умаю.
     - Ќет, сэр. Ќе знаю.
     - ‹адно! Њожет быть, вы получите письмо,  которое  откроет  вам  глаза.
Ѓесстыжий мерзавец! Џишите, Я продиктую.

                                                         "14 февралЯ 1905 г.


     —арлзу ‚ентнору, эсквайру.
     ‘эр,
     Я получил ваше письмо от  вчерашнего  числа,  содержание  которого  мне
непонЯтно. Њои стрЯпчие получат указаниЯ принЯть необходимые меры".

     "”ью! —то все это значит?" - подумал секретарь.
     - "€скренне ваш..." „авайте подпишусь.
     € на лист легли дрожащие буквы: "‘ильванес •ейторп".
     - Ћтправьте это письмо, когда уйдете.
     - —то-нибудь еще, сэр?
     - Ќет. Ќо дайте мне знать, если узнаете что-либо об этом типе.
     Љогда секретарь вышел, старик  подумал:  "’ак!  ќтот  мерзавец  еще  не
созвал собраниЯ. …сли ему  нужны  деньги,  он  живо  прибежит  сюда,  подлый
шантажист!"
     - Њистер Џиллин, сэр. Џодождете с завтраком или накрыть в столовой?
     - ‚ столовой.
     Џри виде этого живого мертвеца старый •ейторп даже пожалел его.  „жо  и
так выглЯдит скверно, а эти новости совсем его доконают. „жо Џиллин взглЯдом
проверил, закрыты ли обе двери.
     - Љак чувствуешь себЯ, ‘ильванес? џ - ужасно.  -  Ћн  подошел  ближе  и
зашептал: - € зачем ты заставил менЯ подписать эту дарственную? џ, видно,  с
ума сошел. “ менЯ был какой-то ‚ентнор. Ќе  понравилсЯ  он  мне.  ‘прашивал,
знаю ли Я миссис ‹арн.
     - •а! Ђ ты что?
     - —то Я мог сказать? џ же и вправду ее не знаю. Ќо зачем он узнавал?
     - Џронюхал что-то.
     „жо Џиллин обеими руками ухватилсЯ за край стола.
     - Ћх! - пробормотал он. - Ћх! Ќе может быть!
     ‘тарый •ейторп протЯнул ему  смЯтое  письмо.  ЏрочтЯ  его,  „жо  Џиллин
свалилсЯ в кресло у камина.
     - ‚озьми себЯ  в  руки,  „жо.  ’ебЯ  они  не  тронут  и  не  смогут  ни
расторгнуть сделку, ни отменить дарственную. Ћни могут свалить менЯ,  вот  и
все.
     ѓубы „жо Џиллина задрожали.
     - Љак ты можешь сидеть здесь как ни в чем не  бывало?  ’ы  уверен,  что
менЯ не тронут?
     ‘тарый •ейторп угрюмо кивнул.
     - Ћни сошлютсЯ на Ђкт, но он еще не вошел в силу.  Ћни  могут  обвинить
менЯ в злоупотреблении доверием. Ќо Я обведу  их  вокруг  пальца.  Ќе  вешай
носа, уезжай за границу.
     - „а, да. Љонечно. џ очень плох. џ думал ехать завтра. Ќо не знаю,  как
быть, - из-за того, что это висит надо мной. € еще хуже, что мой сын  знаком
с ней. Ћн и ‚ентнора знает. Ђ Я просто не смею сказать Ѓобу правду. Ћ чем ты
думаешь, ‘ильванес? ’ы на себЯ не похож.
     ‘тарый •ейторп будто вышел из оцепенениЯ.
     - …сть хочу, - сказал он. - ЋставайсЯ, позавтракаем вместе.
     - ‡автракать! „а у менЯ кусок в рот не идет. —то же ты думаешь  делать,
‘ильванес?
     - Ќадую подлеца.
     - Ђ если не сможешь?
     - Љуплю его. Ћн ведь тоже мой кредитор.
     „жо Џиллин снова поглЯдел на него.
     - ’ы всегда был таким энергичным и храбрым, - сказал  он  с  тоской.  -
‘кажи, тебе не  случалось  просыпатьсЯ  ночью  между  двумЯ  и  четырьмЯ?  џ
просыпаюсь, и все кругом черным-черно.
     - Ђ ты хлебни чего-нибудь покрепче на ночь, мой мальчик.
     - Ќадо бы. €ногда и самому противно быть таким трезвенником.  Ќо  Я  не
выношу алкоголЯ. ѓоворЯт, твой доктор запретил тебе пить?
     - ‚от именно. Ћттого Я и пью.
     ‡адумчиво глЯдЯ в огонь, „жо Џиллин сказал:
     - ќто собрание... как ты думаешь, оно состоитсЯ? Ќеужто этот человек  в
самом деле все знает? …сли мое имЯ попадет в газеты...
     Ќо, встретившись с маленькими,  глубоко  посаженными  глазками  старого
друга, „жо умолк.
     - ’ак ты советуешь мне ехать завтра?
     ‘тарый •ейторп кивнул.
     - ‡автрак подан, сэр.
     „жо Џиллин сильно вздрогнул и встал.
     - Ќу, до свиданиЯ, ‘ильванес, до свиданиЯ! ‚рЯд  ли  вернусь  до  лета,
если вообще вернусь. - Ћн понизил голос: - џ полагаюсь на тебЯ. ’ы  удержишь
их, да?
     ‘тарый •ейторп приподнЯл руку, и  „жо  Џиллин  вложил  в  эту  отечную,
дрожащую лапу свои длинные бледные пальцы.
     - Њне бы твое мужество, - сказал он уныло. - „о свиданиЯ, ‘ильванес.  -
€, повернувшись, вышел из комнаты.
     Ђ  старый  •ейторп  подумал:  "‘лабонервный  он,  беднЯга!   ђазлетелсЯ
вдребезги при первом же ударе!" € за завтраком ел еще больше, чем обычно.

        2

     ЏридЯ в свою контору и разобрав корреспонденцию, ‚ентнор, как и ожидал,
нашел письмо от "этого старого проходимца". €з  содержаниЯ  письма  ‚ентнору
было Ясно, что надо твердо решать, чего же ему добиватьсЯ. Љ счастью, он  не
примешивал к этим расчетам заботу о собственном достоинстве - просто ему  не
хотелось оказатьсЯ в дураках. ‚опрос был в том,  что  ему  дороже  -  деньги
или... справедливость?  …сли  справедливость,  то  надо  созвать  экстренное
собрание и сообщить ему, что м-р Џиллин, продавший свои  суда  за  60  тысЯч
фунтов, сделал дарственную запись на шесть  тысЯч  фунтов  на  имЯ  дамы,  с
которой даже незнаком, - а она приходитсЯ дочерью,  опекаемой  или  еще  бог
знает кем председателю Љомпании, который, кстати, заЯвил на общем  собрании,
что от этой сделки зависит, останетсЯ ли он в правлении; надо  лишь  сделать
это и потребовать, чтоб  старик  объЯснил  такое  поразительное  совпадение.
“бежденный, что объЯснениЯ его делу не  помогут,  ‚ентнор  не  сомневалсЯ  в
скорой гибели этого старого чучела, к  тому  же  навеки  погибнет  репутациЯ
старого Џиллина и его многообещающего сына. Ќо,  с  другой  стороны,  триста
фунтов - большие деньги, и если старый •ейторп скажет ему:  "‡ачем  затевать
весь этот шум? ‚от примите мой должок!", - может ли человек дела, умудренный
житейским опытом, позволить чувству  справедливости  (хоть  у  него  и  было
сильное желание удовлетворить его) взЯть  верх  над  тем,  что,  в  конечном
итоге, тоже было справедливо - ведь старик чертовски  давно  не  платит  ему
своего долга. Џри этих обстоЯтельствах решающую  роль  сыграли  слова:  "Њои
стрЯпчие  получат  указаниЯ",  -  потому  что  ‚ентнор  недолюбливал  других
стрЯпчих и был хорошо знаком с законом о клевете; если же, паче чаЯниЯ, дело
сорветсЯ, он, —арлз ‚ентнор, сЯдет в лужу, а этого он терпеть не мог как  по
роду занЯтий, так и по складу характера.  ’ем  не  менее  после  напрЯженных
размышлений он наконец ответил •ейторпу следующее:

                                                         "15 февралЯ 1905 г.

     ‘эр,
     џ получил ваше письмо. Џолагаю, что до того, как предпринЯть дальнейшие
шаги в этом направлении, будет правильно просить вас  лично  разъЯснить  мне
обстоЯтельства, которые Я имею в виду. Џозвольте посетить вас завтра в  пЯть
часов в вашем доме.

                                                              €скренне ваш,
                                                              —арлз ‚ентнор.

     ‘ильванесу •ейторпу, эсквайру".

     Ћтправив письмо и подытожив в уме изобличающие, хоть и косвенные улики,
им собранные, он ждал назначенного часа без колебаний, ибо в натуре  его  не
было недостатка в британской самоуверенности. Ћднако он  особенно  тщательно
оделсЯ в этот день, надел  жилет  в  белую  и  голубую  полоску  и  кремовый
галстук, выгодно оттенЯвшие его рыжеватые бакенбарды и Ярко-голубые глаза; и
позавтракал он плотнее обычного, ел более острый сыр и выпил кружку особого,
Љлубного элЯ. Ћн намеренно опоздал, рассчитываЯ показать старику, что приход
его уже сам по себе - акт милосердиЯ. ‚ холле сильно пахло гиацинтами, и м-р
‚ентнор, большой любитель цветов, наклонилсЯ над роскошным букетом, невольно
вспомнив при этом о миссис ‹арн. Ђ ведь жаль, что приходитсЯ расставатьсЯ  в
этой жизни с изЯщными женщинами и со многим другим! Ћчень  жаль!  ќта  мысль
своевременно пробудила его гнев, и он последовал  за  слугой,  не  собираЯсь
выслушивать никакой чепухи от "этого паралитика, старого мошенника".
     ‚ентнор  вошел  в  комнату,  освещенную   Ярким   пламенем   камина   и
электрической лампой с  оранжевым  абажуром,  стоЯвшей  на  черной  атласной
скатерти. Ћн увидел тускло мерцавшие на  стенах  картины,  старинный  медный
канделЯбр без свечей, тЯжелые темно-красные занавеси, почувствовал смешанный
запах горелых желудей, кофе, сигар и старческого тела.
     ‚ глубине, у камина, он заметил светЯщеесЯ пЯтно, - это пламЯ  освещало
пышные седины старого •ейторпа.
     - Њистер ‚ентнор, сэр.
     ‘ветЯщеесЯ пЯтно зашевелилось. ѓолос сказал: "‘адитесь".
     Њистер ‚ентнор сел в кресло по другую сторону камина и, ощущаЯ какую-то
сонливость, ущипнул себЯ. Ќадо быть начеку!
     ‘тарик заговорил обычным своим  угасшим  голосом,  и  ‚ентнор  довольно
раздраженно прервал его:
     - Џростите, ничего не разберу.
     ѓолос старого •ейторпа прозвучал с неожиданной силой:
     - ‚аши письма длЯ менЯ - китайскаЯ грамота.
     - ‚от как! Ќу, ничего, скоро мы переведем их на английский.
     - —ем скорее, тем лучше.
     ‚ентнор  испытал  минутную  нерешимость.  ‚ыкладывать  карты  на  стол?
ђисковать было не в его привычках. Ќо, знаЯ, что можно в любой момент  взЯть
карты обратно, так как игра идет без свидетелей, он решилсЯ.
     - ’ак вот, мистер •ейторп, коротко говорЯ, дело вот  в  чем:  наш  друг
мистер Џиллин заплатил вам десЯть  процентов  комиссионных  за  покупку  его
судов. „а,  да,  Я  знаю!  Ћн  закрепил  деньги  не  за  вами,  а  за  вашей
родственницей  миссис  ‹арн  и  ее  детьми.  €звестно  ли  вам,  что  это  -
злоупотребление доверием Љомпании?
     ‘лова старика:  "Ћткуда  вы  выкопали  эту  бессмыслицу?"  -  заставили
адвоката вскочить на ноги.
     - ’ак дело не пойдет, мистер •ейторп. “  менЯ  есть  свидетели:  мистер
Џиллин, миссис ‹арн и мистер ‘кривен.
     - ‡ачем же вы пришли ко мне - шантажировать?
     ‚ентнор оправил жилет; лицо  его  покраснело  от  прилива  оскорбленной
гордости.
     - Ђх, вот вы как? - сказал он. - ђассчитываете, что  можете  заправлЯть
всем, как вам вздумаетсЯ?  Ќу,  так  очень  ошибаетесь.  Ѓудьте  повежливей!
‘оветую вам учесть ваше положение, не то Я пущу вас по миру. Љ тому же Я  не
убежден, что ваш поступок - не уголовное преступление.
     - ‚здор!
     —арлз ‚ентнор от Ярости замолчал, потом его прорвало:
     - Ќикакой не вздор! ‚ы должны мне триста фунтов, должны уже много  лет,
и у вас еще хватает нахальства разговаривать со мной таким тоном! џ  никогда
не хвалюсь попусту. ‘кажу,  что  думаю.  ‘лушайте.  €ли  немедленно  платите
деньги, или Я созову собрание, и оно все узнает. ’огда увидите, что будет. €
поделом вам - такому беспринципному, бессовестному... - Ћн задохнулсЯ.
     ‚ возбуждении он не  заметил,  как  изменилось  лицо  старика.  Ѓородка
встала дыбом, багровый румЯнец разлилсЯ со щек до  самых  корней  его  седых
волос. Ћн вцепилсЯ в подлокотники, пытаЯсь встать; распухшие руки дрожали, в
углу рта показалось немного слюны. € слова его прозвучали так, будто у  него
лЯзгали зубы:
     - ‡начит... значит... вы... вы... грозите мне!
     “видев, что стадиЯ переговоров нарушена,  ‚ентнор  сурово  взглЯнул  на
противника.  Ћн  увидел  дрЯхлого  разгневанного,   багроволицего   старика,
прижатого к стенке, обуреваемого всеми страстЯми человека,  которому  всегда
везло. †алкий старый индюк, апоплексическое чучело!
     - ‚ам же будет хуже, не горЯчитесь  так.  ‚  ваши  годы,  при  вашем-то
здоровье надо вести себЯ сдержаннее.  Ђ  теперь  либо  соглашайтесь  на  мои
условиЯ, либо сами знаете, что будет. ЊенЯ ничем не запугать. - €, видЯ, что
гнев лишил старика речи, он продолжал: - Њне наплевать, как вы решите,  -  Я
хочу показать вам, кто из нас хозЯин положениЯ. …сли вы в  вашем  старческом
слабоумии думаете, что еще можете командовать, ладно, поглЯдим, чьЯ возьмет.
’ак что же вы намерены делать?
     ‘тарик весь  обмЯк  в  своем  кресле,  и  живыми  казались  только  его
темно-голубые глаза. Џотом он поднЯл руку, и ‚ентнор увидел, что он пытаетсЯ
нашарить кнопку электрического звонка, висевшего на шнуре. "џ ему покажу!" -
подумал он и, подойдЯ, отвел звонок так, чтобы тот не мог дотЯнутьсЯ.
     “ничтоженный этим, старик сидел неподвижно,  уставЯсь  в  пространство.
‘лово "шантаж" снова зажужжало в ушах ‚ентнора. Ќет, какова наглость, какова
чудовищнаЯ наглость у этого мошенника, старого негодЯЯ, который одной  ногой
на краю банкротства, а другой в могиле, если не на скамье подсудимых!
     - „а, - сказал он, - учитьсЯ никогда не поздно; на этот раз вам попалсЯ
орешек не по  зубам.  ‚ерно?  ‹учше  бы  вы  кричали  "Peccavi"  {"‘огрешил"
(лат.).}.
     Џотом  сознание  морального  превосходства  своей  позиции  и   полного
поражениЯ противника пробудило в нем легкие угрызениЯ совести, и  в  мертвой
тишине комнаты он раз-другой прошелсЯ по турецкому ковру, приводЯ в  порЯдок
свои мысли.
     - ‚ы старик, и Я не  хочу  быть  жестоким  с  вами.  Џросто  Я  намерен
показать вам, что вы больше не способны  на  двойную  игру,  словно  вы  еще
всемогущи. ‘лишком много лет вы добивались своего. Ђ теперь с этим  кончено,
Ясно? - € когда старик в кресле наклонилсЯ вперед, ‚ентнор  добавил:  -  Ќу,
ну, не беснуйтесь опЯть, успокойтесь. Џредупреждаю: это ваш последний  шанс.
Њое слово твердо. —то сказал, то и сделаю.
     Ќеожиданно старик, сделав огромное усилие, дотЯнулсЯ до кнопки. ‚ентнор
услышал звонок и резко сказал:
     - ‡апомните, мне все равно, что вы решите. џ пришел сюда длЯ вашего  же
блага. „елайте, как хотите. Ќу?
     ™елкнула дверь, и хриплый голос •ейторпа приказал:
     - ‚ышвырните вон эту собаку и вернитесь сюда!
     “ ‚ентнора хватило самообладаниЯ не  погрозить  ему  кулаком.  Ѓормоча:
"Џрекрасно, мистер •ейторп! Ћчень хорошо!" - он с  достоинством  двинулсЯ  к
двери. ‹акей, заботливо сопровождавший его, снова разжег его  гнев.  ‘обака!
ќто его назвали собакой!

        3

     ‚ыпроводив мистера ‚ентнора, слуга Њеллер вернулсЯ к  хозЯину.  ‹ицо  у
того было странное, "все в пЯтнах", как объЯснЯл он потом слугам.  Љазалось,
кровь, прилившаЯ к голове, навсегда запЯтнала  мраморную  белизну  его  лба.
Ќеожиданно слуга услышал:
     - Џриготовьте горЯчую ванну с хвоей.
     Љогда старик погрузилсЯ в воду, камердинер спросил:
     - Љогда прийти за вами, сэр?
     - —ерез двадцать минут.
     - ‘лушаю, сэр.
     ‹ежа в коричневой, дымЯщейсЯ,  благоухающей  жидкости,  старый  •ейторп
хрипло вздохнул. „ав волю гневу в стычке с  этим  злобным  щенком,  он  себЯ
доконал. „а, теперь песенка его спета. …сли бы... о, если бы только  он  мог
схватить за шиворот этого молодца и выбросить  его  из  комнаты!  „ожить  до
того, что с тобой так разговаривают, а ты не можешь шевельнуть ни рукой,  ни
ногой, не можешь слова сказать - нет, уж лучше умереть! „а,  лучше  умереть!
Ќемое, безграничное волнение все еще кипело в пухлом  старческом  теле  -  в
темной воде это тело казалось серебристо-коричневым, и он  глубоко  втЯгивал
воздух хрипЯщими легкими, словно ища духовного  утешениЯ.  Ѓыть  побежденным
такой скотиной! Џозволить этому хаму, этому крючкотвору сбить его  наземь  и
пинать ногами! ‡атоптать в грЯзь имЯ, стоЯвшее так высоко! ‚о  власти  этого
типа сделать его притчей во Языцех, превратить в  нищего!  ’рудно  поверить!
Ћднако это так. € завтра он начнет свое грЯзное дело - а может,  и  сегоднЯ.
„ерево его рухнуло с треском! ‚осемьдесЯт лет - восемьдесЯт славных лет!  Ћн
не жалел ни об одном из них, он вообще ни о чем не жалел; и меньше  всего  о
злоупотреблении доверием Љомпании длЯ обеспечениЯ своих внуков -  лучшее  из
всего, что он сделал за всю свою  жизнь.  Ђ  этот  тип  -  трусливаЯ  шавка!
Џодумать, что он вырвал у него  звонок  -  презренный  пес!  €  такому  типу
суждено  поставить  штамп   "уплачено"   на   счете   ‘ильванеса   •ейторпа,
"вычеркнуть" его из жизни, когда и без того всего лишь шаг до  могилы!  ђука
его, поднЯвшаЯсЯ над темной водой, снова  опустилась  на  живот,  а  два-три
пузырька выскочили на поверхность. Ќо напрасно он так  торопитсЯ,  напрасно!
‘тоит только поскользнутьсЯ, дать воде сомкнутьсЯ над  головой  и  -  прощай
победа мистера  ‚ентнора!  Њертвецов  не  выгонЯют  из  правлениЯ  Љомпании.
Њертвецы не могут стать нищими, они не могут потерЯть независимость.
     ‘тарый •ейторп ухмыльнулсЯ и плескалсЯ в ванне, пока  не  подмокла  его
седаЯ бородка. Љак чудесно пахнет хвоЯ! Ћн вдохнул в себЯ ее запах.  •орошаЯ
жизнь прожита, отличнаЯ! € при мысли, что он в любой момент  может  натЯнуть
нос мистеру ‚ентнору, победить наглеца, на него нахлынуло  чувство  покоЯ  и
благополучиЯ.  „аже  кровь  словно  равномернее  потекла  по  жилам.   ѓлаза
закрылись. ‡агробнаЯ жизнь... да, о ней  толкуют  люди  вроде  той  свЯтоши.
‚здор! ‚ы засыпаете - и это долгий сон без  сновидений.  Љак  дремота  после
обеда... Ћбед! Ћн провел Языком по небу. „а, он с  удовольствием  пообедает!
ќтому псу не вышибить его из колеи! Ђ все-таки лучшим обедом в его жизни был
тот, что он устроил „жеку •еррингу, —айчестеру, ’орнуорфи,  Ќику  ’реффри  и
„жолиону ”орсайту у ЏолЯ. Ѓог ты мой! ‚ 60-м это было или в  65-м?  Љак  раз
перед тем как он  влюбилсЯ  в  ќлис  ‹арн,  за  десЯть  лет  до  переезда  в
‹иверпуль. ‚от это был обед! ЋбошелсЯ в 24 фунта на  шестерых,  и  при  этом
”орсайт почти ничего не пил. ’олько Ќик ’реффри и он могли  каждый  перепить
троих! € все они умерли! ‚се, как  один.  Ќеожиданно  он  подумал:  "“  менЯ
хорошаЯ репутациЯ - никогда до сих пор менЯ не могли сбить с ног!"
     ѓолос за стеной пара сказал:
     - „вадцать минут прошли, сэр.
     - •орошо, выхожу. ‚ечерний костюм!
     ‚ынимаЯ костюм  и  рубашку,  Њеллер  размышлЯл:  "€  длЯ  чего  старику
нарЯжатьсЯ? ‹ег бы в постель да и обедал там. …сли человек впал  в  детство,
ему место в люльке..."
     —ерез час старый •ейторп опЯть стоЯл в комнате, где произошла его битва
с ‚ентнором; стол уже накрыли к  обеду,  и  он  внимательно  оглЯдывал  все.
‡анавеси были поднЯты, в комнату лилсЯ свежий  воздух,  за  окном  виднелись
темные очертаниЯ деревьев и лиловатое небо. ’ихий,  сырой  вечер  благоухал.
‘тарик был разгорЯчен после ванны, с ног до головы в свежей одежде, и в  нем
заговорила чувственность. —ертовски давно  не  обедал  он  во  всем  блеске!
•орошо, если бы за столом  напротив  сидела  женщина  -  но  только  не  эта
свЯтоша, боже упаси! - хотелось бы ему еще раз увидеть, как падает  свет  на
женские плечи, увидеть сверкающие глаза! —ерепашьей походкой  он  подошел  к
камину. ‡десь только что спиной к огню с видом хозЯина стоЯл тот  хвастун  -
будь проклЯто его нахальство!  €  внезапно  перед  ним  возникли  лица  трех
секретарей, особенно молодого ”арни, - что бы они сказали,  если  б  видели,
как этот бандит схватил его за горло и бросил наземь!  Ђ  директора?  ‘тарый
•ейторп! Љак легко повалить могущественных! € этот торжествующий пес!
     Љамердинер перешел комнату, закрыл окно  и  спустил  занавеси.  €  этот
тоже! Ђ ведь придет день, когда он больше не сможет платить ему жалованье  и
не найдет в себе сил сказать: "‚аши услуги больше не нужны". „ень, когда  он
больше не сможет платить  своему  доктору  за  то,  что  тот  изо  всех  сил
стараетсЯ  отправить  его  на  тот   свет!   ‚се   ушло:   власть,   деньги,
независимость!  …го  одевают  и  раздевают,  кормЯт  кашкой,  как   ребенка,
прислуживают, как им вздумаетсЯ, и хотЯт только одного:  чтобы  он  поскорей
убралсЯ с дороги - разбитый, обесчещенный! ‘тарики  имеют  право  на  жизнь,
только если у них есть деньги! €меют право есть,  пить,  двигатьсЯ,  дышать!
Љогда денег не будет, свЯтоша немедлЯ доложит ему об этом. ‚се ему  доложат,
а если нет - это будет только из жалости.  ђаньше  его  никогда  не  жалели,
слава богу! € он сказал:
     - Џринесите бутылку Џерье †уэ. —то на обед?
     - ‘уп жермен, сэр, рыбное филе, сладкое мЯсо,  котлеты  субиз,  ромовое
суфле.
     - Џусть несут hors-d'oeuvre {„обавочное блюдо (франц.).}, и приготовьте
что-нибудь острое на закуску.
     - ‘лушаю, сэр.
     Љогда слуга вышел, он  подумал:  "Џоел  бы  Я  устриц  -  жаль,  поздно
вспомнил!" - и, подойдЯ к секретеру, на ощупь  выдвинул  верхний  Ящик.  ’ам
было немного: всего несколько бумаг, деловых бумаг его  Љомпаний,  и  список
его долгов; не было даже завещаниЯ, он не делал его - нечего завещать! Џисем
он не хранил. Џолдюжины счетов, несколько рецептов и розовенькаЯ  записка  с
незабудкой. ‚от и все. ‘тарое дерево перестает зеленеть весной, и корни  его
иссыхают, а потом оно рушитсЯ под порывами ветра.  Њир  медленно  уходит  от
стариков, и они остаютсЯ одни во  мраке.  ѓлЯдЯ  на  розовую  записочку,  он
подумал: "Ђ напрасно Я не женилсЯ на ќлис  -  лучшей  возлюбленной  было  не
найти!" Ћн задвинул Ящик, но все еще  устало  слонЯлсЯ  по  комнате;  против
обыкновениЯ, ему не хотелось садитьсЯ: мешали воспоминаниЯ  о  той  четверти
часа, которую пришлось ему высидеть, пока эта собака грызла  ему  горло.  Ћн
остановилсЯ против одной из картин. Ћна поблескивала своей темной живописью,
изображавшей кавалериста из полка ѓреЯ ‘котта, взвалившего  на  своего  конЯ
раненого русского, взЯтого в плен в сражении при Ѓалаклаве. Ћн  купил  ее  в
59-м. Ћчень старинный друг  эта  картина!  ‚исела  у  него  еще  в  холостой
квартире, в Ћлбени, - и с тех пор он  с  ней  не  расставалсЯ.  Љ  кому  она
попадет, когда его не станет? ‚едь свЯтоша навернЯка выкинет  ее,  а  взамен
повесит "ђаспЯтие на кресте" или какое-нибудь  модное,  высокохудожественное
произведение. Ђ если ей вздумаетсЯ,  она  может  сделать  это  хоть  сейчас.
Љартина-то принадлежит ей, как, впрочем, все в  этой  комнате  -  вплоть  до
бокала, из которого он пьет шампанское; все это передано ей  пЯтнадцать  лет
назад - перед тем, как он проиграл последнюю свою крупную игру. "De l'audace
toujours de l'audace". €гра, котораЯ выбила его из седла и довела  до  того,
что он теперь попал в руки этого хвастливого пса! "ЏовадилсЯ кувшин по  воду
ходить..."  Џопал  в  руки!..  ‡вук  выстрелившей  пробки   вывел   его   из
задумчивости. Ћн вернулсЯ к столу, занЯл свое место у окна  и  сел  обедать.
‚от удача! ‚се-таки принесли устрицы! € он сказал:
     - џ забыл челюсть.
     Џока слуга ходил за ней, он глотал устриц одну  за  другой,  педантично
посыпаЯ их кайеннским перцем, поливаЯ лимоном и чилийским  уксусом.  ‚кусно!
Џравда, не сравнить с устрицами, которые он едал у Џикша в  лучшие  дни,  но
тоже недурно, и весьма! ‡аметив перед собой синюю мисочку, он сказал:
     - Џередайте поварихе благодарность за устрицы. Ќалейте мне шампанского.
- € взЯл свою расшатанную челюсть. ‘лава богу, хоть ее-то он может  вставить
без посторонней помощи! ЏенистаЯ золотистаЯ струЯ медленно наполнила доверху
его бокал с полой  ножкой;  он  поднес  его  к  губам,  казавшимсЯ  особенно
красными из-за белоснежных седин, выпил и поставил на стол. Ѓокал был  пуст.
Ќектар! € заморожено в меру!
     - џ держал его на льду до последней минуты, сэр.
     - Џрекрасно. —то это за цветы так пахнут?
     - ќто гиацинты, сэр, на буфете. Ћт миссис ‹арн, днем принесли.
     - Џоставьте на стол. ѓде моЯ дочь?
     - Ћна уже отобедала, сэр. ‘обираетсЯ на бал, кажетсЯ.
     - Ќа бал!
     - Ѓлаготворительный бал, сэр.
     - •м! Ќалейте-ка мне к супу чуточку старого хереса.
     - ‘лушаю, сэр. Ќадо откупорить бутылку.
     - •орошо, идите.
     Ќа пути в погреб слуга сказал Њолли, котораЯ несла в столовую суп:
     - •озЯин-то раскутилсЯ сегоднЯ вовсю. Ќе знаю, что с  ним  после  этого
будет завтра.
     ѓорничнаЯ тихо ответила:
     - Џусть потешитсЯ бедный старик. -  €дЯ  через  холл,  она  замурлыкала
песенку над дымЯщимсЯ супником, прижатым к ее  груди,  и  подумала  о  новых
кружевных сорочках, купленных на тот соверен, что хозЯин дал ей.
     Ђ  старый  •ейторп,  перевариваЯ  устрицы,  вдыхал  запах  гиацинтов  в
предвкушении своего любимого супа сен-жермен. ‚ это времЯ года он,  конечно,
будет не совсем то - ведь в него надо класть зеленый горошек. ‚ Џариже - вот
где его умеют готовить. „а! ”ранцузы не дураки  поесть  и  смело  смотрЯт  в
глаза опасности! € не лицемерЯт -  не  стыдЯтсЯ  ни  своего  гурманства,  ни
своего легкомыслиЯ!
     Џринесли суп. Ћн глотал его, пригнувшись к самой тарелке, салфетка, как
детский нагрудник, закрывала его манишку. Ћн полностью  наслаждалсЯ  букетом
этого хереса - обонЯние его в этот вечер было  необычайно  тонким;  да,  это
редкий, выдержанный напиток - прошло уж  больше  года,  как  он  пил  его  в
последний раз. Ќо кто пьет херес в наши дни? €змельчали люди!
     Џрибыла рыба и исчезла в его желудке, а за сладким мЯсом он  выпил  еще
шампанского. ‚торой бокал лучше всего - желудок согреет, а  чувствительность
неба еще не притупилась. Џрелесть! ’ак, значит,  этот  тип  воображает,  что
свалил его, - каков, а? € он сказал:
     - ’ам у менЯ в шкафу есть меховое пальто, Я его не ношу.  Њожете  взЯть
себе.
     Љамердинер ответил довольно сдержанно:
     - Ѓлагодарю вас, сэр, очень  вам  признателен.  ("‡начит,  старый  хрыч
все-таки пронюхал, что в пальто завелась моль!")
     - Ќе очень ли Я утруждаю вас?
     - —то вы, сэр, вовсе нет! Ќе больше, чем необходимо.
     - Ѓоюсь, что это не так. Ћчень жаль,  но  что  поделаешь?  ‚ы  поймете,
когда станете таким же, как Я.
     - „а, сэр. џ всегда восхищалсЯ вашим мужеством, сэр.
     - ѓм! Ћчень мило с вашей стороны.
     - ‚ы всегда на высоте, сэр.
     ‘тарый •ейторп поклонилсЯ.
     - ‚ы очень любезны.
     - —то вы, сэр! Џовариха положила немного шпината в соус к котлетам.
     - Ђ! Џередайте ей, что обед пока что великолепен.
     - Ѓлагодарю, сэр.
     Ћставшись один, старый •ейторп  сидел  не  двигаЯсь,  мозг  его  слегка
затуманилсЯ. "Ќа высоте, на высоте!" Ћн поднЯл  бокал  и  отхлебнул  глоток.
’олько сейчас у него разыгралсЯ аппетит, и он прикончил  три  котлеты.  весь
соус и шпинат. †аль, что не удалось отведать бекаса - свеженького! …му очень
хотелось продлить обед, но оставались только суфле и острое блюдо. € еще ему
хотелось поговорить. Ћн всегда любил хорошую компанию, и сам, как  говорили,
был душой общества, а в последнее времЯ он почти никого не видел.  Ћн  давно
заметил, что даже в правлении избегают разговаривать  с  ним.  Ќу  и  пусть!
’еперь ему все равно: он заседает в последнем своем  правлении.  Ќо  они  не
вышвырнут его, не доставит он им этого  удовольствиЯ,  -  слишком  долго  он
видел, как они ждут не дождутсЯ его ухода. Џеред ним уже  стоЯло  суфле,  и,
поднЯв бокал, он распорЯдилсЯ:
     - Ќалейте.
     - ќто особые бокалы, сэр. ‚ бутылку входит только четыре.
     - Ќаливайте.
     Џоджав губы, слуга налил.
     ‘тарый •ейторп выпил и со вздохом отставил пустой бокал. Ћн  был  верен
своим принципам кончать бутылку до десерта. Ћтличное вино - высшей марки!  Ђ
теперь за суфле. Ћно было  восхитительно,  и  он  мгновенно  проглотил  его,
запиваЯ  старым  хересом.  ‡начит,  эта  свЯтоша  отправлЯетсЯ  на  бал,  а?
—ертовски забавно! €нтересно, кто будет  танцевать  с  такой  сухой  жердью,
изъеденной  благочестием,  которое  есть  не  что  иное,   как   сексуальнаЯ
неудовлетворенность? „а, таких женщин много,  часто  встречаешь  их  и  даже
жалеешь, пока не приходитсЯ иметь с ними дело, а тогда они делают вас такими
же несчастными, как они сами, и вдобавок  еще  садЯтсЯ  вам  на  шею.  €  он
спросил:
     - Ђ что есть еще?
     - ‘ырный рамекин {ђод сдобной ватрушки из хлеба, сыра и Яиц.}, сэр.
     Љак раз его любимый!
     - „айте к нему мой портвейн 65-го года.
     ‘луга вытаращил глаза.  ќтого  он  не  ожидал.  Љонечно,  лицо  старика
горело, но это могло быть и после ванны. Ћн промЯмлил:
     - ‚ы уверены, что это вам можно, сэр?
     - Ќет, но Я выпью.
     - Ќе возражаете, если Я спрошу у мисс •ейторп, сэр?
     - ’огда вы будете уволены.
     - Љак угодно, сэр, но Я не могу взЯть на себЯ такую ответственность.
     - Ђ вас об этом просЯт?
     - Ќет, сэр.
     - Ќу, значит, несите. € не будьте ослом.
     - ‘лушаю, сэр! ("…сли не потакать старику, его навернЯка хватит удар!")
     € старик спокойно сидел, глЯдЯ на гиацинты. Ћн был счастлив, все в  нем
согрелось, размЯгчилось и разнежилось, - а обед еще  не  кончен!  —то  могут
предложить вам свЯтоши взамен хорошего обеда? Њогут  ли  они  заставить  вас
мечтать и хоть на минутку увидеть жизнь в  розовом  свете?  Ќет,  они  могут
только выдавать вам  векселЯ,  по  которым  никогда  не  получишь  денег.  “
человека только и есть что его отвага, а они хотЯт уничтожить ее и заставить
вас вопить о помощи. Ћн  видел,  как  всплескивает  руками  его  драгоценный
доктор: "Џортвейн после бутылки шампанского - да это вернаЯ  смерть!"  Ќу  и
что ж, прекраснаЯ смерть - лучше не придумаешь. —то-то  вторглось  в  тишину
закрытой комнаты. Њузыка? ќто дочь наверху играет на роЯле. € поет!  —то  за
писк!.. Ћн вспомнил „женни ‹инд,  "ведского  соловьЯ",  -  ни  разу  он  не
пропустил ни одного ее концерта. „женни ‹инд!
     - Ћн очень горЯчий, сэр. ‚ынуть его из формы? Ђ! ђамекин!
     - Ќемного масла и перцу!
     - ‘лушаю, сэр.
     Ћн ел медленно, смакуЯ каждый кусок, - вкусно, как никогда! Ђ к сыру  -
портвейн! Ћн выпил рюмку и сказал:
     - Џомогите перейти в кресло.
     Ћн уселсЯ перед огнем; графин, рюмка и колокольчик стоЯли на  низеньком
столике сбоку. Ћн пробормотал:
     - —ерез двадцать минут - кофе и сигару.
     ќтим вечером он воздаст должное своему вину - не станет курить, пока не
допьет его. ‚ерно сказал старик ѓораций: "Aequam  memento  rebus  in  arduis
Sefvare mentem" {"„аже в тЯжелых обстоЯтельствах сохранЯй здравый  рассудок"
(лат.).}. €, поднЯв рюмку, он медленно отхлебывал, цедЯ по  капле,  зажмурив
глаза.
     ‘лабый, тонкий  голос  свЯтоши  в  комнате  наверху,  запах  гиацинтов,
усыплЯющий жар камина, где тлело кедровое  полено,  портвейн,  струЯщийсЯ  в
теле с ног до головы, - все это на минуту увело  его  в  рай.  Џотом  музыка
прекратилась; настала тишина, только  слегка  потрескивало  полено,  пытаЯсь
сопротивлЯтьсЯ огню. Ћн сонно подумал: "†изнь сжигает нас - сжигает нас. Љак
поленьЯ в камине!" € он снова наполнил рюмку. „о чего небрежен этот слуга  -
на дне графина осадок, а он уж добралсЯ до самого  дна!  €  когда  последнЯЯ
каплЯ увлажнила его седую бородку,  рЯдом  поставили  поднос  с  кофе.  ‚зЯв
сигару, он поднес ее к уху, помЯв толстыми  пальцами.  ЋтличнаЯ  сигара!  €,
затЯнувшись, сказал:
     - Ћткройте бутылку старого коньЯку, что стоит в буфете.
     - ЉоньЯку, сэр? …й-богу, не смею, сэр.
     - ‘луга вы мне или нет?
     - „а, сэр, но...
     Њинута молчаниЯ. ‘луга торопливо подошел к буфету  и,  достав  бутылку,
вытащил пробку. ‹ицо старика так побагровело, что он испугалсЯ.
     - Ќе наливайте, поставьте здесь.
     Ќесчастный слуга поставил бутылку на столик. "џ обЯзан  сказать  ей,  -
думал он, - но раньше уберу графин и рюмку, все-таки будет лучше". €,  уносЯ
их, он вышел.
     ‘тарик медленно попивал кофе  с  коньЯчным  ликером.  ЉакаЯ  гамма!  €,
созерцаЯ голубой  сигарный  дымок,  клубЯщийсЯ  в  оранжевом  полумраке,  он
улыбалсЯ. ќто был последний вечер, когда его душа принадлежала  ему  одному,
последний вечер его независимости. ‡автра он подаст  в  отставку,  не  ждать
ведь, когда его выкинут! € не поддастсЯ он этому субъекту!
     Љак будто издалека послышалсЯ голос:
     - Ћтец! ’ы пьешь коньЯк! Ќу, как ты можешь, это же просто Яд длЯ  тебЯ!
- ”игура в белом, неЯснаЯ, почти бесплотнаЯ, подошла ближе. Ћн взЯл бутылку,
чтоб наполнить ликерную рюмку - назло ей! Ќо рука в длинной  белой  перчатке
вырвала бутылку, встрЯхнула и поставила в буфет. €, как в тот раз, когда там
стоЯл ‚ентнор, бросаЯ ему в лицо обвинениЯ, что-то подкатило у него к горлу,
забурлило и не дало говорить; губы его шевелились, ко на них  лишь  пенилась
слюна.
     …го дочь снова подошла. Ћна стоЯла  совсем  близко,  в  белом  атласном
туалете. “зкое желтоватое лицо, поднЯтые брови. …е темные волосы были завиты
- да, завиты! ‚от тебе и свЯтоша! ‘обрав силы, старик пыталсЯ сказать:  "’ак
ты грозишь мне - грозишь - в этот вечер!" -  но  вырвалось  только  "так"  и
неЯсный шепот. Ћн слышал, как она говорила: "Ќе раздражайтесь,  отец,  ни  к
чему это - только себе вредите. Џосле шампанского  это  опасно!"  Џотом  она
растворилась в какой-то белой шелестЯщей дымке. “шла. ‡ашуршало  и  взревело
такси, увозЯ ее на бал. ’ак! Ћн еще не сдалсЯ  на  ее  милость,  а  она  уже
тиранит его, грозит ему? Ќу, мы  еще  посмотрим!  ѓлаза  его  засверкали  от
гнева; он опЯть видел отчетливо. €, слегка приподнЯвшись, позвонил дважды  -
горничной, а не этому Њеллеру, который с его дочерью в заговоре. Љак  только
поЯвилась хорошенькаЯ горничнаЯ в  черном  платье  и  белом  передничке,  он
сказал:
     - Џомоги мне встать!
     „ва раза ее слабые руки не могли поднЯть его, и он валилсЯ обратно.  Ќа
третий он с трудом встал.
     - ‘пасибо. €ди. - €, подождав,  пока  она  уйдет,  подошел  к  дубовому
буфету, нащупал дверцу и  вынул  бутылку.  „отЯнувшись,  схватил  рюмку  длЯ
хереса; держа бутылку обеими руками, налил жидкость, поднес к губам и отпил.
ѓлоток за глотком коньЯк увлажнЯл его небо - мЯгкий, очень  старый,  старый,
как он сам, солнечного цвета, благоухающий. Ћн допил рюмку до дна и,  крепко
обнЯв бутылку, черепашьей походочкой двинулсЯ к своему креслу и весь ушел  в
него.
     Ќесколько минут он  просидел  неподвижно,  прижимаЯ  бутылку  к  груди,
думаЯ: "’ак джентльмены не поступают. Ќадо поставить  бутылку  на  стол,  на
стол", - но тЯжелаЯ завеса встала между ним  и  всем  окружающим.  Ћн  хотел
поставить бутылку на стол сам, своими руками! Ќо он не мог найти рук, он  их
не чувствовал. ‚ его мозгу будто раскачивались качели - вверх-вниз:  "’ы  не
можешь двигатьсЯ". "Ќет, буду!" "’ы разбит".  "Ќет,  не  разбит".  "‘дайсЯ".
"Ќет, не сдамсЯ!" Љазалось, не будет конца напрЯженным  поискам  рук,  -  он
должен найти их! Џосле этого - хоть на тот свет, но уйти в  полном  порЯдке!
‚се было красно вокруг него. Џотом красное облако слегка  рассеЯлось,  и  он
услышал тиканье часов: тик-так. Ћн ощутил, как оживают его плечи и  руки  до
самых ладоней; да, теперь он ощущал в них бутылку! Ћн удвоил  усилиЯ,  чтобы
податьсЯ вперед в кресле, - надо же поставить бутылку! „жентльмены так  себЯ
не ведут! Ћн мог уже двигать одной рукой; но еще  не  мог  ухватить  бутылку
достаточно крепко, чтобы поставить. €з последних  сил,  толчками  подвигаЯсь
вперед, он шевелилсЯ в кресле,  пока  не  смог  наклонитьсЯ,  -  и  бутылка,
скользнув по его груди, косо стала на  край  низенького  столика.  ’огда  он
отчаЯнно рванулсЯ вперед всем телом и руками - и бутылка выпрЯмилась. Ћн это
совершил, совершил! ѓубы его искривились в улыбке, тело  в  кресле  медленно
оседало. Ћн это совершил! € он закрыл глаза...
     ‚ половине двенадцатого горничнаЯ Њолли, отворив  дверь,  взглЯнула  на
него и тихо сказала: "‘эр, там пришли  дамы  и  господин!"  Ћн  не  ответил.
„ержась за дверь, она зашептала в холл:
     - Ћн спит, мисс.
     …й зашептали в ответ:
     - Ћ! ’олько  впустите  менЯ,  Я  не  разбужу  его,  разве  что  он  сам
проснетсЯ. Њне так хочетсЯ показатьсЯ ему в новом платье!
     ѓорничнаЯ отодвинулась, и на цыпочках  вошла  ”иллис.  Ћна  направилась
туда, где свет лампы и огонь камина могли осветить ее с ног до головы. Ѓелый
атлас - ее первое взрослое платье, упоение первым выездом в  свет,  гардениЯ
на груди, другаЯ - в руке! Ћх, какаЯ жалость, что он спит!  €  какой  же  он
румЯный! „о чего забавно старики дышат!  €  таинственно,  как  ребенок,  она
прошептала:
     - Ћпекун!
     Њолчание.  Ќадув  губки,  она  вертела  гардению.  ‚друг  ее   осенило:
"‚ставлю-ка Я цветок ему в петлицу! Љогда он проснетсЯ и  увидит  ее,  то-то
обрадуетсЯ!"
     €, подкравшись ближе, она наклонилась и вложила цветок в петлицу. €з-за
двери выглЯдывали два лица; она слышала подавленный смешок  Ѓоба  Џиллина  и
мЯгкий,  легкий  смех  ее  матери.  Ћй,  какой  у  него  багровый  лоб!  Ћна
дотронулась до него губами,  отпрЯнула  назад,  молча  покружилась,  послала
воздушный поцелуй и ускользнула, как ртуть.
     ‚ холле раздались шепот, хихиканье и короткий переливчатый смех.
     Ќо старик не проснулсЯ. €  пока  в  половине  первого  не  пришел,  как
обычно, Њеллер, никто не знал, что он больше никогда не проснетсЯ.


        Џђ€‘џ†Ќ›‰

     Џеревод Ќ. ебеко

        1

     ‚ то утро во времЯ "‚еликой войны"  мистер  ѓенри  Ѓосенгейт,  делец  с
лондонской биржи, уселсЯ в собственную машину с чувством обиды. Ћн был майор
„обровольческого корпуса, член всех местных комитетов и  часто  предоставлЯл
эту самую машину в распорЯжение госпиталЯ, расположенного по соседству, даже
иной раз в этих случаЯх сам ее водил; он подписывалсЯ  на  займы,  насколько
позволЯли его уменьшившиесЯ доходы, и поэтому считал себЯ ценным  длЯ  своей
страны гражданином, настолько ценным, что зрЯ отнимать  у  него  времЯ  было
недопустимо. …го вызывают в окружной суд присЯжным заседателем, и даже не  в
большой совет присЯжных!
     ќто просто безобразие!
     Ћн был крепкий и осанистый мужчина с черными бровЯми и  карими  глазами
под белым, красиво очерченным лбом, с большими залысинами, розовато-смуглыми
щеками,  с  тщательно  приглаженными   седоватыми   волосами   и   аккуратно
подстриженными усами. …го можно было принЯть не за майора, а за  полковника,
и он действительно мог им стать очень скоро.
     …го жена, гибкаЯ и стройнаЯ, в сиреневом полотнЯном платье, вышла вслед
за ним и стоЯла на крыльце.  Љрасные  вьющиесЯ  розы  короной  обрамлЯли  ее
темные волосы. ‹ицом цвета слоновой кости она чуточку походила на Японку.
     Њистер Ѓосенгейт сказал сквозь шум мотора:
     - „умаю, что вернусь не поздно, дорогаЯ. ‚се это просто нелепо. ‚ такое
времЯ не должно быть никаких преступлений.
     …го жена - ее звали Љэтлин - улыбнулась. Њистер Ѓосенгейт подумал: "Љак
она красива и как холодна!" —еловеку, едущему  по  столь  скучным  и  нудным
делам, все вокруг радовало глаз: клумбы с геранЯми около посыпанной  гравием
аллеи;  длинный,  сложенный  из   красного   кирпича   дом,   благопристойно
притаившийсЯ среди плюща и душистого горошка; башенка с часами над конюшней,
теперь превращенной в гараж;  голубЯтнЯ,  котораЯ  заслонЯла  дальний  конец
оранжереи, примыкавшей к бильЯрдной.
     €з кустов акаций около кирпичной привратницкой выбежали его дети Љэйт и
ѓарри, вскарабкались, сверкаЯ голыми  ногами,  на  низкую,  красную,  увитую
плющом стену, ограждавшую одиннадцать акров его  владений,  и  помахали  ему
руками. Њистер Ѓосенгейт помахал в ответ, подумав: "Ѓоже мой! Љакие  славные
ребЯтишки!" ‘квозь ветви деревьев над их  головами  ему  открывалсЯ  вид  до
самых меловых холмов, маЯчивших в жарком мареве июльского днЯ. € он подумал:
"Љрасивей местечка, да еще так близко к городу, и не сыщешь!"
     ЌесмотрЯ на войну, он в эти два года был счастливее, чем когда-либо  за
последние десЯть лет, когда, построив —армлей, он поселилсЯ здесь с  молодой
женой и стал вести полудеревенский образ жизни.
     Љогда страна  была  в  опасности  и  приходилось  стольким  жертвовать,
исполнЯть  столько  общественных  обЯзанностей,  жизнь  приобрела   какую-то
пикантность, остроту. офера  не  было,  один  садовник  работал  за  троих.
Ѓосенгейту нравилась - определенно нравилась - его деЯтельность в  различных
комитетах; и даже серьезный упадок в делах и рост налогов  не  могли  сильно
беспокоить человека, все времЯ помнившего о тЯжелом положении страны и четко
осознавшего свое место. ‘трану  давно  следовало  встрЯхнуть,  научить,  как
напрЯгать силы и  экономить.  €  чувство,  что  он  не  жалеет  себЯ  в  это
напрЯженное времЯ, придавало особый вкус тем тихим радостЯм в постели  и  за
столом, которым в его возрасте могли  предаватьсЯ  с  чистой  совестью  даже
самые патриотически настроенные граждане. Ћн отказывал  себе  во  многом:  в
новом костюме, в подарках Љэтлин и детЯм, в путешествиЯх и в новой оранжерее
длЯ выращиваниЯ ананасов, которую он собиралсЯ построить, когда  разразилась
война; пришлось отказатьсЯ от пополнениЯ винного погреба, от запаса сигар  и
выйти из двух клубов, в которых он  раньше  никогда  не  бывал.  Љаждый  час
казалсЯ ему полнее и длиннее, сон - заслуженнее. “дивительно,  без  скольких
вещей, оказываетсЯ, можно обойтись в случае нужды! Ћн  свернул  на  шоссе  и
поехал не спеша, потому что времени у него было много. Ќа фронте теперь дела
шли неплохо; он, конечно, не  какой-нибудь  дурацкий  оптимист,  но  теперь,
когда вошел в силу закон  о  всеобщей  воинской  повинности,  можно  не  без
основаниЯ надеЯтьсЯ, что война не продлитсЯ больше года.  Ђ  затем  настанет
бум, и можно будет развернутьсЯ. ’еатры, потом ужины с  женой  в  "‘авое"  и
снова уютные ночные поездки домой, в  благоухающую  деревню,  с  шофером  за
рулем, - такие картины дразнили воображение, которое даже  сейчас  не  могло
вырватьсЯ из рамок семейных развлечений. Ћн представлЯл свою  жену  в  новых
платьЯх от „жеЯ - она была на 15 лет  моложе  его,  и,  как  говоритсЯ,  "ее
стоило одевать". Љак и всех мужей, которые  старше  своих  жен,  его  всегда
радовало  обожание,  которым  окружали  ее  те,  кто   был   лишен   счастьЯ
наслаждатьсЯ  ее  прелестью.  ‘о  своей  несколько  странной  и  иронической
красотой  она,  холодное  олицетворение  безупречной  жены,  была  длЯ  него
неиссЯкаемым источником утешениЯ. Ћни снова будут давать  обеды,  приглашать
друзей из города, и опЯть он будет,  р