идели, как он долго беседовал с собакой  и  кормил  ее  из
бумажного пакета тминным печеньем. Ђ потом от него пришло письмо, написанное
каким-то невероЯтным почерком  и  начинавшеесЯ  словами:  "Џочтенный  сэр  и
леди". Џисьмо целиком состоЯло из  восторженных,  почти  страстных  описаний
лодочных гонок, некоего "„жо  Џезерика",  который  вспомнил  его,  "отменной
погоды" и других источников его удивительного счастьЯ. Џодписано  оно  было:
"Џокорный слуга". Ђ на пЯтнадцатый день после отъезда он уж снова сидел  под
проливным дождем на опрокинутом Ящике, говорЯ, что  чувствует  себЯ  "другим
человеком, лет на десЯть моложе и готов теперь  выходить  в  любую  погоду".
Љроме того, он был уверен - и разубедить  его  было  невозможно,  -  что  мы
ниспосланы в этот мир самим господом богом, по его личной просьбе.
     Ќо прошло всего четыре днЯ, и даже солнце  в  виде  особого  исключениЯ
поЯвилось на небе, а наш старичок, когда мы с ним поздоровались,  так  долго
не отвечал, что мы испугались, уж не хватил ли его какой-нибудь удар.
     ‹ицо его, казалось, окаменело, румЯнец исчез, глаза совсем ввалились.
     Џосле настойчивых  расспросов  выЯснилось,  что  он-то  себЯ  чувствует
гораздо лучше, но вот песик умер. ЋказываетсЯ, собаку прикончили, когда  наш
друг был в отъезде, и теперь он  боитсЯ,  что  будет  скучать  без  "верного
старого друга".
     - Ћн очень менЯ любил, - говорил он.  -  ‚сегда,  бывало,  приходит  за
куском хлеба или сухариком. € потом, с  ним  не  соскучишьсЯ  -  никогда  не
встречал такой разумной твари. - ‘тарик, оказываетсЯ, думал, что  после  его
отъезда пес затосковал и это ускорило его  конец:  хозЯева  решили,  что  он
совсем одрЯхлел, а ведь дело было совсем не в этом.
     ‘мерть пса и сыраЯ холоднаЯ осень тЯжело сказались на  здоровье  нашего
приЯтелЯ, но лишь в середине ноЯбрЯ мы заметили, что его нет на месте. Ђ так
как он не поЯвилсЯ и на другой день,  мы  стали  наводить  справки,  где  он
живет. †ил он в бедном квартале, но  домик  был  чистый  и  опрЯтный,  да  и
хозЯйка показалась нам женщиной доброй, хотЯ и простой. Ћна сказала, что наш
старый друг лежит "с плевритом, ревматизмом и подагрой",  что  по-настоЯщему
ему бы сейчас самое место в больнице, но ей не хочетсЯ гнать  его  из  дому,
хотЯ кто ей будет платить за квартиру, неизвестно, а уж о еде и говорить  не
приходитсЯ - не может же она допустить, чтобы человек умер с голоду, если он
лежит пластом, охает от боли и некому помочь ему, а так он у  себЯ  наверху,
дверь открыта и если ему что понадобитсЯ, всегда можно кликнуть ее. €  потом
очень уж он независимый старичок, жаль его, а не то стала б она еще думать -
выставила бы, да и дело с концом, потому что где ж ему и место, как не  там?
ђодных у него ни души, некому и глаза будет ему закрыть, а  дело-то  ведь  к
тому идет. Ђ может выйти и по-другому: вот завтра же возьмет он, встанет  на
ноги и пойдет работать - такой упрЯмый, просто беда.
     Џредоставив ей  заниматьсЯ  делами,  от  которых  мы  ее  оторвали,  мы
поднЯлись наверх.
     „верь дальней комнатки  наверху,  как  мы  и  ожидали  после  беседы  с
хозЯйкой, была приоткрыта, и из-за нее слышалсЯ голос нашего старого друга:
     - ѓосподи боже, ты, отнЯвший у менЯ собаку и пославший мне  этот  самый
ревматизм, - помоги мне, укрепи мой дух и  даруй  мне  смирение.  џ  человек
старый, боже, и не мне  идти  туда.  Џоэтому,  господи,  дай  мне  сохранить
твердость, и Я буду благодарить тебЯ в молитвах, ибо больше Я ничего  теперь
и не могу, господи. џ всегда  был  добрым  человеком,  боже,  зла,  кажетсЯ,
никому не делал. ќто менЯ только и поддерживало. ’ак ты уж, боже милостивый,
не забудь, вспомни менЯ теперь, когда Я захворал и лежу здесь целыми  днЯми,
а квартирнаЯ плата все идет и идет. ‚о веки веков, господи. Ђминь.
     Њы вошли не сразу: нам не хотелось, чтобы он знал, что мы  слышали  эту
молитву. Ћн лежал на маленькой шаткой кровати, а рЯдом на  ветхом  жестЯном;
сундучке стоЯл пузырек с лекарством и стакан. ЋгнЯ в камине не было.
     …му, как он сказал, стало гораздо  лучше,  средство,  которое  прописал
доктор, хорошо помогает.
     Њы сделали все возможное, чтобы ему действительно стало получше,  и  не
прошло и трех недель, как он уж снова сидел на своем углу.
     ‚есной мы уехали за границу и пробыли там несколько месЯцев.  Љогда  мы
наконец вернулись, его на месте не было, и мы узнали  от  полицейского,  что
вот уже несколько недель, как он  не  поЯвлЯетсЯ.  Њы  вторично  предпринЯли
паломничество к нему домой. Ћказалось, что дом перешел в другие руки.  ЌоваЯ
хозЯйка, тонкаЯ, озабоченнаЯ молодаЯ женщина, говорила тонким и  озабоченным
голосом. „а, старик тЯжело заболел - кажетсЯ, двустороннее воспаление легких
и что-то с сердцем. ‚о всЯком случае, она  не  могла  взЯть  на  себЯ  такую
ответственность и обузу, да к тому же  он  и  за  квартиру  не  платил.  Ћна
позвала врача, и его увезли. „а, он малость расстроилсЯ: будь его  волЯ,  он
бы ни за что не поехал, но ей ведь тоже нужно чем-то жить. ‚ещички  его  она
заперла, уж это будьте покойны; он ей еще кое-что задолжал за квартиру. …сли
хотите знать, ему оттуда уже не выйти. Љонечно,  жаль  беднЯгу.  Ћт  него  и
беспокойства-то никакого не было, покуда он не заболел.
     “знав все это, мы с тЯжелым сердцем отправились в тот  самый  "дом",  о
котором он так часто говорил, что ноги его  там  не  будет.  ‘правившись,  в
которой он палате, мы поднЯлись по безукоризненно чистой лестнице. Ќа  пЯтой
койке лежал наш старый друг и, казалось, спал.  Ћднако,  присмотревшись,  мы
заметили, что его впалые  губы,  почти  скрытые  под  белоснежными  усами  и
бородой, непрерывно шевелЯтсЯ.
     - Ћн не спит,  -  сказала  сиделка.  -  ‚от  так  и  лежит  все  времЯ.
ЃеспокоитсЯ.
     “слышав свое имЯ, он  открыл  глаза  -  они  стали  совсем  маленькими,
поблекли, еще больше  слезились,  но  все-таки  в  них  и  теперь  теплилась
искорка. Ћн поднЯл их на нас  с  совершенно  особенным  выражением,  которое
говорило: "ќх вы, воспользовались моей бедой,  чтобы  увидеть  менЯ  в  этом
месте!" Њы едва могли вынести этот взглЯд и поспешили спросить, как он  себЯ
чувствует. Ћн попробовал приподнЯтьсЯ и охрипшим  голосом  сказал,  что  ему
гораздо лучше. Њы взмолились, чтобы он не вставал, и  стали  ему  объЯснЯть,
что нас не было в Ђнглии, и все такое. Љазалось, он просто не слушает. Џотом
вдруг он сказал: "‚от попал все-таки сюда. Ќо Я  здесь  не  останусь.  ‚ыйду
денька через два". Њы постарались уверить  его,  что  так  и  будет,  но  он
смотрел  на  нас  такими  глазами,  что  наша  способность  утешать  куда-то
улетучилась, и нам совестно было взглЯнуть на него. Ћн поманил нас к себе.
     - …сли б менЯ слушались ноги, - прошептал он, -  Я  никогда  бы  им  не
далсЯ. „авно утопилсЯ бы. Ќо Я и не думаю здесь оставатьсЯ - Я уйду домой.
     ‘иделка сказала, однако, что об этом не может быть и речи, он  все  еще
серьезно болен.
     —етыре днЯ спустЯ мы опЯть пошли его проведать. Ќо его там уже не было.
Ћн и в самом деле ушел. …го похоронили в то же утро.


        џЏЋЌ‘ЉЂџ Ђ‰‚Ђ

     Џеревод ѓ. †уравлева

     Љогда мистер Ќилсон, джентльмен, хорошо  известный  в  ‘ити,  распахнул
окно своей ванной в Љемпден •илле,  он  ощутил  какое-то  сладкое  волнение,
комком подступившее к горлу, и странную пустоту под  пЯтым  ребром.  ‘тоЯ  у
окна, он заметил, что небольшое деревце в парке ‘квер-ѓарден уже в  цвету  и
что термометр показывает шестьдесЯт градусов. "—удесное утро, - подумал  он,
- наконец-то весна!"
     ЏродолжаЯ размышлЯть о ценах на  картины  ’инторетто,  он  взЯл  ручное
зеркало в оправе слоновой кости и стал внимательно рассматривать свое  лицо.
‹ицо это с упругими розовыми щеками, аккуратно подстриженными темными  усами
и Ясными серыми глазами говорило о завидном здоровье. Ќадев  черный  сюртук,
он сошел вниз.
     ‚ столовой на буфете лежала утреннЯЯ газета.  Ќе  успел  мистер  Ќилсон
взЯть  ее,  как  его  опЯть  охватило  то  же  странное  чувство.  Ќесколько
обеспокоенный, он вышел через  стеклЯнную  дверь  и  спустилсЯ  по  винтовой
лестнице на улицу. —асы с кукушкой пробили восемь.
     "„о завтрака еще полчаса, - подумал он, - пройдусь по парку".
     ‚ парке было безлюдно, и он, держа газету за спиной, неторопливо  шагал
по круговой дорожке. ‘делав по ней два рейса, он  убедилсЯ,  что  на  свежем
воздухе странное ощущение не только не исчезло, но, наоборот, усилилось.  Ћн
вспомнил совет доктора, лечившего жену, и сделал несколько глубоких вздохов,
но и это ничуть не помогло. Ћн ощущал легкое покалывание в сердце, и  что-то
сладостно бродило в крови, как  после  выпивки.  Њысленно  перебираЯ  блюда,
поданные накануне вечером, он не мог припомнить ничего необычного и подумал,
что, возможно, на него так действует запах  какого-нибудь  растениЯ.  Ќо  от
залитых солнцем цветущих кустов до него доносилсЯ только нежный, сладковатый
аромат  лимона,  скорее  приЯтный,  нежели  раздражающий.  Ћн  уже  собралсЯ
продолжать прогулку, но в эту минуту где-то поблизости запел  черный  дрозд.
Џосмотрев вверх, мистер Ќилсон заметил его среди листвы  небольшого  дерева,
Ярдах в пЯти от дорожки. Џристально и с удивлением вглЯдывалсЯ мистер Ќилсон
в  деревце,  то  самое,  которое  он  увидел  из  окна.  Ћно  было   покрыто
Ярко-зелеными листьЯми и белыми с розовым цветами, а на листве и  на  цветах
ослепительно сиЯли солнечные блики. Њистер Ќилсон  улыбнулсЯ:  деревце  было
такое живое и прелестное.
     ‡абыв о прогулке, он стоЯл и улыбалсЯ...
     "Љакое утро! - думал он. - € в парке Я один... ’олько Я один  догадалсЯ
выйти и..." Ќо не успел он это подумать, как  увидел  около  себЯ  человека,
который так же стоЯл, держа руки за спиной, и с улыбкой смотрел на  деревце.
‡астигнутый врасплох, мистер Ќилсон перестал улыбатьсЯ и искоса взглЯнул  на
незнакомца. ќто был его сосед, мистер ’андрам, хорошо известный в  ‘ити.  Ћн
жил здесь  уже  пЯть  лет.  Њистер  Ќилсон  сразу  понЯл  неловкость  своего
положениЯ: оба они были женаты и до сих пор не имели случаЯ оказатьсЯ вдвоем
и заговорить друг с другом.  ‘омневаЯсь  в  правильности  своего  поведениЯ,
мистер Ќилсон все же пробормотал: "Џрекрасное утро!" Њистер ’андрам ответил:
"Ћ да, чудесное длЯ этого времени года!" “ловив некоторое волнение в  голосе
соседа, мистер Ќилсон отважилсЯ взглЯнуть на него прЯмо. Њистер ’андрам  был
примерно одного роста с мистером Ќилсоном. “  него  были  такие  же  упругие
розовые щеки, аккуратно подстриженные  темные  усы  и  круглые  Ясные  серые
глаза. Ќа нем также был черный сюртук. Њистер Ќилсон заметил,  что,  любуЯсь
деревцем, сосед держал за спиной утреннюю газету. €, чувствуЯ  необходимость
объЯснить свое поведение, он спросил отрывисто:
     - ќ... ‚ы не скажете, что это за дерево?
     Њистер ’андрам отозвалсЯ:
     - џ как раз хотел спросить об этом у вас.
     Ћн подошел к дереву. Њистер Ќилсон тоже.
     - Ќа нем, должно быть, указано, - сказал мистер Ќилсон.
     Њистер ’андрам первый увидел табличку, близко от того места, где прежде
сидел черный дрозд, и прочел вслух:
     - џпонскаЯ айва.
     - Ђ! - сказал мистер Ќилсон. - џ так и думал. ђано же она зацветает!
     - „а, очень рано, - согласилсЯ мистер ’андрам и добавил:  -  ‚  воздухе
сегоднЯ словно носитсЯ что-то.
     Њистер Ќилсон кивнул.
     - ќто пел черный дрозд, - сказал он.
     - „а, - подтвердил мистер ’андрам, - Я предпочитаю  их  простым.  ‚  их
пении звучности больше.
     € он посмотрел на мистера Ќилсона уже почти дружески.
     - ‘овершенно верно, - пробормотал мистер  Ќилсон.  -  ќти  экзотические
деревьЯ не приносЯт плодов, но цветы их прелестны! - € он снова взглЯнул  на
дерево, думаЯ: "Ђ сосед-то, кажетсЯ, славный малый, он мне нравитсЯ".
     Њистер ’андрам тоже смотрел на цветущую  айву.  Ђ  деревце,  как  будто
обрадованное их вниманием, трепетало, и цветы его пылали. ѓде-то вдали опЯть
запел черный дрозд. Њистер Ќилсон  опустил  глаза.  …му  внезапно  пришло  в
голову, что мистер ’андрам имеет несколько глупый вид; и,  словно  увидев  в
нем самого себЯ, он сказал:
     - Ќу, мне пора домой. ‚сего хорошего!
     Џо лицу мистера ’андрама пробежала тень,  как  будто  он  тоже  заметил
вдруг что-то в мистере Ќилсоне.
     - „о свиданиЯ, - ответил он, и они разошлись, держа газеты за спиной.
     Њистер Ќилсон медленно пошел к дому, стараЯсь  отстать  от  соседа.  Ћн
видел, как мистер ’андрам, подойдЯ  к  своему  дому,  поднЯлсЯ  по  железной
винтовой лестнице. Њистер Ќилсон  стал  подниматьсЯ  по  своей.  Ќа  верхней
ступеньке он остановилсЯ.
     Љосые  лучи  весеннего  солнца,  пронизываЯ  цветущие   ветви,   словно
превращали Японскую айву в  живое  существо.  —ерный  дрозд  возвратилсЯ  на
старое место и теперь изливал душу в песне.
     Њистер Ќилсон вздохнул; он снова ощутил  странное  волнение,  сжимавшее
ему горло.
     Љакой-то звук - не то кашель, не то вздох - привлек его внимание.  ’ам,
за стеклЯнной дверью, стоЯл мистер ’андрам и тоже смотрел в  сторону  парка,
на цветущую айву.
     Ѓезотчетно чем-то расстроенный, мистер Ќилсон быстро вошел в комнату  и
раскрыл утреннюю газету.

        …™… ђЂ‡

     Џеревод ‚. ‹имановской

     Ћна проснулась оттого, что  малыш  толкал  ее  в  грудь;  спеленав  его
потуже, она легла на спину и уставилась в  закопченный  потолок.  ‚  окошко,
завешенное  до  половины  рваной  ситцевой   занавеской,   проникал   слабый
мартовский рассвет. †алкаЯ каморка окном во  двор  ничем  не  отличалась  от
других подобных каморок на этой улице, простившихсЯ с надеждой, и в  ней  не
было ничего мало-мальски ценного, ничего радующего  глаз,  если  не  считать
нескольких букетиков фиалок - остатков товара в круглой плетеной корзинке.
     ‘огретый теплом материнского тела, ребенок снова заснул,  уткнув  в  ее
шею головку, покрытую мЯгким пушком; над  детской  головкой  застывшее  лицо
матери напоминало лицо сфинкса.
     „ва  днЯ назад ее оставил муж, сказав, что больше к ней не вернетсЯ. Ќо
это  не  испугало  ее:  житейскаЯ  мудрость человека, с малых лет познавшего
лишениЯ,  давно  подсказала  ей, что ее ждет в будущем - с ним или без него.
Ћни  оба  торговали цветами, но она зарабатывала больше, чем муж: случалось,
какой-нибудь важный господин, тронутый видом молодой цветочницы, ее красивым
усталым   лицом  и  девичьей  фигурой,  согнувшейсЯ  под  тЯжестью  ребенка,
расщедритсЯ  и даст ей лишнюю монетку. Ђ муженек - он брал у нее больше, чем
давал  на  расходы,  и уже два раза бросал ее, - впрочем, скоро возвращалсЯ.
‘разило  же  ее  неожиданное  открытие. ‚чера вечером, когда она, смертельно
усталаЯ, плелась домой, он проехал мимо нее в автобусе, и она видела, что он
обнимает  за  талию  какую-то  женщину.  Ћна  почувствовала  жар  в груди, с
корзинкой  и  с  ребенком  на  руках  пустилась  бежать  за ним, но автобус,
конечно,  перегнал  ее  и  скрылсЯ.  „ома  она  долго сидела у огнЯ, а перед
глазами  у  нее  был он и эта женщина с ним рЯдом. Љогда уголь прогорел, она
легла  в  постель,  но заснуть не могла - глаза были открыты, слух напрЯжен,
тело  дрожало от холода. ’ак вот к кому он уходил! € разве можно терпеть это
дольше?  ’ак  размышлЯла  она  трезво,  не даваЯ воли отчаЯнию, все с тем же
застывшим, как у сфинкса, выражением лица.
     ‚ комнате стало светло. ЏоднЯвшись с постели, она подошла к треснувшему
зеркальцу и долго  смотрелась  в  него.  …сли  прежде  она  и  считала  себЯ
хорошенькой, то, живЯ с мужем и нередко терпЯ от него  обиды,  всегда  плохо
одетаЯ, всегда испытываЯ нужду, она  уже  успела  позабыть  об  этом.  Ђ  та
женщина, которую он держал за талию в автобусе, была  здороваЯ,  румЯнаЯ,  в
шлЯпе с перьЯми. €, глЯдЯ в зеркало, молодаЯ цветочница лихорадочно искала в
себе чего-нибудь такого, что могло бы  конкурировать  с  румЯными  щеками  и
пышными перьЯми той. ‡еркало отражало  бледное  печальное  лицо  да  большие
глаза - и только. Ќе найдЯ  ничего  утешительного  в  этом  созерцании,  она
отошла, затопила камин и села кормить ребенка. €, только протЯнув босые ноги
к огню и ощущаЯ сосущий ротик у груди, она впервые после того,  как  увидела
мужа в автобусе, почувствовала, что  отогрелась.  Ѓезотчетно  ища  в  мыслЯх
чего-нибудь, что может заглушить  ревность,  она  вспомнила  один  случай  и
немножко повеселела. ‚чера вечером какой-то хорошо одетый господин  купил  у
нее перед калиткой своего дома букетик фиалок и заплатил полкроны. Џочему он
улыбалсЯ и дал ей столько денег?
     ђебенок жадно сосет,  ей  уже  совсем  тепло,  и  приЯтное  возбуждение
нарастает. …сли бы этот господин не нашел ее хорошенькой, он бы так  на  нее
не глЯдел и не стал бы ей улыбатьсЯ!.. Ќо тут ребенок оторвалсЯ от груди,  и
ее возбуждение прошло. Ћна завернула маленького в шаль и положила обратно на
кровать, потом согрела воду и  принЯлась  мытьсЯ  -  усердно,  как  никогда.
’олько бы выглЯдеть лучше, чем та с перьЯми на шлЯпе! ’ой  не  улыбнулсЯ  бы
никакой джентльмен, хоти она нарЯдно одета и ее платье не в ломбарде!
     €  недалекую  девочку,  оцепеневшую  от  грустных   мыслей,   терзаемую
ревностью,  вдруг  охватывает  страстное  желание  нарЯдитьсЯ.  Ќо  весь  ее
гардероб перед нею на двух гвоздЯх - потрепаннаЯ юбка, рваный вЯзаный  жакет
и чернаЯ соломеннаЯ шлЯпа. Ќакинув единственную нижнюю юбку, она подходит  к
стене и, глЯдЯ на это  жалкое  имущество,  начинает  смутно  ощущать  иронию
судьбы. ’ри недели назад она  заложила  свой  воскресный  костюм  за  четыре
шиллинга шесть пенсов: надо было купить мужу  товар  -  его  цветы  попортил
дождь. ‹ишилась лучшего нарЯда,  чтобы  помочь  ему  сбежать  к  другой!  €з
тайника,  где  спрЯтаны  ее  сокровища,  она  вытаскивает  пачку  ломбардных
квитанций и, найдЯ нужную, зажимает ее в зубах. €з разбитой чашки, прикрытой
трЯпочкой, извлекает вчерашние  полкроны  и  еще  пЯть  пенсов  -  все  свое
богатство. Ђ домохозЯину за эту неделю не плачено! Ћна оглЯдывает комнату  -
даже одеЯла и те заложены. Ћсталась только шаль. аль  толстаЯ,  обЯзательно
дадут за нее восемнадцать пенсов. Ќо за костюм надо уплатить проценты -  три
пенса, и тогда длЯ выкупа не хватит  еще  четырех.  –веты?  Ћна  подходит  к
корзине, поднимает грЯзную мешковину... Ѓукетики завЯли. ‚чера, когда пришла
злаЯ и расстроеннаЯ,  она  забыла  смочить  трЯпку.  Ћна  сидит  на  кровати
неподвижно минут пЯтнадцать, больше чем  всегда  похожаЯ  на  сфинкса  своим
худощавым лицом цвета слоновой кости с черными глазами,  сдвинутыми  прЯмыми
бровЯми и плотно сжатым алым ртом. ‚друг она вскакивает, стаскивает  с  себЯ
нижнюю юбку и принимаетсЯ ее разглЯдывать. „ырок нет! Ћна заворачивает ее  в
шаль, надевает жакет и юбку, прикалывает к темным волосам шлЯпку и,  схватив
ломбардную квитанцию и деньги, сходит по грЯзной лестнице вниз, на улицу.
     Ћна бежит в лавчонку, в которой сейчас сосредоточен длЯ нее  весь  мир.
’ам еще пусто - только что открыли, - и она терпеливо ждет  среди  множества
вещей - каждаЯ из них попала сюда вместе  с  куском  чьей-то  души.  Ќаконец
через стеклЯнную дверь в глубине лавки ее замечает хозЯин, плечистый брюнет.
‘ одного взглЯда, таЯщего в себе вежливую непреклонность, он узнает ее шаль.
     - Ѓыла уже у менЯ, помню. ‚осемнадцать пенсов, верно? - Ћн развертывает
шаль, достает юбку и придирчиво  ее  осматривает:  слишком  проста,  материЯ
грубаЯ, никакой отделки, хорошо еще, что новаЯ. - есть пенсов,  -  изрекает
он, - минус полпенса за стирку. - Ќо тут, видимо, что-то шевельнулось у него
в душе, и он добавлЯет: - ‹адно уж, за стирку не вычту!
     Ћна молча протЯгивает маленькую шершавую руку, в которой зажаты  деньги
и квитанциЯ. Џроверив все, он говорит:
     - ’ак. ‘тало быть, теперь с менЯ два пенса.
     Џолучив два пенса и свой костюм, она  уходит.  „ома  она  надевает  его
поверх юбки и вЯзаного жакета - так теплее и та женщина  вон  какаЯ  полнаЯ!
Ќесколько минут она приглаживает волосы и трет  застывшее  от  холода  лицо,
потом относит ребенка к соседке на первый этаж и отправлЯетсЯ на  ту  улицу,
где ходит автобус. Ћна сгорает от желаниЯ встретить эту  женщину,  отомстить
ей, отомстить обоим. ‚се утро она ходит взад и вперед по  тротуару.  €зредка
подойдет какой-нибудь молодой парень, сделает попытку заговорить, но тут  же
отказываетсЯ от своего намерениЯ, испугавшись  выражениЯ  ее  лица.  ‡а  два
пенса она покупает себе булку с колбасой,  потом  идет  кормить  ребенка,  а
покормив, возвращаетсЯ на улицу. ‚ремЯ близитсЯ к вечеру, но она все ходит и
ходит  взад  и  вперед,  подчинЯЯсь  властному  желанию.   Џорой   улыбнетсЯ
какому-нибудь мужчине - почему, трудно объЯснить. “лыбка была  невеселаЯ,  и
никто на нее не отвечал, но она испытывала непонЯтное злорадство, словно это
была своего рода месть мужу. ‘ильный ветер гнал облака по голубому  небу,  в
садах трепетали ветки с набухшими почками и немногие сохранившиесЯ  крокусы.
Љое-где в скверах ворковали голуби, все люди куда-то спешили,  все  казались
счастливыми. Ќо длЯ этой молодой женщины, весь день  слонЯвшейсЯ  по  улице,
где ходил автобус, весна напрасно расточала свои чары.
     ‚ пЯть часов это неосознанное желание отомстить заставило ее  пойти  на
другую улицу, к тому дому, куда вошел вчера господин,  давший  ей  полкроны.
Ћна долго не решалась позвонить, но когда  ей  открыли,  довольно  уверенным
тоном потребовала, чтобы ее провели к  хозЯину.  ѓолос  у  нее  был  сиплый:
торгуЯ на  улице,  она  вечно  простуживала  горло.  Џока  горничнаЯ  ходила
докладывать о ней, она ждала в передней. ’ам висело  зеркало,  но  она  даже
мельком не заглЯнула в него, а стоЯла неподвижно, глЯдЯ себе под ноги.
     Ќаконец ее позвали в гостиную. ‚ такой необыкновенной комнате,  теплой,
светлой, она в жизни еще не была. Ћна испытывала такое  чувство,  словно  ей
подали тарелку мЯгкого, жирного, румЯного рождественского пудинга.  ‘тены  и
деревЯнные панели здесь были белые, портьеры из коричневого бархата,  и  все
картины в золотых рамах.
     Ћна вошла, улыбаЯсь так, как улыбалась мужчинам  на  улице.  Ќо  улыбка
сразу исчезла. Ќа диване сидела дама в белом платье. ЏовернутьсЯ и  убежать?
Ћни навернЯка заметили, что она без нижней юбки! •озЯин предложил ей стул, и
она села. Ћни стали задавать ей вопросы, и она  рассказала  им,  что  у  нее
погиб весь запас цветов, что она задолжала домовладельцу за неделю, что ее с
ребенком бросил муж. Ќо, рассказываЯ это, она все времЯ сознавала,  что  шла
сюда говорить о другом. Ђ  они  чего-то  не  понимали  и  переспрашивали  по
нескольку раз. € вдруг она выпалила, что муж ушел  к  другой  женщине.  „ама
тихонько заохала,  как  бы  выражаЯ  этим  понимание  и  сочувствие.  Ђ  она
принЯлась рассказывать, как увидела его с этой женщиной в автобусе. "Љакие у
этой дамы красивые маленькие ушки!" - некстати мелькнуло у нее в голове. "Ќе
знаю, чем можно вам помочь, - сказал джентльмен. -  ‚ы  решили  разойтись  с
ним, да?" € она поспешно откликнулась: "Ќу, конечно, Я не могу с ним  теперь
жить!" "Љонечно, конечно, нет!" - прошептала дама. Ђ ее муж спросил, что  же
она все-таки намерена делать. Ћна уставилась глазами в пол и молчала. “ж  не
подумали ли они, что она пришла просить у них денег? € в самом  деле  хозЯин
вынул из кошелька золотой соверен и сказал: "ќто вам, Я думаю,  пригодитсЯ!"
Ћна сделала неловкий поклон и, взЯв  монету,  крепко  зажала  ее  в  кулаке.
Ќаверно, они хотЯт, чтобы она ушла.  —то  ж!  Ћна  встала  и  направилась  к
выходу. •озЯин пошел проводить ее и, открываЯ дверь на улицу, улыбнулсЯ.  Ќо
она не улыбнулась ему в ответ: она понЯла, что вчера это была просто жалость
с его стороны. € ей стало обидно, что и тут месть мужу не удалась.
     Ћна вернулась домой, даже не разменЯв золотой. €знемогаЯ от  усталости,
накормила ребенка. Џотом затопила камин и села к огню. Ѓыл  седьмой  час,  и
уже довольно темно. ‚ прошлый раз и в позапрошлый он вернулсЯ на третий день
и в это же времЯ. Ђх, если бы он пришел сейчас!
     ‡Ябко ежась, она придвинулась к огню. ‡а окном уже совсем стемнело. Ћна
взглЯнула на ребенка: он спал, прижав кулачки к щекам. Ћна подсыпала углЯ  в
камин и снова отправилась на добровольную вахту, туда, где ходил автобус.
     „вое-трое мужчин пытались заговорить с ней; она даже  не  удостоила  их
улыбкой, и они ретировались. ‚ечер был очень Ясный, очень холодный,  но  она
не чувствовала холода. ‚зглЯд ее был прикован к  большим  машинам,  которые,
казалось,  излучали  тепло.  ‡авидев  издали  приближающийсЯ  автобус,   она
начинала искать глазами среди  пассажиров  ту  женщину.  €  после  того  как
автобус с грохотом проносилсЯ мимо, долго еще глЯдела ему вслед из-под полей
своей черной шлЯпы. Ќо та, которую она искала, так и  не  поЯвилась.  ѓрохот
колес сменЯлсЯ внезапной тишиной, свет фонарей - тревожным мраком, и так  же
тревожно и черно было у нее на душе. €  вдруг  она  вспомнила  о  ребенке  и
побежала домой. Ћн спал, в камине все еще горел огонь.  Ќе  раздеваЯсь,  она
без сил повалилась на кровать. ЏохожаЯ и днем на маленького сфинкса, она еще
больше напоминала его ночью, погруженнаЯ в таинство сна, с полуоткрытым ртом
и опущенными на щеки темными ресницами. ‚о сне она стонала и ломала руки.
     Џроснувшись в полночь, она увидела в свете тлеющих углей  своего  мужа,
крадущегосЯ мимо кровати. Ќичего не сказав, даже не взглЯнув на нее, он  сел
у камина и принЯлсЯ стаскивать башмаки. ќта мирнаЯ  картина  вызвала  у  нее
приступ бешеного гнева. ‡начит, он может уйти, куда захочет, и  делать,  что
ему вздумаетсЯ, а потом вернутьсЯ как ни  в  чем  не  бывало?  ќтакий...  Ќо
гневный окрик не шел  из  горла,  она  не  находила  достаточно  злых  слов.
ЏрошлЯлсЯ три днЯ, она видела с кем, заставил ее  столько  ждать,  мучитьсЯ,
бродить по улицам - и  вот  полюбуйтесь  -  сидит  и  снимает  башмаки!  Ћна
тихонько приподнЯлась, чтобы получше наблюдать за  ним.  ‚  эту  минуту  она
могла бы только криком облегчить душу. Ђ он все молчал и не глЯдел  на  нее.
Џотом сполз с табуретки, будто хотел полезть в самый  огонь.  "Џусть  сгорит
этот..." Ѓранное слово вертелось на Языке. Ћна видела, как он,  скорчившись,
сел на пол, слышала, как он стучит  зубами,  и  злорадствовала.  Ќаконец  он
притих. Ћна затаила дыхание. ‘пит? Ќеужели заснул, когда она тут лежит и все
в ней кипит от возмущениЯ? Ќет, это уж слишком! Ћна сердито хмыкнула. Ќо  он
не  посмотрел  на  нее,  только  шевельнул  ногой.  €з  камина  выпал  кусок
прогоревшего углЯ. € снова  стало  тихо.  Ћна  переползла  на  другой  конец
кровати и, став на корточки, свесив голову, вытЯнула  руки.  ’еперь  он  так
близко, что можно  схватить  его  и  свернуть  ему  шею.  Њысленно  она  уже
впивалась зубами ему в лоб и ощущала во рту вкус его  крови.  Ќо  вдруг  она
отпрЯнула и, закрыв лицо руками, уткнулась в  ветхое  покрывало.  Љак  дикаЯ
кошка, притаившаЯсЯ на дереве, она несколько  минут  оставалась  неподвижна.
ЌестерпимаЯ обида жгла ей сердце. ‚спомнилась их перваЯ ночь в этой комнате,
его поцелуи... —то-то сжало ей горло. Ѓить и кусать его уже не хотелось. Ћна
поднЯла голову. Ћн не шевелилсЯ.  …й  были  видны  его  щека  и  подбородок,
гладкие, без растительности, как у мальчика. …е охватил ужас.  Џочему  вдруг
стало так тихо? „ышит ли он? Ћна соскользнула на пол и увидела его  открытые
глаза, устремленные на гаснущий огонь. ‡апавшие щеки,  бескровные  губы.  Ќо
они шевелЯтсЯ, нервно трЯсутсЯ.  ‡начит,  жив!  ’олько  озЯб  и  ослабел  от
голода, таким он уже два раза возвращалсЯ к ней. …е лицо казалось  маской  -
без мысли, без чувств, и только крепко прикушеннаЯ нижнЯЯ губа выдавала  ее.
€так, пришел опЯть - и вот каким!
     Џоследние угольки вдруг вспыхнули Ярким пламенем.  Ћн  повернул  к  ней
лицо. ‚ свете огнЯ его глаза были точно такие, как у ее ребенка. Ћни  словно
просили о чем-то, жалкие, беспомощные, как и его дрожащее  тело.  Ћн  что-то
пробормотал, но нервнаЯ дрожь мешала ему  говорить,  и  она  слышала  только
лепет, похожий на лепет ее ребенка. ќти звуки растопили лед в ее сердце. Ћна
притЯнула его голову к своей  груди.  Љамин  уже  остыл,  а  она  еще  долго
прижимала к себе мужа, плача и баюкаЯ его, как ребенка, силЯсь  согреть  его
теплом своего худенького тела.


        ЌЂ‘‹Ђ†„…Ќ€…

     Џеревод Ќ. „ынник

     Ћднажды вечером приЯтель пригласил менЯ в театр. Џри поднЯтии  занавеса
сцена была совершенно пуста, и лишь длинные серые полотнища обрамлЯли ее, но
вдруг, раздвигаЯ широкие складки, стали соло или парами поЯвлЯтьсЯ танцующие
дети, пока на сцену не вышла всЯ труппа из десЯти - двенадцати человек.  ќто
были одни девочки, не старше, должно быть, четырнадцати лет,  а  две-три  из
них никак не старше  восьми.  €х  едва  прикрывала  легкаЯ  ткань,  оставлЯЯ
обнаженными руки и босые ноги. ‚олосы были распущены,  серьезно  улыбавшиесЯ
лица - так прелестны и радостны, что, глЯдЯ на них, вы чувствовали себЯ  как
бы перенесенными в сады гесперид, где, отрешившись от всего личного, ваш дух
свободно парил в эфире.  Ѓыли  тут  белокурые  и  пухленькие  девочки,  были
темноволосые, похожие  на  эльфов,  но  все  до  одной  казались  совершенно
счастливыми, танцуЯ поистине самозабвенно, и в них не чувствовалось  никакой
театральности, хотЯ, разумеетсЯ, они прошли самую тщательную тренировку. Ћни
взлетали,  они  кружились  так,  словно  повиновались   внезапному   порыву,
рожденному радостью бытиЯ, словно танец совсем и не требовал от них упорного
труда на репетициЯх и представлениЯх. ‚ы уже не замечали ни пуантов, ни поз,
ни совершенства мускульной работы - был только ритм, музыка, свет, воздух, и
прежде  всего  было  счастье.  “лыбкой  и  любовью   было   проникнуто   это
представление, улыбкой  и  любовью  веЯло  от  каждого  личика,  от  каждого
целомудренного и четкого движениЯ маленьких танцорок.
     ‚се девочки были прелестны, но две  особенно  привлекли  мое  внимание.
ЏерваЯ - темноволосаЯ и тоненькаЯ, выше всех остальных; каждое ее  движение,
каждый жест и выражение лица выражали глубокую, пламенную любовь.
     ‚ одном из танцев ей приходилось преследовать  белокурую  девочку,  все
движениЯ   которой   были   полны   непередаваемой   мЯгкой    красоты.    €
преследовательница, напоминавшаЯ то стрекозу, вьющуюсЯ вокруг водЯной ‹илии,
то манЯщий лунный луч июньской ночью, источала магическое  обаЯние  страсти.
’емноволосаЯ,  нежнаЯ,  всЯ  -  пламЯ,  всЯ   -   томление,   она   обладала
поразительной способностью воплощать в себе как бы само страстное желание  и
властвовать над сердцами. ‚ этой томительно пылкой погоне за милым  образом,
ускользающим в то самое мгновение, когда вот-вот уже можно  его  настигнуть,
как бы выражалась великаЯ тайнаЯ сила, мЯтущаЯсЯ  во  вселенной,  трагически
неуемнаЯ и бессмертно прекраснаЯ.
     Ћчаровала менЯ и другаЯ девочка, самаЯ маленькаЯ из всех: полумесЯц  из
белых цветов красиво венчал ее каштановые волосы, восхитительно реЯла вокруг
нее нежно-розоваЯ ткань легкой туники. ’рудно  было  поверить,  что  ребенок
может так танцевать. ‚се ее существо, каждаЯ жилка  горели  свЯщенным  огнем
движениЯ; исполнЯЯ свое соло, она стала словно олицетворением самого  танца.
‚се чувствовали, как ђадость сошла в этот  зал,  всем  чудились  серебристые
переливы …е смеха. Џо театру и в самом деле пронессЯ тихий шелест и шепот, а
затем у зрителей вырвалсЯ вдруг  радостный  смех  восторга.  џ  взглЯнул  на
своего приЯтелЯ. Ћн украдкой смахивал что-то  пальцем  с  ресниц.  џ  и  сам
почувствовал, что какой-то туман заслонил сцену, и все в мире  казалось  мне
бесконечно прекрасным, словно эта танцующаЯ маленькаЯ чародейка зажгла  его,
и он вспыхнул золотым огнем.
     Ћдин бог знает, откуда почерпнула она эту силу, дарЯщую  радость  нашим
черствым сердцам. Ћдин бог знает, надолго ли сохранит она такую силу! Ќо эта
маленькаЯ порхающаЯ ‹юбовь  обладала  свойством,  которое  присуще  глубоким
тонам красок, музыке, ветру и солнцу и  некоторым  из  великих  произведений
искусства, - властью разрушать все преграды, освобождаЯ сердца, и  затоплЯть
их волнами наслаждениЯ.

1899-1910 гг.