тсЯ такое-то насекомое и что оно служит пищей другому, которое  в  свой
черед пожираетсЯ третьим. €  все-таки  есть  люди,  которые  посвЯтили  себЯ
изучению подобного вздора и говорЯт о нем с восхищением. Ћни находЯт в  этом
занЯтии  такое  же  удовольствие,  какое  испытывают  те,  кто  целый   день
просиживает над решением загадок или распутыванием детских головоломок.
     Ћднако из всех ученых наиболее нелепы те, кто, изучаЯ седую  древность,
становЯтсЯ рабами своей страсти. ‘кудость письменных свидетельств они обычно
восполнЯют  собственными  домыслами,  а  затем  начинают  свЯто   верить   в
истинность предположений, в которых первоначально даже сами видели лишь игру
фантазии.
     …вропейцы  немало  наслышаны  о  китайской   империи,   однако   о   ее
цивилизации, ремеслах,  торговле,  законах  и  нравах  им  почти  ничего  не
известно, € сейчас на складах их купцов, ведущих торговлю с €ндией, хранитсЯ
множество утвари, растений, минералов и  механизмов,  пользоватьсЯ  которыми
они не умеют и не в силах даже приблизительно догадатьсЯ о их назначении.  €
вот, хотЯ народ  этого  ничего  толком  не  знает  даже  о  нынешнем  Љитае,
философы, о которых Я говорил, завели долгий,  утомительный  и  высокоученый
спор о том,  каким  был  Љитай  две  тысЯчи  лет  тому  назад.  „аже  сейчас
благополучие …вропы и благоденствие ЉитаЯ никак друг от друга не зависЯт, но
две тысЯчи лет назад между  ними  и  вовсе  не  было  свЯзи.  Ћднако  ученые
исследуют этот вопрос, блуждаЯ по лабиринтам древности. € хотЯ от  той  поры
не осталось ни росы, ни запаха  ветра  и  ни  единой  приметы,  направлЯющей
сомнительные  поиски,  они,  руководствуЯсь  смутными  догадками,  идут   по
несуществующему следу и усердно продолжают гонЯтьсЯ за призраком.  Џри  этом
каждый предпочитает держатьсЯ своего  пути.  Ћдин,  например  {1},  уверЯет,
будто Љитай населили выходцы из …гипта. ‘езострис, заЯвлЯет  он,  достиг  со
своими войсками ѓанга, € коль скоро он зашел так далеко, то мог добратьсЯ  и
до самого ЉитаЯ, до которого оставалась какаЯ-нибудь тысЯча миль. Ђ если мог
добратьсЯ, то, следовательно,  добралсЯ,  и  Љитай,  следовательно,  не  был
населен до его поЯвлениЯ. ‘ледовательно, он его и  населил.  Љроме  того,  у
египтЯн есть пирамиды, а у китайцев фарфороваЯ башнЯ.  …гиптЯне  обыкновенно
по празднествам теплили свечи, китайцы в дни торжеств зажигают  фонарики.  “
египтЯн есть своЯ великаЯ река, а у китайцев - своЯ. Ќо самым неопровержимым
доказательством ЯвлЯетсЯ то, что древние правители  ЉитаЯ  и  …гипта  носили
одинаковые имена. €мператор Љи {2} это несомненно фараон Ђхтой  {3}  -  ведь
стоит вместо _Љ_ поставить _Ђ_, а вместо _и_ поставить _хтой_, и мы  получим
имЯ _Ђхтой_. ‘ такой же легкостью можно доказать, что Њен {4} и император ћй
{5} - одно и то же лицо. ‘тало быть, китайцы - это выходцы из …гипта.
     Ќо другой ученый муж не согласен с  вышеизложенным:  он  полагает,  что
Љитай - колониЯ, которую основал Ќой {6} сразу после потопа.  ќто  Явствует,
прежде всего, из  огромного  сходства  между  именами  основателЯ  китайской
империи ”у ‘и {7} и ЌоЯ, спасителЯ человечества, так, как их пишут англичане
- Noah, Fohi. € правда, в том и другом  по  четыре  буквы,  причем  разнЯтсЯ
только две. Љ тому же, согласно китайской хронике, у ”у ‘и не было  отца;  у
ЌоЯ, судЯ по библии европейцев, отец был, но поскольку он наверное утонул во
времЯ  потопа,  то  можно  счесть,  что  и  “  ЌоЯ  отца  как  бы  не  было.
‘ледовательно, Ќой и ”у ‘и - одно лицо. ‘разу после потопа  землю  покрывала
грЯзь, а раз ее покрывала грЯзь, то грЯзь эта должна была высохнуть, а  если
она высохла, то покрылась зеленью, и  по  этой  прекрасной  дороге  Ќой  мог
убежать от своих дурных детей, а раз мог, то, следовательно, он и убежал  от
них и ради развлечениЯ проделал путь в две тысЯчи миль. ‘ледовательно, Ќой и
”у ‘и - одно лицо.
     „ругаЯ  ученаЯ  секта,  а  все  они,  надобно  заметить,  слывут  среди
непосвЯщенных великими учеными, утверждает, что китайцы ведут свое начало не
от колонии ‘езостриса и не от ЌоЯ, а от Њагога,  Њешеха  и  ”увала  {8},  и,
следовательно, ‘езострис, Ќой и ”у ‘и - это совсем не одно и то же.
     ‚от так-то, друг мой, праздность  напускает  на  себЯ  глубокомысленный
вид, и, размахиваЯ погремушкой, с младенческим  бессмыслием  требует,  чтобы
мир в восхищении взирал на нее, и называет  это  глупое  времЯпрепровождение
философией и ученостью.
     Џрощай!


     Џисьмо •‘

     [Џодверженность англичан сплину.]

     ‹Янь —и Ђльтанчжи - ”ум •оуму,
     первому президенту китайской Ђкадемии церемоний в Џекине.

     Љогда мужчины этой  страны  достигают  тридцати  лет,  они  каждый  год
уединЯютсЯ, чтобы предатьсЯ сплину. Џростолюдины, не  располагающие  мЯгкими
подушками, пуховиками и покойными креслами,  вынуждены  лечить  свою  хандру
пьЯнством, безделием и злостью. Љогда  они  в  таком  настроении,  чужеземцу
лучше не попадатьсЯ им навстречу, иначе его длинному подбородку, поношенному
кафтану или плоской шлЯпе нечего ждать  пощады.  …сли  же  чужеземец  им  не
встретитсЯ, они довольствуютсЯ дракой с себе подобными.
     Ѓогатые, как более чувствительные, испытывают  более  сильные  приступы
этого недуга. Ћднако если беднЯки в таком случае преисполнЯютсЯ дерзости, то
эти, напротив, утрачивают твердость духа.  €  вот  генерал,  который,  когда
здоров, смело стоит под градом Ядер, во времЯ припадка боитсЯ задуть  свечу,
а адмирал, встречавший, не моргнув, бортовой залп, все дни напролет сидит  в
спальне, нахлобучив на себЯ два ночных колпака, и вздрагивает  при  малейшем
сквознЯке, так что лишь чернаЯ борода да насупленные брови отличают  его  от
супруги.
     ‚ загородных поместьЯх эта болезнь  чаще  поражает  прекрасный  пол,  в
городах же она особенно опасна длЯ мужчин. „ама, годами чахнувшаЯ в сельском
уединении среди воркующих горлинок  и  тоскующих  соловьев,  вновь  обретает
былую живость, проведЯ одну ночь в  городе  за  карточным  столом.  ‡ато  ее
супруг,  который  в  деревне  отличалсЯ  завидным  здоровьем,   охотилсЯ   и
напивалсЯ, в городе томитсЯ хандрой в той же мере, в  какой  к  его  супруге
возвращаетсЯ веселость духа. Џриехав в ‹ондон,  они  обмениваютсЯ  недугами.
€з-за ее званых вечеров и пикников он надевает меховой колпак  и  фланелевый
набрюшник точь-в-точь, как индеец,  который,  когда  его  жена  благополучно
разрешитсЯ от бремени, дозволЯет ей хлопотать по хозЯйству, а сам вместо нее
ложитсЯ в постель принимать поздравлениЯ и соболезнованиЯ.
     Ќо те, кто постоЯнно живет в городе, обЯзаны этим недугом прежде  всего
погоде. ’рудно  описать,  что  может  натворить  восточный  ветер.  €звестны
случаи, когда он превращал светскую даму в кушетку, олдермена - в пирожное с
заварным кремом, а  вершителЯ  правосудиЯ  -  в  крысоловку.  „аже  философы
становЯтсЯ жертвой его воздействиЯ. Џоэтов он нередко превращает  в  детскую
погремушку, а сенатора-патриота - в буфетный столик.
     Ќа днЯх Я отправилсЯ с визитом к господину в черном и вошел  к  нему  в
дом в том приЯтном расположении духа, которое всегда рождает  уверенность  в
радушном приеме. Ћткрыв дверь,  Я  увидел,  что  мой  приЯтель  в  халате  и
байковом ночном колпаке с  самым  унылым  видом  усердно  учитсЯ  играть  на
флейте. Њне показалось весьма нелепым, что  человек  на  склоне  лет  тратит
попусту здоровье и  душевные  силы,  будучи  кроме  того  от  природы  лишен
музыкальных способностей, поэтому Я решил спросить, зачем ему, человеку  уже
немолодому, понадобилось учитьсЯ играть на столь трудном инструменте. Ќо  он
даже не ответил и, не отнимаЯ флейты от губ, лишь  некоторое  времЯ  сердито
смотрел на  менЯ,  вздыхал,  а  затем  вновь  принЯлсЯ  дудеть  свои  гаммы.
€сторгнув из флейты несколько самых унылых звуков, он,  наконец,  повернулсЯ
ко мне и осведомилсЯ,  не  кажетсЯ  ли  мне,  что  за  два  днЯ  он  добилсЯ
поразительных успехов.
     - Љак видите, - продолжал он, - у менЯ уже недурной амбушюр {1}, а  что
до пальцев, то мой учитель уверЯет, что через несколько уроков  они  обретут
нужную гибкость.
     ‘толь неуместные притЯзаниЯ менЯ настолько изумили, что Я не знал,  что
и сказать. ‚прочем, причина всех этих нелепостей скоро мне стала  Ясна:  мой
друг находилсЯ во власти сплина, и, к несчастью, его минутной прихотью стала
игра на флейте.
     †елаЯ незаметно рассеЯть его мрачное настроение, Я  принЯлсЯ  притворно
поддакивать ему и пустилсЯ рассуждать о разных невеселых материЯх, с помощью
чего философы нередко избавлЯютсЯ от хандры, заразив ею других. џ говорил  о
том, что человек несчастен в этой жизни, что благополучие одних зиждетсЯ  на
страданиЯх других и что мир устроен ужасно:  горемыки  чахнут  под  бременем
бедствий, а мошенники благоденствуют в роскоши,  Я  обличал  бесчеловечность
богача, неблагодарность нищих, лживость цивилизованных  людей  и  жестокость
невежественных. € в конце концов Я помог  ему  вновь  обрести  безмЯтежность
духа, вместе с ним посетовав о горестном уделе человека.
     - Љак-то вечером, - поведал мой друг, - сидЯ в одиночестве у камина,  Я
случайно заглЯнул в правдивый рассказ о  людЯх,  которых  называют  "ловцами
воров" {2}. џ прочел о гнусных жестокостЯх, совершенных этими ненавистниками
рода человеческого, об их притворной дружбе  с  теми,  кого  они  собирались
предать, о том, как они подстрекали тех на грабеж,  а  затем  отправлЯли  на
виселицу.
     ‚ременами, не в силах продолжать чтение, Я восклицал: "€ это  -  люди!"
Љак Я узнал из дальнейшего, они много лет жили  этим  постыдным  ремеслом  и
обогащались ценой крови. "Љак! - снова восклицал Я. - € Я принужден  жить  в
таком мире и называть  таких  людей  братьЯми!"  џ  прочел,  что  тот  самый
человек, который вел осужденного беднЯка к виселице, обрек его на казнь, дав
под присЯгой лживые показаниЯ. "€ у этого клЯтвопреступника, -  думал  Я,  -
такой же нос, такие же губы,  руки  и  глаза,  как  у  Ќьютона!"  Ќаконец  Я
добралсЯ до описаниЯ того, как обыскивали несчастного, укравшего у одного из
ловцов полкроны. €м было известно, что кроме этой монеты у него ничего  нет,
и после долгого обыска, который, как они знали, окажетсЯ бесплодным, отобрав
полкроны, один из негодЯев с  притворным  состраданием  воскликнул:  "Џолно!
Ћставим беднЯге все остальное. …му это пригодитсЯ в Ќьюгейте  {3},  куда  мы
его посылаем!" ’акой преступности и лицемериЯ терпеть Я более не  мог  и,  в
Ярости  отбросив  прочь  книгу,  Я  прониксЯ  отвращением  к   человечеству.
Ќесколько минут Я сидел молча, но вскоре менЯ  стало  раздражать  громкое  и
назойливое тиканье часов. џ тотчас  убрал  их  подальше  и  попыталсЯ  вновь
обрести спокойствие духа. Ќо вскоре менЯ привел в раздраженье ночной сторож.
Ќе успел Я прийти в себЯ, как мой душевный покой нарушил  ветер,  свистевший
за  окном.  Ђ  когда  ветер   утих,   Я   стал   прислушиватьсЯ   к   шороху
жуков-точильщиков в дубовых панелЯх. € тогда Я понЯл, что  утратил  душевное
равновесие. џ пробовал найти опору в философии и доводах разума,  но  как  Я
мог сопротивлЯтьсЯ или нанести ответный  удар,  если  не  видел  ни  единого
врага? Њне не грозила никакаЯ беда, мне нечего было опасатьсЯ, и все-таки  Я
чувствовал себЯ несчастным. “тром,  желаЯ  рассеЯтьсЯ  и  унЯть  тревогу,  Я
принЯлсЯ ходить из  кофейни  в  кофейню,  но  скоро  заметил,  что  знакомые
тЯготЯтсЯ мной, а  остальные  смеютсЯ.  ’огда  Я  пробовал  заглушить  тоску
танцами, фехтованием и верховой ездой. ђешал геометрические задачи,  вырезал
крышечки к курительной трубке, сочинЯл стихи и вырезал узоры из бумаги...  ‚
конце концов Я занЯлсЯ музыкой и убедилсЯ, что усердные занЯтиЯ ею,  если  и
не приносЯт исцелениЯ, то, по крайней мере, умерЯют все тревоги.
     Џрощай!


     Џисьмо XCI

     [‚лиЯние почвы и климата на характер и склонности англичан.]

     ‹Янь —и Ђльтанчжи - ”ум •оуму,
     первому президенту китайской Ђкадемии церемоний в Џекине.

     …сть свое удовольствие в размышлениЯх о том, как влиЯют почва и  климат
на людские нравы, на животных и растениЯ различных стран.  Ќа  животных  это
влиЯние сказываетсЯ более заметно, нежели на человеке, а  на  растительности
особенно отчетливо.  Ѓывает,  что  растениЯ,  Ядовитые  у  себЯ  на  родине,
утрачивают  вредоносные  свойства,  оказавшись  за  морем.  ‚  Њакедонии,  к
примеру, водЯтсЯ такие безвредные змеи, что с ними  играют  дети  {1},  а  в
некоторых областЯх ”еса {2}, говорЯт, водЯтсЯ  львы,  до  того  робкие,  что
женщины способны криком отогнать их, хотЯ они ходЯт стаЯми.
     Ќо нет другой страны, где влиЯние почвы и климата проЯвлЯлось бы  столь
Явно, как в Ђнглии. ’а же скрытаЯ причина, котораЯ придает задору собакам  и
петухам, наделЯет здешних мужчин бешеным нравом. ‚прочем, он  здесь  главным
образом присущ простолюдинам.  ‹юди  образованные  повсюду  похожи  друг  на
друга. Ќо, подобно тому, как об особенностЯх климата и почвы следует  судить
по плодам невозделанной природы, дух народа следует изучать  на  его  грубых
непросвещенных сынах. Ђнглийский простолюдин отличаетсЯ от себе подобных  во
всем мире гордостью, нетерпеливостью и особой твердостью духа.
     Џожалуй, нет свойств, которые лучше поддавались, бы полировке, и, когда
к ним добавлЯетсЯ  благовоспитанность  и  умение  сдерживатьсЯ,  все  вместе
создает замечательный характер;  утонченный  и  величественный,  радушный  и
искренний. ’аковы, как правило, лучшие из англичан. Ќо те, кто  прозЯбает  в
первобытной грубости, менее любого другого народа  под  солнцем  пригодны  к
общению с себе подобными.
     ЃеднЯки, правда, всюду обходЯтсЯ друг с  другом  без  особой  нежности.
‘обственные горести занимают их мысли, и, возможно, они не слишком щедры  на
сочувствие оттого, что  не  находЯт  его  в  других.  Ќо  в  Ђнглии  беднЯки
обходЯтсЯ друг с другом с такой свирепой  враждебностью,  точно  с  рождениЯ
ведут непрерывную войну. …сли, скажем, в Љитае в узком  переулке  встретЯтсЯ
два носильщика, они снимут поклажу, принесут взаимные извинениЯ за невольную
заминку и на коленЯх попросЯт друг у друга прощениЯ {3}. Љогда  же  двум  их
собратьЯм по ремеслу случаетсЯ столкнутьсЯ в Ђнглии, они поначалу  бранЯтсЯ,
а потом вступают в драку. Љазалось бы, им  довольно  несчастий  от  нужды  и
тЯжкого труда, и незачем усугублЯть эти беды враждой, но, по-видимому, такие
мысли даже не приходЯт им в голову.
     Ћднако эта нелепость искупаетсЯ тем, что в большинстве своем  эти  люди
великодушны, смелы, предприимчивы. Ћт малейшей обиды они терЯют  власть  над
собой, но сносЯт тЯгчайшие испытаниЯ с удивительной стойкостью. Ћни  не  раз
доказывали, что способны перенести такие невзгоды, которые оказались  бы  не
по силам другим народам. Ћчутившись по воле случаЯ на пустынном острове, они
выказывают  невиданное  упорство  в  борьбе  с  опасностЯми,  а   попав   за
преступление в тюрьму, прилагают больше усилий освободитьсЯ оттуда, чем  кто
бы то ни было. ЋсобаЯ прочность английских тюрем  сравнительно  с  подобными
сооружениЯми в любом другом месте свидетельствует о настойчивости  англичан.
‘амые крепкие тюрьмы, какие Я видел в других странах, не сумели бы  обуздать
неукротимый дух англичанина. Ћдним словом,  все  то,  что  в  силах  сделать
человек в минуту крайней  опасности,  англичанин  сделает.  …го  добродетели
словно дремлют в тихую погоду и просыпаютсЯ лишь тогда, когда  им  предстоит
померитьсЯ силами с родственной им бурей.
     Ќо лучшей похвалой этому народу служит  великодушие  его  преступников,
милосердие воров и грабителей с большой дороги. Џожалуй, ни  один  народ  не
может похвастать примерами того, как разбойники  и  в  беззаконии  сохранЯют
сострадание, показываЯ, что знают меру  и  в  злодеЯниЯх,  и  даже  в  самих
преступлениЯх можно заметить след неугасшей совести. ‚ любой стране грабеж и
убийство почти всегда сопутствуют друг другу. ‡десь же это  случаетсЯ  очень
редко и то лишь при опрометчивом сопротивлении или погоне. ‚ других  странах
бандиты безжалостны, здесь же разбойник с большой дороги  или  грабитель  во
всЯком случае ведут  себЯ  благородно  с  собратьЯми  по  ремеслу.  Џоэтому,
основываЯ свое суждение об англичанах  на  примере  добродетелей  и  пороков
простонародьЯ, Я говорю, что их недостатки сразу же очевидны  чужеземцу,  но
достоинства способен разглЯдеть лишь испытующий взор философа.
     Ќа первых порах иностранцев возмущает дерзость этих людей,  которые  на
улицах осмеивают и оскорблЯют их, не оказывают им обычных в  других  странах
мелких знаков вниманиЯ, которые среди  людей  незнакомых  свидетельствуют  о
взаимном расположении. Ћни путешествуют по стране, но из  упрЯмства  или  по
невежеству не пытаютсЯ узнать ее поближе, все  времЯ  замечают  что-то,  что
вызывает у них отвращение, а затем отбывают восвоЯси и рассказывают, что это
страна хандры, грубости и злобы. Ћдним словом, ЂнглиЯ -  последнее  место  в
мире, где следует путешествовать ради удовольствиЯ, но зато путешествие  там
может многому научить. ‚  знакомые  Я  выбрал  бы  кого-нибудь  другого,  но
друзьЯми - только англичан.


     Џисьмо •‘II

     [Ћ том как некоторые философы измышлЯют длЯ себЯ несчастьЯ.]

     ‹Янь —и Ђльтанчжи - ”ум •оуму,
     первому президенту китайской Ђкадемии церемоний в Џекине.

     Ќаш разум любит  придумывать  несуществующие  беды.  ЃродЯга  нищий,  у
которого нет ни защитника, ни стола, ни крова, думает, что истинное  счастье
- это трудитьсЯ и есть досыта. ‘нимите с него  рубище,  избавьте  от  нужды,
накормите, оденьте и найдите ему занЯтие - его желаниЯ тотчас же возрастут и
длЯ счастьЯ ему будут нужны дорогие нарЯды, Яства и досуг. Џредположим,  что
и эти его желаниЯ осуществЯтсЯ, но чем  выше  он  подниметсЯ,  тем  большего
захочет. „а, у него есть покой и  достаток,  но  праздность,  как  известно,
подруга неудовлетворенности, и скоро он пожелает  не  только  избавитьсЯ  от
страданий, но и вкушать одни удовольствиЯ. ‚от и они отпущены ему. “вы!  ќто
лишь разбудит в  его  душе  тщеславие,  которое  неизбежно  отравит  будущее
счастье завистью, разочарованием или пресыщением.
     Ћднако это умение мучить себЯ измышлЯемыми  бедами  покажетсЯ  особенно
смехотворным, когда мы взглЯнем на философские горести,  страсть  к  которым
нигде не достигает таких сумасбродных крайностей,  как  в  Ђнглии.  ‡дешнему
философу, видно, мало печалитьсЯ о том,  что  собственный  его  мир  терзают
войны, моровые Язвы и варварство, нет, он будет горевать об обитателЯх ‹уны,
если в расположении ее воображаемых гор обнаружатсЯ изменениЯ, и  страшитьсЯ
угасаниЯ солнца, если пЯтна на  его  поверхности  увеличатсЯ.  Љазалось  бы,
философиЯ родилась, дабы делать  людей  счастливыми,  здесь  же  она  делает
несчастными тысЯчи.
     Ќа днЯх хозЯйка принесла мне дневник одного из таких унылых  философов,
проживавшего здесь до менЯ. „невник этот  содержит  историю  жизни,  котораЯ
кажетсЯ  непрерывной  чередой  печалей,  дурных  предчувствий  и  огорчений.
ЋписаниЯ одной недели будет достаточно, чтобы получить полное  представление
об остальном.
     Џонедельник. ‚ сколь скоротечном, гибнущем  мире  суждено  нам  жить  и
сколько поводов чувствовать себЯ несчастным дает  человеку  философиЯ.  Ћдно
горчичное зерно будет порождать себе подобных неисчислимые  годы,  однако  в
том, что даровано этому крохотному семени, отказано нашей солнечной системе:
горчичное зерно по-прежнему остаетсЯ неизменным, тогда как солнечнаЯ система
стареет и обречена в недалеком будущем на распад. Љак  будет  ужасно,  когда
движение планет станет таким хаотическим, что возникнет нужда в исправлении,
когда ‹уна впадет в страшный пароксизм изменений, а ‡емлЯ,  отклонившись  от
дневного пути и, подобно другим  планетам,  перестав  обращатьсЯ  по  кругу,
настолько сместитсЯ от центра вращениЯ, что,  не  подчинЯЯсь  более  законам
системы, умчитсЯ в бесконечное  пространство  и  столкнетсЯ  с  каким-нибудь
небесным телом, а не то, упав на ‘олнце, угасит его или же мгновенно  сгорит
в его пламени. ‚озможно, сейчас, когда Я  пишу  эти  строки,  эта  ужасающаЯ
перемена уже началась. Љак мне уберечьсЯ от этой всемирной катастрофы! € все
же, несмотрЯ ни на что, глупый человек смеетсЯ, поет и  радуетсЯ  прЯмо  под
этим самым солнцем и, по-видимому, совсем не озабочен своим положением.
     ‚торник. ‚чера лег в великой тревоге, но, пробудЯсь,  утешилсЯ  мыслью,
что грознаЯ перемена произойдет неизвестно когда, а посему мысль о ней,  как
и о смерти, можно легко вынести.  Ќо  сейчас  наблюдаютсЯ  другие  перемены,
перемены строго обусловленные и неотвратимые, хотЯ, к счастью, Я  почувствую
их лишь в своих потомках. „ело в  том,  что  угол,  образуемый  экватором  и
эклиптикой {1}, в настоЯщее времЯ  на  двадцать  минут  меньше  того,  какой
наблюдал  две  тысЯчи  лет  тому  назад  Џифей  {2}.   …сли   дело   обстоит
действительно так, то за шесть  тысЯч  лет  угол  уменьшитсЯ  еще  на  целый
градус. Ћтсюда же следует, что наклон нашей земли, как  Ясно  указал  ‹увиль
{3}, постепенно изменЯетсЯ, а это значит, что и  климаты  должны  постепенно
смещатьсЯ, и, следовательно, примерно через миллион  лет  ЂнглиЯ  фактически
окажетсЯ на месте нынешнего ћжного полюса. џ содрогаюсь при одной  мысли  об
этом! Љак перенесут наши несчастные внуки этот  чудовищный  климат!  Њиллион
лет пролетит быстро - ведь в сравнении с вечностью этот срок - лишь  краткое
мгновенье, и, значит, Я могу сказать так: еще мгновенье, и  наша  прекраснаЯ
страна обернетсЯ ужасной пустыней, вроде Ќовой ‡емли.
     ‘реда.  ‘егоднЯ  ночью  по   моим   расчетам   должна   ЯвитьсЯ   давно
предсказаннаЯ комета {4}.  Ѓлагие  небеса,  какие  беды  нависли  над  нашей
крохотной ‡емлей. ЉакаЯ грознаЯ гостьЯ! ‘уждено ли нам сгореть в ее  пламени
или всего лишь задохнутьсЯ в парах ее хвоста? ‚от в чем вопрос! Ѓезрассудные
смертные, продолжайте строить жилища, сажать плодовые деревьЯ и  приобретать
поместьЯ, ибо завтра вы погибнете. Ќо что, если комета все-таки не поЯвитсЯ?
ќто будет не менее гибельно. ‚едь кометы - это слуги, которые  возвращаютсЯ,
дабы  снабжать  солнце  топливом.  Џоэтому,  если  ‘олнце  не  получит   его
своевременно, а все запасы иссЯкнут, оно неминуемо угаснет,  как  догоревшаЯ
свеча. ‚ какое ужасное положение попадет наша  ‡емлЯ,  лишеннаЯ  живительных
лучей! ђазве мы не видели, как бесследно пропали несколько соседних  светил?
€ разве у хвоста Ћвна недавно не угасла звезда?
     —етверг. Љомета все еще не поЯвилась. џ очень  этим  огорчен.  Ћгорчен,
во-первых, потому, что мои расчеты оказались неверными,  во-вторых,  потому,
что боюсь, как бы ‘олнце не осталось без  топлива,  в-третьих,  потому,  что
всЯкие остроумцы станут  теперь  потешатьсЯ  над  нашими  предсказаниЯми,  и
в-четвертых, Я огорчен потому, что если комета поЯвитсЯ  сегоднЯ  ночью,  то
неизбежно должна будет попасть  в  сферу  земного  притЯжениЯ,  и  тогда  да
поможет небо той стране, куда комете случитсЯ упасть.
     ЏЯтница. ‚се наше ученое общество занЯто усердными поисками кометы.  Њы
наблюдали за это времЯ в разных частЯх  неба  не  менее  шестнадцати  комет.
Ћднако мы единодушно решили назвать ожидаемой кометой только  одну  из  них.
’ой, что находитсЯ  возле  „евы,  недостает  лишь  хвоста,  дабы  она  стала
предметом восхищениЯ обитателей ‡емли.
     ‘уббота. ‹уна, как Я вижу, вновь взЯлась за свои  старые  проделки.  …е
кульминации, либрации {5} и прочие отклонениЯ менЯ поистине поражают. ‚от  и
моЯ дочь сбежала сегоднЯ утром с гренадером. Ќичего удивительного: мне так и
не удалось привить ей вкус к истинной мудрости.  Ћна  всегда  обещала  стать
пустоцветом. Ќо  ‹уна,  ‹уна,  вот  кто  внушает  мне  истинную  тревогу!  џ
безрассудно надеЯлсЯ, что понЯл ее, считаЯ  постоЯнной  Я  верной  лишь  мне
одному, но каждаЯ ночь изобличает  ее  вероломство  и  твердит  мне,  что  Я
несчастный и покинутый влюбленный.
     Џрощай!


     Џисьмо XCIII

     [Ћ склонности некоторых людей восхищатьсЯ писаниЯми знатных особ.]

     ‹Янь —и Ђльтанчжи - ”ум •оуму,
     первому президенту китайской Ђкадемии церемоний в Џекине.

     “дивительно,  сколь  великое  воздействие  оказывают  на  наш  рассудок
титулы, даже если мы сами их  придумали.  ‘ловно  малые  дети,  мы  облекаем
марионеток в роскошные нарЯды, а потом дивимсЯ этому  фальшивому  чуду.  Њне
рассказывали о крысолове, который долгое времЯ бродил по окрестным деревнЯм,
но никто не прибегал к его услугам, пока  он  не  догадалсЯ  присвоить  себе
титул  Џридворного  крысолова  …го  ‚еличества.  “спех  превзошел  все   его
ожиданиЯ: прослышав,  что  он  ловил  крыс  при  дворе,  все  с  готовностью
принимали его и давали работу.
     Ќо, по-видимому, больше всех  сознают  преимущества  титула  сочинители
книг. ‡десь все, как  видно,  убеждены,  что  книга,  написаннаЯ  плебейской
рукой, не может ни наставить, ни возвысить дух. Ќикто, кроме королей,  ханов
и мандаринов, не может сочинЯть с надеждой на успех. …сли названиЯ  книг  не
вводЯт менЯ в заблуждение, то тут не только принцы крови  и  придворные,  но
даже императоры печатают свои сочинениЯ.
     …сли человек, занимающийсЯ литературным трудом, откровенно  признаетсЯ,
что он пишет ради хлеба насущного, то ему проще будет  прЯмо  отослать  свою
рукопись  булочнику  на  растопку  печей:  никто  не  станет   его   читать.
ЏонравитьсЯ публике могут лишь поэты, выросшие при  дворе  или,  по  крайней
мере, делающие  вид,  будто  они  там  выросли.  Џопробуй  мошенник  открыто
признатьсЯ, что намерен очистить наши  карманы  и  набить  собственные,  как
каждый читатель тотчас отвернетсЯ от него, и даже те, кто  сами  пишут  ради
пропитаниЯ, примутсЯ сообща травить его, прекрасно понимаЯ, что эдак  и  они
могут лишитьсЯ куска хлеба.
     ќто глупейшее предубеждение тем более менЯ удивлЯет, когда  Я  думаю  о
том, что почти все лучшие творениЯ ума, увидевшие здесь свет,  были  плодами
нужды. €х „райдены, Ѓатлеры, Ћтвей и ”аркеры {1} -  все  писали  ради  хлеба
насущного.  Џоверь,  друг  мой,  голод  обладает  удивительной  способностью
оттачивать талант, и  тот,  кто  на  сытый  желудок  размышлЯет  как  герой,
основательно попостившись, достигнет величиЯ полубога.
     Ќо  более  всего  поражает  то,  что  люди,  которых  так  презрительно
отвергают глупцы, и есть лучшие писатели. —то  касаетсЯ  менЯ,  то,  покупаЯ
шлЯпу, Я не стану обращатьсЯ к чулочнику, а пойду к шлЯпнику, если ж  захочу
купить башмаки, то не обращусь за ними к портному. ’ак же деле обстоит  и  с
творениЯми ума: если бы Я захотел, чтобы мне угодили получше, то  непременно
прибегнул бы к услугам тех, кто избрал это дело своим  ремеслом  и  кормитсЯ
им. ’ы, вероЯтно, улыбаешьсЯ  моим  странным  рассуждениЯм,  однако,  уверЯю
тебЯ, друг мой, остроумие тоже в какой-то мере ремесло,  и  человек,  долгое
времЯ старавшийсЯ обретет  хотЯ  бы  его  подобие,  станет  в  конце  концов
счастливым обладателем его сущности. Ћт длительной привычки к  литературному
труду он приобретет такую  точность  мысли  и  искусность  изложениЯ,  каких
сочинители-дилетанты,  будь  они  вдесЯтеро  талантливее  его,  никогда   не
добьютсЯ.
     ‚оистину заблуждаютсЯ те, кто ждет от знатного титула, высокого сана  и
прочих отличий совершенств, которые достигаютсЯ только благодарЯ  прилежанию
и оттачиваютсЯ необходимостью. Њы с тобой знали немало громких  литературных
имен, обЯзанных скоротечной славой  одной  лишь  моде.  ђавно  ты  знавал  и
неудачников, с трудом добившихсЯ мало-мальской известности.  €х  талант  был
признан лишь тогда, когда они уже не могли  насладитьсЯ  радостью  всеобщего
признаниЯ. ‘ловом, лишь та известность чего-нибудь да стоит, котораЯ нелегко
далась и поэтому нелегко утрачиваетсЯ.
     Џрощай!


     Џисьмо XCIV

     [‘ын философа вновь разлучен со своей прекрасной спутницей.]

     •ингпу из Њосквы - к ‹Янь —и Ђльтанчжи, в ‹ондон.

     Џридет ли конец моим невзгодам? Ќеужели мне  вечно  суждено  проклинать
суровую судьбу и стойко сносить несчастьЯ, а не показывать себЯ умеренным  в
дни благоденствиЯ? џ надеЯлсЯ  оберечь  свою  прекрасную  спутницу  от  всех
опасностей и благополучно отвезти на родину. ’еперь и эти надежды рухнули.
     Џокинув ’ерки, мы отправились кратчайшим путем к русским  границам.  Њы
оставили позади “ральские горы, покрытые вечными снегами, и  уфимские  леса,
где безраздельно царЯт хищный медведь и визгливаЯ гиена. Џотом мы поплыли по
быстрой реке Ѓелой, стремЯсь скорее добратьсЯ до берегов ‚олги, где ее  воды
орошают плодоносные долины Љазани.
     Њы плыли на двух судах, должным образом снарЯженных  и  вооруженных  на
случай нападениЯ волжских разбойников, которых, как  нас  предупредили,  там
множество. ќти разбойники - самые лютые на свете. Ѓольшей  частью  они  либо
преступники, либо беглые  русские  крестьЯне,  ищущие  убежища  в  лесах  по
берегам ‚олги. Ћни объединЯютсЯ здесь в шайки, живут как дикари  и  добывают
пропитание разбоем. ‹ишенные жилищ, друзей  и  постоЯнного  пристанища,  они
становЯтсЯ опаснее и безжалостнее тигров. Ћни не дают пощады никому, и им ее
тоже не  оказывают.  ‘уровость  закона  еще  больше  их  ожесточает,  и  они
понемногу превращаютсЯ в существа, у которых свирепость  льва  сочетаетсЯ  с
человеческим коварством. …сли их захватывают живыми, то  подвергают  ужасной
казни: строитсЯ плавучаЯ виселица, на которой  их  подвешивают  на  железных
крючьЯх, вонзающихсЯ под тЯжестью тела им под ребра. ‚иселицу  пускают  вниз
по течению, и они умирают в страшных мучениЯх, причем нередко агониЯ  длитсЯ
по нескольку дней {1}.
     ‚ трех  днЯх  пути  от  устьЯ  Ѓелой  мы  заметили,  что  нас  догонЯет
вооруженное судно, идущее под парусами  и  на  веслах,  с  Явным  намерением
напасть на нас. Ќа его мачте висел флаг с ужасным  символом  смерти,  и  наш
капитан сразу увидел в  подзорную  трубу,  что  это  разбойники.  Ќевозможно
описать смЯтенье, овладевшее нами при  этом  известии.  ‚сЯ  команда  тотчас
собралась обсудить необходимые меры безопасности, и было  решено,  что  одно
судно с женщинами и наиболее ценными товарами продолжит свой путь, а мужчины
останутсЯ на другом, дабы смело отразить нападение врага. ђешение это  было,
не медлЯ, приведено в исполнение, и впервые со  времени  нашего  бегства  из
Џерсии мне пришлось против воли расстатьсЯ с прекрасной  ‡елидой.  ‘  тоской
глЯдел Я вслед ее судну, которое удалЯлось с той же быстротой, с какой к нам
приближались разбойники. ‚скоре они поравнЯлись с нами, но,  увидев,  каковы
наши силы, и, быть может,  догадавшись  о  том,  что  все  самое  ценное  мы
отослали вперед, они, судЯ по всему, предпочли бы отправитьсЯ вдогонку, а не
нападать на нас. € вот три днЯ они пытались проскользнуть мимо  нас,  но  на
четвертый, убедившись в  тщетности  своих  попыток  и  отчаЯвшись  захватить
желанную добычу, удалились, позволив  нам  беспрепЯтственно  продолжить  наш
путь.
     Њы были безмерно рады избавлению от опасности,  но  вскоре  последовало
разочарование,  тем  более  жестокое,  что  оно  постигло   нас   совершенно
неожиданно. €з-за малочисленности команды судно, на котором были  отправлены
женщины и ценные товары, разбилось, натолкнувшись на мель, и  всех,  кто  на
нем находилсЯ, крестьЯне увели в глубь  страны.  Ћднако  обо  всем  этом  мы
узнали только по прибытии в Њоскву, где вместо ожидаемой  радостной  встречи
нас ждало известие о злополучной судьбе второго судна и нашей потере.  Ќужно
ли описывать мои муки, когда Я  утратил  надежду  вновь  увидеть  прекрасную
‡елиду! ЊоЯ будущаЯ жизнь рисовалась воображению в самом радужном  свете,  и
вот   один-единственный   вероломный   удар   судьбы   лишил    ее    всЯкой
привлекательности. ‚се картины грЯдущего счастьЯ были  свЯзаны  с  мыслью  о
‡елиде, а без нее  все  разом  стало  томительным,  скучным  и  невыносимым.
’еперь, когда она потерЯна, Я могу признатьсЯ, что любил ее, и ни времЯ,  ни
доводы рассудка не в силах вытеснить ее образ из моего сердца.
     Џрощайте!


     Џисьмо XCV

     [Ћтец утешает его по этому случаю.]

     ‹Янь —и Ђльтанчжи - к •ингпу, в Њоскву {ќто письмо  представлЯет  собой
собрание изречений философа Њи {1}. Vide Lett, curieuses et edifiantes. Vide
etiam Da Halde, vol. II,  p.  98.  [‘мотри  (лат.)  "Џисьма  поучительные  и
занимательные..." (франц.). ‘мотри также (лат.) Ђю Ђльд, т. II. р. 98].}.

     ’вое горе - мое горе. Ќо у каждого возраста есть свои беды, и ты должен
приучитьсЯ терпеливо их сносить. ЌесчастнаЯ любовь  -  вот  горе  молодости,
неудовлетворенное честолюбие омрачает  зрелость,  а  бесплоднаЯ  скупость  -
старость. ‚от что подстерегает нас на  жизненном  пути  и;  чего  мы  должны
опасатьсЯ. ‹юбви следует противопоставить развлечениЯ  или  же  найти  новый
предмет  длЯ  своей  страсти,  честолюбию  -  прелесть  досуга  и  скромного
существованиЯ, а скупости - страх близкой смерти. ‚от  те  щиты,  коими  нам
следует обзавестись, дабы сделать каждую пору жизни, если  не  приЯтной,  то
хотЯ бы сносной.
     ‹юди жалуютсЯ на то, что нет на свете  покоЯ.  Ћни  не  правы:  обрести
покой нетрудно. Ђ сетовать им следует лишь на свое сердце, затем что  оно  -
враг покоЯ, которого они ищут. Џричина их недовольства  в  них  самих.  ‹юди
стремЯтсЯ за краткий  свой  век  удовлетворить  тысЯчу  ненасытных  желаний.
Џроходит месЯц и наступает другой, год кончаетсЯ  и  начинаетсЯ  другой,  но
человек неизменен в своих  безумствах  и  слепо  упорствует  в  заблуждении.
Њудрецу приЯтны любые небеса и любаЯ землЯ. –ветник длЯ него - прославленное
ќльдорадо, неприметный ручеек - водомет молодых персиковых  деревьев  {‘мысл
этого пассажа непонЯтен  издателю.};  птичий  щебет  слаще  гармонии  целого
оркестра, а оттенки облаков любезнее искусного карандаша.
     —еловеческаЯ жизнь - это путешествие, и его надобно  совершить,  какими
бы плохими ни были дороги и какие бы невзгоды нас на них ни подстерегали.  Ђ
если поначалу дорога кажетсЯ опасной, узкой и утомительной, то к  концу  она
либо станет лучше, либо мы свыкнемсЯ с ее рытвинами и ухабами.
     ’ы, насколько Я вижу, неспособен воспринЯть эти  великие  максимы,,  но
попробуй, по крайней мере, вникнуть  в  смысл  следующей  притчи,  доступной
любому разумению. џ плетусь на никудышнем осле, а передо мной человек скачет
на резвом коне, и менЯ гложет зависть. Ќо вот Я оглЯдываюсь  назад  и  вижу,
как много людей еле передвигают ноги под тЯжкой ношей. Њне должно сострадать
их участи и возблагодарить небеса за свою судьбу.
     Љогда на  –инь-фу  обрушивалось  какое-нибудь  несчастье,  он  поначалу
плакал, как  малый  ребенок,  а  после  обретал  прежнее  спокойствие  духа.
Џогоревав несколько дней, он становилсЯ самим собой - самым веселым стариком
во всей провинции эньси. ‚ одно и то же времЯ умерла его жена,  сгорел  дом
со всем имуществом, а единственного  сына  продали  в  рабство.  –елый  день
–инь-фу предавалсЯ скорби, а на  завтра  пошел  плЯсать  у  дверей  богатого
мандарина, чтобы заработать себе обед. ѓости озадаченно смотрели на старика,
веселЯщегосЯ после стольких утрат. ‘ам. мандарин вышел  к  нему  и  спросил,
отчего он, еще вчера ливший слезы от горЯ  и  отчаЯниЯ,  сегоднЯ  беззаботно
плЯшет.
     - Џозволь мне ответить вопросом на вопрос!  -  воскликнул  старик.ЉакаЯ
вещь прочнее - твердаЯ или мЯгкаЯ? ’а, что противитсЯ, или таг что уступает?
     - ђазумеетсЯ, твердаЯ, - отвечал мандарин.
     - ’ы ошибаешьсЯ, - возразил –инь-фу. - Њне восемьдесЯт лет,  а  заглЯни
мне в рот, так увидишь, что зуба нет ни одного, а Язык - целехонек 2.
     Џрощай!


     Џисьмо XCVI

     [ЋсмеЯние скорби и ликованиЯ по случаю недавней кончины королЯ.
     Ћписание траура у англичан.]

     ‹Янь —и Ђльтанчжи - ”ум •оуму,
     первому президенту китайской Ђкадемии церемоний в Џекине.

     ‚ Љитае мы печалимсЯ по усопшим близким совсем иначе, нежели в  …вропе.
‡десь траурный цвет - черный, а в Љитае - белый; здесь, когда  умирает  отец
или мать или родственник (друзей  тут  оплакивают  редко),  надевают  темное
платье и несколько дней расхаживают  с  постной  миной,  но  скоро  покойник
забыт, жизнь течет без изменений, и никто не чувствует утраты,  кроме  разве
что любимой экономки и любимого кота.
     ’огда как у нас в Љитае это весьма важное дело. Њожно ли забыть,  сколь
благочестиво ты вел себЯ однажды в подобных же обстоЯтельствах, чему  Я  сам
был свидетелем. ЏомнитсЯ, это было, когда скончалась незамужнЯЯ сестра твоей
бабушки. ѓроб был поставлен в главном зале.  Џеред  ним  стоЯли  изображениЯ
евнухов, лошадей, черепах и других животных в скорбных и почтительных позах.
Ѓолее отдаленные родственники почтенной старухи, в том  числе  и  Я,  пришли
выразить свое соболезнование и  почтить  памЯть  покойной  согласно  обычаЯм
нашей страны. …два мы поднесли наши дары - восковые свечи и благовониЯ  -  и
испустили приличествующие случаю вопли, как из-за занавеса выполз на  животе
почтеннейший ”ум •оум во всем унылом  величии  неутешного  горЯ.  ’вое  лицо
искажала печаль, и облачен ты был лишь в пеньковый мешок, стЯнутый  веревкой
у шеи. „ва долгих месЯца длилсЯ этот траур {1}.  Ќочью  ты  лежал  на  одной
циновке, а днем  сидел  на  неудобном  табурете.  Ћ  благочестивый  человек,
Явивший  страну  пример  скорби  и  подобающего   поведениЯ!   Ћ,   воистину
благочестива страна, где если и не испытывают горЯ из-за кончины друзей, то,
по крайней мере, умеют печалитьсЯ о них ради своей собственной!
     ‡десь все обстоит иначе, все приводит в изумление. ‘реди каких людей  Я
нахожусь? Ћ ”ум, сын ”о, среди каких людей Я нахожусь? Ћни не ползают вокруг
гроба, не надевают пеньковых мешков, не лежат на  циновках  и  не  сидЯт  на
табурете! ‡десь джентльмен надевает все черное с таким видом, точно собралсЯ
на праздник по случаю днЯ рождениЯ, а вдова, облекшись в глубокий  траур  по
первому мужу, уже принарЯжаетсЯ длЯ второго. Ќо забавнее всего то, что  наши
веселые плакальщицы прикреплЯют к рукаву лоскут муслина,  который  и  служит
признаком скорби. ‘корбЯщий муслин! “вы и еще раз увы! ќто и  в  самом  деле
печально! Ќа эти повЯзки из муслина, по-видимому, и  возложена  всЯ  тЯжесть
утраты.
     Ќо  вот  Ярчайший  пример  этого  контраста,   этого   трагикомического
поведениЯ в дни горЯ. Ђнглийский король, чьЯ кончина, хотЯ и  внезапнаЯ,  не
была неожиданной, умер после долгих лет царствованиЯ. Џреклонный  возраст  и
слабое здоровье усопшего монарха смЯгчали горе его  подданных  {2},  надежды
же, которые они возлагали на его преемника,  заставили  их  души  колебатьсЯ
между скорбью и радостью. Ќо все-таки как им подобало вести себЯ  по  такому
случаю? Ќесомненно,  им  следовало,  прежде  всего,  выразить  благодарность
умершему другу,  а  не  объЯвлЯть,  какие  надежды  внушает  им  их  будущий
повелитель {3}. „аже преемнику покойного столь  непостоЯннаЯ  любовь  должна
была показатьсЯ низкопоклонством. Ќо, как бы то ни было, в тот  самый  день,
когда умер их старый король, они радовались новому.
     џ же не в силах понЯть, как можно горевать и  радоватьсЯ  одновременно,
веселитьсЯ и скорбеть, плЯсать на похоронах джигу  {4}  и  жечь  праздничные
огни? ’ем, кто восхвалЯл при жизни королЯ его мнимые добродетели,  следовало
бы после его смерти хотЯ бы оплакать подлинные достоинства усопшего.
     ’ак как национальнаЯ скорбь менЯ ни в коей мере не  касалась,  горЯ  Я,
естественно, не испытывал. "’ерЯЯ друзей, - говорит европейский  философ,  -
мы  сначала  прикидываем,  в  какой  мере  их  кончина  отразитсЯ  на  нашем
благополучии, и соразмерЯем свое горе соответственно".  Ќо  поскольку  Я  не
получаю и не жду милостей от королей и  их  льстецов,  поскольку  Я  не  был
особенно близок к их усопшему монарху и знал, что трон пустовать не будет, и
поскольку, согласно китайской пословице, человечество еще может остатьсЯ без
сапожников, но опасность остатьсЯ без императоров ему не грозит, Я  и  сумел
перенести королевскую кончину как приличествует  философу.  Ћднако  Я  почел
своим долгом принЯть скорбный, меланхолический вид, дабы не выделЯтьсЯ среди
окружающих.
     Љогда новость разнеслась по стране, первыми, кого мне довелось увидеть,
были веселые собутыльники, которые пили за  благополучие  нового  королЯ.  џ
вошел в комнату, изображаЯ на лице  крайнее  отчаЯние  и  полагаЯ,  что  мой
горестный вид будет воспринЯт  с  одобрением.  ‚место  того  все  единодушно
объЯвили менЯ кривлЯкой и сукиным сыном и велели убратьсЯ со  своей  постной
рожей куда-нибудь подальше. ’огда Я решил исправить ошибку и с самым веселым
видом ЯвилсЯ в другое  общество,  которое  обсуждало  предстоЯщие  похороны.
Ќекоторое времЯ Я сидел там с выражением развЯзной веселости. ’огда один  из
главных плакальщиков, заметив мою беспечность, осведомилсЯ, не угодно ли мне
скалить зубы где-нибудь в другом месте, затем что они не  желают  терпеть  в
своем обществе бессердечных  негодЯев.  Џокинув  и  это  общество,  Я  решил
хранить на своем лице вид ни длЯ кого не оскорбительный, и теперь упражнЯюсь
в модном выражении: нечто среднее между шутливостью и  сумрачностью,  полнаЯ
девственность лица, не запЯтнанного даже проблеском мысли.
     Ќо если, друг мой,  горе  тут  мало  кого  заботит,  траур  зато  имеет
огромную важность. Љогда в Љитае умирает император, все расходы, свЯзанные с
торжественным похоронным обрЯдом, б