з какой-либо видимой причины длЯ такой  перемены, это
лютый зверь, длЯ него нет  преград, никаким сахаром его уже не  утихомиришь,
он не понимает игры, и ему ничто не помешает разорвать на куски свою жертву,
--  ‹илЯ  боитсЯ его... Ќа  следующее утро, отрезвев  после  своего безумиЯ,
которое  за  одну  ночь (пока не  запели птицы и  не засветило  солнце)  все
разнесло на куски  лавиной  слов, отрезвев и, к стыду своему,  сам толком не
знаЯ, что он наговорил, на следующий день он попросит прощениЯ, убрав когти,
о да. Ћн превратитсЯ опЯть в трогательного попрошайку. Ќо ‹илЯ
     415
     знает:  он опЯть  разойдетсЯ,  и  его извинениЯм грош цена; хоть  умри,
острыми своими  словами он все растерзает снова  и снова.... …ще до этого не
дошло дело.
     -- „а, -- говорит он, -- иди спать. …ще он довольно трезв.
     -- „а, -- говорит он, -- спокойной ночи. € прихлебывает виски.
     --  ’еперь Я  понимаю, -- говорит  он, -- теперь Я  понимаю, почему  ты
тогда позвонила мне в ‹ондон. Џри чем тут это?
     -- Ћн хорош собой, -- улыбаетсЯ он, -- этот ќндерлин?
     Ќа  такой вопрос  ‹илЯ, конечно, не может ответить.  ќтот  ќндерлин!  в
таком тоне нельзЯ говорить обо мне, и ‘вобода тоже чувствует это.
     Ћн пьет.
     Џочему, ну почему сейчас не опускаетсЯ занавес?
     €звестно же, что будет дальше...
     -  Ћколо пЯти часов утра (Я  сплю) дело  доходит до того, что в  камине
внезапно разбиваетсЯ вдребезги стакан из-под виски.  Џочему? Ќе потому,  что
он не понимает, что ‹иле приЯтно обнимать другого мужчину, а потому, что
     она не понимает. —его? Ћна не понимает, что тут  понимать. Њожет  быть,
‹иле  надо  бы   поставить  себЯ   на   место   ‘вободы,  который  совершает
несправедливость  каждым  вырывающимсЯ у  него  словом?  Ћна  позволила  ему
говорить сколько угодно, она не возражала. Џочему же он  вдруг швырЯет  в ее
щадЯщее молчание стакан? ‹илЯ  действительно  не знает, чего  он хочет. Ђ он
знает?
     -- Џрости! -- говорит он. ‡а окнами светает...
     Ђ ведь при этом -- ‘вобода вспоминает словно бы о потерЯнной невинности
-- он сам знал,  что говорить не о чем. ‘ девЯти часов  вечера,  когда он  в
ресторане,  под эскортом  официантов, прочел  ее  дружеское письмо, до  двух
часов  ночи он руководствовалсЯ  тем, что  ‹иле теперь  не  интересны ни его
чувства и мысли  принципиального характера,  ни  даже его  планы, а  уж  его
великодушие и вовсе. ‘ этого  и началось, кажетсЯ,  с его великодушиЯ. Ќе то
чтобы ‹илЯ  начала вдруг  зевать;  при этом  она  с полуночи еле держитсЯ на
ногах от усталости. Ќе думаю даже, чтобы ‹илЯ, в то
     416
     времЯ  как ‘вобода ходит  по  комнате,  потом  садитсЯ  и  говорит  все
медленней, боЯсь  разбушеватьсЯ, думала  прЯмо-таки обо мне; он хочет этого,
но длЯ ‹или Я ("этот ќндерлин") темой общего разговора быть не могу. Ќеужели
‘вобода, так стремЯщийсЯ к пониманию, не  может понЯть именно этого?  Ћна не
молчит,  потому что  не слушает; она слушает, но  ее здесь  нет. Ћна и не со
мной. Ќо  и здесь  ее тоже  нет.  Ћна одна. ‘обытие,  которое волнует его  и
которое  он  хочет  проЯснить  с  ее   помощью,  не  общее.  ќтим-то  оно  и
освобождает, именно этим: ‹илЯ одна...
     Њолчание.
     ‡а окнами щебечут птицы.
     -- ‹илЯ, -- говорит  он, --  скажи же что-нибудь! ; -- џ ничего не могу
тебе сказать,  --  говорит она, -- Я  же  вижу,  что во всей этой истории ты
видишь менЯ только как женщину,  Я слышу это в каждом твоем слове, ты видишь
все только с одной стороны.
     -- ‘ какой?
     -- ’ы видишь во мне только женщину.
     ‘вобода размышлЯет.
     -- Џрости! -- говорит  он, и звучит это  так,  словно он  признал  свою
оплошность; но потом он смеетсЯ: -- ’ы права. Џрости. ’ы права.
     —то он хочет этим сказать?
     --  џ смотрю на тебЯ только как на женщину, -- говорит он, и взглЯд его
пригвождает ее, так что ‹илЯ  пугаетсЯ; глаза его смотрЯт вдруг зло, хотЯ он
совершенно спокоен. -- џ смотрю на тебЯ  только как на женщину, -- повторЯет
он, как  повторЯют плоскую шутку, -- а  господин ќндерлин...  џ понимаю!  --
говорит  он, пытаЯсь  еще раз  засмеЯтьсЯ, но ее взглЯд уже  осадил  его: --
Џрости! -- говорит он и поднимаетсЯ, чтобы пройтись по комнате, куда как раз
заглЯдывает утреннее солнце, и чтобы остановитьсЯ. -- Џрости! -- говорит он,
и кажетсЯ, что его собственное ехидство успокаивает его хоть на времЯ, потом
в камине разлетаетсЯ на куски бутылка из-под виски. -- Џрости! -- говорит он
и дрожит. -- Џрости!
     ‹илЯ смотрит на негр.
     Џочему все еще не опускаетсЯ занавес?
     ’еперь он становитсЯ сентиментален.
     417
     -- Џо-твоему, не чудовищно то,  что ты  говоришь мне? -- спрашивает он.
-- ’ы говоришь, что Я  смотрю на тебЯ только как на женщину, ты говоришь это
теперь, после того как ты была с другим мужчиной, -- видимо, не как женщина,
-- Я вас не упрекаю, но ты упрекаешь менЯ, Я не понимаю, почему ты упрекаешь
менЯ, да, упрекаешь, милаЯ, даже когда  молчишь, ты говоришь, что  не можешь
со мной разговаривать, что Я вижу в тебе только женщину...
     -- ‚ этой истории... ‹иле просто быть правой.
     -- „а, -- говорит он, -- пойдем спать.
     ’ем  временем наступил  четверг, да, но занавес все  еще не опускаетсЯ;
ведь  жизнь,  реальнаЯ  жизнь,  не   позволЯет   перепрыгивать  через  себЯ,
перепрыгивать  через  год, через  месЯц, через  неделю,  даже  если примерно
знаешь, что будет дальше...
     (‘вободой мне тоже не хочетсЯ быть!)

     €сториЯ длЯ Љамиллы:
     Њужчина и  женщина, после того как прошел первый  хмель безумной любви,
увидели, что они созданы только друг длЯ друга. Ћни так великолепно понимали
друг друга. ’олько вот хмель прошел. € они жили вместе, без особого весельЯ,
и  без ссор. €ногда только бывало, что он смотрел на объЯтие, в то времЯ как
оно протекало, как бы со стороны, как  если бы он сидел в  кресле  рЯдом или
стоЯл у окна, у него мелькали мысли, как мелькают они, когда выглЯдываешь на
улицу, не скверные мысли, но мысли, потом он  опЯть обретал единство с самим
собой  и  с  ней,  и   позднее,  когда  она  готовила  чай,  он  называл  ее
ласкательными именами,  а когда она разливала чай, он говорил, что любит ее.
ќто была сущаЯ правда.  € с ней происходило, вероЯтно, то же самое. Ћна тоже
любила его, только его,  хотЯ иначе,  чем  вначале,  более  лично.  Ћни были
неразлучны,  они  путешествовали  вместе.  Ћднажды,  в  гостинице,   он  был
потрЯсен,  увидев  объЯтие, в  то времЯ как  оно  протекало,  в  зеркале,  и
обрадовалсЯ,  что  она обманывала  его с его  телом,  и глЯдел в  зеркало, в
котором он обманывал ее точно  так  же.  Ѓывали кризисы из-за пустЯков.  Џри
этом они любили друг друга.
     418
     Љак-то  вечером,  позднее,  он сидел и  читал газету,  а  она  лежала в
постели;  у него  мелькали  мысли, такие же обыденные,  какие  иногда  тайно
мелькали при объЯтии, но он действительно сидел в кресле; она  спала,  и он,
наученный тем  зеркалом,  мог без труда  представить себе,  как ее  обнимает
другой,  и   сидел   рЯдом,   нисколько  не  потрЯсенный,  скорее  довольный
уничтожением своей  индивидуальности, ему было,  в сущности, даже весело: он
не хотел быть тем  другим.  —итаЯ газету, в то времЯ как  она спала и, может
быть, видела во сне  то, что он представлЯл себе вчуже, он был един со своей
большой любовью. €х звали ”илемон и Ѓавкида: они были парой.

     Џредположим,  что   внешность  ‘вободы  примерно  такаЯ,  как   Я  себе
представлЯю:  высоченный  чех,  широкоплечий,  при покатых плечах, несколько
длинноватый, по-моему, длЯ грациозной ‹или,  даже на самых  высоких каблуках
она достает  ему как раз до плеча, а когда она босиком, кажетсЯ, что они как
пара просто не подходЯт друг другу, массивный мужчина,  при этом не тучный и
совсем не грузный, спортивный мужчина, между прочим, которого сразу назовешь
блондином,  хотЯ  у  него,  в  сущности,  самаЯ  настоЯщаЯ  лысина,  но  она
воспринимаетсЯ  не   как  результат  выпадениЯ  волос,  а  как  атрибут  его
мужественного лица, такой же, как подбородок  и лоб, хорошаЯ голова, голова,
котораЯ  могла  бы принадлежать  и русскому,  упрЯмаЯ,  округлаЯ, недюжиннаЯ
голова, но он не любит  смотретьсЯ в зеркало, ибо не понимает, что находЯт в
нем женщины.  ‘вобода в  смокинге  восхитителен, он  это знает, при этом  он
хорошо танцует,  это мужчина, который обычно потеет и никогда не мерзнет, не
пьЯнеющий, при этом не шумный, за исключением тех случаев,  когда приходит в
бешенство часа на  три,  вообще же  скорее скупой  на слова,  курит  трубку,
спокоен и  приЯтно  смеетсЯ в  компании, без  очков, навернЯка  превосходный
повар, меланхолик, медведь,  массивный, но подвижный, неуклюжий только из-за
потребности (особенно при ‹иле) не показать свою силу, ‹илЯ боитсЯ его, хотЯ
он ее  еще ни  разу  не бил...  Џредположив, что внешность у ‘вободы  такаЯ,
можно догадатьсЯ, каким он в свою очередь представ-
     419
     лЯет себе этого ќндерлина: стройный и изЯщный  интеллигент, не то чтобы
с  куриной грудью, но  изЯщный.  Ќе  медведь. ‘корее птица. Ќе  чех.  ‘корее
испанского или французского типа, пожалуй итальЯнец, во всЯком случае брюнет
(что  не соответствует действительности),  с  изЯщным Ястребиным носом  (что
тоже не соответствует действительности) под классическим прЯмоугольно-низким
лбом,  какой и бывает у представителей средиземноморских народов. ‚ фамилии,
правда, слышитсЯ что-то алеманское, но  ‘вободу этим не проведешь:  он знает
вкус  ‹или.  ѓолова  не  округлаЯ.  Ќу  еще  бы.  “зкаЯ  голова,  полнаЯ  не
перестающих  поражать  знаний  во всех областЯх,  тем  он и интересен. Њожет
быть, в  нем есть что-то от гомосексуалиста, так что ‘вобода не  приметил бы
его в уличной толпе, может быть, у него есть собака. Ќе щеголь, но следит за
собой; навернЯка  у  него  никогда не  бывает грЯзных  ногтей.  €  веснушек.
Ѓрюнет,  из  тех,  у которых никогда  не  будет лысины,  это определенно. Ќе
спортивный, зато умный. ‚озможно, он  привлекает  женщин именно потому,  что
ему  в известной  мере  нелегко. ќто вполне  может быть. Ќо этого не  должно
быть. ‚о  всЯком случае, он интеллигент. ‚ысокосознательный.  Љогда он  идет
под  руку  с ‹илй,  у  него юношескаЯ походка/Ѓерет. ‚о  всЯком  случае, он
моложе,  это  определенно,  и   образованнее,  чем  ‘вобода.   Ќе  повар.  €
беспомощен, если  сломаетсЯ розетка;  не из тех, у кого умелые руки. ‹илЯ не
боитсЯ  его.  ЌавернЯка  читает  на семи  Языках,  начинаЯ  с  греческого. ‚
купальном костюме  он изжелта-бледен,  однако  мужествен, а уж черноволос во
всЯком  случае.  €   остроумен  в  любой  жизненной   ситуации.  Ќе   мастер
рассказывать истории, но остроумен. ‚ постели ведет себЯ, как во французском
фильме. Џолитические взглЯды? ‚ероЯтно, полулевые. Љогда ‹илЯ снимает с него
очки а-лЯ Љорбюзье, лицо, пожалуй, мЯгкое, но худое. Ќепьющий. Ќе гигант. Ќе
тщедушен; он  носит  ее чемодан, не будучи  выше  ее ростом. Ќе танцует. —то
‹илю очаровывает, она, конечно, сама  не  знает --  спрашивать не  стоило...
Џросто тип человека. Ќечто нечешское. ’ак и должно было  когда-то случитьсЯ.
—ерноволосое.  ђоманское.  ’ореро,  стройный и  большеглазый,  тип,  который
‘вобода  всегда, хотЯ  до  сих пор только  в  шутку,  считал опасным, черные
волосы
     420
     и лицо птицы, черные волосы не только на голове, но и на ногах...
     џ разочарую ‘вободу!
     Љогда Я спрашиваю ‹илю, как же он вел себЯ, она молчит. ’ак  или иначе,
‘вободу она  потерЯла, и то, как  он  вел себЯ, отныне  не  играет  длЯ  нее
никакой роли. Ћна не хочет, чтобы и  менЯ  это занимало.  Џусть теперь ведет
себЯ как угодно...
     џ вижу множество возможностей...
     ‘вобода врезаетсЯ на машине в дерево на полном ходу.
     €ли:
     ‘вобода держитсЯ  великодушно. Ћн  надеетсЯ  на всемогущество  времени,
которое всегда против любви, значит, против  нас. €ногда он пьет, покуда  мы
совершаем небольшое путешествие в пределах  его великодушиЯ. Љогда он трезв,
он   запрещает  себе  какие-либо  атавистические   чувства.  ќто   вовсе  не
мстительность, если он теперь больше привЯзан к дому, чем когда-либо прежде:
иногда он уже  спит, когда  ‹илЯ возвращаетсЯ домой,  или притворЯетсЯ,  что
спит. ‡атем опЯть, ни с того ни с сего,  пьет, что вредно  длЯ его почки; но
тут ‹илЯ  не виновата, и он это  знает.  ЏрислушиватьсЯ к ее тревогам насчет
его почки -- единственное, что он себе запрещает. Ћн не торопит  с решением.
Ћн понимает  жизнь. Ћн  выжидает.  ќто продолжаетсЯ три месЯца,  полгода. Ћн
любезен, как этого хочетсЯ ‹иле, и ‹илЯ  будет считатьсЯ с  ним.  Ћпасность,
что ‹илЯ станет ему безразлична, возникает лишь времЯ от времени; ее счастье
со мной, разумеетсЯ, подвержено колебаниЯм, которые ‘вобода, конечно, видит,
и,  поскольку ‘вободе тоже  не безразлично, как ходит ‹илЯ по их общему дому
изо днЯ в день  -- напеваЯ или окаменев,  он не может  не проЯвлЯть участиЯ,
которое   напоминает  любовь.   ќто  продолжаетсЯ  год.   ЋпираЯсь  на  свою
убежденность, что  нет  на  свете  человека, без  которого  нельзЯ  было  бы
прожить, он все времЯ показывает ей, что может  жить без нее; но он этого не
делает.  Ћн  привык к  своему великодушию.  Ћн не  осаждает  ее  совместными
планами,  а  ждет. —его? ‹илЯ счастлива,  так что ее ни к каким переменам не
тЯнет. Ћна считаетсЯ со ‘вободой, как было сказано, больше, чем  когда-либо.
ђади его ‚еликодушиЯ. Љонечно, он терЯет ее и так...
     421
     €ли:
     ‘вобода (после глупой ночи,  когда он швырЯет в камин стаканы, и  после
недели  беспощадных  разговоров,  фактической  стороны дела  не  изменивших)
выбирает свободу в ночных  клубах. Ћн танцует. …му скучно, но он танцует, Ћн
идет в плавательный бассейн, и бассейн кишит женщинами и девушками, которые,
коль  скоро  он смотрит  на  ‹илю лишь  как на женщину, вполне могли  бы  ее
заменить, если бы только он все времЯ не думал о ‹иле. Ћн плавает, настоЯщий
’арзан, потом стоит и смотрит, высоченный, широкоплечий мужчина, уперев руки
в  бока.  Ћн  играет  в  мЯч  с  ребенком  какой-то  дамы  в  бикини,  чтобы
познакомитьсЯ  с ней,  и  ничего,  кроме  игры  в  мЯч  с  ее  ребенком,  не
получаетсЯ.  Ћн  покупает  открытую машину,  всегда  готовый  отозватьсЯ  на
"автостоп", но чаще попадаютсЯ парни, как-то раз две девушки, но они говорЯт
на Языке,  которого  ‘вобода не  понимает,  и  ничего,  кроме  заиканьЯ,  не
получаетсЯ. Ћн  ходит на все вернисажи, он не упускает случаЯ подвезти домой
молодую женщину-фотографа. Ћн  пытаетсЯ влюбитьсЯ, чтобы обрести равновесие,
если не  равновесие счастьЯ, то хотЯ бы  равновесие ревности. Љак будто ‹илЯ
способна сейчас ревновать! Ћн видит их губы, но  влюбитьсЯ не может; женщины
угадывают  это  чутьем,  у ‘вободы сейчас запах  больного  зверЯ, и  природа
против него. Љак-никак он может твердить себе,  что  и он  теперь идет своей
дорогой, и  он это показывает. Ќо  ‹илЯ не любопытна.  Ћна  нe  говорит, что
предоставлЯет ему полную свободу, это было бы пошло, она ничего  не хочет об
этом знать. …е это  действительно  не заботит.  ’ак же, как его верность. Ћн
терЯет ее так или иначе... €ли:
     ‘вобода придает  этой  истории  не  больше  значениЯ,  чем  поглощенные
работой мужчины;  у него  другие заботы. Ћн никогда не думает об этом больше
минуты. Ќу да. Ѓывает. Ћбычное дело. €гра природы. …го внутренне не трогает,
что там у тех  двоих, и он из-за этого голову не потерЯет. €гра природы. …му
смешно,  если ‹илЯ видит в этом что-то большее. Ќа здоровье. ќто ее дело! Ќо
длЯ ‹или,  женщины, это серьезнее, и если даже он прав  в  том, что касаетсЯ
менЯ,  то ее он терЯет  именно оттого,  что  слишком  уж  скоро разглЯдел ее
ослепление...
     422
     €ли...
     ‘вобода торчит  в ‘аламанке, на  Џлаза  Њайор, где ему  чистЯт ботинки,
турист,  который  затем   и  существует  на  свете,  чтобы   давать   работу
чистильщикам ботинок, они знают его уже три днЯ, он подолгу сидит у одного и
того же столика, смотрит на часы, никого  не ждет, но ждет, не читаЯ газету,
не  обращаЯ  вниманиЯ на знаменитую архитектуру,  смотрит  на часы  и стучит
монетой, платит и поднимаетсЯ и как нельзЯ медленнее идет к почтамту, утром,
днем, вечером, возвращаетсЯ  и садитсЯ, заказывает  херес, задумчиво курит и
отправлЯетсЯ чистить ботинки, это не обЯзательно  должна быть ‘аламанка,  он
ее  все  равно  не  видит,  свои  письма он может писать  и  в  Ђрле  или  в
Ђгридженто,  это безразлично, все у одного и  того  же окошка предъЯвлЯет он
паспорт (в чем уже нет нужды: его  уже знают, ему уже верЯт, что он ‘вобода)
и напрасно  справлЯетсЯ, нет ли ему письма, она знает,  что  он в ‘аламанке,
или в ‘иене, или  еще где-то, это действительно не имеет  никакого значениЯ,
где ‘вобода отправлЯетсЯ чистить ботинки, чтобы убить времЯ, пока не откроют
почтамт, это может  быть и в  Ѓриндизи  (что ужасно:  в Ѓриндизи  приезжают,
чтобы  сесть на судно,  ни один  человек  не  останетсЯ  по  доброй  воле  в
Ѓриндизи) или в Љадиксе...
     —то ‘вобода видит:
     дороги, черные, серые, белые, желтые, асфальт или бетон, жарко, асфальт
в  мареве, дрок,  повороты, которые  проезжал  уже несметное  множество раз,
придорожные  столбы,  отсчитывающие мили,  аллеи  в крапинах  тени, осликов,
запрЯженных в повозки, бочки со смолой, предместьЯ, пароходы в порту, народ,
красные огни светофоров, нищету,  железнодорожные насыпи,  товарный  состав,
море  между его  колесами,  морской берег с  поворотами налево  и поворотами
направо, прЯмо, затем  опЯть направо, и налево, и направо, налево, направо и
дальше,  втораЯ скорость, третьЯ скорость, втораЯ  скорость, автобусы сзади,
пыль от  грузовиков сзади,  виадуки над путЯми, море,  кактусы,  море, дрок,
море, мосты, деревни,  которые попадаютсЯ снова и снова,  городки, площади с
памЯтниками, блуждающие огоньки в сумерках, деревьЯ в свете фар, придорожные
столбы в свете  фар,  вдруг белую воловью упрЯжку,  камыши в свете фар, море
как мрак кро-
     423
     мешный, задние  огни, стада овец сплошным кишеньем зеленых глаз в свете
фар, руки  на руле, асфальт  при лупе над морем, придорожные  столбы в свете
фар, дорогу, руки на руле, дорогу и так далее.
     —его ‘вобода не видит:
     ее лица.
     Ћднажды (так мог бы Я преставить  себе) у него лопаетсЯ  шина на шоссе,
полдень, менЯть колесо в  такую  зверскую жару, этого только не  хватало; он
сразу понимает,  что ‹илЯ тут не  виновата, но его злость, когда он  достает
инструменты и ставит  домкрат, обрушиваетсЯ все-таки на нее,  словно это она
ронЯет на дороге  гвозди,  курам  на  смех,  да,  он это  знает, да, всЯ эта
поездка курам на смех... џ  уезжаю на три недели,  чтобы дать вам времЯ! ќто
так только говоритсЯ. Џочему именно на три недели?  ќтот жест  (на следующее
утро  после битьЯ  стаканов)  не  был лишен трезвой  и  потому  убедительной
широты, но три недели -- срок долгий.  —тобы  дать вам времЯ! Ћна не усылала
его, но и не удерживала; правда, она была немного обескуражена тем,  что  он
относитсЯ  к  случившемусЯ  так  серьезно,  серьезнее, чем  она,  и  немного
сердита,  поскольку  длЯ совместных  каникул он никогда  не мог выкроить так
много времени. ’ри или четыре недели, сказал  он,  потом  нам будет  виднее,
сказал он,  так  или этак, сказал он и поцеловал  ее  в лоб, в  то времЯ как
‹илЯ,  которой поездка его  не нужна, искала себе  длЯ этого поцелуЯ  другой
лоб, более  разумный;  она  приветствовала намерение  ‘вободы,  который  так
переутомлен работой,  пройти курс лечениЯ. Џочему  Љадикс? Ћна имела в  виду
Ѓольцано или ќнгадин. Џочему так далеко? ‘лово мужчины --  это слово мужчины
--  ста десЯти километров  не доезжаЯ Љадикса  (или  Ѓриндизи), в полуденный
зной на голом участке дороги, когда ‘вобода, потный и перепачканный, бросает
в багажник  инструмент, а также колесо с  проколотой шиной, пути назад  нет,
хотЯ именно в этом месте,  как ‘вобода видит,  развернутьсЯ легко; в Љадиксе
(иди Ѓриндизи), возможно, лежит письмо.
     —его ждет ‘вобода?
     …го  отношение  к  случившемусЯ  серьезнее,  чем само случившеесЯ.  …го
отъезд  и прежде  всего его письма, не лишенные  достоинства, смелости  и не
содержащие упреков, оргии
     424
     благоразумиЯ, толкают  ‹илю к серьезности, котораЯ делает ее упрЯмой, к
решению, которое будет во всЯком случае скоропалительным.
     ’елеграмма:
     Џ€‘њЊЋ Ѓ“„…’ ЏЋ‘‹…‡Ђ‚’ђЂ ’—Љ ’‚Ћџ ‹€‹џ
     ‘вобода отправлЯетсЯ чистить ботинки.
     џ знаю Љадикс, но Я был  тогда  не один; город, белаЯ сказка из раковин
со стороны суши, разочаровывает, как только в него войдешь, берег пустынный,
вдобавок каменистый,  еда унылаЯ,  когда  ты  один,  единственнаЯ отрада  --
херес...
     Ќе хотел бы Я быть ‘вободой.
     ‘вобода убеждаетсЯ, что он не способен обобщить свой случай, и налегает
на херес,  который, не  анализируЯ чувств,  дает  им  волю,  и  отыгрываетсЯ
похмельем...
     ‚тораЯ телеграмма:
     ЏЋ‘›‹Ђћ  Џ€‘њЊЋ ЃЂђ‘…‹ЋЌ“  ’—Љ  …‡„€ Ћ‘’ЋђЋ†ЌЋ  ЉЋѓ„Ђ  …ѓЋ ЏђЋ—’…њ ’—Љ
‘ЋЋЃ™€ ЏЋ†Ђ‹“‰‘’Ђ ‡ЂЃ‹ЂѓЋ‚ђ…Њ…ЌЌЋ ЉЋѓ„Ђ Џђ€Ѓ“„…њ ’—Љ ‹€‹џ
     ‘вобода ездит как неаполитанец.
     Џисьмо, которое ждет его в Ѓарселоне, куда он приезжает в  воскресенье,
на  почте,  но  может  быть  выдано  лишь  в  понедельник,  тоже  не  лишено
достоинства,  в  нем  есть  смелость суждений, трезвость (вероЯтно,  ‘вобода
воспринимает это  уже как  некую враждебность, если женщина тоже  рассуждает
трезво) и  ум,  хотЯ  решениЯ  в нем еще  нет.  €  этого достаточно, чтобы у
‘вободы подогнулись колени, так что он вынужден сесть: вот, значит,  до чего
дошло! ЌабиваЯ, правда, трубку, после того как он пробежал глазами и сунул в
карман это обстоЯтельное письмо, он все еще сидит в зале почтамта. ђазве он,
требуЯ  скорого решениЯ своим отъездом  и прежде всего  в своих письмах,  не
считалсЯ с возможностью, что  его вызов будет принЯт? ЉурЯ, правда,  трубку,
словно он не  обезоружен  и,  собственно, ничего другого не ждал, он сидит и
потеет  не  меньше, чем  когда менЯл  колесо  в полдень;  ‹илЯ,  стало быть,
всерьез обдумывает, жить  ли  ей со  ‘вободой или  с  господином  по фамилии
ќндерлин.  €ли  одной.  ђешение,  как  было  сказано,  еще не принЯто.  Ћна,
кажетсЯ, чувствует, что на опрометчивый шаг
     425
     ее  толкает не тот,  другой, а  ‘вобода;  она просит  потерпеть, причем
кажетсЯ, что у нее нет сомнениЯ в том, что господин по фамилии ќндерлин (без
имени; до имени ‘вобу  уж вовсе  нет дела),  не раздумываЯ, поступитсЯ всем,
чтобы жить  с ‹илй. …е доводы, почему она не может  жить со ‘вободой, умны,
они не  бессердечны,  но так умны,  что опровергнуть их  любовью уже нельзЯ,
доводы эти Явно  не новые, но высказаны они  в первый раз; с другой стороны,
не требуетсЯ никаких доводов, почему она вполне могла  бы жить с ќндерлином,
могла бы -- и  все, ‹иле не нужно  даже хвалить, даже знать этого другого, и
сведениЯ, сообщаемые  ею  о  человеке  по фамилии  ќндерлин, скупы, возраст,
профессиЯ, подданство и тот факт, что он отвечает на  ее чувство... ‘вобода,
когда  он, прочитав  письмо  во  второй  раз  и  помнЯ  некоторые фразы  уже
наизусть, сидит  наконец в запылившейсЯ машине,  вставлЯет  ключик, медленно
выжимает  сцепление,  затем запускает мотор,  перед тем  как включить первую
скорость, все как на экзамене в автошколе, одно за  другим, только забывает,
к сожалению, о ручном тормозе,  -- ‘вобода  чувствует,  что ему легче, он  в
замешательстве,  как после падениЯ, но он цел и невредим, и ему легче. ђазве
это не  ободрЯет всЯкий раз,  когда тебе кажетсЯ,  что жизнь идет  вперед? ‚
Ќиме он  осматривает античный театр  -- единственное,  что  он действительно
видел во времЯ этой долгой поездки.  ‚о ‚ьенне (не доезжаЯ ‹иона) он обедает
в ресторане,  отмеченном в  указателе  тремЯ звездочками.  ‚первые  ему, как
постороннему, которому  не мешают  никакие чувства,  кажетсЯ,  что он  знает
будущее,  вернее сказать,  не  будущее, а конец прошлого,  не переходЯщего в
настоЯщее.  ‹илЯ  права.  Ћн  едет,  свесив  левую руку,  чтобы  ее  обдувал
встречный ветер,  держа на руле только правую, и очень спокойно. ‹илЯ права.
Љак  посторонний, который не  хочет давать советов, а все-таки их  дает,  он
знает, что у этой  пары только один выход -- развод, чем скорее,  тем лучше,
так что  валЯйте. Ћн насвистывает. ‚новь обретЯ интерес к мировым проблемам,
значит, с облегчением, то есть освобожденный от  всего, что называют личным,
он едет домой, ползет со средней скоростью сто, прошлое не спешит...
     џ представлЯю себе:
     ‘воб, загорелый после трех недель в открытой  машине, к тому же немного
похудевший, во всЯком случае осунув-
     426
     шийсЯ, значит, помолодевший, так что ‹илЯ не сразу узнает его, когда он
входит,  ‘воб --  завоеватель  без преднамереньЯ,  чужой,  веселый, ведь ему
нечего терЯть,  поэтому обаЯтельный;  ‹илЯ обманывает менЯ  уже  через  час,
счастливаЯ,  покуда  он  не  присваивает себе  никаких прав,  даже права  на
грусть. Ћна наспех встречаетсЯ со мной  на следующий день, чтобы  сообщить о
его возвращении и сказать мне, чтобы Я больше не звонил, наспех и рассеЯнно,
она  скупа на слова,  в то времЯ как ‘вобода дома  в  халате  вскрывает свою
почту и насвистывает. ‘ледует отдаленное подобие медового месЯца. Ћтдаленное
не в смысле чувства, а в смысле срока -- днЯ три. ‘частье, которое не делает
менее умным ее обезоруживающе умного письма в Ѓарселону; потом ‘вобода опЯть
прежний, он хочет знать, как ему быть.
     џ представлЯю себе:
     †изнь идет дальше, но  не вперед,  и  встает, хотЯ и безмолвно, вопрос,
кто в этом виноват  -- ‘вобода с его выжидательным  выражение лица или ‹илЯ,
котораЯ прЯчетсЯ за светскими обЯзанностЯми.
     -- ‘воб, -- смеетсЯ ‹илЯ, -- ты скупердЯй?
     -- ’о есть?
     -- Ќи у кого нет вина.
     -- Џрошу  прощениЯ, --  говорит  он. ‹илЯ права,  он  слушал,  как ‹илЯ
рассказывает, надо  же, историю со  змеей в ѓреции. Ћн вспоминает:  это  был
счастливый день, день любви, что жаждущих гостей не касаетсЯ, и, стало быть,
‹илЯ  права,  что о правде умалчивает. Ќо зачем  она тогда рассказывает? Ћна
рассказывает  только, что они осовели от  жары и получили солнечные ожоги, и
было только ужасное вино, и даже сигарет нельзЯ было купить и вообще ничего,
и  вот,  значит, посреди  этой  пыльной  дороги  их  свадебного  путешествиЯ
извиваетсЯ попавшаЯ под колеса змеЯ...
     ‘вобода откупоривает бутылку.
     Ћдин из ее приЯтелей осведомлен,  что у ‹или нет еще никаких  планов на
это лето, и  случайно заходит  речь о том,  что, может быть,  ‹илЯ  поедет в
Љопенгаген.  ‘вобода слышит это впервые. „ругие, кажетсЯ, лучше осведомлены.
Ќо  еще  твердо  не  решено,  как знает  этот  приЯтель, что  ‹илЯ поедет  в
Љопенгаген; возможно также, как знает этот приЯтель, что они, то есть ‹илЯ и
‘вобода, поедут куда-нибудь
     427
     ж  морю, чтобы  провести  отдых  на лоне  природы  (как  цитирует  этот
приЯтель, потому что находит ее выражение забавным) в "family style"1.
     ‘вобода наливает вино.
     Љто-то вскользь  говорит об ќндерлине,  который, как  известно, получил
приглашение в ѓарвард, но не едет туда по непонЯтным причинам...
     € так далее!
     ‘вобода становитсЯ все чувствительнее.
     -- ’вой дым! --  говорит она. -- Џочему ты всегда держишь  свою  трубку
так, что весь дым идет мне в лицо? €ли:
     -- Ќеужели ты  не можешь ездить  так, чтобы Я не умирала  от страха? --
говорит она. -- Ќеужели это невозможно? €ли:
     -- ‘воб, -- говорит она, -- не ешь так много. €ли:
     --  ‘воб, --  говорит она, -- посмотри на свои ногти. —то  ќто такое? џ
тебЯ уже шесть лет прошу... €ли:
     -- ’ы опЯть взЯл мой ключ.
     -- џ? -- спрашивает он. -- ‘ какой стати?
     -- џ не могу его найти.
     Ћн находит его.
     --  Џрости, --  говорит  она,  --  Я забыла, да  и не  могу Я. обо всем
помнить, -- говорит она. -- Џрости! €ли:
     -- Џрости, -- говорит она, -- Я уже сказала тебе "доброе утро", но если
ты не слышишь... €ли:
     -- ‘воб, -- говорит она, -- Я ведь сделаю все, что ты хочешь.
     € так далее.
     Џритом этом правда, ‹илЯ делает все, чего ‘вобода хочет, и даже поездка
летом к морю и та состоитсЯ...
     —его ждет от этого ‘вобода?
     "Family style"
     џ лежу на  плЯже, читаЯ иностранную  газету,  один среди  чужих  людей,
жаркий  полдень,  сутолока,  зонтики от  солнца, слева бубнит  радио, справа
лежит пара, котораЯ друг с дру-
     1 "‘емейном стиле" (англ.).
     428
     гом  не разговаривает: конечно,  не ‘воб и ‹илЯ, а  какаЯ-то пара!.. Ћн
сидит  на  горЯчем песке  и  умащает  себе  плечи; она лежит  на  животе  на
подстилке, ее лицо повернуто в другую  сторону.  Џотом Я иду плавать, Я чуть
не утонул, кстати  сказать... Љогда Я возвращаюсь на свое место, пары справа
нет, есть  только их  пестрые пожитки. Њужчине,  видимо, удалось расшевелить
женщину: они  играют сейчас  мЯчом,  который,  однако, слишком легок,  ветер
сбивает  его с пути, и  мЯч катитсЯ ко мне. џ возвращаю  его. Ћна благодарит
(по-итальЯнски),  и лицо у нее  такое  приЯтно живое,  что ее  просто узнать
нельзЯ. †енщина,  в сущности, достойна вниманиЯ. Џо крайней мере в тот  миг,
когда  на нее  кто-нибудь  смотрит, почти как  девочка;  она  трЯсет  своими
распущенными сзади волосами, чтобы Я видел  их, и прыгает, и  подачи  ее, до
сих пор неловко-усталые, становЯтсЯ вдруг грациозно-неловкими. Ћна совсем не
устала, только досадует на партнера.  ЏрелестнаЯ,  в сущности, женщина, или,
если  угодно,  воплощение живости. …сли бы  не он!  •оть  он и  подает  этот
шутовской мЯч  очень старательно, чтобы она  могла поймать его, как поймала,
когда его  бросил Я,  ничего  не выходит; она не  следит, она трЯсет  своими
достойными  вниманиЯ волосами, когда он  подает,  и мЯч знай  себе катитсЯ в
море, что досадно. —тобы не обременЯть эту пару  своим наблюдением за ней, Я
глЯжу  прЯмо вдаль:  на  горизонте  дымит  черное  грузовое судно,  море как
оловЯннаЯ фольга, белый блеск солнца  над мглистым берегом. Љогда они вскоре
возвращаютсЯ на свое место, оба молчат, а женщина прихрамывает; ее движениЯ,
когда она садитсЯ, Ясно показывают, что виноват в  этом только он.  Љто, как
не он, заставил  ее  играть в мЯч? џ ложусь на  спину и закрываю глаза, но Я
слышу:
     -- Љонечно, больно! Џозднее:
     -- —то ты делаешь с зонтиком?
     -- ‘оздаю тень. -- Њне холодно, -- говорит она, -- прости!
     -- џ думал, у тебЯ будут ожоги. Џозднее:
     -- Њилый, -- говорит она, --  будь добр, дай мне мазь от ожогов и, если
тебе не трудно, милый, натри мне спину, но
     429
     так,  чтобы  не было больно, -- говорит  она. --  Ќу и руки  у тебЯ! --
говорит она. -- Ђй! Џозднее:
     --  Ќе сердись, -- говорит она, --  но сейчас опЯть  весь твой дым идет
мне в лицо, -- говорит она, -- все времЯ. Џозднее:
     --  Џрошу  тебЯ,  --  говорит  она,  -- нельзЯ ли  поосторожнее?  --  €
поскольку он не понимает, в чем дело: -- ’ы все времЯ засыпаешь менЯ песком,
-- говорит она, и когда он доказал, что  причинить беспокойство лежащей даме
мог только ветер, и  когда он хочет сдуть  с ее плеча злосчастный песок,  --
перестань, -- говорит она, -- почему ты не идешь плавать?
     Љак посторонний, услыхавший такие обрывки фраз, ‘вобода тоже знает, что
невидимаЯ  точка,  где  пора  распрощатьсЯ,  не только  достигнута,  но  уже
переступлена,  the point of on return1,  вопрос только в том, кто приведет в
исполнение это прощание,  чтобы  его не испортить, и обе  стороны  ждут лишь
повода длЯ большой злости, котораЯ подтолкнет  к  действиЯм; они  это знают;
любви, с которой надо проститьсЯ, у обоих уже  недостаточно, чтобы не видеть
другого насквозь.
     Ќовость:
     ‘вобода хочет повидатьсЯ и поговорить с ќндерлином!.. џ не знаю, как он
это представлЯет себе,  и, когда ‹илЯ сообщает  мне об этом, Я провожу рукой
по губам.  Џоговорить, о чем? ‘вобода предлагает: в четверг, или в  пЯтницу,
или в субботу.  Љонечно,  Я готов  ‹иле в угоду, только  в четверг никак  не
получитсЯ, в  конце  концов, у  менЯ есть работа,  что  ‹илЯ понимает.  ‹илЯ
вообще против, что Я также понимаю; у нее нет потребности видеть  ‘вободу  и
ќндерлина  вдвоем.  —его он  вообще  от  этого  ждет? Ћн  не  может  жить  с
призраком, слышу  в  ответ.  Њне жаль,  что  Я  смеюсь.  Ћна не  будет  даже
мучительна,  наша   встреча  втроем,  только  тЯгостна,  во   всЯком  случае
бессмысленна. Њне жаль ‘вободу. Ћтветь  Я категорическим "нет", ‹илЯ была бы
мне,  может быть, благодарна  за  это;  но так нельзЯ, это выглЯдело бы так,
словно Я увиливаю. —то ж, ладно! ’олько тут Я, как назло, вспоминаю, что и в
пЯтницу, к сожалению, ничего не получитсЯ. € это не отговорка. Ќо Я, значит,
заЯвлЯю,
     1 ’очка, откуда нельзЯ повернуть назад (англ.).
     430
     что готов встретитьсЯ, и если ‘вобода  действительно  будет по-прежнему
на  этом настаивать, ну  что ж,  Я приду к аперитиву. ‡ачем так-таки на весь
ужин? џ мало  что смогу сказать:  Я люблю его жену. Џочему он  притворЯетсЯ,
что не знает этого, и хочет, чтобы Я ему это сказал? —то он может сказать, Я
могу  представить  себе,  и   с   каким   бы  самообладанием,   с  какой  бы
непредвзЯтостью, с каким бы достоинством, в каком бы товарищеском тоне он ни
говорил, это не изменит того факта, что его жена  любит  сейчас другого. ’ак
уж случилось.  џ, право, думаю,  что  аперитива достаточно. џ  предпочел  бы
какой-нибудь бар,  но  Я понимаю: Я должен увидеть дом  ‘вободы -- ‹или, как
будто  Я  не  знаю  его.  Ќу  ладно. ‡начит, в субботу в  шесть Я  приду.  “
домашнего  бара, который Я  знаю, ‘вобода  приготовит  нам по стакану виски,
виски on the rocks1 или с содовой, по желанию,  а сам будет пить минеральную
воду. Њожет быть, ‘вобода не поймет, что ‹илЯ находит во мне...

     Џрибой был не особенно бурный, два или три  буруна в человеческий рост,
разбивающиесЯ с грохотом и брызгами, а потом, когда Я поднырнул под буруны и
рокот  их  был уже  позади,  волны  без  брызг, большие и  гладкие,  плавать
блаженство, без борьбы, волна за волной, вверх  и вниз и опЯть вверх, иногда
вдруг завьетсЯ какой-нибудь бугорок, но не  захлестнет, плавать легко, волна
за волной, цвета  бутылочного стекла, с шипЯщей оборкой из солнечных бликов,
и,  если бы  Я не  был  один, впору было  бы ликовать вслух,  впадины  между
волнами гладкие и темно-синие с беловатыми узорами пены.  Ћдин раз Я глотнул
воды.  џ  был единственный  пловец, позади  глухой рокот прибоЯ, впереди  --
тишина, полдень, солнце, которое ослеплЯло,  но словно на ночном, фиолетовом
небе. ‚ремЯ от времени, когда менЯ поднимала волна, Я видел впереди грузовой
пароход на горизонте, сзади -- плоский берег с пестротой зонтиков, не  очень
далеко, но по ту  сторону прибоЯ, желтый  флаг,  развевающийсЯ на мачте, над
убегающими к суше  волнами, когда  они  оседали за всплесками, еще дальше --
сушу, горы в молочной дымке, розовые... Љогда Я плыл назад к берегу,
     1 Ќеразбавленное, со льдом (англ.).
     431
     совсем не усталый, оставалось метров тридцать, не больше, Я  думал, что
уже можно встать:  вдруг нет дна, вместо  дна -- скопище черных и коричневых
водорослей, так что  пришлось  поплыть теперь среди  перекатывавшихсЯ  через
менЯ волн, которые не несли  менЯ с собой, а топили, плыть среди бурунов, но
теперь не находЯ дна, теперь борЯсь  изо всех сил, но  не продвигаЯсь вперед
из-за встречного напора откатывающейсЯ в  море воды. џ задохнулсЯ от страха,
но еще не  хотел в это поверить, не хотел звать  на помощь в тридцати метрах
от берега с его  зонтиками. Ќикто бы этого не услышал. …два ко мне вернулось
дыхание,  менЯ  захлестнул следующий бурун.  џ  еще сопротивлЯлсЯ,  знаЯ при
этом,  что  все  кончено,  по  сути не  удивлЯЯсь: когда-нибудь  это  должно
случитьсЯ,  почему  здесь, почему  так,  почему сейчас,  сознание,  что  все
кончено,  как сознание  чего-то смешного,  Я сопротивлЯлсЯ уже  только этому
смешному,  пока вообще не  перестал  что-либо  сознавать, -- вдруг  песок...
Љогда Я шлепал  по воде к  берегу, мне было  стыдно. Џри этом никто не видел
менЯ. Ќа берегу,  где менЯ  сейчас могли видеть, Я  притворилсЯ, будто искал
ракушки. —тобы не показывать своего изнеможениЯ. Џотом мне все-таки пришлось
сесть. џ натерсЯ мазью, глЯдЯ  на море, солнце, на горизонте  дымит грузовой
пароход, синий полдень, самый обычный. џ попробовал думать: утони  Я сейчас?
-- и мне ничего не  пришло  в голову по этому поводу... џ  тщательно натерсЯ
мазью, натер плечи и икры, бедра  и грудь, и лоб, и плечи, и  еще раз  икры;
слева бубнило  радио, справа  лежала итальЯнскаЯ пара с  клоунским  мЯчом  и
скучала, "family style".

     €сториЯ длЯ Љамиллы:
     Ћ человеке, который снова и снова решает  переменить свой  образ жизни,
и, конечно, это  ему  никак не удаетсЯ...  Ћн  летел  в очередной раз домой,
пассажир,  который уже  не глЯдит в окно, когда машина  стоит  на  последней
полосе и ждет разрешениЯ на взлет, пассажир, который  раскрывает свою газету
еще  до взлета,  и вдруг он прочел  в  одной  отечественной утренней газете,
купленной в иностранном аэро-
     432
     порту и потому, конечно,  не очень свежей,  извещение  о  своей смерти.
Ќикто  не сообщал ему  о  его  кончине;  никто  не знал,  где он  в эти  дни
находилсЯ, даже его жена. ‘ам он, как только до его сознаниЯ дошло извещение
о его смерти, взглЯнул все  же теперь в круглый иллюминатор; но о том, чтобы
выйти, уже не могло быть речи, полоса стремительно пронеслась мимо, и машина
круто  набирала высоту. Ћн  еще  видел сверху  луга, хутора,  сосновый  лес,
пересеченный дорогами, повозку на дороге, вскоре потом  вокзал с  рельсовыми
путЯми, но уже все казалось игрушечным.  Џотом  туман. ‘частье, что  рЯдом с
ним никто  не сидел; он врЯд ли осмелилсЯ бы раскрыть эту газету еще раз. Ќе
только  имЯ  в черной  рамке было в  точности  его  именем;  соответствовали
действительности и имена  скорбЯщих. Ћн, видимо, побледнел, несмотрЯ на  то,
что знал, что он вовсе не умер. ‘тюардесса улыбнулась, спросив его, не может
ли она  что-нибудь длЯ  него сделать,  и покрутила вентилЯтор  над  ним.  Ћн
попросил фруктового  сока. ѓазета была позавчерашнЯЯ, извещение о его смерти
давалось в  ней трижды, словно во избежание каких  бы то  ни  было сомнений:
одно от имени семьи,  одно  от имени администрации учреждениЯ, одно от имени
профессионального союза. Ѓог  упоминалсЯ только  в извещении от  семьи, зато
относительно причины смерти не было разнобоЯ: трагический несчастный случай.
Џодробностей  из  этой газеты нельзЯ было  узнать,  сколько  раз  он  ее  ни
перечитывал, попиваЯ фруктовый сок.  Њожет быть, как  это уже  было однажды,
какой-нибудь хулиган угнал его машину, на сей раз чтобы налететь на бензовоз
и обгореть  до  неузнаваемости.  Џохороны  сегоднЯ.  ќто значит,  что,  если
самолет не опоздает, герой истории поспеет на собственные похороны...
     Ќикогда реактивный лайнер не летел так медленно.
     Ћбдумать  свою  жизнь,  которую он  вел на земле,  он,  может  быть,  и
пыталсЯ, покуда  летели над облаками, освещенными  солнцем; но  это  ему  не
удалось,  и, когда  она принесла поднос, хозЯйка с  неизменной  улыбкой,  он
только покачал  головой; есть он  не мог,  да и думать, собственно, тоже, он
мог только то  и дело смотреть на часы, -- а вдова  сейчас  закрывала черной
вуалью заплаканное лицо...
     433
     Ќаконец захрипел динамик.
     "No smoking"1.
     ‘амолет, который ветром трЯсло так,  что  крыльЯ покачивались, кружил в
тумане еще минимум двадцать минут; в первый раз он испугалсЯ.
     Љак и следовало ожидать:
     его машины на месте не было; сторож стоЯнки, которому он предъЯвил свой
талон, ничем помочь не мог и посоветовал ему обратитьсЯ в полицию...
     Ћн взЯл такси.
     Ќе получив своего багажа.
     Ћн приехал первым на  кладбище; разумеетсЯ,  как только самолет сел, он
позвонил  домой, но напрасно, публика  была уже  в  пути.  ’олько  садовник,
сгребавший с  дорожек  прелые  листьЯ, -- больше  никого на  кладбище еще не
было. Ћн почитал  надписи на лентах венков. „ождливый день. Њожет быть, иные
ленты, которых он недосчиталсЯ, были в помещении, на  крышке гроба; но войти
в  крематорий, чтобы  посмотреть, он не решилсЯ,  тем более  что на  нем был
светлый плащ. Љонечно,  он хотел все выЯснить, это был его долг. ‘прашиваЯ у
сторожа имЯ  покойного, он  вынул изо  рта  трубку,  несколько растерЯвшись,
затем, когда вскоре подъехали первые машины, и вовсе смутилсЯ. Ћн спрЯталсЯ,
словно был здесь не к месту, за кипарисом, уже в  некотором ошеломлении; все
в черном,  медленно  шествовали безмолвными группами или  поодиночке, пришло
довольно  много  народу,  иных  он  совсем не знал,  людей,  представлЯвших,
видимо,  корпорацию  или фирму, были  и  соседские дети, друзьЯ,  которых он
давно не видел, все в  черном,  а он,  единственный в белом  плаще, стоЯл за
кипарисом,  с трубкой  в  руке. Њомент, чтобы  показатьсЯ, был,  в сущности,
упущен. Њасса  народу,  иные  приехали  издалека. ‚прочем, прЯтатьсЯ не было
особой  нужды, поскольку  все,  проходЯ мимо по  шуршащему гравию,  смотрели
вниз, и  скорбевшие, и те, кто изображал  скорбь. ‡накомые обменивались лишь
сдержанными поклонами.  € никто, конечно,  не курил, так что  и он  невольно
спрЯтал  в  карман  погасшую  трубку.  ќто было скверно: ведь тем  самым  он
признал всю эту  церемонию еще до того, как поЯвилась покрытаЯ вуалью вдова,
и мог
     1 Ќе курить (англ.).
     434
     теперь только покорно наблюдать