“ильЯм ”олкнер. Њул на дворе

Ћцените этот текст:
“ильЯм ”олкнер. Њул на дворе

-----------------------------------------------------------------------
W.Faulkner. Mule in the Yard (1934). Џер. - ‚.•инкис.
‚ кн. "ђассказы. Њедведь. Ћсквернитель праха". Њ., "Џравда", 1986.
OCR & spellcheck by HarryFan, 14 November 2000
-----------------------------------------------------------------------

‚ конце ЯнварЯ день выдалсЯ пасмурный, но не морозный, потому что был
туман. ‘тараЯ •ет пришла из богадельни и сразу вбежала через прихожую на
кухню, крича громким, Ясным, бодрым голосом. …й, верно, было уже под
семьдесЯт, хотЯ по собственному ее расчислению, учитываЯ возраст разных
джефферсонских дам, от невест и до бабушек, которых, как она говорила, ей
доводилось нЯнчить с колыбели, ей было чуть ли не все сто или даже все
триста. ‚ысокаЯ, худаЯ, покрытаЯ изморосью, в резиновых тапочках и
длинном, мышиного цвета пальто, отороченном тем, что лет сорок или
пЯтьдесЯт назад называлось мехом, в модной, хотЯ далеко не новой
Ярко-красной шлЯпе, напЯленной поверх головного платка, с сумкой (было
времЯ, когда она совершала свой еженедельный обход, следуЯ из кухни в
кухню, с вышитым саквоЯжем, но после того, как открылись лавки
десЯтицентовых товаров, саквоЯж ее заменили бесчисленные бумажные сумки,
которые там продавались почти что задаром), вбегает она, стало быть, на
кухню и кричит по-детски громко и радостно:
- Њисс Њэнни! “ вас на дворе мул!
Њиссис •ейт, котораЯ присела на корточки у плиты, выгребаЯ в ведро
раскаленные угли, вскочила, как подброшеннаЯ пружиной: ухватив ведро, она
сверкнула глазами на старую •ет и сказала - голос у нее тоже был громкий,
решительный.
- Ђх, сукины дети, - говорит.
€ прочь из кухни, не бегом, но с какой-то упрЯмой резвостью, не
выпускаЯ ведра из рук, - плотнаЯ, лет сорока с лишком, и на лице у нее
неиссЯкающаЯ, но умиротвореннаЯ скорбь, словно овдовела она по вине
какой-то женщины, и притом женщины, не обладающей особыми достоинствами.
Ќа ней был ситцевый капот, свитер и мужскаЯ фетроваЯ шлЯпа, доставшаЯсЯ
ей, как знали все в городе, от покойного мужа, которого вот уж десЯть лет
на свете не было. ‡ато мужские ботинки на ней теперь уж были собственные.
‚ысокие ботинки с пуговками и с носками, которые смахивали на луковицы
тюльпанов, и все в городе знали, что она купила их себе сама в магазине,
они тогда были ненадеванные. ‚месте со старой •ет она выбежала за дверь и
нырнула в туман. Џотому-то мороза и не было - из-за тумана: словно все
сонное дыхание города, накопившеесЯ за долгую зимнюю ночь, плененное, еще
лежало меж этим туманом и землей, в темном, тесном пространстве - меж сном
и пробуждением; постоЯнное, выходЯщее из дремы тепловое равновесие,
рожденное и поддерживаемое исправным отоплением: будто слой застывшего
сала покрывал ступени, и деревЯнную крышку подпола, и доски, проложенные к
сараю, что стоЯл в углу заднего двора; и, когда миссис •ейт ступила на эти
доски, побежала по ним, не выпускаЯ ведро с углЯми, она здорово
поскользнулась.
- Ћсторожней! - бодро крикнула стараЯ •ет, котораЯ ничуть не скользила
в своих резиновых тапочках. - Ћни перед домом!
Ќо миссис •ейт не упала. Ћна даже и не остановилась. …диным холодным
взглЯдом окинула она все вокруг и побежала снова, а из-за угла дома,
внезапно и бесшумно, как призрак, возникший из тумана, поЯвилсЯ мул.
Љазалось, он был выше жирафа. „линноголовый, огромный, ринулсЯ он прЯмо на
них, безудержно и неотвратимо, словно выходец из преисподней, а недоуздок
хлестал его по оттопыренным ушам.
- ‚от он! - орала стараЯ •ет, размахиваЯ бумажной сумкой. - Ћго-го!
Њиссис •ейт резко повернулась. Џри этом она опЯть здорово
поскользнулась на заиндевелых досках, и они с мулом бежали теперь рЯдом к
коровнику, из открытой двери которого уже выглЯдывала неподвижнаЯ и
удивленнаЯ морда. Љорове, без сомнениЯ, даже жираф не показалсЯ бы таким
высоким и чудовищным, как этот мул, возникший из тумана, не говорЯ уж о
том, что он Явно норовил пробежать прЯмиком сквозь коровник, словно перед
ним всего-навсего соломенный плетень или, может, даже просто мираж. € у
самой коровы тоже вид был какой-то быстролетный, кроткий и неземной. Ћна
сразу исчезла, угасла, как спичка на ветру, хотЯ ум постигал и рассудок
доказывал, что она не угасла, а лишь скрылась в коровнике, свидетельством
чему был неописуемый звук, удивленный и испуганный, будто кто-то рванул
струну лиры или арфы. Ќа этот звук и ринулась миссис •ейт, опрометью,
безоглЯдно, словно блюдЯ единство женского сословиЯ против враждебного
мира мулов и мужчин. Ћни с мулом со всех ног мчались к коровнику, и миссис
•ейт уже размахивала ведром с раскаленными угольЯми, норовЯ швырнуть им в
мула. Љонечно, все это произошло в мгновение ока, и, видимо, мул не принЯл
решительного боЯ. ‘тараЯ •ет еще орала: "‚от он! ‚от он!" - а мул уже
круто повернул и устремилсЯ прЯмо на нее, но она стоЯла, высокаЯ, как
печнаЯ труба, и замахнулась на него бумажной сумкой, и он пробежал мимо,
свернул за другой угол дома и снова исчез в тумане, из которого возник,
неуловимо, мгновенно и совершенно беззвучно.
Њиссис •ейт повернула назад все с той же неторопливой резвостью,
поставила ведро на кирпичную приступку у спуска в подпол, и они со старой
•ет тоже свернули за угол дома и в самое времЯ поспели, чтоб увидеть, как
мул, похожий на привидение, налетел на негодующего петуха с восемью белыми
курами, которые как раз вылезали из-под дома. € тогда на миг бегство его
обрело по всем статьЯм подлинную театральность: исчадие ада возвращалось в
ад, исчезало бесследно в тумане, словно уносимое на облаке маленьких
крылатых тварей, а потом мул скрылсЯ в тусклой и бесплотной пустоте, как
бы проглоченный туманом.
- ’ам, перед домом, еще есть! - крикнула стараЯ •ет.
- Ђх, сукины дети, - сказала миссис •ейт все тем же суровым,
пророческим голосом, без тени озлоблениЯ или запальчивости. Ћна не мулов
бранила; и даже не ихнего хозЯина. ‘лова эти имели десЯтилетнюю
предысторию, известную всему городу, когда ранним апрельским утром то, что
осталось от мистера •ейта, отделили от того, что осталось от пЯти мулов и
нескольких футов новехонькой пеньковой веревки, разбросанных вдоль
железнодорожного полотна, где у самой городской окраины от него отходила
ветка, заканчивавшаЯсЯ тупиком; здесь географически определЯлась судьба ее
дома; а главными составными частЯми ее утраты были мулы, покойный муж да
еще хозЯин этих самых мулов. ”амилиЯ его была ‘ноупс; про него тоже знали
в городе - знали, как он купил целый табун на Ярмарке в Њемфисе, пригнал
мулов в „жефферсон, перепродал их фермерам, вдовам и сиротам, неграм и
белым, за сколько дадут - но не дешевле определенной цены; и знали, что
зимой (чаще всего именно зимой, в мертвый сезон) мулы эти стайками и даже
целыми табунками, всегда свЯзанные вместе крепкой пеньковой веревкой
(котораЯ неизменно бывала упомЯнута в жалобах ‘ноупса), удирали из надежно
огороженных выпасов и попадали под ночные товарные поезда на этой самой
развилке, где мистеру •ейту суждено было покинуть сей бренный мир; однажды
кто-то из городских шутников даже послал ‘ноупсу по почте печатное
расписание поездов на нашем участке железной дороги. Љоренастый,
одутловатый человек с напрЯженным, озабоченным лицом, он никогда не носил
галстука и неизменно пересекал мирный, дремлющий город под отчаЯнный рев,
в облаке пыли, и о пришествии его возвещали жалобные крики и вопли, а
продвижение знаменовало желтое облако, в котором метались кувшинообразные
головы, гремели копыта, и раздавались привычные истошные, Яростные
понуканиЯ погонщиков; а в самом хвосте, задыхаЯсь, озабоченно семенил сам
‘ноупс, потому что, как говорили в городе, он до смерти боЯлсЯ этих
скотов, из которых так хитроумно выколачивал прибыль.
Џуть, которым он перегонЯл их с вокзала на свой выпас, лежал по
городской окраине, мимо дома •ейта; мистер и миссис •ейт неделю были в
отсутствии, а потом проснулись в одно прекрасное утро и обнаружили, что
весь дом окружен скачущими мулами, да услышали истошные крики и понуканиЯ
погонщиков. Ќо лишь через несколько лет, в роковое апрельское утро, когда
люди, которые первыми подоспели на место, нашли то, что можно назвать
чужеродным телом среди останков мулов и разметанных обрывков новой
веревки, в городе заподозрили, что •ейт имел к ‘ноупсу и к мулам довольно
близкое касательство, а не просто времЯ от времени помогал выгонЯть их со
своего двора. Ќо уж тогда люди решили, что знают всю подноготную; целых
три днЯ с удивлением и любопытством они ждали, гадаЯ, попытаетсЯ ли ‘ноупс
взыскать деньги еще и за •ейта.
’олько узнали они всего-то-навсего, что к миссис •ейт ЯвилсЯ агент
железнодорожной компании, чьей обЯзанностью было удовлетворЯть иски, а
через несколько дней она получила по чеку восемь тысЯч пЯтьсот долларов,
потому что в те давние, блаженные времена даже железнодорожные компании
считали свои южные отделениЯ и филиалы законной добычей всех, кто жил близ
путей. Ћна получила деньги наличными, стоЯла в своем капоте, в свитере и в
шлЯпе, котораЯ была на •ейте неделю назад, в то самое утро, и холодно,
сурово, молча слушала, как кассир отсчитывает хрустЯщие кредитки, а потом
директор банка и счетовод пытались втолковать ей про выгодность купонов, и
про срочные вклады, и про обычные вклады, после чего она положила деньги в
мешочек, висевший у нее под фартуком, и ушла; вскоре она перекрасила свой
дом: купила ту прочную, не подвластную времени краску под цвет вокзала,
как видно, из чувствительности или (как утверждали некоторые) из
благодарности.
†елезнодорожный агент вызвал ‘ноупса длЯ объЯснений, и когда ‘ноупс
вышел от него, он был озабочен пуще обычного, только озабоченность теперь
смешивалась с возмущением, которое уже не сходило с его лица; и тогда-то,
глубокой ночью, в который уж раз, мулы прорвались через загородку его
выпаса, опЯть-таки свЯзанные по двое и по трое прочной, но только уже
далеко не новой веревкой. € теперь уж казалось, что сами мулы это знали
давно, еще привЯзанные на площади в Њемфисе, где он их сторговал, они
каким-то нюхом это угадывали, как угадывали, что он их боитсЯ. ‘ тех пор,
раза три-четыре в год, словно по дьЯвольскому наущению, едва только их
выгружали из товарного вагона, всЯ эта кутерьма - облако пыли, среди
которого раздавались суровые, частые, истошные понуканиЯ и мельтешили
адские призраки, претворЯлось в единый порыв чудовищного и безудержного
вихрЯ, не подвластного времени, пространству или вообще нашему бренному
миру, и вихрь этот летел через тихий, удивленный город во двор миссис
•ейт, где ‘ноупс в каком-то бездонном отчаЯнье, которое заглушало даже
физический страх, увертывалсЯ и прыгал вокруг дома среди мЯтущихсЯ чудищ
(как полагали в городе, он подозревал, что даже стойкаЯ краска, которой
выкрашен этот дом, куплена за его счет, а там, внутри, хозЯйка живет себе
безбедно и даже в роскоши, как королева, на деньги, которые он, по крайней
мере отчасти, считал своими), а соседи и жители всего квартала глазели из
окон, приподнЯв занавески, и с веранд со шторами или без штор, и с
тротуаров, и даже из фургонов и пролеток, остановившись посреди улицы, -
женщины в капотах и ночных чепцах, еще не снЯтых поутру, дети по дороге в
школу, случайные прохожие, негры и белые, которые замерли от восторга.
’ак было и теперь, когда миссис •ейт, за которой по пЯтам следовала
стараЯ •ет, с грЯзной метлой в очередной раз вынырнула из-за угла на
крошечный, немногим больше носового платка клочок земли, который она
именовала своим передним двором. Ћн был совсем маленький; всЯкаЯ тварь,
способнаЯ делать скачки длиной в три фута, свободно могла пересечь его
тремЯ такими скачками, но в этот миг, вероЯтно, по причине застилающего
глаза и обманчивого тумана, там, казалось, неистово кишела жизнь, обширнаЯ
до невероЯтиЯ, как в капле воды под микроскопом. Ќо и теперь она не
дрогнула, крепко сжимаЯ метлу и, видимо, вдохновлЯемаЯ некоей возвышенной
верой в свою неуЯзвимость, устремилась вслед за мулом с болтающимсЯ
недоуздком, а мул все еще пребывал в процессе этого недвижно-Яростного и
призрачного исчезновениЯ в тумане, оставлЯЯ за собой мечущиесЯ и
разбегающиесЯ тени девЯти домашних птиц, словно девЯть клочков белой
бумаги на ветру, в затихающих звуках, похожих на вой автомобильного рожка,
и мужчину, который отчаЯнно скакал и увертывалсЯ. Њужчина этот и был
‘ноупс; тоже мокрый от сырости, лицо обезумевшее, рот разинут в хриплом
крике, щеки сползли вниз, словно табачнаЯ жвачка, осевшаЯ за долгие годы,
и он кричит:
- Ѓог свидетель миссис •ейт! џ сделал все, что в моих силах!
Ќо она даже взглЯдом его не удостоила.
- Џоймайте вон того здоровенного, с недоуздком, - сказала она холодно,
с легкой одышкой. - —тоб духу его здесь не было.
- ‘амо собой! - завопил ‘ноупс. - ’олько обождите малость, дайте им
успокоитьсЯ. ’олько не спугните их.
- Ћсторожней! - крикнула стараЯ •ет. - Ћн снова сюда скачет!
- Ќесите веревку, - сказала миссис •ейт, опЯть уже на бегу.
‘ноупс в Ярости поглЯдел на старую •ет.
- „а где Я ее возьму, эту веревку? - заорал он.
- „а в подполе! - заорала стараЯ •ет, котораЯ тоже не зевала. - Ѓегите
с той стороны, наперехват.
Ћни с миссис •ейт снова свернули за угол в самое времЯ, чтобы увидеть,
как мул с недоуздком опЯть плыл на облаке кур, которых вновь настиг все
там же, потому что они пробежали под домом по прЯмой, тогда как он бежал
по окружности. ‘вернув в очередной раз за угол, они снова очутились на
заднем дворе.
- ђазрази менЯ бог! - крикнула стараЯ •ет. - Ћн сейчас корову залЯгает!
Њул, наконец, остановилсЯ, и они его догнали. ‘обственно говорЯ, из-за
угла они прЯмиком угодили в самую эту живую картину. Љорова уже выскочила
из коровника на середину двора. ’еперь они с мулом стоЯли нос к носу, в
нескольких шагах друг от друга. Ќеподвижные, пригнув головы и растопырив
передние ноги, они словно составлЯли две симметричные части единого
орнамента, который охотно купил бы всЯкий любитель буколики, а ребенок
выудил бы из хлама, наигралсЯ, поставил рЯдом и позабыл; голова и плечи
‘ноупса торчали теперь из подпола, где крышка была откинута и рЯдом все
еще стоЯло ведро с угольЯми, а ‘ноупс торчал, будто зарытый в землю по
плечи, как вдова, которую по испано-индейско-американскому обычаю хоронЯт
вместе с мужем. Ќо опЯть же все это произошло во мгновение ока. ‘лишком
быстро даже длЯ живой картины; такие вещи даже памЯть не может точно
запечатлеть. € вот уже человек, корова и мул снова один за другим исчезли
за углом, ‘ноупс мчалсЯ впереди, волоча веревку, за ним скакала корова,
задрав хвост, прЯмой и слегка наклоненный, как древко флага на корме
кораблЯ. Њиссис •ейт и стараЯ •ет тоже бежали мимо открытого, зиЯющего
подпола, где по вдовьему состоЯнию хозЯйки грудами копилсЯ всЯкий хлам -
пустые Ящики на растопку, старые газеты, поломаннаЯ мебель и прочее добро,
которое ни одна женщина нипочем не выбросит; а еще там была куча углЯ и
смолистых сосновых поленьев, - бежали, и снова повернули за угол, и
увидели, как ‘ноупс, корова и мул, все трое, уже исчезали в облаке
обезумевших, вездесущих кур, которые снова пробежали под домом и поспели в
самое времЯ. Ђ они бежали, миссис •ейт все в том же суровом, непроницаемом
молчании, а стараЯ •ет по-детски удивленнаЯ, живаЯ и радостнаЯ. Ќо, когда
они опЯть очутились перед домом, там уже не было никого, кроме ‘ноупса. Ћн
лежал на животе, пытаЯсь привстать на растопыренных руках, пиджак при
падении завернулсЯ ему на голову, и из-под него выглЯдывало его лицо с
отвисшей челюстью в исступленной безмЯтежности, словно карикатура на
упавшую монахиню.
- ѓде они? - крикнула ‘ноупсу стараЯ •ет. Ћн не ответил. - „огонЯют? -
крикнула она. - Ћни опЯть на заднем дворе!
„а, они и впрЯмь уже были там. Љорова, видать, хотела вернутьсЯ в
коровник, но понЯла, надо думать, что взЯла слишком большой разгон и,
позабыв всЯкий страх, вдруг круто повернула назад. ’олько этого они не
видели и мула не видели тоже, он уже свернул, чтоб не налететь на корову,
и они услышали только треск и грохот, когда мул поворотил, споткнулсЯ о
крышку подпола и поскакал дальше. Љогда они подоспели, мула уже не было. €
ведра с угольЯми тоже не было, но они этого не заметили; только корова
стоЯла посреди двора, там же, где и раньше, неподвижнаЯ, шумно дыша,
растопырив ноги и пригнув голову, словно ребенок вернулсЯ и убрал одну из
своих брошенных игрушек. Ћни побежали дальше. Њиссис •ейт теперь бежала
тЯжело, хватаЯ ртом воздух, лицо у нее было цвета мастики, и одной рукой
она держалась за грудь. Ћни обе уже выдохлись и теперь бежали так
медленно, что мул, огибаЯ дом по третьему разу, нагнал их сзади и
перепрыгнул через них, не сбавлЯЯ прыти, только грЯнул короткий, дробный,
дьЯвольский грохот копыт, как насмешливый окрик, повеЯло едким запахом
пота, резко и отрывисто, и он исчез. Ќо они упрЯмо свернули за угол в
самое времЯ, когда ему удалось все-таки окончательно исчезнуть в тумане;
они услышали, как стук его копыт, отрывистый, дробный, словно короткаЯ
издевка, прокатилсЯ по булыжной мостовой и замер вдали.
- Ќу-с, - сказала стараЯ •ет, остановившись. Ћна тЯжело дышала, сиЯЯ
радостью. - ’ише, друзьЯ мои! ЉажетсЯ, мы... - € тут она словно окаменела;
потом медленно повернула голову, повела носом, широко раздуваЯ ноздри;
вероЯтно, на миг она снова увидела открытый подпол и приступку, на
которой, когда они в последний раз пробегали мимо, ведра с угольЯми уже не
было. - Њать честнаЯ, да ведь гарью пахнет! - сказала она. - Ѓеги в дом,
детка, хватай деньги.
…ще и десЯти утра не было. Ђ к полудню дом сгорел дотла. ‘ноупса в те
времена заставали в лавке длЯ фермеров; и в тот день многие постарались
его там застать. …му рассказали, что, когда подоспела пожарнаЯ машина и
собралась толпа, миссис •ейт, за которой следовала стараЯ •ет с бумажной
сумкой в одной руке и портретом мистера •ейта в другой, вышла из дому,
прихватив зонтик и накинув на себЯ новое коричневое, пальто, выписанное по
почте, в одном кармане которого была банка из-под компота, набитаЯ
аккуратно свернутыми кредитками, а в другом - тЯжелый никелированный
револьвер, перешла через улицу к соседскому дому, где с тех пор и сидела
на веранде в качалке, а рЯдом, в другой качалке, сидела стараЯ •ет, и обе
все времЯ раскачивались, и миссис •ейт сурово, непроницаемо смотрела, как
бесчинствуют пожарные, расшвыриваЯ по улице ее посуду, мебель и постельное
белье.
- Ђ мне что за дело? - сказал ‘ноупс. - ‚едь не Я поставил это ведро с
раскаленными угольЯми там, где невесть кто сшиб его прЯмо в подпол.
- Ќо подпол-то как-никак вы открыли.
- Љонечно, Я. Ђ зачем? —тоб взЯть веревку, ее же веревку, она менЯ сама
туда и послала.
- Ќо послала, чтоб изловить вашего же мула, который ворвалсЯ к ней на
двор. ’еперь уж вы не отвертитесь. ‹юбой состав присЯжных в нашем округе
вынесет вердикт в ее пользу.
- „а. “ж это точно. Ђ все потому, что она женщина. ’олько поэтому.
Џотому что она, черт бы ее побрал, женщина. ‹адно. Џускай подает в суд,
черт бы ее побрал. “ менЯ тоже Язык есть. џ и сам кой-чего могу сказать
присЯжным...
€ тут он осексЯ. ‚се смотрели на него.
- —то же? —то именно можете вы сказать присЯжным?
- Ќичего. Џотому что никакого суда не будет. Ќеужто мы с ней затеем
тЯжбу? ќто мы-то с Њэнни •ейт? ‚ы, ребЯта, плохо ее знаете, ежели думаете,
что она станет подымать шум из-за простого несчастного случаЯ, который
никто предотвратить не мог. „а ведь во всей округе не сыскать более
справедливой и доброй женщины, чем миссис Њэнни •ейт. € Я хотел бы сказать
ей это.
’акаЯ возможность тут же ему представилась. ‡а спиной у миссис •ейт
стоЯла стараЯ •ет с бумажной сумкой. Њиссис •ейт преспокойно оглЯдела
людей, не отвечаЯ на их смущенные приветствиЯ, а потом больше на них не
глЯдела. Ћна и на ‘ноупса долго глЯдеть не стала, да и говорить с ним
долго не стала тоже.
- џ пришла, чтоб купить этого мула, - сказала она.
- Љакого еще мула? - ’ут они переглЯнулись. - ‚ам надобен этот мул? -
Ћна все глЯдела на него. - ќто обойдетсЯ вам в полторы сотни, миссис
Њэнни.
- —его - долларов?
- „а уж само собой, не центов и не никелей, миссис Њэнни.
- Џолтораста долларов, - сказала она. - Љогда •ейт был жив, мулы стоили
дешевле.
- ‘ тех пор многое переменилось. € мы с вами тоже.
- Џожалуй что так, - сказала она.
€ ушла прочь. Џовернулась, не сказав больше ни слова, пошла, и стараЯ
•ет за ней.
- Њожет, вам подойдет какой другой из тех, которых вы видели нынче
утром, - сказал ‘ноупс ей вслед.
Ћна не ответила. Ћбе медленно удалились.
- Ќа вашем месте Я не стал бы ей этого говорить, - заметил кто-то.
- Џочему такое? - сказал ‘ноупс. - ‚едь ежели б она надеЯлась взыскать
с менЯ что-нибудь судом за этот пожар, неужто вы думаете, она стала бы
приходить сюда да предлагать мне деньги?
Ѓыло около часу днЯ. Ђ около четырех он протискивалсЯ через толпу
негров, теснившихсЯ перед дешевой бакалейной лавчонкой, как вдруг кто-то
его окликнул. Ћказалось, это стараЯ •ет со своей бумажной сумкой, котораЯ
сильно распухла, а сама она ела бананы, вынимаЯ их из пакета.
- ‚ас-то Я и ищу, - сказала она. Џотом отдала недоеденный банан
какой-то женщине, порылась в кармане, достала оттуда зеленую бумажку. -
Њисс Њэнни велела отдать вам вот это. џ как раз шла в ту лавку, где вы
всегда бываете. ‚от, держите.
Ћн взЯл деньги.
- —то? Њиссис •ейт велела отдать это мне?
- ‡а мула. - Ѓумажка была в десЯть долларов. - ђасписки не надо. џ могу
подтвердить, что отдала вам деньги честь по чести.
- „есЯть, долларов? ‡а мула? џ ж ей сказал - полторы сотни.
- Ќу, ежели так, договаривайтесь промеж собой сами. Ђ мне она просто
велела отдать это вам, когда пошла за мулом.
- Џошла за... Ќеужто она решилась сама забрать мула с моего выпаса?
- ѓосподь с тобой, дитЯ, - сказала стараЯ •ет. - Њисс Њэнни никакой мул
не страшен. ‚едь ты же сам видел, не слепой.
Ђ потом начало смеркатьсЯ, потому что еще стоЯла зима и дни были
короткие; уже близилсЯ вечер, когда она увидела две унылые трубы на фоне
угасающего заката. Ќо запах жареной свинины она учуЯла еще прежде, чем
завидела коровник, который, правда, разглЯдела только когда подошла
близко, там горел костер, и на кирпичах стоЯла сковородка, а рЯдом миссис
•ейт доила корову.
- ‚он как, - сказала стараЯ •ет. - ‚ы, стало быть, уже обосновались?
Ћна заглЯнула в коровник, который был тщательно прибран, вычищен
граблЯми и даже подметен метлой, и пол был заново устлан сеном. Ќа Ящике
горел Ќовехонький керосиновый фонарь, рЯдом был заботливо расстелен
соломенный тюфЯк и на нем приготовлена постель.
- —то ж, очень даже уютно, - сказала она с приЯтным удивлением.
‚нутри, у дверей коровника, стоЯла кухоннаЯ табуретка. •ет вынесла ее
наружу, села у костра и положила рЯдом свою набитую битком бумажную сумку.
- Џокуда вы доите, Я присмотрю за свининой. џ и сама управилась бы с
коровой, ежели б не разволновалась так сильно после всего, что с нами
нынче было. - Ћна оглЯделась. - ’олько вот Я не вижу мула, которого вы
купили.
Њиссис •ейт что-то проворчала, припав головой к коровьему боку. Џотом
сказала:
- ‚ы отдали ему деньги?
- ‘амо собой, отдала. ‘перва он удивилсЯ, будто не ждал, что вы так
быстро можете дела обделывать. Ќо Я ему сказала, ежели что, пускай он сам
с вами договариваетсЯ. Ђ деньги он взЯл. ’ак что, думаю Я, все у вас с ним
сладитсЯ.
Њиссис •ейт опЯть заворчала. ‘тараЯ •ет перевернула свинину на
сковородке. ђЯдом со сковородкой кипел кофейник.
- Ђ кофей недурственно пахнет, - сказала она. - Њного лет не было у
менЯ такого аппетита, как нынче. џ ведь ем, как птичка. Ќо стоит мне
только нюхнуть кофею, и у менЯ завсегда просыпаетсЯ голод. ‡аодно дайте уж
мне вот этот кусочек свинины... ”у ты, а вот и гостЯ бог послал.
Ќо миссис •ейт даже головы не поднЯла, покуда не кончила доить. Џотом
обернулась, не вставаЯ с Ящика, на котором сидела.
- џ пришел с вами потолковать, - сказал ‘ноупс. - “ менЯ оказалось
ваше, а у вас мое. - Џри этом он все времЯ озиралсЯ, быстро, непрестанно,
а стараЯ •ет спокойно глЯдела на него. - ‚от что, мамаша, ступайте-ка вы
отсюда. Ќезачем вам сидеть тут и слушать наш разговор.
- ѓосподь с тобой, милок, - сказала стараЯ •ет. - …жели ты это про
менЯ, так не обращай вниманиЯ. “ менЯ уж столько было своих напастей, что
Я, когда слушаю про чужие, просто душой отдыхаю. ’ы себе говори, чего
хотел сказать, а Я буду сидеть да присматривать, чтоб свинина не
подгорела.
‘ноупс поглЯдел на миссис •ейт.
- ‚ы ее не хотите спровадить? - спросил он.
- Ђ зачем? - сказала миссис •ейт. - ЉажетсЯ, не она одна заЯвлЯетсЯ на
этот двор, когда угодно, без спросу.
‘ноупс махнул рукой, быстро, зло, но сдержанно.
- Ќу ладно, - сказал он. - ‹адно. ‘тало быть, вы забрали мула.
- џ вам за него уплатила. •ет передала деньги.
- „есЯть долларов. ќтому мулу цена сто пЯтьдесЯт. Ђ вы уплатили только
десЯть.
- Ќе знаю, что это за мулы такие, которым цена сто пЯтьдесЯт долларов.
‡ато знаю, сколько платит железнаЯ дорога.
’еперь ‘ноупс глЯдел на нее довольно долго.
- Љак это понимать?
- Џо шестьдесЯт долларов за голову платила железнаЯ дорога, когда вы с
•ейтом...
- Њолчите, - сказал ‘ноупс. € снова стал быстро, непрестанно озиратьсЯ.
- Ќу ладно. Џускай шестьдесЯт. Ќо вы-то прислали мне всего десЯть.
- „а. џ вам прислала разницу. - Ћн глЯдел на нее, не говорЯ ни слова. -
ђазницу между стоимостью мула и тем, что вы остались должны •ейту.
- ЋсталсЯ должен...
- ‡а то, что он загнал пЯть мулов на рель...
- Њолчите! - крикнул он. - Њолчите!
Ќо она продолжала бесстрастным, суровым тоном:
- ‡а то, что он вам пособлЯл. Љаждый раз вы платили ему скопом
пЯтьдесЯт долларов, а вам железнаЯ дорога платила по шестьдесЯт за голову.
‚едь правильно? - Ћн молча глЯдел на нее. - Ђ в последний раз вы ему
ничего не заплатили. ‡аместо этого Я и взЯла мула. Ђ вам уплатила разницу,
десЯть долларов.
- „а, - сказал он тихо, торопливо, ошеломленный до глубины души; а
потом крикнул: - Ќет, погодите! ’ут-то вы и попались. “ нас с ним был
уговор, что Я ему ничего не должен до тех пор, покуда мулы не...
- Џо-моему, вам лучше бы помолчать, - сказала миссис •ейт.
- Џокуда дело не сделано. Ђ на этот раз, когда дело было сделано, Я
никому не осталсЯ должен, потому что тот человек, которому Я осталсЯ бы
должен, уже был не человек! - воскликнул он с торжеством. - ЏонЯтно вам? -
Њиссис •ейт сидела на Ящике неподвижно, глЯдЯ себе под ноги, и, казалось,
была погружена в раздумье. - ’ак что забирайте назад свои десЯть долларов
да скажите, где мой мул, и мы останемсЯ добрыми друзьЯми, какими были
всегда. ђазрази менЯ бог, Я всех больше жалею об этом пожаре...
- ђазрази менЯ бог! - подхватила стараЯ •ет. - ‚от это был костерок,
правда?
- ...но ведь после того, как вы получили кучу денег с железной дороги,
у вас только случаЯ не было, чтоб новый дом отгрохать, куда лучше
прежнего. ’ак вот. Ѓерите. - Ћн сунул ей деньги. - ѓде мой мул?
Њиссис •ейт пошевельнулась не сразу.
- ‚ам угодно вернуть мне деньги? - спросила она.
- ‘амо собой. Њы ведь всегда были друзьЯми. € теперь давайте покончим
дело миром, как в прежние времена. џ не злопамЯтен, и вы тоже не попомните
на мне зла. ѓде вы спрЯтали мула?
- ‚ овраге за домом мистера ‘пилмера, - сказала она.
- ’ак. џсно. •орошее, укромное местечко, ежели принЯть в соображение,
что хлева у вас нет. ’олько лучше б вы оставили его у менЯ на выпасе,
тогда мы оба избавились бы от зрЯшных хлопот. Ќо, говорю вам, Я не
злопамЯтен. Ђ теперь позвольте пожелать вам спокойной ночи. џ вижу, вы
неплохо тут устроились. Џо-моему, вам вообще незачем строить дом,
сэкономите кучу денег.
- Њожет, вы и правы, - сказала миссис •ейт.
Ќо он уже ушел.
- ‡ачем вы увели мула в этакую даль? - спросила стараЯ •ет.
- Џо-моему, он теперь совсем далеко, - ответила миссис •ейт.
- ‘овсем далеко? - Ќо миссис •ейт молча подошла и глЯнула на
сковородку, а стараЯ •ет сказала: - ‚ы чего-то сказали про свинину, или
это Я сказала, а не вы?
Ћни ужинали в редких еще сумерках, и тут вернулсЯ ‘ноупс. Ћн тихонько
подошел к ним и стоЯл, греЯ руки у костра, как будто на дворе был невесть
какой холод.
- Џожалуй, Я все же возьму эту десЯтку, - сказал он.
- Љакую такую десЯтку? - спросила миссис •ейт.
Ћн задумчиво смотрел в огонь. Њиссис •ейт и стараЯ •ет тихонько жевали,
и только стараЯ •ет взглЯнула на ‘ноупса.
- ‚ы, стало быть, не отдадите ее? - спросил он.
- Ќо ведь вы же сами предложили покончить миром, - сказала миссис •ейт.
- ‚идит бог, это вы предложили, деватьсЯ некуда, - подтвердила стараЯ
•ет.
Ђ ‘ноупс все смотрел в огонь; потом он заговорил в каком-то тихом,
недоверчивом удивлении:
- џ столько лет мучаюсь, рискую, лезу из кожи вон и Џолучаю за мула по
шестьдесЯт долларов. Ђ вы разом, безо всЯких хлопот и риска, даже не знаЯ,
что вы их получите, загребли восемь с половиной тысЯч. € Я нисколько вам
не завидовал, никто не посмеет утверждать, что Я завидовал, хотЯ несколько
странно, что вы загребли все денежки, хотЯ не вы его нанЯли, вы даже не
знали, где он и чего делает за эти деньги, вам всего-навсего случилось
быть за ним замужем. Ђ теперь, после того как Я столько лет вам не
завидовал, вы отнЯли у менЯ лучшего мула и отказываетесь даже уплатить за
него несчастные десЯть долларов. ќто не по справедливости.
- ‚ы получили своего мула обратно и все-таки недовольны, - сказала
стараЯ •ет. - —его ж вы хотите?
‘ноупс поглЯдел на миссис •ейт.
- ‚ последний раз спрашиваю, - сказал он, - отдадите вы мне мою десЯтку
или нет?
- Љакую еще десЯтку? - спросила миссис •ейт.
’огда ‘ноупс повернулсЯ и пошел прочь. Џри этом он споткнулсЯ обо
что-то - это была бумажнаЯ сумка старой •ет, - но не упал и побрел дальше.
Ћни видели его тень словно в раме меж двумЯ закопченными трубами на фоне
догорающего заката; видели, как он воздел к небу стиснутые кулаки, словно
какой-нибудь древний галл в неистовстве и бессильном отчаЯнье. Ђ потом
исчез. ‘тараЯ •ет поглЯдела на миссис •ейт долгим взглЯдом.
- ѓолубушка, - сказала она. - —то вы сделали с этим мулом? - Њиссис
•ейт склонилась над огнем. “ нее на тарелке лежал кусочек черствого
печеньЯ. Ћна взЯла сковородку и полила печенье жиром, на котором жарилась
свинина.
- џ его пристрелила, - сказала она.
- —то-что? - переспросила стараЯ •ет. Њиссис •ейт положила печенье в
рот. - ’ак, - сказала стараЯ •ет весело, - мул спалил дом, а вы
пристрелили мула. Џо-моему, это и есть справедливость. - Ќа дворе быстро
темнело, а ей еще надо было пройти три мили до богадельни. Ќо ЯнварскаЯ
ночь длинна, а богадельнЯ никуда не денетсЯ. ‘тараЯ •ет вздохнула с
облегчением, мирно и радостно. - Ћх, друзьЯ мои, - сказала она. - Ќу и
денек у нас нынче выдалсЯ!
Last-modified: Thu, 16 Nov 2000 05:01:12 GMT
Ћцените этот текст: