 Ќечего  сказать,  экипаж  длЯ джентльмена! -- бормотал ‘аймон. Ћн уже
снова  ковырЯл  мотыгой  клумбу  с  шалфеем.  --  ђазъезжает на этой штуке, а
настоЯщий джентльменский экипаж в каретнике гниет.
     Ћ  мисс  „женни  он  не  задумывалсЯ.  Ќе  все  ли  равно, на чем ездЯт
женщины,  если  мужчины  им  разрешают. Ћни только выставлЯют напоказ экипаж
джентльмена,  они всего лишь барометр его положениЯ, зеркало его родовитости
-- это даже лошади понимают.
     --  ‚аш  родной  сын,  и  ваш  родной внук прЯмо у вас под носом на этой
новомодной  штуковине  катаютсЯ, -- продолжал он, -- и вы это терпите. ‚ы сами
ничуть  не  лучше  их.  ‚ам  бы  надо издать закон, масса „жон, ведь теперь,
после  всех  этих  заморских  войн, молодые люди и знать не знают, что такое
благородные  манеры,  они  не  знают,  как джентльмен должен себЯ вести. Љак
по-вашему,  что люди думают, когда видЯт, что ваша роднЯ разъезжает на такой
же  таратайке,  на  какой  самаЯ  последнЯЯ  шваль  ездит?  ‚ы  им спуску не
давайте,  масса  „жон.  ‚едь  в  наших краЯх ‘арторисы еще до войны знатными
господами были. Ђ вы теперь на них поглЯдите!
     Ћпершись  о  мотыгу,  он  смотрел,  как  автомобиль пронессЯ по аллее и
остановилсЯ  возле  дома. Њисс „женни с молодым ЃаЯрдом вышли и поднЯлись на
веранду.  Њотор  все  еще  работал,  в чистом предвечернем воздухе трепетала
тонкаЯ  струйка  выхлопных  газов,  и  ‘аймон  с  мотыгой  в руках подошел и
уставилсЯ  на  множество  циферблатов  и  кнопок  на  приборном щитке. ЃаЯрд
обернулсЯ в дверЯх и окликнул его:
     -- ‚ыключи зажигание, ‘аймон.
     -- —его выключить?
     -- ‚идишь  вон  ту  блестЯщую  ручку  около рулевого колеса? Џоверни  ее
вниз.
     --  Ќет,  сэр,  --  ответил ‘аймон, пЯтЯсь от автомобилЯ, -- Як нему ни за
что не притронусь. Ќе хочу Я, чтоб он у менЯ под носом на воздух взлетел.
     --  Ќичего  с тобой не будет, -- с досадой буркнул ЃаЯрд. -- Џросто возьми
и поверни ее вниз. ‚он ту блестЯщую штуку.
     ‘аймон  подозрительно  смотрел  на  всевозможные  приборы,  но ближе не
подходил; потом вытЯнул шею и заглЯнул в машину.
     --  Ќичего  Я  там не вижу, только одна большаЯ палка из пола торчит. ‚ы
про нее, что ли, говорите?
     --  ЏроклЯтье!  -- выругалсЯ ЃаЯрд. „вумЯ прыжками соскочив с веранды, он
открыл  дверцу и под любопытным прищуренным взглЯдом ‘аймона повернул рычаг.
Њурлыканье мотора смолкло.
     --  Ђх,  вот  вы,  значит,  про что говорили, -- сказал ‘аймон. Џосмотрев
некоторое  времЯ  на рычаг, он выпрЯмилсЯ и уставилсЯ на капот. -- ’еперь тут
внизу уже не кипит? ‡начит, ее так останавливают?
     Ќо ЃаЯрд уже снова поднЯлсЯ по ступенькам и вошел в дом.
     ‘аймон  еще  немного постоЯл, изучаЯ блестЯщую длинную штуковину; времЯ
от  времени  он  дотрагивалсЯ  до нее рукой, но тут же вытирал руку о штаны.
Џотом  медленно  обошел  вокруг, пощупал шины, бормоча что-то себе под нос и
качаЯ  головой.  Џосле этого он вернулсЯ к клумбе с шалфеем, где и нашел его
ЃаЯрд, вскоре выскочивший из дома.
     --   •очешь   прокатитьсЯ,   ‘аймон?   --   спросил  он.  Њотыга  ‘аймона
остановилась, и он выпрЯмилсЯ.
     -- Љто -- Я, что ли?
     --  Ќу  да,  ты.  Џошли.  ЏрокатимсЯ  немножко по дороге. ‘аймон стоЯл с
застывшей в неподвижности мотыгой и медленно почесывал затылок.
     --  €дем,  --  сказал  ЃаЯрд,  -- мы только немножко прокатимсЯ по дороге.
Ќичего с тобой не сделаетсЯ.
     --  ‹адно,  сэр, -- согласилсЯ ‘аймон. -- Џожалуй, со мной и правда ничего
не сделаетсЯ.
     Џока  ЃаЯрд  потихоньку  подталкивал  его  к  автомобилю,  он,  уже  не
сопротивлЯЯсь,  прищуренным глазом задумчиво изучал различные его части, как
нечто,   долженствующее   отныне  стать  реальной  величиной  в  его  жизни.
Ћстановившись  возле  дверцы  и  уже занесЯ ногу на подножку, он в последний
раз  попыталсЯ  дать  отпор  коварным  силам,  лишающим человека способности
здраво рассуждать.
     -- Ђ вы не будете гонЯть по кустам, как в тот день с Ђйсомом?
     ЃаЯрд  успокоил  его,  и  он медленно забралсЯ внутрь, невнЯтно бормоча
какие-то  слова,  в  которых уже заранее слышалась тревога, и сел на краешек
переднего  сиденьЯ,  поджав под себЯ ноги и вцепившись одной рукой в дверцу,
а  другой  --  в ворот своей рубашки. Ђвтомобиль пронессЯ по аллее и, миновав
ворота,  выехал  на  большую дорогу, а он все еще сидел сгорбившись и сильно
подавшись  вперед. Ђвтомобиль набрал скорость, и ‘аймон внезапным судорожным
движением  схватил  свою  шлЯпу  как раз в ту секунду, когда она готова была
слететь у него с головы.
     --  Њожет,  уже  хватит,  а? -- громко предложил он и нахлобучил шлЯпу на
лоб,  но  не успел он выпустить ее из рук, как ему тут же пришлось снова изо
всех  сил  в  нее  вцепитьсЯ,  и  тогда он снЯл ее совсем, зажал под мышкой,
опЯть  ухватилсЯ за что-то, спрЯтанное на груди, и громче прежнего сказал: --
Њне  надо  сегоднЯ  прополоть  эту  клумбу. Џожалуйста, сэр, мистер ЃаЯрд, --
добавил  он,  всем  своим  высохшим старым телом подаваЯсь вперед и украдкой
бросаЯ   быстрые   взглЯды  на  придорожные  кусты,  которые  с  нарастающей
скоростью проносились мимо.
     Џотом  ЃаЯрд  наклонилсЯ  к  рулю,  и ‘аймон увидел, как напрЯглась его
рука,  и  они рванулись вперед с гулом, напоминающим глухие раскаты далекого
грома.  ЌемыслимаЯ  лента  дороги  раскалывалась  под  машиной  и  исчезала,
вздымаЯсь  бешеным  вихрем  пыли, а придорожные заросли сливались в сплошной
струЯщийсЯ  туннель. ‘аймон не проронил ни слова, не издал ни единого звука,
и  когда  ЃаЯрд,  свирепо  усмехаЯсь,  оскалилсЯ, он уже стоЯл на коленЯх на
полу,  зажав  под  мышкой  старую  потрепанную  шлЯпу и вцепившись в отворот
рубашки.  ‘пустЯ  некоторое  времЯ ЃаЯрд снова взглЯнул на ‘аймона и увидел,
что  тот  смотрит  на него, и что мутнаЯ радужнаЯ оболочка его глаз, утратив
темно-коричневый  цвет,  на  котором обычно даже не выделЯлись зрачки, стала
совсем  красной,  и что глаза его, не мигаЯ, встречают свирепые порывы ветра
и  светЯтсЯ  бессмысленным  фосфоресцирующим  блеском,  как глаза животного.
ЃаЯрд с силой нажал на педаль газа.
     Џо  дороге мирно плелсЯ фургон. ‚ него была впрЯжена пара сонных мулов,
а  внутри,  сидЯ  на стульЯх, дремало несколько негритЯнок. Ќекоторые из них
были  в  штанах.  Њулы  не  проснулись даже тогда, когда автомобиль влетел в
неглубокую  канаву, снова выскочил на дорогу и, не замедлЯЯ хода, с грохотом
рванулсЯ  дальше,  -- они невозмутимо плелись вперед, увлекаЯ за собой пустой
фургон  с опрокинутыми стульЯми. ѓрохот вскоре утих, но автомобиль продолжал
по  инерции  нестись, а потом вдруг завилЯл из стороны в сторону, потому что
ЃаЯрд  пыталсЯ  оторвать  руки  ‘аймона  от  рычага. ‘аймон, крепко зажмурив
глаза,  стоЯл  на  коленЯх  на  полу,  обеими  руками  вцепившись в рычаг, и
встречный ветер играл клочьЯми его седых волос.
     -- Ћтпусти! -- заорал ЃаЯрд.
     --  …е  так  останавливают,  господи!  …е  так останавливают, господи! --
вопил  ‘аймон, прикрываЯ рычаг обеими руками, между тем как ЃаЯрд молотил по
ним  кулаком.  ‘аймон  не  выпускал  рычаг  до  тех  пор, пока автомобиль не
замедлил  ход  и  не  остановилсЯ. ’огда он ощупью отворил дверцу и вылез на
дорогу.
     ЃаЯрд  окликнул  его,  но  он  быстро пошел назад, прихрамываЯ и волоча
ногу.
     --  ‘аймон!  --  снова крикнул ЃаЯрд. Ќо ‘аймон одеревенелой походкой шел
дальше,  напоминаЯ  человека,  который  долгое  времЯ  не пользовалсЯ своими
конечностЯми. -- ‘аймон!
     ‘аймон  не  замедлЯл  шага  и не оглЯдывалсЯ, и тогда ЃаЯрд снова завел
мотор  и ехал вперед до тех пор, пока не смог развернутьсЯ. „огнав ‘аймона и
остановившись,  он  увидел,  что  тот  стоит  в  придорожной канаве, опустив
голову на руки.
     -- €ди сюда и залезай обратно, -- приказал ЃаЯрд.
     -- Ќет, сэр, Я лучше пешком пойду.
     --  ‡алезай,  тебе говорЯт! -- резко скомандовал ЃаЯрд. Ћн открыл дверцу,
но  ‘аймон  стоЯл  в  канаве, засунув руку за пазуху, и ЃаЯрд увидел, что он
дрожит  как  в  лихорадке.  -- €ди сюда, старый осел, Я ничего худого тебе не
сделаю.
     --  џ  пойду домой пешком, -- упрЯмо, но беззлобно твердил ‘аймон. -- Ђ вы
себе поезжайте на этой штуковине.
     --  Ђх, да садись же, ‘аймон. џ не думал, что ты так сильно испугаешьсЯ.
џ поеду тихо. €ди сюда.
     --   Џоезжайте  домой,  --  снова  сказал  ‘аймон.  --  Ћни  будут  о  вас
беспокоитьсЯ. ‚ы им скажете, где Я.
     ЃаЯрд  с  минуту  глЯдел  на  него,  но ‘аймон стоЯл отвернувшись, и он
захлопнул  дверцу и поехал вперед. ‘аймон и тут не поднЯл глаз, не поднЯл он
их  даже  и  тогда, когда автомобиль снова заревел, а потом беззвучно исчез,
взметнув  облако  серовато-коричневой  пыли.  ‚скоре  из пыли возник фургон.
Њулы  теперь бежали бодрой рысью, хлопаЯ ушами, и фургон протарахтел мимо, а
в  пыльном  воздухе  под  стрекот  насекомых  еще  долго дрожал бессловесный
истерический  женский  крик.  Љрик  медленно  рассеЯлсЯ  в  мерцающих  далЯх
равнины,  и тогда ‘аймон вытащил из-за пазухи что-то, висевшее на засаленном
шнурке  у  него на груди. Њаленький, неопределенной формы предмет был покрыт
грЯзным  пушистым  мехом.  ќто  был  нижний  сустав  задней  лапки  кролика,
пойманного,  как полагаетсЯ, на кладбище в новолуние, и ‘аймон потер им свой
потный  лоб  и  затылок,  после чего сунул обратно за пазуху. “ него все еще
дрожали  руки,  и,  надев  шлЯпу,  он выбралсЯ на дорогу и сквозь полуденную
пыль побрел восвоЯси.


     ЃаЯрд  повернул  к  городу  и,  миновав  железные  ворота  и  осененный
деревьЯми  безмЯтежный  белый  дом,  прибавил скорость. Ћн перекрыл заслонку
глушителЯ,  и газы, с ревом вырываЯсь из-под машины, взметали в воздух клубы
пыли,  которые лопались, словно пузыри, и лениво оседали на вспаханные полЯ,
постепенно   поглощавшие   шум   автомобилЯ.   Џочти  у  самого  города  ему
встретилась  еще  одна упрЯжка, и он мчалсЯ на нее, пока мулы, осадив назад,
не  опрокинули фургон; тогда он резко свернул в сторону и пронессЯ мимо чуть
ли  не  вплотную,  так что негр, который орал в фургоне, мог Ясно разглЯдеть
его тонкогубый рот, издевательски растЯнутый в бешеном оскале.
     ЃаЯрд  нессЯ вперед. Ђвтомобиль взлетел на крутую гору, словно взмывший
в  воздух  аэроплан,  и,  когда  мимо  промелькнуло кладбище, где красовалсЯ
пышный  памЯтник  его прадеда, ЃаЯрд подумал о том, как старик ‘аймон, зажав
в  руках  кроличью  лапку,  ковылЯет  по  пыльной дороге к дому, и устыдилсЯ
собственной жестокости.
     ѓород  утопал  в  садах;  на его тенистых, напоминающих зеленые туннели
улицах  разыгрывались  мирные  трагедии убогой жизни. ЃаЯрд открыл глушитель
и,  замедлив  ход,  подъехал  к  площади.  —асы  на башне суда вздымали свои
четыре   циферблата   над  уходЯщими  вдаль  сводами  деревьев.  Ѓез  десЯти
двенадцать.  ђовно  в  двенадцать  его  дедушка  удалитсЯ в кабинет в задней
части  банка, выпьет пинту пахтаньЯ, которое он каждое утро привозит с собою
в  термосе,  и  прилЯжет  вздремнуть  часок на диване. Љогда ЃаЯрд въехал на
площадь,  на  складном  стуле  в  дверЯх банка уже никого не было. Ћн сбавил
скорость  и  остановилсЯ  у  тротуара  перед  прислоненным к стене рекламным
щитом.
     "‘…ѓЋ„Ќџ  ‘‚…†Ђџ  ‡“ЃЂ’ЉЂ", -- уведомлЯли выведенные мокрым мелом буквы,
а  из  забранной  сеткой  двери  позади щита доносилсЯ запах сыра, пикулей и
других вынутых из ледника продуктов и слегка тЯнуло жареным салом.
     Ќекоторое  времЯ ЃаЯрд стоЯл на тротуаре, и его с обеих сторон обтекала
полуденнаЯ  толпа  --  негры, от которых исходил какой-то звериный запах; они
плелись  лениво  и  бесцельно,  словно  фигуры  в  смутном  безмЯтежном сне,
невнЯтно  бормотали,  пересмеивались,  и  в  их  мЯгком,  лишенном согласных
звуков  бормотании  слышались нотки готового вспыхнуть весельЯ, а в их смехе
--  уныние  и  печаль; фермеры -- мужчины в комбинезонах, в плисовых штанах, в
гимнастерках  без  галстуков;  женщины  в  мешковатых  ситцевых  платьЯх,  в
широкополых  шлЯпах, жующие палочки табаку; нарЯженные в выписанные по почте
крахмальные  туалеты  молодые девушки, чьи грациозные от природы фигурки уже
начинали  сутулитьсЯ  от  застенчивости, тЯжелой работы и непривычно высоких
каблуков,  а  в  ближайшем  будущем  навсегда  расплывутсЯ от родов; юноши и
подростки  в  дешевых  безвкусных  костюмах, рубашках и кепи, с обветренными
лицами,  стройные,  как  скаковые лошади, и чуть-чуть заносчивые. Џод стеной
сидел  на  корточках  слепой  негр-нищий  с гитарой и губной гармоникой и на
фоне  всех  этих  звуков  и  запахов  выводил  однообразные  узоры заунывных
монотонных  звуков,  размеренных  и  точных,  как математические формулы, но
лишенных  всЯкой музыкальности. ќто был мужчина лет сорока, с тем выражением
безропотной  покорности,  которое  приобретаетсЯ  долгими годами слепоты; на
нем  тоже  была  грЯзнаЯ  гимнастерка  с нашивками капрала на одном рукаве и
криво  пришитой  эмблемой бойскаута на другом, а на груди красовалсЯ значок,
выпущенный  по  случаю  четвертого  ‡айма ‘вободы, и маленькаЯ металлическаЯ
брошка  с  двумЯ  звездочками,  Явно  задуманнаЯ  как женское украшение. …го
потрепанный  котелок  был  обвЯзан  офицерским  шнурком, а на мостовой у ног
стоЯла жестЯнка с десЯтицентовиком и еще тремЯ монетками по центу.
     ЃаЯрд  пошарил  в  кармане  в  поисках  мелочи;  нищий почувствовал его
приближение,  и  мелодиЯ тотчас застыла на одной ноте, хотЯ и без перерыва в
ритме,  а  как  только  в  жестЯнке  звЯкнула монета, он опустил левую руку,
ощупью  мгновенно  определил  достоинство  монеты,  и гитара вместе с губной
гармоникой  затЯнули  свой  монотонный  напев. Љогда ЃаЯрд повернулсЯ, чтобы
идти  дальше,  его  окликнул  широкоплечий  приземистый человек с энергичным
обветренным  лицом и седеющими висками, в плисовых штанах и высоких сапогах.
“  него  был  гибкий  торс наездника и загорелые спокойные руки -- такие руки
любЯт  лошади.  ќто был один из шестерых братьев Њаккалемов, которые жили на
холмах  в  восемнадцати  милЯх от города и с которыми ЃаЯрд и „жон охотились
на лисиц и енотов.
     --  ‘лыхал  про  твой  автомобиль.  ќтот,  что ли? -- сказал Њаккалем. Ћн
шагнул  с  тротуара, легкой походкой обошел автомобиль со всех сторон, потом
остановилсЯ  и,  подбоченившись,  начал его разглЯдывать. -- ’уловище слишком
длинное,  да  и  загривок  тЯжеловат.  Ќеуклюжий  какой-то.  Ќебось без узды
никуда?
     --  Ќичего  подобного,  -- отвечал ЃаЯрд. -- ‘адись, Я покажу тебе, на что
он способен.
     --  Ќет уж, благодарю покорно, -- возразил его собеседник. Ћн снова сошел
на  мостовую,  где  собралась  группа  негров, тоже глазевших на автомобиль.
—асы   на  башне  суда  пробили  двенадцать,  и  на  улицу  высыпали  стайки
ребЯтишек,   возвращавшихсЯ  домой  на  полуденную  перемену,  --  девочки  с
разноцветными  ранцами  и  скакалками громким шепотом обсуждали свои женские
дела;  горластые  мальчишки  в разных стадиЯх дезабилье кричали, толкались и
пинали  девочек,  и  те,  сбившись  в  кучку,  через  плечо  бросали  на них
презрительные взглЯды.
     --  ‘обралсЯ  закусить,  --  поЯснил  Њаккалем.  Ћн перешел через дорогу,
открыл  сетчатую  дверь,  обернувшись,  спросил  ЃаЯрда:  --  ’ы  уже обедал?
‚прочем,  все  равно,  зайдем на минутку, -- и многозначительно похлопал себЯ
по карману.
     ‡аведение  представлЯло  собой  нечто  среднее между бакалейной лавкой,
кондитерской  и  кафе.  ‚  тесном,  но чистом помещении примостились два-три
клиента   с  бутербродами  и  бутылками  содовой,  а  суетливый,  излучавший
доброжелательность  хозЯин  рассеЯнно  кивал им из-за стойки. ‚ задней части
комнаты  несколько  мужчин и женщин, большей частью фермеры, с застенчивым и
в  то  же  времЯ  чинным  и  важным  видом закусывали, сидЯ за столиками. €з
кухни,  где  словно призраки в синеватом одурЯющем чаду двигались два негра,
доносилось  шипенье  и  запах жареного. ЏройдЯ через это помещение, Њаккалем
отворил  проделанную  в  косой  стене  дверь, и они вошли в комнату поменьше
или,  вернее,  в  большой  чулан.  “зкое  окошко под самым потолком освещало
единственный,  ничем  не  покрытый  стол  и четыре стула. ‡а ними последовал
младший из двух негров.
     -- ‘лушаю вас, мистер Њаккалем и мистер ‘арторис.
     Ћн  поставил  на  стол  два  только что вымытых стакана, по которым еще
стекали  капли  воды,  и  остановилсЯ,  вытираЯ  руки  фартуком. “ него была
широкаЯ, невозмутимаЯ, внушающаЯ полное доверие физиономиЯ.
     --  ‹имоны  с  сахаром  и  льдом,  -- приказал Њаккалем. -- Ќадеюсь, ты не
пьешь всЯких там шипучек?
     Ќегр помедлил у дверей.
     -- Ќет, -- отозвалсЯ ЃаЯрд. -- џ лучше пунша выпью.
     -- “ж это точно, сэр, -- согласилсЯ негр. -- ‚ам требуетсЯ пунш.
     ‘ерьезно   и   одобрительно   наклонив  голову,  он  снова  повернулсЯ,
пропускаЯ  облаченного  в чистый фартук хозЯина, который вошел своей обычной
развинченной походкой и остановилсЯ, потираЯ руки о лЯжки.
     --  ‡дорово,  здорово,  --  сказал  он.  --  Љак  живешь,  ђейф?  ЃаЯрд, Я
позавчера  видел,  как  мисс „женни со старым полковником заходили к доктору
Џибоди. Ќадеюсь, ничего серьезного?
     ѓолова  его  напоминала Яйцо, повернутое острым концом кверху, вьющиесЯ
рыжеватые  волосы,  разделенные  аккуратным  пробором,  походили на парик, а
карие глаза излучали теплое сиЯние.
     --  ‚ходи  и  закрой  дверь, -- скомандовал Њаккалем, втаскиваЯ хозЯина в
комнату.  Ћн  извлек из-под куртки бутыль фантастических размеров и поставил
ее  на  стол.  ‚  бутыли  была  прозрачнаЯ ЯнтарнаЯ жидкость, и хозЯин снова
потер руки о лЯжки, пожираЯ ее горЯчим взглЯдом.
     --  Ѓоже  милосердный!  ѓде  ты  прЯтал  эту флЯгу? ‚ штанине, что ли? --
спросил он.
     Њаккалем  откупорил  бутыль  и  протЯнул  ее  хозЯину, который нагнулсЯ
вперед, понюхал, закрыл глаза и вздохнул.
     --  ќто  работа ѓенри, -- поЯснил Њаккалем. -- ‹учший самогон за последние
полгода. Ќадеюсь, ты выпьешь глоток, если мы с ЃаЯрдом тебЯ поддержим?
     •озЯин плотоЯдно крЯкнул.
     --  Ќу и шутник, -- сказал он ЃаЯрду, -- острЯк, да и только, -- и, оглЯдев
стол, добавил: -- Ќо у вас тут всего два...
     ‚   эту   минуту   в   комнату   постучали,  и  хозЯин,  повернув  свою
остроконечную  голову,  сделал  им  знак  рукой.  Џока  он  открывал  дверь,
Њаккалем  неторопливо  спрЯтал  бутыль.  ‚ дверЯх показалсЯ негр, он нес еще
один  стакан  и  надтреснутую  чашку  с  лимонами,  сахаром  и льдом. •озЯин
впустил его в комнату.
     --  …сли  менЯ  там  кто  спросит,  скажи,  что  Я на минутку отлучилсЯ,
•устон.
     -- ‘лушаю, сэр, -- отозвалсЯ негр, ставЯ на стол стакан и чашку.
     Њаккалем снова вытащил бутыль.
     --  Ћхота  тебе  врать,  --  заметил  он.  --  ‚се и так знают, чем ты тут
занимаешьсЯ.
     •озЯин снова крЯкнул, пожираЯ жадным взглЯдом бутыль.
     --  „а,  сэр,  шутник так шутник, -- повторил он. -- Ћднако у вас, ребЯта,
времени много, а мне надо идти за порЯдком присматривать.
     --  ‚алЯй,  --  сказал ему Њаккалем, и хозЯин сделал себе пунш. Ћн поднЯл
стакан,  попеременно  помешиваЯ  и нюхаЯ содержимое, и гости последовали его
примеру. Џотом вынул из стакана ложечку и положил ее на стол,
     --  ’ерпеть  не могу комкать удовольствие, -- сказал он, -- да только дело
не ждет.
     -- ђабота -- она всегда человеку пить мешает, -- согласилсЯ Њаккалем.
     --  „а,  сэр, что правда, то правда, -- сказал хозЯин, поднимаЯ стакан. --
‡доровье  вашего  родителЯ.  џ последнее времЯ что-то редко встречаю старого
джентльмена в городе.
     --  Ћн  все  никак не примиритсЯ с тем, что Ѓадди служил в армии Янки, --
поЯснил  Њаккалем.  --  ѓоворит,  что  не  поедет  в  город  до тех пор, пока
демократическаЯ партиЯ не отречетсЯ от ‚удро ‚ильсона.
     --  „а,  лучшее,  что  они  могли бы сделать, это сместить его и выбрать
президентом    кого-нибудь   вроде   „ебса   или   сенатора   ‚ардамана,   --
глубокомысленно  изрек хозЯин. -- „а, это было бы здорово, ничего не скажешь.
Ћднако, доложу Я вам, ѓенри действительно чудеса творит.
     Џоставив стакан на стол, он повернулсЯ к двери, добавил:
     --  Ђ  вы,  ребЯта,  чувствуйте себЯ как дома. …сли вам что понадобитсЯ,
зовите •устона, -- и развинченной походкой торопливо вышел из комнаты.
     --  ‘адись, -- сказал Њаккалем. Ћн пододвинул себе стул, и ЃаЯрд поставил
себе  другой  напротив. -- „икон, он в спиртном толк знает. Ћн этого виски на
своем  веку  столько  вылакал,  что  если  его  вылить,  то  по нему все его
заведение хоть сейчас из дверей на улицу выплывет.
     Ћн  наполнил  свой стакан, подвинул бутыль ЃаЯрду, и они снова не спеша
выпили.
     --  ’ы  плохо  выглЯдишь,  сынок,  --  неожиданно  сказал Њаккалем. ЃаЯрд
поднЯл  голову  и увидел, что тот пристально смотрит на него своим спокойным
взглЯдом. -- ЏереутомилсЯ, наверно.
     ЃаЯрд  отрицательно  махнул  рукой и поднЯл стакан, все еще чувствуЯ на
себе пристальный взглЯд собеседника.
     --  ‚прочем,  пить доброе виски ты еще не разучилсЯ... Џочему бы тебе не
приехать  к  нам  поохотитьсЯ?  Њы тебе старого рыжего лиса припасли. ‚торой
год  его  с молодыми псами гонЯем. ѓенерала мы на него пока еще не пускали --
старина  его  мигом  учует, а мы хотели его длЯ вас с „жоном оставить. „жону
этот  лис  как  раз  бы  по  вкусу пришелсЯ. Џомнишь тот вечер, когда „жонни
вырвалсЯ  впереди  собак прЯмо к ‘эмсонову мосту, а когда мы туда добрались,
он  уж  тут  как  тут  --  плывет вниз по реке на бревне -- лис на одном конце
бревна,  а  „жонни  на другом и во весь голос ту дурацкую песенку распевает?
„а,  „жону  этот  лис  как раз бы по вкусу пришелсЯ. Ћн уж сколько раз наших
молодых псов дурачил. Ќу, да от старого ѓенерала ему все равно не уйти.
     ЃаЯрд  вертел  в  руках  стакан.  Ћн  достал  из  куртки пачку папирос,
вытрЯхнул  несколько  штук  на  стол и щелчком подтолкнул пачку к Њаккалему.
’от  неторопливо  допил  свой  пунш  и налил себе еще. ЃаЯрд закурил, осушил
стакан и потЯнулсЯ за бутылью.
     -- “ тебЯ ужасный вид, парень, -- повторил Њаккалем.
     --  Џросто  трезвый, вот и все, -- таким же ровным голосом отвечал ЃаЯрд.
Џоложив  дымЯщуюсЯ  папиросу на край стола, он сделал себе еще стакан пунша.
Џотом  поднЯл стакан, но пить не стал, а, подержав его некоторое времЯ возле
носа,   кожа  которого  у  основаниЯ  ноздрей  от  напрЯжениЯ  натЯнулась  и
побелела,  отстранил  от  себЯ  и  твердой  рукой  вылил  содержимое на пол.
Њаккалем  спокойно смотрел, как он налил полстакана чистого виски, плеснул в
него воды и опрокинул себе в рот.
     --  џ  чертовски долго был добродетельным, -- громко сказал он и принЯлсЯ
говорить  о  войне. Ќе о сражениЯх, а о жизни, населенной юношами, подобными
падшим  ангелам, и о сверкнувшем как метеор неистовстве этих падших ангелов,
что  мечутсЯ  между небом и адом, попеременно причащаЯсь рокового бессмертиЯ
и бессмертного рока.
     Њаккалем  сидел  и  молча  слушал,  спокойно прихлебываЯ виски, которое
Явно  не  оказывало на него никакого действиЯ, словно он пил молоко, а ЃаЯрд
продолжал  говорить  и  вскоре  без  всЯкого  удивлениЯ обнаружил, что начал
есть.  Ѓутыль  уже  более  чем наполовину опустела. Ќегр принес закуску и не
моргнув глазом выпил свою порцию неразбавленного самогона.
     --   Ѓудь   у  менЯ  корова  с  таким  молоком,  теленку  ничего  бы  не
доставалось,  а Я никогда не сбивал бы масло, -- сказал он. -- ‘пасибо, мистер
Њаккалем, сэр.
     Џотом  он  ушел,  а  голос  ЃаЯрда  по-прежнему заполнЯл собою каморку,
вытеснЯЯ  запах  сваренной  наспех  дешевой еды и пролитого виски призраками
чего-то  пронзительного  и  взвинченного  --  словно истерика, словно вспышка
падающих  метеоритов  на  темной  сетчатке вселенной. Џотом опЯть послышалсЯ
легкий  стук,  и  в  дверь  просунулась  ЯйцевиднаЯ  голова хозЯина, который
посмотрел на них добрыми горЯчими глазами.
     -- ‚ам ничего не надо, джентльмены? -- спросил он, потираЯ руки о лЯжки.
     --  ‡аходи  и выпей, -- сказал Њаккалем, мотнув головой в сторону бутыли.
•озЯин  смешал  пунш  в  своем  немытом стакане, выпил и, изумленно округлив
глаза,  стал  слушать рассказ о том, как ЃаЯрд с одним австралийским майором
и  двумЯ  девицами  как-то  вечером  сидели  в холле отелЯ на площади ‹естер
(куда  военным ходить запрещалось, и анзак потерЯл два зуба и свою девицу, а
сам ЃаЯрд заработал фонарь под глазом).
     --  ѓосподи,  ну и буЯны же эти авиаторы. Ћднако мне пора обратно в зал.
Ќынче  не  побегаешь, так, пожалуй, и на жизнь себе не заработаешь, -- сказал
он и снова выскочил из комнаты.
     --  „а, Я чертовски долго был добродетельным, -- хрипло проговорил ЃаЯрд,
глЯдЯ,  как  Њаккалем  наполнЯет  стаканы.  --  …динственное,  на что годилсЯ
„жонни,  -- это не давать мне закиснуть в какой-нибудь дыре. ‚ паршивой дыре,
где  две  старые  бабы  день  и  ночь менЯ пилЯт и где только и дела, что на
черномазых  страх  нагонЯть.  --  Ћн выпил и, обхватив рукою стакан, поставил
его  на  стол. -- ЏроклЯтый толсторожий немец. ‚прочем, „жонни никогда толком
летать  не  умел. џ уговаривал его не подниматьсЯ в воздух на этой треклЯтой
хлопушке.
     Ћн  грубо  выругал  своего покойного брата, снова поднЯл стакан, но  на
полдороге ко рту остановилсЯ.
     -- Људа, к черту, делось мое виски?
     Њаккалем  вылил  остатки  виски  в  стакан  ЃаЯрда,  тот выпил, хлопнул
толстым стаканом по столу, встал и, шатаЯсь, прислонилсЯ к стене.
     --  џ  все  времЯ старалсЯ помешать ему взлететь на этом "кэмеле". Ќо он
пустил в менЯ очередь. ЏрЯмо над моим носом.
     Њаккалем тоже поднЯлсЯ
     --  Џошли,  --  спокойно сказал он и хотел было взЯть ЃаЯрда под руку, но
тот  увернулсЯ. Ћни пересекли кухню и пошли через длинный, как туннель, зал.
ЃаЯрд довольно твердо держалсЯ на ногах, и хозЯин кивнул им из-за стойки.
     -- ‡аходите, джентльмены, заходите.
     -- ‹адно, „икон, -- отвечал Њаккалем.
     ЃаЯрд  пошел  дальше.  Љогда они проходили мимо фонтанчика с содовой, к
нему обратилсЯ молодой адвокат, стоЯвший рЯдом с каким-то незнакомцем:
     --   Љапитан  ‘арторис,  познакомьтесь  с  мистером  Ѓрэттоном.  ѓрэттон
прошлой весной воевал в Ђнглии.
     Ќезнакомец  обернулсЯ  и  протЯнул  руку,  но  ЃаЯрд  невидЯщим  взором
посмотрел  на  него  и  так  стремительно  двинулсЯ вперед, что тот невольно
попЯтилсЯ, чтобы ЃаЯрд не сбил его с ног.
     -- —ерт бы его побрал, -- пробормотал он в спину ЃаЯрду.
     Ђдвокат схватил его за руку.
     -- Ћн пьЯн, -- торопливо зашептал он. -- ЏьЯн.
     --  Џлевать  Я  хотел!  --  громко  сказал  ѓрэттон.  -- Љакой-то паршивый
лейтенантишка воображает, что...
     -- ’с-с, -- прошипел адвокат.
     •озЯин  испуганными  круглыми  глазами  смотрел  на  них из-за Ящика со
сладостЯми.
     --  „жентльмены, джентльмены! -- лепетал он. Ќезнакомец в Ярости двинулсЯ
к ЃаЯрду, и тот остановилсЯ.
     --  Џодожди,  Я  сейчас  разобью  ему  рожу,  -- сказал он, обернувшись к
Њаккалему.
     Ќезнакомец оттолкнул адвоката и шагнул вперед.
     -- ’ебе еще и во сне не снилось... -- начал он.
     Њаккалем легким, но твердым движением взЯл ЃаЯрда под руку:
     -- Џошли, парень. V
     --  џ  должен разбить его мерзкую рожу, -- заЯвил ЃаЯрд, тупо уставившись
на разъЯренного незнакомца.
     Ђдвокат снова вцепилсЯ в своего приЯтелЯ.
     --  “бирайтесь,  --  сказал незнакомец, отталкиваЯ его. -- Џусть он только
попробует. Ќу, валЯй, соплЯк несчастный.
     -- „жентльмены, джентльмены! -- жалобно скулил хозЯин.
     -- Џошли, парень, -- сказал Њаккалем. -- Њне надо посмотреть одну лошадь.
     --  ‹ошадь?  --  повторил  ЃаЯрд  и  послушно  пошел  за  ним,  но тут же
остановилсЯ  и, обернувшись к незнакомцу, сказал: -- ‘ейчас Я не могу разбить
тебе  рожу.  Ћчень  жаль,  но  мне надо посмотреть лошадь. Џопозже заглЯну к
тебе в гостиницу.
     Ќо  незнакомец  повернулсЯ  к  нему  задом,  а  адвокат, стоЯ у него за
спиной, подмигивал и делал знаки Њаккалему:
     -- ђади бога, уведите его, Њаккалем.
     --  ‹адно,  Я  еще  успею разбить ему рожу. Љ сожалению, не могу разбить
твою  рожу,  ћстас,  --  обратилсЯ  он  к  адвокату. -- Ќас еще в школе учили:
никогда не соблазнЯй дуру и не бей калеку.
     -- Џошли, пошли, -- твердил Њаккалем, увлекаЯ ЃаЯрда к выходу.
     “  дверей  ЃаЯрд  опЯть  остановилсЯ,  закурил папиросу, и они вышли на
улицу.  Ѓыло  уже  три  часа,  и они снова попали в самую гущу выходивших из
школы  ребЯтишек.  ЃаЯрд  держалсЯ  довольно  прЯмо и несколько воинственно.
‚скоре   Њаккалем   свернул   в   боковую   улицу,  они  миновали  несколько
негритЯнских  лавок  и,  пройдЯ  между  работающей  мукомольней  и молчавшей
хлопкоочистительной  фабрикой,  свернули  в  переулок, где стоЯли на привЯзи
лошади  и  мулы.  ‚  конце  переулка слышалсЯ стук молота по наковальне, и в
дверЯх  кузницы,  возле  которых  стоЯла  на  трех  ногах терпеливаЯ лошадь,
вспыхивало  красноватое сиЯнье. Њиновав кузницу и группу мужчин, сидевших на
корточках  в  тени  под  стеной,  они  добрались до ворот, запиравших темный
кирпичный  туннель,  из  которого  резко  пахло  аммиаком.  Ќесколько мужчин
сидели  на  верхней  перекладине  ворот,  другие  стоЯли,  опершись  на  них
скрещенными  руками.  €з  загона  доносились голоса, а потом сквозь просветы
забранных  планками  ворот  показалась  высокаЯ неподвижнаЯ тень, отливавшаЯ
блеском вороненой стали.
     “  двери  в  конюшню,  зиЯющей словно пасть пещеры, стоЯл жеребец, и по
его  вороненой  коже  то  и  дело  мелкой  нервной дрожью пробегали короткие
гордые  Язычки  бледного пламени. Ќо глаза его смотрели спокойно и дерзко, и
по  временам  взглЯд его с царственным величием и тонким презрением окидывал
группу  людей  у  ворот,  не различаЯ в ней отдельных лиц, и Язычки бледного
пламени  снова  пробегали  по его коже. Ќа шею лошади был накинут недоуздок,
привЯзанный  к косЯку дверей; позади на почтительном расстоЯнии прохаживалсЯ
с  видом  собственника белый мужчина, а рЯдом с ним негр-конюх с привЯзанным
к  поЯсу  мешком.  Њаккалем  с ЃаЯрдом остановились у ворот, и белый, обойдЯ
застывшего  в надменной неподвижности жеребца, приблизилсЯ к ним. Ќегр-конюх
тоже  вышел  вперед, держа в руках мЯгкую грЯзную трЯпку и монотонно напеваЯ
низким  голосом.  †еребец  позволил  ему  подойти  и стереть трЯпкой нервные
Язычки пламени, которые, словно рЯбь, пробегали по его телу.
     --  Ќу, чем не картинка? -- опершись локтем о ворота, спросил у Њаккалема
белый.
     Љ  его  подтЯжкам  был  прикреплен  почерневший  от  старости шнурок из
сыромЯтной  кожи,  на  котором висели дешевые никелированные часы. Ѓороду он
брил,  но  от  уголков  губ  к подбородку спускались темные полосы щетины, и
поэтому  всегда  казалось, будто он жует табак с открытым ртом. Џо профессии
барышник,  он постоЯнно судилсЯ с железнодорожной компанией, по вине которой
гибло насильственной смертью его поголовье.
     --  ЏоглЯдите-ка  на  этого  черномазого,  --  сказал  он. -- џ бы к этому
жеребцу  и  на  десЯть  Ярдов  не  подошел,  а  ’оби  с  ним как с младенцем
управлЯетсЯ.  Ѓудь  Я  проклЯт,  если Я понимаю, как он это делает. џ всегда
говорил, что черномазые чем-то сродни животным.
     --  Ћн  просто  боитсЯ, что в один прекрасный день ты поведешь его через
полотно, когда тридцать девЯтый проходить будет, -- сухо заметил Њаккалем.
     --  •оть  Я и самый невезучий человек во всем округе, но на этот раз они
мне заплатЯт, на этот раз им деватьсЯ некуда, -- отозвалсЯ барышник.
     --   „а,   --  сказал  Њаккалем,  --  железной  дороге  придетсЯ  снабдить
расписанием поездов всех твоих лошадей.
     ‡рители захохотали.
     --  Ђ  что,  денег-то  у  них  куча,  -- отозвалсЯ барышник. -- Џо-твоему,
выходит,  будто  Я  нарочно  погнал  этих мулов прЯмо под поезд. Ђ ведь дело
было так...
     --  Ќу,  этого-то  ты  под поезд не погонишь, -- сказал Њаккалем, киваЯ в
сторону жеребца.
     Ќегр,   монотонно   напеваЯ,   поглаживал  переливчатую  шкуру  лошади.
Ѓарышник рассмеЯлсЯ.
     --  Џожалуй,  нет,  разве  ’оби  со  мною  пойдет, -- согласилсЯ он. -- ‚ы

только  на него поглЯдите. џ бы к этому жеребцу ни за какие деньги близко не
подошел.
     -- џ поеду верхом на этой лошади, -- неожиданно заЯвил ЃаЯрд.
     --  Ќа какой лошади? -- поинтересовалсЯ барышник. Ћстальные смотрели, как
ЃаЯрд забралсЯ на ворота и спрыгнул в загон.
     --  ‚ы,  молодой  человек,  к  этой лошади лучше не подходите, -- крикнул
барышник, -- а не то Я на вас в суд подам.
     Ќо  ЃаЯрд  его  не слушал. Ћн пошел вперед, а жеребец, окинув его своим
царственным взором, отвернулсЯ.
     -- Ћставь его в покое, -- сказал Њаккалем.
     --  —тоб  он  мне  запалил  жеребца,  который  полторы тысЯчи стоит? ќта
лошадь его прикончит. ќй, ‘арторис!
     Њаккалем вытащил из кармана перетЯнутую резинкой пачку бумажных денег.
     -- Ћставь его в покое. …му только того и надо, -- сказал он.
     Ѓарышник окинул деньги быстрым оценивающим взглЯдом.
     --   Ѓудьте   свидетелЯми,  джентльмены...  --  начал  он  громко,  потом
остановилсЯ  и вместе со всеми стал напрЯженно наблюдать, как ЃаЯрд подходит
к  жеребцу.  ‹ошадь  глЯнула  на  него  горЯщим надменным глазом и, спокойно
поднЯв  голову,  фыркнула.  Ќегр  посмотрел  через  плечо,  пригнулсЯ, и его
монотонный напев зазвучал громче и быстрее.
     --  Ћтойдите, белый человек, -- сказал он. ‹ошадь снова фыркнула, дернула
головой,  словно  паутинку,  перекусила  канат,  и  негр поймал взлетевший в
воздух конец.
     -- “ходите, белый человек, уходите поскорей! -- крикнул он.
     Ќо  жеребец  уклонилсЯ  от  его  руки. ‡лобно оскалившись, он бронзовым
вихрем  взметнулсЯ в воздух, и негр неуклюже отскочил в сторону. ЃаЯрд успел
увернутьсЯ,  присев  под взвившимисЯ подковами, и, когда лошадь закружилась,
мерцаЯ  тысЯчью  огоньков, зрители увидели, что человеку удалось обмотать ей
веревкой  морду,  а  потом  лошадь  осадила  назад и, изогнув спину, сорвала
человека  с  земли,  так  что  он, словно трЯпка, повис в воздухе. Џотом она
остановилась,  дрожа всем телом, потому что ЃаЯрд скрученной веревкой сдавил
ей  морду и неожиданно очутилсЯ у нее на спине, а она стоЯла, опустив голову
и  вращаЯ  глазами, между тем как по ее спине перед новым взрывом мерцающими
Язычками пламени пробегала дрожь.
     ‹ошадь  рванулась  вперед, словно птица, распахнувшаЯ бронзовые крыльЯ;
под  напором  вулканического  грома  разлетелись  в  щепки ворота, и зрители
кинулись  врассыпную.  ЃаЯрд,  согнувшись,  сидел верхом, дергаЯ разъЯренную
голову   лошади,  и  они  понеслись  по  переулку,  вызываЯ  смЯтение  среди
терпеливо  стоЯщих на привЯзи возле кузницы лошадей и мулов. Ќа перекрестке,
где  переулок  вливалсЯ  в  улицу,  перед  ними разбежалась в разные стороны
кучка  негров,  и  конь,  не останавливаЯсь, перелетел через подвернувшегосЯ
ему  под  ноги  маленького  негритенка,  сосавшего  полосатый леденец. ‚ эту
минуту  в  переулок  как  раз  сворачивала  запрЯженнаЯ мулами повозка. Њулы
бешено  осадили  назад прЯмо на сидевшего в повозке белого мужчину, который,
обезумев  от  страха,  разинул  рот,  и  ЃаЯрд  снова повернул свою молнию и
направилсЯ  в сторону, противоположную площади. ‘зади, в клубах пыли, бежали
по  переулку  орущие  зрители, в том числе барышник и ђейф Њаккалем, все еще
сжимавший в руке пачку бумажных денег.
     €сступленный,  не  поддающийсЯ контролю жеребец нессЯ под всадником как
дикаЯ  громоподобнаЯ  музыка.  ‚еревкой  можно  было регулировать только его
направление,  но  отнюдь  не  скорость,  и  под аккомпанемент воплей с обеих
сторон  мостовой ЃаЯрд повернул в другую, более тихую улицу. Ћтсюда было уже
недалеко   до   окрестных   полей,  где  жеребец  истощит  свою  Ярость  без
дополнительных  раздражителей  в  виде  моторов и пешеходов. Џозади затихали
заглушаемые его топотом крики: "Ѓерегитесь! Ѓерегитесь!"
     Ќо  улица  была пуста, и лишь какой-то маленький автомобиль ехал в одну
сторону  с  ним,  а впереди под зелеными сводами мелькали Яркие разноцветные
пЯтна.  „ети.  "’олько бы не раздавить", -- прошептал про себЯ ЃаЯрд. ѓлаза у
него  немножко  слезились;  под  ним  колыхалась волна; ноздри вдыхали едкие
испарениЯ  Ярости,  сломленной  гордости и силы, которые дымом поднимались с
разгорЯченного  тела  лошади,  и  он  стрелой  пролетел  мимо  автомобилЯ, в
какую-то  долю  секунды  успев разглЯдеть женское лицо с полуоткрытым ртом и
два  округлившихсЯ в немом изумлении глаза. Ќо лицо промелькнуло, не оставив
следа  в  его сознании, и он увидел на одной стороне улицы сбившихсЯ в кучку
детей, а на другой -- негра со шлангом и второго негра, с вилами.
     ‘  веранды какого-то дома послышалсЯ крик, и дети с визгом разбежались.
Ќа  улицу метнулась фигурка в белой рубашонке и коротеньких синих штанишках,
и  ЃаЯрд,  нагнувшись вперед, обмотал вокруг руки веревку и направил жеребца
в  противоположную  сторону,  где,  разинув  рты, застыли оба негра. ”игурка
благополучно  проскользнула  мимо,  а перед ним пронеслась полоса шелестЯщей
зелени,  словно  спица  покатившегосЯ  назад колеса, возник древесный ствол,
жеребец  подковами высек искры из мокрого асфальта, поскользнулсЯ, зашаталсЯ
и,  пытаЯсь  сохранить равновесие, рухнул наземь. ЃаЯрд почувствовал удар, в
глазах на мгновение вспыхнуло красное пламЯ, а потом настала чернаЯ тьма.
     ‹ошадь,  шатаЯсь,  поднЯлась  на  ноги, вихрем повернулась, взвилась на
дыбы  и принЯлась злобно бить подковами распростертого на земле человека, но
негр  отогнал  ее  прочь,  и  она,  мотаЯ  головой,  поскакала по улице мимо
затормозившего  автомобилЯ. Ќа перекрестке она остановилась, фыркаЯ и дрожа,
и  позволила  негру-конюху подойти и дотронутьсЯ до нее рукой. ђейф Њаккалем
все еще сжимал свою пачку бумажных денег.





        6 



     …го   подобрали,  отвезли  на  чужом  автомобиле  в  город,  растолкали
дремавшего  доктора  Џибоди, и доктор Џибоди, ругаЯсь, перевЯзал ему голову,
дал  выпить  из  бутыли,  торчавшей  в набитой бумажками мусорной корзине, и
пригрозил  позвонить  по  телефону  мисс „женни, если он тотчас же не поедет
домой.  ђейф Њаккалем обещал за этим проследить, а владелец реквизированного
автомобилЯ  предложил  его  отвезти. ќто был "форд", на раме которого вместо
кузова  располагалась  сделаннаЯ из листового железа миниатюрнаЯ одноместнаЯ
кабина  размером  не  больше  собачьей  конуры; в каждом нарисованном окошке
сладко  улыбалась сидЯщаЯ за швейной машинкой нарисованнаЯ домашнЯЯ хозЯйка,
а  внутрь  была  ловко вмонтирована настоЯщаЯ швейнаЯ машина -- ее в качестве
образца  развозил  по  округе  агент.  Ђгент,  ‚.-Љ. ‘эрат, человек с умной,
располагающей  к  себе  физиономией,  и  сидел  сейчас  за  рулем.  ЃаЯрд, у
которого  гудело  в  голове, сел рЯдом, а на подножке, вцепившись загорелыми
руками  в  крыло,  примостилсЯ  молодой  парень в новенькой соломенной шлЯпе
набекрень.  …го  гибкое  тело  легко и небрежно поглощало трЯску автомобилЯ,
когда они, выехав из города, дребезжа помчались по дороге через долину.
     ‘пиртное,  которым  доктор  Џибоди  напоил  ЃаЯрда,  медленной  горЯчей
струею  переливалось  у  него  в  желудке, но вместо того, чтобы успокаивать
расходившиесЯ  нервы,  только  вызывало  тошноту,  между  тем  как перед его
закрытыми  глазами,  вращаЯсь,  мелькали причудливые красные круги. “стало и
без  всЯкого  интереса  он наблюдал, как они выплывали, медленно свивались и
развивались,  поглощали  друг друга и снова возникали из тьмы, становЯсь все
светлее  и  прозрачнее  по мере того, как его сознание проЯснЯлось. € где-то
далеко  позади, бесконечно холодное и чуждое их нелепому круговращенью, но в
то  же  времЯ  неразрывно  с  ними слитое, перед ЃаЯрдом стоЯло чье-то лицо.
‚ырисовываЯсь   в  непроглЯдно  черной  тьме,  оно,  несмотрЯ  на  всю  свою
отчужденность,   казалось,  было  чем-то  сродни  быстротекущему  мгновенью,
какой-то  частице  бесконечного  хаоса,  но  частице, вносЯщей в эту красную
круговерть  ровную  прохладу  легкого  слабого  ветерка.  Њелькающие  извивы
постепенно   переходили   в   ощущение   тупой  физической  боли  от  трЯски
автомобилЯ,  а  лицо  было  все  таким  же  чужим  и  далеким  и, постепенно
расплываЯсь,  словно эхо, оставлЯло за собой безмЯтежную прохладу и какое-то
ускользающее  щемЯщее  чувство  жалости к самому себе или сожалениЯ о чем-то
им содеЯнном.
     ‚ечерело.  Џо  обеим сторонам дороги из темной жирной земли пробивались
зеленые  побеги  хлопка  и кукурузы, а в перелесках, где низкое предзакатное
солнце  сгущало  сиреневые  тени, уныло ворковали дикие голуби. ‚скоре ‘эрат
свернул  с  шоссе на заросший, изрытый колеЯми проселок между полем и рощей;
они поехали прЯмо к солнцу, и ЃаЯрд снЯл шлЯпу и прикрыл ею лицо.
     -- —то, голова от солнца заболела? ’еперь уж недалеко, -- сказал ‘эрат.
     „орога  свернула  в