к нему, пестрой вереницей поплелись вслед, а за ними,
на  почтительном  расстоЯнии,  гуськом  потЯнулись  люди, прЯмо по дороге, а
потом  в  проулок,  мимо  дома миссис ‹иттлджон, к воротам загона. ќк слез и
отворил ворота. ”ургон въехал на двор, но едва лошади увидели загородку, как
они  попЯтились,  натЯгиваЯ  проволоку, и все разом взвились на дыбы, норовЯ
повернуть  обратно,  так что фургон откатилсЯ назад на несколько футов, пока
техасец,  отчаЯнно  ругаЯсь,  не  ухитрилсЯ заворотить мулов и таким образом
затормозить  фургон.  ‹юди,  шедшие  сзади, отпрЯнули. - ‘лушай, ќк,- сказал
техасец.- Џолезай-ка сюда да подержи вожжи.
     Љузнец  залез  обратно  на козлы и взЯл вожжи. Ђ потом они увидели, как
техасец  с  ременным  кнутом  в руке спрыгнул на землю, зашел сзади и загнал
лошадей  в  ворота  -  кнут  размеренно гулЯл по разноцветным спинам, щелкаЯ
оглушительно,   как  выстрелы.  ‡рители  почти  бегом  перешли  двор  миссис
‹иттлджон и поднЯлись на веранду, одна сторона которой примыкала к загону.
     - €нтересно, как это он ухитрилсЯ свЯзать их? - сказал ”римен.
     -  Ђ  по  мне куда интереснее поглЯдеть, как он их станет развЯзывать,-
сказал Љвик. ’ехасец опЯть залез в фургон. € сразу же они с ќком поЯвились у
задней дверцы. ’ехасец ухватилсЯ  за  проволоку и стал подтЯгивать к фургону
первую  лошадь, а она приседала и упиралась, словно хотела удавитьсЯ на этой
проволоке, заражаЯ беспокойством остальных лошадей, пока все они не начали
одна за другой приседать и пЯтитьсЯ, натЯгиваЯ проволоку.
     -  Ќу-ка,  пособи мне,- сказал техасец. ќк тоже ухватилсЯ за проволоку.
‹ошади   упирались,  вскидывали  розовые  морды  над  водоворотом  пЯтЯщихсЯ
крупов.- ’Яни, тЯни сильней,- сказал техасец отрывисто.- €м сюда не залезть,
даже  если  б  они  и  вздумали.-  ”ургон потихоньку откатывалсЯ назад, пока
перваЯ  лошадь  не  уперлась  лбом  и  заднюю дверцу. ’ехасец быстро обернул
проволоку  вокруг одной из стоек кузова. - Џодержи-ка, чтоб не размоталась,-
сказал  он.  Џотом  исчез  и  мигом поЯвилсЯ снова со здоровенными клещами в
руках.-  „ержи  проволоку  вот  так,-  сказал  он  и  спрыгнул на землю. …го
широкополаЯ  шлЯпа,  развевающиесЯ  лохмотьЯ  жилета,  клещи - все исчезло в
калейдоскопическом  хаосе  оскаленных  зубов,  сверкающих глаз, мелькающих в
воздухе  копыт,  и оттуда тотчас же, одна за другой, словно куропатки, стали
выпархивать  лошади,  каждаЯ с ожерельем из колючей проволоки на шее. ЏерваЯ
бешеным  галопом  понеслась напрЯмик через загон. ‘ разбегу она наскочила на
загородку. Џроволока поддалась, спружинила, и лошадь, опрокинутаЯ, некоторое
времЯ  лежала на земле, сверкаЯ глазами и перебираЯ ногами в воздухе, словно
все  еще скакала во весь опор. Џотом она встала, все так же вскачь пересекла
загон, снова налетела на загородку и снова упала. ’ем временем были отпущены
на  свободу  остальные  лошади.  Ћни шарахались и носились по загону, словно
ошалевшие  рыбы  в  аквариуме.  „о  сих пор загон казалсЯ большим, но теперь
самаЯ мысль о том, что все это Яростное движение может быть сосредоточено за
какой-то загородкой, представлЯлась нелепым фокусом, словно трюк с зеркалом.
Ќаконец  из  последних  клубов  пыли  вынырнул техасец, держа в руках клещи,
жилета  на  нем  как  не  бывало.  Ћн  не  бежал, он просто двигалсЯ легко и
осторожно,  лавируЯ среди ситцевых попон, делаЯ ложные броски и увертываЯсь,
как  боксер  на ринге, пока не добралсЯ до ворот, а оттуда прошел через двор
на  веранду.  Ћдин рукав его рубашки висел на ниточке. Ћн оторвал его, вытер
им лицо, потом отшвырнул его, вынул коробочку и вытрЯхнул на ладонь печенье.
„ышал  он  лишь чуть чаще обычного.- ‡дорово горЯчатсЯ,- сказал он.- Ќичего,
через день-другой присмиреют.
     ‹ошади все еще метались взад и вперед по загону в сгущавшихсЯ сумерках,
как ошалевшие рыбы, постепенно успокаиваЯсь.
     -  —то  вы дадите человеку, который вам малость пособит? - сказал Љвик.
’ехасец  взглЯнул на него бесцветными, дружелюбными, спокойными глазами, под
которыми  медленно двигались челюсти и густо чернели усы.- Љоторый заберет у
вас одну? - сказал Љвик.
     Ќа веранде поЯвилсЯ голубоглазый мальчуган.
     - Џапа, папа! ѓде папа? - звал он.
     - Љого ты ищешь, сынок? - сказал один.
     -  ќто  мальчик  ќка,-  сказал  Љвик.-  ’вой  отец  еще там, в фургоне.
Џомогает мистеру Ѓэку.
     Њальчик  в  своем  маленьком  комбинезоне  прошел  через  всю веранду -
миниатюрнаЯ копиЯ здешних мужчин.
     - Џапа,- звал он.- Џапа.
     Љузнец  все  стоЯл, перегнувшись через дверцу фургона, и держал в руках
конец  проволоки.  ‹ошади,  на  миг  сбившись  в  кучу,  теперь рассыпались,
шарахнулись  от  фургона,  побежали,  и казалось, будто их стало вдруг вдвое
больше  против  прежнего;  из  густой пыли доносилсЯ дробный, частый, легкий
стук некованых копыт. - Њама зовет ужинать,- сказал мальчик.
     Ѓлизилось  полнолуние.  €  когда после ужина зрители снова собрались на
веранде,  было  почти  так  же  светло.  Џросто быструю резкость днЯ сменила
зыбкаЯ  серебристаЯ глубь, в которой, причудливо сливаЯсь с нею, барахтались
лошади,  разбегались поодиночке или парами, зыбкие, призрачные, неугомонные,
и  снова  сбивались  в похожие на мираж табунки, откуда доносилось визгливое
ржание и зловещие удары копыт.
     ‚месте с другими пришел и ђэтлиф. Ћн приехал перед самым ужином. ‚вести
своих  лошадей  в  загон  он  не рискнул. Ћни стоЯли на конюшне у Ѓукрайта в
полумиле от лавки.
     -  ‡начит,  ”лем  вернулсЯ,-  сказал он.- ’ак, так. Ѓилл “орнер за свой
счет  отправил его в ’ехас, и, по-моему, будет только справедливо, ежели вы,
друзьЯ, оплатите ему обратную дорогу.
     €з  загона донеслось пронзительное, визгливое ржание. ЏоЯвилась лошадь.
Љазалось,  она  не  скачет,  а плывет, неосЯзаемаЯ, бесплотнаЯ. Ќо копыта ее
часто и дробно стучали по утрамбованной земле.
     - Ћн не сказал, что лошади его,- сказал Љвик.
     - € что они не его, тоже не сказал,- сказал ”римен.
     - Џонимаю,- сказал ђэтлиф. - ‚от, значит, чего вы дожидаетесь: чтобы он
сказал,  его  они или не его. Ђ может, вы подождете, покуда кончатсЯ торги и
разделитесь  - одни пойдут за ”лемом, другие за этим парнем из ’ехаса, чтобы
поглЯдеть,  который из них станет тратить ваши денежки? „а только когда тебЯ
уже ощипали, какаЯ разница, кому от этого прибыток.
     -  Ђ  ежели  ђэтлиф  уедет  нынче  же  вечером,  завтра его уж никак не
заставЯт купить одну из этих лошадок, - сказал третий.
     -  ”акт,-  сказал  ђэтлиф.  -  „аже  от ‘ноупса можно унести ноги, надо
только  шевелить  ими  попроворнее. …й-богу, Я просто уверен, что он ощиплет
первого же, кто ему подвернетсЯ, а уж второго навернЯка. Ќо вы, ребЯта, ведь
не собираетесь покупать этот его товар, верно Я говорю?
     Ќикто  не  ответил.  ‹юди  сидели  на  крыльце,  прислонившись спиной к
столбам  веранды,  или  прЯмо  на  перилах.  ’олько  ђэтлиф и Љвик сидели на
стульЯх,  так  что  остальные  казались  им  лишь  черными силуэтами на фоне
лунного  света,  сонно заливавшего веранду. ѓрушевое дерево за дорогой будто
иней  усеЯли  белые  цветы,  молодые  побеги  и  веточки  не тЯнулись во все
стороны,   но  стоЯли  торчмЯ  над  прЯмыми  сучьЯми,  словно  растрепанные,
взметнувшиесЯ  кверху  волосы  утопленницы,  мирно спЯщей на дне спокойного,
недвижного морЯ.
     -  ќнс  Њаккаллем  тоже  раз  пригнал  пару лошадей из ’ехаса, - сказал
кто-то  на  крыльце. Ћн не шевельнулсЯ. Ћн говорил, ни к кому не обращаЯсь.-
•орошаЯ  была  запрЯжка.  ’олько  немного  легковата.  Ћн  на ней десЯть лет
работал. ‹егко было работать, одно удовольствие.
     -  Љак  же,  помню,  -  сказал  другой.-  ќнс еще говорил, будто за них
четырнадцать ружейных патронов отдал - так, что ли?
     - Ђ Я слышал, что и ружье с патронами, - сказал третий.
     -  Ќет,  он отдал только патроны,- сказал первый. - ‡а ружье тот парень
предлагал  еще  четверку,  но  ќнс  сказал, что они ему без надобности. ‘ебе
дороже станет - пригнать шестерку лошадей сюда в Њиссисипи.

     -  ’о-то  и оно,- сказал второй.- Љогда покупаешь по дешевке лошадь или
запрЯжку, нечего и ждать толку.
     ‚се  трое  говорили  вполголоса,  они  толковали меж собой, словно были
одни.   ђэтлиф,  невидимый  и  темном  углу,  засмеЯлсЯ,  тихонько,  лукаво,
хрипловато.
     - ђэтлиф смеетсЯ,- сказал четвертый.
     - ‹адно, вы на менЯ не глЯдите, - сказал ђэтлиф.
     ’рое  говоривших не шевелились. Ћни не шевельнулись и теперь, но было в
их  темных  фигурах  какое-то  упорство  и  молчаливое ожесточение, словно у
детей,  получивших  нагонЯй.  Џтица  черной  стремительной  дугой прочертила
лунный свет, вспорхнула на грушу и запела; это был пересмешник.
     - Џервого пересмешника слышу в этом году, - сказал ”римен.
     - Ћколо “айтлифа они каждую ночь поют,- сказал первый.- џ слышал одного
в феврале. Џомните, когда снег повалил. Ћн пел на каучуковом дереве.
     -  Љаучуковое  дерево всех раньше распускаетсЯ,- сказал третий.- ‡а это
его  птицы  и любЯт. €м петь хочетсЯ, когда оно зеленеет. Ћттого пересмешник
на нем и пел.
     -  Љаучуковое  дерево  всех раньше распускаетсЯ? - сказал Љвик. - Ђ ива
как же?
     - €ва не дерево, - сказал ”римен. - Ћна вроде бурьЯна.
     -  Ќу  не знаю, что она такое,- сказал четвертый,- а только никакой это
не  бурьЯн. Џотому что бурьЯн можно выполоть, и дело с концом. Ђ вот ивнЯк Я
лет  пЯтнадцать корчевал у себЯ на весеннем выгоне. Ђ он на другой год опЯть
вырастал  такой  же высокий. „а еще всЯкий год этих ивок становилось на одну
или две больше против прежнего.
     -  ‚от Я бы на вашем месте и ушел завтра на выгон чем пораньше,- сказал
ђэтлиф.- Ќо вы, конечно, и не подумаете сделать это: уж Я-то знаю, что ни на
”ранцузовой  Ѓалке,  ни  во  всем мире ничто не помешает вам, ребЯта, отдать
”лему  ‘ноупсу  и  этому  техасцу  свои кровные денежки. Ќо Я бы, по крайней
мере,  узнал  точно,  кому  они  достанутсЯ.  Џожалуй,  ќк мог бы вам в этом
помочь.  Џожалуй,  он  мог  бы  сказать вам это по-соседски, а? Љак-никак он
двоюродный  брат  ”лема,  да  к тому же он и его сынишка, “оллстрит, сегоднЯ
помогли техасцу натаскать длЯ них воды, а завтра поутру ќк поможет задать им
корм.  Ђ  потом он, может, станет их ловить и подводить по одной, покуда вы,
ребЯта, будете набавлЯть цену. ’ак, что ли, ќк?
     Љузнец сидел на крыльце, привалившись к столбу.
     - Ќе знаю, - сказал он.
     -  ђебЯта, - сказал ђэтлиф. - ќк знает об этих лошадЯх всю подноготную.
”лем  ему  сказал,  во  сколько  они  обошлись  и сколько он с этим техасцем
собираетсЯ заработать, нажить на них. Ќу-ка, ќк, выкладывай.
     Љузнец  не  шевельнулсЯ, он сидел на верхней ступеньке крыльца, боком к
ним, и их напрЯженное, выжидательное молчание каплЯ за каплей падало на него
сверху.
     - Ќе знаю Я, - сказал он.
     ђэтлиф  рассмеЯлсЯ.  Ћн  сидел  на  стуле и смеЯлсЯ, а другие сидели на
крыльце  и  на  перилах,  и  смех  его падал на них сверху, подобно тому как
падало  на  ќка их напрЯженное молчание. ђэтлиф перестал смеЯтьсЯ. Ћн встал.
‡евнул громко, во весь рот.
     - Ќу ладно. ‚ы, ребЯта, можете покупать этих лошадок, ежели хотите. Ђ Я
скорей  купил  бы  тигра  и  гремучую  змею.  „а  и  то ежели бы их мне ”лем
предложил,  Я  б  и  дотронутьсЯ  до  них  побоЯлсЯ,  - а вдруг они окажутсЯ
перекрашенной собакой и куском шланга. †елаю нам вам спокойной ночи.
     Ћн  ушел  в  дом.  Ќикто  не посмотрел ему вслед, но немного погодЯ все
зашевелились  и  стали  глЯдеть на загон, на пестрый, лихорадочный лошадиный
водоворот,  откуда  времЯ от времени долетало короткое ржание и глухие удары
копыт. ‘ груши лились нескончаемые дурацкие рулады пересмешника.
     -  ќнс Њаккаллем сделал из той пары добрую запрЯжку, - сказал первый. -
Ћни были малость легковаты. Ђ так ничего.
     Ќа  другое утро, едва взошло солнце, у дома миссис ‹иттлджон уже стоЯли
фургон и три верховых мула, а к загородке прильнули шестеро мужчин и сынишка
ќка  ‘ноупса,  они не сводили глаз с лошадей, которые тесно сбились в кучу у
двери  конюшни  и тоже глЯдели на людей. Џодъехал еще один фургон, свернул с
дороги  и остановилсЯ, и вот уже восемь мужчин выстроились рЯдом с мальчиком
у  загородки, за которой стоЯли лошади, их карие с синим глаза быстро бегали
на пестрых мордах.
     -  ’ак  вот  он,  значит,  ‘ноупсов  цирк? - сказал кто-то, подходЯ. Ћн
глЯнул  на  лошадиные  морды,  потом  прошел вдоль загородки и встал с краю,
рЯдом с кузнецом и его сыном.  - ‚ыходит, это ”лемовы лошади? - спросил он у
кузнеца.
     -  ќк  знает  не больше нашего, чьи они, - сказал один. - Ћн знает, что
”лем  приехал  сюда  в фургоне, а за ним - лошади, это он видел. Ђ больше он
ничего не знает.
     -  €  не  узнает,  -  сказал  второй.- ђодственник ”лема ‘ноупса всегда
узнает о его делах последним.
     -  Ќу  нет,-  сказал  первый.-  Ћн и тогда не узнает. Џервым, кого ”лем
посвЯтит  в  свои  дела,  будет  тот,  кто  останетсЯ  в  живых, когда умрет
последний  человек на земле. ”лем ‘ноупс даже себе самому не говорит, что он
замышлЯет.  „аже если лежит темной ночью один в доме, где, кроме него, живой
души нет.
     -  ќто  точно,-  сказал  третий.-  ”лем облапошит ќка и всЯкого другого
своего родственника не хуже, чем нас. Џравда, ќк?
     - Ќе знаю Я,- сказал ќк.
     Ћни  смотрели на лошадей, которые в этот миг, насторожив уши и напружив
ноги,  вдруг  завертелись  волчком и понеслись пЯтнистой волной по загону, а
потом  вернулись назад и стали глЯдеть на людей сквозь загородку, и никто не
слышал,  как  поЯвилсЯ  техасец, пока он не подошел к ним вплотную. Ћн был в
новой рубашке и другой жилетке, котораЯ была ему тесновата, и как раз прЯтал
коробку с печеньем в задний карман брюк.
     -  „оброе  утро,-  сказал  он.-  ђаненько  же вы встали сегоднЯ. Њожет,
     Ћни  уже  не смотрели на техасца. ’еперь они снова смотрели на лошадей,
которые, опустив головы, нюхали землю.
     - Ќет уж, мы сперва поглЯдим,- сказал один.
     -  Ќу  что  ж,  во  всЯком случае сейчас самое времЯ поглЯдеть, как они
будут  завтракать,-  сказал  техасец.  -  Ћни  тут всю ночь бегали и здорово
оголодали.  - Ћн открыл ворота и вошел в загон. ‹ошади разом вскинули головы
и  уставились  на него. - ‚от что, ќк, - сказал техасец через плечо, - пусть
двое или трое из ваших ребЯт помогут мне загнать их в конюшню.
     ќк и еще двое мужчин подошли к воротам, и вместе с ними мальчик, шедший
по  пЯтам  за  отцом,  который  заметил  его, только когда повернулсЯ, чтобы
затворить ворота.
     -  Ќе  лезь сюда,- сказал ќк.- Ђ то, неровен час, расшибут тебе голову,
как скорлупку, ахнуть не успеешь.
     Ћн  закрыл  ворота  и  побежал догонЯть остальных, техасец расставил их
подковой,  а  сам  пошел  к  лошадЯм,  которые  теперь сбились в беспокойный
табунок  и,  глЯдЯ  на  людей,  начали потихоньку кружитьсЯ на месте. Њиссис
‹иттлджон  вышла  из  кухни  и  пошла  через двор к поленнице, поглЯдываЯ на
лошадей  в  загоне. Ћна взЯла два или три полена и остановилась, чтобы снова
взглЯнуть на загон. “ загородки поЯвились еще два человека.
     -  ‘мелей,  ребЯта!  -  сказал техасец.- Ќе бойтесь, они вас не тронут.
Џросто они сроду не бывали под крышей.
     - Ђ по мне, так пусть здесь и остаютсЯ, ежели им охота,- сказал ќк.
     -  ‚озьмите палки, вон там у загородки целаЯ куча фургонных осей, и как
только  котораЯ-нибудь  кинетсЯ  на вас, огрейте ее хорошенько по башке, она
живо в чувство придет.
     Ћдин  из  мужчин подошел к загородке, взЯл три палки, вернулсЯ и роздал
их. Њиссис ‹иттлджон, теперь уже с целой охапкой дров, на полпути к дому еще
раз  остановилась,  глЯдЯ  на  лошадей  в  загоне. Њальчик снова увЯзалсЯ за
отцом,  но  теперь  тот его не видел. Њужчины начали наступать на лошадей, и
табунок  разбилсЯ на пестрые подвижные кучки. ’ехасец весело крыл их громким
бодрым голосом.
     -  Џошли  в конюшню, чучела проклЯтые, чертовы куклы! Ќе подгонЯйте их.
Џускай чуть пообвыкнут. ќй! ‡аходи, не бойсЯ. ќто же конюшнЯ, а не суд! € не
церковь, тут с вас не станут собирать пожертвованиЯ.
     ‹ошади  медленно  пЯтились  назад. ‚ремЯ от времени какаЯ-нибудь из них
пробовала  отбитьсЯ  от  других, но техасец, ловко бросаЯ в нее комьЯ земли,
загонЯл ее обратно. Ђ потом заднЯЯ лошадь оказалась у самых ворот конюшни, и
техасец,  не даваЯ лошадЯм опомнитьсЯ, выхватил у ќка палку, бросилсЯ на них
с одним из помощников и принЯлсЯ лупить их по головам и спинам, безошибочным
чутьем  выбираЯ  жертву и ударЯЯ ее сначала по морде, а потом, заворотив, по
холке,  и  напоследок по крестцу, так что им удалось завернуть весь табун, и
лошади,  вбежав  в  длинный коридор, ударились об стену с глухим раскатистым
грохотом, словно где-то в шахте рухнули креплениЯ.
     -  Ќу,  кажетсЯ,  стенка  выдержала,- сказал техасец. Ћн и его помощник
захлопнули  низкие воротца и заглЯнули поверх них в конюшню, в дальнем конце
которой  табун  казалсЯ теперь пЯтнистым призраком, и оттуда доносилсЯ треск
деревЯнных  перегородок  и  постепенно  замирающие гулкие удары копыт.- Ђга,
выдержала стенка,- сказал техасец.
     Ћстальные  двое  подошли  к  воротам  и тоже заглЯнули поверх створок в
конюшню.  Њальчик  подошел  вслед за отцом, намереваЯсь заглЯнуть в щелку, и
тут ќк увидел его.
     -  ‘казано  тебе было, не лезь в загон! - крикнул он.- ‡атопчут тебЯ до
смерти, ты и пикнуть не успеешь, понЯл? ‘тупай за ворота и стой там.
     -  Џочему  ты  не  попросишь папашу купить тебе лошадку, “олл? - сказал
один из мужчин.
     -  —тоб  Я купил такую дрЯнь? - сказал ќк.- Ќа что она мне, если Я могу
хоть  сейчас  пойти на реку и изловить задаром зубастую черепаху или гадюку?
Ќу, ступай отсюда. ‘той за воротами и не лезь.
     ’ехасец  уже  вошел  в  конюшню.  Ћдин  из мужчин закрыл за ним ворота,
заложил засов, и они, глЯдЯ поверх створок, видели, как техасец прошел через
всю  конюшню  к  лошадЯм,  которые  сгрудились в темном углу, словно пестрые
призраки,   и,   уже  успокоившись,  начали  даже  принюхиватьсЯ  к  длинной
обгрызанной  кормушке  у  задней  стены. Њальчик только обошел вокруг отца и
стоЯл  теперь  по  другую  сторону  от него, глЯдЯ сквозь дырку от выпавшего
сучка. ’ехасец открыл маленькую дверцу в стене и вошел в нее, но почти сразу
же поЯвилсЯ снова.
     -  ’ам  нет ничего, кроме лущеной кукурузы,- сказал он.- Ђ ‘ноупс вчера
обещал прислать сена.
     - Ђ разве кукурузы они не едЯт? - спросил кто-то.
     -  Ќе  знаю,-  сказал  техасец.-  ‡наю  только, что они ее никогда и не
нюхали. Ќу да ладно, сейчас увидим.
     Ћн  исчез,  и  было  слышно,  как  он  ходит  по стойлу. Џотом он снова
поЯвилсЯ  с  большой корзиной и нырнул в темноту, где пестрые лошадки теперь
преспокойно выстроились у кормушки. Њиссис ‹иттлджон опЯть вышла из дома, на
этот раз на веранду, несЯ большой медный колокольчик. Ћна поднЯла его, чтобы
позвонить к обеду. Љогда техасец подошел к лошадЯм, они заволновались, но он
быстро,  громко  и  бесстрастно  заговорил с ними, осыпаЯ их смесью ругани и
ласковых  слов,  и  исчез  в  самой их гуще. ‹юди, стоЯвшие у двери, слышали
сухой  шорох  кукурузных зерен в кормушке, а потом какаЯ-то лошадь испуганно
всхрапнула.  ‘  громким  треском обломилась доска, и у них на глазах конюшнЯ
превратилась  в  кромешный  ад,  и  пока  они  глЯдели  поверх ворот, словно
зачарованные,   не  в  силах  шевельнутьсЯ,  внутри,  будто  Языки  пламени,
заметались Яростные тени.
     - ‘то чертей,- сказал один.- Ѓежим! - заорал он вдруг.
     ‚се  трое  повернулись  и  со  всех  ног  побежали  к фургону. ќк бежал
последним.  ‹юди  из-за  загородки что-то кричали, но он их даже не слышал и
только  карабкалсЯ,  не  помнЯ  себЯ,  на фургон, а потом оглЯнулсЯ и увидел
мальчика  -  он  все  стоЯл, припав к дыре в воротах конюшни, и в тот же миг
ворота исчезли, разнесенные в щепы, и самой дыры словно не бывало, а мальчик
осталсЯ  стоЯть,  неподвижный  в своем маленьком комбинезоне, все еще слегка
нагнувшись,  пока его не захлестнула широкаЯ многоцветнаЯ волна бегущих ног,
сверкающих  глаз  и  оскаленных зубов, котораЯ, взметнувшись, рассыпалась на
множество  отдельных  частиц,  обнажив  наконец зиЯющий зев пустоты, и в нем
мальчика,  невредимого,  без  единой  царапинки,  по-прежнему  глЯдевшего  в
исчезнувшую дыру.
     - “олл! - завопил ќк.
     Њальчик  повернулсЯ и побежал к фургону. ‹ошади метались взад и вперед,
и  казалось,  теперь  их  стало  вдвое  больше;  две  из  них одна за другой
перемахнули  через мальчика, не задев его, а он бежал, маленький, серьезный,
бежал,  казалось,  на  одном месте, но все же добралсЯ наконец до фургона, и
ќк, чье загорелое лицо побелело, как полотно, протЯнул руку, втащил мальчика
внутрь  за помочи комбинезона, зажал его голову между колен и схватил со дна
фургона вожжу.
     -  ‘казано  тебе  было,  не лезь в загон,- сказал ќк дрожащим голосом.-
‘казано было...
     -  …сли  ты  хочешь  его  выпороть,  лучше  уж  всыпь нам всем, а потом
кто-нибудь из нас высечет тебЯ, - сказал один из мужчин.
     -  Ђ  еще  лучше,  возьми веревку да вздерни вон того дьЯвола, - сказал
другой.  ’ехасец  стоЯл  теперь  у  разломанных  ворот конюшни и доставал из
кармана  коробку  с  имбирным  печеньем.-  Ђ  не  то он всю ”ранцузову Ѓалку
изничтожит.
     - ’ы про ”лема ‘ноупса, да? - сказал первый.
     ’ехасец,  перевернув  коробку, вытрЯхивал на ладонь печенье. ‹ошади все
еще  метались  по загону, но уже начали успокаиватьсЯ, они трусили рысцой на
высоких прЯмых ногах, хотЯ по-прежнему дико и злобно косили белыми глазами.
     - џ знал, что от этой поганой кукурузы добра не жди, - сказал техасец.-
Ќо  зато  они,  по  крайности,  видели,  какаЯ  она  есть.  Љое-чему они тут
научились,  им  грех жаловатьсЯ. - Ћн встрЯхнул коробку. Ќа ладонь не выпало
ничего.  Њиссис  ‹иттлджон зазвонила на веранде в колокольчик; услышав звон,
лошади  снова  заметались,  землЯ  слегка задрожала от дробного стука копыт.
’ехасец скомкал коробку и бросил ее.- ‹адно, - сказал он.
     ‚  проулке  поЯвились  еще  три  фургона,  и у загородки стоЯли человек
двадцать  или  больше,  когда техасец с тремЯ своими помощниками и мальчиком
вышел за ворота. џсное утреннее солнце светило с безоблачного неба, играЯ на
перламутровой рукоЯтке револьвера, торчавшей у него из заднего кармана, и на
медном  колокольчике,  в  который  все звонила миссис ‹иттлджон, настойчиво,
властно, громко.
     Ђ  когда  минут  через двадцать техасец, ковырЯЯ в зубах спичкой, снова
поЯвилсЯ на крыльце, фургоны, верховые лошади и мулы растЯнулись от ворот до
самой  лавки “орнера, а у загородки толпилось больше пЯтидесЯти человек, они
молча,  украдкой  глЯдели,  как он идет, чуть враскачку, на своих кривоватых
ногах,   и  высокие  каблуки  его  фасонистых  ботфортов  оставлЯют  в  пыли
отчетливый след.
     - „оброе утро, джентльмены,- сказал он.- Ќу-ка, малыш,- он повернулсЯ к
мальчику,  который  молча  стоЯл  позади  него,  не  спускаЯ глаз с рукоЯтки
револьвера. Ћн вынул из кармана монету и дал мальчику.- ‘бегай в лавку, купи
мне  коробку  имбирного  печеньЯ.- Ћн пристально оглЯдел непроницаемые лица,
посасываЯ  спичку,  которой  чистил  зубы. Џотом перебросил спичку из одного
угла  рта  в другой, не прикоснувшись к ней рукой.- ‚ы, ребЯта, конечно, уже
присмотрели себе лошадок. Њожно начинать, а?
     Ќикто  не  ответил.  ’еперь  на  него уже не смотрели. €ли, верней, ему
начинало  казатьсЯ,  что  он просто не успевает поймать ничей взглЯд, потому
что люди поспешно отводЯт глаза. Ќемного погодЯ ”римен спросил:
     - Ђ ”лема ждать не будете?
     -  ‡ачем?  - сказал техасец. ’огда и ”римен отвел взглЯд. ‹ицо его тоже
было  непроницаемо.  ’ехасец продолжал все тем же ровным, спокойным голосом:
ќк, ты ведь уже облюбовал себе лошадок. ’ак что начнем, когда захочешь.
     -  Ќет  уж,  увольте,-  сказал  ќк.-  Ќе  стану  Я их покупать, к ним и
подойти-то страшно.
     - ‘трашно подойти к этим маленьким лошадкам? - сказал техасец.- „а ведь
ты  же  помогал  их  поить  и кормить. Ѓьюсь об заклад, что твой мальчуган к
любой не побоитсЯ подойти.
     - Џусть только попробует, - сказал ќк.
     ’ехасец  окинул  равнодушным  и  вместе  с  тем  настороженным взглЯдом
спокойные  лица,  непроницаемые,  словно  высеченные  из  кремнЯ,  твердые и
бесстрастные.
     -  ќти  лошадки  кроткие,  как  голуби,  ребЯта. Љто их купит, потом не
нахвалитсЯ,  таких  ни  за  какие  деньги  не достанешь. Љонечно, они не без
норова;  Я  ведь  не  торгую  падалью.  Љому нужна техасскаЯ падаль, когда в
Њиссисипи  и  своей хватает? - ‚зглЯд его оставалсЯ равнодушным, в голосе не
было  ни  весельЯ,  ни  задора, да и в смешке, прозвучавшем в толпе, тоже не
было  ни весельЯ, ни задора. …ще два фургона одновременно съехали с дороги и
остановились  у  загородки.  ‹юди  вылезли,  привЯзали  лошадей  и подошли к
толпе.-  ‘юда,  ребЯта,-  сказал  техасец.-  ‚ы поспели в самое времЯ, чтобы
задешево купить хорошую, смирную лошадь.
     - ‚роде той, что разодрала вам вчера жилет? - сказал чей-то голос.
     Ќа  этот  раз  засмеЯлись  трое  или  четверо.  ’ехасец взглЯнул на них
пустым, немигающим взглЯдом.
     -  Ќу  и  что?  -  сказал  он. ‘мех, если только это можно было назвать
смехом,  смолк.  ’ехасец  подошел  к  воротам  и залез на столб, неторопливо
перебираЯ  сильными  ногами  в  узких  штанах  и  поблескиваЯ  перламутровой
рукоЯткой  револьвера.  “севшись  на  столб,  он  поглЯдел  вниз,  на лица у
загородки, настороженные, серьезные, непроницаемые, избегающие его взглЯда.
     -  Ќу  ладно,-  сказал он.- Љто хочет начать торг? ‚ыходите прЯмо сюда;
выбирайте  товар  и  назначайте цену, а когда последнЯЯ будет продана, смело
идите  в  загон, обратаете отличную лошадь, такой в другом месте ни за какие
деньги  не купишь. ‹юбой из них цепа не меньше пЯтнадцати долларов. ѓлЯдите,
они  все  как  на  подбор  -  молодые,  здоровые, годЯтсЯ и под седло, и длЯ
пахоты,  ручаюсь,  любаЯ  из  них стоит четырех ваших лошадей; такую огреешь
тележной  осью,  а  ей  хоть  бы  что...-  ‡адние  рЯды вдруг всколыхнулись.
ЏоЯвилсЯ мальчик. ЏротискиваЯсь меж неподвижных комбинезонов, он пробралсЯ к
столбу  и  подал  техасцу  новую непочатую коробку. ’ехасец наклонилсЯ, взЯл
коробку,  распечатал  ее  и  вытрЯхнул  три  или  четыре печеньЯ мальчику на
ладонь,  маленькую  и черную, почти как у негритенка. Џотом снова заговорил,
держа  коробку  в  руке  и  указываЯ  ею на лошадей.- ЏоглЯдите вон на ту, у
которой  три  ноги  в  белых  чулках и подпалина на ухе; глЯдите хорошенько,
сейчас  она  пробежит  у самой загородки. Ћбратите внимание, как ходЯт у ней
лопатки.  ‡а  такую лошадь всЯкий охотно даст двадцать долларов. Љто сколько
предложит  за  нее  длЯ  почину?  -  Ћн  говорил  громко,  убедительно,  как
заправский  оратор. Ђ внизу под ним, у загородки, стоЯли люди, у которых под
нагрудниками   комбинезонов  были  аккуратно  приколоты  кисеты  и  потертые
кошельки,  а  в  них  лежало  жалкое серебро и истрепанные бумажки - деньги,
скопленные  по  монетке в печных трубах или в щелЯх бревенчатых стен. ‹ошади
то  и дело разбегались в разные стороны, бесцельно метались по загону, потом
снова  сбивались  в  кучу,  глЯдЯ  на  лица у загородки дикими разноцветными
глазами.  Џроулок был теперь запружен фургонами. Џодъезжавшие вынуждены были
останавливатьсЯ  далеко  в  стороне  и идти по дороге пешком. ‚ дверЯх кухни
поЯвилась  миссис  ‹иттлджон.  Ћна  перешла  двор,  поглЯдываЯ  на лошадей в
загоне.  ‚  углу  двора  на  четырех  кирпичах  стоЯл  почерневший от копоти
стиральный  котел. Ћна развела под ним огонь, подошла к загородке и постоЯла
там  немного,  подбоченившись,  а  голубой  дым  костра лениво плыл у нее за
спиной.  Џотом  она  повернулась  и  пошла  обратно  к дому.- Ќу так как же,
ребЯта, - сказал техасец.- Љто сколько даст за нее?
     - ЏЯтьдесЯт центов, - сказал кто-то.
     ’ехасец даже не взглЯнул на голос.
     -  Ќу,  а  ежели она вам не подходит, как тогда насчет вон той лошади,-
смотрите: голова узкаЯ, гривы почти не видать? ‘казать по совести, под седло
она  скорей  годитсЯ,  чем  та  в  белых чулках. џ слышал, как кто-то сейчас
предложил пЯтьдесЯт центов. Ќаверное, он хотел сказать - "пЯть долларов". Ќу
как, даете пЯть долларов?
     -  ЏЯтьдесЯт  центов за всех гуртом,- сказал тот же голос. Ќо эти слова
уже не вызвали в толпе смеха. ‡асмеЯлсЯ сам техасец, резко, заученно, одними
губами, словно твердил наизусть таблицу умножениЯ.
     -  ЏЯтьдесЯт центов за кучу ихнего навоза, вот что ты хочешь сказать, -
сказал  он.  -  Њожет,  кто накинет доллар за настоЯщие техасские колючки? -
Њиссис  ‹иттлджон  вынесла  из кухни половинку распиленного пополам бочонка,
поставила  ее  на  пень  возле  стирального бака и, подбоченившись, постоЯла
немного,  глЯдЯ  на  лошадей  в загоне, но не подходЯ к загородке. Џотом она
ушла в дом.- —то же вы, ребЯта? - сказал техасец.- Џослушай, ќк, ведь ты мне
помогал,  сам  знаешь,  какие это лошадки. ‘колько ты дашь вон за ту с белой
лысинкой,  что  приглЯнулась  тебе  вчера? Ќу ладно. Џогодите-ка. - Ћн сунул
коробку  в другой карман, перекинул ноги через загородку и мЯгко, как кошка,
спрыгнул  в  загон. ‹ошади, глЯдЯ на него, жались друг к другу. Ќе подпускаЯ
его  к себе, они отпрЯнули и медленно подались вдоль загородки. Ћн преградил
им  путь,  они повернули и побежали назад через загон; тогда техасец, словно
он только и дожидалсЯ, чтобы они повернулись к нему задом, тоже побежал, так
что  когда  лошади  остановились  в конце загона и опЯть стали жатьсЯ друг к
другу,  он их почти настиг. ‡емлЯ содрогнулась; пыль поднЯлась облаком, и из
этого   облака,   одна   за  другой,  словно  вспугнутые  перепелки,  начали
стремительно  вылетать  лошади, а он, все с той же несокрушимой верой в свою
неуЯзвимость,  бросилсЯ вперед. Ћдно мгновение зрители видели их сквозь пыль
-  лошадь  пЯтилась  в угол между загородкой и конюшней, человек наступал на
нее,  сунув  руку  в  карман. Џотом лошадь ринулась прЯмо на него в каком-то
исступлении  и  безнадежном  отчаЯнье,  а он ударил ее промеж глаз рукоЯткой
револьвера, свалил ее и обеими ногами прыгнул на нее. ‹ошадь вмиг оправилась
от  удара,  отчаЯнным усилием встала на колени и приподнЯла голову вместе со
стоЯвшим  на  ней  человеком;  сквозь  пыль  видно было, как он отделилсЯ от
земли,  сильно  качнувшись в сторону, словно трЯпка, привЯзаннаЯ к лошадиной
голове.  Ќо  вот  ноги  техасца снова коснулись земли, ветер развеЯл пыль, и
замершаЯ  толпа  увидела,  что  острые каблуки техасца глубоко ушли в землю,
одна  рука  крепко сжимает лошадиную холку, другаЯ - ноздри, длиннаЯ злобнаЯ
морда  вывернута  назад,  к ободранной спине и лошадь дышит трудно, с глухим
стоном.  Њиссис  ‹иттлджон  уже  снова  была  на дворе. Ќа этот раз никто не
видел,  как  она  вышла.  „ержа в руках охапку бельЯ и стиральную доску, она
постоЯла  неподвижно  на кухонном крыльце, глЯдЯ на лошадей в загоне. Џотом,
все  так же глЯдЯ на лошадей в загоне, пошла через двор, и, все еще глЯдЯ на
лошадей  в  загоне, бросила белье в корыто. - ‚ы только взглЯните, ребЯта, -
выдохнул   техасец,  обернув  к  загородке  побагровевшее  лицо  и  горЯщие,
выпученные от натуги глаза. - ‚зглЯните живей. Љакие ноги, какие...- ‚идимо,
хватка  его  ослабла. ‹ошадь снова Яростно рванулась, и снова техасец на миг
отделилсЯ  от земли, не переставаЯ говорить: - ...какие бабки, тпру, а не то
Я  тебе  башку  оторву, глЯдите скорей, ребЯта, пЯтнадцать долларов - это же
совсем  задаром,  ну,  говорите,  кто из вас дает эту цену, тпру, лупоглазый
заЯц,  тпру-у! - ’еперь они оба двигались - это был какой-то фантастический,
Яростный клубок, который безостановочно, со зловещей медлительностью катилсЯ
по  земле,  и  металлические  застежки  на  подтЯжках техасца в непрестанном
вращении поблескивали на солнце. Џотом широкополаЯ, цвета глины шлЯпа словно
нехотЯ  отлетела  в  сторону;  а  через мгновение вслед за ней отлетел и сам
техасец,  но  он  не упал, удержалсЯ на ногах, а лошадь, вырвавшись на волю,
умчалась  бешеными скачками, как олень. ’ехасец поднЯл шлЯпу, отрЯхнул с нее
пыль,  ударив  ею  о  колено,  вернулсЯ к воротам и снова залез на столб. Ћн
тЯжело  дышал.  ‹юди  у  загородки все так же глЯдели на него, а он вынул из
кармана коробку, вытрЯхнул оттуда печенье, положил его в рот и, дыша хрипло,
со  свистом,  стал  жевать. Њиссис ‹иттлджон отвернулась и принЯлась черпать
ведром воду из бака, наполнЯЯ корыто, но после каждого ведра оборачивалась и
глЯдела  на загон. - Ќу, ребЯта, - сказал техасец. - ‘кажите сами, разве эта
лошадка  не  стоит  пЯтнадцать долларов? ђазве купишь на пЯтнадцать долларов
столько  динамита?  ‹юбаЯ  пробежит милю за три минуты; можете выгнать ее на
пастбище,  и  она  сама  себЯ прокормит; можете работать на ней весь день до
упаду,  только  почаще  охаживайте  ее  оглоблей  по  башке,  и двух дней не
пройдет,  как она станет совсем смирной, ее палкой придетсЯ выгонЯть из дома
на  ночь, как кошку. - Ћн вытрЯхнул из коробки еще одно печенье и съел его.-
„авай, ќк. Ќачинай торг! Ќу как, даешь десЯть долларов за эту лошадь, ќк?
     -  Ќа что мне лошадь, которую можно поймать только в медвежий капкан? -
сказал ќк.
     - „а ты разве не видел, как Я сейчас ее поймал?
     -  ‚идеть-то видел, - сказал ќк.- „а только не нужна мне такаЯ зверюга,
ежели  Я  должен  затевать целую войну всЯкий раз, как окажусь с ней по одну
сторону загородки.
     - Ќу ладно,- сказал техасец. Ћн все еще не мог отдышатьсЯ, но усталость
и  напрЯжение  с  него как рукой снЯло. Ћн вытрЯхнул на ладонь еще печенье и
сунул  его себе под усы. - ‹адно. џ хочу, чтобы торг наконец началсЯ. џ ведь
приехал  сюда  к  вам не на жительство, хоть вы, верно, не нахвалитесь своей
округой. џ дарю тебе эту лошадь.
     Ќа  миг  все  стихло, даже дыхание все затаили, слышно было только, как
дышит техасец.
     - ‚ы мне ее дарите? - спросил ќк.
     - „а, если ты назначишь цену на следующую лошадь.
     €  снова  вокруг  ни  звука,  только слышно было, как дышит техасец, да
миссис ‹иттлджон звЯкнула ведром о край котла.
     -  џ только назначу цену, - сказал ќк.- Ќо Я не обЯзан покупать лошадь,
ежели никто больше не даст.
     Џодъехал  фургон.  Ћн  был  некрашеный  и  ободранный. Ћдно колесо было
укреплено  планками, прикрученными крест-накрест к спицам тонкой проволокой,
на паре тощих мулов была дранаЯ упрЯжь, свЯзаннаЯ кусками хлопковой веревки;
вожжами  тоже  служили  две  обыкновенные,  сильно  растрепанные  веревки. ‚
фургоне  сидели  женщина в сером, висевшем мешком платье и выцветшей шлЯпе и
мужчина  в  линЯлом  и заплатанном, но чистом комбинезоне. Џо улице проехать
было  нельзЯ,  и  мужчина,  оставив  фургон  посреди  дороги, слез и пошел к
загону,  невысокий,  щуплым,  и  в  глазах  у  него  было какое-то затаенное
беспокойство,  смутное  и  вместе  с  тем  напрЯженное. Ћн протолкалсЯ через
толпу, спрашиваЯ:
     - —то такое? —то здесь происходит? …му подарили лошадь?
     -  €дет,  -  сказал техасец.- ќта лошадь с белой лысинкой и ссадиной на
шее твоЯ. Ќу а теперь скажи, сколько ты дашь вон за ту белолобую, что словно
вывалЯла голову в бочке с мукой. ‘колько? „есЯть долларов?
     - …му подарили эту лошадь? - снова спросил подошедший.
     - „оллар, - сказал ќк.
     ’ехасец как говорил, так и осталсЯ с открытым ртом; лицо его с твердыми
суровыми глазами вдруг как-то слинЯло.
     - Ћдин доллар? - сказал он.- ‚сего один доллар? џ не ослышалсЯ?
     - ‹адно, черт с ней,- сказал ќк.- „ва доллара. Ќо Я не...
     - Џогоди, - сказал подошедший.- ќй, вы там, на столбе.
     ’ехасец  повернул  к  нему  голову. Ћстальные обернулись и увидели, что
женщина  тоже  вылезла из фургона, хотЯ до сих пор они и не подозревали, что
она  там, потому что не видели, как фургон подъехал. Ћна подошла к воротам и
встала  позади мужчины, изможденнаЯ, в платье, которое висело на ней мешком,
в  шлЯпке  и  грЯзных парусиновых тапочках. Ћна подошла к нему вплоть, но не
дотронулась до него, а остановилась у него за спиной, спрЯтав руки под серым
передником.
     - ѓенри,- сказала она пустым голосом.
     Њужчина оглЯнулсЯ через плечо.
     - ‘тупай в фургон,- сказал он.
     -  Џослушайте,  хозЯйка,  - сказал техасец.- ѓенри сейчас сделает самую
выгодную  покупку  в своей жизни. ќй, ребЯта, дайте хозЯйке подойти поближе,
чтобы  ей  все  было  видно.  ѓенри выберет верховую лошадь, о которой давно
мечтает его супруга. Љто дает десЯть...
     -  ѓенри,  -  сказала  женщина.  Ћна  не  повысила голоса. € ни разу не
взглЯнула  на  техасца.  Ћна  взЯла мужа за рукав. Ћн обернулсЯ и сбросил ее
руку.
     - ‘тупай в фургон, тебе говорЯт,- сказал он.
     †енщина стоЯла позади него, все так же спрЯтав руки под передником. Ћна
ни на кого не смотрела, ни к кому не обращалась.
     -  Њало  нам  забот, так он надумал купить эту лошадь,- сказала она.- “
нас  только  и  есть  пЯть  долларов,  а  потом  хоть в богадельню. Њало нам
забот...
     Њужчина  повернулсЯ  к  ней с каким-то странным выражением подавленной,
дремлющей Ярости. Ћстальные стоЯли у загородки, мрачные, с рассеЯнным, почти
отсутствующим  видом.  Њиссис  ‹иттлджон  до  сих  пор  терла белье о доску,
размеренно  сгибаЯсь  и  разгибаЯсь  над  полным  пены  корытом.  ’еперь она
выпрЯмилась,  уперла  в  бока  белые  от  пены руки и поглЯдела на лошадей в
загоне.
     -  ‡аткнись  и  ступай  в фургон, - сказал мужчина. - Ђ не то Я прогоню
тебЯ отсюда палкой. - Ћн повернулсЯ и посмотрел на техасца.- ’ак вы подарили
ему эту лошадь? - сказал он.
     ’ехасец  глЯдел на женщину. Џотом он перевел взглЯд на ее мужа; все еще
не  сводЯ с него глаз, он перевернул коробку. Ќа ладонь ему выпало последнее
печенье.
     - „а,- сказал он.
     -  Ќу  а  ежели  кто  его сейчас переторгует, ему тогда и перваЯ лошадь
достанетсЯ?
     - Ќет,- сказал техасец.
     - ’ак,- сказал ѓенри.- Ќу а тот, кто назначит цену на следующую лошадь,
получит еще одну задаром?
     - Ќет,- сказал техасец.
     -  Ќо ежели вы отдали задаром лошадь только длЯ того, чтоб начать торг,
почему вы не обождали, покуда мы все соберемсЯ?
     ’ехасец  отвернулсЯ.  Ћн  поднес  к  лицу  пустую  коробку  и осторожно
заглЯнул  в  нее,  словно  там  была какаЯ-нибудь драгоценность или Ядовитое
насекомое. Џотом он скомкал коробку и бросил ее у столба, на котором сидел.
     -  ќк  дает  два доллара,- сказал он. - ‚идно, он думает, что торгует у
менЯ  не  лошадь,  а кусок проволоки у нее на шее. —то ж, Я возьму и два. Ќо
неужто же вы, ребЯта...
     -  ‚ыходит,  ќк  хочет  заполучить  две  лошади по доллару за каждую, -
сказал ѓенри.- ’ри доллара.
     †енщина потЯнула его за рукав. Ќе оборачиваЯсь, он отшвырнул ее руку, и
она  снова застыла на месте, сложив руки под передником на впалом животе, ни
на кого не глЯдЯ.
     -  ‹юди  добрые,-  сказала она.- Ќаши дети всю зиму ходили разутые. Ќам
скотину и кормить-то нечем. “ нас есть пЯть долларов, чтобы заработать их, Я
ткала ночами у очага. Њало у нас забот...
     -  ѓенри  дает  три доллара,- сказал техасец.- Ќакинь еще доллар, ќк, и
лошадь твоЯ.
     ‹ошади   почему-то   вдруг   сорвались   с  места  и  так  же  внезапно
остановились, глЯдЯ на людей сквозь загородку.
     -  ѓенри,-  сказала  женщина. …е муж не сводил глаз с ќка. ‚ерхнЯЯ губа
его  дрогнула,  обнажив  желтые  гнилые  зубы.  ђуки, торчавшие из выцветших
коротких рукавов старой рубашки, сжались в кулаки.
     - —етыре доллара,- сказал ќк.
     -  ЏЯть  долларов!  -  сказал  ѓенри,  поднимаЯ сжатую в кулак руку. Ћн
протиснулсЯ  к  самому  столбу. †енщина не пошла за ним. ’еперь она в первый
раз   взглЯнула  на  техасца.  ѓлаза  у  нее  были  водЯнисто-серые,  словно
выцветшие, как платье и чепец.
     -  Њистер,  -  сказала  она.- …сли вы отнимете у нас эти пЯть долларов,
которые Я заработала длЯ своих детей по ночам, будьте проклЯты вы и все ваше
семЯ во веки веков.
     -  ЏЯть  долларов!  -  крикнул  ѓенри. Ћн рванулсЯ к столбу и дотЯнулсЯ
стиснутым  кулаком  до  коленей  техасца.  ђазжав  руку,  он  протЯнул комок
истрепанных  бумажек и серебрЯной мелочи.- ЏЯть долларов! € кто набавит еще,
пускай лучше разобьет мне голову, или Я ему разобью.
     -  €дет,  - сказал техасец.- ЏЯть долларов. Џродано. ’олько не тычьте в
менЯ кулаком.
     ‚  пЯть  часов днЯ техасец скомкал третью коробку и бросил ее на землю.
Њедно-красное  солнце  уже  клонилось к закату, освещаЯ косыми лучами белье,
развешанное  на  заднем  дворе  у  миссис ‹иттлджон, и тень столба, вместе с
тенью самого техасца, сидевшего на нем, падала далеко в загон, через который
то  и  дело,  без цели и без устали, словно волны, проносились лошади, когда
техасец  распрЯмил  одну  ногу,  сунул  руку  в  карман,  достал  монету  и,
наклонившись, протЯнул ее мальчику. ѓолос у него был сиплый, усталый.
     -  Ќу-ка,  малыш,-  сказал  он.-  ‘бегай  в  лавку  и  купи мне коробку
имбирного печеньЯ.
     ‹юди  все  стоЯли  у  загородки,  -  непоколебимаЯ стена комбинезонов и
выцветших  рубах.  ”лем  ‘ноупс  теперь  тоже был здесь, словно из-под земли
вырос,  он  стоЯл  у  загородки, совсем близко, но, окруженный непроницаемой
пустотой,  по  обе  стороны  от  него  оставалось  место  еще  длЯ троих или
четверых,  стоЯл  и  жевал табак, в тех же серых штанах и крошечном галстуке
бабочкой,  в  которых уехал отсюда прошлым летом, в новой кепке, тоже серо