроде тех, из луна-парка, и скалил
свои лошадиные зубы.-- Ќу что ты делаешь?  —то ищешь? ‚от глупаЯ! -- говорил
он  и хлопал себЯ сухонькой ручкой по лбу, разражаЯсь такими ругательствами,
что мне  их даже стыдно повторить, и при  этом  издавал  неприличные звуки и
ужасную  вонь.  Ћн сказал бы, что  моЯ историЯ совершенно  никому  не нужна,
потому что это рассказ о бедной дурочке.
     Ќо теперь Ћлаф уже  не будет мучить менЯ,  а вместе  с ним  исчезли  --
надеюсь,  навсегда  -- эта коровища  €рис,  и краснобородый аббат  со обоими
рыжими львами,  и ђодольфо ‚алентино  (ђодольфо ди ‚алентино (1895--1926) --
известный  американский  киноактер,  звезда  ѓолливуда), и  черный  силуэт с
обнаженной грудью, словно сошедший с рекламы ‚осточных пилюль, и Љазанова, и
‘вЯтаЯ на охваченной пламенем решетке.
     ’еперь, когда отчаЯние сжимает мне горло  своими  ледЯными пальцами,  Я
могу  вспомнить о воздушном  шаре: он  сразу  же представлЯетсЯ моему  взору
среди  разноцветных облаков, осиЯнный лучами света. Ђ в  украшенной флажками
корзине  Я  вижу  кивающего головой „едушку  с его прекрасной  любовницей. џ
понимаю  его. Ћн подает  мне  знак,  чтобы Я  рассказала эту историю: может,
кто-нибудь найдет в ней свое спасение. € еше Я слышу чудесную музыку.

     ‡еркало
     €так, начнем с зеркала.
     ‡еркало  всегда занимало  огромное место в моей  жизни.  ‘ самой ранней
юности.  –елыми  часами  разглЯдывала Я  себЯ в  зеркале  анфас, в  профиль,
вполоборота,  менЯла прическу,  подмазывала  глаза,  красила губы,  надевала
разные  платьЯ, приподнималась  на  цыпочки.  Ќо  моЯ  фигура  от  этого  не
менЯлась, лицо оставалось все таким же противным, а рост -- просто позорным.
Џотом моЯ сестра  ”анни сыграла со мной  шутку, после которой зеркало  стало
внушать мне страх: Я боЯлась увидеть в нем дьЯвола.
     …ще когда Я была ребенком, бабушка  как-то  сказала: "€мей в виду, если
долго  будешь смотретьсЯ  в  зеркало,  увидишь там  Љолченогого".  € однажды
вечером  эта дура ”анни, подкравшись тихонько,  как кошка,  вдруг выросла за
моей спиной, и Я увидела  в зеркале краснорожего дьЯвола. џ так заорала, что
сама  ”анни перепугалась  до  смерти. Ћна  сразу сбросила с лица маску, и мы
обе,  обнЯвшись, стали  вопить и  реветь,  как сумасшедшие. Ќас отправили  в
постель  без  ужина.  ‚ тайне  от  всех  Я  держала под  матрасом  маленькое
зеркальце и  перед сном глЯделась в него, причесываЯсь то так, то этак, но в
ту ночь Я не осмелилась вытащить его и  только  на следующее утро, в ванной,
решилась  посмотреть на себЯ  в зеркало "по  частЯм":  сначала увидела руку,
затем у  самой рамы -  половинку лица, котораЯ то поЯвлЯлась,  то  исчезала,
потом все лицо, но  с  прищуренными от  страха  глазами; наконец Я осторожно
приоткрыла один глаз, а  за ним второй.  Ќикакого  дьЯвола, только мое лицо,
лицо, которое менЯ  так бесило, которое Я не хотела признавать и по которому
теперь тихо лились слезы -- знак глубочайшего огорчениЯ.

     ЊоЯ мать
     Ђ  вот  моЯ мать и  обе  мои сестры  очень  красивы, особенно  мать  --
элегантнаЯ,  статнаЯ, властнаЯ. Ћднажды ночью (мне тогда  было  лет семь, не
больше)  Я поднЯлась  с  постели  и, выглЯнув в  коридор,  увидела  маму  со
сверкающей каменьЯми короной, в широкой, доходившей до пола расшитой золотом
накидке.  ‚ероЯтно,  родители  собирались  на  бал,  но  мне  она показалась
королевой, императрицей, и даже сейчас, какую бы шлЯпу  мама ни  надела, мне
кажетсЯ,  что  она в короне, и Я  испытываю парализующее  чувство робости  и
восхищениЯ,  всегда  мешавшее мне  говорить  с ней откровенно. ЊоЯ  мать  --
королева, моЯ мать императрица, моЯ мать в экипаже, моЯ мать в ложе оперного
театра, моЯ мать в большом зеркале своей спальни, а перед ней на коленЯх две
портнихи, тоже ослепленные ее красотой: "Љоролева, живаЯ  статуЯ, роскошнаЯ,
прекраснаЯ". ‚  этом большом овальном зеркале с  позолоченной рамой  видно и
менЯ  --   вон   ту  девочку,  котораЯ  из  дальнего  темного  угла  комнаты
зачарованно, открыв  рот, смотрит на мать. Љак-то думаЯ, что  менЯ  никто не
видит, Я возвратилась  в  эту комнату и пыталась принЯть позы матери, надела
ее шлЯпу, прикрыла  пол-лица веером...  ‚  таком виде менЯ  и застал  отец в
своей фашистской форме  и сразу же  спросил: "‡арЯдку утром делала?  „ержать
спину ровнее, развернуть плечи,  руки в стороны!  Ђ теперь наклоны  --  раз,
два". ‡арЯдка была манией моего отца. €ногда зимой он заставлЯл нас выходить
из  дома без пальто, говорил, что  итальЯнские  дети  не  должны боЯтьсЯ  ни
холода, ни даже огнЯ.
     Њой папа был фашистским главарем  и гордилсЯ этим. € запомнилсЯ он  мне
только таким: в  черной рубашке  и высоких сапогах, а однажды  Я увидела его
голым,  спешащим спрЯтатьсЯ за  шкаф. Ћн  всегда рассуждал  о дуче, повторЯл
дома все, что говорил дуче,  и  стремилсЯ применЯть его указаниЯ в  семье. ‚
детстве Я всегда отождествлЯла его с  дуче и с ћлием –езарем,  мне казалось,
что они соединились в  одном лице. …ще  и потому,  что однажды Я прочитала в
школьном учебнике: "„уче длЯ менЯ и отец, и мать". џ показала эту фразу папе
и  попросила объЯснить мне ее смысл, а он ответил, что так оно и  есть: дуче
наш общий отец -- и папин тоже -- и значит длЯ всех даже больше, чем мать.

     Ћлаф
     Ќо вернемсЯ к духам. ‚ первый раз Ћлаф заЯвил о себе в доме ‚алентины.
     Ќас с мужем  пригласили  отметить возвращение ђаньеро  (любовника ‚ал),
после  того как  три месЯца о  нем не было ни слуху ни  духу, и  все мы были
уверены, что на  этот раз он ушел навсегда.  Њежду прочим, ђан  заЯвил,  что
лучше проведет остаток своей жизни в лагерЯх смерти, где он сидел в плену во
времЯ войны, чем проживет еще хоть один  час с ‚алентиной. Џо правде говорЯ,
ђаньеро, уходЯ, не раз  делал заЯвлениЯ еще  более серьезные, но  потом  все
равно возвращалсЯ.
     ‚ сущности, отношениЯ ђана и ‚ал  --  это  сплошные  чередованиЯ шумных
разрывов  (ссорЯсь,  они   громили  чуть  ли  не   весь  дом),  его  бегств,
драматических  заЯвлений   ‚ал,  грозившей   немедленным   самоубийством,  и
примирений   с   приглашением  друзей   к   обеду,  на   который  подавались
приготовленные ‚алентиной первые блюда восточной кухни.
     Ћчень часто возвращение ђана тут же сопровождалось очередным, еще более
катастрофическим разрывом из-за того, что, возвратившись домой,  он заставал
там всЯких сомнительных  типов, каких-то  непонЯтных  мальчишек  и  не менее
странных  девиц  с  сонными  глазами:  неизвестно,  где  ‚ал  их  подбирала,
приглашаЯ пожить в своем доме, чтобы справитьсЯ с мучительным одиночеством и
желанием покончить с собой.
     €так, в тот вечер ‚ал и ђаньеро в энный раз помирились, и мой муж --  а
он,  когда захочет,  умеет сострить --  сымпровизировал очень забавный спич,
все пили за здоровье ‚ал и ђана, за их неизбывную любовь,  и  Я,  чокаЯсь  с
мужем, даже растрогалась.
     ‚алентина показалась мне более чудной, чем обычно: времЯ от времени она
внезапно  застывала  и шарила  глазами  по сторонам, словно ища кого-то. € в
кухне, готовЯ свое грузинское варево (теперь, вспоминаЯ, Я думаю, что именно
из-за этой  бурды  мне  к  концу  вечеринки стало так плохо), она замирала с
поварешкой в  руках и бормотала: "џ чувствую... Ћни вокруг... € сколько!  Ќо
среди них есть новенькаЯ. ќтот дух хочет свЯзатьсЯ с нами, ему надо сообщить
что-то каждому  из  нас..."  Џотом  она  опускала  поварешку  в  кастрюлю  и
рассеЯнно улыбалась мне.  ѓлаза ее при этом смотрели в разные стороны, как у
‚енеры.
     „олжна вам сказать,  что ‚ал уверена, будто она очень одаренный медиум,
и  что  мы  часто  собирались  у  нее  или  в  доме  графини  ’авернелле  на
спиритические сеансы.  €ногда  ‚алентина  впадала  в  транс, а  потом  очень
интересно  рассказывала о пейзажах,  которые  она видела, и о  личностЯх,  с
которыми беседовала.
     ‚от и в тот вечер после ужина, когда  наши мужчины  остались в гостиной
поиграть в карты и  потрепатьсЯ, мы друг за дружкой проскользнули  в спальню
‚ал и приготовили все длЯ сеанса.
     ’ам были: ‚ал, Я, Ђльба, ‹ивиЯ и Љьерикетта. ќтот последний -- томный и
довольно противный педик -- был в то времЯ нужен Ђльбе  как натурщик длЯ  ее
большой картины, изображающей  ђай.  ‘лучилось же вот что: на Ђльбу снизошло
видение: перед ней  предстал Ѓог  в облике  прекрасного  мужчины, совершенно
обнаженного, мускулистого и наделенного необычайными мужскими достоинствами.
‘  того момента Ђльба как  одержимаЯ  стала твердить  во  всеуслышание,  что
настало времЯ "вернуть Ѓогу его счастье", и принЯлась с фанатическим рвением
писать серии  картин, долженствующих  отобразить  "потусторонний мир"  в его
физическом измерении и доказать,  что любовью там занимаютсЯ не  больше и не
меньше, чем в нашем мире. Ћна даже готовила большую выставку, котораЯ, по ее
словам, должна была  положить  начало  новой, "неомистической", школе  •илое
тельце  и противное  личико Љьерикетты доставались на этих кар  тинах разным
небожителЯм.
     ђаньеро же утверждал, что всЯ  эта историЯ нужна была Ђльбе только  длЯ
того, чтобы заманивать  к себе в постель здоровенных  и не очень разборчивых
парней.
     €так,  уселись  мы вокруг столика о трех  ножках  в  комнате  ‚ал,  где
дрожащий  свет свечей  отбрасывал  наши  непомерно длинные  тени  на стены и
потолок.
     ‚алентина  зажгла  еще "свЯщенную"  палочку сандалового  дерева:  встав
леннаЯ  в  хризантему,  она тихо  тлела,  распространЯЯ  вокруг  сладковатый
аромат,  от которого  першило в горле и текли слезы. Ќаши мужчины продолжали
болтать и смеЯтьсЯ в гостиной -- до нас доносились их голоса.
     Џочти  сразу же  столик накренилсЯ в одну  сторону  и  легонько стукнул
ножкой по ковру.
     --  ќто новый дух,-- прошептала  ‚алентина.-- џ догадалась по тому, как
он двигает столик. ’акого еще никогда не было.
     Џотом она с закрытыми глазами спросила каким-то охрипшим голосом:
     -- ’ы в мире с ѓосподом?
     -- Љонечно,-- ответил столик.
     -- Њожешь назвать свое имЯ?
     -- Ћлаф,-- проскандировал столик.
     Ђльба и  ‹ивиЯ сошлись  во  мнении, что  это бестелесный  дух человека,
родившегосЯ и умершего в ’урции.
     -- ’ы турок, да? -- нежно спросила ‚ал.
     --  ‘ама  ты  турок,  --  ответил  столик,  потом,  постоЯв  неподвижно
несколько секунд, добавил: -- ’ройЯ '.
     Њы растерЯнно помолчали.
     -- ЉакаЯ ’роЯ? ѓород? -- очень вежливо спросила наконец Ђльба.
     Ќо столик не ответил, а мне  показалось, что слева от менЯ,  в углу, на
большом ковре  поЯвилась  часть ухмылЯющейсЯ  физиономии  - - черные колючие
глазки, смотревшие иронично и презрительно. Љого же напоминало мне это лицо?
џ   вспомнила   монахиню,  преподававшую  в   нашем  колледже  математику...
„остаточно было этой монашке посмотреть на менЯ, чтобы  Я почувствовала себЯ
совершенно убитой и униженной. ќто личико цвета ржавчины на  ковре вызвало у
менЯ такое же ощущение.  џ ничего не сказала, чтобы не напугать остальных, к
тому же у менЯ не было уверенности, что это не игра моего воображениЯ.
     -- —то ты можешь сообщить  каждой из нас? - - вздохнув, спросила ‚ал.--
—то-нибудь  приЯтное,  помогающее  жить  и  лучше  осознавать  смысл  нашего
существованиЯ?
     -- „а,-- ответил столик.
     -- ‘пасибо, дорогой. —то ты можешь сказать Ђльбе?
     -- люха!
     -- Ђ ‹ивии?
     -- Џотаскуха!
     -- Ђ...
     - ђогоносица!
     - Ќу,  иди  себе с миром,--  сказала  ‚алентина,  нежно  осенЯЯ  столик
крестным знамением, но Ћлаф не желал уходить, а продолжал расшатывать столик
и осыпать нас чудовищными оскорблениЯми.
     Ќаконец  прозвучало  мое имЯ.  џ похолодела.  Џослание  предназначалось
лично мне. џ,  всЯ дрожа, слушала, а Ћлаф,  выдав целую серию очень  быстрых
ударов, сказал:
     - Ђ тебе что надо? —то ты вбила себе в голову? „ура несчастнаЯ!
     ‚се   вокруг  было   пронизано  насмешкой,  сарказмом,   презрением,  Я
задохнулась от них, расплакалась, мне стало дурно, и мы прекратили сеанс.

     Troia --
     Ќотариус
     Џо  дороге  домой  Я  все еще  чувствовала  себЯ  как-то  странно, была
напугана. Њуж  вел машину молча, делаЯ вид,  будто  ему  интересна  болтовнЯ
Ђльбы. Ђ она говорила, что благодарЯ своим картинам сможет поведать  людЯм о
Ѓоге в  человеческом  измерении,  таком  же, как мы,  физически осЯзаемом  и
чувственном.
     - џ решила изобразить его с сигаретой во рту. „а, он курит, как и мы, и
держит под руку двух прекрасных девушек.
     Љьерикетта возбужденно  и  смущенно  хихикал, ‹ивиЯ заснула с  открытым
ртом  и  громко храпела, а  Я все  думала, почему поЯвление Ћлафа нагнало на
менЯ такой страх.
     ‘трах и неуверенность в себе.
     ‚ конце концов Я участвовала в спиритическом сеансе не впервые и даже в
силу своих естественных  склонностей освоилась  с  теми  качествами, которые
обычно называют медиумическими способностЯми.
     …ще  в  детстве,  например,  стоило мне закрыть глаза,  как  перед моим
внутренним взором  поЯвлЯлись чудесные пейзажи или лица незнакомых людей, да
такие  отчетливые,  что  казалось,  Я  могу  дотронутьсЯ  до  них рукой  или
заговорить с  ними.  Ћднажды- мне тогда было  лет  тринадцать,--  обследуЯ с
подружкой школьный чердак,  Я увидела своего  „еда: он поЯвилсЯ в роЯщейсЯ в
луче  света пыли и  хитро, с  заговорщическим  видом  подмигнул мне.  •оть Я
знала,  что  уже  несколько лет  как  „едушка  умер, его поЯвление  менЯ  не
испугало, только сердце забилось сильнее, а когда он исчез, осталось чувство
какой-то щемЯщей нежности.
     ’ак почему же менЯ так потрЯсла ухмылЯющаЯсЯ рожица  Ћлафа среди узоров
ковра?
     €  вдруг  Я  понЯла.  ЊенЯ охватил  леденЯщий  страх,  Я  вскрикнула  и
вцепилась в руку мужа, который так резко затормозил, что мы чуть не полетели
в кювет.
     -- —то с тобой, глупаЯ? —то случилось?
     џ всЯ дрожала, зубы у менЯ стучали. ЏромЯмлив  что-то, Я извинилась, но
что случилось, не сказала. Ћстаток пути Я просидела молча, глЯдЯ не мигаЯ на
бежавшую  навстречу освещенную  светом  фар дорогу, котораЯ то проваливалась
вниз, то вздымалась, словно морские волны. ‡а моей спиной хныкал Љьерикетта,
стукнувшийсЯ о спинку моего сиденьЯ, а ‹ивиЯ проснулась и пьЯненьким голосом
стала декламировать свои последние стихи.
     ’олько  позднее, в постели,  в нашем  затихшем среди огромной  сосновой
рощи домике, Я осмелилась заговорить с мужем.
     --  ‡наешь, почему Я закричала? -- прошептала Я,  однако муж  уже спал,
продолжать  было  ни  к  чему,  и  Я  погасила свет.  Ќо от  темноты  у менЯ
перехватило дыхание и, нащупав под простыней его ладонь, Я ухватилась за нее
обеими руками.
     ќто соприкосновение и ровное дыхание мужа менЯ постепенно успокоили,  и
Я тоже заснула.
     Ћлаф поразительно походил на нотариуса!  Њожет, это был он?  ’о же лицо
цвета ржавчины, тот же ехидный взглЯд, искривленные губы.
     ќто леденЯщее душу воспоминание о нотариусе  и исторгло  тогда  у  менЯ
крик ужаса; вот почему Я так отчаЯнно вцепилась в руку мужа.
     Ќикогда в жизни мне не забыть  мрачную большую комнату с горЯщими  даже
днем  электрическими  лампочками  и  забитую  от  пола  до  потолка  всЯкими
бумагами; мою мать в траурном облачении с черной вуалью, скрывавшей ее лицо.
Ђ  за большим,  монументальным  столом,  утонув в  кресле,  похожем на  трон
колдуньи  из  сказок  о  Ѓелоснежке,  сидел  нотариус.  Ћн  вытЯнул  шею  по
направлению ко мне и сказал:
     -- „орогаЯ деточка, настала пора узнать тебе кое-что о твоем папе. ќтот
образцовый гражданин, любЯщий  и  преданный  супруг  твоей матери,  отважный
фашист, благородный незабвенный  друг,  оставивший  нас  всех  в  безутешном
горе... не был твоим отцом.
     Њне было двенадцать лет. ‚от так Я узнала, что  синьор в черной рубашке
и  высоких  сапогах, заставлЯвший менЯ  делать зарЯдку перед  открытым окном
даже зимой, вовсе мне  не папа, а Я ему не дочка (и, таким образом, не дочка
дуче). Њоим настоЯщим  отцом был другой человек, имЯ которого так и осталось
длЯ менЯ неизвестным и  о котором  моЯ мать  говорила с  такой злой  обидой,
ненавистью и жаждой  мщениЯ,  что Я всЯ  дрожала, смутно догадываЯсь, как же
она, должно быть, его любила, если спустЯ столько лет говорила о нем в таком
тоне. Ћн исчез, бросив  ее беременной, а когда мне было два года, мать вышла
замуж за фашистского иерарха.
     џ вдруг  почувствовала себЯ смертельно  обиженной,  чужой в собственном
доме, нежеланной  гостьей в  нем, и с того момента  стремление найти  своего
настоЯщего отца,  мечта о  том, чтобы он сам нашелсЯ,  разыскал менЯ, взЯл к
себе  и воздал мне должное, уже никогда менЯ  не покидали.  „о  самого моего
замужества.

     Њой муж
     Ќачни  Я рассказывать вам о нем еще совсем недавно, вы бы заметили, как
Я волнуюсь: при  одном упоминании о нем менЯ  охватывал  какой-то  трепет...
словно  девчонку, котораЯ заливаетсЯ краской, когда при  ней  говорЯт  о  ее
первой любви.
     „лЯ  менЯ  это  и  была  моЯ перваЯ любовь.  ‘разу скажу, что он  умеет
разговаривать с  людьми, особенно  с  женщинами;  Я сразу угадываю  на слух,
когда  он говорит  с  женщиной, потому что голос  его  становитсЯ  глубоким,
расцвеченным хорошо знакомыми мне модулЯциЯми...
     Љогда он сделал мне  предложение,  Я просто не могла поверить, что  это
правда: неужели  такой красивый  и элегантный молодой человек хочет женитьсЯ
именно на мне? џ обожала его. ‚едь это мой муж увез менЯ к себе, дал мне мой
дом, любил  и опекал  менЯ, дал мне  свое имЯ... Ќа всю жизнь он должен  был
остатьсЯ моей любовью, моей опорой, мужем, отцом, вообще -- всем...
     Џотому что длЯ менЯ  брак -- это когда  Я целиком принадлежу  ему, а он
целиком  принадлежит  мне,  он  мой,  только  мой,  навсегда.  ‚от  таким  Я
представлЯла себе и осознавала брак. Њне всегда внушали,  что иначе  быть не
может,  и ничего другого Я не искала. Њуж и наш с ним дом. џ  всегда обожала
наш  дом.  Ќи ему, ни мне  не нравилась городскаЯ жизнь,  мы остановили свой
выбор  на  этом  уголке  побережьЯ  вблизи  от города. ‚се это местечко было
застроено маленькими причудливыми виллами среди  сосновой рощи: каждаЯ вилла
отличалась от остальных, одна была сказочнее другой.
     Ѓесконечное множество странных маленьких вилл, которые распахивают свои
двери  и оживают летом. Џотом  их разом закрывают  и покидают  до следующего
лета. € тогда  длинные аллеи под пиниЯми пустеют; и ты ходишь мимо замолкших
садов, запертых окон и дверей, изредка видишь  какие-то  призрачные фигуры в
конце  какой-нибудь  тропинки: едва  показавшись, они бесследно  исчезают...
ЏостоЯнно  живут  там только  рыбаки  из ближней деревеньки,  прижавшейсЯ  к
дюнам.  ђыбаки  и кошки.  ‘колько  кошек! ‚се кошки,  жившие  прежде  вокруг
населенных  вилл, внезапно оказываютсЯ брошенными.  € тогда у  них наступает
своего  рода  голодное перемирие.  Ћни больше не  цапаютсЯ друг  с другом, а
целыми стаЯми  собираютсЯ вокруг  немногочисленных непокинутых еще  домов  в
надежде получить еду и приют.
     €  каких там только  нет!  ‘тарый  совершенно  слепой  котище,  умеющий
"служить"  на  задних   лапах.  ‘мелые  и  увертливые  кошечки.  ‡доровенные
бойцовские коты  --  самые, между  прочим,  робкие.  Љрошечные  котЯта  всех
расцветок, набрасывающиесЯ на  еду с  молниеносной  быстротой  и неимоверной
отвагой.
     ‚ общем,  зеленый  газон  перед  моим домом  в  эти месЯцы всегда кишит
кошками.
     Ћдна из  обЯзанностей моей  прислуги  ”ортунаты -- раздавать им  еду; и
каждый  раз ей приходитсЯ  иметь дело  с  целыми стаЯми кошек. ”ортуната  --
любопытное  создание. Ћна  жена  рыбака, ей  всего двадцать четыре  года, но
меньше  тридцати  пЯти  ей  не  дашь.  ќта  толстенькаЯ уже  почти  беззубаЯ
коротышка  вечно беременна. Ќо  в своем безграничном  убожестве она наделена
каким-то заразительным спокойствием. Љогда наступает очереднаЯ беременность,
”ортуната  может немного поплакать -- в основном из страха,  что Я ее уволю.
Ќо  едва  убедившись, что  ее  оставлЯют в  доме, она снова обретает покой и
снова  всем  довольна.  Њежду прочим,  кормление  котов вместе с  ”ортунатой
заполнЯло мое времЯ и развлекало менЯ. –елый день Я занималась и забавлЯлась
этим. Џотому что Я была счастлива и ни о чем не тревожилась.

     Ќабег
     ‚се  перевернулось внезапно на следующую ночь после того, как Я увидела
в доме ‚алентины Ћлафа.
     „нем Я  всЯчески  пыталась  успокоить  свои нервы. ѓоворила себе  (даже
вслух),  что  нотариус, мама с  лицом, скрытым под  вуалью, и потрЯсшее менЯ
сообщение о каком-то неизвестном отце ушли теперь  в такое далекое  прошлое,
что просто нелепо предаватьсЯ унынию до сих пор.
     Љаких  только  усилий Я не предпринимала, чтобы выкинуть из головы лицо
Ћлафа.  џ упорно думала о  большой желтой напитанной водой  губке, которой Я
мысленно  стирала  образ Ћлафа;  мне удавалось стереть его перекошенный рот,
крючковатый  нос,  но все  равно,  откуда-то  снизу,  слева, менЯ  продолжал
сверлить ехидно поблескивающий глаз.
     „ень  был изумительный.  Ќе верилось даже, что на  дворе  зима.  ’еплое
солнце,  синее  небо,  весенний  воздух. џ  вышла  из  дому,  чтобы  немного
встрЯхнутьсЯ, и направилась  к  морю.  Ђромат пиний, чудесные  краски  леса,
прыжки  и  веселаЯ  вознЯ  неотступно  следовавших за мной  кошек  понемногу
помогли мне  обрести  душевный покой.  „ышалось легко, даже петь захотелось.
Њоре передо мной ослепительно блестело, отливаЯ золотом.
     Љак хорошо! џ растЯнулась на горЯчем песке. Ќа всем плЯже не было видно
ни единой живой души. Ќа менЯ нахлынули  нежные, приЯтные  мысли. Џозднее  Я
потихоньку  вернусь  домой, приготовлю  ужин  мужу,  потом  услышу,  как  он
сигналит,  и  пойду открывать  ворота... Љрасивый  автомобиль  с  зажженными
фарами, мЯгко рокоча мотором, покатит по аллее сада...
     ќто  мой муж, он обнимает менЯ, целует...  € мне кажетсЯ, что у нас все
так, как было в первый день после свадьбы... Љак хорошо... Љак приЯтно...
     € вдруг началсЯ набег

     џ заметила их слишком поздно:  отрЯды завоевателей с оружием и лошадьми
уже высадились. џ лежала на песке,  под солнцем, впав в тЯжелое, но какое-то
просветленное оцепенение.
     € отчетливо их видела. Ћни высадились  из двух огромных  лодок с высоко
задранными  носами,  разрисованными всЯкими  чудовищами  и  змеЯми; Я хорошо
видела их  монгольские  лица с обвислыми усами, редкими бородами и свирепыми
глазами.
     Љони у них были дикие, неоседланные. Ќа одних всадниках были сверкающие
доспехи, на других -- кожаные кирасы. џ видела их знамена, разрисованные так
же, как ростры судов,-- устрашающе.  Џоблескивало оружие. Ќа несколько минут
они, стоЯ по колено в воде, застыли в грозной неподвижности.
     ‘ердце у менЯ бешено  колотилось, казалось, Я приросла к земле, руки  и
ноги налились свинцом.  ‚сЯ надежда  была на то, что они снова погрузЯтсЯ на
свои суда.
     Ќо  нет, они задвигались; кто-то  начал  носитьсЯ  верхом вокруг плЯжа,
словно отыскиваЯ удобный  проход между дюнами. Ћстальные  медленно вышли  из
воды на берег и построились.
     ЋтчаЯнным  усилием Я стрЯхнула с себЯ оцепенение, пригвождавшее менЯ  к
земле, поднЯлась и без оглЯдки побежала к дому. —то это было? ‘он?
     ‚  ту ночь случилось нечто непоправимое. € началось это с  имени,  тихо
прозвучавшего в полумраке спальни.
     ‚ечером  все  было   более  или  менее  спокойно.  ’ревога,   навеЯннаЯ
послеполуденным сном,  улеглась. Њыс  мужем поужинали без  посторонних,  как
парочка  новобрачных;  по  телевизору  передавали  какую-то  развлекательную
программу. Њне так  нравитсЯ смотреть телевизор, сидЯ рЯдом  с мужем, рука в
руке. џ самаЯ  счастливаЯ женщина в мире... Џотом мы оба легли в постель. Ћн
почти сразу погасил свет; беднЯжка, целый день  работал. џ  обычно накидываю
красный платок на абажур  своего  ночника,  чтобы свет  не тревожил  мужа, и
читаю  с полчасика. џ  люблю читать.  Ћсобенно хорошие  любовные романы. „ом
погрузилсЯ в тишину, лишь изредка нарушаемую свистЯщим гулом,-- это  садилсЯ
или взлетал с ближнего аэродрома очередной самолет. Њое сердце билось ровно,
веки уже  начали тЯжелеть, и  всю менЯ охватила сладкаЯ дрема, как вдруг муж
заговорил. ‡аговорил во  сне. ‘начала  он  произнес несколько  неразборчивых
слов, а потом, увы,  четко -- имЯ. €мЯ женщины.  Ћн трижды  позвал  какую-то
ѓабриеллу.
     ЊенЯ  обдало  смертельным холодом.  џ  лежала  неподвижно,  уставившись
широко открытыми глазами в темноту, и никак не могла  собратьсЯ  с  мыслЯми.
Љто такаЯ  ѓабриелла?.. Љто это может  быть?..  ‘отни подозрительных мелочей
пронеслись  у  менЯ в  мозгу.  €  каких  ранЯщих  душу  мелочей!  ’елефонный
разговор, показавшийсЯ мне странным... “частившиесЯ с  некоторых пор отлучки
мужа. …го  объЯснениЯ,  непринужденность  которых  теперь  мне уже  казалась
чрезмерной и подозрительной...
     ‚сю  ночь Я пролежала  не сомкнув  глаз, вглЯдываЯсь в темноте  в  лицо
мужа, тщетно пытаЯсь прочесть на  нем  следы чего-нибудь такого, что помогло
бы мне все понЯть...
     Ќа следующее  утро, одеваЯсь, он с  обычной непринужденностью  объЯвил,
что не приедет к обеду... џ едва не лишилась чувств, но ничего не сказала...
Ђ когда он выходил, Я, не глЯдЯ ему в лицо, внезапно спросила:
     -- Љто такаЯ ѓабриелла?
     Њожет, Я плохо поступила, но удержатьсЯ не смогла.
     Ѓоковым зрением Я увидела, как он изменилсЯ в лице. € сразу понЯла, что
его тревога граничит со  страхом. Ќо  он через силу улыбнулсЯ и спросил:  --
ѓабриелла?.. —то еще за ѓабриелла?.. ‚ чем дело?..
     ‚ его голосе слышались растерЯнность, беспокойство и подозрение.
     џ через силу улыбнулась.  - ‘егоднЯ ночью во  сне ты,  кажетсЯ, сказал:
"ѓабриелла".
     ‚ероЯтно, муж  опасалсЯ  худшего, потому что,  облегченно вздохнув,  он
рассмеЯлсЯ:
     -- „а?..  Џодумать только!  —его  только  не приснитсЯ!  --  € поспешно
вышел.
     Љогда  Я осталась одна, мне  показалось, что  Я тону.  Њне  нужна  была
помощь. џ позвонила ‚алентине и попросила ее немедленно прийти.
     ‚алентинино  "немедленно"  измерЯетсЯ  часами.  ’акаЯ  уж  она.   Љогда
‚алентина  приехала, на ней  было  всегдашнее  меховое  манто  до пЯт, но на
голову  на  сей  раз  она  напЯлила что-то  вроде  вЯзаного  берета  из трех
разноцветных  клиньев.  Ћна принЯла  живейшее участие  в  моих  тревогах  и,
выслушав мои откровениЯ, понЯла, что мне действительно плохо.
     Ђ потом сказала, что мне повезло... „а, да, повезло, потому что как раз
сегоднЯ вечером в нашем кружке будет выступать Ѓишма.
     Ѓишма, Љазакова и ђодольфо ‚алентине
     џ не знала, кто такой Ѓишма. ‚алентина объЯснила мне, что Ѓишма -- один
из самых  могущественных  и  прославленных магов,  знаменитость, чуть  ли не
величайший из мудрецов, человек, обладающий исключительными магнетическими и
экстрасенсорными способностЯми.
     € действительно,  гостинаЯ графини ’авернелле, где мы обычно собирались
на  свои  встречи,  была  заполнена  народом  до  отказа.  Ќо  стоЯла  такаЯ
благоговейнаЯ тишина, что казалось, будто там нет ни души.
     Ѓишма сидел  в кресле,  скрестив  ноги на  восточный манер. Ќа нем была
длиннаЯ белаЯ куртка со стоЯчим воротником. ЊенЯ сразу поразили его глаза --
глубокие, пронзительные,  и еще какаЯ-то  страннаЯ  аура, распр