  надо  еще  сегоднЯ  отмахать двенадцать миль до дому, - сказал
‘ноупс.  -  €ди  же.  -  ѓрим  еще  мгновение  глЯдел  на него. Џотом встал,
спустилсЯ  с  крыльца  и  пошел  по  дороге. ђэтлиф не смотрел ему вслед. Ћн
смотрел теперь на ‘ноупса.
     - ћстас на этот раз у вас, что ли, столуетсЯ? - спросил он.
     -  Ћн столуетсЯ у “интерботтома, там же, где Я, - хрипло сказал ‘ноупс.
- € там же, где другие, которые платЯт за это деньги.
     -  Ќу  конечно,  - сказал ђэтлиф. - ’олько зрЯ вы его так быстро отсюда
спроваживаете.   ‚едь  ћстас  не  очень-то  часто  ездит  в  город,  мог  бы
день-другой  побыть  хоть  здесь, поглЯдеть что и как, посидеть на галерее у
лавки.
     -  ‘егоднЯ  к  ужину он будет уже дома, - сказал ‘ноупс. - Џоезжайте да
поглЯдите  сами.  Ћн  и  моргнуть не успеет, а вы уж будете у него на заднем
дворе.
     -  Ќу конечно, - сказал ђэтлиф, и его истомленное бессонницей лицо было
ласковым, мЯгким, непроницаемым. - Ђ ”лем когда вернетсЯ?
     -  Ћткуда?  -  хрипло  сказал ‘ноупс. - €з гамака, где он прохлаждаетсЯ
вместе с Ѓиллом “орнером или дрыхнет? „а, уж видно, никогда.
     - ‚чера он вместе с Ѓиллом и женщинами  был  в  „жефферсоне,  -  сказал
”римен. - Ѓилл сказал, что нынче они вернутсЯ.
     -  Ќу  конечно, - сказал ђэтлиф. - €ной раз больше года пройдет, покуда
отучишь  молодую  жену  от мысли, будто деньги только длЯ того и существуют,
чтобы  по  магазинам  бегать. - Ћн стоЯл на галерее, прислонившись к столбу,
спокойно  и непринужденно, словно никогда в жизни не знал, что такое спешка.
"‡начит,  ”лем  ‘ноупс  не хотел, чтоб об этом знали. Ђ ћстас ѓрим...- ’ут у
него в голове опЯть что-то шевельнулось, но только через три днЯ он понЯл, в
чем  дело, хотЯ теперь думал, что все знает, все видит насквозь. -...а ћстас
ѓрим  здесь со вчерашнего вечера или, уж во всЯком случае, с той минуты, как
мы  услыхали  стук копыт. Њожет, они оба ехали на этой лошади, может, именно
потому  стук  и  был  такой  громкий".  Ћн и это мог себе представить - ‹эмп
‘ноупс  и ѓрим на одной лошади, мчатсЯ, скачут в темноте во весь опор назад,
к  ”ранцузовой  Ѓалке, а ”лема ‘поупса там еще нет, он вернетсЯ только днем.
"‹эмп  ‘ноупс не хотел, чтоб и об этом знали, - подумал он, - и ћстаса ѓрима
спровадил, чтоб не дать никому с ним поговорить. € ‹эмп не просто встревожен
и  взбешен:  он боитсЯ. Ћни могли даже найти спрЯтанный фургончик. ‚ероЯтно,
так оно и было, и они узнали, по крайности, одного из тех, кто копал в саду;
и  теперь  ‘ноупсу  нужно  не  только столковатьсЯ с двоюродным братом через
своего доверенного, ѓрима, но еще, чего доброго, придетсЯ иметь дело с таким
человеком,  который (ђэтлиф подумал это без всЯкого тщеславиЯ) играючи может
его  переторговать".  Џогруженный  в  свои мысли, озабоченный, но как всегда
непроницаемый,  он  раздумывал  о  том, что даже ‘ноупс не может чувствовать
себЯ в безопасности от другого ‘ноупса. "„а, надо спешить", - подумал он. Ћн
отошел  от  столба  и  шагнул  к  крыльцу.  - Ќу, Я пойду, - сказал он. - „о
завтра, ребЯта.
     - Џойдем ко мне обедать, - сказал ”римен.
     -  Ѓольшое  спасибо,  - сказал ђэтлиф. - џ сегоднЯ поздно позавтракал у
Ѓукрайта. Ђ мне еще надо получить деньги по векселю за швейную машину с Ђйка
Њаккаслина и засветло вернутьсЯ сюда.
     Ћн  сел в фургончик и, повернув лошадей, снова выехал на дорогу. ‹ошади
с  места  взЯли  свой  обычный  аллюр  и  побежали  рысцой, быстро перебираЯ
короткими  ногами,  но  не  очень-то резво, пока не миновали дом “орнера, за
которым дорога сворачивала к ферме Њаккаслина, и теперь фургончик уже не был
виден с галереи. ’огда они прибавили ходу, кнут гулЯл по их мохнатым спинам,
выбиваЯ  пыль.  ђэтлифу  нужно  было  проехать около трех миль. Ћн знал, что
через  полмили начнетсЯ извилистый, малоезженный проселок, но езды там всего
минут  двадцать. ‚ремЯ едва перевалило за полдень, а “орнеру, надо полагать,
никак  не  раньше  девЯти утра удалось вытащить свою жену из джефферсонского
женского  комитета  содействиЯ  церкви, в котором она состоит. ђэтлиф одолел
проселок  за  девЯтнадцать  минут,  подпрыгиваЯ  на ухабах и оставлЯЯ позади
клубы  пыли, потом в миле от ”ранцузовой Ѓалки остановил взмыленных лошадей,
потом  свернул  на  джефферсонскую  дорогу,  по  которой еще полмили проехал
рысью,  сдерживаЯ  лошадей,  чтобы  дать  им  постепенно  остыть. Ќо колЯски
“орнера все не было, и он пустил лошадей шагом, и ехал так, пока не поднЯлсЯ
на  холм,  с  которого  мог  видеть  дорогу  далеко вперед, и тут свернул на
обочину,  в  тень,  и  остановилсЯ.  ’еперь он осталсЯ и без обеда. ѓолод не
очень  мучил,  и  хотЯ  с  утра, после того как он ссадил старика и повернул
назад,  в Ѓалку, его неодолимо клонило ко сну, теперь и это прошло. Ћн сидел
в  фургончике,  обмЯкший,  болезненно  щурЯсь  от Яркого света, а лошади (он
никогда  не  пользовалсЯ  удилами)  выпростали морды из узды и, вытЯнув шеи,
щипали  трапу. Ћн знал, что проезжие могут увидеть его здесь; некоторые даже
поедут  потом  через ”ранцузову Ѓалку и расскажут там, что видели его. Ќо он
подумает об этом после, когда придет нужда. Ћн как бы сказал себе: "’еперь Я
могу хоть немного передохнуть".
     Ђ потом он увидел колЯску. € прежде, чем кто-нибудь в колЯске успел его
заметить,  он  был  уже  на  дороге,  и  его лошадки бежали привычной рысью,
которую  знала  всЯ  округа,  -  маленькие копытца мелькали быстро, хотЯ две
большие лошади шагом повезли бы фургончик не намного медленнее. Ћн знал, что
его  уже  заметили,  и  узнали, когда шагах в двухстах от колЯски он натЯнул
вожжи  и ждал, сидЯ в своем фургончике, приветливый, ласковый и безмЯтежный,
только  лицо у него было измученное, и “орнер, поравнЯвшись с ним, остановил
колЯску.
     - ‡дравствуйте, ‚. Љ.,- сказал “орнер.
     -  „оброе  утро,  -  сказал ђэтлиф. Ћн приподнЯл шлЯпу, раскланиваЯсь с
женщинами, сидевшими сзади. - Њиссис “орнер, миссис ‘ноупс, мое почтение.
     - Људа это вы? - спросил “орнер. - ‚ город?
     ђэтлиф  не  стал  лгать,  у  него  этого  и в мыслЯх не было, он только
улыбалсЯ учтиво, даже слегка заискивающе.
     -  Ќет,  Я  выехал  нарочно,  чтобы  вас встретить. •очу переговорить с
”лемом.  -  ’ут  он  в  первый раз взглЯнул на ‘ноупса. - ‘адитесь ко мне, Я
подвезу вас до дому.
     -  •а!  -  сказал  “орнер.  -  ‡начит,  вы  проехали две мили, а теперь
повернете назад и проедете еще две, только чтобы с ним поговорить!
     - ‚от именно, - сказал ђэтлиф. Ћн все смотрел на ‘ноупса.
     - ‚ы не такой дурак, чтоб надеЯтьсЯ что-нибудь продать ”лему ‘ноупсу, -
сказал “орнер. - € уж навернЯка, у вас хватит ума ничего у него не покупать,
правда?
     -  Ќе  знаю,  -  сказал  ђзтлиф  прежним  приветливым, непринужденным и
непроницаемым   тоном,  и  глаза  его  глЯдели  на  ‘ноупса  с  истомленного
бессонницей лица. - џ всегда считал себЯ умным человеком, но теперь не знаю.
џ подвезу вас, - сказал он. - Љ обеду вы поспеете.
     - Ќу что ж, вылезай, - сказал “орнер зЯтю. - ’ак он все равно ничего не
скажет.
     ‘ноупс тем временем уже зашевелилсЯ. Ћн сплюнул через колесо на дорогу,
повернулсЯ  и  задом  слез  на  землю,  широкий и неторопливый, в засаленных
светло-серых  штанах,  белой  рубашке  и клетчатой кепке; колЯска тронулась.
ђэтлиф затормозил фургончик, ‘ноупс сел рЯдом с ним, он развернул лошадей, и
снова  они  побежали  привычной неутомимой рысцой. Ќо ђэтлиф натЯнул вожжи и
заставил  их  идти  шагом, не даваЯ им снова перейти на рысь, а ‘ноупс, сидЯ
рЯдом с ним, беспрерывно жевал. Ћни не смотрели друг на друга.
     -  џ насчет этой усадьбы ‘тарого ”ранцуза, - сказал ђэтлиф. ЉолЯска уже
обогнала их на сотню шагов и, так же как они, поднимала целое облако пыли. -
‘колько вы думаете запросить за нее с ћстаса ѓрима?
     ‘ноупс  сплюнул  табачную  жвачку  через  колесо.  Ћн  жевал  не спеша,
безостановочно,  и,  видимо,  это  нисколько не мешало ему ни сплевывать, ни
разговаривать.
     - Ћн небось ждет уже возле лавки? - сказал он.
     -  „а  ведь  вы,  наверно,  сами  велели ему приехать сегоднЯ? - сказал
ђэтлиф.  - ’ак сколько же вы думаете с него запросить? - ‘ноупс назвал цену.
ђэтлиф  коротко  хмыкнул,  почти  как “орнер. - € вы думаете, что ћстас ѓрим
сможет отвалить этакую кучу денег?
     - Ќе знаю, - сказал ‘ноупс. Ћн снова сплюнул через колесо.
     ђэтлиф  мог  бы  сказать: "‡начит, вы не хотите продавать усадьбу", - а
‘ноупс ответил бы на это: "џ продам что угодно". Ќо они этого не сказали. €м
это было ни к чему.
     -  ‹адно,  -  сказал  ђэтлиф. - Ђ с менЯ вы сколько запросите? - ‘ноупс
назвал  цену. Ћна была та же. Ќа этот раз ђэтлиф хмыкнул, совсем как “орнер.
-  џ  говорю  только о десЯти акрах при этом старом доме. џ не покупаю у вас
весь  ‰окнапатофский округ. - Ћни перевалили через последний холм, и колЯска
“орнера  прибавила  ходу,  удалЯЯсь от них. „о ”ранцузовой Ѓалки теперь было
рукой  подать.  -  Ќу  ладно, первый спрос не в счет, - сказал ђэтлиф. - ’ак
сколько вы хотите за усадьбу ‘тарого ”ранцуза?
     …го  лошади  тоже  норовили  перейти  на  рысь,  увлекаЯ  вперед легкий
фургончик.  ђэтлиф  сдержал  их,  дорога  начала  поворачивать,  и за школой
открылась ”ранцузова Ѓалка. ЉолЯска уже исчезла за поворотом.
     - Ќа что она вам? - сказал ‘ноупс.
     -  Џод козье ранчо, - сказал ђэтлиф. - ’ак сколько же? - ‘ноупс сплюнул
через  колесо.  Ћн  в третий раз назвал ту же цену. ђэтлиф отпустил вожжи, и
крепкие,  неутомимые  лошадки  побежали рысью, минуЯ последний поворот, мимо
пустой  школы,  и  всЯ Ѓалка теперь была на виду, а впереди снова показалась
колЯска,  уже за лавкой. - Ђ что этот тип, который учительствовал здесь года
три, не то четыре назад? ‹эбоув. Ќе слышно, что с ним сталось?
     ‚ седьмом часу в пустой запертой лавке ђэтлиф, Ѓукрайт и Ђрмстид купили
у  ‘ноупса  усадьбу  ‘тарого  ”ранцуза. ђэтлиф подписал передаточную на свою
половину  ресторанчика на окраине „жефферсона. Ђрмстид дал закладную на свою
ферму  вместе  со  всеми  службами,  инструментом,  скотом  и с тремЯ милЯми
проволочной загородки в три рЯда; Ѓукрайт уплатил свою долю наличными. Џотом
‘ноупс выпустил их, запер дверь, и они остались на пустой галерее в гаснущих
отблесках августовского заката и смотрели, как ‘ноупс идет к дому “орнера, -
вернее,  смотрели  ему  вслед  только  двое,  потому  что  Ђрмстид уже сел в
фургончик  и  ждал  там, не шевелЯсь, источаЯ все ту же упорную и клокочущую
Ярость.
     -  ’еперь  усадьба наша, - сказал ђэтлиф. - Ќадо нам ее караулить, а то
кто-нибудь привезет туда дЯдюшку „ика Ѓоливара и станет искать клад.
     Ћни  заехали  сперва  к  Ѓукрайту  (он  был  холост), снЯли тюфЯк с его
кровати,  захватили  два  одеЯла,  кофейник,  сковородку,  еще  одну кирку и
лопату,  а  потом  поехали к Ђрмстиду. “ него тоже был только один тюфЯк, но
еще  у  него  была  жена и пЯтеро малышей; кроме того, ђэтлиф, который видел
этот  тюфЯк раньше, знал, что стоит его снЯть с кровати, как он рассыплетсЯ.
Ђрмстид взЯл одеЯло, а вместо подушки они помогли ему набить отрубЯми пустой
мешок  и,  обойдЯ дом, вернулись к фургончику, а жена его стоЯла и дверЯх, и
четверо  детишек  жались  к  ее  ногам.  Ќо она не сказала ни слова, и когда
ђэтлиф, тронув лошадей, оглЯнулсЯ, в дверЯх уже никого не было.
     Љогда  они  свернули  со строй дороги и поехали через косматую кедровую
рощу  к  развалинам  дома,  было еще светло, и они увидели возле самого дома
повозку,  запрЯженную мулами, а из дверей вышел человек и остановилсЯ, глЯдЯ
на  них.  ќто  был  ћстас  ѓрим,  но ђэтлиф так и не понЯл, узнал ли Ђрмстид
ћстаса,  или  ему  было все равно, кто это, потому что, прежде чем фургончик
остановилсЯ,  он  соскочил на землю, выхватил лопату из-под ног у Ѓукрайта и
ђэтлифа  и,  озверев от боли и Ярости, хромаЯ, побежал к ѓриму, который тоже
побежал,  спрЯталсЯ  за  повозку  и  оттуда  смотрел на Ђрмстида, а Ђрмстид,
стараЯсь достать его, рубанул лопатой через повозку.
     - „ержи его! - крикнул ђэтлиф. - Ќе то убьет!
     - €ли опЯть сломает свою проклЯтую ногу, - сказал Ѓукрайт.
     Љогда они настигли Ђрмстида, он порывалсЯ бежать вокруг повозки, занесЯ
лопату,  как  топор.  Ќо  ѓрим  уже  отскочил  в сторону, а увидев ђэтлифа с
Ѓукрайтом,  шарахнулсЯ  и  от них и остановилсЯ, сторожа каждое их движение.
Ѓукрайт крепко схватил Ђрмстида сзади за обе руки, - †иво сматывайтесь, если
не хотите неприЯтностей, - сказал ђэтлиф ѓриму.
     - ‡ачем мне неприЯтности? - сказал ѓрим.
     - ’огда уходите, покуда Ѓукрайт его держит.
     ѓрим подошел к повозке, глЯдЯ на Ђрмстида со скрытым любопытством.
     - ќти глупости его до добра не доведут, - сказал он.
     -  Ћ нем не тревожьтесь, - сказал ђэтлиф. - ’олько убирайтесь поскорей.
-  ѓрим  сел  на  повозку  и поехал. - Њожете теперь его отпустить, - сказал
ђэтлиф.  Ђрмстид  вырвалсЯ  и  повернул  к саду. - Џостойте, ѓенри, - сказал
ђэтлиф.  -  „авайте сперва поужинаем. € отнесем в дом постели. - Ќо Ђрмстид,
хромаЯ, бежал к саду в гаснущем свете заката. - Ќадо сперва поесть, - сказал
ђэтлиф.
     Ђ  потом  он  вдруг  вздохнул,  будто  всхлипнул; они с Ѓукрайтом разом
бросились  к  будке  длЯ  швейных  машин,  ђэтлиф отпер замок, они захватили
лопаты  и  кирки  и  побежали  вниз по склону, в сад, где Ђрмстид уже копал.
Љогда  они  были почти рЯдом, он вдруг выпрЯмилсЯ и кинулсЯ к дороге, занесЯ
лопату,  и они увидели, что ѓрим не уехал, а сидит на козлах и глЯдит на них
через   сломанную  железную  загородку,  а  Ђрмстид  уже  почти  добежал  до
загородки. Ќо тут ѓрим тронул лошадей.
     Ћни копали всю ночь, Ђрмстид в одной Яме, ђэтлиф с Ѓукрайтом вдвоем - в
другой. ‚ремЯ от времени они
     останавливались  передохнуть,  и  над  ними  стройными рЯдами проходили
летние  звезды.  ЋтдыхаЯ,  ђэтлиф  и Ѓукрайт прохаживались, чтобы расправить
затекшие  мышцы,  потом садились на корточки (они не закуривали; они боЯлись
зажечь  спичку.  Ђ  у Ђрмстида, верно, никогда и не бывало лишнего никелЯ на
табак)  и  тихо разговаривали, слушаЯ мерный стук лопаты Ђрмстида. Ћн копал,
даже  когда  они  останавливались;  все копал, упорно, без устали, когда они
снова принимались за работу, но времЯ от времени один из них вспоминал о нем
и, поднЯв голову, видел, что он сидит на краю своей Ямы, неподвижный, как те
кучи  земли, которые он оттуда выбросил. Ђ потом он снова принималсЯ копать,
пока  не  выбивалсЯ  из  сил; и так продолжалось до самого рассвета, а когда
забрезжила зарЯ, ђэтлиф с Ѓукрайтом, стоЯ над Ђрмстидом, препирались с ним.
     - Џора кончать, - сказал ђэтлиф. - “же светло, нас могут увидеть.
     Ђрмстид не остановилсЯ.
     -  Џускай,  -  сказал  он.  - ’еперь эта землЯ моЯ. Њогу копать сколько
захочу, хоть весь день.
     -  Ќу,  ладно,  -  сказал ђэтлиф. - ’олько боюсь, что у вас будет целаЯ
толпа  помощников.  - Ђрмстид остановилсЯ, глЯдЯ на него из Ямы. - ЌельзЯ же
копать  всю  ночь, а потом целый день сидеть и караулить, - сказал ђэтлиф. -
€дем. Ќужно поесть и поспать хоть немного.
     Ћни  взЯли  из  колЯски тюфЯк с одеЯлом и отнесли их в дом, в прихожую,
где  в  зиЯющих  дверных  проемах уже и в помине не было дверей, а с потолка
свисал скелет, который некогда был хрустальной люстрой, и оттуда наверх вела
широкаЯ  лестница,  у  которой  все  ступени  были  давным-давно выломаны на
починку   конюшен,  курЯтников  и  уборных,  а  ореховые  перила,  стойки  и
перекладины  пошли  на  топливо.  ‚  комнате,  которую они выбрали длЯ себЯ,
потолок  был  высотой  в четырнадцать футов. Ќад выбитыми окнами сохранились
остатки  когда-то  раззолоченного  лепного  карниза, со стен щерились острые
дранки,  с  которых  обвалилась штукатурка, а с потолка свисал скелет другой
хрустальной  люстры.  Ћни  расстелили  тюфЯк  и  одеЯла  поверх  осыпавшейсЯ
штукатурки, а потом ђэтлиф с Ѓукрайтом снова сходили к фургончику и принесли
оттуда  взЯтую  из дома еду и два мешочка с деньгами. Ћни спрЯтали мешочки в
камин,  теперь  загаженный  птичьим  пометом,  за  облицовку, на которой еще
сохранились  следы  мраморной отделки. Ђрмстид своих денег не принес. Ћни не
знали, куда он их девал. € не спросили об этом.
     ЋгнЯ они не развели. ђэтлиф, вероЯтно, воспротивилсЯ бы этому, но никто
об  этом и не заикнулсЯ; они ели холодную, безвкусную пищу, слишком усталые,
чтобы  разбирать вкус; снЯв только башмаки, облепленные мокрой глиной со дна
глубоких  Ям,  они  легли на одеЯла и погрузились в беспокойный сон, слишком
усталые,  чтобы  забытьсЯ  совсем,  и  снились  им  золотые  горы. Љ полудню
солнечные  лучи  проникли  сквозь дырЯвую крышу и два прогнивших потолка над
ними,  и  причудливые пЯтна поползли на восток по полу, по смЯтым одеЯлам, а
потом   по  распростертым  телам  и  лицам  с  полуоткрытыми  ртами,  а  они
ворочались,  метались  или  прикрывали  лица руками, словно во сне бежали от
невесомой  тени  того,  на  что  они,  бодрствуЯ,  сами  себЯ  обрекли.  Ћни
проснулись  на  закате,  сон  ничуть  их  не  освежил.  Ћни молча бродили по
комнате,  пока  в  развалившемсЯ  камине  закипал  кофейник; тогда они снова
поели,  с  жадностью  глотаЯ  холодную,  безвкусную  пищу,  а тем временем в
западном  окне  высокой полуразрушенной комнаты померкло алое зарево заката.
Ђрмстид  первый  покончил  с  едой.  Ћн  поставил  чашку, поднЯлсЯ, привстав
сначала  на  четвереньки,  как  ребенок,  и, с трудом волоча сломанную ногу,
заковылЯл к двери.
     -  Ќужно  дождатьсЯ, покуда совсем стемнеет, - сказал ђэтлиф, ни к кому
не  обращаЯсь; и никто, конечно, ему не ответил. ‘ловно он сказал это себе и
сам  же  себе  ответил.  Ћн  тоже встал. Ѓукрайт был уже на ногах. Љогда они
дошли до сада, Ђрмстид уже копал в своей Яме.
     € снова они копали всю короткую летнюю ночь напролет, и знакомые звезды
проходили  над головой, и когда они порой останавливались, чтобы передохнуть
и  расправить  мышцы,  то  слышали,  как  внизу  под  ними,  словно вздыхаЯ,
равномерно  поднималась  и  опускалась  лопата  Ђрмстида;  на  рассвете  они
заставили  его  бросить  работу,  пошли  в дом, поели консервированной рыбы,
холодной свинины, застывшей в собственном жиру, лепешек и снова, улегшись на
скомканные одеЯла, спали до полуднЯ, когда золотые лучи солнца, крадучись по
комнате,  нашарили  их,  и  тогда  они стали ворочатьсЯ и метатьсЯ, словно в
кошмаре,  тщетно  стараЯсь  сбросить  это неосЯзаемое и невесомое бремЯ. …ще
утром  они  доели  последний  кусок хлеба. Ђ на закате, когда остальные двое
проснулись,  ђэтлиф  уже  поставил кофейник на огонь и замесил на сковородке
кукурузную  лепешку.  Ђрмстид  не стал дожидатьсЯ лепешек. Ћн проглотил свою
порцию  мЯса, выпил кофе, снова встал, сперва на четвереньки, как ребенок, и
вышел.  Ѓукрайт  тоже  был  уже  на  ногах. ђэтлиф, сидЯ на корточках, перед
сковородой, взглЯнул на него.
     - —то ж, идите, - сказал он. - Ќезачем терЯть времЯ.
     -  Њы  уже  вырыли  Яму  глубиной  в шесть футов, - сказал Ѓукрайт. - ‚
четыре  фута  шириной и почти в десЯть длиной. Џойду начну там, где мы нашли
третий мешок.
     - ‹адно, - сказал ђэтлиф. - €дите начинайте.
     Џотому что в голове у него снова что-то шевельнулось.
     Њожет, это было во сне, он не знал. Ќо он знал, что теперь все Ясно как
день.  "’олько  Я  не хочу видеть, не хочу слышать, как это будет, - подумал
он,  сидЯ  на  корточках  перед  огнем  со  сковородой  в руке и щурЯ глаза,
слезившиесЯ  от  дыма,  который  не  шел в развалившуюсЯ трубу. - ЊенЯ страх
берет.  Ќо  еще  есть времЯ. Ќынешнюю ночь еще можно копать. “ нас есть даже
новое  место".  Ћн  подождал,  пока  лепешка  испеклась. Џотом он снЯл ее со
сковородки,  поставил  сковородку на угли, нарезал ломтиками сало и поджарил
его;  за  три  днЯ  он  в  первый  раз поел горЯчего, поел не спеша, сидЯ на
корточках  и потЯгиваЯ кофе, а на обрушенном потолке угасали последние блики
заката и наконец угасли, и комнату освещали лишь отблески догоравшего огнЯ в
комнате.
     Ѓукрайт  и Ђрмстид уже копали. Љогда ђэтлиф подошел поближе, он увидел,
что  Ђрмстид  в  одиночку  выкопал  Яму глубиной в три фута и почти такую же
длинную,  как они с Ѓукрайтом вдвоем. Ћн пошел туда, где Ѓукрайт начал новую
Яму,  взЯл  лопату,  которую  Ѓукрайт захватил длЯ него, и начал копать. Ћни
копали   всю   ночь,  под  знакомым  строем  проходЯщих  созвездий,  изредка
останавливаЯсь  передохнуть  (хотЯ Ђрмстид не останавливалсЯ вместе с ними),
присаживались на край первой Ямы, и ђэтлиф тихонько говорил, но не о золоте,
но  о  деньгах,  а  рассказывал  смешные  анекдоты,  и лицо его, невидимое в
темноте,  было  лукавым,  мечтательным,  непроницаемым.  Џотом копали снова.
"„нем поглЯжу как следует, - думал он. - „а ведь Я все уже видел.
     ‚идел  три  днЯ  назад". Ќо вот начало светать. € едва тускло забрезжил
рассвет,   он   опустил  лопату  и  выпрЯмилсЯ.  Љирка  Ѓукрайта  равномерно
поднималась  и  опускалась  прЯмо  перед  ним; а в двадцати футах от себЯ он
теперь  увидел  Ђрмстида  по  поЯс  в  земле,  словно разрезанного надвое, -
мертвое  тело,  даже  не подозревавшее, что оно мертво, работало, сгибаЯсь и
выпрЯмлЯЯсь, размеренно, как метроном, словно Ђрмстид вновь закапывал себЯ в
землю,  из  которой  вышел,  чтобы  всегда,  до  конца  своих  дней  быть ее
обреченным  от века рабом. ђэтлиф вылез из Ямы и стоЯл на куче темпом свежей
глины,  выброшенной из нее, мускулы его дрожали и судорожно подергивались от
усталости,  стоЯл, молча глЯдЯ на Ѓукрайта, пока Ѓукрайт не заметил этого, и
тогда  остановилсЯ,  занесЯ кирку длЯ удара, и взглЯнул на него. Ћни глЯдели
друг на друга - два измученных, небритых, исхудалых человека
     - Ћдэм, - сказал ђэтлиф. - ‚ы знаете, кто была жена ћстаса ѓрима?
     - Ќе знаю, - сказал Ѓукрайт.
     -  Ђ  Я  знаю,  -  сказал ђэтлиф. - Ћна была из тех „оши, что из округа
     Ѓукрайт  уже  не  смотрел  на  него.  Ћн  осторожно, почти с нежностью,
положил кирку, словно это была полнаЯ ложка супа или нитроглицерина, и вылез
из Ямы, вытираЯ руки о штаны.
     -  Ђ  Я-то думал, вы все знаете, - сказал он. - џ думал, вы тут все про
всех знаете.
     -  ’еперь-то,  кажетсЯ,  знаю,  -  сказал  ђэтлиф. - Ќо вы все-таки мне
расскажите.
     -  ”айт - это была втораЯ жена его отца. Ћна не была матерью ћстаса. Ћб
этом  мне  рассказал мой отец, когда ќб ‘ноупс впервые взЯл ферму в аренду у
“орнера пЯть лет назад.
     - Ќу-ну, - сказал ђэтлиф. - „альше.
     -  Њать  ћстаса  была  младшей  сестрой  ќба ‘ноупса. - ЏомаргиваЯ, они
глЯдели друг на друга. ‘тало быстро светать.
     - ’ак, - сказал ђэтлиф. - € это все?
     - „а, - сказал Ѓукрайт. - ‚се.
     - Ђ ведь, ей же богу, Я вас здорово подвел, - сказал ђэтлиф.
     Ћни  поднЯлись  к дому и вошли в ту комнату, где провели ночь. ’ам было
еще  темно,  и пока ђэтлиф ощупью искал в каминной трубе мешочки с деньгами,
Ѓукрайт  засветил  фонарь,  поставил  его  на пол, и они, присев друг против
друга около фонарЯ, открыли мешочки.
     - „а, нам бы сообразить, что никакой холщовый мешочек не выдержал бы, -
сказал  Ѓукрайт.  -  ’ридцать-то лет... - Ћни высыпали деньги на пол. Љаждый
брал по монете, быстро осматривал, а потом складывал их около фонарЯ одну на
другую,  как  дамки  в  шашках.  Џри  тусклом свете фонарЯ они осмотрели все
монеты. - Ќо откуда он знал, что это будем мы? - сказал Ѓукрайт.
     -  Ђ  он  и  не знал, - сказал ђэтлиф. - Ќе все ли ему равно? Ћн просто
приходил сюда каждую ночь и копал по-маленьку. ‡нал, что, если станет копать
две  недели  крЯду,  кто-нибудь  непременно  клюнет.  - Ћн положил последнюю
монету  и  сел  на  пол,  дожидаЯсь, пока Ѓукрайт кончит. - ’ысЯча восемьсот
семьдесЯт первый, - сказал он.
     -  Ђ  у  менЯ  - семьдесЯт девЯтый, - сказал Ѓукрайт. - …сть даже одна,
отчеканеннаЯ в прошлом году. „а, вы менЯ подвели.
     -  Џодвел,  -  сказал ђэтлиф. Ћн взЯл две монетки, и они ссыпали деньги
обратно  в  мешки.  ЏрЯтать их они не стали. Љаждый оставил мешочек на своем
одеЯле,  и  они  задули фонарь. ‘тало светлее, и теперь они Ясно видели, как
Ђрмстид  сгибаетсЯ,  выпрЯмлЯетсЯ  и снова сгибаетсЯ по поЯс в Яме. ЃлизилсЯ
восход;  три  Ястреба уже парили в желто-голубой вышине. Ђрмстид даже головы
не  поднЯл,  когда  ђэтлиф  с  Ѓукрайтом  подошли;  он копал, даже когда они
остановились у самой Ямы, глЯдЯ на него в упор. - ѓенри, - сказал ђэтлиф. Ћн
наклонилсЯ  и  дотронулсЯ  до  его  плеча.  Ђрмстид  повернулсЯ и замахнулсЯ
лопатой,  занесЯ  ее  ребром, и на ее острие, как на острие топора, стальным
блеском засверкала зарЯ.
     - Џрочь от моей Ямы, - сказал он. - Џрочь от Ямы.


        2


     Џовозки с мужчинами, женщинами и детьми, въезжавшие во ”ранцузову Ѓалку
со  стороны  дома  “орнера,  останавливались,  от  лавки подходили еще люди,
спеша
 встать у  загородки  перед  домом  и  поглЯдеть, как ‹эмп и ќк ‘ноупсы
вместе с негром-слугой “орнера, ‘эмом, грузЯт мебель, сундуки и всЯкие Ящики
в  фургон,  стоЯвший  задком  вплотную  к  веранде.  ќто  был тот же фургон,
запрЯженный  теми  же  мулами,  которые  в  апреле привезли ”лема ‘ноупса из
’ехаса,  и три человека то и дело сновали взад и вперед, причем ќк или негр,
пЯтЯсь, неуклюже протискивались с грузом в дверь, а ‹эмп ‘ноупс бежал следом
и  без  умолку,  скороговоркой,  давал  всЯкие  советы и указаниЯ, и хотЯ он
поддерживал  ношу, но так, чтобы ему не было тЯжело, а погрузив ее и фургон,
они  шли  назад  и  сторонились  и  дверЯх,  когда  миссис  “орнер выбегала,
нагруженнаЯ  горшками  и  наглухо  закрытыми  банками  с разными вареньЯми и
соленьЯми.  ‘тоЯвшие  у  загородки  вслух называли каждую вещь - разобраннаЯ
кровать, туалетный столик, умывальник и таз с такими же, как на умывальнике,
цветами,  кувшин,  помойное  ведро,  ночной  горшок,  сундук, без сомнениЯ с
женскими  и  детскими  вещами,  деревЯнный  Ящик, как безошибочно определили
женщины,  с  тарелками,  ножами  и  кастрюлЯми  и,  наконец, крепко стЯнутый
веревкой тюк коричневой парусины.
     - —то это? - сказал ”римен. - Џохоже на палатку.
     -  Џалатка  и  есть,  -  сказал  ’алл.  - ќк привез ее на той неделе из
города, с вокзала.
     -  Ќо  ведь не собираютсЯ же они жить в „жефферсоне в палатке? - сказал
”римен.
     - Ќе знаю, - сказал ’алл.
     Ќаконец   все  вещи  были  погружены;  ќк  с  негром  в  последний  раз
протиснулись в дверь, миссис “орнер вынесла последнюю банку; ‹эмп ‘ноупс еще
раз сходил в дом и вышел со знакомым каждому плетеным чемоданом, потом вышел
”лем  ‘ноупс и, наконец, его жена. Ћна несла младенца, который был великоват
длЯ  семимесЯчного,  потому  что,  конечно, не стал дожидатьсЯ маЯ и родилсЯ
раньше, и остановилась на миг, по-олимпийски высокаЯ, на целую голову выше и
своей  матери,  и мужа, в шерстЯном костюме от городского портного, несмотрЯ
на  летнюю  жару, и хотЯ лицо ее, незрЯчее и застывшее, как маска, словно бы
не  имело возраста, румЯнец на щеках показывал, что ей нет и восемнадцати, а
женщины в фургонах смотрели на нее и думали, что это первый шерстЯной костюм
от  настоЯщего  портного  у  них  на ”ранцузовой Ѓалке и что ей удалось-таки
заставить  ”лема ‘ноупса купить ей кое-какие нарЯды, потому что не “орнер же
покупал  их  ей  теперь,  а  мужчины,  стоЯвшие  у загородки, думали о •оуке
Њаккэрроне  и  о  том, что каждый из них купил бы ей и костюм, и все прочее,
что только ее душе угодно.
     Њиссис  “орнер  взЯла  у  нее ребенка, и они увидели, как она, подобрав
одной  рукой  юбку  вековечным,  женственным, волнующим движением, поставила
ногу на колесо и взобралась на сиденье, где уже сидел ‘ноупс, держа вожжи, а
потом  наклонилась  и  взЯла  ребенка  у  миссис  “орнер.  ”ургон  тронулсЯ,
подрагиваЯ на ходу, лошади повернули, пересекли двор и через открытые ворота
выехали  на  улицу, и это было все. ќто и было прощанием, если только вообще
было сказано "прости", и повозки, стоЯвшие у дороги, со скрипом тронулись, а
”римен,  ’алл  и  остальные  четверо  с  облегчением повернулись, не сходЯ с
места,  и  стоЯли  теперь  спиной  к  загородке, с одинаково серьезным, чуть
грустным,  а может, даже отрезвевшим видом, едва взглЯнув на фургон, который
выехал  из  ворот  и  поравнЯлсЯ  с  ними,  и мимо проплыла клетчатаЯ кепка,
медленно  и  размеренно жующаЯ челюсть, крошечный галстук и белаЯ рубашка; а
рЯдом другое лицо, невозмутимое и прекрасное, но лишенное всЯкого выражениЯ,
словно  у  статуи  или  у  мертвеца,  не глЯдевшее на них и вообще ни на что
вокруг.
     -  Џока,  ”лем,  -  сказал  ”римен.  -  Љогда  поднатореете  в стрЯпне,
приготовьте мне хороший бифштекс.
     Ћн не ответил. Ѓыть может, он даже и не слышал ничего. ”ургон удалЯлсЯ.
‚се  еще не двигаЯсь с места, они глЯдели ему вслед и видели, как он свернул
на  старую  дорогу, где целых двадцать лет, не считаЯ последних двух недель,
     - ќдак ему придетсЯ сделать крюк в добрых три мили, чтобы снова выехать
на джефферсонскую дорогу, - сказал ’алл озабоченно.
     -  Ђ может, он хочет прихватить эти три мили с собой в город и выменЯть
их у Ђарона ђайдаута на вторую половину ресторанчика, - сказал ”римен.
     -  Ђ  может,  он  выменЯет  их у ђэтлифа с Ѓукрайтом и Ђрмстидом еще на
что-нибудь,  -  сказал  третий: его фамилиЯ тоже была ђайдаут, он был братом
того,  городского  ђайдаута,  и  оба  они  приходились  двоюродными братьЯми
ђэтлифу. - ‚ городе он и ђэтлифа увидит.
     -  Ђ  чтоб  увидеть Ђрмстида, нет нужды тащитьсЯ в такую даль, - сказал
”римен.
     „орога  уже не походила на старый, почти изгладившийсЯ шрам. ’еперь она
была  наезжена,  потому что неделю назад прошел дождь, и трава, не топтаннаЯ
вот  уже почти тридцать лет, сохранила четыре отчетливых следа: два по краЯм
-  от  железных  ободьев  колес  и два посредине, где ступали лошади, каждый
день,  с  того  самого  первого  днЯ,  когда сюда свернула перваЯ упрЯжка, и
ветхие скрипучие повозки, облезлые пахотные лошади и мулы, мужчины, женщины,
дети  оказались  в  каком-то  другом  мире, попали в другую страну, в другое
времЯ, в день без названиЯ и числа.
     ’ам, где песок темнел, спускаЯсь к мелкому ручью, а потом снова светлел
на  подъеме,  многое  множество  спутанных,  перекрывавших друг друга следов
колес  и  подков  ошеломлЯло,  как  крики  в пустом соборе. Џотом впереди, у
дороги, открывалась вереница повозок, а в повозках на корточках сидели дети,
рЯдом с ними, на плетеных стульЯх, - женщины, укачивающие младенцев и, когда
подходил  срок,  совавшие  им  грудь, а мужчины и дети постарше молча стоЯли
вдоль  изломанной,  увитой жимолостью железной загородки, глЯдЯ, как Ђрмстид
без передышки копает землю на холме, в старом саду. Ћни приезжали глЯдеть на
него  вот  уже  две  недели.  ‘ того первого днЯ, когда первые жители округи
увидели  его и принесли об этом весть домой, люди стали приезжать в повозках
и  верхом  на  лошадЯх  пли  мулах  издалека,  за  десЯть и пЯтнадцать миль,
мужчины,  женщины  и дети, восьмидесЯтилетние старики и грудные младенцы, по
четыре  поколениЯ  в  одной старой разбитой повозке, еще обсыпанной засохшим
навозом,  или  сеном, или мЯкиной, и, сидЯ на повозках или стоЯ у загородки,
чинно,  словно  в  гостЯх,  смотрели на него, затаив дыхание, как глазеют на
Ярмарочного  фокусника. ‚ тот первый день, когда первый из них слез на землю
и  подошел  к  загородке,  Ђрмстид  с  трудом  вылез  из Ямы и, замахнувшись
лопатой,   бросилсЯ  на  него,  волоча  негнущуюсЯ  ногу,  ругаЯсь  хриплым,
бессильным,  задыхающимсЯ  шепотом, и отогнал его. Ќо скоро он присмирел; он
словно  бы  не  замечал  их,  когда  они,  стоЯ у загородки, глЯдели, как он
вгрызаетсЯ  в  землю,  перепахивает  холм вдоль и поперек, изнемогаЯ в своем
неистовом  упорстве.  Ќо  никто  больше не пыталсЯ войти в сад, и теперь ему
докучали только мальчишки.
     Љ  середине  днЯ  дальние  начинали разъезжатьсЯ. Ќо всегда были такие,
которые  оставались, хотЯ из-за этого они не успевали потом засветло выпрЯчь
лошадей,  задать им корм и подоить корон. Ќаконец, уже на закате, подъезжала
еще  одна,  последнЯЯ повозка - пара заморенных, худых, как отощавшие зайцы,
мулов, кривые, кое-как стЯнутые проволокой, немазаные колеса, - и стоЯвшие у
загородки  оборачивались  и  молча  смотрели, как женщина в серой мешковатой
одежде и выцветшей шлЯпе - слезала на землю, доставала из-под козел жестЯное
ведерко  и  шла  к  загородке, за которой ее муж работал, не разгибаЯ спины,
безостановочно,  как  метроном.  Ћна  ставила  ведерко в угол, по ту сторону
загородки,  и стоЯла, не шевелЯсь, в серой одежде, падавшей жесткими, словно
вырубленными  из  камнЯ,  складками  на  ее  грЯзные шлепанцы, прижав руки к
животу  под  фартуком.  ‘мотрела  ли  она  на мужа, никто не мог бы сказать;
смотрела   ли   она   вообще   на  что-нибудь,  никто  не  знал.  Џотом  она
поворачивалась,  шла назад к повозке (ей нужно было еще задать скотине корм,
подоить  корову  и  приготовить ужин детЯм), залезала на козлы, брала в руки
веревочные  вожжи,  заворачивала  мулов и уезжала. Ђ следом за ней уезжали и
последние зрители, и Ђрмстид оставалсЯ один на темнеющем холме, зарываЯ себЯ
в   густеющие   сумерки,  как  заведеннаЯ  игрушка,  с  нелепым,  чудовищным
упорством,  надрываЯсь  от  напрЯжениЯ,  словно  игрушка  оказалась  слишком
хрупкой  длЯ  такой  работы  или  пружина была заведена слишком туго. †арким
солнечным  утром,  сидЯ  на  галерее  “орнеровой лавки с табачной понюшкой в
щепоти или жвачкой за щекой, или вечером, в косых лучах заката, встретившись
на безлюдном перекрестке дорог, люди толковали об этом, и весть передавалась
с  повозки  на  повозку,  с  повозки конному, от конного другому конному и с
повозки  или  от  конного  пешему,  остановившемусЯ  у ворот или у почтового
Ящика.
     - Ћн все там?
     - ‚се там,
     - Ћн себЯ в гроб вгонит. —то ж, не велика потерЯ.
     - Џо крайности, длЯ его жены.
     -  —то  и  говорить. Ќе придетсЯ ей каждым день возить ему харчи. Ђ все
этот ”лем ‘ноупс.
     - —то и говорить. „ругой бы такого не сделал.
     -  ѓде  уж тут другому. ѓенри Ђрмстида, конечно, кто хочешь проведет. Ђ
вот ђэтлифа и впрЯмь не провести никому, кроме ‘ноупса.
     €  в  это  утро, хотЯ одиннадцатый час был только в начале, у загородки
уже  собралась  обычнаЯ  толпа,  и  когда  подъехал  ‘ноупс,  даже  те,  что
собирались  в  город,  как и он, все еще были там. Ћн не свернул с дороги на
обочину.  ‚место  этого  он проехал вдоль длинного рЯда повозок, и женщины с
детьми  на  руках глЯдели на него, повернув головы, и мужчины, оборачиваЯсь,
тоже  глЯдели  на  него,  серьезные,  хмурые,  глЯдели,  не  отрываЯсь, а он
остановил  фургон  и  сидел  на  козлах, беспрерывно, размеренно жуЯ и глЯдЯ
поверх  их  голов в сад. €, как бы следуЯ за его взглЯдом, люди у изломанной
загородки  повернули  головы  и  увидели, как из кустов в дальнем конце сада
вынырнули  двое  мальчишек и, крадучись, стали подбиратьсЯ к Ђрмстиду сзади.
Ћн  не  поднЯл  головы, даже не перестал копать, но, когда мальчишки были от
него  футах в двадцати, быстро повернулсЯ, выскочил из своего рва и бросилсЯ
на  них,  занесЯ  лопату.  Ћн  не  закричал;  даже  не выругалсЯ. Ћн просто
бросилсЯ  на  них, волоча ногу, спотыкаЯсь о выброшенные из Ямы комьЯ земли,
постепенно отставаЯ, € когда они нырнули обратно в кусты, Ђрмстид все бежал,
а  потом,  споткнувшись,  упал ничком и осталсЯ лежать, а люди за загородкой
смотрели  на  него, и стало так тихо, что слышно было его тЯжелое, свистЯщее
дыхание. Џотом он встал, сперва на четвереньки, как ребенок, поднЯл лопату и
вернулсЯ  к  своему  рву.  Ћн не взглЯнул на солнце, чтобы узнать времЯ, как
обычно  делает  человек,  прерываЯ  работу. Ћн пошел прЯмо ко рву, торопЯсь,
мучительно медленно и трудно передвигаЯ ноги, и его худое небритое лицо было
теперь совсем безумным. Ћн залез в ров и начал копать.
     ‘ноупс  отвернулсЯ  и  сплюнул через колесо фургона. Ћн легонько дернул
вожжи.
     - Ќо-о! - сказал он.