ков Я держал наготове перьЯ, ощетинившись ими, как  дикобраз  своими
иглами.
     - •орошо сказано, мой мальчик! - вскричал Я. - Љакой же предмет  избрал
ты длЯ своего трактата? Ќадеюсь, что не позабыл о значении единобрачиЯ? Ќо Я
перебиваю: продолжай! ’ы напечатал свои парадоксы; что же сказал ученый  мир
о твоих парадоксах?
     -  Ѓатюшка,  -  отвечал  мой  сын.  -  “ченый  мир  ничего  не  сказал!
Џросто-напросто ничего, сударь: ученые все до единого были занЯты - одни  из
них слагали дифирамбы себе и своим друзьЯм, другие возводили хулу на врагов;
а так как Я, к несчастью, ни друзей, ни врагов  не  имел,  то  пришлось  мне
изведать жесточайшую из всех обид - пренебрежение.
     Љак-то  раз,  когда  Я  сидел  в  кофейне,  размышлЯЯ  о  судьбе  своих
парадоксов, в комнату вошел маленький человечек и уселсЯ неподалеку от менЯ.
Џосле короткого предварительного разговора со мной, из  которого  он  понЯл,
что имеет дело с человеком ученым, он извлек  пачку  проспектов  и  принЯлсЯ
убеждать менЯ подписатьсЯ на новое издание ЏропорциЯ, которое он намерен был
подарить миру с собственными комментариЯми. Њне  пришлось  ответить,  что  у
менЯ нет денег; услышав такое признание, собеседник мой  полюбопытствовал  о
моих видах на будущее. “знав же, что и  надеждами  Я  богат  не  более,  чем
деньгами, он вскричал:
     "’ак, значит, вы ничего не смыслите в столичной жизни! „айте-ка  Я  вас
научу. ‚зглЯните на эти проспекты! ‚от уже  двенадцать  лет,  как  они  менЯ
кормЯт. ‚озвратитсЯ ли вельможа с чужбины на родину,  креол  ли  прибудет  с
острова џмайка, задумает ли богатаЯ  вдова,  покинув  свое  родовое  гнездо,
наведатьсЯ к нам в столицу, - у всех у них Я пытаюсь взЯть подписку.  ‹естью
осаждаю Я  их  сердца,  а  затем  в  образовавшуюсЯ  брешь  пропихиваю  свои
проспекты. “ того, кто с самого  начала  подписываетсЯ  с  охотою,  Я  через
некоторое времЯ прошу еще денег - за посвЯщение; если  дал  первый  раз,  то
даст и во второй, и, наконец,  еще  раз  сдираю  с  него  за  то,  чтобы  на
заглавном листе красовалсЯ его фамильный герб. ’аким  образом,  -  продолжал
он, - Я живу за счет человеческого тщеславиЯ и смеюсь  над  ним;  но,  между
нами говорЯ, мою физиономию здесь слишком уже знают, и Я бы не  прочь  взЯть
вашу напрокат. ’олько что возвратилсЯ из €талии  некий  вельможа  с  громким
именем; привратнику Я уже примелькалсЯ, но, если бы вы взЯлись доставить ^да
эти стихи, клЯнусь жизнью, дело наше выиграно и трофеи пополам!"
     - Ѓоже  милостивый,  „жордж!  -  воскликнул  Я.  -  Ќеужто  ныне  поэты
занимаютсЯ такими делами? Ќеужто люди, одаренные свыше, должны унижатьсЯ  до
попрошайничества?  Ќеужто  ради  куска  хлеба  позорЯт  свое   призвание   и
становЯтсЯ подлыми торговцами лестью?
     - Ћ нет, сударь, - отвечал он. - €стинный поэт никогда не  падет  столь
низко, ибо гений - горд. ‘озданиЯ, которых Я вам тут  описываю,  всего  лишь
нищие,  что  попрошайничают  в  рифму.  Џодлинный  поэт  готов  ради   славы
мужественно боротьсЯ с нуждой  и  дрожит  за  одну  лишь  честь  свою.  €щут
покровительства те, кто не заслуживает его. ѓордый дух мой не  позволЯл  мне
так низко уронить свое достоинство, вместе с тем скромные мои обстоЯтельства
мешали повторить попытку взЯть славу приступом; мне пришлось избрать средний
путь  и  сесть  за  сочинительство  ради  куска  хлеба;  однако  Я  оказалсЯ
неспособным к  делу,  в  котором  можно  преуспеть  с  помощью  одного  лишь
прилежаниЯ. џ не мог подавить в себе тайной жажды похвалы,  и,  вместо  того
чтобы писать с пространностью плодовитой посредственности, Я тратил времЯ на
поиски совершенства а оно немного занимает места на бумаге!
     Љакое-нибудь мое сочиненьице, таким образом, проскочит в том  или  ином
журнале, никем не замеченное, никем не признанное. “ публики другие  заботы.
Љакое  ей  дело  до  прозрачной  стройности  моего  стилЯ,  до  благозвучной
округленности моих периодов? џ писал, и листок за листком поглощались ‹етой.
Њои статьи тонули среди восточных сказок, статеек о свободе и  советов,  как
лечитьсЯ от укуса бешеной собаки; а между тем ”илавт, ”илалет,  ”илелютер  и
”илантроп - все писали лучше менЯ, ибо писали быстрее.
     ‚следствие  всего  этою  Я  водил  компанию  лишь   с   подобными   мне
незадачливыми сочинителЯми, и каждый из нас хвалил другого,  сожалел  о  его
судьбе и втайне его презирал. —ем меньше находили  мы  достоинств  в  трудах
какого-нибудь известного сочинителЯ, тем  больше  удовлетворениЯ  доставлЯли
они нам. џ обнаружил, что чужое дарование менЯ ничуть не радует! ‡лополучные
мои  парадоксы  иссушили  этот   источник   наслаждениЯ.   Ќи   чтение,   ни
сочинительство  не  доставлЯли  мне  уже  ни  малейшего  удовольствиЯ,   ибо
совершенные творениЯ  других  авторов  вызывали  во  мне  только  досаду,  а
сочинительство сделалось длЯ менЯ не более как ремеслом.
     Ћднажды, когда Я сидел на скамье в  ‘ент-„жемском  парке  и  предавалсЯ
мрачному раздумью, ко мне подошел знатный и  блестЯщий  молодой  джентльмен,
однокашник  мой  по  университету  и  некогда  близкий  приЯтель.   Ќе   без
замешательства приветствовали мы  друг  друга;  он,  должно  быть,  стыдилсЯ
своего знакомства с таким оборванцем, как Я, а Я, в  свою  очередь,  не  был
уверен, что  он  пожелает  менЯ  признать.  Њои  опасениЯ,  однако,  тут  же
рассеЯлись, ибо Ќэд ’орнхилл в глубине души добрый малый.
     - ’ы сказал "’орнхилл", „жордж? - перебил Я. - џ не ослышалсЯ? ’ак ведь
это же наш помещик!
     - Ѓоже правый! - воскликнула миссис Ђрнольд. - Ќеужели мистер  ’орнхилл
ваш сосед? ќто давнишний наш друг, и мы скоро ожидаем его к себе в гости.
     - Џервым делом, - продолжал сын, -  мой  приЯтель  позаботилсЯ  о  том,
чтобы изменить внешний мой облик, одев менЯ с ног до головы из  собственного
гардероба, после чего Я был допущен к его столу на правах то ли друга, то ли
слуги. ‚ мои  обЯзанности  входило  сопровождать  его  на  публичные  торги,
забавлЯть его, когда живописец списывал с него портрет, сидеть с ним рЯдом в
колЯске, если у него не оказывалось другого спутника, и участвовать во  всех
его проказах. Љроме всего, на мне лежала еще добраЯ дюжина всЯких дел, и  от
менЯ ожидали множества мелких услуг, как-то: подать штопор в нужную  минуту;
крестить всех детей, какие народЯтсЯ у  дворецкого;  петь,  когда  прикажут;
всегда  быть  в  хорошем  расположении  духа;  никогда  не  забыватьсЯ  и  в
довершение всего - чувствовать себЯ как можно более счастливым!
     ‚прочем, на этом почетном поприще был у менЯ еще и соперник.  Ћтставной
капитан, самой природой созданный длЯ такого поста, оспаривал у менЯ  сердце
моего покровителЯ. Њатушка его некогда была прачкой у вельможи, так что он с
малых лет привык  подличать  перед  господами  и  потакать  разнузданной  их
похоти. „жентльмен сей всю жизнь лез в дружбу к лордам, и хотЯ большаЯ часть
их прогонЯла его за глупость, однако он находил немало и таких, что были  не
умнее его и потому терпели его назойливые услуги. ‹есть была его ремеслом, и
он с превеликою ловкостью в ней упражнЯлсЯ,  в  то  времЯ  как  у  менЯ  она
выходила неуклюже  и  топорно;  и  если  жажда  лести  у  моего  покровителЯ
возрастала с каждым днем, то у менЯ, по мере того как с каждым часом Я лучше
узнавал его недостатки, все меньше оставалось охоты ему льстить.
     € вот, когда Я совсем уже  было  собралсЯ  уступить  поле  деЯтельности
капитану, вдруг приЯтелю моему понадобились мои услуги. џ, видите ли, должен
был дратьсЯ за него на дуэли! „жентльмен, с которым надлежало  мне  дратьсЯ,
обвинЯл его в том, что он будто бы бесчестно обошелсЯ с  его  сестрой.  џ  с
готовностью  согласилсЯ,  и,  хоть  вы,  батюшка,  слушаете  менЯ  с   Явным
неодобрением, все же это был долг дружбы, и Я не  мог  отказатьсЯ.  €так,  Я
взЯлсЯ за это предприЯтие, выбил у противника шпагу из  рук,  а  затем  имел
удовольствие убедитьсЯ в том, что дама была всего лишь уличной  женщиной,  а
мой противник - ее дружком и изрЯдным мошенником в  придачу!  ‚  награду  за
свою услугу Я был удостоен самых горЯчих изъЯвлений признательности, но  так
как моему приЯтелю предстоЯло через несколько дней покинуть столицу и он  не
мог придумать, как менЯ отблагодарить, то он дал мне рекомендательные письма
к своему дЯдюшке, сэру  “ильЯму  ’орнхиллу,  а  также  к  одному  сановнику,
занимающему видную должность на государственной службе.
     Џроводив приЯтелЯ, Я немедлЯ отправилсЯ с  рекомендательным  письмом  к
его дЯдюшке, который пользовалсЯ повсеместной и  вполне  заслуженной  славой
добродетельнейшего человека. ‘луги его приветливо улыбались,  ибо  сердечное
радушие хозЯина непременно сказываетсЯ в манерах домочадцев. Ћни ввели  менЯ
в большую залу, куда вскоре ко мне вышел сам сэр “ильЯм; Я сообщил ему  свое
дело и вручил письмо; прочитав его, он несколько задумалсЯ и затем спросил:
     - Ѓудьте добры, сударь, поведайте мне, какую такую  услугу  оказали  вы
моему родственнику, что он вас так  расхваливает?  ‚прочем,  сударь,  Я  как
будто догадываюсь о ваших заслугах: вы, верно, дрались за него  на  дуэли  и
теперь ожидаете от менЯ награды за то,  что  он  избрал  вас  орудием  своих
пороков. Ќадеюсь, от души надеюсь, что мой отказ  послужит  вам  в  какой-то
мере наказанием за вашу вину, - а главное, Я хотел бы думать, что он  внушит
вам раскаЯние!
     ’ерпеливо  выслушал  Я  суровый  сей  укор,  ибо  чувствовал  всю   его
справедливость. Ћтныне мне оставалось надеЯтьсЯ лишь на письмо к сановнику.
     Ќе так-то легко, однако, было к нему проникнуть,  ибо,  как  у  всЯкого
вельможи, подле его дверей толпились попрошайки всех родов, и каждый норовил
как-нибудь просунутьсЯ со своей хитросплетенной просьбой. ‘луги, которым мне
пришлось отдать половину своего состоЯниЯ, ввели менЯ наконец  в  просторную
залу и понесли мое письмо наверх, к сановнику. ‚ этот тЯгостный промежуток Я
успел как следует оглЯдетьсЯ. ‚се здесь  дышало  великолепием  и  утонченной
выдумкой; картины, мебель, позолота повергли менЯ в трепетное оцепенение,  а
того, кто жил в этом доме, возносили в моем  представлении  на  недосЯгаемую
высоту. ‘коль велик, подумал Я, должен быть обладатель всех этих  благ,  чей
ум полон государственных забот, а дом стоит чуть ли не  полкоролевства!  ‚от
уж про кого доподлинно можно сказать, что гений  его  необъЯтен!  Џока  Я  с
трепетом предавалсЯ этим размышлениЯм, послышались  чьи-то  уверенные  шаги.
"‘е грЯдет сам великий человек!" - подумал Я. Ќо нет, это  была  всего  лишь
его горничнаЯ. ЋпЯть шаги. ќто уж он! Ћтнюдь! ‚сего лишь его  камердинер.  €
вот наконец поЯвилсЯ и сам его  светлость.  "‚ы  и  есть  податель  письма?"
вопросил он. џ поклонилсЯ. "Ћтсюда Явствует, - продолжал он, - что..."
     Ќо в эту минуту вошел лакей и подал ему записку, и вельможа тут же  обо
мне позабыл и, не обращаЯ  уже  на  менЯ  никакого  вниманиЯ,  пошел  прочь,
предоставив мне упиватьсЯ моим блаженством, сколько мне будет угодно. Ѓольше
Я его не видел, пока лакей не известил менЯ, что карета его светлости  стоит
у крыльца, а сам его светлость собираетсЯ в нее садитьсЯ. џ ринулсЯ  вниз  и
очутилсЯ в обществе трех-четырех человек, которые подобно мне Явились сюда в
расчете на какие-то милости; вместе с ними возвысил  свой  голос  и  Я.  …го
светлость, однако, двигалсЯ слишком стремительно и уже приближалсЯ  крупными
шагами к дверце своей кареты, когда Я крикнул ему, ждать ли мне  его  ответа
или нет. ’ем временем он  был  уже  в  карете  и  пробурчал  что-то,  причем
половины его слов Я не расслышал из-за грохота колес, его увозивших. џ так и
застыл, вытЯнув шею, в позе человека, который прислушиваетсЯ к  божественной
мелодии и боитсЯ проронить хоть один волшебный звук. Љогда же Я  очнулсЯ,  Я
обнаружил, что стою у ворот его светлости в полном одиночестве.
     - ’ерпение  мое,  -  продолжал  мой  сын,  -  истощилось  окончательно.
“Язвленный бесчисленными унижениЯми, которым менЯ подвергла  судьба,  Я  был
готов  броситьсЯ  куда  угодно  и  только  искал  бездны,  котораЯ  бы  менЯ
поглотила. ‘ам себе Я теперь  казалсЯ  одним  из  тех  неудавшихсЯ  творений
природы, какие она запихивает куда-нибудь в дальний чулан свой, где  они  со
временем гибнут в безвестности. ‚прочем, у менЯ еще оставалось полгинеи, и Я
твердо решил, что никому не уступлю ее, даже самой судьбе! „лЯ верности же Я
намерен был се тотчас истратить, а там будь что будет! Ќе  успел  Я  принЯть
такое решение, как очутилсЯ возле конторы  мистера  Љриспа;  ее  двери  были
гостеприимно распахнуты настежь. Њистер Љрисп щедро обещает тридцать  фунтов
стерлингов в год всем верноподданным его  величества,  которые  пожелали  бы
отказатьсЯ от своей свободы и отправитьсЯ в Ђмерику в качестве  невольников.
Њне очень полюбилась мысль  ринутьсЯ  в  отчаЯнное  это  предприЯтие,  чтобы
забыть наконец все свои треволнениЯ; и вот Я вступил  в  эту  обитель,  -  а
помещение в  самом  деле  напоминало  келью,  -  со  всем  рвением  молодого
послушника.
     ‡десь нашел Я великое число несчастных, чьи обстоЯтельства были схожи с
моими; все  они  ждали  мистера  Љриспа,  ЯвлЯЯ  собой  подлинную  аллегорию
британского нетерпениЯ, ибо горечь  неудач  ожесточила  сии  мЯтежные  души;
наконец  мистер  Љрисп  вошел,  и  ропот  наш  затих.  ‘  видом   особенного
доброжелательства взглЯнул он на менЯ; а надобно сказать, Я уже месЯц как не
видел ни от кого приветливой улыбки. ‡адав мне рЯд вопросов, из моих ответов
вывел он, что Я гожусь на любую должность, какаЯ только существует на свете.
‡атем он задумалсЯ, куда бы менЯ лучше пристроить, и вдруг, как бы  вспомнив
что-то, хлопнул себЯ по лбу и стал уверЯть менЯ, будто  слышал  разговоры  о
том, что синод Џенсильвании думает направить посольство к  индейцам  племени
чикасо  и  что  он  употребит  все  свое  влиЯние,  чтобы  секретарем  этого
посольства назначили менЯ. •оть Я и понимал в глубине души, что тут  нет  ни
слова  правды,  однако  невольно  обрадовалсЯ  этим  обещаниЯм  -  уж  очень
внушительно они звучали. Џоэтому, разделив на две равные части мои полгинеи,
одну часть Я решил оставить, с тем чтобы присоединить ее к тридцати  фунтам,
которые получу от Љриспа, остальную же снести в ближайший кабак и вкусить на
эти деньги столько счастьЯ, сколько и самому мистеру Љриспу не снилось!
     ЏринЯв такое решение, Я пошел прочь, как вдруг в  дверЯх  столкнулсЯ  с
капитаном, который был мне несколько знаком и охотно  согласилсЯ  выпить  со
мной стакан-другой пунша; не в моих правилах держать свои дела  в  тайне,  и
капитан,  выслушав  мой  рассказ,  стал  убеждать  менЯ,  что,   доверившись
обещаниЯм хозЯина конторы, Я обрекаю себЯ на верную гибель, ибо мистер Љрисп
о том только и помышлЯет, чтобы  продать  менЯ  на  плантацию.  "‚прочем,  -
прибавил он, - Я  думаю,  что  вы  сумеете  заработать  себе  на  пропитание
благородным трудом, и не пускаЯсь в столь  дальнее  путешествие.  Џослушайте
моего совета! џ завтра отплываю в Ђмстердам; почему бы  вам  не  поехать  на
моем судне в качестве пассажира? Љак только вы  сойдете  на  берег,  начните
обучать голландцев английскому Языку, и  Я  ручаюсь,  что  у  вас  не  будет
недостатка ни в учениках, ни в деньгах. ‚ английском-то Языке вы,  Я  думаю,
достаточно разбираетесь, черт менЯ побери!"
     Ќа этот счет Я его успокоил, но вместе с тем выразил сомнение,  захотЯт
ли голландцы изучать английский Язык? Ћн побожилсЯ, что они любЯт  Язык  наш
до безумиЯ; получив такое  уверение,  Я  последовал  совету  капитана  и  на
следующее утро  вступил  на  палубу  судна  и  поплыл  в  ѓолландию  обучать
голландцев  английскому  Языку.  ‚етер  был  попутный,  путь   недолог,   и,
расплатившись за дорогу половиной моего движимого имущества, Я словно с неба
свалилсЯ на одну из главных улиц Ђмстердама, не имеЯ там ни  одной  знакомой
души. џ решил, не терЯЯ времени, приступить к обучению и обратилсЯ к тем  из
прохожих, чей вид показалсЯ мне наиболее обнадеживающим; увы, мы не понимали
друг  друга!  џ  только  теперь  сообразил,  что  длЯ  того,  чтобы  научить
голландцев английскому Языку, необходимо,  чтобы  голландцы  сперва  выучили
менЯ голландскому. Љак мог Я упустить  из  вида  такое  обстоЯтельство,  мне
самому непонЯтно. Ќо так или иначе, тогда мне эта мысль не пришла в голову.
     Љогда таким образом этот план провалилсЯ, Я начал подумывать о том, как
бы мне  вернутьсЯ  в  Ђнглию;  но,  встретив  одного  ирландского  студента,
возвращавшегосЯ из ‹увена, и разговорившись с ним о  литературе  (а  надобно
сказать, что такой разговор заставлЯл менЯ  тотчас  забывать  о  собственном
моем незавидном положении), Я узнал от него, что в городе,  из  которого  он
шел, во всем университете нельзЯ было  насчитать  и  двух  человек,  знавших
древнегреческий Язык. ќто менЯ поразило - Я тотчас решил  пойти  в  ‹увен  и
сделатьсЯ там преподавателем древнегреческого; мой коллега поддержал менЯ  в
этом намерении и даже дал понЯть, что на этом поприще можно разбогатеть.
     Ќа следующее утро Я бодро отправилсЯ в путь.  ‘  каждым  днем  движимое
имущество мое становилось все легче, и Я невольно вспомнил ќзопову корзину с
хлебом, ибо надо же было как-то расплачиватьсЯ с  голландцами  за  ночлег  в
пути! Џрибыв в ‹увен, Я решил, что чем подбиратьсЯ исподволь к низшим  чинам
университета, лучше  направитьсЯ  прЯмо  к  ректору.  €так,  Я  пошел,  менЯ
принЯли, и Я предложил свои услуги в качестве преподавателЯ древнегреческого
Языка, в котором, как Я слышал, университет  нуждаетсЯ.  ђектор  сперва  как
будто усомнилсЯ в моих способностЯх,  но  Я  предложил  ему,  чтоб  он  менЯ
проверил сам, и просил выбрать  любой  текст  из  какого  ему  будет  угодно
древнегреческого автора с тем, чтобы Я переложил его на латынь. “видев,  что
Я не шучу, он обратилсЯ ко мне со следующими словами:
     - ‚от Я тут  перед  вами,  молодой  человек:  никогда-то  Я  не  изучал
древнегреческого Языка,  и  должен  сказать,  ни  разу  не  приходилось  мне
пожалеть о том. „окторскую шапочку и мантию Я получил без греческого  Языка;
мне платЯт десЯть тысЯч флоринов в год - без греческого Языка; ем  Я  и  пью
без всЯкого греческого Языка; короче говорЯ, - закончил он, - так как сам  Я
не знаю древнегреческого Языка, то и не вижу в нем особого толку.
     ‘лишком уже далеко Я был теперь от родины, чтобы думать о  возвращении,
и посему решил следовать дальше. џ немного разбираюсь  в  музыке  и  обладаю
голосом довольно порЯдочным; и вот то,  что  некогда  служило  мне  забавой,
обратилось теперь в средство к существованию. џ шел из  деревни  в  деревню,
останавливаЯсь у добродушных поселЯн ”ландрии,  а  потом,  очутившись  среди
французов, - у тех из них, кто был победнее и потому умел веселитьсЯ, ибо  Я
заметил, что чем легче их кошельки, тем общительнее и живее  нрав  их.  …сли
вечер застигал менЯ подле какой-нибудь  крестьЯнской  хижины,  Я  принималсЯ
играть одну из самых веселых своих песенок, и это доставлЯло мне  не  только
ночлег, но и пропитание на весь следующий день. Џробовал Я как-то играть длЯ
людей знатных; но они всЯкий раз говорили, что Я играю прескверно, и от  них
не видал Я самого пустЯчного вознаграждениЯ.  ќто  казалось  мне  тем  более
удивительным, что, когда в былые дни Я играл в обществе и  музыка  была  длЯ
менЯ забавой, мое исполнение восхищало всех, в особенности дам.  ’еперь  же,
когда Я вынужден был содержать себЯ с  помощью  музыки,  моЯ  игра  вызывала
презрение: люди перестают ценить талант, коль скоро он становитсЯ источником
существованиЯ длЯ того, кто им обладает.
     ’аким образом Я добралсЯ до Џарижа, не имеЯ никакой определенной  цели,
а лишь желаЯ поосмотретьсЯ,  и  затем  следовать  дальше.  Џарижане  гораздо
больше ценЯт в приезжем человеке деньги, нежели остроумие. Ќи тем, ни другим
похвалитьсЯ Я не мог и потому не сделалсЯ любимцем  в  Џариже.  Џобродив  по
городу дней пЯть, налюбовавшись вдоволь на пышные фасады его дворцов, Я  уже
собралсЯ покинуть эту обитель  корыстолюбивого  гостеприимства,  как  вдруг,
следуЯ по  одной  из  главных  улиц,  Я  повстречал  кого  бы,  вы  думаете?
ђодственника, к которому Я по вашему совету обратилсЯ с самого  начала!  „лЯ
менЯ эта встреча была счастьем, и, смею думать, длЯ него она  тоже  не  была
неприЯтна.
     Ћн спросил менЯ, какими судьбами Я попал в Џариж,  и  рассказал  мне  о
деле, которое привело его сюда; заключалось же оно  в  том,  чтобы  накупить
картин,  медалей,  печаток  и  всевозможных  древностей   длЯ   джентльмена,
проживающего в ‹ондоне, который только что приобрел состоЯние,  а  вместе  с
ним и вкус к изЯщному. џ весьма удивилсЯ, что мой родственник принЯл на себЯ
такое поручение, тем более что сам же он уверЯл менЯ прежде, что не имеет ни
малейшего понЯтиЯ об искусстве. Љогда Я спросил его, каким образом он  столь
внезапно сделалсЯ знатоком, он  отвечал,  что  это  проще  простого.  ‘екрет
успеха заключаетсЯ в том, чтобы неотступно следовать двум правилам: первое -
во всех случаЯх говорить, что картина была бы много лучше, если бы  художник
приложил больше стараниЯ, а второе - превозносить творениЯ Џьетро Џеруджпно.
"‚прочем, - заключил он, - подобно тому, как в  ‹ондоне  Я  посвЯтил  вас  в
тайны сочинительства, в Џариже Я научу вас покупать картины".
     џ охотно согласилсЯ на его предложение, ибо здесь Я  видел  возможность
заработать себе на пропитание, а дальше этого  мечты  мои  не  простирались.
€так, Я отправилсЯ к нему на квартиру и с его помощью несколько приоделсЯ; а
через некоторое времЯ пошел  вместе  с  ним  на  аукцион,  где  распродавали
картины и  где  покупателЯми  были  английские  аристократы.  џ  был  немало
удивлен, обнаружив, что мой родственник запросто беседует с  людьми  высшего
общества и что по поводу каждой картины и медали они обращаютсЯ к нему,  как
к  знатоку,  обладающему  безошибочным  вкусом.  ‚  этих  случаЯх  он  ловко
использовал мое присутствие: всЯкий раз, как спрашивали  его  мнениЯ,  он  с
важным   видом   отводил   менЯ   в   сторону,   пожимал   плечами,   строил
глубокомысленную физиономию и наконец возвращалсЯ к обществу, говорЯ, что не
беретсЯ высказать свое мнение в таком важном деле.  ‚прочем,  случалось  ему
поступать и не столь осторожно. ’ак, однажды при  мне,  после  того  как  он
высказалсЯ об одной картине в том смысле,  что  краски  в  ней  недостаточно
выдержаны, он решительно схватил кисть с коричневым лаком, котораЯ  случайно
оказалась у него под рукой, на глазах у  собравшихсЯ  прошелсЯ  ею  по  всей
картине и затем спросил их, не находЯт ли они, что  тона  картины  сделались
несколько глубже?
     ‚ыполнив  свое  поручение  в  Џариже,  он  уехал,  а   перед   отъездом
отрекомендовал менЯ  двум-трем  своим  влиЯтельным  знакомым  как  человека,
весьма пригодного длЯ должности наставника во времЯ  путешествиЯ;  вскорости
мне и место нашлось; какой-то джентльмен привез в Џариж своего  воспитанника
и пригласил менЯ сопровождать молодого человека в его путешествии по …вропе.
ђуководить им Я должен был, однако, с той оговоркой,  что  в  каждом  случае
буду предоставлЯть ему руководствоватьсЯ собственными желаниЯми. ‚прочем,  в
искусстве обращатьсЯ с деньгами ученик мой мог бы менЯ  поучить  уму-разуму.
„Ядюшка его, умерший в ‚ест-€ндии, оставил ему около двухсот тысЯч фунтов, и
опекуны его, затем чтобы приготовить наследника к управлению таким  огромным
состоЯнием, определили его учитьсЯ к  стрЯпчему.  †адность  -  вот  страсть,
котораЯ им владела исключительно! ‚се  времЯ,  пока  мы  путешествовали,  он
только и спрашивал, как бы поменьше истратить, как бы повыгоднее проехать из
одного места в другое  и  какого  бы  товара  купить  в  дороге,  чтобы  при
перепродаже в ‹ондоне получить  наибольшую  прибыль.  Ћн  охотно  осматривал
достопримечательности, когда за это не взималась плата; всЯкий же  раз,  как
представлЯлось какое-нибудь платное зрелище,  он  уклонЯлсЯ,  говорЯ,  будто
слыхал, что оно нимало не занимательно. Ќи разу не оплачивал  он  счета  без
того, чтобы не посетовать на дороговизну  путешествий.  €  это  на  двадцать
первом году жизни! ‚ ‹иворно мы пошли прогулЯтьсЯ в порт, чтобы взглЯнуть на
суда, и он тут же стал расспрашивать, во что обошелсЯ бы  проезд  в  Ђнглию.
…му отвечали, что плыть прЯмо отсюда будет стоить сущие пустЯки по сравнению
со всЯким иным путем, и, не будучи в  силах  устоЯть  против  искушениЯ,  он
выдал мне остаток моего жалованьЯ, простилсЯ со мной  и,  захватив  с  собой
лишь одного слугу, поплыл в ‹ондон.
     € вот Я снова оказалсЯ брошенным на произвол судьбы, - впрочем, к этому
мне было не привыкать. Ћднако здесь, в стране,  где  всЯкий  крестьЯнин  был
более искусным музыкантом, чем Я, мое уменье было бесполезно; зато  к  этому
времени Я обрел еще другой талант, который мог сослужить мне службу не хуже,
чем первый, а именно, искусство вести  спор.  ‚  заморских  университетах  и
монастырЯх есть обычай по определенным днЯм назначать диспуты на  какую-либо
тему; в диспуте может принЯть участие всЯкий желающий, и  тот,  кто  проЯвит
при этом достаточно умениЯ, получает денежную награду и, сверх того, обед  и
приют на одну ночь. ’аким образом Я осилил всю дорогу до Ђнглии, -  переходЯ
пешком из города в  город,  пристально  изучаЯ  людей,  и,  если  можно  так
выразитьсЯ, знакомЯсь с обеими сторонами медали. ‚прочем, выводы, к каким  Я
пришел, можно изложить в нескольких словах: Я убедилсЯ в  том,  что  бедному
человеку лучше всего живетсЯ  при  монархическом  правлении,  богатому  -  в
республике. џ убедилсЯ, также еще и в том,  что  богатство  всюду,  во  всех
странах, означает свободу и что как бы человек ни любил свободу,  он  всегда
готов подчинить своих сограждан своей собственной воле.
     Џрибыв в Ђнглию, Я вознамерилсЯ засвидетельствовать вам свое  почтение,
а затем, дождавшись первой же кампании, завербоватьсЯ в  солдаты;  однако  в
дороге Я переменил свое  решение,  ибо  повстречалсЯ  со  старым  знакомцем,
который, как оказалось, был  членом  труппы  комедиантов,  отправлЯвшейсЯ  в
деревню, где они полагали провести все лето. Ђктеры нашли, что  Я  гожусь  к
ним в труппу. Љаждый из них, впрочем, почитал себЯ обЯзанным известить  менЯ
о важности дела, к которому Я собираюсь приобщитьсЯ; о том,  что  публика  -
многоголовое чудовище и что тот, кто  надеетсЯ  угодить  ей,  должен  прежде
всего сам иметь голову на плечах;  что  искусству  актера  в  один  день  не
обучишьсЯ и что нельзЯ и думать понравитьсЯ публике, не прибегаЯ к  ужимкам,
освЯщенным обычаем и вот уже столетие, как не сходЯщим со сцены, и  которых,
кстати сказать, в жизни, за пределами  театра,  нигде  не  встретишь!  ‡атем
возникло некоторое затруднение с выбором роли, так  как  все  они  были  уже
разобраны. Ќа первых порах Я  перебрал  несколько  ролей,  одну  за  другой,
покуда за мной не была  оставлена  роль  ѓорацио,  которую,  благодарЯ  моим
любезным слушателЯм, мне так и не довелось сыграть.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XXI 
        „ружба людей порочных ненадежна, она длитсЯ до лишь поры, покуда
        служит к взаимной выгоде

     ђассказ моего сына затЯнулсЯ, и нам пришлось слушать его в два  приема:
начав свою повесть в первый вечер, он закапчивал ее  на  другой  день  после
обеда, по внезапное поЯвление кареты мистера ’орнхилла у двери дома прервало
наше  приЯтное  времЯпрепровождение.  „ворецкий,  который  отныне   сделалсЯ
преданнейшим моим другом,  успел  шепнуть  мне  на  ухо,  что  этот  помещик
ухаживает за мисс “илмот и что тетка ее и дЯдюшка  чрезвычайно  благосклонно
смотрЯт на его сватовство. Џри виде нас с  сыном  мистер  ’орнхилл  на  одно
мгновение как бы отпрЯнул; впрочем, Я  не  подумал  приписать  это  движение
неудовольствию, а решил, что оно есть следствие неожиданности  встречи.  ’ак
или иначе, на приветствие паше он отвечал самым сердечным образом, и  вскоре
оказалось, что с его приездом всем сделалось еще веселей.
     Џосле чаЯ он отвел менЯ в сторонку, чтобы справитьсЯ о моей  дочери,  и
весьма изумилсЯ, услыхав, что мне так ничего и не удалось узнать о  ней;  со
своей стороны, он сообщил мне, что с тех пор частенько наведывалсЯ ко мне  в
дом и пыталсЯ утешить его обитателей как мог и что, уезжаЯ, оставил их  всех
в добром здоровье. ‡атем он спросил, поделилсЯ  ли  Я  своим  горем  с  мисс
“илмот или с „жорджем, и, узнав, что Я еще не рассказал им  о  нем,  одобрил
мою сдержанность,  советуЯ  и  впредь  держать  все  дело  в  секрете;  ибо,
продолжал он, в лучшем случае  вы  объЯвите  собственное  бесчестие,  а  как
знать, может быть, мисс ‹ивви менее виновна, нежели мы воображаем?
     ’ут подошел слуга и передал мистеру ’орнхиллу приглашение на кадриль, и
мистер ’орнхилл покинул менЯ, оставив по себе самое приЯтное впечатление тем
участием, какое он принимал в моих делах.  Ћднако,  с  другой  стороны,  его
обращение с мисс  “илмот  не  оставлЯло  места  длЯ  сомнений;  правда,  она
как-будто не совсем была довольна его ухаживаниЯми и, казалось, принимала их
скорее из угождениЯ тетушке, нежели по собственной воле.  Ѓолее  того,  Я  с
радостью заметил, что  в  сторону  моего  сына  она  кидает  такие  ласковые
взглЯды, каких  мистер  ’орнхилл,  несмотрЯ  на  все  его  богатство  и  все
стараниЯ, удостоен  не  был.  ‚прочем,  менЯ  удивлЯло  спокойствие  мистера
’орнхилла: уступив настойчивым просьбам миссис Ђрнольд, мы уже неделю как  у
нее гостили, и по мере того, как  мисс  “илмот  всЯкий  день  оказывала  все
больше знаков нежного вниманиЯ  моему  сыну,  возрастала  к  нему  и  дружба
мистера ’орнхилла.
     …ще прежде он милостиво обещал употребить свое  влиЯние,  чтобы  помочь
нашему семейству; теперь же щедрость его не ограничилась одними  обещаниЯми.
‚ то самое утро, в какое предполагал Я уехать, мистер  ’орнхилл  подошел  ко
мне и с видом непритворной радости объЯвил об услуге,  которую  ему  удалось
оказать  своему  любезному  „жорджу.  ‡аключалась  же  она  в  том,  что  он
выхлопотал ему патент на чин лейтенанта в одном из полков, отправлЯющихсЯ  в
‚ест-€ндию, причем добилсЯ того, что с  него  соглашались  взЯть  всего  сто
фунтов вместо обычных трехсот.
     - Ћб этой пустЯковой услуге  и  говорить  нечего,  -  продолжал  мистер
’орнхилл, - и Я просто счастлив, что мог услужить другу;  что  касаетсЯ  ста
фунтов, если вам сейчас трудно собрать такую сумму, Я  готов  внести  ее  за
вас, с тем что вы вернете мне эти деньги, когда вам будет удобно.
     Њы  не  знали,  какими  словами  благодарить  его  за  такое   поистине
благородное предложение, и Я охотно выдал ему денежное обЯзательство на  эту
сумму; при этом Я благодарил его так неумеренно, что  можно  было  подумать,
будто Я не собираюсь возвратить ему долг.
     „жорджу надлежало немедленно отправитьсЯ в город, ибо,  по  словам  его
щедрого покровителЯ, мешкать было опасно, -  на  место  мог  найтись  другой
претендент, располагавший большими средствами.
     Ќа другой день рано утром наш новоиспеченный воин был готов уже отбыть,
и один среди всех нас не выказывал признаков волнениЯ.  Ќи  тЯготы  походной
жизни, ни опасности, с ней сопрЯженные, ни предстоЯщаЯ разлука с  родными  и
со своею милою (ибо мисс “илмот все-таки любила  его),  казалось,  не  могли
повергнуть его в уныние. Џосле того как он простилсЯ с остальными, Я дал ему
свое благословение - больше мне нечего было дать.
     - €так, сын мой, - воскликнул Я, - ты отправлЯешьсЯ сражатьсЯ  за  свое
отечество; помни же, сколь мужественно сражалсЯ твой дед, защищаЯ  свЯщенную
особу королЯ - это было в те  времена,  когда  преданность  своему  государю
почиталась за добродетель среди британцев. €ди же, сын мой, и  будь  подобен
ему во всем, кроме его несчастий, если можно назвать  несчастьем  смерть  на
поле боЯ рЯдом со славным лордом ”олклендом.  €ди,  сын  мой,  и  если  даже
придетсЯ тебе пасть и тело твое, не оплаканное  близкими,  останетсЯ  лежать
без погребениЯ, знай: нет более  драгоценных  слез,  нежели  те,  что  росой
падают с неба на голову сраженного воина!
     Ќа следующее утро Я простилсЯ с добрым семейством, которое оказало  мне
такое радушное гостеприимство, и на  прощание  еще  несколько  раз  повторил
слова благодарности мистеру ’орнхиллу за проЯвленную им щедрость. џ  оставил
этот дом, где все дышало благополучием, которое  проистекает  от  соединениЯ
достатка с хорошим воспитанием, а сам направил стопы к  собственному  своему
жилищу; Я утратил всЯкую надежду найти свою дочь и мог лишь посылать  вздохи
к небесам,  умолЯЯ  их  сохранить  ей  жизнь  и  простить  все  прегрешениЯ.
—увствуЯ, что еще не совсем оправилсЯ от болезни, Я нанЯл верховую лошадь, и
вот уже всего каких-нибудь двадцать  миль  отделЯло  менЯ  от  дома.  џ  уже
радовалсЯ, что  скоро  увижу  тех,  кто  мне  дороже  всего  на  свете,  как
надвинулась ночь; пришлось остановитьсЯ на постоЯлом дворе,  и  Я  пригласил
хозЯина распить со мной бутылку вина. Њы уселись возле очага  в  его  кухне,
котораЯ оказалась лучшей комнатой во  всем  доме,  и  принЯлись  беседовать,
мешаЯ разговоры о политике с деревенскими сплетнЯми. ђазговор его  коснулсЯ,
между прочим, и молодого помещика ’орнхилла, которого,  по  словам  хозЯина,
столько же ненавидели  в  этих  краЯх,  сколько  любили  его  дЯдюшку,  сэра
“ильЯма, изредка наведывавшегосЯ  сюда.  „алее  он  стал  рассказывать,  что
молодой помещик имел обыкновение соблазнЯть девиц в  тех  домах,  где  бывал
принЯт, и что, прожив со своей жертвой две-три недели, он прогонЯл  ее  вон,
на произвол судьбы. Ѓеседу нашу прервало  поЯвление  жены  хозЯина,  котораЯ
незадолго перед тем выходила разменЯть деньги; увидев, что супруг ее вкушает
какие-то радости без нее, она сварливым голосом спросила  его,  что  он  тут
делает. ‚ ответ он насмешливо осушил свой стакан за ее здоровье.
     - Њистер ‘аймондс! - вскричала она. -  Ќе  совестно  вам  так  со  мной
обращатьсЯ? € без того  вы  взвалили  на  менЯ  три  четверти  всех  дел,  а
четвертаЯ так и остаетсЯ несделанной; сам только и знает, что  день-деньской
напиваетсЯ с гостЯми, а Я, наверное, умирать буду - не  дождусь,  чтобы  мне
каплю вина кто предложил!
     ’ут Я понЯл, к чему она клонит, и налил ей  стакан  вина.  Ћна  сделала
реверанс и выпила за мое здоровье.
     - ‘ударь, - продолжала она затем, - не вина мне  жалко,  да  как  быть,
когда мы  того  и  глЯди  в  трубу  вылетим?  Љак  взыскивать  с  гостей  да
постоЯльцев, так все на мне, а сам он скорее стакан вот этот разгрызет,  чем
с места сдвинетсЯ. „а вот сейчас, к примеру, у нас  тут  наверху  поселилась
молодаЯ особа, а небось и гроша  за  душой  нет;  уж  больно  у  них  манеры
любезные! Љак бы то ни было, спешить  с  расплатой  она  не  станет,  не  из
таковских, и уже не мешало бы ей напомнить об этом.
     - Ђ чего спешить? - вскричал хозЯин. - ђаз медленно, то и верно.
     - Љак бы не так! - отвечала жена. - ‚от уж две недели живет, а  мы  еще
от нее гроша не видели.
     - ’ак верно, женушка, она хочет выплатить все сразу.
     - ‘разу там или не сразу, - вскричала жена, - а уж Я из нее эти денежки
выжму, и сегоднЯ же, а не то пусть  отправлЯетсЯ  себе  на  улицу  со  всеми
пожитками.
     - ’ы забываешь, дорогаЯ, - воскликнул муж, - что она из  благородных  и
заслуживает большего почтениЯ.
     - Ђ уж это, - отвечала хозЯйка, - из благородных она или еще из  каких,
менЯ не касаетсЯ, а только придетсЯ ей убиратьсЯ - не добром, так судом! ќти
благородные, может быть, и хороши где-нибудь у себЯ дома, да Я - то  от  них
еще толку не видела.
     ‘ этими словами она взбежала по лесенке, что  вела  прЯмо  из  кухни  в
верхнюю комнату, и вскоре пронзительный ее голос и злобные  попреки  убедили
менЯ в том, что у  постоЯлицы  денег  не  оказалось.  Њы  слышали  все,  что
делалось наверху.
     - ‚он, говорю Я, собирай свои  пожитки!  ‘лышишь,  бродЯжка,  шлюха  ты
несчастнаЯ, а то Я тебЯ так помечу, что ты раньше чем через три месЯца и  не
очухаешьсЯ! Ђх ты дрЯнь такаЯ, взЯть и поселитьсЯ в честном доме, а у  самой
и гроша медного за душой нет! ‚он отсюда!
     - ‘ударынЯ,  хорошаЯ  моЯ,  -  молила  незнакомка,  -  пожалейте  менЯ,
позвольте несчастной прожить  у  вас  еще  одну  эту  ночку,  смерть  вскоре
довершит остальное!
     џ тотчас узнал  голосок  моей  бедной  погибшей  девочки,  родной  моей
Ћливии, и подоспел к ней в ту самую  минуту,  как  хозЯйка  вцепилась  ей  в
волосы; Я заключил свою милую заблудшую овечку в объЯтиЯ.
     -  Џрижмись  к  груди  своего  бедного,  старого  отца,   дорогаЯ   моЯ
беглЯночка, сокровище мое  бесценное!  Џусть  негодный  соблазнитель  бросил
тебЯ, у тебЯ есть отец, который никогда тебЯ не бросит; пусть бы ты и десЯть
тысЯч преступлений совершила, он готов простить все до единого.
     - Ћ дорогой мой... - Ќесколько минут она не могла ничего выговорить.  -
Ћ дорогой мой, добрый мой батюшка! Ђнгелы не добрее  вас!  џ  не  заслужила!
ЌегодЯй... Ћ, как Я ненавижу  и  его  и  себЯ...  Ќавлечь  позор  на  такого
человека! ‚ы не можете простить менЯ, не можете, Я знаю!
     - Ћт души, от души, дитЯ мое, прощаю тебЯ!  ’олько  бы  раскаЯние  твое
было искренне, и тогда, вот увидишь, мы с тобой еще будем счастливы. ‚переди
у нас еще много радостей, моЯ ЋливиЯ.
     - Ђх, батюшка, нет! Ћтныне и до конца дней  моих  менЯ  ждет  одно:  на
людЯх - позор да бесславие, дома же - горький стыд. Ќо что это, батюшка, как
вы побледнели против  прежнего!  Ќеужто  такаЯ  тварь,  как  Я,  могла  быть
причиной столь великого горЯ? Ќеужто  всЯ  ваша  мудрость  не  помешала  вам
принЯть мое несчастье так близко к сердцу?
     - Њудрость наша, сударынЯ... - начал было Я, по она менЯ перебила.
     - Љакое холодное обращение, батюшка! - вскричала  она.  -  ‚  жизни  не
называли вы менЯ этак!
     - Џрости менЯ, роднаЯ, - отвечал Я, - но Я  хотел  лишь  заметить,  что
мудрость паша медленно поспешает к нам на помощь,  когда  мы  в  горести,  -
медленно, но верно.
     ’ут возвратилась хозЯйка, чтобы осведомитьсЯ, не угодно  ли  будет  нам
занЯть  помещение,  более  подобающее  благородным  господам;   и,   получив
утвердительный ответ,  провела  нас  в  комнату,  где  мы  могли  с  большим
удобством продолжать нашу беседу. Љогда к нам наконец вернулось спокойствие,
Я не удержалсЯ и попросил ее описать  все  последовательные  ступени,  коими
дошла она до настоЯщего печального ее состоЯниЯ.
     - ‘ударь, этот негодЯй, - отвечала она, - с самой первой моей встречи с
ним делал мне предложениЯ, правда, честные, но тайно от вас.
     - € впрЯмь, негодЯй! - вскричал Я. - € все же  трудно  доверить,  чтобы
столь благоразумный и, как мы полагали, столь честный  человек,  как  мистер
Ѓерчелл, вдруг оказалсЯ виновным в такой преднамеренной низости  -  погубить
семью, в которой был принЯт как родной!
     - „орогой мой батюшка, - отвечала  она,  -  вы  пребываете  в  странном
заблуждении! Њистер Ѓерчелл и не пыталсЯ менЯ  обмануть.  Ќапротив,  он  при
каждом случае стремилсЯ тайно ото всех предостеречь менЯ от коварных  уловок
мистера ’орнхилла, который оказалсЯ, как Я убедилась, еще хуже, чем мне  его
расписали.
     - Њистер ’орнхилл?! - вскричал Я. - ‚озможно ли?
     - ’ак, сударь, - отвечала она, - мистер ’орнхилл, именно  он  соблазнил
менЯ; это он нанЯл тех знатных дам (как  он  их  назвал,  а  на  самом  деле
презренных уличных девок, грубых и злых), чтобы завлечь нас в ‹ондон. €, как
вы, верно, помните, эта их уловка удалась бы,  если  бы  не  письмо  мистера
Ѓерчелла, - ведь порицание, заключавшеесЯ в этом письме, мы принЯли на  свой
счет, между тем как оно относилось не к нам, а к  этим  женщинам.  Ћткуда  у
него такое влиЯние, что он мог помешать их планам, до сих пор  остаетсЯ  длЯ
менЯ загадкой; одно Я знаю наверное - он всегда  был  самым  горЯчим,  самым
искренним нашим другом.
     - џ изумлен, дитЯ мое! - воскликнул Я. - Ћднако Я вижу, что  был  прав,
когда с самого начала заподозрил в этой низости мистера ’орнхилла;  впрочем,
он может спокойно торжествовать свою победу,  ибо  он  богат,  а  мы  бедны.
Ћднако, дитЯ мое, как велик должен был быть соблазн,  чтобы  ты  забыла  все
правила, внушенные тебе воспитанием и поддержанные твоим врожденным чувством
долга!
     - Ђх, сударь, - отвечала она, - своей победой он  обЯзан  тому,  что  Я
больше думала о его счастье, нежели о своем. џ знала, что  свадебный  обрЯд,
который тайно совершил  над  нами  католический  свЯщенник,  ни  к  чему  не
обЯзывал моего соблазнителЯ и что мне оставалось положитьсЯ  единственно  на
честь его.
     - Љак? - перебил Я. - ‚ас в самом деле  обвенчал  свЯщенник,  настоЯщий
свЯщенник?
     - „а, сударь, так оно и было, - отвечала она, - хотЯ мы  оба  поклЯлись
не оглашать его имени.
     - ’ак дай же Я тебЯ снова обниму, дитЯ мое; теперь Я могу прижать  тебЯ
к груди в тысЯчу раз крепче прежнего! €бо перед богом ты самаЯ настоЯщаЯ его
жена; и никакие человеческие законы, пусть они будут начертаны  на  алмазных
скрижалЯх, не могут ослабить силу этого свЯщенного союза.
     - “вы, батюшка, - отвечала она, - вы не знаете всех его  злодейств;  он
венчалсЯ уже не раз с помощью все того же свЯщенника; и  таких  жен  у  него
шесть, а то и восемь, и всех-то их он обманул и бросил, как менЯ.
     - ‚от как! - воскликнул Я. - ‚ таком случае свЯщенника нужно  повесить,
и ты завтра же должна пойти и донести на не