и  потерпели  крах  перед  потребностью
сохранить, завладеть, повернуть к себе эту красоту, что была в нем  и  что
предназначалась другой - сопернице с миллионами безвестных  лиц;  и  вдруг
она ударила по каменной балюстраде веером с такой силой, что тот сломалсЯ.
   - Џойдем в дом.


        ѓлава XIV

   ‘эр Џерси ђодинер, судорожно вцепившись в подлокотник кресла,  опасливо
озиралсЯ вокруг себЯ: надо полагать, неспроста она  привела  его  сюда,  в
место, где он отнюдь  не  жаждал  быть  увиденным.  ѓде-то  были  спрЯтаны
стенные часы,  очевидно  за  той  ширмой,  усеЯнной  откровенно  зловещими
пиковыми дамами, и их неумолимое  равномерное  тиканье  словно  предвещало
приближение какой-то роковой минуты: после всех этих ужасных  рассказов  о
террористах и взрывающихсЯ бомбах казалось, что запущен некий  дьЯвольский
часовой механизм и что в любой миг эта противоестественнаЯ декорациЯ может
внезапно взлететь на воздух прЯмо у вас  на  глазах.  Ђтмосфера  павильона
отдавала чем-то постыдным, сомнительным и волнующим  кровь,  и  невозможно
было  ничего  поделать  ни  с  охватывавшим   вас   чувством   нездорового
любопытства, ни даже с желанием  дать  полную  волю  своим  фантазиЯм.  Ќа
стенах, к примеру, висели картины, Явно оскорблЯвшие  вкус:  светловолосые
женщины, возможно даже англичанки  -  хотЯ  груди  у  них  были  полностью
обнажены, - млеющие в объЯтиЯх усатых и  загорелых  любовников  на  берегу
Ѓосфора; рисунки, сказать про  которые,  что  они  "смелые",  означало  бы
недостаточно передать их сущность; две-три гравюры, которые врЯд ли стоило
рассматривать в  деталЯх  и  которые  можно  было  только  определить  как
"французские"; темнокожие всадники, увозЯщие на  лошадЯх  белых,  пожалуй,
излишне уступчивых пленниц; любовники, обнимающиесЯ на всех  широтах  -  в
русских  санЯх  на  снегу,  на  классических   итальЯнских   балконах,   в
классическом лунном свете, - и даже сам воздух, казалось, был  насыщен  их
поцелуЯми. ѓлЯдЯ на все это, Џоэт-‹ауреат  укоризненно  качал  головой,  и
оттого, что леди ‹. с ехидной улыбкой наблюдала за ним, ощущал еще большую
неловкость. ‚прочем, все это барахло ничего не стоило, и трудно было  даже
предположить, какое тайное сокровище она здесь скрывала и  что  он  должен
был помочь ей вывезти из этого павильона, которому грозило - и  совершенно
заслуженно, сэр Џерси был теперь в этом абсолютно  убежден,  -  неминуемое
разрушение. …динственным холстом, имевшим хоть  какую-то  продажную  цену,
была  картина  ”рагонара,  изображавшаЯ   одалисок   во   времЯ   купаниЯ.
Џоэт-‹ауреат  не  знал,  что  ”рагонар  использовал  в  своем   творчестве
восточные  мотивы.  Ћн  полагал,  что  его  непристойность  ограничивалась
рамками одной ”ранции.
   - џ и не знал, что вы коллекционируете  такого  рода...  хлам,  -  сухо
заметил он.
   ‹еди ‹. играла концами индийской шали,  что  окутывала  ее  плечи.  Ћна
смотрела куда-то в сторону и нежно улыбалась; проследив  за  ее  взглЯдом,
сэр Џерси наткнулсЯ на морду одного из  ее  любимых  животных  в  красивой
позолоченной раме: огромный полосатый кот в  матросском  костюме  с  синим
воротником и красным помпоном на  голове.  Ћн  с  грустью  подумал,  какаЯ
канарейка или какой попугай поЯвитсЯ  однажды  на  месте  его  собственной
физиономии, когда придет и его черед пополнить рЯды ее дорогих усопших.
   - Ќекоторые из предметов, что находЯтсЯ здесь,  представлЯют  длЯ  менЯ
большую духовную ценность. џ  бы  хотела,  чтобы  теперь,  когда  павильон
собираютсЯ разрушить, вы помогли мне вывезти их отсюда.
   Ћна энергично и капризно покачала головой - жест, который ему  был  так
хорошо знаком.
   - ‡десь прошла часть моей жизни, и этот хлам, как вы  говорите,  Џерси,
сделал  длЯ  менЯ  столько,  сколько  не  сделал  никто.  Ћн  помогал  мне
грезить... вспоминать.
   "Љак странно, - подумала она недоверчиво, - как странно вдруг оказатьсЯ
здесь, теперь уже совсем старой  дамой,  и  сознавать,  что  прошло  почти
шестьдесЯт лет, да, шестьдесЯт, и что ничего уже нет, все  развеЯлось  как
дым, бал окончен". ’ем не менее она так Явственно слышала звуки чардаша  и
видела пары, вихрем кружившиесЯ под люстрой, и  цыганский  оркестр  с  его
скрипками и бубнами, и дирижера, который  Ѓог  знает  почему  облачилсЯ  в
австрийский мундир, весь разукрашенный золотом, и жокеЯ в дверном  проеме,
в жокейской куртке и черной с оранжевым шапочке, с плетью в руке:  склонив
голову набок, он стоЯл  в  группе  мужчин,  которые  с  самым  пристальным
вниманием разглЯдывали его. ‚се они были  изрЯдно  пьЯны.  Ћдного  из  них
звали сэр „жон ќват, его рысак ‡ефир выиграл в том году дерби.
   - Џозвольте, позвольте, - говорил ќват, - значит, это  вы  выиграли  на
ѓаррикане последние скачки в Ђскоте?
   - ‘овершенно верно, месье, Я и никто другой,  -  отвечал  жокей  слегка
воинственным тоном.
   - € вы также утверждаете, что на жеребце ђотшильдов, ‘ириусе, тоже были
вы?
   - ’ак оно и было, месье, клЯнусь  честью!  -  сухо  ответил  ‘аппер.  -
‘ириус - великолепный жеребец, месье!
   - € дважды выигрывали Ѓольшой приз национального первенства?
   - „важды, месье, - сказал  ‘аппер.  -  „важды,  два  года  подрЯд,  это
истиннаЯ правда, месье.
   ’рое мужчин смерили друг друга ледЯным взглЯдом, слегка покачиваЯсь  на
ногах.
   - €так, месье, Я могу вам сказать, что вы пришли сюда в костюме ‘аппера
Ћ'Њейли, знаменитого коротышки-жокеЯ, который свернул себе шею  двенадцать
лет назад в Џариже в скачках на Ѓольшой приз Ѓулонского леса.
   - €менно так, у вас превосходнаЯ памЯть, месье.
   - ‘лавный жокей этот ‘аппер, - заметил ќват.
   - Џолностью разделЯю ваше мнение на этот счет, месье, - сказал ‘аппер.
   - †аль, что он свернул себе шею, - сказал ќват.
   - †аль, очень жаль, месье, в самом деле, - сказал ‘аппер.
   - •отел бы Я знать, что с ним стало потом?
   - ‚сЯкое было, месье, всЯкое было.
   - Ћн был лучше всех, - сказал ќват.
   - „а, он был единственный и неповторимый в своем роде, месье, -  сказал
‘аппер.
   - Ќу, тогда выпьем за его бедную маленькую  душу,  месье,  -  предложил
ќват.
   - Љонечно, месье, выпьем, - сказал ‘аппер.
   €менно в этот  момент  вмешалсЯ  Ђрман  -  он  почувствовал,  что  игра
становитсЯ опасной. Ћн увлек ‘аппера к буфету, где они встретили  ѓромова,
который с перепугу чашку за чашкой глотал бульон, пытаЯсь приободритьсЯ.
   - џ не могу так больше, - сказал он жалостливым тоном.  -  џ  испытываю
просто колоссальный страх,  нечто  изумительное,  граничащее  с  подлинным
величием... ЏрЯмые действиЯ внушают мне  ужас.  џ  всегда  отдавал  лучшую
часть самого себЯ пению: оно шло из глубины сердца и  души  и  прославлЯло
праведные дела, но когда надо самому сунуть руку в костер...  џ  раскисаю,
терЯюсь, становлюсь сам не свой. Њое настоЯщее дело - это пение, это крик,
а не пистолет... “ведите менЯ отсюда. ‚о мне еще  есть  прекрасные  песни,
мой голос еще способен бросать массы на штурм... Ќо это  возможно,  только
если Я останусь в живых. џ утверждаю, что хорошаЯ поэма, глубоко  запавшаЯ
в душу песнь могут принести нашему делу больше пользы, чем мое присутствие
здесь. џ в таком состоЯнии, что, кажетсЯ, сейчас умру...
   - Њне тоже так кажетсЯ, - сказал Ђрман, смерив его холодным взглЯдом.
   —ашка с бульоном начала дрожать в пухлой ручке  ѓромова,  а  его  глаза
увлажнились, стали как бы маслЯными.
   -  ’ак,  пора,  -  сказал  Ђрман.  -  Ќачинаем  с  четвертого  этажа  и
продолжаем, спускаЯсь вниз. Ћн повернулсЯ к Ђнетте:
   - ‘леди за оркестром. Џусть не замолкает ни на мгновенье... Њинут через
сорок встретимсЯ в павильоне.
   - Џостарайтесь только никого не убивать, друзьЯ мои, - сказала ‹еди  ‹.
- Џосле этого всегда остаютсЯ пЯтна.
   Ћна провожала всех троих взглЯдом до тех пор, пока  они,  смешавшись  с
маскарадной толпой, не  затерЯлись  в  глубине  €стории  среди  ее  Љарлов
‚еликих,  Ѓрутов,  —ингисханов  и  ђичардов  ‹ьвиное   ‘ердце.   ‹еди   ‹.
остановилась на мгновение перед портретом герцогини  Ђльбы,  взглЯнула  на
нее снизу вверх и спросила себЯ,  что  бы  та  сделала  на  ее  месте.  Ќо
божественнаЯ герцогинЯ жила в другую эпоху, и ее желаниЯ, ее  прихоти,  ее
капризы имели силу закона. Џоистине, в  современном  мире  нет  места  длЯ
любви.  Ћна  вздохнула,  сделала  едва  заметный  знак  рукой  портрету  и
присоединилась к гостЯм. Џока она переходила от одной группки к другой, по
пЯтам  за  ней  следовал  то  какой-нибудь  толстЯк  ‘карамуш,   то   џго,
рассуждающий о бирже, то ђобин ѓуды, охотно забывавшие  в  ее  обществе  о
своей тучности и государственных  секретах.  ‚се  были  очень  веселы.  …е
подошел поздравить муж, как обычно, довольный всем, и в особенности  самим
собой.
   - …й-богу, „иана, блестЯщий вечер, если хотите знать мое  мнение,  один
из лучших, они все в этом единодушны. ‚аша  идеЯ  оказалась  великолепной.
Љстати, ‘мити  не  подтвердил,  что  пост  посла  во  ”ранции  по-прежнему
ЯвлЯетсЯ предметом обсуждениЯ. Ћн сказал,  что  вы  будете  восхитительной
супругой посла. € вы знаете  эту  страну.  Ћн  обещал  замолвить  за  менЯ
словечко перед Љоролевой, но  …е  ‚еличество  как  будто  бы  не  намерена
учреждать этот пост немедленно.
   -  …ще  бы,  -  сказала  ‹еди  ‹.  -  „а  в  самой  мысли  иметь   свое
представительство  в  Џариже  нашей,  дорогой   ‚иктории   видитсЯ   нечто
шокирующее. Џариж длЯ нее - злачное место.
   €х прервала сарабанда  танцующих:  держась  за  руки,  они  скакали  из
гостиной в гостиную.  ‹еди  ‹.  оказалась  в  окружении  трех  итальЯнских
monsignori [монсиньоров (ит.)] - юных лорда ђиджвуда, лорда  Ѓрекенфута  и
лорда —иллинга. ќти славные ребЯта всеми силами пытались поддержать дурную
репутацию, которую приобрел их отец  во  времена  ђегентства,  не  выходЯ,
однако, за  рамки  благоразумного  риска,  стремЯсь  показатьсЯ  дерзкими,
никого не шокировав, и ‹еди ‹. была уверена, что в своих шалостЯх  они  не
пойдут дальше того, чтобы выпить  шампанского  из  атласной  туфельки  или
нанести визит юной особе, заранее тщательно обследованной семейным врачом.
‘меЯсь, она отделалась от них в вернулась в танцевальный зал.
   Џраздник  начинал  затухать.  “сталость  и   шампанское   брали   свое.
Ђвстрийский посол, нарЯженный ’алейраном, - о, дух Њеттерниха! - посапывал
в  кресле,  а  молодого  герцога  Ќорфолка  в  костюме  ѓенриха   VIII   с
остекленевшим уже взглЯдом почтительно поддерживал ќдди ђотшильд.
   - ‡аметьте, „иана, вы ни разу не станцевали со мной сегоднЯ...
   - ‘ейчас, Ѓонни, - пообещала она, - дайте мне немного отдышатьсЯ.
   Ћна украдкой взглЯнула на итальЯнские часики, булавкой приколотые к  ее
носовому платку. Ѓыло около трех часов. ‘орок  минут  уже  давно  истекли.
Њузыка звучала исступленно-резкими аккордами зари. Ћна подошла к дирижеру,
пухленькому  и  любезному  человеку  с  тараканьими  усами   и   огромными
глазищами, и попросила его поиграть еще с полчаса. Ћн вежливо  поклонилсЯ,
не переставаЯ дирижировать, но некоторые из гостей уже  начинали  покидать
бал, и она заметила миссис “льбенкЯн, супругу судовладельца, -  нарЯженнаЯ
ангелом доброты, та устало поднималась по лестнице. "ѓосподи,  -  подумала
‹еди ‹., - только бы они закончили!" ‘ейчас, если им немного повезло,  они
уже должны удирать с добычей, переоденутсЯ в павильоне, спокойно сЯдут  на
поезд, в пЯть часов утра отправлЯющийсЯ в “игмор, пройдет некоторое времЯ,
прежде чем прибудет полициЯ и  начнет  поиски:  она  сможет  выиграть  еще
несколько месЯцев, но ей стало Ясно, что они уже никогда больше не оставЯт
ее в покое, что теперь она в их руках и что  рано  или  поздно  разразитсЯ
скандал. Ќаверное, было бы лучше предупредить его, исчезнуть вместе с ними
в ночи, все бросить, если нужно, покончить с собой, чтобы мир  никогда  не
узнал правду, чтобы у ребенка, так безмЯтежно  спавшего  в  лунном  свете,
были только счастливые пробуждениЯ...
   Ќо она обладала слишком трезвым умом и едва  ли  могла  одурачить  саму
себЯ. "’еперь  Я  вот  ищу  оправданиЯ  своей  готовности  последовать  за
Ђрманом", - подумала она.  Ћна  попросила  налить  ей  еще  шампанского  и
заметила, что рука ее дрожит.
   € тут вдруг  в  доме  раздалсЯ  пронзительный  женский  крик.  ‹еди  ‹.
показалось, что от этого крика содрогнулись стены, но вот  с  новой  силой
грЯнул оркестр, оживлЯЯ  угасающий  праздник,  -  нет,  похоже,  она  была
единственной, кто его услышал.  Ћна  метнулась  к  парадной  беломраморной
лестнице, остановилась там и прислушалась.
   Ќа втором этаже, едва перешагнув порог своей спальни, миссис  “льбенкЯн
нос к носу столкнулась с жокеем и монахом в  рЯсе,  которые  перекладывали
содержимое ее шкатулки с драгоценностЯми в кожаную сумку; монах еще держал
в руке ее жемчужное ожерелье. Ћна попЯтилась, позвала на помощь: этот крик
ужаса и услышала ‹еди ‹. Ћдна из  горничных  подоспела  как  раз  вовремЯ,
чтобы подхватить под руки лишившегосЯ чувств  ангела  доброты,  и  в  свою
очередь оказалась лицом к лицу с  двумЯ  "убийцами".  Ћна  испытала  такой
ужас, что прошло несколько часов, прежде чем из нее удалось вытЯнуть  хоть
слово. Ђрман в тот момент находилсЯ в  соседней  комнате.  Ћн  бросилсЯ  в
коридор и тотчас сообразил, что ни  оцепеневшаЯ  служанка,  ни  потерЯвший
сознание ангел доброты не представлЯют длЯ него сейчас  опасности;  сделав
знак сообщникам следовать за ним, он направилсЯ к лестнице в  южном  крыле
зданиЯ, быстро спустилсЯ на первый этаж и смешалсЯ с  толпой  гостей.  Ѓез
всЯкого сомнениЯ, все трое могли бы попасть в парк таким способом,  однако
ѓромов, слишком долго сдерживавший  свой  страх,  на  сей  раз  совершенно
потерЯл голову. Ќе отдаваЯ себе отчета в своих действиЯх, он думал лишь  о
том, как бы поскорее удрать, и, вцепившись одной рукой в кожаную сумку,  а
в другой зажав жемчужное ожерелье, которое только что схватил, он  кинулсЯ
с низко опущенной головой к парадной лестнице,  что  вела  в  танцевальный
зал. Ќо даже в этот момент, возьми он себЯ  в  руки,  он  мог  бы  в  шуме
праздника проскользнуть незамеченным, ибо никто  не  обратил  вниманиЯ  на
крик, цыгане-музыканты вошли в раж, гремел  "—ардаш",  и  со  всех  сторон
раздавались возгласы и взрывы смеха. Ќо вместо того, чтобы спокойно пройти
к выходу, несчастный  заметалсЯ  еще  больше,  то  делаЯ  несколько  шагов
вперед, то возвращаЯсь назад на ступеньки, и наконец неподвижно  замер  на
парадной лестнице, прислонившись спиной к  стене,  с  перепуганным  лицом,
держа в одной руке сумку, в другой - ожерелье, у всех на виду. Ћн так  был
похож на застигнутого врасплох вора, что оркестр тут же  перестал  играть,
пары застыли посередине зала, наступила тишина, и все взглЯды обратились к
францисканскому монаху, прильнувшему к стене в позе загнанного зверЯ.
   ‘аппер, бросившийсЯ вслед за ѓромовым, чтобы попытатьсЯ его  задержать,
поЯвилсЯ наверху лестницы, секунду поколебалсЯ,  затем  отступил  назад  и
исчез; одновременно с этим юный Џатрик Ћ'Џатрик, нарЯженный конкистадором,
и сэр Ђллан „углас, в костюме  статуи  Љомандора,  кинулись  к  обмЯкшему,
стучащему от страха зубами грабителю.
   Ќе успели они схватить его, как знаменитый  баритон  принЯлсЯ  лепетать
признаниЯ.
   - џ не хотел, мне угрожали, менЯ заставили...
   ‹еди ‹. поднесла руку к груди: ѓромов, смотрел на нее, она чувствовала,
что ее имЯ было уже готово сорватьсЯ с его губ и, если бы  руки  его  были
свободны, он уже показал бы на нее пальцем. Љак раз в этот момент из толпы
гостей поЯвилсЯ Ђрман и с пистолетом в кулаке медленно и спокойно поднЯлсЯ
по лестнице. ѓромов тоже заметил Ђрмана, слабаЯ улыбка надежды  скользнула
по его губам, и, полагаЯ, что идут к нему  на  помощь,  он  начал  Яростно
отбиватьсЯ, пытаЯсь вырватьсЯ. Ђрман поднЯлсЯ еще на  одну  ступеньку,  и,
когда ѓромову в последнем отчаЯнном усилии удалось освободитьсЯ, он поднЯл
пистолет и выстрелил ему прЯмо в сердце. ‚ыражение напрЯженного  изумлениЯ
застыло на круглом и жирном лице францисканского  монаха,  и  он  медленно
осел на ступеньки лестницы.
   - „амы, господа, - сказал Ђрман, повышаЯ голос, - Я  инспектор  ‹агард,
французскаЯ  полициЯ.  ‘егоднЯ  здесь  под  разными   масками   скрываетсЯ
несколько бежавших преступников, и Я должен попросить всех вас  оставатьсЯ
на своих местах и сохранЯть спокойствие. Њы, к сожалению, будем  вынуждены
установить личности всех присутствующих. ќто не займет много времени,  мои
коллеги из ‘котланд-џрда уже арестовали известного анархиста Ђрмана  „ени.
Ќо нам известно, что некоторые из  его  сообщников  еще  находЯтсЯ  здесь.
Ќикто ни под каким предлогом не должен  отсюда  выходить:  мы  спустили  в
парке собак.
   ѓости собирались в неподвижные молчаливые группки: можно было подумать,
что около сотни восковых фигур бежали из музеЯ Њадам ’юссо  и  только  что
вновь застыли в своих живописных позах. Ђрман спокойно  подобрал  сумку  и
жемчужное ожерелье, выпавшее из рук ѓромова, спустилсЯ по ступенькам  вниз
и поклонилсЯ ‹еди ‹.
   - Њадам, - сказал он, - Я  сожалею  о  том,  что  случилось,  и  крайне
огорчен, что не смог этому помешать. Џрошу менЯ простить. —ерез  несколько
минут все будет улажено.
   Ћн снова поклонилсЯ и еле слышном голосом прошептал:
   - †ду тебЯ в павильоне.
   ‹егкаЯ, едва различимаЯ ирониЯ отпечаталась у него на губах,  когда  он
бросил последний взглЯд на ошеломленные лица, что его окружали.  ‡атем,  с
сумкой и ожерельем в руке, он не  спеша  направилсЯ  к  террасе.  ‹еди  ‹.
взошла на ступеньки и обратилась к гостЯм:
   - Љак Я понимаю, несколько непредвиденное развлечение  было  предложено
нам сегоднЯ. Ћднако все уладитсЯ, как обычно. Њаэстро, прошу вас, сыграйте
что-нибудь...
   ЏослышалсЯ  возбужденный  говор,  шепот,   восклицаниЯ.   ‡атем   вновь
зазвучала музыка и восковые фигуры ожили. „аже те, кто перед  этой  грубой
интермедией собиралсЯ покинуть бал,  посчитали  своим  долгом  остатьсЯ  и
продолжали танцевать, чтобы лишний раз продемонстрировать свою  британскую
флегматичность и помочь хозЯйке дома выйти из затруднительного  положениЯ.
Ћни просто старались не смотреть на монаха в рЯсе, неподвижно лежавшего на
мраморных ступеньках  с  выражением  сокрушенного  изумлениЯ  в  застывших
глазах.
   ‹еди ‹. приподнЯла подол платьЯ, перешагнула через труп и  поднЯлась  к
себе. Ћна бегом пересекла будуар, спальню и кладовую длЯ бельЯ и очутилась
на служебной  лестнице.  Ћна  была  пуста,  но  ‹еди  ‹.  слышала  голоса,
доносившиесЯ со стороны кухонь, и топот сновавших по коридорам слуг;  одна
горничнаЯ рыдала, другаЯ  зашлась  в  приступе  истерического  хохота,  ее
утешал лакей, говоривший с сильным акцентом кокни. Ћна сбежала по лестнице
и очутилась на улице среди служебных построек. Ќе  успела  она  сделать  и
нескольких шагов по вымощенному камнем двору, как вдруг заметила в  лунном
свете скорчившуюсЯ на земле фигуру. „олжно быть, ‘аппер пыталсЯ спуститьсЯ
с четвертого этажа по водосточной трубе, но сорвалсЯ  и  теперь  лежал  на
камнЯх - его плеть валЯлась рЯдом, - в последний раз выбитый из седла. Ћна
на секунду задержала взглЯд на  застывшей  в  желтой  луже  лунного  света
фигуре, затем, приподнЯв подол платьЯ, побежала в сторону павильона.


        ѓлава XV

   Ќочь танцевала вокруг ‹еди ‹., размахиваЯ  своими  синими  покрывалами;
казалось, сами облака в своем безумном  бегстве  разделЯют  ее  панический
страх. Ћна мчалась по мертвенно-бледной аллее, под каштанами, мимо  пустых
мраморных скамеек и статуй, то и  дело  оживлЯемых  тайной  игрой  луны  с
облаками;  со  стороны  пруда  доносилсЯ  лай  собак;  судорожнаЯ   музыка
неистовствовала позади нее, гналась за ней по пЯтам:  оркестр  только  что
заиграл "—ардаш зари" ‹адоша, и дикаЯ ночь Џешты прыгала вокруг под  звуки
бубнов. Њысль, что она придет слишком поздно, что он к  тому  времени  уже
исчезнет,  наполнЯла  ее  почти  животным  страхом,  весь  парк   как   бы
растворилсЯ в тревожном биении ее сердца.  Ћна  устремилась  на  тропу,  в
самую гущу царапавших ей руки, цеплЯвшихсЯ за платье розовых кустов, клЯнЯ
по-французски свои туфли на высоком каблуке. Ћна  разулась  и  теперь  уже
босиком побежала к павильону, взметнувшему ввысь  под  Ѓольшой  Њедведицей
свою остроконечную тень.
   ЉриваЯ свеча догорала у изголовьЯ кровати, и  на  стене  дрожал  силуэт
Ђрмана. Ћн стоЯл посреди комнаты с пистолетом в руке, в  напрЯженной  позе
изготовившегосЯ к прыжку хищника  -  позе,  котораЯ  ей  так  хорошо  была
знакома и котораЯ физически преследовала ее едва ли не каждую ночь; именно
в таком виде ЯвлЯлсЯ он ей во сне, и ее тело предлагало  себЯ,  замеров  в
ожидании его прыжка,  который  никогда  не  совершалсЯ;  на  лице  застыло
выражение предельного вниманиЯ,  ледЯной  иронии;  дуло  пистолета  твердо
смотрело в ее сторону; она вдруг испытала крайне неприЯтное  чувство,  что
он ей полностью уже не доверЯет и даже немного ее боитсЯ.
   - ќто было немного оскорбительно после всех доказательств моей любви  к
нему, - сказала ‹еди ‹.
   Џоэт-‹аурет испуганно посмотрел на нее.
   Џиковые дамы на  ширме  продолжали  буравить  его  мрачными  взглЯдами.
’реснувшее зеркало над восточной кроватью как бы застыло в  отвратительной
ухмылке; ощущение скрытой опасности усиливалось с каждым ударом  невидимых
часов; чувствовалось зловещее присутствие, мерзкаЯ угроза,  затаившаЯсЯ  в
углу. ‹ицо ‹еди ‹. под прЯдЯми волос было невозмутимо, ее рука  царственно
опиралась на трость, в глазах искрилось лукавство.
   - „а, Я сразу почувствовала, что он настороже, что полностью он мне уже
не доверЯет. Ђ Я и вправду была готова на все - или способна на все,  если
хотите, - чтобы сохранить его длЯ себЯ. џ даже не знаю, говорила ли во мне
любовь или это была ненависть к моей сопернице,  к  человечеству,  к  этой
любовнице, которой он  служил  с  таким  усердием,  с  такой  безграничной
преданностью. Ћн смотрел на  менЯ  так  отрешенно,  так  иронично-холодно,
так... как бы это сказать?.. с таким  знанием  дела,  вот,  что  Я  просто
чувствовала себЯ задетой за живое: если его возлюбленнаЯ полагает,  что  Я
уже сказала свое последнее слово, что Я уступлю  его  ей,  она  ошибаетсЯ.
ђади ее прекрасных глаз он способен на все, ничто его не остановит,  из-за
нее он готов пожертвовать всем, но и Я тоже знаю, что такое всепоглощающаЯ
страсть, и Я ему это докажу. ‚идите ли,  Я  прошла  хорошую  школу.  Ђ  он
выглЯдел так эффектно, так шикарно - да, другого слова Я  не  нахожу  -  в
придворном платье из белого шелка, белого, который так ему шел,  лицо  его
было таким красивым  и  таким  юным,  и  это  после  всех  ужасных-ужасных
испытаний,  пережитых  за  годы  тюрьмы,  что  Я  на  миг  остановилась  и
улыбнулась сходству, прежде чем броситьсЯ,  рыдаЯ,  в  его  объЯтиЯ:  было
такое ощущение, что на менЯ смотрит мой сын...
   ‘эр Џерси ђодинер отступил.
   - ‚се это чудовищно. —удовищно.
   -  ‚ы  ничего  не  смыслите  в  экстремизме,  друг  мой,  -   несколько
нетерпеливо  проговорила  ‹еди  ‹.  -  ‘трасть  -  это  нечто   совершенно
неподвластное вашему разуму.  ‚место  того  чтобы  брюзжать,  постарайтесь
выучитьсЯ.  ‚  нем   был   такой   темперамент,   такаЯ   сила   любви   и
самопожертвованиЯ, такаЯ красота, да, красота, что Я ни в коем  случае  не
могла оставить его длЯ другой. ‚сЯкаЯ влюбленнаЯ женщина менЯ поймет. €  Я
даже не столько хотела сохранить его длЯ себЯ, сколько не могла допустить,
что он досталсЯ моей сопернице.
   - Ђрман, выслушай менЯ...
   - Џотом, потом. ѓде ‘аппер?
   - Ћн мертв.
   - —то, что ты сказала?
   Ћна почти физически ощутила, как он весь напрЯгсЯ,  и  выражение  такой
боли и растерЯнности поЯвилось на его лице, что она вновь обрела  надежду:
быть может, он наконец признает себЯ побежденным.
   - џ намеревалась либо уйти с ним немедленно, либо присоединитьсЯ к нему
через несколько дней, мы могли бы  принадлежать  только  друг  другу,  как
когда-то в †еневе, поехать вместе с ’урцию, быть может, в  €ндию,  -  ’адж
Њахал, вы знаете; после всего, что он со мной сделал, он просто обЯзан был
дать мне немного счастьЯ...
   ‹еди ‹. покачала головой при воспоминании о той неисправимой Ђнетте,  о
той упрЯмой простушке, котораЯ до конца грезила о счастье длЯ двоих, о рае
а золотой гондоле, о торжествующей  любви".  Љем  она  была?  ‘убреткой  с
розово-голубыми  мечтами  в  голове,  любительнице  балов  с  танцами  под
аккордеон... ‚последствии другаЯ, тоже очень знатнаЯ дама, принцесса Ђлиса
ЃаденскаЯ, сказала ей однажды,  говорЯ  о  драме  в  Њайерлинге:  "‹юбовь,
знаете, следует оставить бедным" [Њайерлинг - охотничий домик в 40  км  от
‚ены, где 30 ЯнварЯ 1889 года были найдены мертвыми  кронпринц  ђудольф  и
баронесса ЊариЯ ‚ечера].
   Ђрман повернулсЯ к кривошеей  свече,  котораЯ,  казалось,  разглЯдывала
его, и грустно улыбнулсЯ маленькому пламени:
   - ЃеднЯга ‘аппер. Ѓез него все очень усложнЯетсЯ...  Ћн  был  настоЯщим
мужчиной. Ќу да ладно.
   Ќо на этом все и кончилось: павший товарищ был не такой  уж  и  великой
потерей на фоне человечества. Ћн нагнулсЯ над  кожаной  сумкой,  зачерпнул
горсть драгоценностей, рассмеЯлсЯ:
   - Ќедурно! “ ‹лойда будет траур. Њы сможем  действовать..  ’ут  хватит,
чтобы продержатьсЯ по меньшей мере год.
   Ћна закрыла глаза. Ћна знала, что означает  это  "мы".  "Њы"  -  значит
"никто". ‚сего-навсего ‘вобода, ђавенство и Ѓратство с пышными усами  и  в
котелках: они придут за ним, наденут наручники и укажут  путь  на  эшафот.
"Љак странно, - думала она, нежно поглаживаЯ его по щеке, глЯдЯ на него  с
ласковой враждебностью, - как  странно:  стоит  только  непомерно  раздуть
благородную возвышенную идею, как она  тотчас  становитсЯ  ограниченностью
ума".
   - •ватит, чтобы экипировать десЯток боевых групп и рассредоточить их во
всей …вропе.
   - „а, милый. ќто будет просто восхитительно.
   - Ќачнем с ‚юртемберга: студенческие  волнениЯ  там  в  самом  разгаре.
‚ажно показать общественности, что мы наносим  удар,  когда  хотим.  ’русы
примут  сторону  угнетателей,  слабых  же  всегда  привлекает   сила.   Њы
организуем целую серию  покушений,  от  …лисейского  дворца  до  ‚атикана.
”арколо прав: только большим пожарам по силам победить тьму...
   - Њы должны убить кого-нибудь немедленно, - сказала она.
   Ќо  юмор  на  него  не  действовал.  ќто  был  человек,  обреченный  на
серьезность, воспринимавший несовершенство  мира  как  глубочайшее  личное
оскорбление. ‚оистину он  был  создан  длЯ  этих  великих  ассенизационных
работ,  которые  приводЯт  либо  к  костру  €нквизиции,   либо   к   трону
€нквизитора. Љ сожалению, его голос,  когда  удавалось  забыть  о  словах,
звучал так пылко и так  мужественно,  что  это  не  могло  не  затрагивать
потаенных струн ее души. Ћна села  на  кровать  и  начала  снимать  чулки.
ђаздеваЯсь, она холодно, вызывающе  наблюдала  за  ним:  по  крайней  мере
одного ее соперница дать ему не могла. Џлатье скользнуло к ее ступнЯм -  и
вот она уже совершенно нагаЯ,  если  не  считать  розы  из  алого  тюлЯ  и
мантильи на волосах. Ћн колебалсЯ. Ћн все еще немного побаивалсЯ: пистолет
по-прежнему был у него в руке.
   - “ нас нет времени.
   - —то ж, значит, поторопись, - нетерпеливо проговорила она.
   Ћн наклонилсЯ, поцеловал ее в плечо... Ћна  полностью  отдалась  любви,
быстро, и она не могла бы с уверенностью сказать, стонала она  от  боли  и
злобы или от женского счастьЯ, которого не испытает уже больше никогда.  €
никогда еще она не сопровождала свои вздохи таким количеством нежных  слов
и слов грубых...
   - Ћ! „овольно, Џерси,  не  смотрите  на  менЯ  так.  „олжна  же  Я  вам
объЯснить, как Я тоже пришла к терроризму. €наче вы осудите  менЯ  слишком
строго. „а и к тому же во всем  этом  есть  своЯ  мораль,  не  так  ли?  џ
уверена,  что  мой  друг,  доктор   богословиЯ   ”ишер,   читающий   такие
замечательные проповеди, непременно бы ее обнаружил. ‚от что значит жить в
мире  без  Ѓога,  как  делали  это  мы,  Ђрман  и  Я;   вот   что   значит
абсолютизировать мир и  обрекать  себЯ  на  поиски  земного  счастьЯ.  ќто
действительно было у нас общее, у него и у менЯ, только у каждого на  свой
лад.  ‡емлЯ  становитсЯ   джунглЯми.   ‚се   позволено,   если   пытаешьсЯ
осчастливить человечество или добитьсЯ счастьЯ  длЯ  себЯ  самого.  €  нет
никакой альтернативы  нашему  страстному  желанию,  желанию,  обостренному
небытием... ‚идите, не все еще потерЯно, возможно, и менЯ  тоже  ждет  мой
высоконравственный конец. Ќет,  Я  не  смеюсь  над  вами.  ‘кажем,  что  Я
нигилистка, вот и все. „ики оказалсЯ прозорлив. Ђнархисты чересчур  робки.
€м не хватает решимости идти до конца.  ‚  страсти,  в  экстремизме  нужно
всегда идти до конца и даже немного  дальше.  ‚  противном  случае  всегда
найдетсЯ еще больший экстремист, чем ты. Љ нигилистам Я питаю самые нежные
чувства. Ђрман был прав по меньшей мере  в  одном:  свобода  -  это  самое
ценное, что у нас есть. €так, Я решила избавитьсЯ от своего тирана. ’еперь
Я сама собиралась преподать ему урок терроризма, предоставив ему и  времЯ,
и возможность хорошенько над всем этим поразмыслить...
   Ћна глубоко вздохнула и начала одеватьсЯ. ’о, что она собиралась сейчас
сделать, уже не казалось ей ни ужасным, ни даже †естоким: поступить  иначе
она просто не могла. ‹ишь слегка обозначилась на ее  лице  чуть  виноватаЯ
улыбка, пока она поправлЯла на себе одежду и прическу: так же улыбалсЯ  ее
сын, когда чувствовал, что провинилсЯ. Ћна попрощалась с Ђрманом, и теперь
он  никогда  уже  не  покинет  ее.  Ћни  тихонько  будут  вместе  стареть,
безмЯтежно живЯ бок о бок безо всЯких историй, вдали от €стории.  Ћна  его
проучит, покажет ему, на что способно его любимое человечество,  когда,  в
свою очередь, оно тоже отдаетсЯ страсти. Ћчень знатнаЯ дама, которую ничто
не в силах скомпрометировать, чьЯ репутациЯ, с тех пор как она  заставлЯет
страдать всех тех, кого любит, ни  разу  не  подверглась  сомнению,  и  ее
нетленный  возлюбленный,  который  в  конечном  счете  простит  ее,  когда
обдумает случившеесЯ, прежде чем умрет: он отнесет все за счет какого-либо
класса, общества, среды. ќто будет не очень-то красиво, но он  лучше,  чем
кто-либо, знал, что нельзЯ  любить  страстно,  не  нарушаЯ  иногда  правил
светского общениЯ, правил хорошего тона...
   - џ почти как  наЯву  видела  одобрЯющую  улыбку  „ики.  џ  так  хорошо
запомнила его совет: "Ѓросьте бомбу и вы  тоже.  Ћкунитесь  в  его  среду,
среду эмоционального экстремизма. Љстати, вы не  находите,  что  он  стоит
чуть  правее?  ‘лева  от  анархистов  стоЯт  нигилисты,  не  будем   этого
забывать... …сть еще... мы".
   „а и врЯд ли это можно было  назвать  планом,  скорее,  просто  женский
каприз...
   Ђрман лежал  на  кровати,  глаза  его  были  закрыты:  он  словно  ждал
возвращениЯ своего тела. Ћна не  осмеливалась  разглЯдывать  его  чересчур
откровенно: некоторую неловкость она все-таки испытывала.  Ќо  она  знала,
что ее одобрЯют и поддерживают, и это придавало ей решимости, так  же  как
сжигавшаЯ ее страсть и гнев,  присутствие  которого  она  Ясно  ощущала  в
каждом ударе своего сердца.
   - …сли бы женщины в мое времЯ  умели  восставать  так,  как  Я,  Џерси,
думаю, нам удалось бы избежать тех грандиознейших гекатомб, что  принес  с
собой двадцатый век. Њне казалось, что Я поведу женщин за  собой  на  бунт
против храмов абстрактного, где в срубленных головах  больше  всего  любЯт
ум, где самые  благородные  душевные  порывы  становЯтсЯ  лишь  последними
судорогами агонии...
   ‘эр Џерси ђодинер вдруг очень странным образом  изменилсЯ  в  лице:  он
стал похож на пошлЯка.  Ћн  хитро  прищурил  один  глаз,  улыбнулсЯ  почти
циничной улыбкой, намекавшей на большой опыт и в жизни, и даже в обращении
с женщинами, и сказал тем излишне самоуверенным тоном, каким еще  невинный
юноша спрашивает: "‘колько?" у своей первой проститутки:
   - Љороче, вы сдали его в полицию.
   - Ќе будьте же таким идиотом, Џерси, - сказала  ‹еди  ‹.  -  Џодумайте,
какой скандал... Ћн бы все рассказал, и от менЯ  бы  ничего  не  осталось.
Џомню, Я пребывала в странном возбуждении, а также испытывала очень  новое
длЯ себЯ ощущение - ощущение необходимости выполнить свою миссию... ‚о мне
впервые как бы просыпалось чувство гражданского долга. Џомните,  это  была
эпоха первых выступлений суфражисток, и Я уверена, когда станет  известно,
что Я сделала, мое имЯ окажетсЯ в учебниках истории в одном рЯду с первыми
феминистками Ђнглии...
   Ђрман открыл глаза и медленно  встал.  ђоза  из  алого  тюлЯ  упала  на
кровать, и он ее поднЯл.
   - ќти бесценные полчаса могут дорого мне стоить, - сказал он
   - Ѓыло бы безумием уходить именно сейчас, -  сказала  ‹еди  ‹.  -  ’ебе
нужно остатьсЯ здесь днЯ на два, на три. Ќикто не осмелитсЯ шарить в  моем
павильоне. ќто немыслимо. „а и ключ только  один.  Ќужно,  чтобы  улеглись
страсти. ‚ полиции считают, что ты уже далеко. Љогда  все  успокоитсЯ,  ты
спокойно уедешь поездом в “игмор. ќто единственное решение.
   Ћн раздумывал, поигрываЯ розой.
   - ‚полне логично, Ђнетта. “ тебЯ поистине трезвый ум.
   - Ђ как же иначе. ‚едь ты только и  делал,  что  хвалил  мою  логику  и
чистый разум.
   Ћн рассмеЯлсЯ, нежно провел розой по своему подбородку:
   - Ѓраво.
   - ’еперь Я тебЯ оставлю, милый. Ќе хотелось бы,  чтобы  мое  отсутствие
заметили. Њне нужно пойти посмотреть, что там творитсЯ. „о завтра... Ќи  о
чем не беспокойсЯ. Ќа этот раз все будет хорошо, Я уверена.
   - џ тоже. € потом, ты знаешь... - Ћн пожал плечами. - ЊоЯ  жизнь,  твоЯ
жизнь, наша жизнь... ‚ таких людЯх, как Я, никогда не будет  недостатка...
‚озможно, Я и не увижу торжества моих идей, но так ли, уж важно тому,  кто
бросил семЯ, присутствовать на сборе урожаЯ? ‚ажно, чтобы собрали  урожай.
€ его соберут.
   ‹еди ‹. вздрогнула. Ћн был прав. ‚ таких,  как  он,  никогда  не  будет
недостатка. € урожай будет собран. ‘колько миллионов  голов?  ѓрЯдущий  XX
век, несомненно, стал веком жатвы.
   -  ‚ерно,  -  согласилась  она.  -  Њы  не  в  счет.  „воих  потерЯешь,
приобретешь миллиард. ‚ одном только Љитае их, кажетсЯ, триста  миллионов.
Ќет сомнений, урожаи будут неслыханно богатыми...
   ѓолос ее дрожал. Ћна мгновенно отвернулась, чтобы он не увидел ее слез.
"„а, действительно, слезы - это женщины легкого поведениЯ, - подумала ‹еди
‹., подносЯ к глазам носовой платок, - и шестьдесЯт лет  иронии,  ледЯного
юмора и Ђнглии так и не научили  этих  грЯзных  девок  сдержанности".  Ћна
помнила, как та беднЯжка Ђнетта еще немного  боролась,  быть  может,  даже
колебалась... Ќо другого выхода у нее просто не было. Ћна не могла  спасти
мир, но помочь ему хоть немного она все же могла. —то же до  остального...
Џускай человечество найдет себе другого простачка...
   Ћна направилась к двери, тихонько открыла  ее  и  вышла.  Џарк  начинал
бледнеть. Ѓыл слышен только лай собак, прощавшихсЯ с  луной.  ‘екунду  она
стоЯла, словно парализованнаЯ, закрыв глаза, приложив к груди руку,  затем
вскрикнула и вбежала назад в павильон.
   - Ђрман, скорее...
   - —то такое?
   - Ћни идут... ‘корее... ЏолициЯ... Ћ, Ѓоже мой, Ѓоже мой...
   Ћна увидела так хорошо знакомую ей ухмылку, котораЯ всегда поЯвлЯлась у
него на лице в минуты опасности, словно жизнь была длЯ него лишь  соринкой
в глазу, от которой он хотел поскорее избавитьсЯ, и  с  веселым  видом,  с
немного презрительной непринужденностью, казавшейсЯ из-за его  придворного
платьЯ еще более небрежно-надменной, произнес:
   - —ерт возьми... Ќадо бы подстрелить хотЯ бы парочку...
   - Ќет!
   ‘делав вид, что озираетсЯ вокруг, она повернулась к мадрасскому  сейфу,
мгновение поколебалась.
   - ‘юда, скорее...
   Ћна подбежала к сейфу, повернула  ключ  в  замке  и  потЯнула  на  себЯ
массивную, обитую медью дверь... ‡аглЯнула внутрь,  облегченно  вздохнула:
места хватало только-только длЯ одного человека, только-только...
   - ‘прЯчьсЯ здесь, скорее! џ их спроважу... „а поторапливайсЯ же, ну!
   Ћн подчинилсЯ, не спеша, вероЯтно, стремЯсь до конца  выдержать  стиль,
продолжаЯ держать в одной руке розу, в другой пистолет. Ћна схватила сумку
с драгоценностЯми и бросила ему в ноги. Ћн восхищенно смотрел на нее.
   - —уть было не забыли, - сказал  он.  -  ђешительно,  мы  совершим  еще
немало великих дел вместе с тобой...
   Ћна нежно ему улыбнулась - ах, эта нежнаЯ и чуть жестокаЯ  улыбка  ‹еди
‹.! Ќаконец-то она поймала свою улыбку,  и  теперь  ей  оставалось  только
сделать ее знаменитой. Ћна легонько махнула ему рукой, тихо закрыла дверцу
и трижды повернула ключ.
   Џоэт-‹ауреат, приподнЯвшись  в  кресле  и  выпучив  глаза,  смотрел  на
странный предмет мебели, словно вышедший из какой-то восточной  сказки,  и
на эту знатную английскую даму,  котораЯ  зЯбко  кутала  плечи  в  шаль  и
улыбалась, стоЯ перед сейфом с ключом в руке.
   - Ђ потом? —то вы сделали потом?
   - Ќу, Я вернулась на бал. …сли вы не  забыли,  Я  обещала  танец  графу
Ќорфолку... Џрибыла полициЯ. ђазумеетсЯ, они ничего не нашли. џ танцевала,
много пила шампанского...  много...  Ћ!  Ћставьте  этот  возмущенный  вид,
Џерси. „а, Я  много  пила.  ЉажетсЯ,  даже  захмелела...  €  было  отчего,
согласитесь...
   - ‚ы вернулись в павильон?
   - €ногда бывает очень сложно быть одновременно женщиной и дамой.
   - Љогда вы вернулись в павильон, „иана?
   - Џерестаньте кричать, Џерси, Я этого  не  переношу...  ѓоворю  вам,  Я
много выпила. ‘о мной случилсЯ приступ буйного весельЯ.
   - Џриступ буйного весельЯ?
   - ‚прочем, вскоре после этого мы уехали из  Ђнглии:  мой  муж,  как  вы
знаете, получил в конце концов свое посольство. „а, в итоге все получилось
довольно удачно. Ќаш сын,  конечно  же,  стал  герцогом  де  ѓлендейлом...
Ђнгличане его очень любЯт, и он прекрасно справлЯетсЯ  со  своей  работой.
‚се внуки Ђрмана сделали блестЯщую карьеру. Џодумайте только, ќнтони скоро
станет  епископом,  ђоланд  -  министр  чего-то  там,  „жеймс  -  директор
Ђнглийского банка. ‚прочем, вы все это знаете. †аль, что он не может этого
увидеть. џ им во многом помогла. џ просто обЯзана была преподать ему урок.
‚прочем, лучше, наверное, будет предупредить семью, в  конечном  счете,  Я
уверена, они  помогут  мне  вывезти  его  отсюда.  ‡аметьте,  мы  накануне
выборов. …сли то, что Я сделала, выплывет наружу, партиЯ консерваторов  не
скоро оправитсЯ от шока!
   ‘эру Џерси удалось  наконец  поднЯть  руку  в  направлении  тЯжелого  и
приземистого сейфа, напоминавшего ладью из какого-то чудовищного комплекта
шахмат.
   - ‚ы хотите сказать, что он до сих пор... что вы никогда...
   ‹еди ‹. стоЯла под портретом своего кота  ’ротто,  поднЯвшего  в  атаку
кавалерийский эскадрон в Љрыму: изображенный поверх благородных черт лорда
ђэглана, он размахивал  среди  пушечных  Ядер  своим  хвостом  -  знаменем
‘вЯтого ѓеоргиЯ. Ѓлагожелательно наблюдал за  ней  попугай  ѓавот,  желтый
клюв и перьЯ которого заменЯли нос и мундир ‚еллингтона, находившегосЯ  на
поле битв при ‚атерлоо. ЋбезьЯна по кличке Ѓадин защищала свободу  посреди
трупов при Ѓородино, прекрасно чувствуЯ себЯ в мундире  старика  Љутузова.
Џонго, щенок породы пекинес, показывал  свою  голову  народу  на  гравюре,
изображавшей ђобеспьера, а у молодого Ѓонапарта, стоЯвшего  перед  убитыми
солдатами, был клюв нежной самки-попугаЯ Њатильды, котораЯ, однако, никому
не сделала ничего худого. ‹еди ‹. стоЯла  с  высоко  поднЯтой  головой,  с
улыбкой на губах, окруженнаЯ своими друзьЯми. ЌесмотрЯ на их молчаливость,
ей всегда казалось, что они понимают ее и поддерживают. Ћсуждать ее  могли
только женщины, никогда и не  помышлЯвшие  о  том,  чтобы  избавить  своих
сыновей от влиЯниЯ  великих  исторических  деЯтелей,  либо  те,  что  были
способны полюбить за свою жизнь нескольких мужчин.
   Џоэт-‹ауреат осознал, что ‹еди ‹. продолжает говорить.
   - ‚ сущности, мне очень не повезло, - посетовала  она.  -  џ  могла  бы
полюбить пьЯницу, картежника, прохвоста, наркомана...  Ќо  нет!  ‘лучилось
так, что Я полюбила  настоЯщего  идеалиста.  €  вот  Я  тоже  скатилась  к
терроризму. ‘кажем, Я оказалась способной ученицей, не более того. ‘колько
раз, милый, Я приходила сюда и с улыбкой отчаЯниЯ  рассказывала  тебе  эту
оду, которую ты бы мог  сам  посвЯтить  человечеству,  своей  единственной
"прекрасной даме, не знающей пощады".
   Ђх, надо же мне было вас увидеть €, полюбив, об этом вам сказать,  —тоб
вы, не побоЯсь менЯ обидеть, ђешили все же гордо промолчать.
   Ђх, надо же так было полюбить. —тоб вы надеждою менЯ не одарили,  —тобы
Я стала вас боготворить, ‹ вы менЯ за это погубили!
   Ћна повернула ключ в замке и открыла дверцу.  Џистолет  лежал  рЯдом  с
кожаной сумкой, а с  пожелтевшего  придворного  платьЯ  слетело  небольшое
облачко пыли. Ђрман „ени сидел в задумчивой позе, голова его была  опущена
к розе из алого тюлЯ, которую он все еще держал в руке.