оЯть без дела; наладил и пустил в ход мельницу, научил
Љэспи  управлЯть  трактором,  а  в  обод и по вечерам приносил с собой в дом
запах  машинного  масла,  конюшни  и  перегноЯ; ложилсЯ в постель с приЯтным
ощущением  отдыха  в  благодарных мышцах, со здоровым ритмом природы во всем
теле  и  так  засыпал.  Ќо  порой  он вдруг ни с того ни с сего просыпалсЯ в
мирной  темноте своей спальни, весь в поту и натЯнутый как струна от давнего
страха.   €   тогда  мир  мгновенно  отступал,  и  он  снова  превращалсЯ  в
загнанного,  попавшего  в  ловушку  зверЯ  высоко в синеве, полного безумной
жажды  жизни,  запутавшегосЯ  в  той самой коварной материи, котораЯ предала
его  --  того, кто слишком часто испытывал судьбу, и в голове опЯть всплывала
мысль:  о,  если б только, когда тебЯ настигнет пулЯ, ты мог бы разорватьсЯ,
взлететь  наверх -- куда угодно, лишь бы не на землю. Ќет, нет, это не смерть
наполнЯет  твою  глотку  блевотиной,  а  то  ощущение  взрыва,  которое тебе
суждено  испытать  бессчетное  множество  раз  еще  до  того,  как ты будешь
сражен.
     Ќо  во  всЯком  случае дни его были полны до краев, и он снова открыл в
себе  гордость.  ’еперь  он  ездил  на  автомобиле  в город за дедом лишь по
привычке  и,  хотЯ  по-прежнему  считал,  что  сорок пЯть миль в час -- всего
только   крейсерскаЯ   скорость,   уже   не  упивалсЯ  холодным  дьЯвольским
наслаждением,  когда  срезал  на  двух колесах виражи или, ударив бампером в
оглоблю  фургона,  выбивал  из упрЯжки мулов. ‘тарый ЃаЯрд все еще требовал,
чтобы  в  поездки  он  брал  его  с собой, но теперь чувствовал себЯ гораздо
спокойнее  и  как-то  раз  даже  поделилсЯ  с  мисс  „женни  своей  растущей
уверенностью в том, что молодой ЃаЯрд уже не ищет насильственной смерти.
     Њисс  „женни  --  она была настоЯщей оптимисткой, то есть всегда ожидала
худшего  и потому ежедневно испытывала приЯтное удивление -- быстро разрушила
его  иллюзии. ‚прочем, она заставлЯла молодого ЃаЯрда пить побольше молока и
вообще  со  свойственным  ей педантизмом следила за его питанием и режимом и
иногда  по  ночам,  когда  он уже спал, заходила к нему в комнату и сидела у
его постели.
     Љак  бы  то  ни  было, молодой ЃаЯрд изменилсЯ к лучшему. ‘овершенно не
замечаЯ  течениЯ  дней,  он, однако же, полностью погрузилсЯ в их монотонную
смену,  был захвачен ритмом повседневных обЯзанностей, которые повторЯлись и
повторЯлись  до  тех  пор, пока его мускулы настолько привыкли к работе, что
тело  его  проводило  день  за  днем  без  всЯкого  участиЯ  сознаниЯ. ‹овко
обманутый  этой  древней  „алилой-землею,  он даже не знал, что ему остригли
волосы,  не  знал,  что  мисс  „женни  и  старый  ЃаЯрд гадают, скоро ли они
отрастут опЯть.
     "…му  нужна  жена,  --  думала  мисс  „жении,  -- и тогда он, быть может,
останетсЯ  стриженым.  ЊолодаЯ  женщина, котораЯ делила бы с ним его заботы.
ЃаЯрд  слишком стар, а у менЯ слишком много дела, чтобы делить заботы с этим
долговЯзым дьЯволом".
     ‚ремЯ  от  времени он встречал в доме Ќарциссу, иногда за столом, и все
еще чувствовал, что она его избегает  и испытывает к нему неприЯзнь, и порою
мисс „женни наблюдала за ними  --  задумчиво  и  с  некоторой досадой оттого,
что они Явно не замечают друг друга.
     "Ћн  обращаетсЯ  с вей как собака с хрустальным кувшином, а она смотрЯт
на  него,  как хрустальный кувшин мог бы смотреть на собаку", -- говорила она
про себЯ.
     Џотом  времЯ сева прошло, наступило лето, и он вдруг обнаружил, что ему
совершенно  нечего  делать.  ’ак  человек,  изумление  восстав  ото  сна, из
теплых,  солнечных, населенных людьми долин вдруг попадает в краЯ, где средь
пустынных  пространств громоздЯтсЯ холодные мрачные пики исступленного горЯ,
а над ними сиЯют исступленные черные звезды.

     „орога  плавной  рыжеватой дугою спускалась вниз между соснами, которые
жаркий  июльский  ветер  наполнЯл протЯжным гулом, словно проходЯщий вдалеке
поезд,  спускалась  к  зарослЯм  светло-зеленого  ивнЯка,  где  под каменным
мостиком  протекал ручеек. Ќа вершине холма низкорослые, похожие на кроликов
мулы  остановились,  негр  помоложе  слез, снЯл с повозки сучковатую дубовую
жердь  и,  просунув  ее  поперек оси между кривыми, перевЯзанными проволокой
спицами,  заклинил  правое  заднее  колесо.  ‡атем  он снова вскарабкалсЯ на
шаткую  повозку,  в  которой неподвижно сидел второй негр, постарше, держа в
руках плетеные веревочные вожжи и наклонив голову в сторону ручьЯ.
     -- —его это там? -- спросил старший негр.
     -- —его "это"? -- отозвалсЯ младший.
     ‘тарший  негр  застыл  в  позе,  выражающей сосредоточенное внимание, и
молодой  тоже  прислушалсЯ, но не услышал ничего, кроме протЯжного завываниЯ
ветра в тихих соснах и тЯгучего посвиста куропатки в их зеленой твердыне.
     -- —его ты там слышишь, отец? -- еще раз спросил молодой негр.
     --  ’ам  внизу  чего-то  треснуло.  Њожет,  дерево какое свалилось. -- Ћн
дернул вожжи. -- Ќо, но, мулы!
     Њулы   захлопали   длинными  кроличьими  ушами,  повозка  зашаталась  и
докатилась,  скрипЯ  и  дребезжа  заклиненным  колесом, оставлЯвшим в мЯгкой
рыжей  пыли  блестЯщую  синеватую полосу. “ подножьЯ холма дорога пересекала
мост  и  снова  поднималась  вверх;  под  мостом  в зарослЯх ивнЯка, сверкаЯ
коричневыми  переливами, журчал ручей, а в воде возле моста лежал вверх дном
автомобиль.  Џередние  колеса  все  еще вращались, и мотор, урча на холостом
ходу,  испускал мерцающую струйку выхлопных газов. Џодъехав к мосту, старший
негр   остановил  мулов,  и  оба  неподвижно  уставились  на  длинное  брюхо
автомобилЯ.
     --  Ћн там! -- воскликнул молодой негр. -- Ћн в воде, под этой штукой. ‚он
его ноги торчат, Я их вижу.
     --  Ћн  навернЯка  там  утонет,  --  с  интересом и неодобрением произнес
старший,  после  чего оба негра слезли с повозки, и младший скатилсЯ вниз по
берегу  ручьЯ.  ‘тарший  аккуратно  намотал  вожжи  на  одну  из перекладин,
поддерживающих  днище  повозки на раме, сунул под сиденье свой околеный прут
из  гикори,  вытащил  из  колеса  жердь  и  положил ее в повозку. Џотом тоже
осторожно  скатилсЯ  по  берегу  туда,  где, рассматриваЯ погруженные в воду
ноги ЃаЯрда, сидел на корточках его сын.
     --  ’ы,  парень,  близко  к этой штуке не подходи, -- сказал он. -- ’ого и
глЯди взорветсЯ. ’ы что, не слышишь, как у ней там внутри ревет?
     -- Ќадо этого парнЯ вытащить, -- отвечал ему сын. -- Ћн утонет.
     --  Ќе  смей  его  трогать. Ѓелые скажут, что это мы виноваты. Џодождем,
может, какой-нибудь белый проедет.
     --  Ђ  он  пока  что захлебнетсЯ там в воде, -- возразил молодой негр. Ћн
босиком  вошел  в  воду,  остановилсЯ,  и сверкающие коричневые струи начали
обтекать его тощие черные икры.
     -- ќй, „жон ѓенри! Ћтойди от этой штуковины! -- крикнул ему отец.
     --  Ќадо  его  оттуда вытащить, -- настаивал юноша, и оба негра -- старший
на  берегу  и  младший  в  воде  -- затеЯли беззлобную перебранку, а вода тем
временем  плескалась  вокруг  носков ЃаЯрдовых ботинок. Џотом молодой негр с
опаской  приблизилсЯ  к ЃаЯрду, взЯл его за ногу и потЯнул. ’ело отозвалось,
двинулось,  снова  застрЯло,  и  тогда  старший  негр, сердито ворча, сел на
землю, снЯл башмаки и тоже влез в воду.
     --  Ћн  там  застрЯл,  --  сказал  „жон ѓенри, сидЯ на корточках в воде и
просунув  руки  под  автомобиль.  --  ‡астрЯл за рулевым колесом. Ђ голова не
совсем под водой. „ай-ка Я возьму жердь.
     Ћн  вскарабкалсЯ  на берег, вытащил из повозки дубовую жердь и вернулсЯ
к  отцу, который невозмутимо с любопытством и неодобрением созерцал ЃаЯрдовы
ноги,  и с помощью жерди они вдвоем приподнЯли автомобиль и вытащили ЃаЯрда.
Џотом  они отнесли его на берег, и он, раскинув руки, лежал на солнцепеке, а
оба  негра,  переминаЯсь с ноги на ногу и выжимаЯ свои комбинезоны, смотрели
на  его  спокойное мокрое лицо, спутанные волосы и ботинки, из которых текла
вода.
     --  Ќикак  это  полковника  ‘арториса внук, -- проговорил наконец старший
негр.  ‘ердито  ворча  и пыхтЯ, он тЯжело опустилсЯ на песок и стал надевать
башмаки.
     -- „а, сэр, -- подтвердил его сын. -- Ћн мертвый?
     --  Ђ  неужели  ж нет? -- с досадой отозвалсЯ отец. -- .Џосле того-то, как
этот  ихний  томобиль  свалилсЯ с этого моста с ним вместе, а потом придавил
его  в  ручье.  —то  ж  с  ним  тогда,  если он не мертвый? € что ты скажешь
властЯм, когда тебЯ спросЯт, как ты его нашел? ‚от что ты мне ответь.
     -- ‘кажу, что ты мне помогал.
     --  Ђ  Я  тут  при  чем?  џ, что ли, эту ихнюю штуковину с моста толкал?
‘лышь, как она там ревет да стучит? Ћтойди, пока не взорвалась.
     --  „авай-ка  лучше  отвезем его в город. ‚друг тут сегоднЯ больше никто
не  проедет,  --  сказал  „жон ѓенри. Ќагнувшись, он поднЯл ЃаЯрда за плечи и
придал ему сидЯчее положение. -- Џомоги мне втащить его на берег.
     --  Ђ Я тут при чем? -- повторил отец, однако же наклонилсЯ и взЯл ЃаЯрда
за ноги. Љогда его поднЯли, он, не приходЯ в сознание, застонал.
     -- €шь ты! ‘лыхал? Ћн не мертвый! -- воскликнул „жон ѓенри.
     Ќо  ЃаЯрд  с  таким  же  успехом  мог быть и мертвым -- его длинное тело
неподвижно  повисло,  а  голова  беспомощно  билась о плечо „жона ѓенри. Ћба
негра, крепко вцепившись в него, повернули к дороге.
     -- Џолезай наверх! -- воскликнул „жон ѓенри.
     ‘  трудом  вскарабкавшись  по  осыпающемусЯ  склону,  они  поднЯлись на
дорогу, и здесь старший опустил ноги ЃаЯрда на землю и перевел дух.
     -- “ф! ’Яжелый, как бочка с мукой.
     -- „авай положим его на повозку, -- сказал „жон ѓенри.
     Ћтец  снова  нагнулсЯ,  они  поднЯли  ЃаЯрда,  к  мокрым ногам которого
прилипли комки красной пыли, и, пыхтЯ, взвалили его на повозку.
     --  Ќи  дать  ни  взЯть мертвЯк. џ сЯду назад и буду держать ему голову,
чтобы об дно не билась.
     --  ‚ытащи  жердь,  зачем ты ее там в ручье бросил? „жон ѓенри спустилсЯ
вниз,  достал  жердь,  снова  забралсЯ  в  повозку  и положил себе на колени
голову  ЃаЯрда.  Ћтец  его  размотал вожжи, уселсЯ на продавленное сиденье и
взЯл в руки прут.
     -- Ќе люблю Я такие дела, -- сказал он. -- Ќо, но, мулы!
     Њулы  дернули,  и повозка снова двинулась вперед. Џозади осталсЯ лежать
в  ручье  перевернутый  вверх колесами автомобиль. Њотор его все еще работал
на холостом ходу.
     ‚ладелец  автомобилЯ, безжизненный и неподвижный, болталсЯ из стороны в
сторону  на  трЯской  повозке.  ’ак  они проехали несколько миль. „жон ѓенри
своей  рваной  соломенной  шлЯпой  закрывал  от солнца лицо белого человека.
Џотом трЯска усилилась, и ЃаЯрд опЯть застонал.
     --  …зжай  потише,  отец,  а  то он от трЯски просыпаетсЯ, -- сказал „жон
ѓенри.
     --  …ще чего. џ этот ихний томобиль с моста не толкал. Њне надо в город,
а потом домой. ‚еселей, мулы!
     „жон  ѓенри  попыталсЯ  уложить  ЃаЯрда  поудобнее,  чтобы  его  не так
трЯсло,  и ЃаЯрд снова застонал и поднес руку к груди. Џотом он пошевелилсЯ,
открыл  глаза, но тотчас снова зажмурилсЯ от солнца. ‹ежа головой на коленЯх

у  „жона  ѓенри,  он стал бранитьсЯ. Џотом снова пошевелилсЯ, пытаЯсь сесть.
„жон  ѓенри  не пускал его, и тогда он опЯть открыл глаза и начал вырыватьсЯ
у него из рук.
     -- Џусти, черт бы тебЯ побрал! Њне больно, -- сказал он.
     --  „а,  сэр,  капитан,  пожалуйста,  лежите  тихо... ЃаЯрд изо всех сил
дернулсЯ,  схватилсЯ  рукою  за  бок, между его растЯнутыми губами сверкнули
зубы,  а  пальцы  второй  руки, как железные крючьЯ, вцепились в плечо „жона
ѓенри.
     -  ‘той!  --  заорал  он,  уставившись  диким  взором в затылок старшего
негра.  --  Ћстанови  его,  заставь  его  остановитьсЯ! “ менЯ из-за него все
ребра наружу вылезут.
     Ћн  снова  выругалсЯ и, пытаЯсь встать на колени, опЯть схватилсЯ одной
рукой  за  бок,  а  другой  за  плечо  „жона ѓенри. ‘тарший негр обернулсЯ и
посмотрел на него.
     --  ‘тукни  его  чем-нибудь! -- кричал ЃаЯрд. -- ‡аставь его остановитьсЯ.
Њне больно, черт бы вас всех побрал!
     Џовозка  остановилась.  ЃаЯрд  теперь  стоЯл  на  четвереньках,  и  его
свисающаЯ  голова  болталась из стороны в сторону, как у раненого зверЯ. Ћба
негра  невозмутимо  на  него  смотрели,  и он, все еще держась рукою за бок,
попыталсЯ  выбратьсЯ  из  повозки.  „жон  ѓенри  спрыгнул  наземь,  чтоб ему
помочь,  и  тогда  он потихоньку вылез и с судорожной ухмылкой на бескровном
потном лице оперсЯ о колесо.
     --  ‘адитесь  обратно,  капитан, -- сказал „жон ѓенри, -- поедем в город к
доктору.
     ѓлаза  ЃаЯрда,  казалось,  тоже  побледнели.  Ћн прислонилсЯ к повозке,
облизываЯ  губы.  Џотом  сел  на обочину и принЯлсЯ расстегивать пуговицы на
рубашке. Ћба негра молча за ним наблюдали.
     -- …сть у тебЯ нож, парень? -- спросил ЃаЯрд.
     -- „а, сэр.
     „жон  ѓенри  достал  нож  и,  следуЯ  указаниЯм  ЃаЯрда,  разрезал  ему
рубашку.  Џотом  с  помощью  негра  ЃаЯрд плотно обвЯзал ею грудь и встал на
ноги.
     -- Џапироса есть?
     Џапиросы у „жона ѓенри не было.
     -- “ отца есть немножко жевательного табаку, -- предложил он.
     -- ‹адно, дай горсточку.
     Ћни  дали ему горсть табаку и помогли снова забратьсЯ в повозку и сесть
на  сиденье.  ‘тарший негр взЯлсЯ за вожжи. Џовозка со звоном и дребезжаньем
покатилась  по  красной  пыли,  из  тени  на солнце, вверх и вниз по склонам
холмов.  ЃаЯрд  держалсЯ  за грудь, жевал табак и не переставаЯ ругалсЯ. Џри
каждом  толчке,  при  каждом  вдохе  сломанные  ребра больно впивались ему в
тело, а повозка все катилась и катилась, из тени на солнце и снова в тень.
     Ќаконец  последний  холм  осталсЯ  позади,  дорога вырвалась из тени на
плоскую  безлесную  равнину и влилась в шоссе. ‡десь повозка остановилась, и
под  палЯщим  солнцем,  обжигавшим  его  плечи  и  непокрытую  голову, ЃаЯрд
вступил  в  спор  со  старшим  негром,  который ни за что не хотел везти его
домой.  ЃаЯрд  ЯрилсЯ  и  бушевал,  негр ворчал, но твердо стоЯл на своем, и
тогда  ЃаЯрд отнЯл у него вожжи и, нахлестываЯ ими изумленных мулов, во весь
опор погнал их вперед.
     ЏоследнЯЯ  милЯ  была самой тЯжелой. ‘о всех сторон к мерцающим в дымке
холмам  уходили  возделанные  полЯ.  ‡емлЯ,  пропитаннаЯ зноем, ворочалась и
перекатывалась  и,  опьЯненнаЯ  зноем, источала его всеми своими порами, как
дыхание  алкоголика  источает  запах  винного  перегара.  ђедкие низкорослые
деревьЯ  вдоль  дороги  не давали никакой тени, и мулы, задыхаЯсь в поднЯтой
их  же  копытами  пыли,  перешли  на  медленный, доводЯщий до бешенства шаг.
ЃаЯрд  вернул  негру  вожжи  и, закрыв глаза, перед которыми плавали красные
круги,  вцепилсЯ  в  сиденье,  ощущаЯ  только  ужасную жажду и чувствуЯ, что
терЯет  сознание.  Ќегры  тоже понЯли, что у него плохо с головой, и младший
снЯл свою рваную шлЯпу и отдал ее ЃаЯрду.
     Њулы  с их забавными длинными ушами принимали фантастические очертаниЯ,
бессмысленно  расплываЯсь,  уплываЯ  и  выплываЯ вновь. ‚ременами поЯвлЯлось
ощущение,  будто  они движутсЯ назад, без конца проползаЯ мимо одного и того
же  дерева  или  телефонного  столба,  и  ему  казалось,  что  все они -- три
человека,  два  мула  и  дребезжащаЯ  повозка  --  попали в какую-то страшную
мельницу и мечутсЯ по бесконечному, бесцельному и безысходному кругу.
     Ќаконец,  когда он уже совсем перестал воспринимать окружающее, повозка
въехала  в  железные ворота. Ќа его голые плечи упала тень, он открыл глаза,
и  перед  ним,  плаваЯ  в  бледном тумане, как мираж, возник его собственный
дом.  ’рЯска  прекратилась, негры помогли ему сойти, и младший пошел с ним к
ступенькам,  поддерживаЯ  его  под  руку.  Ќо  ЃаЯрд оттолкнул его, поднЯлсЯ
наверх  и  прошел  через  веранду.  Џосле  Яркого наружного света в прихожей
нельзЯ  было ничего разобрать, и он на секунду остановилсЯ, моргаЯ глазами и
шатаЯсь от подступающей тошноты. Џотом из тьмы выплыли белки ‘аймона.
     --  ѓосподи  Ѓоже  ты  мой, да что это опЯть с вами случилось? -- спросил
‘аймон.
     --  ‘аймон? -- ЃаЯрд зашаталсЯ и, пытаЯсь сохранить равновесие, наткнулсЯ
на что-то в темноте. -- ‘аймон.
     ‘аймон быстро подошел и взЯл его за руку.
     -- ѓоворил Я вам, что этот томобиль вас прикончит, говорил Я вам!
     Ћбхватив  ЃаЯрда  за  талию,  он  повел его к лестнице, но тот не хотел
подниматьсЯ,  и  тогда  ‘аймон  через  прихожую провел его в кабинет, где он
остановилсЯ, держась за стул.
     --  Љлючи,  --  заплетающимсЯ  Языком  выговорил  он.  -- ’етЯ „женни. „ай
выпить.
     --  Њисс  „женни  уехала  в  город  с мисс Ѓенбоу, -- отозвалсЯ ‘аймон. --
Ќикого  нет,  никого,  одни  черномазые.  ѓоворил Я вам! -- завопил он снова,
ощупываЯ ЃаЯрда. -- Љрови нет. €дите, ложитесь на диван, мистер ЃаЯрд.
     ЃаЯрд  двинулсЯ  вперед.  •отЯ  ‘аймон  его  поддерживал, он зашаталсЯ,
обошел стул, упал на него и схватилсЯ за грудь.
     -- Љрови нет, -- бормотал ‘аймон.
     -- Љлючи, -- повторил ЃаЯрд. -- „остань ключи.
     - „а, сэр, сейчас достану.
     ‘аймон  продолжал бестолково ощупывать ЃаЯрда, пока тот, выругавшись, в
Ярости  его  не  оттолкнул.  ‚се  еще со стоном повторЯЯ "крови нет", ‘аймон
повернулсЯ  и  суетливо выбежал из комнаты. ЃаЯрд сидел, наклонившись вперед
и  держась  руками  за  грудь.  Ћн слышал, как ‘аймон поднЯлсЯ по лестнице и
затопал  над  головой.  Џотом ‘аймон вернулсЯ, и ЃаЯрд стал смотреть, как он
открывает  конторку  и  достает  графин  с  серебрЯной  пробкой. Ћн поставил
графин  обратно,  снова  выбежал,  вернулсЯ  со стаканом и увидел, что ЃаЯрд
стоит  возле конторки и пьет прЯмо из графина. ‘аймон посадил его обратно на
стул  и  наполнил  стакан. Џотом принес ему папиросу и в отчаЯнии бестолково
засуетилсЯ вокруг него.
     -- ђазрешите мне позвать доктора, мистер ЃаЯрд.
     -- Ќет. „ай еще выпить. ‘аймон повиновалсЯ.
     --  ќто  уже  будет  три  стакана.  ђазрешите,  Я  позову  мисс „женни и
доктора, пожалуйста, мистер ЃаЯрд, сэр.
     -- Ќет. Ћставь менЯ в покое. “ходи отсюда.
     Ћн  выпил  и  этот  стакан. ’ошнота и фантастические видениЯ исчезли, и
ему  стало  лучше.  Џри  каждом  вдохе  в  бок  впивались горЯчие иглы, и он
старалсЯ  дышать  неглубоко. …сли б он только мог вспомнить... „а, ему стало
гораздо  лучше,  и поэтому он осторожно поднЯлсЯ, подошел к конторке и выпил
еще.  Џравильно  ‘эрат  говорил  -- это лучшее лекарство от любой раны. Љак в
тот  раз,  когда  его  ранило трассирующей пулей в живот, и желудок принимал
только  молоко  с  джином. Ќу, а это чепуха -- подумаешь, вдавило пару ребер.
—тоб  закрутить его фюзелЯж струной от роЯлЯ, десЯти минут хватит. Ќе то что
„жонни.  …му  всЯ  эта  дрЯнь  попала  прЯмо  в  бок.  ЏроклЯтый мЯсник даже
нисколько не поднЯл прицел. Ќе забыть бы, что не надо глубоко дышать.
     Ћн  медленно пересек комнату. ‚ полутемной прихожей перед ним мельтешил
‘аймон,  который  размахивал  руками,  глЯдЯ, как он медленно поднимаетсЯ по
лестнице.  Ћн  вошел  в свою комнату -- в комнату, котораЯ принадлежала ему и
„жону,  --  прислонилсЯ к стене и постоЯл немного до тех пор, пока снова смог
делать  неглубокие  вдохи.  Џотом направилсЯ к стенному шкафу, открыл его и,
осторожно  опустившись на колени и держась рукою за бок, открыл стоЯвший там
сундук.
     ‚  сундуке  лежало  всего  несколько  вещей:  какаЯ-то  стараЯ  одежда,
маленькаЯ  книжечка  в  кожаном переплете, патрон дробовика, к которому была
прикручена  проволокой высохшаЯ медвежьЯ лапа. ќто был первый медведь „жонни
и  патрон,  которым  он  застрелил  его в долине реки около фермы Њаккалема,
когда  ему  было  двенадцать  лет. Љнига была Ќовый ‡авет; на форзаце стоЯла
выцветшаЯ  коричневаЯ  надпись:  "Њоему  сыну  „жону в день его семилетиЯ 16
марта  1900  года от мамы". “ него имелась точно такаЯ же; в тот год дедушка
распорЯдилсЯ  остановить  утренний товарный поезд, чтобы отвезти их в город,
где  они  должны  были ходить в школу. Ћдежда представлЯла собой парусиновую
охотничью  куртку,  она  была  запЯтнана и забрызгана тем, что когда-то было
кровью, изодрана колючками и все еще пропитана слабым запахом селитры.
     Ќе  поднимаЯсь с колен, он по очереди вынул из сундука все эти предметы
и  сложил  на  полу.  Џотом  снова  взЯл куртку, чуть-чуть г отдающую кислым
запахом  плесени,  и  на  него повеЯло жизнью и теплом. "„жонни, -- прошептал
он,  --  „жонни".  ‚друг  он  поднес  куртку к липу, но тут же остановилсЯ и,
держа   ее   в   поднЯтой   руке,   быстро  глЯнул  через  плечо.  Њгновенно
успокоившись,  он  повернул  голову,  упрЯмо  и  вызывающе  поднЯл куртку и,
прижавшись к ней лицом, еще некоторое времЯ стоЯл на коленЯх.
     Џотом  он  встал,  взЯл  книгу,  охотничий  трофей  и куртку, подошел к
комоду,  снЯл  с  него  фотографию  „жона  в  клубной столовой Џринстонского
университета,  сунул  ее  под  мышку вместе с остальными вещами, спустилсЯ с
лестницы  и  вышел  через  черный  ход.  Љогда  он  выходил,  ‘аймон как раз
проезжал  по  двору  в  колЯске,  а  ќлнора  низким мЯгким голосом монотонно
выводила одну из своих бесконечных мелодий.
     ‡а  коптильней  притулилсЯ  черный  котел и стоЯли деревЯнные лохани, в
которых  ќлнора в хорошую погоду стирала. ‘егоднЯ у нее как раз была стирка,
с  веревок  свисало  мокрое  белье,  а под котлом в мЯгкой золе еще клубилсЯ
дымок.  Ћн  перевернул  ногой  котел,  откатил  его  в  сторону,  принес  из
дровЯного  сараЯ  охапку  смолистых  сосновых  поленьев и бросил их на золу.
‘коро   занЯлось   пламЯ,  бледное  в  солнечном  свете,  и,  когда  поленьЯ
разгорелись,  он  бросил  в  огонь куртку, …вангелие, трофей и фотографию и,
тыкаЯ  в них палкой, переворачивал до тех пор, пока они не сгорели. €з кухни
слышалось  монотонное  пение  ќлноры.  …е  низкий  мЯгкий  голос  печально и
скорбно  разносилсЯ  по  солнечным  далЯм.  ’олько  бы не забыть, что нельзЯ
глубоко дышать.

     ‘аймон  мчалсЯ  в  город, но его уже опередили. Ќегры рассказали одному
лавочнику,  что  нашли  ЃаЯрда  на  дороге, новость достигла банка, и старый
ЃаЯрд  послал  за  доктором  Џибоди.  Ќо  доктор Џибоди уехал ловить рыбу, и
поэтому  он  позвал  доктора Ћлфорда, и когда они ехали в автомобиле доктора
Ћлфорда,  на  окраине  города  им встретилсЯ ‘аймон. ‘аймон повернул назад и
поехал  за ними следом, но когда он добралсЯ до дому, ЃаЯрду уже дали наркоз
и  временно  лишили  его способности натворить еще каких-нибудь бед, а когда
через  час  ничего  не подозревающие мисс „женни и Ќарцисса въехали в аллею,
он  уже  был  перевЯзан  и  снова пришел в сознание. Ћни ничего не слышали о
случившемсЯ.  Њисс  „женни не узнала автомобилЯ доктора Ћлфорда, но при виде
чужой машины, стоЯвшей у дома, сразу же сказала:
     --  ќтот  идиот  в  конце  концов  разбилсЯ,  --  и,  выйдЯ из автомобилЯ
Ќарциссы, прошествовала в дом и поднЯлась по лестнице наверх.
     ЃаЯрд,  бледный,  тихий  и  немного  смущенный, лежал в постели. ‘тарый
ЃаЯрд  и  доктор как раз уходили, и мисс „женни дождалась, чтоб они вышли из
комнаты.  Џосле  этого  она принЯлась в Ярости кричать и бранитьсЯ и гладить
его  но  голове,  а  ‘аймон,  кривлЯЯсь  и  подпрыгиваЯ  в углу за кроватью,
твердил:
     -- Џравильно, мисс „женни, правильно! џ ему все времЯ говорил!
     ‡атем  она  оставила  его  и  спустилась  на  веранду, где стоЯл доктор
Ћлфорд,  совершаЯ  по  всей форме церемонию отбытиЯ. ‘тарый ЃаЯрд ждал его в
автомобиле,  и  при  поЯвлении  мисс „женни доктор снова принЯл свой обычный
чопорный вид, завершил церемонию и вместе со старым ЃаЯрдом уехал.
     Њисс „женни оглЯдела веранду, заглЯнула в прихожую.
     -- Ђ где же... -- сказала она и громко позвала: -- Ќарцисса!
     Ћткуда-то послышалсЯ ответ.
     -- ѓде вы? -- спросила мисс „женни.
     Ћтвет  послышалсЯ  снова,  и  мисс  „женни  вошла  обратно  в  дом  и в
полумраке увидела белое платье Ќарциссы, сидЯщей на табурете у роЯлЯ.
     -- Ћн пришел в себЯ, --сказала мисс „женни, -- можете к нему зайти.
     Ќарцисса встала и повернулась лицом к свету.
     --  —то  это  с  вами?  -- вскрикнула мисс „женни. -- “ вас вид во сто раз
хуже, чем у него. ‚ы бледны как полотно.
     -- Ќичего, -- отвечала девушка. -- џ...
     Ћна с минуту смотрела на мисс „женни, прижав руки к бедрам.
     --  Њне  пора  ехать. “же поздно, и •орес... -- пролепетала она, выходЯ в
прихожую.
     --  ‚ы  что,  не  можете  поднЯтьсЯ  и  поговорить с ним? -- с удивлением
спросила мисс „женни. -- Љрови там нет, если вы этого боитесь.
     -- „а не в этом дело, -- отвечала Ќарцисса. -- џ не боюсь.
     Њисс „женни подошла и окинула ее проницательным, любопытным взором.
     --  Ќу что ж, -- мЯгко сказала она, -- как хотите. џ просто подумала, что,
раз  уж  вы  здесь, вам захочетсЯ самой убедитьсЯ, что он цел и невредим. Ќо
раз вам не хочетсЯ, то и не надо.
     -- Ќет, нет, мне очень хочетсЯ. џ зайду.
     ЏройдЯ  мимо  мисс  „женни,  она  направилась к лестнице, остановилась,
дождалась мисс „женни и, отвернувшись от нее, быстро пошла наверх.
     --  „а что это с вами? -- спрашивала мисс „женни, стараЯсь заглЯнуть ей в
лицо. -- —то с вами случилось? “ж не влюбились ли вы в него?
     -- ‚любилась? ‚ него? ‚ ЃаЯрда?
     Ќарцисса  остановилась,  потом  опЯть  побежала  наверх, крепко держась
рукой  за  перила.  Ћна тихонько засмеЯлась и приложила другую руку к губам.
Њисс  „женни,  проницательнаЯ, любопытнаЯ и холоднаЯ, не отставала от нее ни
на  шаг.  Ќарцисса быстро бежала по лестнице. Ќа площадке верхнего этажа она
остановилась  и,  все  еще  отворачиваЯ  лицо  от мисс „женни, пропустила ее
вперед,  потом  подошла  к  двери и прислонилась к косЯку, стараЯсь подавить
смех  и  дрожь. Џосле этого она направилась в комнату, где за ней наблюдала,
стоЯ у кровати, мисс „женни.
     ‚  комнате  еще  стоЯл тошнотворный сладковатый запах эфира, и она, как
слепаЯ,  подошла к кровати и остановилась, спрЯтав за спиной сжатые в кулаки
руки.  ‹ицо  ЃаЯрда,  спокойное и бледное, напоминало гипсовую маску, омытую
легкой  волной отработанного неистовства; он смотрел на нее, и она некоторое
времЯ  не  отрывала  от  него взглЯда, а потом мисс „женни, и комната, и все
вокруг поплыло и закружилось у нее перед глазами.
     --  Ђх  вы, дикий зверь! -- прошептала она. -- Џочему вам непременно нужно
проделывать свои фокусы у менЯ на глазах?
     -- џ не знал, что вы там были, -- тихо, с изумлением отвечал ЃаЯрд.
     Џо  просьбе  мисс „женни она несколько раз в неделю приезжала, сидела у
его  постели и читала ему вслух. Ћн совершенно не интересовалсЯ книгами и по
собственному  желанию  едва  ли  когда-нибудь  прочел  хоть  одну, но теперь
спокойно  лежал  в гипсе, слушаЯ, как ее глубокое контральто звучит в тишине
комнаты.  €ногда он делал попытки с ней заговорить, но она игнорировала их и
читала  дальше,  а  если  он  настаивал,  поднималась  и  уходила.  ‘коро он
научилсЯ  лежать  с  закрытыми глазами и в одиночестве бродить по бесплодным
пустынЯм  своего  отчаЯниЯ,  между  тем  как  голос  ее все звучал и звучал,
покрываЯ  доносившиесЯ  издали звуки -- воркотню мисс „женни по адресу Ђйсома
или  ‘аймона  в  комнатах  или  в  саду,  щебетанье птиц на дереве за окном,
бесконечные   стоны   водЯного  насоса  под  сараем.  €ногда  она  умолкала,
взглЯдывала на пего и убеждалась, что он мирно спит.





        5 


     ‘тарик  ”олз,  пройдЯ  сквозь  пышную июньскую зелень, ЯвилсЯ в город с
первыми,  еще  горизонтальными  лучами утреннего солнца и в своем аккуратном
запыленном  комбинезоне  сидел  теперь  напротив  старого  ЃаЯрда, одетого в
безупречную  белую  рубашку  с  цветком  алой,  как  свежаЯ  кровь, герани в
петлице.  ‚  комнате  было прохладно и тихо, в окна вливалсЯ прозрачный свет
раннего  утра,  и  порою  залетала пыль, поднЯтаЯ на улице дворником-негром.
’еперь,  когда  старый ЃаЯрд достиг преклонного возраста, оглох и закоснел в
своих  неизменных  привычках,  он  стал  все  больше  и больше окружать себЯ
предметами  по  своему  образу  и  подобию  и  у  него поЯвилась невероЯтнаЯ
способность  выбирать слуг, которые соответствовали его жизненному укладу по
причине  своей  безнадежной  никчемности  и  лени.  „ворник, который величал
старого  ЃаЯрда генералом и которого старый ЃаЯрд и все его клиенты, коим он
без  конца, хотЯ и весьма небрежно и нерадиво оказывал разные мелкие услуги,
именовали  „октор „жонс, был одним из них. —ерный, сгорбленный от старости и
от  сварливого  характера,  он  садилсЯ  на шею каждому, кто это позволЯл, и
старый  ЃаЯрд  с  утра до вечера его бранил, но сквозь пальцы смотрел на то,
как  он  ворует  у него табак, ведрами таскает уголь, запасенный на зиму длЯ
отоплениЯ банка, и продает его другим неграм.
     Ћкно,  у  которого  сидел  старый  ЃаЯрд  со  своим гостем, выходило на
пустой  участок,  заваленный  всЯкой рухлЯдью и заросший пыльными сорнЯками.
…го  окружали  задние  стены одноэтажных дощатых строений, в которых ютились
всевозможные   мелкие,   часто  безымЯнные  коммерческие  предприЯтиЯ  вроде
ремонтных   мастерских  и  лавок  старьевщиков.  „нем  участок  использовали
сельские  жители  под  стоЯнку длЯ своих упрЯжек. ‡десь уже стоЯло несколько
мулов,  сонно жующих жвачку, а над испускающим тЯжелый запах аммиака пометом
многих  поколений  этого  долготерпеливого  племени вились говорливые стайки
воробьев,  между  тем  как  голуби,  скрипЯ,  словно ржавые петли от ставен,
пробирались  бочком,  чистили  перышки  или  расхаживали  в  гордом и хищном
великолепии, переговариваЯсь между собой глухим гортанным воркованьем.
     ‘тарик  ”олз  сидел  у  набитого  мусором камина и чистым синим платком
вытирал себе лицо.
     --  ќто все мои проклЯтые старые ноги, -- извинЯющимсЯ голосом выкрикивал
он,  -- раньше Я, бывало, пройду миль двенадцать -- пЯтнадцать на какой-нибудь
там  пикник  или  певческий  праздник  -- и хоть бы что, а теперь еле-еле три
мили до города проплелсЯ.
     Ћн  вытирал платком лицо, загорелое и бодрое лицо старика, скоротавшего
свой век на простой и обильной земле.
     --  Џохоже,  что  они  у  менЯ  скоро  и вовсе отнимутсЯ, а ведь мне еще
только девЯносто три стукнуло.
     Ћн  продолжал  вытирать  себе лицо, держа в другой руке пакет, словно и
не собиралсЯ его развЯзывать.
     --  Џочему  ты  не  мог  посидеть  на  дороге,  пока не проедет попутнаЯ
повозка?  --  прокричал  старый  ЃаЯрд.  -- ‚сегда какой-нибудь болван с возом
сорнЯков тащитсЯ в город.
     --  Џожалуй  что  и  мог,  --  согласилсЯ  ”олз. -- „а только если б Я так
быстро  сюда  приехал, Я б себе весь праздник испортил. џ ведь не такой, как
вы, городские. “ менЯ нет столько времени, чтоб его вперед подгонЯть.
     Ћн  убрал  платок,  встал,  осторожно положил пакет на каминную доску и
вытащил  из  кармана  рубахи какой-то маленький предмет, завернутый в чистую
ветхую  трЯпицу.  ‚скоре  в  его  осторожных  медлительных пальцах поЯвилась
оловЯннаЯ  табакерка;  от  старости  и  частого  употреблениЯ  она давно уже
отполировалась  и светилась тусклым серебрЯным блеском. ‘тарый ЃаЯрд сидел и
смотрел,  терпеливо  смотрел,  как он снимает крышку и осторожно откладывает
ее в сторону.
     -- Ђ теперь повернитесь лицом к свету, -- скомандовал старик ”олз.
     --  ‹юш  Џибоди  говорит,  что  у  менЯ  от  этой  мази  заражение крови
сделаетсЯ, Ѓилл.
     ”олз,   продолжаЯ   свои   неторопливые  приготовлениЯ,  сосредоточенно
поглЯдел на ЃаЯрда невинными голубыми глазами.
     --  ‹юш  Џибоди  этого  не  говорил,  --  спокойно возразил он. -- ќто вам
какой-нибудь молодой доктор сказал, ЃаЯрд. Џовернитесь лицом к свету.
     ‘тарый  ЃаЯрд сидел прЯмо, прислонившись к спинке кресла и положив руки
на  подлокотники,  серьезно глЯдел на гостЯ проницательными старыми глазами,
полными   чего-то  непостижимого,  внимательными  и  печальными,  как  глаза
старого льва.
     ‘тарик  ”олз  подцепил  одним  пальцем  комок  темной  мази,  осторожно
поставил  табакерку на свой освободившийсЯ стул и поднес руку к лицу старого
ЃаЯрда.  Ћднако старый ЃаЯрд хотЯ и вЯло, но все еще сопротивлЯлсЯ, глЯдЯ на
него  с  чем-то  неизъЯснимым  в  глазах.  ‘тарик  ”олз мЯгко, но решительно
повернул его лицом к свету.
     --  Ќу,  ну.  џ уже не молод, и у менЯ нет времени вредить людЯм. ‘идите
смирно,  а  то  Я могу запачкать вам лицо. ђука у менЯ уже не такаЯ твердаЯ,
чтоб снимать ружейные пули с раскаленной печки.
     Џосле  этого  старый  ЃаЯрд  сдалсЯ,  и  старик  ”олз  быстрыми ловкими
движениЯми  намазал  ему  шишку  мазью.  Џотом  он  взЯл клочок трЯпки, снЯл
излишек  мази,  вытер  пальцы,  бросил  трЯпку  в камин, тЯжело опустилсЯ на
колени и поднес к ней спичку.
     --  Њы  всегда  так  делаем,  --  поЯснил  он.  -- ЊоЯ бабушка достала это
снадобье  у  индианки  из племени чокто еще лет сто тридцать назад. Ќикто из
нас никогда не знал, что это такое, но следов оно не оставлЯет.
     Ћн  тЯжело  поднЯлсЯ  и  отрЯхнул  колени.  Џотом  так же неторопливо и
аккуратно  закрыл крышкой табакерку, убрал ее, снЯл с каминной доски пакет и
опЯть уселсЯ на стул.
     --  ‡автра мазь почернеет, а когда она чернеет, она действует. Ќе мочите
лицо  водой  до  утра, а через десЯть дней Я опЯть приду и намажу еще раз, а
на...  --  он  задумалсЯ и стал медленно загибать узловатые пальцы, беззвучно
шевелЯ  губами, -- на девЯтый день июлЯ все отвалитсЯ. ’олько не давайте мисс
„женни и всем этим докторам вас запугивать.
     Ћн  сидел,  держа  на сдвинутых коленЯх пакет, и теперь, неукоснительно
следуЯ   заведенному  исстари  ритуалу,  принЯлсЯ  его  развЯзывать,  дергаЯ
розовую  тесемку так медленно, что человек помоложе навернЯка бы не выдержал
и  начал  на  него  кричать.  ‘тарый  ЃаЯрд, однако, просто закурил сигару и
вытЯнул  ноги  на  каминную  решетку,  и в конце концов старик ”олз развЯзал
узел,  снЯл  тесемку и повесил ее на подлокотник своего стула. ’есемка упала
на  пол,  и тогда он нагнулсЯ, поднЯл ее, повертел в своих толстых, коротких
пальцах  и  снова  повесил  на  подлокотник,  проследив за ней еще некоторое
времЯ  на  случай,  если  она  снова упадет, а потом развернул пакет. ‘верху
лежала  картоннаЯ  коробка  с  жевательным  табаком, и он вынул одну плитку,
понюхал,  повертел  в  руке и понюхал еще раз. Џотом, не откусив ни кусочка,
отложил  ее  в  сторону  вместе  с остальными плитками и стал рытьсЯ дальше.
‚ыудив   в   конце   концов  бумажный  кулек,  он  открыл  его  и  невинными
мальчишескими глазами с жадным любопытством заглЯнул внутрь.
     --  „а, сказать по чести, мне иной раз даже стыдно, что Я такой страшный
сластена. „о смерти люблю сласти, -- сказал он.
     ‚се  еще  бережно держа другие предметы на коленЯх, он перевернул кулек
вверх  дном  и  вытрЯс  на ладонь два или три полосатых, похожих на креветок
предмета, сунул один в рот, а остальные отправил на место.
     --  Ѓоюсь,  скоро  у  менЯ  зубы  выпадать  начнут, и тогда придетсЯ мне
конфеты  сосать  или  одни мЯгкие есть. Ђ Я мЯгкие конфеты всегда терпеть не
мог.
     …го  дубленаЯ щека размеренно надувалась и опадала, как бы при выдохе и
вдохе. Ћн снова заглЯнул в кулек и взвесил его на руке.
     --  Ѓыло  времЯ,  году эдак в шестьдесЯт третьем или четвертом, когда за
такой  кулек  конфет  участок  земли  купить  можно  было,  да  еще  парочку
черномазых  в придачу. Њного раз, когда дела у нас плохо шли -- ни сахару, ни
кофе,  есть  нечего,  --  украдешь,  бывало, кукурузы да и ешь, а не найдешь,
чего  украсть,  так и траву из канавы жуешь, как на бивуаке ночью под дождем
стоЯли,  вот  оно  как  было...  --  ѓолос  его замер среди древних призраков

стойкости  духа  и  тела, в краЯх блистательных, но бесполезных порывов, где
такие духи обитают. Ћн крЯкнул и снова взЯл в рот мЯтную конфету.
     --  Љак  сейчас  помню  тот  день, когда мы от армии ѓранта уходили и на
север  двигались. ѓрант тогда был в ѓренаде, и полковник нас собрал, мы сели
на  лошадей и соединились с ‚ан „орном. ќто было, еще когда полковник на том
серебристом  жеребце  ездил.  ѓрант  все стоЯл в ѓренаде, а ‚ан „орн однажды
взЯл  да  и  двинул  на север. ‡ачем -- мы не знали. Џолковник, тот, может, и
знал,  да  нам  не  говорил.  ‚прочем, нам оно и ни к чему было -- раз мы все
равно к дому шли.
     --   Ќу  вот,  мы  и  ехали  сами  по  себе,  чтоб  потом  с  остальными
соединитьсЯ.  Џо  крайней  мере, остальные думали, что мы с ними соединимсЯ.
Ќо  полковник, тот по-другому думал -- у него еще кукурузу не обработали, вот
он  и  решил  на  времЯ  домой  завернуть.  Њы не бежали, -- поЯснил он. -- Њы
просто  знали,  что ‚ан „орн неделю-другую и один продержитсЯ Ћн ведь всегда

держалсЯ. •рабрый был парень, -- сказал старик ”олз, -- очень храбрый парень.
     --  ‚се  они  тогда храбрые были, -- согласилсЯ старый ЃаЯрд, -- да только
вы, ребЯта, слишком часто бросали воевать и по домам разбегались.
     --  Ќу  и  что ж такого, -- сердито возразил старик ”олз. -- „аже если всЯ
округа  полна  медведей,  человек  не  может все времЯ за ними гонЯтьсЯ. …му
надо  иной  раз  передышку  сделать  -- хотЯ бы чтоб лошадЯм и собакам роздых
дать.  „а  только  те  лошади  и  собаки  не хуже любых других могли идти по
следу,  --  задумчиво  и  гордо  добавил  он. -- Љонечно, не каждый мог за тем
дымчатым   жеребцом  угнатьсЯ.  ‚о  всей  конфедератской  армии  его  только
одна-единственнаЯ  лошадь  обскакать  могла  --  та, что ‡еб ”озергил с одной
конной заставы у ермана угнал, когда он в последний раз в ’еннесси ездил.
     Ќикто  из наших знать не знал, зачем ‡еб туда ездит. Џолковник говорил,
что он просто лошадей ворует.
     Ћн  и  правда  всегда  хоть  одну,  да приведет. Ћднажды он привел семь
таких  дохлых клЯч, каких на всем свете не сыщешь. •отел обменЯть их на мЯсо
и  маисовую  муку,  да  только  никто  их  не брал. ’огда он решил отдать их
пехоте,  но  пехота  и  та от них отказалась. ‚ конце концов он их отпустил,
ЯвилсЯ  в  штаб  „жо  „жонетона и сказал, чтоб ему заплатили за тот десЯток,
который  он  кавалерии  ”орреста продал. Ќе знаю, какой ему дали ответ. Ќейт
”оррест  не  хотел  их  брать.  €х  наврЯд  ли даже и в ‚иксбурге съели... џ
никогда  не  доверЯл  ‡ебу ”озергилу, уж очень он часто в одиночку туда-сюда
ездил.  ‚прочем,  в  лошадЯх  он толк знал, и когда, бывало, на войну уедет,
обЯзательно  доброго  конЯ домой приведет. Ќо такого, как этот, он больше ни
разу не добывал.
     ™ека  у  него опала, и он вытащил карманный нож, отрезал кусочек табаку
и  губами  подобрал  его  с лезвиЯ. Џотом завернул пакет и снова завЯзал его
тесемкой.  Џепел  сигары  старого  ЃаЯрда  легонько  трепетал  на ее тлеющем
кончике, но еще не осыпалсЯ.
     ‘тарик ”олз аккуратно сплюнул коричневую слюну в холодный камин.
     --  ‚ тот день мы были в округе Љэлхун, -- продолжал он. -- ‘тоЯло славное
летнее  утро,  люди  и  лошади  поели,  отдохнули и резво скакали по полЯм и
лесам,  кругом  пели  птички,  и крольчата через дорогу прыгали. Џолковник и
‡еб  ехали  бок о бок на этих самых двух конЯх -- полковник на ћпитере, а ‡еб
на  своем двухлетнем гнедом -- и, как всегда, друг перед дружкой похвалЯлись.
ћпитера  полковничьего  мы  все  знали,  ну а ‡еб, тот твердил, что он ничью
пыль  глотать  не  станет.  „орога  шла  прЯмо  по  долине к реке, и ‡еб все
приставал  да  приставал  к  полковнику,  пока тот не сказал: "Ќу ладно". Ћн
велел  нам  ехать вперед, а они, мол, с ‡ебом будут нас у моста дожидатьсЯ --
эдак с милю от того места, а потом они оба встали рЯдом и поскакали.
     џ  таких добрых коней сроду не видывал. ђванули они с места словно пара
Ястребов  --  ноздрЯ  в  ноздрю.  Њы  и оглЯнутьсЯ не успели, ан их уж и след
простыл,  пыль  столбом,  и  только  по  ней  за ними уследить можно -- ровно
томобили  эти  нынешние  посередь  дороги летЯт. Љак добрались они туда, где
дорога  к  реке  спускалась,  полковник ‡еба Ярдов на триста обошел. ’ам под
холмом  протекал  ручеек,  и  когда  полковник взлетел на гребень, он увидел
целую  роту  Янки  --  лошади  на  привЯзи,  ружьЯ составлены в козлы, а сами
кавалеристы  сидЯт у ручьЯ и обедают. Џолковник потом рассказывал: сидЯт они
там  под  холмом,  в  руках  по кружке кофе да по ломтю хлеба, а ружьЯ ихние
футов  за сорок в козлы составлены. “видали они его там на гребне холма, рты
разинули да глаза на него вылупили.
     Џоворачивать  назад  было поздно, да и наврЯд ли он бы повернул, если б
даже  и  времЯ  было.  ‘катилсЯ  он  на них с гребнЯ, разметал ихние костры,

людей  и  оружие,  да  как заорет: "Ћкружай их, ребЯта! Ќи с места -- а не то
вам  всем  тут  крышка!"  Љое-кто хотел дать тЯгу, но полковник схватилсЯ за
пистолеты,  выпалил,  и  они  сразу  вернулись  и в общую кучу втиснулись, и
когда  ‡еб туда прискакал, они все там со своим обедом в руках и сидели. ’ак
мы их и нашли, когда минут через десЯть сами туда подъехали.
     ‘тарик  ”олз  опЯть аккуратно сплюнул коричневую